Просто поцелуй (ЛП) [Mindell] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

Всё началось с невинного разговора между Розой и Милен.

Из-за отсутствия одного из учителей – столь же непредвиденного, сколь и желанного – у школьников появился свободный час. Они тут же разбрелись по классу, собираясь маленькими группками, весело болтая или занимаясь своими делами.

Так Милен устроилась на скамейке рядом с Джулекой и Розой и теперь спокойно болтала с последней.

За столом через проход Ким и Иван оживленно общались с Максом, склонившись над его плечом, чтобы следить за экраном игрового дисплея, который тот держал в руках. Равнодушный к этому оживлению, Натаниэль решил воспользоваться лишним свободным временем, чтобы заняться своим будущим комиксом. Он раскрашивал страницу широкими взмахами фломастера и порой, старательно водя рукой, задерживал дыхание.

Тем временем Сабрина и Хлоя тихонько разговаривали, регулярно пронзая взглядами темноволосую Лилу, которая отвечала им гордым взглядом с другого конца комнаты.

Не желая сидеть в мгновения свободы, Алья встала, чтобы присоединиться к Нино и Аликс, которые болтали возле одного из окон. Судя по тому, как она гордо потрясала телефоном, ей удалось перевести разговор на свой драгоценный Ледиблог.

Маринетт же осталась за партой, чтобы поработать над новыми дизайнами, возникшими в ее богатом воображении. Кончик карандаша ловко бегал по странице блокнота для эскизов, останавливаясь, только когда она поднимала голову, чтобы бросить влюбленный и не слишком незаметный взгляд на сидевшего перед ней Адриана, который спокойно читал.

Мирно протекла дюжина минут, как вдруг заполнявшее воздух приглушенное бормотание разорвал взметнувшийся пронзительный голос.

Аликс присоединилась к Милен и Розе, и Хлоя просто не могла не вмешаться в их до тех пор мирный разговор. Под испуганным взглядом застенчивой Джулеки, которая теперь стояла рядом с лучшей подругой, Хлоя разразилась потоком язвительных колкостей, немедленно вызвавшим враждебную реакцию Аликс. Она тут же встала перед Хлоей, чтобы защитить бедную Розу, не способную ответить мстительной однокласснице.

А поскольку обе обладали взрывным характером, тон разговора быстро повысился.

– И потом, в любом случае, смешно интересоваться, кто кого целовал, – пренебрежительно воскликнула Хлоя. – Мы в коллеже. Ясно же, что, кроме тех двух инопланетян, никто никого не целовал, – она по очереди указала пальцем на Милен и Ивана. – В противном случае, все были бы уже в курсе.

– О, на твоем месте я бы не была так уверена, – с насмешливой улыбкой возразила Аликс. – То, что люди не ведут себя так демонстративно, как ты, еще не значит, что ничего не происходит.

– Это совершенная глупость, – горделиво фыркнула Хлоя. – Я точно слышала бы разговоры. Рано или поздно всё становится известным.

Губы Аликс растянулись в улыбке еще шире, и она вызывающе скрестила руки. Когда на ее сияющем лице появлялось такое выражение, это означало, что она собирается сказать лишь одно слово:

– Спорим?

Хлоя на мгновение пораженно застыла.

– Я не Ким, обрати внимание, – раздраженно ответила она, бросив на одноклассницу испепеляющий взгляд. – Всё это абсолютно смешно.

– О, да ладно, ты не хочешь узнать? – поддразнила ее Аликс, когда к ним приблизилась Алья, горячо заинтересовавшаяся скандальной темой.

– Я бы очень хотела, – лукаво заметила она. – Кто знает, возможно, будут сюрпризы.

Охваченная внутренней дилеммой Хлоя долго рассматривала обеих. Поджав губы, она взвешивала за и против, раздираемая между явным любопытством и желанием показать, что не интересуется любовными делами простых смертных.

В итоге любопытство победило, и Хлоя одарила одноклассниц убийственным взглядом, пытаясь изобразить невыразимую скуку.

– Почему бы нет… – бросила она, небрежно изучая свои ногти. – Мне это не интересно, но хотя бы убьем время.

