Точка Зрения (СИ) [Blade Wolfy] (fb2) читать онлайн

========== 1. Дурное Предзнаменование ==========

Сияющий столп света вспорол непроглядную мглу, освещая руины некогда великой крепости. Два плаща, две маски, два посоха. Поодаль друг от друга высились статуи. Симметрия и схожесть пугала, казалось, что невидимое зеркало играет со зрением злую шутку.

Предвестники войны. Тянувшиеся за ними нити опутали всё: камень, дерево, металл и даже плоть. Все пути вели сюда – в эту богами забытую пустошь. Незримые путы не отпускали никого, кто оказался в плену у притягивающих сущностей. Где же нужно было оступиться, чтобы оказаться здесь?

Атмосфера величия, грандиозность затянувшейся партии двух статуй постепенно сдвигалась на второй план, уступая дурманящему, сводящему с ума запаху крови, коим каждая щель и низина была пронизана вплоть до основания. С каждым новым бликом в небе, полосой расчерчивающим черные облака, сие место всё сильнее начинало напоминать кладбище, а происходящее – затянувшиеся похороны.

Доска не пустела. Фигур у сущностей было вдоволь – чего их жалеть? Инструменты достижения победы. Орудия нанесения поражения врагу.

Так было, пока сущности не замерли, наблюдая. Звон клинков, вопли и стоны – всё стихло, в ожидании. Грандиозный план одного из предвестников приближался к своей развязке. Идее было дано случиться.

Один из них уже выиграл. Другой – уже проиграл.

Мрак вокруг осветился вспышками огня и снопами искр. Земля дрогнула под ногами – весь мир узнал о событии. И что же теперь?

Фигуры продолжали рубиться, а ловкие, гибкие пальцы не прекратили бродить по доске. Провал одного, успех другого – а много ли это значит для предвестников вечной войны?

Руины рассыпались, заставляя камень уходить из под ног…

Мужчина закашлялся, едва ли не свешиваясь с кровати. Похлопав себя по груди, он с сонным прищуром огляделся, постепенно переводя взгляд к окну, где понемногу начинало сиять восходящее солнце. Со вздохом, спавший откинулся на подушку и уставился в потолок.

– Утро… – недовольно-устало прошептал он, прикрывая глаза, – сегодня доклад.

Зевнув, мужчина уже было повернулся набок, но вдруг замер.

“Доклад, точно, доклад!” – молнией пронеслось у него в голове, заставляя подскочить с кровати и начать копаться в шкафах и тумбочках. И как он мог забыть!

***

– Таким образом, аномальная составляющая полуострова Тар осталась практически неизменной со времени нашего последнего визита…

Монотонный и ровный голос, с едва заметными нотками усталости, раздавался над малой площадью на улице Трансформаций. В Верунн, город при Магистрате, сегодня вернулось несколько исследовательских отрядов и экспедиций, в числе которых была и одна под руководством известного магуса – Ксандара. Впрочем, в этот раз даже самые отъявленные и одержимые своим делом археологи и исследователи магии с трудом могли сдержать зевоту. Как ни странно, но личность, ведущая повествование, была куда интереснее самого рассказа, обрывки которого доносились и до близлежащих улиц, благодаря усиленному волшебством голосу.

Помятая черная рубашка, скомканный плащ подмышкой – докладчик явно не выспался. Зеленый ремень, затягивавший чрезвычайно узкие брюки, блестел подобно драгоценному камню, местами даже ослепляя некоторых слушателей лучами утреннего солнца. Желание закрыть глаза и погрузиться в дрему этим только усиливалось.

– …За исключением не встречавшейся нигде ранее аномалии времени суток… Дестабилизация атмосферы… Никаких артефактов обнаружено не было… Значительное усиление магического давления… Подобным образом рост аномальной среды… Опасное влияние на близлежащие территориальные пространства.

После паузы, длившейся буквально одно мгновение, с площади раздались хлипкие аплодисменты от тех, кто умудрился не уснуть. Коротко поклонившись, Ксандар уже собрался уступать место другому аудитору, однако у самой лестницы оказался окружен не меньше чем пятью репортерами местных газет.

– Господин магус, каково это, быть единственным сыном Адриона? – протараторила протолкавшаяся вперед всех девушка с высоким голосом.

– Как вы относитесь к новейшим разработкам рунной магии? – пробасил кто-то очень низкий из-за спин остальных корреспондентов.

– Ксандар, опровергнете ли вы слухи о вашем возможном утверждении в должности верховного Магистра?

– Зачем вы прячете свое лицо под маской? У вас ожоги? Шрамы? Детская травма от жестокого отца?

– Сколько людей попыталось убить вас, магус?

Колдуну на секунду показалось, что его окружил осиный рой. Недовольству Ксандара не было предела, но благо под его маской из черного шелка никто ничего не увидел. Легонько раздвинув руки, он оттеснил ошеломленных репортеров в стороны и устремился к человеку в сияющих серебряных доспехах, который, судя по всему, уже очень долго его ждал. С улыбкой протянув руку для рукопожатия, тот потянул волшебника за собой вперед, в переулок.

Едва заметно взглянув куда-то вбок, Ксандар слабо кивнул продолжившим преследовать их корреспондентам. Но последних внезапно накрыла высокая тень, скрывшая полуденное солнце и загородившая переулок. Два грозных воина в бесцветной зеркальной броне, вооруженные короткими мечами и высокими щитами, беспристрастно взирали на раздумавших допрашивать магуса репортеров.

– Давно не виделись, – мужчина хлопнул Ксандара по плечу и хмыкнул: – Интересный доклад.

Колдун поморщился, одергивая плащ.

– Ты знаешь, что я их терпеть не могу, Спаций, – магус зевнул и даже позволил себе потянуться. – Как же надоели эти местные газетные писаки. Когда они от меня отстанут?

Спаций развел руками.

– Не бери в голову, у них просто закончилась грязь, о которой можно что-нибудь накатать: ничего не происходит последнее время, – тихий голос воина буквально пронизывал безлюдный переулок. – Да и ты, как-никак, известная личность, чего уж тут мелочиться.

Ксандар какое-то время молчал, но потом благодарно кивнул и повеселел:

– Как ты? Всё в порядке? – спросил он, разглядывая помутневшие стены старинных домов.

Собеседник вздохнул, мельком бросив взгляд назад.

– Ты же знаешь, я – это моя работа. А зеркальные стражи… На Башне тяжело отразился уход твоего отца. Прошло уже столько лет, а мы по-прежнему не оправились от этой потери. Я постепенно привожу всё в порядок, хотя еще так много предстоит сделать.

Спаций ускорил шаг, вспомнив что-то.

– Я и здесь по работе, уж не знаю, к сожалению, или к радости, – тихо фыркнул воин, чуть-чуть закатив глаза.

Магус с понимаем усмехнулся. Он прекрасно знал, что его старый друг терпеть не может этот город и лучше бы сидел в своем душном кабинете в Башне за различного рода бумагами. Странно признать, но даже от бюрократии его тошнило меньше, чем от Верунна.

Магистрат вообще не прельщал начальника зеркальной стражи. Древнее образование, возникшее еще до появления на землях Сигнии республики и ставшее впоследствии одним из центральных органов государственного управления здесь. По сути – второй государственный совет, состоявший из элиты волшебного сообщества страны. Примечательно, что здесь, как и во всей Сигнии, в большинстве своем преобладали люди, тогда как представителей других рас набирались единицы, и едва ли они занимали ведущее положение у дел. Ощутимая часть нелюдей населяла окраины страны, стараясь держаться подальше от центра.

Магистрат был основан более тысячи лет тому назад, когда маги осознали, что должны жить по законам, что должны уравнять друг друга в правах и начать решать волнующие их вопросы дипломатически, а не метанием друг в друга огненных сфер, например…

Жажда закона и послужила тому, чтобы впоследствии Адрион, отец Ксандара, создал Башню - знаменитую тюрьму для колдунов, нарушивших закон, которую сам же и возглавил. Охраняемая специальными антимагическими силами – зеркальными стражами, – эта крепость гордо отстаивала справедливость и контролировала деятельность всех магов Республики Сигния. Через какое-то время эта организация приобрела статус государственной спецслужбы, что привело к значительному расширению её поля влияния и интересов.

– Я смотрю, ты сильно не выспался, – с пониманием произнес воин. – Устал с дороги?

Ксандар помотал головой.

– Плохо спал, – просто ответил маг.

Чародей нервно перебирал пальцами, засунув руки в карманы.

– То место нагоняет страшное уныние и скуку, Спаций, – вдруг продолжил магус. – На Таре ничего нет, только пыль да песок.

– Я слышал, что вчера сильно барахлили порталы, – заметил воин с тревогой. – Переправа прошла спокойно?

Колдун едва не споткнулся о выпиравший из земли булыжник, но удержался на тротуаре.

– Да, всё было отлично. Разве что Сьюзен потеряла мизинец… Или это был указательный палец… – несколько растерянно отметил Ксандар. – Я нашел его и вернул. С затылка на место.

Миновав переулок, они на короткое время остановились на наименее людном клочке обочины, где вероятность того, что кто-то из мимо проходивших их побеспокоит, была не так высока.

– Вижу, нам не по пути, – начальник зеркальной стражи протянул руку, – мне в Магистрат, нужно потолковать кое о чем с Эребусом и еще парой человек.

– Да, я понимаю. Но, быть может, нам еще рано прощаться? – проницательно заметил маг, кивая в сторону спешившего к ним гонца-почтальона.

Светло-синюю почтовую форму было легко узнать, и действительно – Ксандар не ошибся. Молодой паренек коротко поклонился и передал магусу небольшую записку с пометкой от Магистрата. Продолжая откланиваться, гонец унесся прочь, едва не попадая под колеса возницы.

– Однако. Эребус желает меня видеть, – изумленно произнес колдун.

Воин удивленно приподнял брови.

– Что бы это значило… – задумчиво протянул Спаций. – Что ж, тогда идем?

Ксандар покачал головой.

– Я должен нанести визит одному старому знакомому, – взгляд магуса устремился в сторону западного жилого квартала. – Но мы еще встретимся в Магистрате.

– Я передам Эребусу в случае чего, – кивнул Спаций. – Удачи.

***

Идти было совсем недалеко, но всё же Ксандар не любил спешки. Одаренный огромным природным любопытством, он не мог отказать себе в удовольствии прогуляться по городу, поглазев вокруг.

Верунн нельзя было назвать спокойным городом, здесь вечно что-то происходило. Да и как же без этого, маги редко жили тихой жизнью. Люди проносились мимо, не замечая ничего вокруг, не замечая даже, как проносится их собственная жизнь. Благо для них, то было позволительно – волшебники, не без помощи магии, жили гораздо дольше обычных людей. Это позволяло некоторым соревноваться даже с эльфами, порой доживая до двухсот лет жизни.

Взгляд Ксандара скользил среди домов, переулков и редких уличных торговцев. Последние, похоже, совсем с ума посходили – предлагали с самым что ни на есть уверенным в себе видом лекарства ото всех известных миру болезней за “смешную” по их словам цену в тысячу сигнийских золотых за бутылёк. А внутри, похоже, была самая обычная вода из ближайшей лужи.

– Грядет конец мира! Одумайтесь, глупцы! Спасите себя и свою семью! – вещал увешанный подобной панацеей торгаш, взобравшись на свою тележку. – У нас акция! При покупке десяти доз – одиннадцатая бесплатно! Не расходитесь!

От наглого торговца колдуна отвлекли яркие вспышки света и чьи-то восторженные вскрики на заднем дворе одного из ближайших домов. Кажется, это был кружок рунистов. Высокий мужчина, с виду сильно напряженный, выводил какой-то необычный сияющий рисунок прямо в воздухе. Даже издалека, откуда смотрел Ксандар, было видно, что постепенно получавшийся узор давался магу совсем не легко, пот струился с него ручьями. Когда, казалось бы, руна была закончена, он взмахнул руками и выбросил их вперед ладонями, словно толкал что-то. Эффект оказался для него крайне болезненным – луч ослепляющего света из руны ударил его прямо в грудь и отбросил к стене. При падении бедолага, кажется, сломал бедро.

“Полагаю, свет должен был пойти с другой стороны, – покачал головой магус и поспешил дальше. – Наконец, вот оно!”

Обшарпанная деревянная дверь была заперта. Продолжительный стук не принес колдуну никаких результатов. Судя по всему, дома никого не было. Но всё же, маг не стал сдаваться так рано и продолжил настырно долбить по дереву.

Шорох за дверью возвестил о том, что внутри всё же кто-то есть.

– Проваливайте! Проваливайте, я сказал! Чертовы люди, я говорил вам не возвращаться! – озлобленный хриплый голос надрывался прямо из-за двери. – Пошли вон, если вам не нужны неприятности!

– Открывай, старый друг. Это я, – тихо произнес магус, прислонившись к стене.

– Кто это “я”!? Я тебя…

Голос внезапно умолк. Какое-то время было совсем тихо, ни единого звука ни раздавалось из-за двери. Но так же внезапно, как наступила тишина, раздался вздох, сопровождавшийся продолжительным кашлем.

Скрипнул замок и дверь отодвинулась.

– Да, это ты. Прости, что не узнал сразу. Заходи.

Перед Ксандаром стоял некогда красивый и ухоженный эльф, сейчас проживавший… далеко не лучший период в своей жизни. Когда-то статная фигура была отчасти сгорблена, одежда износилась, а лицо покрывала непозволительная для уважающего себя эльфа седая щетина. А ведь ему, даже по эльфийским меркам, было еще очень далеко до старика.

– Ну здравствуй, Калеб, – магус подался вперед, чтобы обнять старого знакомого.

Эльф отстранился, виновато покачав головой.

– Прости, Ксандар, но это телодвижение ассоциируется у меня только с опасностью быть проткнутым ножом, – хозяин костлявой рукой указал куда-то: – Идем.

Сиплый голос казался колдуну простуженным и больным. Да и его обладатель отнюдь не развевал пугающих подозрений. Пройдя в гостиную, они сели у стола, где уже стояло две полные чашки, на небольшой красный диванчик. Магус с интересом осмотрелся.

– По дому и не скажешь, что тебе живется плохо, – заметил он, разглядывая богато украшенные чашки и узоры на столе. – Кого-то ждал?

– О нет, что ты! Конечно мне хорошо живется, просто замечательно! – раздраженно воскликнул эльф, но быстро взял себя в руки. – Ко мне никто не приходит. Обе чашки для меня: в одной чай, в другой обезболивающее. Бери ту, что слева.

Ксандар стянул с себя маску и послушно отхлебнул подостывшего чая.

– Ты болен? Я могу чем-то помочь? – колдун с тревогой вгляделся в щурящиеся глаза друга.

Одним залпом выпив лекарство, Калеб повернулся к нему.

– Ты знаешь, чем я болен и всегда был, – откинувшись на спинку дивана, он протер лицо ладонями. – Просто здесь сильные сквозняки, я простыл, голова раскалывается, доволен?

Магус молчал, сверля взглядом стол.

– Помочь, помочь! – тихо шипел эльф. – Ты ничем не можешь мне помочь, как и раньше не мог.

Гость отхлебнул еще чая и поставил чашку на стол.

– Я вижу, ты совсем не рад мне, Калеб, – не разочарованно, а скорее с пониманием протянул Ксандар.

– Я последнее время вообще ничему не рад, – устало отозвался тот. – Но ты по-прежнему более или менее желанный мой гость. Здесь уж не беспокойся.

Колдун оперся на локоть и стал смотреть на занавешенное окно.

– Так значит, тебе здесь совсем плохо? Почему бы тебе всё-таки не съехать? – мягко спросил маг. – Свежий воздух пошел бы тебе на пользу.

– ТЫ ЗНАЕШЬ, ПОЧЕМУ ЭТО НЕВОЗМОЖНО! – взорвался Калеб. – Ты знаешь…

Глаза хозяина блеснули желтым. Гнев, похоже, не желал отпускать его.

– У меня нет другого выхода, – убито произнес эльф. – Магистрат никогда не позволит мне уйти отсюда. Да и некуда мне идти.

– Уже два года прошло, я могу попытаться убедить их снова, Калеб, – с надеждой сказал маг. – Я добьюсь твоей свободы.

Эльф едва сдерживал копившееся в нем раздражение и горечь.

– Твои слова как не значили для Магистрата ничего, так и не значат по сей день, – он закрыл глаза. – Ты лишь сын своего отца, Ксандар. У тебя нет его власти.

Магус явно отказывался понимать.

– Ты не преступник, чтобы столько лет держать тебя под домашним арестом, – с негодованием ответил он. – Это несправедливо.

– Справедливость? Да что людям известно о справедливости!? – возмутился Калеб. – Они играют в политику, но никак не в справедливость. Как ты не можешь этого понять… Ксенофобия у людей в крови, они терпеть не могут представителей других рас. А мой особый случай ты прекрасно знаешь.

Хозяин гулко выдохнул. Саднившее горло захрипело.

– Слушай, всем этим ублюдкам из Магистрата твой отец при жизни только мешал, – эльфа начинало нести. – И когда его не стало, у всех вокруг как будто развязались языки. Ты же помнишь ту волну чернухи, которая накрыла тебя и всех друзей твоего отца? Друзей, среди которых был и я. Помимо того, что Адрион обладал такой властью, он и ходом своих мыслей всегда отличался от других местных колдунов.

Калеб притих, задумавшись. Воспоминания навевали ему очень печальные мысли.

– Его мало кто любил, но его боялись, хоть Адрион и не был агрессивен или воинственен. Искренний пацифист , никому не желавший зла. Благо, это качество передалось тебе, – эльф едва заметно улыбнулся. – А я… Что я. Я был другом семьи, вот и попал под раздачу. А в конкретно таком положении оказался из-за того, что тайну мою кто-то любезно выдал.

Калеб зло усмехнулся.

– Оборотней никто не любит, Ксандар. Ни свои, ни чужие, – с пустым взглядом, он, словно нисколько не обижаясь, пожал плечами. – Своим такое уродство не нужно, а люди не могут просто так от меня избавиться. Будучи архивариусом Магистрата, я все-таки был важной шишкой, и о моей смерти непременно узнают, что повлечет за собой грандиозный скандал. А так и я жив, и никому здесь не мешаю своими эльфийскими ушами и звериным оскалом. Жаль, это не отменяет того, что я здесь загибаюсь и чахну.

Магус прекрасно знал, что все, что говорит его друг – правда. Легче от этого не становилось.

– Что насчет лекарства? Его еще не нашли? – поинтересовался он.

Калеб залился смехом, больше напоминавшим лай.

– Лекарство? А, ну да, здесь за углом, за тысячу золотых продают, – эльф отвернулся. – Да и лекарство не сможет избавить от отпечатков, оставшихся на всю жизнь. Я никогда не смогу вернуться. А если так – то не вижу в лекарстве смысла. Неудобств это мало причиняет, особенно когда живешь один. Мне даже нравится. Иногда.

Ксандар не знал, что ответить на это. Его пугала такая жизнь. Затворничество, одиночество. Когда не с кем было даже разделить навестившую сознание мысль. Не видя мира, дальше своего дома.

Некоторое время помолчав, чародей неуверенно заерзал на диване.

– Я знаю, что ты помогал отцу… Как провидец, – тихо проговорил он, смотря в пол.

– Так вот зачем ты пришел, – процедил Калеб, но удивлен не был. – Как я могу тебе отказать. Выкладывай.

Сосредоточившись, магус в подробностях изложил другу сегодняшний странный сон. Внимательно выслушав рассказ колдуна, провидец поднялся с дивана и стал молча ходить взад-вперед по комнате.

– Это может быть видением? – осторожно спросил Ксандар.

– Вряд ли. Слишком хаотичный ряд, судя по тому, что ты описал, – Калеб задумался. – Те, кого ты видел, тебе знаком хоть кто-то из них?

Магус отрицательно мотнул головой, но, вспомнив кое-что, щелкнул пальцами.

– Сон периодически повторяется. Каждый раз финал один и тот же – повсюду огни, а крепость рассыпается в прах.

Эльф остановился и уставился на мага.

– Символ рушащейся башни? Кто-то толкует как предопределенность… Знаешь, я бы связал эти наваждения с пагубной атмосферой Тара, – эльф рассеянно помассировал лоб, пытаясь сосредоточиться. – Если бы не одно “но”. Твой отец приходил ко мне незадолго до своей смерти. Он видел тот же сон.

Ксандар замер, ошеломленно глядя на провидца.

– Неужели это значит…

– Нет, – твердо сказал эльф, – это не знамение твоей смерти. Но может быть знамением чего-то другого. Вполне вероятно – что-то связанное с Адрионом.

Колдун взглянул на громоздкие настенные часы. Старомодные и потрескавшиеся.

– За свою жизнь я повидал много ярких и манящих сновидений, – оборотень исподлобья вгляделся в поникшее лицо друга. – Забавно было пытаться найти в них некий смысл. В какой-то степени, для провидца вроде меня – это почти как игра. Но по большому счету, делать этого не стоило.

– О чем ты?

– Не во всем потайные значения есть, и не всегда их следует искать, – эльф держался за ребра, будто его распирало от боли. – Думая, что знаем всё наперед, мы рискуем окунуться в мир страха. Страха, что завтра польются наши слезы. Адрион не должен тянуть тебя за собой в могилу – он хотел бы, чтобы ты уверенно шагал вперед. Может быть, тебе лучше оставить все мысли о нем в покое – и этих снов не станет. Я не знаю, Ксандар.

Колдун мусолил маску, лежавшую на коленях. Оборотень жалел, что напомнил волшебнику о покойном отце. Не то чтобы рана была свежей, совсем нет. Она просто все никак не заживала.

– Спасибо тебе, Калеб, – как-то отстраненно произнес чародей. – Жаль, что мне пора идти. Меня ждут.

Магус поднялся и надел маску. Расстроенный внезапным уходом друга, Калеб проводил его до двери.

– В свободное время мне следует навестить могилу отца, – закутавшись в свой черный плащ, он уже выступил за порог. – Спасибо, Калеб. До встречи.

***

Окунуться в прохладу Магистрата в самый разгар дня было весьма приятно. Солнце сегодня было что ни на есть обжигающим и жарким. Впрочем, именно благодаря магической системе охлаждения, освежавшей Магистрат, последний и можно было назвать небольшим оазисом посреди раскаленной каменной пустыни города.

Кабинет магистра Эребуса находился на четвертом этаже. Однако Ксандар особо и не торопился. Ему было над чем подумать, да и сама архитектура Магистрата располагала к прогулочному шагу. Тем, кто здесь бывал нечасто, всё вокруг подозрительно начинало напоминать музей или что-то вроде того. Чересчур сверкающие чистые стены, пол и потолок, множество красивых скульптур, почти что объемные картины в золотых рамах… Сказать честно – Магистрат не отказывал себе в роскоши, но местами чувствовался некий перебор. Да и внешность была обманчива. Сия красота скрывала за собой наискучнейшие офисы, кабинеты различных чиновников-магов и общую неподвластную какому-либо описанию беготню с важными бумагами. Курьеры, к слову, проносились повсюду, и зачастую они были единственными, кто разгоняет ветер в пустых коридорах. Коих было очень, очень много.

Собственно, из-за всего вышесказанного Ксандар нечасто появлялся в Магистрате. С другой стороны, его исследовательские труды, казавшиеся скучными даже самому колдуну, были просто частью его любознательной личности, а вовсе не поводом избегать нелюбимого города. Но скорее всего – и то, и другое. Пресса, прибегая ко все более извращенным способам раздувать скандалы, последнее время часто пророчила магуса в Магистры, и это было еще одной причиной избегать центрального города магов. Власть не прельщала его, а зная, к тому же, какая работа за этим стоит, колдун почти с любовью возвращался к мысли о своих посредственных исследованиях, сравнивая их с бесполезной бюрократической возней в пыльных кабинетах.

Неподалеку от кабинета Эребуса чародей обнаружил Спация, который, судя по всему, только-только туда пришел.

– А вот и ты, – подошел к нему воин. – Нашел кого искал?

– Да, – кивнул колдун, – а что у тебя?

Начальник Зеркальной стражи мельком посмотрел по сторонам.

– Знаешь, Тормун совсем с цепи сорвался. Кажется, он в чем-то провинился перед остальными, и теперь всполошился, поднимает всех людей кого может для всякой чепухи, – Спаций позволил себе закатить глаза. – Скоро дойдет до того, что наши тайные агенты будут котят с деревьев снимать, ведь котята на деревьях – угроза национальной безопасности. И всё это с каменным лицом, да.

Зеркальный страж в момент сделал каменное лицо, что у него отлично получалось.

– Зачастили случаи нападения на крупные библиотеки по всей республике, магус, – серьезным тоном прокомментировал воин. – Ситуация может выйти из-под контроля.

Ксандар и Спаций встретились взглядами. Взрыв смеха не заставил себя ждать.

– Библиотечные… ахах… воры? – колдун прислонился к стене, не в силах сдерживать смех, от которого вскоре начал икать.

Зеркальный страж стер выступившую у глаза слезинку и едва удержался от еще одного всплеска эмоций, в этот раз тихо и, шипя, захихикав с закрытым ртом.

– Да как вы можете, начальник Башни! – Ксандар выпрямился и механически покачал головой. – Мы на грани мирового кризиса!

Смех еще долго эхом отзывался в коридорах четвертого этажа.

***

– Ты заставил меня ждать, магус, – с недовольством протянул Эребус, не отрываясь от какого-то пергамента. – Я считаю, что как раз ваши глупые шутки могли бы подождать.

– Смех продлевает жизнь, – хихикнул Ксандар.

– То-то твой отец был таким клоуном, прожил с четыреста лет, – взгляд усталых серых глаз пронзил колдуна. – И тебе стоит перестать корчить из себя дурака, по крайней мере здесь. Вряд ли ты от нас что-то скроешь. И к чему эта маска? Я прекрасно помню твое лицо.

Ксандар пожал плечами.

– Это и есть то, зачем вы меня позвали, Эребус? – едко спросил маг. – Отчитать как ребенка?

– Я буду говорить, что пожелаю и когда пожелаю, сын Адриона.

Магус подался вперед, поднимая ветер.

– А не забыли ли вы, что я гораздо старше, чем выгляжу, Эребус?

– А не забыл ли ты, магус, – волшебник привстал из-за стола, – что жалкие слухи еще не делают тебя магистром, и ты не смеешь говорить со мной в таком тоне!?

– Как скажете, магистр, – коротко поклонился Ксандар, отходя обратно к двери.

Вездесущие журналисты и понятия не имели, о чем говорили. Вся шумиха вокруг того, что он, Ксандар, способен в один миг стать одним из трех главных представителей колдовского Магистрата, адекватными людьми воспринималась ничем иным, как бредом сумасшедшего. Такой исход событий был попросту невозможен по множеству причин. Для начала, существовала определенная иерархия волшебников, созданная в рамках Сигнии и разработанная, естественно, Магистратом. Начиная от ученического ранга и заканчивая магистром, система не подразумевала скачков через несколько ступеней прогресса. Ксандар пусть и занимал довольно неплохое положение и обладал рангом магуса, но впереди него еще реяли такие карьерные ступени, как великий магус, прайм-чародей, архимаг и, непосредственно, магистр.

О последнем в плане продвижения не могло идти и речи. Магистров могло быть лишь трое, а никто из текущей троицы явно не собирался уходить на пенсию или скоропостижно умирать.

– Мы пришли по делу, верно? – бесцветно осведомился Спаций. – Так давайте к нему перейдем. У меня есть и иные заботы, знаете ли.

Эребус раздвинул бумаги на столе по разным углам и оперся на локти, переводя взгляд то на одного гостя, то на другого.

– Как твоя экспедиция, магус? Все прошло нормально, встретили что-нибудь необычное? – с деланным интересом поинтересовался магистр.

