Еду в Самарканд [Феликс Давидович Кривин] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (11) »
ГОРОДСКАЯ СТЕНА
С веками рижская городская стена обросла домами, как дерево грибами: каждый старался использовать ее, общественную, как свою, чтобы сэкономить на строительстве дома. Ведь еще в глубокой древности было известно: если использовать общественное как свое, можно сэкономить, а то и заработать на строительстве. Так и случилось, что городская стена исчезла из поля зрения не только внешних врагов, но и собственных жителей. Облепили ее домики с двух сторон, и если прежде она окружала мирную жизнь, то теперь мирная жизнь ее окружает. Да, если мирная жизнь пойдет в наступление, никакая крепость не устоит… Так говорят оптимисты. А пессимисты сетуют, что жизнь наша мирная из обломков войны, никак ее не удается построить из мирного материала.НОВЫЕ ДОМА
У домов тоже акселерация: старики приземистые, а дети вымахали под самые небеса. Высокие, статные, только очень уж друг на друга похожи. Видно, потому, что у них общие родители: общие строители, общие проекты. Ну, если не общие, то находящиеся в самом близком родстве: одному дому отец, а другому родной дядя. Дети похожи, как братья, пускай и двоюродные. Но их это не смущает: главное, чтоб внутри было удобно. Не внешние украшения, а санузел, ванная с горячей водой. А там — неважно, как на тебя снаружи посмотрят. Рационалистическое поколение. Старики — те были другими. Им хотелось радовать глаз. Чтоб не только радоваться самим, но чтоб и другие, глядя на них, радовались.ПОРОХОВАЯ БАШНЯ
Чугунные ядра, застрявшие в ней, — следы бурно проведенной молодости. Многие тогда хотели ее разрушить. Молодые были, горячие… Да и она тоже… Ее и сейчас называют Пороховой, а тогда… Был порох в пороховницах. Казалось, от одного прикосновения на воздух взлетишь. С тех пор поутихли страсти, и ядра, пытавшиеся ее разрушить, теперь оберегают ее от разрушения. Сидят в ее стенах, как мирные, домашние кирпичи. Мудрость приходит с годами и даже с веками. И тогда начинаешь понимать, что главное в жизни — не разрушение… Только бы не взлететь на воздух, пока начнешь это понимать…ПРОЩАНИЕ
Рижский накопитель — последнее наше место на рижской земле. Здесь собирают нас, чтобы всех вместе доставить к самолету. Он, накопитель, прижался к земле, заваленный чемоданами, и смотрит, как самолеты взмывают в небо… Детский взгляд на мир. Ребенок смотрит снизу вверх и потому видит мир на фоне неба. А может, только так и нужно смотреть? Рижский накопитель так ничего и не накопил, все, что ему удается накопить на земле, он тут же отдает небу. Так он отдал и нас — и вот мы летим. Мы летим. Мы неотделимы от нашего пути и составляем с ним единую величину, выраженную в пассажиро-километрах. Так нас будут именовать в отчетах, нисколько не интересуясь, где пассажир, а где километр… Нас не отделить от нашего пути. Каждый человек — единица, помноженная на пройденное, на совершенное… Рига очень большая: она в десять раз больше Ужгорода. Рига очень маленькая: она в десять раз меньше Москвы. Слава богу, все относительно — и великость, и малость… Это ободрение малым и предупреждение большим.ПРОГУЛКИ ПО ТАЛЛИНУ
Люхике-Ялг и сама не понимает, улица она или лестница. Во всяком случае, она не нога. Люхике-Ялг, Короткая Нога, это просто ее название. Название улицы. Но почему же она вся в ступеньках? Девяносто пять метров одних ступенек — для улицы не расстояние, но для лестницы довольно прилично. И вот еще чего Люхике не может понять: поднимается она или опускается? Иногда ей кажется, что она поднимается, и тогда у нее захватывает дух… или это она опускается? Ведь и у тех, кто опускается, тоже нередко захватывает дух… Ровные улицы не знают сомнений. Вот Пикк-Ялг, Длинная Нога, — ведь она по-прежнему считает, что она длинная, потому что в ней 270 метров. Шутите, не те времена! Слыхали про улицу Пирита? Три с половиной километра. Улица Кадака пять. А Нарвское шоссе и вовсе четырнадцать километров. Но Пикк-Ялг не сомневается, что она по-прежнему длинная. Потому что ее так называют. В жизни очень важно, как тебя называют. Люхике-Ялг называют Короткой, значит, она короткая. Однако это ее не смущает. Ее смущает главный вопрос каждой лестницы: не опускается ли она, когда поднимается, и поднимается ли, когда опускается? На этот главный, самый главный вопрос по-прежнему нет ответа. Если идти по улицам Таллина, можно дойти до Петрозаводска. Или до Минска. Или- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (11) »
Последние комментарии
23 часов 15 минут назад
23 часов 31 минут назад
23 часов 44 минут назад
23 часов 49 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад