Случайности не случайны (СИ) [Кристина Кошелева V-Villy] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

День и ночь в подземелье не слишком сильно отличались. И понять, день сейчас или ночь, можно было только прогуливаясь в Водопадье, проходя мимо статуй, на которые светили то солнце, то луна. Выходя из этой пещеры, взору раскрывался прекрасный вид на замок Азгора. Именно там, на одной из башен, стояла на стрёме Андайн. Она полуприкрытым глазом наблюдала за происходящем вокруг, опираясь на поблескивающие копье. Издалека виднелись маленькие светящиеся точки — эхо-цветы; Андайн казалось, что она слышит каждое слово, которое они говорят. Вдруг ей на нос упала капелька воды. Она поморщилась и её сонливость как рукой сняло. В двери ворвался один из рыцарей, звеня доспехами. Сняв шлем, он запыхавшись, проговорил:

— Андайн, там… Скелет какой-то чокнутый… До сих пор не уходит, как бы я его не гнал! Иди и разберись!

— Р-р-р, олухи, ничего вы без меня не можете! — воскликнула она, и, кинув копье на пол, отправилась за рыцарем. Она видела этого парня сегодня утром; скелет, голос — противный, на шее оранжевый шарф, явно из Снежнеграда. Одет в какие-то странные сапожки. Больше Андайн ничего не запоминала.

Открыв двери замка, девушка услышала истошный крик. По голосу она поняла, что кричал именно этот скелет. Покачав головой, она подошла к источнику крика и, ударив копьем по земле, привела его в себя. Папайрус посмотрел на неё, и в его глазницах будто засветились искры, на что Андайн просто закатила глаза и еще раз ударила копьем по земле.

— А-андайн? Это… Ваушки! — затрепетал скелет.

— Ага, приятно познакомиться. Домой идти не собираешься? — спросила девушка, сверху вниз смотря на Папайруса. Он, поправив шарф, который развевался на ветру, встал на ноги и прокашлялся. Андайн вопросительно посмотрела на него, сильнее вжимаясь в копье.

— Дело в том, что я, Великий Папайрус, хочу стать членом королевской стражи! И думаю что вы – великолепная глава королевской стражи Андайн – одобрите мое желание и примите на обучение! — Скелет наклонился и попытался поцеловать ее руку, но Андайн мигом отдернулась, смотря на Папируса, как на идиота.

— Дэвис, иди на верх, тут сложный случай… Я со всем разберусь! Иди, постой там за меня… Или домой иди, все равно никого кроме этого придурка нет…

Уговоры Андайн не работали. Проходил час, другой, третий, а Папайрус до сих пор торчал около дверей замка, крича о том, как он «велик» и прекрасен. Он был упрям и настойчив, но даже специалистом не надо быть, чтоб понять, что из Папайруса никогда не выйдет хороший солдат. Минимум — оруженосец. Яркое «солнце» поднималось над горизонтом, пригревая тех, кто мог чувствовать тепло кожей и тех, кто вообще мог что-то чувствовать. Андайн поморщилась и прикрыла лицо рукой от внезапных лучей, направленных прямо на её лицо. Она наклонила голову, высовываясь из башни. Не услышать грохот её доспехов было сложно, поэтому Папайрус сразу понял голову.

— Р-р-р. Тебе еще не надоело там сидеть?! — прорычала девушка.

— Оу, великому Папайрусу никогда не надоест стоять здесь и добиваться своего истинного будущего!

Андайн тяжело выдохнула, и немного подумав, опять высунулась из башни. Папайрус снова поднял голову.

— Эй, ты… Папайрус! Что мне нужно сделать, чтобы ты ушел? — Только сейчас Андайн поняла абсурдность её вопроса, но ничего другого ей в голову не приходило. Вот что значит всю ночь слушать эхо-цветы и пытаться разобраться с глупым скелетом.

— Это очень просто! Просто возьми меня на обучение к себе!

— О, нет, серьезно? С этого можно было и начинать! — наигранно прорычала Андайн. Её лицо скривилось, она жутко ненавидела врать и притворяться. Хорошо, что шлем скрывал эти ненужные эмоции, которые бы без труда раскрыли её секрет.

