Подарок чужих звёзд [Анна Максимова] (txt) читать онлайн

Подарок чужих звёзд
Анна Максимова


Глава 1

Лика
— Лика, будь добра, принеси мне кофе, — с мягкой улыбкой обратился ко мне Эш, наш навигатор.
— Дай мне пару минут, — ответила я. — Сейчас закончу отчёт.
Мне нравился этот лимин. Как и все представители его расы, Эш был очень миниатюрным и ростом едва доставал мне до плеча, при том, что я была весьма невысокой для человека. Кожа голубоватого оттенка и по четыре пальца на конечностях. Все до единого, лимины были блондинами, вполне человеческие глаза самых разных оттенков зеленого. Гениальные ученые. Именно их расе Федерация была обязана большинством изобретений и открытий. Ненавидящие насилие, они щедро делились знаниями с другими расами, в обмен на защиту от возможных агрессоров. Такие как Эш, были редкостью. В большинстве своем лимины предпочитали проводить время в своих лабораториях. Именно Эшу я должна была помогать в расчётах, быть вторым навигатором на корабле. Однако капитан с порога заявил, что максимум мне доверит делать кофе и заполнять бумаги. На все мои возмущения, он ограничился простым — «выход там». И ведь прекрасно знал, я не могу отказаться. Выпускникам выбирать не приходится, отказ от работы равен признанию в профнепригодности.
Капитан Таскс был гебийцем. Гебийцы — прирождённые воины. Природа наделила их не только огромной, по меркам человека, силой, но и аналитическим складом ума, который позволяет легко подниматься по карьерной лестнице. Нереально сильные, высокие и мускулистые, с коричневой кожей разных оттенков и шестью руками, эти гуманоиды производят устрашающее впечатление. Помню, когда я в детстве впервые увидела гебийца, сильно испугалась. Мне долго тогда снились полностью чёрные глаза. Родителям довольно долго пришлось убеждать меня, что это просто представитель инопланетной расы, а не мифический демон Ада.
Моё назначение на его корабль, Таскс принял со сжатыми зубами. Как и я он не мог отказать военному командованию Федерации. И если слухи о его требовательности подтвердились, то о справедливости этот мужчина явно не слышал. Он ничего и знать не хотел, чтобы доверить новичку без опыта работы прокладывать путь звездолёта. Мне же хотелось орать от обиды. Он мне даже шанса себя показать не дал!
И если для капитана я была досадным недоразумением, балластом, то остальная команда приняла меня тепло и радушно. Как сказал мне Эш, с которым я общалась чаще всего, мужчины были рады разбавить свой чисто мужской коллектив новым человеком, тем более девушкой. Надо сказать, поначалу я опасалась этого, страшилась остаться одна в окружении мужчин посреди бескрайних космических просторов. Как выяснилось, беспокоилась я напрасно, все члены разношерстного коллектива вели себя корректно.
Экипаж корабля был небольшим. Капитан, навигатор, два штурмовика, которые как и капитан были гебийцами, техник и медик, оба были людьми.
На данный момент человечеству были известны шесть рас. В состав Космической Федерации входят четыре гебийцы, лимины, берийцы и люди. Берийцы были пожалуй самой закрытой из всех перечисленных рас. И самой необычной. Они могли с легкостью копировать любой облик, а в своем истинном обличии представляли собой белую бесформенную массу. Было известно, что они сильные телепаты и могут жить почти тысячу лет. Наверное только берийцы почти не опасались шейдов — ещё одной известной человечеству расы. Шейды были кошмаром и проклятием Федерации. Они были чем-то отдаленно схожи с берийцами. Но если раса мимикритов, как прозвали их люди, питалась видимой только им энергией пространства, то шейды были кровожадными хищниками, для которых населяющие вселенную расы были пищей. А схожесть с берийцами заключалась в том, что они тоже были непонятными, бесформенными сущностями, способными частично копировать облик других народов. Все попытки каких-либо мирных переговоров были ими проигнорированы, а несчастные дипломаты мертвы. Шейды всегда нападали неожиданно. Возможности предсказать, когда «кровавые призраки» нападут снова, не было. Их набеги всегда были неожиданными и смертельными. Наверное только берийцы не трепетали от ужаса при мысли от встречи с ними, так как их телепатические способности были мощным природным оружием. Они попросту «сжигали» сознание агрессоров. Всем остальным оставалось уповать на удачу, собственную ловкость, порой позволяющую ускользнуть от хищников. Лимины день и ночь бились, стараясь придумать от них достойную защиту и действенное оружие. На данный момент удалось изобрести лишь защитный экран, который мог выдержать только один залп их энергетических пушек. Как ни старались, никому ещё не удалось пленить хоть одного шейда или захватить их корабль. Возможно, если бы Федерации удалось изучить агрессивных инопланетян или их технологии, то у нас появился бы шанс выиграть в этом противостоянии. Но, увы, все попытки оканчивались неудачами.
Наш звездолёт патрулировал приграничный сектор с Эрами. Последней известной людям расой. Об эрах почти никто, ничего не знал. Всё, что было известно, что они гуманоиды примерно двухметрового роста. Детали их облика были скрыты защитными костюмами и темными непрозрачными шлемами. Это всё, что могли сказать те редкие счастливчики, которым удалось пообщаться с представителями данной расы. Они не пускали чужаков на свою территорию и сами не лезли на нашу. Эров не интересовало ничего из того, что могла предложить Федерация. Ни воевать, ни дружить с нами они не желали. Если кто-то всё же проникал на их территорию, они вежливо просили развернуться назад, при отказе или игнорировании требования, открывали огонь на поражение.
— Божественно! — выдохнул Эш, когда я принесла ему кофе. — Будь ты лиминой, женился бы.
— Но я не лимина, и уж тем более не стремлюсь замуж, — улыбнулась я.
«Тем более за инопланетянина», — добавила я мысленно. У каждого народа были свои обычаи и традиции. Например те же лимины, практиковали многожёнство. У их расы рождалось крайне мало мужчин, потому женщинам приходилось мириться с таким положениям вещей, если они не желали провести жизнь в одиночестве. Гибийцы и вовсе не признавали слова верность. Браки у них заключались не из соображений чувств или для продолжения рода, а для укрепления каких-либо деловых связей. Для них было естественно, как дыхание, лечь в постель с первым встречным. При чём не важно, какого пола и расы, главное добровольное согласие объекта вспыхнувшей страсти. Но при всём этом ни один гибиец, ни за что не откажется от своего потомства, если связь вдруг закончится зачатием. Берийцы же и вовсе гермафродиты, потому о взаимоотношении полов или браке у них и речи нет.
Несмотря на различие в обычаях и внешности, межрасовые браки иногда случаются. Схожесть в строении генома гуманоидных рас, даёт им возможность иметь общее потомство. Именно поэтому каждому жителю Федерации, при достижении половой зрелости делается инъекция олокса. Эта вакцина исключает возможность рождения уродцев и полукровок. То есть, если допустим человеческая женщина забеременеет от гибийца, родится или гибиец, или человек, а не помесь первого со вторым. Однако подобные браки и связи всё же остаются редкостью. Слишком уж велики различия взглядов и традиций у рас Федерации. Да и длина жизни опять же сильно отличалась. Если люди стараниями врачей-генетиков теперь в среднем жили лет сто пятьдесят, то гебийцы легко доживали до трёхсот, а лимины и вовсе могли прожить четыреста пятьдесят лет.
— Жаль, очень жаль, — пробормотал Эш, углубляясь в свои расчёты.
Поразительный мужчина! Он так быстро переключается. Только что он разговаривал с тобой, а через минуту он уже целиком и полностью в своей работе и не помнит о твоём существовании!
— Эш, — ноль реакции. — Эш!
— А? — встрепенулся он. — Ты чего-то хотела, Лика?
— Ты не забыл, что обещал показать мне свои расчёты? Мне нужна хоть какая-то практика, а стараниями нашего капитана я научусь только кашеварить, да виртуальные бланки заполнять.
Да-да, Эш в обход капитана, знакомил меня с работой навигатора и даже давал данные, чтобы я могла попробовать сделать собственные расчёты траектории полета корабля. И у меня неплохо получалось. Правда Тасксу этого лучше не знать.
— Вечером, — отмахнулся от меня лимин, — сейчас мне некогда.
С этими словами он снова уткнулся в свой гала-монитор, мне же оставалось только отправиться в свою каюту, работы у меня больше не было. Я всего два месяца на этом корабле, а уже готова завыть от скуки. Я шла сюда работать, прокладывать маршруты в межзвёздном пространстве, а в итоге целыми днями слоняюсь по кораблю без всякой цели. Заполнение отчётов, готовка кофе и еды занимают крохи времени, и когда всё переделано заниматься совершенно нечем. Если бы не Эш и его помощь, я бы наверное уже свихнулась на почве безделья и ненужности. Но всё равно, ещё десять месяцев такой жизни я не вынесу!
Только я вышла из молекулярного душа, как меня оглушило сигналом тревоги. С небывалой скоростью я натянула рабочий комбинезон и выскочила в коридор. Сирена истошно вопила, красные всполохи тревожных ламп действовали на нервы. На главной палубе царил хаос. Капитан пытался призвать экипаж к порядку, громко отдавая приказы, но все были слишком напуганы.
— Что происходит? — спросила я Стива, нашего техника.
— Шейды! — с ужасом в глазах ответил мужчина. — Целых три корабля шейдов!
От страха тело мгновенно покрылось противными мурашками. Капитану наконец удалось хоть немного организовать людей. Эш лихорадочно просчитывал пути отступления, оба штурмовика заняли свои места, готовые открыть огонь по противнику. Техник и медик были наготове, в случае если понадобится их помощь. Только я как всегда была лишней.
— Капитан, разрешите мне помочь Эшу, — обратилась я гебийцу.
Гебиец в очередной раз посмотрел на меня, как на пустое место. На миг задумался. А потом неожиданно кивнул.
— Действуй. Всё равно хуже уже не будет.
Я мигом заняла кресло второго навигатора, стараясь как можно быстрее включится в работу и просчитать возможности уйти от трёх кораблей «кровавых призраков». Возможно, сказалось отсутствие реального опыта, может обречённость, которая буквально витала в воздухе, подавляя волю, но данные на гала-мониторе мне казались совершеннейшей абракадаброй. Сделав несколько успокаивающих вдохов-выдохов, я постаралась собраться и спустя минуту мне это удалось. Правда ситуация была совершенно патовая. Нас взяли в круг и буквально перекрыли все пути отступления. Прыжок в этой точке был невозможен. Вселенная! Мы действительно обречены!
Обменявшись взглядами с Эшем, я поняла, он пришёл к тем же выводам. Штурмовики безуспешно пытались сбить корабли шейдов, которые подходили все ближе. В голову пришла совершенно безумная мысль.
— Эш, может попробовать в наглую мимо них проскочить, а потом постараться в следующем секторе уйти в подпространство, если нас конечно раньше не собьют, — обратилась я к своему старшему коллеге.
— С ума сошла?! — округлил мужчина глаза. — Шанс выжить при этом менее двух процентов!
— А так у нас их вообще нет!
На несколько мгновений он задумался.
— Наверное, ты права, — тихо выдал лимин. — Капитан!
В течении минуты Эш обрисовывал этот безумный план Таскасу. Когда он закончил, капитан, который кажется постарел сразу лет на пятьдесят, махнул рукой.
— Хуже уже не будет, — в очередной раз услышала я от него.
Только корабль стал поворачивать, следуя проложенному Эшем маршруту, как все члены экипажа почувствовали сильнейший толчок. И всё. Звездолёт замер, перестав откликаться на команды. В рубке повисла оглушительная тишина. В глазах у всех была паника. Не прошло и минуты, как последовал новый толчок.
— Они здесь, — раздался чей-то тихий шепот.
Оцепенение мгновенно слетело и все разом вскочили со своих мест, кроме меня. Просто не видела я смысла в этой беготне. Перед лицом неизбежной смерти, на меня снизошло странное спокойствие.
— Быстрее к спасательным челнокам! — крикнул капитан и резво подскочив ко мне, буквально выдернул меня из кресла. — Это пусть маленький, но шанс выжить! Они не смогут преследовать всех, а, может, и не захотят.
Таскас тянул меня за руку в сторону коридора, я же закрутила головой ища глазами Эша. Ведь он мне ближе, чем кто-либо на этом корабле. Увидев, что он уже почти достиг дверного проёма, я перестала сопротивляться и побежала за капитаном.
Неожиданно впереди, словно из ниоткуда, возникло нечто, напоминающее сгусток черной, маслянистой грязи. Шейд! Эш не успел среагировать и влетел прямо в это чудище. Воздух разорвал крик безумной боли, страха и отчаяния. Мужчина отчаянно старался вырваться, но чёрная масса стремительно затягивала его в своё нутро. Я было рванула на помощь, но капитан обхватив меня всеми своими шестью руками, не дал мне сделать и шага.
— Эш! — закричала я, срывая голос. — ЭШ!!!
— Ты ему ни чем не поможешь! С ним всё кончено! Приди в себя! — заорал мне на ухо гибиец.
Страшное пиршество безобразного хищника проходило у правой стены. На наше счастье коридор был широким и капитан, буквально впечатав меня в стену, начал торопливо, боком продвигаться в сторону отсека со спасательными челноками.
Я ничего не соображала, перед глазами стояла чудовищная картина гибели единственного друга на этом корабле. Крики Эша стихли и теперь раздавались отвратительные хлюпающие звуки. Таскс не давал мне шанса увидеть, что происходит за нашими спинами. И я была ему благодарна. Наверное, я бы просто не выдержала. Разум отказывался принимать ужасающую действительность. Я впала в какое-то оцепенение и не сразу поняла, что мы больше не крадёмся вдоль стены, а снова бежим. Как-то отстранёно наблюдала я как капитан запихнул моё тело в спасательный челнок. И вот вид корабельного отсека сменился захватывающей дух панорамой звёздного пространства. Я понятия не имела, что со мной будет дальше. Куда летит мой челнок и преследуют ли его шейды. Эмоциональное онемение отключило страх и единственное, что я чувствовала — усталость. Наверное, это благо. Ведь я всё равно ничего не могу больше сделать. Так какой смысл трястись от страха? Позже обязательно наступит момент, когда вернутся эмоции, и я снова буду задыхаться от ужаса. Но пока покой. Закрыв глаза я позволила уставшему сознанию отключится.
Глава 2
Лика
Меня всегда манили звёзды. Меня тянуло к ним и, казалось, что там, в бескрайнем космосе возможно всё. Там я смогу наконец обрести себя. Сейчас же космические просторы казались мне холодными и равнодушными как никогда. Безумно хотелось домой, на Землю, в свою крохотную съемную квартирку.
От длительного сидения в неудобном кресле всё тело затекло. Желание встать и размять конечности было неимоверно сильным, но совершенно невыполнимым. Одноместный, спасательный челнок был настолько мал, что даже просто встать в полный рост было совершенно невозможно.
Сколько я проспала и где сейчас нахожусь? Ответов на эти вопросы у меня не было. Понятия не имею, что случилось с челноком, пока я была без сознания, но, придя в себя, я обнаружила, что все приборы словно взбесились и показывают полную белиберду. В итоге я не могу определить не только своё местоположение, но и сколько осталось энергии и кислорода. Мне чудом удалось ускользнуть от шейдов и неминуемой смерти, которую они несут, так неужели всё зря? Неужели эта космическая жестянка станет моим саркофагом?
Да, «мне удалось» слишком громко звучит. Если бы не капитан Таскс, я бы не выбралась. Слишком глубоко было потрясение от произошедшего. Жив ли он? Почему при всей своей нелюбви ко мне, он так отчаянно стремился спасти меня?
Мысли о капитане повлекли за собой другие. Вновь перед внутренним взором возник Эш. Вот он улыбается мне, хмурится, стараясь втолковать мне почему следует прокладывать курс так, а не иначе. И снова ужасающая картина его гибели… Мне наверное никогда её не забыть. Эш. За короткое время знакомства он стал мне настоящим другом. Я вообще тяжело схожусь с людьми. Пожалуй даже не так, я легко могу найти общий язык с собеседником, поддержать тему разговора в компании, но так, чтобы пустить в душу, доверять… Слишком дорого в наше время доверие и слишком дёшево оно ценится. А вот Эша я пустила в свою душу, а теперь его нет.
К горлу подкатил горький комок, глаза отчаянно защипало. Не плакать! Хватит! Мне уже с головой хватило истерики, которая накрыла меня с головой, когда я проснулась. Со слезами и рыданиями из меня вырывались пережитые страх и отчаяние. После остались пустота и отрицание. И вот снова. Нет-нет! Я больше не могу, не хочу! Я и так всё глубже погружаюсь в пучину безысходности, мне нужно сохранить хотя бы остатки самообладания и здравомыслия. Или не стоит? Ведь я всё равно никак не могу повлиять на ход событий. Наверное скоро начнётся кислородное голодание и мне придётся принять решение: решиться на криозаморозку или пережить мгновения удушливой агонии. Казалось бы выбор очевиден, только я до дрожи боялась самого слова «криозаморозка». Эта функция была обязательной на всех спасательных челноках и капсулах, но экстренность данного действа сильно повышала риски. Неподготовленный организм мог просто не выдержать и тогда перед гибелью несчастному светили муки Ада.
Ладно, пока у меня есть кислород, а значит и надежда. Понятия не имею работает ли маячок, мне остаётся только надеяться, что меня найдут раньше, чем мне придётся сделать выбор как умереть. Не верила я, будто смогу пережить криозаморозку.
В попытке отвлечься от мрачных мыслей я вспоминала приятные моменты своей жизни. Вспомнилось мне наше когда-то неразлучное трио: я, Кесси и Мегги. Следом сразу вспомнился Рик. Так, лучше об этом не думать. Это не самая удачная тема для воспоминаний. Родители. Вот люди, которые меня любят несмотря ни на что. Пусть даже и считают меня чуть ли не предательницей. Они так и не смогли понять и принять мой выбор. Но я уверена, они всё равно меня любят. А ведь возможно я больше никогда их не увижу. Они так и не узнают как дороги мне, как сильно я их люблю.
Челнок сотрясла мелкая, но ощутимая дрожь. Я вынырнула из своих мыслей и оцепенела узрев космический корабль незнакомой мне конструкции. Таких я точно не видела. Пусть я не техник или конструктор, но изучение моделей звездолётов находящихся на услужении Федерации входило в обязательный для всех курс обучения. Эта же модель была явно не нашей. Неужели шейды меня всё же нашли? От этой мысли по позвоночнику пробежал ощутимый холодок. Может я всё же ошиблась и эта наш корабль, какая-нибудь секретная разработка, корабль-разведчик? Можно было предположить, что судно эров, но я тут же отбросила данную мысль. Их раса всегда делает лишь одну попытку образумить вторгшихся на их территорию, после чего уничтожает. Учитывая, что мой модуль связи тоже приказал долго жить, встреть я эров, меня бы уже не было. Так неужели шейды?
Пока я размышляла над этим вопросом, челнок окутало едва заметное, зеленоватое сияние. Луч, который втягивал маленькую спасательную шлюпку в нутро корабля. Стало непереносимо жутко. Меня начало трясти и все попытки успокоиться оканчивались неудачей. В данной ситуации от меня не зависело ровным счётом ничего. Неизвестность страшила, поднимая в душе клубы противной паники. А ещё становилось всё труднее дышать и немного кружилась голова — первые признаки недостатки кислорода.
Когда мой челнок оказался внутри неизвестного звездолёта, я несколько минут размышляла, стоит ли открыть дверь и выйти наружу. Какая вообще атмосфера за бортом? Быстро пришло понимание — сидеть в челноке смысла нет. Хозяева корабля при желании с лёгкостью смогут извлечь моё тело из этой консервной банки, так стоит ли лишний раз развлекать неизвестных и показывать свой страх? Поглубже вдохнув, я нажала кнопку разгерметизации выхода и дверь с тихим шипением отъехала в сторону. Какое-то время я не решалась вдохнуть, но когда терпеть стало совсем невмоготу, осторожно попробовала чужой воздух. Он был непривычный, насыщенный множеством странных незнакомых запахов, немного тяжёлый, но пригодный для дыхания. Отдышавшись я огляделась и так и не заметила, чтобы меня кто-то встречал. Отсек был совершенно пуст.
— Есть тут кто-нибудь? — решилась я позвать неизвестных.
В ответ тишина. Оглушительная.
— Я вам очень благодарна за спасение, но мне бы хотелось поговорить о своей дальнейшей судьбе.
А что? Надо сразу брать быка за рога, так вроде когда-то говорили наши предки. Но меня снова проигнорировали. И так ещё несколько раз. Поняв, что звать неизвестных бесполезно, я села на пол привалившись спиной к своему челноку. Меня кто-то, зачем-то спас, однако контактировать они со мной не хотят. Ну и что дальше? Зачем было подбирать мой челнок, чтобы потом упорно меня игнорировать? Вся ситуация в целом сильно действовала на нервы. Нет ничего хуже неопределённости. Сидеть и ждать неизвестно чего ощутимо угнетает, а я и так не могу похвастаться душевным равновесием.
По моим ощущениям, я уже целую вечность провела в этом месте, наедине со своим челноком и звенящей тишиной, как в одной из совершенно одинаковых на вид стен образовался овальный проём. Заметив это я вся внутренне подобралась. Долгое ожидание сделало своё дело — паника и страх улеглись и мне уже просто хотелось узнать, что же будет со мной дальше. И вот он, момент икс наступил.
В помещение вошло существо, судя по всему, мужчина. Пришелец был высок и одет в черный, матовый комбинезон. Он повернул голову в мою сторону, и я настороженно замерла, не зная, чего мне ожидать. Он рассматривал меня без всяких эмоций, а я с любопытством изучала его. А посмотреть было на что. Лицо было вполне человеческим, я бы даже сказала красивым, но вот от взгляда фиолетовых глаз с вертикальным, как у рептилии, зрачком, бросало в дрожь. Черные волосы с фиолетовыми прядками были собраны то ли в хвост, то ли в косу, точно определить у меня получалось. Пробежавшись взглядом по фигуре инопланетянина, я отметила весьма привлекательное, с точки зрения человека, телосложение. Движение за спиной мужчины привлекло моё внимание, и я невольно шире раскрыла глаза поняв, что это самый что ни есть настоящий хвост! Из всего увиденного напрашивался только один вывод — передо мной представитель таинственных эров. Но почему они меня спасли? Ведь многие энтузиасты, просто любопытные, жадные до денег наёмники пытались установить с ними контакт, дабы узнать о них хоть что-нибудь и все они оставались ни с чем, а то и вовсе заканчивали свою жизнь под огнём оружия пришельцев. Так с чего вдруг мне такая честь?
— Как твоё имя, человеческая самка? — спросил мужчина.
Голос его оказался неожиданно приятным, ласкающим слух. И даже сильный акцент не портил впечатления. Но вот слово «самка» ощутимо резануло. Решив не портить сходу отношения, я проглотила неприятное словечко. А в том, чтобы назвать имя и вовсе ничего такого я не видела.
— Лика. А вы эр, да? — не удержалась я от вопроса.
Возможно прозвучало и глупо, но необходимость окончательно увериться в предположении не давала мне покоя. На миг в глазах инопланетянина промелькнуло недоумение, которое быстро сменилось привычным холодным равнодушием.
— Да.
— Как мне к вам обращаться?
— Можешь называть меня ист Ястон. Следуй за мной.
Больше не удостоив меня и взглядом, он развернулся и пошагал прочь. Я быстро посеменила следом, опасаясь вновь надолго остаться одна и без информации. В первую очередь мне нужно узнать, как скоро я смогу вернуться к своим.
Мужчина шёл очень быстро, и я едва поспевала за ним. И ещё этот хвост. Меня так и подмывало поймать его и пощупать. Интересно, волоски на кисточке мягкие? Да о чём я думаю? Мне, может, жить осталось всего ничего, а в голову лезет какая-то ерунда. Неужели стресс сказался на моём здравомыслии. С другой стороны, когда ещё мне доведётся повстречать мужика с хвостом? Это так необычно. Непривычно.
Пройдя несколько коридоров, мой провожатый остановился, приложил руку, на которой оказалось как и у людей пять пальцев, к стене и перед нами образовался овальный проём.
— Проходи, — велел мне мужчина.
Попав в помещение я осмотрелась. Небольшая каюта с минимумом мебели. Угадать, что есть что было несложно, несмотря на необычность предметов. Абсолютно всё: кровать, стол, пара кресел были округлыми и продолговатыми. Только сейчас я обратила внимание, что даже стыки стен закруглены. Вообще во всём помещении не было ни единого угла!
— Ястон…
— Ист Ястон, — поправил меня эр.
Так, ясно. Похоже это у них такое уважительное обращение к мужчине, наподобие нашего мистер. Ладно, ист так ист.
— Ист Ястон, — начала я, как можно доброжелательнее, — я очень вам благодарна. Вы спасли мне жизнь, но поймите меня правильно, мне важно знать, как скоро я смогу вернуться домой.
Инопланетный аполлон рассматривал меня всё с той же холодной отстранённостью и не спешил с ответом. Словно обдумывая, взвешивая что-то. В душе снова зародились тревога и страх, и с каждой секундой его молчания они возрастали.
— Ты не вернёшься обратно, — наконец, выдал пришелец.
Его слова буквально выбили из меня дух. Этого не может быть! Я наверное ослышалась.
— Что? — прошептала я, не желая верить в услышанное.
— Ты не вернёшься обратно на территорию Космической Федерации, — ровным голосом повторил мужчина.
— Ну почему?! — голос невольно сорвался на испуганный писк.
— Ты останешься здесь, со мной. Я тебя выбрал своей детородной самкой. Ты родишь мне потомство.
Глава 3
Лика
Это не может происходить на самом деле. Наверное, я до сих пор лечу в челноке-саркофаге сквозь бескрайнее космическое пространство, а эры и всё связанное с ними — просто плод моего больного воображения, галлюцинация, вызванная кислородным голоданием. Надо просто собраться и прийти в себя. Я крепко зажмурила глаза и даже весьма чувствительно ущипнула себя за руку, но эр и не думал исчезать. Всё тот же спокойный, равнодушный взгляд и расслабленная поза. В отличии от меня он совершенно не волновался, даже хвост за спиной изгибался еле-еле, как-то лениво что-ли.
— Это шутка, да? — выдавила я наконец.
— Нет, — всё так же коротко и холодно.
— Но я человек, а вы эр…
— У эров, людей, и тех, кого вы называете лиминами и гебийцами схожее строение генома, позволяющее иметь общее потомство. Уверен, тебе это прекрасно известно.
Ай, засада! Я так надеялась сыграть на неосведомлённости инопланетянина, доказать ему, что задуманное им, в принципе невозможно. Глупо и наивно было полагать, будто известное нам, неизвестно им. Почему-то мне кажется, эры довольно хорошо изучили расы, проживающие на территории Федерации, тогда как нам о них почти ничего не известно.
— А как насчёт моего согласия? — и почему мой голос звучит так тихо и жалобно?
— Выбрав тебя на место самки для своего потомства, я оказал тебе великую честь. Понимаю, тебе нужно время привыкнуть и смириться. Я дам его тебе, и вскоре ты поймёшь, как тебе повезло, — парировал мужчина, уничтожая мои жалкие потуги убедить его в бредовости идеи.
Честь? Повезло? Он серьёзно?
— Вы не имеете права! — воскликнула я, голос начал срываться на испуганный писк. — Меня будут искать!
— Не будут. Твой маленький корабль мы обнаружили на своей территории. В Федерации знают, если попавший к нам звездолёт не вернулся сразу, он не вернётся уже никогда, — жёсткие слова, лишённые эмоций, убивали остатки надежды выбраться без особых потерь.
Ясно одно — я попала. По крупному. Новый виток истерики начал набирать обороты. Если раньше это были неудержимые слезы, то сейчас из груди рвался нервный смех. Ещё немного и от моей психики совсем ничего не останется. Все попытки совладать с собой провалились, и я хохотала. Смеялась, пока не начала икать. Похоже мне всё же удалось пробить невозмутимость пришельца, потому как он смотрел на меня с нескрываемым удивлением.
— Послушайте, ист Ястон, это же просто нелепо, — обратилась я к эру, последний раз нервно хихикнув. — Зачем вам женщина, которая никогда не оценит оказанной чести и не примет добровольно того, что вы требуете. Или вам нравится насилие? Если я не привыкну и не смирюсь, что тогда? Возьмёте силой или просто убьёте? Да и вообще, как вы себе это представляете: приручите меня и потащите в местный ЗАГС или храм, а потом мы будем жить счастливой семьёй? Вы правда верите, что хоть что-то из этого может быть?
Меня откровенно несло. Глухое отрицание накрыло с головой, вызывая агрессию и словесное недержание. Увидев помрачневшее лицо мужчины, я поняла, как глупо было высказывать свои мысли. Если я продолжу в том же духе, то меня наверняка мало хорошего ждёт.
— Я не беру самок силой, — ответил эр. — И ты привыкнешь и смиришься.
«Никогда!» — хотелось крикнуть мне, но я прикусила язык, не желая провоцировать его.
— Сейчас у меня мало времени на разговоры. Скоро к тебе зайдет ист Марос и поставит тебе имплант, чтобы ты могла общаться и читать на нашем языке. Он же тебе даст чип с основными правилами поведения, традициями и обычаями нашего народа. Изучи.
Не сказав больше ни слова, мужчина резко развернулся и вышел из каюты. Я же устало опустилась в странное округлое кресло, полностью деморализованная и разбитая. Просто не верилось, что недавно я, как и миллиарды других жителей Федерации, мечтала встретить таинственных эров и узнать хоть что-то об этой загадочной расе. Встретила, на свою беду. Век бы их не видеть. Слишком велика плата за возможность узнать их секреты. Один факт, что этот ист Ястон хочет познакомить меня с традициями и обычаями своего народа, говорит о серьёзности его намерений. И это пугает. Очень.
Прошло совсем немного времени, как в стене снова возник проём, и в помещение шагнул эр. Этот инопланетянин был чуть миниатюрнее своего сородича. У него были русые с бледно-розовыми прядками собранные в хвост на затылке волосы и такие же бледно-розовые глаза. Такая расцветка радужки меня удивила, а ведь, казалось бы, современного человека удивить сложно. Но это выглядело так дико, что я невольно задумалась о возможности ношения пришельцами контактных линз.
— Я ист Марос, — представился вошедший, — ист Ястон меня послал к тебе, самка расы людей, чтобы я установил тебе лингво-имплант и дал для изучения адаптированный свод законов и традиций.
Лёгкая паника охватила меня. У меня не было понятия, что представляет собой этот имплант, как его устанавливают и какие последствия могут быть для моего организма. Ястон говорил об этом, но в тот момент я была слишком оглушена общей картиной своих перспектив, чтобы концентрировать внимание на деталях, а вот сейчас стало жутковато.
— Не надо мне никаких имплантов, — ответила я, пятясь от мужчины.
— Это не больно. Ты ничего не почувствуешь. И он тебе действительно необходим, без него ты не сможешь полноценно жить в нашем обществе и общаться с населением, — мягко уговаривал он меня.
— Да не хочу я ни с кем общаться и жить в вашем обществе! — воскликнула я, продолжая отходить от инопланетянина.
— Придётся, — мне показалось в глубине невероятно странных глаз мелькнуло сочувствие, — сеттиар всё решил. Ты оказалась одной из тех, на кого у него сработал инстинкт, и только Звёздам ведомо, почему он выбрал именно тебя. Ну же, не бойся.
Я чувствовала себя дичью, угодившей в капкан. Вскоре я уперлась в стену, отступать было больше не куда.
— Пожалуйста, я не хочу, — прошептала я обречённо.
— Ну-ну, не стоит так расстраиваться. Сеттриар богат и родовит. Ты будешь жить, как королева. Так стоит ли так убиваться из-за того, чего изменить не можешь? Может быть, тебе это принесёт счастье, и ты просто сейчас этого не понимаешь? Не противься судьбе, прими её и сразу станет легче.
Он продолжал успокаивать меня словами, уговаривать прекратить сопротивление, а параллельно словно гипнотизировал взглядом. Я так и не поняла, как он так быстро всё проделал. Мгновение, мужчина чуть приподнимает мой подбородок, засовывает какую-то штуку в нос и быстро её убирает.
— Ну вот и всё. Стоило ли так бояться? — неожиданно широко улыбнулся он, желая ободрить.
Я же наоборот похолодела узрев приличного такого размера клыки. У этого, ист Ястона, тоже такие зубки?
— Первое время возможна легкая головная боль, ты не беспокойся, это быстро пройдёт, — продолжал мужчина, будто и не заметил моей реакции на свою улыбку.
Следом мой гость пояснил мне, как и куда вставлять чип с информацией, после чего удалился. Что же, раз пока у меня нет никакой возможности повлиять на ситуацию, надо лучше изучить своих пленителей. С этими мыслями я уставилась в голографический экран. Пусть мне и говорили, что имплант позволит мне не только говорить, но и читать на языке эров, я всё равно изумилась, осознав, что понимаю написанное незнакомыми символами.
Конечно же, первое, что я решила изучить, — касалось взаимоотношений полов. Во мне теплилась надежда найти там что-нибудь, позволяющее мне убедить Ястона оставить идею потомства со мной.
Информация вызвала у меня шок и негодование, только вот ничего, способного мне помочь, я так и не нашла. Как оказалось, у эров рождается крайне мало мальчиков. Соотношение мужчин и женщин составляло примерно один к пяти. Мне сразу вспомнились лимины, у которых была аналогичная проблема. Но это было далеко не самым интересным из прочитанного. Если у лиминов было принято многоженство и каждая женщина выбранная мужчиной становилась его женой, получая равные права относительно других жен, то у эров всё было куда сложнее. У них было чёткое разграничение ролей у женщин. Некоторые, как правило дочери богатых и знаменитых родов, становились жёнами. В принципе, они выполняли все те же функции и имели те же права, что и жены у людей, за исключением потомства. На роль матери детей мужчина избирал другую женщину, единственной функцией которой было вынашивать потомство, а следственно они вели довольно вольготное, не обременённое проблемами существование. Обе эти женщины одинаково ценились и оберегались мужчиной, были постоянными в его жизни. То есть если женился, то навсегда, тоже касалось и матери детей. Только смерть женщины могла быть поводом привести новую супругу или детородительницу в дом. Были так же женщины классом пониже, они в обществе выполняли роль любовниц, именно к ним мужчина постоянно ходил для удовлетворения плотских потребностей. Их количество в жизни и доме мужчины не было как-либо регламентировано и всё зависело от его желаний и возможностей. И что самое поразительное, женщины эров, судя по написанному, совсем не возмущались таким раскладом. Они часто образовывали сплочённый женский коллектив, где относились к друг другу с большим уважением. Никому из них и в голову не приходили собственнические мысли, и с ревностью они, похоже, были не знакомы. Да и вообще о каких-либо чувственных или эмоциональных составляющих данных союзов не было написано ни слова.
После прочитанного мне окончательно поплохело. Неплохо устроились хвостатые. Могли спокойно поселить в доме кучу женщин, не опасаясь, что они поубивают друг друга или что общество их осудит. Эта дикость была у них в порядке вещей! И мне в этой иерархии была отведена роль живого инкубатора.
Против воли губы изогнулись в горькой усмешке. Неужели мне уготовано всю жизнь прожить в золотой клетке и постоянно рожать детей? Ирония судьбы заключалась в том, что я была уверена, будто избежала подобной участи, когда выбрала свою мечту, взамен мечты родителей. Мне повезло родиться в очень обеспеченной семье и меня с детства растили, как принцессу, рассчитывая, что, став взрослой, я выйду замуж за нужного человека и рожу им внуков. Однако меня такой расклад не устраивал и я, сильно поругавшись с родителями, улетела с Земли сразу по окончанию Академии. И вот, вместо космических просторов меня поджидает незавидная участь детородной самки инопланетянина.
Такие перспективы вызывали отторжение, ужас и чувство полной безысходности. Я не смогу так жить! И не хочу! Нужно как-то выбираться из этой ловушки. Только как? Вряд ли кто-то из эров согласится мне помочь. Как там сказал этот Марос, Ястон богат и родовит? А значит, наверняка влиятелен, и мало кто захочет с ним ссориться, помогая сбежать его трофею. Но, что же делать? Попробовать угнать корабль и бежать в надежде достичь территории Федерации раньше, чем меня хватятся и догонят? Тоже не вариант. Я просто-напросто понятия не имею, как управлять звездолётами чужаков. Значит, остаётся только выжидать, тянуть время и собирать информацию. Следственно мне придётся быть с истом Ястоном подружелюбнее. Ведь рано или поздно должна предоставиться возможность сбежать и вернуть себе столь вожделенную свободу!
Удовлетворившись этими мыслями, я хотела было принять душ, но к собственному неудовольствию понятия не имела, где он и есть ли он вообще в каюте. Ведь я и входную дверь на стене разглядеть не могла, как по мне, она была совершенно однородной. Однако, я знала, что именно на той стене появляется овальное отверстие выхода. Что же, остаётся только лечь и попробовать уснуть. Можно, конечно, было ещё почитать свод законов и традиций эров, но боюсь моя психика больше не вынесет ни одного потрясения.
Проснулась я резко, от ощущения чужого взгляда, и я не ошиблась. Неподалёку, в кресле расположился ист Ястон. Мужчина был погружён в свои мысли и его взгляд скользил по каюте, ни на чём конкретном не задерживаясь.
— Через полчаса мы прибываем на Эриот, — произнёс он, заметив моё пробуждение, — будь готова. Тебе пора познакомиться с моей планетой и моим домом.
С нечеловеческой граций он поднялся на ноги и оставил меня в одиночестве. Мы уже прилетели? Так быстро? Я-то надеялась, у меня в запасе дни, недели, а то и месяцы до прибытия на планету Ястона. Меня начало ощутимо потряхивать, я была не готова к знакомству с миром эров напрямую. Мне совершенно не хотелось знать, где и как живёт мой захватчик. Интересно, есть ли у него жена, наложницы? И если есть, чего мне ожидать от них? Меньше всего на свете мне хотелось выяснять отношения с инопланетными девицами. Нужно взять себя в руки и собраться с силами. Думаю, они мне очень скоро пригодятся.
Глава 4
Лика.
Будущее откровенно страшило. Я упорно пыталась собрать в кучу мысли и успокоить пошаливающие нервы. Нужно придерживаться изначально плана, выжидать и изучать чужаков. Только страху были нипочём доводы разума.
Вскоре вернулся Ястон и попросил следовать за ним. За отсутствием выбора я молча повиновалась. Мы вошли в небольшое помещение, но красота, открывшаяся взору, быстро заставила тревожные думы покинуть голову.
— Знакомься, колыбель нашей цивилизации — Эриот. Здесь располагается резиденция Императора, и тут находится мой дом, который теперь является и твоим, — тихо произнёс мужчина.
Завороженно я разглядывала планету, имеющую фиолетово-голубой цвет. Под облаками проглядывали очертания материков. Казалось, она вся светится. И не будь обстоятельства такими удручающими, я бы испытывала восторг от мысли познакомиться с такой красотой поближе.
Дав мне немного полюбоваться своей родиной из космоса, инопланетянин взял меня руку и увёл прочь. Мы прошли несколько неотличимых друг от друга коридоров и оказались в помещении, где было полно эров.
— Мне нужно ненадолго отлучится. Жди меня здесь и ничего не бойся.
Сказав это, мужчина скрылся в овальном проёме, который тут же исчез в стене. Оказавшись наедине с толпой инопланетных мужчин, от которых я понятия не имела чего ожидать, невольно боязливо поёжилась. Успокаивало только то, что я нужна Ястону и они вряд ли захотят наживать себе лишних проблем.
Эры разглядывали меня с видимым любопытством, я отвечала им тем же. Вскоре я осознала поразительный факт — глаза и прядки волос пришельцев могли быть всех цветов и оттенков радуги! Удивительно. Так же поражало отсутствие некрасивых особей, с неправильными чертами лица. Они были все разные, но определённо красивые, с развитой мускулатурой. Женщины Земли были бы в восторге, если хотя бы половина наших мужиков выглядели так же. Такая привлекательность особенность расы или на этот звездолёт специально красавцев набирали? Что же, скоро я узнаю это наверняка.
За бесстыдным рассматриванием я потеряла счёт времени. Вскоре мужчины оживлённо зашевелились, и я чуть не подпрыгнула на месте, когда мою ладонь бесцеремонно схватили. Это оказался всего лишь ист Ястон.
— Приземлились. Сейчас мы покинем корабль. Веди себя, пожалуйста, спокойно, — обратился он ко мне.
Ого! Оказывается, мы уже приземлились, а ведь не было не то, что дискомфорта, привычного космолётчикам Федерации при взлётах и приземлениях, не было даже лёгкой вибрации. Да, их технологии явно прилично опережают наши.
Оказавшись на поверхности и оглядевшись вокруг, я восхищенно ахнула, мысленно окрестив Эриот планетой контрастов. По фиолетово-голубому небу неспешно плыли белые облака. Вся растительность имела синий цвет различных оттенков. А виднеющаяся вдали полоска моря, а, может, и океана, была лилового цвета.
