Поглощение [Алиимир Злотарёв] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Поглощение
Глава 1
Двадцатого марта две тысячи восемнадцатого года в семнадцать ноль-ноль в пгт Губатово раздался сигнал тревоги. Сводный батальон сухопутных войск, расквартированный здесь для защиты местного населения от теней, тут же поднялся на ноги. Несмотря на то, что врага заметили на востоке поселка, командование решило прочесать его весь. На всякий случай. Эти тени, как вода, просачивались в любые щели. И бойцы по заранее составленным маршрутам отправились на обход территории. Командир второго отделения разведвзвода сержант Броднин сидел за столом в дежурке, закинув ноги на стол. Он бросал теннисный мяч в стену и ловил обратно, когда до него донесся вой сигнальной трубы. Тут же скинув ноги и упустив пролетающий мячик, он встал и прислушался. Затем повернулся к помощнику. — Кирилюк, дуй к дежурному по части. Уточни, выдвигаться нам или нет. Запыхавшийся Кирилюк вернулся через три минуты и, вздохнув, сказал выдвигаться. — За двадцать минут до конца наряда, — пробубнил он. Спустя полтора часа дежурное подразделение, десять бойцов с Бродниным во главе, заканчивало осмотр своей территории. Они двигались по тропе от поликлиники к заброшенному общежитию. Солнце уже село, и на землю опустились сумерки. Молчаливые, обволакивающие, непроницаемые. За время обхода подразделение никого не встретило. Бойцы переговаривались, безразлично посматривали по сторонам, периодически раздавались смешки. Только Броднин, широкоплечий крепкий брюнет тридцати трех лет, выглядел сосредоточенным. Глаза были прищурены, губы плотно сжаты, черная шевелюра, обычно разбросанная по голове и закрывающая уши, убрана под кепку. Татуировка над правой бровью — небольшой знак вопроса — изредка подергивалась. С высоты своего почти двухметрового роста он осматривал местность, как волк на охоте. Бойцы подошли к двухэтажному общежитию, вокруг которого стоял проржавевший ободранный сетчатый забор. Знакомый импульс интуиции ударил Броднина в солнечное сплетение. Сердце затрепетало, и адреналин ворвался в кровь. Сняв автомат с предохранителя, Броднин дал команду двум бойцам обойти здание. — Товарищ сержант, вы их чувствуете, да? Они там? — спросил рыжий парнишка. Он только два месяца назад прибыл на передовую и впервые вышел на задание. Броднин посмотрел на него уничтожающим взглядом. Парнишка смутился. Вернувшись, бойцы доложили, что, помимо центрального входа, в общежитии имеются два пожарных выхода по бокам. Броднин улыбнулся. — Тогда вы берете пожарные выходы, а ты, — указал он на любопытного парнишку, — остаешься караулить центральный вход. Если оттуда выйдет кто-то, кроме нас, убивай. Одним из необъяснимых явлений нашествия теней являлось отсутствие электричества в радиусе десяти километров от места скопления тварей. Люди на передовой вернулись в Средневековье. Бойцы подразделения подожгли факелы, и сгустившаяся темень моментально разбежалась. Прикрепив концы факелов к цевью автоматов, они вошли внутрь. Озарив холл светом, бойцы увидели впереди лестницу, уходящую наверх, и двери, справа и слева, ведущие в коридоры с комнатами. Вновь окатила волна адреналина. Губы расплылись в предчувствии добычи. Броднин указал двум ближайшим бойцам следить за лестницей и правым коридором и повел остальных в левый. Они поочередно проверили каждую комнату, но никого не нашли. Броднин приказал осмотреть правый коридор. Здесь также никого не было. Вернувшись в холл, сержант вытер вспотевшие ладони о брюки. — Спицын, Макаров, останетесь здесь. Остальные наверх, — приказал он. Планировка на втором этаже была такой же, как и на первом. За исключением лестницы на чердак возле правого коридора. Броднин взял троих бойцов и отправился на чердак. Чердак тоже оказался пустым. Сержант начал беситься. Спустившись, он ворвался в левый коридор второго этажа и с грохотом начал распахивать двери комнат. Дезориентированные отсутствием приказов бойцы следовали за ним. Проверив левый коридор, сержант отправился в правый. Тоже никого. Второй этаж был необитаем. Броднин с ошеломленными глазами остановился посреди коридора. Мысли путались. Он ясно чувствовал присутствие теней. Чутье еще никогда его не подводило. Твари были где-то рядом. — Ладно, спускаемся, — сказал он. Выйдя из общежития, бойцы заняли круговую оборону возле центрального входа. Последним вышел Броднин и огляделся по сторонам. — Может, ошибся, Яр? Бывает, — сказал младший сержант Кольцов. Это был рослый парень двадцати семи лет с квадратным носом и короткими русыми волосами торчком. На его правом безымянном пальце блестело обручальное кольцо. На верхней губе белел маленький шрам. Броднин сморщил нос и посмотрел на сержанта. Потом вжал правый кулак в левую ладонь и хрустнул пальцами. — Они здесь. Я их чувствую. Посмотрев на небо, Броднин перевел взгляд на Кольцова. — Есть у меня одна мысль. Дай-ка твой автомат. Младший сержант нахмурился. — Зачем? — Надо, — сказал Броднин. Кольцов поднялся и передал автомат. Броднин взял его за цевье, поставил на предохранитель и вырубил парня прикладом. Тело Кольцова бревном грохнулось на крыльцо. Остальные бойцы обернулись, и, забыв про оборону, ошалевшими глазами уставились на сержантов. В голову ударил адреналин. Броднин дикими глазами осмотрел подразделение. — Кирилюк, Петухов, связать ему руки и привязать к забору. Автомат оставить рядом. Остальные за мной в пятиэтажку напротив. Бойцы, переминаясь с ноги на ногу, переглянулись. Бросило в жар. Броднин расставил ноги и снял автомат с предохранителя. — Исполнять… — процедил он. Кирилюк и Петухов тут же пришли в движение. Пятиэтажка располагалась в тридцати метрах от общежития. Бойцы подразделения заняли квартиру на первом этаже и потушили факелы. Тьма окутала людей, словно осьминог щупальцами, тишина задавила уши. Спустя полчаса Кольцов пришел в себя. Он начал дергаться и орать, проклиная Броднина. Сержант, оживившись, подошел ближе к окну. — Скоро нагрянут. Так просто добычу они не оставят, — пробормотал он и повернулся к подразделению. — Приготовиться! Через десять минут со стороны поликлиники прилетели звуки, похожие на ржание стаи гиен. Бойцы подлетели к окнам, сняли предохранители, но сорваться раньше, чем поступит приказ, никто не решился. Броднин забрался на подоконник и замер, как бегун на старте. — Пора? Или как? — не выдержал любопытный парнишка. — Рано, — отрезал Броднин. В темноте он разглядел расплывчатые человеческие фигуры, окутанные черным дымом. Штук тридцать. Плотной группой они бежали по тропе со всех ног, издавая гиканье и утробные звуки. Казалось, огромное древнее существо из преисподней вырвалось на свободу и опьяненное вольным воздухом и голодом надвигается на добычу. До Кольцова оставалось пятнадцать метров. — Сейчас, — дал команду Броднин и спрыгнул с окна. Бойцы выпрыгнули следом и, стреляя на ходу, побежали наперерез теням. Улица наполнилась отчаянным воплем. Твари бросились врассыпную, пытаясь окружить подразделение. В груди бурлило. Броднин в эйфории целился в одну, в другую, в третью тварь и спускал курок. Тени по две, по три особи выбегали с разных сторон и натыкались на пули. Получив смертельное ранение, они превращались в клуб дыма и растворялись в воздухе. Экзекуция продолжалась двадцать минут. Окружить бойцов теням не удалось. Застрелив последнюю тварь, Броднин облегченно выдохнул. Лицо его растеклось в блаженной улыбке. Он хлопнул любопытного парнишку по плечу и осмотрел подразделение. — Молодцы, парни. Это было красиво. — Красиво будет, когда твою жопу на кол посадят, — выплюнул Кольцов. Нахмурившись, Броднин повернулся к младшему сержанту. Оценив его яростный взгляд, он сел на корточки напротив и посмотрел Кольцову в глаза. — Сейчас тебя отвяжут. Ты спокойно встанешь, спокойно возьмешь автомат, и мы спокойно вернемся обратно. Ты понял? Кольцов с гневом посмотрел командиру в глаза и с шумом выпустил воздух из носа. — Хорошо. Только не думай, что на этом все кончится. Броднин, глядя Кольцову в глаза, поднялся и указал Кирилюку на связанные руки. Еще несколько лет назад при расквартировании батальона в Губатове комбат назначил улицу Красносельскую местом построений. Тогда же Броднину досталась квартира, окна которой выходили на эту улицу. Спустя два дня после тревоги в девять утра на Красносельской раздался гремящий гимн Российской Федерации. Строй военных подхватил мелодию и начал петь. Броднин в это время дрых у себя в квартире. Вскочив с кровати, он испуганно осмотрелся по сторонам. Лишь через минуту до него дошло, что он опоздал на построение. Блин, опять. Сладко потянувшись, Броднин подошел к окну, посмотрел на поющих и, почесав пах, отправился в ванную. Он умылся, надел форму и снова посмотрел в окно. Построение подходило к концу. Гнетущее чувство в груди испарилось, и, улыбаясь, Броднин вышел из квартиры. Его рота, как обычно, когда все уже расходились по местам службы, все еще стояла на месте и слушала командира. Тот любил поразглагольствовать. Вздохнув, Броднин пристроился в последней шеренге. Он никогда не слушал, о чем говорил ротный, и пробуждался, только услышав команду «Разойдись». В этот раз его разбудила другая фраза — «Сержант Броднин, зайдите ко мне через час». На секунду Броднину показалось, будто он стоит на пьедестале, освещенный фонарями. До сих пор, когда он регулярно опаздывал, командир делал вид, что не замечает. Что изменилось? Броднин улыбнулся и отыскал глазами Кольцова. Парень стоял на другом конце строя и старательно изображал невозмутимость. Ровно в десять двадцать Броднин закрыл за собой дверь в кабинете командира роты. Во главе т-образного стола сидел майор Коновалов, командир, по правую руку от него капитан Фокин, замполит, рядом с ним Кольцов. Окатив компанию ледяным взглядом, Броднин сел напротив Кольцова. — Опаздываете, товарищ сержант, — заметил Фокин. — Никак нет, товарищ капитан. Я прибыл ровно через час. — Броднин, ты совершил грубый дисциплинарный проступок и уже должен был торчать в дисбате, — пробасил командир. — Я бы на твоем месте был вежливее. Учитывая твои заслуги и способности, мы с замполитом решили сначала разобраться в ситуации. Ты можешь объяснить, что произошло во время тревоги? В груди сдавило. Броднин сжал кулаки, положил их на стол и исподлобья посмотрел на Кольцова. Во взгляде парня горела ярость. — Я жду объяснений, Ярослав, — потребовал командир. Поочередно осмотрев собравшихся, Броднин отвернулся. Пару секунд подумав, он посмотрел на Коновалова. — Во время тревоги я действовал согласно инструкции командира батальона, — сказал он, нажимая на последние слова. В батальоне все знали, что комбат ему покровительствует. — Если коротко, она сводится к тому, что увидев тень или их группу, надо сразу же их уничтожить. Или доложить об их присутствии, если нечем. Так как заметил их кто-то другой, то мне оставалось только уничтожить. — Ах ты, сука! — зарычал Кольцов. Он схватил Броднина за шиворот и попытался свалить на пол. Замполит, заламывая Кольцову руки, начал оттаскивать его назад. — Смирно! — раздался, будто гром, бас Коновалова. Потасовщики мигом отпустили друг друга и разошлись в стороны. — Товарищ капитан, выведите младшего сержанта Кольцова за дверь, — приказал командир. Кольцов бросил на Броднина полный ненависти взгляд и вышел из кабинета. Фокин закрыл дверь. Ухмыльнувшись, Броднин вновь сделал каменное лицо. — Сядьте, — сказал Коновалов. Командир подошел к окну, достал сигарету из пачки и закурил. Потом взял пепельницу со шкафа и сел в кресло. Сердце учащенно билось, но несмотря на волнение, Броднин улыбался. Вальяжно закинув руку на спинку стула, он отсутствующим взглядом смотрел в стену. — Ты знал, что у него жена и две дочери? — Коновалов указал на дверь. — Они живут сейчас в Нижневартовске, в лагере беженцев. Броднин поднял брови. Совсем молодой, а уже две дочери. Шустрый. — Нет. Не знал. Командир долго и упорно смотрел на тлеющий окурок. Наконец, раздавил его в пепельнице. — Ради чего мы здесь, Ярослав? Броднин посмотрел на майора с недоверием и, промолчав, вернулся к созерцанию стены. — Мы здесь ради того, чтобы защищать людей. Мы не знаем, с чем воюем, но мы знаем за кого воюем. Коновалов начал свою старую песню. Броднин слышал ее уже сотни раз, но не обращал внимания. Сейчас же она его взбесила. Кулаки задрожали, и он вскочил со стула. Стул отлетел и опрокинулся на спинку. — Да мне насрать на людей, — процедил Броднин, яростно глядя на командира. — Тени забрали мою память. Я не помню своих родителей, друзей. Может, у меня тоже были жена и дети. Я не знаю! У меня отняли все… Кроме жажды мести. И пока она горит, я буду мстить. Если для этого надо выкурить тварей из норы, я это сделаю. И буду делать снова и снова, если понадобится. Фокин и Коновалов, обескураженные гневом Броднина, долго смотрели на него молча. — Ярослав, но ведь нельзя же из-за своей травмы рушить чужие жизни, — сказал замполит. Броднин посмотрел на него с искаженным от злобы лицом. — Лес рубят, щепки летят. Командир роты резко поднялся из-за стола и, вытащив пистолет, направил на Броднина. — Я не позволю тебе расходовать моих людей! — рубанул он на весь кабинет. Ярослав фыркнул и, медленно обойдя стол, уперся лбом в дуло. — И что? Застрелишь лучшего следопыта в армии? Дерзай. Коновалов перевел предохранитель в положение стрельбы. — Слава, не надо, оставь его. Не стоит он, — сказал замполит, положив ротному ладонь на плечо. Броднин увидел, как в глазах Коновалова желание его застрелить медленно угасает. Командир опустил пистолет и отвернулся к окну. Броднин облегченно выдохнул. Сердце билось в груди, как попрыгунчик в банке. — Вы правы, товарищ капитан. Я стою гораздо дороже, — сказал Броднин. — Разрешите идти, товарищ майор? Коновалов кивнул. Улыбнувшись Фокину, Броднин развернулся к выходу. — Это не сойдет тебе с рук. Я не оставлю. И комбат не поможет, и чутье твое мнимое, — сказал командир, когда Броднин открыл дверь. Ярослав на секунду остановился. — Безусловно. Бурля от гнева, Броднин вышел на крыльцо. В глаза ударило солнце, находящееся почти в зените. Ветер жестким порывом взрыхлил волосы. Зажмурившись, Ярослав глубоко вдохнул. Злость на мгновение утихла, но тут же поднялась обратно. Рядом стоял Кирилюк. Разомкнув глаза, Броднин повернул к нему голову. — Дай сигарету, — сказал он, хотя, вообще-то, не курил. Достав из кармана пачку, Кирилюк молча протянул ее Броднину. Ярослав взял сигарету, подкурил и с наслаждением затянулся. Кирилюк также молча забрал пачку и ушел. С презрением проводив сослуживца, Броднин затянулся еще раз и выкинул только что начатую сигарету. — Дерьмо. Чувствуя, что не может успокоиться, он решил пойти в спортзал, выпустить пар.Глава 2
Взяв дома вещи, Броднин вышел на центральную улицу поселка и наткнулся на собрание людей. Военные и гражданские, перемешавшись и задрав головы, слушали батюшку, декламирующего что-то со сцены о спасении души. Захлестнуло непреодолимое желание сбежать. Сморщив нос, Броднин перешел на соседнюю улицу, хотя так идти было гораздо дольше. Здесь он почувствовал, что за ним наблюдают. Остановившись и сделав вид, будто завязывает шнурки, он осмотрелся. Никого… Спортзал состоял из трех комнат. В одной находился стол для пинг-понга, в другой тренажеры, в третьей располагался борцовский ковер. Раньше здесь было какое-то производственное помещение. Переодевшись, Броднин десять минут попрыгал на скакалке и отправился разогревать мышцы на ковре. В борцовской отрабатывали броски трое знакомых пехотинцев. Мимолетно им кивнув, Ярослав подошел к шведской стенке, закинул правую ногу и, покачиваясь, наклонился корпусом к носку. Пока он растягивался в комнату вошел незнакомец. Брюнет среднего роста с орлиным носом и благородным лицом. Он бегло осмотрел пехотинцев и задержался взглядом на Ярославе. Броднин, не обращая на него внимания, продолжил тренировку. Следом за незнакомцем вошел еще один спортсмен. Пехотинцы загалдели и бросились приветствовать друга. Как выяснилось из разговора, во время операции его чуть не поглотила тень (вытащить успели в последний момент), и последние три месяца он провел в госпитале. — А как это вообще? Когда поглощают, — скомкано спросил один пехотинец. Пострадавший помрачнел и ответил не сразу. — Будто тебя рвут на части, одновременно прижигая свежевырванные куски. Сознание и тело медленно стала окутывать апатия. Тряхнув головой, Ярослав бросил на пострадавшего кислый взгляд и вышел из борцовской. В тренажерной он завел стоящий на окне патефон, и из рупора вылетела бодрая мелодия Metallici. Одев на штангу для жима восемьдесят килограмм, Броднин лег на скамью. — Подстраховать? — спросил незнакомец, бесшумно появившийся в комнате. Ярослав, подняв брови, скосил на него глаза. — Не надо. Это разминочный подход, — сказал он и сделал двадцать повторений. Мышцы надулись, по венам полетела кровь, адреналин, подгоняемый аккордами Metallici, жестко промчался по телу. Губы растянулись в ослепительную улыбку и, пританцовывая, Ярослав накинул еще десять килограмм. — Следующий подход рабочий, тогда и подстрахуешь, — обратился он к незнакомцу, ложась на скамью. Незнакомец, снимая со стойки блины, кивнул. На третий подход Броднин повесил сто двадцать килограмм и, оглядев брюнета, махнул ему рукой. Тот подошел. — Сергей, — протянул он руку. — Очень приятно, — пожал ее Броднин. — Ну что, давай? Самостоятельно выжав семь раз, еще три он сделал с помощью брюнета. Вскочив, Броднин подлетел к груше и всадил в нее три мощных удара. — А-а-а! Хорошо пошла! — Ты с жимом все, Ярослав? — спросил брюнет. Броднина окатило ледяным потом. Он внимательно посмотрел Сергею в глаза и прокрутил в голове их трехминутное знакомство. Свое имя он точно не называл. — Да, закончил. — Подстрахуешь тогда? Я плечо вывихнул месяц назад. Врачи убедили, пока сильно не убиваться, — как будто ничего не заметив, сказал Сергей. Броднин с улыбкой кивнул. Они повесили семьдесят килограмм, и брюнет сделал пятнадцать повторений. Положив штангу, он встал и начал трясти руками. Ярослав направился к штанге для приседа. — Как тут у вас вообще? Тихо-спокойно или лезут, сволочи? — спросил Сергей. — Меня неделю назад из соседнего полка перевели. После того, как нас там покусали сильно. Может, слышал, что в Ореховке было? Броднин вспомнил, что месяц назад им доводили о большом наступлении теней на севере. Два поселка и одну деревню пришлось оставить. Брюнет хорошо осведомлен, но как он допустил такой промах с именем? Или это намеренно? — Да тихо-спокойно, — сказал Ярослав, закончив подход. — Сидим в нарядах, херней страдаем. Вспомнилось, что пару месяцев назад им сообщали о новом сектантском движении, зародившемся в РПЦ. Называлось оно «Черный крест». Проповедовали что-то о принятии теней, налаживании с ними контакта и мирном сосуществовании. Броднин сильно не вникал. — Мы тоже так сначала херней страдали. А потом они, как полезли, — махнул рукой Сергей. Ярославу надоело играть. — Куда тебя перевели? — К связистам во 2-й роте, — без запинки ответил Сергей. — Нормальный у них командир. Мужик. — Да. Мне тоже Кузнецов таким показался. Броднин прищурил глаза и, приподняв левую бровь, посмотрел на мнимого связиста. Фамилия командира взвода связи во 2-й роте и правда была Кузнецов. Ярославу часто приходилось работать с его ребятами. Он знал всех по именам и фамилиям. Брюнет тоже мог их знать. Назвать несуществующего человека? Может сослаться на то, что никого не запомнил. Всего-то неделю там. Но он точно должен знать командира своего отделения, а их там только два. — Ты у Сысоева или Потапенко в отделении? Фамилии Ярослав придумал на ходу. Брюнет кинул на него короткий тревожный взгляд и резко наклонился за блином. — У Сысоева, — сказал он, пряча глаза. Губы Броднина превратились в хищную улыбку. Пристально глядя Сергею в глаза, он подошел к нему вплотную. Простоватое выражение лица исчезло. В глазах сектанта появились сила, сталь и сознание поражения. — Так вот, — сказал Ярослав, — никакого Сысоева во взводе связи 2-й роты нет. Но ты это и сам знаешь, по глазам вижу. Учитывая сегодняшнюю проповедь, сдается мне ты из «Черного креста». Слышал про вас. В вашу веру я не вникал, мне неинтересно. Ярослав замолчал, продолжая пилить сектанта взглядом. — Вали отсюда, пока я не позвал добрых молодцев из соседней комнаты. Под пристальным взглядом Броднина Сергей повесил блины на место и, не оборачиваясь, вышел из тренажерной. Странно, что с такими вербовщиками «Черный крест» вообще существует. Или это было сделано специально? Что им вообще может быть нужно? Надо бы спросить, наверное. Ярослав зашел в раздевалку, но Сергея уже не было. На вечернем построении Броднин стоял в последней шеренге, засунув руки в карманы. Командир роты, как обычно, когда весь батальон уже разошелся, что-то втирал. Раньше это всегда раздражало Ярослава. Дом был совсем рядом, но приходилось стоять и ждать, пока выговориться Коновалов. Сейчас же ему было плевать. Даже не казалось странным, что в течение дня его больше никто не трогал. Какое-то время Ярослав ждал развития истории, но потом перестал. Потом забыл. Потом забил. — Разойдись, — сказал Коновалов. Броднин замер, уверенный, что сейчас услышит свою фамилию и приглашение в кабинет. Но этого не произошло. Рота медленно растекалась по домам. Командир и замполит двигались в сторону штаба. Даже Кольцова, который мог бы попытаться набить ему морду, не было видно. Броднин, приподняв левую бровь, осмотрелся и пошел домой. В почтовом ящике он нашел письмо от психотерапевта Маслова, с которым они работали над его амнезией. Сообщений от доктора не было уже целый месяц. Сердце забарабанило, и Броднин метнулся в квартиру. Закрыв дверь, он трясущимися руками разорвал конверт и развернул единственный лист формата А4. «Здравствуйте, Ярослав, — писал Маслов. — За последний год мы с вами испробовали все известные методы лечения амнезии. Даже народные средства. На самом деле, я был уверен, что память вернется после гипноза, когда вы ко мне приезжали. Но… Я больше не знаю, чем вам помочь. Простите». Грудь сдавило, будто тисками. Броднин опустился на стул и несколько раз перечитал письмо. Не найдя в нем ничего нового, хоть капли надежды, он завис в ступоре на час. Потом встал и пошел в бар. Бар «Фронтовой» находился на улице Менделеева. Держал его старый майор в отставке Михеев. Бар состоял из двух залов: один на первом этаже, второй в подвальном помещении. По тускло освещенным прокуренным залам, вперемежку с галдежом военных и смехом девиц, из патефонов лились русские романсы. Народу тут всегда было битком, поэтому летом появлялись дополнительные столики на улице. В меню значились пиво, водка и другие крепкие напитки. Ничего элитного. Лишь отборное, пробирающее до костей, пойло. Закуской служили шашлычок, селедочка, соленые огурчики, тонко нарезанная колбаска, копченая рыбка, квашеная капустка, картошечка и другие прелести русской кухни. Зайдя в бар и осмотревшись, Броднин отметил, что все места заняты. Он вышел, стрельнул сигарету и пару минут нервно втягивал дым. Вернувшись, увидел, что возле барной стойки освободился стул. Броднин его занял. — Водки, — сказал он, кладя на стойку две тысячи. — На все. Бармен, веснушчатый парень с хитрым лицом, грациозно убрал деньги в карман. Рядом с Бродниным материализовалась литровая бутылка «Столичной» и рюмка. — Закусить чем-нибудь? — спросил парень. Есть не хотелось, но и тупо заливать водку в пустой желудок не хотелось тоже. — Нарезку поставь, — сказал Ярослав. Тут же материализовалась и нарезка на белой тарелке. Ссутулившись, Броднин навис над бутылкой и налил рюмку. Опрокинув ее не закусывая, он сразу хлопнул вторую. Через полчаса Ярослав был основательно пьян. Рядом стояла начатая вторая бутылка и новая тарелка нарезки. Перед глазами плыло, в ушах шуршала вата, гул бара беспощадно давил на мозг. Броднин, стиснув зубы, отяжелевшими глазами посмотрел на водку, налил стопку и, повернувшись, залил ее в рот. Бар показался ему кишащим глистами трупом кошки. Пьяные мужики и девки пели, галдели, танцевали и сновали туда-сюда. Периодически, то за одним, то за другим столиком, раздавались взрывы хохота. Патефон надсадно и тоскливо орал о любви. Броднин сжал кулаки и поморщился. Все это казалось каким-то сумасшествием. Как они могут быть такими довольными? Ведь, если разобраться, они тоже не знают, кто такие. Да, они, конечно, в курсе своей истории. Когда, где, у кого родились, где учились, на ком женились и прочее. Но ведь не это определяет, кем является человек. Человек — не набор фактов. Он существует и за пределами точек рождения и смерти. Неужели их это не волнует? Или все дело в том, что как раз именно это их и волнует? Может быть, тщетность попыток отыскать глубинный смысл существования и заставляет их в пьяном угаре бежать от поисков? Ярослав посмотрел на смеющуюся харю капитана с пепельными волосами. М-да, вряд ли его вообще заботят такие проблемы. Повернувшись обратно к бутылке, Броднин закинул три рюмки подряд не закусывая. Среди всеобщего гама он неожиданно для себя отметил особо противный смех. Не в силах устоять, Броднин повернулся в поисках источника этого смеха. Слева от бара, возле лестницы в подвальный зал, сидели трое танкистов. Один из них, прапорщик, и производил те гадкие звуки, разлетающиеся по всему помещению. Возникло твердое желание его заткнуть, но Броднин вернулся к нарезке и водке, дергая под столом ногой. Смех прапорщика, как назойливая муха, лез в уши. Барабаня пальцами по стойке, Броднин налил рюмку и, выпив ее, закусил ломтиком колбаски. Водка показалась омерзительной спиртягой, колбаска черствым засохшим листком. — Место мое, — сказал Ярослав бармену, встал и спустился в подвал. Здесь было накурено гораздо сильнее. Привыкнув к дыму, Броднин осмотрел зал. Свободных мест не нашлось. Пришлось вернуться к бару. Как только он налил себе свежую рюмку, по перепонкам вновь забарабанил прапорский смех. Словно бетонная плита, упавшая с неба, Броднина накрыл адреналин. Так и не выпив стопку, он конкретно подошел к прапорщику. — Какого… ты ржешь, как кобыла? Глаза прапора налились кровью. Он вскочил и со словами «да ты а…л, п…с» ударил Броднина в лицо. Упав на столик сзади, Ярослав схватил бутылку и швырнул в прапора. Закрывшись руками, тот наклонился в сторону. Ярослав налетел на него и начал избивать. Товарищи танкиста схватили Броднина за руки и оттащили назад. Люди вокруг, с интересом наблюдая за дракой, расступились. Попытки вырваться закончились провалом. Ярославу показалось, что его сковали два питбуля. — Саня, давай! — заорал один из них. Прапорщик Саня уже пришел в себя. Улыбнувшись разбитым лицом, он двинулся на Ярослава. Бешенство пронзило грудь. Опершись на питбулей, Броднин с ревом ударил прапора ногами в лицо. Тот упал замертво. — Сука, — прорычали питбули. Повалив Ярослава на пол, они начали пинать его ногами. Броднин, свернувшись клубком, попытался встать, но получил носком берца в висок. Свет погас и, как его били дальше, Ярослав уже не чувствовал.Глава 3
Спустя два дня Броднин пришел в себя в больничном изоляторе. Первый осознанный вдох отозвался в теле всепоглощающей болью. Заскулив, как раненый пес, Ярослав замер в скрюченной позе. Он стал дышать медленно и плавно, стараясь не делать резких вдохов. Через полчаса привыкнув к боли, Ярослав подошел к окну. С высоты четвертого этажа открывался вид на границу с тенями. В трех километрах от больницы над лесом плыли густые, как смола, черные облака. Да уж, жизнерадостная картинка для больных. Способствует выздоровлению. Отвернувшись, Броднин подошел к двери и надавил ручку вниз. Ручка не надавилась. Почувствовав себя в ловушке, Ярослав дернул ручку еще несколько раз. Ноль эффекта. Разозлившись, он ударил в дверь кулаком. В ответ по телу пронесся оглушающий разряд боли. Скорчившись, Броднин упал на пол и сквозь вату в ушах услышал из-за двери раздраженное — «Чо надо?» Боль постепенно осела и сконцентрировалась в районе почек. Облегченно вздохнув, Ярослав, опираясь на стену, поднялся на ноги и доплелся до кровати. Бухнувшись на спину, он закрыл глаза. — Замуровали, демоны, — с усмешкой отметил Броднин. Через час его разбудил усатый старшина. Моргая глазами, Ярослав посмотрел ему в лицо, не понимая, что происходит. — Тебя комбат вызывает на совещание. Собирайся, — сказал старшина, указывая на стул, на котором лежала форма. Превозмогая боль, Броднин встал и натянул обмундирование. Пятнадцатью минутами ранее в кабинете совещаний. Во главе длинного стола сидел командир батальона полковник Герасимов. По правую и по левую руку от него располагались пять командиров рот, включая майора Коновалова. Окна в кабинете были занавешены. На столе лежали карты и стояли свечи. Одна из карт отображала Россию крупным планом. Европейская ее часть до рек Обь и Иртыш была заштрихована черным цветом. Собравшиеся же изучали карту поселка и его окрестностей. — Александр Семенович, давайте хоть одну занавеску приоткроем. Ну, совсем невозможно работать, — сказал Коновалов. — Не стоит. Мы до сих пор не знаем, есть ли у них шпионы или нет, — ответил Герасимов, указывая пальцем на заштрихованную карту. Комбат встал, подошел к окну и украдкой глянул за занавеску. Не найдя ничего странного, он сел обратно. — И что у нас получается? Активность этих тварей увеличилась вдвое, — сказал он. — Сволочи буквально вздохнуть нам не дают. Из Красноярска прислали интересную телеграмму. Комбат достал из папки лист. — Где это было? Вот. Командир 105-й бригады пишет, которая месяц назад огребла. «Перед прорывом тени стали появляться в населенных пунктах чаще», — процитировал комбат и осмотрел командиров. — Они нас выматывают. Готовьтесь к атаке, товарищи офицеры. Двери в кабинет с грохотом распахнулись. Военные бросились на пол, вытащили пистолеты и направили на вошедшего. На пороге, очаровательно улыбаясь, обнажив зубы, стоял массивный мужчина лет сорока с пышными усами. Одет он был в коричневое весеннее пальто и черный, идеально подогнанный, смокинг. На ногах блестели коричневые лакированные туфли, на руках коричневые кожаные перчатки. Опираясь на трость, мужчина приподнял над головой черный цилиндр в знак приветствия. Ошеломленные военные потеряли дар речи. — Приветствую, господа, — бархатным голосом произнес джентльмен. Сорвавшись с места, он пронесся вдоль окон, раздвигая занавески. Ослепительно улыбнувшись, джентльмен изящно бросил пальто на спинку стула и сел, закинув ногу на ногу. Затем снял цилиндр, положил на стол справа от себя и, сцепив руки в замок, опустил их на колени. Его лысая голова, отразив свет из окон, осветилась, как нимб. — Прошу Вас, господа, присаживайтесь. Не стоит кататься по полу в моем присутствии. Я всего лишь человек. Покраснев от злости, комбат заорал: — Взять! Командиры подорвались с пола. Несмотря на массивность джентльмен резким прыжком оказался на столе. — Господа! — гаркнул он так, что командиры приросли к стульям. — Дражайше Вас молю не опускаться до такой похабщины, как рукоприкладство и насилие. Давайте все решать цивилизованным путем. Опустившись на корточки, джентльмен положил на стол гранату. Снова ослепительно улыбнувшись, он достал из пиджака еще две. Носком лакированной туфли он подтолкнул цилиндр к комбату. — Сложите оружие, господа. Командиры посмотрели на комбата, комбат на джентльмена. Джентльмен, улыбаясь, подбросил гранату. — Считаю до одного. Убедившись, что гость не шутит, комбат кивнул подчиненным на цилиндр и первым положил в него пистолет. — Теперь я попрошу вас сесть спиной друг к другу, — благожелательно улыбаясь, произнес джентльмен. Комбат, трясясь от злости, кивнул, и все выполнили приказ. Улыбчивый гость обмотал их веревкой и привязал к ней две гранаты так, что если бы кто-то встал, они бы взорвались. Удовлетворенно вздохнув, гость сел во главе стола. — Прошу простить мои манеры, я не представился, — искренне сожалея, сказал он. — Меня зовут мистер Перрилорд. Я — черный колдун. Лица военных густо покраснели, ладони покрылись потом, никто не знал, что сказать. Даже комбат. Всем было стыдно признаться, что их, бывалых вояк, шестерых здоровенных мужиков с оружием, только что взял в заложники одиночка-психопат. В голове не укладывалось, как это вышло. Натянув на лицо довольную улыбку, колдун оперся на стол локтями. — «Товарищ колдун, разрешите полюбопытствовать, зачем это вы к нам пожаловали?» — передразнивая комбата, сказал он. — Я слышал, в вашем батальоне служит человек, который чувствует теней, как говорится, жопой. Хотелось бы с ним поговорить, — откинувшись на спинку, ответил колдун сам себе. Лица военных покрылись испариной. Казалось, они пытались перемножить в уме трехзначные числа. — Это он, наверное, Броднина имеет в виду, — сказал Коновалов. Комбат, нахмурившись, посмотрел на мистера Перрилорда, потом на гранату. — Татаринов! — позвал он часового. Вбежал щуплый сержант. — Батюшки мои! — вырвалось у него. — Броднина мне позови! Нервно дернув головой, Татаринов исчез. Броднин явился через полчаса. Через тридцать долгих мучительных минут, прошедших в кабинете в молчании. В штабе же все стояли на ушах. Никто не понимал, что происходит, что делать и как реагировать. Ситуация не вписывалась ни в какие инструкции. Джентльмен запретил кому бы то ни было, кроме Броднина, появляться в кабинете, и больше в переговоры не вступал. В случае невыполнения приказа грозился взорвать командира батальона. Ничего не объяснив, Ярослава затолкали в совещательную. — Вызывали, товарищ комбат? — спросил он, зайдя в кабинет. И тут же замер. Сердце забилось быстрее. Что за подстава? Броднин вопросительно посмотрел на комбата. — Ярослав, тут к тебе вот, — кивнул Герасимов на мистера Перрилорда. Броднин посмотрел на улыбающегося колдуна. Стало жутко. Тип явно не в себе. Мистер Перрилорд подошел и, улыбаясь еще шире, протянул руку. — Мистер Перрилорд, черный колдун. Ярослав, пожимая руку, тряхнул головой. — Что? — переспросил он. — Мистер Перрилорд. Черный колдун. Броднин округленными глазами посмотрел на комбата. Тот, возведя глаза в потолок, пожал могучими плечами. Командиры при этом ахнули, наблюдая, как опасно натянулась чека на гранате. — Ярослав Броднин. Опальный разведчик, — с усмешкой глянув на Коновалова, представился Ярослав. Они сели друг напротив друга. Колдун по-прежнему широко улыбался. Ярослав смотрел на него с недоверием. — Я хочу предложить тебе сделку, Ярослав. Броднин тяжко вздохнул. — Ты из «Черного креста»? Мистер Перрилорд залился смехом. — Нет, Боже упаси! Эти господа совершенно не понимают шуток. Он достал белый платок из внутреннего кармана пиджака и, вытерев пот со лба, убрал на место. — Я действительно черный колдун. Хоть у меня и нет волшебной палочки, как у Гарри Поттера. Магия в реальной жизни это не киношные спецэффекты, Ярослав. Но и она кое на что способна, — мистер Перрилорд наклонился вперед и пристально заглянул Броднину в глаза. — Например, восстановить память. Ярославу стало жарко. Адреналин на секунду заглушил в теле боль. Нахмурившись, Броднин встал и навис над колдуном. — Это шутка такая? Ты надо мной издеваешься?! Мистер Перрилорд, ни капли не смутившись, положил Ярославу руки на лоб и что-то забормотал. Боль начала таять и медленно испаряться. Через пару минут ее не осталось совсем. Блаженство накрыло, как ведро холодной воды после бани. Ярослав опустился на стул и, сбитый с толку, посмотрел на своего целителя. — Магия, — сказал тот, очаровательно улыбаясь. Броднин почувствовал огромную благодарность к этому человеку, хотя вообще ему это было несвойственно. Стало некомфортно. — Что за сделка? — О! Пустяк, — воскликнул колдун. — Мне нужно попасть к моей коллеге, белой ведунье Анастасии. Она в городке Белоземск Вологодской области. Область, как известно, захвачена тенями. Проведи меня к ней, и я восстановлю тебе память. Ярослава бросило в жар, во рту пересохло. Джентльмен только что за две минуты избавил его от жуткой боли во всем теле. Может, он и не колдун, но явно обладает какими-то способностями. Броднин закинул ногу на ногу. — Почему сам не можешь? Ты же колдун, — улыбаясь, спросил он. Мистер Перрилорд ответил на улыбку еще более широкой улыбкой. Казалось, уголки его губ вот-вот порвутся. — В том-то и дело, Ярослав, что не могу. Магия моя на территории теней бессильна. Там нет потока энергии. Не получается у меня пройти мимо наших черных приятелей незамеченным. Броднин встал и, задумавшись, прошелся по кабинету. Тряхнув головой, он протер лицо руками. — Зачем она тебе? Хочешь спасти? Откуда вообще знаешь, что она там? Мистер Перрилорд, продолжая улыбаться, закинул ноги на стол и начал раскачиваться на стуле. — Понимаю твой скепсис. Я сам был ошарашен, когда она со мной связалась. Не спрашивай, как это вышло. Средства связи здесь не при чем. Я думал, там уже все умерло давно, — мистер Перрилорд указал на заштрихованную карту. — Но оказалось, Анастасия удержала мощнейшее место силы. Недаром она сильнейшая белая ведунья России. Она зовет меня совершить ритуал очищения, который разом избавит Землю от теней. — Почему тебя? — Я — сильнейший в России черный колдун, — самодовольно заявил мистер Перрилорд. Броднин, иронически сжав губы, кивнул. — Ну, разумеется. Мне нужно подумать. Мистер Перрилорд встал, надел пальто, и, вытряхнув пистолеты на пол, водрузил на голову цилиндр. — Ну, разумеется. Как надумаешь, ты знаешь, где меня искать. Ярослав округлил глаза. Удивительно, но он и правда знал, где искать колдуна. В случае необходимости надо было его позвать, мысленно или вслух. Это было необъяснимо, но Ярослав просто знал, что это так. Мистер Перрилорд приподнял цилиндр и посмотрел на связанных. — Счастливо оставаться, господа. Колдун распахнул дверь, влетел в коридор и растворился в толпе нахлынувших военных. — Татаринов! — заорал комбат. В кабинет влился дрожащий часовой. Освобожденный комбат взял его за шиворот и поднял перед собой, как котенка. — Татаринов, ты мне за это ответишь. — Честное слово, товарищ полковник, я не понимаю, как это вышло, — пропищал сержант. Герасимов отпустил его и повернулся к Броднину. — Ярослав, если этот гад появится еще раз, докладывай сразу мне. Немыслимо! Прямо у меня перед носом! — Да. Обязательно, Александр Семенович, — задумчиво глядя в сторону, ответил Броднин. После встречи с мистером Перрилородом Броднин вернулся в изолятор и до вечера спал. Впервые за последние пять лет он мог спокойно отоспаться, уверенный, что его не станут дергать. В 18:00 его разбудила симпатичная медсестра. — Ярослав, — позвала она, ласково трогая за плечо. — Ярослав, вставай. Ужин. Броднин, приподнявшись на локте, посмотрел на медсестру, потом на поднос. Пюре с рыбой, чай и батоном с маслом его не вдохновили. — Я не голоден. Девушка, улыбнувшись, присела на край кровати. — Надо поесть, Ярослав. Броднин вздохнул и посмотрел на нее исподлобья. — Оставь чай и меня в покое. Девушка смутилась и покраснела. Опустив глаза, она извинилась, поставила чай на стол и ушла. Пока она копошилась, Броднин смотрел в окно. На улице лил дождь. Утреннее шоу сейчас казалось диким сном. Было ли это на самом деле? Колдун? Может, все-таки приснилось? Ведь бред. Но боли в теле не было, а избили его сильно. Такие повреждения за две минуты сами собой не рассасываются. Значит, колдун был настоящим. Откуда он знал про амнезию? Что может знать еще? Ярослав сел за стол и сделал глоток обжигающего чая. Отвлекая от тревожных мыслей, по телу разлилось тепло. За окном вспыхнула молния, и раздался дребезжащий удар грома. Броднин поднял встревоженные глаза и вспомнил, что тогда, шесть лет назад, на улице тоже шел ливень. Шесть лет назад. В черном вязаном джемпере, синих джинсах и ботинках Ярослав сидел в машине возле торгового центра и искал зонтик. Волосы у него были короткие, лицо гладко выбрито. В целом он выглядел молодо и свежо. Перевернув весь салон, Броднин убедился, что зонтика нет. Сжав губы, он накинул на голову черное пальто и выскочил из машины. Перебежав по лужам стометровую стоянку, он ввалился в торговый центр. Пальто за время пробежки изрядно промокло. Цокнув языком, Броднин встряхнул его, морщась от брызг, и надел. Впереди расстилался огромнейший зал. В нем находились магазины, магазинчики, стойки с мороженым, с кофе; продавцы, покупатели, манекены, похожие друг на друга; кадки с цветами, с блестящими штуковинами неясного назначения, лавки и еще куча разных мелочей. Внутренности торгового центра, издавая звуки и источая запахи, беспрестанно шевелились, подчиненные внутреннему неосязаемому ритму. Броднин окинул это великолепие блуждающим взором и направился в М.Видео. Забрав новый ноутбук, зарезервированный на сайте, и возвращаясь обратно, он остановился возле магазина с сумками и зонтами. Купить, может? Зонтик, конечно, есть, но дома и старый. Одна спица там уже барахлит. Накатила непонятная тревога. Ярослав осмотрелся по сторонам, но ничего странного не заметил. Все, как обычно. Тряхнув головой, он зашел в магазин. К нему тут же подкатила приветливая девушка. — Вам чем-нибудь помочь? Броднин попросил показать зонтики. Продавщица, мило улыбаясь, проводила его к стенду. У Ярослава разбежались глаза. Пока он выбирал, из зала прилетел глухой, но отчетливый визг женщины. По телу пробежали мурашки. Сердце началоколотиться, как буйно-помешанное. Броднин посмотрел на милую продавщицу растерянными глазами. Выражение ее лица говорило, что она тоже подозревает что-то недоброе. Визг женщины, тем временем, догнали крики уже десятка других людей. В них ощущался искренний первобытный ужас. Броднин, подняв брови, вложил продавщице в ладонь две тысячи, схватил первый попавшийся зонт и выбежал в зал. В зале он попал в толпу кричащих и сбивающих друг друга людей. В толпе сновали человеческие фигуры, окутанные черным дымом. Они валили людей на пол и держали, пока их окутывал дым. Затем жертва вставала и сама бросалась на людей. В ушах застучал пульс. Броднин, выпучив глаза, тряхнул головой, не веря в происходящее. При нем трое подростков, срывая горло от крика, превратились в теней. К Ярославу вернулось некое подобие самообладания, и он бросился бежать к выходу вместе с остальными. Сзади подгоняли крики. Люди толкались, давили друг друга, бросали вещи и пытались спрятаться. — Папа! — услышал Броднин полный страдания детский крик. Сердце Ярослава пронзила боль. Резко остановившись, он повернулся. Среди всеобщего хаоса он заметил маленькую девочку в красном пальтишке. Она держала за руку отца, поглощаемого дымом, и кричала от ужаса. Отец, видимо, обезумевший от происходящего, тоже крепко держал дочь. На секунду, растянувшуюся в вечность, Броднин погрузился в невесомость. Паника вокруг замедлилась, звуки приглушились, люди стали обтекать его, словно прокаженного. Ярослав заметил тень, которая явно нацелилась на девочку. Он не успел подумать, что делает. Сорвавшись наперерез, он ударил тварь зонтом по голове. Оглушенная тень упала и замерла. Схватив ребенка, Броднин побежал к выходу. Возле него толпа становилась гуще. Почти не пробиваемой. Проектировщики, скорее всего, не планировали такого наплыва посетителей. Девочка над ухом плакала навзрыд. По красному лицу стекали капли пота. В голове образовался вакуум. Броднин постепенно сбавлял бег, туго понимая, что выход — западня. В конце концов, он все-таки остановился. Справа располагался Спортмастер. Броднин вспомнил, что этот магазин сквозной, и побежал на другую половину центра. Выйдя с другой стороны, он наткнулся на такую же толпу, которая медленно просачивалась сквозь двери, подгоняемая тенями. У Ярослава закружилась голова. Руки отяжелели. Он стал пятиться. Сзади раздался щелчок замка. Обернувшись, Броднин увидел служебное помещение. На душе стало легко. Выдохнув, Ярослав бросился к двери. — Откройте! Здесь ребенок! В ответ тишина. Броднин начал дергать дверь на себя, но она была запечатана намертво. Издав отчаянный рык, он прижался к ней спиной и осмотрелся. В магазине пока было пусто. Только со стороны залов доносились крики. Броднин прижал девочку крепче. — Все будет хорошо. Сейчас что-нибудь придумаем. Ярослав начал соображать, где можно спрятаться. Вспомнил. В правом зале в десяти метрах от входа есть лестница на второй этаж. Может быть, там найдется укрытие. Броднин посмотрел на притихшую девочку. Она крепко держалась за него и смотрела заплаканными глазами. — Все будет хорошо. Мы выберемся. Ярослав бросил коробку с ноутбуком и, плотнее сжав зонтик, выбежал в зал. Здесь было тесно и душно. Люди в толпе по-прежнему визжали и толкались, перемешавшись с тенями. Оскалившись, Броднин побежал к лестнице. Всех, кто становился на пути, он не разбирая бил зонтом. С трудом, но ему удалось прорваться на второй этаж. Здесь оказалось пусто. Мимо пронеслась лишь пара-тройка обезумевших одиночек. Броднин забежал в первый же магазин и попробовал открыть дверь служебного помещения. Она была заперта. Ярослав побежал в следующий магазин, но и там оказалось закрыто. Броднин стал искать дальше. Он бежал в очередной магазин, когда на другом конце зала появилась дымящаяся тварь. Осмотревшись, она убежала на третий этаж. За ней бросились еще несколько штук. Ярослав даже не успел среагировать. Как стоял посреди торгового центра с девочкой на руках, так и проводил теней. Бледный от страха он сглотнул слюну и заметил неприметную дверь в стене. Отчаявшись, нажал ручку и, к удивлению, дверь открылась. Ярослав, не думая, зашел внутрь и защелкнул замок. Оказавшись в кладовой с уборочным инвентарем, Броднин скатился спиной по стене на пол. Девочка, сев рядом, прижалась к нему. Тяжело дыша, оба молчали. На следующий день Ярослав, как мышь, пробрался в продуктовый и затарился едой. Через неделю их нашли военные и вывезли в Екатеринбург, в лагерь беженцев. — Дочь? — спросил один из них по дороге. Броднин помотал головой из стороны в сторону. — Нет. Выхватил у отца, когда его твари поймали. Девочка, крепко обхватив Броднина за шею, спала у него на руках. — Молодец, — хлопнул его по плечу военный. — Звать-то тебя как? В глазах Ярослава появилось замешательство. — Я… Я не помню… Броднин, тряхнув головой, оглядел изолятор. Воспоминания улетучились. В груди спрятался колючий осадок. Сколько раз он запрещал себе вспоминать об этом?! Проглотив тяжелый комок в горле, он махом вылил чай в рот и лег на кровать. Но воспоминания о нашествии, как будто почуяв слабину, так и норовили прорваться. Броднин отвернулся к стене и закрыл глаза. Уснуть. Нужно уснуть. Иначе эти крики никогда не оставят в покое.Глава 4
