В темном, темном лесу (ЛП) [Джош Лэньон] (fb2) читать онлайн

В темном, темном лесу (ЛП)

=== 1 ===

- Мы заблудились.

Люк подошел ко мне сзади. Я указал дрожащей рукой на крест, вырезанный на белой коре дерева, и добавил:

- Мы ходим по кругу, черт возьми!

Люк промолчал. Сквозь гул насекомых я слышал его дыхание, которое было ровным, несмотря на то, что мы уже прошли добрых девять миль в тот осенний день, и путешествию нашему не было видно ни конца, ни краю. У меня раскалывалась голова, а в боку болело так, словно кто-то воткнул туда раскаленный прут.

Я положил свой рюкзак на землю, опустился на поваленное дерево, на этот раз не проверяя его на наличие муравьиных гнезд или гремучих змей, закрыл лицо руками и расклеился. В смысле, совсем расклеился. О да… слезы, дрожащие плечи, прерывистые всхлипы. Я даже не волновался о том, что он обо мне подумает.

- Тим…

Он тоже положил свой рюкзак и уселся рядом со мной на бревно. Его голос прозвучал немного растерянно. Через минуту он неловко похлопал меня по плечу. Я отвернулся от него и попытался вытереть лицо рукавом.

Пока Люк возился со своим рюкзаком, я наблюдал за ним сквозь влажные ресницы. Он вытащил свою флягу, открутил крышку и протянул ее мне. Я взял флягу, отхлебнул теплой, затхлой воды и вернул ее Люку. Снова вытер лицо. Прекрасно. Теперь у меня течет из носа. Не то чтобы это имело значение теперь, когда у меня и так не осталось ни капли достоинства.

Первые свидания, они такие.

Но все же, какой чертов садист тащит человека в турпоход на первом свидании?

Давайте-ка перемотаем в конец: мы пожмем на прощанье руки у дверей моего дома в Браунстоуне (если, конечно, останемся в живых после этого путешествия в ад), он пообещает позвонить, а я так же неискренне скажу, что буду с нетерпением ждать его звонка.

Я больше никогда его не увижу. И это было единственным плюсом во всей этой кошмарной затее.

Люк достал из своего рюкзака салфетку и намочил ее водой из фляги.

- Посмотри на меня, - сказал он.

Я посмотрел. Он вытер мое лицо влажной салфеткой, заставив меня замереть от неожиданности. С серьезным выражением лица Люк внимательно осмотрел меня своими карими глазами. Я закрыл глаза, и он осторожно стер с моих век остатки слез и пота.

- Так лучше?

Я поднял ресницы и заставил свои непослушные губы сформировать ответ:

- Да, конечно. Все замечательно.

- Я думал, ты – писатель-путешественник?

- Я – не исследователь! Я пишу о комфортабельных отелях с чистыми простынями и горячей водой. Для меня трудности путешествия – это двухзвездочный ресторан!

Уголок его рта приподнялся, будто против собственной воли он нашел мои слова чуть-чуть комичными. Да что тут вообще могло быть смешного, черт возьми?

- Послушай, мы не заблудились.

Я раскрыл рот, и он добавил:

- Я не утверждаю, что знаю, где мы находимся. Но я могу вывести нас отсюда, если хочешь. У меня есть компас, мы пойдем на восток и через несколько часов вернемся к цивилизации.

Я сглотнул. Во-первых, в Нью-Джерси не существовало места, которое хоть отдаленно напоминало бы «цивилизацию», но дело было не в этом.

- И, чтобы ты знал, мы не ходим кругами, - сказал Люк. – Взгляни еще раз на эту зарубку на дереве. Она не свежая. Посмотри на ее края. Они округлые, но изношенные. Это не твоя метка. По крайней мере, не та, которую ты оставил сегодня.

Я смотрел на него, непонимающе моргая.

- Мне кажется, эту зарубку ты сделал двенадцать лет назад.

***

Вернемся на четыре дня назад, на вечеринку в честь дня рождения моего лучшего друга Роба, на Манхеттен. Роб превзошел сам себя: над столом болтались китайские фонарики, отбрасывая колеблющиеся тени на стены, а мы все мучились с китайскими палочками, поедая превосходную утку по-пекински от шеф-повара Хо. Я выпил на три коктейля больше, чем нужно, и Роб начал меня подстрекать.

- Тим, расскажи историю о доме с черепами! Ну, давай же!

Я рассмеялся, качая головой.

- Ну, давай, - подначивал Роб. – Люк хочет ее услышать. Эй, Люк! Скажи Тиму, что ты хочешь услышать историю о доме с черепами в Нью-Джерси.

Напротив сидел очень привлекательный парень, на несколько лет старше меня, темноволосый и кареглазый. Он криво улыбнулся мне в ответ на слова Роба.

Это был Люк – полицейский, с которым Роб постоянно пытается меня свести. «Коп?» - всегда с сомнением переспрашиваю я. «Ну, не знаю». «Он – детектив, а не патрульный», - обычно отвечает Роб. «Он не выписывает штрафы». Штрафы всегда были для меня больной темой. «Вообще-то, копы не в моем вкусе», - обычно говорю я. «У тебя все не в твоем вкусе», - отвечает Роб. «И ты тоже в ничьем вкусе, в том-то и проблема. Одна из проблем». На этом разговор обычно заканчивается, но сегодня Люк сидит напротив и может сам говорить за себя.

- Конечно, Тим, - сказал он. – Я с удовольствием послушаю.

У него был приятный голос, совсем не похожий на тот голос полицейских, которым они просят показать права, пришлепнув штрафной талон к ветровому стеклу автомобиля. Еще у него были очень белые зубы и очень милая улыбка. Интересно, он знает, что Роб хочет нас подставить? Э-э-э… в смысле, свести. Наверное, знает, и сопротивляется изо всех сил, как и я. По крайней мере, весь вечер он держал дистанцию.

Я одарил Роба взглядом, сулящим всевозможные виды расплаты, о которых я не вспомню, когда протрезвею. Он же только рассмеялся и налил мне очередную порцию «скорпиона».

- Давай, Тим, - подбодрил меня кто-то еще.

Кто-то, кого я не знаю. Роб знает всех, и все знают Роба. Большинство из них не знает Роба так долго, как я – то есть, с тех пор, как мы с ним были самыми непопулярными парнями в школе Тринити.

Я со вздохом поддался всеобщему влиянию – кстати, не впервые.

- Мне было тринадцать, и летом мы с другом приехали на пару недель в Сосновую Пустошь. Там, в принципе, было нечем заняться. Чаще всего мы купались в небольшом озере и много бродили по лесу.

Я взглянул на Люка. Он как раз поставил свой бокал на стол, поднял глаза и наши взгляды встретились. Я не смог отвести взгляд. Он тоже. Будто схлестнулись лучи от фар двух автомобилей. Люди наверняка заметят. Мое лицо пылало, но я винил в этом перченого окуня под названием «Морской дракон».

Постаравшись оторвать свой взгляд от него, я произнес:

- Так вот, в один прекрасный день мы зашли в лес дальше, чем обычно. Мы попали в совсем другую часть леса и заблудились. Нет, погодите, я кое-что упустил. Посреди леса должен был стоять дом, где… я уже не помню, что именно говорилось в легенде… где жил Бабай или что-то в этом роде. А когда туристы или любопытные дети вроде нас исчезали без вести, их забирал Лесник.

- Лесник? – переспросил Люк. Все остальные хихикали, протягивая руки за вилками или бокалами. Только Люк слушал меня внимательно.

Я сосредоточился.

- Э-э, да. Кажется, так.

Странно. Я уже и забыл, что его звали Лесником.

- В общем, мы бродили по лесу, искали дорогу. Нам казалось, что мы ходим по кругу, и уже начинало темнеть. Я начал оставлять на деревьях зарубки, маленькие метки в виде крестов на коре, которая в то время суток казалась белой и блестящей.

Мое сердце начало колотиться о ребра. Я будто снова вернулся туда: сгущающиеся тени, призрачные деревья, ползучий холод леса, подбирающийся все ближе.

- А потом перед нами вдруг появился дом. Двухэтажный, очень старый, полуразрушенный. Через большую дыру в крыше проросло дерево.

Я жестикулировал, пытаясь помочь им представить этот мрачный старый дом посреди леса.

- Дом имел что-то похожее на портик с орнаментом, и маленькие окна с фронтонами. Некоторые из них были выбиты, некоторые – целы. Входная дверь висела на петлях…

Я замолчал. На секунду мне показалось, что я снова в лесу. Запах разрушенного дома, странные запахи животных и… леса. Тихий вечер – даже цикады молчат.

Слишком тихий вечер.

Роб рассмеялся. Он уже слышал эту историю – обычно, когда я был пьян. Я не рассказываю этой истории в трезвом состоянии. Не удержавшись, я снова взглянул на Люка. Он больше не улыбался, а хмурил брови, словно изучал меня на расстоянии и не мог понять, что именно он видел.

- Я сделал шаг вперед, и под моей ногой что-то хрустнуло. Когда я посмотрел вниз, то увидел часть черепа.

Смех, изумленные вздохи, а Люк все еще смотрел, хмурясь.

- Черепа или кости?

- Черепа.

- Человеческого? - спросил кто-то другой.

- Не знаю, - ответил я. – Тогда мы подумали, что человеческого, но нам вроде бы хотелось так думать, понимаете? Теперь мне кажется, что вряд ли.

На самом деле я до сих пор думал, что череп принадлежал человеку, но вовсе не хотел этого признавать.

- Так что случилось потом? – спросила какая-то женщина.

Голубоватый свет фонариков отражался от ее очков, и она выглядела как слепая. Слепая женщина-насекомое.

- Ничего. Мы испугались и побежали домой, - со смехом ответил я.