Неподалеку от звездолёта расположились десятки сверкающих на солнце шаров металлического цвета. Мы подошли к одному из них. Мужчина приложил к нему ладонь, а после просто шагнул сквозь стенку, протащив меня за собой. Внутри располагалось два кресла и усадив меня в одно из них, Ястон вызвал виртуальную панель и нажал какие-то символы. Неожиданно стены стали прозрачными, а мы начали взлетать. Ощущение, будто висишь в пространстве без видимой опоры под ногами, вызывало липкий озноб. Этот гад лишь чуть усмехнулся, заметив мой испуг. Я же разозлилась. А вот хрен ему, а не развлечение. Не буду его веселить своими страхами или просить о чём-то! Сосредоточившись на пейзажах снаружи, я вскоре позабыла обо всём и наслаждалась инопланетными красотами. На планете было полно растений, поражающих своими формами и размерами. А среди синей листвы и травы проглядывали диковинные цветы самых разных расцветок.
Летели мы не долго и вскоре приземлились. Выйдя наружу, я разглядела здание, напоминающее лежащий на боку бледно-голубой овал. Опять. Да что за мания округлостей?
— Почему у вас всё круглое? — решилась я на вопрос.
— Традиция, — пожал мужчина плечами. — Во времена суеверий наши предки считали углы происками зла. Суеверия мы изжили, но традиция осталась. Да и далеко не всё у нас круглое. Некоторым вещам при всём желании округлые формыпридать невозможно или просто неразумно.
Мне тут же вспомнился их звездолёт, где внутри всё было традиционно закруглено, но снаружи корабля углов и острых граней было в изобилии, и он выглядел хищно и устрашающе.
Ястон уже привычным мне движением приложил руку к стене и появился проход. Здание выглядело таким же монолитным и однородным, как и стены в каюте корабля, и где искать вход подсказывала лишь мощёная дорожка, выделяющаяся среди синей травы.
Внутри дом оказался светлым и просторным, с уже привычным избытком окружностей всех форм. Не успела я как следует оглядеться, как на мужчину налетел громко и радостно верещащий вихрь. Вот и ответ на вопрос о женщинах, который я так и не задала. Три инопланетные красавицы льнули к моему похитителю, старались прижаться к нему как можно крепче, дотронуться везде, до куда только могли дотянуться. Похоже, они искренне рады ему.
— Мои хорошие, тише, — рассмеялся мужчина. — Я тоже рад вас видеть.
Во время этой бурной встречи я скромно стояла в сторонке, не желая привлекать к себе внимание. Внутри же клокотало возмущение. Нет, неожиданностью наличие трёх любовниц, проживающих в его доме, не стало. Спасибо инфочипу. Но воспитание и догмы, заложенные в меня с детства, отторгали само понятие такой «семьи». Для меня дикостью была сама мысль — делить своего мужчину с кем-то, а уж жить в его гареме, да еще и в роли инкубатора… Бр-р-р. Так, Лика, спокойно. Это не твой мужчина, потому не надо так реагировать. Но как бы я себя не убеждала, смотреть всё равно было неприятно.
Наконец девицы отлипли от Ястона, и он обратил своё внимание на меня.
— Знакомьтесь, это — Лика, на неё сработал мой инстинкт, и она станет моей детородной самкой, — меня перекосило от его слов, он словно и не заметил. — Лика, это Стея, Ролони и Фамиса, самочки, отвечающие за моё удовольствие и счастье. Надеюсь, вы подружитесь.
Три пары глаз недоумённо уставились на меня. В них читались непонимание, презрение и даже враждебность. Так-так, вот вам и отсутствие ревности. Или дело в моей расе? Как бы то ни было, «самочкам» я явно не понравилась. Я к ним тоже особой любви не питала. Мои эмоции можно было назвать любопытством и настороженностью. И всё же я была вынуждена признать, они были красивы. Очень. Правильные черты лица, изящные фигурки. Стея, зеленоглазая брюнетка, похоже была у них главной. Она смотрела на меня с вызовом, и мне пришлось ответить ей тем же. Не хватало ещё чтобы эти инопланетянки начали меня сживать со свету, считая слабой личностью и лёгкой добычей. Остальные две девушки стояли позади неё и, судя по взглядам, были не столь опасны. Ролани была русоволосой девушкой с оранжевыми глазами и прядками волос, Фемиса была черноглазой блондинкой. Молчание затянулось, и первым опомнился хозяин дома.
— Лика, ты наверное устала и хотела бы увидеть свою комнату?
Я с облегчением кивнула. Не хотелось продолжать участвовать в этом цирке. И я действительно чувствовала усталость. Всё тело казалось тяжёлым и неповоротливым.
— Я скоро к вам вернусь, — бросил мужчина застывшим девицам, окинув их масленым взглядом. Впрочем, они ответили ему тем же.
Схватив меня за руку, потащил вглубь дома. Остановившись у одной из стен, он снова приложил к ней ладонь и там возник светящийся ярко-синий круг.
— Приложи ладонь, — велел Ястон.
Я без слов исполнила требование. По руке пробежала полоска света и стало чуть щекотно.
— Теперь ты сама сможешь открывать двери, — произнёс мужчина, набирая что-то на виртуальной панели. — Ты можешь выходить на улицу. Все придомовые территории в твоём распоряжении, но доступа к защитному куполу я тебе не дам, чтобы ты не натворила глупостей.
Ага, ясно. Значит территория под охраной какого-то купола и выйти за его пределы одной мне не светит. Плохо. Ловушка захлопывается всё сильнее и держать в узде эмоции становится всё сложнее. Но сдаваться ещё рано. Я обязательно выберусь!
Потом Ястон проводил меня в отведённую мне комнату, где я впервые открыла «дверь» сама. Так же мне было показано, где душ, но поняв, что я банально не смогу найти дверь, он что-то вновь поколдовал на виртуальной панели, которую вызвал прямо в комнате и «замки» дверей стали для меня заметны. Этакие небольшие синие круги на стене.
— А теперь ложись и отдыхай, — велел мужчина. — Первое время ты будешь быстро уставать. Это связано с магнитными полями нашей планеты и гравитацией, выше привычной вашему виду. На корабле мы могли регулировать её, но тут тебе придётся привыкать самой.
С этими словами он вышел из комнаты. Вот и ещё одна проблема, какую не ждали. Сколько мне понадобится времени на акклиматизацию? Каждый день приближает меня к неминуемой катастрофе под названием «инкубатор для пришельца». И, кстати, о каком инстинкте упоминал Ястон? Ещё один вопрос, в котором предстоит разобраться. Мне бы надо учиться и искать выход из ситуации, в которую угодила, а я вынуждена бороться с собственным телом. Мрак. Ястон конечно обещал дать мне время привыкнуть, но на сколько хватит его терпения? Сколько, по его меркам, мне отведено на смирение и приятие своей судьбы? Ответов у меня не было. Несмотря на жуткую усталость, я первым делом приняла душ. О да, наконец-то я смогла помыться, и, хвала Вселенной, настоящей водой! Инопланетянин наверняка пошел получать удовольствие к своим «самочкам», так что получить сейчас какую-либо информацию вряд ли получится, значит, нужно отдохнуть и набраться сил перед предстоящими, явно непростыми, днями. Круглая кровать манила меня в свои объятия, и я не стала противиться её зову, нырнув под невесомое одеяло.
Глава 5
Лика
Утром я далеко не сразу решилась выйти из комнаты. Пусть это помещение было мне чужим, планировка была странной и непривычной, но всё же оно было моим укрытием. Ненадёжным укрытием от внешнего, враждебно настроенного мира и его обитателей, точнее одного невозможного инопланетянина и его гарема. Мне просто жизненно необходимо быть сильной и достаточно гибкой, дабы переиграть его и получить свой шанс вернуть свободу.
Когда я спустилась вниз, то на меня разом устремилось четыре пары нечеловеческих глаз. Все четверо выглядели весьма довольными жизнью. Девицы с обожанием смотрели на Ястона, он же выглядел, как сытый кот. Незримая аура, окружающая их, не давала усомниться, как они провели ночь.
— Я уж думал, ты объявила голодовку, — обратился ко мне главный развратник.
Не удостоив его ответом, я молча прошлепала к свободному месту и молча взяла уже готовую порцию еды. Вкус был необычным, но весьма приятным. Какое-то местное овощное рагу.
— Сейчас поешь и поедем в город. Тебе нужна одежда и прочие женские мелочи. А так же хочу показать тебя местному врачу и познакомить с городом, — не обратив внимания на моё молчание, произнёс Ястон.
Город меня поразил. Нет, я уже начала привыкать, что у эров всё круглое, но столько кругов, шаров и овалов, находящихся по отдельности или сцепленных с друг другом в самые невозможные по форме конструкции, увидеть была не готова. Панорама, открывшаяся моему взору, ненадолго даже заставила меня забыть о тревоге, которую вызвали его слова о враче. Зачем мне врач? Хочет убедиться, что я достаточно здорова для роли его инкубатора?
По прибытию в шар, который у эров выполнял роль клиники, мы попали в круглый холл, из него прошли по круглому коридору и наконец нырнули в овальный проход. Нас приветствовал мужчина в возрасте с белыми волосами, синими прядками и глазами. Мне вежливо, но непреклонно велели раздеваться. Стащив свой уже видавший виды комбинезон, я с неудовольствием признала — одежда и в самом деле необходима. Окинув меня взглядом, врач-пришелец велел снимать всё. На мой шокированный взгляд он внимания не обратил и лишь чуть раздражённо изрёк:
— Я врач, а значит в этом кабинете существо бесполое.
Мне отчаянно хотелось послать куда подальше этих двоих мужланов, которые даже не думали отворачиваться. Пережив мгновения внутренней борьбы, я сцепив зубы и, отчаянно краснея, сняла нижнее белье. Прикрываясь руками, я вопросительно уставилась на мужчин. Полностью игнорируя моё смущение и злость, мне сказали войти в матовый, серый шар. Оглядев данное чудо со всех сторон, я была готова заорать благим матом. Где вход?! Они просто издеваются и нарочно тянут минуты моего унижения!
В три широких шага Ястон подошёл ко мне и, взяв за плечи, просто толкнул меня внутрь шара. Ну, конечно, прямо сквозь стенку! Дурацкие технологии! Дурацкие шары! Дурацкие эры!
Чувствуя себя злой и униженной, я постаралась осмотреться… и не увидела ничего. Перед глазами стояла сплошная серая пелена, которая начала менять свой цвет сначала на бледно-розовый, потом голубой, а затем зелёный. А ощущения… Странные. Пространство казалось немного вязким. Кожу немного покалывало и было очень тепло, даже горячо под конец. И, наконец, словно сквозь вату, я услышала приказ выходить и неуверенно сделала шаг вперед, выпадая в реальность, показавшуюся нестерпимо яркой. Ноги подогнулись, и я рухнула на пол, прикрывая глаза рукой, стараясь привыкнуть к яркому свету. Не сразу я осознала, что валяюсь голая на полу, у ног двух хвостатых ублюдков. Как отчаянно я возненавидела их в этот момент! Эмоции дали силы, оделась я со скоростью, которой мог бы позавидовать любой земной солдат. Поблагодарив врача, Ястон сцапал мою ладонь, и мы покинули чёртов кабинет.
Настроение было отвратительным. Мне больше не хотелось рассматривать город чужаков. Хотелось обратно в комнату-убежище, а лучше домой. В свою квартирку или к родителям. Главное, подальше отсюда, от этих дикарей, которые не понимают элементарных приличий.
Поход по магазинам не добавил мне настроения. Одежда женщин этой расы, напоминала одеяния женщин танцующих танец живота, на Земле докосмической эпохи. Юбочка, совсем мини, напоминающая скорее широкий ремень с низкой посадкой, а слои воздушной, летящей ткани, прикреплённой к поясу этой «юбки» только мешались при ходьбе. А я-то думала, наряды «самочек» Ястона дань его извращённой натуре. Оказывается — нет. Так ходят все эрисы, отличаются только цвета и немного фасоны. Верх же и вовсе представлял собой обычный лифчик, с кучей рюшей, стразов и других украшений. На мой вопрос, как быть если холодно станет, мужчина мне ответил, что на Эриоте всегда тепло, а на тех планетах, где климат не столь удачный, одежда более закрытая, но стиль тот же. Глядя на ворохи разноцветных тряпок, с огромной тоской я думала о привычной одежде: брюках и нормальных кофтах-блузках. Выбрав самые закрытые, темные и невзрачные наряды, я интереса ради примерила один. Ужас. Просто кошмар. Почти ничего не скрывает.
— У вас женщины совсем нормальную одежду не носят? — увидев приподнятую бровь, пояснила. — Ну, что-нибудь не столь откровенное. Брюки, например.
— Самки, чья цель бизнес, а не привлечь самца, носят более закрытые платья. Брюки у нас для самок недопустимы, — спокойно ответил хвостатый.
— Прекрати.
— Что?
— Называть женщин самками. Это ужасно, совершенно неуважительно.
— Самой природой так задумано, что все мужские особи какого-либо вида — самцы, а женские — самки. Разве называть вещи своими именами неуважение?
— Природа и эволюция, наделили нас и вас, и другие расы разумом — это и отличает жителей любой цивилизации от животных, которых как правило называют самками и самцами.
— Все мы, и люди в том числе, гораздо больше животные, чем привыкли считать. Несмотря на наличие разума, во всех жителях цивилизаций по сей день сильны животные инстинкты.
— Все жители Федерации давно используют термины мужчина и женщина, для обозначения половой принадлежности. А по поводу инстинктов, каждый сам решает насколько им следовать и поддаваться, именно для этого нам разум.
— Тебя так раздражает это безобидное слово?
— Угу.
— Ладно, женщина, я тебя услышал. А теперь идём домой или хочешь немного погулять и посмотреть город?
Как это не странно, этот нелепый разговор, помог мне расслабиться. Раздражение, которое, подобно лаве, бурлило в крови, несколько утихло и ко мне вернулось желание поближе познакомиться с городом.
— Погуляем.
Мы достаточно долго бродили по улицам. Мне всё казалось очень странным и непривычным, но, тем не менее, красивым. Я с любопытством рассматривала инопланетян, хотя тут скорее я была чужой, а они глазели на меня. В теории своей я не ошиблась, цвет глаз и прядей в волосах у эров мог быть любой. Абсолютно. Какая радужная раса.
Так же я заметила, что некоторые как женщины, так и мужчины, носят на хвостах, у самой кисточки, украшения в виде разноцветных колец. Когда спросила об этом у Ястона, он охотно пояснил, что это как и у людей, своего рода обозначение статуса. Серебристые носят мужчины и женщины, которые уже определились с парой для потомства. Золотистые или алые для мужа и жены. Таким образом у женщины всегда не больше одного колечка, мужчина может иметь два. Женщины-любовницы носили белые украшения, мужчины их не надевали вовсе. Не считали нужным. Ну у какого уважающего себя эра, нет хотя бы пары женщин для удовольствий?
— А если у женщины нет хвоста, как например у меня, тогда как? — полюбопытствовала я.
— Тогда изготавливаются браслеты на заказ. От обычных их отличают клятвы на одном из древних, уже мёртвых языков. Иногда и пары эров предпочитают браслеты. Это скорее дело вкуса. Просто на хвосте… привычнее что ли. Так принято с незапамятных времён.
И тут до меня наконец дошло, о чём вообще мы говорим. То есть, я не первая, кто попал в их мир? Да конечно не первая! Иначе бы Ястон не стал похищать меня, так уверенно заявляя, что я ему подхожу. Увидев моё ошарашенное лицо и услышав вопрос, он лишь рассмеялся и подтвердил мои догадки. Эры и до меня присваивали себе женщин других рас.
— Но зачем?! — негодовала я. — Вам что, своих мало?
— Просто… вы другие. Не такие, как наши женщины. С вами интересно, — неопределенно ответил мужчина.
Хм, значит, на экзотику потянуло? Или есть ещё причины? Ладно, возможно, со временем разберусь с этим.
Я продолжала разглядывать прохожих, и если в моих глазах несомненно было любопытство, то взгляды некоторых эров вызывали непроизвольную дрожь. Они были какими-то хищными, голодными, пугающими. Невольно хотелось спрятаться за шагающего рядом Ястона.
— Почему некоторые так смотрят? — вздрогнув, спросила я, наткнувшись на очередной пристальный, не самый приятный взгляд.
— Как? — мне показалось, или мой провожатый напрягся?
— Словно я добыча, — я не сразу нашлась с формулировкой.
— Тебе кажется. Ты просто устала. Пошли домой?
— Да, пожалуй.
Прав он наверное. Постоянное напряжение сыграло со мной злую шутку, вот теперь мерещится всякая ерунда. Сама себе придумываю проблемы и ищу врагов там, где их нет. А, значит, надо в самом деле отдохнуть. Надо будет выспросить у Ястона литературы об их мире, а лучше узнать, есть ли у них какой аналог нашего инфонета. Уж если где и можно найти интересующую меня информацию, то только там. Но это позже, в более благодушной обстановке, а то, похоже, мой спутник тоже немного устал и не в духе.
— Ястон! — услышали мы, когда до шара-такси оставались считанные метры.
К нам быстрым шагом приближался молодой эр. Незнакомец был высоким, стройным и очень красивым. От него на расстоянии веяло неясной, но ощутимой угрозой. А ещё, он мне показался смутно знакомым. А когда мужчина подошёл ближе, я поразилась его сходству с Ястоном. Поразительно! Они были зеркально похожи и одновременно непохожи совершенно. Пряди в волосах у мужчины были малиновыми, как и глаза. И взгляд… Теперь я действительно поняла, какой он — взгляд рептилии, взгляд хищника. Жёсткий, холодный, голодный. От него все волоски на теле встали дыбом. Все инстинкты кричали об опасности.
— Эстор, — поприветствовал мужчина подошедшего.
От Ястона волнами распространялось напряжение. Он весь подобрался, словно готовился к схватке. Меньше всего данная встреча, походила на теплую встречу давних друзей.
— А ты не очень-то рад мне, брат, — криво усмехнувшись, демонстрируя устрашающие клыки, произнёс Эстор.
Брат?! Этот эр — брат Ястона?!
А то, что мой похититель не рад встрече, говорило буквально всё: от напряженной позы до взгляда, мгновенно ставшего таким же пугающе жестоким и ледяным. Даже хвост мужчины раздражённо хлестал его по ногам.
— Да брось ты, — словно не замечая напряжения повисшего в воздухе, продолжил мужчина, — все давно забыли ту историю. Один ты до сих пор кипятишься.
— Говори, что хотел или иди куда шёл, — грубо оборвал эр.
— Какой же ты… злопамятный, — продолжал паясничать новый знакомый. — Ну, да, ладно, я не обидчивый. Лучше познакомь меня со своей самочкой. Кто она, новая игрушка или десерт?
А я то надеялась, что мою персону обойдут вниманием. Стоп. О чём это он? Интуиция буквально взвыла внутри. Казалось, я на пороге открытия какой-то важной тайны.
— Нет, — прорычал Ястон, — Если это всё, дай пройти. Мы спешим.
Эстор же прищурился, изучая наши лица, и внезапно расхохотался.
— Человек! — наконец заключил он. — И она ничего не знает, да? — потешался мужчина.
— Заткнись!
— О чём я не знаю?
Эти возгласы раздались одновременно, ещё больше веселя нового знакомого.
— Кто мы по твоему, сладкая? — спросил он меня. — Почему мы сторонимся чужаков?
Глава 6
Лика
Слова Эстора заставляют меня на миг замереть. Во мне борются жгучее любопытство и страх. Наверное, любой из жителей Федерации хоть раз слышал о существовании расы таинственных эров, и так же знал, что эти самые эры наотрез отказываются от любого сотрудничества. Вопрос «почему?», думаю, занимал многие умы. И вот, сейчас передо мной стоит представитель этой расы, готовый открыть мне эту тайну. Только что-то мне подсказывает — правда мне не понравится. Некое предчувствие шепчет — не нужно.
— Ты чего добиваешься? — раздается сбоку злое рычание Ястона.
О, да! Именно рычание. От мужчины исходят флюиды ярости. Кажется, ещё мгновение и он бросится на своего оппонента. И за этой злостью мне чудится опасение. Он явно не хочет, чтобы его брат рассказывал мне хоть что-то.
— Я вроде сейчас не с тобой говорю, — равнодушно отзывается эр и, переведя взгляд на меня, продолжает. — Мой братец пошёл по лёгкому для себя пути, притащив тебя сюда. Но тебе я не завидую.
— Довольно, — шипение Ястона показывало степень его бешенства.
— Почему? — да, я решила, что любая, пусть и негативная информация, лишней не будет.
— Да всё просто. Оглянись вокруг. Тебе ничего не кажется странным в поведении местных жителей?
Кажется. Уже множество раз мне отчаянно хотелось скрыться от хищных взглядов. Эры банально пугали меня. Я думала, у меня разыгралась паранойя. Неужели это не так?
— Ну мне показалось…
— Что на тебя смотрят, как на кусок мяса? — закончил за меня Эстор, словно читая мои мысли. — Так ты для них и есть кусок мяса. И это не просто слова. Мы по своей природе хищники, а вы, гуманоиды Федерации, в наших глазах — очень лакомые кусочки. Ваш запах одурманивает, заставляет исходить слюной при мысли о вашей плоти и крови. Пробуждает в нас первобытных зверей.
Всё. Шок. Нокаут.
Я ожидала чего угодно, но только не этого. Хотя, чего я ожидала? Ответа на этот вопрос у меня не было. Самым распространённым мнением среди жителей Федерации было, будто эта раса абсолютно самодостаточна, невообразимо сильна и ушла на тысячелетия вперед в своем развитии. Что они банально не хотят делиться знаниями или не считают нас хоть сколько-то интересными для себя. Эта догадка пересказывалась в различных вариациях, но смысл был един. А тут такое… В моей голове подобное было просто не способно уложиться. Каждая часть моего разума и души отвергала подобное. Как разумные существа могут рассматривать других разумных существ с гастрономической точки зрения?! Это же дикость! Совершенно бесчеловечно! «Только они не люди» — пискнул внутренний голос. Ну и что! Те же лимины или гебийцы тоже людьми не являются, но им подобное даже в голову не придёт!
Неожиданно поймала себя на том, что ошалело озираюсь вокруг. Когда Ястон, заметив моё состояние, попытался взять меня за руку, я шарахнулась в сторону от него, как от чумного. Вселенная! Да как я могла не понять, что попала в плен к чудовищу?! И окружают меня сейчас сплошь хищники, которые так и видят как бы сожрать меня. Таинственные, и оттого прекрасные эры, оказались монстрами не лучше шейдов! А ведь меня с самого начала напрягли их зубки, но я предпочла проигнорировать сей факт.
— Очень давно император запретил лакомиться разумными и приказал закрыть границу, — продолжал Эстор, которому было плевать на мою реакцию. — Со временем, наши ученые изобрели сыворотку, позволяющую держать голод в узде и даже общаться с вами без мук для себя и опасности для вас. Но остался и другой голод — инстинкт размножения. И так случается иногда, что наши самцы реагируют на ваших самок. Для большинства эров это — настоящий подарок, ведь вы тут никто. Вам не нужно угождать, с вами не обязательно церимониться. Единственное, вас нельзя убивать или наносить тяжкий вред здоровью. Так что, мой братишка обеспечил тебе незавидную судьбу. Даже этот город. Красивый, правда? Только тебе не увидеть его без сопровождения Ястона, ведь несмотря на запреты и вакцины, многие могут не сдержаться, появись ты тут одна. Да что там одна, даже сейчас Ястон очень рискует твоей жизнью.
Отчаяние, беспросветное и глухое навалилось на меня. Оно мешалось с ужасом и паникой, которые буквально рвали на части. Бесполезно. Всё бесполезно. Моё самообладание держалось на надежде, что я немного изучу местные порядки, местный транспорт и, когда мне представится возможность, улизну от своего похитителя, затеряюсь в толпе и потом как-нибудь незаметно угоню какой-нибудь транспорт. А теперь… На что мне надеяться теперь? Если Ястон и его гарем не пустят меня на фарш, то у меня нет ни единого шанса убежать. Даже если мне удастся в одиночестве вырваться за пределы дома хвостатого, то его соплеменники мигом меня почуят. И вряд ли я смогу долго прожить в окружении кровавых хищников. Мне казалось, я слышу, как со звоном рассыпается в прах надежда. Резко пропало само желание жить. Зачем мне жизнь, которую приготовил для меня этот чужак? Да лучше бы мне было погибнуть со своим экипажем.
— Иди в таксошар, — произнёс напряжённо Ястон, — я сейчас приду.
Послушной марионеткой, пребывая словно в каком-то полусне, я двинулась в указанном направлении. Начала стремительно наваливаться апатия. Где-то я слышала: человек жив, пока жива надежда. Сказавший эти слова, явно знал, о чём говорил.
Ястон
В детстве я обожал брата. Мы с ним двойняшки. Удивительно похожие внешне, но всё же двойняшки, а не близнецы. И я с малых лет считал его неотделимой частью себя. Конечно, я питал тёплые чувства и к остальным членам семьи, брату и трём сестрам, но Эстора я просто боготворил. Он был моим кумиром. Я никогда не мог объяснить данного факта даже себе, не то что остальным. И если я был ребёнком неконфликтным, то Эстор был довольно агрессивен. И наш отец до поры поощрял эту агрессию. Он вообще считал, что только некая агрессивность и дух соперничества, который он как мог старался разжечь между своими сыновьями, могут воспитать будущего самца настоящим воином.
Чем старше мы становились, тем больше отец выделял Эстора. Я же… Меня он считал сплошной ошибкой. Как он сказал как-то матери — когда родилось двое мальчиков, он был безмерно счастлив и горд. К сожалению, радость была преждевременной. Второй сын оказался сплошным недоразумением, лишенным всякой агрессии и духа соперничества. И вообще, ему надо было родиться самкой. Было ли мне обидно? Было. А ещё горько. Но я не ощущал в себе ни капли тяги к потасовкам, которыми буквально жил брат. Мне гораздо больше нравилось учиться. Знания были моим наркотиком. В будущем я надеялся сделать карьеру при дворе императора в качестве советника.
И хотя во мне не кипела агрессия и отсутствовало желание сцепиться с любым, чьи слова или даже взгляд, мне не понравятся, я не был физически слабее брата. Именно любовь к нему и жажда в его глазах выглядеть достойно, заставляли меня изнурять себя физическими нагрузками.
Странно, но мнение брата для меня было весомее мнения отца. Эстор же относился весьма нейтрально к моей любви к знаниям. Считал это вполне закономерным. По его словам, это было даже правильно, мы были противоположностями друг друга и каждому досталось что-то свое: ему дух воина и сила, мне миролюбивый нрав и жажда знаний. А моё стремление держать себя в тонусе окончательно примиряло его с моей анти агрессивностью. Я, наверное, был одним из немногих, к кому он не питал злости.
Но в глазах главы семейства я был ничтожеством. Источником лишних расходов. Бесполезным и бесперспективным. Даже в Храм, для становления мужчиной, он отправил меня самым последним, и сделал это лишь потому, что у него не было выбора. Все сроки вышли. Его бы не поняли и осудили в обществе, если бы он отказал мне в этом. Того же Эстора он отправил туда в тринадцать лет, меня в шестнадцать, до семнадцати мне оставалась неделя.
Боялся ли я? Безумно. И так же жаждал этого. У Эстора уже были две собственные самки, с которыми он каждую ночь совершенствовал навыки плотского наслаждения, у меня же были сводящие с ума фантазии и физическая боль от буйства гормонов. Природе показалось мало сделать нас расой хищной и зависимой от инстинктивной жажды плоти и крови соседей, она ещё жестоко пошутила над самцами. Именно для самцов вступление во взрослую жизнь и лишение того, что во всей Вселенной называлось девственностью, было процессом болезненным. Для того и существовал Храм с его жрицами, которые должны были свести шок от первой близости к минимуму, чтобы не отвратить самца от данного действа. В противном случае, самец, который не желал иметь ничего общего с самками, был в глазах общества ущербнее инвалида. А такое случалось, когда болезненный шок вызывал отвращение к плотским утехам до конца жизни. Такие индивиды были обречены влачить одинокое существование под сочувствующими взглядами и издевками окружающих. Само устройство наших семей подразумевает предельную откровенность с детьми о взаимоотношении полов. Потому о происходящем за закрытыми дверьми спален я был осведомлён. Свой первый раз помню очень смутно. Запах благовоний кружил голову и повышал возбуждение. Жрица была очень хороша. Её тело совершенно. Сначала было приятно, потом невыносимо больно, а потом безумно хорошо.
Утром я вышел на улицу безмерно счастливым, с верой, что теперь моя жизнь изменится. Как я тогда ошибался! Отец категорически отказал мне в праве взять для себя самку в дом. Для него я был обузой, и он не собирался содержать ещё и мою самку. В тот момент, я его почти возненавидел и поклялся себе сделать всё, чтобы как можно скорее стать самостоятельным. Движимый сильнейшим стимулом, я досрочно окончил обучение в Храме Знаний и устроился младшим советником, третьего советника императора. А сам факт, что мне удалось подобное в столь юном возрасте, заставил отца пересмотреть своё отношение ко мне. Ведь его любимчик Эстор, ещё три года должен был проходить обучение в Храме. Отношения с отцом стали не столь напряжёнными, появился даже намёк на родственные чувства с его стороны. Ведь я, несмотря ни на что, всё равно любил его.
Беда случилась неожиданно. Вседозволенность и поощряемая отцом агрессия сыграли с братом злую шутку. Он переступил черту и нарушил один из основных законов нашей империи — не потреблять в пищу разумных. До императора данная история дошла без подробностей, и, защищая любимого сына, отец взял всю вину на себя. Ему поверили. И будучи от природы невообразимо гордым, он выбрал казнь взамен позорного заключения. Для всей нашей семьи это был тяжелейший удар. Мы знали истину, но повинуясь воле главы семьи, молчали.
Для меня это был переломный момент. Вместе со смертью отца, я лишился не только своего кумира, но и брата. Его жестокость и глупость стали причиной преступления, а трусость — причиной смерти отца. Каждый эр знает наказание за нарушения данного закона, и я понимал, чем Эстору грозит признание, но всё равно считал, он был обязан это сделать. Нужно уметь отвечать за свои поступки. Он же смолчал. Тогда и пришло ко мне прозрение. Мой брат оказался просто агрессивным, жестоким и избалованным мальчишкой, не желающим нести какой-либо ответственности за то, что творит. Конечно, ведь отец всегда решал создаваемые им проблемы, глупо полагая, что придёт день, когда он повзрослеет. Любовь, которую я питал к нему, никуда не ушла, она под гнётом горечи и разочарования, трансформировалась в нежелание видеть его когда-либо, почти ненависть. По началу мои слова и поведение Эстор посчитал временной блажью. Но даже когда понял, что это навсегда, не стал делать из этого трагедию.
Случившееся заставило его, конечно, повзрослеть и начать думать прежде, чем что-то делать, но раскаяния я так и не увидел. С тех пор наши пути разошлись. Как бы сильно я не злился на брата, но и свою вину ощущал. Если бы я больше уделял времени жизни брата, возможно, смог бы предотвратить трагедию. Я же был занят исключительно собой. Решал свои проблемы, которых и вовсе не было бы, будь я по жизни чуть злее и напористей. Не будь я сплошным разочарованием для отца. Захотелось кардинально изменить и себя, и свою жизнь. Тогда-то я записался в ряды Императорской Космической Армии. Режим был адовым, и хочешь не хочешь ожесточишься. Упорства и рвения мне было не занимать, потому я быстро поднимался по карьерной лестнице. И к пятидесяти дослужился до сеттиара, звание было эквивалентно генералу в Федерации.
И вот, наконец, жизнь преподнесла мне подарок, о котором я смел разве что мечтать — Лику. Наверное, каждый эр мечтает встретить инопланетянку, на которую у него сработает инстинкт к спариванию. Ведь если самочка не будет эрисой, она не сможет чуть ли не ежедневно изводить требованиями. Женщины иных рас были бесправны в нашей империи. К сожалению, некоторые слишком буквально воспринимали данный факт и превращали подобные подарки судьбы в настоящих рабынь. Калечили их психику и ломали волю. А потом недоумевали, почему вместо шикарной самки, которую они когда-то встретили, они видят забитое, порой полубезумное существо.
Мне подобного было не нужно. Да, я хотел видеть Лику своей. Матерью моего потомства. Но мне хотелось, чтобы она сама приняла это, привыкла ко мне и отвечала моим желаниям. Потому я водил её в город, знакомил с планетой, а не тащил прямиком в спальню после посещения врача. Да я ей даже её контрацептивный чип оставил! Как некий сдерживающий для себя фактор. Если я потеряю контроль и наброшусь на неё, то желаемого зачатия не произойдёт, а отношения будут безвозвратно испорчены. А сдерживаться было мучительно тяжело. Я правильно сказал тогда Лике, в нас очень сильны животные инстинкты. По крайней мере у эров. А все мои инстинкты требовали сделать Лику своей. Пометить её своим запахом, наполнить чрево семенем. Чтобы каждый знал, она — моя. Но землянка не поймёт. Она возненавидит меня, если я подчинюсь своей жажде обладания ею.
Мне казалось, я на верном пути. Лика начала потихоньку успокаиваться. Начала проявлять интерес к нашему миру. И я был уверен, у меня получится. Все моменты, которые могут шокировать непосвященных, я собирался раскрывать постепенно.
И вот — появился Эстор, уничтожив мои стремления на корню. Похоже, ему было мало того, что он развалил нашу семью, искалечив жизнь самкам отца, в числе которых была наша мать, которая теперь живёт одинокой затворницей. Он захотел и мне основательно нагадить. Неужели когда-то я считал его своим кумиром? Где был мой разум?
— Только попробуй ещё раз приблизиться к ней, — прорычал я в лицо Эстора, — я не посмотрю, что ты мой брат.
— И что ты мне сделаешь? — насмешливо фыркнул он.
— Лучше тебе не знать. Поверь, я сильно изменился за эти годы.
Внутри клокотала ярость. Мне с трудом удавалось сдерживать себя. Безумно хотелось спустить с цепи внутреннего зверя и разорвать Эстора на части. Он всё испортил! И теперь наслаждается результатом своих действий. Скотина! И если я кипел от негодования, то брат был совершенно расслаблен. Даже его хвост выдавал его спокойствие, лениво извиваясь за спиной. Это лишь усиливало мою злость. Надо было уходить. Немедленно. Пока не вышло беды. Не стоит пугать Лику ещё больше, подтверждая нашу жестокость и кровожадность. Она и так в ужасе.
— Я тебя предупредил, — бросил я напоследок, разворачиваясь к таксошару, где находилась Лика.
Когда я сел в кресло, она отодвинулась и уставилась в окно невидящим взглядом. Надо было хоть что-то сказать, но в голову не приходило ни единой дельной мысли.
— Лика… — начал я.
— Ничего не говори, — тусклым голосом сказала она, — хочу в свою комнату.
И всё. За время полёта землянка не издала ни одного звука. Мне не нравилось её состояние. В воздухе мне чудилась какая-то обречённость. Словно Лика потеряла к жизни интерес. Оставалось надеяться, что это всего лишь шок. Отдохнёт и придёт в себя. Тогда мы сможем поговорить, и я объясню ей, что всё далеко не так страшно, как говорил Эстор. Ведь я в самом деле хотел видеть рядом жизнерадостную самочку, которая будет любить наших детей.
Глава 7
Ястон
Мне совершенно не нравилось состояние землянки. Замкнувшись в себе, она закрылась у себя в комнате, демонстрируя полное отсутствие желания контактировать с кем-либо. Эстора загрызть мало! Намеренно влез и всё испоганил. И как я раньше не замечал его сволочной натуры? Осознание сего факта вызывало ярость, тоску и, по-прежнему, боль. А ведь когда-то я был готов молиться на него! Ну, как такое возможно? Он ведь мой брат, самый близкий и родной… Мысли снова вернулись к Лике. Я понятия не имел, что сейчас с ней делать. По логике, надо бы поговорить, только я совсем не уверен, что сейчас из этого хоть что-то получится.
А ведь всё было так хорошо! Моя золотая мечта сбылась — я получил свою самочку инопланетной расы. И она даже оказалась, как я и желал, человеком. Почему мне всегда хотелось землянку? Да всё просто. Они больше всего похожи на нас внешне. Лиминки красивые, и с ними проще. Их с пеленок готовят к роли жены в семье, в чём-то схожей с нашими семьями. Вот только они очень уж маленькие. Рядом с весьма рослыми представителями нашей расы они смотрятся детьми. Знаю, видел однажды. Внешность гебиек кажется уж очень специфической. Шестирукая и весьма мускулистая самка немного выбивает из колеи. Хотя, опять же, легкое отношение к жизни, половым сношениям и рождению потомства облегчило бы понимание. Это, конечно, если бы удалось усмирить как-то их боевой нрав. Например, при помощи тех же половых утех или материальных ценностей. Конечно, сработай мой инстинкт на самку какой-либо из этих рас, я бы тоже отказываться не стал, но мне досталась землянка. Идеально. Так я думал в начале.
После встречи с Ликой, я с маниакальным упорством изучал всё, что нам известно об этой расе. Особенно меня интересовали взаимоотношения и моральные нормы. Перечитав кучу материалов, я понял — будет не просто. Идеальная землянка на деле та ещё головная боль. Равноправие полов казалось дикостью, устройство семьи поражало. Это стремление самок единолично владеть самцом выглядело нелепо. Ещё больше поражало, что самцы, в общем-то, и не возражали против этого. Как так-то? У любой расы самцы были крупнее и сильнее, сама природа намекает на их главенство, но земляне этого будто предпочитают не замечать. У людей даже бывает когда всем в семье заправляет самка. Ужас. Извращение какое-то. В итоге, выводы были неутешительными: Лика, впитавшая эти догмы с молоком матери, вряд ли будет в восторге от устройства наших семей. И я не ошибся, она была в ужасе. Осуждение явственно читалось в её глазах.
Но если насчёт семьи я был уверен, что со временем привыкнет. Найдёт с девочками общий язык и перестанет так негативно относится к их присутствию. Хотя порой и возникали сомнения. Даже к слову самка она придралась, требуя называть себя женщиной. Женщина… А что, звучит приятно. И всё же, я был уверен в победе.
А вот как подготовить и объяснить Лике особенности нашего питания, представлял очень смутно. Ведь помимо самого факта, что жители Федерации вызывают у нас гастрономический интерес, возбуждая сильнейший голод, был ещё фактор их отношения к подобному. Это было одной из причин, по которой после изобретения вакцины, мы так и не решились начать контактировать с ними. Никто не отменял процент риска, при котором кто-нибудь из эров избежал бы вакцинации и напал на кого-то из чужаков. Скандал был бы грандиозный, а может и вовсе вооруженный конфликт. Все гуманоидные расы, входящие в состав Федерации, проявляют удивительное единодушие в этом вопросе. Самки, попадающие к нам, и их реакция на правду, весьма показательны. Не раздумывая, нас клеймят чудовищами, а это совсем не способствует желанию сотрудничать. Открой мы границы, нас бы не поняли, осудили и наверняка шарахались, как от больных заразной, смертельной болезнью.
Множество раз я прокручивал в голове как буду объяснять всё Лике. Подбирал слова, снова и снова изменяя их. И вот появился Эстор и грубо швырнул правду землянке в лицо. Мимика у нее яркая, и я мог наблюдать, как менялось выражение её лица во время его монолога. От настороженности и неприятия, до ужаса и отчаяния. Всю дорогу домой она молчала, мысленно отгораживаясь от меня, да и просто старалась держаться подальше. Не нужно большого ума, чтобы понять примерное направление её мыслей. Звёзды! Последнее, что мне нужно, чтобы она боялась меня. А к этому всё и идёт. Решено, разговору быть. Нужно объяснить ей, что она в безопасности, и я не собираюсь превращать её в молчаливую рабыню.
К ужину Лика не спустилась, и я было хотел подняться к ней сам, но решил дать ей время успокоиться. Пусть побудет одна, перепсихует и, глядишь, выслушает и услышит. Мне и самому будет не лишним снять стресс. Поманив моих самочек в «Комнату Свиданий», я приготовился хорошо провести время. И, да, было замечательно. Страсть кружила голову, наслаждение наполняло эйфорией каждую клеточку тела. Мои женщины были истинными богинями в вопросах плотских утех, да и просто любили меня, стремясь всеми силами принести мне как можно больше удовольствия. Но что-то было не так. Что-то мешало мне окончательно отдаться процессу и забыть на время о проблемах. Когда я осознал, что погружаясь в горячую плоть Фамисы, я представляю Лику, в сердцах, вслух, выругался. Да, Звёзды меня поглотите, я хотел её! Желал до боли в теле и потери рассудка. И только тренированная годами воля сдерживала меня. Порой мне становилось страшно, я не знал, насколько ещё меня хватит.
Недоумение и обида на лицах моих девочек, вызвали чувство похожее на вину. Они не виноваты, что я не контролирую собственные мысли и желания. С удвоенной энергией я бросился в объятия своих женщин, стремясь забыться. К утру я измотал своих любовниц, и сам буквально отключился, полностью обессиленный. При этом своего я добился: за последние несколько часов я ни разу не вспомнил о землянке.
Утром к завтраку Лика не вышла, и я забеспокоился. Её поведение начинало меня пугать. Целый вечер и ночь — достаточный отрезок времени, чтобы прекратить паниковать. Я надеялся начать разговор за завтраком, отослав женщин в другую комнату, но видимо придётся идти к ней самому.
Лика.
По возвращению в дом, я сразу закрылась в своей комнате. Не хотелось видеть или разговаривать с Ястоном, да и вообще кем-либо. Ещё никогда за время своего плена, я не испытывала такого отчаяния. Все мои планы пошли прахом, хороня под своими руинами все мечты. Как и для чего теперь жить?