А Папайрус внизу уже чуть ли не летал от радости. Услышав эти радостные возгласы, писк и еще парочку неописуемых звуков, она точно поняла, что ближайшие пару месяцев для неё станут мучительными.

========== Часть 2 ==========

Нет ничего увереннее, чем выражение лица Папайруса, когда он преодолевает очередное препятствие. Сразу видно: он отлично натренирован и без Андайн. Последняя думала, что он — ничто, и обычную полосу препятствий не сможет пройти. Пожевывая зубочистку, Андайн рассматривала сапоги, изредка посматривая на секундомер и поднимая голову на подопечного. Не было и мысли о том, что Папайрус — с виду хлипкий, безответственный и глупый, сможет пройти это с первого раза, в отличие от Андайн, которая где-то со сто третьего раза смогла только перелезть через стену.

— Ну что, Андайн, как мои успехи? — наматывая круги вокруг девушки, сказал Папайрус.

— Беги уже, часики-то тикают, — сломав зубочистку, сказала Андайн. Она еще раз хрустнула под ее обувью.

Андайн вспоминала, как точно так же, как и Папс, пришла к Азгору. Только уговоров не было. Она сразу же бросила ему вызов. Девушка помнит, как дружелюбно тогда улыбался Азгор, и как так же добродушно отказал ей, упрекнув в том, что она не правильно выбирает себе соперников. Восемь лет ушло на полную подготовку. Восемь чертовых лет, за которые Андайн благодарила звезды, которые никогда не увидит. Так же она благодарила их за такого «великого» ученика, как Папайрус. Он был настойчив, решителен и самодоволен, все делал со стопроцентной отдачей, как и сама Андайн. Но было у них одно отличие: Папайрус был слишком добродушен и наивен, когда Андайн, в свою очередь, смогла выработать в себе хладнокровность и практически полное отсутствие эмоций во время боя.

Папайрус слишком добродушен. Даже через чур добродушен и наивен. Чувствуя очень слабые удары по броне, каждые две минуты Андайн приходилось кричать на Папайруса. «Из чего сделаны твои кости?!». «Ударь меня наконец!». И потом ей приходилось валить Папайруса на землю, в очередной раз сбрасывая с него шлем копьем и тыкая острием прямо в шею. Ей казалось, что на его глаза наворачивались слезы, где-то в его душе разбивалась маленькая крупица надежды стать настоящим воином. Андайн пришлось научиться поддаваться. Поддаваться, лгать, что она слабее. Это заставляло её ужасно кривиться, чувствуя ложь, собственную ложь. Будто она нарушила собственный кодекс — никогда и никому не врать. Таковым было первое правило.

— Я опять тебя победил! Ньяха-ха! — воскликнул Папайрус, прыгая на месте от счастья. Его доспехи гремели, как град по крыше.

— Хоть руку протяни, победитель, — снимая свой шлем прорычала Андайн, опираясь на копье, — А ты достойный соперник, Папс. Не думала, что это будет даваться тебе так легко.

— Честно? Я и сам не ожидал, что смогу победить великолепную Андайн хоть когда-нибудь! — Скелет опять запрыгал на месте, сильнее вжимаясь в копье.

— Если бы я могла, я бы покраснела. Жалко, что рыбы не краснеют, — безэмоционально произнесла Андайн. — Иди оденься в нормальную одежду, я сегодня хочу тебе кое-что показать.

Впервые за долгое время на лице у неё появилась улыбка. Настоящая, искренняя улыбка. Папайрус за её спиной визжал, будто маленький мальчик… Или сама Андайн, когда ей в руки попадал новый сезон любимого аниме. Чувство умиротворения пробежало у неё по спине и полностью захватило тело.

Папайрусу должно понравится.

========== Часть 3 ==========

Приятный, уютный звон тихих колокольчиков раздавался по всему Водопадью, убаюкивая жителей, даже если они были в домах, под кроватью и даже в наушниках. Этот звук сливался с тихим шёпотом эхо-цветов. А вот для того, чтобы услышать их истории, нужно было хорошенько прогуляться, найти каждый и, может, сказать им что-то своё. Но у Андайн была своя причина любить Водопадье — тут ей можно жить, не увлажняя каждые пару минут воздух в доме и выполнять прочие ненавистные процедуры, которые только лишь отнимали время. А ещё можно было посмотреть на улиточные бега, когда есть пару лишних минут. Это хороший способ убить время.