Смех мой прозвучал неубедительно, но все остальные тоже засмеялись. Все, кроме Люка.

- Вы кому-нибудь рассказали об этом?

Я покачал головой.

- Мы не должны были там гулять. Мы испугались…

Мы действительно испугались, и не только проблем с родителями.

- Ходили ли вы туда еще раз? – спросила та сама женщина.

Даже ее голос был похож на писк насекомого и резал мой слух. Я потянулся за стаканом и ответил:

- Нет.

- Как думаешь, ты нашел бы тот дом снова? – хитро произнес Роб, глядя то на меня, то на Люка. – Если бы понадобилось?

- Нет.

А потом Люк со странной улыбкой спросил:

- А хотел бы попробовать?

=== 2 ===

Мне следовало бы догадаться, что уикэнд превратится в кошмар, еще когда Люк в тот вечер сказал, что заедет за мной в субботу в шесть утра.

- Утра? – неуверенно переспросил я, надеясь, что он оговорился.

- Ну, да. Надо выехать пораньше. Путь неблизкий, тем более, что мы не знаем, куда едем.

Он улыбался. Улыбка у него была невероятная: уголки его карих глаз приподнимались, а губы (у него были очень сексуальные губы) причудливо изгибались. Я почувствовал такое сильное притяжение, какого не чувствовал уже очень давно. Но я хорошо себя знаю, и никогда не бываю приветливым до полудня по выходным. Да и в любой другой день.

- Э-э… я не очень люблю утра.

- Утро может быть лучшим временем суток, - мягко произнес Люк, и было ясно, что он говорит не о завтраке.

Он смотрел мне в глаза, и я буквально не мог отвести взгляд. Сердце совершило небольшой кульбит.

- У тебя есть спальный мешок? – вдруг спросил он.

- Спальный… мешок?

- Мы же проведем ночь на свежем воздухе, так? Разобьем лагерь?

- Ну… да. Наверное.

О Боже. Он хотел сказать… мы что, действительно…

- Не переживай, - сказал он. – Я тебя прикрою.

В его глазах мелькнул шаловливый огонек. Коп с огоньком в глазах? «Сколько же я выпил?» - подумал я и проверил содержимое своего бокала.

Итак, я пошел на вечеринку к Робу в четверг вечером и каким-то образом вышел оттуда с договоренностью о свидании – первом за последний год.

- Ну, что, разве Люк не горяч? – спросил Роб, когда позвонил мне днем в пятницу.

- Ну да, симпатичный, - согласился я, массажируя пульсирующие виски и пытаясь сконцентрироваться на экране компьютера.

- Симпатичный? – воскликнул Роб. – Это как сказать, что у Тома Круза красивые зубы. Он шикарен! Эта улыбка. Эти глаза. Эта задница!

- Хватит уже о Томе Крузе.

- Я говорил о Люке!

Я протер глаза и попытался перечитать то, что написал. Полная чушь. Кому интересно читать о природоохранных организациях?

- Я даже не запомнил его фамилии, - сказал я.

- О’Брайен.

- Прекрасно. Он, наверняка, походит из славной династии ирландских копов.

- Еще бы, и это очень даже неплохо, парень, - с ужасным ирландским акцентом ответил Роб.

- Вряд ли мы подойдем друг другу.

- О чем ты? Он привлекателен, умен, остроумен… и со стабильным заработком.

- Он носит пистолет.

- Он редко стреляет в людей на первом свидании.

- Может, мне даже придется умолять его об этом. Он берет меня в турпоход, - сказал я, невольно улыбнувшись.

- Турпоход? – оживился Роб. – Прекрасная идея. Тебе понравится. Свежий воздух, солнышко, физическая нагрузка…

- Я ненавижу свежий воздух, солнце и физическую нагрузку. Я не ходил в походы с тех пор, как мне исполнилось тринадцать.

Роб проигнорировал мои слова. Он слишком хорошо меня знал.

- И куда же вы едете?

- В Нью-Джерси.

- Джерси?!

- Да, в гости к Дьяволу из Джерси*.

Роб хихикнул.

- Мне кажется, он просто придумал отговорку, чтобы потащить меня к дому с черепами, - добавил я немного неуверенно, ведь остаток вчерашнего вечера был как в тумане.

- Ты отведешь его к дому с черепами?

Теперь моя голова буквально гудела. Придется снова принимать болеутоляющие. Много болеутоляющих. Моя бедная печень.

- Вряд ли мне удалось бы найти его, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Но Люку кажется, что это будет весело.

Люк. Выговаривать его имя было странно, будто первое слово, выученное на иностранном языке.

- Ого.

Этот возглас Роба показался мне неподходящим. Я бы выразился по-другому – «какого черта?».

- Ну, к твоему сведению, - произнес он, - Люк хотел познакомиться с тобой еще до того, как узнал о доме с черепами. Он в восторге от твоей колонки в «Нью-Йорк Блэйд».

Против своей воли, я был польщен.

- К тому же, он говорил, что ты очень симпатичный, - добавил Роб.

- Симпатичный? Это как говорить, что у Марсело Гомеса красивые ноги! Да я шикарен!

***

В субботу, в 5:59 утра, в мою дверь позвонили. Я сонно уставился в глазок. Крошечный Люк стоял в конце перевернутого телескопа. Пока я за ним наблюдал, он смущенно поправлял волосы.

Я отступил назад, отодвинул задвижку, повернул три замка и отпер дверь.

- Ты рано, - сказал я.

Он рассмеялся. Смех у него тоже был приятный. Я засмеялся вместе с ним, хотя все еще считал этот уикенд ошибкой. Меня немного беспокоило то, что я так ждал этого уикенда. Ждал возможности снова увидеть Люка.

Он действительно был привлекателен: рост выше среднего, широкие плечи, узкие бедра, длинные ноги. Одет он был в потертые джинсы и белую футболку с надписью «Я люблю пончики, ну и что?». Футболка подчеркивала его внушительные бицепсы.

- Готов ехать?

- Кажется, да.

Его губы дрогнули от недостатка энтузиазма в моем голосе. Он кивнул в сторону моего рюкзака и спросил:

- Это все?

- Да, - с сомнением посмотрел на него я. – Ты сказал, что возьмешь снаряжение…

Он взял мой рюкзак.

- Да. Все хорошо.

В самом деле? Я вышел вслед за ним из квартиры, дрожащими руками запер дверь, и мы пошли по улице к месту, где он припарковался. Люк открыл дверцу машины, и я забрался на переднее сидение, с облегчением откинувшись на спинку. Он закинул мой рюкзак в багажник и сел за руль.

- Пристегнись, - сказал парень с улыбкой, но голос его был серьезен, поэтому я начал возиться с ремнем безопасности.

Он завел мотор, и в машине зазвучали «We Shall Overcome: The Seeger Sessions» Брюса Спрингстина. Я немного удивился. Хотя чего я ожидал? «Роллинг Стоунз»? «The Seeger Sessions» были хорошим знаком; перспектива многочасового прослушивания песен типа «I Can’t Get No Satisfaction» меня бы не очень обрадовала.

Почему-то ограниченное пространство салона автомобиля обострило мое восприятие. От Люка исходил такой запах, будто он только что вышел из душа. Был еще один запах, прямо из моего идиллического детства – запах средства для чистки оружия. Тут я понадеялся, что моя шутка насчет его пистолета не окажется пророческой.

- Может, остановимся и выпьем кофе где-нибудь? – спросил я.

Люк взглянул на меня.

- Трудная ночка?

- Поздняя ночка.

Он кивнул, словно подтверждая свою догадку. Отыскав по дороге «Старбакс», мы заказали кофе и выпечку с собой – причем Люк настоял на том, что заплатит сам. После чашки кофе с сахаром мне немного полегчало.

Мы начали разговор. Прошло много времени с тех пор, как мне приходилось поддерживать разговор на свидании. Наверное, мои усилия были заметны.

- Как твое похмелье? – спросил Люк.

Я бросил на него взгляд.

- Ого-о, - протянул я. – А ты и вправду детектив.

- Ну да, - сказал он, пожав плечами.

«Сам ты «ну да», - раздраженно подумал я, но промолчал. Он, наверное, никогда не упускал из виду ни одной детали.

- Долго ты работаешь детективом?

- Девять лет. В Нью-Йорке детектив – это эквивалент офицера полиции. Сейчас я детектив второго ранга, - небрежно добавил он.

Я снова взглянул на него. Он был ненамного старше меня, но с точки зрения опыта… разница между нами исчислялась в световых годах.

- И каково оно – быть полицейским-геем?

- Я не думаю о себе как о полицейском-гее. Я думаю о себе как о полицейском.

- Извини. Ты знаешь, о чем я. Это трудно? Или на работе о тебе не знают?

- Знают.

Люк вел машину очень расслаблено, положив одну руку на руль, а вторую – на спинку сидения за моей спиной. Моя кожа будто оживала от мысли о возможном прикосновении его пальцев. Если бы он шевельнул ими, то мог бы дотронуться до моей шеи или плеча.

- Но ты прав. Система охраны правопорядка – это место для мачо. Я не заостряю всеобщего внимания на том, что сплю с мужчинами.

- Тебе когда-нибудь приходилось стрелять в человека?

- Почему все это спрашивают? – рассмеялся он. – Ты вообще знаешь, как редко на самом деле копы стреляют в людей?

- А тебе хотелось когда-нибудь выстрелить в человека?

- Постоянно!

Мы оба рассмеялись.

Когда мы доехали до Гарден Стейт Паркуэй, я начал неохотно копаться в своих воспоминаниях о том далеком лете. Мой друг, Рики, жил недалеко от Батсто, это я помнил. Но насколько недалеко – этого я припомнить не мог. Местность казалась абсолютно незнакомой.