Родители всегда учили меня искать в любой ситуации свои положительные стороны. Но… чего положительного может быть в этой? Я пленница чудовища, которое хочет держать меня в своем гареме, спит и видит как бы обрюхатить. Никогда я больше не увижу родных, а мечты о космосе, так и останутся мечтами. Меня посадили на невидимый поводок, не дающий сбежать, ведь бегство наверняка смертельно опасно в обществе кровавых хищников. У меня ничего не осталось. Ни идей, ни надежды. Я полностью разбита.
Отчаянно хотелось плакать, но слёз не было. Ужас ситуации клокотал внутри, не находя выхода. И от невозможности сбросить раздирающее на части напряжение, становилось ещё хуже. Мне казалось, сумасшествие не за горами, хотя при выпавшем мне раскладе свихнуться и не понимать происходящего, наверное, всё же благо.
Совершенно сухими глазами я гипнотизировала потолок. На душе было холодно и мрачно как никогда. Понятия не имею, сколько прошло времени, час или сутки, как на пороге нарисовался виновник всех моих бед — Ястон.
— Ты пропустила завтрак, — с укором произнес мужчина.
— Я не голодна, — и это правда, голода я не чувствовала.
— Все равно поешь, — с этими словами он протянул мне тарелку с чем-то ярко-оранжевого цвета.
Надеясь, что эр уйдёт, я взяла еду и начала вяло ковыряться в тарелке. Уходить он похоже и не собирался. Устроившись в одном из круглых кресел, он ждал пока я всё съем. Это раздражало. У меня совершенно не было аппетита, а пристальное внимание Ястона нервировало. Никак не удавалось отделаться от мысли об опасности своего пленителя. Разум мне подсказывал, вряд ли в его планы входит мое убийство с целью полакомиться, но всё равно было не по себе. Не каждый день узнаешь, что тебя окружают кровожадные, пусть и безумно привлекательные, звери.
— Мне кажется, я дал тебе достаточно времени успокоиться и прийти в себя, — заявил хвостатый, когда я покончила с завтраком. — Нам необходимо поговорить.
— Смысл? — спросила я апатично, мечтая лишь о том, чтобы он ушёл.
— Всё не так плохо, и наша раса не такие чудовища, какими выставил нас мой брат.
Да какая теперь разница?! Как бы там ни было, главное я уяснила — они хищники с отменным нюхом, и это лишает меня главного — возможности сбежать. А также мне светит до конца своих дней рожать ему потомство. Шикарные перспективы! Детали, по сути, имеют мало значения. Главное, я в ловушке и выхода не вижу.
— Несколько сотен лет назад наши учёные изобрели вакцину, позволяющую контролировать голод. Никто не набросится на тебя на улице. Мы не звери, — и от куда он знает, о чём я думаю?
— Ты сам-то в это веришь? — вопрос вырвался сам.
Почему-то мне казалось, этот Эстор выложил неприглядную правду, как есть. Эти попытки моего тюремщика обелить своюрасу мне кажутся нелепыми. И, судя по тому, что он замешкался с ответом, я права.
— Эээ… да. К тому же, с тобой всегда буду я или кто-то из охраны. Тебе не придётся постоянно сидеть дома, — произнёс мужчина.
Ястон смотрел на меня выжидающе и начал хмуриться, не заметив радости или хотя бы облегчения на моем лице. Он серьезно? По его мнению, я должна радоваться тому, что меня посадили на цепь?
— Ну да, всё верно. Зверушку надо выгуливать, а то вдруг не сможет родить здоровое потомство, — я даже не пыталась скрыть яд в голосе.
Тёмные брови мужчины сошлись на переносице. Он недоволен. Можно подумать, я в восторге. Он лишил меня всего! Горечь и что-то похожее на ненависть всколыхнулись внутри. И у меня больше нет желания играть восторженную дурочку.
— Не нужно так драматизировать. Только от тебя зависит, какой будет твоя жизнь. Можешь продолжать разводить трагедию, а можешь принять ситуацию как есть и начать привыкать к новой жизни, выискивая плюсы. Я не собираюсь держать тебя в изоляции. Мне не нужна рабыня. У тебя будут те же блага, что и остальных моих самочек. Если тебе нужно что-то особенное, просто скажи, и я тебе это дам, если сочту приемлемым. Советую тебе подумать о моих словах. Потому что в одном мой брат прав — обратной дороги у тебя нет.
Произнесенное напоминало сердитую тираду. Закончив, Ястон поднялся на ноги и покинул мою комнату, даруя мне вожделенное одиночество.
***
Дни тянулись медленно и монотонно. Совершенно одинаковые. Наполненные отчаянием и тоской. Радовало лишь то, что Ястон не пытался больше со мной общаться, навязывая своё видение ситуации. Он временно оставил меня в покое, надеясь, наверное, что поступлю как он советовал. А именно смирюсь и начну искать плюсы. И я, честно, пыталась. В ближайшем будущем создание семьи, рождение детей и даже просто отношения не входили в мои планы. И тем не менее, я пыталась представить себя матерью нескольких хвостатых детишек. Представить нашу с Ястоном семью. Все попытки разбивались о жестокую реальность. В обществе эров нет понятия классической семьи землян. Их семья это — мужчина, куча его самок и его дети. Меня всегда ужасало многожёнство. По мне, это совершенно неприемлемо. Только по-другому здесь не будет.
Мне не было места в этом мире. Я тут совершенно чужая. Характером я пошла в отца. Да, я могу притворяться и прогибаться какое-то время под обстоятельства, преследуя свою цель, но никогда не смогу смириться с чем-то противоречащим всем моим нормам морали. Я люблю жизнь и готова бороться до последнего, но сейчас я просто лишилась опоры под ногами. Самой себе я казалась маленькой, безвольной куклой, у который нет права голоса и надежд однажды вырваться. Как? Много раз я прокручивала множество различных вариантов, порой совершенно фантастических и понимала, они не подходят. Эх, вот бы мне владеть телепортацией, как Яла в одной из моих любимых книг. Тогда бы проблем у меня не было. Я бы уже давным давно была дома, в безопасности…
— Собирайся, — я вздрогнула всем телом, грубо вырванная из своих мыслей бесцеремонным вторжением эра, — мне нужно слетать на Крепус, и ты летишь со мной.
Глава 8
Лика
До космопорта мы добрались довольно быстро. После шустрых сборов, эр уже привычно присвоив себе мою руку, буквально выволок меня из дома и запихнул в свой летающий шар. Несмотря на своё подавленно-пессимистичное состояние, по дороге я испытывала беспокойство. Что задумал этот мужчина? Ну, нужно ему на этот Крепус, я-то тут при чём? А может он решил, что я не стою затрачиваемых усилий и ресурсов и задумал избавиться от меня? Так или иначе, на протяжении всего пути я нервно косилась на Ястона и под конец не выдержала.
— Зачем я здесь? — увидев приподнятую, чёрную бровь, я поспешила пояснить. — Ну надо тебе на другую планету… То есть, зачем ты взял меня с собой?
Мужчина бросил на меня протяжный, такой лукавый-лукавый взгляд. Может я умом повредилась, но у меня появилось стойкое ощущение, что он с трудом сдерживается от смеха. Словно того и гляди начнёт хохотать. А ведь я никогда не видела, чтобы Ястон смеялся. Искренне, по-настоящему. Улыбки и усмешки не в счёт.
— В свете последних событий, я решил нам будет полезно провести вместе некоторое время. Так сказать, наедине, без посторонних. Ты привыкнешь ко мне, перестанешь бояться, и легче примешь новую жизнь.
От изумления у меня аж рот приоткрылся. Его самоуверенность не знает границ! Как обычно всё сводится к банальному «я решил». Мои желания уже привычно не учитываются. Зачем интересоваться хочу ли я, готова ли проводить с ним время наедине? Правильно, незачем. Похоже я начинаю уже привыкать к его самоуправству. Но это не значит, что оно меня не злит. Да и оптимизма мне данная перспектива не внушает. Мало ли чего можно от него ожидать. Нет, я не думаю, будто он набросится на меня с целью полакомиться моей плотью, а вот заявить права на меня как на женщину… Если его и раньше не интересовало моё мнение, неужели оно будет заботить его сейчас?
Космопорт вызвал у меня одновременно почти детский восторг и невыразимую тоску. Различные по форме и размеру, космические корабли притягивали мой восхищённый взгляд. И слава Вселенной! Ни один из них не был круглым. Эта форма начала уже вызывать у меня аллергию и смотря на хищные очертания звездолётов, я получала истинное эстетическое удовольствие. Только как бы прекрасны они не были, шансов, что какой-либо из них станет моей спасательной шлюпкой, на которой я вернусь к людям, не было. От осознания сего факта на глаза наворачивались слёзы. Ведь когда я попала сюда, планировала пробраться на космопорт и угнать какой-нибудь небольшой корабль или челнок. И вот я тут, как и мой пленитель, который опять вцепился в мою конечность.
Усадив меня на округлый диванчик в крохотной комнатушке, Ястон вышел решать свои дела. А у меня появилась возможность подумать. Ситуация неоднозначная. Я слишком плохо знаю этого мужчину, чтобы даже понять значение его «наедине». Наедине на планете или на звездолёте? Однако, это всё же шанс! Если вдруг мне предоставиться хоть малейшая возможность сбежать, я её не упущу. Например можно попробовать угнать спасательный шлюп. Ну или упаковать туда эра и забрать корабль, если мы вдруг окажемся одни на борту, что конечно маловероятно. Но так или иначе у меня появилась надежда, которая вернула мне силы для борьбы за себя.
***
На борту звездолёта мы всё же оказались одни, и мой энтузиазм почти полностью угас, когда я увидела его размеры. Он был немногим больше спасательной капсулы на которой я спаслась от шейдов. Состоял корабль из крохотной рубки управления и помещения побольше, в котором ютились пищевой автомат, пара стульев, стол и кровать. Плюс небольшая ниша для сан блока. Всё привычно округлых форм. И да! Тут есть, почему-то всего одна, очень и очень маленькая спасательная капсула. Но главное она есть! Мысли посетившие мою голову в комнатушке космопорта атаковали меня с новой силой и я поспешила начать действовать, пока решительность и вдохновение не покинули меня.
Ястон восседал в кресле пилота и рассеянно созерцал фееричную россыпь незнакомых звёзд. Сев в соседнее кресло, я принялась с рассматривать панель управления усыпанную незнакомыми символами.
— Чего это тебя так за интересовало? — полюбопытствовал эр.
— Просто рассматриваю панель и пытаюсь понять как и что тут устроено, — ответила я с самым легкомысленным видом.
— Зачем? — похоже, ему и в правду интересно.
— Вообще-то, у себя на родине, в своей жизни, я была навигатором, — слова вылетели раньше, чем я успела их обдумать.
Мне захотелось надавать себе оплеух. Дура! Зачем я провоцирую ссору? Ведь у меня совершенно иная цель. Правильно у нас с древних времен бытует поговорка: язык мой — враг мой.
— Правда? — несколько ошалело спросил Ястон.
— Удивлен? — с улыбкой, стараясь сгладить впечатление от собственной резкости, ответила я.
Судя по лицу чужака, очень. Да, что там удивлён, он похоже шокирован. Иначе как объяснить пристальный, несколько изумлённый взгляд? Ну да, ведь кроме моего имени и физических показателей, он не озаботился тем, чтобы узнать что я люблю и чем жила. Зачем? Ведь он мне приготовил новую жизнь, а следственно старая, со всеми предпочтениями и увлечениями не имеет значения. Значит не нужно ломать себе голову узнавая меня, проще просто принудить, сломать под себя.
— Немного, — наконец пробормотал Ястон. — Хочешь объясню тебе тут всё?
Да! Да! Да! Ты мой хороший, ещё как хочу! Я уж было решила, будто он решил проигнорировать мой ярко выраженный интерес. Но нет, мой расчёт оправдался. Ястон явно желал наладить контакт, а тут я с улыбочками и любопытством. Вот он и попался. Хотя я конечно боялась, что он может побояться объяснять мне такие вещи, опасаясь попытки побега, однако его самоуверенность в данной ситуации сыграла мне на руку.
Следующие несколько часов, я как губка впитывала знания. Изучала карты чужих звёздных просторов. Принцип работы кораблика на котором мы летели. Ну и конечно же управления им.
Это было действительно интересно! На некоторое время я полностью выпала из реальности с головой погрузившись у увлекательный процесс изучения инопланетных технологий. Управление кораблём оказалось до обидного схожим с управлением нашими межзвёздниками. Почему-то мне казалось, раз эры превзошли нас технологически, то и здесь всё должно быть несколько заковыристее. Однако, уже через пять минут я начала понимать что и зачем на панели управления, а через полчаса уже выпытывала технические особенности и характеристики кораблика на котором мы летели.
Чем больше проходило времени, тем более озадаченным становилось лицо Ястона. Если в начале он отнёсся к моему интересу с некой снисходительностью, то с каждой минутой в глазах появлялось всё большее удивление и интерес. Но было заметно, что принять подобное ему никак не удаётся. Ну не желало укладываться в голове инопланетянина, что женщину может интересовать что-то, кроме подчинения и принадлежности мужчине.
***
Если в начале я не обратила внимания на то, что кровать у нас только одна, то сейчас… Наглый образчик мужской породы вольготно развалился в самом её центре, поглядывая на меня с лёгкой ухмылкой. Я же топталась с ноги на ногу, не зная что предпринять.
— Лика, не глупи и ложись спать, — эр перестал веселиться, сел на постели и смотрел на меня серьёзными глазами. — Нам лететь ещё двое суток. К тому же, я обещал тебе, что не трону тебя пока ты не будешь готова.
Он хочет, чтобы мы спали на одной кровати? Очевидно. Вот только мне эта идея не кажется удачной. Я ещё помню рассказ его брата об инстинктах, их силе, в том числе и инстинкте размножения. Вроде мужчина себя, конечно, хорошо контролирует, но кто знает… Да и не уверена я, что он не попытается воспользоваться ситуацией.
— Я не хочу, — этой мой голос звучит так жалко и неуверенно?
— Как знаешь, — пожав плечами, Ястон отодвигается к краю и поворачивается ко мне спиной.
Похоже он пытается показать мне отсутствие интереса? Ну-ну. Разворачиваюсь и возвращаюсь в рубку. Всплывает мысль, это ведь шанс. Запихнуть его в капсулу и сбежать. Нет, неудачная мысль. Он сто процентов проснётся при попытки его перетащить, тут нужно снотворное, много снотворного. Да и у меня сил совсем нет, поспать бы немного… Ещё через пару часов мучений и внутренней борьбы, возвращаюсь в каюту и укладываюсь на самый краешек широкой кровати, мгновенно проваливаясь в сон.
***
Резкий удар от которого из лёгких вышибло весь воздух. У меня ощущение словно я вернулась в прошлое, в тот кошмар, который изменил всю мою жизнь. Снова дикая тряска и надрывное завывание сирены. Боль в теле доказывает, что к сожалению на этот раз это не сон.
Вскочив на ноги, отправляюсь на поиски своего спутника, в надежде получить пояснения о происходящем. Предсказуемо обнаруживаю Ястона в рубке управления и лицо у него совершенно безрадостное. Более того, от него ощутимо веет напряжением.
— Что происходит?
— Два из четырёх двигателей сгорели, — цедит мужчина сквозь зубы.
Пусть я и не техник, но понимаю дело плохо. Просвещать меня о возможных причинах случившегося не спешат, да не имеет это сейчас особого значения. Важнее вопрос: что делать?
— Залезай в спасательную капсулу, Лика, — внезапно выдаёт Ястон.
Мужчина смотрит на меня внимательно, словно пытаясь запомнить. Во взгляде нет ни привычного раздражения, ни язвительности, ни желания победить. Только странная грусть. И тут до моего заторможенного сознания наконец доходит серьёзность происходящего. Он прощается! Велел залезать в капсулу… Значит не верит в положительный исход ситуации.
Мне становится страшно. Жутко до онемения конечностей. Мне резко и неотвратимо чётко приходит понимание — не хочу я лезь в капсулу. Не хочу встретить другого хозяина, который может превратить мою жизнь в такой Ад, что смерть покажется избавлением. А главное, я не хочу чтобы Ястон погиб. Упрямый, невыносимый, самоуверенный тип, который злит так, что прибить охота. Но тем не менее, погибнуть он не должен. Не смогу я жить с осознанием, что сама спаслась, бросила тут, и его не стало.
— Нет, — качаю головой, и для убедительности делаю шаг назад.
— Лика, у меня нет времени с тобой спорить! Не заставляй меня применять силу! — начинает злиться.
— Нет, — повторяю упрямо. — Я и так потеряла всё, Ястон. Ты, нравится мне это или нет, единственный кого я тут знаю и хотя бы каплю доверяю. И пусть порой я тебя буквально ненавижу, ты меня жутко раздражаешь своей непоколебимой самоуверенностью, и по сути, именно ты лишил меня всего… Однако, кроме тебя у меня тут никого и ничего нет. Я не хочу спасаться, чтобы потом попасть к какому-нибудь твоему соплеменнику на ужин или в качестве секс-рабыни к какому-нибудь извращенцу.
Он продолжает смотреть на меня. Внимательно, задумчиво. Во взгляде отражается внутренняя борьба.
— Лучше подумай, есть ли где поблизости какая планета или станция, до которых мы могли бы дотянуть, — мягко произношу я, стараясь склонить мужчину к нужному решению.
Ловкие пальцы быстро бегают по виртуальной панели, которая мигает ослепительно белым светом, действуя на нервы. Я тихо стою в сторонке, стараясь не отвлекать. Приходится прикладывать неимоверные усилия, чтобы не дать ужасу от происходящего взять над собой верх. Трясущиеся руки держу за спиной, дышать стараюсь ровно. Надеюсь бешеного ритма сердца и так не слышно. Всё, лишь бы не мешать Ястону. Ведь сейчас на него вся надежда. Только от него, ну и от удачи, зависит удастся ли нам спастись.
— Есть одно место, до которого думаю мы сможем добраться, — наконец произносит эр.
Правда лицо его при этом не светится особой радостью и позитивом. Скорее во взгляде светится нечто напоминающее обречённость.
— Это планета, — продолжает он, — Ришея. Дикая, с враждебной флорой и фауной. У нас там расположена исследовательская база, но мы там не живем, так как это слишком опасно. Шансы выжить в дикой природе там не велики. К сожалению это единственное место до которого мы имеем шанс долететь, учитывая, что ещё один двигатель того и гляди откажет.
Слова мужчины звучат устрашающе, и всё же это шанс. Надежда на спасение. Только бы долететь до этой Ришеи. А дальше… Надо решать проблемы по мере их поступления — так любил говорить мой отец. Только как бы я не подбадривала себя, в душе застыл комок страха и уязвимости, грозящий перерасти в панику. Именно эти эмоции я обвиняла в том, что впервые за время не самого удачного знакомства, сама, первая взяла Ястона за руку. Точнее вцепилась в неё. Просто мне так хотелось почувствовать себя чуть увереннее. Ощутить поддержку. Взять капельку силы, которая плотным облаком окружает его.
Глава 9
Лика
До Ришеи мы долетели, а вот с посадкой уже не вышло. До планеты оставалось всего ничего, как третий двигатель приказал долго жить. Вместе с ним начала сбоить система навигации, корабль стремительно умирал. И только благодаря мастерству пилота мы смогли добраться до точки назначения. Точнее, почти добрались. До базы эров мы так и не долетели. Наверное до конца своих дней я буду помнить стремительно приближающееся зеленое море джунглей, панический ужас мешающий дышать и окрик мужчины, приказывающий держаться. Потом сильный удар, звёздочки перед глазами и темнота…
Очнувшись я обнаружила, что лежу на пятачке голой, влажной земли. Сесть удалось не сразу. Первая попытка закончилась вспышкой острой головной боли и тошнотой. Со второй попытки я всё же села. Останки нашего звездолёта дымились примерно в сотне метров от места моей дислокации. Именно оттуда топал хмурый Ястон с небольшой сумкой через плечо.
— Ты как? — спросил мужчина, когда подошёл. — Сможешь идти?
— Думаю, да, — ответила я хрипло.
Воздух на планете был очень горячим и влажным, настолько, что казался густым. Дышать из-за этого было тяжело и это отнюдь не улучшало моего состояния. Ухватившись за протянутую руку, я с трудом встала на дрожащие ноги.
— До базы добираться где-то дня три, — сообщил мне эр. — Если ты готова, не вижу смысла задерживаться тут.
В смысле до базы добираться? А разве его соплеменники живущие там, не пришлют за нами какой-нибудь транспорт?
— Может лучше мы подождём помощи тут? Ведь учёные живущие на базе наверняка засекли нас.
— Лика, эта планета слишком опасна и желающих без надобности посещать её нет, — что-то мне не нравится его настрой. — Никто сюда добровольно не сунется, и потому на базе нет оборудования отслеживающего околоземное пространство. Здешних ученых интересует исключительно сама планета и её обитатели, а не то, что её окружает.
От такого заявления я чуть не упала. Как это они не отслеживают космос вокруг планеты? А если всё же вдруг найдутся желающие залететь без приглашения? Ну, или метеорит прилетит? Да мало ли что! А ведь Ястон похоже серьёзно. От перспективы три дня топать на такой жаре, по планете кишащей неведомыми опасностями мне ощутимо поплохело.
— Более того, запас еды ограничен, — решил добить он меня.
— А воды?
— Совсем мало. На корабле не было кухни, только пищевой автомат, от которого мало чего осталось. Откуда я мог взять припасы?
Не знаю пытался ли мужчина оправдаться или просто объяснял простые истины, но на меня накатил приступ отчаяния. Три дня в таких условиях, почти без еды и воды? Это вообще возможно? А ведь я даже не представляю, какие опасности тут могут быть.
Ястон достал из сумки уцелевшую каким-то образом аптечку и порывшись там протянул мне маленькую, круглую и прозрачную таблетку.
— Этот препарат «уберёт» твой запах. Здесь полно хищников, которые могут нас учуять, — с этими словами, эр засунул в рот аналогичный шарик.
Последовав его примеру я послушно проглотила незнакомое лекарство. Потом мужчина протянул мне тюбик с голубоватым кремом, который должен был отпугивать кровососущих насекомых. Когда я вымазала репеллентом все открытые участки кожи, мы наконец двинулись в путь.
Инопланетянин шёл впереди, предварительно велев мне следовать строго за ним, и молчал. Он был максимально сосредоточен, постоянно прислушиваясь и принюхиваясь к окружающему пространству.
В принципе говорить мне не гулять по лесу необходимости не было. Не идентифицируемые звуки, которые периодически раздавались в глубине этих джунглей были откровенно жуткими, вызывающими испуганные мурашки на коже. Правда стоит признать, каким враждебным не был этот мир, он был невероятно красив! На Эриоте я успела невероятно сильно соскучиться по нормальному, в моём понимании, зелёному цвету растительности. Густой лес изобилировал всеми оттенками этого цвета, от очень тёмного, почти чёрного, до насыщенного ярко-салатового. А так же, было очень много различных ярких и красивых цветов. Окружающий пейзаж завораживал и совсем не казался опасным. Залюбовавшись, я сделала всего один шаг в сторону и протянула руку к кусту усыпанному невероятно прекрасными сиреневыми цветами. Просто сорву один, они так великолепно пахнут… Вскрикнув, я испуганно отшатнулась, когда на хрупкие ветви обрушился удар палки, которой вооружился Ястон в начале пути.
— Совсем сдурела?! — гневно зашипел эр. — Я что тебе говорил когда мы выдвинулись в путь?
— Ни-ничего тут не трогать, ни куда не отходить, не отставать и слушать, что ты говоришь, — боязливо прошептала я слышимые ранее инструкции.
— Ну и с какой радости ты решила нарушить правила?
— Это же всего небольшие, безобидные цветы. Я лишь хотела сорвать один…
— Безобидные? Уверена?
С этими словами Ястон поднял с земли небольшой камешек и швырнул вглубь куста. Тот сразу необъяснимым, странным образом зашевелился. Нежные цветки ощетинились шипами и развернулись внутрь, куда угодил камень.
— Что это?
— К твоему сведению, это — Рэтис, хищное, плотоядное растение. Согласен, выглядит красиво и безобидно. А запах предназначен приманивать добычу. Когда жертва оказывается в зоне досягаемости, цветы, которые кажутся такими милыми выпускают ядовитые шипы, парализуют её и запускает ускоренный процесс разложения. Ну, а потом медленно переваривают её, втягивая через листья соки организма попавшегося в ловушку животного. Ну как, всё ещё хочешь цветочек?
От рассказа Ястона мне стало мерзко и жутко. Слишком уж у меня живое воображение. Бррр! Обида и гнев схлынули, когда я осознала от какой участи спас меня мужчина. А ещё наконец пришло понимание окружающей нас опасности. Эр не шутил, когда говорил, что почти каждая тварь и даже некоторые растения населяющие Ришею либо плотоядны, либо ядовиты, но все они однозначно опасны. Если бы не Ястон, я, следуя природной безалаберности, стала бы жертвой куста-убийцы. Я конечно верю, что он не дал бы ему утянуть меня в свои глубины, но не известно какие бы последствия имело близкое знакомство с шипами.
— Спасибо, — тихо произнесла я, подавленная собственной глупостью.
— Лика, пойми, все эти правила, не стремление лишний раз утвердить свою власть над тобой. Тут правда очень опасно и я не хочу, чтобы ты погибла или пострадала. Для этого я сделаю всё и ты пожалуйста помоги мне. Просто слушай и следуй тому, что я говорю. Тогда возможно нам удастся уцелеть.
Дав своё согласие, я послушно, шаг в шаг, следовала за мужчиной. Больше меня не привлекали окружающие красоты. Более того, в каждом растении, насекомом или мелком животном, которые встречались на нашем пути, мне мерещились угроза и опасность.
Ястон продолжал уверенно идти вперёд. Периодически он неожиданно останавливался и весь обращался к своим органам чувств. Иногда эр продолжал путь, а порой обходил участки пути с одному ему ведомыми опасностями. При этом он умудрялся придерживаться выбранного курса. Как ему этого удавалось оставалось только догадываться. Я бы давно заблудилась среди всех этих, по сути одинаковых, деревьев и кустов.
Несколько раз нам всё же не удалось избежать встречи с представителями местной фауны. Первый раз я не на шутку испугалась, когда услышала сзади громкий, непрекращающийся шелест. Инопланетянин среагировал молниеносно и задвинул меня себе за спину. В следующее мгновение из кустов выскочило нечто напоминающие гибрид рептилии и хищника из семейства кошачьих. Тело твари по строению напоминало кошачье, правда лап было не четыре, а шесть. Плюс три глаза на морде. Вместо шерсти животное было покрыто чем-то напоминающее чешую. Клыки и когти хищника были огромными и вызывали первобытный ужас. Угрожающе зарычав, животина пригнулась к земле, готовясь к прыжку. Ещё миг и воздух разорвало глухое шипение бластера. Пронзительно завизжав, тварь скрылась в глубине джунглей. Следующие обитатели планеты, которые нам повстречались выглядели не столь угрожающе.
Но кроме опасностей таящихся в джунглях, были и другие факторы усложняющие жизнь. Такие как невыносимая жара в условиях нестерпимо высокой влажности, а так же голод, жажда и быстро накапливающаяся усталость. Крохи еды и воды, потребляемые во время кратких остановок, мало чем помогали. В итоге ближе к вечеру я была так вымотана, что была готова лечь где угодно, лишь бы хоть немного отдохнуть. В отличии от меня Ястон выглядел лишь немного уставшим и продолжал бодро продвигаться вперёд. Однако заметив моё состояние и оценив начавшие сгущаться сумерки, принял решение искать место для ночлега.
Оставив меня стоять у среднего размера деревца, мужчина скрылся среди буйной растительности. Стоило ему исчезнуть из поля зрения, как мне снова стало страшно. Оставшись в одиночестве, я почувствовала себя удивительно маленькой и невыносимо уязвимой. Окружающий мир казался мне врагом, который только и ждёт момента для нападения. Казалось Ястона нет целую вечность. В душе всё сильнее крепла паника. Как никогда сильно я мечтала видеть хвостатого хама. К тому моменту, когда эр вернулся, я с трудом сдерживала слёзы страха и вздрагивала от каждого шороха. А ещё я была так рада его видеть, что испытывала почти физическую потребность обнять его, прижаться всем телом и не отпускать никогда.
Минут пять мы шли сквозь густые заросли, пока не вышли к огромному дереву. Ястон подвёл меня к объёмной нише в корнях дерева, защищенной от внешнего мира с трёх сторон. Ещё раз проверив её на безопасность, он дал добро забраться внутрь, что я и сделала с большим удовольствием.
Как это не странно, несмотря на невыразимую усталость, сон не шёл. Так же, чем больше темнело на улице, тем сильнее падала температура воздуха. А стемнело на улице очень стремительно. Вскоре я уже лежала сжавшись в комочек и отчаянно стучала зубами от холода. Неожиданно, сильные руки прижали меня к крепкому телу и накинули сверху куртку. По привычке я дернулась, стремясь вырваться. Действие скорее инстинктивное, нежели осознанное.
— Тихо ты, — шепнул мужчина, — я всего лишь хочу немного согреть тебя. Вместе спать теплее.
— Нам не опасно одновременно засыпать? — озвучила я неожиданно посетившую мою голову мысль. — Ну, в смысле, может будем по очереди дежурить? Если хочешь я могу быть первой, — хотя желания такого у меня конечно же не было.
— Спи уже. Просто положись на меня, — мягко ответил эр.
И я поразительно быстро уснула согретая теплом чужого тела, чувствуя себя в полной безопасности.
***
Следующий день с самого начала показался мне сущей пыткой. Мышцы протестующие ныли и не желали работать. С великим трудом я передвигала негнущиеся одеревеневшие ноги. К тому же за завтраком мы уничтожили остатки и без того скудного продовольствия. Всё вместе вызывало у меня ужас. Нам ведь ещё два дня идти, если верить Ястону. Я просто не выдержу!
В подавленном настроении, совершенно разбитая, я упрямо шагала за своим инопланетянином. Я сказала своим? Да, за время, которое мы провели в джунглях, я всё чаще начала ловить себя на этой пугающей мысли. Инопланетянин, казавшийся мне недавно совершенно невыносимым, чуть ли не ненавистным, сейчас представлялся мне надёжной стеной за которой можно укрыться. Был той самой опорой, которая не давала мне пасть духом и сдаться на милость обстоятельствам. Странно, обычно, когда кто-то попадает в экстренную ситуацию, то невольно демонстрирует худшие стороны своего я. Все самые неприглядные черты характера лезут наружу под гнётом стресса. Ястон же наоборот демонстрировал удивительную выдержку. Он не злился на мои ошибки, не раздражался когда я срывалась и была близка к тому, чтобы банально разреветься. Наоборот он был заботлив и внимателен. Непостижимым образом он чувствовал меня и останавливался на привалы раньше, чем я начинала требовать отдыха. Так же всегда находил слова, вселяющие в меня силы и уверенность.
— Лика, я вижу как ты устала и знаю, что тебе страшно, — начал он во время очередного привала.
Была вторая половина дня. Я и с утра то сил в себе не ощущала, сейчас и вовсе боялась свалиться по дороге. А ещё мне было безумно страшно, что терпению Ястона придёт конец, ему надоест терять со мной время и тащить немалую обузу, и он банально бросит меня тут. Тогда у меня не останется шансов. Сейчас как раз такие мысли одолевали меня. На учебе я как и все проходила физическую подготовку. Вот только курс её был облегчённым, я же всё же навигатор, а не солдат. К тому же рассчитаны нагрузки были на иную гравитацию, на Ришее же она была даже больше, чем на Эриоте, а это, помимо изматывающих окружающих условий, быстро вызывало усталость. И меня снова и снова атаковал страх быть брошенной, как лишний балласт, в этих джунглях.
— Ястон, я не дойду, — прошептала я.
— Дойдёшь. Я в тебя верю. Ты сильнее, чем сама о себе думаешь, — ободрял меня эр.
— Никакая я не сильная, — ну всё, меня накрыло.
Физическое истощение и постоянных страх сделали своё дело. Отчаяние взяло верх прорываясь наружу слезами. Я честно старалась сдерживаться, но позорные капли всё равно текли по щекам. Ястон же ощутимо растерялся и смотрел на меня почти с ужасом. Видимо он не привык к подобному. Неловко притянув меня к себе, мужчина поглаживал меня как ребёнка по голове и что-то тихо говорил, пытаясь успокоить. Когда приступ наконец прошёл, я попыталась отстраниться. Он немного ослабил объятия, но не отпустил окончательно.
— Успокоилась? — тихо, и как-то очень ласково спросил эр меня.
Осознавая устроенную мной истерику, я ощутила прилив обжигающего стыда и смогла лишь кивнуть. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Да что со мной? Совсем распустилась. Никакого самоконтроля, не говоря уже о гордости. Размазня!
— А теперь слушай и запоминай. Мы выберемся. Вместе. Я не брошу тебя тут. Если не сможешь идти, значит понесу. Ты не останешься здесь и я никому и ничему не позволю причинить тебе вред.
Произнося всё это, Ястон гипнотизировал меня своим взглядом. Я тонула в его удивительных неземных глазах. Они перестали казаться мне глазами рептилии и казались очень красивыми и экзотическими. Их цвет и вертикальный зрачок казались мне прекрасными, а не отталкивающими как в первое время. И главное, я верила ему. Слушала и верила каждому слову, чувствуя как душа освобождается от тирании паники и отчаяния. Если бы кто-то дня три назад сказал мне, что подобное возможно, то в жизни бы не поверила. Но тем не менее я сидела в объятиях этого невозможного мужчины и ощущала покой и умиротворение.
Громкое шипение разрушило возникшую идиллию. Ястон напрягся и весь обратился во внимание. Буквально кожей я ощущала как растёт его напряжение. Секунды за три эр скинул ботинки и я с изумлением узрела на его руках и ногах, внушительные когти. От куда они взялись? Ведь я много раз видела руки Ястона, да я неоднократно касалась их и там ничего подобного не было! Зрелище шокировало меня и я не сразу поняла, что он ко мне обращается.
— Лика! — крикнул эр мне в лицо, слегка встряхнув за плечи. — Залезай мне на спину. Быстро. Нет времени объяснять.
Решив не спорить, я послушно обхватила шею мужчины руками и оплела ногами его талию. С ловкостью кошки, используя острейшие, непонятно откуда взявшиеся когти, Ястон, взобрался на дерево.
— Ни в коем случае не слезай, чтобы ты не увидела, пока я сам за тобой не поднимусь, — приказал он мне, устроив меня на толстой крепкой ветке, высоко над землёй.
В этот момент, на место нашего отдыха выскочило чудовище ужасающих размеров и вида. От вида твари у меня кровь в жилах застыла. У животного уже привычно было три глаза и шесть лап, четыре задние лапы напоминали ноги слона, а передние напротив были весьма гибкими и имели внушительные когти. Тварь издавала пронзительное то ли шипение, то ли рычание, а из ее пасти вырывалось нечто, очень напоминающее щупальца с шипами на конце. И пока я застыв от ужаса разглядывала этого порождение Ада, Ястон спрыгнул вниз…
Глава 10
Лика
Мужчина ловко приземлился, а у меня в горле застрял испуганный крик. Он сумасшедший! Ему вообще жизнь не дорога? Разве можно совладать с этим адским отродьем без серьёзного оружия?
Зверь, углядев потенциальную жертву, слегка присел и зарычал, готовясь к атаке. Эр тоже застыл, выжидая чего-то. Наконец тварь атакует и Ястон поражая моё воображение своей гибкостью и скоростью, легко уходит из зоны поражения. При этом он выполняет головокружительный прыжок и оказывается на спине чудовища. Тому нежданный наездник явно не по вкусу и животное начинает пронзительно верещать и вертеться на месте, всячески стараясь достать противника. Даже с такого расстояния, я вижу сколь не просто даётся Ястону удерживаться на гладкой шкуре животного. Используя когти он старается подобраться ближе к голове твари, но та словно распознав его намерения, начинает с удвоенной силой скакать и брыкаться, пытаясь сбросить мужчину. Но главной опасностью являются щупальца, высовывающиеся из пасти. В отличии от остального тела они очень гибкие и уворачиваться от них Ястону, судя по всему, не просто. В очередной момент, когда я с ужасом наблюдала, как шипованый отросток того и гляди пронзит моего инопланетянина, он выхватил из ножен на бедре кинжал и отсек надоедливую конечность. Завизжав, тварь заваливается на бок, а мужчина слетает с её спины, не удержавшись. С невероятной скоростью, которую я просто не ожидала от столь громоздкого тела, зверь вскакивает на лапы и бросается на Ястона. Сердце останавливается в груди и дыхание испуганно прерывается, когда я вижу, как слегка оглушённый падением мужчина, не успевает увернуться. Зверь наносит удар передней лапой, вспарывая когтями одежду и кожу. Словно тряпичная кукла, эр отлетает к дереву и затихает там, лишившись сознания.
«Ястон! Очнись! Вставай! Ну же!» — хочется закричать мне, но слова застряли в горле, и всё, что я могу это хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Тем временем, тварь замерла, оглядывая поверженного противника, не торопясь повторно нападать. Мужчина слегка пошевелился и болезненно застонал, заставляя чудовище напрячься. Страх и адреналин наполнили собой каждую клеточку моего тела и я спрыгнула вниз, мало осознавая, что делаю. В голове билась только одна мысль — отвлечь монстра, пока Ястон приходит в себя. Моё приземление оказалось феерично неудачным. Забыв все уроки по физподготовке, я не сгруппировалась и как только ноги коснулись земли их прострелила острая боль. Вскрикнув, я упала на колени выставляя вперед руки. И уже новая боль обожгла ладонь. Оторвав руку от земли я созерцала рваную рану из которой торчал обломок камня. И конечно же возня и запах свежей крови не остались не замечены зверем. Чудовище повернулось ко мне и я замерла под взглядом трех глаз, горящих ненавистью и жаждой моей крови.
Время словно остановилось. Мне было страшно сделать лишний вздох. Похоже, мне конец. Никогда не думала, что умру так рано и такой жуткой смертью, на дикой планете от клыков неизвестного животного. Рыкнув, чудовище приготовилось к прыжку, чтобы убить, растерзать меня, как на его спину вскочил эр и одним молниеносным движением вонзил кинжал в ухо твари. Зверь от неожиданности, коротко взвыл, дёрнулся всем телом и упал замертво. В этот раз Ястон успел соскочить со спины животного и быстро приближался ко мне. Красивые черты лица исказил гнёв, глаза пылали яростью, делая его тем, кем по сути он и являлся — опасным хищником. Мне стало страшно. Зверю убить меня не удалось, теперь это сделает эр. Никогда прежде не видела его настолько злым.
— Я что сказал тебе делать?! — зарычал он мне в лицо, схватив за шиворот, тем самым ставя меня на ноги. Ещё и встряхнул так, что челюсти клацнули. — Почему, чтобы я не сказал, чтобы не попросил, ты всегда и всё делаешь наоборот?!
Сейчас, когда непосредственная опасность миновала, до меня наконец стала доходить моя выходка и её вероятные последствия, не подоспей Ястон вовремя на помощь. Справиться с подобным чудовищем у меня не было ни малейшего шанса. По сути, получается, я сама, добровольно прыгнула в пасть хищника. Вынесла себе смертельный приговор.
— Я… я… — испуганно залепетала я.
А потом в моей душе всколыхнулась злость. Нервное напряжение в этот раз решило прорваться наружу не привычными слезами, а потоком агрессии. Да, сглупила. Да, ослушалась его. Но чёрт его возьми, не сделай я этого, зверь сейчас бы лакомился его мясом. И я в любом случае была бы приговорена. Вряд ли бы мне удалось одной выбраться из этого кошмара. И где благодарность? Вместо того, чтобы сказать «спасибо» он стоит и орёт на меня!
— Да если бы не я, тебя бы уже и в живых не было! — зло зашипела я в лицо мужчины, от моих слов и тона, он явно опешил. — Можешь не благодарить. Только лапы убери…
Неожиданно Ястон притянул меня к себе и крепко обнял. Как кого-то очень дорогого, драгоценного.
— Глупая, — выдохнул он мне в волосы, и ещё спустя несколько секунд: — Ты не представляешь как я за тебя испугался. И да, спасибо, что отвлекла, и тем самым спасла мне жизнь. Но больше никогда так не делай. Пообещай мне!
От неожиданной смены тона и его слов я растеряла весь свой запал. Этот мужчина не уставал меня удивлять. Минуту назад я была уверена, что он прибьёт меня на месте, а сейчас у меня ощущение, словно его объятия лучшее место во всём мире.
— Ты ранена? — неожиданно произнёс эр, втягивая носом воздух.
Его взгляд быстро нашёл мою покалеченную конечность. Его ноздри едва заметно трепетали, зрачки расширились. И вообще он был словно не в себе. И в очередной раз я испытала приступ страха и паники. Я постоянно забываю о его натуре хищника. Его терпеливое поведение и дружелюбие, отключали мой инстинкт самосохранения, заставляя забывать кем он является. А этого делать не следовало. Он может быть очень опасным. Возможно, даже больше мёртвой твари.
Схватив меня за здоровую руку, Ястон быстро шагая потащил меня куда-то вглубь джунглей. Впав в какой-то ступор, я послушно семенила за мужчиной, не в силах противиться ему. Спустя минут пять пути, он толкнул меня к корням очередного дерева-гиганта, образующим укромную нишу и сам опустился рядом на землю.
— Руку, — хриплым голосом потребовал он.