Ксандар вновь пожал плечами.

– Ничего особенного, кроме частично глушащих магию аномалий мы не нашли, – вяло ответил колдун. – Разве что день слишком часто сменялся ночью и наоборот – мы так и не смогли понять закономерность.

Эребус что-то с пониманием промычал, стуча ногтем по столу.

– А что насчет твоей экспедиции, команды? С ними всё в порядке?

Ксандар потупился и тоже что-то замычал.

– Фьюшер без вести пропал, пока мы были на Таре, – виновато пробормотал магус. – Мы обыскали весь полуостров, но ничего не нашли. Я обещаю, что мы найдем его, магистр.

– Я на это очень надеюсь, Ксандар, – сквозь зубы проскрежетал Эребус. – Хорошо, перейдем к делу.

Уже давно ни для кого в Магистрате не было секретом, что высокопоставленного колдуна мучили серьезные головные боли, от которых он никак не мог найти лекарства. Именно поэтому скверному настроению Эребуса все делали скидку. В конце концов, когда его отпускало, характер становился куда более приятным для собеседников.

– То, что вас так насмешило, господа, является серьезным мародерством и кражей нашей собственности. Потеря знаний в таких количествах может обойтись нам крайне дорого, – сурово заявил магистр. – К тому же кто знает, в каких целях будут использованы украденные труды.

– Если ими воспользуются, мы сразу узнаем, где воры или те, кому книги были проданы, можете не сомневаться, – с железной уверенностью ответил зеркальный страж.

– К тому моменту может быть уже слишком поздно! – воскликнул Эребус. – Именно поэтому нам и нужен человек, который расследует это дело.

Он уже в который раз перевел взгляд на Ксандара.

– Я не работаю на Магистрат, магистр, – несколько насмешливо ответил тот.

– Все маги Республики так или иначе работают на Магистрат. Отказ в выполнении своих обязанностей ни к чему не приводит, кроме как к тюремному заключению, – всё больше повышал тон Эребус. – Впрочем, я предвидел такой ответ, и у меня имеется аргумент, который заставит тебя переменить своё мнение. Среди украденного были и труды твоего отца.

Видя, как Ксандар вздрогнул, магистр улыбнулся.

– А теперь представим, что я не слышал первый ответ. Так что же?

После некоторого молчания, магус коротко кивнул.

– Пожалуй, в виде небольшого исключения я узнаю, что там стряслось.

– Вот и отлично, – вновь взял бумаги в руки Эребус. – Киптаг. Начинай свое расследование там. И не забудь разыскать Фьюшера, если, конечно, не хочешь себе лишних… неприятностей.

Ксандар не спешил уходить. Вопросы роем копошились в голове.

– Мне хотелось бы уточнить, магистр, – задумчиво подбирая слова, произнес он, – почему же для столь важного задания вы выбрали именно меня? Не подумайте лишнего, я уже согласился. Любопытство – только и всего. Во всяком случае, откуда вообще взялась моя кандидатура для этого дела?

Лицо Эребуса давало четко понять, что исчезновение Ксандара из кабинета – его самое драгоценное желание на данный момент.

– Скажем так, – не спуская взгляда с магуса, ответил магистр, – практически все наши агенты, пригодные для этого дела, ныне заняты. Ты, в свою очередь, среди свободных потенциальных инструментов Магистрата оказался наиболее доступным, а от того и привлекательным.

Маска Эребусу явно не нравилась. Её изумрудные глаза без зрачков смотрели в никуда – не позволяя прочитать собеседника.

– Так или иначе, что бы я ни говорил, здесь все прекрасно осведомлены о твоих компетенциях. Ты обычно находишь то, что ищешь – рано или поздно. Это нам и нужно. Правда, в данном случае, желательно бы разобраться с этим пораньше. Займись этим делом, магус. Прямо сейчас.

Ксандар кивнул и молча вышел из кабинета, когда Спаций, по тихой просьбе магистра, еще остался внутри. Реплика о краже работ его отца, произнесенная Эребусом, продолжала назойливо звучать в голове, мешая сконцентрироваться на деле.

– Что ж, полагаю, что начинать мне придется точно с Киптага, – магус вздохнул и прислонился к стене. – Чувствую, что даже доклады писать окажется приятней.

========== 2. Защищен ==========

План действий поспешно созревал в голове. Поставленные задачи требовали незамедлительных решений. Меньше всего Ксандару хотелось иметь проблем с Магистратом. Заставь их испытать неудовольствие твоей персоной, и ты в своей жизни удовольствия испытывать перестанешь. Магистратовская система запросто могла вынудить магуса целую вечность собирать выдуманные лицензии для проведения исследовательской деятельности. И даже умудрись он принести их все до одной – на какой-либо, если не на всех, нашлась бы ошибка, требующая сбора всех бумажек заново.

В данном случае, мощь бюрократического аппарата пересиливала даже разряд молний с пальцев колдуна.

Ноги уже несли Ксандара в нужном направлении. Где-то здесь, неподалеку от жилья самого магуса, находилась квартира небезызвестной Сьюзен. Фьюшер сам себя не найдет, а должок есть должок. В конце концов, именно благодаря Ксандару девушку перестали называть неправильным единорогом.

По привычке считая ступени, колдун поднимался на третий этаж в надежде, что память его не подводит. А она подводила магуса довольно часто, что последнего крайне раздражало. Еще во время учебы многие его преподаватели замечали не только природный талант, но и крайнюю бездарность в плане умственной работы. Обиде Ксандара не было предела, ведь он, как ни пытался, ничего не мог с собой поделать. Заклинания давались ему легко относительно многих других студентов, но буквально выветривались из головы.

С этой напастью Ксандар боролся, ведя ежедневник, который носил в виде перстня на безымянном пальце. Любой, кто обращал на кольцо внимание, принимал его за обычное украшение, а заколдованную книгу – за дилетантски обработанный драгоценный камень. По нажатию на металлический обруч ежедневник разворачивался прямо колдуну в руку. Ксандар при любом удобном случае отмечал там всё, что могло помочь разобраться в новом заклинании или попросту его запомнить.

Каким именно образом магусу удалось уместить книгу в перстень – выступало загадкой. Многие чародеи, знавшие секрет его кольца, полагали, что дело в пятом измерении. Но даже с учетом последнего вопрос оставался открытым по той простой причине, что применить пятое измерение на открытое пространство представлялось невозможным.

Стук в дверь – и мучительное ожидание ответа. Жизнь снова и снова вынуждала Ксандара приходить без приглашения. Он прекрасно понимал, что Сьюзен могло не быть дома и что, в какой-то мере, она не обязана была ему помогать. В конце концов, ныне нельзя было гарантировать, что люди станут отвечать тебе услугой на услугу. Как минимум, их требовалось очень хорошо попросить.

Скрип замков по ту сторону двери подарил крохотную надежду. Как итог – открылась лишь небольшая щель.

– Кого еще принесло? – сонно осведомился женский голос.

Дверь приоткрылась, и в проеме показалась хозяйка – белые волосы были собраны в тугой пучок на голове, а очки сидели на переносице весьма скошенно.

– Отсыпалась после Тара, Сьюзен? – вежливо спросил магус.

Девушка покраснела, мимолетно взглянув на свою нелепую желтую пижаму.

– Ксандар? Что… что случилось?

– Абсолютно ничего нового, Сью, – колдун замотал головой, – остались лишь старые неприятности. Видишь ли, Магистрат готовится меня вздернуть из-за пропажи Фьюшера. Я бы с удовольствием убил бы всё своё время на его поиски, но есть кое-какие неотложные дела, из-за которых я вынужден покинуть город.

Девушка очень упорно продолжала делать ничего не понимающий вид.

– Хорошего мало, – сквозь зубы протянула она.

– Именно, – кивнул магус, – поэтому-то мне и нужна твоя помощь. Во всяком случае, мы все вместе проводили экспедицию. Не могла бы ты, когда освободишься, попытаться что-нибудь сделать?

– Сделать что?

Ксандар несколько растерянно развел руками.

– Попытаться его поискать?

– Послушай, Ксандар, – терпение Сьюзен было явно на исходе, – Фьюшер пропал на Таре. Где я по-твоему должна сейчас искать?

– Но…

– И вообще, ты эту кашу заварил, тебе её и расхлебывать!

Дверь захлопнулась. Хорошего оказалось куда меньше, чем она сказала.

“Неудача. Наверное, не стоило уточнять, что именно его ждет наказание…”

Значит, эта проблема будет решаться позднее. На заметке дня стояли “библиотечные воры”, требовавшие безотлагательного вмешательства. Не грех было бы воспользоваться и порталом.

Именно они стали последним изобретением гениального Адриона. Разработанные около полувека назад, порталы долго отлаживались и доводились до ума, пока наконец не засияли по различным городам Республики Сигния своим величием. В других государствах они не являлись такими распространенными, однако в столицах и крепостях повышенной важности имелись.

Если говорить по-простому, то для успешного перемещения необходимы два портала: один, допустим, в Магистрате, а другой – в каком-либо городе. Определенного направления у каждого из них нет, из любого портала можно попасть в любой другой портал. Но здесь имеется маленькая загвоздка – чтобы проходить через них, требуется иметь различные уровни допуска, чтобы попадать в то или иное место. К тому же, за порталами осуществлялся серьезный контроль: выключить или включить тот или иной портал могли в любой момент по необходимости, если таковая имелась.

При Магистрате имелась целая крепость, местно заведовавшая этим делом. Она называлась Портальным Кольцом. Именно туда и направлялся магус, дабы попасть в Киптаг, где и произошел последний инцидент кражи информации. Город этот нельзя было назвать особо примечательным, чего не скажешь о форте, вокруг которого он некогда был построен. После всех тех войн, битв, празднеств и грандиозных церемоний, которые когда-то переживал замок, его имя затерялось в пыли времен. Самым ироничным стало, наверное, то, что данный форт теперь использовался как одно из официальных хранилищ данных, в том числе и исторических. В виду подобных обстоятельств, безымянную крепость и называли по имени города – Киптаг.

Краткая сводка о произошедшем, полученная Ксандаром от секретаря Эребуса, Симона, вызывала очень много вопросов. Крепость охранялась, а еще серьезнее охранялись архивы, что она содержала. Но это отнюдь не спасло Киптаг от кражи. При этом ни один из стражей не был потревожен. Абсолютно тихое похищение. Что настораживало больше всего – магические барьеры и ловушки ни разу не сработали. Да и на месте не осталось никаких следов. Мистика… или чистой воды надувательство.

Неудивительно, что местным понадобилась помощь Магистрата.

“Быть может, отсюда возникло столько яда, – думал Ксандар уже на подступах к воротам Портального Кольца, – как глупо ни звучали эти библиотечные кражи, они создавали впечатление неспокойствия и хаоса по всей Республике. Даже столь сильный маг, как Эребус, начнет сходить с ума, работая с подобным каждый день”.

А Эребус слыл сильным. По природе своей боец, он являлся одним из самых могущественных боевых магов своего времени. В молодости равных ему в битве было очень тяжело подыскать. Ходили слухи, что он настолько часто сражался, что выработал сопротивление к заклинаниям и с легкостью отражал всё, что в него посылали противники. Даже легендарный Адрион, имевший прозвище “дуэлист”, некогда брал у него уроки. Человек действия, Эребус всегда делал всё сам и, в случае чего, винил себя, а не кого-то другого. Честность и прямолинейность, так же, как и врожденное упрямство, помогли ему несколько десятилетий назад не потерять своё место в Магистрате, когда тайный Совет расформировали в открытый, а из одиннадцати его членов на местах остались только трое – Тормун, Синцерус и Эребус. Куда девались остальные? Общество, равно как и парламент, решили, что такое количество магистров вызывает больше проблем, чем прока. А если есть повод, то найдутся и причины. Всё, как это бывает у людей – сразу же обнаружилось воровство, взяточничество, злоупотребление и прочее, прочее, прочее…

Да и парламенту Сигнии явно жилось неспокойно, когда под боком имелся отдельный тайный совет.

Упоминания стоил и тот факт, что, по большому счету, только Эребус находился в Магистрате на постоянной основе. Импульсивный и резкий Тормун был в вечных разъездах, так как работал с людьми напрямую. Его худую, но невысокую фигуру на горизонте стали расценивать как символ близившегося увольнения. За спиной перешептывались о том, что от вечного недовольства, скандалов и срывов у него уже совсем не осталось живых нервов. Ксандар, в свою очередь, считал несколько иначе. Чтобы так громко орать на своих подчиненных, нервов требовалось воистину бесконечное количество.

Незаметный Синцерус, в свою очередь, всегда находился где-то поблизости, но никто не мог точно сказать где. Круг поиска сильно сужался, когда речь заходила о хобби чародея – кузнечном деле. Последнее, однако, было и напрямую связано с родом его магической деятельности. Синцерус был мастером и одним из авторов магии слияния. Данный вид волшебства относился к особенным и специфическим, что в какой-то мере отрезало его от общего свода положений и правил.

Суть слияния, какколдовства, заключалась в том, что маг объединял со своим телом какой-либо материал – будь то минерал, сплав или даже что-то органическое. Результаты могли выйти действительно превосходными, поскольку колдун получал возможность преобразовывать любую часть своего тела практически во что угодно из данного материала. К тому же, из-за свойств данной магии, единение тела и какого-либо вещества многократно усиливало потенциал его полезных свойств.

Первый же вопрос, обычно задаваемый несведущими, был вполне очевиден – почему же тогда каждый второй колдун не вышагивает по улицам, облачившись в непробиваемый камень? Ответ крылся в гигантской опасности данного метода волшебства. Каждый маг, как и каждый человек, по своей природе уникален. Материал, подошедший одному, не подойдет другому. Попытки синтеза могли быть проведены лишь методом проб и ошибок, а последние, к сожалению, с огромной вероятностью приводили к летальному исходу.

Невероятная удача или гениальность, но именно Синцерус был одним из немногих, кому удалось подобрать себе идеальный компонент. Естественно, как ему удалось это сделать, или с чем конкретно колдун себя сплавил, было, есть и будет секретом. Ведь именно здесь кроется главная слабость мага слияния: уязвимости материала передаются и носителю.

От открывшегося вида Ксандар заулыбался. Чего таить – ему нравилось Портальное Кольцо. Архитектор определенно имел вкус и желание сотворить нечто особенное. Сначала могло показаться, что гость зашел куда-то совершенно не туда. Попав внутрь, он открывал для себя невиданной красоты цветущий сад, полный самых разных причудливых растений. Сад простирался далеко-далеко вокруг, освещаемый солнцем, сияющим на чистом голубом небе. Только если всмотреться ввысь, становилось понятно, что это оптическая иллюзия – никакого неба здесь не существовало. Но возвышался форт, скрывавшийся за благоухающим садом.

Магус знал, что ему нужно делать. Прогулявшись вдоль стройных цветочных рядов, он наконец стал замечать появляющиеся тут и там сверкающие лазурные стены, огромные подъемные плиты, служившие вместо лестниц и укромно спрятанные магические генераторы, обеспечивающие работу порталов. Он и сам не заметил, как оказался в центральном зале, где прочие путешествующие ожидали своих порталов или наоборот кого-то встречали.

Впрочем, так и должно было быть.

Посетителей было немного, и Ксандар быстро добрался до кабинки “Распределителя”.

– Ваше имя и цель пребывания, – раздался приятный голос из полумрака маленького окошечка, куда магус тихо постучал.

– Ксандар, назначен на расследование в Киптаге.

Ответ не заставил себя ждать.

– Магус? Верно, магистр Эребус присылал информацию, – раздался характерный стук печати, – пожалуйста, ваша справка. И позвольте ваш допуск. Последнее время участились случаи подделок.

Ксандар пожал плечами и протянул небольшую пластинку, длиной с указательный палец, в окошко.

– Уровень два. Всё верно, извините за беспокойство, – колдун спрятал допуск обратно в карман плаща, – ваш портал под номером три. Приятного дня.

Поднявшись на своеобразный лифт, магус в одно мгновение оказался на пару этажей выше, как раз там, где и находился третий портал. Контролер, одетый в такую же лазурную, как и стены, форму, поклонился и стал нашептывать заклинания, постукивая по выпирающей из стены плитке.

– Киптаг, верно? – уточнил он, не оборачиваясь. – Выход в крепость отключен, сами понимаете. Вам придется выходить через городской.

– Да, конечно, без проблем, – Ксандар уставился на стену напротив, ожидая появления самого механизма, который пока что скрывался внутри.

Наконец, контролер закончил манипуляции с панелью и, произнеся пару активирующих слов, развел руки в стороны. Стена разделилась пополам, открывая портал, пока выключенный. Он напоминал перевернутую арку с заостренными изогнутыми балками по бокам. Небольшая круговая площадка, из которой и исходили крепления, была вполне ёмкой и вмещала одновременно до двух, если не трех человек. Размеры же самого прохода сопоставлялись с высотой в два раза больше человеческой и шириной полутора дверных проемов. В целом портал приобретал овальную форму.

Прошептав еще несколько магических формул для активации, контролер вновь постучал по плите. В это время портал начал сиять, в центре закружилась все быстрее и быстрее синяя воронка, пока наконец с яркой вспышкой не растворилась в облаке подобной пыли, застелившем все пространство портала.

– Всё готово для отправления, – отрапортовал работник, – счастливого пути.

Ксандар встал на круговую площадку и приготовился шагнуть в бесчисленную бездну песчинок.

– Спасибо, – произнес он и сделал шаг.

Колдун и опомниться не успел, как уже вынырнул с другой стороны, едва не падая со ступеней. Пошатываясь, магус осмотрелся – убранство вокруг было явно поскромнее чем в Магистрате. Кажется, он попал в департамент городской стражи.

– Вы в порядке, сэр? – пробасил кто-то рядом.

Ксандар оглянулся и увидел около уже потухшего портала приземистого человека средних лет, одетого в мешковатые кольчужные доспехи. Пронзительный взгляд, впрочем, с добродушием изучал пришельца.

– Сержант Скарлоу, ответственный за данный портал, сэр, – представился он. – Нас предупредили, что прибудет кто-то из магистрата. Чем могу быть полезен?

Магус задумался, что-то здесь не клеилось.

– Вас не предупредили о причине визита? – удивленно уточнил колдун.

– Никак нет, сэр. Что-то срочное?

Гость вздохнул и закатил глаза под маской.

“Они даже не удосужились их нормально оповестить!”

– Кража в крепости. Меня прислали провести расследование.

– Вчерашний инцидент? Понял, сэр, – стражник жестом пригласил следовать за собой.

Пройдя по узкому коридору и спустившись по лестнице в центральный зал, Скарлоу провел мага к выходу.

– К сожалению, я не смогу сопроводить вас прямиком до крепости, сэр, – сказал сержант, покачав головой. – Но я уверен, что вы без проблем самостоятельно доберетесь. Все прямые параллельные улицы ведут наверх, к замку. Поверните с этого переулка направо – и сразу поймете, что к чему. А меня, извините, ждут важные дела.

Ксандар благодарно кивнул и вышел из участка на замызганный серый переулок, по какой-то причине местами заваленный стогами сена. Мельком обернувшись, маг усмехнулся: судя по всему, “важным делом” был обеденный перерыв.

Поступив так, как ему посоветовал стражник, магус действительно без труда выбрался на левую главную улицу, гигантской широкой полосой пролегавшую через весь город. Всего таких улиц тянулось три, рассекающих город вдоль, от края до края. Расстояние между ними, впрочем, было довольно велико – оно заполнялось множеством извилистых улочек и переулков, образовывавших целую сеть и соединявших главные улицы между собой.

Киптаг тянулся довольно далеко. По правому краю, с запада, окруженный Жемчужным морем, а с севера венчавшийся знаменитым замком, он прямоугольником растягивался по равнине. В городе не было ничего необычного: жил он промыслами вроде добычи жемчуга и рыбы, торговлей, да выращиванием сомнительных свойств трав, пользовавшейся, впрочем, большой популярностью в некоторых кругах и приносившей немалый доход. Киптаг имел статус приграничного города: море, посреди которого располагались несколько мелких островных запустелых поселений, разделяло его с Дикими землями – не то чтобы заброшенной территорией, но местом, где официально никто не жил. Эта местность не принадлежала никакому из государств и была в свободном доступе для всех желающих. Только вот последних почему-то не находилось.

Благо департамент находился практически в центре города, что значительно воодушевляло Ксандара и, к счастью, не оправдало его ожиданий об унылом марафоне через весь город. Путь лежал короткий, и для колдуна это представлялось спокойной прогулкой. Вдыхая теплый морской воздух, магус с удовольствием шагал по мощеной потертой дороге. Весна в этом году выдалась почти без снега, а здесь, судя по всему, и зимой снега не падало. Жаркое солнце приятно грело, особенно после промозглого ветра, частенько гулявшего по Верунну.

На невысоких домах из желтого кирпича, что стояли вокруг, местами обвалилась и сильно потрескалась черепица. Странно, учитывая, что дома выглядели как новые. Наверное, здесь прошелся шторм.

От мысленных рассуждений Ксандара отвлекло громкое ржание лошадей за углом. Проходя перекресток, он обратил внимание на повозку с большой клеткой, занавешенной какими-то тряпками. Внутри нее что-то тихо рычало. Кучер и его сосед-стражник усердно пытались успокоить напуганных коней, видимо, торопясь поскорее доставить “груз”.

– Хорошо, что мы поймали зверюгу, – покачал головой стражник, поглядывая на клетку. – Эта тварь могла причинить немало бед.

– Мде… – протянул кучер, усмиряя наконец лошадей, – ту семью с Песчаного квартала уже не вернуть.

– Против оборотня у них не было ни единого шанса, – взбираясь обратно на повозку, пожал плечами стражник, – давай уже, забирайся.

Кучер немедленно последовал совету соседа.

– А может мы того-этого… Раз – и концы в воду, а? – немного дрожа, робко предложил он.

– Ты что, дурак? – с неподдельным удивлением спросил стражник. – Васкез потом тебя сам утопит. Нет, волчару доставим живым, а дальше уже как пойдет. Зуб даю, он его лично на виселицу сбагрит, или живодеру сдаст.

Ксандар нахмурился, но останавливаться не стал.

“Оборотень в городе? Да еще и в такое время… Но они обычно прячутся или сбегают во время приступов, да и не живут в таких городах”.

Вечерело. Даже прогулочным шагом магус вполне скоро добрался до широкой каменной лестницы наверх, к замку. Ступенек там было не счесть, но колдун и не стал этим заниматься, а уверенно начал подъем. Уже на подступах к палисаднику крепости его встречали сурового вида стражники.

– На данный момент это – закрытая территория, гражданин, – резко начал один из них.

– Вам лучше покинуть территорию замка, – продолжил второй.

Молча негодуя, Ксандар всё же спокойно достал ту бумагу, которую показывал в Портальном Кольце, и протянул её страже.

– Я здесь по работе, по той же причине, по которой вы оцепили крепость, господа, – уточнил он, выжидающе глядя то на одного, то на другого.

Протянув бумагу назад её владельцу, стражники нехотя разошлись в стороны, как бы лениво приглашая мага войти. Магус не заставил их ждать и поспешно направился прямиком в замок.

– Им-то какое дело? – недовольство проворчал тот, что стоял слева, глядя вслед гостю. – Колдуны что ли думают, что мы сами со всем управиться не сможем?

“Судя по всему, так и есть”.

Город нравился Ксандару всё меньше и меньше. Эти бесконечные стражники создавали впечатление огромной тюрьмы. Конечно, это было не так, но на то оно и впечатление. Уехать, сделав дело, хотелось всё сильнее, а потому магус решил не задерживаться в других комнатах и залах замка, рассматривая интерьер. Следуя указателям, он без труда добрался до дверей в архив. Некто в штатском, судя по всему плотник, тщательно осматривал петли, замки и, собственно, сами двери, а также весь пол поблизости. Делал он всё это под надзором еще одного стражника. Не дожидаясь лишних вопросов, Ксандар просто впихнул ему в руки свой ордер и быстро свернул в архив.

Архив представлялся как огромная библиотека, что отнюдь не было сюрпризом. И как известно – библиотеки полны книг, так уж устроено. Магуса удивило именно их количество. Назвать его огромным стало бы слишком неуважительно к такой великолепной коллекции изданий. Они замечались повсюду – стеллажами пестрили у стен; создавали целые ряды-барьеры, где на полках покоились многовековые тома; они просто стояли стопками величиной до потолка в совершенно случайных местах. Из-за одной из таких внезапно высунулась чья-то лысая голова.

– Кхм, чем могу помочь? Я здесь за всем слежу, – старческий голос едва ли не терялся за всей громадой зала.

– Библиотекарь? – уточнил Ксандар, обходя книжную колонну, чтобы увидеть говорившего.

– Ну, можно сказать и так, – старик сам вышел навстречу колдуну и протянул тонкую, как спичка, руку. – Однако если вы искали библиотеку, то пришли немного не туда…

– Я как раз там, где надо, – мягко перебил магус. – Это ведь тот архив, который обворовали позавчера? Я из Магистрата, расследую похищение.

Смотритель засиял и потащил гостя за собой вглубь зала.

– Хвала богам, что вы пришли! – поправляя пенсне, воскликнул он. – Эти остолопы даже не удосужились здесь всё осмотреть! Представляете, когда я предложил им исследовать сам архив, они только заявили мне, что ничего здесь нет – только пыль да книги. Натуральные идиоты!

– А здесь что-то в итоге есть?

Старик потупился.

– Ну, я надеялся, что вы это узнать и сможете, – усмехнулся он. – В общем-то, следов вор никаких не оставил – ни ловушки, ни стражи не были потревожены. Единственное, что я знаю, так это то, что конкретно украли, и где оно лежало. Да, вот это место!

Ксандар присел на одно колено, скрывшись в тени стеллажей, чтобы рассмотреть полки поближе.

– И что же конкретно украли? – прокряхтел он, постукивая тут и там пальцами и пытаясь ими подальше дотянуться.

– Три свитка о магии очищения, книгу об астральных путешествиях, – стал загибать пальцы библиотекарь, – справочник по запрещенным ингредиентам алхимии и пергамент с записями о порталах. Я здесь каждую книгу на уме держу!

“Схемы отца…”

– Что ж, никаких следов магии, – пробормотал Ксандар, аккуратно поднимаясь на ноги, – вряд ли это был колдун.

Вставая, он нечаянно зацепился за гвоздь, торчавший из соседнего стеллажа, из-за чего потерял равновесие и легонько толкнул близлежащую гору книг. Как итог – магуса по колено засыпало тяжеленными томами.

– Мда. Извините.

– Ничего, ничего! – поспешил ставить всё на место смотритель. – Такое бывает.

Вдруг взгляд Ксандара упал на странную неровную книгу, которая последняя осталась лежать на полу. Протянув ладонь и вытянув пальцы, силой мысли магус поднял её и с интересом вгляделся в обложку и страницы. Последние были мятые, искомканные, бумага казалась раздробленной, как будто сшитой. Обложка вся отмечена царапинами и просто глубокими бороздами и едва держалась на хлипких, но явно новеньких петлях.

Важно пояснить, что одним из самых эффективных талантов Ксандара являлся телекинез, передавшийся ему по наследству от отца. Способности к нему нельзя было ни коим образом разработать, не имея к этому предрасположенности. По этой причине, телекинез среди волшебников встречался очень и очень редко, и потому относился скорее к индивидуальным талантам, нежели к какому-либо виду магии.

– “Археолог Бравадо – путеводитель по заброшенной природе, часть 14-ая, полуостров Тар”, – медленно прочел магус, с трудом разбирая затертые буквы. – Что с этой книгой такое?

Библиотекарь улыбнулся.

