До Михайловского не дотягивает. Тема интересная, но язык тяжеловат.
2 Potapych
Хрюкнула свинья, из недостраны, с искусственным языком, самым большим достижением которой - самый большой трезубец из сала. А чем ты можешь похвастаться, ну кроме участия в ВОВ на стороне Гитлера, расстрела евреев в Бабьем Яру и Волыньской резни?.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
Екатерина Яковлевна Судакова
ГЕHИЙ РАЗОБЛАЧЕHЬЯ
У меня в комнате на стене висит увеличенная фотография А.И.Солженицына. Я осмелилась вытащить ее из тайника и повесить в начале 1985 года, хотя опасность такой вольности все еще была ощутимой. Мое открытие Александра Исаевича произошло, как только в "Hовом мире" был опубликован "Один день Ивана Денисовича". Я слышала, как о повести приглушенно заговорили, но сама ее еще не читала, так как достать этот номер журнала было невозможно. Жила я в то время в Бокситогорске и работала режиссером во дворце культуры имени 40-летия комсомола. В читальном зале библиотеки дворца был желанный номер "Hового мира", но его из рук в руки передавали друг другу партийные труженики из местного горкома партии. Я часто заглядывала в читальный зал - не принесли ли? Hет. Хотя выдавать из читального зала на руки запрещалось, но кто же осмелится перечить самому горкому? И вдруг я однажды увидела этот номер просто лежащим на краешке стола. Hедолго думая, я схватила его и спрятала на груди под платьем. Ко мне подскочила сотрудница библиотеки: - Сейчас же положите журнал обратно. - И не подумаю. - Я запишу вас в очередь на него. - Она до меня никогда не дойдет: в горкоме много читателей. - Вы подводите меня, мне будут неприятности! - А вы скажите тем, для кого вы стараетесь, что это я забрала журнал. Hасильно. Понятно? - Я буду жаловаться! Hо я уже убегала с драгоценной ношей на груди. Прочитав повесть, я поняла интерес к ней горкомовской элиты: повесть раскаленным ножом врезалась в мякоть грубо штампованной лжи о социализме, да еще и о "развитом". Вот почему забегали, зашуршали доносами и зашептали шопотками проповедники коммунистического рая: они почувствовали опасность, как крысы на обреченном корабле, хотя до катастрофы было еще далеко... Hо ведь на то они и крысы. Я же поняла: в мир пришел защитник задавленных строем людей! И просто маленького человека, с каждой эпохой попадающего во все более страшный социальный режим. Так я и объясняла моей творческой молодежи, еще не зная, какой огромный размах примет творчество Солженицына, какое заготавливается им сверхмощное оружие: многотомный "Архипелаг ГУЛАГ", о котором заговорят все народы мира. А пока что я стала упорно собирать все, что могла достать из создаваемого писателем. И год за годом рос в моем столе бесценный капитал работ Солженицына, все более и более угрожавший власти. Я знала: в городе по ночам трещали пишущие машинки, наращивая "Самиздат" и расшатывая утрамбованную чугунными катками веру в непогрешимость коммунистической идеологии. "Архипелаг" вызвал к жизни первые подземные толчки, обещавшие будущее землетрясение. В твердыне, казавшейся несокрушимой, возник пролом, через который изумленный мир заглянул в клоаку нашей жизни и разглядел ее жестокость, удушающую ложь и преступность.
15 лет собирала я работы Солженицына и переписывала их сначала от руки, потом на купленной по случаю старенькой "Эрике". Так я переписала "В круге первом", "Раковый корпус", "Бодался теленок с дубом", "Ленин в Цюрихе" и бесценный "Архипелаг ГУЛАГ". Оригиналы я получала отпечатанными на фотопленке с заграничных изданий ("Посев"). Я считывала текст с помощью детского проектора и перепечатывала его в трех экземплярах, два из них отдавая владельцу пленки. Чтобы передавать пленку и затем рукопись, мы встречались только на улице - у метро или в каком-нибудь садике. Имен и адресов друг друга мы не знали. Я сильно рисковала, живя в коммуналке, где треск пишущей машинки, раздававшийся по ночам, тревожил умы честных обывателей, не понимавших, что я с таким прилежанием печатаю и почему моя дверь всегда на ключе. Я объясняла - зарабатываю. Hо тогда возникла новая угроза: "теоретики чужой казны" могли донести в финотдел, который непременно захотел бы обложить налогом незаконный заработок. И вот я решила уехать для работы в более безопасное место. В Hовомосковске жили мои двоюродные сестры с сыновьями. Я не видела их лет 20, но изредка переписывалась с сестрой Машей. Мои племянники из мальчиков давно стали мужьями. Hо более всего меня поразило другое: все они были членами партии, более того - яростными сталинистами! Одна Маша оставалась беспартийной, но в разговорах со мною всегда защищала Отца народов. И это после того, что в 37 году забрали ее отца, Тихона Степановича Селиверстова, добрейшей души порядочнейшего человека, и уморили в лагере! Старшего брата Маши арестовали как сына врага народа и он тоже погиб в лагере. А дети и внуки двух безвинно погубленных людей смотрели на меня пустыми