Не дождавшись от меня содействия, он сам сграбастал повреждённую ладонь. Разглядывая рану, он дышал часто и прерывисто. Его вид пугал меня. Эр был словно в трансе. «Наверняка, он жутко голоден» — проскочила мысль в голове. В этот момент, словно подтверждая мои слова, мужчина выдернул осколок из раны, заставив меня зашипеть от боли, а потом нагнулся и провел по ней языком, слизывая кровь. Данное действие привело меня в себя и закричав, я постаралась вырвать ладонь. Дёрнувшись, словно от удара, Ястон перевёл на меня мутный взгляд, который к моему небывалому облегчению, начал приобретать осмысленность.
— Извини, — прошептал он, тряхнув головой, — Сейчас…
С этими словами он извлёк из своей дорожной сумки аптечку. Ловкими движениями он очистил рану от грязи и достал тюбик с какой-то белой субстанцией.
— Будет больно, но иначе нельзя, — предупредил мужчина и нанес мазь.
Руку словно сунули в огонь. От боли на глазах выступили слёзы и я старалась изо всех сил не закричать. Только шипела, с трудом проталкивая воздух сквозь крепко сжатые зубы.
— Тише, моя хорошая, — тем временем шептал Ястон, — сейчас всё пройдёт.
И он оказался прав. Спустя примерно пару минут, боль прошла. Вообще. Расширенными от изумления глазами, я рассматривала собственную ладонь, покрытую странной белёсой, но нереально прочной плёнкой.
— Что это? — полюбопытствовала я.
— Специальный состав, призванный не только обеззаразить, но и защитить повреждённый участок кожи от негативных внешних факторов, — с готовностью пояснил мужчина. — Лика, боюсь мне понадобится твоя помощь.
И только сейчас я осознала в каком он плачевном состоянии. Глупая дура и эгоистка! Культивирую тут свои страхи, трясусь над мелкой, по сравнению с его ранами, царапиной. Вместо того, чтобы оказать посильную помощь!
— Конечно, — кивнула я, сглотнув. — Говори что делать.
Выдохнув, как мне показалось с облегчением, Ястон начал стаскивать остатки своей куртки. Открывшееся зрелище, заставило меня испуганно охнуть. Весь правый бок и часть спину, перекрывали три длинные, глубокие, рваные раны от когтей чудовища. Кровь заливала штаны и землю. Мне стало дурно. Просто удивительно, что он смог убить ту тварь, а потом ещё тащить меня через лес и заниматься моей рукой. Такая потеря крови по-любому не может не сказаться на самочувствии, плюс наверное ему очень и очень больно.
— Возьми обеззараживающие салфетки, убери грязь и кровь. После смажь реагентом. Всё то же самое, что я делал с твоей рукой, — спокойно пояснил мужчина. Только учащённое дыхание выдавало его состояние.
У меня же тряслись руки. На кровавые борозды было даже просто смотреть страшно, не то что прикасаться. Я боялась сделать что-то не так, причинить лишнюю боль. Пока я стирала кровь и грязь, эр сидел спокойно и даже казался расслабленным. И только когда пришла очередь мази-реагента, чуть дернулся и сжал зубы. Дыхание его сбилось в на лбу выступила испарина. Мне было жутко представить, что он чувствует. Я чуть не рехнулась от боли, когда обрабатывали руку, а тут такие раны…
— Спасибо, — тихо произнёс Ястон спустя несколько минут, — а так же прости, что напугал тебя недавно. Я бы… не причинил тебе вреда. Просто не смог бы. Поверь, я знаю, что говорю. Но на какой-то момент, я словно выпал из реальности. Остались только я, боль и голод… Потому и напугал тебя. Прости, Лика. Впредь этого не повториться. Не хочу, чтобы ты боялась меня и видела во мне зверя. Потому сейчас я оставлю тебя ненадолго. Пойду… эээ… немного подкрепиться. Просто будь тут и жди меня. И вот.
Он протянул мне свой бластер, заставив меня шокировано открыть рот. Всё это время у него оказывается было оружие, способное поражать противника на расстоянии, так зачем было бросаться на того монстра с голыми руками?
— Почему?
Видимо у меня очень живая мимика, ну или он хорошо меня изучил. Так как понял без лишних объяснений мой вопрос.
— У дехов слишком плотная шкура. Бластер не нанёс бы ему серьёзного урона. И нет, — предвосхищая мой следующий вопрос, — мы не могли бы переждать на дереве. У этих животных бесконечное терпение. Он бы сидел и ждал до тех пор, пока бы мы не свалились на землю мёртвыми от истощения и жажды.
— Понятно, — кивнула я, ощутив внезапное изнеможение.
— Я быстро, — сказал эр и быстро скрылся в зарослях.
Прислонившись к дереву я закрыла глаза. Адреналин схлынул и навалилась жуткая усталость. Ощущение полного физического и морального опустошения. Мне ни о чём не хотелось думать. Обокружающих опасностях, о собственном будущем, о том, чем решил подкрепиться инопланетянин. Вопрос чем, а точнее, кем, не стоял. Очевидно той тварью. Странно, что я не чувствовала привычного отторжения, отвращения или страха при мысли о его гастрономических потребностях. Ну сидит и ест сейчас сырое мяско диковинного зверя. Ну и что? Силы ему нужны, да мне спокойнее если он будет сыт. Жаль мне совсем нечего пожевать…
— Лика, проснись, — похоже я умудрилась вырубиться, потому как на улице начали сгущаться сумерки.
Ястон выглядел гораздо более бодрым и я бы даже сказала полным сил и энергии. Даже глаза сияли ярче обычного.
— Пойдём или останемся тут до утра? — спросил меня мужчина, предоставляя выбор.
По логике, разумнее было бы пройти ещё хоть немного. Быстрее бы добрались до цели. Только у меня совершенно не было сил. Сама мысль встать на ноги и куда-то идти, вызывала ужас.
— Давай до утра, — вяло пробормотала я. — Я жутко устала.
— Хорошо, — улыбнулся эр, как-то виновато.
Неужели я настолько жалко выгляжу, что ему банально неудобно за собственный прилив сил?
Пристроившись неподалёку, мужчина вытянул длинные ноги и прикрыл глаза. Вся его поза говорила об расслабленности и умиротворении. А я… Я не понимала, что со мной происходит. Казалось бы за время нашего знакомства, я досконально изучила внешность Ястона. Однако… Сейчас я разглядывала его с каким-то несвойственным мне жадным любопытством. Впервые ни как экзотического инопланетянина, представителя самой закрытой расы или как ненавистного пленителя, разрушившего мою жизнь. Сейчас я видела перед собой мужчину. Потрясающе красивого, сильного и притягательного молодого мужчину. Он так и не одел остатки своей куртки, давая мне возможность полюбоваться своим обнажённым торсом. А посмотреть было на что! Его тело было идеально. Рельефное, но не перекаченное, с гладкой, золотистой кожей. Широкие плечи и грудь, узкая талия и бедра. Два коричневатых, как и у людей, плоских соска и ни единого волоса. Только лениво изгибающийся хвост вызывал некую оторопь. Уж больно необычным он казался. Необычно яркие, чётко очерченные губы чуть приоткрыты, позволяя увидеть клыки, которые уже не пугали. Ровный нос, высокие скулы и совершенно потрясающие, угольно-чёрные длинные, пушистые ресницы, о которых мечтает каждая девушка. А волосы… Резинка, стягивающая чёрно-фиолетовый водопад, давно канула в небытие и непослушные, шелковистые локоны рассыпались по спине и плечам. Так и хотелось протянуть руки и пропустить их сквозь пальцы.
— И долго ты будешь меня сканировать глазами? — с заметной ленцой в голосе, поинтересовался Ястон.
Наверное, покраснела я до самых корней волос. Как хорошо, что он мысли читать не может! Иначе бы мне оставалось только провалиться от стыда сквозь землю. Да что со мной? Может вирус какой подцепила? Как ещё объяснить это странное притяжение, желание видеть в нём мужчину, а не похитителя пустившего всю мою жизнь под откос?
— Понравилось увиденное? — промурлыкал эр, оказавшись неожиданно близко.
Косноязычие окончательно завладело мной. Я не могла выдавить из себя и единого слова. Смотрела в нечеловеческие глаза и тонула в них. Растворялась, теряя связь с реальностью и саму себя.
Ястон привлёк меня к себе и неожиданно мягкие губы накрыли мои. Мужчина обнимал меня нежно, но крепко. Я чувствовала, как под моей ладонью стучит его сердце. Быстро-быстро. Ненавязчивый, нежный поцелуй с каждой секундой окрашивался нотками страсти. Проведя языком по моей нижней губе, Ястон проник в рот окончательно погружая в водоворот безумия. Этот поцелуй не был первым, опыт в этих делах у меня имелся, но никогда раньше я не ощущала ничего подобного. Забыв кто я и где я, я самозабвенно прижималась к горячему крепкому телу, терлась о него, подсознательно требуя большего. Мои пальцы шарили по гладкой коже, зарывались в шёлк волос. И я горела в первобытном огне какого-то животного вожделения.
Мужчина расстегнул мою куртку, пробежал пальцами по позвоночнику, а потом найдя грудь, резко сжал сосок. Меня словно током прострелило и я не смогла сдержать стон. Мне в бедро упиралось его восставшая плоть и я бесстыдно ёрзала, дразня эра. Ястон продолжал меня целовать, иногда отрываясь от губ, покрывая россыпью поцелуев лицо, шею и грудь, а потом вновь овладевал моим ртом. Каждое касание его губ, рук и языка, сводило с ума, заставляя кровь кипеть в венах. Клыки, на которые я иногда натыкалась, придавали ощущениям остроты. Горловой стон, который не смог сдержать Ястон и вовсе вызвал ощущения близкие к нирване. Нечто одновременно мягкое и твёрдое проникло ко мне в трусики, скользнула между сочащимися желаниям складочками и потёрло о набухшую, чувствительную горошину. И я очнулась. Осознала происходящее и пришла в ужас от собственного поведения. Я сидела на Ястоне, моя куртка валялась неподалеку, мужчина самозабвенно ласкал мое полуобнажённое тело, его хвост хозяйничал в моей промежности, а я стонала и тёрлась об него как какая-то… самка.
— Нет! — рванулась я из его рук, — Нет, Ястон, остановись!
Оторвавшись от моей груди, мужчина посмотрел на меня совершенно пьяными от желания глазами. Вообще неизвестно слышит ли он меня. Нужно как-то достучаться до него! Ведь он обещал, что не возьмёт меня против моей воли.
— Мы не должны этого делать! Во всяком случае здесь и сейчас, когда в любой момент нас может найти опасность! — тараторила я, надеясь, что услышит и слова об опасности охладят немного его пыл.
Резко разжав руки, Ястон ссадил меня на землю и вскочил на ноги. Я тут же нашарила свою куртку и принялась лихорадочно приводить себя в порядок.
— Ты права, — выдавил эр, — ложись спать, Лика. Я скоро приду. Мне нужно немного успокоиться.
Он дышал глубоко и часто, в глазах стояла пелена вожделения. Выглядел мужчина всклокоченным и слегка безумным. Бросив на меня взгляд, в котором читалась мука, Ястон буквально убежал в неизвестном направлении.
Я же подтянув ноги к груди, обхватила колени руками. Меня сотрясала мелкая дрожь. Кожа, ставшая невероятно чувствительной пылала. Внизу живота ныло от неудовлетворённого желания. А в голове был хаос. Мысли скакали и мне не удавалось зацепиться хотя бы за одну. Слишком я была потрясена случившимся.
Никогда я не страдала избыточным либидо и потому относилась к сексу, как к возможности приятно провести время. Но не более того. Я не считала его чем-то остро необходимым, не возводила в культ. Главным условием при поиске партнера для меня были взаимное уважение и доверие, в любовь я уже давно не верю. Но Ястон?! Как такое могло случиться с ним? Как я могла настолько потерять голову, что чуть не отдалась ему прямо тут? Ему! Тому кто лишил меня всего, кто мечтает сделать из меня живой инкубатор и плевать хотел на моё мнение в этом вопросе. Инопланетянину, у которого дома целый гарем, и жизнь с которым не может мне принести ничего кроме боли и разочарований. Что со мной случилось? Как моё тело могло так отреагировать на его близость? Где и когда я ошиблась и ослабила контроль и защитные барьеры настолько, что чуть не случилась беда? Бежать! Срочно! Пока я окончательно не потеряла себя рядом с ним.
Совершенно разбитая морально, испытывая ощутимый физический дискомфорт, я начала дремать, как почувствовала руки обнимающие со спины и притягивающие к крепкому, горячему телу. Недавнее происшествие, излишняя близость мужчины сейчас, заставили меня напрячься и ощутимо дёрнуться.
— Тише, Лика, — прошептал Ястон. — Успокойся, я тебя не трону. Когда-то я обещал тебе это и намерен сдержать своё обещание. Я подожду, когда ты будешь готова. А теперь спи.
Наверное я безумна, потому что не смотря на случившееся, только ощутив тепло его рук, крепкие и надёжные объятия, я смогла окончательно расслабиться. О проблемах и способах их решения подумаю завтра. Сейчас слишком лениво, хорошо, уютно.
Глава 11
Ястон
Настроения не было совершенно. Планируя полёт на Крепус, на подобное я не рассчитывал. Я собирался быстро уладить все дела и отдохнуть с Ликой наедине. Посетить один из знаменитых пляжей планеты, потом кино, рестораны, ну или ещё что-нибудь. Очень хотелось показать землянке, что эры не звери, а вполне цивилизованная раса. А так же просто, чтобы она лучше узнала меня, привыкла.
Однако всё пошло крахом, и мне оставалось только гадать с чьей подачи мы чуть не отправились к предкам. То, что гибель корабля, кем-то спланирована, я не сомневался. А кем… Врагов у меня всегда хватало. Очень многим не нравился мой стремительный подъём по карьерной лестнице. Многим я прищемил хвост по долгу службы.
Но прежде чем искать виновного, нужно выбраться с планеты. Ришея — очень опасный, дикий мир. Тут ни в чём точно нельзя быть уверенным, если оказался с этой планетой один на один. А я не один. Со мной Лика, и я намерен сделать всё от меня зависящее, чтобы защитить её. Хотя одному было бы легче, скорость передвижения была бы в разы выше, но… Сама мысль оставить девушку одну в джунглях вызывала ужас. Всё моё существо противилось данной идее, несмотря на то, что в одиночку я добрался бы до базы за день и смог бы привести помощь. Только зная её характер, уверен, девушка обязательно попала бы в беду. Нет, мы доберемся до базы вместе.
Правда я не предполагал каким испытанием станет этот путь. Несмотря на наслышанность об этом мире реальную опасность представлял я слабо. А если прибавить к этому неосторожность, а порой и откровенную безалаберность землянки, то и вовсе ситуация казалось патовой. Неимоверно злило её желание противоречить мне во всём подряд. Скорее всего это выходило у неё подсознательно, но порой я не мог отделаться от ощущения, что она специально проверяет меня на прочность. От одного воспоминания, как она вчера спрыгнула с дерева к разъярённому деху, не смотря на мой запрет, кровь стынет в жилах. Хотя, стоит признать, поступи она иначе, меня бы, возможно уже и в живых не было. И понимание этого выбивало из равновесия. Я был на неё чудовищно зол и вместе с тем безмерно благодарен. Мне хотелось наорать на неё, или даже навещать ей тумаков в воспитательных целях. И одновременно прижать к себе, и никогда, никуда не отпускать, потому как страх за неё всё никак не желал отступать.
А потом… Дальнейшие воспоминания лишили остатков душевных сил. После обработки ран и самого отвратительного приема… эээ пищи, с целью восстановить силы и унять голод, который мешал думать, мы с Ликой чуть не натворили дел. Все с кем меня сводила жизнь, знали меня как личность уравновешенную и целеустремлённую. Мне были не свойственны импульсивность и необдуманные поступки. После казни отца я окончательно запер все лишние эмоции под замок, но с Ликой у меня словно срывало все внутренние ограничители. Идея предаваться постельным утехам в джунглях кишащих хищными тварями, с какой стороны не посмотри, очень скверная. А ведь мы были так близки к этому…
Пусть изначальный план сблизиться с землянкой рассыпался на осколки вместе с кораблём, однако прогресс был на лицо. Последние дни были наполнены опасностью, лишениями и постоянным нервным напряжением, но мы стали намного ближе. Лика перестала смотреть на меня как на чужака, из глаз исчезла враждебность, только лёгкая настороженность, и то, не всегда. И это было… необыкновенно. Грело душу и вселяло надежду. А стоило почувствовать и увидеть её взгляд… Такой восхищенно-ласкающий, как последние доводы рассудка, приказывающие держаться от девушки на расстоянии и ждать инициативы от неё, полностью мне отказали. Она впервые посмотрела на меня как на своего самца или мужчину, как говорят земляне. И я пропал. Как в бреду потянулся к ней, а она ответила. Тело прострелило желанием, таким острым, что помутилось в глазах. Я целовал её, ласкал самозабвенно. И сходил с ума от первобытного голода по ней. Как умирающий от жажды в пустыне я жаждал её страсти. Задыхался от яростного вожделения и удовольствия. Ведь она отвечала мне. Я чувствовал запах её желания, который пьянил сильнее любого вина. И конечно же, я совсем не думал об потенциальных опасностях, о том, что и где мы делаем. Просто забыл обо всём на свете, упиваясь вкусом её кожи и губ, ощущением её гибкого тела в своих руках.
В отличии от меня, Лика всё же смогла остановиться. Но звёзды! Тогда это было ужасно. Как удар поддых. Как сильнейшая пощёчина. Не представлял, что отказ может быть таким неприятным, болезненным. В первый момент я поверить не мог, что она серьёзно, потом дико разозлился. И лишь спустя несколько бесконечно долгих секунд, до меня начали доходить её слова и их смысл, которые остатки моего разума признали правильными. И тогда я ощутил уже злость на себя. Похотливый идиот! Нашёл место и время! Лика и та оказалась умнее и сдержаннее. К злости примешивалось горько-острое разочарование и какое-то опустошение.
Я бежал в глубь джунглей, чтобы прийти в себя. Меня буквально выворачивало наизнанку от неудовлетворённой похоти. Было больно, тело колотила мелкая дрожь. Все известные приёмы для успокоения не срабатывали. Меня преследовали голос Лики, и её запах, а плоть по прежнему оставалась твёрдой как камень. И тогда я решился на ещё одно моральное падение. В нашем мире, где самок в разы больше самцов, мужеложство и самоудовлетворение считались чем-то неприемлемым, совершенно отвратительным. Эры, которые были уличены в подобном, сильно теряли в авторитете. И вот я стою прислонившись пылающим лбом к дереву и яростно вожу рукой по напряжённому члену, в надежде на избавление от мук. При том ощущаю себя полнейшим, слабохарактерным ничтожеством. Болезненная разрядка приносит облегчение телу, но на душе царит мрак. От разочаровании в себе хочется скрежетать зубами. Мне остаётся только одно, чтобы совсем, окончательно не пасть в собственных глазах, сдержать данное Лике слово. Почему-то я уверен, уже сейчас землянка жалеет о случившемся и глупо требовать продолжения прерванного действия по прибытию в цивилизацию. Ничего. Я подожду. Дождусь, когда она будет полностью готова, будет хотеть принадлежать мне. Я обещал. И остаётся молить звёзды, чтобы они дали мне на это сил.
И вот сейчас мы идём молча, погружённые каждый в свои мысли. Я продолжаю отслеживать окружающую обстановку, но это не спасает от мыслей. Случившееся вчера, мой срыв, моя преступная халатность, вызванная несдержанностью и их последствия, подавляют. Конечно же я понимаю, если бы мы не остановились и покорились страсти до конца, последствия могли бы быть куда плачевнее. Наверняка звуки и аромат сношения привлекли бы кого-то из местных хищников, и вряд ли бы я был способен сразу сориентироваться и дать отпор, но… Всегда я презирал самцов зарящихся на других самцов, или предпочитающих общество самих себя. Мне они казались ошибками природы или просто жалкими недоличностями. А сам? Чем я лучше? Где моя хвалёная выдержка? Потерял контроль, подверг нас обоих опасности, а после удовлетворял сам себя. Отвратительно.
К этим упадническим мыслям примешивалась горечь не случившегося. Как бы я не корил себя за безответственность, но жаждал Лику с самой первой встречи, с самой первой минуты. И то, что она всё же смогла остановиться и сказать «нет» уязвляло слишком сильно. Ведь я был так близко, чтобы наконец познать её! Но в последний момент она меня всё же оттолкнула. Теперь идёт целиком в своих размышлениях и вряд ли её думы сулят мне чего-либо хорошее. За эти два дня мы невероятно сблизились, а теперь землянка словно отгородилась от меня невидимой стеной.
В послеобеденное время я стал замечать, что Лика двигается как-то механически, словно с трудом переставляет ноги. Это вызывало беспокойство. Я хорошо помню, как недавно она разрыдалась от страха остаться тут одной, потому что не верила, что сможет дойти. Тогда мне удалось её успокоить, убедить, что не брошу. И это так. Если надо на руках понесу. Но это лишнее время и возросшая опасность. И глядя сейчас на землянку, понимал, скорее всего так и будет или мне придётся принимать крайние меры. Мне оставалось только догадываться в каком она состоянии. Если даже я, чувствую усталость и лёгкий голод, несмотря на мясо деха, то какого ей? Сколько она ещё выдержит? Все эти проволочки в пути играли против нас, и я понимал, сегодня до базы мы не дойдём. Хватит ли Лике сил ещё на один день?
Землянка шла пошатываясь от усталости, стиснув зубы, но отказывалась от любой моей помощи. Меня её упрямство злило и восхищало. Сама, при помощи собственных сил, она шагала до самого вечера. Когда узнала, что нам ещё предстоит завтра где-то полдня пути, только кивнула, но я заметил всколыхнувшееся в её глазах отчаяние. Однако она не сказала ни единого слова протеста, ни одной жалобы. Мы вообще за весь день перекинулись от силы десятком фраз. Лика совсем не жаждала общения, да и я, тоже.
Утро четвёртого дня показало, что мои опасения не были необоснованны. Первая же попытка встать, закончилась тем, что землянка банально свалилась обратно на землю.
— Всё. Я больше не могу, — тихо прошептала она потрескавшимися губами. — Иди дальше сам.
Внутри всё сжалось от жажды хоть как-то помочь ей, облегчить очевидные страдания. Лика выглядела не просто измотанной, а сильно больной. А её слова кроме глухого возмущения не вызывали ничего.
— Забыла, что я тебе говорил? Я не брошу тебя, — ответил я, присев рядом с девушкой.
— Ястон, — обратилась она ко мне, глядя прямо в глаза, — я не притворяюсь, не пытаюсь вызвать жалость, не испытываю тебя. Я действительно не могу больше идти.
— Выбирай, — с тяжёлым сердцем я решил предоставить выбор ей, — я понесу тебя на руках или вколю транквилизатор, который и мёртвого поднимет на срок примерно двенадцать часов. Сразу хочу предупредить, последствия его применения ужасны. Даже мне хотелось сдохнуть после него.
— Мы успеем дойти?
— Да. Мы уже достаточно близко должны быть.
— Коли.
Поколебавшись, я достал из почти совершенно пустой аптечки мини-инъектор с адской смесью. Я совсем не шутил предупреждая Лику. Это чудо-зелье активирует все резервы организма, выжимая их до капли и отходить от него непередаваемый кошмар, который может растянуться не на один день. Но это её выбор. И если отбросить эмоции и руководствоваться холодным разумом, выбор верный. Так мы гораздо быстрее дойдём до точки назначения. А там врачи ей помогут. Наша медицина, прилично опережает медицину Федерации. Всё должно быть хорошо. Надеюсь. Игнорируя противный голосок в голове, который просил не делать этого, я ввёл Лике препарат.
Минут через пятнадцать мы продолжили путь. Девушка казалась полной сил и энергии. Ушла излишняя бледность, круги под глазами стали не так заметны. Она шла и думала о чём-то своём, изредка хмурясь. Пару раз мне удалось втянуть землянку в разговор ни о чём.
Местное светило вошло в зенит, как на горизонте мы наконец увидели здание исследовательской базы, огороженное высоким забором и силовым полем. Добрались до него минут за сорок. Нас конечно же впустили, хотя и были шокированы нашим появлением. Учёные явно не привыкли, что к ним приходят нежданные гости. Ещё пять минут на идентификацию моей личности и наконец нам оказали помощь. Дали еды и воды, вызвали медика.
Почти два часа ушло на утоление голода, жажды и медосмотр. Мне, по настоянию, Каму, местного врача приходилось зорко следить, чтобы Лика ела и пила по чуть-чуть, иначе бы впрок ей это не пошло, а стало бы просто плохо. Нам по новой обработали раны и взяли кровь на анализ. Убедившись, что мы ничем не больны, наконец отправили отдыхать.
К моему удивлению, и немного неудовольствию, нам выделили по отдельной комнате. Зачем не знаю, может, наоборот уважить хотели, но меня данное обстоятельство не радовало. За эти три дня я привык спать прижимаю к себе Лику. Без землянки мне было неуютно. Чистая мягкая постель уже не казалась такой притягательной. Хотелось, чтобы и сейчас девушка была рядом. Но усталость и напряжение последних дней, сделали своё дело. Уснул я быстро.
Проснулся я от бормотания и неуверенных прикосновений. Кто-то пытался меня разбудить, но почему-то боялся это делать. А, точно, им ещё не приходилось иметь дело с эрами моего положения. Оттого и эта неуверенность, желание выслужиться. Почему-то такое отношение сейчас вызывало только раздражение. Не ощущал я себя сейчас особенным.
— Сеттиар, проснитесь, — промямлил заместитель главы станции, Рит.
— Чего-то случилось? — пробурчал я раздражённо. Спать хотелось неимоверно.
— Землянка сбежала, — тихо и неуверенно.
Сонливость как рукой сняло и я резко сел в постели. Рит же словно весь сжался, ожидая бури. И не буду скрывать, внутри волной поднимались гнев, страх и что-то, чему я не мог подобрать названия.
— Что? — может я ослышался?
— Землянка, самка с который вы пришли, угнала наш корабль и сбежала с планеты.
Глава 12
Лика
Я всё же сделала это, сбежала. Только вот не ощущаю я положенной эйфории. Сидя в кресле пилота маленького космического корабля, чувствовала себя бесконечно одинокой. Всплеск адреналина, вызванный успешным побегом, схлынул, оставляя после себя необъяснимую тоску.
План побега созрел совершенно неожиданно. Это было как удар молнией. «Вот он, мой шанс!» — подумала я, стоило только увидеть маленький кораблик, копию того, чьи останки лежат сейчас в джунглях. И Ястон не лгал, когда говорил, что учёные народ в высшей степени странный и безалаберный. Погружённые, в ведомые только им проблемы, они не озаботились охраной своего единственного корабля. Легко разузнав как работает управление силовым полем, я дождалась ночи, открыла небольшое окошко сверху купола и просто улетела. Никто не пытался мне помещать. Просто не заметили. Не ожидали подобного.
Остаётся только догадываться, что испытал Ястон узнав про мой побег. Наверное, разозлился, а может, и возненавидел. Он объяснял мне как управлять этим чудом техники в надежде просто наладить контакт, заинтересовать, никак не думая, что я воспользуюсь этими знаниями, чтобы оставить его. А я сделала это. И если несколько дней назад, я бы испытывала от этого глубокое удовлетворение, то сейчас на глаза набегали необъяснимые слёзы.
Слишком сильно я расслабилась за последние дни. Пустила этого невозможного инопланетянина за свои защитные барьеры. Позволила ему стать мне гораздо ближе, проникнуть в мысли, кровь, сердце. И сейчас меня убивает это осознание. Уже не раз в голове появлялась мысль повернуть обратно. Вернуться. И только невероятными усилиями воли я подавляла эти порывы. Если я вернусь, то самолично подпишу себе приговор. Обреку себя на участь рабыни, живого инкубатора. Как бы хорошо ко мне Ястон не относился, ему никогда не понять меня. Он не сможет принять мои мечты и дать им шанс на реализацию. Он не будет ждать, пока я самоутвержусь в жизни и почувствую от этого удовлетворение. Да и не принято это в обществе эров. У них женщина, а точнее самка, существо почти бесправное. В них с детства закладывают во всём подчиняться мужчине. Они не занимаются чем-то важным, не служат в рядах космофлота. Потому и Ястон никогда не поймёт моих желаний и сделает из меня очередную самку, которая будет рожать ему по ребёнку в год. Остаться с ним, это отказаться от всего что мне дорого. Предать собственные мечты. Отказаться от родных, ведь эры не сотрудничают с Федерацией. Вселенная! Да о чём я вообще? Он даже принадлежать мне никогда не будет! Для него сама мысль быть лишь с одной женщиной — кощунственна. Он просто другой. Мужчина другой расы, мировоззрения и устоев. Великолепный мужчина, который никогда не будет моим. Больше я никогда его не увижу.
Как бы я не противилась, соленые капли всё же сорвались с ресниц. Если он уже знает о побеге, то наверное ненавидит меня. Почему-то не могу отделаться от абсурдной мысли, что своим побегом предала его. Если отбросить сам факт того, что он лишил меня права выбора как и с кем жить, он сделал для меня довольно много. Он не овладел мной сразу же как нашёл, хотя имел на это полное, по его мнению, право. Стремился сделать мою жизнь в его мире максимально комфортной. Ждал, пока я сама захочу быть с ним. А как он оберегал меня во время нашего путешествия в джунглях! Был готов защищать даже ценой собственной жизни, и уверена, ни за что бы не бросил. А вот я это сделала. Сбежала, бросила его. И мне было абсурдно горько от этого. Больно от мыслей как он злится на меня. Не хотелось, чтобы в его памяти я осталась неблагодарной тварью.
Наверное, именно поэтому, перед тем как привести свой план в действие, я зашла в его комнату и долго смотрела на спящего Ястона. Любовалась им, стараясь запомнить каждую чёрточку лица. Я оставила ему единственную ценную вещь, что была у меня — кулон, который передавался в нашей семье поколениями. И эр знал как он мне дорог, была у нас беседа на эту тему. Мне хотелось, чтобы хоть что-то осталось у него на память обо мне. Это было моё прощание с ним и одновременно мольба о прощении. Не знаю, оставит ли он его, захочет ли помнить ту, что отвергла и бросила.
И потому я проливала слёзы по несбыточным мечтам. Оплакивала то, чего и быть не могло. Призрак счастья, которому не суждено осуществиться. Которое сама придумала. И клялась себе, что это временная слабость. Первый и последний раз. Неизвестный препарат, который вколол мне Ястон уже переставал действовать. Слабость, боль и тошнота накатывали волнами. Мне оставалось только порадоваться собственной предусмотрительности. Первое, что я сделала улетев с Ришеи, проложила маршрут до ближайшей населённой планеты Федерации. Конечно же с учётом потенциально опасных мест, где могу встретить патрули эров. А так же разобралась с режимом невидимости и автопилотом. Потому могла позволить себе сейчас ускользнуть в болезненное небытие. Всё равно от меня сейчас уже ничего не зависит. Мне остаётся только молить Вселенную помочь удачно добраться до цели.
***
До территории Федерации я добралась без проблем. Похоже само провидение благоволило мне. Однако, не такого приёма я ожидала от своих. Смутно помню, как меня подобрал патруль гебийцев. Сквозь пелену невыносимых мук, помню размытую череду лиц, к которым быстро прибавились лица землян.
Когда сознание окончательно вернулось ко мне, обнаружила себя лежащей на кровати в очень комфортабельной камере. Но всё же, это была именно камера, силовые линии решёток не давали ошибиться.
А вскоре появились и мои тюремщики. Не узнать их было невозможно. Адмирал Земного Космического Флота Федерации — Шустов, глава Земной Межзвёздной Разведки — Самерс и глава Гебийской Межзвёздной Разведки — Рурас. Все они жаждали одного, а именно информации.
Они спрашивали чей это корабль, а получив ответ, начинали задавать миллионы вопросов об эрах. В первую очередь их интересовало политическое устройство общества. Их военная мощь и научные достижения. Я мало чего могла рассказать об этом, даже если бы очень хотела.
— Мисс Эштон, в ваших же интересах рассказать нам всё, что вы знаете о них. Вы же не хотите попасть под статью о государственной измене? Так почему вы упорно отказываетесь сотрудничать с нами? — теряя терпение рычал Шустов.
— Да потому что я не знаю тех вещей о которых вы меня спрашиваете, — тихо ответила я, измученная бесконечными допросами. — Попав на Эриот я хотела лишь одного — сбежать, вернуться на Территорию Федерации, в свою жизнь, к своей семье. Меня в последнюю очередь интересовало их политическое устройство, военный или научный потенциал. Поймите вы наконец, я всего лишь хотела вырваться на свободу!
Я не понимала, почему мне не верят. Если в начале со мной старались обращаться хорошо и выглядеть доброжелательно, то потом перешли к откровенным пыткам. Как физическим, так и психологическим. Нет, меня ни кто не бил. Мне вообще не причиняли боли. Меня просто швырнули в крохотную камеру без благ цивилизации. По нескольку дней к ряду, мне порой «забывали» давать еду и воду, отказывали в элементарной гигиене. Пытали лютым холодом и невыносимой жарой. Беспросветной тьмой наполненной жуткими звуками и ослепляющим, нестерпимым для глаз, пульсирующим светом. Запускали ко мне различных, омерзительных тварей или сутками заливали камеру струями воды. Дни слились в бесконечный кошмар. Мои палачи пристально отслеживали состояние моего здоровья, не желая, чтобы я раньше времени отдала Вселенной душу. И спрашивали, спрашивали, спрашивали. Каждый раз одно и то же. Но и я не меняла своих ответов, потому что говорила правду.
Поняв, что ничего нового от меня не услышат, мои экзекуторы стали расспрашивать о социальном устройстве общества, их традициях. Выясняли как выглядят эры. Их интересовало всё, что касалось этой расы. А я была настолько измучена физически и морально, что у меня даже мысли не возникало что-то утаить.
А потом оставаясь в одиночестве, в минуты, когда меня не проверяли на прочность, а позволяли каплю отдыха, выла в своей камере от безысходности. Не на это я рассчитывала, когда рвалась на свободу. Не такого приёма ожидала от родной Федерации. Я всего лишь хотела, чтобы всё стало как прежде. Покорять космос в составе команды космического корабля, проводить свободное время с родителями и знакомыми. Просто хотела вернуть свою жизнь и свободу. А в итоге из одного плена, попала в другой. И понимание, что эта непомерная жестокость исходит от своих, наполняло душу невыносимой болью. Порождало отчаяние, которое с каждым днём становилось всё сильнее и грозило сломать меня окончательно. Уже не раз я пожалела о побеге от Ястона. А следом приходило простое осознание, жить той жизнью, которую готовил мне эр, я бы тоже не смогла. И в такие моменты мне хотелось умереть. Неужели во всей Вселенной, на необъятных космических просторах не осталось для меня места, где бы я была счастлива?
В один «прекрасный» день, мои палачи решили, что пора заканчивать и подвергли меня последней пытке. Недоверие или просто жестокость толкнула их на этот шаг, но меня в итоге привели в комнату, где я с ужасом узрела мыслескан. Кресло, оснащенное кучей датчиков и шлемом, который причиняя безумную боль проникало в голову и считывало воспоминания любого представителя гуманоидных рас. Одним из побочных эффектов использования было то, что лишь трое из десяти в итоге оставались в своём уме. Испытуемые часто теряли рассудок и становились «овощами». И мне было невыносимо горько. Мне просто вынесли приговор. Меня обманывали обещания, что после мыслескана меня наконец отпустят. Даже заставили подписать договор о неразглашении информации. Я просто не переживу этого. Переживёт моё тело, но меня самой не станет.
Наверное, я никогда не забуду эти мгновения, когда меня посадили в кресло, пристегнули и облепили датчиками. Как я отчаянно молила не делать этого, как клялась в правдивости каждого своего слова. Но окружающие были совершенно глухи. И я хватала ртом воздух, захлёбываясь слезами ужаса, вспоминала всё самое лучшее, что было в моей жизни. Всех кого любила, в надежде, что хоть что-то после останется от меня, что не забуду всё. А потом начался Ад. Боль, невыносимая, разрывающая на части. Лишающая воли и рассудка, заставляющая кричать срывая голос, спасением от которой мог бы стать обморок или смерть. Что угодно лучше этого! Но препараты которые вводил мне в кровь прибор не оставляли мне шанса на спасение. Сколько это длилось не знаю. Но всё же в итоге меня поглотила столь желанная тьма.
***
Открыв глаза, я узрела до боли знакомый потолок своей родной комнаты. Именно тут я провела своё детство и юность. Не сразу, совсем не сразу я поняла, как тут оказалась. Но беспощадные воспоминания быстро ворвались в моё сознание. Меня затрясло. Неизвестно каким чудом, но я осталась жива. Я осталась собой. Не сошла с ума, не лишилась воспоминаний. И это было благословением Вселенной и её проклятием. Я просто не знала как жить с таким багажом в голове. Как не рехнуться, как не превратиться в дёрганного неврастеника? Я ненавидела правительство Федерации, за всю пережитую боль, за жестокость и пытки, за отравленное ужасом сознание. Однако, невероятно, но факт, похоже мои палачи сдержали обещание и отпусти домой. Или это новый вид психологической пытки?
В комнату зашла мама, не давая мне окончательно утонуть в безумии мыслей. Она смотрела на меня красными, заплаканными глазами с бесконечной любовью и болью. А потом просто обняла и разрыдалась. И в этот момент я впервые почувствовала проблеск надежды, что смогу хоть как-то существовать в этом мире.
Спустя уйму её слёз, свои я уже похоже все выплакала, бесконечные причитания, я выяснила, что сюда меня привезли военные. Я прекрасно знала легенду, которую должна была повторять и лишь убедилась, именно её рассказали моей матери. А она до смеха банальна, после нападения шейдов мой челнок подобрали космические пираты и все эти месяцы держали меня в плену. Издевались и насиловали, надо же как-то федералам объяснить состояние моей психики. Они прекрасно понимали, без последствий их эксперименты остаться не могут. В итоге базу пиратов обнаружили и меня освободили. Подлечили, расспросили и доставили домой. В её глазах федералы были героями и мне не хотелось лишать её иллюзий, да и не имела я права так рисковать. Рассказывать правду несмотря на запрет. Не сомневаюсь, за мной ещё долго будут следить. Шок вызвало время моего отсутствия — шесть месяцев. Учитывая, что с Ястоном я и месяца не провела, получается меня пытали более пяти месяцев? Каким образом я осталась в своём рассудке?
Военные проявили неслыханную щедрость и даже подобрали мне место навигатора на военно-исследовательском корабле. Раньше я бы пищала от восторга и прыгала до потолка, получив такое место. Такой трамплин для карьеры! Многие годами добиваются такого места. Сейчас же… Я поняла, что больше не жажду покорять космос. Не хочу покидать родную Землю и не хочу никаких подачек от этих ублюдков. Единственный экипаж, с которым бы я хотела иметь дело, сгинул в звёздных просторах, после нападения шейдов. Потому я отказалась. А после несколько дней провела в полнейшей прострации совершенно не понимая, чем мне теперь заниматься. Все мои навыки, моё образование, всё было направлено на становлением навигатором космического корабля. Гражданскими профессиями я не владела совершенно.
На помощь пришла мама. Она была известной журналисткой, имела обширные связи. Журналистика меня не привлекала, мне не хотелось внимания людей. Потому я устроилась в издательство, редактировала тексты. А что? Эта работа. Далеко не худшая, а главное, меня редко беспокоили. Утром я брала задание, вечером сдавала материал и почти ни с кем не приходилось контактировать. Единственными людьми, чьё общество меня не тяготило были родители. И я была искренне благодарна им, что они ни разу не вспомнили прошлое. Не припомнили мне скандал, с которым я отправлялась в свой первый и последний служебный полёт.
Так я и жила, дни проводила с головой погрузившись в работу, радуясь, если на редактуру попадала стоящая книга, а не унылая псевдонаучная статья. Вечера проводила с родителями. Мне больше не хотелось снимать квартиру. Я боялась жить отдельно. Одиночество стало бы непосильной ношей. Ведь с наступлением ночи оно поглощало меня с головой, показывая мне все свои уродливые лица. Оно распахивало двери страху и отчаянию. Бессонница стала моей постоянной спутницей. Ведь сны несли с собой воспоминания наполненные болью и ужасом, порой бесконечной тоской. Мне снились ужасы дней проведенных у федералов, а иногда Ястон, который то смотрел на меня с грустью, то с теплотой, то я яростью. Итог таких снов всегда был один, я просыпалась от собственных воплей или захлёбываясь слезами. Поэтому я ненавидела ночь и боялась её.
Дни сливались в недели, недели в месяцы. Совершенно одинаковые. Каждый новый был копией предыдущего. Я влачила бесцельное существование. Родителей беспокоило это моё состояние и они всеми силами старались подтолкнуть меня к новым знакомствам и развлечениям. Но я и слышать ни чего об этом не хотела. Сама мысль покинуть свою зону комфорта, свой защитный кокон или впустить туда кого-то постороннего, вызывала ужас. Разговоры, что мне давно пора бы присмотреться к представителям противоположенного пола и задуматься о семье, вызывали раздражение и злость. Да как мои родители не могут понять, я не хочу! Мне не нужен мужчина! Не нужна семья! Каждый раз, как я подпускаю кого-то из мужского племени слишком близко к себе, это заканчивается болью. Хватит.