– Я нашел ее в ужасном состоянии, на неделе, – пояснил он, – всю изорванную на клочки, втоптанную в грязь. Как видите смог собрать заново, хоть и заняло порядочно времени, да… вот не умеют же нынче с книгами обращаться.

– Да, – протянул Ксандар, не отрывая взгляда от томика, – не умеют. И что же, кто-нибудь еще может мне помочь? – спросил магус, возвращаясь к делу. – Все вокруг говорят, что свидетелей совсем нет. Мне нужен ещё хоть кто-то.

Смотритель призадумался.

– Вы знаете, молодой человек, что дежурил в ту ночь, его ведь отправили под трибунал, – медленно проговорил старик. – Он сейчас в казармах при замке, его допрашивали несколько раз, но все тщетно, как мне известно. Думаю, вы можете поговорить с ним.

– Благодарю, – коротко поклонился Ксандар и наконец поставил несчастный путеводитель на место.

***

Скрипнула дверь, и перед магусом открылась маленькая комнатушка, погруженная в полумрак. Видимо когда-то это был чулан. За шатким квадратным столиком сидел тот самый стражник. Высокий, но нескладный, на вид лет семнадцати, он, дрожа, покачивался на обшарпанном табурете. Синяки под глазами намекали, что парень уже очень долго не спал.

Выдвинув стул, Ксандар присел напротив.

– Я уже всё сказал! Я уже сказал всё, что видел! – почти застонал паренек. – Точнее… всё, что не видел! Я ничего не видел!

Колдун стянул с себя маску и улыбнулся.

– Ты не будешь лгать мне, а я не стану лгать тебе, – примирительно сказал он, кладя руки на стол. – Расскажи мне всё, что случилось позапрошлой ночью.

– Я же сказал, что ничего не видел! Как вы не понимаете!

Ксандар посмотрел ему прямо в глаза, но стражник отвел взгляд.

– Послушай, я не от стражи Киптага, – спокойно произнес маг. – Меня прислали из Магистрата, чтобы всё уладить и найти преступников. Сажать ни в какую тюрьму тебя никто не собирается, даю слово.

– Не в тюрьму, так в сумасшедший дом, – кисло отозвался парень. – Если я вам скажу, вы подумаете, что я сошел с ума!

Магус на мгновение закрыл глаза.

– У меня есть и свои причины расследовать это дело, – уже тверже сказал колдун. – Я хочу выслушать от тебя всё, что ты знаешь, и мне наплевать, насколько странно это будет звучать.

Стражник молчал, потупив взгляд.

– Среди похищенного были труды моего отца, – продолжил Ксандар. – Помоги мне найти похитителей, и тогда поможешь самому себе выбраться отсюда.

Стражник, после непродолжительного молчания, неуверенно кивнул:

– Ладно, скажу всё как есть. Я дежурил прямо у дверей в архив, прогуливался туда-сюда, ну вы понимаете, – голос парня немного подрагивал. – Ничего подозрительного поблизости не было и, кажется, не предвиделось, но…

– Но что?

– Когда моя смена уже подходила к концу, мне показалось, на мгновение, что я видел, как кто-то выходит из архива, – стражник облизал губы, пытаясь вспомнить происходившее тщательнее. – Но это невозможно! Двери то заперты, ловушки активированы! Я подумал, что мне показалось, и с облегчением обернулся, когда вдруг… увидел себя.

Ксандар придвинулся поближе.

– Продолжай.

Парень выдохнул.

– Да, я признаю, что испугался, начал отступать, пока не наткнулся на что-то, – тихо продолжил он, – это тоже был я. Прямо точь-в-точь! Я и не заметил, как оказался окружен этими копиями. В панике я взмахнул мечом, а дальше мрак. Ничего не помню. Очнулся я уже ближе к рассвету, посреди кучи осколков. Почему-то так никто и не пришел меня сменить.

“И кто вообще поставил неопытного юнца охранять столь важную залу?”

– Что за осколки?

– Ну, как потом стало понятно, это осколки зеркала неподалеку, высокого такого, выше меня, – пояснил стражник, – там в центре целая дыра.

Ксандар задумался. Происходящее веяло чем-то паранормальным.

“Либо взбеленились духи, либо кто-то очень неплохо промыл мозги парнишке”.

– Спасибо, что рассказал, – колдун со скрипом поднялся, – это может очень сильно помочь.

– А со мной что будет? – панически подскочил молодой стражник.

– Я замолвлю за тебя слово местным, – обнадеживающе произнес магус и махнул рукой на прощание. – Всё будет нормально.

***

Вернуться в департамент магус решил по набережной. Как ни крути, колдуну нравился здешний воздух – морской, свежий, с каким-то интересным привкусом. Да и подумать в одиночестве он тоже любил – время близилось к одиннадцати, по темным ночным улицам не ходило никого, кроме редких, и то, засыпающих на ходу стражников. Эта прогулка значительно поднимала магу настроение после беготни по жаркому шумному городу в поисках каких-то очень хитрых невидимок. Визит, по итогу, маг не стал бы называть удачным. Та информация, что он получил, не оставляла никаких зацепок. Видимо, ему еще придется повозиться с этим делом.

Проходя по пристани, Ксандар заметил целую группу силуэтов, возившихся у двух небольших лодок, и создававших невероятное количество шума, заполнявшего округу. Хотя, было видно, что шумевшие как раз таки старались вести себя тише, будто что-то скрывая.

– Эй, ты! А ну стоять!

Ксандар понял, что личности у лодок его заметили и резко развернулся на каблуках в обратную сторону. Не то чтобы он слыл трусом, нет, он очень часто сам искал неприятностей на свою голову и смело встречал их лицом к лицу. Но, всё же, со временем они начали напрягать, создавая излишнюю опасность для здоровья. Да и считать магус прекрасно умел: силуэтов выделялось явно не меньше шести, а он отлично знал, что один – меньше чем шесть.

– Я сказал стоять! Не рыпайся, а то я тебе из спины решето сделаю! – рявкнул кто-то позади.

Тихие шаги отовсюду дали магу понять – его медленно, но верно берут в кольцо.

– Так-так-так, и куда это ты направился, клоун? – хихикнул кто-то рядом, ткнув чем-то металлическим под ребро.

Молчание незнакомцу не понравилось.

– Чего молчишь, а? Ты чего здесь позабыл так поздно, отвечай!

Ксандар засопел.

– Я гулял, – просто ответил он.

– Прикончи его уже, у нас нет времени на эту возню! – крикнул кто-то сзади.

– Это из-за тебя у нас нет времени, идиот! – оборвал говорившего кто-то еще. – Из-за того, что ты уже грохнул тех троих в Песчаном квартале…

– Так оборотень никого не убивал… – едва слышно прошептал Ксандар.

– Чего ты там бормочешь, дохлик?

Маг не стал отвечать. Внезапно обернувшись, он с размаху нанес удар по лицу стоявшему рядом бандиту, тем самым отправив того в воду. Изощренный ум колдуна смог придумать лишь один план, который ноги уже стремительно исполняли. Нескончаемый поток брани его преследователей лишь подгонял усердно старавшегося оторваться Ксандара. Услышав щелк затвора за спиной, колдун осознал, что не будет способен уклониться от арбалетного болта в случае успешного выстрела. Стараясь не замедляться, магус вполоборота всмотрелся во мрак, сосредотачивая взгляд на потенциальном стрелке. Не успел болт сорваться со своего ложа, как мгновенно замер в воздухе, словно окунулся в какую-то вязкую невидимую субстанцию. Покоился снаряд недолго – после мимолетной задержки он, взвинчиваясь, вонзился в стопу стрелявшему, прибивая того к доскам. Пронзительный вопль возвещал об успехе.

Впереди замаячило еще несколько неравнодушных к личности Ксандара фигур. Колдун понял, что оказался зажат с двух сторон, и начал замедляться, переходя на шаг. Так или иначе, бегун из него никудышный. Магус почти выдохся от такого резкого бешеного старта.

Среди круга довольно ухмылявшихся бандитов показался новый силуэт, едва различимый во мраке. Ксандар видел перед собой человека весьма крепкого телосложения, что терпеливо наблюдал за чародеем. В его руках покоились обитые мехом ножны, из которых торчала закругленная рукоять какого-то клинка. Похожие ножны покоились и на спине незнакомца, но казались гораздо длиннее и, судя по всему, не содержали ничего.

Одет он был странно, по крайней мере, точно не как местные: длинные рукава рубиновой рубахи прерывались строгими небольшими наплечниками из жесткой кожи с одной стороны, и наручами из квадратных металлических пластин, закрывавших лишь тыльную сторону рук; торс закрывался тонким стальным нагрудником, от выделенных ребер которого расходились красные ленты, словно ремни, обматывающие спину; свободные штаны заканчивались пластинами наподобие наручных и необычными обрезанными сапогами, напоминавшими копыта. Лицо очередного незнакомца, на которых Ксандару подозрительно сегодня везло, скрывала белая рогатая маска, исполненная в виде оленьего черепа, которую с легкостью можно было принять за оригинал. Их различала форма, выполненная под человеческую голову, а также бесчисленные ответвления, щели и отверстия, дающие понять, что маска не принадлежала животному. Все оголенные на лице места скрывало алое полотно, разлившееся вплоть до плеч мужчины, как накидка.

– Главный, я полагаю? – разглядывая вычурного незнакомца, произнес Ксандар.

Бандиты воззрились на скрытого за маской воина.

– А ты кто такой? – полный изумления голос соседа напрочь разбил подозрения магуса.

Воин не стал давать никому времени на раздумья. Скачок к арбалетчику ознаменовался удачей – проворный удар ноги лишил бандита оружия, когда твердый кулак незнакомца в маске мгновенно отправил его в нокаут. Подкравшийся к нему из-за спины разбойник замахнулся объемным двуручником, но воин словно знал это и, даже не разворачиваясь, перевел свои ножны ему навстречу. Приспособление скользнуло по двуручному клинку так, что заставило нападавшего потерять равновесие. Тяжелый меч вонзился в пыльные доски пристани, не оставляя хозяину возможности быстро его выдернуть. Незнакомец в маске ухватился за ножны, словно те являлись клинком, и нанес три глухих удара в грудь оппоненту, заставив того на мгновение замереть, а потом рухнуть вслед за своим мечом.

Ксандар же всё никак не мог отбиться от проворного бандита с кривым, как и его спина, ятаганом. Колдуну не удавалось взять последнего в ментальный захват из-за постоянных перемещений разбойника, то и дело старавшегося ранить магуса в шею. В какой-то момент, приняв удар плащом – благо осталась лишь прорезь – чародей оттолкнул противника ногой и, воспользовавшись его положением, поспешил применить силовой толчок. Ксандар особо не заморачивался с целью: просто бросил бандита прямо в одну из лодок так, что треснул бортик, в который тот и влетел, едва не перевернув посудину.

Молниеносно развернувшись с желанием помочь своему спасителю, Ксандар опешил. Остальные бандиты валялись тут и там, как тряпичные куклы, то и дело постанывая. Воин в маске стоял, склонившись над одним из них, и что-то упорно искал.

– Ты даже никого не убил. Ловко, – удивился Ксандар, – спасибо за помощь.

– Не за что, – тихо процедил мужчина, закатывая рукав бандита, – они лишь оказались точкой моих интересов.

Под ним обнаружилась татуировка – зубастая акула, выплывавшая из глазницы темно-синего черепа. Коротко кивнув, воин быстро связал разбойнику руки и куда-то потащил.

– Наших интересов, – добавил он, уходя. – Они еще не раз совпадут, колдун.

Магус, откровенно не понимавший, что происходит, уставился ему вслед.

– Кто ты такой? Куда ты его несешь?

– Называй меня Яхонт. Мы найдем друг друга в нужный момент, – с этими словами таинственный незнакомец скрылся в тени переулка.

Откуда-то издалека начали раздаваться возгласы и отчетливый стук копыт.

“Стражники. Как же я люблю стражников”.

========== 3. Все Права Сохранены ==========

Печальные ожидания Ксандара оправдались для него более чем неприятными последствиями. Бессонная ночь в департаменте городской стражи была, наверное, самым безобидным из них. Колдуну пришлось ждать несколько часов, пока бандиты не пришли в себя и их не опросили. А потом самый настоящий допрос устроили и магусу. Проводил его лично тот самый Васкез – начальник стражи Киптага.

– Так значит, вы утверждаете, что эта группа лиц из шести человек – напали на вас под покровом ночи? – медленно и как-то ехидно спросил стражник. – Не кажется ли вам это немного странным?

– В каком смысле странным? – недоуменно ответил Ксандар. – Я не вижу ничего странного в нападении разбойников на одинокого человека.

Васкез с нескрываемым удовольствием заулыбался.

– Может быть, для разбойников это и было бы нормой, – нарочито рассудительно продолжил он, – но никак не для портовых рабочих. Они, к слову, утверждают, что это вы напали на них, в ответ на обычную человеческую просьбу дать закурить.

Ксандара едва ли не перекосило. Он молча уставился на собеседника, пытаясь понять, в здравом ли тот уме. Его щетинистое лицо, рассекаемое тут и там шрамами-бороздами, расплывалось в невинной улыбке.

“Да он, должно быть, шутит…”

– Это ложь, – твердо сказал магус, не переставая смотреть на начальника стражи. – Может они и портовые работники, но это не помешало им напасть на меня без каких-либо причин. Я едва остался в живых – меня спас незнакомец в маске. Он свидетель.

Снова сухой смешок. Васкез подался вперед, сверля взглядом колдуна.

– Вы знаете, – проговорил он, – показания пятерых добропорядочных работников пристани смотрятся… несколько правдоподобнее, нежели слова внезапного гостя нашего города. Впрочем, я не беру в расчет вашего друга в маске.

С этими словами он пододвинул какую-то шершавую листовку колдуну. Последний оказался в растерянности: листовка явилась объявлением о розыске с весьма приличной наградой за голову. Ту самую голову в маске.

– Водиться с преступниками и содействовать им – является серьезным преступлением по законодательству Киптага, – с утрированным огорчением произнес Васкез. – К тому же, нанесение телесных повреждений невинным гражданам, таких как: пара сломанных ребер, повреждения челюсти, вывихнутая нога… Список можно продолжать долго, но факт один – всё это делает вас виновным и наказуемым по нашим законам.

Ксандар не знал, что и сказать. Ситуация начинала оборачиваться весьма серьезно. И весьма абсурдно.

– Я слышал, как эти люди говорили об убитой семье в Песчаном квартале, – наконец произнес он, – это они убийцы, а не оборотень, которого сюда привезли вечером.

– Ах, вы слышали… – закатил глаза Васкез, – мне лучше знать, кто убийца, а кто нет. А тебе, колдун, лучше не лезть не в свои дела.

Внезапному переход на “ты” магус не обрадовался.

– Вы обвиняете оборотня только потому, что он оборотень, – заметил Ксандар. – Вы покрываете тех людей.

Васкез запыхтел.

– Как ты, колдун, смеешь говорить мне об этом? Я этих тварей насквозь вижу и прекрасно знаю – убийства, вот что у них на уме!

Ксандар склонил голову набок.

– Вашему правосудию чего-то сильно не хватает, – притворно задумавшись, сказал он. – Ах да, логики.

Начальник стражи резко поднялся.

– Это мой город, и я здесь решаю, что правильно, а что нет! – взорвался он. – И тебе, маг, лучше не лезть не в свое дело, особенно когда твои дела не очень-то хороши!

– Вы хоть представляете, какую чушь вы только что сказали? – яд лился из каждого слова чародея. – Мэр Киптага был бы крайне разочарован. Может, мне стоит нанести ему визит?

Улыбка, возникшая на лице Васкеза при упоминании главы города, Ксандару совсем не понравилась. Она так и кричала о том, что тот знает вещи, которые знать магусу не положено.

– Попробуй, – хмыкнул стражник, – не думаю, что у него найдется время на какого-то проходимца. Особенно в свете дня рождения его старшей дочери.

– Так значит, единственного сына Адриона ныне считают проходимцем? – решил выложить пару козырей на стол Ксандар.

– Никому нет дела до того, кто ты, – кисло произнес страж, прерывая магуса. – Здесь имеет значение только то, кто Я! Мне нет дела до твоих чертовых Шмагистратов, нет дела до вашего магического дерьма! Да будь ты хоть самим магистром этой проклятой магии – тебе не избежать нашего правосудия.

Побагровевший, вытянутый как струна, он наконец немного остыл и снова присел, пытаясь состроить миролюбивую гримасу.

– Но из моего искреннего уважения к Вам, мы могли бы смягчить наказание, – с намеком проговорил Васкез, – от заключения до простого штрафа.

– Вымогатель, – презрительно бросил Ксандар.

Начальник стражи пожал плечами.

– Или вы сядете в тюрьму, или заплатите нам пятьсот золотых штрафа – всё очень просто.

Для чародея это стало последней каплей. Смахнув со стола все бумаги, он бескомпромиссно схватил Васкеза за ворот рубашки и притянул к себе.

– Спаций… слышали о таком? – тихо поинтересовался Ксандар.

– Что ты себе позволяешь, колдун!?

– Он мог старый друг, – всё так же тихо продолжил маг, – и я могу очень хорошо его попросить запрятать вас на веки вечные в Башню.

Стражник искренне расхохотался.

– Думаешь меня запугать? Я ничего не боюсь! – он указал на лицо. – Это мне оставили эти проклятые оборотни, когда я их пачками рубил на куски!

– Могу поспорить, что они были полностью закованы в цепи, – ехидно выдал Ксандар.

Уничтожающий взгляд начальника стражи прекрасно ответил за него самого. Мужчина только что-то сквозь зубы прошипел, гневно выдыхая.

– Да и потом, Башня – тюрьма для таких, как ты, – ядовито продолжил Васкез, – для меня там местечка не найдется.

Теперь засмеялся уже магус.

– О, а разве ты не волшебник? – как будто недоумевая, спросил он. – Но ведь ты такой фантазер! А еще умеешь делать деньги из воздуха…

Васкез снова побагровел и оттолкнул от себя волшебника.

– Вон! Выметайся вон, проклятый колдун! – он снова вскочил, едва не переворачивая стол. – Чтобы я больше никогда тебя здесь не видел!

Не спеша поднявшись, магус молча отправился прочь из допросной, попутно хлопнув скрипучей дверью на прощание. Очень громко.

***

– Ну и как всё прошло? Что-нибудь нашел? – поинтересовался Эребус, глядя на растрепанного Ксандара, который что-то тихо про себя шипел. Ругательства, судя по всему.

Остыть последний не успел. Зато заработал простуду на промозглом ветру в Верунне. Резкая смена климата явно не пошла магу на пользу, да и в Магистрате, по сравнению с Киптагом, было просто невероятно холодно.

– Если бы вы предупредили крепость о моем прибытии, могло быть и лучше, – магус чихнул, – а так, всё прошло просто прекрасно. Такого радушного приема мне еще нигде не оказывали.

Эребус кивнул, расписывая что-то на пергаменте.

– Вот видишь, поездка развеяться никому не повредит, – проговорил он с некоторыми задержками, думая над записями. – И что же насчет дела?

Ксандар устало покачал головой.

– Никаких зацепок. Ничего, – колдун бросил взгляд влево, на окно. – Одно ясно точно: мы имеем дело с профессионалом. Или даже группой лиц. Они очень легко обошли всю их защиту, у меня даже есть подозрения, что воры имеют какие-то связи в городе.

Эребус задумался, что-то просчитывая в уме.

– На любую меру найдется контрмера, – медленно проговорил магистр, – в конечном счете, нашей вины здесь нет. Руководство Киптага могло и обновить эту устаревшую защиту, бросить туда чуть больше людей. Впрочем, подобного всё равно никто не ожидал.

Ксандар цокнул языком и вздохнул.

– Кто виноват – не имеет значения. Важно то, кто обокрал архив и зачем.

Эребус молчал.

– Ты прав, – наконец откликнулся он. – Впрочем, можно попробовать выйти на похитителей с другой стороны. Ты выяснил, что конкретно они украли?

– Среди украденного были чертежи порталов, прототипы, – с некоторой заминкой ответил Ксандар, – возможно воры хотят построить нелегальный портал. Для чего – неизвестно, мы всё еще не знаем, кто они.

Магистр снова погрузился в раздумья, упершись локтями на стол.

– Контрабанда, грабежи из ранее недоступных мест, – начал перечислять он, – если только мы не имеем дело с террористами. Гадать можно бесконечно – у нас всё еще слишком мало информации.

– Мне кажется, что следующее похищение не заставит себя…

Мощный грохот с треском отозвался по Магистрату. Даже с закрытой дверью, эхо прозвучало у Эребуса в кабинете. Незамедлительно выглянув в окно, Ксандар увидел поспешно проезжавшую мимо карету дежурных лекарей.

– Что это было? – озадаченно спросил Эребус.

– Не знаю, – отошел от окна магус, – кажется, звук шел из западного квартала.

– Неважно, – отрубил магистр. – По делу: отдохни, ты заслужил. Как только у меня появится что-то для тебя, я дам знать. Пока ты свободен, но будь готов.

***

Желание пойти отоспаться было весьма заманчивым. От Магистрата до квартиры Ксандара было, в общем-то, недалеко. Однако внезапное сотрясение слишком уж заинтересовало мага, и выбор последнего в итоге упал на западный квартал. Странный грохот не давал магусу покоя. Почему странный? Конечно, в городе чародеев бесконечно что-то взрывалось, искрилось и разноцветной жижей растекалось по мостовой, но произошедшее там больше походило на нечто иное. Никаких алхимиков, чтобы устроить такое, пусть и случайно, там не проживало – это Ксандар знал наверняка. Да и спешившие лекари точно не являлись добрым знаком.

Маленькой приятной радостью для простывшего колдуна оказалось то, что сырой ветер наконец утих и уступил позиции теплому майскому солнцу. Хотя, может быть именно сейчас ветер бы и не помешал. Ведь чем ближе магус подходил к кварталу, тем сильнее начинал бить по обонянию отвратительный запах гари.

И было от чего: затухающий под водным напором элементальных магов пожар еще вот только крепко держал в своих пламенных объятьях кружок рунистов. Тот самый, что Ксандар видел вчера.

“Неужели не уследили?”

Двухэтажное здание сгорело дотла, оставив после себя лишь обломки, а площадка, на которой маги тестировали руны, полностью покрылась коркой пепла. Где-то еще лежали покалеченные трупы, а всех найденных раненых уже на месте приводили в чувство лекари.

“Видимо, всё случилось внезапно, если так мало смогли вовремя уйти”.

Помимо лекарей, к месту подтягивались и стражники. Увидев глазевшего на происходящее Ксандара, средних лет сержант поспешил отогнать последнего прочь:

– Извините, магус, вам лучше уйти, – сурово произнес он, – это только наше дело, гражданским здесь лучше не находится, мало ли что, вы понимаете.

Ксандар уходить не желал. Любопытство перевешивало в нем все прочие желания. Лгать, конечно, он не любил, но считал, что иногда, чтобы добиться правды – можно пойти на небольшой обман.

– Я от Эребуса, он велел расследовать, что здесь произошло, – ловким движением руки он достал ту самую записку, выданную ему от магистра. Незаметная капля зеленого геля, соскочившего с пальца, без труда временно подкорректировала её. Впрочем, любой колдун сразу бы понял, что с ней что-то не ладно. – Извольте меня пропустить.

– Набиваетесь в детективы, а, магус? – недовольно уступил сержант, пожимая плечами и отходя куда-то.

Первым делом чародей решил опросить кого-нибудь из пострадавших. Заметив, что одного из таких уже обработали и оставили лекари, и он в состоянии говорить, маг незамедлительно направился к нему. Сей рунист еще легко отделался – рваная обугленная одежда, ссадины и ожоги на руках, да одно крупное пятно на щеке. Останется как шрам, скорее всего.

– Как себя чувствуете? Сможете сказать, что случилось? – присел рядом волшебник.

Пострадавший тяжело закашлялся, но с усилием кивнул. Похоже, что-то было и с шеей.

– Я не знаю, всё было очень… быстро, – протянул он, – большинство было внутри, сегодня мы не планировали никакой практики. А потом вдруг… земля ушла из-под ног, всё заволокло огнем.

Ксандар нахмурился, подумав о возможных вариантах.

– Значит, вы уверены, что это не был кто-то из ваших коллег?

Рунист мотнул головой.

– Даже если и так, это просто невозможно. Мы ещё не выстраиваем… композиции из рун, чтобы ошибка могла стоить так дорого, – вновь закашлялся он, – от одной… руны здания с землей не сравняются. Да и внутри… никто этим не занимается. Мы же не полные… придурки.

“Внутри. Нужно осмотреть, что осталось от дома”.

Внезапная догадка посетила Ксандара.

– А из свитков, книг ничего не пропало? Перед взрывом, например?

Пострадавший подтянул бинты на лодыжке.

– Не думаю… мы ничего не хранили здесь, а что было… всё сгорело дотла, – отозвался рунист, – наши записи… хранятся в другом месте. У нас есть еще одна площадка… вверх по Вербовой улице, северный квартал.

– Спасибо, теперь отдыхайте, – дежурно произнес чародей, – всё будет хорошо.

С этими словами магус поднялся и, аккуратно перешагивая через обломки, проследовал вглубь пепелища. Всё действительно было сожжено. Местами сохранились только казавшиеся рваными куски стен, да определенные участки пола. И те были покрыты плотным слоем пыли, грязи и пепла.

“Взрыв был как будто точечный – соседние дома и дорога ни капли не задеты, разве что совсем чуть-чуть, но уже разбушевавшимся пожаром”.

Присев на корточки, Ксандар стал аккуратно расчищать один из уцелевших участков пола, сначала ладонью в перчатке, прощупывая что-то под грязью, а потом и применив толику магии, разгоняя пепел в стороны. Что-то сильносмутило колдуна.

С нависшей над полом руки начали литься вязкие зеленые капли. Этот чародейский гель был еще в разработке у Ксандара. Он был создан колдуном с целью облегчения воспроизведения множества заклинаний, целостность которых зависела от качества их запоминания. Чародей любил подходить к магии творчески, и эта субстанция отлично в этом помогала.

Правда, выработка такого геля в больших количествах была невозможна без посоха магуса, который служил тому отличным катализатором. В данном случае, Ксандару оказалось достаточно и того, что создал он сам.

То, что волшебник увидел, смутило его еще больше. Жидкость не просто разлилась пятном по полу – она приняла какую-то странную форму… форму широкой руны со множеством завитков.

“Среди рунистов завелся предатель? Или кто-то очень хочет, чтобы это так выглядело”.

Как решил колдун, эта руна скорее всего и была одним из источников взрыва. Но отсюда возникало множество лишних вопросов. Не смертник же её активировал, это должен был быть кто-то издалека. Иначе обычная ловушка взорвалась бы в любой случайный момент, а это вряд ли было нужно виновникам.

Ксандар огляделся вокруг: где-то должно было быть место, откуда удобно вести наблюдение за кружком рунистов. В теории, желательно повыше.

– Вот, значит, как, – пробормотал колдун, зацепившись взглядом за старую сторожевую башню, высившуюся за несколько переулков отсюда. Она то ли ремонтировалась, то ли наоборот сносилась – эти мелочи мага не волновали. Но посетить её чародей решил незамедлительно.

Не поднимая особо шума, магус покинул пепелище и скрылся в переулке на другой стороне улицы. Никаких преград на пути не предвиделось. Разве что раздражал мусор – похоже, кто-то плохо справлялся со своей работой. Аккуратно перешагивая через мелкие лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя, мужчина буквально продирался через крайне узкую улочку.

Башня действительно оказалась в ремонте. Она была одной из тех, что высились посреди старого города. Огороженная досками, разным строительных хламом и предупреждениями, она, впрочем, пустовала. У рабочих мог быть выходной или обеденный перерыв.

