Рассказы. Часть 2 [Эрик Фрэнк Рассел] (fb2) читать постранично, страница - 4
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
На исходе четвёртого месяца оккупированные территории Лэни выросли до одной тысячи квадратных миль, в то время как люди и пушки продолжали непрерывно вливаться в войска захватчика. Продвижение оказалось более медленным, чем ожидалось. Незначительные промахи высшего командования, несколько непредвиденных трудностей, неизбежных при сражении на столь обширной территории, и к тому же сопротивление оказалось отчаянным, причём там, где это меньше всего ожидалось. Тем не менее прогресс был налицо. Хотя с небольшой задержкой, неизбежное всегда становится неизбежным. Корман пришёл домой, услышал, как дверца автомобиля захлопывается на шестой ступеньке. Всё было, как прежде, не считая того, что на сей раз часть населения непременно захотела собраться у ворот его дома, чтобы приветствовать своего лидера. Горничная стояла наготове, принимая его вещи. Тяжёлыми шагами он проследовал в комнаты. — Рид получил повышение по службе, теперь он капитан. Она не ответила. Встав прямо перед ней, он спросил властным тоном: — Тебя что, это не интересует? — Конечно, Дэвид. — Отложив книжку, она сложила на груди руки с длинными тонкими пальцами и посмотрела куда-то в окно. — Что с тобой происходит? — Что происходит? — Светлые брови изогнулись, когда её взор остановился на нём. — Со мной ничего не происходит. Почему ты спрашиваешь? — Объясняю. — В его словах появилось железо. — Я давно догадываюсь. Тебе не нравится, что Рида нет здесь. Ты не одобряешь, что я отослал его так далеко от тебя. Ты думаешь о нём только как о своём сыне. Но не о моём. Ты… Она спокойно посмотрела на него: — Наверное, ты просто устал, Дэвид. И обеспокоен. — Я не устал, — настаивал он, излишне повышая голос. — И не обеспокоен. Беспокойство — признак слабости. — Для слабости тоже есть причины. — У меня их нет. — Ну тогда ты, должно быть, проголодался. — Она заняла своё место за столом. — Поешь что-нибудь. Ты сразу почувствуешь себя лучше. Недовольство и раздражительность не оставили его и за ужином. Мэри что-то скрывала, он знал это с уверенностью человека, прожившего с ней полжизни. Но он не мог выжать из неё объяснения авторитарными методами. И только когда он закончил есть, она капитулировала добровольно. Способ, которым она при этом воспользовалась, должен был свести удар до минимума. — Пришло ещё одно письмо Рида. — В самом деле? — Он тронул пальцами бокал с вином, чувствуя, что насытился и напился, но не желая показывать этого. — Я знаю, что он вполне доволен, здоров и цел. Если бы с ним что-нибудь случилось, я узнал бы первый. — Ты не хочешь взглянуть, что он пишет? — Она вытащила письмо из орехового бюро и протянула ему. Он посмотрел на письмо, не протянув за ним руки. — А-а, представляю: обычная болтовня, пересуды о войне. — Думаю, ты мог бы почитать его, — настаивала она. — Ты думаешь? — Взяв письмо, он подержал конверт, не сводя с неё вопросительного взора. — Чем же эта заурядная депеша может привлечь моё внимание? Или она чем-то отличается от других? Я знаю заранее, что письмо адресовано тебе. Не мне. Тебе. Рид ни разу в жизни не написал письма специально для меня. — Он пишет нам обоим. — Тогда почему он не начнёт словами: «Дорогие папа и мама»? — Вероятно, ему просто не приходило в голову, что это тебя задевает. И потом, это просто громоздко: «Дорогие папа и мама». — Че-пу-ха!
Последние комментарии
14 часов 44 минут назад
16 часов 49 минут назад
1 день 14 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 19 часов назад
2 дней 1 минута назад