– Ладненько, посмотрим! – рассмеялась Аликс. – Внимание, пожалуйста! – крикнула она всему классу, и ее ясный голос заставил одноклассников подпрыгнуть. – Я хотела бы узнать, кто среди вас уже кого-нибудь целовал. Неважно при каких обстоятельствах, если ваши губы касались чьих-то губ, это засчитывается за поцелуй, – она бросила вопросительный взгляд на Хлою и Алью, которые одобрительно кивнули. – И запрещается лгать! – с триумфом заключила она.

Поступью завоевателя Аликс переместилась в центр прохода и принялась по очереди указывать кончиком карандаша на каждого одноклассника, ожидая, что они ответят с полной искренностью.

То, что Милен и Иван подняли руки, никого не удивило. В конце концов, один из их нежных поцелуев был даже увековечен в фильме, который их класс снимал несколько месяцев назад.

Более удивительно было то, что Нино и Алья отрицательно помотали головами.

– Серьезно? – вырвалось у Кима. – Я был уверен, что… что вы…

Он замолчал, слегка покраснев.

– Что мы что? – с насмешливой улыбкой поддразнила его Алья.

– Ничего, ничего… – пробормотал Ким, покраснев еще больше. – Вы всё время вместе, и я думал… Да все думали, что вы уже целовались, вот и всё.

– Это говорит лишь о том, что следует остерегаться ложных впечатлений, – заметил Нино, едва заметно подмигнув, но при этом подошел к Алье, чтобы фамильярно обнять ее за плечи. – У каждого свой ритм.

– Именно, – подтвердила Аликс и развернулась на каблуках в поисках следующей жертвы.

С широкой улыбкой она наставила карандаш на Хлою. Та слегка вздрогнула и испустила раздосадованный вздох.

– Нет, я никого никогда не целовала, – пронзительно ответила она. – Конечно же, не потому, что мне не представлялось случаев, – Хлоя гордо вскинула подбородок, а ее холодные голубые глаза, казалось, бросали вызов любому, кто захочет усомниться в популярности знаменитой дочери мэра. – Но я предпочитаю беречь себя для особенного человека, – заключила она, бросив быстрый взгляд на Адриана.

Тот почувствовал, как по позвоночнику прошла неприятная дрожь.

Он ненавидел хищный взгляд, которым его сейчас пожирала Хлоя, и был рад, что она находится на другом конце класса. Намек Хлои был каким угодно, только не тонким, и Адриан благословлял несколько метров безопасности между ним и предприимчивой подругой детства.

Аликс ехидно усмехнулась и повернулась к Адриану.

– А ты, Адриан, – с улыбкой спросила она. – Ты уже кого-нибудь целовал?

– Он постоянно встречается с красивыми девушками, конечно, он уже целовал кого-нибудь, – тут же вставил Ким, подняв глаза к небу.

– Нет! – тут же возразила Хлоя, в гневе сжав кулаки. – Не мой Адришу. Он не такой.

– А может, позволим ответить главному заинтересованному? – перебила их Аликс, по-прежнему указывая карандашом на Адриана.

Теперь, когда на него обратились все взгляды, он слегка покраснел.

Нервно почесал затылок.

Кашлянул, лихорадочно поерзав на скамейке.

И, наконец, застенчиво кивнул, попутно разбив несколько сердец, даже не догадываясь об этом.

Его колебания были совершенно понятны. Хотя у него не осталось об этом никаких воспоминаний, Адриан знал из надежного источника, что Ледибаг поцеловала его как Черного Кота, чтобы разрушить чары, которые наложил на него Разлучник. Плагг с удовольствием рассказал ему этот любопытный факт, и Адриан едва смел поверить. После чего Черный Кот буквально преследовал свою Леди, пока она не призналась, что да, его темный квами не врал, утверждая, что он был удостоен поцелуя героини. Да, она его поцеловала. Да, она заметила, что он ничего не помнит. Нет, это не СТРАШНО грустно, он прекрасно может жить без этого воспоминания. И нет, она не поцелует его снова в качестве утешения.