Мы остановились, чтобы позавтракать (или уже пообедать), возле небольшого паба под названием «Таверна «Маяк», и взяли себе пива и пару толстых, сочных «альпийских» бургеров. К этому времени мы с Люком уже хорошо ладили, обнаружив, что сходимся в таких жизненно-важных вопросах, как любовь к китайско-кубинской кухне, ирландской музыке и очень-очень плохим фильмам о кун-фу.

Я упомянул, что мне понравился трек Спрингстина в новом альбоме Джесси Малина, и Люк небрежно предложил достать билеты на концерт Малина, если мне интересно. Я ответил с равной степенью небрежности, что да, мне интересно.

Я заказал еще одно пиво. Люк снова отказался, так как был за рулем. Пока я пил, он над чем-то задумался.

- Так что за проблемы у тебя с копами? – вдруг спросил он.

- Что?

- Роб говорил, что тебе не нравятся копы. Тебя что, штрафовали за вождение в нетрезвом виде?

Это еще что за чертовщина? Я поставил свою кружку и обиженно уставился на него. Но он излучал лишь любопытство.

- К твоему сведению, даже пара коктейлей может показаться превышением нормы, если не закусывать, - сказал я.

- Конечно, - примирительно произнес Люк. – Значит, я прав?

- Не совсем, - со смущенной улыбкой ответил я. – В смысле, все люди немного опасаются копов.

- А некоторых людей это заводит.

Наши взгляды встретились.

- Ну, и это тоже, - небрежно произнес я.

Парень широко улыбнулся в ответ.

***

На въезде в маленький поселок мы остановились возле древнего магазина и купили немецкие сосиски, копченый бекон и репеллент. На выходе из магазина я заметил доску для объявлений, прикрытую стеклом. Поверх выцветших флаеров и потемневших афиш было приклеена свежая фотография улыбающейся девушки, Элизабет Энн Четтэм. Двадцать один год, веснушчатая, голубоглазая, с каштановыми волосами, заколотыми большими заколками в виде ромашек, последний раз замечена в лесу Уортон, куда ушла в турпоход.

- Что-то не так? – спросил Люк.

Я покачал головой.

По мере того, как мы углублялись в дубово-сосновые леса национального заповедника Пайнлендс, исторические поселки и черничные фермы уступали место клюквенным топям, кладбищам и городам-призракам.

Мы оставили машину в Паркдэйле, старом заброшенном городишке, где единственными следами цивилизации были ржавый железнодорожный мост и несколько разрушенных зданий. Закинув рюкзак со снаряжением на спину, Люк проверил свой мобильный. Его губы снова причудливо изогнулись.

- Нет сигнала?

- Я и не надеялся, что будет.

Он спрятал телефон, достал компас и посмотрел на солнце.

- У нас еще куча времени до вечера. Знаешь, в каком направлении нам двигаться?

Я уже исчерпал свой скудный запас памяти, чтобы доехать сюда. Пожав плечами и покачав головой, я произнес:

- Даже если бы я…

Я осознал, что говорю, и заткнулся.

- Даже если бы ты… захотел?

- Послушай, это была твоя идея. Я просто решил прокатиться с тобой.

Заметив выражение его лица, я прокрутил свои слова в голове еще раз и почувствовал, что краснею. Люк снова одарил меня своей дьявольской улыбкой.

Несколько миль мы прошли по песчаной дороге, а потом свернули на более узкую тропу. Люк надеялся, что обстановка пробудит мои воспоминания, но мы с Рики блуждали по лесу часами, прежде чем наткнулись на дом. Он мог находиться за милю отсюда или за день пути, ведь тогда мы шли целый день, но это могло быть из-за потерянного чувства направления.

- Дай мне знать, если что-то покажется тебе знакомым, - попросил Люк, когда мы остановились, чтобы выпить воды.

Я иронически взглянул на него, а он улыбнулся в ответ. «Когда глаза ирландца улыбаются…»**, - уныло подумал я, все еще не понимая, как я позволил уговорить себя на такое.

Мы продолжали быстро двигаться вперед, пока не начало темнеть. Тогда Люк предложил найти место для лагеря. Я предоставил это ему. Мое отсутствие физической подготовки давало о себе знать. Болели ноги, болели икроножные мышцы, болела спина. Я только радовался, что в свое время ходил пешком достаточно, чтобы знать, как избежать волдырей на ступнях и потницы.

Я дождаться не мог, когда смогу присесть и выпить. Лучше б мы просто уехали куда-то на выходные… я знаю прекрасный исторический отель в Краун Пойнт. Но после долгих часов лазанья через ручьи и поваленные деревья я уже не тешил себя надеждой; Люка привлекал вовсе не я, а дом с черепами.

Но ничего страшного. Мы все равно можем неплохо провести время вместе. Я только надеялся, что земля не будет слишком твердой, а ночь – слишком холодной. Или мокрой.

Люк нашел поляну, где уже было место для костра, выложенное кирпичами. Я был рад увидеть его, ведь это значило, что мы не зашли слишком далеко. Странно, что углубившись лишь на несколько миль в лес, можно оказаться вдали от цивилизации. Здесь был будто совсем другой мир.

Люк разжег костер, и мы распаковали рюкзаки. Он достал продукты, которые мы купили в сельском магазинчике. Я тоже подготовился.

- Кто-нибудь желает коктейля? – спросил я и вытащил из рюкзака заботливо упакованную бутылку виски.

Люк удивленно приподнял брови.

- Так вот что там плескалось всю дорогу? Я-то думал, что ты взял в дорогу целый литр ополаскивателя для рта.

***

Мы поужинали аль фреско***, поджаренными на костре сосисками с французскими булочками, и запили все это виски с пивным «прицепом». Я не фанат пикников и барбекю, но даже мне было не на что пожаловаться в тот вечер, когда я смог перевести дух.

- Что на десерт? – шутливо спросил я.

Люк многозначительно подвигал бровями. Я рассмеялся и протянул ему бутылку. Он взял, сделал глоток и вернул ее мне, все еще улыбаясь. Кивнув в сторону наших спальных мешков, лежащих на дружеском расстоянии друг от друга, парень произнес:

- Ночью будет холодно. Может, мне соединить наши мешки?

Я не сразу понял, о чем он. Мои щеки пылали, но я постарался, чтобы мой голос прозвучал безразлично.

- О, да, наверное.

Люк застегнул молнию, превратив наши спальные мешки в один огромный мешок, и вскоре мы уже лежали на боку, не касаясь друг друга, но достаточно близко.

- Откуда ты берешь идеи для своих статей?

- Из того, что слышу и вижу, - пожал плечами я. – Что-то кажется мне смешным, и я пишу об этом.

- Я смеюсь до слез, читая твою колонку в «Блэйд». У тебя так необычно работают мозги…

Я был невероятно польщен, но не подал виду, наблюдая за ним из-под ресниц и пытаясь понять, серьезно ли он говорит.

- А еще я слышал, что ты написал несколько книг…

- Две, - небрежно ответил я. – Книги о путешествиях, ничего особенного.

- Ничего особенного? Это круто.

В его улыбке читалось искреннее восхищение.

- О каких именно путешествиях?

- По Италии. По Франции.

Я еле удержался, чтобы снова не пожать плечами. Не то чтобы я был чрезмерно скромным, просто я на самом деле считал, что в этом нет ничего особенного. Я же не написал лучший роман Америки или что-то в этом роде. Еще не написал. Скорее всего, и не напишу, если смотреть правде в глаза – что я делаю крайне редко.

Но все это не имело значения. Алкоголь играл в моих жилах, и я чувствовал себя виновником торжества. А вечеринка была еще та: блики от костра, звездный свет и свежий ночной воздух, запах сосен, дыма, смазки и латекса.

Мы лежали лицом к лицу на нашем двойном спальном мешке, соприкасаясь ногами, коленями, руками. Передавая бутылку друг другу, мы постепенно избавлялись от одежды. Мы выпили еще, но потом я вдруг начал нервничать больше, чем Люк. Он был расслаблен и улыбался мне, протягивая руку, чтобы убрать пряди волос с моего лба, пока я говорил. В конце концов, я вообще забыл, о чем говорю. Люк спас меня, спросив о поездке во Францию, и я ответил, что поездка была бы лучше, если бы я был не один, и что, может быть, в следующий раз я приглашу его составить мне компанию.

- Серьезно? А куда же ты собираешься в следующий раз?

- В Ирландию, - сказал я наугад, подумав, что человек с фамилией О’Брайен захотел бы поехать в Ирландию.

Люк был приятно удивлен. Его глаза заблестели.

- И когда же ты едешь? Кажется, я хочу с тобой.

Он облизал большой палец, протянул руку и очертил им мой левый сосок. Мое дыхание сбилось. Я попытался поймать его руку и прижать к груди.

- И я хочу с тобой… - прошептал я, склонившись над ним.

Я провел ладонями по его широкой груди, по таким же широким плечам… устанавливая связь. Я чувствовал приток горячей крови и влагу под своими пальцами. Мне нравился язык его обнаженного тела, деликатная пунктуация веснушек и крошечная, бархатная родинка под ребрами. Мне нравился контраст жесткости щетины на подбородке и мягкости губ и дрожащих ресниц. Я прижался к нему еще теснее, наслаждаясь трением наших членов друг об друга.

- Ты любишь быть внутри или снаружи? – хрипло спросил он, положив ладонь мне на поясницу, прижимая меня еще ближе.

Я посмотрел на свой плоский живот, затем хихикнул, встретив его взгляд. Никогда раньше не слышал, чтобы это так называли.

- Я хочу, чтобы ты трахнул меня, - сказал я в ответ. – Мне нужно, чтобы ты трахнул меня.

- Слушаю и повинуюсь.

Он был в прекрасной форме, и это мне тоже нравилось. Твердые кубики пресса, шары бицепсов… интересно, каково это – быть в такой форме? У него столько силы, столько мощи. Он сжал мои бедра сильными руками, помогая опуститься на свой твердый, прямой член.

