Сезон охоты на падчериц [Наталья Саморукова] (fb2) читать постранично

Наталья Саморукова Сезон охоты на падчериц

ПРОЛОГ

Январь — не лучшее время для поездки в Венецию. Промозглый ветер, с легкостью проникая под стеганый пуховик и шерстяной свитер, гоняет по коже мурашки, пальцы коченеют в пуховых перчатках, уши леденеют от холода. Если верить синоптикам, температура воздуха в это время года колеблется в Венеции около ноля градусов, склоняясь в сторону плюса. Но так сильно я не мерзла даже в лютый российский мороз.

Странный город. Он и летом, наверное, производит неоднозначное впечатление, а уж зимой… Насквозь сырые фасады, с которых слоями, будто грим куртизанки, сползает штукатурка… Невероятно знаменитый своей красотой Дворец дожей с легкой двухъярусной колоннадой внизу и тяжелым верхним массивом в этот час кажется просто серой громадиной и все равно завораживает взгляд. Причудливое зубчатое навершие его крыши предынфарктной кардиограммой скачет по чистому, холодному небу… Ржавая вода каналов дышит замогильным холодом, и кажется, что нет на земле более бесприютного места.

Но туристов на удивление много. Короткими перебежками от кофеен до сувенирных лавок они двигаются от вокзала до Большого канала и обратно, скупают поддельное стекло из Мурано, отмахиваясь от голодных голубей, фотографируются на площади Сан-Марко, трут красные от холода носы и бодрятся изо всех сил. Каждый, видимо, старается в меру возможностей оправдать расходы на поездку. Я топчу древние мостовые на чужие деньги, что могло бы немного утешить. Но не утешает.

— Ну ты как? — Голос Гришки в телефонной трубке такой родной, что хочется плакать.

— Все ужасно, ужасно, ужасно, — лепечу я, приваливаясь к ближайшей витрине.

— Синьора? — вопросительно смотрит на меня продавец.

Я спешу отскочить в микроскопический переулок и там уж даю волю чувствам.

— Кошмар, Гриш. Я ничего не понимаю. Их нет второй день, телефоны недоступны, каждые полчаса мне звонит Ангелина. А я даже в местную полицию пойти не могу. У меня нет паспорта. Он остался у них. Карта заблокирована, наличных — сто евро с копейками. Мне кажется, я медленно схожу с ума.

— Ждем еще один день, и потом я вылетаю. Хорошо? Еще день ты продержишься? Вечером я снова буду на связи.

Но вечером события закрутились столь стремительным образом, что о звонке я даже не вспомнила. К полуночи скопилось семнадцать непринятых вызовов. Однако это была сущая безделица по сравнению с тремя трупами, свалившимися на мою голову. Строго говоря, свалились они, конечно, не на голову. Да и трупами их можно было считать с большой натяжкой. И если совсем уж начистоту, седой как лунь итальянский карабинер не имел никакого права смотреть на меня таким подозрительным взглядом. И все-таки смотрел. И мой не по-зимнему яркий загар, и кошмарный английский, и разукрашенный визами вновь обретенный паспорт, все внушало ему недоверие.

— Что вы делали в Индии? — обратился он ко мне через переводчика.

— То же самое, что и в Гонконге, — лаконично ответила я.

Глава 1. В которой я еще не знала, какую именно новогоднюю ночь нам уготовила судьба.

Бывают предложения, от которых нельзя отказаться. Нам с Гришкой поступило именно такое. И в среду вечером, вместо того чтобы спешить по домам, мы бросали монетку. Гришке не везло уже четвертый раз, но он упорно продолжал кидать пятачок.

— Опять мимо, — пригорюнился коллега, глядя, как увесистая пятирублевка приземляется решкой вверх. — Настя, а может, все-таки вы с Лешкой пойдете? Накормят вас, напоят, концерт покажут… А?

Голос коллеги звучал униженно и неуверенно. Как еще можно озвучить предложение провести новогоднюю ночь в обществе малознакомых людей? Но я уже знала, что соглашусь. У Гришки жена на шестом месяце, они планировали встретить Новый год в кругу ее многочисленного семейства. Я прекрасно понимала, что правда на его стороне. Я не была беременна, да и родня прекрасно управится без меня. Вот только как объяснить Лешке, что вместо загородного домика, где он в прошлые выходные самолично наводил порядок, вместо гуся с яблоками, рецепт приготовления которого он осваивал и усовершенствовал весь последний месяц, вместо горячего глинтвейна, камина, чистого подмосковного снега, вместо нормального человеческого праздника нам придется тащиться на великосветскую тусовку?

— Нет, Гриш, даже не уговаривай, не пойду, — сказала я таким тоном, что он сразу все понял, не удержался и радостно потер руки.

— Настюха, икры черной ложкой поешь… Шампанское французское, которое рекой льется, видела? Ну вот, посмотришь! Омары, устрицы… фуа, как его, гра…

Но я уже не слушала и с тоской представляла выражение Лешкиного лица, когда я сообщу ему новость. Если бы это была самая большая неприятность. Я еще не знала, какую именно новогоднюю ночь нам уготовила судьба. До роковых событий оставалось чуть больше суток.

— Рад, очень рад вас видеть. — Брюхатый господин, похожий на разжиревшего кролика, сунул мне для приветствия