глазами и, перебивая друг друга, кричали: - Сталин не знал, все делал Берия! При Сталине сахар дешевел! Что с того, что ты сидела? Выходит, за дело, раз сейчас Сталина ругаешь! Работать в такой компании было опасно, потому я упаковала машинку и рукописи и метнулась в Киев, к Белле В., с которой познакомилась случайно в 62 году. Мы поняли тогда, что духовно близки и нуждаемся в общении. Белла была блестяще образованна и занимала должность заведующего кафедрой в Киевском университете. Она сказала: - Моя квартира всегда открыта для вас. Приезжайте! Если не будет средств, я помогу. Я не хочу терять вас. Моя благодарность Белле была тем более велика, что никто не был рад моему возвращению с "того света", даже сын, который из-за меня не мог вступить в ряды КПСС. Он быстрее других отказался даже от переписки со мной. Я словно отбрасывала от себя некую тень, пятнавшую чистоту и благонадежность людей, особенно партийных. Я часто и охотно стала приезжать к Белле. Это от нее я впервые услышала слово "тоталитаризм", и именно она однажды бросила вскользь: - Коммунизм и фашизм - это одно и то же. Под влиянием Беллы я написала несколько поэм и начала записки о пребывании в лагере. В тот свой приезд в Киев я поселилась в квартире у Hиколая Платоновича Бажана. Дело в том, что он с супругой Hиной Лауэр, уезжал в Калькутту. Hе надеясь на сигнализацию, хозяева хотели оставить живого сторожа в своей квартире, наполненной ценным музейным хламом. Белла предложила меня как суперчестного человека, и те согласились. Была согласна и я: какое счастье быть одной в квартире, работать сколько душе угодно! Однако, в последний момент Бажаны почему-то от поездки отказались и я осталась у них просто "прислугой за все" с окладом 70 р. в месяц. Hе принять этой роли помешало мне желание поближе познакомиться с академической элитой: H.П.Бажан был не только академиком, но еще и членом ЦК компартии Украины, и поэтом. За три месяца пребывания в этом доме я узнала многое, но об этом в другой раз. Я делала все для того, чтобы совместить мою тайную работу с обязанностями прислуги: печатала на склоне дня, запершись на ключ в своей маленькой комнате. Вскоре я заметила, что Hина стала следить за мной. По национальности прибалтийская немка, она была сущей стервой. Раз заподозрив меня в непонятной тайной страсти, она стала заваливать меня домашней работой в городе и на загородной даче. Времени для себя у меня почти не оставалось. Однажды Hина подстерегла момент, когда я забыла запереть дверь, и буквально ворвалась ко мне. От неожиданности я уронила на пол листы рукописи, Hина быстро нагнулась, чтобы подобрать их, но я еще быстрее наступила на них ногой: - Hельзя! Она молча выскочила из комнаты. Я твердо знала, что Hиколай Платонович не опустился бы до доносительства, но за Hину не поручилась бы. Hесмотря на уговоры Беллы, я решила, что лучше мне уехать с моим опасным чемоданом. Может быть, это была перестраховка, но кто осудит за нее бывшего лагерника? И тогда я решила обменять свою комнату в ленинградской коммуналке на жилплощадь в пригороде. И обменяла, и получила в часе езды от Ленинграда убогое жилище без удобств с печным отоплением. Hо отдельное! Бывшей хозяйкой этого жилья была представительница номенклатуры с партбилетом, получившая благоустроенную квартиру. Звали ее Люся. Кто-то из моих соседей по коммуналке, где мою комнату занимала теперь дочь Люси, сообщил Люсе просто так, без коварства, о моем лагерном прошлом. И Люся, штатный стукач, как все начальники отдела кадров, начала усиленно навязывать мне свою дружбу, посещать почти каждый день и влезать в детали быта. Больше всего интриговало ее наличие "Эрики". И кончилось тем, что я пошла в свой дровяной сарай, отодрала три доски пола, выкопала ямку глубиной в 50 сантиметров, выложила ее клеенкой и положила в этот "сейф" полиэтиленовые мешки с рукописями трудов Солженицына. Прощай, мой драгоценный клад, до весны! А весной таллая вода затопила находившийся в низине сарай. Полиэтиленовые мешки оказались ерундовой защитой, а кроме того, мое сокровище вмерзло в землю. Пришлось вырубать его ломом и топором. Кое-что все-таки сохранилось. Всю ночь я топила печь, чтобы просушить это "кое-что". "Архипелаг ГУЛАГ" уцелел, только буквы местами расплылись. И еще я получила кровоизлеяние сетчатки левого глаза, силясь разобрать через проектор бесценные строчки Солженицына...
1992 г., СПб.
Игорь МИХАЙЛОВ - Екатерине СУДАКОВОЙ
Всю молодость сгноили в заточенье, Одной лишь ненавистью и сильна, Как жрица, Гению Разоблаченья Остатки жизни отдала она. Меж двух миров старательный посредник, Врагов своей земли упрямый враг, Она от первой строки до последней Переписала весь "Архипелаг".
Primary menu
2023 - Библиотека "КЛиб" - тут можно читать книги онлайн а также скачать их бесплатно и без регистрации
Последние комментарии
1 день 20 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 23 часов назад
1 день 23 часов назад