Я вскрикнул и заметил, что Люку это понравилось. Он любит голосистых. Настоящий ирландец, ведь они все обожают лесть.

- Ох, черт, как хорошо. Он такой большой, - хрипло проговорил я.

- А ты – такой красивый, - прошептал парень.

Не каждый день такое услышишь. Я снова хихикнул и уселся на него полностью, привыкая к размеру и длине. Прошло довольно много времени с тех пор, как у меня был настоящий, живой партнер, а не силиконовый заменитель.

Люк поднял голову, поцеловал мою ключицу, и я, склонившись к нему, завладел его губами. О, эти его поцелуи… Я целовал его, пока не почувствовал, что скоро вырублюсь от нехватки воздуха, и даже тогда его губы нехотя оторвались от моих. Мне нравилась эта неохота, влажный звук его губ, отпускающих мои, вкус алкоголя у него во рту.

- Боже, как хорошо, - пробормотал он.

Я начал двигаться, вверх и вниз… размеренно… поднимаясь и опускаясь. Мягкое, захватывающее скольжение карусели – вот что это напоминало мне, и шест этой карусели двигался в моем разгоряченном, тесном отверстии. Пока мы просто играли, но я уже начинал чувствовать ту настойчивую, болезненную потребность.

Я положил ладони на внушительные кубики пресса и начал неистово двигать бедрами. Люк легко подстроился под мой ритм, приподнимая бедра навстречу моим, входя в меня все глубже. Его стоны заводят меня еще сильнее. Я выгибаю спину, схожу с ума, умоляя его трахать меня сильнее, сильнее, еще сильнее… Мне нужно так много. Во мне такая огромная пустота. Мне нужно, чтобы он заполнил ее жаром и требовательными стонами; я хочу, чтобы его желание подавило мое собственное. Я почти всхлипываю, когда он берет в ладонь мой возбужденный до предела член. Меня прошибает по́том, я весь в огне. Я смотрю вверх, и вижу, что небо вращается, звезды катятся по нему, пытаясь выпасть за край. Головокружительный коловорот звезд, древесных крон и вращающейся луны, все быстрее и быстрее…

Люк вскрикнул, и я почувствовал то странное хлюпанье внутри презерватива, признак сладкого облегчения. Мое отверстие начало пульсировать в ответ на его оргазм, словно рот, пытающийся найти слова. Для этого найти слова было невозможно. Я потянулся к звездам, висящим так низко, и закричал в полный голос, когда наслаждение волной разорвало меня на части.

Словно вырвавшись из бутылки шампанского, белая пена забрызгала все вокруг. Опустошенный, я повалился на влажную от пота грудь Люка и закрыл глаза. Он крепко обвил руками мою талию. Волоски на груди приятно щекотали мне нос. Стук его сердца был слышен словно на расстоянии миллионов миль, эхом разносясь по Вселенной…

- Боже всемогущий… - простонал он. – Пожалуйста, скажи мне, что ты такой же, когда трезвый.

Карусель все замедлялась… замедлялась… пока постепенно не остановила свое вращение. Было так хорошо лежать здесь, тело к телу, слушая отдаленный треск цикад.

Наконец, я осознал его слова, улыбнулся и поднял голову.

- Это спорный вопрос. Я никогда не бываю трезвый.

Его губы были так близко… Он криво усмехнулся и сказал:

- Тебе кажется, что ты шутишь.

Это меня напугало.

- Я на самом деле шучу, - произнес я и убрал волосы с лица. – Послушай, мне нравится пить, но у меня нет проблем с алкоголем.

- Ладно, ладно, - сказал он тоном человека, который не хочет спорить.

На меня будто вылили ведро ледяной воды. Его слова сбили меня с толку, причинили боль. Я высвободился из его объятий и сел.

- Тебе, наверное, следует поработать над техникой ведения разговоров после секса.

- Извини. - Люк снова притянул меня к себе. – Это и вправду было невероятно.

У меня не было для него ответа. Он все испортил. Я лежал, положив голову ему на грудь, скорее обижен, чем зол – но всего по чуть-чуть. Он погладил меня по волосам. Его прикосновение было легким, почти нежным. Я не смог вспомнить, когда в последний раз кто-то был нежен со мной.

- Тим, - тихо произнес он.

И все. Я поднял голову, и он поцеловал меня. Его губы были теплыми и на удивление сладкими. А потом мы сделали все снова, только на этот раз медленно и неторопливо.

Комментарий к 2.

* Дьявол из Джерси — легендарное существо (возможно, криптид), возможно появившееся в Сосновой Пустоши, лесистой местности на юге американского штата Нью-Джерси. Легенда о существе оказала огромное влияние на американскую и мировую массовую культуру, в его честь даже названа команда «Нью-Джерси Девилз» в Национальной хоккейной лиге.

** When Irish eyes are smiling - ирландская песня, написанная в 1912 году.

*** al fresco - на свежем воздухе

=== 3 === 

Передо мной вырисовывался дом. Десять этажей. Окна отсвечивали красным в свете заходящего солнца. Петли поломанной входной двери заскрипели, и она распахнулась…

Я вздрогнул и проснулся. Было очень холодно. В висках пульсировало, а во рту был отвратительный привкус. Мне хотелось отлить.

- Страшный сон? – мягко спросил Люк.

Я понял, что мы почему-то находимся в одном спальном мешке, и я лежу сверху на Люке, положив голову ему на плечо. Он уже был одет, как, впрочем, и я… хотя я не помнил, ни как одевался, ни как мы ложились в спальный мешок.

- Я… нет. Я не помню, - шепотом ответил я, в ответ на его приглушенный тон, не понимая, почему мы шепчем.

Где-то слева от нас хрустнула ветка. Я вздрогнул. Люк натянул на мои плечи спальный мешок, мокрый от росы, и снова обнял меня одной рукой. Было очень хорошо лежать в чьих-то объятиях. Даже через джинсы и фланелевые рубашки я чувствовал тепло его тела, успокаивающее меня. Его ладонь скользнула под мою рубашку, рассеянно поглаживая спину.

Несмотря на успокаивающие прикосновения, я слышал быстрый, равномерный стук его сердца у себя под ухом. Я медленно осознал, что его вторая рука лежала поверх спального мешка… и держала пистолет.

- Что-то случилось?

- Не уверен. Кажется, там кто-то есть.

Я тихонько ахнул и хотел было встать, но Люк удержал меня. Прижавшись губами к моему лбу, он прошептал:

- Т-с-с-с. Не выдавай нас.

Я заставил себя лежать спокойно, и посмотрел на его профиль, еле различимый в темноте.

- И что мы будем делать?

- Ждать.

Ждать? Пока кто-то застрелит нас, лежащих тут возле остывающих углей походного костра? А я-то думал, что раньше хотел отлить. Мое собственное сердце начало выпрыгивать из груди. Я нащупал молнию на спальном мешке и тихо потянул за собачку. Люк еле заметно кивнул, продолжая так же автоматически поглаживать мою спину и наблюдая за деревьями, окружавшими поляну.

Мне показалось, что мы лежали без движения где-то на протяжении часа. Потом я услышал крик совы – не сонное ночное ухканье, а крик, который они издают во время охоты. Дуновение промозглого, сырого ветра, пахнущего подлеском, обдало мое влажное от пота лицо. Тишина превратилась во множество оглушающих звуков; я буквально слышал, как муравьи ползают вверх-вниз по травинкам, и как капли росы падают с листьев над моей головой. Даже звезды наверху, казалось, ярко потрескивали в черных, бездонных небесах. Слишком ярко для моих глаз…

***

Я проснулся с головной болью, дрожа и вообще чувствуя себя отвратительно.

- Доброе утро, солнышко, - произнес Люк в ответ на мой стон. Присев на корточки у костра, он указал на кастрюлю. – Кофе?

Я пробормотал согласие и выполз из спального мешка. Везде было мокро, будто бы ночью шел дождь. От запаха жареного бекона меня чуть не стошнило. Я доковылял до кустов и облегчился. Когда я устало шел назад в лагерь, то заметил пустую бутылку виски. Она лежала возле кирпичного круга для костра, и внутри поблескивала ложка янтарной жидкости. Какого черта мы все допили вчера? Теперь на сегодня ничего не осталось.

У меня похолодело внутри, когда я вспомнил замечание Люка. Да пошел он к черту.

Ах да. Мы уже там.

Я взял у Люка алюминиевую кружку с кофе, поднял бутылку и вылил туда остатки. Он молча наблюдал за мной.

- Это чтобы опохмелиться, - невольно придумал я отговорку. – Иногда при сильном похмелье помогает, если выпить немного алкоголя.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, потом встал, пошел к спальным мешкам и разделил их. Затем застегнул свой мешок и свернул его в тугой, аккуратный рулон.

Я пил свой кофе и пытался перестать дрожать.

Люк несколькими движениями запаковал свой рюкзак и безэмоционально произнес:

- Мой старик был пьяницей.

Меня словно ударили в грудь чем-то тяжелым. Я не мог вздохнуть. Он же на самом деле не думает, что я…

- Он был одним из тех, кого называют функционирующим алкоголиком, - добавил он.

Может, он говорит не обо мне. Может, он просто… плохо выбирает темы для утренних разговоров.

- Я… думал, он был копом? – спросил я.

- Был. Тридцать лет. Он пил, выполнял свою работу, возвращался домой и снова пил. Он был неплохим копом и пытался быть неплохим мужем и отцом, но практически прожил всю свою взрослую жизнь, заглядывая в бутылку. В бутылке нету места для других людей.

- Я не… у меня нет проблем с алкоголем.

Люк не ответил ничего.

- Послушай, я признаю, что иногда пью слишком много, но я не… я не алкоголик, - произнес я с нервной улыбкой. – Честное слово.