Броднина выпустили из изолятора спустя две недели. Первым делом он пришел отметиться к командиру роты. — Знаю. Сам распорядился, чтобы тебя отпустили. Коновалов, развалившись в кресле, вытащил сигарету изо рта и выдохнул дым. — Врач сказал, ты там только прохлаждаешься, а вообще, у тебя все зажило. Удивился еще, что так быстро. Сегодня свободен, а завтра жду на построение. Без опозданий, — внушительно добавил Коновалов. Броднин улыбнулся. — Само собой, товарищ майор. — Хорошо бы тебя за драку в карцер на две недели, да ведь хрен, что докажешь. Вечно в этом «Фронтовом» никто ничего не видел, не слышал и, вообще, дома был, — пожаловался командир. Ярослав улыбнулся. — Само собой, товарищ майор. Выйдя из штаба, он сначала направился домой, но потом решил зайти в магазин. Купив еды, он пошел мимо футбольного поля, где военные пинали мяч. — Эй, стоять! — раздался крик. Броднин не обратил внимания и пошел дальше. — Стоять! Я тебе говорю! Значит, все-таки ему. Остановившись, Ярослав обернулся. Навстречу еле сдерживаемой походкой шел Кольцов. Его лицо сияло гневом. — На колени! Проси прощения у моих дочерей и моей жены. Ярослава бросило в жар. Он опустил пакет на землю и, нахмурившись, уставился на Кольцова. Тот, разбежавшись, ударил ногой вперед. Броднин ушел с линии атаки и принял боевую стойку. Кольцова, видимо, это очень разозлило. Зарычав, он нырнул вниз, обхватил Броднина за корпус и начал валить на спину. Ярослав сопротивлялся, но все-таки потерял равновесие и упал на бок. Кольцов попытался его перевернуть. Броднин вскочил и отошел в сторону. Кольцов поднялся вслед за ним, но нападать не стал. Соперники начали кружить вокруг друг друга. Оценивали, присматривались, прикидывали варианты. Рядом потихоньку собирались люди. — Проси прощения. — Я выполнял свою работу и не собираюсь за это извиняться. Лицо Кольцова исказилось от злости. Осмотревшись, он схватил пакет с едой и швырнул в Броднина. Ярослав наклонился и пропустил удар в живот. Согнувшись пополам, он начал жадно, как рыба на суше, хватать губами воздух. Разъяренный семьянин повалил его на землю и стал душить. — Проси прощения! — рычал он. — Проси, подонок! Броднин, вцепившись в руки Кольцова, покраснел и начал терять сознание. Он бы, может, и извинился, но не мог этого сделать. Сквозь туман раздались свистки и крики «Смирно!», «Отставить!», «Разойдись!» Подбежавшие патрульные с трудом, но все же оттащили Кольцова. Почувствовав свободу, Ярослав жадно втянул воздух и сильно закашлялся. Пелена перед глазами упала. Патрульные заковали брыкающегося Кольцова в наручники и опрокинули его лицом в землю. Отряхнув руки, они принялись за Броднина. Ярослав не сопротивлялся. Во-первых, не мог. По-прежнему было тяжело дышать. Во-вторых, не хотел. Толку от этого все равно мало. Вскоре приехал патрульный УАЗ. Кольцов все еще дергался, поэтому его посадили в машину и увезли. Броднина решили доставить пешком. — Проси прощения! — орал Кольцов, заталкиваемый в УАЗ. — Проси! Броднин, скованный двумя бойцами, на него не смотрел. Неинтересно. Твою мать, не прошло и часа, а он уже попал на гауптвахту. По распоряжению комбата любое нарушение дисциплины каралось карцером на две недели. И неважно, рядовой ты или офицер. Ярослав вздохнул. Следующие две недели обещали быть веселыми. Броднин сидел в карцере уже неделю. В сырой, холодной камере два на два с половиной метра, освещенной лишь окном под потолком и свечой на столике. В углу располагались нужник и раковина. Возле стены стояла деревянная шконка. На ней лежали матрац, подушка и одеяло. Три раза в день приносили какую-то парашу и просовывали в окошечко стальной двери. По сравнению с ней ужин в изоляторе казался шведским столом. В первый же день голова забилась ватой, тело ослабло, а грудь загорелась отвращением ко всему, что окружает. Даже к самому себе. Ярослав решил лечиться тренировками. Ежедневный цикл состоял из отжиманий, приседаний, пресса, набивания кулаков и коленок о стену и растяжки. Составив план тренировок, Броднин договорился с караульным о книге. Тот оказался с юмором — принес энциклопедию глубоководных рыб. Книжка, на удивление, оказалась интересной. Ярослав лежал на шконке, закинув руки под голову. Кольцов постарался на славу. Надо же было догадаться среди бела дня при всех лезть в драку. Мог бы подождать до вечера, поговорили бы без свидетелей. Сам он теперь, конечно, тоже не на Багамах отдыхает, но это его не оправдывает. Вроде и боец опытный. Обязан знать, что патруль не разбирает кто, кого и за что. Ярослав повернулся на бок. Лишь бы здесь не одуреть. В двери загремел замок. Странно, до обеда еще два часа. Броднин поднялся. В камеру вошел довольный мистер Перрилорд. Его появление освежило монотонность бытия. Броднин невольно улыбнулся, но только на секунду. Колдун, стараясь держаться подальше от стен, с презрением осмотрел помещение. Улыбнувшись во весь рот, он протянул руку. — Привет арестантской братве и всей воровской масти. Ярослав пожал руку и кивнул. — Каюта класса комфорт-люкс, — объявил мистер Перрилорд. — Мне нравится. Он улыбнулся, и его пышные усы растянулись вдоль губ. — Надолго ты здесь прописался? На Ярослава навалилась усталость. Пока он был один, он запрещал себе думать о сроке. Так было легче. Броднин сел на шконку, опершись спиной о стену, и закрыл глаза. Колдун при этом сморщился в конфузливой гримасе. — Еще неделю, — сказал Ярослав. Мистер Перрилорд перекинул трость из левой руки в правую. — Что, если я могу тебя отсюда вывести прямо сейчас? Броднин облизнул губы. Предложение было интересным, но понятно, чего оно стоило. Ярослав посмотрел на колдуна. — В обмен, конечно же, на мое согласие. Мистер Перрилорд, улыбнувшись, торжественно развел руки в стороны. — В обмен, конечно же, на твое согласие. Ярослав потер подбородок и подошел к окну. Мутное стекло не просвечивало. Странно все это. Черный колдун. Белая ведунья. Мощнейшее место силы в Белоземске. Как туда добираться-то вообще? Машина нужна, не пешком же идти. А они здесь не заводятся. Можно, конечно, пригнать ее, и, не глуша двигатель, ехать дальше, подливая топливо в бак. Хотя, может, машины там тоже дохнут. Никто ведь не проверял. Вокруг тени и бог знает, что еще. Мало ли каких чудовищ породила прокаженная Земля. Никто ведь не проверял. — Зачем тебе это? — повернувшись, спросил Ярослав. Мистер Перрилорд картинно откинул челюсть вниз. — Как это зачем? — моргая, спросил он. — Я хочу уничтожить теней! Раз и навсегда. Броднин хрустнул пальцами. — Ну да, конечно, — сказал он, подошел к нужнику и отлил. Застегнув ширинку и вымыв руки, он повернулся к мистеру Перрилорду. — Я спрашиваю, зачем это надо лично тебе. Ты готов рискнуть своей жизнью. Ради чего? Броднин подошел к мистеру Перрилорду и заглянул в глаза. — И не надо мне втирать про альтруизм. Колдун растекся в благостной улыбке. — Я хочу славы, Ярослав. Хочу, чтобы в каждой столице мира стоял памятник в мою честь. На центральной площади. И чтобы подпись была — «Спаситель человечества». Плюс небольшой подарок. Пожизненное материальное содержание со стороны освобожденных государств. Ярослав растянулся на шконке, положив под голову руки, и закрыл глаза. — Свободен. Я тебя больше не задерживаю. — Подумай еще раз. Ты тоже можешь быть увековечен. Когда мы их спасем, никто не станет нам перечить. Броднин отвернулся к стенке. — Мне это неинтересно. Без памяти я проживу. Не думаю, что в нынешних условиях ее восстановление на что-то повлияет. Может, только хуже станет. Мистер Перрилорд долго молчал, смотря Броднину в затылок. — Они идут, Ярослав, — сказал он серьезным голосом. — Их много. Ты должен это чувствовать, я знаю. Анастасия мне передала, что целые орды проходят мимо. И движутся они сюда. От этих слов Броднина пробил пот. Зловещий тон колдуна проникал в самое сердце и сковывал ужасом. Не поддаваться. Может, он и целитель, но не стоит верить всему, что он несет. Он артист. Никогда не знаешь, играет он или говорит правду. Не поддаваться. Ярослав упорно молчал. Мистер Перрилорд позвал караульного. Дверь открылась и колдун ушел.Глава 5
Наступил вечер, но слова колдуна все не выходили из головы. Орды проходят мимо и движутся сюда. Врет? Наверняка. Неужели они шесть лет идут? Хотели бы — уже давно пришли. Ярослав, сидя на шконке, поглаживал подбородок. Тряхнув головой, он встал и семьдесят раз присел. Запыхавшись, уперся лбом в стену. Прохладно. Хорошо. Глупые мысли больше не лезли. Дверь заскрежетала. Ужин. Сейчас откроется окошко, и внутрь просунут поганую похлебку. Ярослав скривил рот. Но вместо окошка с лязгом открылась дверь, и в камеру вошел комбат. В руках он держал черный пакет. Броднин приосанился и одернул форму. — Здравствуйте, Александр Семенович. — Здорово, — протягивая руку, сказал комбат. — На вот, поешь нормально. Он положил пакет на шконку. Рот наполнился слюной, как у бродячего пса, желудок сделал кульбит. — Спасибо. Александр Семенович расположился на шконке. — Да ты присаживайся, — сказал он. Ярослав, чуть помедлив, сел на другом краю. — Ну, как ты тут? — осматривая камеру и морщась, спросил комбат. Броднин, оглядев свои хоромы, пожал плечами. — Привык. Александр Семенович, выпятив нижнюю губу, покачал головой. — Ну да, ну да. Ярослав потер шею и убрал волосы за уши. Комбат сидел в глубокой задумчивости, опустив голову. Казалось, он где-то далеко, и только тело его находится в камере. Броднин посмотрел на него, потом уставился в стену. — Да ты ешь, не стесняйся — оживился Александр Семенович. Броднин выгрузил на столик салат с крабовыми палочками, копченую колбасу, термос с чаем, хлеб и сало. Налил чай, отрезал горбушку, нарезал сало и сделал бутерброд. Откусив первый кусочек, он провалился в прострацию. Двигал челюстями и не замечал, что происходит вокруг. Александр Семенович прочистил горло. — Ярослав, ты же понимаешь, что я пришел не просто так? Броднин проглотил ложку салата, запил чаем и вытер губы рукавом. — Понимаю. Спасибо за ужин, Александр Семенович. Вкусно. Комбат посмотрел ему в глаза. — Что происходит, Ярослав? Лицо Броднина окаменело. Он хрустнул пальцами. — Разрешите уточнить? — Слишком много залетов на единицу времени, Броднин. Что происходит? С тобой. Ярослав, нахмурившись, отвернулся. — Ты отличный солдат. Опытный, сильный. Да если бы не ты, полбатальона бы уже точно полегли, — громким шепотом сказал Александр Семенович. — После Августовской расправы тебе тут все обязаны. Два года назад Броднин вовремя выследил большую группу теней. Около двух тысяч. Они сосредотачивались в лесу в пяти километрах от поселка, готовились наступать. Только упреждающий удар позволил с ними справиться. Ярослав, подойдя к окну, оперся спиной о стену и скрестил руки на груди. — Александр Семенович, чего вы хотите? Комбат встал, расстегнул ворот на кителе и посмотрел Броднину в глаза. — Я хочу быть уверенным в тебе. Хочу, чтобы ты понимал, зачем мы здесь. Чтобы выкинул из головы эти бредни про месть и прочее. О проблеме своей не переживай, найдем специалистов. Если надо, я и в министерство бить буду, и в правительство. Без помощи не останешься. Ты мне главное здесь помоги. Я думаю, скоро эти сволочи на прорыв пойдут. Ярослав ухмыльнулся. — Александр Семенович, вы уже не первый год обещаете помочь. Песню вашу про спасение людей я тоже слышал. Не верю. Знаете, о чем я думаю, глядя на них? — Броднин кивнул головой на дверь. — Может быть, тени появились не просто так? Может, Бог наконец-то решил исправить ошибки своего эксперимента? Или Земля наконец-то запустила антивирус. Я с ними согласен. Люди заслуживают смерти. Лицо комбата помрачнело. Тяжело вздохнув, он опустил голову и помотал ею из стороны в сторону. — Посиди-ка ты еще недельки две, Ярослав. Подумай хорошенько. Обо всем. Александр Семенович развернулся и постучал в дверь. Она открылась, и комбат ушел. Ярослав с хрипом ударил ногой раковину. Вылетев из стены, та повисла на одном болте. Броднин, дыша, как разъяренный бык, посмотрел на дверь. Злость забрала последние силы. Через минуту он без движения лежал на шконке, уткнувшись лицом в подушку. За окном давно стемнело, но Ярослав не спал. Накрывшись одеялом, он смотрел отсутствующим взглядом в совершенно черный потолок. Сил встать не было. В груди свербело, будто продырявили молотком. В голове крутились неясные образы, на задворках сознания проносились мысли. Сосредоточиться на них не получалось. Да и не хотелось. Постепенно одна картинка становилась назойливей и четче, обрастала деталями, и наконец, приобрела завершенный вид. Броднин побледнел, на лбу выступил пот, в глазах появилось загнанное выражение. Ярослав попытался перекрыть воспоминание, закрыться от него, но не вышло. Оно твердо заявило о своем присутствии и нежелании уходить. Броднин ткнул пальцами в глаза, и воспоминание померкло от вспышки. В следующую секунду оно полностью перенесло Ярослава из карцера в кузов КАМАЗА. Броднин и Аня, спасенная им девочка, в сопровождении военных вместе с другими беженцами ехали уже двое суток. Кузов был забит под завязку. Люди буквально спали друг на друге. Все были измождены, молчаливы, кое-как одеты и голодны. Ярослав с Аней сидели у борта. При каждой кочке сердце Броднина вздрагивало. Он боялся, что девочка выпадет. Ее красное пальтишко испачкалось, джинсы порвались, шапка потерялась еще в торговом центре. Ярослав укутал Аню в свое пальто в надежде, что та не простудится. По словам командира эвакуационного отряда, капитана Мальцева, беженцев размещали в поселках под Екатеринбургом. Сам город уже был заполнен. — Черт знает, что происходит, — возмущался Мальцев. Чем ближе они подбирались к Екатеринбургу, тем медленнее становилось движение. Машин прибывало слишком много. Спустя пару часов КАМАЗ остановился возле въезда в поселок Московский. Весь кузов дружно с облегчением выдохнул. Броднин улыбнулся Ане. — Ну вот, кажется, приехали. Девочка посмотрела на него сонными глазами и кивнула. — Нет мест, заводись, — послышался голос Мальцева. КАМАЗ вновь заурчал. Сердце у Ярослава плюхнулось на пол. Он прижал Аню к себе и погладил по голове. В следующий пункт, поселок Мичуринский, они приехали через полчаса, но и здесь надолго не задержались. Беженцы впали в оцепенение. Спустя недолгое время остановились в Совхозном. — Да как это нет мест?! — раздался крик Мальцева. — У меня люди двое суток не ели, не спали толком. Бойцы мои вообще без отдыха. — Я что сделаю, капитан? Куда я их, на голову себе посажу, а? Люди в кузове стали угрюмыми. Накатило чувство одиночества. — Ты в Березовский сразу поезжай. Там все-таки город, больше места должно быть. У нас-то что? Три хаты да забор. В очередной раз заурчал двигатель, и люди погрузились в привычную тряску. Через час встали возле палаточного городка. Минут десять ждали. Наконец появился довольный Мальцев. — Есть, выгружаемся. Сейчас в пункт регистрации, а дальше расскажут, — сказал он, откидывая борт кузова. — Ну, удачи вам, что ли. Ярослав облегченно вздохнул, передал Мальцеву на руки Аню и спрыгнул на землю. Тело затекло, но, несмотря на это, он сразу забрал девочку обратно. — Спасибо, — пожимая руку Мальцеву, сказал Ярослав. Капитан отмахнулся, мол, пустяк. Люди, тем временем, выгрузились из КАМАЗА. — Заводись. Поехали на базу, — крикнул Мальцев своему отряду. Солнце садилось. Группа беженцев под наблюдением местных военных цепочкой выстроилась перед палаткой с табличкой «Пункт регистрации». Ярослав и Аня оказались в середине очереди. Он держал ее на руках и качал из стороны в сторону, пока очередь медленно двигалась. Девочка хихикала. Ярослав улыбался и корчил мордочки, Аня пищала от восторга. Так они добрались до стола, за которым сидела старая прапорщица в толстых очках. Волосы она гладко зачесала назад и собрала на затылке в тугой хвост. Рядом с ней сидел молодой парень с погонами рядового. На столе лежали бумаги и бланки. — Документы есть? — зычным голосом спросила прапорщица. Ярослав замер. — Нет, — сказал он. — Понимаете, я… забыл… Прапорщица подняла на него строгий взгляд. — Кого? Документы? Ярослав мотнул головой. — Нет, понимаете… себя как бы… Его бросило в жар. Казалось глупым признаваться, что забыл, кто ты. Прапорщица подняла брови и осмотрела его с ног до головы. — Все ясно, амнезия. Не вы первый, не вы последний, — сказала она. Достав бланк из стопки бумаг, прапорщица записала в строку имя номер четыреста тридцать два. — Это кто? — ткнула она ручкой в Аню. У Ярослава пересохло во рту. — Это Аня, — ответил он дрожащим голосом. Прапорщица подняла на него глаза и задержала долгий строгий взгляд. — Как я понимаю, она не ваша дочь? Ярослав посмотрел на Аню, а потом сделал глупость, о которой впоследствии жалел всю жизнь. — Нет. Спохватившись, он добавил: — Но она со мной. Почему он не догадался взять имя ее отца? Этот вопрос потом долго его мучил, пока он не похоронил его на дне своего сердца. — Все ясно, — жестко сказала прапорщица и повернулась к одному из военных. — Девочку в приют к остальным беспризорным. Затем она повернулась к Ярославу. — А вы в медпункт. Броднин, замотав головой, взял Аню на руки и попятился. — Не отдам, — прошептал он. Прапорщица нависла над столом и гневно посмотрела на Броднина. — Молодой человек, прекратите цирк. Что вы собираетесь делать? Удочерить ее? С вашей амнезией ни один суд это не одобрит. В нынешних условиях тем более. Ярослав продолжал мотать головой и пятиться. — Вы вынуждаете меня применить силу. Прапорщица указала на военных рядом, следящих за каждым движением Ярослава. Сердце гулко стучало в ушах, пульс бил в голову, дыхание перехватило. Броднин, отступая, судорожно искал, куда бежать. — Не отдам, — прорычал он. Аня с испуганными глазами вжалась ему в грудь. Один из военных подкрался сзади и ударил ногой под колено. Ярослав упал на землю. Тут же подбежали еще четверо. Двое схватили Аню, двое Броднина за руки. Крыса, сбившая его с ног, обхватила шею. Бешенство взорвало грудь. Ярослав начал выбиваться из оков, хрипя и рыча, как загнанный зверь. — Аня! А-АНЯ-А-А-А! Девочку уводили вглубь палаточного лагеря. Она рыдала и брыкалась так, что даже двое мужчин с трудом удерживали ее. Пульс в ушах Ярослава заглушил все остальные звуки. Перед глазами появился красный туман. Броднин, заорав, сбросил с себя навалившихся солдат, побежал за Аней и получил прикладом в лицо. Свет погас. Ярослав снова оказался в карцере. По его щекам текли слезы.Глава 6
Отец Михаил стоял в подвале, оборудованном под лабораторию, и смотрел на закованную в цепи черную тварь, лежащую на столе. Очередная попытка убрать дым сорвалась. Как выяснилось, облучение для этого тоже не подходит. Но провал только раззадорил отца Михаила. — Что же ты такое? — спросил он, протягивая руку к тени. Дымная масса вытянулась навстречу, пытаясь поглотить ладонь священника. — Или кто. В дверь постучали, вошел вербовщик Сергей. На нем была черная форма с нашивками на плечах в виде белого креста, обведенного красной линией. Сергей сел на правое колено, склонив голову. — Мир Вам, отец Михаил. Священник торопливо подошел и протянул ладонь с перстнем. Сергей ее поцеловал. — Встань, брат. Рассказывай, что удалось найти. Сергей поднялся и с улыбкой посмотрел на священника. — Есть, отец Михаил. Мне удалось почитать его личное дело. Оказывается, Броднин прибыл в лагерь под Екатеринбургом не один. С ним была девочка. Не дочь. Но она ему очень дорога. Я нашел там одну прапорщицу. Она рассказала, какой он концерт устроил, когда девочку в приют отправили. Весь лагерь на ушах стоял. Отец Михаил просиял. — Ну, а что сама девочка? Где она сейчас? Сергей пожал плечами. — Ищем. Когда тени атаковали Екатеринбург, детей вывезли в Омск. Там ее след теряется. Отец Михаил опустил голову и нахмурился. — Ищите активней. Нам нужна эта девочка, — сказал он и повернулся к закованной тени. — Нам нужен рычаг. Между Бродниным и этим дымом есть какая-то связь. И мы должны ее выяснить. Наверняка, это поможет найти лекарство. Два дня подряд Броднин толком не ел и не спал. Тренировки забросил. Он осунулся, зарос щетиной, взгляд потускнел. Воспоминания скакали с одного на другое без всякой логики. То он снова возвращался в торговый центр. То он в разведывательной учебке дрался с сослуживцем. То искал в Омске Аню. Или сидел в коридоре больницы. Рядом остановилась каталка с трупом. Надпись на бирке гласила: Ярослав Романович Броднин, 1967 года рождения. Дата смерти — 1 июня 2012. Так Ярослав выбрал имя. Воспоминания терзали, изматывали, выворачивали душу. Снова эта прапорица. «Молодой человек, что вы собираетесь делать? Удочерить ее? С вашей амнезией ни один суд это не одобрит». Броднин подскочил на шконке, как будто приснился кошмар. Сердце стучало, как пулемет. Растерянный взгляд приобрел осмысленность. Ярослав подошел к окну и уставился в мутное стекло. Амнезия. Вот в чем проблема, так? Если ее убрать, то шанс на удочерение есть. Придумать себе биографию? Нет, могут проверить. Конечно, воды много с тех пор утекло, документы в архивах наверняка утеряны… Понадобятся свидетели. Можно найти подставных. Броднин сел за столик и машинально закинул ложку оставшейся с обеда параши в рот. Пожевал, встал и выплюнул в унитаз. Нет, подставу придумывать рискованно. Тем более, после того, что я устроил в лагере. Если все раскроется, Аню мне точно не видать. Нужен стопроцентный вариант. Ярослав нахмурился и стал кружить по карцеру. После десятого круга он остановился и, посмотрев на дверь, рассмеялся. — Колдун! Прошла минута. Вторая. Пятнадцатая. Броднин барабанил пальцами по раковине. Где его носит? Ярослав стал лупить стену кулаками. На очередном замахе он остановился и, улыбаясь, покачал головой. — Мистер Перрилорд. Через минуту дверь открылась, и в камеру прошел черный колдун. Как всегда, с широченной улыбкой. — Голуби летят над нашей зоной, — пропел он. — Что, Ярослав, неужели соскучился? Пожали руки. — У тебя хоть план-то есть, как туда добраться? — спросил Броднин. Колдун достал из-за пазухи карту. — Ты меня недооцениваешь. Ярослав забрал карту и внимательно посмотрел мистеру Перрилорду в глаза. — Тогда действовать будем по-моему. Я — главный. Я говорю — ты делаешь. Беспрекословно. Походного опыта у тебя, конечно же, нет. Поэтому, все будем делать, как скажу я. Кроме памяти, мне нужна будет помощь в одном деле. Человека надо будет найти и… выиграть в суде. Сможешь? Устраивают такие условия? Мистер Перрилорд закрутил усы и, картинно улыбнувшись, протянул руку. — Вполне. Договорились. Ярослав, глядя колдуну в глаза, крепко сжал его ладонь. Потом одел китель. — Выводи. Мистер Перрилорд тростью постучал в дверь. Караульный открыл и отошел в сторону. — Задержанный отправится со мной, — твердо заявил колдун и вышел. Караульный кивнул. Сердце яростно стучало. Броднин стоял на пороге камеры и не решался переступить. Такое чувство, будто дом покидаю. Повернувшись и плюнув на пол, он вышел вслед за колдуном. Они беспрепятственно прошли все посты охраны и оказались на улице. Свежий воздух опьянил. Колени подогнулись. Облокотившись о перила, Ярослав с наслаждением гонял воздух по легким. — Как ты это делаешь? Они же в упор нас разглядывали. Колдун возвел указательный палец правой руки вверх и замер. — Все зависит от центра восприятия. На самом деле они видели, что тебя выводит комбат. Мистер Перрилорд сложил вместе ладони и, согнувшись, посмотрел Броднину в глаза. — Какие наши дальнейшие действия, товарищ командир? — ехидно спросил он. Ярослав потянулся. Мышцы и кости туго и с хрустом поддались. Броднин поморщился. Две с лишним недели в карцере плохо сказались на здоровье. — Сначала домой. Нужно привести себя в порядок, собраться. Потом к Александру Семеновичу. Одолжим кое-что в дорогу и попрощаемся, — улыбнулся Броднин. Через час Ярослав был гладко выбрит и одет в черную форму. На спине висел походный зеленый рюкзак. В руках он держал двуствольное горизонтальное ружье ИЖ-58 16-го калибра. В рюкзаке к нему лежали 800 патронов. Мистер Перрилорд вышел из кухни с кружкой чая и баранкой в руках. Отхлебнув из кружки и закусив, он, причмокивая, осмотрел Броднина. — Красавец. Элита! Ярослав забрал у колдуна чай, выпил и поставил кружку на тумбочку. — Пошли уже. Они свободно двигались по поселку в направлении штаба. Никто не обращал ни них внимания. Ярослав сначала чувствовал себя неуютно, но быстро привык. В конце концов, как бы колдун это ни делал, главное, это работало. — Зачем ты устроил представление на совещании? — спросил Ярослав. — Чтобы произвести впечатление. Получилось? Ярослав промолчал. Колдун, посмотрев на него, утвердительно кивнул. Перед штабом мистер Перрилорд остановился и посмотрел на Броднина. — Главное — оставайся невозмутимым. Они зашли внутрь, и дежурный по части подскочил с докладом. — Отставить. Занимайтесь, — бросил колдун, уверенно двигаясь к лестнице. Ярослав, следуя за ним, улыбнулся. Без стука они зашли в кабинет Александра Семеновича и закрыли дверь на замок. Комбат сухо посмотрел на гостей. — Привет, Ярослав. Броднин и мистер Перрилорд сели по бокам от комбата. — Здравствуйте, Александр Семенович. Я к вам с просьбой. Комбат посмотрел на улыбающегося колдуна и перевел хмурый взгляд на Броднина. — Какая у тебя просьба, Ярослав? Броднин взял ручку, листок и начал записывать. — Уазик. Полностью заправленный. Запас бензина… в общем, сколько туда канистр в багажник поместится, столько пускай и будет. Две большие коробки сухпайка по десять упаковок. Три канистры воды. На него баул с экипировкой, — Ярослав указал на колдуна. — Два автомата и два цинка патронов. Думаю, нам хватит. Комбат задрожал, покраснел и, вскочив, ударил кулаками об стол. — Да ты о…л, сержант! Ты что себе позволяешь?! Смирно! Броднин медленно поднялся, достал гранату из брюк и положил на стол. — У нас еще есть, Александр Семенович. Комбат, пыхтя, как бык, посмотрел на Ярослава диким взглядом. — Ты же людей бросаешь. Ярослав невозмутимо крутил гранату. — Дам только один автомат. Который за тобой закреплен. Хоть взрывай, — сказал комбат. Броднин, подняв брови, посмотрел на колдуна. Тот кивнул. — Хорошо, товарищ полковник. Один автомат и один цинк патронов. Через час Броднин, комбат и колдун вышли из кабинета на улицу. Ярослав держал на плече Александра Семеновича гранату с вырванной чекой. Перед штабом на низком старте стоял весь батальон. — Мы сопровождение не заказывали, — заметил мистер Перрилорд. Ярослав остановился и хмуро оглядел собравшихся. От них исходил мощный поток злобы. — Скажите им, чтобы не лезли. Мне терять нечего. — Всем стоять! Без команды не двигаться, — пробасил Александр Семенович. Толпа издала недовольный вздох. Уазик подъехал через пять минут и остановился возле входа в штаб. Накатила волна адреналина. Ярослав кивнул мистеру Перрилороду, толкнул комбата в плечо, и все трое мигом залетели в машину. Колдун на переднее пассажирское сиденье, Броднин и Александр Семенович на заднее. За рулем сидел Кольцов. Он развернулся и бешеными глазами уставился на Ярослава. — Сука, — процедил семьянин сквозь зубы. Ярослав краем глаза заметил, как двинулась толпа. — Погнал! — заорал он, тыча Кольцову гранату в лицо. Матерясь, Кольцов нажал на газ. Машина сорвалась. Толпа беснующихся военных побежала следом. УАЗ быстро оторвался, выехал из поселка и помчался по трассе в сторону леса. — Знал бы, что машина тебе, не пригнал бы, — сказал Кольцов. — Куда бы ты делся, — парировал Броднин. Комбат расстегнул ворот кителя. — Ярослав, ты роешь себе яму. Если ты вернешься… — Если вернусь, — оборвал Ярослав. На границе с лесом он приказал остановить. — И не вздумай глушить двигатель. Кольцов затормозил, и Ярослав толкнул комбата. — На выход. Ты тоже, — обратился он к Кольцову. — Автомат оставь. Комбат и Кольцов отошли от машины на три метра. Броднин сел за руль и нажал на газ. Не проехали они и ста метров, как Ярослава окатил импульс интуиции. Мимо тут же пробежала стая теней. — За ними, — сказал мистер Перрилорд. Броднин посмотрел на колдуна округленными глазами. — Ты сдурел? — За ними, Ярослав, — повторил железным тоном колдун. — Мы должны забрать Александра Семеновича и этого сержанта. Ярослав оглянулся, крепче сжал руль и поддал газа. — Нам некогда. — Поворачивай или я взорву нас, — колдун достал гранату. — А еще лучше прыгну, разобьюсь и до свиданья память. Мистер Перрилорд широко улыбнулся. Броднин посмотрел ему в глаза, и колдун открыл дверь. — Мы спасаем человечество, Ярослав. Надо с кого-то начинать. Броднин, зарычав, повернул машину. Уазик быстро догнал стаю. Комбат и Кольцов бежали впереди нее. — Стреляй, — сказал Броднин. Мистер Перрилорд взял автомат, высунулся из окна и выпустил в тварей очередь. Те бросились врассыпную, но продолжили бежать рядом. До комбата оставалась пара метров, но тени оказались проворнее. Они схватили его, и лес наполнился криком. Ярослав поморщился. Обогнав Кольцова, он повернул машину боком. Колдун открыл заднюю дверь. Кольцов залетел на пассажирское сидение, и Броднин сорвался с места. Тени преследовали их еще почти три километра. Потом отстали. Но Броднин все равно давил педаль в пол. Мотор ревел. Пассажиры молчали. За окном мелькали деревья.Глава 7