Осмотревшись, колдун перемахнул через косоватую изгородь, едва не зацепившись за нее плащом. Вход, благо, не был застроен или завален. Однако внутри магуса ожидала неприятная новость – ступенчатая лестница была частично обрушена. В конечном итоге, чародей решил использовать валявшуюся неподалеку стремянку, чтобы добраться до уцелевших ступеней. Страх того, что лестница может развалиться на куски, не покидал его весь подъем.

Смотровая площадка и вправду открывала широчайший вид, в том числе и на место происшествия. На неровных перилах одиноко лежал чей-то бинокль. Недолго думая, Ксандар спрятал предмет у себя под плащом.

“Если я прав, то следующий удар придется на другую площадку рунистов. Жаль, что её отсюда не видно…”

– Эй ты! Ты чего там забыл? – хриплый голос, невероятно коверкающий слова, раздался откуда-то снизу. – А ну слезай быстро!

Вернувшиеся рабочие оказались неприятно удивлены тому, что пока они отлучались, кто-то умудрился влезть на стройку. Их за такое точно не похвалят.

Спрыгнув со стремянки, магус аккуратно поправил ворот рубашки и, оглядев строителей, а потом башню, хмыкнул.

– Хорошо трудитесь, – оптимистично заявил он, проходя мимо кричавшего и хлопая его по плечу, – продолжайте в том же духе.

Не дав тройке мужчин опомниться, колдун сиганул в переулок, словно его здесь никогда и не было. Но спешил он, скорее потому что желал застать на месте сержанта. Маг решил, что нашел достаточно доказательств, и настало время посвятить в свои догадки стражу.

Повторному появлению Ксандара тот явно не обрадовался.

– Ну что еще? – вместо приветствия выдал сержант.

– У меня есть подтверждение того, что случившееся – спланированное нападение, – заявил магус, доставая бинокль из складок плаща. – Я…

– Послушайте, магус, – перебил его стражник, – я понимаю, что вы хотите выгородить своих братьев-магов и состряпать всё так, что это не их вина. Так будет лучше и для Магистрата, и для прессы, я всё понимаю. Поймите и меня – мой друг состоял там, и сейчас он лежит мертвее мертвого.

– Вы не понимаете…

– Я всё прекрасно понимаю, магус, – уже со злостью отозвался сержант, – я бы тоже хотел, чтобы это была чья-то вина, кроме их самих. Чтобы можно было наказать виновных. Но виновных нет, кроме этих сорвиголов, что баловались с этой дрянью. Я хорошо был знаком с Джун, она сам рассказывала, как однажды тут всё на воздух чуть не взлетело.

– Это было убийство, – настойчиво произнес колдун, – взгляните, оттуда производилось наблюдение, это был управляемый взрыв.

Он протянул стражнику бинокль. Внезапно откуда-то со стороны переулка раздались вопли.

– Эй, это он, да, он!

Та самая тройка рабочих с нескрываемым недовольством надвигалась на мага.

– Это ты упер бинокль Брейга! – обличающе завопил один из них.

– Да! Мой бинокль! – вторил другой.

Стражник закрыл глаза и шумно выдохнул. Стиснув зубы, он протянул вещицу обратно её хозяину и жестом послал их прочь.

– Магус, – едва сдерживаясь, сказал сержант, – не развивайте в себе паранойю. Отдохните. У нас здесь всё под контролем.

Но сон и усталость Ксандара как рукой сняло. В любом случае испытывать терпение стражника чародей перестал. Иногда лучше было отступить, чтобы потом вернуться с новыми силами и идеями. Именно так и решил поступить колдун, хоть и не совсем в глубине души одобряя идею задержки расследования этого дела. Мысли о том, что виновник на свободе, а самое главное – что могло пострадать больше людей, сильно нарушали душевное спокойствие. Впрочем, проветриться было не такой уж и плохой идеей. В самый разгар дня прогуляться куда-нибудь за город.

“Например, посетить загородную усадьбу пропавшего Фьюшера”.

Усадьба исчезнувшего находилась как раз там. Теперь, когда дел первостепенной важности не имелось, колдун вполне мог позволить себе заняться вещами, связанными с его репутацией.

***

Путь занял около часа, даже с учетом того, что Ксандар взял под расписку коня в ближайшей конюшне. Жилище Фьюшера находилось в сравнительном отдалении от Магистрата, где-то посреди небольшой цветущей рощи. Конечно, это место нельзя было назвать глушью. Всё вокруг свидетельствовало о постоянном уходе за флорой. Без помощи магии здесь явно не обошлось. Травы, цветы, кустарники, плодовые деревья – цвели не совсем в своё время и отчасти не совсем натурально, давая человеку гораздо больше, чем им следовало бы.

Магус старался не отвлекаться. Один уже вид распахнутой калитки сильно его насторожил. Привязав скакуна у входной арки, колдун направился по небольшой песочной тропинке непосредственно к самой усадьбе. Свет внутри был погашен, окна закрыты.

“Странно. Неужели Вилфред покинул поместье, узнав об исчезновении господина?”

Вилфред был дворецким Фьюшера, его верным слугой, некогда помогавшим его отцу. В общем-то говоря, бывший коллега Ксандара был далеко не из бедной семьи. Дед его, глубоко почитаемый в своё время человек, сколотил неплохое состояние на разных магических вещицах, в которых прекрасно разбирался, являясь кем-то вроде ювелира в этой области. Да и тяга к исследованиям перешла внуку от него. Отец занимался алхимией, а Фьюшер некоторое время назад продолжил традиции отца. Их семья была широко известна в определенных кругах. Конечно, сам Фьюшер, как ни странно, никогда особо о деньгах не переживал. Его смело можно было назвать “не от мира сего”: маг вечно витал в облаках, живя собственными, зачастую очень странными и глупыми идеями. Его отстраненность от мира подчеркивало и то, как он переживал одиночество. Ведь дед когда-то давно без вести пропал на злополучном Таре, а отца вовсе нашли убитым, неясно кем, как и когда. Фьюшер, несмотря на всё это, продолжал чересчур оптимистично смотреть на мир и ничего, скорее по глупости, не бояться. Именно он и предложил Ксандару отправиться на богами забытый полуостров.

Крепкая дубовая дверь поддалась слишком легко. Настолько легко, что просто упала, не удержавшись на петлях, стоило магусу её толкнуть. Грохнувшись, она подняла тучу пыли и шума. Проследовав внутрь, колдун по привычке пару раз хлопнул ладонями. Сработало – зачарованный канделябр осветил просторную прихожую. Лучше бы он этого не делал.

Всё вокруг было перевернуто вверх дном. Непроходимый бардак и хаос из вещей, мебели и разной мелочи. Но самое главное – место это оказалось заляпанным кровью. Самым ярким был след на стене – словно кого-то по ней усердно протаскивали. Из всего поваленного и раскиданного вокруг, на месте стоял лишь одежный шкаф. В абсолютной тишине Ксандар с опаской приблизился к нему и, помедлив, открыл.

– Проклятье! – воскликнул он, вскидывая руки и отбрасывая силовой волной то, что увидел, едва не роняя шкаф.

Труп, как тряпичная кукла, взлетел к потолку и рухнул вниз. Приглядевшись, колдун признал его – Вилфред. Изодранное лицо – это мягко сказано, фактически, от него не осталось ровным счетом ничего. Множество переломов и рассекающих костюм порезов намекали на длительные пытки.

“Допрашивали? Пытались узнать, где Фьюшер?”

Даже сквозь неплохие фильтры маски Ксандар уловил смердящий от тела запах гниения. Дворецкий был мертв уже несколько дней. Похоже, что бедолага был убит еще во время их Тарской экспедиции.

“Кажется, убийца не знал, что делать с трупом. Иначе зачем вообще прятать его в шкаф, не убирая следов борьбы, крови и прочего? Преступление было очевидным. Быть может, кто бы не убил Вилфреда хотел, чтобы деяние обнаружили?”

Полагая, что дворецкого скорее всего застали именно в прихожей, магус на всякий случай решил пройти вверх по лестнице, продираясь через завалы вещей. Ксандар внимательно смотрел вокруг, держа руки наготове – нападавшие должны были оставить больше следов. Но ничего не бросалось в глаза колдуну, никаких подозрительных зацепок.

Следов магии в доме, кажется, не было. Но чародею это ничего не давало – для отвода глаз с Вилфредом могли разобраться и “вручную”. В конце концов, сам дворецкий магией не владел, а от того и не было причин применять к нему соответствующие средства усмирения.

– Нет, Вилфреда лишь убили в прихожей, – продолжал размышлять магус, глядя на разруху на втором этаже. – Он сопротивлялся, будучи обнаруженным здесь, и довольно продолжительно. Если убийца и владел магией, то попытка скрыть это стоила ему очень дорого.

Ксандара крайне напрягало отсутствие логики в происходящем. Местоположение Фьюшера не было скрыто ни от кого – экспедиция, оглашенная публично, светилась даже в паре заголовков мелких газет. Вместе с этим пропадал и смысл в пытках Вилфреда, как и его убийстве. В голове магуса зарождалось два варианта: либо убийца, равно как и его наниматель, если таковой имелся, был совсем не из местных и ничего общего с Магистратом не имел, не зная о делах колдуна, либо дворецкого убрали, чтобы не произошло поисков алхимика.

– Это глупо, – устало мотнул головой Ксандар. – В доме всё оставлено как есть – в абсолютном беспорядке. Такого рода вещи больше походят на сообщение. Но что тогда убийца пытался донести тем, кто обнаружил бы труп?

Возвращаясь в прихожую, колдун в очередной раз взглянул на убитого. Ничего примечательно на теле не было. Лишь стеклянный взгляд мертвецких глаз вселял беспокойство, усиливая неопределенность происходящего.

– В бездну это место, – пробормотал магус, в спешке покидая усадьбу, – нужно срочно рассказать Эребусу. Это уже не просто исчезновение человека.

Вскочив на коня, Ксандар помчался прочь от дома, разительно напомнившего ему склеп. Сгустившиеся тучи понемногу начинали поливать землю холодным дождем. Ветер крепчал – к ночи Верунн ожидал шторм.

“Но почему никто ничего не узнал раньше? Убийцы наведались туда не меньше четырех-пяти дней назад. Впрочем, Фьюшер никогда не был особо общителен”.

“Да, наверное. Но кто и зачем его так усердно искал? Талант? Он далеко не так силен в алхимии, как его отец. Деньги? В усадьбе полнейший беспорядок, но она отнюдь не разграблена. Какие-то вещи? Что-то, что могло остаться от деда, например. Пожалуй, да”.

“С другой стороны, есть куда более ловкие методы: обычная кража, вымогательство, шантаж. Почему не получить желаемое таким путем?”

За размышлениями Ксандар и не заметил, как вернулся в город. Насквозь промокший под дождем, он хотел только одного – оповестить магистра и спрятаться куда-нибудь в тепло. Лило так сильно, что по дорогам всё больше и больше стелились ручьи.

До Магистрата оставалось совсем недалеко, когда до боли знакомый звук громом пронзил холодный воздух. Большинство еще находившихся на улицах людей и восприняли его таковым, как и бывает в грозу. Но магус знал, что это не так.

– Вербовая, – молниеносно вспомнил колдун и, не раздумывая, развернул коня.

Конь, подгоняемый магом, поднимал снопы брызг. Держаться в седле и вести было тяжело – несмотря на маску, вода всё равно мешала полноценно видеть. Ксандар чудом не пропускал некоторые повороты, опираясь только на свое неплохое знание города.

“Хороших точек для обзора там не найти. Да и рядом пост зеркальных стражей, один из двух в городе… Какой безумец пойдет на это?”

Чародей не ошибся – клуб рунистов был уже объят пламенем. Спрыгнув со скакуна на мостовую, Ксандар побежал прямиком туда, укрываясь плащом от ветра и совершенно не обращая внимания на забивающуюся в ботинки воду.

“Все знания хранились здесь, но где именно?”

Всмотревшись сквозь стену дождя и пламени, он увидел небольшую пристройку, которая оказалась еще не тронута. Собравшись с силами, колдун, не придавая значения крикам подходивших стражников, ворвался в горящее здание. Выбрасывая руки в резких движениях, магус силой мысли расчищал себе путь от объятых огнем преград, намереваясь попасть в пока что целую библиотеку.

Выломав плечом дверь, маг огляделся в поисках подтверждения для своей догадки. Взгляд зацепился за проводившую по дальнему стеллажу ладонь, выходившую откуда-то из-за перегородки рядом с запасным выходом. Ксандар ускорился, а рука тем временем исчезла, с силой толкнув дверь.

Уже добегая, он заметил, что ладонь оставила руну за собой на стене. Впереди сверкнула пара чьих-то глаз. Тело догадалось о последствиях раньше, чем разум. Не останавливаясь, волшебник просто врезался в дверь, вынося её и падая на залитый водой тротуар. Не успел маг подняться, как за спиной прогремел мощный взрыв, едва ли не спаливший пламенем из дверного проема плащ колдуна.

Чародей, оглушенный взрывом, пошатываясь, поднялся. Даже в таком состоянии он успел заметить, как некто в плаще поспешно заворачивает за угол. Медлить колдун не стал, припустившись вслед за подозреваемым. Ксандар никак не мог догнать преступника, но из виду не выпускал, благо последний был не самым лучшим бегуном. Преследуемый часто петлял и пользовался погодным преимуществом, выбирая такие места, где увидеть его серый плащ было практически невозможно.

В какой-то момент магус потерял беглеца. Свернув в переулок, тот словно исчез, а чародей уставился лишь в высокую кирпичную стену, тупик. Летать убегавший не мог, иначе бы сразу так сделал. Резкое нелогичное исчезновение заставило колдуна задуматься. Внезапно его осенило. Сосредоточившись, он направил ладонь на стену.

– Истина! – хрипло воскликнул Ксандар, смахивая дождевые капли.

Кирпичная преграда буквально растворилась в воздухе, оставив после себя две небольшие спиралевидные руны. Обман.

Погоня привела волшебника в жилой район. Несмотря на опасения чародея, след всё-таки удалось найти – запечатленная в рунах энергия с легкостью выделялась на фоне других.

“Неужели на самом виду, здесь?”

Всё указывало на пустовавший двухэтажный дом поблизости, который, судя по всему, продавался. Не теряя ни секунды, магус вбежал на крыльцо и с силой пинком распахнул дверь, как ни странно, даже не забаррикадированную. Чародей настолько резко ворвался внутрь, что даже немного забрызгал стены зеленым гелем. Дверь за колдуном захлопнулась.

Еще более странным было то, что беглец вовсе не собирался прятаться. Аккуратно повесив плащ на вешалку, он сидел в кресле у пылающего камина и даже не думал о последствиях происходящего. Мужчина средних лет, одетый в староватый жакет с открытыми татуированными руками, без какого-либо оружия. На лице очки-половинки, отражающие взгляд ярких голубых глаз. Морщинистый лоб едва прикрывала прядь редких пепельных волос. Такого же цвета усы чуть скрывали тонкие, аристократичного типажа губы, сложившиеся в грустной улыбке.

– Всё никак не отстанете от меня, магус, – отметил он, – даже в такую ужасную погоду.

– Кто ты такой? – твердо спросил Ксандар, готовясь к бою.

Беглец задумался.

– Так я всё вам, магус, и рассказал, – насмешливо погрозил он пальцем. – Знаете, мне всегда было интересно: на вашу жизнь неоднократно покушались, всегда ли у вас был план, как действовать?

– Я импровизирую, – сухо отозвался чародей, упершись рукой о стену. Погоня далась ему с некоторым трудом.

– О, понимаю, похвально, – с интересом отозвался преступник, – но я, всё же, предпочитаю всегда иметь план Б.

Изумруды маски Ксандара столкнулись с небесными глазами беглеца. Даже в них наблюдались полная уверенность и спокойствие.

– Тебе не уйти отсюда, – уверенно произнес магус, подходя ближе.

Незнакомец пожал плечами.

– И не собирался, – хмыкнул он, – я же сдаюсь.

– Что?..

– ОЦЕПИТЬ ДОМ! ЗАГЛУШИТЬ МАГИЮ! – громогласно раздалось с улицы.

Дверь слетела с петель, и внутрь вбежали трое зеркальных стражей, немедленно накидываясь на преступника и бросая его на колени. Ощупав беглеца на предмет оружия или чего-то опасного, они только выудили у него из кармана небольшую записную книжку в кожаном переплете. Заломив незнакомцу руки за спину, они повели того к выходу.

“Они вовремя”, – с облегчением подумалось магусу.

Как вдруг Ксандар обратил внимание на стену, на которую опирался рукой. Чудом сохранившиеся на перчатке частицы геля медленно образовывали подозрительно знакомые символы.

Всё, что колдун успел, и на что ему хватило сил из-за глушения оперативниками магии, так это поставить индивидуальный блок.

Оглушительный взрыв, третий за день, прогремел над кварталом. Магус на мгновение отключился.

Усмиряя звон в голове, колдун с трудом открыл глаза. Всё вокруг выглядело черным черно. Чародей лежал среди обломков, недалеко от преступника, стоявшего в каком-то сияющем круге посреди пепелища. В руках беглец сжимал ту потрепанную книжку. Где-то рядом с Ксандаром уже начинали приходить в себя зеркальные стражи.

Волшебник попытался подняться, но не смог. Зацепившись взглядом за книгу, что держал беглец, колдун вскинул руку и, едва оставаясь в сознании, силой мысли притянул её к себе.

– МАГУС! – гневный вскрик донесся уже откуда-то издалека, когда преступник исчез в яркой вспышке света.

Ксандар украдкой посмотрел по сторонам и спрятал покрывшуюся пеплом книжечку во внутренний карман плаща.

День выдался не из лучших.

========== 4. Слава Королю ==========

Яхонт спешил. Дело нужно было успеть закончить до утра – лишнего внимания со стороны публики или, того хуже, стражи, он привлекать не хотел. Синий череп на руке оглушенного бандита дал ясно понять, что воин там, где надо. А куда конкретно ему следовало направляться… что ж, “информатор” оказался очень любезен и поделился с ним этим знанием. Конечно, его уже никто никогда не увидит и не услышит. Разве что обитатели морских глубин выбросят на берег этот мусор.

Как же жаль, что он не мог точно так же навсегда избавиться и от остальных напавших на колдуна бастардов. Лишь осознанная необходимость в колдуне остановила клинок от кровопролития. Обеспечивать проблемы с законом магу лишними трупами в планы Яхонта не входило. Такой ценный союзник был необходим ему на свободе, но никак не за решеткой.

Слухи и произошедшем в городе инциденте дали Яхонту возможность пересмотреть свои планы. Исходя из того, что он слышал, вывод был только один: они с Ксандаром охотились на одного и того же человека – или группу людей. И раз так, воин не мог отказаться от возможности заполучить достаточно полезного союзника в виде колдуна. Да еще и со связями в Магистрате. Конечно, у них обоих были свои причины на поиски. Но конечная цель, так или иначе, была единой – поймать наглого вора.

“А вслед за ним и всех остальных…”

Яхонт был уже практически на пороге портовых складов. То еще местечко – провонявшее рыбой и отсыревшей древесиной множества здоровенных ящиков оно, в какой-то мере, являлось притоном для местных контрабандистов. Для знающих, это место называлось деревянным замком и называлось так не без причины. Главарь обосновавшегося здесь сброда неприкрыто считал себя королем порта и даже порой заявлял, что город принадлежит ему. Несколько десятков клинков стражников могли бы поспорить с этим утверждением, да только игра не стоила свеч. Ведь то, в конце концов, были лишь только слова, да и прижать с конкретными обвинениями негодяя было, мягко говоря, тяжеловато. Пара подписанных кем нужно бумаг, невинные глаза и характеристика деятельности как обычные “грузоперевозки” делали своё дело, хоть и оставляя некоторых лиц весьма недовольными. Да и поговаривали, что самому Васкезу капало с этого дела, а это могло значить лишь одно – лавочку в ближайшее время точно прикрывать не собирались.

Громила на входе, несмотря на позднее время суток, не спал на рабочем месте. Едва заметив незнакомца, он сразу же преградил путь.

– А ну стоять! Кто такой? – без предисловий спросил охранник.

Яхонт окинул его взглядом. Татуировка, такая же, какую он только что видел, указывала на то, что воин не ошибся адресом.

– Король здесь? – северянин почти выплюнул это слово.

– А тебе-то какое дело? Иди своей дорогой! – угрюмо буркнул громила, не думая двигаться с места.

– Мне нужно задать ему несколько вопросов. Это очень важно, – подчеркнул Яхонт.

Страж нахмурился. Настойчивость посетителя начинала раздражать.

– А мне-то что? – с безразличием выдал он.

Не успел он договорить, как ему в руки плюхнулся большой набитый золотом мешочек. Громила хмыкнул, припрятывая его за ворот рубахи.

– Так с этого и начинать надо было, – усмехнулся он, – но вот железку свою ты всё равно мне оставишь, без этого никак.

Помедлив, Яхонт кивнул и вытащил меч из ножен. Послушно отдав стражу оружие, он жестом указал на двери, обозначая необходимость указать путь. Но громила и сам собирался проводить гостя, попутно стягивая с него наспинные ножны и закидывая их через плечо. Еще он его без присмотра туда пустит…

Это было лишь одно из нескольких складских помещений, но оно было воистину огромным. Множество необъятных рядов с различного рода коробками, склянками, пузырьками, сундуками, чемоданами… все это создавало впечатление настоящего лабиринта. Товарные горы возвышались порой до самого потолка. Хотя кто знает, может то были лишь опустошенные тары из-под грузов, ведь Киптаг совсем не походил на шибко богатый город. В конце концов, если знать о природе этого места, то станет напрашиваться очевидный вывод о том, что всё банально разворовано.

Внутри царил полумрак, освещение слабое. Местами были развешаны потертые лампы, источавшие тусклый свет, но их было явно недостаточно для таких просторов, особенно ночью.

Однако, несмотря на все это, блуждать среди стеллажей пришлось недолго – главарь обитал недалеко от входа. Другое дело, что расположился он максимально пафосно – на самом настоящем холме из деревянных коробок, где возвышался его трон, на котором контрабандист, собственно, и развалился. Голову украшала тонкая кривоватая корона из серебра.

– Кого это ты привел, болван? Да еще и посреди ночи! – с явным недовольством обратился он к громиле.

– Незнакомец пришел просить вашей милости, господин, – смотря в пол, ответил слуга.

“Король” нарочито глубоко вздохнул.

– Что ж, незнакомец, ты пришел куда следовало, – смотря на воина сверху вниз, проговорил он, – я, как повелитель здешних мест, обязан удовлетворить твою нужду, как и всякого прочего моего поданного. В какого рода государевой милости ты нуждаешься?

Контрабандист самодовольно рассмеялся. Этот смех гулом прошелся по всему месту – отовсюду вокруг, из темноты, вслед за ним раздались подобострастные смешки.

– Несколько ответов, – коротко и громко сказал северянин.

– Всего лишь? – наигранно удивился главарь. – Что ж, задавай свои вопросы!

– “Восход”. Все, что о них знаешь. Сколько их, где они сейчас, что-нибудь?

В зале повисло неловкое молчание. Контрабандист с непониманием посмотрел на Яхонта.

– А что тебе с наемников? О них уже порядочно ничего не слышно.

Воин, выжидая, молчал. Он уже задал свой вопрос и только ждал ответа.

– С ними лучше не связываться, уж поверь своему государю, – протянул “король”. – Не знаю, сколько их, но достаточно, чтобы прикончить тебя, и не раз. А что до того, где их найти… Того не известно даже мне. Последний раз я слышал о “Восходе” с год назад. Близ Лирасса была заварушка, уже не первый раз они там чего-то с кем-то не поделили. Аламид притащил туда едва ли не с двести человек.

– Аламид?

Контрабандист усмехнулся.

– Знаешь о “Восходе”, но первый раз слышишь о нем? Он их глава. С самого начала и до сих пор. Основатель, если так понятней.

Яхонт задумчиво склонил голову набок.

– Ты говоришь, что не слышал о них год, – медленно проговорил он, – когда я слышал, что за громкой кражей в Киптаге стоят именно они. Странно для всевидящего портового ока, разве нет?

Контрабандист выдал кривое подобие улыбки:

– Может и странно, может и нет… С тебя хватит ответов в любом случае.

Мрак вокруг зашевелился. Северянин осознал, что оказался в центре круга. Вернее – посреди толпы. Озлобленные пары глаз смотрели на него отовсюду – вооруженные до зубов мародеры приближались, явно не с желанием проводить его к выходу. А если и с ним – то только вперед ногами.

– Видишь ли, убийца в маске, с твоей стороны было большой ошибкой приходить сюда.

К ногам воина прилетела какая-то листовка с крупно обозначенной цифрой, на которой смутно угадывались очертания его рогатой маски.

– И я, как высший судья этого места, объявляю тебя виновным в том, в чем бы тебя не обвинили, – громогласно заявил контрабандист, – и наказанием за грехи твои станет смерть.

– Ничего личного, приятель, – пробасил выросший у северянина за спиной громила, что встречал его у входа.

Яхонт незамедлительно кувыркнулся вперед и принял боевую стойку – страж едва ли не разрубил гостя его собственным мечом.

Воин мельком огляделся – враг был повсюду. Единственное преимущество, которым владел мечник, было в том, что такая толпа вряд ли держала его за угрозу. Скорее всего, они были полностью уверены в успехе, как минимум за счет численности.

“Без оружия здесь не обойтись”.

– Не трогал бы ты этот меч, – медленно проговорил Яхонт, – так ведь и пораниться можно.

Громила показательно прокрутил катану в руке.

– Не бойся, я отлично умею обращаться с клинком!

“Не умеешь”.

Резко подскочив к противнику, Яхонт нанес ошеломляющий удар кулаком в живот, за которым последовал удар под коленную чашечку, что заставило оппонента согнуться пополам. Воспользовавшись моментом, воин изо всех сил прямым ударом ноги по рукояти меча вогнал последний в горло громилы.

Яхонт оттолкнул мертвое тело от прочь от себя, попутно вытаскивая катану из её прежнего обладателя. Медлить было нельзя – взяв клинок двуручным хватом, воин повернулся вокруг собственной оси, разрубая подошедшего слишком близко мародера наискось. Бросаясь вперед, северянин выставил оружие перед собой, словно то было копье, и пронзил им уже замахивающегося на него палашом бандита. На месте павшего выросло еще трое.

Повернув катану лезвием вниз, Яхонт отразил рубящую атаку мечника, который решил, что пора переходить в серьезное наступление. Клинки соприкоснулись еще два раза, когда воин внезапно подался вперед и наотмашь ударил нападавшего гардой по лицу, заставив потерять равновесие. Воспользовавшись положением противника, северянин отрубил разбойнику кисть, державшую меч, и, перехватывая тот на лету свободной рукой, резко развернул мародера спиной к себе. Свист – из перерезанного горла брызнула кровь, а Яхонт уже переключился на следующего противника. Последний, ловко сокращая расстояние для удара коротким кинжалом, в какой-то момент почти вплотную подобрался к северянину – о чем вскоре пожалел. Уклонившись от колющего выпада в шею, воин буквально выбросил руки вперед, вонзая оба клинка в грудь оппонента.

– Тебе не жить, мразь! – завопил кто-то поблизости.

Быстро выдернув мечи, он бросился на пол – над головой просвистел арбалетный болт. Почувствовав, что над ним навис очередной бандит, Яхонт из положения лежа молниеносно взмахнул трофейным мечом, который тут же встретил препятствие в виде вражеской плоти. С чавкающим звуком клинок прошел сквозь одну ногу, разрубая её, и застрял в другой. Там северянин его и оставил – в повалившемся с воплями боли бандите. Поспешно перекатившись на спину и попутно перехватывая с тела убитого короткий кинжал, Яхонт метнул его перед собой, даже не тратя время на прицеливание. Занесший над ним топор мародер выронил своё оружие, хватая злополучный кинжал, вонзившийся под ребра. Не успел он его достать, как воин уже прыжком оказался на ногах и рубящим ударом завершил начатое.