Конечно, Адриан прекрасно знал: неосторожно было признаться одноклассникам, что он уже кого-то целовал. И если начнутся нескромные вопросы, вряд ли он может объяснить: «Меня поцеловала Ледибаг, чтобы снять злые чары». Но вопреки тому, что он не сохранил никаких воспоминаний о драгоценном моменте, Адриан решительно отказывался отрицать тот поцелуй его Леди.

Девушка его мечты его поцеловала, и он никогда не признает обратное.

Кроме того, Аликс ясно высказалась насчет своего исследования. Если только твои губы касались чьих-то губ, вне зависимости от обстоятельств, это считалось за поцелуй. То, что произошло между Черным Котом и Ледибаг, абсолютно подходило под это определение.

И после многочисленных колебаний Адриан в итоге кивнул на вопрос одноклассницы.

Сидевшая позади него Маринетт окаменела от отчаяния.

Адриан кого-то целовал.

ЕЕ Адриан уже кого-то целовал.

Она должна была бы догадаться. Невозможно, чтобы кто-то такой красивый, такой идеальный, такой невероятно необыкновенный, как Адриан Агрест, достиг почтенного возраста пятнадцати лет, чтобы кто-нибудь уже не завладел его восхитительными губами.

Она не решалась думать, кем могла быть неожиданная соперница.

Вероятно, одна из девушек, с которыми он встречался во время многочисленных фотосессий. Великолепная модель, конечно же, и наверняка блондинка. С которой однажды у него будут не менее великолепные блондинистые дети.

И это означало, что Маринетт никогда не выйдет замуж за Адриана. Они никогда не станут счастливыми родителями двух мальчиков и девочки и не заведут собаку или хомячка.

Картины, нарисованные богатым воображением Маринетт, были внезапно прерваны громким кашлем Аликс. Маринетт вдруг осознала, что та теперь повернулась к ней, и направила прямо на нее вопрошающий взгляд.

Тема импровизированного опроса, которому подвергся класс, тут же возникла в сознании Маринетт, и беспокойство насчет Адриана немедленно вылетело из головы, сметенное волной паники.

– Маринетт? – неумолимо продолжила Аликс, направив на нее карандаш. – Ты уже кого-нибудь целовала?

– О, – с широкой улыбкой воскликнула Алья, – тут я могу ответить за нее…

Слова застряли у Альи в горле, когда она посмотрела на лучшую подругу.

Маринетт покраснела.

Неоспоримо, совершенно, ужасно покраснела.

Шея, уши, нос, скулы, малейшая поверхность кожи несчастной девушки покрылись почти невыносимым алым цветом.

– Это значит «да»? – с лукавой улыбкой уточнила Аликс.

Под сочувствующими взглядами одноклассников Маринетт покраснела еще больше.

Алья собиралась шагнуть к подруге, но Аликс твердо удержала ее за руку, явно решив не позволить ни малейшему скандалу нарушить ее методичный опрос.

Когда внимание одноклассников переключилось на Натаниэля, Маринетт уткнулась лицом в ладони, с трудом сдержав рвущийся с губ стон отчаяния.

Черный Кот.

Она уже целовала Черного Кота.

Но это не должно считаться, уязвленно сказала она себе. Технически его поцеловала Ледибаг. Не она. Не она-Маринетт.

И она его не целовала.

Она освобождала его от заклятия.

Это не считается.

СОВЕРШЕННО не считается.

Если бы это было настоящим поцелуем, она бы, конечно же, с абсолютной точностью помнила бы нежность губ Черного Кота.

Тепло его кожи.

Неконтролируемые прыжки собственного сердца при этом, конечно, вынужденном, но далеко не неприятном контакте.

И она, конечно же, заинтересовалась бы, что бы она почувствовала, если бы он ответил на поцелуй, если бы он зарылся пальцами в ее волосы, если бы движение его губ отразило ее…

Чего вовсе не было.

СОВЕРШЕННО не было.

И память о поцелуе с Черным Котом выгравирована в ее сознании ТОЛЬКО потому, что у нее прекрасная память.

И больше ничего.

– Ааааа, этот глупый Кот! – невольно проворчала Маринетт сквозь пальцы, а ее щеки заалели еще сильнее.