Броднин вел машину всю ночь. Отсутствие света от фар компенсировалось светом луны сквозь редкие чернильные облака. Колдун и сослуживец бессовестно спали. Мистер Перрилорд даже не стеснялся похрапывать. Ярослав крепко сжимал руль и неистово давил на газ. Ему не давала спать злость. С комбатом вышло нехорошо. Он не заслужил такой смерти. Из груди то и дело поднимался болючий комок. Броднин тряс головой и гнал вперед. Нельзя об этом думать. Есть дела поважнее, чем слушать угрызения совести. Например, как бы не въехать в дерево при таком освещении. Перед рассветом стало особенно тяжело. Сон подкрался незаметно. Ярослав открыл глаза и увидел, что машину уносит вправо, в кювет. Сердце быстро заколотилось. Броднин подскочил и вывернул руль. Потом посмотрел на пассажиров. Те только удобнее устроились на сиденьях, сонно жамкая губами. Кольцов проснулся, когда над горизонтом выплыли первые лучи солнца. Посмотрев на Броднина и сдвинув брови, он отвернулся в окно. Ярослав мельком посмотрел на него в зеркало заднего вида и больше не обращал внимания. Через час уазик задергался, стал трястись, обороты упали. Машина поехала с нятягом, задыхаясь и кашляя. Броднин посмотрел на датчик бензобака, но тот не работал. Проснулся мистер Перрилорд. На его лице тут же появилась живая улыбка. Черный колдун сладко потянулся, как лев спросонья, открывая рот. — Доброе утро, господа! Разведчики промолчали. Каждый пялился в свое окно. — Да у вас тут просто праздник какой-то. Можно и я повеселюсь? — У нас топливо заканчивается, — сказал Броднин. — Надо найти безопасное место, заправиться. По бокам тянулся густой лес, впереди и сзади пустая трасса. Лишь изредка появлялись одинокие легковушки, давно заглушившие мотор. Мистер Перрилорд высунулся в окно. Посмотрев по сторонам, он сел на место и округленными глазами уставился на Ярослава. — А почему бы нам не заправиться прямо здесь? Броднин глубоко вздохнул и протер ладонью лоб. — Потому что здесь небезопасно. Мистер Перрилорд поджал губы и, покачивая головой, посмотрел в зеркало заднего вида. — А почему? Броднин кинул на него одновременно раздраженный и удивленный взгляд. — Потому что я так сказал. Колдун шлепнул правой ладонью по бардачку и, откинувшись на спинку, вперил в Ярослава дикие глаза. — Точно! Вот это аргумент. Ярослав набыченно повернулся к мистеру Перрилорду. — Мы с тобой договорились. Я говорю — ты делаешь. Беспрекословно. Поморщившись, колдун попытался улыбнуться. — Пожалуй, самая тупая сделка в моей жизни. Броднин самодовольно улыбнулся и посмотрел на мистера Перрилорда. Кольцов делал вид, что не обращает на них внимания. Впереди показался съезд направо. Ярослав остановился рядом с ним. — Кольцов, за мной, — бросил он через плечо. Выйдя из машины, он открыл багажник. Сверху на канистрах лежал баул. Ярослав бросил его колдуну. — Это тебе. Мистер Перрилорд разместил баул на сиденье и по одной начал выгребать вещи. В багажнике стояли пять двадцатилитровых канистр. Броднин взял одну из них и заметил, как на него движется Кольцов. С автоматом. Ярослава прошиб холодный пот. Он бросился к сослуживцу, пока тот не успел взять его на прицел. Семьянин ударил Ярослава прикладом в плечо. Броднин впечатался в уазик. Его лицо стало каменно-жестким и, зарычав, он пнул Кольцова правой ногой. Тот, закрывшись автоматом, упал на спину и, перевернувшись, сел на одно колено. Дуло сразу навел на Ярослава. По телу пробежал озноб. Броднин замер и с гневом посмотрел в не менее злые глаза Кольцова. Тот медленно встал на ноги и, подойдя, остановился в двух шагах. Ярослав ухмыльнулся. Умный, сука. Не хочет близко подходить, мало ли что. В глазах Кольцова читалось намерение убить. Броднин уперся спиной в машину и, разведя руки в стороны, с улыбкой посмотрел сослуживцу в глаза. Кольцов запыхтел, как паровоз. Снизу перед дулом автомата выплыла фигура мистера Перрилорда в военной форме. Погоны на ней были сорваны. Широко улыбаясь и шевеля усами, он отсвечивал лысиной солнечные лучи, пробивающиеся через черные облака. Кольцов поднял брови и приоткрыл рот. Дуло опустилось ниже. — Ты осознанно понимаешь, что он единственный, кто может нас отсюда вывести? — прищурившись, спросил колдун. — Наши черные приятели могут выползти откуда угодно. Глазом моргнуть не успеешь, как станешь одним из них. А у тебя ведь наверняка есть семья, друзья, собака, в конце концов. — Жена и две дочки. Машка и Алинка, — глухо отозвался Кольцов. — Жену как зовут? — Настя. Мистер Перрилорд хлопнул руками по бедрам. — Вот и получается, что без этого урода ты вряд ли когда-нибудь снова увидишь Настю, Машу и Алину. Кольцов поморщился. Вновь поднял дуло и опустил. Потом кивнул и отдал колдуну автомат. Сплюнув и ни на кого не глядя, он сел на переднее пассажирское кресло. Мистер Перрилорд подошел к Броднину и вручил ему Калашников. — Не стоит аплодисментов. Я всего лишь спас тебе жизнь. Ярослав посмотрел на него исподлобья. — Урод значит. Колдун закатил глаза. — Дражайше прошу тебя не обижаться, Ярослав. Ты мерзкая и неприятная личность. Скажи, пожалуйста, ну с чем тут спорить? Броднин хотел было возмутиться, но открыв рот, посмотрел в сторону и согласно покачал головой. — Заправиться помоги, — сказал он. Верхушка солнца мелькала справа между деревьями. За рулем сидел Броднин. Он сам не знал почему, но не хотел доверять это кому-то другому. Да и помощи никто не предлагал. Мистер Перрилорд, болтая как радио, утихомирился только к вечеру. Угрюмый Кольцов лежал на заднем сидении и молчал. Скрестив руки на груди и закинув ногу на колено, он неотрывно смотрел в потолок. Об утреннем инциденте никто не вспоминал. По крайней мере, вслух. Ярослав же думал, что Кольцова надо ставить на место. Зазеваешься, и этот сорвиголова тебя застрелит. Вряд ли он может себя контролировать. Даже с учетом того, что у него семья. Налетел же он тогда в части… В первую очередь надо отнять автомат. Во вторую загрузить работой. Будет кочевряжиться… Под дулом сделает все, что скажут. Так и дотянем до Белоземска. Броднин вдохнул свободной грудью и мельком глянул на колдуна. Тот, положив подбородок на кулак, дремал. Ярослав толкнул его в плечо. Мистер Перрилорд встряхнул усами и, выпучив глаза, посмотрел на разведчика. — Что за фамильярности вы себе позволяете, товарищ командир? — Да что-то радио барахлит, чиню. Колдун расплылся в улыбке. Уазик засипел, затарахтел и задергался. Броднин сдвинул брови. Теней нет. Хорошо, можно заправиться. Лишь бы они не заявились в процессе. Ярослав остановил машину на возвышенном участке трассы. Направо и налево от него шел крутой спуск,упирающийся в густой лес. Обернувшись назад, Ярослав посмотрел на Кольцова. Тот демонстративно закрыл глаза. Броднин собрал все оружие и вышел. Следом из Уазик выплыл мистер Перрилорд, растягивая руки в стороны. Он забарабанил по груди, издавая гудящий вой, и подпрыгнул на месте. — Хорошо… — сказал колдун протяжно и подошел к Броднину, стоящему возле багажника. — Приятелей наших вызываешь? — спросил Ярослав. Мистер Перрилорд отмахнулся и кивнул на автоматы. — Куда тебе столько? Броднин не успел ничего ответить. — От меня хочешь спрятать? — спросил сзади Кольцов. Сердце подскочило к горлу. Как он так тихо вышел? Ярослав развернулся, и Кольцов ударил его в левую скулу. Броднин полетел навстречу деревьям. Ударившись головой о сосну, он потерял сознание и упал лицом в черную жижу, похожую на смолу. Та моментально обволокла всю голову и застыла, образовав твердый кокон… Издалека донесся раскатистый гул, как будто на землю упал небоскреб или обломок скалы. Броднина окатило холодным потом. Распахнув глаза, он подскочил и осмотрелся. Под ногами шуршал упругий песок, перемешанный с гравием. Вокруг в радиусе ста метров простиралось освещенное пространство. Дальше начиналась вязкая тягучая прилипчивая тьма. Над головой не было никаких источников света. Все та же тьма. Нависающая, придавливающая к земле, гнобящая. Ярослав, прерывисто вдыхая, попятился и повернулся. И снова попятился. И снова повернулся. Потом сел на корточки и замер. Стал слушать. Тишина. Собственное дыхание пробивалось как будто через вату. Броднину казалось, что его связали и конечности растянули в стороны, а напротив распахнутых яиц подвесили раскачивающийся топор, который с каждым махом подбирался все ближе и ближе к сокровенному. Ярослав сглотнул и, взяв камень, встал в полный рост. Размахнувшись, бросил камень в темноту. Оттуда ни ответа, ни привета. Тишина. Броднин судорожно вздохнул и, осмотревшись, пошел вперед. Странным образом освещенный кусок пространства передвинулся вместе с ним. Ярослав хлестанул себя по щекам и, тряхнув головой, сделал еще несколько шагов. Пространство опять переместилось. — Бред какой-то, — прошептал Ярослав и на краю света заметил дорогу. В кровь ворвался адреналин, и Броднин как угорелый выбежал на асфальт. В ста метрах впереди стоял мужчина среднего роста. Блондин с короткими волосами и такими же блондинистыми жиденькими усиками и бородкой. На нем висели кроваво-белая рубашка и черные брюки. Лицо — в месиво. Правый глаз отек так, что его не было видно. Изо рта на асфальт падали капли крови. Он стоял, чуть сутулясь, и исподлобья смотрел на Ярослава. Плохо смотрел. — Это мое тело… Отдай мое тело… — сказал он потусторонним голосом. Ноги у Броднина подкосились, в груди застыл вдох, пульс забарабанил в виски. Ярослав медленно стал передвигать ступни назад, не спуская глаз со странного гостя. Кровавый блондин уверенной походкой сорвался с места. Ярослав зашевелил ногами быстрее. — Отдай. Мое. ТЕ-ЕЛО-А-А-А! — изрыгнул блондин крик, переходя на бег. Никогда еще ужас так сильно не сковывал тело и мысли. Броднин, как обоссанный котенок, бросился бежать, заплетаясь в ногах, часто и прерывисто дыша. Сзади верещал преследователь, периодически вставляя ругань, проклятия и требования вернуть тело. Ярослав дрожал, хрипел и бешено переставлял ноги. Кровавый псих нагонял. Издав протяжный стон, Броднин ускорился. Блондин, отчаянно гаркнув, схватил большой камень и швырнул в Ярослава. Снаряд попал в затылок. Разряд боли, сковав мышцы, пронесся по телу. Броднин взялся за голову, сбавил темп и, не в силах сопротивляться огню в затылке, упал на колени. Он отнял руки и увидел капающую с них кровь. В глазах помутнело. Кровавый блондин, степенно подойдя к Ярославу, взял его за шиворот и ударил в лицо. Потом еще, еще и еще. Каждый удар сваливался на голову, как цистерна. Ярослав нащупал на асфальте камень, что прилетел в затылок. Адреналин взорвал мышцы. Броднин врезал снаряд в левый глаз блондина. Псих, схватившись за лицо, отступил, скуля, как побитая псина. Свобода. Броднин, вдохнув полной грудью, понесся прочь, не разбирая дороги. Психопат, качаясь, побежал следом. Дорога быстро кончилась. Дальше простиралась лишь черная безжизненная пропасть. Но Ярослав не успел этого заметить. Секунда — и он, сдавленно крича, полетел вниз. Кровавый блондин упал на четвереньки на краю пропасти. — МОЕ-О-О! — заорал он. — МОЕ-О-О! МОЕ-О-О! МОЕ-О-О!Глава 8
Крик психа давно растворился во тьме. Когда это было? День? Час назад? Неделю или год? Ярослав не знал, сколько он уже падал. Казалось, всю жизнь. Казалось, он падал всегда. С тех пор, как себя помнил. С каких пор он себя помнил? Единственный ответ — с тех самых. Темнота вокруг была абсолютная. Подносишь руки к глазам и не видишь. Интересно, куда делся тот свет, что освещал сто метров вокруг? Куда делся блондин? Почему он решил, что у Ярослава его тело? Ну, психи, они для того и нужны, чтобы решать такие вопросы. Падение кончилось. Когда? Когда оно кончилось?! Этого не может быть. Ярослав барахтался в чем-то вязком, тягучем, похожем на мед. Где верх? Где низ? Голова кружилась. Мед облеплял повсюду. Броднин медленно с натугой двигал руками. Устал, как будто пробежал километров десять. Он закрыл глаза (а были ли они открыты?) и замер… растворился… Ярослав стукнулся макушкой обо что-то твердое и с грохотом упал на спину. Рецепторы по всему телу ожили и подали сигналы: голова — есть, руки — есть, ноги — функционируют, корпус — тоже. Диагностика организма закончилось. Организм был в порядке. Ярослав, лежа на спине и моргая, ощупал себя еще раз. Глаза, нос, рот, уши, яйца. Все было на месте. Выдохнув, Броднин встал. Темно. Мед исчез, ноги упирались в твердую поверхность, дышалось легко. Ярослав закричал, только крика не услышал. В ушах как будто торчали пробки от шампанского. Разорвав на кителе ворот, он остервенело потер пальцами в ушах. Не помогло. Броднин заорал сильнее. И еще раз. Эффекта ноль. Изможденный, он сел на колени и завалился на бок. Через неопределенное время по телу побежали вибрации. Ярослав приподнял голову. В уши влетел отчетливый стук шагов, в нос ударил запах запекшейся крови и пота. Адреналин скрутил тело в напряженную пружину. Ярослав сел в позу бегуна на старте и, затаив дыхание, слушал шаги. Затаить бы еще сердце, что так и ломилось из груди. Шаги то приближались, то отдалялись. На секунду они умолкали, слышался шорох, и шаги возобновлялись опять. Броднин крутил головой вслед за шагами и быстро убедился, что кто-то ходит вокруг него. Если этот кто-то продолжит в том же темпе, то скоро окажется в центре круга. Ярослав решил подождать. Вдруг пришелец уйдет. Шаги затихли слева метрах в пятидесяти. Послышалось хриплое дыхание. — Я тебя чувствую, — прошептал кровавый блондин. — Отдай мое тело! «Тело», «тело», «тело» раздалось гулкое эхо. Броднин, повернувшись, ускоренно потопал назад. Впереди кто-то побежал. Непонятно, где именно, но приближался точно к Ярославу. Броднин, сплюнув, принял боевую стойку. Сердце отчаянно колотилось. Вздохнуть полной грудью не получалось. Шаги пронеслись совсем рядом, справа, и затихли сзади. — Ты же только что был здесь! — возмутился кровавый блондин. — Где ты? Ярослава бросило в жар. Чертовщина какая-то. Облизнув губы, он повернулся на голос. — Здесь. Заулюлюкав как гиена, кровавый блондин забарабанил ногами и пронесся у Броднина за спиной. Ярослав отрывисто засмеялся. Псих кружил рядом. Шаги эхом накладывались друг на друга. — Мы можем так целую вечность продолжать. Ты никуда не торопишься? — спросил Броднин. Справа появился луч света размером с КАМАЗ. Одновременно Ярослава за шкирку схватил кровавый блондин. — Попался? Высунув ободранный язык, он тянулся им к лицу Ярослава. Изо рта воняло дерьмом. Броднин, судорожно вдохнув, посмотрел психу в мутные глаза и уперся руками ему в грудь, пытаясь отпихнуть. Оба одновременно прекратили борьбу. Продолжая держать друг друга, они повернулись к свету. Чистому, незамутненному, освобождающему. По телу побежали мурашки, ладони вспотели, и Ярослав отпустил врага. Спасение. Всадив психу кулаком в пах, Броднин помчался к свету. По-звериному вереща, побитый блондин бросился за ним. Свет, моргнув, начал сужаться. Адреналин прожег тело. Броднин, застонав, разогнался еще больше и побежал на пределе возможностей. Свет был уже совсем близко, оставалось метров сто. Родной, лучистый, свежий. Освобождающий. Кровавый блондин подсек правую ногу Ярослава. Броднин, подлетев, упал, поехал вперед и, остановившись, увидел, как псих, разрезая луч света, приближается к финишу. Ярослав громко и вымученно засмеялся. Под руку попался камень. Тот самый, что недавно кинул ему в затылок блондин. Броднин встал и отправил его в голову психа. Камень, пролетев у того над головой, угодил в луч света. Свет хлопнул и погас. Сзади Броднина появился еще один. Ярослав увидел растерянное и страдальческое выражение лица кровавого блондина. Броднин, улыбнувшись, раскинул руки в стороны и упал спиной в свет. В легкие, словно нож в грудь, вонзился воздух. Ярослав, схватившись за горло, подскочил на заднем сиденье уазика и закашлял. Тело стонало от боли. Тряска от машины усиливала ломоту до слез. Ярослав, мутными глазами обведя Кольцова за рулем и колдуна на прежнем месте, плюхнулся на спину, проваливаясь в сон. «Ярослав, быстрее» — раздался в голове женский голос, и Броднин уснул. Он очнулся на рассвете. Облака жались друг к другу плотнее, чем прежде, и плыли неустанной цепочкой. Лучи солнца, пробивающиеся через них, освещали землю, как цветомузыка на дискотеке. Грудь наполнилась легкостью, и Броднин чуть улыбнулся. Хотя, вряд ли это хороший знак. Ярослав, прищурившись, внимательнее вгляделся в черные образования на небе. Да, все-таки это нехороший знак. Есть в них что-то… Машину по-прежнему вел Кольцов. Мистер Перрилорд разглядывал фотографию, на которой девушка в больничной палате кормила грудью младенца. Рядом с ней на стуле сидела маленькая девочка, играя с телефоном. Вспомнился торговый центр. В груди защемило. Броднин, моргнув, отвернулся к потолку. Колдун протянул фотографию Кольцову. — Апскейльная у тебя семья, Дмитрий. Кольцов, посмотрев на жену с дочками, аккуратно убрал фото в левый нагрудный карман. На мудреное словцо он не обратил внимания. — Главное, веселая. Зимой этой, когда приезжал к ним, до посинения катались на горке. Я устал уже, а они все: «Папа, папа, давай еще»! Ну, еще, так еще. Домой пришли уже затемно. И то еле спать их уложили. Думали с Настей вдвоем побыть, а как только легли в постель, сразу же уснули. Кольцов продолжал рассказывать, но Ярослав уже не слушал. Он погрузился в мечты. Ему казалось, что все, о чем говорил семьянин, на самом деле происходило с ним. Это он с Аней до посинения катался на горке; это он и Аня играли в Доббль и Барабашку; это он и Аня учились считать. Аня и Ярослав боролись. Она, положив его на лопатки, сделала болевой залом на руке, и Броднин постучал по полу. «Сдаюсь!» Однажды они жестоко разыграли маму — подбросили ей в ванную искусственную змею. Визгу-то было! Только лицо матери не проглядывалось. — Я, помню, тоже был женат однажды, — сказал мистер Перрилорд, мечтательно глядя в небо. — Ох, и золотое же было время!.. Если я приходил пьяным, моя жена никогда не устраивала сцен, а наутро меня всегда ждала бутылочка холодного пива. Хотя, это неудивительно… Я ведь приходил домой к любовнице. Внутри что-то надломилось. Броднин вернулся из мечтаний в уазик. Прижав кулак к губам и закрыв глаза, он долго лежал без движения. На весь салон оглушающе заурчал его живот, отчетливо заявляя, что он голоден. Над Ярославом тут же склонились улыбчивые усы мистера Перрилорда. — Проснулся? А мы уже думали, где хоронить твое бренное мясо. Я предлагал оставить прямо на дороге. Представляешь, ты гниешь, источая запах омерзения на всю округу… Броднин поднялся, отпихивая настырного колдуна. — Сколько мы уже едем? — Три дня, — ответил Кольцов. Ярослав, сузив глаза, посмотрел на него в зеркало заднего вида. Потом повернулся к мистеру Перрилорду. — Остановиться надо. Есть хочу. Колдун, поджав губы, обвел рукой пространство вокруг. — Где изволите сесть, сэр? Возле окна, в углу, или, может быть, в центре зала? Броднин натянул на лицо гримасу, похожую на улыбку. — Где надо будет, там и сяду, — и повернулся к Кольцову. — Дима, пока едем прямо. Вокруг ничего не изменилось. Деревья, трасса, редкие брошенные машины и черные облака в небе… Все-таки нехорошо, что их стало больше. Броднин, высунувшись из окна, еще раз осмотрел облака. Тягучие и вязкие, как мед. Ярослав вернулся в салон. — Теней не было за эти три дня? — Две небольшие стаи, но они быстро отстали. Мы, считай, просто мимо проехали, — сказал Кольцов. — Кстати, когда они появились, у тебя с головы и слезла та херня. Сердце учащенно заколотилось. Броднин, придвинувшись ближе, вылупил глаза на Кольцова. — Какая херня? Дима глянул на него через плечо. — Жидкость, черная такая. Не помнишь? Ты в нее упал, когда… Ну, когда с горы скатился. Ярослав поднял брови. — Черная жидкость? Не помню. Ладно, тормози. Заправившись, они накрыли «стол» в открытом багажнике. Броднин, увидев, что одна коробка сухпайка наполовину пуста, возмутился. — Две упаковки гнилые попались, — сказал Дима. — Ты же знаешь, такое часто бывает. Еще две мы съели. Подогретые на спиртовой таблетке консервированные тефтели быстро успокоили Ярослава. — И все-таки надо экономнее, — сказал он. Накатил импульс интуиции. Броднин, кинув галету в рот, побежал за руль. — В машину, живо! Кольцов и колдун, захлопнув багажник, прыгнули в уазик. Ярослав нажал на газ. Огромная стая теней, около ста особей, выбежали слева из леса и бросились вдогонку. Адреналин взорвал тело. Сердце стучало, как отбойный молоток. Броднин, прижавшись к рулю, изо всех сил давил на газ, периодически оглядываясь на преследователей. Кольцов, высунувшись из люка с автоматом, стрелял. Мистер Перрилорд, схватившись за дверную ручку, нервно барабанил пальцами по бардачку. Ярослав посмотрел на него ошарашенными глазами. — Какого… ты сидишь? — Я с левой руки стрелять не обучен. — Твою мать, лезь на заднее сиденье и стреляй с правой! Колдун, кряхтя, перебрался назад. Тени неслись рядом, то и дело, подбегая к самой машине. Их утробное улюлюканье давило на уши. Кольцов палил часто и кучно, почти, что без остановки, но все равно не мог уследить за всеми. Мистер Перрилорд вообще пускал очереди наугад. Броднин сжимал руль так, что костяшки пальцев белели. — Да вы хоть цельтесь, вашу мать! — заорал он. Мистер Перрилорд влез в салон и, перезарядившись, поднял палец. Потом достал из бардачка гранату и протянул Кольцову. Дима закинул ее в центр стаи. Взрыв разделил теней пополам. Броднин ухмыльнулся, Кольцов сверху радостно закричал, колдун достал еще одну гранату. Кольцов кинул ее перед первой половиной стаи. Твари, как кегли, разлетелись в стороны, и вторая половина основательно отстала. Трасса ушла направо, и тени остались за поворотом. Кольцов и мистер Перрилорд, довольные, развалились на заднем сидении. — Вот это было красиво, Ярослав, — сказал, улыбаясь, Дима. Броднин, хмыкнув, пожал плечами. В двухстах метрах впереди тени выложили поперек дороги огромную сосну. Ярослав резко надавил тормоз. Кольцов и колдун уткнулись носами в сидения, Броднин подбородком в руль. Машина с визгом остановилась за сто метров перед барьером. Все трое синхронно выдохнули и посмотрели вперед. Тени окружили уазик, но не нападали. Стояли, не шевелясь, в радиусе ста метров. Прошло десять минут. — Чего они выжидают, суки? — нервно спросил Кольцов. — Пока мы патроны потратим, — спокойно ответил Ярослав. — Finita la commedia, — заметил мистер Перрилорд.Глава 9
