Очередной безграмотный технологически автор, у которого капитан милиции в XI веке ухитряется воспроизвести револьвер, казнозарядное ружье, патрон, и даже нарезную артиллерию...
Трусливая Европа, которая воевать не умеет etc etc...
Вобщем, стандартный набор российского патриота :)
Интересно другое... Всегда читерство основано на использовании технологий, в свое время разработанных именно этой самой жуткой Европой. Это не смущает? :)
До прочтения данного произведения я относился скептически к подобным жанрам, особенно 18+. Но я был действительно приятно удивлён и две недели не мог оторваться от чтения. Наконец дочитав, решил написать отзыв. Чем больше думаю об этом, тем труднее выбрать точную оценку. Книга мне безумно понравилась, и я без угрызения совести могу сказать, что обязательно её перечитаю в будущем. Однако некоторые моменты испортили общее
подробнее ...
впечатление.
Первые две книги, даже третья, развивались хорошо и не спеша, держа интригу. Но потом что-то случилось: автор как будто пытался закончить как можно скорее, игнорируя многие моменты, что привело к множеству вопросов и недопониманий. Как Аксель выжил? Почему отступил Хондар и что с ним теперь? Как обстоят дела в Империи после победы, ведь один из главных членов Тайной Стражи оказался предателем? Что мешало Сикху сразу избавиться от Акселя, как только тот лишился части души? Что двигало Августом, что такого произошло между им и владыкой Грехов? Второстепенных вопросов у меня ещё больше. Несмотря на крутой сюжет и мир, многое написано словно на скорую руку и слишком скомкано.
Например, в Эльфийском лесу явно были недовольны браком, и однажды даже было покушение на ГГ. Почему попытки не продолжались, ведь Аксель действительно приносил много проблем эльфам, особенно после смерти их бога? Или встреча в нижнем мире с богом демонов, который сказал, что их встреча не последняя. Но в конце Аксель становится смертным и лишается своей силы, и они уже точно не встретятся. Почему были выкинуты Лилиш и Шальда? Если первую убили, то вторая жила в поместье и была действительно полезной, но что с ней по итогу случилось, не ясно.
Короче говоря, слишком много недосказанностей. Многие интересные арки начались, но такое чувство, что автору становилось лень их продолжать до логического конца. Самый яркий пример — бизнес Акселя в лице корабельной верфи. Он встретился в темнице с отцом одного из своих гвардейцев, поговорили о контракте, и на этом всё закончилось. А дальше что?
Теперь к другим вещам, которые подпортили впечатление. Эмоции всех девушек, боевые заклинания, эротика — почему всё это одинаковое? Каждая девушка "прикусывает губу", "мурлыкает". Эти слова повторяются слишком часто. Заклинания тоже разочаровали, они не менялись и застыли на уровне первого года обучения в академии. Аксель ничего не умеет, кроме воздушных стен и чёрных сфер. А про бедняжку Тирру вообще молчу: всё, что она могла — это создавать огненные шары. Где разнообразие? С эротикой всё точно так же. Местами она была в тему и действительно добавляла шарма, но иногда хотелось пропустить эти сцены, потому что они вставлялись в неподходящие моменты и были абсолютно одинаковыми.
Почему Акселя почти всегда окружают только девушки? И большая часть его гвардии — тоже девушки. Спасибо, что хоть Корал был, но его арка тоже не до конца раскрыта. Можно было бы много чего увлекательного с ним сделать, ведь он получился интересным персонажем.
Я мог бы написать ещё много чего, но боюсь, что отзыв выйдет слишком длинным. Единственное, что хочется добавить в конце, это про суккубу Тирру. В начале она была просто прелесть, умная, сильная, ценная единица в отряде. Но под конец она стала беспомощной обузой и вызывала раздражение, ведя себя как ребёнок. В начале за ней такого не наблюдалось, что обидно, ведь как персонаж она мне больше всех нравилась.
В общем, автору есть куда расти и стремиться. Потенциал хороший, и надеюсь, что когда-то будет продолжение этой увлекательной истории, которое расставит все точки над "и".
да в потемках. Петруха, приглашай товарища. Не побрезгай откушать с нами, Сереженька-батюшка.
Петька придвинул к столу табуретку, но Сергей переставил ее обратно к печи и сел.
Тетка Агафья громыхнула заслонкой, кинула перед сыном лепешку, подула на пальцы.
— Надюха! Тебе кушать в «номер» подать или слезешь?
— Я кушать не хочу, я хлебца хочу.
Агафья проглотила вздох, приткнулась на краешек лавки.
— Кого ждешь, Петруха? Ешь, ты есть просил.
