Каторжник император. Беньовский [Лев Михайлович Дёмин] (fb2) читать постранично

Каторжник император. Беньовский

БЕНЬОВСКИЙ Морис Август (Бенёвский Мауриц Лугуст) (1746?—1786) — солдат, автор мемуаров, выходец из Венгрии. Сражался в Барской конфедерации. В 1770 г. депортирован русскими войсками на Камчатку. В 1771 г. возглавил там мятеж, организовал бегство на корабле, добрался до Макао. С 1772 г. на французской службе. В 1773 г. совершил захват Мадагаскара и стал там губернатором. С 1776 по 1778 г. действовал главным образом в Австрии и Венгрии.

В 1785 г. при поддержке Франклина и американских финансистов организовал собственную экспедицию на Мадагаскар. Погиб в сражении с французами.

Автор дневников, стилизованных под авантюрный роман — «История путешествий и необыкновенных событий». Герой многих польских (Ю. Словацкий, В. Серошевский), венгерских и немецких произведений. Был великим шахматистом (мат Беньовского).

Encyklopedia Powszechna PWN, 1974, Warszawa (Всеобщая энциклопедия, Государственное научное изд-во, Варшава, 1974).

Глава первая

Императрица Священной Римской империи, королева Венгерская и Богемская, эрцгерцогиня австрийская Мария-Терезия давала аудиенцию министру внутренних дел графу Гаугвицу в голубой гостиной Большого венского дворца.

Шёл второй год, как государыня овдовела, схоронив мужа и соправителя Франца-Стефана Лотарингского. Утрату свою переживала искренне, жалея Франца и как мужа и отца своих шестнадцати детей, и как соправителя, покладистого и во всех отношениях удобного.

Большой роли в государственных делах царственный супруг не играл, да и не стремился играть. Когда императрица, выслушивая доклады канцлера Кауница^[1] или министра Гаугвица^[2], соглашалась с докладчиком, Франц-Стефан поддакивал ей и бросал одобрительную реплику, хмурился и неодобрительно качал головой, если супруга возражала. Сложнее складывались отношения со старшим сыном, Иосифом II^[3], назначенным вскоре после смерти отца её соправителем. Пылкий и порывистый Иосиф, зачитывавшийся трудами французских философов, был убеждённым сторонником идей просветительства и умеренных либеральных реформ, призванных обновить феодальную монархию с её неповоротливым и громоздким бюрократическим аппаратом, своеволием клерикалов и аристократии. Жестокое поражение в Семилетней войне^[4], поставившее Австрию на грань гибели, требовало таких реформ. Однако консервативного склада мышления императрица всячески противилась новшествам и неохотно уступала доводам сына. Всё же некоторые новшества претворялись в жизнь. Несколько облегчалось положение крестьянства, укреплялась государственная власть, обуздав своеволие земельных магнатов и высшего духовенства, — здесь Иосиф нашёл союзника в лице министра внутренних дел графа Гаугвица, — запрещалась по всей империи деятельность ордена иезуитов^[5], отменялись пытки при судебном дознании. При всей своей любви к матери Иосиф вынужден был вести скрытую и упорную борьбу с ней, кончавшуюся порой острыми конфликтами. Так, мать и сын никак не могли прийти к взаимоприемлемой позиции по вопросу веротерпимости.

Императрица всё ещё соблюдала траур по мужу. Она была в чёрном муаровом платье, украшенном орденской лентой и ниткой тяжёлого жемчуга. За последние годы Мария-Терезия располнела, обрюзгла лицом. Сидевший справа от неё Иосиф казался рядом с матерью слишком сухопарым, узколицым.

Рослые камер-лакеи в расшитых золотом камзолах раскрыли перед министром двери голубой гостиной. Гаугвиц, входя в покои императрицы, почтительно поклонился ей и Иосифу.

   — Всегда рада видеть вас, граф, — произнесла Мария-Терезия, протягивая ему для поцелуя руку в чёрной кружевной перчатке. — Ведь вы мой добрый ангел-хранитель. Водворили в империи порядок вместо хаоса.

   — Балуете меня, вашего смиренного слугу, ваше величество, — подобострастно сказал граф Гаугвиц. Ему было приятно, что императрица не впервые напоминает о его заслугах.

   — Не скромничайте, мой дорогой. Разве вы не укротили своенравных магнатов?

   — Укротил, да не всех, к сожалению. Вынужден беспокоить ваши величества скандальным делом Мориса Беньова.

   — Опять этот Морис!.. — воскликнул Иосиф.

   — Увы, опять он, позорящий честь потомственного дворянина.

   — Я уже слышала это имя. От вас, граф, кажется. Мы внимательно рассмотрим это дело. Воздадим должное. Но сперва начнём с закона о нравственности. Доложите нам, как вы претворяете сей закон в жизнь.

Мария-Терезия повелительным жестом пригласила министра сесть в кресло у овального столика. Гаугвиц повиновался, раскрывая сафьяновую папку с бумагами.

   — Вся полиция Священной Римской империи, не щадя сил своих, искореняет