Сейчас Папирус с детской наивностью и радостью в глазах разглядывал лунные лучи, что пробивались через дыры, будто звёзды на небе. Где-то вдалеке на древние статуи капала вода сверху. Наверное, на земле недавно прошёл дождь, который зачастую капал по крыше дома Андайн. Но дома её в такие моменты не было. Во время дождя она всегда выходила гулять, абсолютно не смотря под ноги, а наверх, на небо, которое она будет видеть только в телескопы. Она уверена, что никогда сюда не упадёт ни один человек. Воительница уверена, что она никогда не почувствует своими лёгкими свежий воздух, что никогда не прикоснётся к зелёной траве и никогда не почувствует на своей коже тёплые, солнечные лучи. Ей не раз рассказывали о солнце. И чуть ли не мечтой её детства стало его увидеть.

— Ну что? Как тебе мой дом? — с неким азартом в голосе спросила воительница.

— Тут просто великолепно! Так тихо, спокойно… Даже не верится, что великая Андайн живёт в таком тихом месте! Я думал, что ты живёшь там, где всё время кипит жизнь!

— Ну… Иногда мне тоже нужен отдых. — Андайн коряво улыбнулась. — Кстати, Папайрус, присядь пожалуйста.

Скрипя костями, Папайрус плюхнулся рядом с Андайн. Он заметил, как в её глазах отражалось звёздное небо и как она смотрит на каждую звезду, приоткрыв рот, из которого почти всегда забавно торчал один из острых зубов.

— Э-э-эй, Андайн, ты здесь?! Я типа здесь тебя жду! Что ты хотела мне сказать? — идиллию прервал голос Папса. К тому мгновению воительница уже забыла, что хотела сказать, поэтому, широко распахнув глаза, смотрела на свои колени. Со стороны она выглядела как кошка, которая наблюдает за мухой.

— Эмм. Ничего, просто хотела спросить, не хочешь ли ты… Пойти… ко мне… до-мой… и… э-э-э… — Импровизация не помогла Андайн: она буквально не знала, что говорить, и, поэтому, стиснув зубы, сквозь них добавила:

— Пойти, приготовить спагетти?

— Ваушки! Конечно, я согласен! Как можно отказать Великой Андайн?! Идём сейчас же! — Папайрус подхватил Андайн и, закинув на плечо, понёс по направлению в населённую часть. Пока её несёт Папайрус, она могла только пытаться вырваться, что сразу стало бесполезным, или же десять раз ударить себя по голове, в три из которых она обязательно промахнётся, двадцать четыре раза назовёт себя «дурой» и максимум пять раз попытается атаковать его.

Наконец, Андайн почувствовала землю под ногами и презрительно посмотрела на Папайруса. Перед ними — дом, в виде рыбьей головы. Через круглые окна была видна ярких цветов кухня. От самого дома пахло суши, вокруг было прохладно и сыро. Андайн распахнула двери и сразу же подошла к плите.

В её руке появилось копьё. Папайрус с недоумением посмотрел на неё, но его захватывало происходящее. Андайн ударила копьём по клетчатому полу, и с потолка, как по волшебству, упали овощи и кастрюля; они приземлились прямо на плиту, и пачка спагетти упали Папсу в руки.

— Прежде чем мы начнём урок, я хочу тебе сказать… — Андайн на вытянутых руках опиралась на копьё и прикрытыми глазами смотрела на плечо. — Дай волю своим эмоциям! Эти овощи и эта пачка магазинных макарон - твои главные враги в этой битве! Начнём, или ты будешь как маленькая девочка стоять в стороне и звать мамочку?!

