Планета Леркс-3 [Кларк Дарлтон] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Кларк Дарлтон Планета Леркс-3
Глава 1
Каль Ментор, великий ученый и философ, задумчиво смотрел в окуляр огромного телескопа, недавно пущенного в эксплуатацию. Правда, его мысли были заняты совсем другим, он не открыл сегодня ничего особенного. Ученый размышлял над проблемами своего бытия, никогда не оставлявшими его в покое. В центре поля окуляра находилась белая звезда. Это был Леркс — маленькое солнце, вокруг которого, судя по гравитационным приборам, вращалось несколько планет. Ментор часто отвлекался, но потом вновь брался за работу. Он занимался регистрацией тех звезд, у которых вероятность существования планет была очень высока. Звезда Леркс как раз относилась к их числу. Удаление Леркса от мира Ментора составило 5, 46 световых лет. Таким образом, это была одна из ближайших звезд. Конечно, другие располагались еще ближе, но они не имели планет. Посещение таких звезд не представляло интереса, поскольку вероятность развития там жизни равнялась нулю. Только в системах она была возможна. Ментор вздохнул и оторвался от окуляра. Жизнь! Его мысли опять вернулись к своим проблемам. Мир Ментора — вторая планета звездной системы Хело — был очень старым. Когда-то, очень давно, эта планета была покрыта буйной растительностью и населена страшными чудовищами, но прошло несколько миллионов лет, и за это время развился только один вид, обладающий интеллектом, — раса трэков. Они захватили господство над Хело-2 и изменили мир в соответствии со своими собственными представлениями. Борьба за власть длилась у трэков, расколотых на множество племен, тысячелетиями. Объединение началось лишь тогда, когда была открыта сила распада атома. Тогда перед всей нацией трэков встала дилемма: или полное уничтожение самих себя, или совместная жизнь в мире. Был выбран мир, и образовалась единая империя. Из семи планет системы Хело три оказались пригодными для жизни. Главной формой правления была диктатура. Тысячелетия показали, что без диктатуры не было бы мира и сплоченной расы. Все усилия объединить народы демократично потерпели крах. Альтернативой оставалась диктатура. Ментор снова вздохнул и нажал кнопку на столе. Через некоторое время вошел Рас Кан, его ассистент и товарищ. Он был талантливым ученым и превосходным специалистом в области излучений. В то время как Ментор делал величайшие открытия в астрономии и в области изучения природы атома, Кан направлял все свои способности и талант на практическое использование укрощенных его другом и учителем природных сил. — Ты меня звал, Ментор? — спросил он спокойным голосом. — Леркс, без сомнения, обладает планетной системой, — сказал Ментор, вздохнув уже третий раз в течение пяти минут. — Я боюсь, что тем самым решение принято. Брови Кана приподнялись. — Что ты имеешь в виду, говоря «боюсь»? Ментор встал с почти горизонтально расположенного кресла и начал расхаживать по круглому залу. Он посмотрел на Кана. — Почему я сказал «боюсь»? Это ты спрашиваешь? Тот кивнул: — Я знаю, что ты недоволен нашим правительством и выступаешь против подавления свободы, однако я не могу понять, какое к этому имеют отношение Леркс и его планеты? — Не понимаешь? Тогда я тебе это объясню, мой друг. Ты знаешь, что вот уже шесть столетий как мы вышли в космос. Мы знаем нашу солнечную систему лучше, чем собственную планету, но на этом наши познания в этой области ограничиваются. Мы еще никогда не решались полететь к другой звезде, даже к ближайшей, которая удалена от нас всего на два световых года. Почему не решались? Потому что мы не могли с уверенностью сказать, что звезда обладает планетами. Сегодня мы знаем, что у нее нет планет. Но у Леркса они есть. Кан молчал и выжидающе смотрел на Ментора. Он чувствовал, что тот еще не закончил. — Если великий Матуль III узнает об этом, а он должен узнать, тогда впервые будет отдан приказ покинуть систему Хело. Кан до сих пор ничего не понимал. — Что у тебя вызывает опасения? Разве ты не желал принять участие в настоящей космической экспедиции и увидеть миры, расположенные за пределами нашей узкой системы? — Это всегда было моей мечтой, я хочу этого и сейчас, но… Ментор остановился. Покачав головой, он произнес: — Прежде чем я тебе скажу, ответь мне сначала: ты счастлив? Кан озадаченно посмотрел на Ментора. Морщины, собравшиеся на его лбу, выражали задумчивость, смешанную с удивлением. Он медленно проговорил: — Я удовлетворен. — Ага, ты удовлетворен. Но почему ты не счастлив? — Я счастлив, а почему бы и нет? У меня есть работа и все для жизни. У меня есть авторитет и никаких забот. А еще я владею маленьким и уютным домиком, который принадлежит только мне, в нем я господин. Мои работы финансируются государством, и я могу делать, что хочу. Даже свой отпуск я могу провести, где хочу. Я доволен своим существованием. Почему я не должен быть счастливым? — Но ты несчастлив, и я тебе скажу почему. Потому что я тоже несчастлив. И каждый, кто живет на этой планете, разве только за некоторыми исключениями, несчастлив. Матуль III относится именно к таким исключениям. — Что ты имеешь против нашего правителя? — Ничего, но я против его власти, которой он беспредельно пользуется. Он диктатор. — А почему он не должен им быть? Как же он будет тогда определять и осуществлять то, что нужно для блага расы? Разве мог бы он это делать без власти и воли, с помощью которых он правит уже более двух столетий? — У нас нет ни одного свободного человека, кроме него. — А что такое свобода? — удивился Кан и уселся на столик со звездными картами. Его ноги не доставали до пола. — Я никогда не жалел об ее отсутствии. — Потому что ты ее не знаешь. — А ты знаешь? — В том-то и дело, что не знаю. Именно это и делает меня таким несчастным. Я хочу познать свободу, настоящую свободу, о которой мы знаем только из исторических сводок. На Хело были времена, когда каждый трэк мог делать, что хотел. Правительства состояли из большого числа людей, и каждый из них мог давать советы и вносить предложения, из которых выбиралось наилучшее. Властитель избирался, а не назначался своим предшественником, как сегодня. Произвола не было, и свобода почиталась благом. Кан слушал, склонив голову. Когда он заговорил, в его тоне послышалось предупреждение. — Об этих словах не должен прослышать Матуль, иначе ты умрешь. — Вот видишь! Я умру! И это ты называешь свободой?! — Нет! Она нам не нужна. Она причина всех бед. Мы довольны и так. — Но не счастливы! Кан спрыгнул со стола и подошел к Ментору. Он положил правую руку на плечо Ментора, хотя при этом ему пришлось встать на цыпочки. — Послушай, Ментор. Твои мысли очень опасны, а ты как будто не сознаешь этого. Опасны и бесполезны. Ты один из влиятельнейших людей нашей цивилизации. Сам Матуль слушает тебя, когда ты даешь ему советы. Не ставь свою репутацию так легкомысленно на карту. Скажи, какое отношение к звезде Леркс, которая, по результатам твоих исследований, обладает планетами, имеют твои слова о свободе? — Самое прямое. Но прежде ответь мне еще на один вопрос: сможем ли мы покинуть нашу солнечную систему? — Ты сам знаешь, что мы уже давно можем это сделать. Просто считали это бесполезным, поэтому ничего и не предпринимали. Стоит ли лететь сквозь бездну пространства только для того, чтобы увидеть горящую звезду, лишенную жизни, вблизи? Мы знаем, какие странные вещи происходят, когда достигаешь скорости света. Потому никто и не хочет рисковать. Представь себе, что ты вернулся на Хело через тысячелетия после старта. — А если бы целью нашего полета была другая заселенная планета? — Тогда, возможно, Матуль отдал бы приказ… — Не возможно, а наверняка. Этого я и опасаюсь. И там каждого он обратил бы в рабство, как у себя. Я надеюсь, что инопланетяне, если они есть, живут в мире и свободны, а мы придем как завоеватели и будем казаться им отвратительными чудовищами из космоса, захватчиками, агрессорами. Нет, этого я не допущу. Я не хочу, чтобы мы поработили другие цивилизации. Подумай о жителях планеты Хело. Что с ними произошло? — Они жили в своих лесах, как звери. Мы взяли их под свой контроль и включили в нашу правительственную систему как равноправных членов. Сегодня они такие же граждане великой солнечной империи, как и мы… — И такие же рабы ее. Сказав это, Ментор опять принялся возбужденно мерить шагами зал. Через несколько минут он остановился перед невозмутимым Каном. — Сколько тебе потребуется времени, чтобы подготовить к старту звездолет, причем так, чтобы об этом не узнал ни один трэк? Глаза Раса Кана, казалось, вылезут из орбит. Он побледнел и невольно отшатнулся от Ментора. — Что ты собираешься делать? — пробормотал он. Ужасное предчувствие зародилось в его душе — предчувствие, которое должен был подтвердить ответ его друга. — Я хочу опередить Матуля, Кан. Я сам совершу полет к звезде Леркс и узнаю, существует ли там уже развитая цивилизация и какая у них общественная форма правления. Если это диктатура, то с ней уже ничего не произойдет, и я не буду вмешиваться в их жизнь. Если они живут счастливо и свободны, я их предупрежу. Предупрежу о нас. — Ты хочешь предать свою расу, Ментор? Я этого не понимаю. — Лицо Кана пылало от гнева. — Я никого не предаю, — отверг обвинения Ментор. — Только хочу предотвратить ошибку. Хочу, чтобы не повторилась судьба народов Хело. Спроси их, когда они были счастливы: тогда — в своих лесах или сегодня — в мире автоматики и производства. Они промолчат. Но в душе ответят: в лесах, потому что они были свободны. Кан в последний раз попытался переубедить Ментора: — Такая могущественная цивилизация, как у трэков, должна держать бразды правления в своих руках. Ведь результат налицо: вот уже тысячу лет у нас не было никаких войн. — Потому что некого было побеждать. Поэтому! Кан молчал. В душе у него все восставало против друга. Он был рожден во времена диктатуры и не знал другой жизни. Ребенком пришел в школу. Обучение проходило чисто автоматически в нужном направлении, указанном тестами на интеллект и на пригодность. Другого решения при выборе профессии быть не могло, рабочая сила попусту не растрачивалась. Судьба каждого трэка была определена уже при его рождении, и эта система функционировала без сбоев. Ментор положил руки на плечи своего ассистента. — Ну, говори, Кан! Когда корабль сможет стартовать? Кан твердо посмотрел в глаза Ментору. — В любое время, Каль. Как только прикажет Матуль. Теперь Ментор отпрянул от своего друга. — Что это значит? Ты хочешь меня предать? Воспользовавшись моим доверием, расскажешь Матулю о моих планах? Ты знаешь, чем это кончится? Меня убьют. Кан покачал головой: — Я тебя никогда не предам. Но я прошу тебя сообщить Матулю о планетах звезды Леркс. Подождем его решения. Я уверен, что ты примешь его во внимание. Правда, если решение не оправдает твоих ожиданий, я буду готов слушать тебя. Я один могу управлять кораблем. Продовольствие и другие запасы, которых хватит на целую жизнь трэка, уже находятся на борту. Звездолет стоит уже годы, ожидая старта. Он ждет того дня, когда ты на нем откроешь новые планеты. Несколько мгновений Ментор смотрел на Кана, прежде чем до него дошло. — Ты сделаешь, когда Матуль… Он был так потрясен, что не смог договорить. Его душа ликовала. Он подошел к Кану и горячо обнял его. — Если сообщить Матулю о моем открытии, риск невелик. Что бы он ни решил, мы все равно победим. Ну а теперь пора отдыхать. Завтра предстоит напряженный день. Ментор вернулся к телескопу, чтобы последний раз взглянуть в бесконечные просторы космоса, посмотреть на мерцание белой звезды. Изменения гравитации звезды ясно показывали, что над ее поверхностью, на определенной временной дистанции, двигаются твердые тела. Это не могло быть ничем иным, как планетами. Он выключил телескоп и вместе с Каном покинул обсерваторию. На флайере они полетели в город, расположенный неподалеку. Оба жили на самой окраине столицы солнечной империи, в районе сказочной красоты. Простившись с Каном, Ментор уже не обращал внимания на этот рай, когда шел к своему дому. Настоящий лес был бы куда приятнее, чем этот искусственный, который можно было просто купить, имея заслуги на работе. Природа была в распоряжении господствующего класса, обычный смертный довольствовался малым. Обе луны — Ксер-2 и Ксер-3 — отливали серебром. Ксер-1 уже давно зашла за горизонт, и от нее остался лишь узкий серпик. Дверь в доме автоматически открылась. Вмонтированный в нее механизм со сложной электроникой реагировал на его мозговые волны. Так как снаружи было уже темно, внутри автоматически вспыхнул свет, когда тепло тела Ментора разъединило реле. Десять минут спустя он лежал на своем ложе, омываемый невидимыми энергетическими лучами, которые придавали ему во время сна новые душевные силы.Глава 2
