Прекраснейший текст! Не текст, а горький мёд. Лучшее, из того, что написал Михаил Евграфович. Литературный язык - чистое наслаждение. Жемчужина отечественной словесности. А прочесть эту книгу, нужно уже поживши. Будучи никак не моложе тридцати.
Школьникам эту книгу не "прожить". Не прочувствовать, как красива родная речь в этом романе.
Интереснейшая история в замечательном переводе. Можжевельник. Мрачный северный город, где всегда зябко и сыро. Маррон Шед, жалкий никудышный человек. Тварь дрожащая, что право имеет. Но... ему сочувствуешь и сопереживаешь его рефлексиям. Замечательный текст!
Первые два романа "Чёрной гвардии" - это жемчужины тёмной фэнтези. И лучше Шведова никто историю Каркуна не перевёл. А последующий "Чёрный отряд" - третья книга и т. д., в других переводах - просто ремесловщина без грана таланта. Оригинальный текст автора реально изуродовали поденщики. Сюжет тащит, но читать не очень. Лишь первые две читаются замечательно.
физиономию, что зрящая позабыла и о темной своей сущности. Тут же вызвала секретаршу, сказала, что пока никого не принимает, потом уселась опять, уже с напряженным вниманием на лице, и поинтересовалась, стараясь, чтобы из глаз не так рвался хищный блеск:
— И что ты хочешь узнать о нем… а-а-а! Любит-не любит? Женится-не женится?
— Первое, — сказала я, улыбаясь вяло. Ответ на второй вопрос я знала превосходно.
Иполлита подхватилась на ноги и щелкнула короткими пальцами с накладными черными ногтями. Один из ногтей рывка не выдержал и вернулся по воздуху обратно на столик.
— Черт! Ну, ладно, есть у меня тут штучка в самый раз под твой вопрос, только надо бы хоть фото твоего любезного… или вещь какую-нибудь.
— Листок из блокнота подойдет?
Зрящая была уже за ширмой, звякала какими-то банками и чем-то шуршала.
— Листок? — переспросила немного погодя, — сейчас глянем, готовь свой листок… Гых.
И появилась, распространяя флюиды торжества и держа в зубах — какую-то невнятную таблицу, а в руках — хрустальную салатницу, до половины наполненную довольно мерзкой с виду серой вязкой бурдой.
«Похоже на рыбный салат по рецепту моей мамы», — в панике прикинула я и выпалила, забыв даже про усталость:
— Я это есть не буду!
Лита, убитая таким кощунством, чуть не расплескала салатницу, но справилась и водрузила ее на столик по соседству с шаром.
— Кто ж те дасть?! — возопила она, вырывая из зубов таблицу и приобретая непонятный то ли белорусский, то ли украинский акцент. — Это ж тебе последняя новинка в нашем деле — самый найпервейший эликсир для таких случаев, мне контрабандой из Европы привезли…
— Алхимией балуешься? — я недоверчиво сощурила глаза на вязкую массу. Ипполита захлебнулась от обиды и заговорила уже нормально, но как-то очень обрывочно:
— Между прочим, тут доработок столько… и вообще, оно еще ни разу не ошибалось… стопроцентный результат… какое балуешься…
Я пожала плечами, показывая, что не собираюсь спорить. Я и не собиралась. Во-первых, уже очень давно мне помогли сделать вывод, что эликсиры алхимиков могут если не всё, то почти что всё. А во-вторых — я просто дико устала.
Еще надутая Ипполита протянула руку, и я отдала ей вырванный из блокнота исписанный листок, который нашла, когда разбирала рюкзак после возвращения из Арки в третий раз. Как листок могло занести туда — я так и не поняла, хотя раз триста перечитала написанные прыгающим почерком строки:
Коль шестерых ужасен вид —
Неверье выход породит.
— Поэт, что ли, — мельком отметила Ипполита, бросая листок в салатницу и размешивая все деревянной столовой ложкой. Ложку она выдернула из кармана джинсов, и теперь приобрела вид мирной домашней хозяйки. — Ну, не говори, если не хочешь. Имени тоже можешь не говорить, а рассказать кое-что придется… о, работает!
Довольно сомнительное утверждение. Эликсир всего лишь стал темно-серым из просто серого.
Но упорно оставался все таким же мерзким.
— Надо бы его разогреть, — под нос себе заметила Лита и нагнулась вперед с видом профессионалки: — Значит, сначала задавать вопросы буду я. Ты отвечаешь, эликсир тоже будет отвечать — давать цветовые реакции. Когда эликсир начнет менять цвета, не дожидаясь твоих ответов — спрашивать будешь сама. Поняла?
Что за вопрос, нет, разумеется. Не знаю, поняла бы я этот процесс, будучи даже в нормальном состоянии, то есть если бы мои в моих мечтах не плавала по кругу аппетитная подушка. Но на всякий случай я кивнула и только уточнила:
— А какие вопросы ты будешь задавать?
— Да про любезного твоего, — ухмыльнулась зрящая, демонстрируя беленькие остренькие зубки и нехорошую свою натуру. — Ну, так… он красив?
Я замялась. Наверное, положение требовало честного ответа, а не рассуждений на тему: «Если мы любим человека — он будет для нас красивым в любом случае». Я вообразила себе худое лицо с странно изогнутыми губами, черные, вечно тревожные глаза (почему-то левый даже в моем воображении дергался в тике), составила общее впечатление и медленно, виноватым тоном выдавила:
— Я думаю… не совсем.
Эликсир поменял свой цвет на грязно-зеленый. Зрящая заглянула в таблицу, вскинула брови и кивнула:
— М-да, тут ты права… ну-с… богат?
Опять заминка. Чем измерить богатство — в «Мерседесах», или в том, что человеку попросту деньги не нужны? Хотя, если вопрос подразумевает наличие банковских счетов и пачек долларов…
— Не думаю.
Эликсир, который стал было опять серым, вернулся к болотному оттенку.
— Ыгы, — глубокомысленно изрекла Лита, которая постепенно становилась озадаченной. По-видимому, она срочно вспоминала все возможные достоинства любой среднестатистической мужской особи. — Квартиру в городе имеет?
Хибару, которая как только не развалится. В глуши Смоленских лесов.
— Нет.
Эликсир почему-то стал травянисто-зеленым. Ипполита сверилась с таблицей и напряглась.
— Э-э, хорошую работу?
Я стала
Последние комментарии
4 часов 37 минут назад
5 часов 44 минут назад
6 часов 50 минут назад
7 часов 12 минут назад
7 часов 18 минут назад
7 часов 28 минут назад