Купленный дождь [СИ] [Belochka LG] (fb2) читать онлайн

Belochka LG КУПЛЕННЫЙ ДОЖДЬ

Часть 1

Сумрачная городская окраина казалась параллельной вселенной. В сравнении с яркими центральными проспектами здесь всё было иначе: ночной воздух приятно холодил лёгкие, тишину нарушал только шелест ветра, а уцелевшие фонари скудно освещали ряды невысоких строений и залежи мусора на обочинах мостовой.

Из таверны, куда направлялся Зейн, слышалось негромкое пиликанье скрипки. Тусклая лампочка под навесом мерно раскачивалась, играя тенями на стене и покосившейся вывеске. «Д…ный сапог» — гласила полустёртая надпись. Зейн коснулся лица, проверяя, плотно ли прилегает маска, и толкнул скрипучую дверь.

В задымлённом помещении пахло сивухой и подгоревшим маслом. Худосочный парнишка-скрипач торопливо подобрал брошенную в футляр купюру, и скрипка снова заскулила тоскливой мелодией. «Дыра дырой», — думал Зейн, проходя мимо осоловелых пьянчуг и грязных кабацких девок. Рано или поздно кто-нибудь из них непременно устроит пьяную драку, чем привлечёт ненужное внимание. В этом районе, конечно, полиции не дозовёшься, и серьёзный обыск маловероятен. Но если попадётся усердный служака, канитель может причинить неудобство им — тем, кто посещает нижний, скрытый этаж.

Охрану у стены не выставляли — опять же, с целью не привлекать внимание. Всё, что происходило у таверны и внутри её стен, мгновенно попадало на мониторы Бена. В случае неприятностей гостям надлежало неспешно и организованно выйти через подземный тоннель за черту города. Впрочем, пока подобного не случалось, и клиенты чувствовали себя в относительной безопасности. Зейн надеялся, что так будет и впредь. Потому что он получал несомненное удовольствие не только от услуг, предоставляемых Беном, но и от острого чувства риска, которому подвергался всякий, смеющий даже помыслить о том, чтобы вкусить запретный плод…

Стена бесшумно отодвинулась, и Зейн, спустившись по винтовой лестнице, ступил на порог роскошной приёмной в бордово-золотистых тонах.

— Ваша светлость… — сладко пропела затянутая в бирюзовое платье-футляр блондинка, поднимаясь с высокого стульчика.

Зейн криво усмехнулся.

— Не верю, Адочка, — покачал он головой, — в чём подвох?

— Вы о чём, господин Дарк? — притворно смутилась девушка, опуская ресницы и демонстрируя их ошеломительную длину. Покачивая бёдрами, она приблизилась. — Разрешите проводить? — повернулась с грациозным приглашающим жестом, и у Зейна от неожиданности перехватило дыхание.

— Кхм… — прокашлялся он и потёр подбородок. — Ты великолепна как всегда.

Ада благодарно улыбнулась, направляясь в гостиную, и Зейн проследовал за ней, во все глаза разглядывая обнажённую спину, ничем не прикрытые круглые ягодицы и длинные ноги красавицы. Строгое спереди платье оказалось убийственно развратным сзади, и мужчину, увидевшего девушку со спины, ждал приятный сюрприз, мгновенно отзывающийся ощутимым напряжением в паху. Впрочем, не любого мужчину, учитывая своеобразный круг посетителей аукциона.

Зейн снял скромный серый плащ, скрывающий до неприличия дорогой костюм, и, отдавая его Аде, притянул девушку к себе. Одна рука легко скользнула по её позвоночнику к пояснице и ниже, длинные пальцы другой через мгновение оказались внутри влажной сердцевинки.

— Ох… — прерывисто выдохнула Ада, с готовностью поднимая ногу и забрасывая Зейну на талию, — в-ваша све-етлость… — обвила его шею, удерживая равновесие, и прильнула теснее.

— Дарк! — раздался резкий голос хозяина.

Неохотно вытащив руку из гостеприимной киски секретарши, Зейн достал носовой платок. Ада разочарованно надула губки и опустила ногу.

— Чуть позже, милая, — пообещал ей Зейн, вытирая пальцы, и обернулся на зов. — Рад тебя видеть, Бен.

— Адочка… — ласково обратился тот к не на шутку возбуждённой секретарше, — в вестибюле ждут новые посетители… — он хитро вскинул бровь. — Надеюсь, с ними ты будешь не менее любезна?

— Разумеется, босс, — Ада тут же нацепила деловитую маску и покинула их размеренной и грациозной походкой.

— Чтобы обладать любой женщиной, тебе вовсе не обязательно тратить безумные деньги, — улыбнулся Бен, подавая руку.

— Этой женщиной обладают многие, — пожал плечами Зейн, отвечая на рукопожатие.

— М-м-м… как раз сегодня всех нас ждёт эксклюзив.

— Эксклюзив — это перебор, — хмыкнул Зейн. — Ты знаешь, я предпочитаю доступных, как Адочка. Она сегодня…

— Просто прелестна, — продолжил мысль Бен и красноречиво потёр ширинку. — Я уже дважды… не сумел сдержаться.

— И кто бы устоял? — понимающе усмехнулся Зейн.

В паху ещё пульсировало, и он прикрыл глаза, представляя, как, возможно, уже сейчас очаровательную блондинку в приёмной ласкает один из влиятельных клиентов Бена. Хм… возможно, даже её круглую белую попку… Он поднял руку, вдыхая аромат, сохранившийся на пальцах, что минуту назад были внутри девушки, и облизал губы. Позже. Обязательно. И непременно несколько раз.

— Так что ты сегодня приготовил? — поинтересовался он, откладывая эротические мечты на недалёкое будущее.

— Увидишь сам, — подмигнул Бен и, скользнув взглядом по внушительному бугру в штанах друга, хохотнул: — Возможно, Адочке ты сегодня не достанешься.

— Да ну? — не поверил Зейн и расплылся в улыбке. — Ты не преувеличиваешь?

— Обижаешь… — протянул Бен, — я в своём деле толк знаю.

— Знаешь, знаешь… — согласился Зейн. — Мужчина, женщина?

— Будут и те, и другие… но я бы сделал ставку на мальчика. Восемнадцать лет, чудо, как хорош, и девственник к тому же.

В свободных штанах Бена стал расти солидный холм, и брови Зейна поползли на лоб. Бен по роду своих занятий трахался пять раз на дню. При такой активной сексуальной жизни возбудиться от одной мысли? Любопытно…

— Ты уверен, что он девственник? — Зейн кивнул на брюки хозяина Аукциона.

— Не поверишь, — догадался тот, о чём речь, — берегу…

— Рассчитываешь заработать?

— Далеко не все, как ты, предпочитают шлюх. Некоторые любят сладенькое.

— На вид сладенькое может оказаться кисленьким по причине незрелости, — возразил Зейн и покачал головой. — Ладно, намекни на цену.

Бен вынул из кармана блокнот и, нацарапав цифру, показал её Дарку.

— Только для тебя. Со скидкой.

— Да брось! — чуть не расхохотался Зейн, округлив глаза.

— Как хочешь, — с притворным безразличием хмыкнул Бен. — Иди в зал, скоро начнём.

* * *

Зейн занял столик рядом со сценой, но в стороне от основной массы народа. Отсюда прекрасно просматривались и место основных событий, и зрительный зал. Посетителями аукциона были только избранные — тщательно проверенные и более чем состоятельные господа. Причём на каждого из них у хозяина имелся убойный компромат, не считая того, что с некоторых пор серьёзным преступлением считалось даже само присутствие на подобном мероприятии. Так что разоблачение Бену со стороны клиентов не грозило. Зейн не был исключением, но его это мало волновало — он не собирался ссориться со старинным другом. Тем более, что упругая задница с виду солидного, респектабельного мужчины иногда доставляла ему удовольствие. Преимущественно в милых и игривых вечеринках с участием очаровательной Адочки и ещё пары-тройки хороших знакомых обоих полов.

При мысли о секретарше член снова напрягся, и Зейн развёл колени, чтобы дать ему простор. Господин Дарк всегда нравился и мужчинам, и женщинам, беззастенчиво пользуясь своим обаянием ещё с пятнадцати лет. Сейчас ему было тридцать, но возраст и порочность, сквозящая в каждом слове и жесте, только прибавляли привлекательности и шарма. Впрочем, Зейн прекрасно умел скрывать их не только под чёрной шёлковой маской, но и под личиной мудрого и беспристрастного верховного судьи Бестрании.

Эту роль он исполнял так же великолепно. Его чёрные длинные волосы были гладко зачёсаны и туго связаны на затылке, а не спадали на красивое лицо спутанными, мокрыми от пота прядями, как во время безудержного многочасового секса. Зелёные глаза светились умом и непредвзятостью государственного мужа, призванного карать нарушителей Закона, а не похотливо сверкали между ног очередной распутной красавицы. На широких плечах идеально сидела суровая чёрная мантия, скрывая засосы и царапины от ногтей обезумевших во время многократных оргазмов любовниц и любовников. Со своим ростом под два метра Дарк внушал почтительный трепет в зале суда и не менее сильное желание покориться, стать ласковой рабыней или послушным рабом в постели. Зейн по сути своей был актёром. Быть может, даже лицемером. Потому что хоть и играл обе роли достоверно, ни в одной из них не чувствовал себя собой.

Проклятье, надо было всё же трахнуть Аду, — подумал он. Со времени последнего марафона прошло почти двое суток, и Зейн уже чувствовал неудовлетворённость и раздражение. Да и можно ли назвать марафоном пару оргазмов, которые подарила ему эта маленькая студенточка, проходящая практику в суде? Дарк ненавидел барьеры и комплексы в сексе, и эту малявку ни за что больше не пригласит в постель. Девчонка дёргалась каждый раз, стоило ему коснуться её ануса, и отвернулась, когда он попытался засунуть члён ей в рот. После её… её же! влагалища. Неделю соблазняла его, строя глазки и крутя задницей, а в постели стала в скромницу играть — ну не дура? Может, с возрастом поймёт, что делать нужно наоборот: на работе быть серьёзной, а в постели распущенной?

Зейн даже не смог позволить себе хорошенько расслабиться, отымев её во все отверстия. Девчонка малознакомая — могла и настучать. Ничего не докажет, конечно, но неприятности доставить может. Оторваться от души он может только здесь, у Бена. Или дома, желательно, с новым приобретением. Зейн любил, когда партнёр принадлежал ему полностью. Целиком подавляя, иногда унижая тех, с кем ложился в постель, он, тем не менее, всегда заботился о взаимном удовольствии, а его или её наслаждение считал своей главной задачей. Групповой секс, разумеется, исключение. Его прелесть в интенсивности и разнообразии, но о чувстве собственности в этом случае речь не шла.

В этом плане Адочка великолепна. Милая девочка, всегда готовая раздвинуть ножки перед любым мужчиной, или двумя… Чёрт! Может, пропустить начало аукциона и найти её по-быстрому? Нет, по-быстрому он не любит… придётся потерпеть. Член болезненно упёрся в ремень, и Зейн направил его в сторону, одновременно стараясь увести и мысли от оголённых прелестей очаровательной потаскушки. Р-р-р… и почему он не спросил Бена, когда тот намерен выставить этого пацана — в начале аукциона или позже? Да и нахрена ему вообще этот девственник сдался? Зейн мог быть нежным и терпеливым при необходимости, но стоит ли оно того?

Перед глазами снова всплыла круглая попка блондинки. Он не станет снимать с неё платье. Наклонит прямо над столом в приёмной и, положив ладони на гладкие ягодицы, раздвинет их, обнажая славно разработанную множеством членов дырочку. М-м-м… и их кто-нибудь непременно застанет… и присоединится, вставив малышке в её сладкую, истекающую соками киску. И он совсем не будет возражать…

Проклятье, он сейчас кончит прямо в брюки! А белья он не носит, и пятно на светлой ткани будет сложно скрыть. В этом зале, конечно, мокрыми пятнами на штанах никого не удивить, но хотелось бы сохранить запал для малышки в бирюзовом платьице.

Что-то он сегодня слишком романтично настроен. Может, взять Адочку себе в постоянные любовницы? Бен спорить не станет, а у Зейна под рукой всегда будет эта ненасытная шлюшка с её розовым ротиком и доступными отверстиями. Но нет. Обрекать малышку на один член, когда здесь она имеет их десятки — не честно, а превращать её в ту, кем и без того кишит его замок — бессмысленно, острота желания пропадёт. У Бена её трахают целый день, почти без перерыва, плюс устраивают сладострастные вечеринки. Надо быть справедливым. В конце концов, он судья…

Зейн ленивым взглядом обвёл зал, осматриваясь. Присутствующие скрывали лица за масками, а тела под бесформенными одеждами. Большинство клиентов являлись на аукцион изредка, всегда инкогнито, и только некоторые были завсегдатаями, как он. Зейн мог себе это позволить в силу материального положения и власти, которой обладал. Остальные боялись Закона, принятого несколько лет назад и предусматривающего смертную казнь за мужеложество и пожизненную каторгу за извращённый секс с женщиной, причём для обоих партнёров.

По какой причине король настойчиво продвигал подобную ересь, и откуда у молодого монарха такое презрение к невинным сексуальным забавам — никто в стране не знал. Но со дня принятия Закона все мужчины Бестрании подвергались еженедельному, а женщины — ежемесячному тщательному осмотру. Доктора, получившие лицензию на право следить за моральным обликом пациентов, купались в золоте, профессия палача стала чуть не самой престижной, а подземные рудники в первый же год получили тысячи рабочих рук и постоянно пополнялись новыми каторжниками.

Дарк как верховный судья лично осуждал развратников, не сумевших скрыть перед честным доктором своих пристрастий. Единственным способом избежать страшного наказания было доказательство факта изнасилования, и подавляющее число адвокатов выбирали именно такую линию защиты. Находился какой-нибудь бездомный, или просто бедняк, не способный содержать семью. Несчастный признавал вину, его отправляли на виселицу или каторгу, а «пострадавшая сторона» негласно обязывалась пожизненно содержать осиротевшую семью. Следствием многочисленных повторов этого сценария стало почти полное исчезновение с улиц Бестрании бродяг и серьёзным сокращением количества нищих. Что тоже, в общем-то, неплохо, — искренне считал Зейн.

Самому судье не приходилось платить доктору за освидетельствование невинности своего зада. Во-первых, анус Зейна невероятным образом действительно до сих пор оставался нетронутым, а во-вторых, молодой доктор Таркс с нетерпением ждал посещения влиятельного пациента, чтобы страстно отдаться ему прямо на смотровом кресле. Дарк подозревал, что парень был в него влюблён. Во всяком случае, к каждому их новому свиданию дырочка доктора успевала хорошо сократиться, и Зейн получал огромное наслаждение, заново открывая и разрывая охотно предоставленное отверстие. Таркс предпочитал жёсткий и унизительный секс, поэтому они никогда не пользовались смазкой для проникновения. В финале затраханный до полубессознательного состояния доктор обожал принимать на себя «золотой дождь», а затем старательно вылизывал тело пациента, уделяя особое внимание его плотно сжатой дырочке, насколько позволяла длина языка. Хм… пожалуй, это тоже можно назвать осмотром. И даже очень тщательным.

Член Зейна снова восстал при воспоминаниях о прелестях Таркса, но очередной приём был назначен только через три дня. Жаль… он сейчас совсем не против сурово отыметь доктора.

Чёрт! Ему нужен секс, и немедленно! — подумал Зейн, но на сцену наконец вышла ведущая, приковав к себе вожделеющие взгляды зрителей. Лорна. Только приближённые знали, что красавица, чьё тело укрывалось лакированной кожей где угодно, кроме самых откровенных мест, была убеждённой лесбиянкой. Она не отказывала мужчинам, но удовольствие получала только с женщинами. Зейн несколько раз пробовал изменить предпочтения девушки, но что бы он ни вытворял, Лорна оставалась послушной и… холодной. В конце концов, он оставил попытки, и они остались просто друзьями, встречаясь лишь на аукционах, а иногда на групповых вечеринках, что устраивал Бен. Именно там Зейн мог наблюдать, какой страстной может быть эта красавица, если перед ней не огромный член его светлости, а маленький клитор, спрятанный между розовых лепестков Ады, или упругая грудь с искусанными сосочками другой девушки. А ещё Лорна обладала завидной способностью превращать банальный аукцион в эротическое шоу…

Тем временем на сцене появились первые лоты: пышная рыжеватая блондинка в коротком прозрачном пеньюаре и пытающийся сохранить остатки достоинства высокий мужчина средних лет в короткой жилетке. Бен отличался своеобразным чувством юмора — его товары никогда не выставлялись на аукцион обнажёнными, и на них всегда было надето… что-то одно. Подбирался предмет скрупулёзно, скрывая недостатки и демонстрируя преимущества оцениваемого тела, а ещё, несомненно, подчёркивая унизительное положение несчастного, выставленного на торги. Например, прозрачная ткань пеньюара наверняка прятала не совсем гладкую кожу девушки, зато акцентировала внимание на её роскошной груди. А жилетка на мужчине предназначалась для маскировки жировых складочек на боках, но открывала его плоский живот и довольно крупный член.

В зале послышались ёрзания и перешёптывания, а Лорна мягким тоном приказала предметам обсуждения повернуться спиной, чтобы покупатели могли рассмотреть товар со всех сторон. Попутно она объясняла причины, по которым осуждённые были приговорены к наказанию. К концу рассказа ведущая отдала ещё одну доброжелательную команду, и, широко расставив ноги, оба лота нагнулись, раздвинув ладонями ягодицы. Клиентам Бена представилась возможность убедиться в правдивости и весомости этих самых причин: оба ануса были тщательно разработаны, а по ногам блондинки неожиданно потекла белесая струйка спермы — видимо, её отымел кто-то из служащих прямо перед выходом на сцену. Что ж, подобная подготовка не запрещалась и даже приветствовалась в заведении Бена. Этим людям сильно повезло, что они попали на аукцион, а не к палачу или на рудники.

Когда-то они с Беном наладили схему, по которой самым привлекательным из осуждённых предоставлялась возможность избежать страшной участи взамен на потерю свободы и самоуважения. Так что каждый из них знал, на что шёл, и, однажды приняв решение, послушно смирялся с таким образом жизни, не пытаясь изменить судьбу. Это справедливая альтернатива, — уверен был Зейн. Тем более, что люди осуждены за разврат, а значит, сексуальное рабство для них — не только весьма условное наказание, но и несомненное удовольствие.

Торги начались лениво и закончились довольно быстро, не превысив двух-трёх предложений. На сцене появились следующие лоты: два молодых человека, по виду пара влюблённых, осуждённых вместе за одно преступление. Лорна через минуту подтвердила догадку Зейна, и парочку купил пожилой мужчина — есть такие любители понаблюдать, когда желание ещё есть, а способности уже на исходе. Парням повезло, — рассеянно подумал Дарк. Их даже не станут разлучать, скорее всего. Разве что секс станет более разнообразным — у богатого старикана наверняка есть молодая жена, требующая гораздо больше внимания, чем он может дать.

Лоты сменялись один за другим, не вызывая у Зейна особого желания их приобрести. Мысли судьи всё больше крутились вокруг сладкой дырочки Ады и бурно извергающегося члена Таркса. Секретаршу он непременно возьмёт уже сегодня. Бен ошибается, если думает перебить бушующее желание весьма посредственным товаром. Да и Адочка ждёт — Зейн не привык бросать слова на ветер.

Едва он подумал об этом, как на сцене появился молодой светловолосый парень с идеально вылепленной фигурой и не по годам развитой мускулатурой. Короткая красная рубашка с оборванными рукавами подчёркивала широкие плечи, сильные бицепсы и мужественные кубики пресса мальчишки, а заканчивалась ровно там, где необходимо. Спереди и сзади она самым бесстыдным образом открывала на всеобщее обозрение упругую попку с соблазнительной щелью, что так и умоляла в себя проникнуть, подтянутые аккуратные яички, которые так и просились в рот, и весьма приличных размеров член, волосы вокруг которого были гладко выбриты, делая своего обладателя ещё более обнажённым и… черт возьми, невыносимо желанным!

Зал громко и восхищённо возроптал, и мальчишка попытался ссутулиться, свести руками края узкой сорочки, натянув её на член. Лорна, заметив этот жест, мягко улыбнулась и промурлыкала убедительную просьбу. Гневно сверкнув глазами, мальчишка вынужденно опустил руки, выставляя на обозрение многочисленным похотливым взглядам свои бесстыжие прелести. Наклонившись в кресле вперёд, Зейн пристально разглядывал парня, стараясь вовремя сглатывать слюну, которая интенсивно наполняла рот. Мысленно он уже страстно целовал эти упрямые губы, с наслаждением сосал упругий член и жёстко вбивался в тесную задницу, овладевая и разрабатывая её на всю оставшуюся жизнь. Чёрт! Бен утверждал, что парень девственник! Тогда каким образом он попал на Аукцион? Почему Лорна не даёт внятных объяснений, подчеркнув невинность парня, но ни словом не обмолвившись о причинах его незавидной участи?

Зейн громко выдохнул и откинулся на спинку кресла. Парень на сцене словно услышал этот вздох, переводя затравленный взгляд в его сторону. Золотистые глаза встретились с помутившимися от вожделения зелёными, и внезапно губы мальчишки приоткрылись, а в следующую секунду замерло сердце Зейна. Член парня стал торопливо подниматься, очевидно напрягаясь, увеличиваясь в размерах и вставая торчком. Публика ахнула от восторга, и мальчишка непроизвольно прикрыл свой позор ладонями. Лорна тут же разочарованно надула губки и улыбнулась, требуя немедленно обнажить предмет всеобщего восхищения. Преодолевая себя, парень медленно развёл руки и, сжав их в кулаки, зажмурился от стыда.

Одобрительный ропот слышался со всех сторон, и умница Лорна не торопилась отдать обычный приказ повернуться спиной, чтобы рассмотреть обольстительную попку. Член мальчишки трогательно торчал, гладкие яички смущённо подтянулись, требуя ласки. И в зале наверняка сейчас не было ни одного человека, кто не представлял этот идеальный, восхитительный орган у себя во рту, влагалище или заднице. Или во всех этих местах по очереди. Многократно, десятки раз. Зейн вздрогнул и застонал, закусив губы. Его собственный член, не выдержав больше напряжения, интенсивно извергался в штаны, доставляя такое бурное удовольствие, что он не смог сдержать конвульсивных, весьма красноречивых движений. Благо, его никто не мог видеть, кроме… Открыв глаза, Зейн увидел направленный на него ошеломлённый золотистый взгляд. Проклятье! Мальчишка понял, что он только что кончил! И вероятно поэтому — Зейн тешил себя такой надеждой — член парня рванул вертикально вверх, напрягаясь до предела и демонстрируя озабоченным зрителям всю свою великолепную бесстыжую мощь.

Зейну не было стыдно. Он видел то, что хотел, а его тело сделало то, для чего предназначено — получило наслаждение. И мальчишка тоже больше не стеснялся своей реакции. Они смотрели друг на друга — один с освещённой сцены, второй из полутёмного зала… и какие-то доли секунды существовали только друг для друга, не замечая никого вокруг. Парень непроизвольно поднял ладонь, касаясь восставшего члена, не отрывая взгляда от высокого черноволосого мужчины в кресле.

Публика бесновалась. Даже видавшая виды Лорна растерянно хлопала глазами, не понимая, что происходит с гордым и стеснительным до сих пор мальчишкой. И только Зейн знал, что сегодня заплатит любые деньги, чтобы заполучить этого парня в свою постель. Черкнув на салфетке пару слов, он подозвал официантку и та, свернув записку, торопливо скользнула за сцену. «Скорее, Бен…» — мысленно взмолился Дарк. Но время не ждёт. Лорна отошла от шока и обычной подчёркнуто вежливой фразой попросила осуждённого повернуться к зрителям спиной. Метнув в Зейна отчаянный взгляд, мальчишка исполнил приказ.

Проклятье, почему так больно в груди?! Дарк не понимал, отчего ему так не хочется, чтобы зеваки рассматривали мальчика. «Мой!» — поруганное чувство собственности тупым тесаком потрошило внутренности. «Только мой!» — орало, вгрызаясь зубами в мозг и кроша кости невесть откуда взявшейся кувалдой. Казалось, стоит этим упругим ягодицам открыться, и в ту же секунду Зейн умрёт от разрыва сердца…

Парень уже нагнулся и положил ладони на оттопыренную попку. «Умоляю! — стонал Дарк. — Умоляю, подожди несколько мгновений! Бен, ну где же ты!..» И мальчишка медлил… невыносимо долго, мучительно неторопливо, и от этого ещё более возбуждающе разводя округлые булочки в стороны. «Ещё шир-ре…» — чувственно промурлыкала Лорна, не отрывая внимательного взгляда от расширяющейся вожделенной щели. «Пожа-алуйста…» — облизав языком губы, закусила нижнюю. «И ножки расставь… чуть-чуть», — добавила нежным дрожащим голоском.

Зейн зажмурил глаза, задыхаясь от ярости, до боли сжимая кулаки. За его спиной раздавались сладострастные рычания и стоны. Люди, вся жизнь которых была наполнена немыслимым развратом и извращениями, получали разрядку от одного вида разведённых ягодиц мальчишки.

* * *

Через пару минут взбешённый Дарк ворвался в кабинет Бена. Одним махом перепрыгнув через стол, настиг хозяина и схватил его за горло.

— Ты… сука… когда получил мою записку? — взревел он, медленно, но неукротимо сжимая пальцы.

— Ты ч-чего? — хрипло выдавил Бен, пунцовея от нехватки воздуха.

— Ты должен был остановить торги! Сразу, как только получил моё предложение! — Зейн встряхнул бывшего друга и мощным движением отшвырнул его к стене.

Тот взвыл от боли, но всё же поднялся на ноги, потирая ушибленную спину и проверяя, не сломаны ли кости.

— Мать твою, Дарк, я теперь неделю буду трахаться, только лёжа на спине!

— Скажи спасибо, что вообще будешь! — рявкнул Зейн. — Тебя за это кастрировать надо! — он сел, поставив локти на стол, и сжал ладонями виски.

— Извини, друг, — виновато пробормотал Бен, — я действительно помедлил слегка, — признался неохотно.

— Зачем? — мученически простонал Зейн, поднимая глаза.

— Дружище… пойми. Я тебя, конечно, люблю, но не мог отменить такого зрелища. Клиенты подняли бы меня на вилы. Этот мальчик…

— Проклятье, Бен, его все увидели!

— Ну и что? — простодушно пожал плечами тот.

— Они все кончили! — прорычал Дарк.

— Не преувеличивай, — усмехнулся Бен, — Лорна точно не кончила, — он прошёл к своему креслу, ласково поправляя напрягшийся в брюках член.

— А ты? — сглотнул Зейн, заметив этот жест.

Бен смущённо отвёл глаза.

— Я же сказал: не смог отказать себе в такой малости… — он усмехнулся.

— Подонок! — злобно прорычал Дарк. — Ты должен вернуть половину стоимости!

Деньги его как раз волновали меньше всего, и Бен был прекрасно осведомлён об этом. Зейн просто не придумал пока более страшного наказания для жадного и бессовестного барыги.

— С чего это? — вскинул брови Бен.

— С того, что моего мальчика мысленно отымела дюжина извращенцев, одновременно. А значит, его нельзя в полной мере назвать девственником, — Дарк вряд ли понимал, какую чушь несёт. Разум попросту помутился от гнева.

— Ты вообще утверждал, что предпочитаешь шлюх, — возразил Бен. — Кстати, Адочка очень надеется на встречу с тобой… и твоей новой игрушкой. В любое время — так и передала. Мы все очень впечатлены разыгравшейся сегодня сценой. Хотя… до сих пор не понимаю, что в этом мальчишке такого особенного?

«Он весь особенный! — мысленно отметил Зейн. — А ещё он мой. Только мой!»

— Сегодня не выйдет, — неопределённо произнёс он. — Ада получит мои извинения.

Зейн грузно поднялся и привычным жестом убрал со лба разметавшиеся волосы. Бен поднялся тоже.

— Знаешь, почему я продал его тебе? — спросил он заискивающим тоном.

— Потому что только я могу заплатить такую сумму? — криво усмехнулся Зейн.

— Не только. Потому что впоследствии… я рассчитываю на регулярные вечеринки с участием этого мальчика и моим. Желательно с элементами насилия… — Бен хитро подмигнул и тут же, получив молниеносный удар в челюсть, грохнулся вместе со своим креслом на пол.

— Сука… придушу! — взревел Зейн, надвигаясь на Бена огромной грозовой тучей. — Ты никогда его не получишь!

— Да что с тобой происходит?! — прохрипел тот, отползая от обезумевшего судьи и сплёвывая кровь. — Ты что, влюбился в этого пацана?

Дарк замер, словно громом поражённый. А в самом деле, чего он так беснуется? Ещё полчаса назад его возбудила бы одна мысль о жёстком групповом трахе. Они с Беном частенько практиковали такой сценарий, выбирая жертвой одного из осуждённых — разумеется, с его согласия. Однажды в этой роли выступила Адочка, которую имели четверо мужчин. Но хрупкая девушка заживала потом две недели, а они по очереди трепетно ухаживали за ней, не уставая корить себя за безрассудство. С тех пор развлекались только с теми, кто покрепче, или к кому не испытывали нежных чувств. Вот только за последние полчаса мир Зейна перевернулся вверх дном. И на свете не стало никого дороже высокого белокурого парня в короткой красной рубашке, который ждал его в приёмной…

— Как его зовут? — мрачно спросил Дарк, возвращая хладнокровие.

