Утро большого дня [Максимилиан Алексеевич Кравков] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (30) »
М.Кравков Утро большого дня Повесть
Глава первая
Девушка вскрикнула и отступила к двери. Потом опять шагнула к нему и сказала взволнованно и удивленно: — Милый ты мой! Человек, стоявший в снегу перед крыльцом, засмеялся и ответил: — Это я, Марина! Перевод удался и два дня, как я здесь! Морозное небо густо осыпалось звездами. Ложок, в котором темнели бараки, оброс по краям частоколом пихт. Девушка оглянулась, соскочила с крыльца, охватила голову человека и припала к его лицу губами. Было тихо. Вдали засвистел паровоз. Этот одинокий звук умер в полном молчании. Девушка отшатнулась, взбежала опять на ступеньку и взялась за ручку двери. Инженер Звягин сдернул шапку и, тряхнув разлетевшимися волосами, проговорил: — Счастье мое! Все теперь пустяки! — Нет! — испугалась Марина, — теперь особенно нет! Остались последние дни. Ох, эти страшные дни... — Их немного, Маринка, всего пять суток! — А вдруг ты сорвешься? Нам не следует даже видеться! Звягин залюбовался ее глазами. — Не все будут рады нашей любви, а выместить на тебе так удобно... В отдалении заскрипели шаги и Звягин бросился в тень, к забору. Девушка стояла у двери, вся на виду, и гаснувший месяц освещал ее и запорошенный снегом дом красноватым, медным блеском. На дороге приостановилась грузная, резко черная фигура. Лицо человека скрывалось воротником. Наступил момент напряженнейшего молчания между троими. Третий не выдержал, двинулся снова и шаги его стихли за поворотом. Девушка перевела дыхание. — Меня он заметил, — рассудила она, — а тебя не узнал. Вот видишь... Звягин шагнул из тени. — Кто? — Боюсь я его... Звягин беспечно махнул рукой и повернулся к крыльцу. — Нет, — запретила она, — мы увидимся на работе... в штольне. Но не сейчас! Тогда он заговорил, нахмурясь: — Уедем отсюда! Я окончу свои обязательства и уедем! Будем жить без опаски, без отравленных дней. Нас там ждут! Мы уедем на север! — Жалко рудника, — поникла головой Марина. — И... я очень люблю тебя! Девушка скрылась за дверью и на снежном крыльце остались только натоптанные следы. Звягин вздохнул, посмотрел блестевшими глазами на звезды и медленно пошел домой. Сторонами круглели холмы, светившие снегом. Серединой промялся безлюдный путь, впереди мерцали огни. В черной мгле высоко краснела электрическая звезда над Центральной штольней. Звягин отошел далеко и тогда сообразил, что пора надеть шапку, — кристаллы снега пылью легли на волосы. Рудник спал. Только шахты горели переливающимися огнями и, как волны далекого прибоя, грохотали вагонетки на эстакадах. Временами Звягин приостанавливался и глубоко вдыхал морозный воздух. Смотрел на ночное затишье домов, на сложные переплеты копра возникавшей гигантской шахты, слушал далекий чугунный рокот поезда и невнятный шорох тайги. Тогда он забывал про угрожающие пять дней. Он оглянулся. Пройденный путь был заметен далеко и четко. Вдали показался пешеход. Он торопился, даже пытался бежать. Поднятый воротник закрывал его голову. Инстинкт, утонченный на охотах и в случайностях путешествий, подсказал Звягину, что медлить не надо. Встреча доброй быть не могла. Он вспомнил свое положение и тревоги Марины. Круто свернул за плетень, вошел в переулочек и приблизился к дому с другой стороны. Шедший остался в лабиринте пустынных улиц, а Звягин поднялся к своей квартире. Чисто и свеже выкрашенные комнатки были почти пустыми. Он включил свет, сел на скрипучую койку и сказал с досадой: — Не по мне эта роль!* * *
— Как новый техрук? Это спросил Кунцов, заместитель главного инженера Центральной штольни. Роговицкий, десятник, с жестким лицом старого солдата, повеселел и ответил: — Уже принял квершлаг. Можно теперь начинать! Роговицкий был извечный горняк. Еще до революции работал в Кузбассе на шахтах Михельсона. Впрочем, раз сменил кайлу на ружье, когда в красногвардейских рядах дрался с белыми. Большинство старых рабочих знало Роговицкого и он их знал. — Легче на поворотах, — буркнул Кунцов и открыл звягинский трудовой список. Роговицкий шевельнул седыми усами и глаза его сделались будничными. — Тридцать лет, — перелистывал инженер странички, — специалист по проходке шахт, много работал на севере, а последний год в Кузбассе, в Октябрьской шахте... — Октябрьская, — вспомнилось Роговицкому, — управляющим там Замятин, отец Марины Николаевны... — Что? — тотчас спросил Кунцов. Лицо его с массивными челюстями, тупым подбородком и мясистой нижней губой подтянулось. Он слегка покраснел и задумчиво произнес: — Марины Николаевны... — Нашей геологички, — подтвердил десятник. Кунцов прочитал последнюю запись.- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (30) »
Последние комментарии
7 часов 34 минут назад
9 часов 51 минут назад
1 день 32 минут назад
1 день 33 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 9 часов назад