К счастью для нее, вырвавшиеся против воли слова были произнесены достаточно тихо, чтобы их никто не услышал.

Никто, кроме соседа спереди.

========== Глава 2 ==========

Адриан резко подпрыгнул, когда его острый слух уловил несколько слов Маринетт.

Кот?

Она сказала «Кот»?

Невозможно.

Поскольку в таком контексте, когда Маринетт была расстроена воспоминанием о каком-то поцелуе, ее слова означали, что того, кого она целовала, звали… Кот?

Кот… Черный Кот?

Нет.

Он наверняка ослышался.

Маринетт, наверное, сказала «Кон». Или «Клод». А может «Клоди».

Но не «Кот».

Не в силах больше терзаться сомнениями, что за имя слетело с губ одноклассницы, Адриан повернулся лицом к Маринетт, которая так сжалась над своей партой, что, казалось, будто она хочет провалиться сквозь землю.

Адриан бросил быстрый взгляд на остальных одноклассников – похоже, они больше ими не интересовались. Все собрались вокруг Макса. Адриан не знал, что тот мог сказать, чтобы привлечь к себе подобное внимание, но с облегчением обнаружил, что ни на него, ни на его пунцовую соседку никто не обращает внимания.

– Маринетт, – выдохнул он, наклонившись к ней.

Она вскинула голову так резко, словно ее подбросило электрическим разрядом. Ее лицо было теперь настолько ярко-красным, что покраснеть еще больше было просто физически невозможно, и впервые Адриан заметил, насколько необычайно на фоне этого яркого цвета выделяются ее сияющие голубые глаза. Контраст цветов был одновременно изумительным и странно знакомым.

Не говоря ни слова, Маринетт смотрела на Адриана – испуганная и неподвижная, будто зверек, захваченный светом фар неожиданно появившейся машины.

Но сейчас Адриану было не до того, какие чувства он внушает соседке.

Ему необходимо было знать.

– Маринетт, – снова заговорил он напряженным голосом. – Ты сказала Кот… Черный Кот? Это он тебя поцеловал?

Она резко подпрыгнула, и на короткое мгновение Адриан подумал, что у нее случится сердечный приступ или ей станет дурно. К счастью, ничего такого не произошло, но если Адриан думал, что краснеть сильнее ей уже некуда, к своему великому удивлению, он обнаружил, что ошибался. Кожа Маринетт, уже ярко-алого цвета, покраснела так, что на нее стало почти больно смотреть.

Адриан почти чувствовал, как от ее щек исходит нежный жар, но в тот момент его это не волновало. Смущение Маринетт само по себе было ответом, и оно повергло Адриана в полнейшее недоумение.

Черный Кот целовал Маринетт?

Невозможно.

Совершенно невозможно.

Должно быть, кто-то сыграл с ней злую шутку.

Других объяснений не существовало.

Если бы он украл у Маринетт поцелуй, он, конечно же, это запомнил бы.

Чтобы он забыл о том, как целовал одну девушку – Девушку – еще куда ни шло, но чтобы двух? Нет. Точно нет. Адриан категорично отверг идею, будто его геройское альтер эго могло целовать парижских девушек и даже не помнить об этом.

Наверняка есть другое объяснение.

В то время как его кипящий мозг, как мог, пытался раскрыть эту беспокоящую загадку, Маринетт явно находилась на грани обморока.

– О, этот глупый, глупый Кот, – снова прошептала она сквозь пальцы, опять не осознавая, что Адриан прекрасно ее слышит.

И тут он застыл.

Этот голос…

Этот раздраженный тон, каким она произносила его имя…

Такое знакомое недовольство…

А если не было двух девушек?

Если была лишь одна?

Одна-единственная девушка. Одна-единственная Ледибаг. Одна-единственная Маринетт.

Один-единственный поцелуй.

Внезапное открытие ударило его с такой силой, что он едва не покачнулся на скамейке.

Маринетт была Ледибаг.

Ледибаг была Маринетт.

Сознание пошатнулось под действием этой мысли, а по телу хлынула волна внезапного тепла. У Адриана возникло чувство, будто все его внутренности резко вспыхнули. Будто кожа вдруг стала более горячей, чем озеро лавы.

Девушка его мечты была рядом.

Так близко, что стоило лишь протянуть пальцы, чтобы коснуться ее.

Сердце Адриана теперь колотилось как безумное, с такой силой ударяясь в стенки грудной клетки, словно пыталось выскочить из нее. Если несколько мгновений назад Маринетт выглядела так, будто находится на грани сердечного приступа, то сейчас Адриан точно был к нему близок.

Не замечая ни внезапного озарения, только что нисшедшего на одноклассника, ни живой реакции, вызванной этим открытием, Маринетт по-прежнему пребывала в агонии. Она легла на парту, уткнувшись лицом в скрещенные руки, так что видно было только невероятно красные уши.

Адриан прекрасно сознавал, что ее терзает воспоминание о поцелуе с ним, и испытывал угрызения совести из-за того, что собирался повернуть нож в ране, но у него не было выбора.

Он не собирался оставаться в неизвестности. Он должен был подтвердить свои подозрения, и чем скорее, тем лучше.

Развернувшись настолько, насколько позволял позвоночник, Адриан наклонился к соседке.

– Маринетт, – прошептал он на выдохе и, не дождавшись реакции, повторил: – Маринетт.

Она, наконец, подняла голову, и Адриан тут же попал в плен глаз небесной синевы.

Глаз Ледибаг.

Это была сама очевидность. Теперь, когда он знал, куда смотреть, потрясающее сходство между двумя девушками настолько поразило Адриана, что мозг уже не знал на какой из общих черт сосредоточиться. Он столько раз самозабвенно любовался напарницей, что знал черты ее лица наизусть, и теперь без труда наложил их на Маринетт.

Изгиб ее челюсти. Маленький вздернутый нос. Волосы настолько нежного черного цвета, что он казался почти синим. Невероятно длинные ресницы. Белоснежная кожа. Нежно-розовые губы. Маленькие веснушки, которые видно, только если подойти совсем близко.

И ее глаза, о, ее глаза…

– Да? – жалобно спросила Маринетт, внезапно выдергивая Адриана из мечтаний.

– Э… Я… Я хотел тебе сказать – по поводу поцелуя… – неловко начал Адриан и, покраснев от смущения, прервался.

Маринетт, в свою очередь, тоже снова покраснела. Он не был уверен, что сможет сформулировать выводы, к которым только что пришел, не заставив свою восхитительную одноклассницу запаниковать. Да даже, что сможет связать три слова перед девушкой своей мечты, не выставив себя при этом полным идиотом.

В то время как Маринетт по-прежнему смотрела на него – и теперь на ее лице боролись удивление и смущение, – Адриан решительно собрался с мужеством.

Он был героем, в конце концов.

Он встречался с куда худшими ситуациями.

– Я-я хотел тебе сказать… – с трудом снова начал он. – Знаешь, насчет того, что я сказал, что уже… Уже целовал кого-то?

Он снова замолчал, не зная, как продолжить. К своему величайшему смятению, он чувствовал, как краснеет под внимательным взглядом Маринетт. Щеки теплели медленно, но верно, затылок покалывало, и шея тоже покраснела.

Машинально проведя ладонью по волосам, Адриан с трудом сглотнул.

– На самом деле, я… Я знаю, что меня уже целовал кое-кто, – продолжил он. – Но вообще-то я ничего об этом не помню. Мне рассказал мой… Кое-кто, кто был рядом.

Едва Адриан закончил говорить, как громадные голубые глаза Маринетт расширились.

От удивления.

И к его величайшей растерянности, от ужаса.

Она поднесла ладонь к губам, прежде чем быстро спохватиться. Вся робость внезапно улетучилась, и она яростно нахмурилась, а потом наклонилась к Адриану. Маринетт смотрела ему прямо в глаза, и ее лазурный взгляд был столь же пронзительным, как когда она сражалась под видом Ледибаг.

– Адриан, ты ходил в полицию по этому поводу? – настойчиво прошептала она, и в ее голосе возмущение смешивалось с живым беспокойством.

– А? – пораженно произнес он. – Что… Нет, нет!