Был полдень следующего дня. Флайер висел над столицей. Из него открывался великолепный вид на город, который большей частью состоял из дугообразных строений. Ментор видел этот ландшафт уже много раз, и он не вызывал у него особой радости. Движущиеся тротуары доставляли трэков на службу. Не нужно было ходить пешком, а силы и энергия береглись для работы. Тротуары двигались с разными скоростями по всем уровням могущественного города. Транспортных средств не было. Все дома тянулись высоко вверх к небу. Отличительной чертой архитектуры трэков было то, что у их домов не было углов. Все было круглым, изогнутым, дугообразным и казалось отшлифованным. Прозрачные купола пропускали тепло и свет, но защищали от холодных ветров, — преобладавших на планете. Кондиционеры обеспечивали лишенные окон строения свежим воздухом. Дворец Матуля III располагался точно в центре города, в середине огромной площади. Он представлял собой огромный купол из прозрачного материала, который уничтожить было практически невозможно. Искусственные сады скрашивали однообразие расположенного под куполом комплекса строений. Каждое из них выполняло определенную функцию. В центре маленького городка возвышалась резиденция главы правительства. Окруженный благоухающими садами, Матуль III был изолирован и от города, и от живущих в нем трэков. Кондиционер мог создавать внутри купола любую погоду, которая была по душе могущественному властителю. Даже если снаружи светило солнце, он мог пожелать дождя, если считал, что это нужно его цветам. Матуль находился в центре здания приказов и слушал сообщения своих управляющих. Множество расположенных на стенах мониторов могло сбить с толку неосведомленного человека, но Матуль не был простым человеком. Он понимал, что каждый экран в какой-то степени олицетворял его власть. С их помощью он мог связаться с любой из трех планет. На экране перед правителем было трехмерное изображение лица трэка. Вероятно, он говорил о чем-то важном, так как Матуль слушал его очень внимательно. — …производительность значительно возросла. Просто удивительно, что мы раньше не использовали этот метод. Мы экономим значительную часть рабочей силы, которую сможем использовать для других проектов. Матуль кивнул и сказал: — Спасибо. Сообщи о своем открытии всем управляющим. Они должны воспользоваться твоим методом. Таким образом мы получим свободные силы, в которых очень нуждаемся. Нужно как можно скорее подготавливать Хело-2 к заселению. Что-нибудь еще? — Нет, это все. Экран погас. Матуль, казалось, колебался, но потом, окинув взглядом огромные установки в зале, покинул это помещение. Его дневная работа была окончена. Кроме того, ему сообщили о приходе ученого Каля Ментора. Матуль относился к Ментору доброжелательно, хотя ему часто казалось, что ученый вечно погружен в какие-то мрачные мысли. На свои вопросы правитель никогда не получал ответа, только отговорки. Он подарил ученому прекрасно обустроенный дом и сад, предоставил ему средства для научных исследований, и все равно Ментор выглядел недовольным. Прозрачная дверь открылась, и Матуль вышел из здания приказов, в котором не было ни единого человека — их заменяли машины. В саду дул искусственный ветер, который приятно освежал лицо диктатора. Недалеко от своего дома он увидел фигуру посетителя, который стоял перед искусственным озером, наблюдая за игрой всякой живности. Они почти всегда встречались здесь. Это было любимое место Матуля. — Я очень рад тебя видеть, Ментор, — начал Матуль, подойдя к ученому, — прошло много времени с тех пор, как мы с тобой виделись. Как ты себя чувствуешь и как дела на работе? Ментор ответил на крепкое рукопожатие диктатора, действия которого казались жестче, чем он сам. Но Ментор знал, что это ошибочное впечатление. Только постоянная уединенность делала Матуля общительным с людьми и внешне безобидным. Это была роль, которую правитель играл, сам того не подозревая. Он был человеком, который слабо чувствует свою собственную диктатуру или же вовсе не подозревает о ее существовании. — Я благодарю тебя, Матуль, за заботу. О здоровье можешь не волноваться, ведь если что-то случится, ты оштрафуешь врачей. Моя же работа — ты предоставляешь мне средства, а я использую свое умение. Мы, так сказать, в расчете. Я пришел вернуть тебе долг, Матуль. Ты дал мне задание искать планеты за пределами нашей системы. И я их нашел. Матуль смотрел на волнистую поверхность искусственного озера. Его лицо отражалось в воде. Он почти не слушал странных слов ученого, так как уже привык к его философскому честолюбию. Но последняя фраза пробудила в нем любопытство. — Что ты сказал? Ты нашел планеты? Где? — Леркс. Та звезда, которая удалена от нас на пять световых лет. Матуль улыбнулся. На его лице появилось выражение превосходства. Он сказал: — То, что не удалось моим предшественникам, удалось мне. Значит, подтвердилось, что и другие звезды, кроме нашей, обладают планетами! Теперь наш первый межзвездный полет станет действительностью. Закон прошлого запрещал этот полет из-за отсутствия определенной цели. Ну а теперь… В предвкушении огромных возможностей он даже замолчал. Чужие миры, неизвестные формы жизни — кто знает, какие подарки преподнесет судьба отважным космонавтам. И он, Матуль, отдаст приказ к старту. Ментор равнодушно спросил: — Какие у тебя планы, великий Матуль? Ты будешь отправлять экспедицию? Какие задания ты ей поставишь? Кто примет участие в полете? Матуль изучающе посмотрел на ученого, пытаясь понять скрытый смысл этих безобидных вопросов. Все диктаторы были подозрительны. Спустя минуту он заговорил медленно, обдумывая каждое слово: — Я хочу знать, существует ли в этой системе жизнь. Я хочу знать, представляет ли она для нас угрозу. Если это так, то я буду вынужден принять меры. Если цивилизация, которую мы встретим, будет находиться на низком уровне развития, то я намерен приобщить их к нашим ценностям. Они будут благодарны нам за то, что мы дадим им знания. — Итак, вмешательство в чужие дела. Как и с нашими предками, — спокойно сказал Ментор. — И ты считаешь это правильным? — В любом случае правильно, так поступили бы и наши предки, — парировал Матуль и внимательно посмотрел на Ментора. — Почему ты вообще спрашиваешь? — Просто любопытно. Когда корабль стартует? — Как только звездолет будет подготовлен Каном. Я думаю, что он давно уже ждет этого часа. Меня волнует только одно… Ментор ждал, пока властитель продолжит. — Когда-то ты рассказывал мне о странных вещах. Правда, я ничего не понял. Речь идет о времени. Ты говорил, что оно проходит тем быстрее, чем быстрее движешься. И не говорил ли ты, что ход времени останавливается, когда развиваешь скорость, равную половине скорости света? Я ничего не понимаю в этом полном противоречии — ведь это не что иное, как противоречие. Или не так? Ментор сразу же забыл о своих тайных планах: Матуль затронул его излюбленную тему. Он принялся усердно втолковывать диктатору: — Это только кажется противоречием, но таковым не является. Ты знаешь о таком абстрактном понятии, как относительность, при которой все предметы имеют двойственность. В противоположность медленно идущему трэку ленты транспортера движутся гораздо быстрее сквозь город, но по сравнению с нашими космическими кораблями они движутся медленно. Значит, они одновременно быстры и медленны, хотя и не меняют своей скорости. Тебе это понятно? — Не совсем. Мне кажется, ты хочешь вовлечь меня в философский спор, строя свои доказательства лишь на одних абстрактных рассуждениях. А это не дает ответа на мой вопрос. — Это имеет отношение к твоему вопросу, великий Матуль, скоро ты сам увидишь. Итак, если я нахожусь в космическом корабле, который движется с половинной скоростью света, то я, как пассажир корабля, не замечу изменения хода времени. Для меня все останется по-прежнему. Но здесь, на Хело-2, все будет по-другому. Ты тоже ничего не заметишь, но время здесь будет лететь быстрее, чем на корабле. Понимаешь, время в быстро движущемся предмете идет не быстрее, а, напротив, гораздо медленнее. Матуль поднял брови и тут же их опустил. — Хорошо, мне кажется, я понял. А что дальше? — сказал он. — Ничего, дальше следует лишь логическое заключение. Мы, долетая до Леркса за десять или двенадцать лет, в определенной точке времени приземляемся на планетах и исследуем их. Однако на Хело-2 пройдут тысячелетия, так как время здесь, как я говорил, проходит быстрее. Теперь тебе все ясно? Матуль испуганно взглянул на ученого. — Да, я понял, но ведь это невозможно. Не может существовать два различных времени. Время есть время, против этого нет никаких аргументов. Расстояние отсюда до нашего солнца останется всегда тем же расстоянием. Ничто это не изменит. — Даже это относительно, хотя на первый взгляд это простой и, казалось бы, неопровержимый факт. Я могу доказать, что сами величины тоже относительны, но это далеко заведет. Время оценивается иначе, чем пространство. Оно считается практически четвертым измерением, о котором мы мало что знаем. Теперь ты понял, какое практическое значение будет иметь экспедиция, если она вернется, когда ты будешь давно уже мертв. Матуль побледнел. Он не любил, когда ему напоминали, что он тоже смертен. — Ты хочешь сказать, что я уже не увижу возвращения корабля? Но это какая-то ошибка. Кроме того, кто тебе сказал, что ты будешь участвовать в экспедиции? — Я всего-навсего надеялся, Матуль. К сожалению, я не могу согласиться с тобой насчет твоего первого вопроса — теория временного сдвига при приближении к половинной скорости света уже давно доказана. — Уже давно! Теория будет доказана только тогда, когда она будет применена на практике. А этого еще не сделал никто, хотя космические корабли нашего флота развивали эту скорость. — Не совсем так, Матуль. Топливо, использовавшееся в кораблях, позволяло достигнуть лишь трети скорости света, и все равно некоторые командиры кораблей были оштрафованы за опоздание. Они долетали до границы нашей системы всего за несколько световых часов, а вернулись неделями позже. — Их показания были неточными. Они где-то болтались, и я даже сегодня не знаю, по каким причинам. — А как ты объяснишь, что их бортовые часы показывали, что прошло всего несколько часов, как раз то время, за которое нужно было возвратиться назад? Ты знаешь, что часы не переставлялись. Все инструменты такого типа запломбированы. Пломбы были не повреждены. Матуль сердито проворчал: — Все равно я не верю в это. Экспедиция стартует, как только будет отдан приказ. Ты не примешь в ней участия. Ментор вздрогнул, услышав решительные нотки в голосе диктатора. — Но почему нет, позволь спросить? — Потому что я не могу оставаться без тебя, даже если ты улетишь на десять или пятнадцать лет. Ты очень нужен здесь. И ты знаешь, что мое желание — это приказ, который не обсуждается. Рас Кан будет управлять звездолетом, а над составом экипажа я еще подумаю. Он будет состоять из ученых и солдат. — Солдат? Но зачем? — Чтобы никто не помешал нашей экспедиции. Мы не знаем, какие существа населяют эти миры. Ментор смотрел на прозрачную гладь озера. Тонкие рыбки сновали туда-сюда. Он думал, что эти рыбы свободны, хотя и живут в тюрьме. Он же напротив… — Твое решение окончательно, Матуль? Ты не хочешь, чтобы я летел, хотя я открыл эти планеты? Матуль кивком подтвердил неизменность своего намерения и медленно направился к своему дому, скрытому кустами. Отойдя на несколько метров, он обернулся к Ментору и крикнул: — Потому что ты их нашел, Ментор! Прощай! В эту ночь Ментор принял решение. Рас Кан приводил разные аргументы, чтобы отговорить друга, но все было напрасно, Ментор твердо стоял на своем. — Я уверен, что не получу разрешения отправиться с тобой. Подумай только, Кан, мы с тобой больше никогда не увидимся. Лучше я потеряю весь этот мир, чем тебя, моего друга. Этот аргумент важнее всех остальных. Матуля уже не будет, не он будет обживать незнакомые миры, так как он не доживет до нашего возвращения. Для нас в корабле пройдет всего несколько лет. За его же оболочкой тысячелетия погрузятся в пучину времени. — Я знаю тебя слишком хорошо, Ментор. Ты хочешь лететь со мной, потому что ты жаждешь какой-то свободы. Матуль отдал тебе приказ, чтобы ты оставался, а ты хочешь просто его проигнорировать. Ты хочешь лишь удовлетворить свое желание. И вовсе не думаешь о неизвестной расе, существование которой, правда, гипотетично. — Речь идет не только об этом, Кан. Я уже сказал, что не хочу тебя терять. Мы ведь больше никогда не увидимся. Кан озадаченно молчал. Он взглянул на телескоп. — Можно мне посмотреть? — спросил он. Ментор кивнул: — Конечно. Он направлен на Леркс. Планет ты, конечно, не увидишь, они очень малы. В лучшем случае можно увидеть лишь серпик. Кан смотрел в окуляр сквозь неизмеримое пространство на маленькую звезду, которая стала целью их будущего полета. Свет за пять с половиной лет может преодолеть расстояние до Леркса. Использует ли свет вообще этот промежуток времени, чтобы достичь звезды Леркс? Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на Ментора. — Ментор, у меня вопрос: нужно ли свету время, чтобы достичь цели? Ментор ответил не сразу. Он не понял, что Кан имел в виду. Тот повторил свой вопрос и добавил: — Я думаю так: мы говорим, что свету нужно пять лет, чтобы преодолеть данный отрезок. Хорошо. Кроме того, мы создали теорию, согласно которой предмет, двигаясь с половинной скоростью света, Не использует время, чтобы достичь определенной цели. Значит, время останавливается. Свет развивает скорость; тогда как он может за пять лет пройти этот отрезок? — Это только кажется, что ему понадобится пять лет, Кан. Для нас проходят эти пять лет, покуда свет достигнет своей цели. Отсюда следует, отсюда следует… Он внезапно замолчал, ошеломленно взглянув на Кана. Его глаза засверкали и широко распахнулись. Он забормотал: — Кан! Ты знаешь, что сейчас сказал? Как ты пришел к этой никогда не обсуждаемой идее? Я знаю, что ты хочешь сказать: свету не нужно время. Значит, корабль тоже будет лететь в безвременном пространстве. И если пройдет пять лет, то на Хело-2 в таком случае тоже пройдет пять лет. — Совершенно правильно. Мы сможем регулировать время, — если захотим. Даже то, которое будет в корабле. И притом с помощью скорости. До Леркса примерно пять с половиной световых лет. Если мы полетим с половинной скоростью света, то уйдет не одиннадцать лет, а только одна секунда на полет, не учитывая взлета и посадки. Если же мы уменьшим скорость даже на немного, пройдет один или два года, а может, три или четыре. Ровно столько, сколько мы захотим. Можно и десять лет. — И если полет будет продолжаться десять лет, то на Хело-2 пройдет не более пятнадцати, так как все равно произойдет небольшой временной сдвиг. Ментор больше ничего не сказал. Он снова убедился, что глобальные проблемы можно решить всего несколькими соображениями. Если эта теория верна!.. Ментор испытующе посмотрел на Кана. — Когда мы стартуем? Кан угрюмо взглянул на своего друга, затем почесал за ухом. Было видно, что он уже потерял прежнюю уверенность. — Не исключено, что мы глубоко заблуждаемся, — настаивал Ментор, чувствуя близкую победу. — Тогда сегодня мы в последний раз так хорошо беседуем. Было бы очень жаль, если… Кан кивнул. — Мы можем стартовать в любое время. Я боюсь только, что будут трудности с набором в экипаж ученых и солдат. — Какие трудности? Я думаю, мы полетим одни. Зачем нам этот балласт? Если наши предположения подтвердятся, через тридцать лет мы вернемся. — Одни? Без экипажа? Матуль нас убьет, если поймает. Идти против него — верная смерть. Достаточно уже того, что я беру тебя с собой. А это — побег. Ты требуешь очень многого от меня, Ментор. При всей нашей дружбе… — Вот видишь, и ты сказал: дружба! У меня свои причины для таких поступков. Ты не все знаешь. Мы вдвоем должны решиться на этот полет, только вдвоем. Никто не догонит наш корабль, так как никто в нашей системе не может лететь быстрее его. Мы достигнем половинной скорости света в крайнем случае. Все остальное я расскажу тебе в пути. У нас есть время. — Да — время. У нас так много времени, — пробормотал Кан, уже почти сдавшийся. Ментор знал, что победил. Он будет убеждать Кана до тех пор, пока тот не начнет делать все, что он захочет. Может, придется его заставлять. Но этого, скорее всего, не потребуется. Кан вылез из сиденья и погладил рукой гладкую металлическую поверхность телескопа. В его глазах мерцали огоньки, когда он обернулся к своему другу и спросил: — Когда старт? У Ментора даже перехватило дыхание — так он был удивлен. Буквально онемев, он уставился на Кана. Тот натянуто улыбался. — Твоя идея уже начинает захватывать меня, Ментор. Я хочу узнать, что испытываешь от твоей восхваляемой свободы. Кроме того, твой замысел мне начинает нравиться. Экипаж, намеченный Матулем, принесет одни неприятности. Особенно офицеры, с которыми невозможно разговаривать. Они вообще не замечают того, кто не был в армии. Они воображают, что знают все лучше других, и считают себя на голову выше ученых. Их власть отняла у них часть мозга, и именно ту часть, которая заставляет мыслить. — Если мы вдвоем убежим, то будем свободны и сможем повернуть наш корабль в нужном направлении. В этом отношении наши с Матулем желания совпадают. Расходятся только цели, Кан. — Нужно действовать как можно скорее… — Ну а если ты передумаешь? Кан по-прежнему улыбался. — Я не передумаю, хотя до сих пор не могу понять, почему так быстро согласился на твое предложение. Наверное, это просто тяга к приключениям, хочется уйти от однообразия бытия. После слишком спокойного существования это будет самым большим приключением в нашей жизни! Как нам раньше не пришла в голову такая идея! Мы могли стартовать еще год назад. — Без цели? Вряд ли, Кан. Но теперь у нас есть цель — Леркс! — И когда же? Ментор раздумывал ровно секунду. Затем сказал: — Завтра ночью! Мы встретимся здесь, в обсерватории. К звездолету полетим на моем флайере. За десять минут мы легко справимся.Глава 3
Весь следующий день Ментор размышлял. Он даже не мог себе представить, что прощание с Хело-2 будет таким тяжелым. Он всегда думал, что в любой момент готов совершить полет в неизвестное, чтобы сбежать от диктатуры и наступающей автоматизации. Конечно, эта диктатура еще не такая ужасная, были и похуже, но все равно она оставалась диктатурой. Не было парламента, не было настоящих обменов мнениями. Был только один человек, который все решал, — Матуль III. Нужно сказать, что деятельность прежних правителей Хело-2 была направлена на благо населения. Однако сам трэк как личность не существовал. Даже Ментор или Кан. Они были всего лишь колесиками в огромной машине, которую заводил Матуль. Армии, как таковой, не было, порядок поддерживала полиция, а также космические патрули — остатки когда-то могущественного флота. Теперь от него не было никакой пользы, и патрули были лишь данью традиции. Матуль и его предшественники не хотели ликвидации боевого флота, так как опасались нападения из космоса. Ни один трэк не верил в то, что они единственная цивилизация во всей Вселенной. Ментор собрал вещи и записал на пленку спокойным голосом свою последнюю речь. Она должна была стать своего рода оправданием перед Матулем. Он подчеркнул, что только ответственность перед своей расой вынудила его на этот шаг и что он хочет предотвратить нарушение неписаных законов Вселенной. Один, без помощи армии, он будет изучать открытые им планеты и привезет информацию об эвентуальных аборигенах. Всегда найдется время для принятия решительных мер. За долгие столетия ожидания не было получено ни одного сигнала из космоса, все лучшие умы планеты решили, что в ближайших окрестностях нет другой развитой расы, кроме трэков. Ментор медленно проговорил последние слова: — Я прошу у тебя за мой самовольный поступок прощения, но у меня не оставалось другого выхода. Твоя гордыня не позволяет тебе слушать друзей, хотя это твоя большая ошибка. И ошибка правительственной системы. Мы возвратимся через тридцать лет и сообщим о результатах своей экспедиции. А до этого забудь о нашем существовании, если же не сможешь, то постарайся хотя бы понять, что мы действуем ради общих интересов. Ученые как звездные дипломаты больше всего подходят для этой миссии, а не вечно стремящаяся к власти армия. Мы стартуем без оружия. На носу нашего корабля будет только атомный излучатель. Он защитит нас от вражеского нападения и от любых преследователей. Ты сможешь связаться со мной на ультразвуковой частоте. Связь прервется через несколько дней. Прощай, Матуль, и прости своих настоящих друзей, Раса Кана и Каля Ментора. Он замолчал и выключил диктофон. После минутного раздумья он включил его опять и записал последнюю фразу: — Кан считает, что решил проблему преодоления времени. Затем он окончательно выключил аппарат. Полдень, казалось, никогда не кончится. Время тянулось ужасно медленно. Ментор упаковал лишь немногие вещи и отнес их на крышу во флайер. Его багаж состоял из небольшого числа книг, микрофильмов, миниатюрной камеры, антигравитационного излучателя и другой аппаратуры, главным образом изготовленной им самим. Стало темнеть, на небе появились две луны. Ментор собирался уже выйти из дома, когда вдруг раздался громкий звонок. Ученый от неожиданности вздрогнул. Зачем он сейчас нужен Матулю? Неужели тот что-то заподозрил? Он вошел в свою рабочую комнату и включил монитор. Через секунду на нем появилось трехмерное изображение лица Матуля. Он улыбался, и Ментор почувствовал огромное облегчение. — Хочешь отправиться на свое рабочее место? — спросил Матуль. Он видел Ментора так же хорошо, как и тот его. — Я хочу тебя кое о чем попросить. Ментор кивнул и ничего не ответил. — Попробуй установить, сколько планет вращается вокруг Леркса, Ментор. Как ты думаешь, это возможно? Ментор покачал головой: — Нет, Матуль, это невозможно. Прибор новый и еще не до конца освоен. Хорошо, хоть удалось установить, что у Леркса есть планеты. — Тогда обрати внимание на ближайшие звезды и попытайся узнать, имеются ли у них планеты. Утром я хочу известить народ о твоем открытии и назначить время старта космического корабля с экспедицией. В целях безопасности я сегодня удвоил число охранников у звездолета. Что такое? — добавил он, когда Ментор, не совладав с собой, вздрогнул. — Ничего, Матуль, я просто удивлен. Чем вызваны эти меры? Ведь раньше ты к ним никогда не прибегал. — Сам не знаю. У меня какое-то нехорошее предчувствие. Хочу успокоить свою совесть. Ну это все, что я хотел тебе сказать. — Я приложу максимум усилий, — пообещал Ментор. — Успеха! — Монитор погас. Ментор поднялся на крышу. Разговор с Матулем заставил его задуматься. Откуда диктатор мог знать, что они с Каном замышляют? Это совершенно исключено. Ведь если бы Матулю был известен их план, то его бы просто арестовали. Флайер бесшумно скользил в ночи. Топливом служили атомные частички излучения, распад которых мог регулироваться. Этот источник энергии был почти неиссякаем. Обсерватория располагалась на плато, возвышавшемся над равниной. Здесь небо было ясным и безоблачным, поэтому открывалась прекрасная возможность для его изучения и наблюдения. В районе обсерватории не было ветров. Установленные вокруг нее в радиусе десяти километров ионные очистители регулярно собирали пыль. Конечно, существовали обсерватории и на маленьких лунах, но здешние очистители работали настолько хорошо, что менять точку наблюдения не было смысла. Кан уже ждал. — Я думал, что-то случилось, — в его тоне чувствовалось нетерпение. — Теперь, когда я все решил, не хочу больше ждать. — У меня плохие новости, — взволнованно произнес Ментор. — Матуль сказал, что усилил охрану корабля. На лице Кана отразилось явное замешательство. — Новость малоприятная, но причин для серьезных волнений нет. Мы их проведем, в этом можешь положиться на меня. Надо что-нибудь придумать, я не хочу никого убивать. — Ни в коем случае, Кан, мы не должны этого делать. Матуль нам никогда не простит. — Я боюсь, что он не простит даже побег. Ментор замолчал и посмотрел на зеркальную поверхность телескопа. Он вдруг возненавидел этот инструмент и всю обсерваторию, возненавидел ту размеренность, которая требовалась здесь для работы всю ночь. Он возненавидел это железное «должен»! У корабля обычно стояли три трэка, вооруженные смертоносными бластерами. Приказ был жестким: каждого, кто не знает пароль, убивать. Сегодня ночью их было шестеро. — Пароль на эту ночь «Ксер-2», — задумчиво проговорил Кан. — Мы можем подойти к кораблю и поговорить со стражей. — И что ты им скажешь? Думаешь, они разрешат нам стартовать? — Вряд ли, но мы можем их легко обмануть. Если они доверчивы, то мы не вызовем у них подозрения. Я сам строил этот корабль, а ты — Ментор, и этим все сказано. — Все равно! Как ты им объяснишь, что именно в полночь… Ментор внезапно замолчал, потом улыбнулся. Он, похоже, что-то придумал. Кан ждал. — Я думаю, что нашел решение проблемы. Матуль сказал мне, что утром всем будет известно, что экспедиция состоится. Потом нужно время, чтобы приготовить корабль к старту и все проверить. А кто проверит корабль лучше его создателей? — В полночь проверять корабль? Нам никто не поверит. — А как ты проверишь телескопы на звездолете, если будет светить солнце? И кто тебе даст лучший совет в случае какой неисправности, чем я? Кан удивленно посмотрел на Ментора и улыбнулся. — Я не ожидал, что ты такой блестящий лгун, — сказал он с уважением. — Вот это аргумент! Против него не будет никаких контраргументов. Даже если в дело влезет сам Матуль. Пошли! Минуту спустя флайер снялся с плато и, перелетев холмы, медленно приблизился к огромной котловине — рабочему месту Раса Кана. Здесь был построен звездолет и теперь стоял в ожидании того часа, когда можно будет впервые покинуть границы империи. Пробные полеты прошли успешно. Глядя на отливающую серебром поверхность корабля, Ментор испытал чувство восторга. Его кровь, казалось, потекла быстрее. Он знал, что только приключения и опасность смогут положить конец его однообразному существованию. Он мечтал об этих переменах, как больной о спасительном лекарстве. Его болезнь — это монотонность его бытия, а лекарство против этого — приключения. На краю котловины находилась сторожевая башня, но там давно уже спали. У корабля стояли шесть трэков, и все они смотрели на приближающийся к ним флайер. Ментор специально приземлился в свете прожекторов. Они вышли. Ментор нес металлический ящик, в котором лежали его вещи. У Кана в руках ничего не было. Он объяснил, что все, что ему нужно, он уже перенес на корабль. Этого никто не заметил, так как Кан часто посещал звездолет. — Я должен был предупредить их заранее, — озабоченно проговорил он, — что мы сегодня ночью придем. Но, может быть, в последнюю минуту мы найдем более правдоподобное объяснение. Громко разговаривая, они приближались к кораблю. Вдруг из тени рядом с ними выросла фигура. Бластер был нацелен на ученых. — Что вам надо? Кан остановился и задержал Ментора. Он знал, что страж будет стрелять, если они сделают хоть шаг. — Ты что, забыл пароль? «Ксер-2». Мое имя Рас Кан, а это — Каль Ментор. Вопросы будут? Оружие тут же опустилось. — Я вас не узнал, простите. У вас приказ от властителя Матуля III? — Совершенно верно, — сказал Ментор. Он решил взять инициативу в свои руки, увидев, что подходит еще один трэк. — Звездолет стартует через несколько дней. Планеты, которые я так долго искал, наконец мною найдены. Мы получили задание проверить работу телескопов. Так как уже темно и небо благоприятствует наблюдениям, я и Матуль решили, что сегодня самая подходящая для этого ночь. Теперь ты можешь нас пропустить. Трэк кивнул и посмотрел на корабль. — Может, лучше мне посоветоваться с командиром? — Как хочешь. Ты можешь также связаться с Матулем, но, боюсь, ему не понравится, если ты побеспокоишь его. Кан прошел мимо озадаченного трэка и направился к звездолету. Ментор последовал за ним, глядя на двух охранников, стоявших в стороне и не принимавших участие в разговоре. Трэки наблюдали за каждым его шагом до тех пор, пока он не остановился вместе с Каном у первой перекладины ведущей вверх лестницы. — Пока все идет хорошо, — прошептал Кан. — Мы должны как можно скорее скрыться с их глаз. Я не верю этим парням. Если они что-то заподозрят, то пойдут за нами на корабль. Он стал подниматься по лестнице. Ментор оглянулся назад и увидел, что на том месте, где они встретили первого охранника, стояли уже четыре трэка. Они о чем-то возбужденно говорили, но, видимо, не могли прийти к определенному решению. Наверняка они сообщили о происходящем офицеру. Надо было торопиться. Ментор шел следом за Каном. Ступени были узкие и гладкие. Конец лестницы терялся в темноте. Ментор видел перед собой поблескивающую оболочку корабля, который был примерно пятьдесят метров в длину и пятнадцать в ширину. Звездолет вертикально стоял в котловине, нос его был направлен на звезды, к которым он когда-то полетит. Когда-то?.. Ментор забыл об охранниках и ухмыльнулся, потом заторопился и догнал Кана. А тот уже почти достиг маленькой платформы, с которой открывался люк внутрь корабля. — Лестницу мы затянем тогда, когда будем готовы стартовать, иначе они заподозрят неладное. Я все приготовлю и дам знать. Потом тывозвратишься в шлюз и нажмешь вот на эту кнопку. Лестница втянется, и люк закроется. Через десять секунд мы покинем атмосферу Хело-2. Через шлюз они попали в коридор, представлявший собой сейчас вертикальный туннель. Включился свет, осветив пластиковую лестницу, которая вела к двигателям и центральному отсеку. Позже, в полете, эта лестница будет служить опорой для рук, когда корабль начнет маневрировать или переходить в состояние невесомости. — У нас еще есть время. У нас должно быть время, — заметил Кан и начал карабкаться по лестнице вверх. — Мне потребуется около часа, чтобы подготовить двигатель. Кроме того, мне нужно еще настроить его так, чтобы старт занял не более нескольких секунд. Если они что-то заметят до того, как мы будем готовы, то попытаются нам помешать. Оставь свой ящик здесь. Заберешь его потом. Ментор последовал за Каном в контрольный зал. Бесконечное множество сверкающих приборов сбило его с толку. Он был теоретиком, Кан же был практиком. Он здесь чувствовал себя как дома, ибо это было его собственное творение. Натренированными руками он принялся подготавливать звездолет к старту. Ментор чувствовал, что в нем нарастает неуверенность. Ожидание нервировало его. Он подошел к иллюминатору и посмотрел вниз. Котловина была ярко освещена, и он мог видеть все до мельчайших подробностей. Из расположенного невдалеке здания вышли несколько трэков и направились к охранникам. Те, казалось, пришли к какому-то решению. Они подошли ближе к кораблю и исчезли из поля зрения. — Ты не можешь быстрее работать? — поторопил Ментор своего друга. — Боюсь, что к нам сейчас придут. Охранники получили подкрепление. Кан только пожал плечами и ничего не ответил. Он дергал рычаг за рычагом и смотрел на шкалы, на которых уже начинали дрожать показатели и светящиеся столбики поползли вверх. Начавшийся процесс распада давал о себе знать. Нужно было совсем немного времени, чтобы набрать нужную мощность. Снизу донесся приглушенный звук. Кто-то поднимался вверх по лестнице. Ментор побледнел. У него неожиданно возникло желание вернуться в свою обсерваторию. — Они идут, — прошептал он. — Что будем делать? — Ничего, — ответил Кан. — Иди в отсек наблюдений и займись телескопами. Лестница вниз, вторая дверь. Сделай удивленное лицо, если они вмешаются в твою проверку. Мы должны их обмануть. Ментор нашел эту дверь, и как раз в тот момент, когда ее открывал, его догнал поднявшийся наверх, трэк. Это был командир охраны. — Мне доложили, что два человека поднялись на борт для проверки оборудования. — Да, мы должны подготовить корабль к старту. Он будет назначен через несколько дней. — Но я об этом ничего не знаю. — Может быть, великий Матуль не нашел нужным уведомить тебя персонально. Вероятно, решение о дне старта окончательно еще не принято, но звездолет должен быть готов к полету. Офицер космического патруля придал своему лицу надменное выражение. — Я вчера разговаривал с великим Матулем, но он мне не сказал, что сегодня здесь будет проверка. Мой долг обязывает сообщить Матулю о происходящем и задать ему несколько вопросов. Таковы инструкции. — Не возражаю. У нас есть связь на борту. Прошу. Командир заколебался. Ментор подождал немного, затем подошел к двери, нажал кнопку и исчез в отсеке наблюдений. Неплотно прикрыв за собой дверь, он принялся проверять отдельные телескопы, следя одним глазом за офицером. Тот постоял несколько секунд и затем полез по лестнице дальше. Ментор видел его исчезающие ноги. Вскоре он даже забыл об опасности, так его заинтересовали инструменты. Здесь находилось также несколько его изобретений, но он никогда не видел их на звездолете, порог которого переступил впервые. Прошло десять минут, прежде чем вернулся офицер. Он обратился к Ментору: — Я пошлю одного из моих людей к вам. Если вам что-то понадобится или нужна будет информация, он мне передаст. Ментор понимал, что возразить нечего. Командир был подозрителен, хотя тщательно скрывал это. Ментор слышал, как офицер покинул корабль, и быстро поднялся в центр. — Ну как, — спросил он не дыша. — Сколько еще? — Пять минут максимум. Через четыре минуты спустись вниз, в шлюз. Там закроешь люк. Я думаю, мы справимся. Они подозрительнее, чем я ожидал. Ментор услышал новые звуки. Через две минуты в центральный отсек поднялся охранник, которого назначил офицер. Бластер висел через плечо. Не говоря ни слова, он прислонился к стене и принялся изучать обстановку с нескрываемым интересом. В его глазах не было и тени подозрения. Только любопытство. Кан обратился к Ментору: — Будь так добр, принеси мне набор линз из своего чемодана. Ты оставил его внизу, в шлюзе. Ментор понял, что имел в виду Кан, и кивнул. Он пошел к лестнице, но охранник преградил ему путь: — Разреши мне, великий Ментор, сделать это за тебя. Я ведь здесь, чтобы помогать вам. — Это никакая не работа. Я не могу тебе доверить эти хрупкие и дорогостоящие приборы. Матуль тебя накажет, если что-нибудь сломаешь. Ментор стал спускаться по лестнице, размышляя, что сделает Кан с охранником, если тот что-то заподозрит. Но, может быть, до этого он сам успеет подняться в центральный отсек. Ментор торопился. В шлюзе он быстро нашел красную кнопку и нажал на нее. Лестница снаружи начала быстро и бесшумно втягиваться. Патруль внизу ничего не заметит, если только кто-то случайно не посмотрит вверх. Закрытие люка сопровождалось глухим ударом. Этого охранники тоже не могли слышать. Ментор быстро вскарабкался в контрольный зал. Охранник окинул его безразличным взглядом и тут же отвернулся — значит, он ничего не заподозрил. Но снаружи, через внешние микрофоны, в тот же момент послышались завывания сирены. Кан потянул один рычаг вперед и нажал на большую, глубоко утопленную кнопку. Звездолет задрожал. Эта дрожь как будто передалась патрульному, руки которого судорожно искали оружие. — Если бы я был на твоем месте, то постарался бы забыть о бластере и повесил его на подставку, — спокойно произнес Кан. — Даже если ты нас убьешь, то старт корабля уже не сможешь предотвратить. Ты проходил курсы пилотажа? Нет? Ну вот. Тогда делай, что я тебе говорю, и веди себя спокойно. Иначе ты улетишь с этим кораблем в космос, и никто не сможет тебя догнать, так как корабль начнет ускоряться, как только покинет атмосферу. Через несколько часов мы вылетим за пределы системы и полетим в свободном пространстве… Вот мы уже и поднимаемся. Последние слова относились к Ментору, который с удовлетворением отметил, что охранник, словно парализованный, не двигается с места. Ментор взял из его ослабевших рук бластер и положил на магнитную полку. Больше он уже не обращал внимания на трэка. Котловина удалялась с каждой секундой, и Ментор, смотря из иллюминатора, заметил, как бегали внизу туда-сюда трэки. Крохотные вспышки пламени указывали, что были пущены в ход бластеры. Потом все погрузилось в непроницаемый мрак. — Включить экраны, — приказал Кан. — Вот там. Ментор быстро выполнил указание. Теперь он ясно и четко видел котловину, от которой их отделяли уже многие километры. Затем он увидел корабль. Это был патрульный крейсер, маленький и хорошо вооруженный. Они вряд ли смогут оказать сопротивление, если тот их догонит. Но такая возможность отпадала. Экран неожиданно погас. Когда он снова вспыхнул, на нем было лицо Матуля. Его, наверное, только что разбудили. Опухшие со сна глаза диктатора загорелись злобой, когда он увидел Ментора. — Значит, это правда. А я не хотел этому верить, когда мне сообщили. Здесь Кан и даже один из патруля. — Он был вынужден пойти с нами, Матуль. Мы… — Вы сейчас же возвратитесь назад и объясните мне, зачем организовали этот пробный старт, не спрашивая у меня разрешения. Ментор смотрел на Матуля. — Это не пробный старт, Матуль. Диктатор отшатнулся, на его лице отразилось недоумение. Он боялся даже подумать, что все это правда. — Не пробный старт? А что же? Ментор оглянулся на Кана, и тот ему кивнул. Тогда Ментор сказал: — Это экспедиция к звезде Леркс. Мы еще вчера разговаривали о ней. Или это было уже позавчера? — Экспедиция к Лерксу? — Матуль с шумом втянул воздух. — Ты хочешь сказать, что это не пробный старт, а полет к Лерксу? Вы хотите покинуть нашу систему, чтобы лететь к другой звезде? Без моего разрешения! Ментор! Кан! Я приказываю вам немедленно возвратиться. Вы идете против древнейших законов расы! Вы совершаете ужасное преступление. — Мы не можем вернуться назад, по крайней мере сейчас, — серьезно возразил Ментор. — В моем доме ты найдешь всему объяснение. Прослушай его хорошенько. Может, ты тогда поймешь нас и наш поступок. Поверь, Матуль, мы разделяем твои убеждения, даже если ты сейчас этого не понимаешь. — На это способен только тот, кто исполняет мои приказы. Я приказываю вам еще раз: возвращайтесь немедленно назад! Кан отодвинул Ментора в сторону и подошел к экрану. — Мы вернемся домой через несколько лет. Тысячелетия не пройдут, как мы предполагали раньше, так как мы не полетим с половинной скоростью света. Ты доживешь до нашего возвращения, и мы просим тебя уже сегодня простить нас. Ты сделаешь это? — Вы должны возвратиться! — взвыл Матуль. — Мы не повернем обратно! — возразил Кан. — Может, ты еще подумаешь над этим. Мы будем оставаться на связи, пока она не прервется. Подумай над тем, что ты можешь отдать нам последний приказ: лететь к звезде Леркс и изучать ее планеты. Ты будешь чувствовать себя гораздо лучше, если будешь знать, что мы следуем твоему приказу, а не действуем только по своему усмотрению. Матуль какое-то мгновение раздумывал, затем посмотрел сначала на Кана, потом на Ментора. Уголок его рта предательски подергивался. Медленно и с горечью в голосе он наконец проговорил: — Ты меня слишком хорошо знаешь, Кан. Мне не остается выбора, никакой из моих кораблей не догонит звездолет. Итак, я приказываю вам двоим лететь к звезде Леркс и исследовать планеты. Если там существует цивилизация, предложить ей союз с нами. Сообщите мне, когда достигнете цели. Я желаю вам успеха! Монитор погас. В приемниках сторожевых патрулей прозвучал голос, который должен был быть услышан во всех приемниках, настроенных на эту волну. Это была рабочая волна космических патрулей — и голос Матуля. — Приказ всем патрулям! Звездолет стартовал, следуя моим указаниям. Не мешать Кану и Ментору в пути. Они покидают нашу систему, предпринимая по моему приказу разведку. Я повторяю: сейчас же прекратить преследование! Охранник смотрел на маленький приемник со смешанным чувством. Он ничего не понимал. Как мог властитель так резко менять свои решения? Если бы Кан попытался объяснить ему, что Матуль был вынужден так поступить, то это все равно было бы выше его разумения. Тщеславие Матуля не допускало поражения. Он не смог бы этого перенести. Но поскольку теперь он сам отдал приказ лететь к Лерксу, то пройдет немного времени, и он будет уже думать, что Кан и Ментор действуют по его заданию. Кан включил четыре бортовых телевизора, и на экранах, которые располагались рядом на одной стенке, сразу можно было охватить все направления. Через иллюминатор Ментор мог различить удаляющуюся поверхность родной планеты, но эту картину Ментор видел не впервые. Он бывал в обсерваториях, расположенных на лунах, и посещал две из трех населенных планет. Правда, в этот раз все было по-другому. На горизонте темнело. Появился огромный серп, увеличивавшийся в размерах. Верхние слои атмосферы ярко сверкали, корабль был уже далеко за ее пределами. Звезды густо теснились вокруг серпа, но потом стали невидимы. Появившееся на небе солнце затмило их. Они вышли из тени планеты. Кан подошел к охраннику. — Ты слышал слова великого Матуля и слышал приказ, который он тебе отдал. Ты понимаешь что-нибудь в вождении космических кораблей, в навигации и тому подобном? — К сожалению, ничего, Кан. Но я получил превосходное образование охранника. Кан обреченно махнул рукой. — Да, я знаю, ты учился убивать других живых существ. Какое ужасное занятие! Но кто знает, может, нам пригодятся твои навыки? Твой бластер — единственное оружие, которое мы имеем в своем распоряжении при изучении чужой звездной системы. И излучатель на носу корабля. Трэк побледнел. — Ты хочешь сказать, что мы безоружны? Мои боеприпасы на исходе. У меня только одна запасная батарея. — Может быть, нам вообще не придется использовать оружие. Как твое имя? — Меня зовут Керма. Мой служебный номер… — Это нас не интересует, Керма. Здесь, на борту, ты наш оружейник, канонир и помощник во всем. Главное, чтобы ты подчинялся нашим требованиям. Возможно, со временем эти требования превратятся просто в дружеские пожелания. В будущем мы будем зависеть полностью друг от друга, ты сможешь полагаться на нас, а мы на тебя. Не забывай этого, Керма. Охранник кивнул. — В принципе, это приключение — хороший перерыв в скучных дежурствах. Я уже даже хотел поблагодарить вас за этот несколько поспешный старт. Ментор внимательно выслушал его и спросил: — Значит, на тебя влияло однообразие твоего бытия? Или ты был счастлив на Хело-2? Керма задумчиво посмотрел на Ментора. — Пожалуй, да. Но все дни были похожи один на другой, а при таком однообразии легко сделаться автоматом. Мы все живые автоматы. Но это никого не волнует, поскольку никто не думает о будущем. Во всяком случае, у меня никогда не было таких забот. — Ты думаешь, что с ними был бы счастливее? — Может быть. Заботы создавали бы ощущение, что я работаю на будущее. И хотя я был всем доволен, но счастьем это не назовешь. И так всегда — у кого нет забот, тот не знает счастья. Ментор кивнул и обернулся к Кану. — Ты только посмотри, оказывается, мы захватили с собой маленького философа. Годы путешествия обещают быть интересными. Хотя при этом будут однообразные месяцы, но зато мы будем держать судьбу в своих руках. Мы вольны в любое время поменять курс корабля, врезаться в солнце или открыть люки. Это наполняет меня невообразимой радостью. Ты понял теперь, Керма: мы свободны! Мы можем делать, что хотим, и никто нам не помешает. Конечно, мы будем делать то, что нам необходимо. Но сама идея неплоха — делать все, что захочешь. Керма удивленно смотрел на него и медленно кивал. Кан смеялся. — Я думаю, что мы продолжим этот разговор, когда будет время. А сейчас мы должны как можно быстрее покинуть систему и включить автопилот, который приведет нас к Лерксу. Для этого необходимы некоторые вычисления. Сделай их, пожалуйста, Ментор. Ты получишь приближенные значения. Керма, тебя я попрошу позаботиться о корабельном излучателе. Через три или четыре часа мы достигнем границы системы. Он что-то переставил и дернул за некоторые рычаги. Легкая дрожь пробежала по звездолету, но больше ничего особенного не ощущалось. Антигравитаторы поддерживали силу тяжести в корабле на одном и том же уровне. Корабль набирал все большую скорость, уходя в пространство. Ментор смотрел на Хело-2, который удалялся с каждой секундой. Все меньше и меньше становилась родная планета трэков, и наконец ее стало невозможно различить среди других небесных тел. Кан покинул систему в направлении небесного северного полюса, поэтому не было видно других планет. Планеты звезды Хело вращались вокруг нее почти в одной плоскости. Звездолет уходил вертикально от этой плоскости в безграничный космос. Солнце стало яркой звездой, стоявшей на кормовом экране. Рядом с ним можно было различить внешнюю планету — маленькую, сверкающую звездочку. Все остальное погрузилось в ночь. Передний экран показывал такую же картину, как и боковые, — бесчисленное количество звезд, образовавших странные созвездия и почти прозрачные туманности дальних галактик. Такой красоты они еще не видели. Кан чуть-чуть изменил курс корабля и показал на звезду, сверкавшую в центре переднего экрана. — Это Леркс? — спросил он. — Если я не ошибаюсь, он должен находиться прямо по курсу. Проверь это, пожалуйста, Ментор. — В этом нет необходимости, у тебя хорошая память. Это Леркс — наша цель. Я узнаю его по цвету и положению. Видишь, эти пять звезд образуют почти правильный пятиугольник. Немного отстоящая от них звезда — это Леркс. В действительности эти звезды сильно удалены друг от друга и не имеют ничего общего. Когда мы достигнем Леркса, то, вероятно, не обнаружим даже этих пяти звезд — так они далеки. Но в ближайшие месяцы эти звезды останутся в таком же положении, только постепенно будут появляться различия. Кан очень долго возился с кнопками и рычагами на пульте управления, до тех пор пока звездолет не был точно направлен на Леркс. Только после этого он облегченно вздохнул и включил автопилот. — Практически мы покинули уже нашу систему. Больше ничего не может произойти. Нам предстоит приключение, которое не случалось ни с одним трэком. Нас будет окружать бесконечность неизвестного, и мы узнаем значение такого понятия, как «вечность». Может быть, мы даже научимся познавать его. Мы первыми посетим чужую систему и, может быть, даже найдем новую расу. Ментор, соглашаясь, кивнул. — У нас будет время обо всем этом поговорить. Но теперь я, честно говоря, устал и прошу тебя, Кан, показать наши каюты. Может, подождем еще немного с вычислениями? — Хорошо. Пошли, Ментор, я покажу тебе твой отсек. Он станет для тебя родным домом. Керма, пойдем с нами. Для тебя у нас тоже есть место. Сожалею, что ты не успел захватить свой багаж. Прежняя шахта превратилась в коридор. Лестница теперь была не нужна. Справа и слева находились двери. Кан остановился. — Совершенно все равно, как мы разделимся. В распоряжение каждого предоставляются две каюты. Я предлагаю первую использовать как спальню, а во второй работать. Подумайте У нас еще столько времени. Когда за Ментором закрылась дверь, он ощутил ужасную усталость от пережитых волнений и напряжения. Он удивился приятной обстановке помещения. Поставив металлический ящик на пол, Ментор шагнул к кровати и, едва успев снять ботинки, погрузился в глубокий сон.Глава 4
Яркая звезда располагалась в середине кормового экрана. Ментор задумчиво рассматривал ее, испытывая чувство раскаяния. Это была его звезда. Звезда, подарившая ему жизнь, под которой он вырос, он и вся его раса. Теперь он покинул ее и несется в этом смертельном мраке и ужасном одиночестве, носившем имя космос. На что он поменял ее? Он вздохнул, признаваясь себе в том, что не может ответить на этот вопрос. Он повернулся и посмотрел в глаза Кану, который стоял и наблюдал за ним. Его друг, как видно, думал о том же. Кан показал рукой на экран: — Хело — это теперь звезда среди миллиардов других. Отсюда мы уже не можем различить свои планеты. Каждая звезда, которую ты там видишь, может обладать планетами, несущими жизнь. Ты думаешь, что поменял шило на мыло. Правильно я считаю? Со мной происходит то же самое, но я не сожалею ни о чем. Странно, ведь это ты уговорил меня, а сегодня я должен поддерживать в тебе мужество. — Нет, Кан, в этом нет необходимости. Я не жалуюсь на недостаток мужества. Я только думал о том, как ничтожно было наше существование на Хело-2, хотя мы могли летать от планеты к планете и думать, что завоевали космос. Здесь же понимаешь, что наша империя состоит всего-навсего из одной маленькой звезды, которая ничем не отличается от других. Она мне кажется такой беспомощной и покинутой, так нуждающейся в защите. — Расстояния уменьшают и делают все предметы невидимыми, даже солнца. Скоро мы потеряем из вида и нашу крошечную звездочку. — Сможем ли мы так далеко улететь, Кан? — Может быть. Это уже больше вопрос не техники, а только времени в двойном смысле. — Что ты имеешь в виду? — Все просто. Мы должны преодолевать время, чтобы побеждать огромные пространства, которые лежат между мирами. Поверь мне, придет день, когда мы установим контакт с другой галактикой. Возможно, мы будем пионерами в этой области. Ментор еще раз взглянул на яркую звезду и подошел к столу, на котором лежали его расчеты. — Они во всем сходятся с твоими? — осведомился он. — Точь-в-точь. Ошибка невозможна. Но если мы разовьем половинную скорость света, пройдет всего несколько секунд. — А кто-то думал, что это будет одиннадцать лет. — Заблуждение, которое мы долгое время принимали за правду. Но мы еще подождем! Вычисления показывают точно двенадцать лет, но я не уверен, что пройдет именно столько. Время может сыграть с нами злую шутку. — Но оно не может не подчиняться математическим законам. — Почему нет? Наши математические законы распространяются на трехмерное пространство. Теперь мы имеем дело с четырехмерным. Сможет ли двудеминзиональное существо понять физические законы? Ментор покачал головой и убежденно ответил: — Никогда! — Ну вот! Мы и являемся этими двудеминзиональными существами, которые находятся в пространстве, состоящем из трех измерений. Но сейчас мы трехдеминзиональные существа, а пространство имеет четыре измерения. Подождем, что случится. Он замолчал и уставился на передний экран. Солнце Леркс стояло в перекрестье — маленькая яркая звездочка с интенсивной силой излучения. Почти вплотную с ней располагалось много звезд: яркие и темные, маленькие и большие. Они, казалось, были совсем близко друг от друга, но в действительности расстояние между ними превышало сотни и даже тысячи световых лет. Рядом с маленьким экраном бортовой связи вспыхнул красный огонек. Загорелся монитор, и появилось лицо Кермы. — Большой астероид, около трех километров в диаметре. Он пересекает наш курс за пару световых секунд. Радар его сразу засек. Керма сразу сообразил. Использование излучателя вручную было предусмотрено только в случае защиты от нападения, но в том случае, когда цель лежала на орбите корабля, представлялась хорошая возможность опробовать автоматику излучателя. Керма, отлично разбиравшийся в этом устройстве, сразу включил его. Кан подбежал к приборной доске и установил показатель на цифре «три». Ментор подошел к нему и удивленно посмотрел на шкалы. — Временная установка для автоматического излучателя, — быстро объяснил Кан. — Когда включена автоматика, излучатель сработает сразу, когда замкнет препятствие, удаленное от звездолета на три световых секунды. Чем больше устанавливаемое расстояние или время, тем больше поле обстрела. Через минуту мы достигнем нужного расстояния и увидим, будет ли действовать излучатель. На переднем экране показалась маленькая звездочка, которой раньше не было. Она не светилась, как другие, а отливала матовым блеском и чернотой. Только большое увеличение позволяло ее видеть. Астероид быстро увеличивался в размерах, приближаясь к кораблю с огромной скоростью. Можно было уже разглядеть его неровную поверхность. Кан глянул на хронометр: — Осталось пять секунд. Ментор почувствовал, как на голове у него шевелятся волосы. Что будет, если не сработает излучатель? Хватит ли у него энергии разрушить за три секунды это огромное и крепкое тело? Ведь через три секунды звездолет будет в точке, где они встретятся, — он и астероид. Из носа корабля вырвался фиолетовый луч, устремившийся к болиду. Вспышка была ослепительной, Ментор едва успел закрыть глаза. Ему показалось, будто перед ними возникло солнце и они вот-вот в него врежутся. Сверкающий ад выпущенных на волю природных сил расширялся с возрастающей скоростью, превращаясь в газ. Материя летела в пространстве, образовав группу интенсивно светящихся туманных вихрей. Корабль прошел сквозь этот ад, через секунду преодолев его. Перед ним опять простиралось пространство, такое, каким они его знали. В перекрестье нитей стоял Леркс. Задний экран показывал быстро удаляющееся туманное облако, кажущееся теперь спиральной туманностью. Астероид превратился в миниатюрный млечный путь. Может быть, этот ничтожно малый млечный путь через миллиарды лет станет опять астероидом или чем-то другим. Кан втянул в себя воздух и посмотрел на шкалу. — Мы оставим автоматику включенной. Лучшей защиты против различных препятствий быть не может. Мы не можем положиться на то, что заметим реакцию радара в нужное время. Так можно легко опоздать. К Ментору вернулось его самообладание. — Прекрасная защита, если посмотреть с одной стороны. С другой стороны, это ужасное оружие, если кто-то осмелится на нас напасть. — С его помощью можно уничтожить целый вражеский флот. Будем надеяться, что использовать излучатель как оружие нам не придется.На третьем году их долгого путешествия они пережили нечто странное. Радар сообщил об одном препятствии через четыре световых часа. Радар показывал, что диаметр препятствия равен семи с половиной тысячам километров. Кан ворвался в рабочую комнату друга. — Планета! Планета без солнца! — закричал он в возбуждении. Ментор поднял голову. Он читал книгу, лежащую перед ним на столе. — Планета без солнца? В каком смысле это понимать? — В самом прямом. На расстоянии четырех световых часов находится планета. Следующая звезда удалена от нее на два световых года, если уклониться от нашего курса на шестьдесят градусов. Между телами нет ничего общего. Ментор встал. Спокойствие не покидало его. — Солнце без планет мы еще можем представить, это обычное явление. Но чтоб планета без солнца? Это противоречит законам природы. — Она лежит на нашей орбите, Ментор. Я сомневаюсь, что мы ее сможем уничтожить, как астероид. — Я тоже сомневаюсь в этом. Мы должны уклониться. — Это означает, что нужно будет опять вырубать автоматику, и принимать управление на себя. Я этого не люблю, но если нам не остается никаких шансов… Ты пойдешь со мной в центральный отсек? Ментор бросил взгляд на книгу. — Я думаю, что у нас есть время, — пробурчал он и последовал за Каном в коридор. Керма был уже там. На экране не было ничего необычного. По крайней мере, на первый взгляд. Но потом Ментор заметил, что чего-то недостает. — Где Леркс? Кан слегка улыбнулся. — Леркс закрыт темной планетой. Скоро исчезнут еще несколько звезд, они скроются за планетой. Или это астероид? — Это вопрос принципиальный. Эту одинокую планету можно принять также за огромный болид. Интересно, как ему удалось вырваться из гравитационного поля своей звезды? Может быть, мы найдем ответ, если исследуем его поближе. Кан выключил автоматику. Усевшись в удобное кресло пилота, он спросил: — Что ты имеешь в виду? — Сократи скорость, Кан, тогда мы сможем получше рассмотреть этого вундеркинда. Мы не потратим много времени. Сможет ли корабль затормозить в течение четырех часов? — Это не проблема. Что ж, может быть, ты и прав. Я поставлю корабль на замедление. Его пальцы пробежали по приборной доске, и он вновь развалился в кресле. — Все в порядке. Мы достигнем объекта только через двадцать часов. Двадцать часов на раздумье, покуда не решим окончательно, что мы… Он замолчал. — Что мы?.. — Ментор ждал окончания фразы. Керма с удивлением переводил взгляд с одного на другого. — …что мы посетим его, — сказал Кан. В центральном отсеке воцарилась тишина. Оба смотрели на Кана. — Я тоже хотел это предложить, — нарушил молчание Ментор. — Поразительно, что у тебя такие же мысли, как и у меня. Хотя, впрочем, в этом нет ничего удивительного, ведь мы с тобой связаны духовно. У нас главный недостаток исследователей — неуемное любопытство. — Этот недостаток зависит от самих исследователей. Прежде всего, то, что находится перед нами, — это первая внесистемная планета, которая нам повстречалась. В какой-то степени это историческое событие. Мы, конечно, не должны питать ложных иллюзий. Жизнь невозможна в такой форме. Керма, займись спектральным анализатором. Я уже объяснял тебе, как функционирует этот прибор. Я хочу знать, из чего состоит это тело. Меня особенно интересует атмосфера. Керма кивнул и покинул центральный отсек. Ментор сказал: — Его атмосфера, скорее всего, заморожена. Поэтому вероятность существования жизни там равна нулю. Это будет мертвый мир. — Ну и что? Это внесет хоть какое-то разнообразие в наш полет. Ментор посмотрел на приборы. — Когда мне тебя сменить? — Я скажу. А пока советую тебе немного отдохнуть. Может быть, через десять часов эту планету уже можно будет хорошо разглядеть на экране, если только ее поверхность не состоит из темной материи. Я сгораю от любопытства. Ментору тоже не терпелось поскорее увидеть новую планету, но он все же заставил себя поспать несколько часов. Потом они поменялись местами. Ментор взял управление кораблем на себя, пообещав Кану разбудить его через восемь часов. Он сидел в одиночестве в центральном отсеке, перед ним лежали материалы с результатами спектрального обследования, которые Керма принес незадолго до того, как Кан пошел спать. Атмосфера: почти нет. Температура: абсолютный ноль. Материя: нормальная. Следы радиоактивных элементов: умеренно. Составные элементы: железо, никель, золото, калий. Ментор удивился высокому уровню содержания тяжелых элементов на планете. Но потом до него дошло, что многие астероиды имели такое же строение. Почему бы не быть такой и путешествующей планете? На экране черная дыра. Вокруг звезды располагались как обычно, в середине же находилась просто дыра, путающая пропасть. Казалось, звезды располагались ближе, чем дыра, но это был обман зрения. Полная темнота дыры постепенно вытеснялась блеском. Хотя степень отражения света от поверхности у этой планеты была очень мала, все-таки уже можно было различить ее очертания. Это превращение длилось довольно долго, создавалось неприятное чувство падения в пустоту. Ментор сидел совершенно неподвижно и рассматривал приближающийся мир. Постепенно планета заполнила весь экран и звезды исчезли. Много времени займет маневрирование, чтобы корабль не врезался в поверхность. Скорость еще высокая. Он связался с помещением Кана. — Можешь приходить. Мы почти достигли планеты. Она удалена от нас не более чем на сто тысяч километров. — Как высока наша скорость? Ментор посмотрел на приборы. — Почти тысяча. Минутой позже Кан заменил Ментора. Корабль пошел по кривой, а на экране опять появились звезды. Но это были другие звезды, Леркса не было видно. Темная планета оказалась под звездолетом, который приближался к поверхности. Он бесшумно скользил над обрывистыми горами и белоснежными полями. Это был мир вечного мрака, мир смерти. Здесь не могла существовать жизнь. Ментор всматривался в носовой экран, который опять показывал поверхность планеты. Вид был как из самолета, летящего на небольшой высоте. Горные цепи то появлялись, то исчезали. Не было ни морей, ни пустынь, ни рек и, конечно, никакой растительности. Были только горы, холмы, пропасти и снег. Снег был основной составной частью атмосферы. Сила тяжести была велика. Она не давала окончательно улетучиться атмосфере. Внезапно Ментор вздрогнул. Ткнув пальцем в поверхность экрана, он воскликнул: — Там строения! Вон, уже пролетели. Мы должны немедленно сесть! Планета заселена! Заселена! Кан тоже это заметил и решил действовать без промедления. Корабль завис над плато и, описав короткую дугу, возвратился в намеченную точку. Звездолет начал медленно спускаться, используя двигатели посадки, все ниже и ниже. Разрушенные и покрытые снегом, строения располагались у почти вертикальной стены горной цепи. Это наверняка были строения, даже если и казались давно покинутыми. Природа никогда не смогла бы придать горам такую форму. Только разумные существа могли возвести такие сооружения. Ментор так разволновался, что в его голосе появилась дрожь. — Чужой разум — впервые мы находим их следы. Может быть, они похожи на нас. Что привело их на эту планету, которая так одиноко бороздит просторы Вселенной? — Я не понимаю, Ментор. Просто непостижимо. Эта планета — угроза всему живому, и в то же время мы находим здесь следы жизнедеятельности. Садиться будем? Ментор не ответил, а только удивленно посмотрел на Кана. Кан понимающе улыбнулся и повернулся к пульту управления. Корабль начал снижаться, затем пролетел еще немного вперед и продолжил снижение. Посадка прошла благополучно, повреждений не было. Звездолет опустился на поверхность планеты с легким толчком, вскоре прекратилось и жужжание двигателя. До строений оставалось около сотни метров. — Керма, ты останешься в корабле, — приказал Кан. — Мы должны быть уверены в прикрытии с тыла. Ментор и я наденем скафандры и исследуем руины. Может быть, мы найдем следы создателей, которые уже давно мертвы. Займись излучателем и освободи его от магнитных скоб для увеличения радиуса обстрела. Но ты откроешь огонь только тогда, когда получишь соответствующий приказ. Мы будем поддерживать связь с тобой. Керма кивнул и вышел за скафандрами. — У нас есть ручное оружие, но мы не будем его использовать, — сказал Кан. — И хотя наша миссия мирная, мы все же не должны ослаблять внимания. Я считаю, что нам нечего опасаться. Нельзя, в конце концов, отвергать все неизвестное и считать его враждебным. — Это последнее, что бы я сделал, — серьезно произнес Ментор. — Я предпринял эту экспедицию именно потому, что так не думаю. Вспомни о причинах моего побега с Хело-2. Ты должен знать мою позицию. — Хорошо, Ментор. Это были только общие соображения, и они не имеют отношения к тебе. Мы уже давно поняли друг друга. Вот и Керма идет со скафандрами. Через пять минут они стояли у открытого люка. Звездолет совершил посадку горизонтально, и большая лестница не выпускалась. От люка до поверхности было не более двух метров. Корабль оказался в низине, высокий край которой находился почти на одном уровне со шлюзом. Их глазам предстал чужой, неприветливый мир. Отвесно поднимавшаяся горная цепь закрывала горизонт. Звезды, не заслоненные атмосферными слоями, сверкали во всей своей красе. Планета, погруженная во мрак, не казалась черной лишь благодаря белому снегу. Загадочные развалины примыкали к горам. Никаких признаков жизни. Казалось, какая-то невидимая угроза нависла над этим мертвым ландшафтом. Ментор внутренне содрогнулся. — Пойдем! — сказал он через передающее устройство в шлеме скафандра. Кан кивнул и спрыгнул на лед. Сила тяжести на этой планете была вдвое меньше, чем на Хело-2. Ментор последовал за ним и, поскользнувшись, чуть было не покатился по склону, но Кан успел подхватить его. — Если бы ты упал, это было бы дурным предзнаменованием, — сказал он и посмотрел на корабль. Он лежал в снегу как огромная серебряная рыба, почти не выделяясь на местности. Кан заметил, как на носу корабля в их сторону повернулся излучатель. У него неожиданно появилось чувство уверенности, хотя здесь им как будто ничто не угрожало. Ментор решительно двинулся к ближайшим строениям. Идти было легче, чем он думал. Снег был твердым и не крошился. Он состоял из кислорода, углерода и других газов, которые в правильном соединении и при нужной температуре давали нормальную и пригодную для дыхания атмосферу. Кан шел следом за другом. Он забыл о начавшем было расти в нем чувстве неуверенности и теперь понял, что никакая опасность им не грозит. Отважные исследователи подходили к началу целого комплекса строений, вытянувшегося на большое расстояние. Этот город не походил на те, что были на Хело-2. Здесь здания были построены вдоль скал, примыкая к ним одной стороной. Кан даже заподозрил, что помещения тянулись в глубь горы и здания являлись частью ее. Строительным материалом был металл, покрытый теперь толстым слоем ржавчины. Значит, здания были оставлены еще до исчезновения атмосферы. Опоры проржавели и разваливались. Пещерами выглядели пустые глазницы окон. Входы были открыты, кое-где еще оставались двери, чудом державшиеся на петлях. Сам металл, а может быть неизвестный сплав, был сравнительно прочным. Ментор остановился и пощупал рукой в перчатке возвышавшуюся перед ним стену. Затем он изо всех сил ударил по ней. Ничего не случилось. — Я думаю, что опасности никакой нет, — заметил он. Он знал, что его слова слышат сейчас как Кан, так и Керма в звездолете. — Я хочу знать, как все это выглядит внутри. Может быть, мы найдем хоть какие следы. Кан утвердительно махнул рукой и последовал за ним внутрь здания. Там они обнаружили ступеньки, также сделанные из неизвестного металла. Некоторые ступени проламывались под их тяжестью. Они попали в «отдельные квартиры», в которых не было даже следов хоть какого-то имущества. Складывалось впечатление, что жители бежали и забрали все с собой. Ученые обошли все помещения до крыши, но не нашли ничего, кроме пустых комнат и пугающей тишины. Разочарованные, они покинули здание. — Кто же они? — прошептал Ментор. — Как выглядели? Как мы? Их архитектура напоминает нашу, но дома неуклюжи и с углами. Не дома, а ящики без украшения, и выполняют, видимо, ту же функцию. На красоту обращали меньше внимания, чем на полную смысла конструкцию. А смысл в ней есть — эти здания, по всей вероятности, защищали жителей от непогоды. Как ты думаешь, Кан? Кан прокашлялся. — У меня на этот счет свое мнение. Я считаю, что мы стоим не перед останками бывших жилищ обитателей этой планеты. Все, что мы видим перед собой, является останками колонии. Эти здания были построены существами из другого мира. — Почему ты так считаешь? На каком основании ты можешь это утверждать? — Видел ли ты другие строения, кроме этих? Если бы эта планета раньше была заселена, то мы бы нашли здесь целые города. Но мы обнаружили только эту станцию. Вспомни нашу собственную историю. Разве мы не строили станции на наших лунах, прежде чем достигали других планет? Может быть, эта планета была когда-то составной частью другой системы. Ментор задумался, потом сказал: — Это возможно, но нет доказательств. Мы еще обследуем эту планету и тогда узнаем, есть ли тут другие следы цивилизации. Станция? Гм… Да, похоже. Они зашагали дальше вдоль ряда прямых, но уже полуразрушенных стен домов. Но как ни старались, не смогли найти следов самих строителей. Судьба заставила их покинуть этот мир, не дав возможности оставить хотя бы