- Я не осуждаю тебя, Тим. Это болезнь. Как сердечное заболевание или СПИД.

- Черта с два ты не осуждаешь, - сказал я. – Не то чтобы меня беспокоило твое мнение. Я только надеялся, что ты окажешься лучшим детективом… в этой ситуации или в любой другой.

Я вылил остаток кофе вон и пошел запаковывать свой спальный мешок.

***

Что и привело нас к текущим событиям.

Я смотрел, тяжело дыша, на потертый крест, вырезанный на бледной древесной коре.

- Ты никак не мог просто пригласить меня на ужин и в кино, да? - с горечью спросил я. – Именно для этого ты притащил меня сюда – чтобы найти этот проклятый дом. Зачем было притворяться, что у тебя какие-то планы на меня?

- Послушай, я тебя не похищал. Ты сам согласился поехать. Мне показалось, что ты тоже был заинтересован.

- Я был заинтересован тобой.

Мои слова прозвучали жалко, но к тому моменту от моей гордости уже ничего не осталось, поэтому какая разница?

Глаза Люка заблестели.

- Я тоже заинтересовался тобой.

- Да ладно.

Настала моя очередь демонстрировать презрение.

- Ты никогда не интересовался мной. Тебе просто захотелось раскрыть какой-то воображаемый глухарь. Ты просто… стремишься получить звание детектива первого ранга, - спародировал я ту самую тихую гордость, с которой Люк рассказывал мне о своем звании.

Он покраснел.

- Чепуха. Я хотел пригласить тебя на свидание еще до того, как услышал историю о доме с черепами. Роб сказал, что я тебя не интересую.

- Не интересуешь.

Теперь я вообще вел себя как ребенок, но мне было все равно. Я ненавидел его за то, что он затащил меня сюда, за то, что он видел меня плачущим, за то, что заставил меня посмотреть правде в глаза.

Люк сжал губы и произнес:

- Ладно. Твоя история о Леснике… это местная легенда, о которой знает каждый коп на северо-востоке.

- Я ничего не выдумывал!

- Я знаю, - уже совсем спокойно произнес он. – Тогда, на вечеринке, я видел твои глаза. Ты не выдумывал.

Что, черт возьми, он там увидел? Я не имел ни малейшего представления, продолжая мрачно смотреть на зарубки на дереве.

- Что бы ты тогда не увидел, это до сих пор пугает тебя. И я подумал, что если предложу тебе возможность посмотреть своему страху в лицо, ты ею воспользуешься.

- То есть, для тебя это всего лишь работа.

- Я уже сказал тебе… - Люк замолчал и пожал плечами. – Я подумал, что мы сможем чуть-чуть развлечься заодно.

- Развлечься? Да мы же у черта на куличках. В прямом смысле.

- Послушай… - начал он, но не договорил, что, может быть, было к лучшему. – Выбор за тобой. Хочешь вернуться, или хочешь узнать, что там впереди?

Я хотел вернуться, в этом не было никаких сомнений. Я посмотрел на Люка, и он встретился со мной взглядом. Я знал, о чем он думает. Я знал, чего он хочет. Мы зашли так далеко… Я снова взглянул на тот крестик на дереве.

- После вас, король джунглей, - язвительно проговорил я.

Мы пошли дальше. И дальше. И еще дальше.

Метки на деревьях были мои, но теперь почему-то Люк вел меня, как будто точно знал, куда идти. Я мог только автоматически переставлять ноги. Может, там и была тропинка, но для меня это скорее походило на полосу препятствий из ядовитого плюща, острых камней, змеиных нор, заселенных насекомыми бревен и разных существ, которые нехотя уползали и убегали с нашей дороги. Очень долгой дороги во влажной, осенней жаре. В моей голове тошнотворно гудело с каждым шагом; я чувствовал, как сердце, словно молотом, ударяет в бок. Я сделал шаг, потом другой, потом стащил рюкзак с плеч. Перед глазами все плыло. Я весь покрылся холодным потом, голова кружилась…

Я упал на колени и уперся руками в землю, пытаясь определить, станет ли лучше, если меня вырвет. Наверное, я не мог позволить себе дальнейшего обезвоживания.

Люк склонился надо мной и спросил:

- С тобой все в порядке?

- Это самый глупый вопрос… - пробормотал я, с трудом подняв голову, но сил закончить мысль у меня не было, и я шепотом произнес: – Мне плохо.

- Я знаю.

Люк открыл рюкзак и вынул оттуда серебристую фляжку.

- Для лечебных целей, - прокомментировал он, отмеряя крошечную дозу. – Думаю, этого хватит.

Я опустился на землю полностью и уткнулся лбом в колени. Мне так хотелось сказать ему, чтобы он засунул эту серебристую чашечку себе в задницу, но я не мог этого сделать.

- Возьми.

Я поднял голову, и он подал мне чашку, придерживая мою дрожащую руку своей.

Я превратился в карикатуру, в киношного алкоголика. Не мог даже донести чашку до рта.

- Боже мой, - тихо произнес Люк.

Я выпил и прикрыл глаза рукой, все еще держащей крышку от фляги. И сразу же я почувствовал, как алкоголь начал действовать, словно волшебное зелье из сказок, согревая тело, зажигая свет, успокаивая, освещая… Может, ему удастся сделать меня невидимым для Люка; я не хотел, чтобы он продолжал вот так на меня смотреть.

Я вытер лицо рукавом и произнес:

- Все хорошо.

О, да. Прекрасно. Я весь дрожал и меня тошнило, но ради всего святого, не всему была виной ломка – я был измученный, невыспавшийся и не в форме. Но я не потрудился объяснить это Люку. Я уже говорил ему три раза за эти выходные – а может, и больше – что у меня нет проблем с алкоголем, поэтому не было смысла говорить еще раз. Даже зная, что это была ложь.

Итак, подведем итоги путешествия: я не могу прожить ни дня без выпивки. Я – алкоголик. Пьяница.

- Можешь выпить еще, - сказал Люк. – Но потом ты будешь нуждаться в выпивке еще больше.

- Я могу подождать, - ответил я, даже не зная, так ли это на самом деле.

Я не смотрел ему в глаза потому, что не мог вынести отражения того, что я уже и так слышал в его голосе: притяжение и симпатию вытеснили жалость и отвращение.

- Я пытался остановиться. Не смог, - услышал я свои слова будто со стороны, и пораженно прислушался к отголоску этих слов.

Тишина.

Наконец, Люк произнес:

- Ты когда-нибудь думал о том, чтобы обратиться за помощью?

- Ты имеешь в виду… «анонимных алкоголиков»?

- Есть и другие организации, но да, типа того.

- Я… не могу.

- Не можешь чего?

Я сглотнул.

- Не могу рассказывать кучке незнакомых людей о… своих проблемах.

Я не мог поверить, что говорю об этом с ним. Лишь представив, как я стою посреди комнаты, полной незнакомцев, мне становится плохо. Привет, меня зовут Тимоти, и я…

Я пристыжено посмотрел на Люка и сказал:

- К тому же, мне кажется, что со мной это не сработает. Вряд ли я смогу бросить сам. Я… уже пробовал.

Я уронил голову на сложенные руки. Зачем я ему это рассказывал?

И все же, как бы унизительно и больно это ни было, присутствовало и невероятное облегчение, просто из-за того, что я произносил это вслух. Признавал это раз и навсегда.

Люк положил свою большую, теплую ладонь мне на спину.

- А какнасчет медикаментозного лечения?

- Ты имеешь в виду… больницу?

- Да, реабилитацию.

- Я боюсь, - тихо признался я.

- Реабилитации?

Я пожал плечами.

- Боюсь потерять контроль над своей жизнью.

- Тим, ты уже его потерял, - мягко произнес Люк.

=== 4 === 

Дом опирался, сгорбившись, на неприступную стену деревьев. Я не помнил этого безвкусного орнамента. Эти причудливые завитушки, украшающие края крыши, не сочетались с моими воспоминаниями о доме. Казалось, что в прямом положении дом удерживали лишь ветви деревьев и стебли плюща. Я слышал, как стонали старые доски, будто дом был готов развалиться в любой момент.

В нескольких окнах на втором этаже все еще были стекла. Другие зияли черными дырами либо были забиты досками, как и дверной проем главного входа. Я не помнил, была ли раньше там дверь, и не помнил светло-голубых столбов, поддерживающих осевший портик. Не было никакого дерева,

проросшего через дыру в крыше – видимо, тут постаралось мое воображение.

Но я не сомневался, что это был тот самый дом.

- Здесь, наверное, было крыльцо или веранда, во всю длину дома, - сказал Люк, разглядывая расположенные довольно высоко от земли окна.

Если там и были ступеньки, то они давно исчезли вместе с крыльцом, а окна были слишком высоко, чтобы можно было влезть через них, если только один из нас не подсадит другого.

Дом зловеще заскрипел от порыва ветра, издав звук, похожий на смех старого безумца, который вывел меня из транса.

- Надо убираться отсюда.

Я попытался развернуться и пройти мимо Люка, но он что-то сказал и протянул ко мне руку. Я ударил по его руке, увернувшись, когда он снова бросился ко мне. Парень выругался, споткнулся об древесный корень и упал на одно колено. Я сбросил с плеч рюкзак и побежал прочь, как испуганный олень.

Вот только я не бежал, а скорее продирался сквозь заросли, кусты и деревья. Мне удалось уйти не дальше, чем на пару метров, когда Люк меня настиг. Он схватил меня за плечо, я развернулся и бросился на него. Парень без труда удержал меня, железной хваткой вцепившись в мое плечо. Я попытался проскользнуть у него под рукой, а когда это не получилось, я попробовал ударить его кулаком. Он перехватил мое запястье и дернул меня за руку, заставив потерять равновесие и упасть ему на грудь. Все еще держа меня за руку, он выкрутил ее, развернув меня к себе спиной. Я вскрикнул от неожиданной боли.