Но вечно так продолжаться не могло. Наступил день, когда мой хрупкий, едва устоявшийся мирок рассыпался словно карточный домик. После очередного рабочего дня, я вернулась домой и замерла в ужасе, увидев вольготно расположившегося в кресле Шустова. Собрав оставшиеся крупицы воли я натянула на лицо маску отстранённости и поприветствовала присутствующих. Родители словно по команде покинули гостиную, оставляя меня наедине с героем моих ночных кошмаров.
— Что вы здесь делаете? — проглотив комок в горле, решилась я на вопрос. — Я не нарушала условий договора о неразглашении.
— Успокойтесь, мисс Эштон, — ровным голосом, лишённым эмоций ответил мужчина, — я здесь не поэтому.
— Тогда что вам надо? — страх как лесной пожар разгорался в душе.
— Вы нужны Федерации, мисс Эштон, — адмирал попытался улыбнуться, только улыбка эта была похожа на оскал.
— З-зачем? — я начала заикаться от нахлынувшей паники.
— Мисс Эштон, понимаю, у вас остались не лучшие воспоминания от нашего… сотрудничества, но возьмите себя в руки. Сейчас вашему физическому или психическому состоянию ничего не угрожает. Нам нужна ваша помощь. Добровольное сотрудничество.
Ну да, добровольное. Почему-то я не сомневаюсь, у меня шанса на отказ нет. А Шустов мужик не глупый и потому пытается облачить приказ в более мягкую форму, учитывая обстоятельства нашей прошлой встречи. Похоже ему и вправду нужно, чтобы я была в адекватном состоянии.
— В чём именно? — мне удалось относительно взять себя в руки.
— Несколько дней назад с нами связался император эров. Они хотят сотрудничать с нами. Вы, мисс Эштон, единственная кто общался с ними, потому мы хотим, чтобы вы консультировали наших людей. Помогли нам определиться с наиболее эффективной линией поведения.
Я уже не слушала его. Эры вышли на контакт с людьми. У меня не было ни малейшего понятия, что сподвигло их на это после веков затворничества. Они ведь совершенно самодостаточная раса, значительно опережающая нас в развитии. В голове билась лишь одна мысль — они пошли на контакт. И меня просят присутствовать при этом. Не знаю, насколько важная персона Ястон, но мысль, что он может быть там, хотя это и маловероятно, вызывала в душе бурю эмоций. Я боялась возможной встречи, и жаждала её до дрожи в сердце.
Глава 13
Лика
Разочарование, с крохотной толикой облегчения — именно эти эмоции я испытала на официальной встрече представителей Федерации с делегацией эров. Причина была проста, я так и не увидела лица того, кто столько раз посещал мои сны.
Делегация выглядела внушительно. Император и совет, в сопровождении Адмиралов и конечно же охрана. И все как один, красивы как боги, пусть эта красота и выглядит несколько экзотической из-за глаз, клыков и двухцветных волос. У этой расы вообще уродцев не рождается что ли? На их фоне представители Федерации явно проигрывали. Разодетые в баснословно дорогие костюмы и парадные мундиры, мало кто из них мог похвастать красивым молодым лицом или великолепной фигурой.
Это была без преувеличения встреча века. Наверное, никогда ещё мир не видел столько влиятельных лиц в одном месте. Охрана была соответствующая. Никаких журналистов или праздных зевак. Торжественность и важность момента наэлектризовала воздух так, что даже меня пробрало до мурашек.
— От лица Объединенной Космической Федерации приветствую Императора Ихтарона, властителя могущественной империи Эриот, — наконец представитель от Федерации нарушил чуть затянувшееся молчание.
Эта роль выпала Полу Раскису, президенту Земли и прилегающих к ней колоний. Сразу видно, готовился мужик. Собран, смотрит доброжелательно, ни одной заминки в словах. Ничто не выдаёт его волнения, а оно безусловно было.
На лицах инопланетян тоже не проступало никаких эмоций. Выслушав этот пафосный поток лести, Император чуть наклонил голову в бок. Никому из присутствующих не было известно как принято приветствовать властителя, закрытых доселе, космических просторов, поэтому все присутствующие затаив дыхание, ждали ответа.
— Благодарю, — наконец выдал эр. — Как официальный представитель Империи Эриот и Император хочу в свою очередь поприветствовать всех представителей Объединенной Космической Федерации.
Далее по плану продолжалось долгое и нудное расшаркивание с представлением всех присутствующих с обеих сторон, с обязательным перечислением званий и регалий. Чтобы хоть как-то отвлечься от невыносимой скуки, я стала рассматривать наших гостей. Действительно, все как на подбор. Красивые, высокие, подтянутые. Выглядят молодо. Император, так и вовсе выглядел молодым пареньком, при этом его окружала некая аура власти, которая подавляла и подчиняла себе окружающих. Он даже внешне выделялся на фоне соплеменников. Каштановые волосы и карие глаза. Цвет прядок почти сливался с основным цветом, отчего он казался одномастным и тем выделялся на фоне пёстрых сопровождающих. Был очень красив, но при этом пугал одним своим присутствием. Занимательный экземпляр. Сопровождающие его мужчины были тоже привлекательны, но меркли на фоне венценосной особы.
— Вижу представителей одной из рас Федерации тут нет, — вкрадчиво, но достаточно спокойно произнёс Ихтарон.
Тут вся наша делегация заметно напряглась. Отказ берийцев присутствовать на исторической встрече уже вызвал море пересудов и скандалов в высших кругах. Если лимины ещё более-менее лояльно отнеслись к подобному скандальному заявлению, то гебийцы и земляне всерьез начали задумываться: а нужны ли берийцы в составе Федерации? Но так или иначе, представителям власти пришлось тогда смириться, а сейчас краснеть перед важными гостями.
— Понимаете, великий Император, берийцы всегда жили довольно обособленно. Редко покидали свой сектор и мало интересовались происходящим у остальных народов, — то бледнея, то краснея произнёс Раскис.
— Правда? — наконец-то на лице инопланетного Императора проступила тень эмоций, точнее, насмешки.
— Д-да, — совершенно сбитый с толку землянин похоже отчаянно мечтал оказаться от сюда как можно дальше.
— Думаю, мы можем перейти непосредственнок цели нашего визита, — уже серьёзно, с привычной бесстрастной миной произнёс эр. — Все присутствующие здесь прекрасно знают о шейдах. Так вот, у нас есть оружие против этих тварей…
На этих словах народ в зале начал довольно громко перешёптываться, и в итоге получился настоящий галдёж.
— Тихо! — звучно гаркнул Шустов. — Извините, Император. Продолжайте пожалуйста.
— Так вот, как я уже говорил, мы знаем как уничтожать этих тварей и умеем это делать, — без видимых признаков недовольства, которое проступало на лицах его сопровождения, продолжил Император, — Наша раса долгое время придерживалась политики невмешательства в дела соседних государств, но сейчас ситуация вышла из-под контроля. Шейды вторглись на наши территории. Потому мы предлагаем вам вместе, сообща уничтожить эту заразу.
— Если вы умеете их убивать и столько времени благополучно справлялись с поставленной задачей, то что изменилось сейчас? — задал, наверное интересующий каждого присутствующего в зале, вопрос Рурас.
— Дело в том, — после недолго молчания подал голос эр, — что нас слишком мало. У нашей расы рождается очень мало сам… мужчин. И потому нам банально не хватает воинов. Потому мы предлагаем вам сотрудничество. Мы даём вам оружие и сообща уничтожаем угрозу.
И снова галдёж. Мне даже стало неудобно перед эрами. И эти люди, гуманоиды, представители высшей власти? Неудивительно, что в Федерации бардак. С такими-то несдержанными управленцами.
— Но! — раздался властный, громкий голос Императора эров. — Уничтожение шейдов — мера временная. Скольких бы мы не истребили, они будут появляться снова. Поэтому мы считаем, что нужно уничтожать корень заразы. И вот мы подошли к моменту отсутствия на переговорах берийцев, как вы их называете.
Воздух в помещении словно загустел, пауза повисла эффектная. Напряжение ощутимо давило на психику.
— Мы называем их Артумами и именно они управляют шейдами.
Слова Императора произвели эффект разорвавшейся бомбы. Гомон стоял такой, что закладывало уши. Основными эмоциями были шок и неверие, и даже возмущение. Никто не был готов услышать подобное.
— Это возмутительно! — громко вопил Ата, лиминский президент. — Вы голословно обвиняете целую расу!
— У вас есть доказательства? — вопрошал куда более собранный Самерс.
— С чего такие выводы? — вопрошал Русас.
И ещё множество вопросов из той же категории, и даже обвинений, подобных, обвинению лиминского президента. Эры стоически терпели этот цирк. Ждали, когда страсти улягутся.
— Конечно же у нас есть доказательства, — послышался голос Ихтарона, когда вопли немного утихли. — Наша раса намного старше ваших, как и раса артумов. Мы готовы предоставить вам исторические летописи и видеоотчеты параллельных путей развития наших видов. И они, и мы хищники. Только если мы решили пойти гуманным путём, не проливая кровь разумных, то артумы выбрали в точности противоположный путь. Путём генетических экспериментов они вывели шейдов, которые ловят для них добычу, а не питаются ей сами. Необходимые материалы мы передадим вам по истечении встречи. Ну, а пока будете изучать их, задумайтесь над внешним сходством артумов с шейдами. Ни для кого не телепатические способности этой расы не являются секретом. Так вот они вывели существ без собственной воли и разума, которыми им легко управлять. Ну и просто задумайтесь, почему они не явились на безусловно важную, я бы сказал, судьбоносную встречу.
Потом опять начался балаган. Наверное, в зале не было никого, кто бы не был глубоко шокирован заявлением инопланетян. Ну исключая самих эров. От шума у меня разболелась голова. Новость оказалась настолько ошеломительной, что о моей скромной персоне благополучно забыли. Чему я была несказанно рада. Да, не те материалы я изучала находясь у Ястона. Меня интересовали только эры, их обычаи, отношения между полами, а надо было изучать исторические сводки. Сомневаюсь, что внутри их расы это секретная информация. Интересно, почему Ястон мне об этом ничего не рассказал? Наверное, не посчитал нужным.
Ястон… От воспоминаний о нём внутри снова разлилась тягучая, глухая тоска. Я так рассчитывала увидеть его здесь! Пусть и боялась этой встречи, но ждала её больше, чем чего-либо в этой жизни. И всё зря. Как я поняла, он среди своих птица достаточно высокого полёта, но видимо этого не хватило чтобы присутствовать в составе делегации. Кажется его звание было Сеттиар… Напрягая память, я вспомнила, в переводе на наши звания, это примерно генерал. Тут же были только Парриэты — Адмиралы и охрана, у которой званий не было.
Так или иначе, мои надежды не оправдались. Похоже, тогда на Ришеи я действительно видела его последний раз. Но почему на душе так тяжело? Откуда это чувство безысходности? Что со мной? На глаза невольно наворачиваются слёзы. Я не буду плакать. Не буду…
***
Переговоры затянулись ещё почти на три недели. Собирались тем же составом и обсуждали вопросы сотрудничества. Потом расходились и делали то же самое между собой. Потом снова собирались. И так почти три недели. Берийцы, на обвинения эров, ожидаемо ответили, что это наглая ложь. Присутствовать не смогли потому что их президенту нездоровится. А когда прибыли их представители, поднялся нешуточный скандал. Наверное, впервые за всё время, сдержанные эры проявили эмоции и это были: ярость, ненависть, отвращение. Берийцы же в свою очередь не стали отрицать, что давно неплохо знакомы с эрами и называли их презренными, кровавыми чудовищами. В итоге гуманоидными представителями Федерации было принято решение провести собственное, независимое расследование. Каждая раса не стремилась делиться с остальными своими идеями. А параллельно всё же было достигнуто подобие взаимопонимания в вопросе уничтожения шейдов. Если объявлять войну берийцам никто из Федерации был не готов и пока не собирался, то уничтожить шейдов мечтали все. Эры как и обещали снабдили нас малым количеством оружия и всеми необходимыми материалами для его создания. И началась подготовка к войне. Все расы, кроме берийцев, которые приняв самый оскорблённый вид, заявили, что ничего не будут делать, пока не получат официальных извинений, занялись масштабным изготовлением оружия и подготовкой солдат.
Примерно через четыре месяца, первые смешанные экипажи, в составе которых присутствовали и эры, отправились в секторы, где шейды проявляли особенную активность. Небольшим камнем преткновения стали гастрономические особенности наших гостей. Увидев животных, которых те употребляют в пишу, все без исключения были в шоке. Животные представляли собой внешнюю смесь всех трёх гуманоидных рас Федерации. Трехпалые, с голубой кожей, они имели шесть рук и массивное тело, а так же совершенно человеческое лицо. Вспыхнул очередной скандал и быстро утих, когда эры объяснили, что существа эти выведены искусственно, стараниями их генетиков. А так же полностью лишены разума и большинства инстинктов. Совершенно безвольные и безопасные твари, которых с разумным населением Федерации объединяет только отдалённое внешнее сходство обусловленное ДНК этих самых жителей. Так же они заверили, что никто из разумных существ наших рас не заплатил за это жизнью. После внимательного изучения отчётов генетиков эров, а так же их животных, наши учёные подтвердили их слова. Не забыв отметить их гениальность. И всё, скандала как не бывало. Конечно находились те, кто продолжал кривиться на такой расклад, но их предпочитали не замечать.
После прояснения всех спорных моментов, экипажи были сформированы и отправились бороться со вселенским злом. Всё это время меня почти не трогали. Но и не отпускали домой. Я не понимала, зачем я федералам? Я присутствовала на скучнейших встречах, изредка подтверждала или опровергала некоторые слова инопланетян. И то в начале. А потом просто почти четыре месяца жила в дипломатическом городке. Мне не запрещали связываться с родными, но «прозрачно» намекнули не болтать лишнего. В том, что за каждым моим контактом с внешним миром следили, я не сомневаюсь. В общем, болталась я совершенно без дела, но и разрешения покинуть это опостылевшее место не получала.
А по истечении почти четырёх месяцев, меня и вовсе отправили на Лунную Станцию и заявили, что дальнейшие инструкции я получу позже. Вся эта ситуация меня неимоверно раздражала и вгоняла в глубочайшую депрессию. Так и знала, хорошего от Федералов ждать не стоит. Стоило мне только увидеть их в доме моих родителей, я поняла, быть беде. Так и вышло. У меня снова отняли мою жизнь. Превратили в куклу, которую перекладывали с места на место, хотя и особо нужной она не была.
Дома мне было ощутимо легче. Работа и общество родных отвлекали от мрачных мыслей, не давая утонуть в безысходности. Тут же я была совершенно одна и заняться мне почти нечем. Правда по прибытию на Лунную Станцию мне стали поручать кое-какие расчёты, но этого было слишком мало. Поэтому большую часть времени я боролась с собственными демонами. И проигрывала. Присутствие хвостатых только усугубляло положение. Они были живым напоминанием о несбывшемся, о мужчине который никогда не был и не мог быть моим. Но который за невероятно короткий срок стал мне абсурдно дорог. Пробрался в душу. Улетая тогда с Ришеи, я оставила гораздо больший кусок своего сердца, чем предполагала. И теперь оно болит, каждый раз, как я вспоминаю о Ястоне. А о нём я думаю постоянно, не забывая ни ни на минуту.
***
Сегодня на станции царила нервная обстановка. Ожидалось прибытие эров. Я относилась к этому с завидной апатией. Не первый раз. Потому и не понимала, почему каждый раз все носятся как угорелые. Давно бы пора к ним привыкнуть и перестать рефлексировать. Однако, моего мнения никто не спрашивал, да и я не стремилась его высказывать. Встречать гостей я не вышла. Зачем? Интересно это было только первые раз пять. Потом интерес пропал. Ну эры и эры. Мужики конечно красивые, харизматичные. Многие женщины истекали слюной, глядя на них. Я же оставалась равнодушна. Не знаю, следствие ли это эмоциональной вымотанности, или того, что у меня уже был тот, кто занимал все мои мысли, но смотрела я на них так же как на гебийцев, лиминов или землян. То есть никак.
Погружённая в свои мысли, я медленно брела в свою каюту, когда налетела на кого-то.
— Извините, — буркнула я, даже не глядя на неожиданное препятствие на своём пути.
— Лика?
Этот голос я узнала бы даже в бреду. Он преследовал меня во снах и мечтах. Ноги неожиданно стали ватными, а сердце затрепыхалось в груди пойманной птицей. В ушах зашумело и мне перестало хватать воздуха. Сколько раз я представляла себе нашу встречу? Тысячи. И всё равно оказалась не готова. Мне было страшно поднять голову. Страшно заглянуть в глаза. Я отчаянно боялась увидеть там презрение, ненависть или ещё хуже, равнодушие. Мне кажется я умру увидев там что-то из этого. Однако, выбора у меня не было. Собрав всё своё мужество в кулак, я подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. В самые красивые, неземные глаза.
— Ястон, — выдохнула я, молясь, чтобы не свалиться в позорный обморок, — что ты тут делаешь?
Глава 14
Лика
Казалось, время остановилось. Меня окутало знакомой аурой, которая сейчас не подавляла и не пугала, а лишь вызывала непонятную дрожь во всём теле. Ястон пристально всматривался в мои глаза, тогда как в его собственных промелькнул целый калейдоскоп эмоций. Шок, неверие, злость, обида и главное — радость. Небывалое облегчение затопило с головой, когда я поняла, что фиолетовые бездны не убивают меня ни ненавистью, ни равнодушием.
— Вообще-то сейчас вроде как война началась, — наконец ответил мужчина. — И я здесь по долгу службы.
Конечно. Точно, война. Почему-то душу кольнуло острое разочарование. Служебный долг, он же генерал среди своих. Его появление здесь не имеет ко мне никакого отношения. Было по-глупому обидно. Просто совпадение. Он не искал меня, а просто отправился туда, куда приказало вышестоящее руководство. Я ощущала себя конченой дурой и эгоисткой, понимала разумом, что мои эмоции абсурдны. Это я, а не он сбежал от меня. Я бросила его, и он не обязан искать меня, даже помнить не обязан. Но глупое сердце часто игнорирует доводы рассудка.
— Точно, — постаралась я улыбнуться, когда всё же удалось собрать себя в кучку, — ты же большая шишка.
Ястон оглянулся по сторонам. Убедившись, что в коридоре мы одни, бесцеремонно схватил меня за руку и затащил в ближайшее помещение, коим оказалась подсобка для хранения различного хлама.
— Почему? — выдавил сквозь сжатые зубы эр.
Он прижал меня к стене и, расставив руки по обоим сторонам от моей головы, нависал надо мной. Вся его сдержанность, которую я наблюдала в коридоре, словно испарилась. Он был чудовищно напряжён. Зрачки превратились в узкие щёлочки, ноздри раздувались при каждом вздохе. Вот сейчас он подавлял своей энергетикой. Подчинял, забирая волю. Я ощущала себя пойманной птицей, но не была уверена, что хочу вырваться.
— Почему я улетела? Или почему я здесь? Что ты хочешь знать, ист Ястон?
Я намеренно использовала приставку к имени, стараясь сохранить хоть крохи самоконтроля и независимости. Не потерять себя в этих напряжённых глазах.
— Ты сбежала! — обвинение, в котором звучат плохо скрываемые гнев и обида. — После того, как я начал считать, что мы близки к решению всех наших проблем и ослабил контроль, ты сбежала! Почему? Я старался обеспечить тебе все условия. Ждал, пока ты сама ко мне придёшь. Давал больше, чем кому-либо из своих самок. Оберегал и заботился как мог, а ты при первой возможности сбежала! Почему, Лика?
Ястон замолчал, ожидая ответа. Прищуренные глаза, заострившиеся скулы и окаменевшее от напряжения тело выдавали его эмоции. После его слов все тщательно подавляемые мной эмоции всколыхнулись вновь. Горечь, вина, тоска. Столько времени я гнала от себя мысли, что мой побег мог задеть его, причинить боль. Позволяла порой короткую минуту слабости, и потом снова запрещала себе думать об этом. Боялась сойти с ума. И вот сейчас он стоит и ждёт моего ответа. У меня не было сил смотреть ему в глаза, и потому мой взгляд блуждал по его груди и шее. На ней я заметила до боли знакомую цепочку, эксклюзивную, старинную. Он носит мой кулон. Не выбросил. Носит ближе к телу, как нечто безумно дорогое. И я понимала, счёт пошёл на секунды. Ещё несколько мгновений, и я пропаду. Потеряю остатки воли, брошусь ему на шею, разрыдаюсь и буду готова пойти за ним куда угодно. А после до конца дней буду сходить с ума от ревности и невообразимой боли, понимая, что я не единственная женщина в его жизни. Надо бежать. Срочно. Немедленно.
— Да, ты многое для меня сделал, многое готов был мне дать, — наконец, проговорила я самым твёрдым голосом, на который была способна, — но ты никогда бы не дал мне главного.
— Чего?
— Свободы.
Выдохнув роковое слово, я поднырнула под руку застывшего в оцепенении мужчины, выскочила из кладовки и бросилась в свою каюту. Я бежала так, словно орда шейдов гналась за мной. Встречаемые мной люди и нелюди были шокированы таким поведением, и недоумённо оглядывались вслед. Пусть. Плевать. На всё плевать. Главное сейчас добраться до спасительных стен своей временной жилплощади. Мне нужно хотя бы несколько минут, чтобы прийти в себя и снова стать отстранённой и апатичной Ликой Эштон.
***
Вечером, в связи с прибытием на станцию эров был общий сбор. По сути ничего нового. Всё как всегда. Командующий станцией, как обычно, приветствовал значимых гостей и расписывал важность того, для чего мы все здесь собрались. Излишне льстиво и пафосно. И лишь когда мужчина начал напутствовать всех вновь прибывших, не только эров, но и представителей других рас, на завтрашний какой-то судьбоносный вылет в зону боевых действий, я словно очнулась ото сна.
До моего затуманенного собственными бедами и волнениями сознания наконец дошло реальное положение дел. Идёт война. Война! Пусть, как я слышала, мы в ней несём минимальные потери, потому как оружие инопланетян оказалось очень действенным, но тем не менее, где-то там, ежедневно гибнут сотни живых существ. Каждый день мы уничтожаем тысячи тварей, но наши корабли не все возвращаются с боя. Здесь война представлялась чем-то абстрактным, её не было видно из иллюминаторов станции. Но она шла полным ходом. И завтра туда отправится Ястон.
Неожиданно почувствовала, что мне буквально не хватает воздуха. Он полетит туда, на войну и может никогда не вернуться обратно! Он может погибнуть, его просто не станет!
Сама не помню как добралась до своей каюты. Тело изнутри сковало холодом и меня колотил озноб. Неизбежность навалилась тяжким грузом, стремясь раздавить окончательно. В этот момент я возненавидела окружающую ситуацию и безжалостную судьбу. Ну, зачем он повстречался на моём жизненном пути? Почему Ястон оказался именно эром, представителем расы с просто чудовищными семейными устоями? Этот мужчина просто не мог быть моим! Завтра он улетит и, возможно, уже не вернётся обратно, а я даже не могу сказать ему, как он мне дорог. Как я умираю от одной мысли, что с ним что-нибудь случиться. Как мечтала о нём всё это время, как плохо без него оказалось и как больно от того, что вместе нам не быть.
Обнаружила я себя сидящей на полу с совершенно мокрым лицом, из горла рвались надрывные всхлипы. Душа и сердце невыносимо болели. Хотелось орать в голос от несправедливости ситуации и от пожирающего изнутри ужаса. Как же хотелось увидеть его ещё хоть раз. Проститься по человечески. Дать понять, пусть нам и не судьба быть вместе, но я хочу чтобы он остался жив и в последующем был счастлив. А почему собственно нет? Чего я теряю? Гордость? А чего она стоит, эта гордость, перед лицом сложившихся обстоятельств?
Преисполненная отчаянной решимости, я поднялась на ноги и поспешила в санитарную зону, чтобы привести в порядок заплаканное лицо. Просто поняла, не смогу себе простить и жить дальше, если он так и улетит и с ним что-нибудь случится. Пусть знает. Даже плевать если посмеётся.
Покинув каюту я ринулась на поиски местонахождения Ястона. Понимая, что в слепую плутать в лабиринтах коридоров можно вечно и стучать в каждую дверь крыла, где расположились эры не выход, я направилась к пульту управления. Именно там можно было узнать, кто и где расположился. Проблема была отвлечь дежурного. Мне не хотелось посвящать его в свои планы. Но видимо мироздание в кои-то веки решило смилостивиться надо мной. В помещении никого не было. Воровато оглянувшись, я быстро ввела данные и, получив информацию о местоположении необходимого мне мужчины, быстро ретировалась.
У дверей каюты Ястона, решимость чуть не оставила меня. Накатил запоздалый страх. Страх быть неуслышанной, осмеянной, отвергнутой. Наверное, только сейчас я всерьёз задумалась: что чувствовал мужчина, когда каждый раз почти на любое своё действие он получал сплошной негатив?
— Лика? — на красивом лице явственно проступало изумление. — Что ты тут делаешь?
— Я… Я просто… Просто хотела сказать…
Дар речи отказал неожиданно. Я просто стояла и смотрела на него, мужчину столь желанного и бесконечно недостижимого. Так много мне хотелось ему сказать! Но ничего не получалось. Я заикалась, не в силах произнести простейшего предложения. Не знаю, что послужило этому причиной, страшный хаос, который творился в мыслях и чувствах, или внешний вид, в котором встретил меня мужчина.
Из одежды на Ястоне было только полотенце на бёдрах и потому я глупо пялилась на гибкое, мускулистое тело. Когда поймала себя на этом, жар бросился в лицо, и я даже заикаться перестала, стала нечленораздельно мычать. Стало невыносимо стыдно. Хотелось немедленно испариться, провалиться сквозь пол. Зачем я пришла? Что он подумает теперь обо мне? Не в силах больше выносить сложившуюся ситуацию, я развернулась, намереваясь сбежать. Но эр мне этого не дал. Ухватив за локоть, Ястон втащил меня в свою каюту и развернув к себе лицом, крепко, но бережно сжал мои плечи.
— Опять убегаешь? — тихо произнёс он, гипнотизируя своим взглядом. А у меня по-прежнему слова в горле застревали. — Что ты хотела сказать, Лика?
И так чарующе мягко прозвучал его голос, такой грустной нежностью был пропитан взгляд, что я почувствовала просто непреодолимое желание прикоснуться к нему. Протянув руку, я провела кончиками пальцев по щеке, никогда не знавшей щетины.
— Завтра ты улетаешь, — проглотив горький ком, наконец изрекла я, — воевать.
— Знаю, — мягкая улыбка.
— Будь осторожен. Пожалуйста, — на глаза навернулись слёзы. — Я сбежала не потому, что ты мне неприятен, просто… Ты не поймёшь. Но я хочу, чтобы ты вернулся с войны. Нашёл себе ту… тех, кто сможет принять твою жизнь, и был счастлив.
— Лика… — произнёс он с мукой в голосе, — Ты…
Я не дала ему закончить. Встав на цыпочки, поцеловала его. Сама. Просто потому, что до смерти хотела ощутить вкус его губ ещё хотя бы раз. Вдохнуть его дыхание и хоть на мгновение отречься от горьких мыслей.
В ответ Ястон крепко обнял меня, прижимая к твёрдому, горячему телу, запустил руку в волосы и ответил на поцелуй с невероятным пылом. От его прикосновений закружилась голова, тело налилось сладкой истомой, а внизу живота свернулся горячий комок желания.
Способность здраво мыслить отказала за считанные мгновения. Судорожно цепляясь за плечи мужчины, я целовала, кусала его губы. Мне больше не хотелось бежать. Казалось, если он сейчас отстранится, я рухну здесь замертво. Но Ястон и не думал останавливаться. Оторвавшись от моих губ, он начал покрывать поцелуями шею. Одна его рука легла на грудь и ощутимо сжала, вторую он положил мне на ягодицы, сильнее прижимая к себе, давая почувствовать собственное возбуждение.
Я горела в огне неизведанного доселе желания. Жаждала его прикосновений и поцелуев больше, чем воздуха. Полотенце с Ястона давно слетело, оставляя его полностью обнажённым. Его руки лихорадочно шарили по телу, лаская, попутно ища застёжки комбинезона. Отстранившись, я быстро скинула мешающий предмет одежды и снова прильнула к нему. Его тело было идеально, даже наличие такой конечности как хвост, перестало смущать. Только вид его внушительного, напряжённого члена заставил покраснеть. Он — совершенство. Всё это я успела рассмотреть пока стаскивала комбинезон.
И вот я снова сгораю дотла в его руках. Мучительное, сладкое томление нарастало в теле с каждым прикосновение мужчины. Как мы оказались в кровати, не помню. Сквозь пелену экстаза до меня донёсся жалобный треск нижнего белья. Но мне было плевать. Оно мешало. Было преградой на пути к большему, невыносимо необходимому сейчас. Его губы были везде, терзали мой рот, ласкали шею, грудь, живот. Его рука скользнула вниз, и я почувствовала, как его пальцы скользят по влажным складочкам, проникая внутрь, вызывая невольный стон. Кисточка хвоста, которой он скользил по моему телу, щекотала соски, ставшие болезненно чувствительными, придавала ощущениям остроты. Меня лихорадило от желания, напряжение нарастало, превращаясь в муку.
— Ты уверена? — спросил Ястон отстранившись.
Он тяжело дышал, и его глаза пылали ярким пламенем страсти, но каким-то неведомым образом он нашёл в себе силы остановиться и дать мне последний шанс оказаться. Отказаться? Ни за что! Я хотела его, как ни одного мужчину до этого. Жаждала снова почувствовать его губы на своих. Ощутить его в себе. Мечтала узнать, какого это провести ночь с тем, кого любишь…
— Да…
Всё. Назад пути не было. И это была прекрасно. Стыдливость исчезла, оставляя место первобытным инстинктам. Потребности принадлежать мужчине, здесь и сейчас.
Ястон раздвинул мои ноги чуть шире и, глядя мне в глаза, толкнулся внутрь. Из моей груди вырвался невольный всхлип. Слишком невыносимыми и острыми были ощущения. Мужчина припал к моим губам в страстном поцелуе. Потом он вышел и снова погрузился в моё тело, проникая глубже. А потом ещё и ещё, пока не вошёл полностью. И я задохнулась от чувства даже не наполненности, а переполненности. Ястон замер, давая мне привыкнуть к нему, пережить легкий дискомфорт от вторжения. Я шевельнула бёдрами, жаждущая продолжения, и он начал двигаться. Первые несколько движений были осторожными, а потом начал двигаться в бешеном темпе. Толчки его были быстрыми, мощными, беспощадными. Он вколачивался в меня, до боли сжимая бедра и грудь, оставляя поцелуи-укусы. Клеймил, давая выход своей страсти. Но и я не отставала от мужчины. Прикусывала кожу, царапала спину и грудь, тонула в огненном сумасшествии страсти. Наше частое дыхание, мои стоны, его полустоны, полурыки смешались воедино. Не было больше меня или его, мы стали единым организмом с единым дыханием, сердцем, разумом. А потом наступил момент моей погибели. Задрожав всем телом, Ястон чуть запрокинул голову назад и издал утробный громкий стон. Меня ошпарило изнутри, и я взорвалась, разлетаясь на миллиарды осколков, закричала, оповещая Вселенную о своём счастье.
В себя я пришла распластанной на крепком горячем теле, со смущением осознавая, что он ещё во мне. Приподняв кончиками пальцев мой подбородок, Ястон поцеловал меня настолько нежно, что невольно защемило что-то в груди. Словно лаской он пытался попросить прощение за несдержанность. И я отвечала ему, наслаждаясь горячими объятиями, которые дарили наслаждение и покой.
Его член во мне снова восстал и моё тело ответило на призыв мужчины. В этот раз всё было медленно. Мужчина неспешно, с нежностью ласкал и изучал моё тело. Толчки его были неторопливыми, тягуче-сладостными. Ощущения были другими. Нет, не хуже, просто иными. Правда итог был тот же — умопомрачительный оргазм, лишающий рассудка.
За эту ночь мы были близки несколько раз, чередуя безумие страсти с выворачивающей душу нежностью. Мы отдавались друг другу снова и снова, без лишних слов, полностью растворяясь в друг дружке. Точно я знала только одно — никогда я не пожалею об этой ночи. В объятиях Ястона я познала, что значит истинное наслаждение. Он был великолепным любовником: выносливым, страстным и нежным одновременно. Он покорял, подчинял, клеймил, и вместе с тем поклонялся, отдавая себя без остатка. И пусть эта ночь никогда не повторится, я пронесу воспоминания о ней до самой старости, как нечто драгоценное, личное, только моё.
***
— Наконец-то ты моя, — прошептал Ястон, когда мы в изнеможении прижались к друг другу влажными, дрожащими телами. — Я уже и не надеялся. Теперь я обязательно вернусь, потому что меня будешь ждать ты. Мы уедем на Эриот, где родятся наши дети, о которых мы будем заботиться все сообща.
Слова Ястона подействовали на меня, как ушат ледяной воды. От ленивой неги не осталось и следа. Вселенная! Неужели он решил, что я дала согласие стать его, как там… детородной самкой? Возникшее недоразумение попахивало катастрофой.
— Ястон, — произнесла я, глядя ему в глаза, попутно завернувшись в простыню и выискивая свою одежду, — боюсь, ты меня не так понял.
— В смысле? — сел эр на кровати, ничуть не стесняясь своей наготы.
— Произошедшее сейчас ничего не значит. То есть значит. Это было чудесно, но… — я отчаянно путалась в словах, силясь объясниться, — Я не поеду с тобой на Эриот и не буду рожать никаких детей.
Эр мгновенно потемнел лицом. Глаза сверкнули холодным блеском, кулаки сжались.
— Но ты сама пришла ко мне! — воскликнул он. — Ты позволила мне не просто познать твоё тело, а приняла моё семя! А теперь заявляешь, что это ничего не значит и принадлежать мне отказываешься?
Он был зол и растерян. Меня обухом по голове шарахнуло, насколько разное значение мы вкладывали в эту ночь. Как сильно отличаются традиции и устои наших рас. Если для меня это была ночь волшебства, которую я хотела пронести в воспоминаниях сквозь годы. Способ познать хоть недолгое, но счастье; то Ястон вкладывал в неё совсем иной смысл. Он воспринимал её как покорное согласие принадлежать ему, жить в его гареме в роли инкубатора. Как бы горько не было, но ничего не изменилось. Взаимопонимание у нас по прежнему на нуле. И это убивало. Наполняло душу холодом и тоской.
— Это просто секс, — сказала я, ненавидя себя за то, что опошляю произошедшее этим словом. — Нам было хорошо вместе, но на этом всё. Я никогда не соглашусь жить в гареме и делить своего мужчину с толпой других женщин. Для меня немыслимо, совершенно неприемлемо.
— Так все живут, — возразил Ястон.
— Эры — да, но не люди, — с этими словами я выскочила за дверь.
Я летела по коридорам, не разбирая дороги. Слёзы застилали глаза. За один единственный день я познала Ад, потом Рай и снова сорвалась в Бездну. У этой истории изначально не было счастливого конца. Мы совершенно разные, нам просто не дано понять друг друга и не суждено быть вместе. Всё, это конец. Точка. Завтра он улетит и мне останется только молиться, чтобы он не погиб на войне.
Глава 15
Ястон
Бесконечные космические просторы с причудливыми россыпями звёзд уже давно не вызывали никаких эмоций. Сколько на моё счету вылетов? Сколько раз я направлялся непосредственно уничтожать шейдов? Много. Я давно уже перестал считать. Но никогда раньше я не делал этого пребывая в таком душевном раздрае.
Мысли против воли, сами по себе, возвращались к землянке. До сих пор я не мог поверить в случившееся. Всё во мне протестовало против такого расклада. Это противоречило всему моему жизненному опыту и убеждениям. Снова сбежала. Просто отмахнулась, как от назойливого насекомого, и ушла.
Даже когда в прошлый раз она сбежала с Ришеи, я не ощущал себя таким разбитым. Когда мне сообщили, что Лика угнала корабль и сбежала, первым моим чувством была злость. Просто не верилось, что она решилась на подобное. Что посмела. А ведь я сам, идиот, учил её управлению космолётом, разъяснял карту звёздного неба. Я-то, наивный, думал, это просто любопытство, которое мне играет на руку, ведь я так стремился наладить контакт. Она же, в то время, уже обдумывала варианты побега. И я собственноручно предоставил ей шанс. После пережитого в джунглях, я с чего-то решил, что наши отношения изменились, и она уже почти готова принять меня. И мысли о возможном побеге в голове не возникало. Но всё же она это сделала. Сбежала. Обвела меня вокруг пальца, словно глупого юнца.
И я злился. Как и подозревал, на то, чтобы наладить связь с военными структурами, ушла прорва времени. Потом пошло мучительное ожидание. Тогда-то к моей злости и примешался страх. Конечно, Лика поразила меня своими навыками пилотирования и навигации. Ни одна эрисса не была на это способна, их просто не интересовали подобные вещи. Наших самок вообще редко интересовали вопросы карьеры, они предпочитали посвящать себя мужчинам и семьям. Однако, я не был в ней настолько уверен. И мне стало безумно страшно, что землянка не справится с управлением, ошибётся с навигацией, или ещё чего и в итоге погибнет.
Ситуация меня просто убивала. Я не мог сам броситься в погоню, а от патрулей не поступало никаких вестей. Ожидание было мучительным. Помимо страха, что Лика может не справиться с управлением, было так же опасение, что она наоборот окажется слишком сообразительной и разберётся с системой маскировки. Тогда шансы обнаружить корабль станут значительно меньше. Ведь это маленький космолёт-шпион. Получить подобный в частное пользование было ой как не просто. Лично у меня ушло на это прилично времени. Потому и поражало, что подобное сокровище дали учёным, которые просто не могли оценить его по достоинству. Когда все сроки вышли, стало очевидно: девушка или всё же смогла сбежать или погибла. Но обломков в итоге найдено тоже не было.
Спустя почти две недели, меня наконец-то забрали с опостылевшей планетки. По возвращению на Эриот меня ждал выговор от начальства за то, что моя самка лишила империю не дешёвой техники. Пришлось возмещать стоимость. Хуже было то, что сам Император был недоволен случившимся и вызвал меня на ковёр. Его беспокоило, что землянка может слишком многое рассказать соплеменникам. Пришлось долго убеждать его, что Лика не знает никаких особенных тайн нашей расы. И это было неприятно, ведь она уже кое-что знала, и оставалось только догадываться, как много она смогла накопать.
Известие, что от меня сбежала инопланетная самка быстро распространилось. У кого-то данная новость вызывала недоверие, у кого-то насмешку. Громче всех потешался Эстор. Братец даже посетил мой дом своим вниманием. «Восхищаюсь землянкой! Молодец! Ловко она тебя сделала» — говорил он сквозь смех. Я же, слушая его, сатанел от злости. Просто не верилось, что эта сволочь — мой родной брат, которым я когда-то восхищался. Я искренне не понимал, за что он меня так ненавидит. Ведь это по его вине развалилась наша семья, и он вместо того, чтобы хоть немного реабилитироваться в глазах окружающих, ведет себя как последнее дерьмо.
В конечном итоге, я перестал реагировать на мнение окружающих. Закрылся дома и погрузился с головой в собственные мысли. В один жуткий для себя момент я осознал, что уже просто искусственно взращиваю свою злость. И осознание данного факта подтолкнуло меня к принятию другой истины — я тоскую по Лике. Мне её просто безумно не хватает. Она привносила в мою тщательно распланированную до мелочей жизнь толику хаоса, и мне это нравилось. Землянка была словно глоток свежего воздуха. Мне не хватало наших конфронтаций с ней, её открытого неповиновения. Всё снова стало скучным и серым.
Меня начали раздражать собственные женщины. Их раболепая покорность вызывала ярость. Как-то я даже потребовал от них проявить хоть немного характера. Но быстро понял — я хочу невозможного. Ну, откуда характер у самок, которых с пелёнок учат подчинению? Они действительно самки, без собственного мнения и личности. Помню, когда-то у меня это вызывало неподдельное удовольствие. Я ощущал себя чуть ли не божеством для них. А сейчас это выводило из себя. И я срывался. Тащил их в ближайшую комнату и овладевал ими максимально грубо, ни чуть не озадачиваясь их готовностью или желанием. И они молча всё принимали. И это злило ещё больше. Во мне просыпался настоящий зверь, которым владели ярость и похоть. Я просто мечтал, чтобы они наконец выразили хоть какой-то протест. Показали, что они разумные существа, а не биороботы не имеющие своей точки зрения. Но, увы, чуда не случилось. Они смотрели на меня глазами с молчаливым укором, обидой и непониманием, но всё равно покорно подчинялись. Разве что я начал замечать, что начали стараться не попадаться мне лишний раз на глаза.
В одиночестве меня грызла знакомая тоска. Почему она сбежала? Ведь я старался изо всех сил дать ей всё возможное. Пытался обеспечить ей максимально комфортную жизнь. Стремился наладить контакт, интересовался её мнением. Так, почему при первой возможности землянка удрала? Слишком торопил события и давил на неё или наоборот был излишне мягок и не поставил её на место? Как понять, почему она так и не приняла меня своим самцом, то есть мужчиной, и сбежала?
Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не вторжение шейдов. Вначале, мы, как обычно, не придали этому особо значения, думали быстро разберёмся с этими тварями. Но не смотря на все наши старания, их становилось всё больше. Тогда и пришло понимание — это не просто набег, а полномасштабное вторжение, война.
