Возмездие [Юлия Панченко] (fb2) читать постранично
Возрастное ограничение: 18+
ВНИМАНИЕ!
Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (51) »
Панченко Юлия. «Возмездие»
*** Шесть утра. В звенящем Пекине рассвет нарезает на ломтики солнечный мармелад. Знаю, Мэй, ты сидишь у окна, закутавшись в плед, устремив в пустоту печалью подернутый взгляд. Твои руки сжимают пушистую, мягкую ткань, чай с жасмином, в щербатой чашке, давно остыл. Раскрывает бутоны малиновая герань, за окном просыпается шумный весенний мир. Ты впускаешь бабочек, бьющихся о стекло, свежий ветер разносит по комнате аромат белых яблонь, баюкающее тепло обнимает тебя, увлекая назад в кровать. Твой уютный мирок лелеем твоим отцом, доброй матерью. В их любви, вспоминай обо мне лишь хорошее. Страшным сном забывая всю боль, что тебе причинил. Я желаю тебя, как и прежде - до дрожи рук, до щемящего чувства, ноющего в груди. Я кричу по ночам. Этот жуткий звук отлетает от стен, заглохнув на полпути. Иногда в мою голову забираются голоса, языками шершавыми лижут мой слабый мозг. Я сжимаю ладони и закрываю глаза, вспоминаю тебя, белых бабочек, запах роз. Очень жаль, здесь нет окон. От этого тяжелей. Берега Юндинхэ не видимы, не слышны. Я глотаю таблетки. Таблетки на вкус, как клей. Я, конечно, не болен. Ведь это они больны. Моя Мэй, ты была единственной, я не вру. Не верь тем, кто расскажет тебе о других. Ты была моей бабочкой. Лучшей из двадцати двух. Но тебя не причислить к ним, не равнять на них. Я втыкал в них иголки, нежно вскрывая плоть. Эти глупые женщины сгорали в моем огне. Но ты, Мэй... ты была совершенно другой. Ты была моим маяком в непроглядной тьме. Извини за то, что видела кровь на моих руках. Твой испуганный взгляд, вся лживость бульварных газет. Как посмели они винить меня в этих грехах? Это свято - рождать прекрасное. Разве нет? Как чудесно слова выстраиваются в мозгу, веки, крыльями бабочки, вздрагивают слегка. В голове оживают очертания твоих губ, лето в парке Бэйхай, трепещущая рука. Дьявол в белом халате под кожу мне вводит яд. Пальцы мерзнут и стынут, и мысли мои легки. Мэй, прощай. И знай, я безмерно рад, что тебе удалось спастись от моей любви.
***
Я иду по Шёлковому пути, по дорогам провинции Ганьсу, под ногами золото и нефрит, азиатский ветер горяч и сух. По щекам тихонько скользит закат, Сечжи пожирают степной огонь. Я глотаю жесткий песок и чад, и из глаз текущую злую соль. У дневных драконов горящий глаз, по моим ладоням струится пот. Смерть всегда случается в первый раз, и от страха крутит узлом живот. Мне навстречу движется паланкин, его тащат смуглые мертвецы. Мертвый император династии Мин говорит, что я его блудный сын. Заползает в рот вонь истлевших тел, к горлу подбирается тошнота. Их глаза стеклянные, губы - мел, мир вокруг меня изможден и стар. Я шагаю тихо, ни жив, ни мертв, мои ноги вязнут в густых песках. Если кто столкнется, то скажет: ''Черт! Что за жуткий холод в таких местах?''. Проходите сквозь, разрезайте вдоль, и лакайте кровь из открытых ран. Я иду, измученный и босой, и небесный плавится океан. Для чего мне чувствовать эту тьму? Для чего мне
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (51) »
Последние комментарии
3 часов 58 минут назад
4 часов 9 минут назад
4 часов 11 минут назад
4 часов 17 минут назад
4 часов 18 минут назад
4 часов 21 минут назад