cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
немного застенчивой мальчишеской улыбкой. Норвежский язык он, очевидно, знал еще хуже меня, грамматика хромала на обе ноги, а акцент был просто ужасен. Рядом с Ту Хоксом спокойно стаяла красивая, изящная блондинка; судя по фотографиям в прессе – его жена.
Воспользовавшись первой же короткой паузой, я представился. Поскольку мой издатель письменно оговорил эту встречу заранее, Ту Хокс должен был вспомнить о ней и, соответственно, обо мне. Действительно, он обернулся и, вежливо осведомившись, благополучно ли я путешествовал, добавил с той же обаятельной улыбкой:
– А я уж было решил, что ваш шеф почему-то передумал и вы не приедете…
Помолчав, он пояснил:
– Через два дня я покидаю Норвегию. А значит, смогу уделить вам от силы день-полтора. С рассказом придется спешить, и будем надеяться, что вы сумеете запомнить всё. Кстати, как у вас с памятью?
– Без проблем, – поклялся я. – Даже учитывая мою и вашу неизбежную бессонницу в эту ночь. Когда начнем?
– Сейчас же. Я только попрощаюсь с мэром.
Минут через пять мы уже были в его номере. Пока я извлекал из чемоданчика документы, бумагу и набор ручек, Ту Хокс водрузил на электроплитку устрашающих размеров кофейник.
– Не уверен, – проговорил он негромко, – правильно ли я поступаю, но мне нужны деньги, а эта книга – самый простой и, честный способ получить их. Может случиться и так, что я не смогу вернуться за гонораром… Все будет зависеть от того, что ждет меня в конце Пути…
Я удивленно приподнял брови, но промолчал. Ту Хокс быстро пересек комнату, снял со шкафа небольшой глобус и бережно поставил его на стол. Маленький земной шар был устаревшего образца, с довоенными границами уже исчезнувших государств.
– Подойдите ближе, – позвал Ту Хокс, – я покажу вам, где начался мой Путь.
Медленно повернув шар глобуса, он придержал его пальцем и коснулся кончиком карандаша точки чуть западнее Черного моря.
– Плоешти… – прошептал он. – Вот здесь. Я начну отсюда; хотя мог бы рассказать многое о том, что было до того, но это долгая история и займет она слишком много времени – а его-то у нас как раз и нет. Но я могу оставить вам свои дневники, где описал наиболее важное из моей биографии до того самого дня, когда мы получили задание бомбить нефтепромыслы у Плоешти.
– Плоешти… Это Румыния, да? – блеснул я эрудицией.
– Точно. Крупнейшие нефтепромыслы и нефтеперерабатывающие заводы немцев. Лишить немцев всего этого горючего, лишить возможности воевать – это было основной целью нашего девятого авиаполка, поднявшегося в небо с аэродрома в Южной Италии. Американцам удалось осуществить массированный налет на Плоешти, когда война шла уже четыре года, зато в воздух поднялись сразу сто семьдесят пять четырехмоторных бомбардировщиков. Вполне достаточно, чтобы сжечь дотла все нефтехранилища и сровнять с землей заводы. Если бы не один пустячок, о котором командование не сочло нужным сообщить. Никто не позаботился сказать нам, что и сам город, и нефтепромыслы защищены двойным кольцом зенитных батарей всех калибров. Правда, скажи они нам это – ничего бы не изменилось. Мы и так знали, что идем не на прогулку. Я был командиром В-24, «Гайаваты», – Ту Хокс усмехнулся, – так мы прозвали нашу машину. Вторым пилотом у меня летал Джим Эндрюс. Славный он был парень, этот Джимми, хоть и вырос в Алабаме, и его ничуть не смущало, что половина крови во мне – индейская. В общем, мы с ним крепко сдружились.
Ту Хокс улыбнулся и добавил:
– Да, я совсем забыл сказать вам, моя мать из ирокезов, а вот отец – самый что ни на есть чистокровный шотландец.
Кивнув, я осторожно спросил:
– А в рукописи… ну, в записках, вы не забыли упомянуть об этом?
– Нет, конечно не забыл. Итак…
2
Ведущий звена бомбардировщиков упрямо держал курс к югу от Тырговиште. Вместо того чтобы повернуть на север, к Плоешти, он продолжал идти в сторону Бухареста. Ошибка штурмана всполошила пилотов, и, нарушая строжайший приказ, в эфир полетели радиозапросы ведомых. Однако командир звена, не отзываясь, упорно не менял курс. Держась за ведущей машиной, лейтенант Ту Хокс заметил маслянисто-черное облако, клубившееся у самого горизонта, – это горели нефтехранилища. Первая волна бомбардировщиков накрыла цель. Ту Хокс снова и снова спрашивал себя, как же мог полковник не заметить расползшиеся на полнеба и постепенно уходившие назад сгустки дыма. Совершенно неожиданно ведущая машина сделала резкий разворот, наконец-то нацелившись на горящие прииски. Пытаясь сохранить строй, Ту Хокс и другие пилоты спешно повторили маневр. Четыре мотора «Гайаваты» надсадно взревели, увлекая самолет на предельной скорости все ближе и ближе к цели. Звено бомбардировщиков стремительно понеслось вниз, выходя на необходимую для атаки трехсотфутовую высоту. Под крылом замелькали, сменяя друг друга, разноцветные лоскуты полей, паутина каналов, спичечные коробки домов, серые ленты дорог.
Последние комментарии
1 час 22 минут назад
5 часов 15 минут назад
5 часов 19 минут назад
10 часов 40 минут назад
1 день 22 часов назад
2 дней 6 часов назад