Со спины к Яхонту решил подкрасться бандит, вооруженный алебардой. За счет длины последней он почти смог застать северянина врасплох, едва не пронзив его дуговидным лезвием. Понимая, что столь вытянутое оружие настигнет его даже метнись он вперед, Яхонт внезапно для нападавшего подался вправо. Разворачиваясь и, подобно воде огибая клинок, воин схватился за древко и притянул взявшегося за него мертвой хваткой мародера. Лезвие алебарды на что-то наткнулось позади северянина – кажется, пронзило другого бандита – когда сам Яхонт мгновенным выпадом избавился от противника, вгоняя ему в глазницу свой меч.

– Убейте его, убейте!

Еще один болт пролетел у самой головы – понять, откуда и кто стреляет было практически невозможно в такой суматохе и мраке. Рывок по диагонали, к одному из стеллажей, застал оказавшегося на пути бандита абсолютно не готовым, вынудив распрощаться с головой, укатившейся в неизвестном направлении. Услышав шаги совсем рядом с собой, Яхонт быстро и без раздумий убрал меч в ножны и, схватив одну из коробок, с разворота разбил о догнавшего его мечника. Тот покачнулся, роняя клинок и едва ли не падая сам. Наклон и подъем – зацепив с пола меч противника северянин восходящим ударом рассек того пополам. Не медля и не давая времени сориентироваться, Яхонт тут же выпрямил руку с мечом, вонзая его в плечо бандиту, решившему прикрыться товарищем, как живым щитом. Не останавливаясь, воин с огромным усилием провернул клинок, буквально разрывая грудную клетку разбойника.

Внезапный гневный вопль оповестил северянина об угрозе сверху – словно кто-то прыгнул на него с верхнего стеллажа. Не вглядываясь во мрак, Яхонт присел и схватился за рукоять катаны, что до сих пор была в ножнах. Мгновение – и её лезвие уже вновь свистит в воздухе прямо над ним. Справа и слева что-то глухо рухнуло, посыпались внутренности, еще сильнее заливая кровью пол.

Один из мародеров поблизости бросился в отчаянную лобовую атаку, тараня воина плечом и заставляя расстаться со своим клинком. Не успел последний вонзиться в пол, как Яхонт тут же опомнился и контратаковал нападающего локтем в лицо, дополняя это серьезным ударом в челюсть. Хватая ошеломленного врага за ворот рубахи, северянин толкнул его на пол и безжалостно приложил виском о рукоять торчавшей из пола катаны, дробя череп.

Воин в маске поспешно вытащил застрявший клинок и тут же принял на него пришедший сверху удар – лопата, похоже первое, что попалось под руку мародеру, отскочила будто пружина. Зная, что следующего замаха не будет в ближайшие две-три секунды, Яхонт на мгновение переключился на соседнего разбойника. Не рассчитывавший на внезапную смену цели бандит сразу же потерял кисти, что дрожащей хваткой сжимали моргенштерн. Разбойник подался назад, скуля от боли, в надежде скрыться от сумасшедшего незнакомца. Однако северянин вновь сменил цель, возвращаясь к вооруженному лопатой противнику. Последний допустил фатальную ошибку, попытавшись нанести воину удар сверху, подобный первому. Инструмент отскочил от меча снова и, пользуясь этим, Яхонт мощным ударом ноги отправил нападавшего на спину. Подхватив лопату, он резко нанес ей удар по горлу лежащего, отделяя голову от туловища.

Вовремя вспомнив об арбалетчике, северянин ловко перекатился вправо, прямо к лишенному рук бандиту. Обхватывая его за шею, он резко развернулся прочь от стеллажей к открытой площадке. Не прошло и секунды, как что-то вонзилось в грудь разбойнику, и тот обмяк в руках у забрызганного кровью воина.

Еще трое, уже совсем близко – Яхонт решил действовать на опережение. Подкат вперед – удачный удар сбил противника с ног, а вслед за ним уже приземлился клинок, вонзившийся прямо в грудь и прибивший к полу, словно гвоздь. Не тратя время на вытаскивание меча, северянин бросился к запоздавшему с замахом мечнику и провел череду ударов по лицу, разбивая его в кровь. Заломив противнику руку, воин тут же схватил его за голову и со звучным хрустом сломал шею. Бандит, оставшийся в полном одиночестве среди изрубленных трупов, решил спастись бегством – бросился к одному из стеллажей, стремясь затеряться среди бесконечных однообразных рядов, роняя на ходу своё оружие. Но Яхонт, вырвав катану из тела убитого, в два коротких прыжка оказался там же. С размаху разрубая одну из опорных балок, он заставил всю конструкцию начать неумолимо рушиться. Цунами из падающих тяжелых ящиков вот-вот готово было настигнуть бежавшего.

– Нет, нет!

С мощным грохотом и подняв тучу пыли, огромный ряд рухнул прямо на него.

Яхонт огляделся. Всё было залито кровью и усеяно телами убитых. Кажется, не выжил никто. За широким окном начинало восходить солнце.

Только шут, сидевший на троне, еще был там.

Контрабандист с ужасом в глазах буквально вжался в спинку своего кресла. Главарь, холодея, понял, что бежать ему некуда. Он просто смотрел на то, как Яхонт медленно, хлюпая по лужам крови, подходит к подножию его “горы”.

Северянин воззрился на него и развел руками. Словно чего-то ждал.

“Король” задышал прерывисто. Гримаса злобы пронзила его лицо.

– Будь ты проклят!

В тишине склада раздался звон – вскинув меч, воин отразил летящий в него арбалетный болт. Последний на сегодня.

Разбежавшись, северянин начал скоро забираться вверх по ящикам, за несколько мгновений достигнув вершины. Без единой ноты сомнения Яхонт приставил клинок к горлу единственного выжившего.

– Говори.

Еще больше вжавшись в спинку трона, контрабандист закрыл глаза.

– Да, да, да! Это “Восход”, это всё они! Их человек занимается этими кражами повсюду, и только он! – срываясь на крик, говорил он. – У них свои люди почти в каждом городе! Здесь, здесь Васкез специально приказал не расследовать эту дрянь слишком усердно, он отозвал почти всю стражу из архива, это всё он!

– Где ждать вора?

– Я не знаю, не знаю! – дрожа от злобы и страха, завопил контрабандист. – Одно время ходили слухи, что зеркальники специально вывезут что-то из колдовского города, чтобы не подвергать его опасности. И это “что-то” очень важно для “Восхода”! И если так и было, то нужная им вещь уже на пути в Башню, или того хуже – уже в ней!

– Всё?

– Я не знаю, не знаю больше ничего, отпусти!

Клинок скользнул в сторону. С глухим мерным стуком по коробкам вниз покатилась окровавленная голова. Звякнула корона.

“Наконец-то Киптаг вздохнет спокойно…”

Захлебнувшись в крови.

========== 5. Зеркальные Осколки ==========

Беспощадный шторм трехдневной давности нисколько не пощадил Ксандара и щедро наградил его ангиной. Будучи не в состоянии всё это время не только говорить, но и банально покидать пределы квартиры, магус только и делал, что пытался разгадать тайну книги, что успешно украл. Ломая голову над рунами, которыми та была начертана, колдун в конечном счете так и не пришел ни к какому решению. Книга была зашифрована, и ключ к ней был только у её хозяина. Кем бы он ни был, Ксандару оставалось признать лишь одно – этот террорист, напавший на гильдию рунистов, являлся магом весьма опасным и могущественным. Некоторые из сотворенных им заклинаний попросту не укладывались в голове. Исчезновение из города, подобное телепорту, казалось вообще невозможным – такие перемещения осуществлялись лишь с помощью порталов, что строились Адрионом годами. Впрочем, возможность обмана никто не отменял – этих проклятых иллюзионистов пруд пруди.

Взрывы в городе, впрочем, чувствовались вполне себе реальными и ощутимыми. Западный квартал до сих пор оставался под надзором зеркальной стражи и был взят в оцепление. Можно подумать, нападавший находился все еще там… Судя по тому, как он действовал, в городе его давно уже и след простыл, но, похоже, у зеркальников других дел не нашлось.

Конечно, можно было попытаться взять след таинственного вора, что нагло прибирал к рукам чертежи Адриона, но нет, конечно нет, это дело мы повесим на человека, который с Магистратом не желает иметь ничего общего.

С этой мыслью Ксандар сердито засопел, ворочаясь на кровати и держа над собой загадочную книгу. Руны сплетались в один большой рисунок, тянущийся через страницы. Шансы понять, что здесь к чему, неуклонно стремились к нулю. В какой-то момент магусу даже пришла в голову забавная по его меркам мысль – книжечка могла быть заминирована точно так же, как тот дом, где он чуть не погиб. Да, умереть от внезапно рванувшей старой книжонки было бы невероятно глупо. Так и в анекдоты попасть не долго.

Так или иначе, Ксандару оставалось признать, что то, чем занимался нападавший – рабочая рунная магия. А раз так, то значит, что хоть один да добился в этом успеха. Этот человек был очень опасен. Им тоже следовало бы заняться, но без разгаданной книги область поиска расширялась до всего мира. Всего лишь целого мира.

Да и делом это выступало в какой-то мере десятым. По-прежнему над трудами его отца нависла угроза быть похищенными неизвестно кем. Насколько Ксандар знал, отец не слишком любил долгую и муторную писанину. Конечно, нельзя отрицать, что тот вывел великое множество трудов, однако в плане чертежей и инструкций Адрион был весьма краток и лаконичен. По логике, оставалось только спросить у того же Спация, где хранятся оставшиеся записи. Последний лукавить не станет, в конце концов, именно при нем Эребус повесил на магуса эту пыльную в прямом смысле слова работенку.

Ксандар устало потер переносицу, понимая, что рано или поздно с кровати придется встать. Подниматься было необходимо по одной простой причине – до магистра колдун так и не дошел и, соответственно, об убийстве в поместье Фьюшера так никто и не узнал. Это недоразумение необходимо было исправить.

Лениво накинув плащ и оставив злосчастную книгу на растерзание комнатной пыли, магус поплелся в Магистрат. В свете последних дней у него начинало создаваться впечатление, что он устроился работать местным курьером. В какой-то мере колдун и являлся гонцом – с плохими новостями.

***

– Ты не понимаешь, магус, – устало качая головой, вздохнул Эребус, – им не нужны ни твои обещания, ни твои оправдания, ни труп слуги Фьюшера. Общественность хочет крови. Твоей крови. Я предупреждал тебя, разве нет? Они попросту повесили пропажу Тома на тебя, да его уже практически официально признали мертвым!

Ксандар оперся обеими руками на стол.

– Я не виновен. Понятия не имею, что сталось с Фьюшером, – в голосе слышалось неприкрытое раздражение. – Абсолютно никакого.

– А кто виновен? – Эребус приложил ладонь ко лбу. – Кто бы ни убрал Вилфреда, у них начисто отсутствует мотив. Будь целью выкуп, последний и выплачивал бы его за хозяина, больше никому дела-то и нет.

Ксандар медленно стянул с себя маску. Лицо выражало крайнюю озабоченность.

– Я честно вам скажу, магистр, – чародей нервно перебирал пальцами, – мне нет дела до того, чтообщественность думает обо мне, считая меня виновным в пропажах и убийствах людей. Но сам факт того, что у нас имеется без вести пропавший и труп его слуги, выводит меня из себя. Зачем кому-то избавляться от них?

Эребус исподлобья взглянул на магуса.

– “Старше, чем кажешься”, а по-прежнему ведешь себя как наивный юнец, – горько усмехнулся магистр. – Всем ведь действительно наплевать на Фьюшера. Дело не в его персоне, а в твоей.

Ксандар вопросительно поднял брови.

– Именно так, а как же еще? Сын Адриона, куда еще дальше-то? – продолжил Эребус. – Слишком много у тебя недоброжелателей из-за наследственности, магус. Да и люди любят раздувать из мухи слона. С тех пор, как информация о пропаже алхимика вышла за пределы Магистрата, общественность плела всё больше слухов с каждым днем.

– Слухи остаются слухами, про меня чего только не говорят, – с отвращением произнес Ксандар. – Важно иное: у нас под носом устранили двух человек. У вас под носом, магистр.

– Не нужно перекладывать ответственность на других, магус, – с нажимом проговорил Эребус. – Особенно сейчас, когда большинство готово повесить эти убийства на тебя. Суду быть. Всё давно решено.

Ксандар громко чихнул, прикрываясь платком. Самочувствие оставляло желать лучшего.

– Мне никак не избежать суда?

Эребус кисло улыбнулся.

– Ну почему “никак”. Ты можешь просто не прийти, – магистр фыркнул, заставив страницы у него на столе едва дрожать, – но я так думаю, что ты в любом случае от беды не уйдешь. Этот труп, что ты нашел в шкафу, лишь подтверждает мои опасения: скорее всего, под тебя кто-то копает. И, как видишь, докопался.

– Значит, вы хотите сказать, что случившееся с Фьюшером и Вилфредом – моя вина?

Магистр сделал неопределенный жест рукой:

– Я такого не говорил. Скорее, случившееся произошло из-за тебя, – поправил Эребус, – это большая разница.

Ксандар молча уставился в окно. Он не знал, что сказать. Да, его пытались и убить, и высмеять, и показать ничтожным на фоне своего отца – всё это безусловно было. Однако теперь его имя пытались безвозвратно очернить. Это колдуна нисколько не прельщало. Иногда, в глубине души, ему хотелось, чтобы этой славы не было. Чтобы можно было в покое идти по стопам отца…

– Люди друг друга прямо на улице порой насмерть режут, – внезапно сказал колдун, не отводя взгляда, – и чего-то я не вижу никаких бурных реакций, или чтобы кого-то тут же сажали за решетку.

Эребус пожал плечами.

– Всё снова же из-за той важности, что люди придают твоей персоне. Хлеб и зрелища – всё, что душе угодно. И с тебя можно содрать и то, и другое.

Магистр откинулся на спинку кресла.

– Одни неприятности от тебя, магус. Всю удачу ты, наверное, в Киптаге оставил. – Добавил Эребус, кивая на газету, лежащую на углу стола.

Ксандар нехотя взял издание в руки. Выпуск был двухдневной давности.

– Взгляни на третью страницу.

Перевернув лист, колдун воззрился на статью, занимавшую весь лист.

Мэр Киптага был жестоко убит вместе со своей семьей посреди ночи. Общее количество жертв составило около тридцати человек, не включая стражу и прислугу усадьбы на окраине города, где и произошло массовое убийство. Ни одного выжившего свидетеля.

– Как раз в ту ночь, когда ты просидел в департаменте, – протянул Эребус, – прелестно, не правда ли?

– Что за кошмар начал вокруг твориться…

Эребус поморщился.

– Так было всегда. Пора бы уже вылезти из своего маленького мирка, – едко отметил он.

– Зачем вы показали мне? – убито спросил Ксандар.

– Держу в курсе, чтобы не расслаблялся. В конце концов, за происходящим вокруг нужно следить, а не прятаться за маской безразличия.

Эребус неожиданно подмигнул ему, однако почти сразу его лицо приобрело стандартную суровость.

– А что же насчет виновника тех взрывов, магус? – внезапно спросил он, меняя тему.

В глубине души Ксандар ощутил некоторый прилив облегчения, связанный с тем, что книга была оставлена в квартире. Расставаться с ней, да и вовсе класть её в долгий ящик Магистрата у него желания не было.

– А что с ним? – невинно поинтересовался чародей в ответ.

– Я как раз таки не знаю, – сквозь зубы протянул магистр. – Ожидал вопросов от тебя. Ведь это ты у нас, как обычно, лезешь куда не следует.

Ксандар прыснул, закашлявшись.

– Я лишь предположил, что крайне раздражаю вас лишними вопросами, магистр.

– Так оно есть, – не стал лукавить Эребус, – но пользы это не отменяет. Осведомлен – значит вооружен. Я ничего не могу дать тебе по этому человеку. И даже если бы мог – не дал бы. Пойми, магус, это просто не твоё дело. Спаций найдет его в два счета и навечно засадит в Башню.

Ксандар в услышанном по некоторым причинам сильно сомневался. Взрыв сработал даже при заглушенной зеркальниками магии. Когда убийцу придут арестовывать, сидеть сложа руки он точно не станет.

– Иди. Пока указаний никаких не будет, – магистр втянул ноздрями затхлый воздух кабинета, – Спация тоже не ищи, его нет в городе. Думаю, нам лучше переждать суд.

– И когда же?..

– Честно? Не знаю. Жди письма в течение трех-четырех дней, а там будет видно. Тянуть они не станут.

***

Отсутствие указаний Ксандар воспринял не как повод для безделья, а скорее как развязанные руки. И хоть факт отсутствия Спация, на информацию от которого чародей так полагался, несколько вставил палки в колеса его планов, магус почти сразу понял, куда ему следует идти.

Привычный ворчливый голос с запозданием отозвался из-за скрипучей двери. В этот раз Калеб сразу узнал друга и незамедлительно проводил того внутрь.

– Я могу чем-то помочь? – фальшиво-бодро спросил эльф, приглашая сесть.

Выглядел Калеб более чем устало. Если во время прошлого визита у Ксандара создалось впечатление, что хуже уже быть не может, то в этот раз он понял, насколько ошибался. На побелевшем, словно мел, лице ярко выделялись черные синяки под глазами, словно от нескольких к ряду бессонных ночей. Щетина отросла еще сильнее, и сбривать её эльф, судя по всему, не собирался.

Увидев тревогу в глазах мага, Калеб уже было хотел что-то сказать, однако передумал и просто зевнул. Совершенно забыв предложить гостю выпить хоть чего-нибудь, он буквально рухнул на диван и закрыл глаза.

– Ты же не против, да? – уже не стараясь казаться бодрым, сказал эльф. – Так что стряслось? Опять сны?

– А я что, просто так зайти не могу? – по привычке оглядывая комнату, отозвался Ксандар. – Я смотрю, ты мебель переставил?

Калеб не стал скрывать кислой усмешки.

– Ты никогда не заходишь и не заходил просто так, с чего бы тебе начинать? – несколько погрустнев, заметил оборотень. – А мебель… шкаф передвинул, закрыть следы на стене. Позавчера был приступ. Ничего особенного.

Ксандар различил в его голосе едва прикрытую досаду и прикусил язык. В самом деле, Калеб был одним из немногих настоящих друзей магуса, а последний слишком уж редко вспоминал о нем. Если не считать недавний визит, то они не виделись, наверное, около года, а может и больше. Да и обещания колдуна что-нибудь придумать по поводу проблем эльфа начинали казаться просто словами, несмотря на то, что сам Калеб от них просто отшучивался, где-то в глубине души понимая, что ему, скорее всего, уже никак не помочь.

– Я… – Ксандар затруднялся закончить мысль, – прости.

– Ничего, – быстро отозвался эльф, – все равно всем наплевать. Я привык.

Чародей стянул с себя шарф.

– Оборотней ведь не становится меньше, а все по-прежнему закрывают на это глаза. Даже Магистрат.

Калеб лениво всплеснул руками.

– Так всегда – чужие проблемы их не интересуют, пока не коснутся, – эльф перевернулся на бок, – а может, всем просто лень выяснять, что к чему – в этой проблеме никто и разобраться не может. После усердий твоего отца количество оборотней резко сократилось, но, спустя годы, они явились снова. Даже Адрион не решил вопрос до конца.

– Я не знал, что отец занимался этим вопросом, – удивленно протянул Ксандар.

– Он много чем занимался. Только вот, делая всё сразу, нельзя нигде особо чего-то добиться, – с недовольством отозвался оборотень, – даже в таких исключительных случаях, как твой отец.

Калеб поднял взгляд на настенные часы. Стрелки указывали ровно на четыре. Спешили на пять минут.

– И всё же, чего ты хотел? – в лоб спросил эльф.

Ксандар заерзал в кресле.

– Ты ведь в курсе последних событий в Магистрате? Кражи из архивов и так далее?

Калеб заинтересованно уставился на колдуна. В глазах проскользнуло удивление.

– Знать-то я знаю, – протянул он, – ровно как и то, что ты стал местным мальчиком на побегушках. Но из всех, к кому ты мог прийти, Ксандар, ты остановился именно на мне. Что могу знать я, чего тебе не скажут в Магистрате?

Ответом был затянувшийся кашель. Чародей поднял руку, прося дать ему паузу.

– Ты не станешь ничего утаивать, – хрипло пояснил магус. – Да и самоволка не сильно поощряется Магистратом.

Взвесив слова друга, Калеб с неохотой кивнул. В этом есть смысл. В любом случае, у Ксандара была неплохая мотивация действовать самому.

– Я знаю, что часть чертежей моего отца находится где-то в Магистрате, – поспешно продолжил маг, – будут ли они здесь в безопасности? Вор пожалует за ними рано или поздно.

Оборотень мотнул головой.

– Нет. Именно поэтому их и увезли отсюда сегодня в обед.

– Что?

– Я не совсем абстрагирован от мира, знаешь ли, – пояснил эльф, – у меня остались некоторые связи. Мне просто повезло узнать об этом сегодня.

Ксандар резко поднялся. Что-то подсказывало ему, что то, что он услышит, не совсем ему понравится.

– Кое-что я, конечно, додумываю, но скорее всего всё было так – за несколько дней до этого зеркальники отправили охраняемый груз в Башню, пустив слухи, что это те самые бумаги из архивов. Всё прошло гладко – и теперь уже настоящий груз направляется прямиком туда же, откуда эти рукописи уже точно никто и никогда не достанет. Без охраны, как я понял, не обошлось, да и в случае чего – едут они через форпост зеркальных стражей. Они специально делают для этого крюк. Ну и, наверное, чтобы избежать центральной дороги. Не знаю, к чему эта мишура, если куда проще было бы отправить посылку порталом.

– В Башню не ведет ни один из порталов, отец об этом позаботился, – тихо проговорил Ксандар.

– А что тебя беспокоит-то? Из Башни воры точно ничего не вытянут.

Ксандар медленно зашагал к двери.

– Что-то мне подсказывает, что конвой может и не добраться до башни.

Калеб заставил себя подняться.

– Каким образом ты вообще надеешься вмешаться?

– Я что-нибудь придумаю, – бросил Магус, хватаясь за ручку.

– Это глупо и нелогично с твоей стороны, Ксандар, – зло бросил оборотень. – Это даже не похоже на тебя! Остановись, не трать своё время. Неужели ты не доверяешь людям Спация?

Колдун обернулся, натягивая на лицо шелковую маску.

– Это не вопрос доверия, Калеб. Это вопрос возможностей.

Дверь хлопнула. Бледное лицо эльфа выражало лишь растерянность и гнев.

– И кем он себя возомнил?

Вопрос остался без ответа. Лишь тиканье старых часов наполняло тишину комнаты монотонным звучанием.

***

Конь начинал выдыхаться. Благо на горизонте уже виднелась дозорная башня заставы зеркальников. Лучи медленно уходящего солнца продолжали отражаться от неё, заставляя ярко сиять, подобно маяку.

Ксандар знал это место. Он бывал здесь пару раз вместе со Спацием достаточно давно. Объект служил зеркальным стражам как некий перевалочный пункт. И сегодня должен был.

Но никто не встречал магуса. Тишина стояла над небольшим фортом, словно тот был давным-давно заброшен. Подъезжая, Ксандар обратил внимание лишь на пару лошадей, что были привязаны неподалеку от распахнутых ворот.

Сиять стала не только вышка. На закатном солнце засветились всеотражающие доспехи зеркальных стражей, чьи тела, посреди ручьев крови, были буквально разбросаны по внутреннему двору. Колдун опоздал. На месте ли еще воры? Оставалось лишь проверить.

– Надеюсь, хотя бы здесь из шкафов не будут валиться трупы, – пробормотал Ксандар, пытаясь сохранять спокойствие. Давалось ему это с крайним трудом. Конечно, он навидался мертвых тел за свою недолгую, по чародейским меркам, жизнь. Другое дело, что сочащиеся кровью трупы – не самые приятные для здоровой психики соседи.

Состояние комнат нисколько не обрадовало магуса – едва ли оно было лучше того, что случилось снаружи. Убитые были повсюду. Гарнизон форпоста бедностью не отличался, да и с ним объединилась стража самого груза – неужели они все были мертвы? Кого-то смерть настигла даже в кровати казармы, кого-то за столом, создавалось впечатление, что боя как такового и не было. И самое страшное, наверное, было в том, что ни одно выделяющегося, “чужого” трупа колдун не наблюдал. Нападавшие прошлись по форту абсолютно без потерь. Что же…

Что-то резко схватило чародея за шкирку, едва не сбив с ног, и вытянуло за угол, попутно закрывая рот ладонью. Дернувшись пару раз для приличия, Ксандар оглядел атаковавшего и сразу узнал в нем незнакомца в маске, который его сразу же отпустил, жестом показав вести себя тише.

– Значит, я был прав, – тихо проговорил Яхонт. – Вор где-то здесь, верно?

– Должен быть, – прошептал Ксандар. – Кажется, я слышал какой-то лязг из соседнего зала.

Северянин молча кивнул и последовал вперед, держа меч наготове. И действительно – одинокая фигура, очень похожая на лежавших вокруг мертвых зеркальников, что-то усердно выискивала в широком распахнутом сундуке. Сходство с зеркальной стражей было налицо – доспехи, по крайней мере металлом и тем, как они отражают все вокруг, очень походили на обмундирование рыцарей Спация. Главное отличие заключалось в их общей форме – одеяние незнакомца казалось довольно угловатым, словно собранным из множества квадратных зеркальных пластин и больше походило на ромб, нежели на стандартные доспехи. Шлем отличался той же “сплавленностью” пластин между собой, а отсутствие на нем разрезов для глаз, рта или носа наводило на вопросы о практичности. Незнакомца сопровождал меч, широкое треугольное лезвие которого было великовато для одноручного, но недостаточной длины для того, чтобы его можно было назвать двуручным.

Вор, казалось бы, не замечал их и продолжал что-то настырно искать. Яхонт шел впереди колдуна, с явным желанием застать противника врасплох. Мысль нанести удар в спину казалась заманчивой, но цель нужна была живой.

“Иначе не найти остальных”.

Аккуратно следовавший за соратником колдун зацепился взглядом за нечто странное – розовую каплю на клинке воина в маске. Кровавый шарик, прокатившись по гарде, вытянулся и метнулся к полу.

Внезапный грохот заставил незнакомца и Яхонта одновременно обернуться – магус, засмотревшийся на меч северянина, повалился на пол, споткнувшись о руку очередного мертвеца. Троица замерла, в оцепенении уставившись друг на друга. Ксандар издал нервный смешок.

– Полагаю, ты умеешь считать, – проговорил он, медленно поднимаясь, – двое больше одного.

Магус осекся. На него и Яхонта было направлено не менее тринадцати клинков, включая незнакомца. Абсолютно такие же как и наемник, они возникли будто из ниоткуда, усеяв комнату.

Ксандар, покашливая, легонько ткнул северянина локтем.

– Тринадцать больше, чем два.

Воин занял оборонительную позицию.

– Не имеет значения.

Несколько рыцарей из окружения метнулись прямиком на них. Три лезвия, одно за другим, взвились в воздух и обрушились на героев, словно перемалывающая всё мясорубка, заставляя бросаться врассыпную.

Кувыркнувшись вперед, Яхонт едва ли не напоролся на меч еще одного шагнувшего вперед рыцаря, но ловко отвел корпус, попутно нанося два резких удара по телу противника своей катаной. Наемник покачнулся, но удержал равновесие – раны не были глубокими. Но все же, эта небольшая заминка позволила Яхонту обогнуть его и занять позицию лицом к оставшимся оппонентам. Повторные атаки не заставили себя ждать – яростные взмахи широких мечей совершенно не оставляли северянину места для маневра, заставляя последнего скорее уклоняться от бесчисленного множества ударов, нежели бить самому.

У Ксандара в голове билась лишь одна мысль – о необходимости навести суматоху в рядах противника. Но сосредоточиться и заняться этим чародей совершенно не мог себе позволить – рыцари без устали старались отделить какую-либо из частей его тела от туловища, преследуя отступающего магуса по пятам. Выбрав подходящий момент, колдун сложил руки и начал формировать что-то из липкого зеленого геля. Ладони разошлись, образовав объемную просвечивающую конструкцию песочных часов. Лишь вместо песка переливалась болотного цвета жижа.

Не особо заморачиваясь с целью, Ксандар изо всех сил бросил созданный прибор на пол. Треугольные мечи, уже словно щекотавшие его горло, внезапно изменили ход своего движения на обратный. Как и всё в комнате.

Зеркальные рыцари, Яхонт, даже сам чародей – все они вполне осознанно были насильно перемещены на позиции, в которых находились около десяти секунд назад. Пользуясь всеобщим недоумением, магус сосредоточился и поднял в воздух тяжелый дубовый стол. Деревянная громада, разогнавшись, беспощадно рухнула не меньше, чем на пятерых наемников. Внезапная волна осколков, захлестнувшая мага, чудом не задела глаза – абсолютно материальные рыцари попросту разлетелись на множество зеркальных частиц при столкновении с летящим столом.

“Ненастоящие?..”

– Что-то изменилось? – на всякий случай вопрошающе воскликнул Яхонт, перекрывая лязг доспехов и свист рассекающих воздух клинков.

Чародей, отталкивавший от себя зеркальных рыцарей водным потоком из рукава, неуверенно замычал.

– Не знаю, – вода, разлившаяся под ногами наемника, зашедшего со спины, взвинтилась к потолку, как гейзер. – Я забыл что именно делает это заклинание.

Устав держать оборону, Яхонт подобно пушечному ядру кинулся прямо вперед, на не ожидавших такой агрессии противников. Широкий взмах клинка – двое медленно, но верно рассыпаются на бесполезные потрескавшиеся груды. Резкий разворот – северянин принимает тяжелый верхний удар на лезвие своего меча, но быстро отталкивает от себя противника и контратакует в легком прыжке, разрубая рыцаря пополам. Свист у самого уха – голову воина едва ли не задевает кончик клинка ближайшего рыцаря, который, ничуть не смутившись промаху, продолжил атаку длинным выпадом вперед. Позволив мечу оказаться у тела, Яхонт, взявшись за катану обратным хватом, наотмашь ударил из-под оружия противника, заставляя того потерять равновесие, а вместе с ним и зеркальный клинок.

Незримая сила подхватила потерянный меч и со всей силы вонзила в рыцаря, подобравшегося к северянину из-за спины, раскалывая того на множество осколков. Двигаясь кругами, Ксандар попутно обрушил на двух замешкавшихся наемников огромный канделябр, весивший под потолком. Как и следовало ожидать, во все стороны вновь полетели зеркальные частицы. Порыв радости колдуна был очень краток: ужасное осознание, что скольких бы рыцарей они с Яхонтом не убили, их число никак не убывало, пришло почти сразу. Кто-то здесь явно пытался обмануть волшебника.

Взгляд чародея зацепился за место, где он недавно воспользовался зеленым гелем. Вязкая субстанция не желала испаряться, даже наоборот, из небольшой лужи собиралась во что-то более цельное. Нечто, подозрительно похожее на песочные часы.

– Мы должны уходить отсюда, срочно! Это пространственная магия!

Паники в голосе Ксандара было достаточно, чтобы Яхонт понял, насколько плохи их дела. Так или иначе, северянин и до этого смекнул, что открытость большого зала дает преимущество лишь напавшим на них рыцарям – свободу маневров воин в данном случае преимуществом не считал. Если на тебе сидит не меньше семи рубак, то рано или поздно один из них до тебя доберется – таков уж горький закон жизни. Воин в маске метнулся вперед, высекая касающимся пола клинком искры, и буквально прошел сквозь угловатого противника, разделяя того на две ровные половины нижним взмахом меча. Ксандар уже ждал его в коридоре, попутно наколдовывая медленно летящие шаровые молнии и отправляя их в зал, словно мины замедленного действия. Шипя и искря, они неспешно плыли по воздуху навстречу ватаге рыцарей, которая совершенно не желала отпускать незваных гостей.

Рухнув на колени, Яхонт проскользнул прямо под молниями прочь из зала.

– Закрывай, быстрее!

Навалившись на двери, герои со свистом их захлопнули и уже были готовы броситься прочь от грядущего взрыва, как вдруг неведомая сила, сворачивающая в бараний рог саму гравитацию, прижала их к резному дереву.

– Это заклинание, я вспомнил, как оно работает, – Ксандару казалось, что его сейчас раздавит о дверь, – второй шанс!

Притяжение отпустило героев так же резко, как и схватило. Чародей поспешил рухнуть на холодный пол. Прогремел оглушительный взрыв, пошатнувший землю у них под ногами.

– Оно лишь способно выиграть время, но не более того, – тяжело дыша, пояснил колдун. – Всё всегда возвращается на круги своя – нас почти притянуло туда, где мы были, когда я его использовал.

Поднимаясь, он увидел, как из комнаты выбирается лишь один рыцарь в опаленных молниями доспехах. Сдаваться он не собирался – об этом говорил прямо направленный на них меч.

– Но теперь-то ты точно один, – хмыкнул Ксандар, вглядываясь в конец коридора.

Однако моргнув, волшебник увидел, насколько сильно ошибался. За вором возникла буквально целая очередь из таких же, как он, рыцарей, выстроившаяся в колонну. Они начали движение.

– Стой позади меня, – почти приказал Яхонт.

Колонна разогналась и уже мчалась прямиком на героев.

– Ищи настоящего!

Северянин едва ли успел крикнуть, когда самый настоящий вихрь из зеркальных рыцарей обрушился прямо на него. Лидер ряда изо всех сил размахнулся с плеча, но встретил клинок воина, который тот незамедлительно перевел к горлу противника и лишил того головы. Секунда – и следующий рыцарь уже прыгает на Яхонта, вздымая меч над головой, на что воин лишь делает один скупой шаг вперед и выставляет катану вверх, пронзая наемника. Мгновение – на его месте вырастает точная копия, замахивающаяся мечом наискось но, не успевающая сделать абсолютно ничего, рассыпается на осколки, получив превентивный удар прямиком в грудь. Сделав короткий прыжок назад, северянин тут же вернулся на предыдущую позицию и, уже не стоя на месте, а продолжая напор, разрубил оказавшегося на его месте рыцаря восходящим ударом. Не переставая буквально таранить колонну из рыцарей, воин в маске продолжал комбинацию ударов рассекая опешивших врагов одного за другим. Северянин был тем, кто наносит удары, и это значило, что он здесь правит бал.

– Ксандар! – яростно воскликнул Яхонт, вонзая обеими руками катану в горло предпоследнему рыцарю.

На опережение мечнику вперед полетел своевременно отстегнутый плащ колдуна, которым тот попросту накрыл отражающегося рыцаря, словно птичью клетку. Застигнутый врасплох наемник незамедлительно получил гардой меча по лицу и был любезно впечатан северянином в стену. Он так и рухнул на пол – накрытый непроницаемым черным плащом.

– Почему это сработало? – озадаченно спросил Яхонт.

– Не знаю, – Ксандар пожал плечами, – я думал, что не сработает.

Он присел рядом с телом, внимательно что-то рассматривая.

– Видишь ли, пока мне пытались отрезать голову, у меня было время подумать, что это за напасть, – колдун задумчиво прикусил губу, – и я пришел к выводу, что если среди них вообще есть настоящий, то стоит попробовать закрыть ему источники для отражения. Все эти рыцари немного асимметричны, не находишь? Как будто из-за той грани зеркала.

– Как-то не обратил внимания, – угрюмо ответил северянин.

– Это, конечно, сейчас прозвучит странно, – продолжил Ксандар, – но если бы не все эти трупы – я бы ни за что не догадался. На их доспехах никто из этих болванов даже не отображался, понимаешь? Но в какой-то момент, пока мы были в зале, на одном из тел мелькнуло изображение рыцаря. Странно, да?

– Угу.

Магус поднялся и огляделся вокруг, погрустнев.

– Должно быть так они все и погибли, – он обвел руками множество мертвых тел зеркальных стражей, – их форма стала им могилой. Эти наемники могли возникнуть у них прямо за спиной…

Яхонт наконец убрал клинок в ножны за ненадобностью. Пока что.

– Мы должны допросить его.

Колдун коротко кивнул.

– Так мы и поступим.

Под ногами хрустели осколки. Вор наконец был пойман, и сомнений, что это был именно он, не возникало совершенно никаких. На фоне последних событий это обнадеживало как никогда.

========== 6. Связанные Судьбы ==========

В Рипаране, пригороде столицы, всё шло своим чередом. “Половинчатый город”, как его знали в округе, мирно продолжал своё существование в виде двух условных частей – города богатого и города бедного. Первый принадлежал высшему обществу, знати, всему свету столицы, когда второй своё название не слишком оправдывал – скорее, он являлся вотчиной великого множества наемников Сигнии, что каким-то образом уживались между собой. Наемники слыли народом не слишком-то бедным, но, пожалуй, в сравнении с другой городской половиной, их можно было назвать таковыми.

Гости города всегда удивлялись данному соседству – в конце концов, огромная стая убийц и доля общественной столичной верхушки, что проживала в Рипаране, были явно не одного поля ягоды. Однако так уж сложилось, что всё регулировалось и улаживалось само собой, как между половинками, так и внутри них, особенно – бедной. Наемники, народ вспыльчивый и беспощадный, несмотря на единство профессии, весьма холодно относились к себе подобным. То и дело кто-то устраивал недовольный дебош тут и там, проламывая соседу за столом череп булавой банально за то, что тот отказался долить ему пива. Факт того, что стража ни коим образом не вмешивалась в местный порядок, порой казался дикостью или до ужаса не смешной шуткой – по мнению приезжих, хаос бедного города мог легко расползтись и дальше, поглотив целый город. Однако этого не происходило по ряду причин, главной из которых была доля здравого смысла в головах большинства наемников. Какой смысл портить отношения со столь щедрыми работодателями?

Знать терпела их рядом, лишь потому что они представляли интерес в виду своих способностей и рода занятий. Желание прикончить кого-нибудь в пределах Республики возникало у лиц из верхушки общества периодически, а имея для этого достаточные средства и целый перечень головорезов, готовых в любой момент кинуться на цель хоть с голыми руками, возникал и спрос. Расхожее рипаранское выражение “Убить до смерти” весьма точно отражало методы и надежность услуг наемников. Впрочем, это не мешало знати считать их любезных гонцов насилия низшей ветвью существования во всем мире. Местами это могло бы даже сойти за правду, чего уж таить.

Стража города, в данном случае, являлась скорее косметической, нежели практической мерой охраны порядка. Если в городе бедном они выступали в некотором роде как глашатаи воли знати, то в городе богатом слыли обычными марионетками, если не рабами власти. И власть эта естественно принадлежала верхушке. Благодаря этому, анархия, которой удавалось избегать наяву, счастливо творилась в умах жителей города, коими, в основном, и являлись две указанные половины. Среднего слоя, как такового, в городе практически не было. Говоря грубо – курорт столичных богачей и оплот большинства наемников Республики Сигния в одном лице.

Несмотря на это, гостей у города было порядочно. Помимо постоянного притока головорезов, прибывающих в поисках работы или ради встречи со старыми знакомыми (которые обычно заканчивались скидыванием головы одного из них в канаву) и периодически приезжающей знати, здесь можно было встретить разного рода торговцев, шутов и балагуров, и просто тех, у кого было к кому-то из верхушки дело. Достучаться до знати в Рипаране было куда проще, чем в оскалившейся тысячами клинков стражи столице, где у всех были дела, дела и еще раз дела.

Однако и обычных зевак в городе было полно – они съезжались из близлежащих деревенек и поселков поглазеть на знаменитые рукопашные схватки, что постоянно проходили на улицах бедной половины города. Большинство из таких зрителей, впрочем, совершенно не опасались того, что с них могут запросто в любой момент снять скальп или сделать еще чего хуже. И зря.

А бои, упомянутые выше, были отнюдь не случайными стычками. Это была целая ниша для заработка легких денег. “Легких” в том случае, если ты легко отделался, а не вышел, хоть и победителем, да с переломанными костями. Колдунов в городе, как ни странно, можно было пересчитать по пальцам, а лекаря среди них могло и вообще не найтись. Объяснялось это тем, что маги подавались в наемных убийц весьма и весьма редко – по причине существования Башни и зеркальных стражей, которые без устали следили за всплесками колдовского насилия по всей Республике.

Помимо непосредственного принятия участия в какой-либо из схваток, можно было пытаться подниматься на ставках, что было, говоря уж честно, не совсем стабильно. Многие из сражавшихся довольно часто забывали, когда стоит остановиться и перестать вколачивать оппонента в камень тротуара или вроде того. Да и чемпионом никто обычно долго не держался – без травм обходиться не получалось, и они в свое время давали о себе знать. Да и, в конце концов, слишком хороших бойцов всегда можно было убрать неожиданным ножом, вогнанным под ребра…

Кто-то, к слову, и прибывал в Рипаран только ради того, чтобы показать себя в уличных состязаниях. Вот и сейчас – один из таких кружился на пустыре среди толпы вопящих зевак, уклоняясь от взмахов кулаков соперника. Высокий и статный мужчина, даже несмотря на обилие щетины казавшийся молодым, отстаивал свою честь в городе бедных. Яркие голубые глаза, под стать поношенным брюкам, внимательно следили за движениями оппонента. Пока что мужчина не нанес еще ни одного удара, но зато успел пропустить парочку, скорее всего – из-за своих габаритов. Темно-серая пластинчатая куртка из кожи, почти облегающая торс, хорошо справлялась с защитой от легких повреждений. Бездействие прекратилось внезапно: когда потерявший терпение противник бросился в лобовую атаку, воин, не теряя ни секунды, выбросил правую руку вперед. Апперкот пришелся прямиком в челюсть оппонента и отправил его в недолгий полет. Приземлился бедолага уже где-то в толпе, кажется, на кого-то. Сил у сражавшегося было явно не занимать.

Мужчина гордо развел руки в стороны и улыбнулся толпе, показывая свою бесспорную победу. Довольно хмыкнув, он повернулся к ответственному за этот матч юркому человеку, который уже просочился сквозь толпу прямо к нему. Надо было отдать ему должное – пытаться слинять с золотом он благоразумно не стал, работал он здесь достаточно долго.

– Тейн. Запомни это имя, – кивнул воин, хватая мешочек с горстью монет и откидывая его к куче своего барахла неподалеку, среди которого числился цельнометаллический шлем, вместо рогов украшенный стальными плавниками, пара широких латных перчаток с потертым “чешуйчатым” узором да здоровенный меч, размером едва ли не с самого мужчину. – После обеда готов драться снова. Сколько угодно.

Юркий человек довольно потер руки. Здесь пахло большими деньгами: незнакомец очевидно пребывал свой первый день в городе и ставить на него никто не желал. А надежды воин подавал большие. Другое дело, что кончит он, скорее всего, там же, где и остальные – на больничной койке или в могиле, самонадеянность еще никому тут не помогла.

– Замечательно! – воскликнул сегодняшний организатор. – Тогда увидимся через пару часов, день обещает быть жарким, а?

Юркий человек рассмеялся и неловко хлопнул Тейна по плечу, до которого едва дотянулся, прежде чем скрыться в постепенно рассасывающейся толпе.

Тейн недолго смотрел ему вслед, прежде чем вернуться к оставленному добру. Что-то воину среди этих вещей, однако, не понравилось. Золота было нигде не видать. Мужчина резко выпрямился, оглядывая пустырь поверх голов расходящихся зевак. Увидев, как кто-то быстро уносит оттуда ноги, скрываясь за углом, воин тут же понял, что произошло. Уличный боец поспешно нацепил шлем и перчатки и, схватив меч, направился параллельно удаляющемуся воришке через переулок. Вор, судя по всему, город знал весьма скверно, потому что даже сам воин, будучи здесь только один день, уже успел изучить, по меньшей мере, эту улицу. Продираясь сквозь полный мусора переулок, показавшийся мужчине просто очень широкой щелью между домами, Тейн уже прикидывал, что конкретно он будет делать с похитителем своего золота. Первое, что приходило на ум – открутить голову. Натурально открутить.

Нет, конечно, можно было бы поступить куда более изощренно и, например, по одной переломать все кости в его теле, но это займет время, а желудок уже командовал маршировать в ближайшую харчевню.

Добравшись до конца, Тейн прислушался. Мерный ритм шагов прохожих что-то всё громче и громче нарушало. Быстрый стук чьих-то ног хоть и был едва слышен, но различался на фоне всего остального, особенно в тишине переулка. Расчет воина оказался верен – беглец приближался прямо к нему. Подгадав момент, мужчина вышагнул из тени и загородил собой дорогу. Разогнавшийся вор не успел и остановиться, буквально влетая в него, едва ли не разбиваясь, словно о скалу, и падая наземь.

– Эй! Смотри куда идешь… – недовольно прозвучал снизу звонкий девичий голос.

Открыв глаза и убрав с лица каштановые волосы, девушка воззрилась на внезапное препятствие. На неё холодно уставились глаза за забралом металлического шлема. Быстро осознав, что к чему, она ловко поднялась, ладонью стерла пыль с груди воина, словно ничего и не было, и, сделав шаг в сторону, припустилась бежать изо всех сил. Впрочем, спустя пару секунд оглянувшись по сторонам, она поняла, что почему-то никуда не двигается. Посмотрев вниз, девушка обнаружила себя висящей над землей, с болтающимися и загребающими воздух ногами. Воин держал её за шкирку, недовольно сопя.

– Нда, ты еще и баба. И чего мне с тобой делать? – басом осведомился он.

Каштановая прохвостка состроила милую улыбку, которая, ожидаемо, не возымела никакого эффекта. Сдаваться девушка, впрочем, не собиралась. Воспользовавшись неловким молчанием и свободой рук, она со всей силы нанесла удар в лоб поймавшему её воину. Раздался гулкий звон. Воровка одернула отдавшую резкой болью руку – стальной шлем был ей явно не по зубам. Тейн, в свою очередь, даже не пошевелился.

– На твоем месте я бы просто отдал золото и ушел подобру-поздорову, – смилостивившись, подсказал воин, не ослабляя хватки.

Девушка состроила недовольную гримасу, но, вздохнув, кивнула. Однако сделав вид, что лезет в карман за украденными монетами, она резко взмахнула руками, поднимая мощнейший порыв ветра, способный сбить обычного человека с ног. Тейн лишь сделал неловкий шаг назад, но падать или отпускать воровку явно не собирался.

– Значит, будет по-плохому, колдунья, – пробурчал воин, переворачивая девицу вверх ногами.

Горе-воровке в какой-то момент показалось, что из неё хотят вытрясти саму душу – так долго и настойчиво пытался достать из неё украденное Тейн. Да вот только кроме надкушенного яблока и погнутой отмычки на земле ничего не оказалось.

– Где деньги? – отрывисто проскрежетал мужчина, не находя глазами заветного золота.

Стоило отдать девушке должное – она сделала лицо настолько удивленное, что не поверить в её собственный шок от происходящего было попросту невозможно. Вероятно, это было от того, что воровка и сама искренне не понимала, куда делся мешочек. Медленно переведя взгляд в сторону, она увидела лишь решетку сточных тоннелей и застонала.

Кажется, у неё действительно были неприятности.

– Он, эм… видимо когда я упала, он… ну, туда закатился, выпал, п-понимаешь? – не находя слов, проблеяла воровка.

Мысль о том, что эта обнаглевшая малявка только что лишила его обеда, никак не желала укладываться в голове у Тейна. Недолго думая, он решил, что не станет менять планы – импровизация его еще никогда не подводила. Почти.

Да и кто она вообще такая? Для уличной попрошайки или нищенки девушка крайне плохо знала город, да и одета была по-дорожному. Старый заплатанный плащ, капюшон которого был каким-то образом неровно оторван, казался воровке не по размеру. Плотная походная одежда, темно-зеленого, почти болотного цвета сидела слишком тесно, утягивая и без того худую фигуру до невообразимости. В целом, если не включать плащ в прочую часть костюма, то последний казался словно обтекающим. Дополняли образ тяжелые охотничьи сапоги на нескольких застежках каждый, казавшиеся почти что продолжением заправленных в них обтягивающих брюк.

Вопросы вызывал и одинокий колчан, покоившийся по непонятным причинам на бедре воровки. Несколько стрел, торчавших оттуда, было нечем использовать – лука нигде не наблюдалось.

– Значит, отработаешь, – буркнул он, опустив девушку наземь и тут же хватая её за руку.

Воровка непонимающе дернулась.

– В смысле? Что ты имеешь в виду?

Но узнать, по крайней мере на данный момент, что же воин имел ввиду, ей так и не удалось – Тейн бескомпромиссно потащил колдунью за собой куда-то вперед. Разжать хватку мужчины показалось девушке невозможным, и она решила прибегнуть к альтернативе, как можно крепче упираясь ногами в тротуар. Исход был очевиден – прущий подобно тарану воин не остановился даже тогда, когда она, наконец, не выдержала и споткнулась, из-за чего теперь волочилась за ним в лежачем положении, собирая всю грязь улиц. Даже самое простое – крик о помощи – не оказал никакого воздействия на прохожих. Кто-то из них даже одобряюще подмигнул уличному бойцу. Воровке на ум начали приходить весьма неприятные вещи.

Тейн остановился и вновь поставил пойманную на ноги.

– Как тебя зовут? – внезапно для неё спросил воин.

– Какое это имеет…

– КАК. ТЕБЯ. ЗОВУТ.

Девушка почувствовала исходящее от него недовольство каждой клеточкой своего тела.

– Этессия, – пискнула она, отводя взгляд прочь от прорезей в рогатом шлеме.

– Дурацкое имя, ты что, графиня какая-нибудь? – раздраженно спросил Тейн.

Воровка хихикнула.

– А что, слишком сложно запомнить? – огрызнулась она.

Воин грубо притянул её к себе.

– Еще что-нибудь в таком тоне, и ты точно больше ничего помнить не будешь, – пригрозил он. – Ну?

– Можно просто Тесс, – быстро уловив настрой своего пленителя, выдала она.

Кивнув, Тейн снова схватил её за руку и потащил за собой. Где-то впереди замаячила старая будка дежурного стражника. Узнать её не составляло труда – ничто в городе не выглядело так, словно сейчас развалится – за исключением неё.

Этессии это направление совершенно не понравилось.

– Эй, ты меня что, собрался стражникам сдать? – тревожно осведомилась она. – Я в тюрьму садиться не собираюсь!

– Ты совсем дура или притворяешься? – напрямую спросил боец. – Какой толк мне от тебя за решеткой?

Один из множества камней на душе воровки упал и исчез восвояси. Но причины для беспокойства еще оставались. Целая гора.

Воин бесцеремонно раскрыл дверь из заглянул внутрь – обитатель будки был ей совершенно под стать: такое ощущение, что настоящий дежурный оставил на месте стражника своего сто пятидесяти пяти летнего деда-долгожителя, а чтобы тому было нескучно, назвал дворовую собаку гроссмейстером и посадил играть с ним в шахматы. Чем, как бы это абсурдно не звучало, старик и занимался.

– Мне нужны кандалы, дед, – делая вид, что всё идет как надо, подал голос Тейн, – у тебя есть?

Седой, как сама зима, стражник оторвал взгляд от фигур.

– А по что тебе они, гусь?

Почему его назвали гусем, воин не понял, но заморачиваться не стал.

– Надо, дед.

Старик запыхтел, поднимаясь с табуретки.

– Непорядок, – бросил он, – разве энто причина? Надоть ему. Я тут сторожу, а ему надоть!

Стражник собирался сказать что-то еще, но обратил внимание на Тесс, которую Тейн крепко держал за руку. Почесав бороду, он почему-то рассмеялся.

– Так это чегой-то, невеста у тебя чтоль? Чтоб не сбежала кандалы тебе надо?

Образ мышления старика продолжал оставаться для бойца загадкой, но еслиэто поможет ему получить желаемое…

– Так и есть, дед, – убедительно кивнул он, – вот, обещалась, клялась, божилась и на тебе – сбегает в предсвадебный день.

– Чего… – возмущенно начала Этессия, но так и не закончила – рука Тейна переместилась на рот.

– Эхехе, – прокряхтел старик, – так дела не делаются.

– Не делаются, дед, – поддакнул воин, завоевывая доверие старика, – так что, поделишься?

Стражник схватил ближайшие железные кандалы с полки и протянул Тейну.

– Смотри ключ не потеряй, любовник, – старик хихикнул и вновь уселся играть в шахматы с собакой, которая верно всё это время его ждала. Быть может, сгрызла пару фигур, только и всего.

Воин поспешил покинуть живущего в собственном мире стражника, пока тот не передумал. Прицепив одну из частей к своей руке, он потянул цепь и закрепил вторую половину на руке Тесс.

– Чтобы никуда не делась, – пояснил он и устремился прочь, вынуждая воровку следовать за ним.

Тейн сразу же, еще на подступах к стражнику, учуял запах жареного цыпленка. Будучи голодным, он с точностью определил местоположение харчевни, откуда этот аромат исходил. Находилась она буквально в двух шагах от пресловутой будки. Несколько омрачал происходящее тот факт, что денег не было от слова совсем. Но кто сказал, что нельзя попытать удачи?

Внутри было полно народу: зрительно вооружены почти все, что взять с наемников. Большинство столов были заняты целиком, а за те, где еще оставались места, подсаживаться особого желания не находилось – редкий здешний завсегдатай будет рад случайному человеку с улицы. Впрочем, непосредственно перед трактирщиком было несколько свободных мест – должно быть, гости выдались не слишком разговорчивыми.

Пара приковала на себе внимание не меньше половины зала, что неудивительно – здоровенный детина, закрытый грозным ликом металлического шлема, в одной руке тащит меч размером с взрослого мужчину, а в другой потрепанную девицу с копной каштановых волос, да еще и кандалами её пристегнул! Однако многие поспешили забыть новоприбывших – в любом случае, какого только сброда в Рипаране не ошивалось. В том числе и нелюдей.

– Пива, – бросил Тейн, усаживая Этессию и садясь рядом сам.

Трактирщик отработанно повернул голову и крикнул что-то на кухню позади.

– Минуту, – спокойно ответил он, не смотря на гостей. Люди все равно не любят, когда на них пялятся. Особенно здешние.

Времени прошло даже меньше, чем условно сказал трактирщик – с кухни поспешила женщина средних лет с подносом, на котором покоилась кружка с пивом и крупный жареный цыпленок. Последний, судя по всему, и привел Тейна в харчевню, однако ему, в отличие от пива, не предназначался. Счастливый обладатель ароматной горячей пищи объявился почти сразу – сомнительного вида тип с козлиной бородкой и вечно бегающими по воздуху пальцами сел рядом с парой. Однако вместо того, чтобы открыть рот и начать прием пищи, незнакомец открыл рот по совершенно иной причине, что воин нашел кощунством.

– Я тебя здесь что-то раньше не видел, – без предисловий обратился он к Тейну.

– Я тебя тоже, – немногословно ответил тот.

Такой ответ незнакомцу не понравился.