- Не сопротивляйся, - сказал Люк, тяжело дыша. – Я не хочу делать тебе больно.

- Да ты сейчас мне руку сломаешь!

- Тогда перестань дергаться, черт возьми!

Другой рукой он обхватил меня за плечи, пытаясь удержать меня на месте и чуть меня не задушив.

- Тим… прекрати.

Я прекратил. Рука, казалось, была выдернута из плечевого сустава. Я сжал челюсти от боли и кивнул. Люк сразу отпустил мою руку, заведенную за спину; она безжизненно повисла сбоку. Я попытался поднять вторую руку, чтобы растереть плечо, но он все еще держал меня, прижимая к себе.

- Придурок.

Я ненавидел его так сильно, как никого и никогда.

Люк проигнорировал мое гневное обвинение.

- Что здесь случилось, Тим? – спросил он. Я чувствовал тепло его дыхания возле уха. – Двенадцать лет назад здесь что-то произошло. Что именно?

Я покачал головой.

- Ничего, - проговорил я и снова попытался высвободиться. – Послушай, это была плохая идея. Надо убираться отсюда.

Его хватка стала сильнее.

- Расскажи мне. Что случилось, когда ты был здесь в прошлый раз?

- Я не знаю. Пожалуйста… отпусти меня.

Дрожь начала сотрясать все мое тело, с головы до ног, и самое странное – я не знал, почему. Мне казалось, что сердце сейчас выскочит из груди.

Наверное, Люк почувствовал его биение, так как его хватка ослабла, превратившись в поддержку и утешительные объятия. Я продолжал сопротивляться. Я больше не доверял ему. Это он был во всем виноват.

- Куда ты пойдешь, Тим? Подумай хорошенько. Ты же не можешь просто продираться через заросли, не зная дороги. В конце концов ты заблудишься или поранишься.

- Я рискну.

- Я не могу позволить тебе так рисковать.

- Господи, да кто умер и сделал тебя Джоном Уэйном?

Он не потрудился ответить. Я подумал – как же странно, что еще прошлой ночью мы занимались сексом и, может быть, думали о чем-то большем. Все изменилось за двадцать четыре часа.

Я расслабился и оперся на него.

- Люк… я не помню.

- Черта с два.

Я безнадежно покачал головой. Люк же просто ждал, будто у нас была куча времени.

Наконец, я заговорил, так тихо, что ему пришлось склониться ко мне:

- На земле было полно костей… будто ковер из ореховых скорлупок или ракушек. Будто галька на берегу. Разбитые черепа животных и… людей. Я знаю, что они были…

- Все хорошо, - сказал Люк и обнял меня крепче.

- Я подобрал кусочек челюсти. Было видно места, где… должны были быть зубы.

Я сглотнул.

- Рики хотел попробовать залезть в дом через одно из выбитых окон. Мы подкрались к стене дома.

Я глубоко вздохнул, пытаясь контролировать себя.

- Мы приблизились к окну, заглянули внутрь, и… вдруг увидели, что там стоит мужчина.

- В доме?

Я кивнул.

- Он просто смотрел на нас. Прямо на нас. А мы смотрели на него, застыв на месте. Как пара кроликов. А потом он поднял руку, словно помахав нам в знак приветствия.

У меня сорвался голос.

- Рука показалась мне совсем черной. Он прижал ее к стеклу… и там остался кровавый отпечаток.

Голос совсем пропал, будто мне не хватало кислорода, хотя именно так я себя и чувствовал. Я в ужасе посмотрел на Люка.

- Что вы сделали потом? – хрипло спросил он.

- Мужчина отвернулся от окна… и мы убежали.

Темный лес моей памяти расступился и поглотил меня. Мы, напуганные до полусмерти, продирались через колючий кустарник, проползали там, где не могли пройти, бежали вслепую, пока ночь опускалась на верхушки деревьев – и все это время зная, что он где-то там, позади…

- Что случилось, когда вы добрались домой? – спросил Люк так спокойно, что его слова прозвучали как оплеуха.

Я открыл рот, но не мог вспомнить слов.

- Вы добрались домой невредимыми, - напомнил Люк. – Что случилось потом?

- Ничего.

Он выпустил меня из объятий.

- Вы никому не рассказали?

Я покачал головой, массажируя поврежденное плечо. На лице Люка отразилось непонимание.

- Мы были напуганы. Он видел нас. Мы думали, что он может придти за нами.

- Тогда почему же вы не рассказали родителям?

- Рики… нам нельзя было ходить в лес. Его отец сказал, что выпорет его ремнем, если он снова туда пойдет. Мы не знали, что делать. Мы думали, нам никто не поверит. К тому же, мы вряд ли смогли бы привести их к дому. В тот день мы слишком долго блуждали. Я даже не знаю, что нам помогло выбраться.

Удача. И тот факт, что мы были маленькими и могли пробраться сквозь заросли в тех местах, где не мог пройти наш преследователь. Но в основном – удача.

- Мои родители приехали на следующий день. Меня забрали домой, и… все начало казаться мне сном. Я убедил себя, что мы все нафантазировали.

Люк ничего не ответил. Я прочел осуждение в его молчании.

- Мы позволили ему убивать дальше, да? – угрюмо спросил я. – Все исчезнувшие после этого… это наша вина.

- Запомни одну вещь, - произнес Люк. – Ничто из того, что сделал этот больной ублюдок – не ваша вина. Вам было тринадцать. Подростки – не самые рассудительные люди в мире.

- Я просто… забыл об этом, - прошептал я. – Я позволил себе забыть.

Он сухо промолвил:

- Да, возможно, ты попытался. Сомневаюсь, что тебе удалось.

- Та девушка на фотографии с доски объявлений…

- Забудь об этом, Тим. Ты не знаешь, что с ней случилось.

Люк полез под рубаху. На нем была наплечная кобура. Я уже знал об этом – почувствовал, когда был прижат к его груди. Он вытащил пистолет и проверил патронник.

- Ты знаешь, как обращаться с пушкой?

Я устало кивнул. Мой утвердительный ответ, видимо, застал его врасплох.

- Правда?

- Да. Мой отец – бывший военный. Я умею стрелять. Вырос с оружием в руках.

Я понимал его сомнения. На его месте я бы тоже не доверил себе оружие.

Люк присел, открыл рюкзак, вынул оттуда тщательно запакованный треугольник, оказавшийся револьвером 38-го калибра, и протянул его мне. Я отступил на шаг назад.

- Не надо. Я туда не вернусь. Я не пойду с тобой.

Он нахмурил темные брови, не опуская руку с пистолетом.

- Я не могу. Не могу. Ты не имеешь права просить меня об этом.

- Но я прошу.

- Люк… ты лучше других знаешь… что от меня нельзя ожидать слишком многого.

- Я не прошу ничего такого, на что ты не способен.

Я смотрел на него, раскрыв рот.

- Ты что… серьезно? Ты вообще был здесь пять минут назад?

Его карие глаза встретились с моими.

- Тим, одно дело – когда ты убегаешь, будучи подростком. За это никто тебя

не винит. Но теперь ты мужчина. Пора прекратить убегать.

Я пару раз моргнул, пытаясь сосредоточиться на смысле его слов.

- Но нам не нужно туда возвращаться. Лесник уже, должно быть, умер, - поспешно проговорил я, убеждая его и самого себя. – Он мертв. Должен быть мертв. Его уже там нету. Его не может там быть. Мы могли бы просто… вызвать полицию.

- Я и есть полицейский. Я обязан проверить все, прежде чем вызывать кого бы то ни было. К тому же, ты сам не веришь в свои слова, а иначе ты не был бы так напуган.

- Нет, был бы! И есть, - выдохнул я. – Если хочешь вернуться… дело твое. Я… просто подожду здесь. Попробую подождать. Но я не могу….

Он просто смотрел на меня. С таким лицом он смотрит на людей, когда они пытаются уговорить его не арестовывать их.

- Ты должен пойти. Я не могу тебя бросить.

- Нет, можешь, потому что я с тобой не пойду.

- Тим, ради всего святого – ты должен посмотреть своему страху в лицо, прежде чем он уничтожит тебя.

- Боже мой. Замолчи! Ты меня не знаешь. Ты не знаешь, о чем говоришь.

- Я знаю тебя достаточно. Мне нужна твоя помощь.

Я не мог отвести взгляд от его карих глаз. Наконец, дрожащей рукой я взял пистолет, проверил заряд и запихнул его за пояс под фланелевую рубашку.

- И что же это будет, а? Вторжение к серийному убийце?

К моему злобному удивлению, его губы изогнулись, будто он действительно посчитал мои слова смешными.

- Только попробуй засмеяться, О’Брайен, и Богом клянусь - я наверну тебе, - еле выдавил я.

- Продолжай так злиться – и с нами все будет хорошо, - ответил Люк и посмотрел на меня оценивающим взглядом.

- Хочешь выпить?

- Это вопрос с подвохом?

- Если выпивка поможет тебе собраться…

Я не выдержал его взгляда, отвернулся и кивнул. Он достал фляжку, которую он взял с собой для «лечебных целей», и подал мне. На этот раз я не морочился с чашкой, а просто выпил из горлышка.

=== 5 === 

Мы рассматривали ряд забитых досками окон из нашего укрытия в виде кустов ягод.

- Давай попробуем с другой стороны, - тихо предложил Люк.

- Если он вчера наблюдал за нами, то может наблюдать до сих пор. Может, он следит за нами и ждет наступления ночи.

Люк посмотрел вверх, на заходящее солнце, и кивнул.

- Расслабься.

Расслабься? Он что, серьезно?

