Невеста для ЗОРГа [Александр Юм] (fb2) читать постранично, страница - 66

— поставленную на колесную платформу рогатую башню с уродливым стволом. Зеркальный локатор на стержне наверняка вращался, выискивая цель.

— У нас пара минут, — сказал Полюдов. — Кабель еще не подключили к подстанции, пристрелочный импульс будет терпимым. А потом всё здание к хренам накроет!

Снизу послышались торопливые звуки — это вставляли катодные пластины в лязгающий железом отсек. В нем находился магнитный резонатор системы Колокольникова — особой мощности оружие, подавляющее все, что не совпадает с биоэнергетическим диапазоном хомо сапиенс. И плевать было, кто из «гостей» свой, а кто нет, этой адской машине ОСКОЛа.

— Андрюха ты чего, — изумленно спросил Евграф, глядя, как я с трудом поднимаюсь на ноги. — «Колокол» ведь на людей не действует!

— Не действует… на людей…

Казалось, невидимые щупальца проникли в самый мозг, где громко перекликались тысячи голосов, и все тело отзывалось болью на любое движение. Мне чудился кто-то чужой, забравшийся внутрь меня и теперь рвущийся на свободу.

Я держался, хотя ледяной вихрь сжигал все внутри. До места, где излучение резонатора пропадало, было метров двадцать — через половину зала и распахнутую дверь. Прыгающий фокус постоянно суживался, и казалось, что я смотрю в прорезь маски: за дверью просматривалась площадка со ржавыми перилами, под ней — ступени. Хотя каждый шаг давался всё с большим трудом, я успевал: сзади слышался грохот, звон разбитого стекла и мат Евграфа:

— Не стреляйте… свои… здесь свои!

Я успевал, Зверь, который жил во мне, еще только просыпался, пробуя на прочность грюнберговскую клетку. И на грохот ее решеток отзывались датчики организма: температура — половина критической, масло — перегрето, мотор — работает с перебоями… Узлы и детали держались на пределе, но все равно я успевал.

Если бы…

Если бы на пути не оказалась снежно-голубая дымка. Она лежала, как бы раскачиваясь на волне, а через ледяную оболочку проступали черты Снегурочки. Тело, сотканное из частичек морозной пыли для человеческих рук было неосязаемо. И не стало мыслей ни о чем, кроме спасительной для принцессы темноты, начинавшейся за дверью — «Колокол» не доставал туда. Изогнувшись, я склонился над Астрой, чтоб хоть попытаться «поднять». Сначала не чувствовалось ничего, а затем холодное тепло неведомой жизни обвило плечи.

Дрогнул воздух. Зал последний раз сверкнул вымытым до блеска кафелем и рассеялся туман, скрывавший вид мрачного помещения. Оно все более тускнело — заброшенное, мертвое, страшное. Струпья мусора, рожденные из потеков на стенах и висящей в воздухе пыли, покрывали всё вокруг. Сверкающее никелем железо оказалось ржавым хламом, с торчащими из паутины зубьями. Выло скрипом из преисподней рассохшееся дерево. Капала с потолка вода. Ванны оказались доверху наполнены липкой жижей, и лишь одна из них была почти пуста — в эмалевой чистоте шевелили лапами черные пауки. А потом смыло последнюю фальшь.

…Астра держалась за меня. Я ощутил холодные острые грани, осторожно коснувшиеся плеча…

«Я ведь говорила, что меня нельзя любить такую», — услышал я принцессу.

— А у меня другой Астры нет…

Застучал генератор и через стены плеснула волна тускло-зеленого света «Колокола». Залив подоконник, волна откатилась, но брызги ее полетели дальше в зал и Снегурочка тихо вскрикнула.

Через разваленные доски я двигался к железной лестнице. Стук генератора заглушал нарастающий вой сирены.

«Говорит штаб Местной Противовоздушной Обороны. Воздушная тревога! Воздушная тревога!»

Тусклый свет исчез, и сразу же заскользили шершавые огненные сполохи; спустя мгновение донесся дребезжащий вой. Все смешалось в единую всепроникающую волну, которую несли потоки пульсирующих огней. Так бьет магнитный резонатор, очищая землю от чужаков.

Ослепленный вспышками, я пошел вниз — там, на улице, кончался губительный свет «Колокола».

— Саблин! — закричал Евграф, — Быстрей! Помрешь, дурак!

Держа Снегурочку, я чувствовал цепенящую волну смертного холода. Уже занемели и перестали сгибаться ноги, и тысячи снежных игл обжигали морозной стужей. Но я смог все-таки сделать несколько шагов, чувствуя, как заканчивается воздух. Остановившись, я пытался сделать вдох.

Холод не обжигал, как в крещенской проруби, а рвал на части изнутри, словно вода из промороженной купели заменила собой кровь. Подумалось, что теперь уж точно не дойти — упаду, замерев навечно. Глаза, обожженные морозным сиянием, с трудом рассмотрели двенадцать ступеней, ведущих к спасению.

И тут увидел я, что Астра стоит рядом со мной. Не та Астра, что лежала у меня на руках — выточенная из матового льда принцесса, — а живая и прячущая улыбку девчонка из довоенного безмятежья.

И я понял, что, пока она здесь, леденящая боль не раздавит сердце и удастся дойти до выхода. Ведь чтобы спасти принцессу, оставалось пройти совсем немного: всего лишь двенадцать ступеней.