– Я смотрю, ты привел сюда мадмуазель, – он кивнул на Тесс, которая всё это время с любопытством озиралась по сторонам, – с мадмуазелями в такие места не ходят.

Воин неторопясь отхлебнул пива.

– И что? – с безразличием спросил он.

Незнакомец как бы невзначай оголил руку перед девушкой. Впрочем, играть мускулами на фоне Тейна было делом, мягко говоря, неблагодарным.

– Я вижу, что ей скучно с тобой, – продолжил он с ухмылкой, – быть может, я её конфискую?

Тейн щедро махнул рукой.

– Пожалуйста, забирай. Если ключ от кандалов найдешь, – ехидно прибавил он. – Я-то его потерял, растяпа.

Незнакомец нахмурился. Происходящее начинало пахнуть дурной шуткой.

– А ты смешной, – кисло отозвался он. – Хотя, может быть, раз она тебе настолько нужна, что ты её к себе прицепил, я заберу твою железку?

Счастливый обладатель жареного цыпленка провел пальцем по покоившемуся у стойки клинку.

– На что она тебе все равно нужна? Ты посмотри: ей и дров-то не наколоть, куда уж сражаться! – рассмеялся незнакомец. – Думаю, на этом мы и сойдемся.

С этими словами он схватился за рукоять меча. Делать этого явно не следовало. Одного толчка было достаточно, чтобы незнакомец свалился со стула и начал недовольно браниться.

– Не следовало тебе сюда приходить, – зло зашипел он, поднимаясь и доставая из нагрудных ножен кинжал.

Тейн, не вставая и даже не глядя, наотмашь рубанул мечом. Послышался четкий перезвон монет. Кошель, закрепленный за спиной, оказался разрезан клинком пополам, как, очевидно, и его хозяин. Незнакомец развалился на две неровные половины; деревянный пол был усеян монетками, уже почти плавающими в луже крови. Тесс поспешила отвернуться от такого зрелища.

– Ты же блефовал, когда сказал, что потерял ключ? – тихо спросила она.

Воин поставил меч на место.

– Конечно, – кивнул он, – я не терял его. Я его вообще не брал.

Перекошенное лицо воровки стоило увидеть. Но трактирщику было не до этого.

– Ты убил моего постоянного клиента, – отразил факт случившегося хозяин харчевни.

Тейн неловко почесал затылок.

– Теперь я твой постоянный клиент, – сказал он, еще раз взглянув на пол.

Недолго думая, он поднялся, заставляя, соответственно, встать и Этессию, и начал посвистывая собирать окровавленные монеты. В какой-то момент он поднял голову и оглядел зал.

– Кто-то еще что-то хочет? – напрямую спросил он у уставившихся на него наемников.

Застывшая в харчевне тишина мгновенно обернулась в гул разговоров. Видимо, никто ничего не хотел.

Целая горсть монет оказалась перед трактирщиком.

– Это за доставленные неудобства, пиво и вот этого цыпленка, – бодро сказал Тейн, словно ничего и не случилось.

– Мы в расчете, парень, – хозяин вновь повернулся к кухне: – Лидия, нужно прибрать у стойки!

Женщина, уже выносившая еду, вновь не заставила себя ждать. Ничуть не удивившись разрубленному телу и забрызганному кровью полу, она принялась с усердием оттирать наведенный Тейном беспорядок.

– У вас что, это настолько обычное дело, что она даже ничего не скажет? – обгладывая куриную ножку, с интересом спросил воин.

Трактирщик покачал головой.

– И да и нет, – он принялся протирать стаканы, – моя жена немая с детства. Но отчасти ты всё же прав – местные частенько друг друга калечат.

Пиво у Тейна внезапно кончилось. Посмотрев на Тесс, он увидел, как она глазами пожирает его курицу. Мысль о том, что у воровства должна была быть причина, неспеша закралась ему в голову. О чем-то внутренне с собой поспорив, воин, хоть и с неохотой, но пододвинул тарелку девушке, разделяя с ней обед.

– Имеешь в виду от рождения? – переспросил он у трактирщика.

– Я имею в виду то, что я сказал, – протянул хозяин, – она жила в деревеньке неподалеку, забралась зачем-то в чащу без ведома мамаши. Ну, а там… напоролась на какую-то страшную дрянь, вроде здоровенной зубастой летучей мыши. Так от страха и лишилась речи. Ей дома никто не поверил, даже пороть пробовали, а толку нет – ни звука.

Описание “страшной дряни” напомнило Этессии кое о чем, но она решила, что лучше помолчать и продолжить есть, пока цыпленок еще остался.

Тейн принял задумавшийся вид.

– Но если она не разговаривает, откуда ты всё это знаешь?

– Писать она, слава богам, умеет, – пояснил трактирщик, – грамоту знает куда лучше меня. Я-то хоть читать умею, а то так бы и не понял нихрена, чего она хочет.

– Тоже местный?

Хозяин харчевни хмыкнул.

– Нет. Ну, почти. Еще юнцом я издалека перебрался в столицу, где мечтал служить в войсках Республики, – он задумчиво потер усы, – так и случилось. Полжизни я отдал республиканским легионам. Теперь никому и не нужен, кроме моей жены.

– Зато есть пенсия, – поддержал его Тейн.

Трактирщик грустно усмехнулся.

– С пенсией пришлось закатать губу обратно. Когда моё время начало подходить, у армии Сигнии начались проблемы с финансированием – осталось лишь жалование непосредственно служащим. Да и оставили только молодых. Старые вояки жрут не меньше новых, а проку с них, по мнению руководства, меньше. Вот и думай.

Он составил чистые стаканы в ряд и оперся локтями на стойку.

– Я на все сбережения и основал это место здесь. А потом нашел её, – хозяин трактира кивнул на жену, – славная она. Хозяйственная. Не разговариваем мы только, понятно почему.

– Ну хоть не орет, – усмехнулся Тейн.

Трактирщик нахмурился, но, спустя мгновение, тоже захихикал.

– Вообще, раз такое дело, я хотел спросить, – медленно проговорил воин. – Я ищу одного человека. Его зовут Аламид. Не знаешь, где он может быть?

Хозяин харчевни показательно выдохнул.

– Что за дурацкая привычка спрашивать у трактирщиков всякую чушь? – с раздражением выдал он. – Я-то откуда знаю? Я что, справочник? А может его сват, брат, отец, дядя?

Боец пожал плечами.

– Ты владеешь трактиром в городе наемников, – терпеливо ответил воин, – ты мог что-нибудь слышать.

– Аламид? Ты ищешь Аламида? – внезапно спросила Тесс. – Но зачем?

– А тебе-то что? – отозвался Тейн, недовольный тем, что воровка влезла в их разговор.

Девушка набрала в грудь побольше воздуха.

– Я видела его! – выпалила она. – Я сражалась с ним вместе с воительницами из куль…

Тейн разразился громогласным смехом на весь зал.

– Ты? Серьезно? – он не мог перестать смеяться. – Да еще и женщины-воины?

– Но это правда!

– Конечно, правда! А еще они разъезжают на медведях и поклоняются солнцу!

Этессия закатила глаза.

– Ты всё перепутал, на самом деле…

Воин махнул на неё рукой, продолжая посмеиваться.

– Ой, всё, заткнись.

Трактирщик с интересом наблюдал за перепалкой.

– Старые друзья? – поинтересовался он.

– Нихрена подобного. Просто за ней огромный должок, – боец погремел цепью кандалов, – и она будет его отрабатывать.

Хозяин понимающе усмехнулся, поглядев на девушку. Последняя покраснела.

– Ты не посмеешь! – гневно завопила она.

Тейн громко фыркнул.

– Не знаю, о чем ты, но костлявые доски в любом случае меня не интересуют, остынь, – он вновь повернулся к трактирщику, – так что насчет Аламида?

Лицо Тесс перекосило в два раза сильнее предыдущего.

– Ну, “что-то” я может и знаю, – сдался хозяин харчевни. – Если думаешь, что он будет гулять туда-сюда по улицам Рипарана, просто потому что это город наемников, то глубоко заблуждаешься. Сейчас ему и особенно ярким личностям в “Восходе” нигде особо не рады. В Империю им так вообще путь заказан.

– Почему? – по-простому спросил Тейна.

– Нынешняя молодежь политикой вообще не интересуется, я смотрю, – ворчливо сказал трактирщик, - уже и много воды успело утечь – покушение на самого Императора. Конечно, это только слухи, что именно они при делах. Причем заказчиком, судя по всему, был кто-то из Сигнии, что намекает на войну. Здесь-то всё спокойно, а я со старым товарищем переписку веду и знаю, что у них там, на границе, собираются имперские войска, на случай чего.

Мысли о войне Тейна совершенно не порадовали.

– И что же, теперь весь “Восход” залёг на дно?

Трактирщик пожал плечами.

– Не думаю. В конце концов, ни на одном из них нет никакого специального клейма, во всеуслышание кричащего, что они оттуда, – он перевел взгляд на помутневшее окно. – Кто-то из них может сейчас проходить мимо, и ты этого никогда не узнаешь, парень. Да и зачем тебе знать?

Воин цокнул языком и отодвинул от себя опустевшую тарелку.

– Слава несет богатство, – проговорил он, – а победа над самим Аламидом принесет мне славу.

Хозяин покачал головой.

– Почему бы тогда не отправиться бороться с каким-нибудь злом или заниматься подобной ерундой? Почему именно Аламид?

– Да как-то перевелись все принцессы в башнях, знаешь, – поморщился Тейн, – и геройствовать меня никогда особенно не тянуло. Но Аламид… он известен, могуч как воин и, к тому же, наемник. Убрав его, я окажусь как минимум в приоритете на получение работы здесь.

– Убрав его, ты окажешься ходячей мишенью для его бойцов, дурак.

Воин тоже взглянул в окно.

– Я не боюсь. Победив их лидера, я докажу, что сильнее их всех.

Трактирщик подался вперед.

– Поверь мне, – остерегающе произнес он, – среди тех, кто стоит у него за спиной, могут оказаться те, кто в разы сильнее.

Тейн встал из-за стойки.

– Как я уже сказал, я не боюсь никого из них, – он повернулся к Тесс. – Ты здесь живешь где-нибудь?

– Да, я сняла комнату в одной из гостиниц, на всё что было, – обиженно ответила она, – а что?

Боец поправил одну из перчаток.

– Туда-то мы и направимся.

========== 7. Отражение ==========

Некоторое время назад.

Ксандар потер связанные руки. Горы трупов и наличие колдуна с северянином на территории форпоста почему-то сильно расстроило зеркальных стражей. В данный момент, насупившийся маг сидел под пристальным взором двух агентов Башни и недоумевал почему. В конце концов – именно он с Яхонтом решил проблему и поймал наконец вора, копавшегося в вещах его отца и не только. Во всяком случае, так считал Ксандар. Мнение зеркальников с его мнением сильно расходилось. Обозвав северянина преступником и убийцей, они заперли того где-то на первом этаже, когда колдуна лишь для проформы связали, сделав жесткий выговор. Причем выговор был сделан непосредственно самим Спацием, прибывшим на место преступления лично и в данный момент допрашивавшим похожего на агента Башни убийцу. Ксандар нашел сказанное предводителем стражи еще скучнее, чем его недавняя поездка на Тар. Пялиться на песок было куда более заманчивой затеей, нежели выслушивать многокилометровую тираду о том, что не нужно лезть не в свои дела, и что всё под контролем.

“Конечно, под контролем”, – думал магус, не спуская глаз с двери с небольшим окошечком, за которой находился Спаций, пара стражников и пленник. Столько мертвых зеркальных стражей в одном месте Ксандар никогда не видел. Что уж говорить – он никогда в жизни не видел мертвого зеркального стража.

По крайней мере, несмотря на скорейшие пожелания закрыть свой рот, колдун все-таки смог озвучить жизненно важную мысль о том, что с отражающими предметами в одной комнате с вором делать нечего. Именно поэтому все, кто находился сейчас в допросной комнате, были в штатском. Исключение составлял лишь сам убийца – с него удалось стащить только шлем, который в срочном порядке засунули в мешок и кинули в угол, к клинку виновника торжества. Лицо, при этом открывшееся миру, даже не проявляя практически никаких эмоций, словно кричало о недовольстве своим существованием. Оно было определенно под стать броне владельца – иссеченное чем-то вроде осколков, с множеством едва ли заживших порезов, превратившихся в шрамы, это лицо походило на разбитое зеркало. Даже волосы, и те – росли клочьями, как будто их кто-то повсеместно вырывал. Глаза не выражали совершенно ничего – за исключением какой-то скрытой злобы по отношению к Спацию.

Ксандара неимоверно раздражал тот факт, что он не слышит ничего, что происходит за тяжелой, звуконепроницаемой дубовой дверью.

“Прелестно. Что ж, зато он может хотя бы смотреть. Глаза же ему завязывать не станут? И вообще, он заслуживает находиться там, внутри. Разве не они с Яхонтом поймали вора?”

С этими мыслями магус продолжил всматриваться в окошечко, надеясь хоть что-нибудь понять.

– Зачем ты это сделал? – тихо спросил Спаций, глядя на пленника.

– Я всего лишь выполнял свою работу.

– В данном случае, в этом не было никакой нужды.

– Я всего лишь выполнял свою работу, – ровным тоном повторил пленник.

Спаций приподнялся. Не то чтобы он легко терял самообладание – совсем нет. У него лишь создавалось такое ощущение, что он разговаривал со своим подчиненным, совершившим какую-то ошибку. И от чувства этого предводителей стражей желал немедленно избавиться.

– Ты пришел за чертежами, – терпеливо проговорил Спаций, – но на выходе мы получили гору трупов. И ты надеешься на пощаду после этого?

Вор в лице нисколько не изменился.

– В этом нет моей вины, – всё так же ровно ответил он. – Я застал всё таким по прибытию.

Спаций вздохнул: возможно, скоро придется прибегать к пыткам.

– Я поставлю вопрос по-другому, – глава зеркальной стражи развел руками, – ты посмел взяться за работу, в которую входило убийство моих людей. Как ты посмел связываться с Башней? В особенности, когда это совершенно не требовалось.

– Говори что хочешь, но я и пальцем к ним не прикоснулся, – пленник больше напоминал статую, нежели человека, – хоть и мог бы, при желании.

Внезапный переход на “ты” зацепился за слух Спация. И он ему совершенно не понравился.

– Думаешь, я поверю тебе?

Впервые за время диалога вор расплылся в счастливой улыбке.

– Мы давно хотели показать тебе кое-что, Спаций, – зеркальный рыцарь положил руки на стол, – мы подумали, что ты, должно быть, забыл…

“Мы. Неужели он имеет в виду “Восход”?”

– … о своих прошлых решениях.

– Каким образом скверных наемников могут волновать дела Башни?

Вор медленно покачал головой.

– Не наемников, Спаций. А твоих солдат.

Лицо верховного зеркального стража дернулось со смесью недоумения и шока.

– Ты ведь уже забыл нас, двадцать первый отряд, что ты направил на патруль Алосских руин?

Пленник резко подался вперед.

– Где нас ждала верная смерть.

Спаций молчал. Слова казались наглой ложью, просто игравшей на его чувствах. Призраки не возвращаются спустя столько лет.

Вор откинулся на спинку стула и оскалился.

– Мы можем показать тебе всё. Нам лишь нужно зеркало…

– А мыло с веревкой тебе не дать? – оборвал его страж, раздраженный наглой просьбой.

Выпрямившись, пленник провел ладонями по собственному нагруднику.

– Тогда смотри на меня.

Зеркальные доспехи начали темнеть, сгущаясь в самые разные цвета. Оба стражника тут же вытащили клинки, однако Спаций жестом остановил их. На броне формировалось изображение – картина, которую запечатлели чьи-то глаза. И она двигалась.

– Бойль, Лекс, Йорр, Фонлер, – раздавался подобный грому голос капитана, – по западной части тоннелей! Сагш, А’Вол, Имин и Дженон – по восточной! Остальные – за мной через центр!

На инструктаже было сказано, что это обычное задание. Типичная проверка, ничего серьезного. Предупредили лишь о возможных хулиганах, баловавшихся с колдовством где-то посреди руин.

Всё оказалось совсем иначе.

Лекса эти развалины крайне нервировали. Было в них нечто такое, о чем пишут только в колдовских книгах для магов, что решают очутиться прямиком в самой Башне. Это был один из богами забытых городов древности, где, казалось, не сохранилось ничего полезного для цивилизации настоящего.

Но следы недавнего пребывания кого-то живого здесь явно наблюдались – скомканные листы пергамента, несколько потушенных костров, даже рухнувшая палатка. И такое встречалось повсюду. Лекс лишь надеялся, что только их группа наткнулась на подобное. И не то чтобы он хотел быть единственным, кто встретит что-то особенное. Скорее, воин совсем не желал встретиться лицом к лицу с внезапно большим числом потенциальных противников.

Опыт службы в зеркальной страже подсказывал ему, что что-то было нечисто. А опыту Лекс этому доверял. Годы, что летели мимо агента Башни, принесли ему много приключений на свою голову. В конце концов, работа зеркальника никогда не считалась легкой, а в последнее время особенно – со смертью Адриона колдовская грязь Республики словно встала на дыбы. Исчез благоговейный страх перед Башней и её агентами, вернулась огромной степени наглость – нарушать порядок посреди бела дня, сопровождая это всё страшными разрушениями и огромными жертвами. Жаль, что он, Лекс, не застал тех времен, когда зеркальными стражами властвовал Адрион. Тогда они считались элитой Республики и жандармами половины мира…

Удивительно, но за свой долгий и порядочный срок службы Лекс так и не дослужился даже до звания капитана. Ответственность… да, вот что его отталкивало. Он не желал отвечать за чужую жизнь. В особенности понимая, какой только дури не могло найтись в голове у окружающих. Он считал, что чаще всего люди причиняют вред себе сами. У него были основания так думать. Которыми воин отнюдь ни с кем делиться не желал.

Насторожившись, Лекс приподнял башенный зеркальный щит, защищавший его с ног до головы. Где-то поблизости раздались голоса. Разобрать, что они говорили, не удалось. Не один он напрягся – его товарищи начали стягиваться ближе друг к другу и обнажили оружие. Йорр поспешно, но аккуратно, заряжал тяжелый двуручный арбалет.

Бойль умер первым. Никто не ожидал найти в уже сотню раз осмотренных руинах ловушку. На неё он и наткнулся – и среагировать никак не успел. Никто бы не успел.

Ведь нас попросту ждали.

– Бойль! – заорал Фонлер, не в силах стащить соратника с огромного металлического шипа, перегородившего путь.

Мужчина еще дергал руками и ногами, но всё слабее и слабее, захлебываясь в крови. Шип пронзил его прямо в грудь, прижав к стене и смяв его доспехи. Покойник без единого шанса.

Шум вокруг усиливался. Какая-то тень скользнула вверху, на небольшом балкончике, и возвела вверх руки, укрытые балахоном. Йорр, не растерявшись, мгновенно рухнул на колено и, почти не целясь, выстрелил. В яблочко. Силы болта оказалось достаточно, чтобы снести колдуна с ног и заставить того беззвучно рухнуть на каменные плиты пола.

– Двигаемся дальше, – дрожащим голосом проговорил Фонлер. – Все видели карту, руины сходятся в центре! Найдем остальных там.

Оптимистичный настрой не помог ему выжить. Противник знал, с кем имеет дело. Нас обвели вокруг пальца. Бьюсь об заклад, самоуверенность убила не его одного.

Кровь стекала по лицу зеркальника – метательный топор вонзился ему прямиком в череп, от такого никакой шлем не спасет. В последние мгновения своей жизни, Фонлер был абсолютно уверен в своей неприкосновенности, и на то были свои основания – благодаря структуре и материалам, из которых были созданы доспехи агентов Башни, они слыли практически неуязвимыми к магии. Когда на горизонте возникло несколько агрессивно настроенных колдунов, едва ли не взявших окруживших отряд, Фонлер оказался прямо на линии огня. Однако вместо магии поймал лицом топор.

Их противники совсем не походили на жалких бродяг, решивших без разумной причины позаниматься магией. Судя по организованности, всем этим робам и орнаментам, зеркальники наткнулись на организованный культ.

Лекса эти мысли совсем не радовали. Скрипя зубами от напора заклинаний, которые приходились на его щит, он продолжал, подобно быку, запряженному в плуг, шагать вперед, закрывая Йорра и давая тому возможность отстреливать колдунов, занятых нападением. Близилась широкая лестница вперед, должно быть, в центральный зал. Не желая подпускать зеркальных стражей ближе, волшебники прибегли к крайним мерам.

– Йорр, что он там наколдовывает? – не в силах выглянуть из-за щита спросил Лекс.

– Они притащили элементального мага, он… Твою ж мать!

Пурга самой холодной зимы захлестнула коридор, чудом не сбивая Лекса на спину. Руки и ноги стражей окоченели. Иней, выросший на ресницах едва ли позволял увидеть хоть что-то, особенно сквозь забрало шлема. Арбалет Йорра промерз начисто – став абсолютно непригодным для стрельбы.

Йорр тяжело задышал и молча показал на потолок, где намерзло едва ли не с тонну льда.

– Поднимай щит, поднимай! – завопил он, поспешно прижимаясь к товарищу.

Но стоило Лексу поднять щит, как они открылись для атаковавших их колдунов. Магический взрыв разбросал стражей в стороны и заставил лед на потолке захрустеть, как хрустят костяшки самой смерти.

Мне повезло. Я остался накрыт щитом – груда льда почти не причинила мне вреда.

Йорру не повезло.

Перекатившись вперед, Лекс с размаху метнул меч в одного из нападавших, удачным броском пригвоздив его к стене. Подтянув к себе щит, воин выставил его вперед и побежал так быстро, как только мог, скрываясь за этой громадой. Не обращая внимания на тяжесть и град заклинаний, зеркальный страж неумолимо взбирался по еще скользкой ото льда лестнице. Последняя ступень – и тут же приветствие ближайшего мага оглушительным ударом щита, вминающим того в заросшую мхом стену. Лекс оставил щит и кинулся под ноги оставшемуся волшебнику, валя того на пол. Закованные в латы кулаки обрушились на него будто горный камнепад, превращая лицо в кровавое месиво. Услышав звуки боя впереди, Лекс, дабы не терять время, свернул шею брыкающемуся колдуну и, вырвав меч из его соседа, помчался вперед.

Остальные уже были там. Не все, но были. Капитан продолжал вести их вперед. И вел бы, если бы в дело не вмешалась сама Бездна.

Режущие слух слова на непонятном языке ужаса эхом заполонили залу. Из мрака потолка показались две огромные костяные лапы, рухнувшие прямиком на большую часть отряда. Их судьба была очевидна. Капитан, продолжая отдавать приказы и рубить оказавшихся слишком близко культистов, быстро нашел того, кто контролировал ужас, явившийся в руины – маг сгибался к земле под тяжестью заклинания, словно то готово было сломать его. Очередной приказ, наводка – и чародея снесло тяжелым болтом. Ужас затянуло обратно в бездну.

Маги, осознав, что дело принимает для них не самый лучший оборот, заняли глухую оборону, воздвигнув чародейские барьеры, когда один из них, вопреки протестующим крикам остальным, зачем-то выдвинулся вперед.

Я увидел взгляд его безумных, наводящих ужас глаз. Я увидел его улыбку и читал по губам то, что он говорил. Глаза засветились фиолетовым пламенем бездны.

Он приносил жертву. Нас всех.

Гигантская энергетическая воронка посреди зала начала затягивать всё вокруг, в том числе и самого колдовавшего. Лекс изо всех сил зацепился за дверной проем и попытался убраться хотя бы за стену, прочь из залы. Те же, кто уже оказался внутри – не могли позволить себе такой роскоши. Они летели туда, словно павшие на ветру листья, с разницей в том, что они еще были живы. Ненадолго.

Сфера была облеплена телами кричащих воинов и чародеев. Зал наполнялся фиолетовым светом, что заполнял собой всё, и вскоре начал пылать и из глаз захваченных. Внезапно резко притяжение оборвалось – Лекс рухнул на пол и поднял голову к энергетической сфере. Зря.

Неистовой силы взрыв заставил руины содрогнуться. Ливень из осколков брони своих соратников беспощадно накрыл единственного уцелевшего зеркального стража, вонзаясь всюду, в том числе и рассекая лицо. В какой-то миг всё прекратилось – на месте сферы не осталось ничего, лишь потолок в зале рухнул, открывая пасмурное ночное небо.

Лекс, шатаясь, поднялся. Держась одной рукой за истекающее кровью лицо, а другой судорожно сжимая меч, он начал продираться сквозь каменные завалы. Прямо вперед.

Я шел, не чувствуя ничего. Ни печали, ни злости. Я лишь чувствовал, что смерть идет за мной по пятам. Или я иду ей навстречу.

Залитому кровью взору Лекса открылась небольшая комната, где, вокруг сияющего магией колодца сгрудились культисты, образовав круг. Они не замечали стража, будучи полностью поглощены прочтением неведомого заклинания. Агент Башни не размышлял – он рубанул клинком по близстоящему колдуну, заставив того мешковато рухнуть. Лекс шагнул вперед, в круг, и занес клинок для очередного удара. Меч застыл в воздухе. Вокруг колодца, на месте культистов, стоял весь их двадцать первый отряд зеркальных стражей – все до одного.

Лекс медленно перевел взгляд к колодцу. На него воззрилась пара пылающих глаз. Он увидел нечто, похожее на оскал, нечто, напомнившее ему извращенный человеческий череп. Из глубины к нему потянулись руки, множество изувеченных рук. Схватив его за нагрудник, масса конечностей потащила Лекса вниз.

Он почувствовал, как ненависть переполняет его. Словно молния, клинок вонзился в непроглядную бездну колодца.

А потом наступила тьма.

– Что дальше? Что произошло потом? – тихо спросил Спаций, глядя на то, как доспехи вора принимают прежний вид.

– Мы выбрались оттуда.

– О чем ты говоришь? – не в силах понять происходящего, воскликнул лидер стражей. – Ты ведь показал нам, все погибли кроме тебя!

Лекс не отрывал взгляда от верховного зеркального стража.

– И всё благодаря тебе, – подвел итог вор.

– Ты смеешь обвинять меня в случившемся? – не веря своим ушам, прошептал Спаций. – Вы выполняли свой долг, свою работу! На вашем месте мог оказаться любой из отрядов!

Пленник неумолимо покачал головой.

– Мы оказались дезинформированы тобой и командованием, – палец Лекса ткнулся в грудь стража, – мы не получили никаких подкреплений, никакой надежды, даже спустя дни после операции – о нас все словно забыли.

Не потерпев такой наглости, Спаций размахнулся – пощечина едва ли не уронила пленника со стула.

– У многих из нас были семьи! И все они канули в Бездну вместе с нами! – в ярости закричал Лекс. – А вы нас просто забыли! Вычеркнули из памяти, из истории! Мы стали будто тенями!

Тенями…

– Но мы всё еще здесь, все до одного…

– Абсурд! Ты утверждаешь, что все погибли!

– Взгляни вокруг, – смеясь, обвел комнату руками Лекс, – мы все пришли поздороваться с тобой! Не правда ли, Сагш?

– Да.

Но в комнате никого не было, кроме пленника, предводителя зеркальников и двух стражей. Вор разговаривал сам с собой.

– А ты что скажешь, Йорр?

– Он заслуживает смерти.

– Прекрати это безумие! – воскликнул Спаций, направляя руки на Лекса и проклиная того тишиной.

Поняв, что от него не исходит ни звука, вор откинулся спинку кресла и закрыл рот, даже не пытаясь что-либо сказать. Проклятье тишины пусть и являлось одним из инструментов стражей, но использовалось достаточно редко. Так или иначе, оно выступало одной из форм применения магии, что требовало от владельца хоть какой-то к ней предрасположенности. Единицы среди зеркальных стражей были способны эффективно применять его на озвучивавших заклинания колдунов. Устаревшая техника не пользовалась особой популярностью даже у них: в конце концов, большинство волшебников применяли заклинания невербально.

