Правитель империи [Олег Петрович Бенюх] (fb2) читать постранично, страница - 268

поворотах. «Кадиллак» выбрался из Нью-Йорка и помчался на юго-запад, все увеличивая скорость. Было темно и его мощные фары выхватывали из несшегося навстречу пространства большой отрезок хайвея. Джерри включил радио и собирался вызвать зачем-то по радиотелефону дежурного секретаря, когда Синтия крепко обняла его за шею и впилась в его губы своими. Теряя дыхание, Джерри хотел оттолкнуть ее от себя локтем. И в это время руль вырвался из его рук. Последнее, что увидел Джерри Парсел в этой жизни, было огромное, рыжее, одноглазое чудовище, которое, чем-то гремя и лязгая, наваливалось на него всей своей неимоверной тяжестью. Джерри с величайшим трудом повернулся к нему грудью, пытаясь прикрыть собою Синтию.

«Счастье, в чем ты?»

Глава 44 Эпитафия верности

Раджан читал верстку первой полосы завтрашнего номера «Индепендент геральд». В самом центре ее помещался большой портрет Маяка и некролог. «Уходят ветераны, — с тоской подумал Раджан. — Уходят один за другим, так и не свершив того, ради чего они сражались всю жизнь. С иностранными поработителями, голодом и нищетой, болезнями и невежеством, олигархами могущественным внутренним врагом, коварно захватившим власть в парламенте и средствах массовой информации, экономике и торговле, армии и банках. Бедные становятся беднее, а богатые — богаче. Процветают казнокрадство, коррупция, взяточничество. Совсем как в такой далекой и такой близкой Америке».

Раджан вздохнул, подписал полосу и отправил ее с посыльным в печатный цех. Председатель Совета директоров «Индепендент геральд» сегодня по телефону предложил ему возглавить газету. Как торопится жизнь, как стремительно и безостановочно летит вперед. «Могли бы подождать, пока прах Маяка развеют над Священной рекой», — сдерживая слезы, зло ответил он председателю. Тот реагировал философично, сдержанно: «Я вполне разделяю ваши эмоции, дорогой господин Раджан. Однако есть в этой жизни дела, которые не терпят отлагательства. Все люди смертны. Дело вечно».

Да, люди смертны. Они уходят — одни раньше, другие позже. Одни угасают тихо и незаметно, как свечка в храме, окруженная тысячью таких же свечек. Другие стремятся своим уходом наделать как можно больше шума, оставить след. И даже лежа на смертном одре, даже на пороге небытия, стремятся из этого небытия достать своих недругов. Раджан вспомнил, как за день до его отъезда из Нью-Йорка в Дели Чен спешно привез его к постели умирающего Бубнового Короля.

— Вот, загибаюсь — по милости твоего несостоявшегося тестя, прохрипел он. И лицо его исказило подобие улыбки. С огромным трудом приподнявшись на локте, он протянул другую руку с растопыренными пальцами к Раджану: — Ты нарушил мой запрет, написал обо мне в своей газете. Что ж, как говорится, кто старое помянет — тому глаз вон.

Он откинулся на подушку, закрыл глаза, часто дыша. Наконец сказал едва слышно:

— Об одном прошу тебя теперь… ради этого позвал… напиши и про него…

— Про Джерри Парсела? — громко спросил Раджан, наклонившись к Бубновому Королю. Тот, казалось, не слышал его вопроса и торопливо, словно боясь, что не успеет сказать самое главное, продолжал:

— Это он… Джона Кеннеди… он… своего секретаря-итальянца… он…

— Все — правда, — со зловещей улыбкой проговорил Чен, выйдя на минуту из спальни вместе с Раджаном. — И я мог бы кое-что рассказать. Да еще малость хочется потопать по этой земле, посмотреть на деревья, посчитать звезды. И потом — надо же кому-то и похоронить нашего «короля»…

Раджан сидел за своим столом, обхватив голову руками. он не выполнил просьбу Бубнового Короля. Не выполнил просьбу умирающего. Просто не поднялась рука на отца Беатрисы. Да и какие у него были доказательства для подобного страшного обвинения? Показания почившего в бозе американского гангстера? А главное — это выглядело бы, как публичная месть женщине, которая его бросила. И которую он по-прежнему любил. Нет, в этом случае роль обличителя не для него. Выдвигая бездоказательное обвинение, можно зайти слишком далеко. Например? Например, Джерри Парсел души не чаял в Джоне Кеннеди. И все же убил его по каким-то своим соображениям, как утверждает Бубновый Король. «Ястреб» убивает «голубя». Беатриса влюбилась до беспамятства в Бобби Кеннеди. А может быть, ее этот роман — часть дьявольского заговора Джерри и Беатрисы Парсел против братьев Кеннеди? Любовью убивай!

Было еще не поздно, когда Раджан закончил работу над номером и, выйдя из здания на улицу, разыскал старенький редакционный «фиат». Слышались со всех сторон негромкие разрывы петард. Иногда вечернюю синь разрывали вспышки многоцветных ракет. Был канун Праздника Огней — Дивали, одного из самых любимых в Индии. Пахло легким дымком, в тысячах очагов горел кизяк, уголь. Хозяйки готовились к приему гостей, жарили, парили, варили. Раджан долго кружил по узким улочкам Старого города, осторожно объезжая спавших прямо посреди дороги коров,