что-то будущим поколениям. Их след потерялся в неизвестности. Кан первым заметил этот силуэт. Они увидели здание, которое отличалось от других по своей архитектуре. Огромный купол напомнил Ментору о его обсерватории в горах недалеко от столицы Хело-2. Может быть, это здание служило для тех же целей. Они прошли через огромный пустой зал, обнаружили лестницу и поднялись наверх. Там они впервые увидели помещение, в котором все осталось на месте. Создавалось впечатление, что о нем совершенно забыли, когда покидали этот мир. Необычные приборы и длинные трубы стояли вокруг в различных положениях. Их функции на первый взгляд были непонятны, но Ментор знал, что предчувствия его не обманывают. Это была обсерватория. Он узнал телескоп, отдаленно напоминавший телескопы трэков. Он осторожно подошел ближе и осмотрел прибор. Это был прекрасный инструмент. Тогда, когда его создатели были еще живы. Сиденье находилось по другую сторону телескопа. Ментор направился к нему, но Кан его опередил. Вдруг в наушниках Ментора раздался крик его друга. — Трэк! — закричал Кан, и внезапно наступила тишина. Ментор остановился как вкопанный, ужас, казалось, парализовал его. Но он преодолел шок, подошел к креслу и взглянул на Кана, который стоял неподвижно, уставившись в одну точку. Ментор проследил за направлением его взгляда и увидел заржавевшее кресло, соединенное металлическими шинами с телескопом. В кресле лежал трэк. Ментор сразу увидел, что трэк был давно уже мертв, так как от него остался только скелет. Возможно, трэк скончался до того, как полностью исчезла атмосфера, иначе он выглядел бы по-другому. Кан медленно повернулся и посмотрел на Ментора. — Вот тебе твое доказательство. Это трэк! — Это невозможно! — возразил Ментор. — Это существо не может быть трэком. Из нашей расы мы первыми так далеко углубились в космос. Речь может идти только о форме жизни, очень похожей на нашу. Но почему мы больше никого не нашли, кроме него? — Они, должно быть, оставили его, когда эвакуировали станцию. По-другому я не могу это объяснить, и наверняка мы никогда этого не узнаем. Но почему мы нашли его именно здесь? У Ментора были свои соображения на этот счет. — Это единственное место, где все осталось, как было. Может быть, инструменты были очень тяжелыми или они слишком спешили. Это объясняет, почему он здесь. Свои последние часы он провел там, где обстановка напоминала ему о родине. Он уселся у телескопа и смотрел на звезды, которые были для него последней надеждой. Ведь по твоей гипотезе, они пришли со звезд. — Да, но с каких? — Это невозможно установить, а гадать бессмысленно. Я хотел бы посмотреть в их телескоп. Меня интересует, продвинулись ли они дальше, чем мы. — Наверняка они начали летать в космос гораздо раньше нас. Нам ничего не остается, как убрать скелет с сиденья. Керма в первый раз за эту вылазку связался с ними: — Вы обнаружили трэка? — Не трэка, Керма. Он только выглядит как трэк. На корабле все в порядке? — Ничего не случилось. — Хорошо. Оставайся у излучателя. Кан наклонился и дотронулся до скелета рукой. Место, где он прикоснулся, обратилось в пыль. Кан вздрогнул. У него неожиданно появилось странное чувство, что только сейчас он убил незнакомое существо. Конечно, это чепуха. Вторым движением он отодвинул череп от окуляра, к которому так долго были прижаты глаза мертвого. Скелет сразу развалился, и от него осталась только одна светло-серая пыль, быстро покрывшая пол. Ментор осторожно уселся на сиденье, рассматривая цоколь телескопа гораздо внимательнее, чем раньше. Он был вращающимся, его вращение позволяло поворачивать инструмент в любом направлении. Таким образом, можно было наблюдать любую точку неба. Когда шлем Ментора соприкоснулся с металлом телескопа, микрофон наружной слышимости уловил едва различимый звук. Это был совсем тихий шорок, но Ментор в испуге отпрянул назад. Этого не может быть! Неужели автоматически вращающийся механизм работал на атомной энергии? Другого быть не могло. Он был установлен неизвестно когда, может быть, даже этим самым мертвецом, которого они обнаружили, и до сих пор работал. Ментор растерянно пробормотал: — Обсерватория вращается вместе с планетой, Кан. У них была прекрасная техника — у этих трэков. Кан не поверил. — Ты думаешь, что телескоп точно направлен на то место, что и столетия, тысячелетия назад? — Да, это так. И именно сюдавозвратился этот оставшийся, чтобы посмотреть на звезды. Телескоп сфокусирован на той же точке. Мы сейчас узнаем, куда он смотрел и что видел. Ментор приблизил глаз к окуляру, предварительно протерев стекло пальцами. Но окуляр был чист, на нем не было пыли. Кан стоял рядом с ним и терпеливо ждал. Он был убежден, что Ментор ошибается. Автоматика не может работать беспрерывно и безошибочно тысячелетиями. Этого не смогли сделать сами трэки, не говоря уже о чужой расе. Чужая раса! Они ее нашли и получили доказательство, что и другие звезды обладают планетами, на которых развивается жизнь. Странно лишь то, что их форма жизни не отличалась от формы жизни трэков. Но сомнений больше не было, скелет был явным тому свидетельством. У трэков было точно такое же строение. Удивленный возглас Ментора спугнул ход его мыслей. — Кан, ты должен это видеть! Телескоп направлен на звезду, которая, правда, с течением времени немного сместилась в сторону. Но это наверняка та самая звезда, на которую он смотрел. Других поблизости нет. Ментор поднялся, уступив место Кану, который тяжело опустился в кресло и приник к окуляру. Ментор возбужденно ходил туда-сюда, поднимая тучи пыли, которая удивительно быстро опускалась на пол. С его губ слетали невнятные слова, дыхание участилось. Затем он остановился перед Каном. — Разве ты не видишь? Я хочу знать твое мнение. Неужели ты еще не понял?.. — Но это невероятное совпадение, — наконец выдавил из себя Кан. — Если бы я не видел своими собственными глазами… — Скажи, что ты увидел, Кан? Ну же! Кан с трудом выбрался из кресла. — Телескоп направлен на Леркс, на звезду, являющуюся нашей целью. — Почему? — мгновенно последовал вопрос Ментора. Кан с задумчивым видом ответил: — Может быть, Леркс был и их целью? Да, скорее всего так оно и было. Они хотели туда лететь, поэтому и вели наблюдения. — У тебя нет никакой логики, Кан. Ты же сам предположил, что это станция. Отсюда следует, что у них были другие причины для такого внимательного наблюдения за Лерксом. Этот несчастный возвратился назад и рассматривал Леркс до самой своей смерти. Кан! Солнце Леркс — это их родина! Они прилетели с одной из планет звезды Леркс! Система Леркс заселена! Кан не ответил. Он был полностью согласен с Ментором, и это потрясало его до глубины души. Он в последний раз окинул взглядом останки, которые уже начинали смешиваться с пылью, и затем повернулся. — Пойдем, Ментор. Тут нам больше нечего делать. Ментор медленно пошел за ним. Он бы так многое здесь нашел…
Глава 5
Встреча с темной блуждающей планетой без солнца еще долгие месяцы владела умами ученых. Они высказывали дерзкие гипотезы, отбрасывали их и создавали новые. К окончательному решению они не пришли да и не смогли бы прийти. Только одно могли с уверенностью утверждать: те строения были остатками станции, построенной жителями системы Леркса, которые завоевали космос и по непонятным причинам бросили ее. Эти причины наверняка крылись во внезапном изменении жизненных условий. Доказательств, что это случилось именно так, можно было привести сколько угодно. Какие это были изменения и по какой причине они возникли? Кан уже во второй раз внимательно слушал гипотезу Ментора, объясняющую события на блуждающей планете. — Планета когда-то вращалась вокруг солнца, — говорил Ментор и смотрел на Кана, который, удобно развалившись в кресле, медленно потягивал фруктовый сок. — Какое-то неизвестное явление удалило планету от солнца, освободив ее от пут силы притяжения звезды. Планета удалялась все дальше и дальше от нее, и все холоднее и холоднее становилось на удаляющемся в космос мире. Станция должна была быть эвакуирована. Вероятно, это была внешняя планета системы, может быть, даже системы Леркса. Они построили там станцию. Причина, по которой планета покинула систему, нам неизвестна. Это могло быть новое образование, выведшее систему из равновесия. Или теперешняя темная планета увеличила по неизвестным причинам скорость вращения вокруг звезды, преодолев таким образом гравитацию своего солнца. Может быть, даже существа, построившие станцию, не знали об этом явлении. Мы ведь можем только догадываться, на каком уровне находилась их цивилизация. Во всяком случае, можно утверждать, что это явление послужило причиной внезапных изменений климатических условий. — Внешняя планета даже в системе не могла иметь жизнь. Вспомни Хело-7. Ее атмосфера тоже полностью заморожена. — Но ведь мы построили там станцию, разве не так? — Да, ты прав, — неохотно согласился Кан. — Мы это сделали. — То же проделали и те существа. Они покинули планету только тогда, когда установили, что она удаляется от системы. Ведь все могло случиться именно так, согласен? — Пожалуй, — согласился Кан и допил сок. — Может быть, жители Леркса проинформируют нас об этом? Ментор вздохнул. — До этого у нас еще несколько лет. Иногда я думаю, как там сейчас на Хело-2? Многое ли изменилось? — На Хело-2 ничего не менялось тысячелетиями. Почему там должно что-то измениться сейчас? Когда мы вернемся, Матуль III будет еще властвовать, а трэки будут заниматься обычной работой, проводя свободные часы в увеселительных заведениях или пополняя свои знания. Все одно и то же. — Да, это так. Мы сбежали от этого однообразия и ищем чего-то нового. Нашли ли мы его? — Сохраняй терпение. Ты уже забыл темную планету? Разве это не изменение обстановки? Ментор посмотрел в потолок. — Это было большое событие. Ты прав, Кан. У меня не хватает терпения. Время течет так медлено, и полет длится так долго. Местоположение звезд почти не меняется. Мы наблюдаем одну и ту же картину. — И все же мы летим с почти половинной скоростью света. — Только треть, — уточнил Ментор. — Большей мы никогда не достигнем. Кажется, половинная скорость света — это предел возможного. Хотел бы я знать, что лежит за этим пределом. А что случится, если мы будем лететь с большей, чем половинная, например, со скоростью света? — Ничего. — А у меня другое мнение. Это будет означать, что мы преступили границу. Оба замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. У них теперь было много времени для размышлений.Годы проходили довольно однообразно. Между тем Леркс становился все больше и больше. Потом наконец произошло событие, которого они так долго ждали. Ментор находился в зале наблюдений у своих телескопов, Кан — в центральном отсеке, Керма спал. Вдруг Кан услышал жужжание бортовой связи. Он включил монитор и увидел взволнованное лицо Ментора. — Кан, планеты! Я их нашел! Леркс действительно имеет планеты. Я обнаружил целых три. Хочешь посмотреть? Кан кивнул и выключил монитор. Лицо трэка выражало удовлетворение от успешно завершенной работы. Их долгий полет был проделан не зря. И, может быть, даже очень скоро им встретятся первые космические патрули той расы, которая оставила свой след на темной планете. Кан поспешил к выходу. Ментор уже ожидал его в дверях зала наблюдений. — Теоретически мы это знали, — сказал он, положив руку на плечо Кана. — Но всегда испытываешь сильное волнение, когда твои идеи получают подтверждение. Вокруг Леркса вращаются планеты, скорее всего три. Но мы еще на слишком большом удалении, чтобы говорить об этом уверенно. — Каково точное расстояние? — Четыре световых месяца. — Значит, около десяти месяцев полета — и уже можно будет различить планеты. Ментор увлек его за собой. Он показал на большой телескоп. — Гляди туда. Он направлен на Леркс. Кан сел и посмотрел в окуляр. Сначала он увидел лишь ярко сверкающую звезду. Потом, когда его глаза немного привыкли к свету, посмотрел повнимательнее. Вокруг солнца было темно. — Это еще будет продолжаться какое-то время, — объяснил Ментор, — до тех пор, пока твои глаза не привыкнут к контрасту. Если ты посмотришь левее солнца, то увидишь две слабо светящиеся точки. Другая планета находится в противоположной стороне. Кан посмотрел в указанном направлении, и у него буквально перехватило дыхание. Рядом с солнечным диском он увидел матовые отблески. Сначала расплывчато, потом яснее. Крошечная точка благодаря солнечным лучам заметно выделялась во мраке пространства. Она не исчезала, поэтому ошибки здесь быть не могло. Немного левее он заметил вторую точку, чуть темнее первой. И справа от звезды находилась светлая точка. Это были не звезды, удаленные на тысячи световых лет и лишь случайно оказавшиеся рядом с Лерксом. Нет, это были планеты. Кан несколько раз взмахнул рукой перед глазами, как бы отгоняя мираж. — Если бы я не знал об их существовании, то наверняка не заметил бы. Они всегда видны? — Не всегда. Это зависит от их положения по отношению к звезде. У Леркса может быть семь или восемь планет, но они могут находиться либо перед солнцем, либо за ним. Не исключено, что они так малы, что просто не видны с такого расстояния. Может, они настолько удалены от солнца, что не получают достаточно света. Кан поднялся. — Осталось совсем немного, и мы это узнаем.