— Его зовут Рейн… — проворчал Бен, со стоном перекатываясь на колени.

— Как?.. — выдохнул Зейн.

— Рейн! — повторил Бен и хохотнул, проверяя пальцем целостность зубов. — Зейн и Рейн… сладкая парочка. И, между прочим, он ещё не знает, кто его купил.

* * *

Рейн сидел на диване в приёмной и пытался прикрыть распухший член полами ненавистной красной рубашки. Рядом туда-сюда дефилировала полуголая секретарша, то и дело пытаясь заговорить и продемонстрировать парню свои прелести. Прелести действительно были. А вот реакции на них не было. Так и не получивший разрядки член просил ласки, яйца невыносимо ныли, но не по этой девчонке они скучали. Перед глазами до сих пор стоял образ огромного мужчины в чёрной шёлковой маске, под которой сияли изумрудные глаза. Именно так Рейн представлял себе Зевса или Одина — божественно, непередаваемо красивыми. И даже в слабо освещённом зале узнал того, кто снился ему каждую ночь. Каждую… с тех пор, как Рейн себя помнит.

Проклятье. Ему не стоит надеяться, что его купил именно он. На аукционе присутствовала куча людей, и все они почему-то стонали, когда он бесстыдно раздвигал свои ягодицы, выставляясь перед толпой напоказ. А ещё его предательский член… налился сразу, как только он увидел того мужчину.

— Хочешь, сварю тебе кофе? — промурлыкала секретарша, придумав очередной повод к нему обратиться.

— Нет, благодарю, — вежливо ответил Рейн бархатным баритоном.

Когда-то он пел, и ему прочили великолепное будущее. А потом голос стал ломаться, и он променял свой талант на эрекцию и способность извергать семя. И то не как все нормальные люди. Потому что Рейна возбуждали исключительно мужчины — широкоплечие и высокие, гораздо выше него. А с его ростом сто восемьдесят с гаком такие попадались редко. На самом деле этот черноволосый бог был первым, на кого у Рейна оказалась столь мощная реакция. Не считая снов, конечно. Во время которых он неукротимо изливался, а потом стыдливо проскакивал с простынями в ванную, чтобы застирать пятна от спермы, пока мать не заметила.

Всего месяц назад у него была семья. Плохая или хорошая — не важно, зато родная. Отец с матерью часто ссорились, но так же бурно мирились в постели. Иногда Рейн думал, что они специально придумывают поводы для громких скандалов, чтобы затем уединиться в спальне, откуда всю ночь раздавались сладострастные стоны и звериное рычание. Но он всё равно волновался, что когда-нибудь они разойдутся, как родители многих его сверстников, и тогда ему придётся что-то менять в своей жизни. А Рейну нравилось его размеренное существование, которое было разрушено в один день, раз и навсегда, не оставив никаких шансов на возвращение.

В приёмной послышались шаги, и Рейн вскинул настороженный взгляд. На пороге стоял отвратительного вида толстяк и похотливо облизывал губы, разглядывая парня на диване.

«Древние Боги, только не это!» — мысленно взмолился Рейн, опуская глаза и сжимая кулаки.

— Адочка… — заговорил противным писклявым голосом толстяк. — А разве мальчика ещё не забрали?

«Спасибо, спасибо, спасибо!» — зажмурился Рейн, прерывисто выдыхая.

— Как видите, господин Мун, — пропела секретарша, поднимаясь и приближаясь к клиенту, что был на полголовы ниже её, зато в три раза шире. — Чего-нибудь желаете? Чай, кофе…

— Тебя, крошка, — выдавил толстяк голосом кота, которому раздавили яйца.

Ада мелодично засмеялась, когда господин Мун, отбросив в сторону переднюю часть её платья, стал нетерпеливо тереть пальцами гладкую киску. Наконец девушка сделала вид, что упала в кресло, потеряв равновесие, и широко раздвинула ноги, положив их на подлокотники. А толстяк устроился между её коленей и стал активно лизать открывшиеся розовые губки, бормоча и урча, как настоящий кот, и доставая из штанов мягкий член, который принялся интенсивно мять.

Рейн подавил рвотные позывы и отвернулся. Ада была в самом деле прелестна и развратна в самом хорошем смысле, раз даже такому уроду не смогла отказать. Но зрелище показалось Рейну омерзительным до тошноты. Женщина, даже самая красивая, казалась ему непривлекательным существом по определению — с этими её странными складочками между ног и жировыми наростами на груди. А старик… толстый, потный, вонючий, весь в каких-то пятнах, или родинках… с чахлым отростком вместо гладкого и мощного ствола. Честное слово, даже давно определившийся с ориентацией Рейн скорее предпочёл бы потерять девственность с приставучей секретаршей, чем с таким, с позволения сказать, мужчиной.

Тем временем характер издаваемых звуков изменился. Толстяк, наконец добившись от своего члена более-менее стойкой эрекции, ввёл его в секретаршу и стал интенсивно долбить, обливаясь потом и повизгивая, словно свинья. Девушка размеренно стонала, помогая себе пальчиком, ласкающим клитор. Рейн снова сморщился и отвернулся, не сумев скрыть дрожи отвращения. Через несколько ударов господин Мун изволили кончить с громкими хрюканьями, и Рейн рискнул бросить в сторону парочки мимолётный взгляд. В частности, его интересовало: получила ли оргазм девушка? Хм… похоже, только его, потому что толстяк уже отползал от кресла, тяжело дыша и застёгивая штаны. Ада, сделав ещё пару безнадёжных кругов пальчиками по киске, разочарованно свела ножки.

— Тебе было хорошо, крошка? — пискнул старик, приходя в себя, и попытался чувственно облизать синие губы.

— Очень хорошо, господин Мун, — томно промолвила Ада и изобразила глубокий чувственный вздох.

— Настоящий мужчина в любом возрасте остаётся мужчиной! — мудро заметил толстяк и, набросив на жирную тушку коричневый плащ, исчез в дверях.

Рейн невольно прыснул, сдерживая смех, и Ада мило улыбнулась, поднимаясь с кресла.

— Так ты будешь кофе? — повторно спросила она, протирая себя снизу влажными салфетками и споласкивая руки в крошечной золотистой раковине с таким же краником в углу.

— Ты что… — глаза Рейна округлились, — собираешься варить кофе, не отмывшись от его спермы?

— Сперма — это хорошо, — промурлыкала Ада и, покачивая бёдрами, направилась к кофеварке. — Сперма — это полезно. И мужчинам нравится иметь меня после множества членов и большого количества спермы, — она очаровательно улыбнулась и облизала пальчик. — А ты совсем не любишь женщин, да? — грустно промолвила, поправляя выбившийся из причёски локон.

Рейн только покачал головой и отвёл глаза. Но через секунду снова взглянул на секретаршу, что продолжала возиться с кофе.

— Ада, — с надеждой спросил он, — а ты знаешь, кто меня купил?

— Тебя купил Зейн Дарк, — простодушно ответила она, — верховный судья Бестрании.

Сердце Рейна в ужасе остановилось, а затем пустилось вскачь от жгучей ненависти, поглотившей всё существо. Его купил человек, сломавший жизнь ему и отправивший на каторгу родителей! Он стал сексуальным рабом мужчины, который лицемерно осуждал на смерть извращенцев, которые по степени развращённости ему самому и в подмётки не годились!

— Тебе очень повезло, — продолжала щебетать Ада, разливая кофе по маленьким чашечкам. — Дарк безумно красив, несметно богат, благороден и неуязвим для Закона. И если ты ему понравишься, будешь жить как у бога за пазухой. Тем более, тебе нравятся мужчины…

Но Рейн уже не слышал слов Ады. Он дрожал от ярости, а в кипящей голове созревал план жуткой, кровавой мести.

— Адочка, — раздался низкий бархатный голос, заставивший Рейна вскинуть бушующий гневом взгляд, — ты не возражаешь, если мы отложим наши ласки до следующего раза?

Его великолепный черноволосый бог небрежно подпирал косяк двери плечом, но, обращаясь к секретарше, сверлил глазами Рейна.

— Ваша светлость… — разочарованно вздохнула Ада, — вы ведь знаете, для вас я всегда готова.

— Ты для всех готова, малышка, — соблазнительно улыбаясь, Зейн Дарк походкой хищника приблизился к девушке и подарил её губам лёгкий поцелуй.

А Рейну в это время больше всего на свете хотелось умереть.

Часть 2

Они ехали, соблюдая напряжённое молчание. Рейн сразу устроился на заднем сиденье, и Дарк был благодарен ему за это, поскольку вряд ли смог бы вести машину, будь парень так близко. Он только увидел его в приёмной на диване, и сразу почувствовал, как член выпрыгивает из штанов, стремясь проникнуть в то место, которое открылось со сцены многочисленным жаждущим взглядам. Проклятье. Вот откуда такая реакция? Поцеловав Аду, Зейн даже на секунду не захотел её, все его мысли и желания сконцентрировались на… как его имя? Ах да, Рейн. Легко запомнить.

Зейн усмехнулся и решил заговорить первым:

— Как тебя зовут, парень? — пророкотал, стараясь скрыть волнение в голосе.

— Рейн, — отрывисто ответил пассажир.

— А меня Дарк, — с кивком представился Зейн.

«Очень, блять, приятно!» — одними губами пробормотал Рейн и, нахмурившись, уставился в окно. Они миновали черту города и, судя по всему, направлялись в загородную резиденцию верховного судьи Бестрании.

«Хм… что-то не так», — подумал Дарк. Неужели ему показалось, что там, на сцене, парень проявил к нему чувственный интерес? Обычно в подобных вещах он не ошибался. Да и немного находилось людей, способных противостоять животному магнетизму его светлости.

— Ты голоден? — он снова попытался вовлечь мальчишку в разговор.

«Ещё как! Только бы до горла твоего добраться. Зубами!»

— Нет, — хмуро ответил Рейн.

Месть — это блюдо, которое подают холодным? Что ж, он достаточно пережил за этот месяц. Сможет потерпеть ещё несколько дней, пока распланирует всё как следует. Проклятье… ведь ненавистный Дарк всё это время будет его трахать! Вопреки ожиданиям, вовсе не страх охватил тело, а неутолимое желание, что сконцентрировалось пульсирующей болью в исстрадавшихся яйцах и заставило член вновь мучительно напрячься. Мда… Рейн неистово хотел своего господина, даже после того, как узнал, что на самом деле тот является не обольстительным черноволосым богом, а коварным и лицемерным дьяволом.

— А ты не особо разговорчив, — усмехнулся Зейн. — Не бойся, я не причиню тебе вреда.

«Сука лживая, ты уже его причинил!» — мысленно возопил Рейн, но снова стиснул зубы и промолчал.

Они подъехали к высокому каменному забору, и тяжёлые ворота медленно раздвинулись, впуская автомобиль хозяина в огромный зелёный парк, посреди которого возвышался почти средневековый замок с колоннами, башенками и балконами. Великолепное зрелище непременно захватило бы Рейна, но он зажмурил глаза и заставил себя думать, что вся эта красота построена на страданиях и смертях таких простых людей, как он и его родители. Тем временем Дарк остановил машину и, заглушив двигатель, обернулся.

— Мы приехали, — пророкотал, сверкнув белоснежной улыбкой, — можно выходить.

Рейн поднял взгляд и осмотрелся. Их встречала дюжина слуг — симпатичных девушек в коротеньких формах горничных и молодых высоких мужчин. Только один человек выделялся среди них солидным возрастом — классический седовласый дворецкий со строгим лицом и прямой спиной.

— Нам всё-таки придётся выйти, — прервал Зейн затянувшуюся паузу.

Рейн закусил губу, а затем выдавил из себя через силу:

— Я… не одет. А здесь слишком много…

— … людей, которые и не такое видели, — усмехнулся Дарк. — Каждый из них, кроме дворецкого Арта, прибыл сюда в подобном наряде. Давай, не смущайся! — он вышел из автомобиля.

Рейн заставил себя открыть дверь и выглянуть наружу. Горничные при виде господина изобразили лёгкие книксены, мужчины поприветствовали его лёгким кивком. Дворецкий, на мгновение задержавшись возле его светлости и выслушав короткий приказ, направился навстречу новоприбывшему.

«Сейчас они все будут меня разглядывать…» — пристыженно подумал Рейн, подавляя желание вновь спрятаться в машине.

— Молодой человек, — высокомерным тоном объявил Арт, — не соблаговолите ли проследовать в дом?

— Непременно, — сквозь зубы проскрежетал Рейн и, закрыв глаза, поднялся во весь рост.

Слуги тихонько загомонили, и в этом шуме он расслышал мужские «хорош» и девичьи «хорошенький какой». Сглотнув унижение и пытаясь выбросить из головы мысли о короткой красной рубашке, Рейн вежливо обратился к дворецкому:

— Насчёт меня есть распоряжения?

Старик изумлённо вскинул брови.

— Разумеется, юноша. Я провожу вас в ваши апартаменты.

«У меня будут… апартаменты?» — безмолвно удивился Рейн, но высоко поднял голову и, стараясь игнорировать восхищённые взгляды, стал подниматься по лестнице вслед за дворецким.

— Вас приказано поселить на одном этаже с его светлостью, — коротко объяснил дворецкий. — Я и слуги живём в противоположном крыле.

— А можно мне тоже… в это… противоположное? — пробормотал Рейн.

— Нет, юноша, пока вы в фаворе, — спокойно ответил Арт. — Столовая на первом этаже, ужин через час, остальное узнаете от господина Дарка.

Жестом указав на одну из дверей, Арт сдержанно кивнул, прощаясь, и оставил Рейна наедине с собой.

Оказавшись в «своих» апартаментах, Рейн не стал разглядывать роскошную обстановку, а сразу направился в гардеробную на поиски какого-нибудь барахла, способного прикрыть наготу. Но не успел пройти и пары шагов…

— Не торопись, малыш, — послышался негромкий низкий голос. — Мне очень нравится, как ты выглядишь…

К его спине прижалось огромное тело, а плечи и живот обвили сильные руки.

— Не мог дождаться… — прошептали ему на ушко, и горячая ладонь требовательно накрыла мгновенно восставший член. Дарк хрипло застонал, охватывая его толщину, а второй рукой мягко повернул лицо Рейна к себе. — Поцелуй меня, — попросил, медленно склоняясь к губам.

Небо, что за пытка! Рейн чувствовал напряжённую плоть, чтоупиралась в его поясницу, и мечтал потереться об неё, усилить контакт, сливаясь с этим уверенным ртом, раствориться в экстазе, который подарили бы ему руки и губы черноволосого бога. Он облизывал и ласкал бы его ночи напролёт, наслаждался мощными движениями внутри себя, а быть может когда-нибудь и ему будет позволено…

Не дождавшись поцелуя, Зейн нетерпеливо развернул мальчишку к себе и вопросительно заглянул в лицо.

— Почему не отвечаешь? — спросил резко.

— Я н-не хочу… — Рейн закрыл глаза, опасаясь, что господин рассмотрит в них ложь.

— Не хочешь чего? — уточнил тот.

— Тебя… не хочу.

Зейн отстранился, выпрямляясь в полный рост.

— Да ну? — в его голосе сквозила ирония. — А это что? — он провёл большим пальцем вдоль торчащего члена и размазал по головке смазку, которой она истекала.

Рейн задохнулся от остроты ощущений и выгнулся навстречу. Подчёркнуто медленно Зейн облизал палец и негромко рассмеялся:

— Не хочешь, говоришь?

Он снова приблизился и поднял ногу Рейна, оперев её о массивную столешницу позади себя, а сам стал чувственно поглаживать напряжённый член, время от времени сжимая нежные яички и останавливаясь, как только заласканный до безумия Рейн намеревался кончить. Вторая ладонь бесцеремонно изучала ставшую доступной попку. Жадно тискала упругие ягодицы и внимательно исследовала промежность в поисках очаровательно сжатой дырочки, которая мерещилась с той секунды, как Дарк увидел её непристойно дразнящей и выставленной на всеобщее обозрение. Рейн застонал, цепляясь за широкие плечи, но Зейну этого показалось мало.

— Нет, мой хороший, — хрипло прошептал он, — ты получишь оргазм не раньше, чем я позволю.

Тем временем нахальные пальцы уже нашли вожделенное отверстие и первый из них, обильно смоченный слюной, стал проникать внутрь. Рейн сжался от необычных ощущений, но Дарк крепко обнял его, ласково уговаривая и утешая:

— Потерпи, мой сладкий, я буду очень нежным, обещаю. Расслабься, пожалуйста.

Второй палец присоединился к первому, и они вошли достаточно глубоко, чтобы нащупать сладострастный бугорок, где, как оказалось, сосредоточилось наслаждение Рейна. Мальчишка прогнулся как струна и закричал, почти проливая семя, но Зейн жёстко сжал головку его члена, не позволяя сорваться в оргазм. Рейн всхлипнул и обмяк, не в силах держаться на ногах.

Сквозь бурю ощущений Дарк понимал, что не сможет долго удерживать их обоих. Несмотря на юный возраст, Рейн был довольно тяжёл, а у Зейна колени дрожали от невероятного, головокружительного желания. Им непременно нужно дойти до кровати, а уж там…

— Пойдём в постель, радость моя, — проворковал Дарк, нежно целуя Рейна за ушком. — Пойдём, и я позволю тебе кончить… первым, — он самодовольно ухмыльнулся, убеждаясь, что у мальчишки от удовольствия напрочь отключился разум. Пальцы Зейна всё ещё массировали сладкий бугорок в узкой попке, и прекращать ласки нельзя. Мало ли — вдруг на Рейна снова накатит приступ необъяснимого смущения? А Зейн больше и пяти минут не выдержит, ему нужно сделать этого мальчика своим. Всеми способами: нежно, а потом жёстко, в попку и в ротик, заставить умолять и просить ещё. Он сделает это прямо сейчас и подчинит себе этого восхитительного упрямца. Укротит его сегодня и навсегда, будет с ним каждый день и до скончания века.

Он постарался глубже погрузить пальцы и, используя очередную вспышку блаженства Рейна, увлёк его к просторной кровати, аккуратно опуская на покрывало. Приподняв и согнув длинные ноги, широко раздвинул колени, наслаждаясь бесстыдным зрелищем. Затем бережно ввёл в анус третий палец, ещё больше расширяя проход, и охватил длинный и толстый член губами. Неудержимый взрыв наслаждения пронзил тело Рейна, и он с криком стал изливаться в рот своего господина, конвульсивно содрогаясь, выплёскивая удовольствие с силой извержения вулкана.

Именно в этот момент Зейн понял, что влюблён. Он не просто хотел этого мальчишку — он ждал его всю жизнь. Все его сексуальные приключения до сегодняшнего дня были лишь тренировкой перед главным состязанием, которое началось сейчас и будет длиться вечность.

Дарк до капли выпил нежно-солоноватое семя, а затем тщательно омыл языком член дрожащего после ошеломительного оргазма Рейна. Шире развёл его ослабевшие ноги и заботливо вылизал аккуратную, слегка разработанную дырочку, стараясь как можно дальше проникнуть языком. Боги, ни за кем и никогда он не ухаживал с таким трепетом! И как приятно тревожит сладкая мысль о том, что это только начало. Хм… а ведь Дарк ещё не получил свою долю наслаждения. «Ты мне должен, малыш», — с этой мыслью Зейн вынырнул из уютного гнёздышка между ног парня и лукаво заглянул ему в лицо.

Глаза Рейна были плотно закрыты. А ещё он по-прежнему молчал. Снова стесняется? Или его похотливый мальчик язык проглотил от счастья? А что мальчик похотлив, Зейн больше не сомневался. Рейн отключался во время секса, полностью открывался, отдаваясь ощущениям без малейшего стыда и ханжеских ограничений. Потрясающая особенность! Даже многоопытный Дарк мог назвать очень немногих людей, способных на подобное сладострастие.

Он склонился над восхитительным лицом юного любовника. Не заметив реакции, приблизился к мягким губам и, раздвинув их языком, застонал, одаривая Рейна первым поцелуем — глубоким и томительно-нежным, медленным и искушающим. Но увы, ответа Зейн не почувствовал и удивлённо отстранился, открывая глаза. Рейн смотрел прямо на него, и в этом взгляде бушевала… ненависть?

— Ты получил, что хотел? — хрипло произнёс он.

Зейн ласково убрал слипшиеся светлые пряди с невероятно красивого, но отчего-то хмурого лица и снова поцеловал желанные губы.

— Нет, малыш… — с улыбкой покачал головой. — Мы только начали, и у нас впереди уйма интересного.

— Что ещё? — буркнул Рейн, поднимаясь на локтях и поворачиваясь набок.

Зейн тут же обнял его со спины, тесно прижимая к себе.

— Радость моя, но я даже не вошёл в тебя, — обиженно промурлыкал, лаская губами шею.

— Как не вошёл? — вздрогнул Рейн. — А что тогда это было? — он настороженно оглянулся.

Эм-м… ничего себе. А парень, оказывается, действительно отключился! Дарку хотелось расхохотаться от такой наивности, но он сдержался, ограничившись улыбкой.

— Это были всего лишь мои пальцы, малыш… я даже брюк не снял, — проворковал он, легонько кусая мочку уха.

Рейн мгновенно отозвался, слегка оттопыривая попку, и опытный Зейн ощутил это движение. Вот как? У его мальчика отзывчивые ушки? Что ж, мы непременно используем эту информацию, и ещё много чего узнаем о твоих слабостях, малыш. Я буду играть на тебе, как виртуоз на скрипке. А ты будешь услаждать мою душу и тело. Отныне и всегда.

Дарк вздохнул и снова обратился к Рейну:

— Теперь ты знаешь… Можно?

— Что? — буркнул тот.

— Войти в тебя… — простодушно заявил Зейн.

— Нет, — столь же просто ответил Рейн.

— Как это? — уточнил Зейн. — Почему?

— Ты спросил, я ответил.

Рейн внезапно высвободился из объятий и сел на кровати.

— Если тебя интересует моё мнение, оно у тебя есть. Если захочешь воспользоваться правом господина, оно у тебя тоже есть. Что непонятно?

Дарк тоже сел на кровати со своей стороны, но не нашёл, что ответить.

— Мне можно принять душ и надеть что-нибудь приличное? — спросил Рейн почти будничным тоном. — Или снова будешь меня насиловать?

— Насиловать?!! — взревел Зейн, вскакивая на ноги. — То, что произошло, ты считаешь насилием? — его голос был похож на громовые раскаты. Удивительно, что дом не содрогался, как при землетрясении.

— А чем, по-твоему, это было?!! — в тон ему закричал Рейн. — Со мной никто и никогда не проделывал ничего подобного!

— Потому что никто не любил тебя! — выкрикнул Дарк, и сам испугался слов, очень похожих на признание.

Золотистые глаза ошеломлённо уставились на помрачневшее лицо верховного судьи, и Дарк не сумел поднять взгляд. Развернулся и коснулся двери.

— Можешь помыться и переодеться. И спускайся к ужину, — бросил ледяным тоном.

* * *

Оказавшись в своих апартаментах, Дарк сразу направился в ванную, на ходу сбрасывая ботинки, рубашку, брюки… Подставляя тело горячим струям, положил ладонь на распухший болезненный член и стал медленно ласкать себя, фантазируя о Рейне. Оргазм наступил бурный и даже раньше, чем воображаемая головка коснулась вожделенного тесного входа. Тоже воображаемого, хотя вполне реальный находился всего лишь за стеной. Внезапно за этой самой стеной он расслышал приглушённый затяжной стон. Проклятье! Мальчишка тоже мастурбировал! Причём сразу после наступившего оргазма. Боги, ему нужен этот парень…

Зейн зарычал и стукнул кулаком по мокрому кафелю. Плитка треснула, а Зейн взвыл, но не от боли — от отчаянного желания закончить начатое. Чёрта с два! Ему никто не отказывал. И этот упрямый щенок сдастся, никуда не денется! Нужно только набраться немного терпения. Возможно, продемонстрировать холодность и равнодушие. Быть может, показать, кто тут господин, а кто… Зейн снова взвыл. Он не мог назвать мальчишку рабом, даже мысленно! Хотя именно так и было. Теоретически. А практически, это он — его светлость Зейн Дарк, мудрейший и всесильный верховный судья Бестрании — был по уши влюблён и унижен безразличием мальчишки, что поливал спермой соседнюю ванную его дома.

Зейн быстро намылился и смыл с себя пену. Вытираться не стал, вышел мокрым и обнажённым в комнату, падая спиной на кровать. Его рука помимо воли потянулась к вновь восставшему члену и, лаская себя, он стал фантазировать с того места, где прервался.

Вот он неторопливо приподнимает красную рубашку. Видит упругую оттопыренную попку и раздвигает послушные ягодицы. Густо смазывает узкую дырочку и приставляет к ней пульсирующую головку. Его ладонь поглаживает возбуждённый и горячий член Рейна…

Проклятье! — Дарк взревел, понимая, что оглушительный оргазм снова наступил раньше времени, и он не может остановиться. Его бёдра вздымались, спина выгибалась, отчаянно имитируя движения, которыми он только собирался одарить упрямого мальчишку. Когда Зейн открыл глаза, по кружащейся комнате летали блестящие мошки, а он чувствовал себя измождённым. Живот и грудь были испачканы семенем до самого подбородка. Сегодня он кончил уже трижды, и всякий раз только мечтая о парне в соседней комнате. О том, кого купил как вещь, как игрушку, но за пару часов полюбил всем существом — бесстыжим членом, порочным сердцем и безнравственной душой.

Что ж, Дарк всегда был любителем острых ощущений и, похоже, его ждёт самое увлекательное приключение в жизни. Соблазнение строптивого мальчика.

* * *

Рейн был явно голоден, но ковырялся в тарелке, словно великосветская девица на выданье. Дарк не раз замечал в парне какой-то налёт благородства, непонятно откуда взявшихся врождённых манер и бесподобной гордости. Надо будет непременно узнать, из какой семьи его драгоценный мальчик. Зейн облизал губы.

— Ешь, не ковыряйся, Рейн. И расслабься. Я не потребую от тебя ничего, что ты не захочешь дать сам.

Парень отложил вилку и нож и гневно уставился на господина.

— Правда? А что тогда было меньше часа назад?

— Я был уверен, что тебе нравится то, что мы делаем, — виновато произнёс Дарк. — Ты не особенно сопротивлялся…

— Я просто… просто подчинился господину! — возмутился Рейн и ссутулил широкие плечи.

— Ты лжёшь… — мягко возразил Зейн и тоже отложил столовые приборы. — Поверь, мне нечасто встречались столь отзывчивые любовники.

— И много их было? — внезапно выдал мальчишка, но тут же закусил глупые губы.

«Мой сладенький… ревнует?»

— Достаточно, — улыбнулся Дарк, — чтобы провести пару статистических опросов.

— Агхм… — неопределённо выдохнул Рейн, чувствуя, как член снова предательски напрягается в брюках.

Он нашёл в своём гардеробе огромное количество самой разнообразной одежды. Но для ужина с судьёй выбрал белую шёлковую рубашку, свободные брюки и лёгкие туфли. Явившись в столовую, с удивлением заметил, что Зейн одет почти так же, и остался доволен своим выбором. По крайней мере, не ударил лицом в грязь перед благородным господином. И почему это его волнует?

Дарк снял салфетку с колен и, не церемонясь, поставил локти на стол, отодвинув пустую тарелку.

— Рейн, — промурлыкал чувственно, — я думаю, нам надо поговорить, чтобы расставить все точки…

— Твоя светлость хочет меня трахнуть. О чём ещё говорить? — рявкнул Рейн.

— М-м-м… — задумчиво промычал Дарк, — во-первых, не трахнуть, а трахать. Долго. Ежедневно. На протяжении многих лет…

Он говорил медленно, растягивая слова, чтобы дошло до каждой упрямой извилины под белобрысой макушкой. Рейн моргнул и бросил на судью короткий взгляд.

— А что во-вторых?

— Во-вторых, ты будешь просить меня об этом, — его светлость самодовольно улыбнулся и расслабленно откинулся на спинку стула.

— А если не буду? — поинтересовался Рейн.

— Послушай, малыш… — мягко произнёс Дарк, опираясь на стол и приближаясь к его лицу, — в чём твоя проблема? Ты же хочешь меня, я вижу это и чувствую.

Он говорил искренне, и на одну секундочку Рейну захотелось объяснить этому змею-искусителю, в чём его проблема. Но перед глазами вспыхнул образ смеющихся родителей, наперегонки бегущих утром в ванную, и ненависть к сидящему напротив судье нахлынула обжигающей волной.

— Я тебя не хочу! — проскрежетал он. — Игрушке не позволено выбирать. Она равнодушно лежит на полке и ждёт того, кто её купит, наиграется, а потом, возможно, сломает и выбросит.

— Там, на сцене, ты не был похож на равнодушную игрушку, — покачал головой Зейн. — И позже, в спальне… — его голос стал хриплым, — когда насаживался на мои пальцы и кричал от удовольствия, заливая спермой мой рот. И когда…

— Хватит! — резко выдохнул Рейн.

Его член от одних этих развратных слов готов был позорно кончить в штаны. Проклятье, он ведь меньше часа назад получил мощнейший оргазм, а потом для страховки ещё раз довёл себя до кульминации в ванной. Чтобы избежать предательской эрекции и выдержать этот совместный ужин, не мечтая о восхитительных пальцах в собственной похотливой заднице.

— Хорошо, — вдруг согласился Дарк, — хватит, значит, хватит. Жаль, что ты не намерен объяснять причину своего упрямства. Возможно, я бы обдумал, как изменить ситуацию к лучшему.

Он выжидающе посмотрел на парня, но тот отвёл глаза.

— Так вот… — продолжил Зейн, — я не стану тебя трахать, пока ты не попросишь об этом. Лады?

Рейн недоверчиво уставился на господина.

— Но имей в виду две вещи… — тот аккуратно приложил салфетку к губам, — мы избегаем проникновения моего члена в твою задницу без твоего желания. Это понятно?

Рейн только сумел согласно хлопнуть ресницами.

— А вторая вещь? — пробормотал растерянно.

Зейн мысленно усмехнулся. «Наивный мальчик, ты сначала с первой попробуй справиться. Потому что ты будешь умолять отыметь тебя уже через пять минут!» Тем не менее, Дарк состроил серьёзное лицо и вздохнул.

— Когда ты меня попросишь…

— Я не попрошу!

— Хорошо. Если… — он сделал акцент на этом слове, — если ты меня попросишь, будешь обязан рассказать, что тебе мешало сделать это прямо сейчас.

«Забавный малыш… снова хлопает золотистыми глазками и кусает пухлые губки».

— Иначе что? — выдавил из себя Рейн.

— Иначе второго раза не будет, — лукаво улыбнулся Дарк и поднялся.

«Ха! Первого тоже не будет!» — обрадовался Рейн и тоже встал.

— Так ты согласен? — протянул руку Зейн.

— Да, — кивнул Рейн, подавая ему свою для рукопожатия.

Но ошибся. Его притянули к пышущему жаром телу, и он почувствовал, как электрические заряды бегут упоительными искорками уже по собственному, концентрируясь в паху.

— Что ты делаешь? — пробормотал он, ощущая тёплое дыхание на своих губах. — Мы ведь только что договорились…

— Конечно, — подтвердил Дарк и нежно провёл подушечкой пальца по его щеке, слегка зацепив нижнюю губу, — мой член не войдёт в твой зад — можешь расслабиться. Но я не обещал не прикасаться и не ласкать тебя иначе…

«Чёрт! Ведь знал же, что где-то подвох!»

— Это не честно! — тихо пролепетал Рейн. Интересно, сколько он продержится, чтобы не кончить на этот раз?

— Не честно, малыш, изнывать от желания и противиться ему.

Ладонь скользнула в расстёгнутую ширинку Рейна и охватила большой, пульсирующий член, поглаживая головку. Ноги парня подкосились, но Дарк удержал его и устроил на столе, сметая посуду. Жаждущие рты встретились, мгновенно сплетаясь языками, и из обоих одновременно вырвался стон.

Рейн не заметил, когда его лишили брюк. Сладострастные волны накатывали одна за другой, пока он не понял, что его ноги широко раздвинуты, открывая широкий обзор и доступ к вожделенной дырочке.

— Ты обещал… — напомнил Рейн на выдохе и открыл глаза.

Боги… он предполагал, конечно, что член Дарка крупнее обычного… но чтобы такое! Гордый обнажённый ствол был толщиной с запястье Рейна, а тяжёлые яйца и пах гладко выбриты. Рука помимо воли потянулась к этому воплощению мужественности, желая коснуться восхитительно горячей шелковистой кожи. Рейн уже раскаивался в своём упрямстве, напрочь позабыв о его причинах…

— Я сдержу обещание, — хрипло произнёс Дарк. — Только, когда попросишь…

«Я прошу, чёрт возьми! Я просто умоляю!» — разрывалась душа Рейна, а член напрягся, готовый взорваться и немедленно выплеснуть содержимое неистощимых, измученных наслаждением яичек.

— Нет, мой сладкий, — Зейн пережал точку на его промежности, — не сейчас.

Бушующая волна понемногу стихла, но ненадолго. Уже в следующий момент Рейн взвыл от страсти, когда Дарк прижался своими яйцами к его и, охватив ладонями оба члена, принялся ласкать их вместе, соблазнительно и ритмично двигаясь при этом. Рейн не мог отвести глаз от завораживающего зрелища, пока снова не почувствовал приближение мощного оргазма.

— И снова нет, малыш, — Дарк сжал его головку пальцами и глубоко поцеловал, исследуя языком податливый задыхающийся рот.

— Пожа-алуйста… — простонал Рейн, выгибаясь навстречу.

— Что, мой хороший?

«Попроси. Пригласи меня войти в тебя! Прямо сейчас!»

— Позволь мне кончить… я больше не могу.

Проклятье. И это всё?! Чёрта с два! Дарк сам уже множество раз жестоко сдерживал накатывающий оргазм. Парню придётся привыкнуть к долгому и безудержному сексу. Его светлость мог заниматься им часами, терзая своих любовников, изматывая наслаждением. Не с Рейном, конечно. С ним почти невозможно себя контролировать. Только богам известно, какие муки терпит Дарк, чтобы не излиться позорно, только глядя на похотливого мальчишку, бесстыдно раскинувшего перед ним ноги.

«Р-р-р… кончить он хочет. Я скорее сдохну, чем позволю тебе так легко отделаться!» И, быстро облизав пальцы, Зейн резко ввёл сразу два в тугое отверстие.

— А-а-а!!! — конвульсивно задёргался Рейн, постыдно виляя задницей и насаживаясь глубже.

Снова пережатая головка. Причём не только его. Дарк задыхался, испытывая невыносимые сладострастные муки. Выждав, пока прекратится пульсация в обоих членах, снова погладил чувствительный бугорок внутри расслабленного прохода и ввёл третий палец.

По щекам вопящего от удовольствия Рейна потекли слёзы. Зейн слизал их языком и, крепко обняв любовника одной рукой, второй стал безжалостно трахать растянутую дырочку.

— Дай мне кончить! Дай! Пожа-алуйста, — извивался Рейн, неистово поднимая поруганную попку навстречу развратным пальцам.

Но, слыша дьявольское рычание своего мучителя, вновь чувствовал жестокий нажим в промежность. А через секунду — новая безумная волна…

— А-а-а! Умоляю! За что-о-о! — Рейн хватал ртом воздух, продолжая похабно вилять бёдрами. Притянул лицо Дарка и впился губами в его рот, неистово ворочая внутри языком.

— Попроси! — взревел наконец Зейн, отрываясь от жадных губ мальчишки и предотвращая их очередной одновременный оргазм.

Обезумевший от вожделения Рейн был готов произнести нужные слова, но Дарк вдруг взревел и выдернул пальцы из его пульсирующего бешеным желанием зада.

— Пожалуйста! — мальчишка взвыл, как преданная собака, потерявшая хозяина.

Раздался безумный грохот и звон разбитого хрусталя. Рейн распахнул глаза и встретился с дьявольским взглядом, что метал яростные молнии, не в силах справиться с гневом. Расколоченный тяжёлый сервант, не вынесший встречи с кулаком Дарка, валялся на полу.

— Что пожалуйста?! — задыхаясь, проорал тот и снова лупанул кулаком — в этот раз по стене. — Хочешь кончить — подрочи!!! — яростно выплюнул и, чуть не сорвав с петель массивную дверь, вылетел из столовой.

Без его поддержки ослабевшие ноги Рейна подкосились и, упав на мягкий ковёр, он протянул вслед руку.

— Т-трахни мен-ня… — всхлипнул прерывисто.

Поздно. Шаги Зейна затихли на лестнице, и изнывающий от неутолённого желания Рейн перекатился на дрожащие колени. Распухший член пульсировал, яйца ныли, но сильнее всего страдала от безумной страсти поруганная и покинутая попка. Бесстыжий заласканный анус жаждал большого и горячего ствола Дарка. Мечтал быть им заполненным, пусть даже истерзанным. Засунув в расширенное отверстие два пальца, Рейн стал отчаянно долбить его, пытаясь вызвать такие же ощущения. Но не получив их и малой толики, скорчился на ковре и тихо заплакал.

* * *

Открыв утром глаза, Рейн понял, что не может встать. Он смутно помнил, как дворецкий поднял его с пола в столовой и отвёл в комнату, заботливо укладывая в кровать и укрывая одеялом. Но лишь закрылась дверь, Рейн сел на постели и, обливаясь слезами, несколько часов трахал себя пальцами в надежде получить именно такой оргазм, какой предчувствовал с Дарком. Но упоительной точки, которую так легко отыскивал господин, так и не нашёл.

— Ты обещал меня ласкать. Ты обещал меня не трахать, но ласкать! — бредил в пустоту Рейн, раскинув ноги шире самой последней потаскухи и безжалостно насилуя собственную задницу. Только перед рассветом он сдался и подрочил, кончая бурно, но не так глубоко, как хотелось. А всё потому, что обиженно отталкивал мысли и фантазии о черноволосом боге и его великолепном члене.

Голова раскалывалась от пролитых ночью слёз, Рейн чувствовал себя так, будто в теле переломана половина костей. Несколько минут он лежал, уставившись в потолок и борясь с бессмысленным желанием снова потеребить измученную дырочку. Но в дверь вежливо постучали, и седовласый дворецкий пригласил гостя в столовую на завтрак.

— Я могу не выходить сегодня и остаться здесь? — несмело спросил Рейн.

— Нет, юноша, — с достоинством ответил Арт, — его светлость ждёт вас для серьёзного разговора.

Рейн со стоном скатился с кровати и поплёлся в ванную. Сначала хотел только почистить зубы и умыться, но какая-то глупая надежда заставила его собрать всё мужество и принять обстоятельный душ с ароматным гелем. Он тщательно причесался и, выбрав в гардеробе лёгкий светлый костюм, оделся и направился в столовую.

* * *

Дарк сегодня больше всего походил на великолепного демона. В угольно-чёрной мантии, с распущенной по плечам блестящей гривой цвета воронова крыла и непроницаемо мрачным лицом.

— Доброе утро, — выдавил из себя Рейн и приступил к трапезе.

Они ели в напряжённой тишине, нарушаемой лишь позвякиванием приборов. Наконец Дарк нарушил молчание:

— Я собираюсь найти тебе другого господина, — холодным тоном заявил он.

Рейн замер на секунду, но затем упрямо сжал челюсти.

— Хорошо, — процедил он сквозь зубы и опустил голову.

— Я делаю это потому, что неприятен тебе, — тем же ледяным голосом продолжил Дарк, — но ты должен понимать, что не сможешь избегать секса вечно.

— Что это значит? — хлопнул глазами Рейн.

— Это значит, что другой хозяин будет иметь право распоряжаться твоим телом, и вряд ли станет учитывать его мнение.

— Кхм… — проглотил комок в горле Рейн, — мнение тела? То есть моё?

— Именно так, — медленно кивнул Зейн, и продолжил. — Чтобы избежать ошибки, я должен знать твои предпочтения.

«Вот как? Предпочтения? Рабовладелец должен понравиться рабу?»

— Почему ты молчишь? — после паузы спросил Дарк.

— Мне нечего сказать, — пробормотал Рейн.

— Понятно, — вздохнул судья. — Если думаешь, что я могу дать тебе свободу, ты ошибаешься.

— Я так не думаю, — возразил Рейн. — Ты потратил на меня деньги…

Уголок рта дёрнулся в намёке на улыбку, но судья продолжил:

— Дело не в деньгах. Я не могу этого сделать потому, что тебе нужно чьё-то покровительство.

Рейн сдвинул брови, пытаясь понять, что это значит.

— Ты избежал казни, — не дожидаясь вопроса, объяснил Дарк, — но официально ты мёртв, и для внешнего мира больше не существуешь. Где бы ты ни появился, возникнет вопрос, почему ты жив. Начнётся расследование, которое приведёт к гильотине многих уважаемых людей.

— Значит… со мной это навсегда?

— Да, Рейн, это навсегда. Мы с Беном помогаем некоторым осуждённым остаться в живых, но лишь тем, у кого есть шанс попасть под защиту влиятельных и богатых покровителей. К сожалению, такое покровительство почти всегда связано с сексом. Изредка с умом или талантом, но и в этих случаях результат присваивается. Официально казнённый может написать книгу, симфонию или компьютерную программу, но при обнародовании авторство будет принадлежать господину.

— А сосланные на рудники?

— Немного сложнее. Их исключают из списка, направляемого в каторжную тюрьму сразу после внесения. Но и они никогда не смогут жить прежней жизнью, поскольку в остальных реестрах проходят как каторжники.

— А если сделать пластическую операцию?

— Изменить отпечатки пальцев, зубоврачебную карту, ДНК… — усмехнулся Дарк. — Нет, Рейн. Это невозможно.

— Заменить учётные данные в базе?

— Тоже нет. Это практически невозможно, поскольку баз много, и каждая имеет несколько степеней защиты. Достаточно пропустить всего одну или ошибиться — начнётся следствие. Я уже говорил, чем это грозит.

— А можно как-то узнать, кто из осуждённых спасён… таким образом?

Дарк удивлённо вскинул брови, но в следующую секунду подозрительно сощурился:

— Зачем?

Рейн поспешно пожал плечами.

— Просто интересно… не важно, — протараторил, стараясь выглядеть беспечно.

Слишком беспечно. Внимательный взгляд судьи уже зацепился за мелькнувший в глазах Рейна огонёк, а через пару мгновений в сердце заполз холодок убийственной догадки. Из маленьких бестолковых кусочков, словно из пазлов, стала складываться вполне отчётливая картинка…

— Кто у тебя на рудниках?! — прогремел Дарк и сжал руки на столе в кулаки.

Рейн разом побледнел и закусил губы, испуганно глядя на судью.

— Говори! — приказал тот с угрозой в голосе.

— Зачем?! — вскинулся Рейн. — Какая тебе разница? Я согласен, понятно? Согласен на другого хозяина! Любого, только не тебя! — он закрыл лицо дрожащими ладонями и вдруг разрыдался.

— Малыш… — Дарк бросился перед ним на колени, — ну не плачь, слышишь? — привлёк к себе голову, гладя белокурую макушку. — Это родители, да?

— А по-твоему, я из яйца вылупился? — сквозь всхлипывания буркнул Рейн.

— Нет, маленький, — Зейн сумел улыбнуться и поцеловал его в висок, — конечно нет.

И зажмурился до боли. Ещё одна мысль обожгла, заставив сердце мучительно сжаться.

— Рейн… — помертвевшими губами пробормотал он, — судьёй на процессе… был я?

