Человек-легенда Сергей Притыцкий [Андрей Евгеньевич Геращенко] (fb2) читать постранично

Андрей Геращенко Человек-легенда Сергей Притыцкий

В советское время это имя было известно не только в нашей республике, но и по всему Советскому Союзу. О Сергее Притыцком когда-то замечательно сказал народный поэт Беларуси Якуб Колас: «Притыцкий уже вписан в историю Белоруссии. В этой истории будут свои приливы и отливы, она может иметь в разное время разную окраску, но Притыцкий всё равно останется в памяти народной. Потому что такие яркие самородки из глубин народных выдвигаются не так уж и часто». Выдающийся руководитель Белорусской ССР Пётр Миронович Машеров также называл его народным героем.

И в самом деле, это была личность незаурядная и легендарная…

Сергей Осипович Притыцкий родился 1 февраля 1913 года в деревне Гаркавичи Сокольского уезда Гродненской губернии (ныне деревня в составе Польши) в бедной крестьянской семье.

По западным белорусским землям прокатилась Первая мировая война, пронеслась революция, отгремели сражения Красной Армии с польскими войсками, и Гродненщина оказалась под властью Польши^[1].

Польский диктатор Юзеф Пилсудский (справа). 1920 год.

Трудно жилось белорусам под польской властью. Спички, соль, керосин, рыба, сахар и многие другие товары первой необходимости были предметами роскоши. Приходилось как-то выживать в этих обстоятельствах. Например, спички в те времена были значительно толще нынешних, что позволяло их раскалывать на две, а то и четыре части. А чаще всего утром хозяйки присматривались, в какой из соседских хат дымится труба, и бежали туда с совками, чтобы взять раскалённых углей для растопки своей печи. Керосиновые лампы из-за дороговизны керосина считались роскошью, и зажигали их только по праздникам.

Разделённая Беларусь, март 1921 — сентябрь 1939 года.

Молодёжь, собираясь в чью-либо хату на вечеринку, освещала помещение следующим образом. Выбирался самый молодой парень, который должен был «сидеть у деда»^[2], специального деревянного столба с прорезями, и весь вечер вставлять в них зажжённые лучины. О зажиточном по тогдашним меркам крестьянине говорили, что «он живёт хорошо: каждый день ест щи (картошку) с солью». Особенно дорогой была селёдка, которую крестьяне покупали вместе с рассолом. Целую неделю ели картошку только с рассолом и лишь в воскресенье делили селёдку на всех членов многодетной семьи. Все леса принадлежали польским помещикам. Крестьянам было запрещено собирать в них ягоды и грибы без специальных билетов, которые ввиду их дороговизны были большинству не по карману. Леса охранялись лесными объездчиками. Если кого-то из жителей ловили за «незаконным сбором» грибов и ягод, то «нарушителя» безжалостно избивали кнутами. И это происходило не в мрачном средневековье, а в 1920-е — 1930-е годы.

Так жили крестьяне-белорусы в панской Польше.

Если в Белорусской ССР ещё в начале 1930-х годов было практически покончено с безграмотностью, то на «Кресах Всходних»^[3] она стала обычным явлением. В семье, где воспитывалось несколько детей, школу мог посещать только один из них, как правило, мальчик. Но и он не мог получить образование выше начальной школы. Чтобы учить своего ребёнка в средней школе (гимназии), вся семья должна была принять католическую веру.

В 1926 году Серёжа закончил три класса польской школы. Это было всё, на что мог рассчитывать бедняк-белорус. «Учёбу» Сергей запомнил на всю жизнь — детей били линейкой по рукам только за то, что они говорили не по-польски. Били так, что пальцы болели несколько дней.

Сельская школа в Западной Белоруссии. Конец 1920-х годов.

В 1928 году Сергею Притыцкому, чтобы заработать на жизнь, пришлось наняться батраком^[4] к богатому землевладельцу.

Как это часто бывает, важную роль в судьбе юноши сыграл его старший брат — Александр, который был членом Коммунистической партии Западной Белоруссии (КПЗБ)^[5]. Сергей, прекрасно осознавая, что у белорусов в составе Польши нет будущего, с симпатией относился к Советскому Союзу и всем сердцем желал воссоединения своей земли и своего народа. С 1928 года в возрасте всего 15 лет парень начал выполнять поручения подпольной партийной ячейки.

Батраки — работники по найму.

Как-то в дом Притыцких нагрянула польская полиция. Братьев дома не оказалось, и тогда раздосадованные полицейские избили их отца и мать. В 1928 году Сергей Притыцкий был поставлен полицией на учёт по подозрению в участии в «коммунистическом заговоре».

И стражам порядка было чего опасаться — Сергей был дерзким, отважным подпольщиком, надёжным и преданным