Байсаурская бестия [Олег Васильевич Слободчиков] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »
Олег Слободчиков БАЙСАУРСКАЯ БЕСТИЯ
Как-то во время отпуска, проведенного в горах у знакомого охотника, мне пришлось прочитать подборку замусоленных журналов и книг о волке. Погода, помнится, не баловала, рыбалки не было, лес заливало дождями — какие уж тут грибы! Я топил печь бревенчатой хибары, брошенной много лет назад лесорубами, доедал сухари с остатками крупы, валялся на нарах и читал. Чтиво, надо сказать, было подобрано не для развлечения. За неделю одиночества в мрачном, заваленном сырым буреломом ущелье, я узнал о волках больше, чем за всю прежнюю жизнь. Информации для размышления хватало. Вкупе с непогодью она наводила на отвлеченные философские обобщения. Но вот, благополучно миновав оползни, осыпи и завалы, на двух завьюченных совхозных лошадях к избушке пробился мой товарищ Алик-Волчатник. Под такой кличкой его знала вся округа: бичи, травники, пастухи и прочий горно-таежный сброд. Заправленная керосином после чадящей солярки ярче засветила лампа. Зашипела маслом сковорода и дух свежего хлеба потек по промозглому ущелью. — Читаешь? — кивнул Алик на разбросанные по нарам журналы. Глаза его насмешливо блеснули и сузились в щелки, выдавая забытую примесь азиатской крови. — Всему не верь. Если в них есть правда — то только наполовину. Уж по волкам-то я на третий юношеский разряд тяну. — Отчего так? — я суетливо принялся наводить порядок в зимовье: — Спецы перевелись или лирики одолели? Алик глянул на меня удивленно, видно толком не понял сказанного, но ответил разумно: — Все понятно тому, кто ничего не знает. Они и пишут. — Он опять кивнул на подборку журналов, которым я все еще не находил места и держал в руках. — Кто рядом с волками пожил, тот знает, что ничего не понимает… Чтобы понять волка, надо побывать в его шкуре! Выдубленные ветрами, выжженные солнцем ранние морщины посекли самодовольно улыбающееся лицо охотника. Похоже, даже его, известного волчатника, одолевали те же мысли, что и меня. — А что тогда так много пишут? — проворчал я, заталкивая стопку журналов под нары. — Одни защищают, другие проклинают. Не боишься, что запретят охотиться на них? Тебя, можно сказать, волки кормят! Алик долго и громко хохотал, потряхивая прилипшей к губе сигаретой. — Не запретят! — просипел, затихая и щуря глаз от едкого дыма. — И правда, как с привязи сорвались. — Кому не лень и все про волков… Наверное, понять не могут, почему барс, медведь, рысь в — Красной книге, а волк знай себе живет и множится, хоть всю жизнь вне закона. Кончился отпуск, я вернулся в город. Прошли осень и зима. Обычно, через полтора, а то и через два месяца в мою городскую квартиру вламывался пропахший вольной жизнью Алик-волчатник, насколько умел, придавал себе городской вид, закупал продукты мешками и исчезал. При этом паспорт и договор с заготконторой старательно закалывал в кармане булавкой. Милиция вязалась к нему на каждом углу. Возвращался он, бывало и через неделю: поникших и усталый. Нередко его привозили ко мне из медвытрезвителя. День-другой он отлеживался возле телевизора и снова исчезал на пару месяцев, уверенный, что все горожане глубоко несчастные люди. Всякий свой приезд Алик рассказывал о волках, охота на которых давала ему добрую часть зимнего заработка. И мне стало казаться, что если понаблюдать за этим зверем, то я пойму что-то очень важное в своей жизни, начинавшей уже тогда давать сбои и трещины. И вот как-то весной я взял напрокат мощную подзорную трубу, набил рюкзак продуктами и отправился в урочище Байсаур. Путь был не близок: день тряски в междугороднем автобусе да еще вечер в сельском. Затем ночь на поскотине села или под первыми елками, и утомительный переход от зари до зари с тяжеленным рюкзаком по горной полудороге-полутропе. Чуть живой от усталости, я, наконец, приплелся в знакомые места. Толкнул незапертую дверь хибары, протиснулся в темный, пропахший дымом сруб, сел на нары. В сумрачной жилухе с черным от копоти потолком было прохладно и сыро. Алик лежал под грудой одеял и читал потрепанный журнал. Глянул на меня без удивления и без радости, подал вялую руку, пробормотал, извиняясь: — Третий день лежу. Тоска напала. Видать, в город пора. После сорокакилометрового перехода с тридцатикилограммовым рюкзаком вопросы мои были примитивны, как урчание живота после постного ужина. — Алик, почему не купишь лошадь? — Была! — зевнул приятель. — Волки сожрали. — А ты бы собаку завел, чтобы сторожила! — стал я освобождаться от лямок рюкзака. Совет мой был глуп, не совет, а брюзжание: кто охотится с капканами, тому собаки помеха. — Были собаки — волки съели! — Таежник потянулся, свесил на пол босые ноги, зевнул: — Кота третью неделю не слышу, видать, сожрали… Тяжко, как из запоя, он выходил из состояния, которое время от времени нападает на всех таежных одиночек, сунул ноги в опорки из сношенных резиновых сапог, накинул рваную- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »
Последние комментарии
1 день 52 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 15 часов назад