Спустя полчаса тени по-прежнему стояли, не приближаясь, плотным кольцом. Они молча взирали на уазик и его пассажиров, давя на психику и наслаждаясь своей властью. Броднин сгорал от духоты. Во рту пересохло. Прищурив глаза, он скользил взглядом по тварям, готовый в любой момент нажать газ. Хотя, вряд ли это бы что-то исправило. Мистер Перрилорд и Кольцов, выставив автоматы из окна на заднем сидении, тоже следили за обстановкой. Лишь бы никто из них не сделал глупость. Сейчас, как на льду ранней весной. Неверный шаг равнозначен смерти. — Если бы они хотели выжать из нас патроны, они бы уже напали, — заметил Кольцов. Броднин потер подбородок и посмотрел на Диму. Парень прав. — Значит, они тоже имеют инстинкт самосохранения, — произнес колдун. — И что, они ждут, пока мы сами тут сдохнем? Зачем мы им мертвые нужны? — Есть масса вариантов, как развлечься с мертвецами. Хочешь, расскажу? — просияв, предложил мистер Перрилорд. — Заткнитесь. Лучше подумайте, как отсюда свалить, — глухо сказал Ярослав. Помолчав, добавил: — Они под пули не хотят, но и отпускать нас живыми западло. В салоне наступила тишина, слившись с тишиной снаружи. Даже ветки деревьев, колышась от слабого потока ветра, не издавали звуков. Складывалось ощущение, что рядом с этими тварями вымирало все вокруг. Броднин, облизнув губы, оглянулся на Кольцова и мистера Перрилорда. Их лица выражали сосредоточенное размышление. — По-моему, это был съезд, — сказал колдун. — Никто не обратил внимания? Броднин, подняв бровь, недоверчиво посмотрел на мистера Перрилорда. — Какой съезд? — Ты не заметил? Водитель из тебя, конечно, так себе. Поворачивай баранку, я покажу, — улыбнувшись, скомандовал колдун и вручил Кольцову гранату. — Ползите наверх, Дмитрий. Сейчас начнется вальс. Пульс участился, в груди стало легко, органы восприятия обострились до предела. По венам побежал адреналин. Ярослав нажал газ и развернул машину. Тени, оживившись, начали сжимать кольцо. Дима бросил гранату, и она проделала в нем дыру. Мистер Перрилорд открыл по тварям огонь, не давая им сомкнуться, но этого оказалось мало. Тени стремительно замыкали круг. Ярослава охватил азарт. Тело напряглось до предела. Переключив скорость, он направил уазик в открывшуюся щель, и машина вылетела из окружения в последний момент. Броднин показал в окно средний палец. Мистер Перрилорд закричал, барабаня по двери. Дима, расстреливая преследующих тварей, заорал. Тени упорно бежали за ними, несмотря на потери, и не отставали, несмотря на скорость в 160 км/ч. Ярослава пробил озноб. — Гранаты еще есть? — Последняя, — ответил мистер Перрилорд. — Ладно, пока побережем. Машина постепенно отрывалась. Крики теней становились ожесточеннее. Они все еще бежали, но их отражение в боковом зеркале уменьшалось в размерах. Броднин немного расслабился. Все хорошо, если держаться в том же темпе. Через десять минут двигатель чихнул, затарахтел, обороты резко упали. Ярослав нахмурился и, сжав кулаки, ударил по рулю. — Бензин заканчивается. — Так быстро?! Мы же только что заправились! — воскликнул Кольцов. — Мы и гнали, как сумасшедшие. Стояли еще, впустую жгли. — Все в порядке, господа. Мы уже рядом. Вот он поворот, — указал мистер Перрилорд. Ярослав заметил неприметный поворот, спрятанный за кустами. В панике такой действительно можно было пропустить. Броднин направил машину в кусты. Надеюсь, тени тоже не заметят и пробегут мимо. Дорога оказалась накатанной, но неровной. Сплошные ямы и кочки. Уазик существенно замедлился. Ярослав, сжимая челюсти, с трудом удерживал машину. Она качалась из стороны в сторону, то и дело, норовя завалиться на бок. — Давай, родной. Давай, мой хороший, — приговаривал Броднин. — Видит кто-нибудь наших приятелей? Кольцов и колдун выглянули в окна. — Нет. Отстали, вроде, — сказал Дима. — Это радует, — прохрипел Ярослав, давя на газ. Уазик заехал на горку. В следующую секунду, набирая скорость и жутко трясясь, он покатился вперед и вниз. Броднин вцепился в руль, как питбуль в добычу. Мистер Перрилорд и Дима в раскоряченных позах держались за дверные ручки, пытаясь не вылететь в окно. Дорога резко ушла влево. Ярослав этого не заметил. Уазик врезался в клен, и все трое кубарем полетели вперед. Броднин потерял сознание. Его растолкал Кольцов. В уши врезался визг клаксона, и Ярослав схватился за голову. — Вылезай же, ну! — тянул Дима. — Они уже близко! Сквозь сирену доносилось улюлюканье. Казалось, тени в предчувствии добычи обезумели от счастья. Сердце бешено колотилось. Броднин, осмотревшись мутными глазами, вылез из машины. Кольцов и мистер Перрилорд потащили его вглубь леса. — Не успеем, — заплетающимся языком, сказал Ярослав. — Топай, давай! — прорычал Кольцов. Броднин, вырвавшись, остановился и посмотрел на Диму. — Я сказал, не успеем. Затем перевел взгляд на мистера Перрилорда. — Дай мне гранату, и найдите укрытие. Колдун вручил Ярославу гранату, и они с Кольцовым спрятались за толстой березой. Броднин встал на видном месте напротив машины. Там оставалось еще три канистры. Одна начатая. Ярослав почесал затылок. Неважно. Все равно взрыв будет мощный. Тени появились быстро. Увидев Броднина, они начали не просто улюлюкать, а радостно верещать. Стая моментально облепила машину. Ярослав, хищно улыбнувшись, бросил гранату и нырнул за сосну. Взрыв и правда оказался мощным. Ярослав даже почувствовал спиной ударную волну. Все деревья вокруг эпицентра попадали. Тени тоже. Они горели, издавая поросячий визг, и расползались по лесу. Одна из них подползла к Ярославу. В нос ударил запах паленого мяса, в уши ворвался звук жарящегося сала. Броднин отпихнул тварь ногой. Та, откатившись, превратилась в клуб дыма, растекшийся по воздуху. Ярослав поднял глаза. Над районом взрыва кружил черный дым, медленно поднимаясь в небо. Наступила тишина. Броднин сел, опершись на сосну, и прочистил уши. В них отчаянно звенело. — Как это ты не взял сухпаек?! — воскликнул Кольцов. Ярослав обернулся на товарищей. Дима ошалевшими глазами смотрел на колдуна. Мистер Перрилорд, раскинув руки в стороны, пожал плечами. Повисла пауза. — Меня есть нельзя. Мне еще ритуал проводить. Ярослава тоже. Кто же нас поведет? — сказал мистер Перрилорд и посмотрел на Кольцова. — Дим, извини. — Пошел ты! Не подходи ко мне, — огрызнулся Кольцов. Через час они сидели на сосне, которую тени выложили поперек дороги. Броднин рассматривал карту. По его подсчетам выходило, что они преодолели тысячу двести километров. Поджав губы, он потер подбородок и пересчитал. Кивнув, сложил карту, убрал в карман и встал напротив своих спутников. — Мы проехали тысячу двести километров. Осталось восемьсот. Человек в день может проходить в среднем километров тридцать. Подготовленный больше. У нас подготовлены не все. Ярослав посмотрел на мистера Перрилорда. — К тому же нас трое. Значит, будем идти тридцать — сорок километров в день. С учетом того, что мы наверняка еще встретим теней, на дорогу уйдет полтора месяца точно. Кольцов, издав стон, опрокинул голову на руки. — Мне оставался месяц до конца командировки, — сказал он, поднимая на Броднина злые глаза. Ярослав отвернулся. Да, его дочери этого не заслужили. Мистер Перрилорд хлопнул Диму по плечу. — Не переживай. У нас еды нет. Мы можем умереть гораздо раньше. Броднин повернулся к ним со строгим лицом. — Оставь его. Колдун поднял руки, театрально сжавшись и улыбаясь. Ярослав разложил на асфальте оружие. Два Калашникова, один ИЖ. Вместе подсчитали патроны. Вышло семьсот к автоматам и восемьсот к ружью. Вздохнув, Броднин запустил руки в волосы. — Продешевили мы у комбата. Все-таки надо было два цинка брать. Ладно. Что с водой? Мистер Перрилорд толкнул к нему ногой десятилитровую канистру. Броднин, присев, похлопал ее по бокам. — Хорошо. На первое время хватит. Закинув рюкзак на спину, он взял Калашников. — Дима, второй тебе. Мистер Перрилорд, тебе ружье. Канистру и рюкзак будем нести по очереди. Ярослав повернулся лицом к далеко уходящей вперед трассе. Прикрывшись ладонью от дневного солнца, он решительно выдохнул… Они шли весь день. Солнце уже садилось. Кроваво-красный диск на фоне черных облаков походил на красный крысиный глаз. Он пристально наблюдал, и, казалось, наброситься в любой момент, стоило только отвлечься. От этого у Броднина периодически по спине пробегали мурашки. Живот урчал. За весь день они не встретили ни одной брошенной легковушки. До ближайшего населенного пункта, село Куратово, оставалось сто километров. Как только желудок напоминал, что хочет есть, Ярослав сглатывал слюну и втягивал живот. На какое-то время помогало. Расход воды он сразу ограничил. В час на человека не более трех глотков. На горизонте появились очертания машины. — Сектор «Приз» на барабане! Господа, смею предположить, что нам выпал джек-пот, — заявил мистер Перрилорд, обнимая разведчиков за плечи. Ярослав скинул руку колдуна. — Не бегите. Экономьте силы, — предупредил он. Через пятнадцать минут они подошли к Мицубиши Паджеро. Внутри никого не было, двери оказались открыты. Облизываясь, они обследовали джип вдоль и поперек. Съестного нашли только упаковку минералки. Ярослав со вздохом сел на заднее пассажирское сидение. — Спать, — сказал он, завалившись на спину. — Все сразу? Дежурных выставлять не будем? — удивился Кольцов. — Не надо. Я этих тварей и сквозь сон чувствую. Машина была достаточно просторной, поэтому заночевали с удобствами. Ночью облака заволокли небо. Определить время суток стало невозможно. С таким освещением выходили сплошные сумерки. Броднин открыл глаза. Выскочив из машины, он устремил взгляд в низкие облака. Теней не было. Еще раз прислушавшись к интуиции, он убедился в их отсутствии. Но облака нагоняли на него необъяснимую панику. Ярослав, сплюнув, снова поднял голову. Он растолкал Кольцова и колдуна. — Идите, господа, я догоню, — пробормотал мистер Перрилорд, переворачиваясь на другой бок. Броднин ткнул его в ребро ножнами от штык-ножа. Колдун, подскочив, злобно уставился на Ярослава. — Собирайся, — раздраженно сказал Броднин. Через десять минут они выдвинулись в дорогу. Постепенно облака рассосались. Солнце висело в зените. Трасса по-прежнему была пуста и безжизненна. Только трое путников, сгорая от голода, еле передвигали ноги. Ярослав отсутствующим взглядом смотрел вперед. В голове бесконтрольно блуждали мысли. На одной воде далеко не уйдешь. Энергия истощалась. К вечеру все трое угрюмо молчали. Даже мистер Перрилорд, обычно раздражавший разведчиков болтовней, не находил что сказать. Днем они искали ягоды в лесу рядом с трассой. Не нашли. Броднин, закатав рукава, упорно шагал по дороге. Дима двигался рядом. Мистер Перрилорд отставал на десять метров, но разведчики не видели этого. Впереди нарисовался перекресток. На нем стояли три машины, врезавшиеся друг в друга. Глаза Броднина заблестели, сердце побежало. Он посмотрел на Кольцова. В Диминых глазах сияла надежда. Оба сорвались с места. Мистер Перрилорд продолжил плестись с той же скоростью. Разведчики, не сговариваясь, выворачивали содержимое каждой машины по очереди. Теплая одежда, игрушки, одеяла; предметы личной гигиены, документы, сгнившая еда. К тому моменту, как подошел колдун, они раскулачивали последний автомобиль. Еды не было. Мистер Перрилорд посмотрел Ярославу в глаза. Броднин, глянув хмуро в ответ, закрылся в Тойоте Королла. Кольцов последовал его примеру. Заперся в Хендай Гетц. Колдун занял оставшийся Рено Логан.Глава 10
Компания подошла к автобусной остановке. Позади нее простиралось огромное поле, напротив густой лес. Поблизости ни деревень, ни поселков, никаких населенных пунктов. Дорог, ведущих к ним, тоже не было. Ярослав осмотрелся. Странная какая-то остановка. Он сел на лавку, со вздохом откинувшись на стенку. Мистер Перрилорд и Кольцов устроились рядом. Солнце опускалось. Сегодня они прошли двадцать километров. Попались только две машины, но оказались пустыми. Обнадеживало, что воды у них пока хватало. — Ха, я как будто с девчонками своими нагулялся. Так устал, что даже пить лень, — сказал Кольцов. Ярослав закатил глаза. Опять он со своими дочками. Вспомнилась Аня. Броднин глянул на Кольцова и закрыл глаза. Все же его можно понять. — Господа, у меня созрел вопрос. Сколько может человек наслаждаться жизнью без еды? Естественно ее остатком, — встрепенулся мистер Перрилорд. Ярослав посмотрел на него с таким лицом, будто ему дали под дых. Кольцов промолчал. — Говорят, Махатма Ганди умудрялся голодать дней по сорок пять, при этом продолжая заниматься повседневными делами. Как думаете, господа, сможем мы повторить подвиг великого просветителя XX века? Броднин, глядя на колдуна исподлобья, пихнул его в плечо. — Заткнись. — Хамло, — невозмутимо ответил мистер Перрилорд. Колдун, конечно же, прав. Ситуация с едой катастрофическая. Если в ближайшее время ничего не найдем, то просто ляжем на асфальт и сдохнем. Разве что, можно портупею сварить. Броднин, подняв китель, ощупал ремень. Нет, это оставим на крайний случай. Напротив, из леса, вышли трое мужчин в черной форме с нашивками на плечах в виде белого креста. В руках они держали автоматы, за спинами висели рюкзаки. Ярослава захлестнул адреналин. Вскочив, он направил Калашников на непрошеных гостей. — Стоять! Поднять руки! Руки поднять, на..! Кольцов и колдун тоже направили на них оружие. Гости остановились на середине дороги. Руки они не подняли, держали на автоматах. Один из них казался до боли знакомым — брюнет с благородным лицом. Он стоял в центре группы и смотрел на Ярослава. Двое других тоже были брюнетами. Один угрюмый с длинными волосами и недельной щетиной. Другой гладколицый, совсем молодой, лет двадцати пяти. — Мы пришли с миром, Ярослав, — сказал благородный брюнет. — Ага, и с автоматами, — заметил мистер Перрилорд. Броднин на секунду потерялся, даже опустил оружие. Однако тут же вернул его в прежнее положение. Не верилось. — «Черный крест» и сюда проник? Теней вербуете? — спросил Ярослав. — Как успехи? Что-то не вижу толпы последователей. Сергей, улыбнувшись, развел руки в стороны. — Позвольте познакомить Вас с моими братьями. Это Григорий. Он указал на длинноволосого угрюмца. Брат Григорий, прикрыв глаза, легонько кивнул. — Это брат Николай. Молодой парнишка резко дернул головой. На Ярослава накатил жар. Он обвел братьев пристальным взглядом. Казалось, они не опасны. Но Ярослав давно убедился, что нельзя недооценивать врага. — Не могу сказать, что приятно познакомиться, но восхищен вашей настойчивостью. Сами сюда добрались? Сергей шагнул вперед. Его спутники остались на месте. — Мы пришли Вам помочь. Так что можете опустить оружие. Броднин рассмеялся. Мистер Перрилорд, закинув ружье на плечо, вплотную подошел к Сергею и долго смотрел ему в глаза. — Пожрать есть? — спросил он, наконец. Сергей, не отводя глаз, кивнул. Потом повернулся к угрюмому. — Брат Григорий, покажи нашим друзьям, чем мы можем их угостить. Сняв рюкзак и поставив на асфальт, длинноволосый угрюмец достал банку тушенки, колбасу и черный хлеб. Потом сунул все это обратно и снова надел рюкзак на спину. Рот залило слюной. Желудок неистово бился о ребра, как сумасшедший о решетку камеры. Мышцы Ярослава наполнились силой. Он прищуренными глазами посмотрел на Сергея. — И что же мы должны сделать, чтобы ты нас угостил? Сергей снова улыбнулся благостной улыбкой. — Присядем, поговорим спокойно. Мы действительно пришли помочь. Но и взамен хотим попросить о небольшом одолжении. Сергей махнул рукой, и братья поставили автоматы на предохранители. Желудок потянуло вниз. Броднин посмотрел вербовщику в глаза. Вряд ли они успеют перевести оружие в боевое положение. Краем глаза он глянул на Кольцова и колдуна. И вряд ли мои догадаются действовать согласованно. Ладно. Облизнувшись, Броднин выстрелил над головой Сергея. — На землю! Руки за голову! Черные братья, мигом упав на асфальт, перекатились и встали. Взведенное оружие они направили на Броднина, Кольцова и колдуна. Все шестеро почти в упор целились друг в друга. — Предупреждать надо, Яр! — воскликнул Кольцов. С лица Сергея исчезло благостное выражение. Взгляд стал жестоким и злым. — Зря ты так, Ярослав, — процедил он. — Я хотел решить все миром. Что будем делать теперь? Твою мать, миротворец нашелся. Броднин, натянуто улыбнувшись, шагнул влево. Сергей переместился следом. — Предложить-то что хотел? — Откажитесь от миссии. — Еще чего… Молодой брат Николай запыхтел, как трактор. — Вы не понимаете, что творите. Вы же людей хотите убить! Миллионы людей, поглощенных тенями. Ярослав посмотрел на него, подняв брови. — Да мне насрать на людей. Я не ради них поперся в такую даль. — Что за бред? Тени это тени. Причем здесь люди? — наморщив лоб, спросил Кольцов. — Притом, что они по-прежнему живут под оболочкой, — мутным голосом ответил Григорий. — Наши ученые выяснили, что под черным дымом находятся люди. Они в состоянии комы или в подобном ей состоянии. Человека можно вернуть к жизни, вытащив из комы, если убрать дым. Он кинул на асфальт фотографию, снятую под инфракрасным излучением. На фото лежал красный человек, излучающий тепло. Вокруг него висела синяя оболочка из дыма. Ярослав хмыкнул. — Классный фотошоп. Глаза Сергея заблестели от гнева. — Это не фотошоп, ублюдок. Это реальный шанс спасти людей, — прорычал он. Броднин посмотрел Сергею в глаза. — Одним миллиардом больше, одним меньше. Насрать. — Господа, вы уж простите, но мы тут спасаем тех, кого реально можно спасти, — улыбнулся мистер Перрилорд, опуская ружье. — Все эти ваши домысли о том, что остальные в коме… Они как-то сомнительно звучат. К тому же… Лицо колдуна исказилось от страха. — Родина мать! Тени! — крикнул он, показывая братьям за спины. Те обернулись. Ярослав, моргая, тряхнул головой. Он ничего не чувствовал и никого не видел. — Что встали? Бей их! — заорал мистер Перрилорд, оглушив Николая прикладом. Броднин, сорвавшись с места, ударил Сергея берцем в челюсть. Незадачливый вербовщик упал на асфальт, разбрызгивая кровь. Кольцов заламывал Григория. — Оружие, — указал Ярослав колдуну. Мистер Перрилорд, собрав автоматы, отбросил их в сторону. Кольцов и Броднин тем временем поставили сектантов на колени рядом друг с другом. Григорий и Николай смотрели вниз. Сергей Броднину в глаза. Ярослав поднял подбородок и приставил дуло автомата к его лбу. — Скажешь что-нибудь напоследок? Снизу перед дулом выплыла фигура мистера Перрилорда. — Ярослав, мы спасаем человечество, а не истребляем его. С последним прекрасно справляются тени, — улыбнулся он. Броднин, помедлив, опустил оружие. — Мы не можем их отпустить. Колдун улыбнулся еще шире. — Не беда. У них есть вот это. Он поднял на уровень глаз наручники и, сверкнув глазами, потряс их. Наручники зазвенели, будто колокольчики на санях Деда Мороза. — Пять пар. Ребята хорошо подготовились. Ярослав отвернулся, махнув рукой. Спустя десять минут прикованные к лавке братья пытались освободиться, а Ярослав, Кольцов и мистер Перрилорд двигались дальше, на ходу поглощая тушенку. — Все-таки зря мы им один автомат оставили, — сказал Броднин. — Ярослав, ты мерзкая и неприятная личность. К тому же изверг, — провозгласил мистер Перрилорд. Броднин, положив кусок говядины в рот, пожал плечами. Следующую ночь они спали в лесу рядом с трассой, укрывшись пледами, взятыми из машин. Монахи наверняка освободились и преследовали их, поэтому Ярослав решил дежурить по очереди. Ему это не нравилось, но колдун был непреклонен. Странный он. Угрожать гранатами для него нормально, а убрать препятствие с дороги — нет. Монахи все-таки молодцы. Как они так далеко забрались? Да еще сами. Допустим, могли просто ехать следом, не высовываясь… Хорошо, может и так. Больше всего удивляет, что они вообще знают про цель похода. Значит, кто-то из командиров уже с ними. Или же сам комбат. Был… Ладно. Сейчас это уже неважно. Главное, чтобы Кольцов не попался на их бред. Он парень впечатлительный… За колдуна можно не беспокоиться. Он сам кого угодно в чем угодно убедит… Еще раз появятся, отрежу им язык, чтобы не смущали парня. Он нам самим еще пригодится. Ночь прошла без проблем. Ни тени, ни монахи, ни кто-либо еще не беспокоили. Ярослав проснулся с первыми лучами солнца, еле пробивающимися через облака. Дежурил Кольцов. Дима стоял возле сосны, упорно клюя носом. Броднин, вздохнув, поднялся, подошел к нему и положил руку на плечо. — Ляг, отдохни пока. Через пятнадцать минут выходим. Сзади заворочался колдун. Ярослав повернулся. Мистер Перрилорд спал, положив руки под щеку. Лицо его растянулось в сладкой улыбке. Броднин, сев рядом, сорвал травинку и засунул колдуну в нос. Мистер Перрилорд поморщился, зашевелил усами и отвернулся, издавая невнятные звуки. Ярослав сунул травинку ему в ухо. Колдун, хрипя, как бизон, поднялся и посмотрел на Броднина остекленевшими глазами. — Опять ты… У, рожа! — пробурчал он. Ярослав нахмурился и встал. — Собирайся. Скоро выходим. Густой лес опять зажимал трассу с двух сторон. За весь день не встретилось ни одной машины. Солнце по-прежнему освещало землю сквозь редкие черные облака, создавая ощущение иллюзорности окружающего мира. Ярослав гнал группу вперед с короткими остановками на глоток воды, перекусить и передохнуть. Несмотря на многочисленные просьбы и угрозы мистер Перрилорд не затыкался. Почему-то он считал своим долгом высказать каждую мысль, что рождалась в его голове. — Господа, знаете, что меня больше всего удивляет в этой местности? Разведчики промолчали. Колдуна это не смутило. — В энергетическом плане здесь абсолютный вакуум. Я бывал в этих краях раньше. И раньше здесь энергия бурлила, как водопад. Порою мне казалось, что меня снесет. Однако же сейчас… Ярослав со вздохом провел рукой по лицу и волосам. — Полнейший штиль. Ты уже говорил. — Именно! — обрадовался колдун. — Интересно бы знать почему. Как вы думаете, господа, наши приятели из «Черного креста» уже выяснили в чем причина? Ярослав остановился, развернул мистера Перрилорда к себе и вперил в него дикие глаза. — Плевать, что они там выяснили, — сказал он. — Чтобы я про них больше не слышал. Они фанатики, а значит тронутые умом. Ярослав посмотрел на Диму и вновь уставился на колдуна. — От их бредней можно и самим с катушек съехать. А нам нельзя! Я не собираюсь подыхать посреди дороги. Я сюда не за этим пришел. Наступила тишина. Справа в лесу отчетливо раздался треск веток. По венам хлестанул адреналин. Присев, Броднин направил автомат в сторону леса. Мистер Перрилорд и Кольцов тоже. Снова тишина. Сердце колотилось с удвоенной скоростью. — Считаю до трех. Потом стреляю, — громко сказал Ярослав. Из под веток показался Сергей. — Не торопись. Думаю, я еще тебе пригожусь. Броднин сильно сжал цевье автомата и посмотрел на вербовщика уничтожающим взглядом. — Знаешь, мистер Перрилорд, я его все-таки убью. По условиям сделки главный здесь я. Значит, мне и решать, что делать с занозой в заднице. Сергей, отступив назад, стал почти неразличимым среди листвы. — Я знаю, где Аня, Ярослав. Из легких как будто мигом высосали воздух. Голова закружилась. Броднин, ошарашенными глазами глядя на Сергея, помотал головой и опустил автомат. — Я же говорил тебе, что еще пригожусь, — сказал Сергей, скрываясь в лесу. Под его ногами затрещали ломающиеся ветки. Он убегал. Ярослав зарычал и, наугад выстрелив по деревьям, бросился за Сергеем. — Стой! — крикнул сзади Кольцов. Лес тут же обступил со всех сторон. Вокруг почти ничего не было видно. Через листву пробивались лишь редкие лучи солнца. Впереди в солнечном просвете мелькнула черная форма. Ярослав, обливаясь потом, выстрелил и побежал следом. Под ноги лезли ветки, коряги и прочий лесной мусор. Броднин то и дело спотыкался. Запыхавшись, он, наконец, притормозил и посмотрел вокруг. Лес. Темный, густой, обволакивающий. Тихий. Куда ни глянь, везде тупик. По спине прокатился озноб. Ярослав, сглотнув, уперся спиной в дерево. Автомат держал перед собой наготове. Прищурившись, он сосредоточился на слухе. Справа хрустнуло. Броднин, выстрелив, кинулся следом. Импульса не было, значит, не тени. Сектант, сука. По ногам ударила палка и с треском разлетелась в стороны. Ярослав упал лицом на землю. Тут же его развернули на спину. В свете солнечного луча он увидел яростную гримасу Сергея. Пульс забарабанил в виски, как кувалда. Ярослав ощупал землю рядом в поисках автомата, но не нашел его. Сергей размахнулся и направил кулак в лицо Броднина. Инстинкты сработали сами. Ярослав, подняв левую руку, перекинул Сергея через себя, развернулся и встал. Сектант уже замахивался дубиной. Ярослав успел повернуться спиной, и дубина влетела ему в поясницу. От удара Броднин упал на руки и наткнулся на автомат. Схватив его, он повернулся к Сергею. Тот побежал. Броднин, зарычав, сорвался за ним, стреляя на ходу. Сергей, будто сайгак, скакал по сторонам. Попасть в него не получалось. Через минуту он окончательно скрылся где-то в листве. — Стой, сука! — крикнул Ярослав, отчаянно передвигая ногами. Ворвавшись в заросли, где скрылся вербовщик, он вывалился на дорогу. Подняв голову, увидел, что Кольцов и колдун стоят на коленях под прицелом у Николая и Григория. Рядом, скрестив руки на груди, стоял Сергей с озлобленной улыбкой. Из легких с шумом вырвался воздух. Брови поднялись вверх. Ярослав, тряхнув головой, встал на ноги. — Кинь мне автомат, — потребовал Сергей. Броднин, вытащив обойму, швырнул автомат в сторону. Сергей сжал челюсти и, опустив руки, сделал шаг вперед. — Ты опять не хочешь решить все по-хорошему? — Отчего же. Скажи мне, где Аня, и всезакончится хорошо. — Все, что они скажут, Ярослав, ложь. Ее у них нет, — сказал, улыбаясь, мистер Перрилорд. — Если бы была, они бы с этого и начали разговор. К тому же, где доказательства? Господина в коме они показали. Где фотография девочки? Сектанты переглянулись. Ярослав посмотрел Сергею в глаза. В них отражалось замешательство. — Не делай глупостей. Иначе мы их убьем, — пригрозил фанатик. Стук сердца гулко отдавался в ушах. Броднин осмотрел братьев. Григорий и Николай нервно поглядывали на Сергея. Главарь покусывал губы, глядя то на Броднина, то на заложников. Ярослав посмотрел на Кольцова и перевел взгляд на мистера Перрилорда. Колдун кивнул. Броднин стал пятиться к лесу. — Ничего ты с ними не сделаешь. Если осмелишься, со мной уже точно ни о чем не договоришься. Лицо Сергея налилось краской. — Тебе нечем крыть, — сказал Ярослав, скрываясь в листве.Глава 11