- Конечно, я всегда расслаблен, - пробормотал я, обошел его со спины и наклонился, чтобы подобрать что-то белое из травы. Я подал это Люку. Он внимательно осмотрел кость.

- Животное. Не человек.

Я кивнул, но меня это не убедило.

Люк двинулся к передней стене дома, обходя кусты. Я последовал за ним, держась как можно ближе и наблюдая за дощатыми стенами. Не было похоже, что здесь кто-то жил, но и мертвым дом тоже не казался.

Если кто-то и жил в этой развалюхе, то он точно не пользовался главным входом, так как он был забит толстыми бревнами. Мы зашли под просевший портик, переступая через поломанные доски и корни деревьев. За несколько футов от нас я увидел змею, уползающую в заросли.

С другой стороны дома окна на первом этаже тоже были забиты, но деревья росли ближе к фундаменту, и я увидел, что можно было забраться на одно из них и влезть в дом через одно из открытых окон на втором этаже. Я не поделился своей мыслью с Люком. Я все еще надеялся, что Люк передумает и решит, что мы только теряем время зря.

- Давай попробуем зайти сзади, - сказал Люк.

- Давай не будем, а скажем, что попробовали.

Он ответил мне краткой улыбкой.

Мы, пригибаясь, завернули за угол дома и остановились в тени. Что-то хрустнуло позади нас. Я замер, вглядываясь в шевелящуюся стену кустарника за несколько футов от нас. Может, листья шевелились от ветра?

- Твой мобильный у тебя? – шепнул я Люку.

Парень даже не повернулся.

- Он остался в рюкзаке. Тут нет сигнала.

Может, и нет, но я хотел бы попробовать. К несчастью, мой телефон остался у Люка в машине.

- Черный ход не заколочен, - сказал Люк и пошел вперед по ковру из осенних листьев.

Я засомневался, все еще наблюдая за кустами. С веток тяжелыми гроздьями свисали пыльные, фиолетовые ягоды. Я посмотрел на небо. Солнце выглядело деформированным сквозь неровные верхушки деревьев, рассеянные лучи рикошетили от темной листвы, белых чешуек облупившейся краски на стенах дома и в траве. Я наклонился и поднял одну из них. Не краска. Кусочек кости. Траву усеивали кусочки костей. Я сглотнул и выпрямился.

Оставалось немного времени до сумерек, а мне не хотелось искать дорогу назад с фонариком. И уж точно не хотелось провести еще одну ночь в лесу.

-Тим.

Я оглянулся. Люк стоял возле черного хода. Он указал подбородком на дверь.

Я бросил еще один встревоженный взгляд на кусты и вышел из тени дома. Красные осенние листья, покрывавшие землю, потрескивали под ногами.

И в тот самый момент земля подо мной провалилась со скрипом гнилого дерева и проржавевших петель. Я пролетел сквозь несколько подвальных люков и упал на утоптанный земляной пол.

Я лежал на боку, ошеломленный, еще пару секунд, пытаясь осознать, что же произошло, а вокруг меня кружились и падали осенние листья.

В темном, темном лесу… В голове начали крутиться слова из старой детской страшилки. Стоял черный-черный дом.

У меня болела щиколотка. И колено. И бедро. Запястье, кажется, было сломано. Мне каким-то образом удалось защитить голову от удара, но она болела еще до падения, поэтому легче от этого не стало.

Слава Богу, что я не упал на спину и не пристрелил себя.

А в том черном-черном доме…

Свет из дыры надо мной освещал обожженные и зазубренные балки. Хорошо, что я не упал на эти деревянные полочки с пыльными банками и склянками, или на сломанную мебель. Над головой угрожающе болтался керосиновый фонарь, висящий на ржавом крючке.

- Тим, ты слышишь меня?

Я понял, что меня зовет Люк, и видимо, уже давно.

- Тим! Ты можешь ответить?

- Все хорошо.

Это было преувеличением.

- Тим!

- Все хорошо, - повторил я громче и сделал попытку подняться. Мускулы протестующе заныли. Наверное, запястье таки было не сломано, а растянуто. Я прижал его к груди, пытаясь пошевелить пальцами.

- Слава Богу, - проговорил Люк с облегчением. – Я уж думал… слушай, не двигайся. Я спускаюсь.

“Не двигайся”,г оворишь? Да без проблем.

Я поднял голову. Я упал вниз где-то футов на двенадцать. Несколько ступенек вели к поломанной двери, но она была заблокирована какими-то бревнами. Сама комната была около двадцати футов в длину. Еще одна лестница, видимо, ведущая на кухню, скрывалась в тени.

Голова Люка исчезла из просвета наверху. В следующий момент там промелькнула какая-то тень.

Что это было? Птица?

Я услышал звук удара. Короткий и сильный. А потом еще один.

Волосы встали дыбом у меня на затылке.

- Люк? – крикнул я.

Никакого ответа.

Я напряженно прислушался. Прислушался и… услышал что-то похожее на… звук чего-то, тянущегося по земле.

Я открыл рот, чтобы снова позвать Люка, но что-то остановило меня. Я сглотнул и отполз от освещенного места под проломленной дверью погреба.

Ухватившись за одну из поломанных балок, я с болью выпрямился. Хорошо, мое тело все еще было целое и в рабочем состоянии. Теперь нужно было сосредоточиться на том, как отсюда выбраться. Можно было попробовать пробраться через завалы к дверям, но это было слишком очевидное решение, которого могли от меня ожидать.

Я направился к темной лестнице, переступая через мусор, разбросанный по полу, и остановился возле первой ступеньки. А в том черном-черном доме…

Может, я просто… ошибся. Может, наверху ничего не случилось, и мне следовало просто дождаться Люка, как он сказал. А дверь, скорее всего, была заперта изнутри.

Люк был достаточно силен и достаточно опытен. С ним не могло случиться ничего, с чем он не справился бы. А я, с другой стороны…

Мой взгляд упал на ряд пыльных баночек, стоящих на полке слева от меня. Я взял одну из баночек и стер с нее пыль полой своей рубашки, чтобы рассмотреть мутное содержимое. Не персики. Не помидоры. Я немного встряхнул баночку, и что-то маленькое, круглое и узнаваемое подплыло к стеклу и уставилось на меня.

Я выпустил банку из рук. Она разбилась об пол, разбрызгивая повсюду жидкий кисель.

- Господи, Боже мой…

Я протянул руку, чтобы ухватиться за полку, и боль от растянутого запястья пронзила нервы и мускулы, возвращая меня к реальности. Нащупав под рубашкой рукоять револьвера, я поднялся по небольшой лестнице и дернул дверь. Она со скрипом отворилась, и я увидел короткий, темный коридор. Покрытые выцветшими обоями стены и рассыпающийся ковер на полу сменялся старомодной кухней.

В мертвом воздухе висел сладковатый, тошнотворный запах. Единственным источником света было маленькое окошко в двери, которая вела на задний двор. Я мог рассмотреть только тусклые обои, грязный настенный термометр в форме рыбы и несколько запыленных декоративных тарелок на стене. Все это контрастировало с кучами пустых банок, разбитой посуды и костей.

На столе лежал секач. На полу – нож мясника. На кухне было полно костей разных форм и размеров – будто жуткий суповой набор. Гигантские чайники стояли на холодной плите, на столах и в раковинах.

В центре комнаты стоял стол. Словно лунатик, я подошел к нему. Столешница была будто покрыта чернильными пятнами. На ней лежало много листов мясницкой бумаги, разрисованных каким-то безумным ребенком. Рисунки мрачного, зубчатого леса, скрюченные силуэты и огонь… или фонтаны крови?

Я подкрался к двери и выглянул наружу. Скоро уже будет темно. Задний двор казался пустым. Ни Люка, ни кого-либо другого видно не было. Но среди красных и золотых листьев на земле лежала лопата. Там, где раньше никакой лопаты не было.

Я прислушался сквозь громоподобный стук своего сердца.

Вечерние звуки. Цикады. Птицы. Лягушки.

Что же мне делать? Я не имел ни малейшего представления. Даже если мне удалось бы сбежать в лес, я не мог бросить Люка. Не мог, пока не узнаю… наверняка.

Я посмотрел через кухню, через нагромождение оголенных костей, стеклянных фонарей и ножей, на еще один дверной проем, ведущий в другую темную комнату. Было ли у него время затащить Люка в дом? Или он сейчас режет его на кусочки где-то в лесу?

Или он охотится за мной?

Я оглянулся на дверь в подвал. За ней была черная пустота.

Я взял одну свечу со стола, на ощупь нашел спички и вошел в соседнюю комнату. По деревянному полу были разбросаны листья и ветки, но в остальном комната выглядела на удивление нормально: старомодная мебель, изъеденные молью шторы, фарфор. Кроме этого, там был камин, в котором лежали остатки ткани и ботинок. Над камином висело большое фото в рамке, на котором был изображен солдат времен Первой мировой.

В дальнем конце комнаты был еще один дверной проем и лестница, ведущая наверх. Окна на втором этаже не были заколочены. У меня была возможность увидеть Люка и человека, напавшего на него.

При взгляде на маленький круглый столик мое внимание привлекла кучка хлама: монеты, заколки для волос. Заколки в виде больших ромашек. Я смотрел на них несколько долгих секунд. Чем они отличались от остальных вещей? Если я был в ответе за них – значит, был в ответе и за все остальное. Абсолютно все. Все эти вещи принадлежали кому-то: ключи, пуговицы, серебряная ручка… и детский перочинный ножик с костяной рукоятью.

Я машинально протянул к нему руку. Я узнал этот нож. Я потерял его двенадцать лет назад в лесу.

Взяв его, я с удивлением заметил, что моя рука не дрожала. Шок сработал лучше любой анестезии. Я положил нож в карман и осторожно двинулся вверх по лестнице, держа пистолет наготове, точь-в-точь как я видел в сотнях телесериалов. Здесь вполне мог быть полон дом этих маньяков-убийц.