Ешь, Петруха, а на столе ни масла, ни хотя бы сметаны к лепешкам. Или по чашке молока…
— Ты, погоди, дай сказать, Сереженька, что мы едим. — Агафья ногой выцарапала из-под лавки ведро, достала из него сморщенную картофелину, вышелушила на ладонь серый порошок. — Крахмал. Петруха наш промышляет. Поля-те оттаяли, он и ползает помаленьку за станцию на картофелище. Принесет, перемою, процежу — бьемся. Все равно гитлеров переживем. — Вытерла передником губы и вздохнула. — Его бы, гада, покормить с месячишко этими лепешками…
Говорит Агафья, а слова дымятся: лепешка горячая, откусила много.
Она нисколько не сидела спокойно: то к Сергею повернется, то к Петьке, то на печь глянет. На острых скулах по родинке, и какой бы щекой она ни повернулась, а родинка тут, словно одна и та же успевала перебегать.
— Врачиха Надюхе нашей, погоди, дай сказать, ре-ке-мен-дует белый хлебец, куриный бульон, мед, в легких еще у нее будто бы затемнение. Выдумала мед, когда у нас пуп к хребту льнет.
— Да хватит тебе, мамка, ныть, — одернул ее Петька.
— Не ною, а житье-бытье свое обсказываю.
Колесиха глянула на ходики, всплеснула руками:
— Ах, чтобы вас трафило бы, чикаете вы. Чуть прогул не начикали.
Она круто оделась и, держась за скобку, показала глазами на красную занавеску над печкой:
— Покормите тут маленько девку. Силой да как-нибудь.
3
Шел Сергей от Петьки и все оглядывался: Колесовы жили на самом краю, и огромное бордовое солнце катилось как раз на их избенку. Если зацепит — только гнилушки полетят. Но это уж вопреки всякому закону будет. Тогда почему тетка Агафья ест такие лепешки? Она тоже по двенадцати часов в сутки работает, как все.
За день улицу окончательно развезло, и Сережке пришлось пробираться, держась за шаткие тыны палисадников и так близко от подворотен, что в доброе время собаки давно бы штаны порвали. Но во дворах мертво: ни собачьего лая, ни петушиного крика. У них в ограде — поет. И какая-то человеческая-человеческая тоска в хриплом петушином кукареку. Не отзывается никто поэтому.
Демаревский домина ломал порядок. Спятился назад, нахохлился и стоит, трактором не сдвинешь. Не дом — Великий Устюг. Крыша башней, стены изо всего лесу. Ворота — тараном не прошибешь. Двухсаженный забор четвертными гвоздями присобачен. Будто чесанули по нему очередью из крупнокалиберного пулемета бронебойными, а пули впились по донышко.
Сергей дернул за тонкий ремешок с узелком на конце. Зевнула и клацнула щеколдой дверь калитки, в деннике за сараем мыкнула корова, жалобно заревел теленок в хлеву, из-под крыльца, кряхтя и повизгивая, полезла свинья, под ногами зарябили куры.
— Кыш! Прорва. Оголодали вы…
Пока Сергей накормил и напоил эту ораву, совсем стемнело. Прилег на диван и — как умер.
* * *
— Сын! В школу опоздаешь. Я на работу пошел.
Сергей откинул одеяло — интересно: ложился в горнице, оказался на кровати в своей комнате. Раздетый. Не папка ли перенес его? Заспал.
Он наскоро заправил постель, прошлепал к умывальнику. Около умывальника — расписание уроков. Заглянул. Уроков: география с геометрией, портфель — баран влезет. Отец старый свой отдал: привыкай, меня сменишь.
— Да! Не забыть булочку хлеба прихватить для Надюшки.
Побежал в кладовку.
Включил свет, поднял крышку сундука. Зажаристые, смазанные маслом караваи стояли ребром один к одному и пахли.
— Неужели мы столько хлеба получаем? Что уж там за карточки и за списки такие? А может быть…
Сергей втолкал одну буханку, подумал, книжки — под ремень, втолкал другую.
— Не обеднеют.
В класс заявился с подозрительным раздутым портфелем. Уже почти все в сборе. Девчонки звонка ждут, расселись по местам. Витька разъясняет Герке глаголы, очки запотели. Петька уши заткнул, географию учит.
— Брось, первого урока не будет, учителка заболела.
Сергей положил перед ним портфель и чуточку приоткрыл его.
— Вам с Надькой.
— Чур, мне! — перепорхнул к Петьке Подкопайчик. Учуял носатик.
— А це не бачив? — Герка поднес к самому стеклышку выпуклый кукиш и пошевелил большим пальцем.
Заперешептывались и захихикали девчонки, косясь на мальчишек с их портфелем. Желтый, обшарпанный. Где замок — грязное пятно. Петька переложил из него хлеб к себе в парту: ему принесли? Ему.
У Герки даже глаза помутнели.
— Позычь трошки. Ну хучь ось такэнький кусманчик, — отчеркнул он уголок парты.
— А складень есть?
— Е.
Герка,
Последние комментарии
1 день 9 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад