Да здравствует Фрэнк! [Брайан Уилсон Олдисс] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Олдисс Брайан ДА ЗДРАВСТВУЕТ ФРЭНК!
Спустя четыре года после того, как Анна Болейн лишилась головы в лондонском Тауэре, в семействе Глэдвеббов появился на свет ребенок необычный ребенок. В то утро в холодной прихожей, рядом со спальней, где миледи рожала, находились четверо: мать роженицы, ее тетка, свояченица и паж. Мужа миледи, юного сэра Фрэнка Глэдвебба, с ними не было — уехал на охоту. Наконец пришел тот долгожданный миг, когда повивальная бабка поспешила к томившейся под дверью четверке с радостным известием о том, что Всевышний (который незадолго до того обратился в протестанство) счел возможным одарить миледи сыном. — Так почему ж, в таком случае, мы не слышим, как он кричит, женщина? — возмутилась мать миледи, Цинтия Хинфонт Сайнт Джилис, и решительным шагом направилась в комнату дочери. Причина молчания тут же выяснилась: ребенок спал. И «сон» этот длился девятнадцать лет. Юный сэр Фрэнк, вернувшись с охоты и узнав о странной спячке первенца, очень огорчился. Смириться и терпеть — было не в его характере. Сын своей эпохи — эпохи честолюбцев, сэр Фрэнк тоже терзался амбициями и избегал всего того, что могло повредить карьере. Положение, однако, было исправлено рождением второго сына годом позже, а затем рождением — еще троих детей на протяжении последовавших четырех лет. Все это потомство оказалось как нельзя более нормальным, а один из сыновей позже был посвящен в сан и стал в конце концов настоятелем в аббатстве св. Даквирта, чьи и без того тучные доходы пополнялись еще и за счет симонии. Ребенок спал и рос. Он шевелился во сне, иногда зевал и не гнушался время от времени бутылочкой коровьего молока. Сэр Фрэнк отвел ему одну из самых отдаленных комнат своей усадьбы и поручил опеку над отпрыском служанке по имени Нин, внешностью — сущей ведьме. Иногда, в порыве слепого гнева или злоупотребив вином, сэр Фрэнк кричал, что пойдет, дескать, и проткнет ребенка мечом, но это были пустые угрозы, в чем вскоре убедились все домочадцы. Между сэром Фрэнком и спящим ребенком существовала странная связь. Поэтому сэр Фрэнк, хоть и навещал сына редко, никогда о нем не забывал. В третью годовщину со дня рождения первенца сэр Фрэнк нанес ему визит. Ребенок лежал в центре широкого ложа, прикрытого балдахином, и спал спокойно и безмятежно. Расчувствовавшись, сэр Фрэнк взял на руки слабое и беззащитное тельце сына. — Замечательный парнишка, сэр, — сказала Нин. В тот же миг ребенок открыл глаза и устремил взгляд в лицо отца. Сэр Фрэнк вскрикнул от неожиданности и отшатнулся назад, словно его ошеломила и оглушила значительность происходящего. Более того, он рухнул на ложе, инстинктивно стараясь держать ребенка так, чтобы не повредить его при падении. Когда сознание прояснилось, сэр Фрэнк посмотрел на сына и увидел, что глаза его уже закрылись. И такими, закрытыми, они оставались еще очень и очень долго. Зимы и весны правления Тюдоров тянулись чередою. Спящий ребенок ни одной из них не видел. За это время он превратился в красивого юношу, и ухаживал за ним теперь опытный слуга. Однако глаза наследника оставались закрытыми и открывались на мгновение лишь тогда, быть может, когда отец, служивший при королевском дворе, приходил изредка его проведать. Умер король-добряк Генрих, трон наследовали женщины и дети, сэр Фрэнк служил под протекцией Роберта Девере, графа Эссекса, а в том году, когда состоялась коронация Елизаветы, спящий ребенок проснулся. Сэр Фрэнк, 41-летний зрелый мужчина, пользовавшийся всеобщим уважением, приехал домой и впервые за последние тридцать месяцев направился не в свои покои, а в комнату старшего сына. На ложе под балдахином лежал 19-летний юноша, на щеках которого уже появился первый пушок — намек на бороду, обещавшую стать столь же элегантной, как и та, что украшала лицо отца. Слуги рядом не оказалось. Сэр Фрэнк, снедаемый неким беспокойством, подошел к ложу и положил руку на плечо юноши. Голова слегка кружилась, словно что-то странное таилось у самой поверхности сознания. Вдруг ему почудилось, что он стоит на краю пропасти. — Фрэнк, — прошептал он, ибо спящий ребенок носил его имя. — Фрэнк, почему же ты не просыпаешься? В ответ на эти слова глаза юноши раскрылись. Характерное для них отсутствующее выражение исчезло, словно пламя задутой свечи. Сэр Фрэнк осознал, что смотрит в свои собственные глаза. И осознал кое-что еще. Он осознал вдруг, что стал девятнадцатилетним юношей, личность которого до тех пор томилась взаперти. Он открыл, что может сесть, потянуться, провести рукой по волосам и крикнуть: «Боже!» Открыл, что может встать, посмотреть на утопающий в зелени мир за окном, а затем повернуться и увидеть самого себя. И в то же время «он сам» наблюдал за этим собственными глазами. Отец и сын, трепеща от волнения, сели на кровать рядом друг с другом. — Колдовские чары? — прохрипел сэр Фрэнк, с трудом ворочая языком. Но- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Последние комментарии
3 часов 20 минут назад
3 часов 27 минут назад
3 часов 37 минут назад
3 часов 43 минут назад
5 часов 12 минут назад
5 часов 15 минут назад