Пройдя половину лестницы, я услышал, как хлопнула кухонная дверь. Послышались голоса. Незнакомое бормотание и стон, похожий на голос Люка.

Он был жив.

Мое сердце застучало быстрее от надежды, которую я не позволял себе ранее. Я спустился назад по скрипучей лестнице и бросился к дверям, ведущим на кухню. Я успел заметить длинные, седые волосы, могучую спину и большие, загорелые руки. Он тащил Люка по полу за воротник и за волосы. Я понял, что Люк был в сознании лишь частично – он слабо сопротивлялся, будто пытаясь встать на ноги. Его руки безуспешно ударяли по мощным рукам убийцы, тянущего его к подвалу.

Лесник тащил его по полу, словно мешок с картошкой.

Вдруг рука Люка наткнулась на нож мясника, лежащий на полу, и схватила его. Лесник, все еще бормоча какие-то неразборчивые мантры, выбил ногой нож из его руки и потянулся к секачу, лежащему на столе.

Я сделал шаг вперед и поднял курок револьвера.

- Стой, - задыхаясь, проговорил я.

Он отбросил Люка назад и повернулся ко мне, с секачом в руке. Его лицо было покрыто грязью и шрамами, загорелое до цвета старой кожи. В его волосах застряли листья и сучки. Глаза его были тусклы и безжизненны. Я понимал, что никакие доводы на него не подействуют, но все равно произнес:

- Не делай этого.

Он сделал шаг ко мне, и я инстинктивно попятился, хотя и знал, что это было ошибкой. Я никак не смогу отсюда выбраться, пока он стоит на ногах. Он бросился на меня, и Люк схватил его за лодыжку. Лесник махнул на него секачом – так, как отмахиваются от надоедливой мухи.

Я выстрелил. Увидел вспышку на конце дула, почувствовал отдачу в кисти. Пуля попала ему в плечо. Я целился в сердце, а значит, мне не повезло. Но меня отвлекло чувство облегчения из-за того, что он не расколол голову Люка надвое. Секач застрял в ножке стола, всего на пару дюймов промазав мимо Люка.

Пуля в плече, казалось, совсем не потревожила Лесника. Он вытащил секач из ножки и бросился на меня, а я нажал на курок и выпустил оставшиеся пять пуль ему в грудь. Он свалился прямо на меня, тяжелый, горячий и смердящий, как животное, а я ударился об дверной косяк и упал на пол вместе с Лесником.

Я чувствовал медный запах крови; было слишком темно, я видел лишь темную фигуру, придавившую меня. Теплая жидкость просачивалась сквозь мои джинсы и рубашку. Когда я начал извиваться и неистово дрыгать ногами, чтобы выбраться из-под него, то почувствовал, как его зубы щелкнули возле моей шеи. Ожидая, что в любую секунду секач может вонзиться в мое тело, я ругался, молился и боролся за жизнь.

Наконец, мне удалось выбраться. Он не встал и не погнался за мной. Я отполз от него подальше. Он просто лежал, дергаясь и хрипло дыша. Одежда пропиталась кровью, но она почти наверняка не принадлежала мне.

- Тим?

Силуэт Люка появился в дверном проеме.

- Привет, - еле выговорил я.

Он шагнул ко мне, споткнувшись о тело Лесника, упал рядом со мной и начал меня ощупывать.

- С тобой все нормально? Он тебя ранил?

- Нет. То есть, да, все нормально. Он меня не ранил.

Я обнял его. Мне был необходим контакт с кем-то живым, теплым и не сумасшедшим. Мне было необходимо удостовериться, что Люк жив.

Он обнял меня в ответ, обнял крепко.

- Ты весь в крови. Ты уверен, что…

- Уверен.

А потом мы замолчали. Через некоторое время существо на полу перестало двигаться. Перестало дышать. Я спросил себя, нужно ли мне чувствовать себя виноватым еще и из-за этого.

Спрятав лицо у Люка на груди, я думал о том, что нам нужно как-то добраться до машины, поехать туда, где мы сможем позвать на помощь, привести полицию сюда и всю ночь давать показания. Меня, наверное, арестуют, не смотря на то, что это была самозащита. Надеюсь, что долго меня держать не будут, и Люк, скорее всего, будет мне помогать, и если мне повезет, то дело даже не дойдет до суда…

- С тобой точно все в порядке? – спросил он, и прикосновения его рук были такими нежными и знакомыми, когда он снова ощупал мою спину и плечи. У него не было другого объяснения тому, почему я так цеплялся за него.

Я все правильно понял. Он чувствовал себя виноватым за то, что меня чуть не убили, и был благодарен за то, что я спас ему жизнь, и беспокоился о том, как это все на мне отразится, зная, что я, мягко говоря, не был самым смелым человеком на Земле. Мне стало интересно, может ли убийство монстра стать основой для дружбы? Мы же могли остаться друзьями, так? Дружба – это тоже хорошо.

- Тимми?

От нежности в его голосе у меня защипало в глазах.

- Да. Все хорошо, - приглушенно пробормотал я. – Я просто… выбрал очень неудачный день, чтобы бросить пить.

=== Эпилог ===

Мне снилось, что Люк меня целует. Его губы, сухие и немного потресканные, тепло и нежно прижимались к моим. Мои губы дрогнули. Я хотел ответить на поцелуй, но он уже отстранился.

- Тим?

Я открыл глаза. Люк склонился надо мной.

- Привет, - пробормотал я, выпрямившись. Видимо, я спал на его плече, и теперь чувствовал себя очень неловко.

Была вторая половина дня, и мы сидели в машине Люка на улице возле моего дома. Солнце сияло, на дороге было оживленное движение, тротуары были заполнены пешеходами. На секунду мне показалось, что все, что было в лесу, мне приснилось.

Я взглянул на Люка, который выглядел таким же потрепанным, как я себя чувствовал. У него было странное выражение лица.

- Как ты себя чувствуешь?

- Ну, знаешь… полон жизни.

Шея по ощущениям казалась сломанной, и все мускулы в моем теле были помяты. Запястье было растянуто, а колено – вывихнуто. Я чувствовал себя слабым и дезориентированным, а еще – как обычно – мне очень хотелось выпить, но… Вообще-то, было довольно-таки приятно осознавать, что я жив.

- Прости, что вырубился у тебя на плече.

- Эй, ты же был рядом, когда я нуждался в тебе, - серьезно произнес Люк.

Я устало улыбнулся ему. Наконец, я понял, что он ждет, когда я попрощаюсь и уберусь из его машины, и сказал:

- Спасибо, что убедил полицию не арестовывать меня.

- Никто не собирался тебя арестовывать. Это явно была самозащита. Вряд ли это даже дойдет до суда. Хотя, наверняка, дело привлечет внимание прессы.

- Да. Ну что ж…

Я потянулся к своей пропитанной кровью одежде, лежащей на заднем сидении. Не знаю, зачем я привез ее домой; я точно никогда больше ее не надену. Я смотрел на запятнанный сверток и смутно припоминал, как мы с Люком остановились в турбазе, приняли душ и переоделись. А после этого… уютная, серая пустота. Я даже не помнил, как садился в машину.

Я снова взглянул на Люка.

- Я не обещаю, что нам будет так же весело на каждом свидании, но… мне бы очень хотелось снова увидеться с тобой, - вдруг сказал он.

Я моргнул.

- Ну, то есть, - смущенно добавил он, - если ты уже не сыт по горло… всем этим.

- Ты серьезно?

- Еще как серьезно.

Он улыбнулся мне своей фирменной волнующей улыбкой, но в глазах сразу же появилась неуверенность.

- Может, в следующий раз мы могли бы просто… ну, знаешь… сходить поужинать.

Я изумленно уставился на него. Он действительно говорил серьезно.

У меня все еще был шанс. Он знал… и все равно хотел еще раз увидеться со мной. Он видел меня в самые худшие моменты жизни и все еще был заинтересован мной. Все еще считал меня привлекательным. Он знал, чего ожидать, и все равно хотел попробовать.

Мне очень не хотелось запороть второй шанс. Но мне так же не хотелось стать тем, кто заставит исчезнуть блеск в его глазах. Я не хотел видеть, как чувство привязанности и влечения медленно угаснет и сменится усталостью и отвращением, когда я ошибусь и упаду – а у меня впереди будет много ошибок и падений. Мне так хотелось верить, что я никогда его не подведу, но я знал, что подведу нас обоих не один раз, пока не выздоровлю. Если выздоровлю. Если у меня хватит сил.

Было нелегко, но я произнес:

- Мне бы тоже очень этого хотелось. Но… наверное, мне не следует отвечать, пока… не протрезвею.

Он не отвел взгляда, и в нем не было ни разочарования, ни нетерпения. Наоборот – его улыбка стала шире и немного уверенней.

- Хорошо. Я уважаю твое решение.

Я осознал, что хочу заслужить его уважение – вдобавок ко многим другим чувствам – не меньше, чем свое собственное. Сразу стало трудно контролировать выражение лица, и я отвернулся к дверце машины. Люк накрыл ладонью мою руку.

- Послушай, Тим. Тебе может быть легче, если на пару первых встреч с тобой пойдет друг.

А, он имел в виду «клуб анонимных алкоголиков» или что-то в этом роде. Я уже знал, что мне понадобится нечто большее, чем встречи.

- Мне не нужно, чтобы со мной кто-то ходил, но мне поможет, если я буду знать, что… меня кто-то ждет.

- Тебя будут ждать.

Люк склонился ко мне и настойчиво поцеловал в губы. Наши взгляды встретились.

- И, к твоему сведению, это было «здравствуй», а не «прощай».

Оглавление

=== 1 ===

=== 2 ===

=== 3 === 

=== 4 === 

=== 5 === 

=== Эпилог ===