Охота за «Красным Октябрём» [Том Клэнси] (fb2) читать постранично, страница - 3

чувствах.

— Скажите, товарищ командир, почему, выходя в море, вы всегда с такой радостью покидаете родные берега?

По лицу Рамиуса, скрытому биноклем, скользнула улыбка.

— У моряка, Иван Юрьевич, одна родина, зато две жены. Вам этого не понять. Вот и сейчас я отправляюсь к своей второй жене, холодной и бессердечной, которой принадлежит моя душа. — Рамиус замолчал, лицо его сделалось жёстким. — Тем более что теперь это моя единственная жена.

Путин осёкся, и это не ускользнуло от внимания капитана. Замполит присутствовал на похоронах и по-настоящему плакал, когда сосновый полированный гроб скользнул в печь крематория. Для него смерть Натальи Богдановны Рамиус была волей судьбы, но ещё и безжалостным перстом Божьим, существование которого он так настойчиво отрицал. Рамиус же считал смерть жены преступлением отнюдь не Бога, а государства. Бессмысленным, чудовищным преступлением, которое требовало возмездия.

— Льдина! — вперёдсмотрящий протянул руку в направлении опасности.

— Дрейфующие льды, откололись от правого берега, а возможно, от ледника на восточной стороне. Пройдём без труда, — отозвался Комаров.

— Товарищ командир, радиограмма из штаба флота, — донёсся из динамика металлический голос.

— Читайте, — приказал Рамиус.

— Район учений свободен. Вражеские суда не обнаружены. Действуйте согласно приказам. Подпись: Коров, командующий Северным флотом.

— Принято, — отозвался Рамиус. Раздался щелчок, и динамик отключился. — Значит, американцев поблизости нет?

— Вы сомневаетесь в информации командующего флотом? — спросил Путин.

— Надеюсь, он прав. — Рамиус ответил вполне искренне, чему замполит не очень поверил. — Но вы ведь помните, что нам говорили при инструктаже.

Путин переминался с ноги на ногу. Возможно, и от холода.

— Я имею в виду американские подлодки — 688-е, типа «лос-анджелес», Иван Юрьевич. Помните, что сказал один из их офицеров нашему разведчику? Такая подлодка может подкрасться к китихе и трахнуть её, прежде чем она это почувствует. Интересно, каким образом КГБ получил такую информацию? Не иначе тут не обошлось без какой-нибудь прелестной шпионки, блондинки, тощей как вобла, в западном вкусе, такие особенно нравятся империалистам… — проворчал капитан, делая вид, что испытывает удовольствие от собственной шутки. — Скорее всего, американский офицер просто прихвастнул, чтобы произвести впечатление. Да и наверняка был навеселе, как это водится у моряков. И всё-таки нам следует остерегаться американских «лос-анджелесов» и новых британских «трафальгаров». Они представляют для нас немалую опасность.

— У американцев хорошие инженеры, товарищ командир, — заметил Путин, — но не следует преувеличивать их способности. Американская технология не такая уж и потрясающая. Наша лучше, — закончил он.

Рамиус задумчиво кивнул, думая о том, что замполитам не грех иметь хоть какое-то представление о кораблях, на которые их посылает служить партия.

— Иван Юрьевич, уж у вас-то на Волге знают, что, не спросившись броду, не мечутся в воду. Впрочем, не тревожьтесь. С нашей подлодкой мы им нагоним жару.

— Совершенно верно, товарищ командир. — Путин снова похлопал Рамиуса по плечу. — Я сказал в Главном политуправлении, что «Красный Октябрь» в надёжных руках.

Оба офицера — и Рамиус и Комаров — не сдержали улыбки. Вот ведь сукин сын, подумал капитан, он ещё осмелился сказать в присутствии моих подчинённых, что якобы имеет право судить о моей профессиональной подготовке как командира корабля! А сам и с резиновым плотом в тихую погоду не управится! Жаль, что ты не доживёшь до времени, когда тебе пришлось бы взять свои слова обратно, товарищ замполит, и провести остаток дней за совершенную ошибку в ГУЛАГе. Пожалуй, ради этого стоило бы сохранить тебе жизнь.

Через несколько минут волнение усилилось, и подлодка начала переваливаться с борта на борт. На высоте рубки качка ощущалась ещё сильнее, и Путин нашёл предлог, чтобы поспешно спуститься вниз. Сухопутная крыса. Рамиус переглянулся с Комаровым, который глазами улыбнулся в ответ. Их молчаливое презрение к замполиту свидетельствовало о не слишком большой приверженности к советскому образу мыслей.

Следующий час плавания промелькнул быстро. По мере приближения к открытому морю волнение увеличивалось и сопровождающий их ледокол теперь уже бросало на волнах. Рамиус с интересом наблюдал за «Пургой». Ему не доводилось плавать на ледоколах, вся его служба прошла на подводных лодках — здесь было комфортнее, хотя и опасней. Впрочем, он привык к опасности, и теперь многолетний опыт сослужит ему свою службу.

— Вижу бакен, товарищ командир, — произнёс Комаров, указывая направление. Красный зажжённый бакен раскачивался на волнах.

— Центральный пост, сообщите глубину, — произнёс Рамиус в трубку телефона.

— Сто метров под килем, товарищ командир.

— Увеличить обороты до двух третей, лево руля десять