Мир приключений, 1928 № 08 [Е Фортунато] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (62) »
НЕОБЫЧАЙНЫЕ СОБЫТИЯ
В СЕЛЕ ВЕРХИ
Рассказ И. ПИМЕНОВА Иллюстрации Н. М. КОЧЕРГИНА
I.
Началось, как водится, с малого. Степан Полба, председатель совета села Верхи, только что собрался отдохнуть от трудов своих и общественных. Пугнув ребятишек, не меру развозившихся на дворе, он вошел в избу и увесисто опустился на лавку у открытого низкого оконца. Затем он взял с полки несколько новеньких брошюр и достал из кармана футляр с очками. Очки были ему прописаны для чтения, а также и для видимости, в дополнение к его природным качествам. Вечерело. Читать было трудно. Сквозь стекла очков улица казалась расплывчатой и чужой. Но и брошюра, и очки внушали почтение мужикам, а ради этого стоило потерпеть. Глухое село — Верхи. Почти пятьдесят верст от станции по буграм и оврагам, по дороге — костоломке, лесом и болотом да вдоль порожистой речки. Живут там лесовики и сплавщики, народ задорный, — хлопот с ними много. Досуг председателя был прерван стуком телеги, остановившейся у дома. Вернулся Егорка-инвалид с почтой. Почтарь — должность почетная, нрав у Егорки бодрый, не взирая на искусственную ногу. Ловко спустившись на землю, он подковылял к окну для доклада. — Так вот, Степываныч, какие дела… Авдотье Балакиревой деньги везу, восемь рублей тридцать пять копеек, Никулину письмо из Москвы, а еще Грушке лавочниковой, откуда не разобрать. Ветрову алименты… Ивану Беспалову… — Постой! постой! — прервал его председатель. — Какие алименты? — В ящиках, Степываныч. Старик наказывал, чтобы осторожно вез. А то, грит, ежели хоть один разобьешь, тут тебе и крышка вместе с телегой и клячей. Председатель нахмурился и, отложив брошюру, вышел на улицу. — А ну-ка, покажь. Егорка разгреб сено, обнажив четыре небольших продолговатых ящика, обитых обручным железом. — Вот они! Пять пудов весу. А ты, Степываныч, насчет бабьего алимента подумал? Н-не. Куда ему! — Он презрительно сплюнул. — Ну, как? Везти али нет? — Погоди. Я с тобой поеду. «Степываныч» вернулся к окну, захватил с собою очки и взгромоздился на телегу позади почтаря. В конце села, на пригорке, как старый генерал над сермяжною ратью, торчит большой двухэтажный дом — бывшая усадьба лесопромышленника Бакулина. Запущенный сад спускается от него вниз к реке. Облупились и потемнели добротные стены, повыбиты окна, крыша, словно рогожа, и живет в этом доме всякая нечисть. Привольно ей в непогоду озорничать в опустевших комнатах, визжать в разрушенных трубах, кидаться обломками дверей и рам и пугать всех честных людей, кому довелось бы приютиться по соседству. Не побоялся один человек, да и тот или помешанный, или сам спознался с чортом. Приехал откуда ни возьмись облюбовал себе дворницкую, починил крышу, вставил стекла и живет. А как живет и что делает, — никто толком не знает. Разное говорят. Телега Егорки свернула на размытую дорожку и поползла вверх к Бакулинскому дому. — Эй, Степываныч! Куда? — послышался позади веселый окрик. Обернувшись, председатель увидел учителя, вприпрыжку, по-мальчишески, догонявшего телегу. — К Ветрову с посылкой, — ответил Степываныч. — А ты что, Алексей Фомич, по каким делам? Учитель взмахнул русыми вихрами и широко улыбнулся. — Просто шатаюсь. Вечер-то какой, — разлюли-ежевика! Берите меня в компанию. Степываныч в душе обрадовался, хотя и не подал виду. Дело серьезное, и лишний человек не мешает. — Этот Ветров не дает мне покоя, — говорил учитель, идя рядом с телегой. — Хотелось бы поглядеть, что он там делает в своей берлоге. А придешь, волком смотрит, даже не при гласит присесть. Просто обидно. Никакого, можно сказать, сочувствия любознательному уму. — А вы бы с дочкою пофинтили, — заметил почтарь, ухмыляясь. — Лясы да балясы, она и тово… выдаст. Учитель сделал комическую гримасу. — Неказиста больно. Да я бы и за этим не постоял. А только нет — могила! Они остановились на заросшей травою площадке между покосившимися строениями, в одном из которых светилось одинокое окно. Большая мохнатая собака с лаем бросилась к ним навстречу. — Боби! Цыц! Боби! — послышалось с крыльца дворницкой. Вслед затем появился сам хозяин в белом докторском халате, долговязый, сухой, с серебряными, будто налепленными бровями и такой же бородкой. — Привез? — спросил он коротко, не обращая внимания на незваных гостей. Егорка кивнул головою и указал на ящики. — Зтрасте, Михайло Петрович! — возгласил предсовета, слезая с телеги. Ветров поглядел на него, словно только что заметил. — А, Степываныч! Чему обязан? Он нагнулся над телегой и с легкостью, обличавшей немалую силу, поднял один из ящиков. Председатель поправил очки на своем мясистом носу. — Поговорить надо, Михайло Петрович. На что вам эти самые алименты? — А вам какое дело? —- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (62) »
Последние комментарии
1 час 3 минут назад
1 час 36 минут назад
2 часов 33 минут назад
17 часов 34 минут назад
20 часов 8 минут назад
20 часов 36 минут назад