Гость [Эрик-Эмманюэль Шмитт] (fb2) читать постранично, страница - 2

Уехать — значит постыдно отречься от них.

АННА. По-твоему, лучше быть мертвым евреем, чем живым? Прошу тебя, папа, подпиши!

ФРЕЙД. Ну хорошо, я подумаю. А теперь иди спать.

АННА мотает головой.

Упряма, как осел!

АННА. Упряма, как сам Фрейд.

ФРЕЙД (глядя в окно, внезапно оставляет ласково-шутливый домашний тон). Ты обращаешься со мной как с приговоренным к смерти.

АННА (живо). Папа!

ФРЕЙД. Конечно, все мы приговорены к смерти, а я так и вовсе отправляюсь с первым эшелоном. (Поворачивается к Анне, подходит к ней.) Не из-за нацистов ты сидишь здесь каждый вечер, и не судьбы Австрии тебя тревожат, ты не отходишь от меня, как будто я вот-вот свалюсь без сознания, вздрагиваешь, стоит мне закашляться, словом, дежуришь около меня. (Целует ее в лоб.) Но… не будь слишком заботливой, дочка. Вы обе, ты и твоя мать, так ласковы со мной… не надо этого, а то… а то я прилеплюсь к жизни так сильно, что будет трудно уходить.

АННА поняла и быстро встает.

АННА. Спокойной ночи, папа. Мне действительно хочется спать.

Подходит к отцу, ФРЕЙД снова целует ее в лоб.

Сцена 2

ОФИЦЕР ГЕСТАПО, ФРЕЙД, АННА.

Резкий стук в дверь. Грохот сапог.

Не ожидая ответа, в кабинет врывается гестаповский ОФИЦЕР.

ОФИЦЕР. Гестапо! (Через плечо, своим людям.) Стойте там!

Сапоги грохочут уже в коридоре.

Глаза ФРЕЙДа полыхают гневом.

ОФИЦЕР по-хозяйски, не спеша прохаживается из конца в конец кабинета.

Я зашел к вам просто так, чисто по-дружески, доктор Фрейд… (Смотрит на полки.) Ага, мы тут, я вижу, книжечки расставляем. (Как ему представляется, с тонкой иронией.) Кажется, я в прошлый раз нарушил порядок у вас на полках, виноват! (Сбрасывает новую порцию книг.)

ФРЕЙД (в тон ему). Ничего-ничего, пожалуйста! Всегда приятно пообщаться с эрудированным человеком!

ОФИЦЕР придирчиво оглядывает полки.

АННА. А что, интересно знать, вы сделали с нашими книгами? Сожгли, как все труды моего отца?

ФРЕЙД. Чем ты недовольна, Анна, скажи спасибо прогрессу! В Средние века меня самого сожгли бы на костре, а теперь жгут всего лишь мои книги!

ОФИЦЕР (сквозь зубы). Сделать доброе дело никогда не поздно.

АННА инстинктивно подается к отцу, словно желая его заслонить.

ФРЕЙД (все так же насмегиливо, пропустив угрозу мимо ушей). Вы нашли, что искали? Документы, подрывающие режим? Как, разве они не были спрятаны между страниц в тех книгах, которые вы унесли? (ОФИЦЕР раздраженно отмахивается. ФРЕЙД понимающе кивает.) Ну-ну… Ладно уж, признаюсь… вы их и не могли найти… потому что… (переходит на шепот) самые важные документы такого рода хранятся… да-да… (ОФИЦЕР, заинтригованный, подходит поближе.) Я вам скажу где… (Помедлив.) Они хранятся… (ФРЕЙД тычет себя в грудь) вот здесь!

АННА (указывая на себя). И здесь!

ОФИЦЕР угрожающе переводит взгляд с одного на другую.

ОФИЦЕР. Это, надо полагать, еврейский юмор?

ФРЕЙД (все так же вызывающе). Конечно! Правда, я давно забыл, что я еврей, но нацисты мне напомнили. И я им очень благодарен: быть евреем перед нацистами — самая достойная позиция! Если б я и не родился евреем, то захотел бы им стать! Назло вам! Берегитесь, вы разбудите в людях потаенные силы!

ОФИЦЕР швыряет на пол еще несколько книг. Потом хватает старинную статуэтку. ФРЕЙД предостерегающе протягивает руку.

ОФИЦЕР. Скажите-ка, эти штуковины очень ценные?

АННА. Осторожнее!

ФРЕЙД (перебивая дочь). Ничуть! Просто досталось по наследству. Я давно собирался их выкинуть… вам приглянулась вот эта? Хотите, подарю?

ОФИЦЕР (ставит статуэтку наместо). Да нет, зачем мне такое барахло?

АННА и ФРЕЙД облегченно вздыхают.

АННА (с трудом сдерживая ярость). У вас есть ордер? Кто вас уполномочил являться сюда и грабить нас каждый день?

ОФИЦЕР. Кто-то что-то сказал?

АННА. Вы меня прекрасно слышали, я спрашиваю: кто вам позволил каждый день терзать нас?

ОФИЦЕР (Фрейду). Надо же, как у вас тут интересно… Я слышу голоса…

АННА. Сдается мне, вы слишком много на себя берете для простого офицеришки. Не забывайте, что у нас есть друзья по всему миру. Сам президент Рузвельт и даже Муссолини обратились к вашему фюреру, требуя, чтобы нас не трогали и выпустили из страны.

ОФИЦЕР. Чуднό! А теперь ничего больше не слышу.

АННА (грубо). Ну так убирайтесь вон!

ОФИЦЕР (как ужиленный). Что-что?

АННА. Довольно! Убирайтесь отсюда и скажите своим кретинам, чтоб не волочили ружья по полу. В прошлый раз Эмилю пришлось три дня драить паркет.

ОФИЦЕР. Ты понимаешь, с кем разговариваешь, жидовская морда, а?

АННА. Лучше не спрашивай!

ФРЕЙД. Анна!

ОФИЦЕР замахивается, чтобы ударить АННУ, ФРЕЙД становится между ними и, твердо глядя в лицо гестаповцу, быстро и жестко говорит:

Принеси деньги, Анна.

ОФИЦЕР (мгновенно успокоившись, с хищной ухмылкой). Как вы меня хорошо понимаете, доктор Фрейд!