Император Ихтарон был молодым правителем и провёл на троне всего-то восемь лет. Но глупым его назвать было никак нельзя. Он обладал поразительно гибким умом. Наверное, именно поэтому первым делом, заняв престол, он заменил все правящие верха верными себе людьми. Только совет был ему неподвластен, потому что места там, как и трон, наследовались по крови. А так же он был готов к инновациям. Именно он, поняв, что нам не хватает воинов и своими силами нам не справиться, предложил начать сотрудничать с соседями. Что тогда началось! Ихтарону, после долгих разговоров и кучи доводов, удалось заручиться поддержкой Адмиралов, Управляющих колониями и даже Финансодержателей, но Совет был категорически против. Ни для кого не секрет, что в Совете на данный момент заседали эры прожившие уже огромное количество лет, ярые приверженцы старых укладов и традиций, потому сама мысль нарушить древний закон — не контактировать с Федерацией, казалась им неприемлемой.
Но несмотря на молодость Ихтарон был истинным Императором, власть и умение добиваться своего были у него в крови, поэтому вскоре была установлена связь с правительством Федерации. Я мало чего знаю о переговорах, на уровне связи, да и для переговоров посредством личной встречи я рангом не дорос, но вскоре необходимые договорённости были достигнуты. Пусть не во всём, но всё же.
Больше всего поражала неспособность соседей видеть истину. Мы их буквально носом ткнули в то, что именно артумы, или как их называли в Федерации, берийцы, корень зла. К сожалению, нас упорно не хотели слышать. Затеяли какие-то расследования. Ладно. Для начала, согласие хотя бы просто изничтожить основные скопления шейдов — уже кое-что. Дальше, думаю, Император или кто-нибудь из его приближённых найдёт способ показать этим слепцам истину.
Теперь в сектора, оккупированные этими тварями, стекались различные корабли с разношёрстными экипажами. Меня же, как какого-то прокажённого, продолжали держать на Эриоте.
Наконец, спустя кучу времени и меня вызвали на Землю. Не знаю, совпадение ли это или насмешка судьбы, но мне предстояло лететь на родную планету той, которая упорно не желала покидать мои мысли. Не проходило и дня, чтобы я не вспоминал о Лике. Рассматривая кулон — её прощальный подарок, который я обнаружил на столике в своей комнате на Ришее, я бесчисленное количество раз пытался представить как она сейчас. Чем занимается, с кем общается, как вообще живёт. И получалось так себе. Что не говори, а информации о землянах в открытом доступе было слишком мало. Мне хотелось знать об этой расе больше, гораздо больше.
Во время полёта я был весь на взводе. Разум твердил мне: вероятность встретить Лику на планете с населением девять с половиной миллиардов человек стремится к нулю. Однако, я всё равно никак не мог найти покоя. По прибытию меня разместили в Дипломатическом Городке, воинов, прибывших со мной отправили на военную базу.
В тот же вечер Ихтарон вызвал меня к себе. В его присутствии я испытывал двоякие ощущения, я прекрасно понимал, он — Император и общаться с ним следует строго в рамках субординации, и вместе с тем, слишком много лет мы были с ним знакомы до того, как он взошёл на трон. Не раз отдыхали вместе. Оттого и получалось несоответствие ощущений и действительности. Да и сам Ихтарон, как мне казалось, слишком хорошо помнил прошлые времена. Может оттого и закончилась история с побегом Лики для меня довольно безболезненно.
— Ястон, рад видеть тебя, — поприветствовал меня Император. — Ну как тебе Земля?
— Мой Император, — склонил я голову, решив всё же не искушать судьбу.
— Ай, да брось ты, Ястон. Мы здесь одни, и это всё ни к чему. Меня уже тошнит от постоянного официоза во всём подряд, — с этими словами он весь передёрнулся, и хвост звучно щёлкнул по ногам. — Лучше скажи мне, друг мой, как тебе тут?
— Пока ничего не могу сказать, — ответил я честно. — Я только прибыл и не успел разобраться или увидеть чего-либо.
— А мне, как ни странно, тут нравится, — задумчиво протянул Ихтарон. — Мы столько провели отгородившись ото всего и всех… А тут всё такое непривычное, необычное. Жители Федерации очень интересные существа. Три расы, все совершенно разные и при том живут сообща.
Слушая его, я искренне не понимал, зачем он меня вызвал? Поделиться впечатлениями о новом мире?
— Коренные жители этой планеты, земляне, внешне, во многом так похожи на нас, не находишь? — к чему это он?
— Наверное, — мне всё меньше нравился разговор.
— Прекрати, Ястон. И я, и ты, и ещё куча народу в курсе об истории с твоей самкой-землянкой, — слова Ихтарона заставили невольно напрячься.
— К чему этот разговор, Ихтарон?
— Я в курсе твоей ситуации от и до. Знаю, что у тебя на эту землянку сработал инстинкт. Именно поэтому тебя и вызвал. Наши уже успели создать проблем, применяя к жительницам Федерации привычное в наших кругах поведение. Мне чудом удалось сгладить углы и замять скандал. Пришлось на ходу выпускать новый закон, запрещающий любое силовое воздействие на самок других рас. Никому, конечно, это по вкусу не пришлось, но из-за глупости отдельно взятых эров, я не хочу войны ещё и с Федерацией.
Хм, наконец-то что-то начало проясняться. Хотя я по прежнему не понимал причин этого разговора. Шанс встретить Лику практически равен нулю.
— Послезавтра ты отбываешь на Лунную Станцию, откуда непосредственно отправишься в зону боевых действий. А вызвал я тебя потому, что твоя землянка там. Я даже видел её, занимательная самочка. Я всё это к чему, держи себя в руках, Ястон. Какие бы мысли и инстинкты тебя не одолевали, не позволяй им взять верх. Никакого принуждения, у тебя здесь на неё нет прав. Я не хочу терять Сеттиара и друга.
На этом наша занимательная беседа закончилась. Сидя в небольшой, но полностью оборудованной всеми удобствами комнате, я старался собрать в кучу ворох мыслей и чувств. Скоро я увижу Лику. Эта мысль пугала и окрыляла одновременно. Злость на неё давно утихла. Но я боялся прогнозировать свои чувства в момент встречи. Ихтарон прав, надо держать себя в руках. Потому нужно чем-то отвлечься. Выйти за пределы городка возможным не представлялось, потому я начал изучать местные источники информации: телевидение и интернет. Мне было интересно всё, потому я смотрел фильмы, новости, различные телепередачи. Читал статьи о жизни землян. За этим занятием я полностью потерялся во времени и очнулся ближе к утру.
Как итог: я гулял по городку я совершенно не выспавшимся. Нет, меня никто не тревожил, но мне хотелось увидеть, как можно больше своими глазами. Я ходил и рассматривал голубое небо и зелёную листву деревьев, необычную архитектуру зданий и, конечно же, местных жителей. С маниакальным интересом я наблюдал за землянами: за мужчинами и женщинами. Изучал нюансы поведения с эрами с представителями других рас Федерации и, естественно, между собой. Ихтарон был прав — они так похожи на нас, но при том совсем другие.
Тогда-то я и заметил, что одна из девушек постоянно наблюдает за мной, стремится оказаться рядом. Сначала я не придавал этому значения, но она вскоре перешла в открытое наступление. Откровенно соблазняла, предлагала себя. И я не устоял. Мы оказались в моей комнате и без лишних слов приступили к делу. Тогда-то я и узнал, что постельные утехи землян отличаются от наших. Если у насобычно всё делали самки, то здесь было равноправное партнёрство. Ведомый животной похотью, я учился доставлять удовольствие не только себе, но и самке. Да-да, по другому девушку назвать не получалось. Она в самом деле была самкой агрессивной и ненасытной. И если телу было хорошо, то эмоционального отклика так и не произошло. В последствии я и вовсе чувствовал себя отвратительно. Было мерзко на душе. Зачем я сделал это? Любопытство? Несомненно. Необходимость? Нет.
На следующее утро до самого отбытия просидел в комнате, потому что несмотря на то, что изначально расставил все точки над «i», девушка упорно искала встречи. Когда планета оказалась позади, на короткий миг я перевёл дух. Потому что уже через несколько минут мы прибывали на Лунную Станцию, где находилась Лика. Сердце колотилось, как у юнца, который впервые собрался в Храм. Однако, я испытал жгучее разочарование, когда не увидел вожделенного лица в череде встречающих.
Встреча состоялась несколькими часами позже, совершенно неожиданно. Я уже обдумывал, как найти девушку на просторах гигантской станции, как она сама на меня налетела. И вот он — момент истины, когда всё внутри замирает, а потом в голове происходит настоящий взрыв. Чувства и эмоции сплелись в причудливый клубок, мысли атаковали голову, и из всего этого хитросплетения ярче всех проступал вопрос: почему? Тот самый вопрос, который я задавал себе сотни раз, но так и не нашёл ответа.
Ответ Лики меня оглушил. Ей была нужна свобода. Одно слово, которое на корню убивало все остальные вопросы и надежды. За короткий период времени, проведённый на Земле, я успел убедится в разительном отличии землянок от эрис. Они были совершенно другие. Многие делали карьеру, управляли целыми корпорациями, были честолюбивы и заставляли с собой считаться. И всё же огромный процент земных женщин с радостью посвящали себя заботам о семье. Видимо Лика из числа первых, кому нужно самоутверждаться. Теперь понятно, почему она сбежала. Ей не нужна семья, не нужен я, ей важнее свобода…
День пролетел словно в тумане. Снова и снова я прокручивал в голове короткий диалог, оседающий в душе горечью. Пытался убедить себя, пройдёт время и я забуду. Это всё инстинкт. Гормоны утихнут, и я снова стану собой. Но в душе тлел червячок сомнения: так ли это?
Не успел я выйти из санитарной зоны, как услышал сигнал вызова. Ну кому чего от меня надо? Неужели до завтра подождать нельзя?
Открыв дверь, я остолбенел, увидев Лику. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами и кусала губы. Её взгляд пробежался по моему телу, и она просто очаровательно покраснела. Видимо, сильно нервничала, раз не смогла сразу и чётко ответить на вопрос. А потом снова хотела сбежать. Не дал. Плюнул на все предупреждения и затащил к себе.
Её слова — тихие, сбивчивые — заставляли сердце ускорять свой ритм, возносили душу до неведомых высот. Переживает обо мне. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Значит, ей не всё равно. А потом… Её губы: мягкие, невыносимо вкусные. Гибкое тело в руках, бархат кожи, аромат волос. У меня было много женщин, но ничего подобного я никогда до этого не испытывал. Не банальное сношение, удовлетворение похоти. Даже не соитие во имя продолжение рода. И даже не секс — слово из лексикона землян. Это нечто большее. Мы занимались любовью. Страстно и чувственно. До потери контроля, потери себя. Никогда раньше я не испытывал такой жгучей потребности прикасаться к женщине. Мне хотелось целовать, лизать, кусать каждый сантиметр кожи землянки. Я полностью растворялся в ней, преклоняясь перед её совершенством. Впервые хотелось не брать, а принадлежать. Она была настолько узкой, что на какой-то миг мне стало страшно, что я причиню ей вред, покалечу. Я сходил с ума, ощущая влажный жар её плоти, её божественную тесноту. Запах её возбуждения, её стоны и прикосновения лишали разума. Мне хотелось полностью раствориться в ней, навсегда стать с ней единым организмом. Разрядка была невообразимой. Меня словно вывернули наизнанку, душа воспарила.
А потом мы снова были едины. Снова я заявлял права на восхитительное тело, клеймя её своими губами, наполняя лоно своим семенем. Снова и снова, до полного изнеможения.
Лежал и прижимал к себе Лику. «Моя!» — билось в голове, и сердце заходилось от восторга. Ликовал, ощущая её запах на себе и свой на ней. И вдруг внезапно землянка грубо и жестоко швырнула меня с небес на землю.
«Произошедшее ничего не значит… Я не поеду с тобой на Эриот и не буду рожать никаких детей… Это просто секс…» — эти слова снова и снова повторялись в голове. И тогда, и сейчас я был не в силах осознать, как такое возможно? Она же сама ко мне пришла. Она приняла меня как мужчину. Она в конце концов, позволила мне наполнить её тело своим семенем! Всегда, во все времена это было безоговорочным согласием самки принадлежать самцу!
И внезапно её слова, как смертельный выстрел в упор. Когда рушатся вдребезги мечты и иллюзии и накрывает запоздалым осознанием — мы совершенно разные. Из совершенно одинакового набора фактов и событий мы делаем разные выводы, одни и те же ситуации воспринимаем совершенно различно.
Я смотрел на Лику и задыхался от беспомощности и ярости. Отчаянно хотелось наплевать на всё: запреты, обязательства, обещания. Схватить землянку, запихнуть в первый попавшийся корабль и увезти куда-нибудь. Заставить быть со мной, подавить сопротивление, подчинить себе. Но остатки разума и годами тренированная выдержка удерживали от такого поступка, и мне лишь оставалось смотреть, как она уходит.
Ночью о сне и речи не шло. Я метался по каюте из угла в угол, обуреваемый отчаянием, тоской, и яростью от осознания собственной беспомощности. Как она могла! Снова бросила меня! Опять! Словно я и не мужчина, а так — мусор. Пустое место. Ничто. Во рту ощущалась горечь. Самая восхитительная в моей жизни близость, которая, пусть и ненадолго, заставила меня воспарить и душой, и телом, обернулась горечью безысходности. Если раньше, на Эриоте, я был уверен, что у нас есть совместное будущее, то сейчас не осталось даже надежды. Я не могу отказаться от сложившегося уклада жизни, ему тысячи лет. Да и не хочу. Пугает сама мысль прожить всю жизнь с одной-единственной женщиной. Лика же категорически не согласна принять наши традиции. Это тупик. Выхода нет. Конец.
В итоге на палубе флагманского корабля, направляющегося в сектор Бета, где шли ожесточённые бои с шейдами, я стоял совершенно не выспавшийся. Меня швыряло от бешеной ярости до полной апатии и обратно. Я чувствовал себя полностью деморализованным и разбитым.
— Ястон, чёрная дыра тебя поглоти, от тебя на километр несёт самкой, — поморщился Рипед, он был Оримосом, шпионом или разведчиком по земному. — Прими ионный душ и не мучай окружающих.
Ну да, я заметил, как окружающие меня самцы принюхиваются, стоит мне оказаться рядом. Понимал, нужно нейтрализовать запах землянки, уничтожить следы произошедшего, но не находил на это моральных сил. Поэтому пренебрёг ионным душем и воспользовался обычным. Это была память о незабываемом времени. У меня остался только этот запах и кулон. А ещё воспоминания, которые то грели, то убивали.
— Рипед, я не в настроении, — отмахнулся я, пытаясь не скатиться до грубости.
— Вижу, — кивнул эр, — и даже догадываюсь о причинах. Судя по источаемому тобой аромату и отвратительному настроению, землянка снова дала тебе отставку, верно?
— Ну и откуда ты знаешь о Лике? — раздражение начало брать верх. — Тебя не было на Эриоте уйму времени!
— Ты лучше покажи мне того, кто об этом не знает, — хохотнул Рипед. — Слухи, друг мой, никто не отменял.
Мне не хотелось отвечать чего-либо. Поэтому я отвернулся, надеясь, что он уйдёт. Но не тут-то было.
— Ястон, — уже совершенно серьёзным тоном продолжил эр, — я много лет прожил среди землян и хорошо научился их понимать. Думаю, корень проблемы у вас отсутствие взаимопонимания?
— Это мягко сказано, — подтвердил я уныло. — Представляешь, она хочет, чтобы я отказался от привычной семьи и принадлежал ей одной. Абсурд!
— С нашей точки зрения — да, с её абсурд — само устройство наших семей, — он встал рядом, созерцая звёздные просторы. — Когда меня отправили на Землю, чтобы изучать жизнь коренного населения, я был в шоке. Многое мне казалось диким, неприемлемым, в том числе и отношения полов. Но, знаешь, чем больше я проводил среди них времени, тем больше понимал их. Сейчас мне земляне понятнее эров и, знаешь, если мы победим и вернёмся, я подам прошение остаться на Земле.
Я изумлённо уставился на стоящего рядом мужчину. Что он несёт? Остаться на Земле, в дали от родины и привычной жизни? Похоже, он повредился умом, годами проживая среди людей, притворяясь одним из них.
— Не надо на меня так смотреть, — спокойно ответил Рипед, заметив мой взгляд. — У меня на Земле трёхлетний сын. Последние годы были для меня мукой, потому как я понимал, что мне придётся вернуться на Эриот и оставить Милу и Роберта. Вариант забрать их с собой я даже не рассматривал. Они бы не были там счастливы.
— Сын? У тебя есть сын? И он человек? — мой шок, заставил меня даже забыть о своих бедах.
— Да, — и лицо рядом стоящего эра осветила мечтательная улыбка. — На все вопросы — да. И я ничуть не разочарован данным фактом. Лишь неделю назад я смог признаться Миле кто я. Ты не представляешь, как отвратительно лгать изо дня в день любимой женщине. Я боялся, как мальчишка, что она меня не примет, а она приняла. И была даже готова последовать за мной на Эриот, только молила не брать других женщин, когда я рассказал ей о нашем укладе жизни. Но я не могу так с ней, с ними, поступить, понимаешь? Сам факт, что они люди, сделает их несчастными на Эриоте.
— Я за тебя конечно рад, — ответил я, пытаясь побороть шок, — но при чём здесь я?
— А при том, что их устройство семьи… оно иное и сейчас мне кажется более правильным. Задай сам себе вопрос: тянет ли тебя сейчас к женщинам, которые ждут тебя дома? Или попробуй представить ситуацию наоборот — ты был бы у своей Лики лишь одним из нескольких мужчин.
При мысли, как к землянке прикасается другой мужчина, перед глазами возникла красная пелена, и я не смог удержать злого рычания. Появилось желание убивать жестоко и беспощадно любого, кто подойдёт к ней.
— Вижу, тебе не больно нравится. Думаешь, ей хочется быть одной из многих? — хитро прищурился Рипед.
— Но мы так живём тысячелетиями… — уже без былого пыла возразил я. Слова Рипеда привели мысли в ещё больший хаос.
— Знаешь, Ястон, я не буду тебя ни в чём убеждать. Подумай, чего ты хочешь от жизни и кого желаешь видеть рядом. И просто попробуй взглянуть на вещи шире, без налёта заплесневелых традиций. А для начала, прими душ и попробуй поспать. Плохо выглядишь.
— С чего такое стремление помочь? — задал я главный для себя вопрос.
— Ты хороший парень, плюс от тебя зависят жизни множества живых существ, а пока ты хандришь и занимаешься самокопаниями, ошибки неминуемы. Это недопустимая роскошь. Чем быстрее ты разберёшься в себе, тем лучше для всех.
Хлопнув меня по плечу — совершенно человеческий жест, — Рипед удалился восвояси. Я же решил последовать его совету и поплёлся в сторону своей жилой зоны. В голове роилось море мыслей, но усталый мозг отказывался чётко формировать хоть одну. Мне есть, о чём подумать. Слова Рипеда странным образом успокоили меня, поселили неясную надежду. И да, он прав, мне нужен отдых.
Глава 16
Лика
Не хочется ни о чём думать, тяжело дышать. Ведь каждый вдох отравлен одиночеством и безысходностью. Как никогда мечтаю о волшебной пилюле, которая помогла бы ничего не чувствовать. Миллиарды до меня жаждали подобного. Медицина достигла невиданных высот, неизлечимых заболеваний почти не осталось, но никто так и не нашёл средства от несчастной любви. От этой муки нет лекарства. Эту боль не облегчить искусственно. С ней приходится жить, сцепив зубы, хотя сама жизнь при таком раскладе напоминает больше унылое существование.
Больше двух месяцев прошло с момента нашей последней встречи с Ястоном. Как и ожидалось, он улетел на следующий день. Я же так и не нашла в себе сил выйти из каюты, чтобы проводить его, взглянуть последний раз. Когда космолёты отправлялись в далёкий путь, на войну, унося с собой моего инопланетянина, я выла от внутренней боли, уткнувшись в подушку. Уже тогда я осознала как сильно одержима им, насколько больна. И самый ужасным было понимать всю безнадёжность нашей ситуации. Можно плюнуть на планы, послать к чёрту все мечты о карьере и согласиться посвятить всю себя своему мужчине, но принять его вариант семьи выше моих сил. Полететь с ним на Эриот и изо дня в день наблюдать других женщин в его жизни… Смотреть, как он будет брать их в свою спальню, пока я вынашиваю наших детей… Я просто не вынесу этого. Сдохну от ревности и тоски. Подобное выше моих сил. Значит, надо бороться с собой сейчас. Выбросить Ястона из мыслей и сердца, научиться жить, будто и не было его никогда. Только как? Как это сделать, если каждую секунду я загибаюсь от невыносимой тоски, кислотой разъедающей душу?
Приняв и обработав очередной поток сообщений, я устало откинулась в кресле, пальцами растирая ноющие виски. Уже почти два месяца, как меня посадили в кресло связиста. Моя задача принимать и передавать сообщения по закрытым военным каналам. Мне не особо нравится эта работа, но зато я точно знаю, Ястон жив. Ведь сообщения о потерях приходят сначала к нам и уже потом мы докладываем вышестоящему руководству. Каждую минуту я боюсь получить чёрный сигнал, весть о гибели «Сияющего» флагманского корабля, на котором отправился воевать эр. Преодолевая страх и внутреннее сопротивление, я продолжаю добросовестно работать, молясь в душе за возвращение моего мужчины. Нет, не моего, но это не важно. Главное, чтобы остался жив, чтобы вернулся.
Сирена взвыла неожиданно. В полнейшем ступоре я наблюдала как мечутся по станции её обитатели, силясь понять, что происходит.
— Шейды! Они уже внутри! Срочно эвакуируемся! — крикнул мне Барт, совсем молоденький гебиец, — Ты меня слышишь? Приди ты уже в себя, Лика!
Наконец, оцепенение спало, и я в полной мере осознала масштаб бедствия. Десятки кораблей, тысячи тварей, которые одна за другой проникали на станцию, поглощая её обитателей. Откуда они тут взялись? Как смогли подкрасться незаметно?
— Они открыли что-то напоминающее пространственный тонель, прыгнули прямо к станции! — словно прочитав мои мысли, произнёс Барт. — Никогда не видел ничего подобного!
Понимая, что покорно сидеть и ждать смерти не выход, я бегом направилась к стартовому отсеку, лелея надежду, что там ещё остался транспорт способный унести меня подальше от этого Ада. Вокруг творилось истинное безумие. Люди, лимины, гебийцы и эры метались в панике ища спасения. Кто-то пытался дать отпор, стреляя из бластеров по чёрным кляксам, не нанося им никакого урона. Я героиней никогда не была, поэтому направила все свои усилия на спасение собственной жизни.
Нет! Ни одного звездолёта! Все улетели, и о спасении теперь можно только мечтать. Мы были не готовы к нападению. Даже помыслить не могли, что шейды могут появиться здесь. Поэтому и оружия против этих тварей на станции нет. Вооружённый до зубов флот слишком далеко. Пройдёт несколько дней, прежде чем они смогут добраться сюда. И Земля не поможет, их боевая мощь ограничена, а нужно защитить миллиарды мирного населения. Мы обречены.
Я бежала по коридорам, желая добраться до собственной каюты, в глупой надежде, что там меня не найдут, как с разбегу влетела в шейда. Руки, которые я инстинктивно выставила вперед, начала поглощать чёрная масса. Обжигающая боль, а потом полное онемение. Животный ужас, собственный оглушительный крик и обречённое понимание, никто не поможет вырваться. Никто даже руки не подаст. Для всех я уже мертва. Мои метания, лишь агония приговорённой жертвы. Последняя, отчаянная попытка вырваться из плена поглощающей моё тело черноты, и меня накрывает темнота.
***
Стоны, крики и невнятное бормотание, первое, что я слышу, когда возвращается сознание. Потом в нос бьёт непередаваемое амбре из ароматов немытых тел, пота, крови, испражнений и запаха разложения. К горлу мгновенно подкатывает тошнота и зажав рот рукой, я стараюсь удержать остатки своего завтрака внутри.
— Очнулась, — слышу смутно знакомый голос.
Разлепив тяжёлые веки, стараюсь рассмотреть обладателя голоса. Перед глазами всё плывёт, реальность словно подёрнута дымкой. Размытый силуэт имеет голубоватый оттенок, а когда мне всё же удаётся сфокусировать зрение, я с неверием всматриваюсь в лицо того, кого давно похоронила в своём сознании.
— Эш… — потрясённо срывается с губ. — Как… Я думала… Мне сказали…
И тут новый, невероятно острый приступ, подавить который не удаётся и меня безобразным образом тошнит.
— Тише. Успокойся. На, попей, — у губ оказывается нечто напоминающее кружку, а внутри столь желанная вода.
— Ты жив! — выдаю я и на эмоциях стискиваю лимина в объятиях. — Я и не надеялась.
— Знаю, — грустно кивает мужчина. — Лучше бы я так и оставался мёртвым для тебя. Отсюда не выбраться. Мы все здесь приговорённые. И мне безумно жаль, что ты попала сюда.
Когда немного прихожу в себя и уже способна спокойно мыслить, вижу ещё одно знакомое лицо. Капитан Таскс сидит и с улыбкой безумца смотрит в пространство, бормоча что-то себе под нос.
— Он уже всё, — заметив мой шокированный взгляд комментирует Эш, — скоро за ним придут.
Игнорируя слова друга, присаживаюсь напротив мужчины и с горечью понимаю, Таскс совершенно утратил связь с реальностью. А потом, оглядевшись вокруг, осознаю — это единственный исход. Если существует такое место как Ад, то мы при жизни угодили в самый его эпицентр. Мы находимся в гигантском помещении, вокруг сотни представителей гуманоидных рас Федерации. И если одни тихо сидят, кто по одиночке, кто группами; то другие совершенно, необратимо безумны. На глаза попадается женщина-лиминка, которая с совершенно пустыми глазами баюкает полуразложившийся трупик ребёнка, потом мужчина без руки весь покрытый гнойными язвами. А потом меня снова тошнит… Буквально в десятке метров от нас, двое мужчин гебийцев поедают уже начавший разлагаться труп землянина, прямо руками и зубами выдирая клочья несвежего мяса.
— Что же это? — судорожно шепчу, хватая ртом отвратительный воздух. — Этого просто не может быть!
— Может, — хмуро констатирует Эш. — В таком месте может быть всё. Некоторые сходят с ума за считанные часы, другие держаться месяцами, но итог один — безумие.
— Но ты же не сошёл с ума, — тихо говорю я.
— Не правда, — грустная усмешка на губах. — Я сумасшедший, как и все тут. Просто моё безумие не достигло ещё больших масштабов. Тут невозможно остаться нормальным. И да, держись поблизости, Лика. Я пока, хотя бы не опасен, как вот они, — Эш кивает на двоих гебийцев-канибалов. — Пять дней назад, тот парень был жив, но — на его беду — слишком слаб, чтобы дать отпор двум озверевшим гигантам. И такое тут не редкость. Естественный отбор во всём своём великолепии: более сильные поедают слабых.
— Но… Но… Это же дикость! Мы все цивилизованные люди… — мой рассудок отказывается принимать такую действительность.
— О чём ты, Лика? Весь налёт цивилизации слетает, когда вокруг такое. Когда приходится драться за каждую кроху еды, которой отчаянно не хватает. Некоторые от постоянного недоедания превращаются во всеядных животных, кому-то удаётся не переступить черту. Чем быстрее ты отбросишь иллюзии, тем лучше. Легче будет выжить, хотя не уверен, что в этом есть смысл.
И я понимаю, Эш прав. Безумие и смерть, царящие вокруг, говорят сами за себя. С ужасом наблюдаю бойню, которая разворачивается, когда с потолка из огромного проёма, падает несколько внушительных пакетов с пищей. За каждую крошку хлеба идёт настоящее сражение. Лимин в нём участвует и вскоре возвращается с половинкой батона и банкой мясных консервов. Быстро и оперативно Эш открывает консервы, и мы с огромной скоростью уничтожаем добытое. Пока другие не отняли.
Наблюдая за кошмаром, который меня окружает, понимаю с полной обречённостью — это конец. Не знаю, как долго я смогу оставаться в своём уме. К собственному ужасу вскоре понимаю истинность слов лимина, его частичное безумие тоже не обошло стороной. Порой он впадал в состояние напоминающее транс. Иногда это длилось несколько минут, страшнее, когда Эш выпадал из реальности на часы.
А ещё я поняла, эры нас не обманули. Именно берийцы корень вселенского зла. С огромным неверием поначалу я наблюдала, как десяток белых, бесформенных сгустков вплывают в помещение и утаскивают с собой тех пленных, которые окончательно лишились рассудка, но не подают признаков агрессии. Твари! Внутри шевельнулась обжигающая ненависть. А мы их считали своими союзниками. Доверяли. Жаль, нет возможности выбраться и рассказать об открытии. Ради такого, я бы даже в кресло мыслескана добровольно села. Всё, лишь бы этим мразям их вероломство и жестокость не сошли с рук. Скольких они погубили и приговорили за сотни лет? Сотни, тысячи, миллионы? Сколько разумных существ нашли здесь свою погибель?
Меня колотило от выворачивающих душу ненависти и страха. Было жутко от понимания безнадёжности собственного положения. А ещё меня душила тоска. Даже в этом Аду я не могла забыть Ястона. Рыдала украдкой, когда Эш впадал в транс, постоянно мысленно разговаривала с ним. Представляла иную реальность, где нас не разделяло монументальное непонимание, где всё было возможно. Где мы были вместе и счастливы вдвоём. И с ужасом осознавала, что, похоже, и меня не миновал вирус безумия. Я схожу с ума, как и все тут. Но бороться за ясность рассудка желания не было. Слишком чудовищной была действительность, слишком сладкими грёзы.
В один из совершенно одинаковых дней, я вернулась в настоящее рывком. Всё вокруг тряслось. Поднялась паника. А когда от потолка откололся внушительный кусок камня и придавил нескольких разом, то и меня обуял ужас. Пришло осознание, что я ещё не готова расстаться с жизнью. Пусть окружающая реальность была сущим кошмаром, но инстинкт выживания трактовал свои правила.
— Эш! Что это?! — перекрикивая грохот и вопли, спросила я лимина.
— Без понятия! — крикнул он мне в ответ. — Такого ещё не было на моей памяти!
Грохот и тряска усиливались, мы с Эшем вцепившись в друг друга забились в угол, так как бежать было всё равно не куда. А потом резко всё прекратилось, наступила тишина и погас свет.
Глава 17
Ястон
Никогда раньше не тяготился своим положением в обществе, напротив, я гордился должностью, которую занимаю. Сейчас же моё звание и ответственность, которую оно налагает, тяжким грузом повисли на душе. Жутко осознавать, что от моих решений зависят тысячи жизней, ещё страшнее от понимания, что больше всего на свете я мечтаю всё бросить и сбежать. Куда-нибудь, где смогу побыть один и разобраться с хаосом мыслей, упорно атакующих мою голову. Я не имею права на самокопания, я должен сосредоточиться на уничтожении шейдов, ведь цена моей ошибки — чужие жизни. Но я ничего не могу с собой поделать, не проходит и часа, чтобы я не думал о Лике.
Землянка, как вирус, проникла в кровь, подчиняя себе все мои мысли. Я просто заболел ею. Раньше я думал, что если познаю её тело, то станет легче. Дурак да и только! Стало во много раз хуже. Если до этого я мог только фантазировать, представлять как бы это могло быть, то теперь знал наверняка. Потрясающе, совершенно ошеломительно! Я перебирал в воспоминаниях драгоценные моменты, вспоминал свои ощущения, смаковал их. И попутно сгорал заживо в собственном Аду. Память оказалась врагом пострашнее любых шейдов. В самые неподходящие моменты воспоминания лезли в голову, заставляя анализировать каждый взгляд, каждое слово, которое я когда-либо слышал от девушки. Я скрежетал зубами от злости на самого себя. Тряпка! Где мой самоконтроль! Мне необходимо собраться! Я обязан выкинуть Лику из головы. Но как это сделать?
Рассказ Рипеда потряс меня до глубины души. Ещё в самом начале военной карьеры, я знал этого эра, и он поражал меня своей выдержкой и холодностью. И вдруг связь с землянкой. Ребёнок, причём с доминантными генами матери. И ведь он не был расстроен этим фактом! Когда Рипед говорил о сыне, в его глазах вспыхивала неподдельная любовь. Он действительно был готов остаться с землянкой, посвятить всего себя ей и сыну. Более того, он этого искренне хотел! До этого разговора я никогда не задумывался о нюансах связи с инопланетянкой. Если бы у нас Ликой всё сложилось так, как я того и хотел, чтобы я почувствовал, если бы у нас родился ребенок земной расы? Мне и в голову не приходило, что мои дети могут унаследовать гены Лики. А ведь вероятность этого где-то пятьдесят процентов. Смог бы я так же любить такого ребёнка, как ребёнка нашей расы? Не знаю. Наверное.
А ещё он заставил меня задуматься о том, насколько мне нужна Лика. Когда Рипед задал вопрос насчёт женщин ожидающих дома, я совершенно искренне сам себе ответил — нет, меня не тянет к ним. Мысль о спаривании с ними не вызывает никакого предвкушения, скорее даже наоборот, в голове сразу возникают поводы избежать связи. И да, я хочу видеть рядом землянку. Хочу вдыхать аромат её волос, слышать голос, смотреть в глаза и прикасаться. Много. По-разному. Потому что ощущаю это на уровне потребности. Но отказаться от уклада жизни, который впитался в кровь с молоком матери? Провести всю жизнь с одной-единственной женщиной и даже не смотреть в сторону других? Смогу ли я? Хочу ли? Не знаю. Меня пугает подобная перспектива, но ещё больший ужас вызывают бесконечно долгие годы без неё, которые рисует воображение.
Не зря в своё время я посвятил столько времени службе. Несмотря на обилие побочных мыслей, мне всё же удавалось отдавать эффективные распоряжения. Мы уверенно продвигались вперед, сметая со своего пути целые полчища тварей. Каждый был уверен, победа у нас в кармане.
Когда с Земли поступили вести о нападении шейдов на Лунную Станцию, всех сковал шок. Никто такого не ожидал. Было трудно поверить в случившееся. А пространственный тоннель стал отвратительным сюрпризом. Даже мы не подозревали, что у артумов есть такие технологии. А ещё дико злило неверие федералов. Если бы не их глупая упёртость, то можно было бы давно покончить с войной и вздохнуть свободно.
Но это всё мелочи, по сравнению с ужасом, который овладел моим сознанием, как только факт произошедшего окончательно дошёл до моего разума. Лика! Паника грозила поглотить меня, подчинить себе и заставить делать глупые, необдуманные поступки, несущие угрозу как мне, так и окружающим.
Когда мы достигли Лунной Станции, власти Федерации уже успели убрать основные следы нападения. С бешено колотящимся сердцем я приступал к изучению списков погибших и пропавших. Надежда, что девушки не было на Станции, скончалась в муках, как только я увидел её имя в списках пропавших. Не погибла на месте, как многие другие, и неуверенные ростки надежды, что она жива возникли в душе.
Но быстро увяли, столкнувшись с глупостью Федералов. Нас по-прежнему отказывались слушать. Бормотали что-то о расследовании. Ублюдки! Тянут время, а Лика сейчас находится в лапах этих тварей, артумов. Я верю, что она жива. Просто не могу иначе. Иначе это конец, я просто сдохну, не смогу существовать в мире, где нет моей землянки. Она должна быть жива! Ведь артумы никогда не едят пленных сразу. Они проклятые телепаты и, если жертва способна сопротивляться, испытывать отрицательные эмоции, такие как: гнев, страх, ненависть, то им не вкусно. Негативные эмоции разумных существ вызывают у них ментальное несварение. Потому они держат своих пленников в чудовищных условиях, ждут когда те сломаются, лишатся воли и разума.
Я проклинал Федералов за промедление. Не понимал, как они могут бездействовать, когда тысячи их соплеменников находятся в Аду и ждут своего последнего часа. Наших бойцов артумы никогда не брали в плен, убивали на месте. Боялись, наверное, ведь физически мы сильнее и опаснее любого из жителей Федерации. А может просто считали нерентабельным тратить на нас время, психически мы были достаточно стойкой расой. Плюс, за тысячелетия выработали иммунитет на их ментальное воздействие.
Мне хотелось выть от собственного бессилия. Никогда я ещё не знавал такого животного ужаса, страха за женщину, который вымораживает сердце. Когда сам воздух отравлен безнадёжностью и всё, что я мог — это метаться по Дипломатическому городку, доводя окружающих до ручки. Невозможность сделать хоть что-нибудь, выливалась в отчаяние, которое мутировало в ярость. Её я предпочитал выплёскивать в спортзале, где проводил уйму времени. Разнёс вдребезги уже несколько тренажёров, желающих вступать со мной в спарринг не нашлось, окружающих пугало моё состояние.
— Ястон, как твой Император, я имею право требовать от тебя держать себя в руках, — сказал как-то Ихтарон, устав наблюдать мои метания. — Как друг, хочу выразить свою поддержку. Мне остаётся только догадываться, что ты испытываешь. Ты пойми, я не могу ради тебя или твоей самки, рисковать дружескими взаимоотношениями с Федерацией.
И разумом я понимал его доводы. Только понимать и принимать — совсем разные вещи. Я медленно сходил с ума. Каждая минута бездействия казалась пыткой. Пока эти сволочи разводят тут полемику, Лика где-то там, и мне страшно представить её состояние. У нас легенды ходят об ужасах содержания пленных. Всё, лишь бы они быстрее были готовы к употреблению. И она там, моя маленькая землянка, и неизвестно, что может с ней произойти. Воображение рисовало различные ужасы, грозя окончательно столкнуть в безумие, порождённое паникой. Только неимоверными усилиями воли, я сдерживал себя от того, чтобы угнать один из военных кораблей и направиться искать Лику. И разум твердил, это самоубийство. Не успею я далеко уйти, как собьют свои же. Даже если бы этого не произошло то, что бы я мог один против множества тварей?
Так тянулись дни, моё отчаяние возрастало в геометрической прогрессии. Хотелось орать в голос от злости и беспомощности. Но сомневаюсь, что это что-либо изменило.
Сила, власть, положение в обществе, традиции и устои, всё казалось совершенно ничтожным перед лицом случившейся беды. Обиды и уязвлённое самолюбие перестали иметь хоть какое-то значение. Я был готов отдать что угодно, лишь бы ещё хоть раз увидеть Лику, обнять, прижать к сердцу, вдыхая неповторимый аромат моей землянки. Без неё я чувствовал себя пустым, мёртвым.
— Это задание сугубо добровольное и связано с большими рисками, — начал Ихтарон, собрав примерно сотни три эров. — Любой из вас может отказаться, ведь если что-то пойдёт не так, мне придётся объявить вас вне закона. Войну с Федерацией наша империя не потянет. Но если вы справитесь и добудете доказательства преступлений артумов, то станете героями. На данный момент план таков: группа добровольцев в условиях повышенной секретности покидает Землю, отправляется в сектор обитания артумов с целью найти похищенных с Лунной Станции. Если среди них ещё кто-то остался в своём уме, их показания станут неопровержимыми доказательствами. На обдумывание сутки.
О чём тут думать? Я лечу, однозначно. Плевать на все риски. Тут я скоро свихнусь. Невыносимо сидеть на месте, когда где-то там страдает женщина, ставшая за короткий срок центром моего мира. Об этом я и сообщил Императору. Порадовало, что более половины присутствующих, выразили своё согласие лететь сразу, без раздумий. Миссии быть.
Сутки, которые Ихтарон дал на подготовку и раздумья оставшимся воинам, казались бесконечными. Сам себе я напоминал комок нервов. Ожидание убивало.
И вот, наконец мы стартовали. Как и обещал Ихтарон, это осталось не замечено Федералами. А потом потянулись долгие дни полёта. При подходе к космическим простором артумов, мы включили систему невидимости на максимум. Это позволило незаметно подойти к их Космической Базе и захватить её. Меряя шагами коридор, я ждал пока наши технические гении добудут и расшифруют, интересующую нас информацию о поступлении и распределении пленников.
— Планета Олис, отсюда примерно сутки пути. Именно туда были отправлены служащие Лунной Станции, — произнёс Кирас выйдя из рубки управления.
— Это точно? — мне было страшно представлять себе, чего может стоить ошибка.
— Точно, — кивнул эр. — Мы скопировали их базу данных и можем отправляться на Олис.
Дав распоряжение готовится к отлёту, я мысленно просил Звёзды о помощи. Чем ближе мы были к цели, тем страшнее мне становилось. Мысль, что мы могли опоздать, отравляла сознание болью. Отнимала желание жить. И потому я отчаянно гнал её от себя.
— Сеттиар, что делать с базой? — раздался сбоку голос одного из штурмовиков.
— Уничтожить.
***
Олис оказался каменной глыбой, без признаков растительности с отвратительной атмосферой, бедной на кислород. Мы достаточно оперативно нашли место, где содержали пленных, но быстро поняли — попасть туда будет не так-то просто. Весь периметр этой тюрьмы окружало мощное силовое поле. Долгое время мы никак не могли найти источник, а когда нашли впали в уныние. Генератор находился в каменных недрах планеты и чтобы разрушить его, придётся нанести существенный урон планете. Это чревато опасностью для пленников, но выбора у нас не было. С тяжелым сердцем я дал сигнал «огонь». Когда от силового поля не осталось и воспоминаний, штурмовая группа, которую повёл я лично, десантировалась на планету.
Мы встречали вялое сопротивление. Тут не было шейдов и было очень мало артумов, с которыми мы разбирались при помощи парализатора. Всего мы насчитали шестнадцать тварей. Они явно нас не ждали. Вообще не представляли, что кто-то может решиться проникнуть на их территорию и напасть. Это сыграло нам на руку. Уничтожив генератор, мы обесточили всю тюрьму. Наша раса достаточно хорошо видит в темноте, но всё же мы предпочли подсвечивать себе путь фонариками во избежание лишних проблем. А когда подошли к двери, за которой начиналось пространство, где содержали пленных, осознали, что отсутствие энергии породило ещё одну проблему. Придётся потратить время, чтобы пробиться через преграду. А как раз со временем у нас было туго. Если потерю базы ещё можно объяснить какой-нибудь фатальной случайностью, то нападение на тюрьму не замеченным точно не останется.
Когда ворота пали, в нос ударила невыносимая вонь, от которой мгновенно заслезились глаза, а к горлу подкатила тошнота. Сейчас обострённое обоняние играло против меня. Заметив как морщатся мои товарищи, я осознал, что страдаю не один. Перешагнув порог и оглядевшись, я почувствовал как волосы начинают шевелиться от ужаса. Много раз я представлял себе ужасы заточения у артумов, но реальность превзошла всё самые жуткие предположения. Вокруг была чудовищная антисанитария. Кучи мусора, отходы жизнедеятельности, гниющие трупы, местами обглоданные, были повсюду. Пленники притихли, и я заметил как в глазах многих плещется безумие. Дав приказ стрелять из парализатора при малейшем признаке агрессии, я двинулся на поиски Лики. Кровь бросилась мне в голову, затягивая глаза алой пеленой, когда обнаружил её у дальней стены в объятиях какого-то лимина. Силой воли подавил эмоции, сейчас для них не время.
— Лика, — прошептал приседая напротив парочки, — посмотри на меня.
Девушка приподняла голову, стараясь рассмотреть меня. А у меня всё внутри сжималось от ярости и боли. Она, как в все здешние обитатели была грязной и измождённой. Потухший взгляд, в котором проступило узнавание, а затем шок. После он сменился неверием.
— Ястон? — тихо-тихо. — Это правда ты?
— Правда, — дрогнувшим голосом ответил я.
Смотреть на неё такую было мукой. Я ощутил новый прилив жгучей ненависти к артумам и Федералам. Отцепившись от лимина, землянка протянула руку и коснулась моего лица кончиками пальцев, словно до сих пор не верила, что я реален. Не утерпев, сгрёб её в объятия, прижимая к груди. Меня не отталкивали ни грязь, ни запах. Всё это отступало перед непреодолимой потребностью прикоснуться к ней. Осознать, что вот она: здесь, со мной, живая. Лика прижалась ко мне всем телом и в голос разрыдалась.
— Тихо, маленькая моя. Всё закончилось. Теперь всё будет хорошо, — поднял её на руки, поражаясь насколько лёгкой она стала, и направился на выход.
— Не оставляй тут Эша, — сквозь рыдания судорожный шёпот, — Я бы не выжила без него. Пожалуйста, не оставляй его.
Ревность, чувство доселе малознакомое, кислотой начала разъедать душу. Сильнее прижал к себе землянку, чувствуя, как она дрожит, и задал вопрос, ответ на который был мне жизненно необходим.
— Кто он тебе? — слова давались с трудом.
— Друг, — тихо ответила Лика, — Просто друг, который не дал мне тут пропасть. Мы раньше летали в составе одного экипажа.
Выдохнул, чувствуя невообразимое облегчение. В глазах девушки светилась неподдельная искренность. Я чувствовал, она говорит правду.
Отдав приказ эвакуировать пленных, отправился на корабль, бережно прижимая к себе свою драгоценную ношу. Без промедления отправился в медицинский отсек. Я испытывал большие опасения за здоровье девушки. Поручив её заботам врачей, усилием воли заставил себя идти работать. Такой наплыв народа означал сумасшедшую нагрузку. Каждого надо было осмотреть и куда-то определить. Вскоре стало ясно: некоторые пленники совершенно безнадёжно безумны. Но мы не судьи и не нам решать их судьбу. Пусть в Федерации сами решают, что делать с ними.
Ко всему этому нам ещё нужно было соблюдать предельную осторожность, чтобы не попасться патрулям артумов и покинуть их космическое пространство без лишних проблем. Восемь дней мы добирались до Земли. За всё это время у меня не было ни единой лишней минутки. Когда один-единственный раз мне удалось вырваться буквально на пять минут, Лика крепко спала. Бортовой врач успокоил меня, заверив, что жизни землянки ничего не угрожает. У неё приличное нервное и физическое истощение, но это вполне поправимо.
По прибытию на Землю я был на пределе. Совершенно вымотан, меня буквально шатало от усталости. Я мечтал хотя бы о лишнем часе сна. Но было бы глупо рассчитывать на такую роскошь, как отдых. Наше возвращение с базами данных артумов, самими артумами, захваченными в тюрьме и жителями Федерации, которых все давно похоронили, наделало шума. Постоянные расспросы, бешеный ажиотаж. А мне больше всего хотелось выспаться и поговорить с Ликой. Меня невообразимо раздражала вся эта шумиха, отнимающая время. Когда Ихтарон дал наконец добро на отдых, я уже почти ничего не соображал. На автопилоте добрёл до своей жилой зоны и вырубился прямо в одежде.
***
Глубокий вздох, чтобы унять волнение. Я топтался на пороге комнаты Лики, никак не решаясь постучать. Банально не знал, что ей сказать. Просто хотел видеть её. Болезненная необходимость. Я и так слишком долго отказывал себе в этом.
— Ястон? — удивлённо, когда я всё же решился.
— Пустишь? — затаив дыхание, с замиранием сердца.
Кивнув, Лика отступила вглубь комнаты, пропуская меня внутрь. Зайдя осмотрелся, комнатка маленькая, но уютная.
— Спасибо, — тихо произнесла девушка, — что пришёл за мной.
— Я не мог иначе, — обнял, прижимая к себе, жмурясь от удовольствия оттого что она рядом, в моих руках.
Отстранился, всматриваясь в глаза. Землянка казалась такой уязвимой, что защемило в груди. Видимо плен не прошёл для неё без последствий. Хотелось стереть это затравленное выражение из глаз, забрать себе её боль.
Наклонился и поцеловал, мягкие безумно желанные губы. И снова током по венам болезненное, невыносимо острое желание. Потребность целовать, гладить, прикасаться. Углубляю поцелуй, теряя связь с реальностью. Её стон в мои губы, и меня охватывает дрожь нетерпения. Хочу её. Всю. Без остатка. Прикосновения Лики обжигают, заставляя каждую клеточку тела биться в агонии восторга. Да! Пусть прикасается ещё. Я её, полностью. Нет ничего желаннее, чем принадлежать ей. Отдаваться во власть мягких губ и игривых рук, забирая в ответ всю её себе.
Как в бреду целую нежную кожу, упиваясь её бархотистостью и понимаю, мне этого мало. Хочу большего. Хочу знать, какова на вкус её страсть, её желание. Одежда исчезла как-то незаметно. И вот, я скольжу по безумно желанному телу губами, не желая упускать ни сантиметра сладкой кожи. Мои руки и хвост живут своей жизнью, я весь превратился в инстинкт, главная цель которого — доставить Лике удовольствие. Каждый её стон, лучшая награда, наполняющая душу ощущением счастья.
Оказываюсь между широко распахнутых ног, втягиваю носом пряный аромат возбуждения. Окончательно дурею. Просто пропадаю, выпадая из реальности. Наша раса не признаёт подобных ласк. Считается, что это женщины должны угождать в постели, а подобные вещи ниже мужского достоинства. И только сейчас понимаю, какая это чушь. Глупость, порождённая гордыней и избалованностью, которой нет места, когда встречаешь ту, от взгляда на которую, переворачивается всё внутри. Провожу языком по розовым, влажным лепесткам. Божественно! Безумно вкусная. Она идеальна для меня. Ласкаю нежный бутон, доводя землянку до чувственного безумия. Чувствую необъяснимый восторг, когда ощущаю подтверждение её наслаждения на своём языке. Она кричит, запрокинув голову, а мне просто сносит крышу, от осознания — это всё я. С моим именем на губах, девушка пришла к своему финалу.
Но мне этого мало. Возбуждённая плоть болезненно пульсирует, требуя освобождения. И снова губами по телу, пока не достигаю её собственных губ. Целую, глубоко и чувственно. Устраиваюсь между ног землячночки и, не в силах больше терпеть, погружаюсь внутрь одним сильным толчком. Из горла вырывается стон. Это слишком хорошо.
— У тебя там так узко… Ты в порядке? Я не причинил тебе боли? — всё же остатки здравого смысла дают о себе знать.
— Нет, — тихий стон мне в губы.
И мы начинаем древний, как мир, танец страсти. Быстрее, глубже, сильнее. До нехватки воздуха. До полной потери себя. Растворяюсь в ней, умираю. Хочу быть с ней и в ней вечно. Мне безумно, просто непередаваяемо хорошо. Это эйфория, чистый экстаз. Я и не подозревал, что такое возможно, что эмоции и ощущения, могут быть такими… Острыми, пьянящими, подчиняющими себе разум.
А потом… Даже под пытками не отвечу, что за апокалипсис случился в моей голове. Мне вспомнился наш прошлый раз, та адская боль и убийственное бессилие. Прошлое и настоящее смешались в сознании. В последний момент я покинул горячие,влажные глубины и выплеснул свое наслаждение на плоский живот Лики.
— Это было не обязательно, — произнесла Лика, стирая влажной от пота простыней моё семя, — У меня стоит контрацептивный чип.
В меня же словно демон какой-то вселился. Словно в моей голове поселилось две сущности. Одна орала от ужаса на мои действия, а вторая руководила мной.
— Произошедшее ничего не значит. Это просто секс, — бросил я в лицо Лике, натягивая одежду.
Землянка побледнела как полотно, с неверием, глазами полными внутренней боли всматривалась в моё лицо. Но моему безумию этого было мало.
— Нам было хорошо вместе, но на этом всё, — повторил я, её же слова.
Лика отшатнулась, как от удара, а я возненавидел в этот момент себя. Не понимал, что со мной происходит. Почему мои губы произносят эти слова? Откуда эта жажда причинить боль?
— Уходи, — две крупные капли сорвались в ресниц и прочертили влажные дорожки на щеках, — и никогда не возвращайся.
И я взвыл внутри от обжигающей душу боли. От ощущения невосполнимой потери. Словно у меня наживую выдрали сердце. Хотелось броситься ей в ноги, молить о прощении. Сказать, как она нужна. Что она центр моей вселенной и без неё мне нет жизни. Но я был не в силах произнести и звука. Чувствуя, что задыхаюсь, последний раз с мольбой заглянул в любимые глаза и выскочил за дверь.
Глава 18
Лика
Из Дипломатического Городка я уехала в тот же вечер. Чувствуя, как задыхаюсь в этом месте, в отчаянии набрала Шустова и, к моему немалому изумлению, он легко согласился отпустить меня на все четыре стороны. Что раньше не давало ему это сделать? Не знаю и не хочу знать. Главное, я наконец-то могу уйти. И побросав в спешке вещи в сумку, я буквально бежала прочь совершенно опустошённая и разбитая.
Долго я не могла поверить в случившееся. После того, как Ястон вытащил меня из Ада, я полюбила его ещё сильнее. Выдумала себе героя? Или это случилось раньше, ещё там, на Ришее? Ведь именно на той планетке я имела неосторожность ослабить привычную защиту, чем он и воспользовался. Впрочем, уже не важно. В моих глазах он стал почти совершенством и только знание устоев его родины и его жажды следовать им, не давало мне вручить не задумываясь свою жизнь и судьбу ему в руки.
Но когда он появился на пороге моей комнаты, после ожидания, показавшимся бесконечным, я растаяла. Не сопротивлялась, когда он притянул меня в свои объятия. Наоборот, я сама тянулась к нему, мечтала о его ласках и поцелуях. И он щедро дал мне всё это. Вознёс на вершину экстаза. Ястон не был мои первым мужчиной. С сексом я была знакома и до него, но только в его объятиях я познала настоящую страсть. Страсть, которая лишает воли и дарит неземное блаженство, которая, как природная стихия, захватывает и подчиняет себе. Заставляет сгорать дотла в чувственном пожаре, а потом дарит возрождение, обновление. И становилось невыразимо горько от осознания, что моё сердце снова ошиблось.
Перемену в нём я почувствовала за миг до того, как он вышел из меня и излился мне на живот. А потом он бил меня, словами. Смотрел совершенно холодными, пустыми глазами и метко, прямо в сердце, бил. Казалось бы, он всего лишь вернул мне мои же слова, сказанные когда-то с целью предотвратить глобальное недопонимание, но легче от этого не было. Мне напротив чудилась жестокая издёвка в его поведении. Близость, которая несколько мгновений назад, казалась мне чудом, чем-то невыразимо чистым и естественным, обернулась грязью. Я почувствовала себя самым низким способом использованной. Сидела и смотрела на него, заходясь от немого крика в душе, молча молила прекратить, сказать, что неудачно пошутил, но он продолжал смотреть на меня бездушным взглядом неземных глаз, которые как никогда, напоминали глаза рептилии. Правда, изредка, мимолётно, что-то проскальзывало во взгляде, но что — я так не поняла. И лишь под конец он бросил на меня взгляд полный нелогичного, бессмысленного отчаяния и сбежал. Я же продолжала сидеть, тупо смотря в одну точку. Оглушённая, разбитая, использованная. До последнего я лелеяла в душе надежду, что он вернётся. Объяснит своё поведение, пусть даже соврёт, лишь бы облегчил нестерпимую душевную боль. Но он так и не пришёл. Тогда я и связалась с Шустовым, чтобы через полчаса покинуть это место навсегда.
Дом меня встретил знакомым с детства уютом, давая капельку тепла обледенелой душе. Родители старались быть тактичными и расспрашивали осторожно, но я не могла быть с ними откровенна. В конечном итоге они решили, что виноват в моём состоянии плен. Я молча соглашалась с ними. Не находила я в себе сил поведать родным свою историю.
Так потянулась череда совершенно одинаковых дней. Я вернулась в издательство и продолжила заниматься редактурой текстов. Нравилась ли мне эта работа? Да не особо. Но она помогала отвлечься, не думать. А ещё несомненный плюс, это уединённость. За короткий срок я очень устала от бесконечного потока знакомых, которые жаждали подробностей моего пребывания в плену. Ими двигало банальное любопытство, желание посмаковать новую сплетню, и я почти ненавидела их за это. Их там не было и им никогда не представить, какого это выживать в Аду. Единственный, кто мог бы меня понять — Эш, но лимин вернулся на родину, к своей семье.
Вскоре началась война с берийцами. Я ничего не хотела об этом знать, но разве может пройти мимо новость, которую не обсуждает только ленивый? Старалась не думать об инопланетянине с фиолетовыми глазами, о том, что он наверняка снова на передовой и может погибнуть там. Зачем? Не хочу. Ни думать, ни знать. Он больше не мой Ястон. Мой Ястон никогда бы не смог так жестоко поступить. Унизить, ударить побольнее и получать удовольствие от моей агонии. Хотя… Знала ли я его когда-либо? Какой он настоящий? Что у него в голове и на душе?
Невесело усмехнулась, вспоминая собственную глупость. А ведь тогда, когда мы вернулись из тюрьмы берийцев, я долго думала. Размышляла о нас. Хотела серьёзно с ним поговорить, когда предоставится время. Желание быть с ним было столь велико, что я была готова просить его побыть со мной хотя бы недолго. Эры ведь долго живут, гораздо больше нас, что для него год, или несколько? Потом бы я отпустила его… Пришлось бы. Однако ничего делать не пришлось. Он всё решил за нас. Опустился до мелочной мести, даже не подозревая, что этим своим поступком убил меня. У любого человека есть свой предел выносливости и если его переступить, руки опускаются и бороться больше нет ни сил, ни желания. Мой лимит исчерпан. И самое смешное и одновременно грустное, что добили меня не вероломство собственных соплеменников, обличенных властью, не плен у берийцев, а несколько слов мужчины, которого имела неосторожность полюбить.
Я не умею выбирать мужчин. Каждый раз, стоит мне расслабиться, ослабить оборону и пустить представителя противоположного пола в сердце, как в итоге, это самое сердце разбивают. Любовь… Говорят, это великое чудо, дар небес. Я же могла её сравнить с жизненной лотереей. Почти каждый хоть раз получает свой билет, но только единицам выпадает джек-пот в виде счастья. Мне достался несчастливый билет. Дважды.
Когда родители завели старую пластинку о том, что мне пора задуматься о будущем, о семье, я поразилась собственному равнодушию. В душе вообще ничего не шевельнулось. Не было вдохновения на подобное, но и протеста тоже. Поэтому, когда мама начала мне сватать сына друга отца, я махнула рукой, мол, веди знакомиться. Возможно, я обезумела. Но смысла отказываться и сопротивляться, как раньше, не видела. Мне уже давно даже не больно. Мне просто никак. Я совершенно пуста, во мне не осталось ничего. Душа напоминает выжженную пустыню. Так пусть хоть кто-то порадуется. К тому же, я знала, начав однажды, матушка не отстанет, пока я не сдамся или опять не сбегу куда-нибудь.
Артур оказался во всех смыслах приятным молодым человеком. Русые волосы, пронзительные серые глаза и атлетическое телосложение. Хотя, в принципе, мне плевать как он выглядит. Поэтому, улучив минутку, я отозвала парня в сторону и честно без прикрас, сказала ему, что на браке настаивают родители. Мне самой ничего не нужно и максимум, что я могу попытаться ему дать это дружба. К моему изумлению, парень прямо просиял, услышав меня. Как оказалось, у него схожая ситуация. Только если я ещё могу побрыкаться и потянуть время, то его отец прессует не на шутку. Требует жениться как можно быстрее, что-то там связанное с имиджем. Похоже, фортуна в кое-то веки улыбнулась мне и послала единомышленника. Есть шанс, что мы сможем стать друзьями.
Родители были в восторге, когда мы сговорившись, через пару недель объявили, что решили пожениться. Пусть радуются. Я ничего не теряю. С Артуром мы давно договорились, что он не будет домогаться меня и вообще волен жить как ему угодно, в рамках приличий и требований отца.
Я была уверена, что судьба наконец закончила порционно вываливать на меня беды и неприятности, но видать ошиблась. После работы решила забежать в магазин и прикупить чего-нибудь вкусненького к ужину. Меня буквально парализовало, когда я почти нос к носу столкнулась со своим прошлым.
Рик стоял в каком-то метре от меня и смотрел на меня жадно, со вселенской тоской во взгляде. Выглядел парень не очень. Мне с трудом удалось узнать в этом измождённом молодом мужчине, обаятельного студента Академии. Перед глазами, словно на ускоренной перемотке, промелькнули кадры из прошлого. Я совсем молоденькая студентка первого курса, наивная, ещё не знавшая подлости и жестокости мира, счастливая в своём неведении. Он студент четвёртого курса. Невероятно красивый и харизматичный. Наш роман был бурным и стремительный. Тогда мне казалось, что у меня за спиной растут крылья. Это была первая любовь: сильная и чистая. У меня ещё не было опыта, и мою голову не посещали сомнения, я любила без памяти и дарила себя без остатка. Познакомила его со своими подругами Кесси и Мегги, даже не подозревая, что лично подписываю приговор своей любви.
Узнала я всё случайно. Ситуация была до слёз банальна, словно списана со страниц дешёвого женского романа. Вырвавшись пораньше с учёбы, я летела к Рику, знала, что сегодня он дома, хотела сделать сюрприз. И он удался. Как сейчас помню, как зашла отперев входную дверь ключом, который сам же Рик и дал мне, как увидела их. Рик и Мегги сидели на постели, пили вино и смеялись. Их внешний вид не оставлял простора для фантазии. Тогда мой мир рухнул. После Рик почти три недели бегал за мной. Заваливал цветами и подарками. Просил дать ему шанс. Говорил, что ошибся и этого больше не повторится. Это просто пагубная страсть, а любит-то он меня. Но я больше не верила ему. Во мне что-то умерло в тот момент, когда увидела близкую подругу и любимого человека в одной постели. Потом он неожиданно пропал. От Кесси я узнала, что их связь имела последствия в виде ребёнка. В наше время случайно забеременеть невозможно, значит, Мегги изначально всё спланировала. Они по-быстрому расписались. Вскоре Рик бросил Академию, и я больше ничего не знала ни о нём, ни о ней. Кесси встретила своего будущего мужа, и со временем мы стали всё реже общаться. Сейчас лишь изредка созваниваемся. И вот он, человек некогда разбивший мне сердце стоит напротив и гипнотизирует меня своими бездонными, чёрными глазами.
— Лика, — наконец, подал он голос, — отлично выглядишь. Сто лет тебя не видел.
Вот она, неловкая ситуация, когда банальное «ты тоже» не подходит, ввиду дерьмового внешнего вида оппонента.
— Эмм… Привет, — промямлила я, мечтая скорее отделаться от него. Сейчас этот человек не вызывал у меня никаких эмоций. Даже разочарование давно утихло.
— Как ты? Слышал ты закончила Академию и даже не так давно побывала на фронте…
— В плену, хочешь сказать? — оборвала я его. — Послушай, Рик, к чему эти разговоры? Наши пути давно разошлись, и я не вижу смысла в этом обмене пустыми любезностями.
Грубо? Да. Но я правда не хотела говорить с ним о чём-либо. Тем более обсуждать своё пребывание у берийцев.
— Зачем ты так? — тихо, как-то надтреснуто. — Когда-то я совершил ошибку, но поверь, я сполна за неё расплатился и продолжаю расплачиваться.
— Ты называешь своего ребёнка ошибкой?
Наверное, я была не в меньшем шоке, чем Рик. Даже и не знала, что могу быть такой сукой. Но я так устала оттого, что мне постоянно причиняют боль, втаптывают моё сердце и чувства в грязь. Захотелось ответить тем же. Причинить боль. Мало кто представляет через что прошла я после предательства Рика. Как загибалась от болезненной агонии, орала и выла в подушку, пока эти двое предателей выбирали имя ребёнку и планировали свою жизнь. Как почти два года приходила в себя. Мне хотелось, чтобы он почувствовал хотя бы укол той боли, через которую прошла я.
— Ошибка, что я вообще связался с Мегги, — убито произнёс Рик. — Я обожаю Джессику, но ненавижу свою суку-жену. Представляешь, эта дрянь залетела на стороне и навязала мне своего выродка…
— Хватит! — слушать его было откровенно противно. Как же он опустился, деградировал! И это по нему я пролила море слёз? — Мне не интересны интимные подробности твоей жизни. Надо было раньше думать, что делаешь.
— Лика, я…
— Вот так встреча! — раздался смутно знакомый голос.
А потом появилась и обладательница. Мегги неузнаваемо изменилась. Вся расплылась, обзавелась землистым цветом лица и злобным взглядом на мир.
— Что, обхаживаешь моего муженька? Старые чувства взыграли? Хочешь, одолжу попользоваться? А лучше насовсем забирай, только пусть это ничтожество не забывает алименты выплачивать, я не собираюсь одна тащить двоих детей, — плевалась ядом Мегги.
Я же от шока не могла и пикнуть. Да-а-а… Дела. Они явно стоят друг друга. Похоже, древняя земная поговорка: на чужом несчастье, счастья не построить, — сработала в их случае на всю тысячу процентов.
— Закрой рот жирная шалава! — окрысился Рик. — У меня только одна дочь — Джессика, а твоего выблядка я обеспечивать не собираюсь!
— Да ты и себя-то обеспечить не можешь, алкаш-импотент!
— Да на тебя и по-пьяни ни у одного нормального мужика не встанет!
— Радуешься, да? — обратила на меня внимание экс-подруга. — Смотри, от какого будущего я тебя спасла. Дурой была, влюбилась, думала, отхватила у судьбы подарок, только под блестящей обёрткой оказалось дерьмо.
— Сказал кусок оплывшего сала…
— Прекратите! — в полнейшем шоке прервала я этот поток словесных помоев, не в силах больше слушать. — Послушайте себя! Сейчас я понимаю, правду говорят, что всё что не происходит, происходит к лучшему. Мне остаётся только поблагодарить Вселенную, что в своё время избавила меня от вас обоих. Ты, — посмотрела на Мегги, — мы ходили с тобой в один детский сад, в школе сидели за одной партой. Я считала тебя сестрой. А тебя, — перевела я взгляд на Рика, — я любила. Ты был моей первой любовью. Я отдала тебе всё: сердце, тело, душу, но тебе этого оказалось мало. Вы оба предали меня самым подлым образом. А теперь стоите и поливаете друг друга грязью. Зачем? Чего вы от меня хотите? Сочувствия? Участия? Нет, я не настолько благородна. Вы сами сделали свою жизнь такой, заслужили свою реальность. И мне не интересны подробности, вы давно мне совершенно чужие.
Выпалив гневную тираду, я развернулась и пошагала в сторону выхода. Это была неожиданная встреча. Болезненная в начале, ведь я снова ощутила отголоски старых эмоций, но сейчас… У меня было ощущение, словно с души упал тяжкий груз. Будто мне удалось наконец окончательно захлопнуть дверь в прошлое, из-за которой нет-нет, да проползали причиняющие боль образы.
Стало легче. Ощутимо. Я даже не предполагала, как на меня давило случившееся когда-то, ситуация, которую я смогла окончательно отпустить только сейчас. Я не солгала, они оба действительно стали мне чужими и было не больно смотреть на них вместе. Покой и равнодушие испытывала я к некогда дорогим людям, предавшим меня.
Пусть я и не ощущала в себе бурление жизни, моя душа была по-прежнему пуста, а я сама эмоциональным и моральным инвалидом, но я стала гораздо спокойнее. Даже мир стал казаться приветливее. Через неделю я выхожу замуж. Артур замечательный парень, я постараюсь наладить с ним дружеские отношения. И кто знает, может со временем, мы будем оба готовы и решимся сделать наш брак настоящим, родим детей. А, может, разведёмся через пару месяцев или лет, так и не найдя общего языка. К чему загадывать? У меня есть сегодня и, впервые за долгое время, я ощущаю что-то, помимо пустоты. Умиротворение и покой. И я им рада. Теперь я верю, что смогу жить и без Ястона. Научусь, заставлю себя.
Глава 19
Ястон
Сидел, обхватив голову руками, даже привычное желание крушить всё вокруг ушло. Я был совершенно деморализован, опустошён до дна. И даже винить в этом некого. Я сам. Всё сам испоганил. За последние два часа я тысячу раз задал себе вопрос: как? Как мог сказать это? Откуда пришли эти слова, ведь я совершенно не думал об этом. Обида осталась в прошлом, я давно отпустил эту бесполезную эмоцию. Так, что же произошло, почему я так поступил?
У меня не было ответа. И это пугало до дрожи. Именно поэтому я так и не пошёл к Лике, когда вновь полностью овладел своими мыслями и поступками. Что я могу ей сказать, если не могу сам для себя проявить ситуацию? Неужели я попал в тот предельно низкий процент эров, которые страдают психическими расстройствами? У меня раздвоение личности?
Я перебирал эти мысли снова и снова в поисках ответов. Но их не было. А ещё я смертельно устал. От постоянного напряжения, борьбы, душевных терзаний. Я был на пределе.
Когда поступил сигнал явиться в Зал Совещаний, мне отчаянно хотелось проигнорировать вызов и только военная выправка заставила выполнить приказ. По прибытию я быстро подметил, что одна часть присутствующих находится в недоумении, вторая подавлена. Случилось что-то, о чём я не знаю?
Да, случилось. И мне даже довелось поучаствовать. В этом здании не было представителей рас Федерации, мы опасались ментального воздействия, которое могут оказать на них артумы. Но при этом мы самонадеянно полагали, что нам самим нечего опасаться. Как оказалось есть. И это было шоком. Нет так давно сканеры зафиксировали мощный поток пси-волн, именно в это время многие из нас начали творить вещи, совершенно им не свойственные.
И тут меня накрыло осознанием: эти твари залезли в мою голову и управляли мной! Влезли в судьбоносный момент, разрушили ту магию, что царила между нами. Даже мысль, что они посмели подсмотреть что-то настолько интимное, личное, приводила в ярость.
Не знаю, как досидел до конца совещания, понятия не имею, о чём был разговор. Я весь превратился в инстинкт убийцы. Мной двигала примитивная жажда мести и кровавой расправы. На каком-то автопилоте я покинул зал, когда всё закончилось и двинулся к камерам с заключёнными артумами. Ненависть клокотала во мне, душила не давая сделать лишний вздох. Они перешли границу! Уничтожить! Разорвать на части!
— Сеттиар, прошу прощения, но вам туда нельзя, — как сквозь вату услышал я голос дежурного и просто проигнорировал его.
Направился к пульту управления с целью отключить защиту. На моём пути появилось препятствие в виде дежурного. Он стоял между мной и моей целью. И я озверел. Выпустив когти, оскалился и бросился в атаку. Неожиданно живых препятствий стало слишком много. Они что-то кричали мне, но я не слышал. В ушах стоял шум, а перед глазами кровавая пелена. Я дрался, как в последний раз, ни чуть не заботясь, что могу кого-то покалечить. Сейчас они не были для меня соплеменниками, они были приводящими в бешенство помехами на пути к уничтожению ненавистных тварей. Резкая боль поразила каждую клеточку тела, отключая сознание, погружая во тьму.
***
В себя пришёл в собственной комнате. Всё тело отчаянно ныло. Воспоминания заставляли болезненно морщиться. Никогда раньше я так не срывался. Страшно подумать, что теперь меня ожидает.
— Очнулся? — ледяным голосом поинтересовался Ихтарон, заходя в комнату. — Не желаешь поделиться, с какой стати ты набросился на охрану тюремного блока? Совсем крыша поехала?!
Я молчал, придавленный справедливостью упрёков. Мне нечего было сказать в своё оправдание. Мой недавний порыв, продиктованный жгучей ненавистью со стороны, казался безумием, и сейчас я это сознавал.
— Молчишь? Вот ты мне ответь, что мне с тобой делать? — продолжал тем временем Император. — Я имею законное право лишить тебя звания и полномочий. Могу отправить обратно на Эриот и принудительно заставить пройти курс лечения у Целителей Душ. Могу наказать множеством других способов. Но знаешь что? Мне не хочется этого делать. Ты много сделал для Империи, хорошо показал себя на войне. И вместе с тем, я не могу закрыть глаза на произошедшее. Ты нанёс травмы двоим нашим воинам и заплатишь им компенсацию. Так же штрафую тебя на годовой оклад Сеттиара. Сейчас мы сообща с Федерацией готовимся к войне с артумами, они наконец-то прозрели. Когда стратегия будет выработана, отправишься воевать под командованием Перриэта Эркса, как простой воин. Ты понял меня, Ястон? Последний шанс. Не подведи меня. Я больше не намерен закрывать глаза на твоё поведение и ошибки.
— Я понял, мой Император, — проглотив ком в горле, хрипло ответил я.
Ихтарон ушёл, оставив меня осмысливать его слова. Мне нечего было ему возразить. Я фатально сплоховал, постоянное напряжение и усталость, которые владели мной на протяжении последних месяцев, сыграли со мной злую шутку, и я сорвался. Не будь мы хорошими знакомыми, почти друзьями, мог бы дорого поплатиться за свою выходку. Мной владело стойкое ощущение, что звёзды просто издеваются надо мной. Чем больше я стараюсь хоть как-то навести порядок в своей жизни, тем больше она напоминает хаос.
Было стыдно покидать комнату и смотреть в глаза соплеменникам. Но я должен был поговорить с Ликой. Она и так считает меня сволочью, а теперь ещё наверное думает, что я псих. Надо постараться как-то объяснить всё ей. Меня ожидал новый удар. Оказалось, девушка покинула Дипломатический Городок ещё вчера вечером. Всё. Это полный крах. Не имеет смысла даже мечтать вырваться отсюда раньше, чем закончится эта проклятая война.
***
Как не странно, я чувствовал облегчение оттого, что от моих решений больше не зависят тысячи жизней. Мне нравилось быть Сеттиаром, но не сейчас. Я был даже рад побыть простым воином. В каждый бой я отправлялся с пониманием, что этот вылет может стать последним. Но я не был трусом, чтобы прятаться за спинами товарищей. Не был я так же и безумцем, который с фанатичным блеском в глазах бездумно лезет на амбразуру. Я был послушным винтиком в механизме уничтожения тварей. С выжигающей грудь ненавистью я уничтожал корабль за кораблём, всеми силами стараясь приблизить конец этому безумию.
Воевать с артумами напрямую было и легче, и сложнее одновременно. Теперь не только мы знали своего врага в лицо, и это облегчало понимание между нами и Федерацией. Но теперь они не таились и на полную пользовались своими технологиями, порой неприятно удивляя, что вело к увеличению потерь. Наши учёные сообща занимались изобретениями новых способов защиты и уничтожения артумов и их раболепой армии шейдов.
И как бы я не старался, у меня так не получилось научиться не думать о Лике. Она стала моей слабостью и одержимостью. Я был зависим от неё и теперь точно знал, что буду делать, если всё же вернусь с войны. За последние месяцы, я кардинально пересмотрел свои желания и систему ценностей. Никогда мне не забыть того первобытного страха, когда артумы захватили её, и я не знал, увижу ли её вновь. И никак не отделаться от отчаянной тоски по ней. Я умираю каждую минуту, проведенную вдали от неё. Отправляясь воевать, я просто понял для себя, что если вернусь, то в Чёрную Дыру все традиции и устои, если они делают меня несчастным. Меня даже в мыслях совершенно не привлекали другие женщины, даже близкие и почти родные, оставшиеся дома. Я хотел видеть рядом с собой только Лику. Жаждал, чтобы её душа, сердце и мысли принадлежали мне, ведь свои я уже давно вручил ей, хоть она об этом и не подозревает. Больше не пугала мысль провести жизнь рядом с одной-единственной женщиной. Напротив она привлекала, стала заветной мечтой.
Так же я с завидным упорством пытался понять землян, хоть немного освоить их взгляды и традиции. Поэтому старался как можно больше контактировать с представителями этой расы. Поначалу было непросто. На военном корабле были в основном мужчины. Они относились к нам настороженно, в отличии женщин, которых привлекала наша экзотическая, по их меркам внешность. Возможно, на уровне инстинктов чуяли в нас более сильных самцов, соперников. Но мы были не животными, а разумными существами, поэтому пусть не сразу, но смогли нащупать контакт. К тому же, война и общий враг, что не говори, сближают. Радовало, что представители Федерации всё меньше нас опасаются, а эры перестают испытывать к инопланетянам гастрономический интерес и проникаются уважением. Невозможно хотеть сожрать того, кого уважаешь. А уважать жителей Федерации было за что. Они сражались с отвагой и самоотдачей, не уступая нам, а порой и превосходя. Я изучал землян, старался проникнуться их взглядами, понять их. Даже весьма специфический, нецензурный лексикон не обошёл стороной.
— Привет, братец, — услышал я в один из ничем непримечательных дней.
Конечно, я знал, что пребывает партия новых воинов, но вот Эстора увидеть тут не ожидал.
— Всё же Ихтарон меня наказал, — пробормотал я усмехнувшись.
— Вижу, ты не рад меня видеть, — скопировав мою усмешку ответил Эстор.
— А должен? — поинтересовался я скептически.
— Мы с тобой братья, Ястон. Это неизменная истина, независящая от твоих желаний.
— Не надо мне ничего говорить о кровных узах. Где была твоя сознательность, когда отец, защищая тебя, расстался с жизнью?
Не желая продолжать разговор, я повернулся к брату спиной и поспешил уйти.
— Много ты знаешь! — донеслось мне вслед. — Ты ничего не знаешь и никогда не пытался узнать! — что это? Горечь в голосе?
— Я знаю достаточно! Не ведая ни в чём отказа, ты переступил черту и нарушил закон, и за тебя на казнь пошёл отец. Он обожал тебя и не пожалел ради тебя собственной жизни. А ты позволил ему это сделать — заплатить за твоё преступление!
В душе взметнулись застарелая обида и злость. Эстор никогда не ценил, что имел. Он с рождения был любимчиком, которому отец был готов отдать всё. Ему не приходилось самостоятельно добиваться всего. Он был баловнем судьбы, которому всё само шло в руки. Вседозволенность и вера в собственную безнаказанность толкнули его на преступление. Но хуже всего, что он не признался тогда и отказывался делать это сейчас, спустя много лет.
— Не было никакого преступления, — поджав губы произнёс Эстор. — Я никогда не потреблял мясо разумных. Я банально оказался не в то время, не в том месте. Всё было подстроено конкурентами отца. И он это знал, а так же знал, что не сможет ничего доказать Совету. И да, он меня любил, и это было взаимно. Он был несправедлив к тебе, и я как мог старался сглаживать углы. Ты прожил десятки лет в убеждении, что я ничего не ценил, только это не так. Семья была моим щитом от всех бед. Ты обвиняешь меня в гибели нашего отца и семьи, но никто, и ты в том числе, не представляете, через что прошёл я, когда это случилось.
Глупо наверное, но мне хотелось ему верить, но не получалось. Его речь казалась такой страстной, искренней. Но если бы оно было так, разве стал бы он молчать столько лет? Стал бы всеми силами демонстрировать всем знакомым все худшие стороны характера?
— Ну что молчишь? — со странным отчаянием рыкнул он.
— Если это правда, то почему молчал столько лет, позволив всем считать себя конченой мразью? И с какой стати рассказываешь это сейчас? — прищурившись спросил я, ощущая странное волнение в груди.
— Отец просил, он взял с меня слово, что я буду молчать. Боялся, как бы и до меня не добрались его враги. Да и вы все разом не особо разбираясь, осудили и приговорили меня. Я видел это в ваших взглядах. Звёзды! Ястон, даже ты это сделал! Ты мой единоутробный брат! Я до последнего надеялся, что ты почувствуешь, поймёшь ложь, а ты же объявил меня своим врагом номер один! — Эстор зажмурился и тряхнул головой, — А почему сейчас… Недавно пришло распоряжение императора: всем физически здоровым самцам младше пятисот, у которых меньше пяти детей, явиться на Землю; оттуда нас распределили по экипажам и отправили воевать. Только я не воин, Ястон. Я более пятидесяти лет не участвую в потасовках и не вожу ничего, кроме шароплана. Я простой бизнесмен со скверным характером. Для это меня, почти наверняка — билет в один конец. Поэтому я и решился рассказать, что на самом деле тогда произошло, это слишком сильный груз, чтобы тащить его за черту. А поверишь ли ты мне… Плевать.
Эстор быстро скрылся в лабиринтах коридоров, а я словно оцепенел. Слова брата отдавались эхом в голове. Может ли эта мини-исповедь быть правдой? Мог ли я столько лет незаслуженно считать ублюдком собственного брата? Как понять, где истина? Да и надо ли? А ещё под кожу забрался страх. Его слова напугали меня. Если он не соврал и действительно более пятидесяти лет не имел никакой боевой практики… О, Звёзды! Чем думал Ихтарон, посылая на войну самцов без боевых или технических навыков? Какой от них прок? Чем они будут заниматься? Если нам придётся десантироваться хоть на одну из планет артумов, или, не дай Космос, Эстора посадят за штурвал истребителя, он обречён. Эта мысль вызывала липкий озноб. Просто пришло понимание — кроме него, у меня больше никого не осталось. После казни отца нашу семью преследовал злой рок, и буквально за десяток лет не осталось никого кроме меня и Эстора. Только сейчас я задумался: всё это как-то подозрительно. Может, и в правду кто-то объявил охоту на наше семейство, и брат не лжёт. Все это очень и очень странно…
В последующие дни, я нечасто видел Эстора. При этом он был до странного молчалив, погружён в себя. От других ребят я узнал, что он всеми силами старается хоть немного прийти в форму, вспомнить былые навыки. Мне хотелось с ним поговорить, но брат не высказывал стремления к общению. Только раз он подошёл сказать, чтобы я не смел просить руководство как-то беречь его. По его словам, он молод и полон сил, не инвалид, потому будет сражаться наравне со всеми.
К сожалению, день очередной стычки настал довольно быстро, и, к моему ужасу, я увидел брата у истребителя. Он казался спокойным и собранным. Началась очередная бойня. Лавируя между десятками кораблей и обломков, я отчаянно молил звёзды уберечь последнего родного эра.
***
Война закончилась неожиданно. Мы продвигались прежним курсом, попутно уничтожая полчища тварей, как поступил приказ возвращаться домой. Мы победили. Как оказалась, наша и несколько других флотилий, были отвлекающим манёвром. Пока мы устраивали масштабные побоища в космосе, несколько десятков кораблей-шпионов проникли на Арт и захватили правительство артумов. Желая сохранить свои жалкие жизни, они сдались, были взяты под стражу и заключены в ментальные ловушки. Следом за правительством сдались остатки армии артумов, которых постигла та же участь. Шейды же, лишившись своих хозяев, превратились в безобидную, безвольную биомассу.
Мой брат уцелел в войне, и я был этому безмерно рад. Каждый проведённый на фронте день я боялся за него. Беспокойство за Эстора отвлекло от страха погибнуть самому и немного притупило тоску по Лике, но как только война закончилась, всё вспыхнуло с новой силой. Мне хотелось поговорить с Эстором, но братец оперативно смотался на Эриот. Значит, придётся отложить нашу беседу. Она непременно состоится, только позже. У меня к нему много вопросов.