– Это серьезно, Адриан, – по-прежнему не отрывая от него пронзительного взгляда, настаивала она. – Если кто-то причинил тебе боль…

– Нет! – с паникой в голосе перебил ее Адриан. – Это совсем не то! Это… Это было…

Он прервался и машинально провел пальцами по лицу, прежде чем тяжело вздохнуть.

У него никогда не получится.

Не желая терять нить разговора по вине простого недопонимания, он перевел дыхание в попытке вернуть себе спокойствие. А потом осторожно, будто пытаясь поймать испуганную птицу, Адриан положил ладонь на запястье Маринетт, изобразив самую успокаивающую улыбку. Он почувствовал, как она вздрогнула от прикосновения, и одновременно у него возникло впечатление, будто кожа его пальцев загорелась. Однако он был решительно настроен не позволять себе смущаться еще больше.

– Это произошло во время нападения акумы, – объяснил он со спокойствием тем более замечательным, что его сердце на самом деле готово было взорваться. – Поэтому я ничего не помню. Я оказался под властью супер-злодея, и… Меня поцеловала Ледибаг, – наконец, прошептал он. – Чтобы освободить от заклятья.

Он видел, как напарница нахмурилась, явно пытаясь вспомнить сражение, во время которого ей пришлось поцеловать Адриана Агреста.

И сказать, что Маринетт была озадачена, значит, ничего не сказать.

Напрасно она просматривала самые дальние закоулки памяти, рылась в воспоминаниях с таким усердием, словно искала драгоценнейшее сокровище, она была абсолютно уверена, что никогда, никогда, решительно никогда не целовала Адриана.

Не то чтобы, впрочем, существовал хоть малейший шанс, что она забыла бы подобное событие, если бы оно действительно произошло.

Одна только мысль о том, как губы Адриана касаются ее губ, уже приводила ее в полнейший экстаз, так что если бы подобное однажды случилось на самом деле, Маринетт наверняка была бы так счастлива, переполнена и поражена блаженством, что никогда не спустилась бы на грешную землю.

Но ничего такого никогда не происходило, она была в этом абсолютно уверена.

За время многочисленных миссий в качестве Ледибаг она пересекалась с Адрианом от силы два-три раза. И никогда в обстоятельствах, которые позволили бы ей утверждать, что они обменялись поцелуем.

Маринетт точно знала, что Адриан не лжец, а значит, он стал жертвой ужасного недоразумения.

Она никогда его не целовала.

Это точно.

– Это невозможно, – автоматически ответила она и дико покраснела, когда Адриан уставился на нее своими невероятно зелеными глазами.

Обладать таким завораживающим взглядом должно быть запрещено.

– Уверяю тебя, что возможно, – убежденно произнес он. – Меня поцеловала Ледибаг.

– М-мне трудно в это поверить, – недоверчиво пробормотала Маринетт, не зная, как убедить Адриана, что он ужасно ошибается.

– Я тоже не верил, – мягко ответил он. – Тогда я спросил Ледибаг напрямую. То есть, честно говоря, я изводил Ледибаг вопросами, пока она не ответила, – с нервным смешком уточнил он, тогда как Маринетт смотрела на него круглыми, как плошки, глазами. – И она подтвердила. Она поцеловала меня, когда я был под влиянием Разлучника.

Мозг Маринетт едва не взорвался под действием опустошительного короткого замыкания, а молниеносная цепная реакция замораживала один за другим ее несчастные ошеломленные нейроны.

Невозможно.

Это было невозможно.

Эта история один в один повторяла события, которые действительно произошли, за исключением одной детали.

Одной ГРОМАДНОЙ детали.

Парень, которого она поцеловала, не был Адрианом.

Он был Черным Котом.

Маринетт открыла рот, собираясь заговорить.

Снова закрыла его, не зная, что сказать.

Снова открыла и снова закрыла.

В глубине класса их одноклассники теперь окружали Лилу и Хлою, которые с такой злобой испепеляли друг друга взглядами, что воздух потрескивал от враждебности. Только Алья держалась чуть-чуть позади, продолжая бросать нерешительные взгляды на лучшую подругу, но Маринетт было всё равно.

