Окольные тропы [Наташа Аллунан] (fb2) читать постранично, страница - 2

сердце забыло свои обязанности и колотилось в ушах, как припадочное. Перед глазами постепенно темнело. Марти понял, что если он не остановится, то просто рухнет без чувств. И тогда он скатился в очень вовремя подвернувшийся неглубокий овраг, скорчился на его дне и попытался отдышаться. Воздух царапал легкие, словно наждак. Каждую секунду Марти ждал, что сейчас на него кинется сверху тот, невидимый. Но ничего не происходило. Он немного успокоил дыхание и решился осторожно выглянуть. Вокруг все было спокойно. Ни одна травинка не шевелилась более, чем ей полагалась шевелиться под еле заметным лесным сквознячком.

Марти с облегчением опустился на дно оврага. «Про-нес-ло>> — недоверчиво отстукивало в ушах. Пронесло. Пронесло.

Во мху прямо перед ним загорелись два рубиновых глаза.

Северная Флорида, округ Леон 7:45 утра

Солнце уже два часа как встало, но еще не успело прогреть воздух. В лесу пока было свежо, на листьях папоротников дрожали хрустальные капли росы. Папа шел впереди — большой, сильный, надежный, с двустволкой на плече. Луис шагал вслед за отцом. Бу весело трусил рядом и время от времени возбужденно обнюхивал все что попало. Хорошо.

Они вышли на небольшую заросшую папоротником и кустами поляну. Отец остановился.

— Луис, спускай Бу, пусть работает, — сказал он.

Луис отстегнул поводок, и пес с энтузиазмом нырнул в подлесок.

— Пап, а откуда собаки знают, где искать опоссумов? — спросил Луис.

— Сынок, у них есть свое звериное чутье. Животные вообще чувствуют намного больше, чем мы. Им без этого чутья не выжить.

— Что, и наши предки тоже вот так вот чутьем — охотились? — недоверчиво спросил Луис, вспоминая все отсмотренные за свои одиннадцать лет сериалы про первобытных людей. Дубинки там были, каменные топоры были, а вот чутья… зачем чутье, чтобы поймать мамонта?

— Верно, Луис, охотились. Только мы с тех пор многое позабыли и многого лишись. Поэтому нам теперь не обойтись без подспорья, — отец любовно похлопал полированный приклад двустволки.

— Пап, а это что такое?

На дальнем конце поляны что-то блестело.

— Это… оборудование землемеров, — удивленно ответил отец. — Кто-то побросал здесь свое барахло…

Бу залаял — как-то странно залаял. Тревожно. Они поспешно проломились сквозь заросли.

Отец опять шел впереди. Луис старался не отставать. Отец резко остановился. Из-за его широкой спины решительно ничего не было видно.

— Пап, что там? — в который уже раз спросил он.

Джон Айзенкопф привык доверять своему чутью. По крайней мере, в лесу. На работе, в городе, чутье притуплялось. Наверное, у кого-то работало и там, превратившись в процессе эволюции в деловую сметку, а вот у Джона так и осталось тем самым древним, глубоко подсознательным звериным чутьем, бесполезным среди бетона и асфальта, но зато жизненно необходимым здесь, среди древнего, как мир, леса.

Стоя над окровавленной курткой, над которой тучей вились мухи и слепни, Джон понял, что это как раз тот случай, когда городской здравый смысл, требующий строгого расчета и неопровержимых доказательств, не стоит ни гроша.

Вокруг все было тихо. Солнечное утро в лесу. Ничего опасного. Кровь уже засохла, значит, кто бы здесь ни был — медведь или пума — их уже нет. Или они сыты. Пес явно никого не чуял. Отпускать Луиса домой одного было опасно. Но Джон Айзенкопф привык доверять своему чутью.

— Луис, слушай меня внимательно, — быстро заговорил он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, — Возьми Бу и беги прямо домой.

— Но, пап…

Джон зарядил оба ствола. Брошенный теодолит. Куртка. Тишина вокруг. Птицы замолкли. Только мухи жужжат. Зловеще.

— Беги прямо домой! — тоном строже сказал он. — Не останавливайся и не оглядывайся.

Луис послушался. Он вообще был послушным мальчиком. Господи, как хорошо, что хотя бы об этом не надо было думать — Джон твердо знал, что сын отправится прямо домой и, если повезет и на него не нападут по дороге…

Он откуда-то знал, что ребенка не тронут. И он дождался, когда шевеление в папоротниках подойдет поближе, совсем близко, футов на пять. И разрядил оба ствола — в это шевеление. Должно быть, промахнулся.

Северная Флорида, округ Леон, шоссе номер 48 Около полудня

Это было ужасно. Невыносимо. Мучительно. Впереди еще полтора часа дороги. А они все говорят, говорят, говорят…

— О, в прошлом году было настоящее откровение. Этот тренинг назывался «Команда строителей». Нам поручили построить башню из обыкновенной офисной мебели. Представляете — стулья на колесиках, столы… — Кинели на минуту перевел дух, и агент Стоункайфер немедленно подхватила эстафету, на миг оторвавшись от программы семинара, которую она перечитывала, как изучают меню в роскошном ресторане, когда за обед платит некий спонсор.

— Когда я встала на плечи Майкла и водрузила на вершину нашей башни