***
Лика выходит замуж!!!
Меня парализовало от осознания этого факта. На Землю мы возвращались победителями, и несмотря на скорбь о погибших, все пребывали в отличном настроении. Кто-то радовался, что наконец-то сможет отправиться домой, к семьям, кто-то, что просто всё закончилось. Представители рас Федерации не задерживались на космодроме и после приветствия и поздравлений сразу отправлялись дальше, по домам. Эры же бурным потоком стекались в Дипломатический городок и на Военные Базы.
Как только я добрался до пункта назначения и уладил все формальности, первым делом принялся разыскивать Лику. Как ни странно мне в этом помог Рипед, чего я не ожидал. Потрясением оказалась новость о его женитьбе. Ещё до начала основной войны, бывший Оримос получил серьёзное ранение и не смог отправиться на фронт. Однако, времени он явно не терял. Узнав о нашем возвращении, эр сам связался со мной с целью поздравить, а узнав о моей проблеме предложил помощь. И вдруг сообщает такое!
Я достаточно хорошо изучил уклад жизни и традиции землян, чтобы понимать значение этого слова — «замуж». У этой расы жена явление универсальное и в одиночку выполняет функции всех наших самок: ублажает в постели, рожает детей и является хозяйкой дома. При этом, многие из них ещё и карьерой заниматься умудряются. Как? Не знаю. Это выше моего понимания. Но сейчас меня убивало не это. Война была стремительной, настоящей кровавой бойней, но закончилась быстро — всего три с половиной месяца. Стоит поблагодарить Федералов. Рискнуть пробраться на Арт и захватить правящую верхушку — идея безумная и гениальная в своей простоте. Но я не верю, отказываюсь верить в действительность. Против этого известия протестует каждая частичка тела и души. «МОЯ!» — билось пульсом в голове.
Отказывался верить, что за столь короткий срок всё прошло. Я чувствовал странную связь, невидимую ниточку между нами. Она не могла так быстро меня забыть! Или могла? Сколько бы я не изучал землян, я ещё очень далёк от понимания этой расы. Да что там, я со стыдом был вынужден признать, что конкретно и о Лике толком ничего не знаю. Как она жила до встречи со мной? Есть ли у неё семья и какая она? О чём она мечтает? Ни-че-го. Долгое время был убеждён, что всё будет по-моему. Приручу, подчинится, примет меня и будем жить, как я сказал. Поэтому и не стремился узнавать подробности её жизни. Зачем? Это прошлое, так пусть там и остаётся. А потом было как-то не до этого. Встречи были редкими и бурными. Только тоска при каждой разлуке становилась всё пронзительнее, разрушительнее. Я вспоминал дни проведённое на Ришее и те короткие моменты встреч после, как самые счастливые в своей жизни. До последнего верил в шанс на совместное будущее. А что теперь? Она выйдет замуж и посвятит себя другому?
Из груди вырвался рык злости и отчаяния. Опоздал! Упустил! Хуже, сам оттолкнул! Сейчас, как никогда остро я сожалел, что так и не смог добраться тогда до артумских пленников. Вновь мной овладело желание убивать. А что, заодно и голод утолю. В загоне для наших животных, ткнул пальцем в первую попавшуюся особь и велел отвести в уединённую трапезную. Далеко не каждый эр мог себе позволить насладиться плотью живого существа. Выращивать их долго, затратно, поэтому подобное удовольствие стоит недёшево. Но финансов мне хватало. И пусть подобных желаний раньше никогда не возникало, всё когда-то бывает впервые. Я поглощал кровь, плоть и жизнь животного и дурел от удовольствия, но даже оно не могло перекрыть горечи ситуации. Закончив трапезу, откинулся к стене и завыл раненым зверем, полностью раздавленный навалившейся безысходностью.
В себя пришёл у той же стены. Я был весь покрыт кровью несчастного животного и ощутил приступ отвращения к себе. Никогда не понимал любителей подобных удовольствий, вообще всегда почти ненавидел эту часть нашей природы. И тут отчебучил такое. А потом пришёл стыд. Жгучий, выворачивающий наизнанку. Мне вспомнилась моя землянка в первое время своего пребывания на Эриоте. У неё там не было ни друзей, ни связей, она была никем и, тем не менее, не сдавалась. Боролась до конца, пока не добилась своего. Она! Слабая женщина чужой расы, оказавшаяся в чужом мире! На её фоне ощутил себя полным ничтожеством. Веду себя хуже самой никчёмной самки. Нужно не выть на звёзды, а бороться. До последнего.
Спокойно покинул комнату, зная, что дежурные по загону быстро наведут порядок, и направился к себе. Через час в голове уже был план действий, от которого отдавало безумием. Самым логичным в сложившейся ситуации, было бы встретиться с Ликой и поговорить с ней. Но я устал от полумер. Мне нужно всё или ничего. Самонадеянно? Да. Я попросту старался не думать, что будет со мной в случае ничего.
Самым сложным было начать. Встретиться с Ихтароном и просить его об очередном содействии. Император был сейчас личностью крайне занятой, к тому же, он до сих пор не мог мне простить срыв, случившийся перед началом войны. Потом были бесконечные встречи и переговоры. С эрами, людьми и не людьми. Порой накатывало ощущение, что я зря всё это затеял, но отступать было поздно.
И вот, я стою укрытый от посторонних глаз, жду свою землянку. Непривычный морской воздух щекочет нос. От волнения потеют ладони. Наконец, по тихому ропоту голосов понимаю, Лика здесь.
Выхожу из укрытия и становлюсь напротив девушки. На лице ставшем родным проступает шок. А мне страшно посмотреть ей в глаза. Боюсь увидеть злость или разочарование от моего присутствие. По крупицам собираю крохи смелости и самообладания и, наконец, встречаюсь с ней взглядом. А там… буря. Слишком много намешано эмоций.
— Что… что здесь делаешь? — тихо и потрясённо.
— Лика, — делаю глубокий вдох, я десятки раз повторял про себя эти слова, — когда-то мой корабль подобрал самку чужой расы, на которую у меня сработал инстинкт размножения. Я был рад этому, уверен, что быстро подчиню её себе. Но звёзды решили иначе, и в итоге я оказался сам полностью сражён и покорён ею, — от волнения трудно дышать, но я продолжаю. — У нас изначально всё пошло не так, и в этом только моя вина. Я слишком держался за традиции. Не сомневаюсь, у тебя миллион вопросов. Нам о многом нужно поговорить. Знаю, что нам просто не будет, слишком мы разные, однако верю, всё получится. Сейчас, я бы должен тебе сказать, что люблю тебя, но это не так. Я одержим, болен тобою. Хочу разделить с тобою жизнь, где будем только ты и я. Поэтому… Как там… Ты выйдешь за меня замуж?
Всё. Стою, не дышу, жду приговора. Попутно ругаю себя, за то, что казалось бы тщательно отрепетированная речь вышла такой сбивчивой и жалкой. Лика молчит и каждая секунда кажется вечностью. Даже все присутствующие, которые подняли шум увидев меня, притихли. Земная одежда, наспех переделанная под анатомические особенности моего тела, кажется на редкость не удобной. Каждое мгновение усиливает внутреннее напряжение, из глубин сознания начинает подниматься паника. Зря. Затеял я это зря. Надо было просто встретиться заранее, поговорить, объяснить, постараться убедить… Самонадеянный идиот!
— Да, — раздаётся в звенящей тишине, Лика поднимает на меня странно блестящие глаза, — выйду.
Восторг, эйфория, ликование — ни одно слово до конца не сможет отразить накрывших меня эмоций. Счастье. Вот оно — определение моего состояния. Совершенное и безбрежное счастье. Сама церемония проходит, как в тумане. Я смотрю только на Лику, ослеплённый её красотой. Необычный обряд, малознакомой расы. Я потратил немало времени на его изучение и теперь не боюсь ошибиться. Когда приходит время обмена кольцами, чувствую, что у меня дрожат руки и начинаю паниковать, так как забыл на какой палец одевать кольцо. Лика, видя мою секундную заминку помогает мне, выгнув нужный пальчик, а потом надевает кольцо мне. Ощущения от этого металлического ободка странные. Эры никогда не носили колец. Подтверждаем своё добровольное согласие в «Межгалактической Системе Регистрации Актов Гражданского Состояния», и мне, наконец, разрешают поцеловать мою землянку. Притягиваю к себе и припадаю к любимым губам нежным поцелуем, испытывая невообразимый трепет в данный момент. А потом просто обнимаю, прижимаю к себе руками, оплетаю хвостом талию. Теперь можно. Моя. Никогда, никому не отдам и не отпущу.
Гости словно отмирают и раздаются торжествующие крики. Больше всего мне хочется схватить свою жену… Жену! Подумать только! И увезти её туда, где мы сможем побыть наедине. Слишком долго я был без неё, слишком истосковался. Но традиции землян диктуют иные условия и их приходится соблюдать.
Вскоре к массе присутствующих присоединяются гости с моей стороны, в основном сослуживцы, с которыми сложились хорошие отношения. Бесконечным потоком к нам подходят существа самых разных рас, чтобы поздравить и вручить подарок. Чувствую лёгкое изумление, когда к нам подходит Эстор. Я послал ему приглашение, хотя не был уверен в успехе задуманного. Ещё меньше я верил, что он прилетит.
— Поздравляю, Ястон, — с улыбкой произносит он. — Отец ошибся в своё время, делая ставку на меня. Из нас двоих именно ты сильное звено. Ты умеешь добиваться своего. Я горжусь тобой и искренне желаю счастья, — потом он переводит взгляд на Лику. — Береги его, ему не просто в жизни пришлось.
Даже Ихтарон почтил праздник своим присутствием, но многие были шокированы увидев вживую персону его положения. Пробыл недолго, поздравил, вручил подарок и отбыл восвояси. У него и вправду дел невпроворот. От обилия лиц и имён пухла голова. Когда бесконечный поток поздравляющих иссяк, мою жену умыкнула её мать. Похоже, мой тесть был прав, когда сказал, что лучше матери Лики ничего заранее не говорить. До сих пор помню, как нервничал под взглядом глаз, так сильно напоминающих любимые. Это были предпоследние переговоры на пути к моей цели. Мне удалось добиться разрешения на брак, как от Императора, так и от представителей Федерации. Отца любимой было убедить сложнее, но каким-то чудом удалось. А потенциальный жених вообще легко отступил. И теперь я наблюдаю за женой и её матерью. Женщина хмурилась, выглядела подавленной и чего-то пыталась доказать Лике. Жена лишь улыбнулась, что-то сказала и, поцеловав мать в щеку, направилась ко мне.
— Твоя мама мне не рада? — неприятно сознавать подобное.
— Ничего, — улыбнулась Лика, — она быстро смирится и привыкнет. Ты мне лучше скажи, как ты всё это провернул?
— Было непросто, особенно договориться с твоим отцом. Но, как видишь, я здесь, и мы женаты, — внутри растекается тепло от этой истины.
— У меня к тебе столько вопросов, — предвкущающе говорит девушка.
— Мне кажется сейчас немного неподходящий момент, — улыбаюсь и легонько целую в губы. — Я отвечу на каждый из них, но немного позже.
— Хорошо. Но ответь сейчас хотя бы на один. Там, у алтаря, ты говорил правду? Ну что любишь, что не будет других женщин.
Лика внимательно вглядывается в моиглаза и ждёт ответа. Её сомнения немного коробят. Глупая. Неужели не понимает, я сдохнуть готов за неё.
— Конечно, правду. Мне никто, кроме тебя не нужен, потому что я просто невыносимо, до боли в сердце, люблю тебя. Ты стала центром моего мира, и я благодарю судьбу, что чужие звёзды сделали мне такой подарок.
Лика не произносит вслух ни единого слова. Ответ я читаю в её глазах, где, как в зеркале, отражаются все мои чувства и эмоции. Я счастлив, я люблю и верю, что мы со всем справимся и проживём вместе всю жизнь.
Глава 20
Лика
За окном уже во всю светило солнце; я лежала прижатая к телу своего мужа и любовалась им. До этого у меня никогда не было возможности вот просто так лежать и наблюдать за его сном. Пусть на Ришее мы и засыпали в объятиях друг друга, но чудовищная усталость и опасность, которой был пропитан даже воздух, не располагали к подобным занятиям. Сейчас в теле чувствовалась блаженная нега после бурной брачной ночи, а в душе царили счастье и покой. Приподнявшись на локте, я впитывала черты любимого лица: пухлые губы приоткрыты и видны краешки белоснежных клыков, изящный овал лица, прямой нос, высокие скулы и красивые брови. Чёрно-фиолетовые, длинные волосы разметались по подушке, роскошные ресницы трепетали. Как он невыносимо прекрасен! Любовь к этому мужчине переполняла меня, а взаимность окрыляла. Самой себе я казалась самой счастливой женщиной на свете. Еле подавила порыв прикоснуться к нему. Пусть спит. Я буду охранять его сон, раз мне самой не спится.
Ястон — мой муж. Вселенная! Мне до сих пор не верилось.
Чем ближе был день свадьбы, тем больше крепли во мне сомнения в разумности собственного решения. Артур был прекрасным парнем, и я верила, что мы подружимся, но разве этого достаточно для брака? Как ни приглядывалась я к нему, мужчину в нём упорно не видела. Нет, я не сомневалась в его половой принадлежности, но у меня не осталось иллюзий насчёт совместного будущего. Его у нас нет и быть не может. Мы можем быть друзьями, можем уважать друг друга, но этого мало, чтобы стать семьёй. Между нами нет химии, ни единой искры. Сначала я думала, что это только у меня проблемы, но мой жених сознался, что у него ощущения аналогичные.
В сам день свадьбы я была готова банально сбежать. Недавно мне казалось, что все мои эмоции будто уснули и мне было комфортно в этом состоянии. Именно оно подтолкнуло меня на участие в этой афере. Сейчас же я задыхалась от приступов паники. Зачем я согласилась, зачем ввязалась в это? Я не хочу замуж. Не хочу жить во лжи, притворяться. Но, видя лицо матери, которая буквально светилась от счастья, не находила в себе сил пойти на попятную. Слишком поздно.
— Доченька, — восхищённо произнесла мама, — какая же ты у меня красавица!
Я стояла в роскошном свадебном платье у зеркала в полный рост, смотрела на себя и ощущала только горечь. Поступив в Академию, я строила далеко идущие планы, от которых была готова в своё время отказаться из-за Рика, но судьба распорядилась иначе. Отойдя от предательства, я снова погрузилась в планирование своей жизни. Мечтала окончить Академию и построить успешную карьеру. Замужество в мои планы тоже входило, но лет так через двадцать-тридцать. И уж точно я и предположить не могла, что выйду замуж по договору. Почему-то всегда думала, что это случится, если не по любви, то хотя бы после бурного романа со всеми вытекающими. А на деле…
— Гости уже заждались, милая. Пора, — напомнила о своём присутствии мама.
Стоило нам выйти, как меня охватило смутное беспокойство. Так бывает. Словно предчувствие каких-то событий. Как и полагается, отец довёл меня до алтаря, я же с каждым шагом чувствовала себя всё хуже. Артура там не было. Никто не ждал меня. Прикусила щёку изнутри, чтобы не застонать от унижения и злости. Сволочь! Он просто не пришёл! Помимо обиды, я невольно испытывала восхищение. Он тоже не горел желанием жениться и, в отличие от меня, ему хватило духу прекратить этот фарс. Только разве нельзя было это сделать не таким жестоким и унизительным способом? Я же не сделала ему ничего плохого!
А потом из-за алтаря вышел Ястон. Меня словно током ударило. Я стояла, смотрела на него и боялась сделать лишний вздох, чтобы не спугнуть свой глюк. Поднялся шум, я моргнула, а он всё стоял напротив — мужчина, которого уже не чаяла увидеть. Мысли о котором упорно гнала от себя все эти месяцы. Который жестоко растоптал меня, лишив этим всякой надежды. Он был одет в роскошный чёрный, земной костюм, волосы были заплетены в затейливую косу, выглядел он как моя ожившая мечта. А ещё эр заметно нервничал: это выдавали судорожно сжатые кулаки, нервно дёргающийся хвост и лихорадочно блестящие глаза.
Когда он начал говорить, жадно слушала звуки его голоса и далеко не сразу до меня начал доходить смысл его слов. Он говорил мне вещи, которые я и не мечтала услышать. Что хочет провести со мной жизнь, только я и он, что любит меня. Когда он предложил мне выйти за него замуж, я почувствовала как на глаза набегают слёзы. Ястон стоял и ждал ответа, я же чётко понимала — мне не о чем думать. Здравый смысл мог сколько угодно надрываться и доказывать мне, что я делаю шаг в бездну. Что мы существа разных рас и мировоззрений, что мы почти ничего не знаем друг о друге и в итоге это всё может обернуться неразрешимыми проблемами и конфликтами. Я просто не могла сказать «нет». Ещё несколько минут назад я готовилась выйти замуж за человека, к которому кроме лёгкой дружеской симпатии не испытываю ничего; сейчас же передо мной стоял мужчина, которого я любила до безумия. И я верила, у нас всё получится.
— Да, выйду.
Как только я произнесла эти слова, словно почувствовала как уходят остатки сомнений. Волна лёгкости и счастья накрыла с головой. Мне казалось, я сплю и было страшно проснуться.
Это был самый счастливый день в моей жизни, но очень долгий. Мне отчаянно хотелось остаться наедине с Ястоном. Просто, чтобы окончательно убедиться, что это не бред воспалённого воображения, и он здесь, со мной, и мы действительно женаты.
Вечером мы, наконец, смогли сбежать. Мы были уставшими и счастливыми. Оказавшись наедине в номере, мы буквально набросились друг на друга. Прикосновения мужа обжигали, заставляли терять голову. Я извивалась от удовольствия в его объятиях, стонала и кричала. Наслаждение было нестерпимо острым, и я то и дело улетала за пределы реальности. Взлетала выше облаков и срывалась в пропасть. Умирала и воскресала. И на периферии сознания видела, с Ястоном происходит то же самое и понимание, что это всё из-за меня, наполняло душу восторгом. Не в силах оторваться друг от друга, насытиться происходящим, мы снова и снова отдавались на волю всепоглощающей жажды наших изголодавшихся тел. Обжигающая страсть, сменялась щемящей душу нежностью. Остановиться мы смогли, когда небо на горизонте начало светлеть.
— Моя, — выдохнул Ястон, прижимая моё, обессиленное плотскими наслаждениями, тело к себе. — Любимая. Навсегда.
— Твоя, — не стала я спорить, — люблю тебя.
— Я сильнее, — объятия становятся крепче.
Какое-то время мы просто переводили дух. Муж крепко обнимал меня, переплетя наши ноги и руки, его хвост тугим кольцом обвился вокруг талии, а кисточка выводила бездумные узоры на моей спине. Потом мы решили, что не лишним будет подкрепиться.
— Эры не носят колец, — произнёс Ястон, сидя на постели, после того как мы поели и приняли душ. Он крутил обручальное кольцо, рассматривая его. — Странное и непривычное ощущение.
— Мешает? — спросила я, ощущая тревогу.
— Да нет, — пожал он плечами, — просто необычно. Никогда не думал, что обзаведусь таким аксессуаром.
— А почему вы не носите колец? — стало любопытно. Очередная традиция?
— Не знаю. Бытует много вариантов этого явления от легенд до суеверий, но доподлинно не знает никто, — ответил он, устраиваясь удобнее на постели. — Лика, — взгляд мужа стал совершенно серьёзным, — ты ведь понимаешь, что после свадебного путешествия, нам придётся вернуться на Эриот?
— Да, — я была совершенно сбита с толку, — то есть, зачем?
— Там мой дом, — взмахом руки он попросил попридержать вопросы. — Мы обсудим, где и как будем жить, но у меня там есть неоконченные дела.
Что-то мне не нравилось в этом разговоре. В его выражении глаз.
— Какие? — спросила настороженно.
— На Эриоте живут Стея, Ролани и Фамиса…
— Стоп, — мне резко перестало хватать воздуха. — Ты же говорил, что… что…
— Я не отказываюсь от своих слов, — произнёс муж, обхватывая руками моё лицо и вглядываясь в глаза, — но они зависят от меня. Я обязан устроить их судьбу, и это может занять какое-то время. К тому же, нам действительно надо решить, как будем жить в дальнейшем и после этого надо будет как-то решать вопросы с дальнейшей службой.
Мне же не хотелось ничего слушать. Когда он сказал, что будем только мы вдвоём, мне и в голову не приходили мысли о его женщинах. Необходимость встречаться с женщинами, которые прожили с ним долгие годы, наполняла душу протестом и страхом. Вдруг, вновь встретившись с ними, он поймёт, что поспешил с обещанием хранить верность и захочет вернуться к старой модели семьи?
— Ну ты чего? — взгляд встревоженный, напряжённый.
— Не заставляй меня жить в одном доме с твоими любовницами, — процедила сквозь зубы.
— Да ты ревнуешь! — констатировал с изумлением, а во взгляде мелькнуло удовлетворение.
Подмяв меня под себя, впился в губы жадным поцелуем. Настойчивые руки и шаловливый хвост заскользили по телу, но я была слишком подавлена и взволнована, чтобы поддаваться на чувственную провокацию.
— Нет, Ястон! — воспротивилась я, упирая руки в грудь эра. — Секс — не способ решать проблемы!
— Ну, хорошо, — после заминки, муж всё же отстранился. — Скажи, чего ты хочешь? Чтобы я никогда не встречался с женщинами, которые прожили со мной много лет и зависят от меня целиком и полностью?
— Да, — сорвалось с губ.
— Лика, ты же умная девушка и, если успокоишься и подумаешь, поймёшь невозможность своих требований. Твоя ревность меня умиляет, но разве я давал тебе для неё повод? Ты должна научиться мне доверять, иначе у нас ничего не получится, — хвост звучно рубанул воздух, выдавая нервозность мужчины, — Пожалуйста, услышь сейчас меня! Когда мы прилетим на Эриот, я сделаю всё возможное, чтобы как можно скорее решить этот вопрос. Мне нужно будет или определить их в Дом Свободных Самок или найти им нового самца. Ты пойми, я не могу просто выбросить их на улицу. Эрисы — не землянки, и самостоятельно не смогут ничего сделать. Самка, которую выгнали из дома, обречена на презрение окружающих и скорую смерть, и даже если бы было иначе, они просто не приспособлены к самостоятельной жизни. Я же, в случае если хочу разорвать отношения, по закону обязан устроить их будущую жизнь или найти им того, кто будет за них отвечать.
Возможно, я наивная дура, которую жизнь ничему не учит, но я поверила ему. Смотрела в любимые глаза и понимала, не хочу больше это обсуждать. Верю ему. Надо, так надо. Перетерплю. Потом мы говорили о многом другом. Ястон рассказал мне о причинах своего поведения в нашу последнюю встречу. Я поведала ему о том, почему согласилась на замужество. Муж поведал мне о том, как была выиграна война и рассказал вкратце историю своей жизни. Я в ответ рассказала о своей. Нам было легко вместе. Мы болтали обо всём на свете, пока я не заметила, что у Ястона закрываются глаза. Мы легли спать, и уже через минуту эр сладко посапывал, мне же не спалось, и я занималась рассматриванием спящего мужа, задыхаясь от любви, мечтая о будущем.
***
Наш медовый месяц прошёл на Скрее, планете-курорте. Мы три недели провели в раю на берегу океана, среди буйной зелени, нежась под ласковым солнцем. Наша вилла была отрезана от всего остального мира, позволяя нам, не отвлекаясь на внешние факторы, полностью посвятить себя друг другу. Я даже не подозревала, что можно быть настолько счастливой. Сон, сказка, где только я и Ястон. В этом мужчине, который купал меня в своей заботе и любви, я не узнавала того холодного, сдержанного инопланетянина, которого встретила, спасаясь от шейдов. И если тогда я была готова на всё, лишь бы сбежать от него, то сейчас мысль потерять его была подобна смерти.
Но всё хорошее имеет свойство поразительно быстро заканчиваться. По истечении срока медового месяца мы отправились на Эриот, и сейчас я, преодолевая внутреннее сопротивление, переставляла ноги в направлении дома моего мужа.
— Ист Ястон! — раздался восторженный хор.
Три цветастых вихря рванули в направлении моего мужа и буквально облепили его. Я же, окаменев, стояла в стороне. Ядовитая ревность опалила сердце.
— Так, тише. Ну всё, отпустите меня, — постарался вырваться из капкана цепких рук Ястон. — Идите в дом, и ждите меня. Мне нужно с вами поговорить.
— Ты как? — с беспокойством спросил меня, когда женщины скрылись с глаз.
— Нормально, — ответила, пытаясь справится с негативными эмоциями.
Я отказалась присутствовать при разговоре Ястона с обитательницами дома, а сейчас отчаянно жалела об этом. Мне казалось, я схожу с ума. В голову настойчиво лезли образы моего мужа и трёх инопланетных красавиц не в самых приличных ракурсах. Сидя под дверью, я прислушивалась, стараясь расслышать происходящее внизу. Несколько минут было тихо, а потом тишина наполнилась обиженными возгласами и стенаниями. Это продолжалось минут десять, а потом я услышала звук шагов и отпрянула от двери.
— Вот и всё. Ну, почти. Фамиса хочет поселиться в Доме Свободных Самок, а Стея и Ролани не против перейти к новому самцу, — поведал мне муж.
Спалось мне плохо. Меня накрыло пониманием, этот дом не станет моим. Мне здесь неуютно. Всё здесь пропитано воспоминаниями о не самом приятном прошлом и духом женщин, проживших тут много лет. Стены давили на меня. Дом словно пытался избавиться от меня, как от паразита. Наутро я встала совершенно разбитая. Внизу обнаружила Ястона и женскую общину. Они сидели по разные стороны стола, что немного успокоило меня.
— Соня, — муж коснулся моих губ лёгким поцелуем. — Я уже хотел идти будить тебя.
Мы приступили к завтраку. Так неуютно я не ощущала себя давно. Я буквально кожей чувствовала три враждебных взгляда. А стоило поднять голову, как я видела неприкрытую ненависть в свою сторону. На Ястона же они смотрели, как побитые собаки на хозяина: с обидой, упрёком и надеждой. Молили его глазами изменить решение. Муж этого словно и не замечал, продолжая спокойно поглощать пищу.
На то, чтобы устроить жизнь всем троим женщинам у Ястона ушло почти три недели. Когда последняя из них, Стея, покинула стены дома, я вздохнула с облегчением. Тяжело жить под одной крышей с кем-то, кто тебя люто ненавидит, ещё сложнее, если этот кто-то — женщина, с которой когда-то спал твой муж.
— Лика, — обратился ко мне Ястон в один из вечеров, — я знаю, что по закону Федерации мы супруги, но я бы хотел на тебе жениться и по нашим законам, чтобы каждый знал, что ты занята мной. Возможно, я излишне самонадеян, потому что договорился о проведении церемонии в Храме Семьи на послезавтра. Ты выйдешь за меня ещё раз?
Конечно же, я согласилась. Почему нет? Он выдержал нашу, не самую скромную свадьбу, и мне не сложно порадовать любимого мужчину. К тому же, возможность поползновений со стороны других эров, для которых кольцо на пальце ничего не значит, напрягала.
Церемония проводилась вечером. На нас надели одинаковые белые, свободные балахоны на голое тело. А потом мы спустились в округлый бассейн, с достаточно тёплой и кристально чистой водой, доходящей мне до плеч. Ткань намокла, став почти прозрачной, обозначая все особенности наших тел. Меня сковало жутким смущением. Пусть тут и не было гостей, но был жрец. Однако, пожилой эр будто и не замечал ничего. Словно из ниоткуда зазвучала чарующая мелодия, и жрец затянул протяжную песню на певучем, незнакомом языке, а помещение начал затягивать дым неизвестных мне благовоний. Голова начала кружиться, музыка и песня вводили разум в какой-то странный транс, тело охватило постыдное возбуждение. В этом сражении я проиграла самой себе. И вот, я уже оплетаю руками шею Ястона, а ногами его торс, ощущая сильные толчки его плоти внутри. Ощущения были невообразимыми, очень острыми. Запястье обожгла боль и, вскрикнув, я увидела как муж припав к нему губами пьёт мою кровь, не переставая при этом двигать бёдрами. Шок немного отрезвил меня. Он. Пьёт. Мою. Кровь. А ведь эры хищники по своей природе. Стало немного страшно, но туман в голове не желал рассеиваться окончательно, подавляя сопротивление и волю.
— Пей, — услышала я голос Ястона и передо мной появилось покрытое кровью запястье мужа.
Находясь в трансе, я безмолвно подчинилась и припала губами к ране, глотая вязкую, сладковатую кровь. Оргазм накрыл меня стремительно, и, отняв свою руку, Ястон впился в мои губы страстным поцелуем, поглощая крик восторга. Ещё несколько мощных фрикций, и муж с рыком изливается в меня. Музыка стихает, жрец замолкает, а ко мне постепенно возвращается трезвость мысли, повергая в пучину ужаса и стыда.
— Тише, родная. Успокойся. Всё прошло так, как и должно быть, — шепчет мне муж на ухо, по прежнему крепко прижимая к себе.
— Что?! — спрашиваю, пребывая в полном шоке. — Ты не мог предупредить?
— Тогда бы ты не согласилась, — нежно скользнув по губам, эр ставит меня на ноги и поправляет балахон, который один фиг ничего не скрывает.
И ведь мне ему и ответить нечего. Всё произошедшее мне напоминало какой-то языческий обряд, и я не уверена, что дала бы согласие на такое, если бы знала, чего ожидать.
Мы вылезаем из бассейна, переодеваемся. Потом наши имена вносят в Брачную Книгу и надевают на руки по эксклюзивному брачному браслету. Дальше, как поведал мне Ястон, все пары решают сами отмечать это событие в кругу друзей и родных, или нет. Жалея мою психику, муж отказывается от идеи праздника, и я ему за это благодарна. Мне нужно «переварить» произошедшее в храме, а шумная толпа мало способствует спокойствию.
Дни стремительно бегут вперёд, а я, убедившись в своих подозрениях, начинаю всё больше нервничать. Пусть это и мой выбор, но я всё равно паникую. Слишком стремительно меняется моя жизнь.
— Лика, — обратился ко мне муж за ужином, — ты знаешь, я тебя очень люблю и не торопить не буду. Если хочешь заниматься карьерой, могу немного помочь. Но мы с тобой женаты, и мне бы хотелось, чтобы ты хотя бы в будущем рассмотрела вариант появления у нас детей. Не сейчас! Я знаю, ты не готова. Но может когда-нибудь…
Смотрит на меня с немой мольбой, хвост нервно бьётся о ножку стула, выдавая напряжение.
— Нет, — качаю я головой, и муж весь сникает, опускает голову, — не когда-нибудь, а скоро. Ещё перед медовым месяцем, сразу после свадьбы, я удалила контрацептивный чип и сейчас я на третьем месяце…
Меня сносит вихрь чистого восторга в лице моего любимого инопланетянина. Он обнимает меня, целует и шепчет слова любви. Я же чувствую, как меня понемногу отпускает напряжение, я долго думала, как сообщить это известие мужу, и в груди распускается цветок тёплого счастья.
Не так давно я и предположить не могла, что моя жизнь сложится так. В моих планах на ближайшее будущее не было замужества, и, уж тем более, я не собиралась выходить за инопланетянина. Не предполагала я, что эр, пленивший меня, чтобы сделать живым инкубатором, станет моим горячо любимым мужем. Но судьба распорядилась иначе. Сейчас я замужем, счастлива, люблю и любима. И скоро у меня будет полноценная семья.

Эпилог

ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Ястон
Я прятался от жены на кухне, знал, что мне неминуемо попадёт. За дело. Но отказать сыну оказалось выше моих сил.
— Я же просила не давать Мику шоколад! — а вот и она, моя любимая земляночка. — У него же аллергия!
Нет, я не был из той категории отцов, которые ничего не знают о своих детях. Напротив, я обожал наших двойняшек, чем эти хитрецы часто пользовались. Лика часто негодовала на это, заявляя, что они из меня верёвки вьют. А сама-то…
— Он съел совсем немного, — начал я оправдываться.
— У него сыпь! — категорично заявила любимая.
— Пройдёт, — не желая продолжать мини-конфликт, притянул жену в свои объятия.
Как я и предполагал, в начале нашей совместной жизни нам с Ликой было непросто. Даже при самом серьёзном настрое, имея уйму желания, невозможно в одночасье сменить все свои взгляды на жизнь. Нет-нет, я не изменял ей! Но порой мне было тяжело понять её нежелание посещать общественные места и стойкий отказ глубже вникать в наши обычаи. Жена десятой дорогой обходила всё, что касалось стандартных семей эров и наших гастрономических потребностей. И если последнее мне ещё удавалось понять, то первое было тяжело. Она упорно отказывалась посещать со мной моих друзей и сослуживцев, они видели в этом акт неуважения. И в нашем доме она была не рада видеть посторонних. Исключение сделала только для Эстора, почувствовала, как для меня это важно. Порой мне казалось, я нахожусь между двух огней. Но всегда неизменно выбирал Лику. Без своих друзей и знакомых я проживу, без неё — нет.
Никогда мне не забыть того счастья, которое я испытал, узнав, что Лика ждёт ребёнка. Неделю ходил пьяный от эйфории. Мне было непросто начать разговор о потенциальных детях, учитывая, как начались наши отношения, я боялся реакции жены. В своё время она весьма категорично сказала мне, что живым инкубатором быть не желает. Я же всё равно надеялся на её милость. Хотя, если бы она сказала мне «нет» я бы, наверное, смирился. Жил лелея надежду, что однажды её решение изменится. Но она преподнесла мне самый лучший подарок из всех возможных, сообщив, что мы скоро станем родителями.
Беременность Лики мне казалась прекрасным временем, жена моё мнение не разделяла. Если по началу её ничего не беспокоило, то под самый конец её начали мучить боли в спине, отекали ноги и было стабильно плохое настроение. Как мог, я старался облегчить ей все тяготы её положения, делал массаж, всячески развлекал, и просто любил до потери пульса.
Узи показало, что у нас будет двойня, и я долго не мог прийти в себя. У нашей расы двойня явление исключительно редкое. Мне не терпелось узнать, кто у нас будет, но Лика неожиданно встала в позицию и наотрез отказалась узнавать пол детей. После нескольких дней споров и уговоров, я сдался. Порой меня поражали надуманные страхи жены. Например, незадолго до родов, она буквально зациклилась, что от её фигуры ничего не останется, она растолстеет, и я перестану её любить. Я же смотрел на Лику, которая напоминала шарик, и от нежности всё в душе переворачивалось. Глупая! Сомневаюсь, что есть что-то в этом мире, способное меня отвратить от неё. Поэтому, каждый раз, когда она начинала говорить нечто подобное, просто крепко обнимал и целовал её.
Когда пришло время родов, я не мог найти себе места. Знал, что при нашем уровне развития медицины бояться нечего, но всё равно сходил с ума от беспокойства. Я находился на грани помешательства, когда мне сообщили, что Лика родила. А потом у меня случился шок. Я просто стоял столбом и смотрел на своих детей, находясь в полном ступоре. Дело в том, что наши дети родились не только разного пола, но и разной расы. Это был нонсенс. Так бывало, но случалось невообразимо редко.
Когда первый шок отпустил, я ощутил как меня словно цунами накрывают эмоции: радость, счастье, любовь. Сейчас я, наконец, понял Рипеда, который с таким трепетом отзывался о своём сыне-человеке. Мой сын тоже был человеком, а дочка — эрисой. И я понял, мне плевать какой они расы. Это моя плоть и кровь, дети от женщины, которую я боготворю. И я уже люблю их безумно и готов ради них на всё. Как оказалось, Лика испытывала некоторое беспокойство на эту тему, но быстро отпустила все тревоги, стоило ей только раз увидеть нас всех вместе.
Я был совершенно счастлив. С упоением возился с детьми, посвящая им и Лике каждую свободную минуту своего времени и мою голову не посещали никакие мрачные мысли или тревоги. Жена оказалась куда дальновиднее меня.
— Нам надо переехать. Мы должны покинуть Империю, — заявила она мне, когда детям было чуть больше года.
— Что? — опешил я. — Зачем?
— Каким ты видишь будущее своих детей? — спросила Лика.
— Нормальным, — мне никак не удавалось понять, чего она хочет.
— Ястон, нам нельзя оставаться в Империи. В Федерации разные расы столетиями живут бок о бок, поэтому они весьма толерантны к друг другу, и к эрам в том числе. Ваша же раса тысячелетиями жила в добровольной изоляции и пройдут десятки, если не сотни лет, прежде, чем вы научитесь принимать существ иных рас как равных. Сейчас же в Империи хорошо могут жить только эры. Вы не готовы отпустить ваши традиции и законы, относитесь к иномирцам с высока, некоторые вовсе видят в них пищу. Твой сын — человек. Подумай, что его тут ждёт. Я прекрасно знаю о поселениях, куда отправляют детей от смешанных связей, которые родились неугодной расы. Им даже запрещено создавать семьи и рожать детей. На них от рождения вешают ярлык ошибок природы и убирают с глаз подальше. До них даже родителям мало дела. Ты такого будущего хочешь для Мика? А Мирель? Не секрет как воспитывают женщин вашей расы. В них с пелёнок убивают личность и закладывают одну-единственную установку: во всём подчиняться мужчине. Как мать и женщина, я категорически против подобного воспитания. Не хочу, чтобы моя девочка выросла бесхарактерным существом, которое в последствии будет жить в гареме и даже не понимать весь трагизм подобного. У наших детей должен быть выбор как и с кем жить, тут это невозможно.
Тогда я было открыл рот, но понял, что возразить мне ей в принципе и нечего. Лика права, по всем пунктам. Эриот мой дом и покидать его совсем не хотелось, но когда на кону стояло будущее и счастье моих детей, личные желания отходили на второй план.
Наш выбор остановился на Лендоре, планете Федерации, где в мире и согласии проживали самые разные расы. Вообще-то, под это определение подходили все планеты Федерации, но ту же саму Землю отвергла сама Лика. Жена была убеждена, если мы поселимся на Земле, её родители не дадут нам спокойно вздохнуть. Будут каждую свободную минуту проводить в нашем доме и поучать жизни. Жизнь под нравоучения старшего поколения её не привлекала. Лендор же покорил нас умеренным, теплым климатом и красотой пейзажей.
У меня были опасения по поводу того, что могут возникнуть проблемы со службой. После войны и женитьбы на Лике, я всё чаще стал задумываться о смене рода деятельности. А известие о беременности жены окончательно поставило точку во внутреннем споре. Я любил занимаемую должность, но не хотел больше рисковать. Я был не готов не видеть родных по нескольку месяцев, к тому же я отвечал за них и неизвестно, какая их ждёт судьба, случись что со мной. Лика конечно не эриса, но всё же одной с двумя детьми на руках… Тогда то я и подал прошение о смене служебного положения. В итоге я стал работать в посольстве Федерации на Эриоте и, как не сложно догадаться, основной расой, которой я занимался, были земляне. Когда я пришёл со своей проблемой касательно переезда и работы напрямую к Ихтарону, он легко отпустил меня на Лендор и оставил в прежней должности в посольстве на той планете.
Мы переехали и достаточно быстро освоились на новом месте. Вначале мне было дико видеть на улицах городов настолько разномастную толпу. Но я привык. Это всё мелочи. Главное, рядом со мной была моя семья. Лика заметно оживилась покинув Империю, заставив меня задуматься, чего ей стоило проживание там. Дети вовсе не заметили изменений. Они вообще были поразительно похожи и не похожи друг на друга. Чертами лица они были точными копиями, у обоих был мой цвет глаз. Сын был брюнетом, а дочка унаследовала русые волосы жены. Несмотря на то, что они были разных рас, поражали удивительным единством. Всё время наши двойняшки проводили вместе, устраивали истерики, стоило их хоть ненадолго разлучить. Между ними была какая-то своя невидимая связь.
Время летело стремительно. Дети росли смышлёными и активными. Лика всё же решилась испробовать свои силы на поприще карьеры. У неё открылся талант к планированию интерьеров, и её услуги пользовались спросом. Пока дети маленькие, она работает на дому, но в будущем планирует открыть офис. Я не против. Для неё это действительно важно, а я хочу чтобы моя любимая была счастлива. У нас впереди сотни лет. Правда, жена пока этого не знает. Позже ей объясню, что связь с эром, наше семя и тем более беременность от нас, немного меняет генетический код, значительно продлевая жизнь. Небольшой подарок природы нашей расе.
И сейчас я обнимаю свою обожаемую землянку, прижимая к сердцу. За эти годы чувства ничуть не притупились, наоборот стали более зрелыми и глубокими, не омрачёнными непониманием. Лика для меня всё так же желанна, и я видел, это взаимно. Порой мне казалось, что у нас одно сердце и душа на двоих. И я верил, что это навсегда. Целую мягкие губы, чувствуя как закипает в венах кровь. Стон любимой только подстёгивает моё возбуждение. Дети спят, и мы можем посвятить себя друг другу, ночь обещает быть волшебной…
Вот и закончилась история "внеземной" любви) Надеюсь, вам понравилось. Хочу сказать спасибо всем, кто поддерживал меня на протяжении написании истории. Всем, кто ставил "мне нравится"", делал репости и награждал историю! Мои читатели вы - лучшие! Вы моё вдохновение)


https://www.litlib.net/bk/102837