Она присутствовала в классе физически – застыв на сиденье, будто парализованная таинственным заклинанием, – но ее разум находился в нескольких световых годах от тела. С болезненным трудом она пыталась ухватить разбегающиеся мысли, чтобы собрать всё в единое целое.

Черный Кот. Адриан. Поцелуй.

Существовало лишь одно возможное объяснение, но ее потрясенный мозг всё еще противился этой неправдоподобной идее.

Чувствуя себя в двух шагах от неконтролируемой волны паники, Маринетт вдруг встретила обеспокоенный взгляд Адриана. Выражение его лица отражало такую тревогу, что вырвало ее из состояния испуганного ступора, точно электрический разряд.

Она несколько раз тяжело вздохнула, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение, прежде чем понемногу вернуть себе спокойствие. Вернувшись к приемлемому уровню напряжения, Маринетт сосредоточилась на однокласснике. Она так хорошо знала лицо Адриана, что могла нарисовать его по памяти, но теперь разглядывала его с небывалой пристальностью, изучая его так внимательно, словно видела впервые.

Зелень его глаз вдруг показалась ей ужасно знакомой. А когда она представила светлые волосы чуть-чуть длиннее и слегка растрепанными, ощущение дежавю стало до боли сильным. Не говоря уже об удрученной улыбке, которая теперь освещала лицо Адриана.

Черный Кот. Адриан.

Адриан. Черный Кот.

Два имени танцевали в голове Маринетт, и всё внезапно озарилось новым светом.

– Интересно, – вдруг произнесла она, стараясь говорить равнодушно, но не сумев полностью подавить нервную дрожь в голосе. – Я думала, единственный, кого Ледибаг когда-либо целовала – это Черный Кот.

– Видимо, я особенный, – ответил Адриан с лукавым подмигиванием, которое было слишком хорошо знакомо Маринетт. – И не менее интересно, но мне тоже казалось, что Черный Кот никогда не целовал никого, кроме Ледибаг.

– Не помню, чтобы я говорила, что целовала Черного Кота, – со слабой улыбкой поддразнила его Маринетт, краснея еще больше.

– Боюсь, твое лицо сказало это за тебя, – заговорщицким тоном прошептал Адриан и машинально опустил взгляд на тонкое запястье Маринетт.

Запястье, на котором по-прежнему лежали его пальцы.

Остро осознав эту физическую близость, он почувствовал, что опять краснеет.

Маринетт. Ледибаг.

– Допустим, – снова заговорила Маринетт так тихо, что никто, кроме него, не смог бы уловить ее слов. – Я поцеловала Черного Кота. Но я, по крайней мере, это помню, – продолжила она дразнящим тоном. – Тогда как, вижу, поцелуй Ледибаг не оставил в твоей памяти ни малейшего следа. Бедная Ледибаг, не слишком лестно для нее… – заключила она с легким подмигиванием.

Сердце Адриана пропустило удар.

Или, может, слишком быстро ударило дважды.

Как его Леди умудрялась быть такой восхитительной? Так краснеть, мягко насмехаясь над ним? Она наверняка не подозревала, в какое состояние повергала своего бедного напарника.

– Уверяю тебя, мало о чем я жалею так сильно, как о том, что забыл тот поцелуй, – горячо ответил Адриан, мягко перемещая пальцы вдоль запястья Маринетт.

Медленно, сантиметр за сантиметром.

Пока не накрыл ее ладонь своей.

– Какая жалость. Наверняка это был необыкновенный поцелуй, – прошептала Маринетт, так пристально глядя на него, что по позвонкам Адриана – одному за другим – прошла мощная дрожь.

– Не сомневаюсь ни мгновения, – ответил он в тон ей, чувствуя, как тонет в великолепных глазах Маринетт.

Как он мог не замечать ЭТУ синеву? Ясную, сияющую, прозрачную, словно райская лагуна, такую прекрасную, что перехватывало дыхание.

Пока он погружался в созерцание напарницы, пальцы Маринетт легонько пошевелились, чтобы переплестись с его. И у Адриана вдруг возникла абсолютная уверенность, что он только что умер от сердечного приступа и приземлился прямехонько в раю.