Они узнали это через десять месяцев. Сначала Ментор обнаружил перед телескопом еще две планеты, потом еще одну. На расстоянии двух световых месяцев было установлено, что у Леркса шесть планет. Спектральный анализ показал, что у него почти такие же, как и у Хело, химический состав, температура и процесс распада. Судя по этим данным, жизнь была возможна на четырех внутренних планетах, хотя в отношении первой из них возникали большие сомнения. Когда они приблизились к Лерксу на расстояние одной световой недели, то его система, судя по орбитам планет, находилась под звездолетом трэков. Носовой экран все еще показывал солнце, выросшее в яркую звезду. Оно находилось под кораблем, так как его траектория была вертикальна по отношению к орбитам планет. Они старались не подлетать к планетам, хотя и приближались к солнцу. Зато могли одновременно наблюдать остальные планеты. У Леркса их было не шесть, а тысячи. Большинство из них оказались столь малы, что не могли служить носителями жизни. Однако некоторые планеты могли быть прекрасным местом для размещения космических станций. Особенно эти маленькие, обладающие иррегулярной орбитой, пересекающей орбиты внешних или внутренних планет. Остальные девять планет были обыкновенными. Лишь шестая планета отличалась от других своим строением, и Ментор как открыл ее, так с тех пор не отходил от телескопа. Кроме нескольких маленьких лун, планета была окружена прекрасным кольцом, состоящим, в свою очередь, из трех меньших колец, между которыми было одинаковое расстояние. Такого Ментор никогда еще не видел. — Это настоящее чудо, — повторил он бог знает в который раз. — Как оно образовалось? Или это творение цивилизации, остатки которой мы видели на темной планете? Или это природное явление? Может быть, было столкновение малых лун, вследствие чего и образовались эти кольца? Такое надо заснять на камеру. Скорость корабля быстро уменьшалась. Очень медленно они погружались в систему. Планеты находились за краем экранов, солнце становилось все больше и ярче. — Я до сих пор не заметил следов межпланетной деятельности, — пробормотал немного разочарованно Кан. — Вообще-то они должны были нас уже давно заметить. Будем надеяться, что они не примут нас за врагов. Излучатель не будет задействован до тех пор, пока на нас не нападут первыми. — Пришло время установить, какие планеты населены. — Я считаю, что нам надо начать с пятой или четвертой. Пятая — огромная планета. — Ее атмосфера не похожа на нашу. Нам придется надеть скафандры, прежде чем ступить на ее поверхность. Хорошо, полетели к ней. Возьми, пожалуйста, управление на себя. Кан так и сделал, и звездолет стал быстро приближаться к планете. На экране появился огромный Леркс, размеры его все увеличивались. Атмосфера была такой плотной, что они вынуждены были прибегнуть к помощи инфракрасных сканнеров. Даже ядовитая для трэков атмосфера и огромное давление на поверхности пятой планеты не могли вызвать у них сомнений в существовании на планете жизни. Они знали, что возможно бесконечное количество жизненных форм, и даже таких, которые они, трэки. сочли бы плодом ужасной фантазии. Но пятая планета оказалась мертвым миром. Только на больших лунах они нашли дикую растительность и некоторые примитивные формы, жизни, которые при подробном изучении не представляли никакого интереса. Корабль повернулся двигателями к планете и направился к солнцу, чтобы потом отклониться от этого курса. Четвертая планета появилась на переднем экране, становясь все больше и больше. Ментор считывал информацию. — Почти наша атмосфера, только несколько тоньше. Температура довольно низкая — сказывается большая удаленность от звезды. Гм… Жизнь здесь очень даже возможна. Посмотри только на странный цвет поверхности. Кан всмотрелся в экран и почувствовал возбуждение исследователя. Да, это был мир, похожий на Хело-3. Не такой, как на Хело-2, но точно такой, как на Хело-3. Лишь хорошая реакция пилота спасла маленькую луну, представлявшую собой голый камень, без каких-либо следов атмосферы и растительности, от верной гибели. Они пролетели слишком близко от нее. — Какая идеальная станция, — говорил Кан, — и никаких следов цивилизации. Я уже начинаю думать, что эта система пустынна. — Но я не верю в это, — возразил Ментор. — У нас есть неопровержимые факты — то, что мы нашли на темной планете, а также направленный на Леркс телескоп. — Это могло оказаться простым совпадением. — Нет, речь идет о цивилизации. Тут дело не в совпадении, — не сдавался Ментор. — Телескоп был направлен на Леркс, и у космонавта, похоже, было только одно желание: увидеть Леркс еще раз. Это можно объяснить лишь одним. — И чем? Мы до сих пор не нашли ни малейших следов цивилизации. Вот так-то! Ментор промолчал. Он не знал, что ответить. Пересекая тонкую атмосферу четвертой планеты, они быстро приближались к ее поверхности. Они смотрели на пустыни, в которых нашли следы растительности и немного воды, на широкие плоские равнины со скудной растительностью. И вдруг у края невысоких гор они увидели разрушенные здания. Кан дернул за рычаг. — Видишь? Там! Он вытянул руку. Но Ментор уже заметил. — Останки! Мы находим только развалины. Может, еще живы те, кто это строил? Давай разведаем. — Опасности не видно. Садимся. На этот раз звездолет опустился не на твердый замороженный снег, а на голый холм. Внешняя температура не превышала температуры замерзания воды, а состав атмосферы позволял находиться на поверхности планеты без дыхательных аппаратов, правда, короткое время. Керма опять занял место у излучателя. Ментор и Кан, тепло одевшись, вышли из корабля. Они стояли на маленьком плато, глядя на темно-голубое небо. Солнце довольно быстро закатывалось за горизонт. Оболочка корабля сверкала серебром. Медленно, чтобы не дышать слишком часто, они направились к руинам — другое название этим останкам было трудно подобрать. Поверхность планеты была покрыта красной пылью. Казалось, что необходимый для жизни кислород был связан с железосодержащей поверхностью. Но тогда почему вымерли жители этого мира? Странно, что они не нашли способа получить этот важный элемент из оксидов. В свободном состоянии он смешался бы с тонкой атмосферой. Думая об этом, Ментор двигался все дальше. Кан медленно шел за ним. Он оглядывал разрушенные здания и невольно сравнивал их с такими же руинами на темной планете. Было ли это сходство случайностью? Он спросил об этом Ментора. Тот какое-то время размышлял, осматривая остатки стены и высоко торчащие металлические подпорки. Потом медленно кивнул. — Они почти одинаковы. Но как ты объяснишь, что здесь здания полностью разрушены и кажутся древнее, чем на темной планете? Можно предположить, что раса зародилась на этом месте, куда потом и вернулась. Если она погибла, то не на станции, а здесь, где родилась. Значит, та станция более древняя и сильнее разрушена, если только не… — Тот мир был лишен атмосферы, поэтому никакие атмосферные явления не могли повлиять на строения. Здесь, напротив, существует атмосфера, а отсюда быстрое разрушение зданий. И вообще еще рано говорить, что та блуждающая планета была колонизирована расой из системы Леркса. Мы пока не знаем другие миры. Ментор посмотрел на небо. — Судя по нашему местоположению, третья планета находится в данный момент за солнцем. Вторая же — недалеко от нас. Сначала мы посетим ее, а затем полетим на третью. Может быть, на одной из них мы получим окончательный ответ. Ментор добрался до первых руин. Едва он дотронулся до стены, как она неожиданно рассыпалась. Красный песок поднялся вверх и тут же был унесен легким ветерком. Потом воцарилась полная тишина. — Боюсь, что нам не удастся найти даже останков жителей этой планеты, — продолжил Ментор. — Они уже давно превратились в пыль, смешались с песком. Если бы это была та раса, которая построила космическую станцию, то она могла бы летать меж звездами и тогда давно покинула бы свой умирающий мир. Глупо думать, что они просто терпеливо дожидались своей смерти. Нет, Кан, здесь мы тоже не найдем того, что нам нужно. Последуем солнцу и облетим эту планету еще раз на небольшой высоте. Если мы не обнаружим следов настоящей жизни, то покинем ее и поспешим ко второй планете. Кан посмотрел на почти ввалившиеся внутрь арки ворот. Исследование зданий было опасным. И это все равно ничего бы не дало. Через десять минут корабль поднялся и завис на малой высоте. Солнце уже поднималось над горизонтом, принося новый день. На экранах они видели разрушенные города и разросшиеся по их улицам зелено-фиолетовые кустарники. Если немного пофантазировать, то, возможно, здесь занимались орошением. Ясно было одно: тонкая атмосфера была плохим носителем влаги. Может быть, раса спешно эвакуировалась из-за истончившейся атмосферы и распространившейся по всему миру засухи? Или она вымерла? Но в это было трудно поверить. Через два часа, облетев всю планету, они вернулись к своей отправной точке. Короткий полет к полюсу показал, что там тоже не было никаких следов жизни. На экваторе еще меньше. Только чахлая растительность кое-где занимала влажные участки, особенно на широких и гладких, как стол, равнинах. Огромные пятна пустынь были мертвы и представляли собой жалкое зрелище. Ментор отвернулся от экрана и с грустью в голосе произнес: — Мы опоздали на несколько тысячелетий. Эта раса либо нашла себе новую родину в другой неизвестной нам системе, либо обитает на планете, не исследованной нами. А третий вариант — раса просто могла деградировать и исчезнуть. Кан не знал ответа. Они тогда и не предполагали, что решение проблемы может заключаться в сочетании второго и третьего вариантов. Звездолет опустил корму, поднял нос и выстрелил в чистое голубое небо, становившееся с каждой секундой все темнее и темнее, пока не начали загораться первые звезды. Маленькое отклонение корабля — и на фронтовом экране появилась яркая звезда. Это был Леркс-2 — их следующая цель. Планета отстояла он Леркса-4 всего на несколько световых минут и могла быть достигнута путешественниками за короткое время. Несмотря на это, Кан предложил не развивать высокую скорость, чтобы немного успокоиться и отдохнуть. — Мы не знаем, что нас ждет в этом мире, — сказал он. — Вероятнее всего, нам когда-то встретятся разумные существа, но это потребует от нас большого напряжения. А я не хочу допустить какой-нибудь фатальной ошибки. Надо стараться избегать встречи до тех пор, пока это возможно, и установить контакт только после обстоятельного анализа всех вероятных последствий. — Если бы они находились на нашей стадии развития, то встреча давно состоялась бы, — откликнулся Ментор. — Но их уровень развития наверняка ниже. В таком случае я бы воздержался устанавливать какие-либо связи. Я просто не знаю, какую пользу мы можем из них извлечь. Кан засмеялся. — Ты забываешь, зачем мы предприняли этот полет. Разве не ты хотел их предупредить о Матуле и его диктатуре? Разве не ты хотел их предостеречь, что они могут потерять свободу? Кстати, если она у них есть. — Конечно, я хочу этого. Но я должен быть уверен, что не подвергнусь нападению существ с каменными топорами. Мы сообщим о Матуле только в том случае, если узнаем о могущественной, но мирной цивилизации, обладающей сильным космическим флотом, способным ее защитить. Я не думаю, что Матуль решится развязать галактическую войну. Кан кивнул. — Ты очень умен, Ментор. Я убежден, что Матуль не пошлет ни одного корабля, если узнает, что ему противостоит раса, превосходящая нашу цивилизацию. Скоро мы увидим, оправдаются ли наши предположения. Может быть, мы ничего и не найдем. — Мы нашли следы и найдем еще больше. Раса, овладевшая тайнами космонавтики, не может исчезнуть бесследно. Мы найдем либо саму расу, либо место ее гибели. Либо в этой системе, находящейся сейчас в состоянии деградации, либо по ту сторону звезд. Кан включил автоматику. — Керма первый примет вахту. Я сменю тебя, когда кончится твое время. Я не хочу упускать момент приближения ко второй планете. Ментор посмотрел на экран. Вторая планета светилась ярко-белым светом — на темном небе четко вырисовывался серп. У планеты, вероятно, была очень плотная атмосфера, так как степень отражения света от поверхности была очень высока. А совсем рядом со звездой Леркс, от интенсивного свечения которой был активирован защитный фильтр, появилась другая планета, маленькая и почти круглая. Она была зеленого цвета с пятнами красного и голубого. Это был Леркс-3.
Последние комментарии
21 часов 56 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад
1 день 4 часов назад