Следующие два дня Броднин преследовал сектантов с заложниками, двигавшихся в обратном направлении. Больше километра не отставал. Ближе чем на пятьсот метров не подходил. Сектанты оказались удивительно чуткими. Подобраться к ним незаметно даже ночью не получалось. Видимо, поэтому они и забрались так далеко. Хорошо подготовлены, сволочи. Развели, как детей. Интересно знать, где и почему они бросили машину. Она ведь наверняка у них была. На третий день выяснилось, что машина просто заглохла. Сектанты взяли из УАЗ Patriot оставленные вещи и пошли дальше. Вечером в ста метрах впереди Ярослав заметил на дороге бутылку воды, черный хлеб и тушенку. Желудок свело. Кинувшись к еде, Броднин тут же остановился. Осмотревшись, он спрятался в лесу. Выждал десять минут, но никто не появился. Ярослав осторожно вышел из укрытия и приблизился к посылке. Рядом, придавленная камнем, лежала записка: «Скажи спасибо своему товарищу. Он говорит, что если ты нам нужен живым, нет смысла морить тебя голодом. Не хочется это признавать, но ты действительно нужен нам живым». Живот свернулся в узел. Еще раз осмотревшись, Броднин поднял бутылку и отхлебнул. Если я нужен им живым, вряд ли они подмешали крысиный яд. Могли, конечно, снотворного подмешать, чтобы взять меня тепленьким, когда усну. Брови взлетели вверх. Выплюнув воду, Ярослав швырнул бутылку на асфальт и замер. Прошло пять минут. Никакого эффекта не ощущалось. Наверное, такой вариант они не рассматривали. Броднин сел и, пробив камнем банку тушенки, руками достал мясо. Затем отломил кусок хлеба и с сожалением посмотрел на разлитую воду. Теперь придется в сухомятку есть. Ярослав нагнал сектантов через день. Остановился, как обычно, в пятистах метрах. Обосновавшись вблизи леса, те жгли костер, мерцающий в темноте, как маяк. Доносился запах готовящегося мяса. Броднин пристально смотрел на огонь, сдвинув брови. Убью, тварей. Пока не знаю как, но точно убью. Плевать на колдуна. Накатил импульс интуиции. Ярослава бросило в жар. Присев, он тут же спрятался за деревом и затих. Напротив, из леса, вышли две тени. Остановившись на дороге, они подняли головы вверх. Издав глухие утробные звуки, твари направились в сторону Ярослава. На лбу выступил пот. Сердце стало вырываться из груди. Броднин, затаив дыхание, вжался в землю. В его мозгу мгновенно родился план. Опасный, но эффективный. Тени прошли мимо. Выдохнув, Ярослав облизнул пересохшие губы, внимательно наблюдая за тенями. Тварей почти не было видно, но Броднин умудрился их не упустить. Выждав пока они уйдут на двадцать метров, он встал и пошел за ними. Луна слабо пробивалась через облака и раскидистые деревья. Пахло сыростью и травой. Шагать было сложно. Ноги утопали во мху и ветках. Твари же плыли над землей, как призраки, периодически издавая гуканье и утробное урчание. Сердце стучало, как сумасшедшее. Со лба, заливая глаза, стекал пот. Руки дрожали. Броднин вспомнил, как выследил толпу теней, о которой говорил комбат. Тогда все тоже начиналось с двух особей. Ярослав остановился. Дремучая темнота облепляла со всех сторон. Глаза хоть и привыкли, но сориентироваться все равно не выходило. Тени пропали. Тук-тук, тук-тук. Тук-тук, тук-тук. Сердце грохотало у самого горла. Тени были рядом. Ярослав отчетливо их ощущал, но не видел. Тук-тук, тук-тук. Если же они его видят, значит, ему конец. Тук-тук, тук-тук. Тук-тук, тук-тук. Справа гукнуло. Броднин обернулся. Тени удалялись. С шумом выдохнув, Ярослав облокотился о дерево. Переведя дух, пошел за тварями дальше. Интересно, как далеко они могут зайти. Выведу я их потом отсюда?.. Выведу, выбора нет. Шли они еще около десяти минут и вышли на темную поляну. На миг в облаках образовался просвет. Луна осветила огромную массу копошащихся тварей. Они гудели, жужжали, урчали и улюлюкали. Тени, которых преследовал Броднин, влились в общее стадо и потерялись. Дыхание перехватило. Ярослав сел за дерево и осмотрел поляну. Теней было не меньше тысячи. Щеки у Ярослава горели. Адреналин прожигал вены. Тупая затея. Может… Ладно, других вариантов все равно нет. Броднин вышел на край поляны. Никто не обратил на него внимания. Тени продолжали размеренное шевеление, урча и улюлюкая. Сердце бухнулось в пятки. Замерев, как статуя, Броднин стоял с округленными глазами. Прошла минута. Тени по-прежнему плевать на него хотели. — Эй! Возглас потонул в гудении. Ярослав прочистил горло. — Э-Э-Э-Й! — рявкнул он. Мгновенно наступила тишина. Твари единым порывом обернулись на Ярослава. Ощущение, будто ты ягненок и попал на ужин к волкам. По спине пробежал озноб. Броднин кинулся на утек. Сзади раздалось верещание, треск деревьев и топот тысячи ног. В жилах закипела кровь. Ярослав бежал, сломя голову, еле успевая закрываться от веток. Легкие горели. Мышцы пылали. Добравшись до дороги, он ускорился. Тени на ровной поверхности тоже прибавили темпа. Явно предвкушая скорую поимку, они орали в эйфории, как зрители на рок концерте. Ярослав добежал до точки, где по его расчетам должен был быть костер. Костра не было. Сектантов и заложников тоже. Броднин даже сбавил скорость, внимательно оглядывая кострище, но утробное улюлюканье быстро вернуло его к реальности. Ярослав сорвался с места с удвоенной силой. Наверняка они услышали ор и тоже побежали. Если спрятались в лесу, мне хана… Хотя, я же им нужен живой… Нет, вряд ли они помогут. Ярослав обернулся. Стадо теней надвигалось, как волна. — Сюда давай! — раздался крик слева. Повернувшись, Броднин увидел Сергея в лесу, машущего ему рукой. На короткий миг Ярослав даже обрадовался. Улыбнувшись, он влетел в лес за вербовщиком. Впереди семенили колдун и Кольцов с руками в наручниках за спиной. Николай и Григорий их подгоняли. Ярослав нагнал Сергея. В ушах стучало. Броднин кинул на сектанта быстрый взгляд. Тот был полностью поглощен побегом, и Ярослав толкнул его в дерево. Сергей лбом врезался в клен и упал. Адреналин заполнил мышцы силой. Ярослав пнул сектанта в лицо и выдернул автомат. Прострелив Сергею бедро, он повернулся к удаляющимся братьям. — Стоять, суки! Четверка обернулась. Григорий и Николай на секунду опустили оружие. Этого хватило. Кольцов ногой выбил автомат из рук Николая. Мистер Перрилорд впечатал Григория в дерево. — Ключи, — потребовал Броднин, наставив дуло на Сергея. Вербовщик кинул их на землю. Тем временем Григорий и Николай избивали связанных пленников. Ярослав подобрал их оружие и выстрелил в воздух. Братья посмотрели на него разъяренными глазами и отползли в сторону, как побитые собаки. Тени были совсем близко. Их визг разрывал уши. Расстегнув своих товарищей, Броднин раздал им автоматы. — Жрачку хватайте и патроны, — сказал он, кинув наручники Григорию и Николаю. — Одевайте. — Ярослав, мы… — начал мистер Перрилорд. — Мне насрать! Я сказал, одевайте. Броднин выстрелил над головами сектантов. Те мигом защелкнули браслеты на руках. Ярослав снова выстрелил рядом, сектанты пригнулись и отползли за дерево. Броднин повернулся к Диме с колдуном. — Уходим отсюда. Они побежали по лесу параллельно дороге. Толпа теней двигалась на них. — Наверх давайте, — указал Кольцов на клен с низкими ветками. Все трое моментально залезли на вершину дерева. Твари как будто водный поток заполонили собой землю. Казалось их улюлюканье порвет перепонки. Клен из-за их топота опасно дрожал, норовя сбросить непрошеных гостей вниз. Броднин обхватил ветку, как смертник обнимает родную мать в последнюю минуту перед виселицей. Кольцов просил что-то у Бога. Мистер Перрилорд с интересом наблюдал за потоком тварей. Наконец те пронеслись мимо. Выждав минуту, Ярослав спрыгнул на землю. — Уходим. Живо! Три дня подряд они шли с удвоенной скоростью и минимальными ночевками по четыре часа. Преодолевали стабильно двадцать пять километров минимум. Мистер Перрилорд пытался возражать, но Ярослав быстро напомнил ему условия сделки. — Не хватало еще, чтобы они нас догнали. Хотя присутствия теней не ощущается, рисковать все равно нельзя. От такой огромной стаи будет сложно уйти. На четвертый день, когда садилось солнце, Ярослав почувствовал, что мышцы расплавились, как свеча на огне. Нахмурившись, он махнул рукой и скинул рюкзак на землю. — Привал. Теперь можем передохнуть основательно. Кольцов и мистер Перрилорд плюхнулись рядом. Посидев несколько минут на дороге, они переместилась в лес, поужинали и проспали почти двенадцать часов. Проснувшись, Ярослав увидел черные облака, плотно окутавшие небо. На земле снова воцарились сумерки. По коже побежали мурашки. Осмотревшись, Броднин ничего подозрительного не заметил. Он похлопал себя по щекам, разбудил колдуна и Кольцова. Пока те приходили в себя, Ярослав принес хворост и ветки. Через десять минут, источая обворожительный запах, на костре жарились две банки тушенки. Последние три дня они питались прямо на ходу всякой мелочью. Поэтому сейчас живот скакал, как пес, давно не видевший хозяина. Рассевшись вокруг костра, они сосредоточенно стали поглощать содержимое банок. — Сейчас бы еще чайка горячего, — оторвавшись от тушенки, мечтательно сказал Дима. — Я своих девчонок однажды в поход потащил. Ну, дочки ничего, обрадовались. Настя вот только сопротивлялась. Такое время, говорит, опасно. Кольцов передал банку Броднину. — Но мы ее уговорили все-таки. Ушли недалеко, километров пять от города. Остановились в лесу рядом с ручьем. Пробыли там неделю, и как-то сам собой у нас ритуал сложился. Каждое утро мы тоже вот так садились вокруг костра и пили горячий чай. Ярослав расслабился и снова погрузился в фантазии. Ему казалось, что он сейчас в походе с Аней. Они тоже по утрам пили чай, потом гуляли, собирали грибы, ягоды. Напивались чистейшей водой из родника. Ловили ежика. Только чего-то не хватало. Появилась женщина. Блондинка с длинными волосами. Освещенная солнечным светом, она улыбалась и вела за руку маленького мальчика. Аня побежала к ним навстречу. — Мама! — закричала она. Улыбнувшись, Броднин вдохнул свежий воздух и видение рассеялось. Вокруг снова обступили сумерки. Ярослав поднялся. Женюсь. Сына родим. Посмотрев на товарищей, он закинул рюкзак на спину. — Пора. Выходим. Следующую неделю они спокойно шли к цели. На восьмой день, согласно часам, в обед, закончился лес. По бокам от трассы разлеглись огромные поля, заканчивающиеся далеко за горизонтом. Броднину показалось, что дышать стало легче. Как будто лес, сжимающий дорогу, давил и на него. Оглянувшись на своих спутников, он отметил, что их лица тоже посветлели. На ночлег остановились в небольшом овраге. Ветер здесь не дул, земля оказалась мягкой, пахло свежей зеленью. Положив под голову руку, Ярослав снова погрузился в волшебные фантазии и отключился… Из сна его выдернули ружейный выстрел и поскуливание собаки. Взбесившееся сердце разогнало кровь по телу. Броднин подскочил, обводя автоматом овраг. Наверху стоял колдун и стрелял куда-то вдаль. К нему карабкался Кольцов. Ярослав, зажмурив глаза, тряхнул головой. Потом тоже поднялся наверх. — Какого черта? — Собаки. Стая, штук двадцать, — сказал Дима, указывая на северо-восток. В семистах метрах и правда маячили животные. Доносились рычание и тихий лай. Броднин тяжело вздохнул. — Этого еще не хватало. Протерев лицо, он перезарядил Калашников. — Ладно. Теперь спим по очереди. Первым дежурю я. Мистер Перрилорд и Кольцов легли спать. Ярослав сел в позу лотоса на краю оврага, опершись лбом на автомат, и напряг слух. Все равно в такой темноте ничего не увидишь. Оставшуюся часть ночи собаки их больше не тревожили. К утру облака чуть-чуть рассеялись, и периодически поблескивало солнце. Ярослав проснулся. Дежурил мистер Перрилорд, откровенно храпя на краю оврага. Броднин вытаращил на него глаза и, резко встав, поднялся наверх. Схватив колдуна за шкирку, он крикнул ему в ухо: — Наших бьют! Мистер Перрилорд, вскочив на ноги, ударил Ярослава в ухо, схватил ружье и обернулся вокруг себя. Ярослав тем временем скатился в овраг. Выплюнув землю, он исподлобья посмотрел на колдуна. Тот закинул ружье на плечо и широко улыбнулся. — Дебилы, — сказал Дима, опуская автомат. Позавтракав, они выдвинулись в дорогу. Стая шла следом на прежнем расстоянии. Во главе ее вышагивал огромный вожак — немецкая овчарка черного цвета. По бокам от него шли две поменьше, рыжие. Остальные дворняги носились рядом. Ярослав, остановившись, присмотрелся. Далеко, это хорошо. Вокруг пусто, значит, незаметно им не подобраться. Жрать хотят, понятное дело. Удивительно, что они вообще здесь выжили. Прицелившись, Броднин три раза выстрелил. Раздался визг. Собаки, кроме вожака и двух заместителей, бросились врассыпную. Управляющая тройка с прежним холодным намерением шагала впереди. Броднина пробил холодный пот. Вот это выдержка. Ладно, нечего патроны на них тратить при таком расстоянии. Повернувшись, Ярослав наткнулся на улыбчивую физиономию мистера Перрилорда. — Как охота? — Не смейся. Если ты еще раз заснешь, стая раздерет нас, как кроликов. Весь день проведя в пути, они остановились на ночлег посреди дороги. Подходящего оврага не нашлось. Собаки все так же держались на расстоянии. Ярослав посмотрел на них, думая, как отвадить. Потом повернулся к товарищам. — У вас есть мысли, как нам избавиться от этой херни? — кивнул он на стаю. Дима встал и, поравнявшись с Бродниным, глянул на собак. — Застрелить только. Что тут сделаешь? Ближе пускай подойдут. Засыпал Ярослав с тревогой. Стая хоть и сидела далеко, а все равно было тревожно. Даже тени не вызывали такого напряжения. Они не ждали под боком, как стервятники… А вожак ждал. Ждал твою ошибку, чтобы разорвать тебе горло. Во сне Ярослав много и часто ворочался и что-то бубнил недовольным тоном. Раздались выстрелы, собачий визг и рычание. Сердце забилось о ребра. Броднин подлетел на ноги, нацеливая автомат в темноту. — Где они?! — Да везде! — огрызнулся Кольцов, снова стреляя наугад. Повисла тишина. Мистер Перрилорд, стремительно встав, подошел к Броднину и Кольцову. Они встали спинами друг к другу. Сердце отчаянно тукало в виски. Осторожно и тихо дыша, Ярослав облизнул губы. — Как они подошли? — Не знаю, — ответил Дима. — Сижу, слушаю. Бац — шорох. Где — непонятно. Я и начал стрелять. — Совсем близко подобрались, — отметил колдун. — Как вьетнамцы. Видимо, очень хотят есть. Так продолжалось всю ночь. Собаки подкрадывались и разбегались. Как они это делали, оставалось загадкой. Даже под утро, когда стало светлее, разглядеть их не удалось. Следующие три дня прошли в том же ритме. Стая преследовала их весь день, а потом всю ночь не давала спать. Сонные, измотанные и уставшие все трое стали плохо соображать. Они неизбежно впадали в апатию. — Сегодня будем спать днем, — решил Ярослав на четвертый день. К обеду облака на небе плотно сгустились. На землю опустились сумерки, и собаки снова принялись их терзать. На пятый день недосыпа Броднин чувствовал себя пьяным и разбитым. Мистер Перрилорд стал раздражительным. Кольцов постоянно зависал. Общаться они перестали совсем и медленно плелись друг за другом.Глава 12
К вечеру Ярослав и Дима, выйдя на перекресток, остановились. Мистер Перрилорд подошел спустя пять минут. Небо все так же было сковано облаками, по земле стелились сумерки, дул холодный ветер. Броднин вяло указал Кольцову на стаю. Дима, сняв Калашников с предохранителя, сел в направлении собак. Ярослав достал тушенку и, открыв, передал банку колдуну. Мистер Перрилорд, улыбнувшись, как висельник, положил кусок мяса в рот и стал с трудом его пережевывать. К горлу подступил ком, есть перехотелось. Ярослав, сморщившись, отвернулся. Дима, сидя на корточках, упорно следил за стаей. Броднин его осмотрел. Все-таки хорошо, что он оказался с нами. Без него было бы гораздо сложнее. Колдун толкнул Ярослава в плечо. Протерев левый глаз, Броднин повернул голову и взял банку. Соленое мясо на этот раз оказалось рыхлым, как разваренная туалетная бумага. Сморщившись еще больше, Ярослав проглотил его и сменил Кольцова на посту. Стая собак маячила вдалеке. Дворняги носились туда-сюда, дергая и кусая друг друга. Вожак и заместители спокойно лежали на месте, наблюдая за потенциальной добычей. Если бы у Ярослава были силы, он бы задрожал от злости. Невозмутимость альфа-самца выводила его из себя. Думаешь взять нас измором? Посмотрим, что из этого выйдет. Броднин, повернувшись к товарищам, ухмыльнулся. Когда они снова двинулись в путь, через три километра мистер Перрилорд лег на асфальт и больше не шевелился. Пройдя пару шагов, Кольцов тоже, как подкошенный, упал на дорогу. Завершил «похоронную» процессию Ярослав. Распластав конечности в стороны, он повернул голову набок. От асфальта исходил освежающий холодок. Пахло землей, перемешанной с камнем. Прямо перед собой Броднин увидел маленькую трещинку, сквозь которую только-только начинал пробиваться росток. В груди стало тепло, и Ярослав чуть улыбнулся. Значит, еще не все потеряно. Земля сопротивляется. Мы тоже должны. Броднин закрыл глаза. Прошло полчаса. Над головой свистел ветер. Тело плавно остывало. Собак не было. Броднин, сморщив брови, тихо дышал. Он даже не решался высунуть язык, смочить губы. Малейшая оплошность могла спугнуть хищников. Удивляло, что мистер Перрилорд тоже до сих пор лежал без движения. Может, он уже сам помер? По прошествии еще двадцати минут в воздухе запахло псиной. В горле пересохло. Мышцы напряглись до предела. Сердце забилось так, будто хотело пробить дыру в земле. Ярослав затаил дыхание. Рядом прошуршало. Броднин, чуть приоткрыв глаза, увидел над собой оскалившуюся пасть вожака. По телу пробежала волна страха, и Ярослав откатился в сторону. — Огонь! Не глядя, он выпалил очередью вперед. Выстрелы, визг, рычание и щелчки пастей смешались в единую симфонию. Броднина окружили десять изголодавшихся собак, брызжущих слюной. Грудь вздернулась от гнева. Хрустнув шеей, Броднин закричал и начал стрелять по кругу. Псы ринулись ему за спину. Ярослав крутился за ними, пытаясь прицелиться, но не мог. Мистер Перрилорд и Кольцов находились в таком же положении. Стая уверенно разделяла их по одному, отдаляя друг от друга. Броднин в очередной раз повернулся и выстрелил. Мимо. Повернулся снова и вожак толкнул его в грудь мощным ударом передних лап. Ярослав, завалившись на спину, кувырнулся назад и встал на ноги. Подняв перед собой автомат, он выстрелил. Снова мимо. Вожак свалился откуда-то сверху. Мощная туша снесла Броднина с ног, и автомат отлетел в сторону. Ярослав, тряхнув головой, кинулся за ним. Альфа мигом перегородил дорогу. Истекая слюной, он наклонил морду и посмотрел исподлобья. Его глаза выражали одно — намерение убить. Сердце отчаянно долбило в грудную клетку. По спине пробежал озноб. Ярослав осмотрелся. Рыча и источая слюну с пеной, его окружили дворняги. Одна из них — самая мелкая — подбежала к автомату и, прикусив за ремешок, утащила его за круг. Броднин выдохнул. Глаза залила красная пелена. Растопырив пальцы, Ярослав раскинул руки в стороны и с ревом бросился вперед. Альфа, дико зарычав, сорвался с места и прыгнул, метя клыками Ярославу в горло. Броднин схватил его за шею, отбросил в сторону и сразу же побежал следом. Вожак поднялся на лапы. С рыком оторвавшись от земли, он всей массой грохнулся Ярославу на грудь. Броднин, упав на спину, ударился затылком об асфальт. В глазах помутнело. Ярослав поднял руки и схватил вожака за горло. Альфа бешено рычал, давил лапами на грудь и, вонючей слюной заливая глаза, у самого лица клацал зубами. Отчаянно заорав, Броднин сделал мостик, перекинул его через себя и, завалившись сверху, начал душить. Один из рыжих заместителей, схватив левый берец, потащил Ярослава на себя. В груди разлилась ярость. Хрипло закричав, Броднин пнул рыжего в морду. — Пошел на хер, сука! Пошел на хер! Заместитель сильнее впился в ногу и прокусил ботинок. Вожак начал вырываться из рук. Броднин, трясясь от злости, пытался его удержать. Если вырвется — конец. Над Ярославом возвысился Дима и выстрелил заместителю в голову. По асфальту разлетелись мозги. Выдохнув, Броднин завалился на вожака и свернул ему шею. Хлипко скульнув, альфа обмяк. Обессиленный, Ярослав откатился на спину и, тяжело дыша, посмотрел в черное небо. — Спасибо, — сказал он. Мистер Перрилорд, матерясь, два раза выстрелил из ружья. — Шалавины дети, чуть не загрызли! Когда спасем людей, распоряжусь, чтобы всех этих сволочей посадили на цепи. А то распоясались. Второй рыжий заместитель уводил остатки стаи на запад. Когда они отошли на пятьсот метров, он обернулся и долго смотрел на Броднина. Потом, оскалившись, убежал за собратьями. Студенец — гласил черно-белый дорожный знак, спрятавшийся справа в кустах под деревьями. Впереди метрах в ста виднелись деревянные домики. За время пути по ощущениям Ярослава именно в населенных пунктах в большей степени концентрировались тени. Задерживаться в них было опасно. Здесь он ничего не ощущал. Броднин остановился и достал из рюкзака карту. В сумеречном свете было сложно что-либо разглядеть. — Дима, зажги факел, — попросил он. Кольцов, достав из сумки бутылку с бензином, слитым с машин, пропитал им тряпку. Потом подобрал крепкую палку, обмотал ее тряпкой и чиркнул зажигалкой. Вспыхнув, яркое пламя разогнало тьму. Согласно карте за Студенцом располагалась только деревня Малая Слуда. После нее в пятидесяти километрах находилась столица республики Коми — Сыктывкар. Броднин, сложив карту, направился в Студенец. До этой Слуды километров двадцать. Переночуем здесь, а завтра туда. Потом в Сыктывкар идти дня два. И останется еще треть пути. Ярослав обернулся и посмотрел на отстающего колдуна. — Мистер Перрилорд, соберись. Маленько осталось. Колдун вымученно улыбнулся и показал большой палец. Дома по бокам от трассы, проходящей через поселок, взирали на путников черными окнами. Чуть дальше поднимались серые коробки пятиэтажек. Вдоль трассы на покосившихся столбах тянулись линии электропередач. Кладбищенская тишина навевала скуку и страх. Больше в поселке не было ничего. Компания остановилась возле деревянного домика не обнесенного, как все остальные, маленьким клыкастым забором. При взгляде на его покосившуюся кровлю сердце пришло в ровный спокойный ритм. В груди стало тепло. Ярослав, облегченно вздохнув, посмотрел на товарищей. — Добро пожаловать, — сказал он, улыбаясь. В доме оказалось три комнаты. В двух из них стояли кровати, в одной диван. Наскоро поужинав, гости разбрелись по койкам. Ярослав занял диван. Через десять минут домик сотрясался от храпа мистера Перрилорда. Броднин, сев на краю дивана, перезарядил автомат. Все-таки надо подежурить. Этот молодец сейчас вызовет всех окрестных теней и прочих любителей свежего мяса. Проходя мимо комнаты, где спал Кольцов, Ярослав бросил: — Ты следующий. Потом он вернулся и посмотрел Диме в глаза. Кольцов, напрягшись, поднялся с кровати. — Почему ты женился? — спросил Ярослав. Дима улыбнулся. — Потому что я люблю ее. Ярослав кивнул и вышел на крыльцо. На следующий день возле моста через реку Вычегду близ деревни Малая Слуда. — … твою мать! — подходя к обрушенной переправе, провозгласил мистер Перрилорд. Моста не было. С обоих берегов, подсвеченные кроваво-красным заходящим солнцем, в реку утыкались обломки. На дороге с той стороны высвечивались колонны машин. — Военные взорвали, когда эвакуация шла. Обычная практика в то время, — сказал Кольцов. — Теперь понятно, почему мы машин так мало встретили. Ярослав скинул рюкзак и сел на краю пропасти, свесив ноги. Усердно потерев ладонями лицо, он посмотрел на своих спутников. — Ладно. Сейчас спать, вон там, — он указал на заросли под мостом. — Завтра пойдем в деревню искать лодку или материалы, чтобы плот сделать. С утра