Кожа Маринетт была нежной и теплой, и он чувствовал, как под его пальцами сильно бьется ее пульс. Он держал за руку Маринетт. Ледибаг. Наконец-то.

Как только ладонь Адриана накрыла ее ладонь, яркая краска, покрывавшая ее щеки, стала еще насыщеннее, но Маринетт не сводила с Адриана глаз. Он робко улыбнулся, нежно сжимая ее пальцы.

– Думаешь… думаешь, Ледибаг согласилась бы поцеловать меня еще раз? – выдохнул он.

Зрачки Маринетт слегка расширились от удивления, и она несколько раз взмахнула длинными ресницами, медленно осознавая смысл этого важнейшего вопроса. На ее лице, наконец, появилась нерешительная улыбка, а потом под действием восхитительной недоверчивой радости стала шире.

– Я-я… Я думаю, да, Котенок, – дрожащим голосом ответила она, ее глаза теперь сверкали, словно целое созвездие. – Но сначала надо, конечно же, спросить у нее.

Вдруг осознав, что в ожидании ответа задерживал дыхание, Адриан глотнул воздуха.

Он машинально сжал пальцы Маринетт – как чтобы почувствовать тепло ее кожи, так и в отчаянной попытке взять под контроль нервную дрожь, которая теперь сотрясала его руки. Он чувствовал, что напарница тоже дрожит, и это вернуло ему мужество, которое он боялся потерять в последнее мгновение.

Снова вдохнув, Адриан встал со скамейки, чтобы еще ближе наклониться к Маринетт.

Между их губами оставалось лишь несколько сантиметров, и казалось, будто мир вокруг них исчез. Забыты одноклассники, опрос Аликс, испытующие взгляды Альи и пронзительный голос Хлои.

Существовали лишь они двое, их нежно переплетенные пальцы и бирюзовый взгляд, теряющийся в не менее завораживающем изумрудном. Дрожащие, краснеющие, они теперь находились так близко друг к другу, что их прерывистое дыхание смешивалось в крошечном расстоянии, которое еще разделяло их губы.

– Могу я поцеловать тебя, моя Леди? – хрипло прошептал Адриан.

– Да, Котенок, – едва слышно ответила Маринетт, протянув свободную руку, чтобы нежно провести пальцами по его скуле.

Лицо Адриана осветилось нежной улыбкой, а пальцы шевельнулись словно по собственной воле, чтобы зарыться в черные волосы напарницы. Ни мгновения не отрывая от Маринетт взгляда, Адриан преодолел последние сантиметры воздуха между их приоткрытыми губами.

И время замерло.

Нежные розовые губы Маринетт были мягкими – бесконечно более мягкими, чем Адриан мог вообразить. А также слегка влажными и восхитительно теплыми. Но это нежное тепло было ничто по сравнению с мощным пожаром, вспыхнувшим в его груди. Вены будто перекачивали потоки лавы, которые бушевали в ритме, сопоставимом лишь с бешеным биением его сердца.

Он не мог больше думать, не мог дышать, не мог осознавать что-либо, кроме Маринетт.

Ее пальцы в его ладони. Ее волосы, ласкающие его щеку. Ее губы, танцующие на его губах. Ее нежные вздохи, ласкающие его лицо.

Маринетт. Его Леди. ЕГО Леди.

Полностью поглощенный своей чарующей напарницей, Адриан даже не заметил удивленных восклицаний, раздавшихся, когда одноклассники, наконец, обратили внимание на их любовные объятия.

Адриану было всё равно. Не существовало больше ничего, кроме необыкновенной девушки, с которой ему повезло делить жизнь.

В то время как сознание Адриана понемногу стиралось, растворяясь в океане блаженства, он почувствовал, как губы Маринетт растянулись в нежной улыбке. И у него возникло ощущение, будто сердце сейчас взорвется от счастья.

Может, Адриан и не помнил первый поцелуй, который подарила ему его Леди, но тот, которым они обменивались сейчас, был абсолютно идеален.

И на этот раз чудесное мгновение точно навсегда останется выгравированным в его памяти, как самое драгоценное и самое чудесное воспоминание.