Пока мальчишка сопел у него на плече, Дарк лихорадочно размышлял. У Закона, как у многогранника, была ещё одна отвратительная сторона. Обнаруженных во время осмотра «извращенцев» сразу помещали в тюрьму, где они ожидали суда. При этом родственники чаще всего отрекались от них, стараясь держаться подальше от позорного процесса. Но были и другие. Упрямцы, что прилюдно и слишком активно высказывались в защиту своих родных и в результате тоже попадали на скамью подсудимых. Зейн слышал краем уха, что таких насиловали уже в тюрьме, чтобы представить суду очевидные доказательства. И его мальчик… его восхитительный невинный мальчик… Боги! Как он вообще сохранил девственность?!

— Малыш… прости, — в десятый раз повторил Зейн.

— Я тебя ненавижу, — осипшим от слёз голосом пролепетал Рейн, но не отстранился.

«И правильно, — подумал Дарк. — Я хотел сделать с тобой то, за что отправил твоих родителей на каторгу, а тебя на виселицу…» Нет. Процесс Рейна вёл не он, а другой судья, где-то в провинции. Дарк непременно запомнил бы мальчика. Такого сложно забыть…

Зейну хотелось теснее прижать Рейна к себе и утешить единственным известным ему способом. Но он боялся вызвать ещё большую ненависть. Хотя куда уж больше? Не удивительно, что парень отказал ему. Удивительно, что вообще позволил к себе прикоснуться. И сейчас Дарк должен решить: собирается он добиваться любви Рейна или отпустит его. Оба варианта казались невероятно трудными. А чтобы выбрать…

— Рейн… — отважился позвать он притихшего парня.

Вздрогнув от звука глубокого голоса, тот поднял голову. Он плачет за родителями на плече человека, виновного в их несчастьях?

— Малыш, я не придумывал этот Закон, — Дарк словно услышал его мысли. — И не разделяю мнение короля. Но в силу профессии вынужден осуждать нарушителей…

— При этом трахая в задницу всех, кто попадётся на глаза?

— Я же сказал, что не считаю их преступниками.

— Да уж, сложно считать извращенцем самого себя! — выпалил Рейн.

«И тебя», — хотел сказать Дарк, но предпочёл промолчать.

— Я ничего не могу изменить, но сожалею и сочувствую тебе, — произнёс он искренне.

«Обосрались мне твои сочувствия!» — хотелось закричать Рейну, а потом месить это великолепное тело кулаками и ногами. Чтобы знал, чтобы чувствовал, каково оно, когда больно!

— Рейн, я постараюсь узнать, что с твоими родителями, — тихо пообещал Дарк.

Рейн вскинул на него ошеломлённый взгляд:

— Правда?!

— Я сказал, что постараюсь, и только узнать, — судья покачал головой, — Не хочу давать тебе ложных надежд. Спасают чаще всего молодых людей, до тридцати лет. И предпочтение отдаётся одиноким, а не семейным.

Часть 3

Следующую неделю Дарк был одержим идеей найти родителей Рейна. Он понимал, что у него никогда не будет шанса уложить парня в постель, будучи тем, кто лишил его семьи. И больше не надеялся. Более того, не позволял себе даже прикасаться к мальчишке, чувствуя перед ним такую пронзительную вину, что иногда задыхался от ненависти к самому себе.

На плановом осмотре он как никогда жестоко оттрахал Таркса, но кроме спазмов, за которыми последовало вялое семяизвержение, почти ничего не почувствовал. Зато доктор был в полном восторге, вытирая кровь со своей в хлам разорванной задницы. Затем подобострастно встал на колени перед его светлостью и дрожащим голосом попросил пить. Зейн выполнил просьбу, опустошив мочевой пузырь на лицо Таркса, отчего тот, захлёбываясь и торопясь выпить побольше, умудрился снова кончить, причём не касаясь своего члена. После всех этих невероятно развращённых действий заявление Дарка о том, что этот раз был последним и доктору стоит присмотреть себе другого любовника, повергло несчастного в шок. И когда Зейн закрывал дверь, оторвавшись от вцепившегося в его ноги Таркса, в кабинете слышались горькие приглушённые рыдания.

Прелестная Адочка охотно предоставила его светлости все свои бесстыжие дырочки, а после на его глазах обслужила ещё пару клиентов. На одного симпатичного рыжика польстился и Дарк, трахнув его зад, пока тот старательно удовлетворял секретаршу. Ада вскоре бурно кончила, и её кверху попкой развернул третий мужчина. А Зейн, как только рыжий получил свой оргазм, сунул член ему в рот и с огромным трудом заставил себя ещё раз достичь кульминации.

Словом, сексуальная жизнь Дарка катилась ко всем чертям. И не только сексуальная. Зейн всё чаще думал, что всё его существование бессмысленно. Чему он посвятил жизнь? Как бездарно растратил таланты, образование и даже деньги… Мысли постоянно крутились вокруг белокурого мальчика, которого он сделал сиротой, затем рабом, а теперь хотел, чтобы Рейн стал не только его любовником, но и любимым.

Дарк твёрдо решил отказаться от ведения процессов, связанных с Законом, и заняться пусть не такими прибыльными, но честными уголовными делами. Охотников на его место нашлось бы море, но судья не спешил пока расставаться с полномочиями. Сначала ему необходимо использовать всё своё влияние, чтобы раскопать нужную информацию и не вызвать при этом подозрений. А потом…

Что будет потом, Зейн не знал.

* * *

Рейн тем временем был предоставлен сам себе, но не мог найти места от беспокойства. Он знал, просто чувствовал, что приставать к Дарку с вопросами бессмысленно — когда понадобится, его светлость сам всё расскажет. Маясь от безделья, парень шатался по огромному замку, в котором царил на удивление идеальный порядок. А в служебном крыле, как выяснилось, ещё и невообразимый разврат. По этой причине девчонки-горничные под короткими форменными юбочками никогда не носили трусиков. Ведь в любой момент их мог настигнуть чей-нибудь крепкий член и, в общем-то, без разницы, чей. А иногда сразу два. Что, несомненно, приветствовалось и поощрялось не только самой красавицей, но и остальными, включая сладострастного хозяина замка, который, как объяснили Рейну, изредка присоединялся к задорным играм бывших фаворитов.

Все слуги в доме прошли через аукцион и спальню хозяина, а наскучив ему, получали сексуальную свободу. В пределах резиденции, конечно. И могли выбрать занятие по душе, оставаясь под покровительством могущественного верховного судьи Бестрании.

Поневоле Рейн задумывался о том, чем будет заниматься в доме. Ему всего восемнадцать, и он ничего не умеет, кроме как играть в компьютерные игры и бренчать на гитаре. Боги, как это было давно! Кажется, в прошлой жизни. В результате размышлений Рейн с огорчением понял, что будет совершенно бесполезен, если хоть чему-то не научится. Поэтому он отважился обратиться к дворецкому, чтобы тот дал ему какую-нибудь работу. Арт объяснил, что в будущем Рейну будет предоставлена возможность получить любое образование — неофициально, конечно. А временно отправил его в гараж — намывать хозяйские машины.

Там он познакомился с Кайлом — очень красивым молодым человеком, который поведал о том времени, когда сам был фаворитом его светлости. По словам Кайла, его подвёл собственный темперамент. Просто однажды он стал случайным свидетелем событий, развернувшихся на одной из вечеринок. Дарк никогда не приглашал его на подобные мероприятия, поскольку хотел единолично владеть восхитительным телом тогда ещё восемнадцатилетнего Кайла. Но разговоры, услышанные краем уха, заставили любопытного парня проникнуть в соседнюю комнату, и увиденное в замочную скважину произвело на него неизгладимое впечатление.

Из действующих лиц Кайлу были знакомы только Дарк и хозяин аукциона господин Бен. Всего же в комнате находились пятеро мужчин. Его Светлость расслабленно сидел в кресле, широко разведя ноги, а светловолосый незнакомец с упоением сосал головку его огромного члена, причмокивая от удовольствия и стараясь втянуть поглубже. Рядом двое мужчин трахали ротик и попку совсем юного паренька. Картина невероятно завораживала, потому что член и яйца мальчишки были туго перетянуты кожаным ремешком, чтобы не позволить ему кончить. Разработанная алчная дырочка сладострастно чавкала, с аппетитом принимая толстый ствол господина Бена, а лицо и грудь уже заливали потоки спермы другого мужчины, которые мальчишка жадно ловил розовым язычком.

Кайл сказал, что, увидев эту картину, сразу кончил, прямо в штаны. Но, отдышавшись, продолжил подсматривать. Движения Бена стали сильнее и настойчивее, он с безумными глазами и бешеным рычанием жестоко долбил податливый зад мальчика. Но тому словно было мало, и он крутил сладострастной попкой, отчаянно пытаясь достичь кульминации, хоть посиневший член и перетянутые яйца не давали ему этого сделать. У игры были именно такие правила: пареньку будет позволено кончить, только если всем понравится, как он себя ведёт.

Всё увиденное невероятно возбудило Кайла. А ещё обидело, поэтому он несколько дней ходил хмурый, пока господин не спросил его, что случилось. Со слезами на глазах Кайл объяснил, что не понимает, почему его светлость и его друзья предпочитают так изысканно трахать какого-то незнакомого мальчишку, а его нет, хотя он всегда под рукой. Разве он недостаточно хорош? Чем он хуже этого пацана?

Дарк не смог отказать своему любимцу, и поставил только два условия: Кайл должен хотеть, а Зейн присутствовать. Через несколько дней парень был приглашён на первую в его жизни групповую вечеринку, но далеко не последнюю. Глядя на то, как бесстыдно извивается от многочисленных оргазмов развратный мальчишка, принимая в себя разгорячённые члены незнакомцев, его светлость первое время стал ещё больше обожать своего фаворита. Кайл охотно расставлял ноги для любого желающего, а затем со слезами на восхитительном лице вилял попкой, раздвигая упругие ягодицы и умоляя ещё кого-нибудь вставить ему в похотливую дырочку. Ну как можно отказать этим голубым глазкам и искусанным губкам, что в который раз шепчут «пожалуйста, позволь». И Зейн не отказывал, приглашая к ним в дом множество мужчин, что теряли разум от порочности его юного подопечного.

Самое невероятное удовольствие доставляли Кайлу жестокие групповые изнасилования, которым регулярно подвергал своего фаворита Дарк. А потом трепетно ухаживал за его повреждённым отверстием, впрочем, иногда срываясь раньше времени, польстившись на бесстыдную красоту развратно раскинувшего ноги парня. Позже, разумеется, раскаивался в содеянном, и Кайл смеялся над милыми потугами Зейна загладить вину.

Мальчик был так трогателен в своей ненасытности, нуждаясь в том, чтобы его оттопыренную попку и рот заливала сперма множества партнёров. И когда его светлость привёл с аукциона нового парня, поселив его на своём этаже, Кайл с огорчением осознал, что его время прошло. Он не винил в этом господина. Вероятно, в глубине души Дарк всё же был собственником, а Кайл физически не мог хранить верность, пусть даже самому великолепному любовнику.

* * *

Замечая начало очередного сеанса развлечений неугомонных слуг, что всегда возникал спонтанно, спровоцированный то ли случайно задравшейся юбочкой, то ли мелькнувшим под короткими шортами набухшим членом, Рейн всякий раз ужасно смущался и старался поскорее исчезнуть. Девчонки вскоре сообразили, что они не интересуют новенького. Но парни — все как на подбор высокие мускулистые красавцы с большими, всегда готовыми стволами и прекрасно разработанными бесстыжими анусами, — другое дело. Рейн с удовольствием наблюдал бы, с каким упоением мужчины доставляют друг другу оргазм за оргазмом, но боялся не вынести зрелища. В этом безумном доме он и так ласкал себя чуть не каждые два часа, причём его главной и, по сути, единственной фантазией по-прежнему оставался Дарк. Даже если поводом было проникновение сразу двух нетерпеливых стволов в жаждущий быть растерзанным задний проход Кайла. Пока шокированный этим зрелищем Рейн бежал в свою комнату, на ходу расстёгивая штаны, у него перед глазами уже стоял исключительно образ прекрасного черноволосого бога с его огромным гордо вздымающимся членом.

Наваждение какое-то… — хрипел в таких случаях Рейн, орошая неудержимым фонтаном то постель, то ковёр или стены, которые потом старательно оттирал, чтобы не заметили домочадцы. Головокружительное ощущение пальцев Дарка в его вновь сократившейся дырочке со временем притупилось. Он лишь помнил, что это чувство было несравнимо сильнее и мощнее даже оргазма при мастурбации. Какой же будет кульминация?! А если это будут не пальцы, а его немыслимо желанный член? Проклятье, Рейн даже не успел коснуться себя, как снова стал кончать, бессильно падая на кафельный пол в ванной, где собирался отмыться от следов предыдущего оргазма.

Он озабоченный. Совершенно больной на голову, раз с такой силой желает быть оттраханым человеком, который разрушил его жизнь.

Видеть изумрудные глаза и соблазнительные губы Дарка каждый день за завтраком и ужином. Чутко прислушиваться к шагам его светлости в коридоре и надеяться, что они ведут к нему. Разочаровываться и ощущать всем телом присутствие желанного мужчины в соседней комнате. Неистово мастурбировать, мечтая об огромном члене, что врывается в его дрожащее от желания тело. Все эти муки и каждая в отдельности стали для Рейна изощрённой и изысканной пыткой. Он не просто изнывал — его выворачивало от невероятной потребности слиться со своим великолепным богом, или дьяволом… позволить ему проделывать с собой самые порочные вещи. В отчаянных поисках сладострастной точки, чувство прикосновения к которой он хотел вернуть, Рейн вновь стал по ночам долбить пальцем свою страждущую дырочку. Представляя при этом похотливую улыбку Дарка, ещё шире раздвигал ноги и приподнимал готовую для него попку.

Утомив себя за день оргазмами, Рейн вместо сна впадал в какую-то фантасмагоричную кому, где всё продолжалось заново. Он просыпался мокрым от излившейся за ночь спермы и кусал подушку, пытаясь сдержаться и не выкрикнуть имя господина. Почти перестал выходить из своей комнаты, чтобы не видеть непрерывно трахающихся горничных, и завидуя раздолбанному заду добродушного Кайла, который постоянно подвергался коллективным набегам сластолюбивых членов и их счастливых обладателей.

* * *

За ужином они с его светлостью обменялись лишь несколькими вежливыми фразами, а когда отложили приборы, Рейн решился заговорить.

— У меня к тебе просьба, Дарк, — тихо промолвил он. — Могу я переселиться в служебное крыло и есть вместе со слугами? Пожалуйста. Не хочу ничем отличаться от остальных.

