А началось с ничего... [Николай Михайлович Егоров] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (55) »
* * *
— И ты? — удивился Петька. — Что я, рыжий? — Сергей перевел дух. — Так ты ж староста. — А все равно звонок. Куда это вы? — За жмыкой. Мабудь, пидсолнечна. Герка из-под ладони приценился к платформе с желтыми плитами, Витька облизнулся и надел очки. Сергею безразлично: за жмыхом, так за жмыхом. На улице красотища: ручьи, солнышко печет, земля парит, как дородная тетя после бани. В лужицу около завалины забежал воробей и шлепает крылышками по воде. — Что? Оттаял, птаха-воробей? Коростель вон пешком на юг удирает, этот патриот и летать умеет, голодно ли, холодно ли — живет, где родился. — Ты шо, Серега, горобца зроду не бачив, чи шо? Пийшлы, хлопцы, швыдче, бо цей дурень, — Герка показал на паровоз, — вже пшикае. Жмых охранялся. Он или что поважнее, но пожилой железнодорожник прохаживался взад-вперед вдоль состава. На плече — карабин. Герка ломал голову, как добыть того жмыху, скреб то затылок, то поясницу. — Мабуть, попросимо? Сергей усмехнулся. — Он даст, если догонит. Эх, вы. Тут вот как надо: пусть Петька… Или лучше ты, Герман, пролезь на ту сторону и сделай вид, что подкрадываешься. Сторож — за тобой, ты — от него. — Ага, а колы вин устрелит? — Ну, колы устрелит — погиб смертью храбрых ты, Волох: в такую мишень промазать трудно. — Тоди хай Витек лизе, вин малэнький. — Я не могу, у меня очки. — Вочки-и. Я думав, ты казак, а ты аби шо. — Вы, сынки, о чем тут совещаетесь? Обернулись все разом — сторож. Рядом прямо. Елозит самокрутку под усами, намусливает. Самокрутка маленькая, усы большие, копченые. — Жмых промышляете? Заотнекивались: — Ни, дядько. — Мы поезд ждем. — Санитарный. — О-хо-хо, мальчишки, мальчишки. И когда только война кончится? — Дядька перебросил карабин с плеча на плечо, пооглядывался. — Я сейчас на минутку в вокзал взойду, попить, украдите осколочек. Да не увидал чтобы кто, подведете старика. Осколочка не получилось: Петька стянул целую плиту со стиральную доску и под вагонами, под вагонами, через пути к сараю, за угол. Кое-как нагнали. Сияет: — Понимаете, рука дрогнула… — захлебнулся радостью. — Дели, Герман. — Да поровнее старайся, — заволновался Витек. — Як воно зробится. Герка взял плиту за края, прикинул, где у нее середина, и — хряп через колено. Сложил половинки — одинаковые. И обе враз — хрясть. — Ось, важить не треба. — Силен, силен. Чем тебя бабуся кормит, узнать бы? — Вотрубями. — Герка не глядя, кому какая достанется, роздал четвертушки. — Шагаемо, хлопцы, бо зараз перерва ист цу энде. Шагают ребята, хрумкают жмых, жмурясь от удовольствия. Сережка откусить не может. Он с того, он с другого бока — никак. Зубы заломило. Пригнулся — хвать плиткой об лужу. Зашлепала. — … три, четыре, пять, шесть, — сосчитал Сергей расходящиеся круги на грязной воде. — Видали? Шесть блинов съел! Витька подскочил к Сергею. Щупленький, зубешки редкие, глаза круглые. — Зачем бросил? — Как же, будет он тебе есть, папуленька — дирехтур элеватора. Герка хохотнул. Петька так и сказал: дирехтур. Сережка сперва ничего, потом дошло. — Ну и что, что директор элеватора? — Ничего. Харя у тебя, как луна. Наши отцы — на фронте, твой по сусекам метет на колобки. — Ты… Ты видел? — Видал. Думаете, люди дураки, не понимают. Х-хомяки. — Х-хто хомяки? — Дед пыхто да бабка нихто, вот хто. — А в у-хо не хо-хо? Петька сунул под ремень изгрызанную плитку жмыха. — Угомонитесь, киндеры. Герка за шкирку растащил их по сторонам и до самой школы шел в середине.2
Сергей сник. То везде успевал — и на уроках, и на переменах, тут как забился в свой угол, так и просидел до конца занятий. Чем докажешь, что отец честный? Кричать? Драться? Да хоть задуши, не захотят — не докажешь. «Жаль, не дал Герка, я бы показал… Подумаешь, их отцы на фронте. Папка говорит, что стрелять каждый может: пали да пали, пуля виноватого сыщет, а вот они попробовали бы элеватором поруководить. И разобраться, так Илья Анисимович свое отвоевал. Германскую прошел, в революции участвовал, Колчака гнал от Перми до Владивостока. Или только до Омска? Какая разница? Гнал. До сих пор буденовка хранится. Да… Он в гражданскую голодным пацанам собственную пайку отдавал. Хомяк. Он вам покажет «хомяк», скажу если…» — Демарев. Демарев! Сергей встал. — Вы чем занимаетесь? — Я слушаю, Вольф Соломонович. — Хорошенькое дело, он слушает. Все пишут давно, а он сидит себе… Вольф Соломонович подошел к Сергеевой парте, сдвинул со странички промокашку. — Нет, вы только полюбуйтесь: требуется доказать и точка. Учти, Демарев, этой теоремы нет в учебнике. — Я перепишу. — Он все-таки перепишет. Зайдешь- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (55) »
Последние комментарии
1 час 5 минут назад
2 часов 1 минута назад
1 день 17 минут назад
1 день 52 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад