Когда-то [Владимир Евгеньевич Жаботинский] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Владимир Жаботинский Когда-то
(Из жизни римских студентов)
Не припомню где — в Фиуме, или в Анконе, или в Болонье — видел я эту маленькую пьесу на рождественский сюжет. Не помню, чья она, не помню заглавия. Было это проездом. Мне хотелось спать, но как-то неловко было лечь рано, и я заглянул в первый встречный театрик. Там давали эту пьесу. Помню, что актеры говорили стихами. Первая сцена разогнала мой сон. На улице стоял туман и сырость, а пальто мое никуда не годилось. В театре было тепло и светло; я чувствовал тут себя хорошо и уютно. Потому, может быть, и понравилась мне эта пьеса. Когда она окончилась и я вышел снова на улицу, снова на сырость и туман, мне опять захотелось спать. И я пошел в гостиницу и заснул. Оттого теперь, когда я вспоминаю об этой пьеске без заглавия и автора, она мне представляется каким3то интермеццо между сном и сном. Я даже не помню подробно содержания и могу передать его именно так, как рассказывают привидевшийся сон, — одного не досказывая, другое прибавляя, восстанавливая целое по неясным обрывкам воспоминаний.* * *
Это было в Вальдаосте, в сочельник, когда3то давно. Шел густой снег, выла горная вьюга. В замке, в одной из горниц, было тепло и укромно: в камине трещали дрова, восковые свечи горели ярко. Старый граф сидел в кресле у камина. Иоланда, его дочь, придвинула свою невысокую скамеечку к самым ногам старика. Слуги и вассалы, приходившие поздравить с праздником, уже ушли. Граф задумчиво смотрел на огонь и говорил: — Много искорок и огоньков пробежало предо мною за мою долгую жизнь. Много видел, много поработал и устал. Хорошо так отдыхать, у теплого камина, рядом с тобой… Только слишком у нас тихо, Иоланда. — Спеть вам, отец? Граф помолчал. — Не надо. Ты хорошо поешь, Иоланда, но в твоем голосе нет чего-то. Нет лучших, самых звучных нот. Твой голос похож на голос твоей покойной матери, но когда она пела над твоей колыбелью, в ее песнях была глубина, которой я не слышу у тебя. Потому что ты не мать, Иоланда… Я бы хотел, чтобы и ты скоро запела над колыбелью — тогда бы я радостно слушал тебя с утра до ночи… Иоланда поцеловала руку отца. — Когда ты пишешь или мечтаешь, Иоланда, мне пусто. Моя жизнь убывает, мне нужно восполнять ее близостью существ, еще полных жизни. Если бы у меня были внуки, они шалили бы у меня на коленях, а я ворчал бы на них. — Отец, — сказала Иоланда, — не вините меня. Я часто мечтаю, что вот в один прекрасный час зазвенят ступени нашего замка под шагами какого3то сильного и красивого, кто придет и покорит меня. Но проходят месяцы и годы, а он, сильный и красивый, еще не явился. — Разве мало дворян просили твоей руки? Барону Рокка-Груара ты отказала… — Медвежатник, который заснул, когда я пела! — Герцогу Кьяравалле ты отказала… — Я не могу быть второй женой и мачехой. — Первому рыцарю Ломбардии, Джино Малатеста, ты отказала… — Отец, то был действительно сильный, но ведь очень уж некрасивый!.. Старик замолчал и, покачивая головой, следил за огоньками в камине. Иоланда ласково прикоснулась к его руке. — Отец, не сыграешь ли со мной в шахматы? — Не хочу. Вот уже десять раз подряд ты меня побеждаешь, подрывая мою славу искусного игрока. С меня довольно, больше не хочу… И оба замолчали и ушли в свои думы, вдруг за рвом звонко прозвучал рог. Иоланда вздрогнула: — Кто это так поздно? Вошел дворецкий и сказал: — Барон Тебальдо Кальпеста пожаловал в замок. — Бальдино! Старый друг! — радостно сказал граф, подымаясь навстречу. Гость был такой же седой и крепкий старик, как и хозяин; когда они обнимались, смешивая белые кудри, казалось, что два высоких облака на небе сблизились и сочетали свои седые космы. — Здравствуй, друг, — говорил барон Тебальдо, — за эти десять лет ты только побелел, но остался тем же богатырем. А это Иоланда? Контессина [1], десять лет тому назад вы были прелестной раковиной, очаровательной раковиной, но я не представлял себе, какая чудная жемчужина вышла из этой раковины. Мой привет! Как у тебя хорошо и тепло, старый дружище, а в долине так холодно и жутко от волчьего воя. Позволь мне, прежде чем пойти переодеваться, присесть здесь и погреться с тобой у камина и попросить твою прелестную дочь разрешить то же этому юноше, моему пажу Фернандо, который только сегодня — я тебе сейчас расскажу это приключение — спас мне жизнь. Юноша в черном дорожном платье, который, войдя за бароном, учтиво поклонился хозяевам, встретил теперь внимательный взгляд старого графа спокойно и гордо. — Я решил непременно свидеться с тобой на это Рождество, — говорил гость, грея руки у огня, — и выехал третьего дня с этим пажом и тремя слугами. Все шло хорошо, но сегодня, за час до заката, милях в пяти от Борго3Бенедетто нас вдруг окружил добрый десяток молодцов с большой дороги. Все верхами. Если- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Последние комментарии
17 часов 7 минут назад
17 часов 8 минут назад
17 часов 16 минут назад
17 часов 24 минут назад
18 часов 22 минут назад
18 часов 41 минут назад