Стараясь подобрать слова, он не заметил, что пока говорил, на лице Зейна закипала безудержная ярость.

— Кто?! — свирепым чудовищем взревел он, вскакивая на ноги. — Кто посмел?!!

Ошеломлённо хлопая глазами, Рейн наполовину сполз под стол, а затем ещё и икнул. Но даже такая красноречивая реакция не успокоила обезумевшего Дарка. Он одним бешеным движением сорвал со стола скатерть, и всё, что было на ней, полетело в стороны, проливаясь на пол, шмякаясь об углы и разбиваясь о стены. Затем подскочил и схватил Рейна за грудки,поднимая так резко, что тому пришлось встать на цыпочки.

— Кто из них?! — дико хрипел Зейн, сверкая исполненными гневом зелёными глазами, которые сейчас казались поистине дьявольскими. — Кто из этих неблагодарных тварей тебя соблазнил? Говори! — он снова встряхнул мальчишку.

— Ик, — ответил тот.

— Как? — порывисто мотнул головой Дарк. — Я не помню такого имени!

— Я тоже… — выдавил Рейн. — Я икнул, — повторил в подтверждение.

— Икнул… — вскинул брови Зейн. Казалось, он реально сходит с ума. — Р-р-р… я спрашиваю: кто?

Он чуть ослабил захват, и Рейн наконец сумел ответить:

— Н-никто… — попытался кивнуть для убедительности.

— Я убью его! — уверенно прорычал Дарк. Но внезапно гримаса боли исказила мужественные черты, и он со стоном прижал мальчишку к себе. Охватив его затылок, стал покрывать восхитительно красивое лицо короткими, отчаянными, невыносимо нежными поцелуями. — Рейн, Рейн… почему?! — бормотал прерывисто.

— Почему что? — прошептал тот, стараясь освободить руки, чтобы тоже обнять своего сумасшедшего бога.

— Почему не я? Рейн! — Дарк так часто и глубоко дышал, что хватило бы на троих.

— Только ты… — неожиданно промолвил Рейн, и зажмурился оттого, как правильно это звучало, как чудесно слова перекатывались на языке.

— Что? — не поверил своим ушам Дарк. — Что ты сказал?

— Всегда. Для меня. Только ты.

Казалось, небо раскололось, и яркий солнечный луч пронзил густой беспросветный мрак. Ноги не держали больше, и Дарк упал на колени.

— Это… правда? — выдохнул, разглядывая любимое до боли лицо снизу вверх.

— Правда, — Рейн опустился к своему черноволосому богу и прижался к огромному телу. — Я хочу тебя, Дарк. Пожалуйста… — он покраснел до ушей и добавил ещё тише: — Возьми… меня.

Руки Зейна дрожали, а сердце тяжёлым молотом грохотало груди, когда он порывисто обнял своего драгоценного мальчика, и через мгновение отстранился, нежным прикосновением поднимая его подбородок.

— Посмотри на меня, — хрипло произнёс, пристально вглядываясь в невероятные золотые глаза. — Ты понимаешь, что я не смогу отказаться?

— Это хорошо, — смущённо кивнул Рейн.

— Остановиться тоже не смогу… наверняка, — покачал головой Дарк, облизывая пересохшие губы.

— И не нужно, — Рейн неловко возился с массивной пряжкой на широком ремне.

— Погоди, маленький… — простонал Зейн, останавливая его руку своей. — Мы можем подождать, пока найдём твоих родных…

— Я не могу ждать, — всхлипнул Рейн и вдруг закричал: — И терпеть… больше не могу!

В невероятном порыве Зейн сдёрнул ремень, освобождая налившийся, рвущийся наружу член. Обезумевший Рейн уже на выходе встретил его губами и языком, пытаясь втянуть в рот хотя бы толстую головку. И вдруг застонал, содрогаясь во внезапно настигшем оргазме, изливаясь в брюки. Дарк присоединился к нему через секунду, рыча и выплёскивая семя на лицо и жадный язычок.

— Ре-е-е-ейн!..

Не в силах остановить бешеных конвульсий, Зейн продолжал трахать рот любовника, удерживая его голову. А Рейн, вцепившись пальцами в могучие бёдра, давился, сгорая от желания поглотить пульсирующую плоть целиком.

Лишь только спазмы утихли, Дарк, тяжело дыша, опустился на мягкий ковёр столовой, а Рейн упал ему на грудь, прижимаясь и слушая гулкие удары любимого сердца.

— Нам нужно подняться наверх, — хрипло пробормотал Зейн.

— Я не смогу… наверное, — пролепетал Рейн. — Зачем?

— Ты ведь не думаешь, что это всё? — Дарк нашёл в себе силы улыбнуться.

— Надеюсь на это, — Рейн усмехнулся и нежно прикусил торчащий возле своих губ коричневый сосок.

Зейн зарычал, дёрнув бёдрами, и его член снова стал наливаться силой. Заметив это, Рейн ласково погладил его ладонью.

— Пр-роклятье! — Дарк резко сел, охватывая мальчишку могучими руками и глядя в его заворожённые глаза. — Ты мне нужен! Сейчас. В постели. И почему, чёрт возьми, ты до сих пор одет?!

Они поднимались по лестнице, почти не прерывая неистовых поцелуев. Ввалившись в комнату Рейна, упали на кровать, но Зейн вдруг замер и отстранился.

— Мне нужно кое-что взять в своей комнате, — тревожно произнёс он. — Ты не исчезнешь? Не передумаешь?

— Это обязательно? — хлопнул ресницами Рейн, дрожа от одной мысли, что его сейчас покинут.

— Да, малыш, — уверенно кивнул Зейн и, коснувшись его щеки, нежно поцеловал. — Я быстро, обещаю. Не могу ждать ни минуты.

Когда он вернулся с банкой лубриканта, Рейна в постели не оказалось, а комната была погружена в полумрак. Он не успел оглядеться в поисках любимого, когда вспыхнули настенные светильники, освещая только половину комнаты, и от увиденного у Дарка перехватило дыхание…

В мягком свете перед ним стоял высокий светловолосый парень в красной рубашке. Такой короткой, что делала своего обладателя его ещё более обнажённым и… невыносимо желанным! Бесстыдно оголяя аккуратные яички и похотливо торчащий член…

— Ты говорил, тебе нравится… — взволнованно прошептал Рейн. — Я хочу, чтобы нравилось…

Наверное, Дарк потерял дар речи, потому что сумел только сглотнуть, разглядывая жаждущее ласки прекрасное тело, и смущённый парень попытался натянуть край рубашки, прикрывая наготу.

— Нет, — прохрипел Зейн, снова сглатывая комок в горле, — опусти руки, пожалуйста.

Вспыхнув до ушей, Рейн послушался, и снова выставил напоказ обольстительные прелести. На негнущихся ногах Дарк сделал пару шагов и опустился в кресло, стоящее в тени. Наклонившись вперёд, пристально рассматривал парня, и под изумрудным взглядом Рейн зажмурился от стыда.

Менее чем через минуту послышался низкий хрипловатый голос:

— Повернись, — медленно потребовал он, и добавил чуть мягче, — пожалуйста…

Боги, что они делают!? Несчастный член готов был взорваться прямо сейчас, но Рейн сделал то, о чём его просили. Понимая, что короткая рубашка только подчеркнёт аппетитные ягодицы и соблазнительную щель между ними, непристойно молящую о проникновении.

— Подними выше, — прошелестело очередное распоряжение, которое было пусть неторопливо, но выполнено. Рубашка поднялась до талии, и упругая попка стала казаться заманчиво оттопыренной.

Дарк глухо застонал, и, услышав этот звук, Рейн восторженно всхлипнул, незаметно сжимая готовую извергнуться головку. Нет, не сейчас. Он выдержит. Проиграет до конца эту сцену, осуществляя их запретную мечту и одну на двоих сладострастную фантазию…

Его изощрённый совратитель глубоко и медленно вздохнул.

— Расставь ноги… — бесконечная пауза сводила с ума, — и наклонись…

«Боги, я сейчас кончу!» Рейн до боли закусил губы, в который раз предотвращая семяизвержение давлением на измученную головку. Но больше этот метод ему не поможет, ведь дальше…

— Приласкай попку… — мягко пророкотал голос.

Рейн хныкнул, понимая, что больше не сможет сдерживаться, но стал послушно гладить нежную кожу. Чувства обострились настолько, что прохладный воздух, дразнящий горячую ложбинку, казался искушённым и умелым язычком…

— Покажи мне дырочку.

И снова повиновался. Медленно разводя ягодицы, физически ощущал, как жадный и многообещающий взгляд повторяет каждое движение его ладоней. Рейн дрожал в нетерпении, а член и анус пульсировали в ожидании откровенных прикосновений.

— Шире… — сквозь шум в ушах послышался новый приказ, — ещё!

Он до предела раздвинул обольстительные булочки, предлагая бесстыжую попку, обнажая плотно сжатую дырочку, жаждущую трепетно нежного или жестокого обращения. Невероятно мощная, оглушительная волна прокатилась по телу. И хотя неукротимый, казалось, оргазм его так и не настиг, ощущения стали гораздо сильнее. То, что он чувствовал сейчас, было одновременно болезненно и невыносимо прекрасно!

Не в силах больше сдерживаться, Дарк подскочил к находящемуся на грани мальчишке и нажал точку на выставленной напоказ промежности. Затем грубо, до предела, ввёл в тесную дырочку сразу два смазанных пальца, и Рейн закричал от боли и наслаждения. Дарк перенёс его на кровать, укладывая на край, не прекращая неистово массировать сладострастный бугорок внутри ставшего податливым прохода. Ноги мальчишки согнулись в коленях и бесстыдно раскинулись, глаза блестели безумным огнём, а бёдра вздымались в такт жестоким проникновениям.

Зейн ввёл в отверстие третий палец, и Рейн вновь закричал в экстазе.

— Давай, малыш, сейчас… — хрипло приказал его мучитель, — кончи для меня!

Всё существо взорвалось ошеломительным, похожим на агонию, невероятным экстазом. Он заглушал рвущийся из лёгких вопль, вспыхивал миллионом фейерверков, проникая в каждую клеточку, накатывая волна за волной и заставляя содрогаться в конвульсиях, что никак не хотели прекращаться. Продолжая насаживаться на беспощадные пальцы Дарка, Рейн задыхался от наслаждения, почти пугая искушённого любовника столь затяжным оргазмом.

Наконец неистовые спазмы ослабли и, раскинувшись на кровати, мальчишка затих, растворяясь в блаженстве. Дарк дрожащими руками обнял обмякшее тело и, переместив его в центр кровати, стал нежно выцеловывать каждый сантиметр, начиная с восхитительного лица и шеи, спускаясь к мускулистой груди и плоскому животу, попутно слизывая солоноватые капельки пота и семени.

— Дарк… — непослушными губами промямлил Рейн через несколько минут, — что это было?

— Начало, любовь моя, — прошептал Зейн, не прекращая трепетных ласк.

Рейн попробовал пошевелиться, но тело стало тяжёлым, будто свинцовым.

— Не двигайся, маленький, отдохни, — послышался воркующий голос. — Ты заслужил.

— Но я ведь ничего… — Рейн вздохнул. — Ты снова…

— Ты так просил, мой хороший, что я решил сначала доставить тебе удовольствие.

— Тебе удалось, — слабая улыбка осветила лицо Рейна.

Дарк принялся снова ласкать его расслабленное тело, покрывая долгими и нежными поцелуями, испытывая и пробуя на вкус напряжённые сосочки, рисуя замысловатые руны на шёлковистой коже. Медленно обводил языком чувствительное ушко, покусывая и посасывая мочку, отчего Рейн стонал и выгибался. Ладони и губы Зейна были везде, намеренно избегая вновь наливающуюся плоть, продолжали истязать мучительно неторопливыми и чувственными прикосновениями. Пока Рейн не стал извиваться, не в силах вытерпеть сладострастной муки.

— Дарк… Дарк, возьми меня! — простонал он, неосознанно подаваясь бёдрами вперёд, бесстыдно разводя колени.

Вздрогнув, Зейн приглушённо зарычал и навис над ним, накрывая губами рот мальчишки, сплетаясь с его отзывчивым язычком.

— Хочу тебя… внутри! — прохрипел Рейн, отстраняясь и глядя на любовника затуманенными от желания золотистыми глазами.

— Непр-ременно… мой ненасытный мальчик, — Зейн накрыл торчащий ствол ладонью, и Рейн дернулся бёдрами навстречу. — Боги, как же я тебя люблю…

Из горла Рейна вырвался стон, а восхитительные ощущения снова закружили голову, вытесняя сознание. Он даже не заметил, как у него под поясницей оказалась подушка, а Дарк, широко раздвинув его ноги, устроился между ними, вылизывая промежность, втягивая в рот подтянутые яички, обводя немного растянутую дырочку языком, стараясь проникнуть глубже. Затем снова заменил язык пальцами, ещё больше расширяя обнажившееся отверстие.

— О боги… Да! — закричал Рейн. — Ещё… пожалуйста!

— Какой же ты нетерпеливый, малыш… — хрипло рассмеялся Дарк, поднимаясь на колени, но продолжая ласки тремя пальцами. Затем медленно вывел их, щедро смазал свой член и, приставив к жаждущему отверстию, слегка надавил.

Рейн распахнул глаза, но не издал и звука, до боли закусив губу. «Проклятье! — подумал Дарк. — Слишком тесно!» Сжав головку, он переждал волну накатившего было оргазма и повторил попытку уже жёстче. Рейн приглушённо застонал и замер, крепко зажмурившись.

— Нет, маленький, дыши, — навис над ним Зейн, нежно целуя сжатые губы. — Дыши, любовь моя. В первый раз всегда больно, зато потом будет хорошо, обещаю, — и снова надавил, погружаясь чуть глубже.

— Ты… очень… большой, — прерывисто хныкнул Рейн. — Я… наверное… не смогу, — по его щекам густо потекли слёзы.

— Сможешь, мой хороший. Дыши и попробуй меня вытолкнуть, — промурлыкал Дарк, лаская напряжённые мышцы любимого.

— Нет, не хочу тебя выталкивать! — испуганно замотал головой Рейн и сморгнул слёзы.

— У тебя и не получится, — улыбнулся Зейн, задыхаясь от приступа невыразимой нежности. — Давай, маленький, помоги мне.

Ещё толчок, и Рейн не смог сдержать крика. Огромный член Дарка наполовину погрузился в вожделенную дырочку, и мальчишка захныкал от боли.

— Тсс… малыш. Всё хорошо, — зажмурился Зейн, стараясь не кончить прямо сейчас. — Ещё немного. Расслабься и дыши.

Он чуть подождал, отвлекая любимого нежными поглаживаниями, а со следующим движением полностью вошёл в девственный проход. Рейн исступлённо закричал, вцепившись пальцами в шёлковую простыню, а Дарк бешено зарычал от невероятных ощущений, тесно охвативших пульсирующий член, и в который раз постарался сдержать накатывающий оргазм.

— Всё… всё, маленький, — прерывисто шептал, выцеловывая дорожки по его лицу и шее, лаская поникший член, собирая губами пролитые слёзы. — Дальше будет только хорошо.

Внезапно почувствовав движение под собой, он бросил ошеломлённый взгляд на любимого.

— Продолжай… — просил Рейн. Его глаза снова подёрнулись чувственной пеленой. — Пожалуйста… не останавливайся!

Зейн отозвался протяжным стоном, вырвавшимся из груди, восхищаясь сладострастием любимого, ничуть не уступающим его собственному, и отвёл бёдра, выходя из тесного прохода. С упоением наблюдая, как потянулся вслед за ним мальчишка, вернулся восхитительно медленным, глубоким движением, ловя губами вожделенное «да!» Затем повторил, находя для них правильный, совершенный ритм, и вскоре они уже купались в безбрежном океане удовольствия, сплетаясь телами, губами, языками, всецело отдаваясь друг другу…

— Сильнее! — с придыханием попросил Рейн. — Дарк, пожалуйста, я хочу большего! — он подался бёдрами навстречу толчкам Зейна, стремясь ещё глубже насадиться на огромный таранящий ствол.

— Никогда не отпущу тебя! — прорычал тот, увеличивая темп, усиливая удары, чувствуя невероятное могущество и власть над извивающимся от удовольствия, бьющимся под собой ненасытным телом. Заставляя любимого пылать и кричать в экстазе, сам едва сдерживался, чтобы не кончить раньше, чем тот достигнет кульминации.

Они вместе вознеслись на вершину, и Рейн закричал, содрогаясь и изливаясь неукротимыми струями, почти теряя сознание. Следом взревел Дарк, встречая волну ошеломительного наслаждения, что огненной лавиной растекалась по сосудам и пронизывала позвоночник. Несравненное блаженство тысячей искр разбегалось под кожей, лишая контроля, заставляло исступлённо рычать и продолжать жестоко долбить податливый проход, наполняя его горячим семенем.

Безудержный и, казалось, бесконечный оргазм стал постепенно угасать. Всё ещё содрогаясь, Зейн упал на грудь любимого, прижимая его к себе и ловя губами задыхающийся рот. Но почувствовав влажные слезинки на языке, с трудом поднялся на локтях.

— Тебе больно? — взволнованно прошептал, нависая над Рейном.

Тот замотал головой.

— Я люблю тебя, — промолвил еле слышно, убирая с красивого лица чёрные слипшиеся пряди, касаясь уверенных губ, с всепоглощающей нежностью глядя в изумрудные глаза.

Боги, неужели можно быть счастливее?! Дарк улыбнулся, трепетно сцеловывая солоноватые капельки, чувствуя, как сердце замирает в груди, объятое невыразимой эйфорией.

— Не плачь, любовь моя. Никому тебя не отдам, — пообещал он, накрывая мягкие губы благодарным поцелуем.

Часть 4

Через несколько дней активные поиски, которые вёл Дарк, наконец увенчались успехом. Имена родителей Рейна обнаружились в списках каторжников, сосланных на Скантерские рудники — одно из самых ужасных мест, где большинство осуждённых не выживали и года. Кроме того, стало известно, что процедуру «освобождения» эти двое, к сожалению, не проходили.

Дарк проснулся на рассвете и обнаружил Рейна доверчиво сопящим у себя на плече и закинувшим ногу на талию. Он ласково, стараясь не разбудить, осторожно чмокнул мальчишку в нос и продолжил лежать, раздумывая и глядя в распахнутое окно, за которым солнечные зайчики играли с трепещущей на ветру изумрудной листвой.

Зейн разрывался между необходимостью сообщить любимому, что его родители живы, и желанием промолчать о том, что фактически обречены. Ведь одно упоминание о Скантерских рудниках и жестокости его надзирателя, было притчей во языцех, просачиваясь даже сквозь непроницаемую завесу тайны, скрывавшую всё, что происходило осуждёнными по Закону. Скантером пугали детей: мальчиков, пойманных за онанизмом, и девочек в слишком коротких юбочках. Именно рудниками, а не смертной казнью на виселице или гильотине.

Дарк глубоко вздохнул, мучительно осознавая своё бессилие, и Рейн сразу проснулся, уловив его движение.

— О чём ты думаешь? — промурлыкал он, прижимаясь теснее и вытягиваясь вдоль огромного тела любовника.

Накануне вечером они устроили друг другу многочасовую пытку наслаждением, и сейчас оба чувствовали себя расслабленными и наполненными упоительной негой. «Если бы не рудники…» — снова подумал Зейн и медленно провёл ладонью по спине мальчишки: от шеи до упругой попочки, которую только вчера отлюбил много раз. На удивление, даже от такой нехитрой ласки плоть стала неудержимо подниматься, будто пробуждаясь. В последнее время его член, вероятно, решил, что лежать ему положено только в двух случаях: когда рядом нет Рейна и во сне. Впрочем, образ любимого преследовал его даже в ночных фантазиях…

Рейн хихикнул и трепетно провёл пальчиком вокруг проснувшейся головки.

— Привет, — поздоровался он с ней.

— Я люблю тебя, — произнёс первые слова Дарк и поцеловал белокурую макушку.

Рейн поднял лицо.

— Я тоже тебя люблю, — потянулся к нему припухшими губами, и Зейн сразу поймал его язык, одновременно подтягивая парня повыше, стискивая в ладони многострадальную попочку, лаская наливающуюся плоть.

Рейн застонал и неосознанно раздвинул ноги. В следующую секунду Дарк перевернул его на живот, а его пальцы уже опускались в баночку с лубрикантом, щедро смазывали разработанную дырочку, и через несколько мгновений Зейн был внутри, раскачиваясь на волнах наслаждения, одаривая им любимого, купаясь в ошеломительном океане безудержной нежности. На этот раз они не стали мучить друг друга ожиданием и кончили быстро, бурно и одновременно.

Когда отлипли друг от друга, помимо непередаваемого счастья Дарк чувствовал уколы совести. Он понимал, что мальчишка, что так страстно отдаётся по первому желанию, ни о чём не спрашивает только потому, что доверяет ему. Доверяет, несмотря на то, что он разрушил его юную жизнь, превратив из счастливого подростка, которого мать по утрам заставляла чистить зубы и мыть ботинки, в раба и сексуальную игрушку для развратного мужика, которым, без сомнения, являлся его светлость. Боги… как после всего случившегося Рейн может его любить?! Ему всегда хотелось задать этот вопрос, но он боялся… боялся, что ответ не будет соответствовать ожиданиям.

— Рейн, малыш, — тихо пробормотал он, — я спросить хочу…

— Мур-рк? — послышалось в ответ, что, должно быть, соответствовало человеческому «о чём?»

«За что ты меня любишь?» — вертелось на языке. Но слова застряли в горле, и вместо нужного вопроса он задал второй по важности:

— Ты ведь не захочешь кого-то другого? — спросил, сдерживая тревогу в голосе.

— Дарк… — поперхнулся Рейн и привстал на локте, — зачем ты спрашиваешь?

Не выдержав, Зейн привлёк его к себе и трепетно обнял.

— Ты не ответил.

Рейн зарычал, но потом понял, что для любимого, наверное, этот вопрос очень важен, особенно учитывая историю с Кайлом.

— Нет. Не захочу, — произнёс уверенно и лизнул сосок. — Я люблю тебя, и мне очень с тобой хорошо. Если кому и стоит волноваться…

— Тебе не стоит, — коротко ответил Зейн и закрыл глаза. Но через пару вздохов прижал теснее, охватывая руками, зарываясь лицом в волосы. — Тебе правда хорошо со мной?

— Ты ещё сомневаешься? — усмехнулся Рейн.

— А как именно?

— Что как именно?

— Ну… что ты чувствуешь, когда я в тебе?

Рейн округлил глаза. Вот уж не думал, что его великолепный бог умеет краснеть…

— Погоди. Ты что, никогда…

— Никогда, — покачал головой Зейн и добавил тихо: — Я хочу узнать, как это, малыш, и что ты чувствуешь. Узнать это с тобой.

— Дарк… — простонал парень, поднимаясь и нависая над ним, но не в силах произнести ничего, кроме имени любимого.

— Пожалуйста… — прошептал Зейн с улыбкой, приглашающе разводя ноги.

Происходящее напоминало безумие. Рейн набросился на своего искусителя, выцеловывая охотно предоставленную промежность и лаская сжатую дырочку, облизывая огромный член и втягивая в рот массивные яички. Урчал при этом, как возбуждённый голодный тигр, не в силах насытиться дарованным ему счастьем и дрожа от предвкушения. Он так давно мечтал об этом! Смазал тесную дырочку и аккуратно ввёл в неё палец, посасывая при этом ствол возлюбленного. Зейн вздрогнул и застонал от необычных ощущений, балансирующих на грани боли и удовольствия. И когда к первому присоединился второй палец, уже сам неудержимо вилял бёдрами, стараясь нанизаться сильнее.

— Не могу больше… — мотал головой Дарк. — Я сейчас…

— Нет, — прорычал Рейн, сжимая истекающую смазкой толстую головку. — Только когда я позволю.

«Талантливый мальчик», — мелькнула сквозь бурю ощущений шальная мысль. Первое движение заставило Зейна задохнуться от пронизывающей боли. Но нежными и настойчивыми ласками Рейн заставил его расслабиться, осторожно продвигаясь дальше, всеми силами стараясь не попрощаться с улетающим рассудком и обуздать неистовое желание одним толчком вогнать себя в вожделенный проход по самые яйца.

— Проклятье… — прохрипел Дарк, хватаясь за спинку кровати.

— Приятно будет потом… — сквозь зубы повторил его же слова Рейн, немного сдерживая натиск. Но Зейн не позволил ему остановиться, одним встречным движением насаживая себя на его ствол. До упора и раздирающей муки. Неистового крика, вырвавшегося из груди и ослепительного фейерверка перед глазами.

— Да-а-арк! — в отчаянии воскликнул Рейн. — Зачем?! Ты больной… извращенец… — простонал, склоняясь к любимому, утешая, целуя и обласкивая скованное тело, прислушиваясь к бешеному дыханию.

Боль немного отрезвила Дарка. В самом деле, для чего он это сделал? Пытался компенсировать своим страданием те, что ненамеренно причинил любимому? Глупо, бессмысленно, хоть и заслуженно…

— Согласен, малыш, — прерывисто выдохнул Зейн, — я извращенец. Продолжай…

— Иди к чёрту! — выругался Рейн. — Я не стану этого делать!

Он попытался выскользнуть из тесного прохода, но Дарк зарычал и резко перевернулся, опрокидывая парня на спину и усаживаясь сверху.

— Хочешь, чтобы я сам себя оттрахал? — с лукавой ухмылкой подался бёдрами вверх и подчёркнуто медленно, со сладострастным стоном опустился.

— Акробат чокнутый! — возмутился Рейн, но следующее чувственное движение вверх-вниз заставило свет перед глазами померкнуть, а тело наполнило несравненным восторгом. Его губы встретились с тёплыми губами и исследующим ласкающим языком, а пальцы зарылись в восхитительный шёлк длинных чёрных волос.

— Ты. Мой. Бог, — проговорил он, отрываясь лишь на мгновение. — Мой великолепный бог.

Затем нашёл в себе силы подняться, изменяя позу, усаживаясь и раздвигая колени, обнимая и поддерживая нарастающий темп, сливаясь с любимым в единое целое и окунаясь в непередаваемые ощущения, что они дарили друг другу. Всегда.

* * *

Утомлённый и опустошённый Рейн лежал, раскинувшись на кровати, и с идиотским выражением на лице улыбался потолку. По его восхитительному телу гуляли длинные пальцы, вырисовывая замысловатые узоры по груди и животу, то и дело заигрывая с отдыхающим членом, и тот лениво подавался навстречу лёгким прикосновениям.

— Ты всё равно умудрился оказаться сверху, — с упрёком выдохнул Рейн.

— Умр-р… но ведь это не в последний раз? — мурлыкнул Дарк, забираясь языком в чувствительное ушко любимого.

— Проклятье, Зейн, я чуть не порвал тебя! — возмутился Рейн, стараясь отвлечься от новой волны желания, охватившей тело в ответ на бесхитростную ласку.

— М-м-м… но ведь не порвал? И мы уже выяснили, что я извращенец, — Зейн прикусил маленькую мочку и легонько втянул её в рот.

— Зато я — нет! — Рейн дёрнул головой и повернулся к любовнику лицом.

— О, губки! — дурашливо воскликнул тот, округлив изумрудные глаза, и потянулся к предмету своего восторга.

— Твоя светлость совсем сбрендила? — хихикнул Рейн, когда исполненный обожания поцелуй наконец прервался.

Дарк внезапно нахмурился.

— Скажи, что тебе понравилось, — попросил уже серьёзно. — Пообещай, что мы непременно повторим. М-м-м… осторожно. Зато много раз, — он снова лукаво улыбнулся.

— Я буду любить тебя, мой великолепный бог, — с нежностью прошептал Рейн, не в силах сердиться, и трепетно убрал чёрные пряди с любимого лица. — Каждый день. Вечность. До последнего вздоха.

* * *

Через неделю на Скантерских рудниках случился непредвиденный взрыв и пожар. Произошло это на рассвете, когда смена ещё не началась, а в завалах нашли несколько обгоревших до неузнаваемости трупов. Следственная группа так и не сумела выяснить причин возгорания и пришла к выводу, что произошло оно по естественным причинам. Недостающих осуждённых, количество которых соответствовало числу найденных тел, вычеркнули из списка каторжников.

За пару дней до этого события смотрителя местного морга постигло невероятное везение. Его посетил чудаковатого вида профессор, желающий приобрести несколько невостребованных жмуриков для анатомических исследований, причём за весьма приличные деньги. Обмывая выгодную сделку, счастливый обладатель туго набитого кошелька напился в стельку, а возвращаясь домой, чуть не утонул в канаве, потеряв все наличные.

В награду за создание взрывчатки из компонентов, следов которых обнаружить невозможно, гениальный Кайл был жёстко обласкан всеми мужчинами развратной резиденции. В оргии не принимали участия только седовласый дворецкий Арт, что занимался подготовкой апартаментов для новых гостей, и до одури влюблённый Дарк, который под заливистый хохот Рейна дрожащими от волнения руками примерял галстук за галстуком, желая произвести хорошее впечатление на родителей любимого.

Через несколько лет указом короля будет отменён пресловутый Закон и уничтожены все базы данных. К сожалению, или к счастью, мотивы монарха так и останутся загадкой для истории.

Оглавление

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4