они вернулись в Малую Слуду. Обыскивая дома в поисках лодки, параллельно присматривали подходящие доски. Местные для постройки забора в основном использовали мелкие неподходящие дощечки. Срывать обшивку с дома Броднин пока не хотел, слишком муторная работа. Наконец они нашли полутораметровый забор из плотных досок. Ярослав подергал пару из них и утвердительно покачал головой. — Отлично. То, что надо. Найдя в доме лом и топор, они аккуратно разобрали ограждение. — Где-нибудь в деревне должны быть бочки, я в этом уверен. Веревки тоже не проблема. Хоть бельевая, да найдется, — сказал Ярослав. Лодку они так и не нашли. Проблем с веревками, как и ожидалось, не возникло. Обойдя еще пару домов, они нашли канат, веревки бельевые, два ремня и моток стальной проволоки диаметром два миллиметра. Бочки были, но без крышек или дырявые. В местном магазинчике нашлись только три десятилитровых бутыля. Ярослав нервничал. Они обошли почти всю деревню. Солнце, еле просвечивающее через смольные облака, начало клониться к земле. Как знать, насколько они задержатся, если так ничего и не найдут. Тогда придется обследовать и близлежащие деревни. На следующий день в селе Часово, в четырех километрах от Малой Слуды, они наткнулись на КАМАЗ. В груди давило сомнение. Ярослав, пожав губами, тяжело вздохнул. — Придется снимать колеса, чтобы достать камеры, — сказал он, глядя на товарищей. На лице мистера Перрилорда появилась тусклая улыбка. Через два дня плот три на два метра был готов. Утром облака любезно расступились, пропуская к земле лучи солнца. Окружающий мир казался тихим, милым и безобидным. Сложив рюкзаки в тройной мусорный пакет, Броднин плотно его связал и закрепил на сцепленных бутылях. Бутыли приковал к плоту. Оружие он сказал одеть за спины и крепко затянуть ремнями. — И все-таки мне не нравится эта вода, — сказал Дима, сидя на корточках на берегу. — Видели, какая она черная? Этот разговор продолжался последние два дня, что они строили плот. Броднин, засунув руки в карманы, подошел к воде и внимательно рассмотрел ее. Черная гладь отражала солнечные лучи и, изящно изгибаясь, лоснилась, будто черная кошка. Ярослав посмотрел на лес, на обломки моста, на машины и, подняв глаза на солнце, зажмурился. Все это показалось ему чудесным сном. — Согласен, стремная. Но ты так и не придумал другой способ перебраться на тот берег. Ярослав пристально посмотрел на Кольцова. Дима молчал. — Залезай, — кивнул Броднин на плот. Они стащили конструкцию на воду. Ярослав и Дима сели по краям с досками-веслами в руках, мистер Перрилорд, как самый тяжелый, разместился по центру. Они начали грести, и плот стал медленно удаляться от берега. Самостоятельного течения реки не ощущалось. Плотность воды была несколько выше, чем обычно, придавая ей легкую вязкость. Броднин опасливо дышал, аккуратно водя веслом по воде. По ее поверхности разбегались меланхоличные волны. Они отошли на сто метров от берега, когда вокруг плота стали подниматься мелкие пузыри. Как будто вода только-только закипала. — Ярослав, что происходит? — спросил Кольцов. Прищурившись, Броднин положил весло и наклонился к реке. — Хотел бы я знать. Мистер Перрилорд, растянувшись вдоль плота, склонил голову с переднего края. — Смею предположить, господа, что кто-то собирается сварить нас на завтрак. Вода в радиусе трех метров стабильно пузырилась. Сердце забилось, как волк, загнанный в клетку. Ярослав, сделав каменное лицо, взял весло и занял прежнее место. — Идем дальше. Впереди вздыбилась полутораметровая волна и ударила по плоту. Мистер Перрилорд от неожиданности подскочил. Равновесие нарушилось. Ярослав и Дима, чуть не свалившись в воду, схватились за доски. Броднина пробил холодный пот. Округленными глазами он посмотрел на реку. На плот неслась цепочка волн, увеличивающихся в размерах. Вокруг не было ни ветра, ни толчков землетрясения. Глаза полезли на лоб. В мозгу замкнуло. Ярослав тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. — Держитесь! — заорал он. Волны начали долбить по плоту, как молот, забивающий сваи. Путники моментально промокли насквозь. Плот с ополоумевшей скоростью несся обратно к берегу. Все трое крепко-накрепко вцепились в доски. Ярослав от напряжения побелел. Мистер Перрилорд орал басом. Дима снова бормотал молитвы. Плот поднялся на дыбы. — Провизию не потеряйте! — крикнул колдун. Секунда — и они в воде. Горячая жидкость залила рот и просочилась в легкие. Тело пронзил животный страх. Сделав пару мощных гребков, Броднин вынырнул. С хрипом откашлявшись, он убрал с лица волосы и осмотрелся. Дима, вцепившись в бутыли, плыл назад к берегу. Плот, по-прежнему подгоняемый волнами, летел туда же. Мистер Перрилорд потерялся. — Помогите! — раздался крик. Ярослав обернулся. Голова колдуна, как поплавок, мелькала на волнах. Броднин поплыл за ним. Схватив мистера Перрилорда за шкирку, как котенка, он потащил его за собой. Через минуту оба выбрались на берег, с которого и отплывали. Дима уже лежал здесь и хрипло дышал, держась за ремень Калашникова на груди. Ярослав скинул свой автомат и снял с бездыханного колдуна ружье. Потом сделал ему искусственное дыхание. С третьей попытки колдун выплюнул воду. Броднин, облегченно выдохнув, похлопал его по груди. — Нормально. Жить будешь. Раздался крик. Река затягивала Кольцова в воронку. Дима, наполовину погрузившийся в воду, пытался выползти на берег. В его глазах читался неконтролируемый ужас. По телу прокатился адреналин. Ярослав, бросившись к Диме, схватил его за спину и потащил на себя. Вода упорно сопротивлялась. — Стреляй, — прохрипел Броднин. Кольцов правой рукой с трудом перетащил автомат на грудь и, сняв предохранитель, нажал курок. Сопротивление исчезло, и Броднин выдернул Кольцова на берег. Отлетев по инерции на два метра, они отползли назад еще на три. — Она живая. Живая, тварь, — ошеломленно сказал Дима.Глава 13
Следующие три дня они искали способ перебраться на тот берег. Большая Слуда, Гавриловка, Ивановка; Тупицыно, Палевицы, Сотчемвыв. В какой бы населенный пункт они ни приходили, река или тварь, живущая в ней, не давала им этого сделать. Бессмысленность их блужданий в поисках перехода стала очевидной, и они пошли обратно к мосту. С тех пор, как они застряли, Броднин постоянно находился в напряжении. Он хмурился, резко разговаривал и смотрел исподлобья. Ярослав изо всех сил старался подавить отчаяние, разрастающееся в груди, словно черная дыра. Спустя четыре дня обратного пути, они остановились на ночлег в деревне Тупицыно. Деревня была совсем маленькой, не более пятидесяти домов. Для ночевки они выбрали одноэтажный дом из белого кирпича. С выбором не ошиблись. В погребе они нашли законсервированную в стеклянных банках говядину, свинину, рыбу и несколько банок черничного варенья. Банки с соленьями оказались прокисшими. Так же в банках хранились разные крупы. Но самой удачной находкой стало домашнее вино. Как только Ярослав его увидел, в груди разлилось приятное тепло. Откупорив крышку, он сделал пару больших глотков. С наслаждением вздохнув и улыбнувшись, он передал бутылку мистеру Перрилорду. — Отличное вино. Это тебе не пойло во «Фронтовом», — посмотрев на Диму, сказал Ярослав. Благодаря находкам они устроили полноценный ужин. Броднин, побоявшись брать воду из колодца (вдруг она тоже заражена), принес ее из колеса рядом с домом. Кольцов поставил в гостиной стол. Мистер Перрилорд достал из шкафа бокалы и подсвечники. Ярослав сварил гречку и перемешал ее с мясом. Дима нарезал рыбу и разлил по бокалам вино. Мистер Перрилорд зажег свечи. Переглянувшись, все трое сели за стол. — Жаль только, огурчики соленые испортились, — вздохнул Кольцов. — Жаль, — подтвердил колдун, вставая с бокалом в руках. — Господа! Хочу предложить тост за хозяина этого дома. Сегодня он спас нас от голодной смерти. Спасибо ему за это. И пусть мы остались без соленых лакомств, что так прекрасно сочетаются с сим прекрасным напитком, — мистер Перрилорд ладонью указал на бутылку, — я уверен это не воспрепятствует нашей благодарности пролиться из наших сердец во Вселенную и протянуть руку помощи этому человеку, что так самозабвенно приютил нас сегодня. Я уверен, что где-то он слышит нас и икает. И пусть икает. И пусть его сердце услышит нас и проникнется той любовью и благодарностью, что испытываем мы сейчас по отношению к нему, вкушая плоды его тяжелого кропотливого труда по подготовке запасов на будущее впрок. Если бы не этот человек, заранее смотрящий в будущее человечества, то вряд ли бы мы сегодня вот так вкушали яства, столь любезно ниспосланные нам от хозяина этого дома. Господа, я хочу сказать, что… — Хватит, — ударив кулаком по столу, сказал Ярослав и гневно посмотрел на колдуна. — Спасибо хозяину от всей души. Мы поняли. — Хамло, — вздохнул мистер Перрилорд и протянул вперед бокал. Все чокнулись, выпили и приступили к еде. Через час мистер Перрилорд лежал лицом на столе и храпел. Броднин сидел, положив локти на стол и уперев голову в ладони. Дима доедал ужин. — Ярослав. Броднин поднял на Диму глаза. Кольцов смотрел в сторону. Наконец он повернул голову. — Яр, прости меня. Я чуть было не убил тебя тогда. Ну, когда ты сознание потерял. Броднин вспомнил, как Дима еще в начале пути ударил его в челюсть. После этого какая-то черная жидкость сковала его голову, отправив в отключку на два дня. Казалось, это было так давно, как будто в другой жизни. Сейчас это уже не имело значения. — Забей. Ты спас меня от бешеного пса. Мы квиты. Уголки губ Кольцова чуть расплылись в улыбке. Он кивнул. — Можно вопрос? — Валяй. — Кто такая Аня? По сердцу как будто провели ножом. На глаза навернулись слезы. Ярослав отвернулся. Спустя минуту боль в груди чуть-чуть утихла. — Я спас ее, когда все началось. Вырвал из рук отца, когда того поглощала тварь. Ярослав сглотнул подступивший к горлу ком. — Жесть, что там тогда творилось. Люди давили друг друга, орали. Убивали, лишь бы вырваться на улицу. А я с ней на руках. Она прижалась ко мне, плачет, смотрит доверчивыми глазами. И я понял, что… я отец. Теперь ее отец я! Ярослав ударил по столу. Мистер Перрилорд, хрюкнув, переложил лицо на другую щеку. — А они забрали ее у меня! Мол, вы ей, молодой человек, не папа. А кто я ей? Никто. Да хрена с два, — прорычал Броднин. — Я ее спас. Так что я ее отец. Я! Понимаешь? А она моя дочь! Ярослав сжал левой ладонью трясущийся правый кулак. Потом налил в стакан вина, поднес к губам и задержал руку. Посмотрев на бокал, поставил его на стол. — Если бы не она, я бы точно свихнулся в той каморке. Мне же башку отшибло, не помнил ни хрена. А вокруг такое творится. Ад. Натуральный ад. И она. Единственный лучик света. Она-то меня и вытянула. Броднин вздохнул. — Нас военные нашли через неделю. В лагерь беженцев повезли. Там-то нас и разлучили. В комнате повисла тишина. Даже колдун перестал храпеть. Ярослав поднялся, выпил вино и пошел спать. С утра он еще раз подробно изучил карту, сам не понимая, зачем это делает. Будто за ночь она могла измениться. Севернее находился еще один мост. Он наверняка взорван, даже проверять не надо. Значит, в какую бы сторону нам ни идти, в любом случае придется преодолевать Вычегду. А значит каким-то чудесным образом и тварь, которая в ней засела. Затарившись в погребе на дорогу, путники выдвинулась в Малую Слуду. Через полчаса они зашли в деревню Ивановка, расположенную по пути. Мелкая деревушка, состоящая из разбросанных вдоль трассы мелких деревянных домиков. Над головой текли черные безжизненные облака. Тишина вокруг стояла, как в библиотеке. Внутри саднило, наружу просилась невыразимая печаль. Ярослав потер рукой грудь, смотря на мертвый, как могила, дом. Когда-то здесь жили люди. Страшно подумать, что творится в городах. Огромные высотки, зарастающие травой и грязью. Печальное зрелище. Сзади раздалось рычание. Сердце вздрогнуло. Все трое обернулись. Перед ними в десяти метрах стояла стая собак во главе с новым вожаком, бывшим рыжим заместителем. Он угрюмо скалил зубы, глядя Броднину в глаза. Ярослав окинул стаю взглядом. Их снова было двадцать. Значит, подобрали кого-то по дороге. Закрыв товарищей руками, Броднин попятился. Вожак рявкнул на всю улицу, и стая бросилась в атаку. По телу пробежал испуг. Ярослав сорвался с места, увлекая колдуна и Диму за собой. Впереди из-за левого поворота выскочили еще около десяти особей. Сзади рычали, скулили и гавкали остальные хищники. Путники остановились на дороге, как вкопанные. Прижавшись спинами друг к другу, они озирались по сторонам. Ярослав снял автомат с предохранителя. — В дом! — заорал он, стреляя наугад, и бросился направо. Мистер Перрилорд и Кольцов убежали налево. Броднин, перепрыгнув забор, залетел в дверь и захлопнул ее перед носом рыже-коричневой дворняги. Потом выбрался на крышу. Вожак сидел по центру дороги и смотрел на Ярослава. Вокруг дома караулили голодные озлобленные псы. В доме напротив, где спрятались Кольцов и мистер Перрилорд, тоже. Лицо Ярослава расплылось в довольной улыбке. Он до конца заполнил обойму патронами и взвел затвор. Уперев приклад в плечо, он прицелился в ближайшую псину и нажал курок. Рыже-коричневая дворняга, чуть было не схватившая его, упала замертво с простреленной головой. Остальные караульщики разбежались в стороны. Правда, недалеко. Они продолжили крутиться рядом, испуганно глядя то на вожака, то на Ярослава. Броднин, подняв глаза на рыжего, улыбнулся. Новоиспеченный альфа рычал, заливая слюной асфальт и содрогаясь от злости. Ярослав снова выстрелил. На всю улицу раздался скулеж. Мелкая шавка, обливаясь кровью, еле-еле на трех лапах отползла в кусты. Броднин сплюнул и перевел оружие в автоматический режим. Окинув глазами своих тюремщиков, он спустил курок, поворачивая дуло из стороны в сторону. Улицу огласил дикий вой. Собаки кучей попадали перед домом. Кто-то убегал, кто-то плелся раненый. Напротив, из окон, начали палить Кольцов и мистер Перрилорд. Улица быстро опустела. Стая разбежалась и попряталась кто куда. Вожак недоуменно осмотрелся по сторонам. Пару раз гавкнул, призывая своих подчиненных, но никто не высунулся из укрытий. Рыжий повернулся к Ярославу и, глядя в глаза, злобно зарычал. Острый жар прожег Броднину грудь. Закинув автомат на плечо, он спустился с крыши в дом и вышел на улицу. Дорогу ему никто не преградил. Дворняги лишь слегка высунули нос из щелей, чтобы посмотреть, кто победит в схватке. Вожак, обливаясь слюной, рычал и гавкал, глядя на Ярослава исподлобья. Броднин, надвигаясь на противника, выкинул автомат в сторону и достал из рюкзака штык-нож. Рыжий, зашедшись в диком лае, разогнался и прыгнул на Броднина. Ярослав присел и выкинул руку вверх. Нож впился псу в сердце. Рыжий мешком свалился на асфальт. Броднин подошел к нему и присел рядом. Пес, поскуливая, посмотрел на него грустными глазами. Изогнувшись всем телом, он испустил дух. Достав нож из его груди, Ярослав погладил собаку по голове. — Засыпай, мой друг, засыпай. Теперь все хорошо. Стая мелкими группками разбежалась в разные стороны. На ночлег они остались в Ивановке, выбрав одинокий дом на окраине деревни. В нем оказалась всего одна комната с двумя кроватями. Посмотрев на них, Ярослав поморщился и решил спать на полу. — Все лучше, чем на этих прогнивших антресолях. — Хозяин-барин, — сказал мистер Перрилорд Он с улыбкой бухнулся на кровать возле окна. Две ее ножки сломались, и колдун скатился на пол. Дима и Ярослав рассмеялись. Мистер Перрилорд поднялся и, улыбнувшись, сломал остальные ножки. В погребе они нашли только крупы и тушенку. — Небогато, — отметил колдун. Ярослав открыл банку и положил кусок мяса в рот. Причмокнув, в два укуса доел оставшееся. — Богато-небогато, а еды на дорогу теперь до отвала. Расстегнув рюкзак, он закидал в него тушенку до самого края. Вечером они снова накрыли стол. Прихваченное с собой вино разлили по стаканам. Быстро съев гречку, перемешанную с тушенкой, Ярослав залпом выпил стакан и со стуком поставил на стол. — Значит, так, — сказал он. Мистер Перрилорд и Кольцов подняли на него глаза. — Если эта тварь, чем бы они ни была, хочет жрать, мы ее накормим. А жрать она хочет. Потому что живая и хотела сожрать тебя, — Ярослав посмотрел на Диму. — На улице лежат около десяти трупов собак. Думаю, до утра они не испортятся. Как вам такой план? Мистер Перрилорд пожал плечами. Кольцов сделал глоток вина. — Хочешь брать на живца? Твоя излюбленная тактика, что тут скажешь, — сказал он, ехидно глядя на Ярослава. В груди обожгло. Броднин, зло посмотрев на Диму, налил еще один стакан и выпил. — На трупца. Есть другие предложения? — с вызовом спросил Ярослав Диму. — Нет, — хором ответили Кольцов и мистер Перрилорд. Следующим утром они нашли в деревне тележку и сложили на нее одиннадцать тел. Мистер Перрилорд, наклонившись к ним, сделал три коротких вдоха. — Знаете, кажется, они пованивают. Броднин скрестил на груди руки. — Не тебе их жрать. Других вариантов все равно нет. Мы должны как-то отвлечь эту тварь. Через два часа они остановились возле обломков моста. Чернильные облака нависали надголовой, как гильотина. Свет солнца еле-еле пробивался сквозь них и неровно ложился на землю. Ветра не было. Погода выглядела ласковой и нежной. Броднин облизнул губы и поморщился. Все это обман, ловушка. Способ затуманить бдительность. Ярослав осмотрел берег. Плот лежал там, где его оставили — в кустах под мостом. В трехстах метрах слева Вычегда заворачивала. — Туда, — сказал Ярослав. — Прямо на повороте и разложим. Броднин и Кольцов толкали тележку, мистер Перрилорд стаскивал тела. Трупы они оставляли на расстоянии пяти-семи метров друг от друга. Через пятнадцать минут закончили. Ярослав откатил тележку в сторону, взял у Кольцова автомат и проверил его. — Хорошо. Вы идите пока плот готовьте, а я здесь покараулю. Надо удостовериться, что тварь клюнула. Ярослав спрятался за кустами неподалеку от первого трупа. Кольцов и колдун ушли к мосту. Прошло полчаса. Поверхность реки оставалась без шевелений. Чистая ровная гладь, отражающая черные тучи с редкими вкраплениями солнца. Ярослав пристально рассматривал каждый сантиметр воды, большим пальцем правой руки барабаня по автомату. Он облизнул губы и провел рукой по волосам. — Ну, где ты, сволочь? Ты же здесь, я знаю. Броднин напряженно выдохнул и посмотрел в сторону моста. Товарищей он не увидел. Через двадцать минут напротив первого трупа появились пузырьки. Маленькие, невзрачные и тихие. Ярослав зафиксировал на них взгляд, как лев на добыче. Потом снял автомат с предохранителя и сел на правое колено, левую ногу выставив вперед. Дышал он медленно и осторожно. Пузырение постепенно закончилось. На поверхности снова воцарились тишь да гладь. Кристальное зеркало реки безмолвно отражало гниющее небо. Прошло пятнадцать минут. От пота волосы на лбу у Ярослава слиплись. Но он не обращал на это внимания. Он по-прежнему неотрывно следил за водой. Нервы натянулись до предела. Дерни и порвутся. — Давай же, ну, — шептал Ярослав. — Я знаю, ты хочешь. Голод не тетка. Река сохраняла царское спокойствие. Мгновение спустя из нее вытянулась водяная труба и заглотила труп. Затем следующий и еще один. Броднин, вскочив, заворожено следил за поглощением тел. В груди жгло, сердце прыгало, как обезьяна в клетке. Тряхнув головой, Ярослав сорвался к мосту. Пробежав сто метров, он крикнул: — Заводи! Кольцов и мистер Перрилорд, спустив плот на воду, забрались в него и начали отгребать от берега. Добежав до них, Ярослав забрался в воду. Преодолев пять метров бегом, он швырнул автомат Кольцову и погреб до плота вплавь. Мистер Перрилорд вытащил его на борт. Броднин, вздохнув, схватил доску-весло. — Давай, давай, давай! — начал подгонять он. Они добрались до середины реки, когда Вычегда заглотила последний труп и оглушительно рыгнула. Троица обернулась с округленными глазами. От поворота, где они разложили трупы, поднялась волна и с бешеной скоростью понеслась на них. — Греби! — заорали все вместе. Работая веслами, как поезд колесами, они быстро прошли еще четверть расстояния. Обворожительный берег был уже совсем близко. Громадная волна тоже. Ярослав задыхался. Волосы лезли на глаза, закрывая обзор. Мышцы горели. Пальцы немели. — Еще! — кричал он. — Еще! До берега оставалось пятьдесят метров. Живая волна сзади была в десяти. Из нее вылетел водяной столб и заглотил Диму. Ярославу показалось, что ему дали обухом по затылку. Растерянно покрутив головой, он ощупал место, где только что сидел Кольцов. — Перри, греби к берегу, — сказал он. Выхватив штык-нож из рюкзака, Броднин нырнул в воду. Открыв глаза, он увидел струйку пузырей. Они вырывались изо рта Димы, идущего ко дну. Броднин сделал два мощных гребка и схватил Кольцова за руку. Потом потащил наверх, но Вычегда крепко держала свою добычу. — Тварь! — воскликнул Ярослав, выпуская бурлящие пузыри. Перед ним появилось обглоданное лицо старика, из мозгов которого тянулись сосуды с черной жидкостью, растягивающиеся на всю длину реки. Косые серые глаза с интересом изучали Ярослава. Броднин замер с удивленным лицом, плавно погружаясь на дно вместе с Димой. Лицо старика завораживало. Ярослав как будто окунался в мягкую свежую постель. Глаза слипались. Дима больно сжал руку. Ярослав открыл глаза и ткнул штык-ножом в обглоданное чудовище. В следующую секунду они со свистом вылетели из водяной трубы на берег. Ярослав грохнулся на землю животом. По телу разнеслась боль. Со стоном повернувшись на спину, он взялся за пах. На руках сомкнулись наручники. В лицо уперлось дуло Калашникова. — Попался? — ухмыльнулся Сергей. Ярослав раскрыл рот и осмотрелся. Николай и Григорий держали на прицеле Диму и колдуна. Как? В голове не укладывалось, как эти монахи выжили. Они не могли выжить. Они должны были сдохнуть или стать тенями. Как?!Глава 14
