Океан [Леонид Николаевич Андреев] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (30) »
Леонид Андреев Океан
Действие происходит в 1782 году.Картина 1
На океан ложатся мглистые февральские сумерки. Недавно был снег, но растаял, и теплый воздух тяжел и влажен; в глубину материка неслышными толчками гонит его морской юго-западный ветер и на смену приносит свой – душисто-острое сочетание морской соли, безграничной дали, ничем не нарушаемого, свободного и таинственного простора. В той стороне, где должно садиться солнце, происходит бесшумное разрушение неведомого города, неведомой страны: в огне и дыме рушатся здания, пышные дворцы с башнями; целые горы расседаются бесшумно и клонятся медленно, падают долго. Но ни крика, ни стона, ни грохота падения не доносится на землю – чудовищная игра теней совершается бесшумно; и безгласно приемлет ее, отражая слабо, к чему-то готовый, чего-то ждущий великий простор океана. Тишина и в рыбацком поселке. Рыбаки ушли на ловлю, дети спят и только беспокойные женщины, собравшись у домов, разговаривают тихо, медлят отойти ко сну, за которым всегда стоит неизвестность. Свет моря и неба позади домов, и дома и темные крыши их черны и остры, и нет перспективы: и дальние и близкие стоят рядом, как бы входят один в другой, обнимаются крышами и стонами, жмутся друг к другу, охваченные тем же беспокойством вечной неизвестности. Тут же и маленькая церковь, боковая стена ее, сложенная грубо из гранитных необтесанных камней, с глубоким затаившимся окном. Осторожный звук женских голосов, смягченных беспокойством и наступающей ночью. – Сегодня можно спать спокойно. Море тихо, и прибой бьет как часы на колокольне у старого Дана. – Они придут с утренним приливом. Муж сказал, что они придут с утренним приливом. – А может быть с вечерним: лучше думать так, чтобы не ждать напрасно. – Но печь надо топить. – Когда мужчин нет в доме, то не хочется зажигать и огня. Я никогда не зажигаю огня, даже когда не сплю, мне кажется, что огонь приносит бурю. Лучше притаиться и молчать. – И слушать ветер? Нет, это страшно. – А я люблю огонь. Я и спать хотела бы при огне, но муж не позволяет. – Почему не идет старый Дан? Уже пора вызванивать часы. – Сегодня Дан будет играть в церкви: он не терпит тишины, как сегодня. Когда море ревет, Дан прячется и молчит – он боится моря. Но стоит волнам умолкнуть, Дан тихонько выползает и садится за свой орган. Женщины тихо смеются. – Он упрекает море. – Жалуется на него Богу. Он очень хорошо жалуется: хочется плакать, когда он рассказывает Богу о погибших в море. Мариетт, ты видела сегодня Дана? Отчего ты молчишь, Мариетт? Мариетт, приемная дочь аббата, в доме которого живет и старый Дан, органист. Задумавшись глубоко, Мариетт не слышит вопроса. – Мариетт, ты слышишь? Анна спрашивает тебя, видела ты сегодня Дана? – Да, кажется. Не помню. Он в своей комнате. Он не любит уходит из комнаты, когда отец уезжает на рыбную ловлю. – Дан любит городских священников. Он никак не может привыкнуть к тому, что священник ловит рыбу, как простой рыбак и уходит в море с нашими мужьями. – Он просто боится моря. – Как хотите, но, по моему мнению, у нас – самый лучший в мире священник. – Это правда. Я его боюсь, но люблю, как отца. – Прости меня Бог, но я гордилась бы и радовалась постоянно, если бы была его приемной дочерью. Слышишь, Мариетт? Женщины тихо и ласково смеются. – Ты слышишь, Мариетт? Мариетт отвечает: – Слышу. Но разве вам не надоело смеяться все над одним и тем же? Да, я его родная дочь – неужели это так смешно, что вы будете смеяться всю жизнь! Женщины смущенно оправдываются. – Но он сам смеется над этим. – Аббат любит пошутить. Он так смешно говорит: моя приемная дочь, а потом бьет кулаком и кричит: родная, а не приемная. Пусть хоть лопнет папа от злости; а она моя родная дочь. Мариетт. Я никогда не знала моей матери, но ей было бы неприятен этот смех. Я чувствую это. Женщины замолкают. Равномерно и глухо с правильностью большого маятника, ударяющего о берега, бухает прибой. Все еще падает на небе неведомый город, объятый огнем и дымом, и все не может упасть; и ожидает море. Мариетт поднимает опущенную голову. – Ты что хочешь сказать, Мариетт? – А тот не проходил? – спрашивает Мариетт тихо. Женщина пугливо говорит. – Тише! Зачем вы говорите о нем, я его боюсь. – Нет, не проходил. – Прошел. Я видела из окна, как он проходил. – Ты ошиблась, это был кто-нибудь другой. – Кому здесь быть другому? И разве можно ошибиться, если хоть раз увидишь, как он шагает. Других таких шагов нет ни у кого. – Так ходят морские офицеры, англичане. – Нет, разве я не видала в городе морских офицеров? Они ступают твердо, но открыто, им может поверить и- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (30) »
Последние комментарии
1 день 5 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 19 часов назад