Ультиматум [Михаил Петрович Немченко] (fb2) читать постранично

МИХАИЛ НЕМЧЕНКО Ультиматум

«Проще всего было бы сразу прижать его к стенке, — подумал агент службы безопасности, разглядывая сидящее перед ним неуклюжее, длиннорукое существо с короткой толстой шеей, узким лбом и глубоко сидящими маленькими глазками. — Но для пользы дела лучше нагнетать психологическое напряжение постепенно».

— Итак, господин Чич… — начал он, нарочно запнувшись.

— Чичерс, — поправил длиннорукий со всей поспешностью, на какую был способен.

— О, прошу прощения… — Агент вежливо улыбнулся. — Итак, господин Чичерс, может быть, вы хотите мне что-нибудь рассказать, не ожидая моих вопросов? Быть может, вы до сих пор что-то скрывали от общества?

— Право, шеф, мне нечего скрывать, — проговорил длиннорукий, тяжело двигая занимавшими добрых две трети лица челюстями, которые словно разжевывали каждое слово. — Я всю жизнь хорошо веду себя, шеф.

— Так ли уж хорошо? — Агент испытующе посмотрел на собеседника. — А вот соседи по дому утверждают, что в вашем мусорном ведре ежедневно можно обнаружить не менее двух тюбиков из-под крема «Обаяние». Он употребляется для борьбы с чрезмерной волосатостью, не так ли?

— Но, шеф, многие достойные люди потребляют…

— Да, но не в таких чудовищных количествах, — произнес агент, с удовлетворением отмечая, что длиннорукий проявляет явные признаки беспокойства. — Ну хорошо, оставим это… Насколько мне известно, вы считаетесь хорошим пожарником, господин Чичерс.

— Я стараюсь, шеф…

— Правда, брандмейстер говорит, что вы так и не выучились ни читать, ни писать и словарный запас у вас крайне незначителен, но…

— Не пришлось учиться, шеф… — Челюсти длиннорукого задвигались быстрее обычного, делая его речь еще менее членораздельной. — Ни отца, ни матери, шеф… И туп, шеф…

— …Но лазаете вы на пожарах лучше всех в команде, — продолжал агент. — Брандмейстер считает, что в соревнованиях по скоростному лазанию по деревьям вы легко могли бы стать чемпионом округа, а возможно, и всей страны. Но самое странное, что вы каждый раз наотрез отказываетесь участвовать в этих состязаниях.

— Колючие ветки, шеф… — пробормотал длиннорукий, тщетно пытаясь скрыть свое замешательство. — Боязно за глаза, шеф…

— И однако, нам известен случай, когда вы пересилили свою «боязнь», — с подчеркнутой иронией сказал агент. — Когда теща бакалейщика Турнье престарелая госпожа Кикс вообразила себя аистом и взобралась на верхушку дуба, именно вы сняли ее оттуда. Очевидно, вы были уверены, что никто не увидит вас за этим занятием. Но, увы, свидетели нашлись. И они в один голос утверждают, что вы добрались до вершины в считанные секунды, перемахивая с ветки на ветку буквально, как… — Агент сделал хорошо рассчитанную паузу, так и вонзившись глазами в зрачки допрашиваемого: — Как обезьяна.

Воцарилось тягостное молчание. Длиннорукий сидел, опустив голову, щеки его пылали.

— Ну хорошо, оставим это… — проговорил наконец агент, насладившись эффектом. — Скажите, господин Чичерс, с какой целью вы покупаете каждую субботу большое количество различных сладостей?

— Я одинок, шеф… — пролепетал длиннорукий, глядя куда-то в пол. — Не пью и не курю, шеф… И единственная отрада в жизни, шеф…

— Уж не хотите ли вы сказать, что съели все те двадцать пять фунтов конфет, орехов и мармелада, которые вы закупили в прошлую субботу, переходя с целью маскировки из магазина в магазин? — Агент бросил на свою жертву насмешливый взгляд. — Нет, любезный Чичерс, по нашим наблюдениям, лично вы съели из этого количества никак не больше двух фунтов. А остальное пошло совсем по другому адресу… Закончив обход магазинов, вы сели на автобус и отправились в Дальбертский зоопарк, где в течение почти полутора часов кормили своими конфетами и орехами обезьян, отдавая явное предпочтение шимпанзе и орангутангам. После чего поехали на электричке в Лартон и проделали в тамошнем зоопарке то же самое… И нам хорошо известно, господин Чичерс, что подобные путешествия вы совершаете с железной регулярностью каждую неделю. Служители говорят, что обезьяны начинают радостно визжать в своих клетках, едва завидят вас вдалеке.

— Ах, шеф… — В глазах длиннорукого стояли слезы. — Так жалко их, шеф… Такие умные лица, шеф, ничуть не хуже, чем у людей… И как подумаешь, что они сидят там в клетках, в то время как я… как мы здесь, шеф…

— О, мне хорошо понятны ваши чувства, — многозначительно кивнул агент. — Но вот что странно, развозя свои гостинцы по всем зоопаркам округа в радиусе более двухсот километров, вы упорно объезжаете стороной один из них. Я имею в виду зоопарк в Рилле, порога которого вы ни разу не переступили за все эти годы. Чем объясняется такая дискриминация, господин Чичерс? Разве обезьяны из Рилля меньше других заслуживают сочувствия и сладостей?

Длиннорукий убито молчал, дрожа мелкой дрожью, и агент