Папайрус ещё пару секунд посмотрел на Андайн, как на идиотку, а потом на его лице появилась решительность. Он нахмурил «брови» и сильнее вжался руками в пачку спагетти, которая тотчас полетела в кастрюлю, прямо в пачке. Он подошёл к столу, на котором лежали овощи. Один помидор он кинул в стенку. Перец сжал кулаком и разорвал на две части. Второй помидор на эмоциях кинул в Андайн, которая копьём ломала спагетти прямо в упаковке. Тогда-то его пыл поостыл, и он начал пятиться назад, смотря на то, как Андайн стирает с лица томатный сок, напряжённо дыша и вжимаясь в копьё.

— Ты схватываешь на лету! Давай, можешь прямо моим лицом уничтожить эти овощи! Ты очень жёстко расправляешься с врагами, прямо как я на поле боя! Давай же!

Папайрус кровожадно улыбнулся и, сняв перчатки, начал голыми руками, ножом и иногда головой Андайн, превращать эти овощи в месиво, из которого потом получится паста. Свирепая паста! И ещё втрое свирепые спагетти!

***

Спустя пару минут дом Андайн превратился в полный балаган: стол, уже пятый за месяц, был сломан на части, холодильник стоял вверх дном, в потолок было воткнуто два копья от Андайн и где-то восемь от Папайруса. Оба сидели на полу, соскребая остатки пригоревших спагетти со дна кастрюли и месиво из овощей со стен.

— А ты… И правда способный ученик, Папайрус… Не думала, что ты настолько… Злобный… Свирепый… И из тебя неплохой повар.

— Ага… Спасибо, Андайн! Это было весело!

Комментарий к

У меня был нервный срыв. Это не из-за главы.

Но это причина, по которой она задержалась. Простите пожалуйста, думаю, что оправдаю ожидания!

========== Часть 4 ==========

Наверное, уже два часа Андайн сидела на одном месте, смотря на часы каждые несколько минут, ожидая того монстра, которого она сегодня пригласила в этот ресторан, где подают две булки, называя это «гламбургером». Время текло, будто пальцы через песок. Девушка думала о многом, и ни о чем одновременно. Ох, господи, почему скелеты все время опаздывают?! Уже прошло через чур много времени с того момента, когда должна была состояться встреча. Часы все так же монотонно тикали. Прожигая их взглядом, она почувствовала легкий ветерок за спиной и обернулась.

— Ждала? — Санс подмигнул ей и сел на место напротив неё. Сказать, что Андайн была удивлена — ничего не сказать. — Прости, что так долго. Я высыпался.

Тяжело вздохнув, Андайн положила руки перед собой и прикрыла глаза. Пальцы переплелись, ей казалось, что её сердце начало стучать очень медленно, голова опустошилась, а та «речь», что она готовила для этой встречи, абсолютно вылетела из головы и даже не единой мысли там не возникало. Наконец, через пару секунд собрав все силы в кучу, Андайн сумела выдавить из себя пару слов:

— Я бы хотела поговорить с тобой о Папирусе. Я хочу сказать, что…

— Он безнадежен? — будто снял с языка Санс.

— Нет! Но… Да… Папирус слишком милосерден, чтобы нормально ударить. Поэтому мне приходиться обучать его готовить. И, да, ему никогда не стать даже охранять платок позволить нельзя, что говорить о главе королевской страже, в которой находятся лучшие их лучших! — она стиснула зубы и ударила обеими руками по столу, так, что посуда и те чертовы булки прыгнули в воздух и зависли в паре сантиметрах от стола, и с грохотом приземлились на стол, — Он слишком глуп! Но…

— Ты не можешь ему это сказать. И я ему этого не скажу. Это разорвет его душу на куски, а я не хочу расстраивать братишку, — глаза Санса почернели, голос стал явно ниже.

Андайн явно напряглась. В глазах было недоумение, будто бы с утра вместо будильника ее разбудил выстрел. Пару секунд посмотрев на расколотую на две части тарелку, Андайн будто пронзила молния. Она поняла, что Санс имел ввиду. И это будто бы терзало ее внутри, на душе скребли кошки, а руки будто стали железными.

— Надеюсь, ты шутишь.

— Надеюсь, ты не думаешь о том, что это взаимно, — после этого глаза девушки заблестели, огненный взгляд был направлен на собеседника, — Андайн, послушай. Ты была его кумиром с тех пор, как он только узнал о тебе. Он не ожидал увидеть тебя хоть раз в жизни. У вас не было шанса встретиться. Но вот, ваша встреча состоялась. Он влюбился в тебя. Да вся его комната завешана твоими плакатами, Андайн. Просто пропусти его в королевскую сражу. А сама уйди с поста…

— Ты несешь чепуху. Я не предам Азгора!

-… и ты не разобьешь ему сердце.

Андайн тяжело вздохнула и откинулась на стуле. Пару секунд посмотрев в потолок, она вскочила со стула, и натянув на себя тесную куртку, вышла из ресторана. Что на нее нашло? Почему ей в кой-то веке интересны чьи-то эмоции и чувства? Почему… она сама испытывает абсолютно не свойственные ей эмоции?

========== Часть 5 ==========

Рука крепко держала копье, перчатка отвратительно скрипела по теплому металлу. Этого было не слышно — в ушах шумел ветер, ноги были будто ватные. Андайн опустила голову вниз. Из глаз лились слезы, что не могло ее не бесить. В голове прочно и крепко засела мысль о том, что она не боится смерти. Не боится ничего. Но кулак предательски сжимался, ноги подкашивались, а броня скрипела от малейшего движения или вздоха. Каждая частичка души будто вот-вот, именно сейчас, вырвется наружу и исчезнет навсегда. Перчаткой, Андайн провела по месту ранения. Глаза расширились, то, что должно было быть крика, стало пустым эхом в ее голове.

— Ты… Чу-до-ви-ще… М-монстр… да что ты такое, черт тебя дери?! — почти шепотом порычала девушка, упав на колено. Копье с громким звуком упало на землю и треснуло, — Если ты прошла через меня… Ты уничтожишь все, что будет на твоем пути. Асгор, Папирус, Альфис… Их всех, всё, что они ценили и любили… Нет… Я не позволю себе разорваться… — в голове всплыла какая-то шутка Папируса. Абсолютно ни к месту, но, утерев слезы, Андайн усмехнулась, — Хотя бы ради тебя, Папс…

Дальше — всё как в тумане. Сердце перестает биться ровно на мгновение, но вот, героиня опять собирается во едино. Теперь она снова Андайн. Андайн Бессмертная. Воительница, восставшая из пыли. Левый глаз, который был закрыт до этого момента, начал пускать лучи, броня, до этого обыкновенная, превратилась в нерушимую. Она будто бы слышала, как эхом в голове отдает голос Папируса. Каждая шуточка… Каждый смешок… Каждый вздох и выдох… Их сердца бьются в унисон. Не смотря на бой, Андайн улыбается. Решимость дает о себе знать — удары этого дьявола практически ничего для нее не значат. Ему не победить.

Этот бой, кажется, длится уже несколько дней. Андайн уже полностью ижила себя, её сердце, будто хрустальное, разрушилось. Она перестала верить в себя. Сил у неё не оставалось. Битва с настоящей героиней… Закончена? Магия это, или просто “везучесть”, но Героиня все же бросила копье. По тому же самому месту, не сравнимое с жизнью ранение.

— Этого не может быть! Нет! Ты не могла победить… Нет! — руки расплывались, ноги превращались в кашу. В глазах помутнело, и Андайн, когда-то глава королевской стражи, растворилась. Бронзовые, когда-то полные жизни глаза, наполнились невиданной никем пустотой. Последний крик громом замер в воздухе.

***

— Хэй, Андайн! Уже соскучилась за мной?

— М-м-м… П-Папирус?.. — всё те же медные, живые и радостные глаза, смотрели на Папса.

— Андайн, ты что, совсем с катушек съехала?! Идем немедленно! У нас там весло! — в своей манере сказал скелет и потащил Андайн за собой.

Пользуясь моментом, девушка прижала Папируса к себе. Таких объятий никто и никогда больше не увидит. Просто назвать их крепкими — ложь самому себе. Это искренние, чистосердечные объятия тех, кто влюблен. Кто не успел поговорить при жизни. Кто не может больше ничего сделать и кто не может сказать правду — в ней больше нет смысла.

Не забывай меня,

Не оставляй меня в беде,

Не говори, что всё кончено,

Потому что это свело бы меня в могилу,

Глубоко под землю