По дороге выяснилось, что от теней монахи умудрились спрятаться в канаве. Реку же преодолели по северному мосту, который Ярослав посчитал взорванным. — Ха-ха-ха, было забавно смотреть с другой стороны, как вы корячитесь там с этими собаками, — заметил Сергей. — А если бы мы не смогли? — спросил Дима. — Тогда бы вы утонули. Но назад бы точно не пошли. Правда, Ярослав? — улыбнулся Сергей и посмотрел на Броднина. Ярослав отвернулся. Ублюдок знал это даже лучше, чем он сам. К вечеру они пришли в поселок Язель Сыктывдинского района. Увидев по пути участковое отделение полиции, Сергей направился к нему. — Что, манят родные пенаты? — спросил Ярослав, потирая нывшее от наручников запястье. Сергей не удостоил его ответом. Отделение оказалось маленьким. Справа от входа, в углу, располагалась серая клетка, напротив дежурное помещение, дальше по коридору пара кабинетов. У стены рядом с клеткой стояли деревянные стулья советского покроя с откидными сиденьями. Под потолком в клетке находилось небольшое зарешеченное окно. Вдоль стен стояли скамейки. — В камеру их, — бросил Сергей своим подчиненным и, хромая, зашел в дежурное помещение. Николай и Григорий, затолкав троицу внутрь, закрыли дверь. Подошел Сергей и повесил замок. Ключ убрал в нагрудный карман. — Сейчас отдыхайте. Скоро будет ужин. Броднин улегся на скамейку, подложив под голову руки. Кольцов сел напротив, обреченно опустив голову. Мистер Перрилорд подошел к решетке и, прочистив горло, ударил по ней кулаками. — А голуби летят над нашей зоной! — запел он. — Я тебя запомнил, сука-мент! По свободе я скучаю и по воле! И тебя…, закатаю я в цемент! Ярослав, улыбнувшись, начал колотить по решетке. Дима поднял счастливое лицо. Сергей выстрелил в стену над их головами. Все трое разом упали на пол. Николай и Григорий наставили на них автоматы. Сергей с искаженным от боли лицом сел возле камеры на корточки и посмотрел Броднину в глаза. — Ты нам нужен живым, Ярослав. И я доставлю тебя живым к отцу Михаилу. Если для этого придется убить твоих друзей, чтобы не мешали, я это сделаю. Он встал и осклабился. — Теперь тебе нечем крыть. Ярослав, оскалившись, тоже поднялся, неотрывно глядя Сергею в глаза. Потом отряхнул руки и снова лег на скамейку в прежнюю позу. — Перри, заткнись, пожалуйста, — попросил он. Колдун пожал плечами и, плюнув Сергею под ноги, сел на скамейку. Монах бросил на него презрительный взгляд и поковылял в дежурку. — Николай следи за ними. Григорий за мной. Броднин приподнялся на локте. — Кстати, как бедро? Не болит? — Нет, — ответил, не оборачиваясь, вербовщик. Ярослав цокнул языком. — Очень жаль. Сергей кинул на него хмурый взгляд и зашел в дежурку. Спустя час за окном стемнело, и Николай осветил камеру факелами из бензина. Григорий принес макароны с тушенкой в пластиковых тарелках и сменил Николая на посту. Принимать пищу из рук тюремщиков не хотелось, но алчная тяжесть в желудке оказалась сильнее. Броднин взял тарелку и, понюхав содержимое, скорчил гримасу. — Параша. Вытянув руку с тарелкой за решетку, он перевернул ее. Макароны лепешкой свалились на пол. Разъяренный Сергей вылетел из дежурки, на ходу перезаряжая автомат. Пыхтя от злости, он наставил его на мистера Перрилорда. — Нет, ты будешь жрать. Григорий, принеси ему тарелку. Григорий сходил в дежурное помещение и, вернувшись, вручил Ярославу еще одну порцию. — Ешь. До последней крошки, — глядя на Броднина, сказал Сергей. Ярослав, содрогаясь от злости, посмотрел на него исподлобья. Потом взял ложку и начал закладывать макароны в рот. Через десять минут он смял тарелку и бросил ее на пол. — Эти макароны тебе еще поперек горла встанут, — сказал он, ложась на скамейку. Сергей скрылся в дежурке. Григорий разместился на стуле. — Мою сестру поглотили еще в самом начале, — сказал он. — Во время эвакуации она не успела сесть в машину. Мы с родителями видели, как она кричала от боли. Кольцов поднял на Григория глаза. Броднин сделал вид, что не слушает его. Мистер Перрилорд зевнул. — У вас есть родственники, которых поглотили? — спросил Григорий. Ярослав ухмыльнулся. — Это что, допрос? Григорий покрутил головой. — Нет. Просто я уверен, вы ошибаетесь. Мистер Перрилорд расплылся в такой ослепительной улыбке, что она затмила свет факела. — Мой юный несмышленыш, ошибаешься здесь только ты. Еще раз повторяю, ваши смелые теории о том, что люди еще живы, воняют психоделикой и бредом. Единственное, что реально, угроза, исходящая от существующих теней. Забудьте про людей, которые уже мертвы. Давайте лучше заниматься теми, что еще живы. Григорий встал и, пройдясь вдоль камеры туда и обратно, снова сел на стул. — Если бы у вас были близкие, которых поглотили, и был бы шанс их вернуть, что бы вы сделали? В лице Димы показался интерес. Мистер Перрилорд пилил Григория глазами. Ярослав сел на скамейке и посмотрел на монаха. Этого только не хватало. Сейчас начнет полировать мозги. Ярослав поднялся, подошел к решетке и заглянул Григорию в глаза. Твою мать, и сделать ничего нельзя. Иначе этот псих опять выскочит и начнет махать автоматом. Точно кого-нибудь пристрелит. Ярослав отвернулся. Из дежурки вышел Николай и прислонился к стене. — Шанс есть, — сказал он. — Нужно только понимать кое-какие предпосылки. — Именно, — подхватил Григорий и снова встал. — Все дело в том, что люди существуют на двух уровнях: на физическом, материальном и энергетическом, которого люди не воспринимают. Но этот уровень есть. Любое наше действие в физическом мире откликается действием в мире энергетическом. Мысль, поступок, слово, буквально все отражается на энергетическом уровне. Если человек ощущает радость и счастье; если он поступает в соответствии с законами морали; если человек несет добро, то энергетический уровень заполняется энергией положительного свойства. Назовем ее условно энергией Добра. Если человек ощущает гнев или зависть; если он нарушает законы морали; если человек несет зло, то энергетический уровень заполняется энергией отрицательного свойства. Назовем ее условно энергией Зла. Григорий внимательно посмотрел на заключенных. В глазах Кольцова играл живой огонек интереса. Мистер Перрилорд сидел на полу в позе лотоса с закрытыми глазами. Ярослав снова завалился на скамейку. — Ага, давай гунди, как космические корабли бороздят просторы… чего-то там, — сказал он, зевая. — Далее, — невозмутимо продолжил Григорий. — Согласно физике, наша Вселенная постоянно расширяется. Так вот, наши исследователи считают, что она достигла пика своих возможностей. Дальше расширяться некуда. Но человечество продолжает шевелиться на физическом уровне. Соответственно, на энергетическом продолжает вырабатываться энергия, но ей больше некуда деваться. Вселенная-то закончилась. Энергетический уровень переполнен. Поэтому энергия, как вода из трубы, хлынула сюда, на физический уровень. И поскольку человечество на протяжении своей истории в подавляющем большинстве производило энергию Зла — мы получили то, что получили. Темная энергия, попав сюда, приобрела необъяснимые пока физические свойства и превратилась в теней. Николай отлепился от стены и подошел к камере. — И теперь мы должны найти лекарство от скверны, которую сами же и породили, — сказал он. — Уничтожение ничего не изменит. Оно лишь породит новый виток злой энергии. Мы должны исцелить зло, если хотим спасти наш мир. Мы должны исцелить зло, если хотим спасти наших родных. Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую сказал Иисус. Это значит, что на зло, надо отвечать добром. Мы столкнулись со злом в его чистом виде. Значит, и исцелить мы его должны чистейшим добром. Пытаться уничтожить теней оружием или чем-либо еще, все равно, что тушить пожар бензином. Отец Михаил считает, что ты, Ярослав, можешь помочь нам. Ты единственный, кто обладает связью с тенями. Изучив этот феномен, мы найдем лекарство. А пока мы должны просто сдерживать ситуацию, не давать теням распространяться дальше. Мистер Перрилорд скрестил на груди руки. — То есть, вы хотите сказать, что люди хорошенько нагадили в сортире, и теперь дерьмо хлынуло обратно? Григорий поморщился и кивнул. — Если образно выражаться, да. Колдун рассмеялся. — Странные вы люди. Если из унитаза, пардон, выливается говно, его следует закрыть или почистить. Поскольку закрыть мы его не можем, придется чистить. Из дежурки, хромая, вылетел Сергей. — Я тебе почищу, — прорычал он, наставляя на колдуна автомат. Броднин подскочил и закрыл мистера Перрилорда грудью. Несколько минут Ярослав и Сергей жевали друг друга глазами. На стенах колыхались их тени. Все молчали. — Но ведь просто исцелить теней мало, — произнес Дима, подходя к решетке. — Чтобы этого не повторилось, надо, чтобы люди вообще перестали производить энергию… ну, злую. Сергей посмотрел на Диму. — Именно. Правильно мыслишь. Бросило в жар. Блин, не уберегли пацана. Обойдя камеру, Ярослав сел на скамейку. Сразу же встав, он подошел к решетке и заглянул Сергею в глаза. — По вашей теории получается они захватчики, — сказал он, прислонясь плечом к прутьям. — Вторглись на нашу землю без предупреждения, убивают мирное население, отнимают ресурсы. В данном случае, человеческие. Дима, скажи мне, что делают с захватчиками? Броднин посмотрел на Кольцова. — Убивают, — ответил тот. Ярослав повернулся к Сергею. — Именно. Правильно мыслишь. Сергей со злобой посмотрел на Ярослава. — Всем спать. Завтра будет долгая дорога. Николай, дежуришь первым, — сказал он и скрылся в дежурке. Броднин проводил Сергея взглядом. На краю освещенного пространства возле дежурного помещения он увидел девушку. Шатенку среднего роста с волосами до плеч, круглым носом и пухлыми губами. Одета она была в черный спортивный костюм и кроссовки, на спине висел портфель. Ярослав вытаращил глаза. В груди застыл вдох. Привидение? Тряхнув головой и протерев глаза, он снова посмотрел на девушку. Та прислонила указательный палец к губам и бесшумно скрылась во тьме. Братья-монахи продолжали дежурить по часу. Они стабильно сменяли друг друга на посту и вплоть до трех часов ночи внимательно следили за пленниками. В три часа заступил Николай. По нему было видно, что он уже с трудом справляется с сонливостью. Броднин не мог сомкнуть глаз, несмотря на усталость. До сих пор не верилось, что он видел человека. Здесь, в этой глуши, в самой чаще территории теней. Хотя, собаки же как-то выжили. Может, и люди приспособились… Нет, маловероятно. Говорить Кольцову и колдуну он ничего не стал, но и спать тоже не собирался. Спустя час из дежурки вышел Сергей. Николай подорвался на стуле, протирая глаза. Главный вербовщик с укоризной посмотрел на подчиненного и кивнул, мол, свободен. Покрасневший Николай, повесив голову, удалился в дежурку. Сергей подошел к камере и осмотрел заключенных. Не найдя в их позах ничего подозрительного, он сел на стул. Через двадцать, запрокинув голову назад, он сопел. Во рту у Ярослава пересохло. Просчитывая каждое движение, он встал со скамейки, тихо подошел к решетке и вытянул руку. До кармана с ключом оставалось около пятидесяти сантиметров. Броднин до дрожи сжал ладонь в кулак. Из тьмы возле дежурки выплыла шатенка. Грациозно и бесшумно, как кошка, она подплыла к Ярославу и заглянула ему в глаза. Дыхание перехватило. Сердце в ушах бухало, как барабан далекого африканского племени. Броднин сглотнул и наклонился к девушке ближе. Выглядит, как настоящая. Ярослав протянул ей руку. Шатенка вложила в нее свою мягкую ладонь и слегка сжала. Улыбнувшись, она жестом показала, будто открывает замок, и, подняв брови, посмотрела на Броднина. Ярослав пальцем указал на свой нагрудный карман, потом на Сергея. Девушка, прикрыв глаза, кивнула и повернулась к монаху. Сергей все так же сопел с откинутой головой. Шатенка задержала дыхание и двумя шажками бесшумно подошла к вербовщику. Броднин, затаив дыхание, прижался к решетке. Девушка стала еле-еле напевать колыбельную. Легкий нежный голосок наполнил помещение, и Броднин чуть зевнул. Легким движением шатенка положила руку Сергею на грудь. Монах перестал сопеть, и девушка застыла. Сердце Броднина упало на пол. Вытаращив глаза, он неотрывно смотрел на сектанта. Сергей крякнул, жамкнул губами и запыхтел. Шатенка невидимым движением расстегнула пуговицу кармана и указательным пальцем подняла верхний клапан. Ярослав бесшумно выдохнул. Двумя пальцами девушка медленно вытащила ключи и крепко зажала в кулаке. Потом повернулась к Броднину. На его лице появилась широкая улыбка, а лоб сверкал от холодного пота. Ярослав кивнул на дверь. Как только шатенка направилась к двери, Сергей замолчал. Девушка замерла. Ярослав обернулся на монаха. В его глазах читалось намерение убить. Сектант хрюкнул и захрапел. Шатенка подплыла к двери. Ее руки тряслись. Броднин встал напротив и заглянул ей в лицо. В серых глазах отражался страх. Ярослав кивнул. Девушка нежно-нежно вставила ключ в замок. Затаив дыхание, она аккуратно провернула его три раза. Раздался щелчок, и обрадованная шатенка с лязгом выдернула замок из петель. Лязг, отражаясь от стен, разнесся по коридору. По телу прокатилась дрожь, и Ярослав обернулся.Сергей, прокашлявшись, открыл глаза и, моргая, посмотрел на Ярослава и девушку. Адреналин взорвал голову. Броднин толкнул дверь, шатенку и бросился к Сергею. Сектант схватил автомат. Ярослав кувырнулся вперед и, поднявшись рядом с Сергеем, ударил его в лицо. Сергей упал на стулья. Броднин выхватил у него Калашников и добил прикладом. Из дежурки выбежал сонный Николай, перезаряжая автомат. Ярослав развернулся и расстрелял его в грудь. По стене разлетелись кровавые брызги. Парнишка упал на пол. В ушах стучал пульс. Броднин подлетел к окошку в дежурное помещение и, не глядя, выстрелил внутрь. — Гриша, если ты еще цел, советую оставаться на месте. Дима и мистер Перрилорд с обалдевшими лицами вышли из клетки. Ярослав кивнул на Сергея. — Тащите его в камеру, — сказал он и влетел в дежурку. Григорий, придерживая простреленный левый бок, лежал на спине. Обливаясь потом, он поднял на Ярослава глаза. Накатила усталость. Ярослав, проведя рукой по голове, сел рядом и поднял китель монаха. Из раны лилась кровь. Броднин вздохнул. — Ладно. Сейчас подлатаем. Григорию наложили повязку и отнесли в камеру к Сергею. Ярослав выделил им провизию на три дня и запер. Ключ оставил в двух метрах от камеры. — Как вы его достанете, ваши проблемы. Тело Николая они положили в дежурке, накрыв одеялом, найденным в одном из кабинетов. Оружие на этот раз Ярослав не оставил. Мистер Перрилорд пытался возмущаться, но Ярослав был непреклонен. — Мы вообще никого не спасем, если за нами будут идти сумасшедшие фанатики и вставлять автоматы в задницу, — аргументировал он. Спустя полчаса Ярослав, мистер Перрилорд, Кольцов и Яна Штейн, как представилась шатенка, уходили по трассе в сторону города Котлас. — Там у нас лагерь, — объяснила девушка. Они шли по трассе, заполненной брошенными машинами, уже больше четырех часов. Возглавляли группу Дима и Ярослав, за ними шла девушка, последним плелся мистер Перрилорд. С боков давил темный лес, над головой нависали черные тучи. В них не было и намека на малейший просвет. На этой половине Земли плотно укрепились сумерки и тьма. Броднин периодически поглядывал на девушку. Та опускала глаза, делая вид, что не замечает этого. Не верилось, что она настоящая. И еще больше не верилось, что есть лагерь с другими выжившими людьми. Все это какой-то бред. Ярослав посмотрел на часы. Стрелки показывали два часа дня. Хотя, в существование лагеря все же можно поверить. Это логично. Выжить в одиночку здесь нереально, а вот группой вполне. Осмотревшись, Броднин увидел в двухстах метрах впереди газель с будкой на кузове. — Давайте туда. Пообедаем. Будка, напрочь пропитанная запахом рыбы, оказалась завалена вещами. — Кажется, кто-то собирался переезжать, — заметил мистер Перрилорд. Пока Ярослав разогревал тушенку на костре рядом с машиной, остальные расчистили в ней место. Через пятнадцать минут, закрепив на двери факел, они по-узбекски расселись вокруг журнального столика. Броднин, сев напротив девушки, открыл банку и вручил ей. — Спасибо, — сказала та, не глядя на Ярослава, и ножиком положила кусочек мяса в рот. Ярослав пристально осмотрел ее. Шатенка с круглым носом, пухлыми губами и серыми глазами. Под черным спортивным костюмом угадывалось худощавое телосложение. Ярослав посмотрел на своих товарищей. В их глазах читался вопрос. — Хорошо, Яна, — сказал Броднин. — Теперь давай подробно: кто ты, откуда, почему нас спасла. Вижу, моих друзей это тоже очень интересует. Девушка дожевала мясо, проглотила и поставила банку на столик. Протерев рот тыльной стороной кисти, она обвела троицу глазами. — А что? Как я уже сказала, меня зовут Яна Штейн. Пришла из Котласа. Там у нас на консервном заводе лагерь выживших. Мы называем его «Последняя надежда». Спасла вас, потому что слышала ваш разговор с этими недоумками. Они явно не в себе, бред какой-то несут. — Отчего же. По-моему, все логично, — вставил Дима. Ярослав бросил на него встревоженный взгляд. — Подожди, Дим. Об этом потом, — сказал он и повернулся к девушке. — Продолжай. Яна, моргнув, загнанно посмотрела на Ярослава. — А что продолжай? Я все рассказала. Броднин сузил глаза и пристально взглянул на девушку. Та передернула плечами. Ярослав откинулся назад. — Давай по порядку. Что за лагерь? Почему ты из него ушла? Как очутилась в полицейском отделении? Что-то картина у меня не складывается. Девушка насупилась и опустила голову. — Я не обязана перед вами отчитываться. И вообще я вас спасла, а вы мне даже спасибо не сказали. Мистер Перрилорд и Кольцов подняли брови. — Кроме вас, конечно, — посмотрев на них, уточнила девушка. — Вы мне вот вообще про себя ничего не рассказали. Имена только назвали и все. Броднин, откусив мясо с ножа и медленно жуя, продолжил давить девушку глазами в ожидании ответа. Та обреченно вздохнула. — Ну, хорошо. Когда все началось, директор Котласского консервного завода, Давыдов Иван Сергеевич, организовал на заводе оборонительный пункт. Мистер Перрилорд улыбнулся. — Это ты, милая, очень издалека начала. — Так и надо. Продолжай, — прервал Ярослав. Штейн кивнула. — На заводе собирались люди, а оттуда их увозили военные. Но в один день они так и не приехали. Мы остались один на один с ужасом, что творился вокруг. Девушка вздрогнула и тяжело вздохнула. — Около года мы отражали атаки этих существ, а потом они ушли. Нет, появлялись, конечно, еще, но редко и маленькими группами. Раз или два в год, не больше. Иван Сергеевич переселил всех в главный корпус рядом со складом готовой продукции. Организовали дежурство, чтобы люди не полезли и не растащили все. Там, конечно, очень много, но кто знал, сколько нам так оставаться? Мы решили растягивать по максимуму. Девушка достала из портфеля бутылку воды и немного отпила. — Как только почувствовали относительную безопасность, внутри лагеря сволочи завелись. Любители тюремной романтики. Костя «Пират» у них главным стал. Он зэк бывший и откровенный подонок. Ну и они начали порядки свои блатные наводить. Ивану Сергеевичу это, естественно, не понравилось. Он быстро мужчин собрал, и они выперли эту падаль за забор. Только они, сволочи, не ушли. В городе остались и стабильно раз в несколько месяцев пытаются обратно отвоевать лагерь. До сих пор. И, главное, найти их не удается. Они как монголы дикие, налетают, грабят и улетают. Иногда женщин или девушек уводят. Ярослав наклонился вперед, облокотившись на столик. — Сколько их? Яна пожала плечами. — Человек тридцать, может. Я не знаю. Она опустила глаза в пол. В будке застыла тишина. Было слышно только, как потрескивал на двери факел. Ярослав посмотрел на мистера Перрилорода и Кольцова. Те кивнули. Броднину тоже показалось, что история правдива. — Сколько людей в самом лагере? — спросил Дима. Яна подняла на него глаза. — Нас оставалось восемьдесят два человека. Если обобщить, сорок семь женщин, детей и стариков, и тридцать пять мужчин. Я до катастрофы была на заводе бухгалтером, так и осталась им после. Поэтому я точно знаю. Мистер Перрилорд указательным пальцем расчесал усы. — И все это время вы питались консервами? Яна кивнула. — Ими и сухими пайками. Люди еще на охоту выходят периодически. Собак там, кошек отстреливают. Чуть-чуть удается овощи выращивать. Редиска, фасоль, горох, капуста цветная. Но, в основном, консервы и сухпайки. Перед катастрофой от министерства обороны большой заказ поступил, но военные не забрали. Знаете, — девушка наклонилась ближе к столику и понизила голос, — я думаю, они были в курсе. Нам никогда такие заказы не поступали. Броднин вздохнул. — Ладно. Теперь это неважно. Интересно другое. Я уверен, ты ушла из лагеря не по доброй воле. Почему тебя выгнали? Штейн отвернулась и минуту молчала. — Я сухпайки для бабушки одной подворовывала, — сказала она обиженным голосом. — Она голодала очень. Поначалу я с ней своей порцией делилась, но сама стала недоедать. Давыдов узнал. Мистер Перрилорд, широченно улыбаясь, развел руки в стороны. — Ну, теперь-то бабуля точно сытая, как лев. На глаза у Яны выступили слезы. Девушка всхлипнула и закрыла лицо руками. — Как ты нас-то нашла? — спросил Дима. Яна утерла нос кулаком. — Две недели шаталась, как в тумане, а потом мне… — она запнулась. — Вы подумаете, я сумасшедшая, если скажу. Броднин нахмурился. — Говори. — Мне голос женский сказал «иди на восток». Молодой такой. Я и пошла. Колдун хлопнул по столику ладонью. — Анастасия! У Броднина округлились глаза. «Ярослав, быстрее». Молодой женский голос. Значит, ему не показалось, что кто-то шепнул это на ухо, когда он пришел в себя после отключки от удара Димы. Девушка смахнула капельки из-под глаз и повернулась к Ярославу. — Пару дней шла, сама не знаю, куда, а потом услышала выстрелы. Побежала на звук и нашла вас. В отделение зашла с черного хода. Мистер Перрилорд, радостный, вскочил на ноги. — Значит, еще ничего не потеряно, господа! — объявил он. — Анастасия жива, мы тоже, тени — берегитесь. Колдун, станцевав чечетку, плюхнулся рядом с Бродниным, обнимая его за плечи. — Ярослав, мы спасем человечество и станем знамениты. Дима, не переживай, тебе тоже достанется щепотка славы. Интересно, почему Настя мне ничего не передала? Броднин скинул с себя колдуна. — Я бы насыпал Диме, как минимум, целую горсть. Нам повезло, что он оказался с нами. Кольцов поднял на Броднина удивленные глаза. Яна, уставившись на троицу, встала. — Так вы спасаете человечество? Вы «Спасатели с Большой земли»? Ее лицо покраснело, потом озарилось сиянием, а потом она начала смеяться. Оборвав смех, она упала перед ними на колени. — Я знала. Я знала, что она существует. Я всегда знала, что вы придете, — забормотала девушка. — Умоляю, спасите нас! Пожалуйста! Она кинулась к ногам Ярослава. Сердцебиение участилось. Броднин отошел назад и уперся в стену. С недоумением поглядев на девушку, он посмотрел на товарищей. Мистер Перрилорд развел руками. Дима наклонился, поднял Яну и усадил на столик. — Успокойся. На вот, воды попей, — он открыл бутылку и протянул ей. — Ты о чем? Штейн вытерла слезы, залпом выпила половину бутылки и выдохнула. — У нас с самого образования бытует легенда, что придут трое людей и избавят человечество от страданий. Избавят нас от монстров из тьмы. Только благодаря этой вере мы и выжили. Ею только и живем. А теперь вы здесь. Ее лицо просияло. Ярослав скептически поднял бровь и моргнул. «Спасатели с Большой земли»? Трое? Чушь какая-то. Совпадение. По улыбке мистера Перрилорда было видно, что ему такой статус по душе. Дима, поджав губы, почесал затылок. Яна встала и шагнула вперед. — Я отведу вас в лагерь. Мы вам поможем. Обещаю, — твердо заявила она. Мистер Перрилорд поморщился. — Хм, вообще-то, у нас другие планы. Не думаю, милая, что нам по пути. Ярослав потер подбородок и положил ладонь на плечо колдуну. — Подожди, Перри. Убойная сила нам бы не помешала. Кто знает, какую хрень мы еще встретим по дороге. Лагерь находится в самом городе? Яна кивнула. Броднин достал карту, разложил на столике и пролистал. Потом посмотрел на девушку. — Нам по пути. Лицо Штейн озарилось счастьем. Они пришли в Котлас через полторы недели. Справа над дорогой возвышался знак — удлиненный треугольник из бетона, устремляющийся вверх, над которым было выведено большими белыми буквами название города. Ярослав остановился и поднял факел выше. По знаку разбежались блики. Подошли Кольцов и Штейн. Мистер Перрилорд, как обычно, плелся в хвосте. — До лагеря отсюда далеко? — спросил Ярослав. — Нет, пару километров. За полчаса успеем, если ускоримся. Броднин обернулся на колдуна. — Это вряд ли. Спустя пятьдесят минут они, подкравшись, остановились возле забора в трех метрах от главных ворот завода. Вокруг стояли тишина и тьма. По словам Яны, поблизости должны были находиться часовые. Шестеро возле склада, пятеро возле главного корпуса. — Здесь надо очень осторожно. Они могут начать стрелять, если услышат что-то подозрительное, — прошептала Яна. Броднин вытаращил на нее глаза, схватил за руку и притянул к себе. — Ты не говорила, что у них оружие. О таких вещах надо предупреждать заранее, — прошипел он. Девушка сложила вместе ладони и виновато посмотрела округленными глазами. — Будьте здесь. Я погляжу, кто на посту, — пролепетала она и скрылась за воротами. Ярослав снял автомат с предохранителя. Потом обернулся на Кольцова и мистера Перрилорда и показал на их оружие. — Приготовьтесь, — шепнул он. Прошло пять минут. Яна не вернулась. Тишина по-прежнему окутывала все вокруг. Сердце гулко билось о грудную клетку. Броднин, плотно сжав губы, слушал. Нервы натянулись, как тетива. Раздался шорох. Ярослав упер приклад в плечо и направил автомат на ворота. Яна выплыла во тьме, как черная кошка. За ней вышел заросший мужчина с ружьем и наставил его на Броднина. Ярослав подорвался и, уперев дуло в ружье, заглянул заросшему в глаза. В них читалась мрачная решительность. Дима приставил автомат заросшему к виску. — Стойте! Да стойте же, — воскликнула Яна. — Ярослав, по-моему, у нас проблема, — сказал мистер Перрилорд. Броднин обернулся. Обезоруженный колдун стоял на коленях. Двое крепких мужиков упирали ему в затылок ружья. — Перри, твою мать. — Да они же спасти нас пришли, — сказала Яна. — Разберемся, — глухо просипел заросший. Подтянулись еще трое мужиков с ружьями. Один приставил дуло к голове Кольцова, второй к голове Броднина. Третий схватил Штейн за руки, свернул их за спину и надел хомут. — Данила, ты же обещал! — заплакала Яна. — Ваша очередь, — сказал заросший, глядя на Ярослава. Потом повернулся к Штейн. — Я обещал, но он решил по-другому. Яна зарычала и стала вырываться, но мужчина обхватил ее и закрыл ладонью рот. Потом опустил на колени и приставил к затылку ружье. В груди сдавило. Мышцы затряслись от напряжения. На лбу выступил пот. Ярослав заглянул в лицо заросшему Даниле. Потом оглядел своих друзей и опустил автомат. Дима посмотрел на него с вопросом. Броднин кивнул, и Кольцов тоже опустил оружие. Мужики забрали его, сняли рюкзаки и надели на головы мешки и хомуты на руки. Минут десять их вели по каким-то коридорам, потом затолкали в холодный погреб. Хомуты обрезали. Ярослав, ощутив свободу в кистях, снял мешок. Было темно. Броднин с рыком ударил в стену кулаками и опустился на колени, уперев лоб в пол. Кольцов издал отчаянный стон. — Однако, гостеприимные люди, — заметил мистер Перрилорд. — Как хорошо, что нам оказалось по пути.
Последние комментарии
5 часов 2 минут назад
5 часов 10 минут назад
5 часов 20 минут назад
5 часов 25 минут назад
6 часов 54 минут назад
6 часов 57 минут назад