Дневник кислородного вора. Как я причинял женщинам боль [Автор неизвестен] (fb2) читать постранично, страница - 3

(чье имя, вот вам крест, не могу вспомнить), которую, уверен, я ранил очень глубоко, поскольку она мне больше ни разу не позвонила. Забавно. Хоть я больше никогда с ней не виделся и вообще ничего о ней не слышал, было ясно: она очень тяжело это восприняла. Откуда я это знаю?

Я знаю.

Потом была Дженни. Это та, которая выплеснула пиво мне в лицо. Я был в восторге от того, что приложил руку к такому взрыву бешенства.

Потом была Эмили. Но она не считается, потому что она была так же хороша в этом… как его… как и я, если не лучше. Я типа как влюбился даже.

Где-то там еще между ними была Лора. Бывший менеджер рок-группы с великолепной задницей и малолетним сынком. Однажды утром я проснулся и обнаружил, что восьмилетний пацан наблюдает, как я пытаюсь выпутаться из веснушчатых щупальцев его мамаши-коматозницы. А потом, когда он наложил на меня повинность отконвоировать его в школу, у меня возникло ощущение, что маменька и сынок по полной юзали мужчин, проходивших через их жизнь. Типа коренной американец и буйвол, эскимос и морской котик, мамаша на пособии и я.

И еще была та, с которой все началось.

Пенелопа Арлингтон. Я встречался с ней четыре с половиной года. Это длительный срок. Она была добра ко мне. Добрее, чем любая другая девушка в моей жизни. Когда я говорил, Пенелопа поворачивалась ко мне, и казалось: единственное, что сейчас имеет значение, – это смысл моих слов. Мне это нравилось. Лишь намного позднее я выяснил, что она никакая в постели. А в то время она казалась мне распутницей. На самом деле она ею не была. Но именно о причиненной ей боли я больше всего сожалею. Почему? Потому что она этого не заслужила. Не то чтобы этого заслуживали другие, но она не бросила бы меня, если бы я не разодрал ей душу в клочья. А мне нужно было, чтобы она меня бросила, потому что она встала между мной и моим пьянством.

И однажды вечером я просто сломался. Накипало уже целую вечность. Тепло, горячо, пузырилось, булькало… и вот взбурлило. Я надрался до головокружения, и с громыханием начала разворачиваться вся эта цепь событий. С чего вдруг человек задается целью разбить сердце того, кого любит? С чего вдруг ему хочется намеренно причинить такую боль? Почему люди убивают друг друга?

Потому что это доставляет им удовольствие. Действительно ли все так просто?

Если стоит задача добиться, чтобы душа разлетелась вдребезги, лучше, чтобы исполнитель прошел через такое же переживание. Раненые ранят других искуснее. Эксперт по разбиванию сердец по опыту знает воздействие каждого удара. Острие проскальзывает внутрь едва заметно, боль и извинения приходят почти одновременно.

Я устал от девушки, с которой встречался четыре с половиной года. Я любил ее. Это и было самое ужасное в том, о чем я собираюсь вам рассказать. Существует возможность, что она где-то там в эту самую минуту читает эти строки. Вы, прочие, отвернитесь-ка, следующие слова предназначены только для нее.

Пен, мне так жаль! Мне необходимо было сделать тебе больно. Я знал, что все близится к финалу. Я знал, что ты начала презирать меня. Ты пыталась скрывать свои чувства, но они пробегали рябью по твоему лицу. Отвращение. Я стал ненавидеть тебя за это. За то, что у тебя не хватало духу сказать о том, что́ ты на самом деле обо мне думаешь. Так что пришлось собраться с духом и сделать это за тебя.

Остальные, теперь можете повернуться.

Был пятничный вечер, я сидел в каком-то пабе в парке Виктории. В очередной раз я ушел с работы. Еще одно рекламное агентство, где еще один ворох концепций подвергся массовому уничтожению от рук еще одного креативного директора с кулаками, похожими на свиные окорока. Я был уверен в одном: мне нужно напиться до потери сознания. Так что я опрокидывал пинты пива одну за другой с пугающей скоростью.

У потрепанного жизнью, сморщенного бармена был обеспокоенный вид.

Потом виски.

К половине восьмого вечера я уже спотыкался. Мы должны были встретиться с Пенелопой в восемь. Мне пришлось идти к месту нашей встречи пешком, ведя велосипед «в поводу». Естественно, еще один паб.

Гнев. Скука. Опьянение. Скверная комбинация.

Я начал с чего-то такого:

– Как мне похерить эти четыре года?

Ее вопросительный взгляд, потом попытка уйти в сторону:

– Тебе нравится моя блузка?

– Похожа. На. Столовую. Скатерть.

Обиженный взгляд, за которым следует:

– Может, еще одну?

Еще пива. Это, как правило, помогало.

– Подружку? Да, будь любезна.

Теперь уже взгляд не столько обиженный, сколько скучающий. Обвела глазами паб. Молчание.

Потом она предложила:

– Пойдем куда-нибудь еще.

Это обычно тоже срабатывало. Но я решил, что сегодня не сработает. Не сегодня. Сегодня мы пройдем весь путь до конца. Это был всего лишь периметр, первая линия обороны. Моя стройная эмоциональная террористка злостно пропускала мимо эти оскорбления.

– Конечно. Пойдем куда-нибудь еще.

Я решил не говорить ни слова между этим пабом и следующим. И мне это удалось. Теперь она дрожала. От