Ксандар тем временем продолжал недовольно сопеть. Стражники то и дело двигались по комнате, периодически закрывая обзор. Колдун так и не смог толком понять, что к чему, сколько ни пытался. В какой-то момент, его взгляд зацепился за какой-то странный округлый предмет коричневого цвета. Прищурившись, чародей вздрогнул.

Кто-то сегодня не домыл полы.

– Я навеки засажу тебя в Башню, – зло прошипел Спаций, – за убийство моих солдат.

Неспособный говорить, Лекс лишь улыбнулся.

– Ты считаешь, что можешь творить, что тебе заблагорассудится, верно? – пришла очередь лидера смеяться. – Я не посмотрю на твои заслуги. Ты – предатель.

Стражники придвинулись к Лексу. Один из них мельком бросил взгляд на ведро с водой. Ничего особенного.

Без какого-либо всплеска и шума из ведра высунулась рука, облаченная в зеркальную броню, и схватила стражника за ногу. Не успев даже понять, что происходит, последний очутился на полу. Вместе с этим на ноги вскочил Лекс, переворачивая стол. Плечом оттолкнув Спация, он проскользнул под вторым стражем к углу, где стоял его меч. Удар наотмашь – стражник расползся пополам. Не теряя времени, он нацепил шлем и вальяжно подошел к агенту Башни, которого крепко держала рука из ведра. Пользуясь безоружностью Спация, Лекс прицельно занес меч и быстрым тычком пронзил горло лежавшего на полу зеркального стража.

– Полагаю, тебе нравится терять своих людей, – усмехнулся бывший пленник и с ноги распахнул дверь, оставляя предводителя стражей в полном одиночестве.

Правда, колдуна, который сидел перед дверью, уже и след простыл. Он несся вниз по лестничным пролетам, высоко подняв связанные руки. Ксандар быстро смекнул, что очередная помощь при задержании не выпустит его и Яхонта отсюда ни в каком из случаев.

Да и в то, что такого пленника не удержать агентам Башни, маг охотно верил.

Стражники, смотревшие ему вслед, обратили внимание на вырвавшегося на свободу вора. Не успели они встать в боевые стойки, как почувствовали что-то неладное – из отражающих доспехов их спин высунулись руки, вооруженные широкими зеркальными клинками. Предсмертные вопли воинам ничуть не помогли.

Разбежавшись, Лекс прыгнул прямиком в окно – обходясь без каких-либо повреждений, как себя, так и окна. Он будто вынырнул из стены уже у основания здания и помчался прочь, не забыв прихватить с собой коня.

Ксандар бежал сквозь поток зеркальных стражей, что поспешно поднимались вверх по лестнице, нисколько не обращая внимания на колдуна. Внезапный шум не мог намекать ни на что другое, кроме как на сбежавшего пленника. А чародей мог и подождать. В конце концов, он ничего особенно и не нарушил…

Еще по пути вниз, колдун аккуратно на мгновение воспламенил свои руки, чтобы сжечь сковывавшие его руки путы. Зеркальники даже не потрудились нацепить на него свои знаменитые кандалы! Настолько им было, похоже, наплевать.

Со сторожившим северянина стражем проблем не было – чернильница, что со стола телекинезом притянул Ксандар, отлично сработала как своеобразная праща. Неожиданный удар по голове оставил агента Башни в недееспособном состоянии, как его оценил колдун.

Не говоря ни слова, Яхонт схватил меч с того же стола и помчался вслед за магусом, прочь из этого проклятого форпоста. Лошадей было в достатке – не разбираясь, где свои, а где чужие, беглецы вскочили на первых попавшихся и пустились прочь.

– Куда мы направляемся? – пригнувшись, чтобы его не задела шальная ветка, спросил северянин.

– В Магистрат.

– Нам туда нельзя, – отрезал Яхонт, – нас будут искать.

Ксандар снял маску и протер глаза. Он устало воззрился на скачущего рядом воина.

– У меня нет другого выхода, – тяжелая мысль легла морщиной на его лоб. – Сегодня же мы покинем Верунн. И боюсь, это расставание будет долгим. Очень долгим.

========== 8. Цель Для Каждого ==========

Ксандар пребывал в смятении. Как он мог покинуть своего старого друга в столь важный момент? Как он мог просто сбежать прочь? Неужели он просто трус? Кто знает, что теперь сталось со Спацием.

Нет, он не трус, он просто поступил рационально – именно так! Никакой безумец не стал бы сражаться со столь могущественным противником в его собственной стихии, это попросту глупо. Да и потом, задержать его в форпосте означало бы больше жертв среди беспомощных в этой ситуации зеркальных стражей. Да… пожалуй, он просто позаботился о нескольких жизнях. Это совсем не трусость и не паника.

Разумеется, это не отменяло того факта, что он, Ксандар, фактически дал уйти похитителю трудов своего отца. Магус не был уверен, успел ли вор захватить с собой последнюю часть чертежей во время побега, но одно знал твердо – он был единственной ниточкой, ведущей к разгадке творившегося хаоса. И чародей потерял эту нить.

Впрочем, надежда еще оставалась. Вторая потенциальная зацепка следовала за волшебником в его собственном плаще, накинутом в целях конспирации. Снимать маску по каким-то неведомым причинам Яхонт наотрез отказался. Северянин был определенно настроен также упрямо, как и сам колдун – не просто же так они встретились на подступах к зеркальному вору. Оставалось только расспросить его, быть может, это принесет свои плоды.

Ксандар, обуреваемый этими мыслями, шагал без отчета о том, что делает. Ноги сами донесли его до квартиры – и начали панически ныть. Осознание того, что его с Яхонтом едва не убили, тихо прокралось в голову мага и, как бы невзначай, ткнуло мозг веточкой. Усталость, почувствовав сигнал, спохватилась и обрушилась на волшебника со всей жестокостью. Ксандар не нашел лучшего решения, кроме как, не раздеваясь, рухнуть на незаправленную кровать. Упав лицом в подушку, он что-то пробормотал гостю про воду в кувшине на столе и кусок курицы в холодильной камере, если тот желает.

О да, именно в холодильной камере. Магия, порой, творила такие простые, но в то же время чудесные вещи. Такое волшебство сотворить было под силу даже студенту – за исключением случаев совершенной неприязни к магии воды или холода. Колдовство заключалось в том, что на небольшую площадь, например, деревянную коробку, накладывался миниатюрный эффект вечной мерзлоты. Магия держалась неделю, а потом требовала обновления. Испортить заклинание было довольно сложно – ведь чем больше была необходимая площадь, тем больше требовалось колдовских усилий для реализации. Причем в многократных размерах. Так или иначе, на памяти Ксандара кто-то в общежитии все-таки умудрился однажды напортачить и обернуть в лед целый этаж. Как горе-колдун добился такого результата, оставалось загадкой.

Яхонт аккуратно повесил плащ мага на спинку стула. Вежливо отказавшись от курицы, он, однако, за считанные секунды опустошил кувшин с водой. После чего северянин позволил себе оглядеться – убранство квартир волшебников было ему в диковинку. Окружающий его бардак воин милостиво определил как творческий. Повсюду лежали стопками книги, валялись грудой пергаменты, а у входной двери, прямиком за ней, скопилась целая куча нераспечатанных писем. Вообще, дом магуса напоминал мечнику помесь библиотеки и походного лагеря – где-то на стенах висели какие-то карты с местами, обведенными точками, а на живописном ковре развалилась старая палатка. На небольшом квадратном столике покоилась пустая тарелка с вилкой, пара алхимических колб и несколько дротиков для игры в дартс. Мишени для последнего нигде не наблюдалось, пока Яхонт зачем-то не поднял глаза на белый потолок – именно над столиком цель и была закреплена. Каким чудаком надо быть, чтобы кидать дротики снизу вверх?

Письменный стол представлял собой такой же завал, как и всё остальное. Выделялась разве что большая банка, целиком заполненная песком, да настольная лампа с желтым кристаллом – уменьшенная версия уличных колдовских фонарей. Единственное окно находилось на небольшой кухне и открывало красочный вид на серую стену соседнего дома. Подоконник украшало какое-то неизвестное Яхонту растение, с виду казавшееся очень ядовитым. Сама кухня, в отличие от всего остального, пребывала в довольно чистом состоянии. Возможно от того, что как таковой кухонной утвари Ксандар не имел – холодильный ящик да пара полок, на которых хранилась соль и кое-какие пряности. Ящик, полный вечной мерзлоты, был сверху донизу обклеен записками с напоминаниями о каких-то неотложных делах.

Магус сел. Пора было заниматься делом. Но с чего начинать? Им с Яхонтом определенно требовалось как можно скорее покинуть город. Неизвестно, что предпримет Спаций по их поводу. Однако если какие меры и будут – они должны сперва дойти до города. Это займет время. Поэтому в данном случае время – их самый лучший друг и одновременно злейший враг. Ведь, чтобы покинуть Магистрат далеко и надолго, им придется воспользоваться портальной станцией, которая в руках у зеркальных стражей. Ксандар потер лоб. Протащить туда северянина выглядело чрезвычайно проблематичным. Да и куда они отправятся? Нельзя бежать куда глаза глядят, им требовался план. Во всяком случае, насчет координат волшебник не беспокоился – порталы были построены его отцом, а он, как внимавший всему сын, прекрасно умел с ними управляться.

– Значит, мы охотились за одним и тем же человеком, верно, Яхонт? – с заминкой произнес колдун.

– Да.

– У меня есть причины преследовать его, – сказал магус, – вор похитил то, что принадлежало моему отцу. И я боюсь, далеко не с благими намерениями. Почему ты охотишься за ним?

Северянин позволил себе сесть на стул.

– Не им одним. Убийцы, преступники, нарушители порядка, – воин почти что выплюнул последние слова, – сеющие разрушения, хаос и несправедливость.У них есть имя – “Восход”.

Ксандару не составило труда соединить одно с другим.

– Значит, они организованы и их много? – с беспокойством отметил чародей. – Что ж, это несколько омрачает ситуацию. Видишь ли, среди похищенных вещей были отнюдь не игрушки. Если, как ты их назвал? Да, “Восход”. Если “Восход” имеет представление, как воспользоваться украденными знаниями, то… хаоса может стать куда больше, чем сейчас.

– Поэтому мы должны объединить наши усилия, – подтвердил Яхонт. – “Восход” должен быть уничтожен.

Волшебник вспомнил кое о чем.

– Послушай, но почему за твою голову значится награда? – недоуменно спросил Ксандар. – Твои цели кажутся целями героя. Что плохого в твоем стремлении за “Восходом”?

Северянин ожидал этого вопроса. Проблема лишь в том, что ожидал он его гораздо позже.

– Люди у власти всегда боятся уличных героев, – медленно проговорил воин, – они считают, что такие как я вечно лезут не в своё дело. Они считают, что восстановлением справедливости занят закон.

Яхонт говорил с ощутимым омерзением.

– Но им неведомо, что закон давно спит. Что всё давным-давно продано, разграблено, опошлено, – угрюмо заявил он, – они будут ждать, пока доски, на которых стоит их власть, не рухнут сами собой. Действия не будет – потому что они боятся повлечь ими свою собственную кончину.

Огонь во взгляде северянина был виден даже сквозь прорези маски.

– Я несу справедливость. И они с этим не согласны – вот и ответ.

Ксандар отвел взгляд. Заявления воина звучали чересчур резко. Должно быть, поэтому его “услуги” нигде не жаловали.

В конце концов, это магуса не касалось. Главное, что он обрел помощь в лице мечника.

– Думаю, ты понимаешь, что город нам придется вскоре покинуть, – произнес колдун, – однако прежде всего, я должен поговорить с магистром. У меня есть некоторые проблемы в городе, личного характера. Хотелось бы уладить пару вопросов, прежде чем уйти.

Яхонт молчал.

– Конечно, дело не только в этом, – поднимаясь и направляясь к выходу, сказал Ксандар. – Он может оказать нам некоторую помощь. Быть может, Эребус намекнет мне на примерное направление… Ну, а тебе пока придется побыть здесь.

Взявшись за дверную ручку, он внезапно услышал голос северянина.

– Мы встречались лишь дважды, – окликнул его воин. – Неужели ты вот так просто мне доверишься? Что если я лгу?

Колдун какое-то время просто рассматривал его. А затем усмехнулся.

– Ты спас мне жизнь. Спасать жизнь с намерением в последствии убить – это что-то из разряда теорий заговора, не находишь?

Хлопнула дверь. Яхонт остался один. Посмотрев на висящий на спинке стула плащ, он закрыл глаза.

– Когда-нибудь твоя доверчивость подведет тебя, магус.

***

Строго говоря, Эребуса на работе могло и не быть – время, как никак, поздний вечер. Ксандар уповал только на то, что магистр задержится. Мало ли, дел здесь бывает очень и очень много.

В просторных коридорах Магистрата властвовала тишина. Совсем немногие оставались здесь на ночь, но были и такие. Некоторые отделы и вовсе не покидали стен колдовской администрации, словно прирастая к стульям в своих офисах. Что это конкретно были за отделы и чем они занимались, Ксандара не интересовало. Рутина никогда не прельщала колдуна, именно поэтому он и стал снаряжать совершенно бесполезные экспедиции на край света. Однако даже это казалось магу менее скучным, нежели просиживание штанов за горами бюрократической чепухи. В концов концов, он хотя бы бывал на свежем воздухе и занимался колдовством, в отличие от местных колдунов-клерков.

Впрочем, понятие “свежий воздух” вряд ли могло относиться к последней поездке волшебника. На Таре по какой-то причине оказалось весьма тяжело дышать. И Ксандар сомневался, что страшная пустынная жара являлась этому единственной причиной. Да и Фьюшера он там потерял… Сидя в здешних офисах, никогда не огребешь столько проблем, сколько маг собрал за один лишь поход.

Чародей вошел без стука. Хождения к Эребусу стали для них обоих чем-то привычным – излишней вежливости не требовалось.

– Я не ожидал увидеть тебя здесь так поздно, – удивился магистр, – но это хорошо, что ты зашел. У меня есть пара новостей. Полагаю и ты принес что-то?

– В некотором роде – да, – прокашлялся колдун, – а в некотором другом роде, я несколько вами недоволен, магистр.

Эребус приподнял брови.

– Вы знали о том, что чертежи будут транспортироваться прочь из Магистрата сегодня утром, – Ксандар шаркнул ногой, – так почему же об этом ничего не было сказано мне?

– Я не посчитал это столь необходимым, – терпеливо произнес магистр. – Так или иначе, сейчас бумаги в безопасности. Полагаю, мне не стоит спрашивать, откуда ты сам обо всём узнал? Теперь это не имеет никакого значения.

– Имеет, – недовольно бросил чародей. – Или вы скажете, тридцать человек убитыми не значат ничего?

Верховный маг отложил свои записи и уставился на колдуна.

– Что ты натворил в этот раз?

– Я всего лишь задержал вора, за которым мы столь усердно охотились всё это время.

Чародей благоразумно решил не упоминать Яхонта при магистре. Портрет с круглой цифрой намекал на то, что Эребус таким союзникам рад не будет.

– Что? Отличная раб…

– Только вот он сбежал во время допроса у Спация, убив еще несколько человек, – отрезал Ксандар. – Судьба бумаг мне неизвестна.

Эребус провел руками по седой голове.

– Ты что, хочешь сказать, что он был один, этот вор? – не веря, спросил магистр. – И вы не смогли его удержать?

– Да, он один, но в то же время – его много. Очень много, – магус покачал головой. – Никогда ничего подобного не видел. Это были реальные и вполне осязаемые копии, отнюдь не иллюзии. Он преспокойно проходит через все зеркальные поверхности.

– Так он их всех и убил…

– Да. Именно так.

Эребус думал. Долго.

– Это серьезный удар по Башне, – наконец сказал он. – Спаций не оставит это без ответа. Он найдет его, уже своими силами, и найдет утраченное. Думаю, здесь наша работа заканчивается.

– Ошибаетесь.

– О? Что-то еще?

Ксандар провел взглядом по комнате и остановился на магистре.

– На самом деле, вор совсем не одинок, – голос волшебника дрогнул. – Я узнал, что он состоит в “Восходе”. Это целая организация.

Верховный маг закрыл глаза.

– Если ты не перепутал названия, – Эребус устало вздохнул, – то это те наемники, что попытались убить императора.

– И теперь они собираются строить портал.

– У нас огромные проблемы, – проконстатировал магистр.

Убрав руки за спину, магус повернулся к окну.

– И никто, конечно же, не имеет понятия, где их искать! – воскликнул колдун. – Есть у них какая-нибудь резиденция, дом, замок, крепость? Что-нибудь?

Эребус не нашел ничего лучше, кроме как пожать плечами.

– Может и есть, – спокойно ответил он, – но, разумеется, на них должно быть навешено столько защитных чар, что никто их в жизни не найдет. Никто здесь, как и я, не знает даже, как они работают с клиентурой. Представь, что ты заказчик, и тебе нужны их услуги. А вот попробуй найди их.

Последние слова Ксандар расценил как вызов.

– Я найду их, – твердо сказал он, – это лишь вопрос времени.

– Самонадеянно, – хмыкнул магистр. – По крайней мере, времени у нас в достатке. На создание портала им придется потратить не меньше года без твоего отца.

– Это так, – согласился магус. – Помнится, у вас для меня были новости?

– О да, – нарочито фальшивая радость чувствовалась сразу, – тебе привет из Киптага.

Колдун непонимающе повернулся.

– В каком смысле?

– Пришло несколько писем, – пояснил Эребус, – бойню в городе ассоциируют с тобой. Говорят, всё было спокойно, пока не заявился чародей из Магистрата.

Ксандар не знал, смеяться ему или плакать.

– Они там что, совсем рехнулись?

Верховный маг беспомощно развел руками.

– Люди боятся, магус, – произнес он, – они хотят найти покой в знании того, кто устроил всё это. Пусть и таким способом.

– Абсурд, – бессильно бросил сын Адриона.

– Да, так оно и есть, – кивнул магистр, – но, во всяком случае, тебе беспокоиться не о чем. Для тебя – это лишь очередной слух, который пустили недоброжелатели. Наспех реорганизованные власти Киптага уже повесили все обвинения на какого-то оборотня.

– Я видел его, и он был наглухо заперт в клетке, – отрезал колдун. – Этого не может быть.

Эребус усмехнулся. Что-то заметно развеселило его. Впрочем, чувство юмора магистра всегда было немного странным.

– Конечно, не может, – рассудительно проговорил верховный маг. – Особенно, потому что в отчете было указано, что большая часть ранений была нанесена коротким клинком. Эксперты решили так. И если эти собаки не научились внезапно махать саблями, то всё очевидно.

– Но это несправедливо, – слабым голосом проговорил Ксандар.

– А кто-то говорил, что справедливость вообще есть? – Эребус откинулся на спинку кресла.

Магус усиленно массировал виски от внезапной головной боли.

– Я почти уверен, что эти бредни распространяет Васкез, – вздохнул он, – всё ему неймется.

– Я боюсь, что он уже давным-давно успокоился, Ксандар, – опроверг магистр. – Неужели ты так невнимательно читал ту статью? Он был среди убитых.

– О, – только и смог выдать колдун.

Верховный маг постучал ногтем по столу. Он вполне разделял растерянность магуса. Проблема заключалась в том, что магистру казаться растерянным не позволяла должность.

– Есть еще кое-что, – добавил Эребус. – Суд состоится послезавтра. Не знаю, почему повестку прислали мне, а не тебе.

Ксандар сохранял молчание. Огорчаться еще сильнее он в себе сил не находил.

– Надеюсь, что ты, как законопослушный гражданин, не избежишь явки, – продолжал магистр. – Тормун сказал, что явится лично.

– Ему заняться больше нечем?

– Я задал ему примерно тот же вопрос, – отметил верховный маг, – никакой конкретики я не получил. Полагаю, он действительно считает тебя виновным.

Магус прыснул.

– Не ожидал такой глупости от магистра.

– Тоже, – отозвался Эребус, – но что есть, то есть.

С каждым днем на пути Ксандара вставало всё больше и больше преград. Пора было через них пробиваться.

– Выиграйте мне время, магистр, – решительно предложил волшебник, – и я покончу с “Восходом”.

– Я ждал от тебя чего-то такого, – довольно заметил старик. – Мне жаль, но очередные поиски вора могут занять месяцы. Я едва ли выкрою тебе и пару дней.

Руки магуса уперлись в стол Эребуса. Подобный ответ колдуна не устраивал.

– Всё, что угодно, магистр, – напирал Ксандар, – хоть Фьюшера из-под земли достаньте! Время – единственное, чего у нас нет.

– Иди, не теряй эту драгоценность, – приказал Эребус. – Я придумаю что-нибудь. Ничего не обещаю.

Говорить было больше не о чем. Как не было и желания.

– Так тому и быть.

Полупустые улицы Верунна встречали его вечерней прохладой. Даже ночью здесь было довольно светло – слишком уж много зачарованных вывесок, сверкающих всеми цветами радуги, да и колдовские фонари источали не менее яркий свет.

Чародей шел, даже не смотря по сторонам – глаза изучали носки собственных сапог. Так он и остался сидеть сложа руки в Магистрате, выжидая суда. Ага, как же. Как законопослушный гражданин, чародей обязан был отправиться на заседание суда, но, исходя из представленных обвинений, уже давно таковым не являлся. Все они могли бы пойти в Бездну.

Дверь в квартиру привычно заскрипела. Почему-то Ксандар ничуть не удивился истуканом сидящему Яхонту, который послушно удерживал позицию. Впрочем, магусу он показался чем-то обеспокоенным, хотя, разумеется, из-за маски определить какие-либо эмоции было весьма трудно.

– Твоё растение, колдун, – подал голос северянин, – оно попыталось откусить мне палец.

Чародей взглянул на подоконник, где с невинным видом в горшочке цвел обвиняемый. Магус улыбнулся.

– Эм, такое бывает, – озадаченно сказал он. – У него есть некоторого рода защитные механизмы от чужаков в квартире. Правда, обычно, он просто пугается и залезает в шкаф.

– И почему ты сидишь в кромешной темноте? – не менее озадаченно прибавил Ксандар.

Яхонт развел руками.

– Я не знаю, как работает эта лампа, – объяснил воин. – Ну и твоя банка с песком до этого неплохо светилась.

– Это песок с Тара. Так и не разобрался, почему он то светится, то нет, – отметил магус. – Забавная штука. А с лампами на самом деле всё просто – их можно программировать. Моя откликается на простой хлопок.

Последовавший за этими словами хлопок в действительности активировал кристальную лампу, заставив сиять на всю комнату.

– Узнал что-нибудь? – спросил Яхонт.

Колдун принялся ходить по квартире и собирать кое-какие вещи.

– Нет, ничего того, что могло бы помочь нам, – пробормотал он. – Я начинаю склоняться к мысли, что, за неимением других направлений, первым делом мы направимся ко мне в усадьбу.

– И что же там?

– Одно небольшое дело, что я должен уладить, – вспоминая свой недавний сон, отозвался Ксандар. – Но, с другой стороны, это может быть слишком опасно, учитывая текущие обстоятельства.

Северянин покачал головой.

– Значит, это не самый удачный вариант, – осудил он. – У меня есть лучше – направиться в город наемников, где мы сможем вытрясти о “Восходе” хоть что-то.

Магус удивленно обернулся.

– Рипаран? – задумчиво произнес он, подбирая полную рун книгу с пола. – Как одна из опций – годится.

Колдун вновь осмотрел свой трофей. Еще одна нерешенная загадка. Впрочем, оставлять здесь он её не собирался – потому и аккуратно засунул в карман.

– Вот только как мы туда доберемся – я еще, если честно, не придумал, – маг почесал затылок. – Очевидно, что через портал. Но как протащить в Портальное Кольцо тебя?

– Ты же волшебник, – пожал плечами северянин. – Придумай что-нибудь.

Ксандар издал тяжкий вздох. Легче сказать, чем сделать.

– Ну, первое, что пришло мне в голову, так это простое предложение снять маску…

– Я никогда не снимаю маску, – оборвал его Яхонт.

– Почему? Что в этом такого?

Северянин выдержал короткую паузу.

– А почему ты носишь свою, колдун? – вопросом на вопрос ответил он.

– В честь отца, – медленно проговорил он, – как знак гордости. Памяти.

– Тогда ты должен меня понять, – тихо сказал Яхонт. – Я почитаю традиции и обычаи прошлого. Даже если я уже и единственный, кто делает это.

Магус открыл платяной шкаф. О да, его прекрасная боевая мантия смирно ждала его здесь. Бездонно черная, укрепленная зачарованными металлическими вставками – изыск колдовского кутюрье. Рядом покоился и потрескавшийся темный посох, облитый засохшей зеленой жидкостью. Пришла пора помочь своему хозяину.

Переодеваясь, чародей вдруг замер. Ну конечно! Можно ведь просто одеться по-другому, а учитывая, что он маг…

– Яхонт, мне нужно, чтобы ты полчаса постоял смирно, – озаренно сказал Ксандар. – Я знаю, как мы пройдем.

***

В ночное время суток редко кто захаживал в Портальное Кольцо. Стражники удивленно провожали взглядом колдуна, за которым неохотно плелся зеленый голем с человека ростом, закутанный в потрепанный плащ. Местами это создание оставляло за собой куски болотного цвета жижи. Лица на плоской, словно восковой поверхности у питомца магуса не наблюдалось. Чем только эти волшебники не чудят.

Отсутствие привычных очередей несказанно порадовало Ксандара. Меньше людей увидит их – больше уйдут спать спокойно. И более спокойно сможет уснуть сам колдун. Подойдя к распределителю, он, не дожидаясь приглашения, протянул карточку.

– Уровень два, – продекламировал женский голос. – Добро пожаловать, магус. Направление и цель визита?

– Рипаран, – поспешно ответил чародей, – решил навестить старого друга.

Некоторое молчание.

– Портал номер один. Доброй ночи.

– Спасибо, – вежливо отозвался Ксандар, стараясь закрывать собой потихоньку расползающегося голема.

Понимая, что нельзя терять ни минуты, он быстрым шагом направился к указанному порталу, что находился прямо здесь, на первом этаже.

– Сейчас всё решится, – шепнул колдун своему соседу, не останавливаясь. – Будь готов.

– Магус? – дежурный контролер немного удивился. – Интересные у вас друзья, раз ждут вас в гости ночью.

Чародей мысленно выдохнул. Кажется, зеркальному стражу никакой информации о нем с Яхонтом так и не пришло.

– О да, старые знакомые, – рассеянно подтвердил он.

– А что это там, у вас за спиной? – недоверчиво спросил контролер. – Не помню, чтобы раньше вы таскали за собой подобных зверюшек.

– Маленький эксперимент, – торопливо пояснил Ксандар, – всего лишь маленький эксперимент. Быть может, я смогу добиться чего-нибудь толкового.

Зеркальный страж пробормотал что-то про “типичные колдовские штучки”.

– Ваше право, – произнес он, – но вы уверены, что оно выдержит портальный переход? Кажется, это раньше не проверялось…

– Я абсолютно уверен, что выдержит, – со всей уверенностью, какую только он смог вложить, сказал волшебник. – Отец не раз проверял это.

– Ваша правда, – наконец сдался зеркальник, – тогда приготовьтесь.

Стандартная процедура ввода координат заняла не больше минуты. Портал заструился синей пыльцой и засверкал, отображая свою готовность. Благодарно кивнув стражнику, Ксандар шагнул вперед, искренне надеясь, что Яхонт не задержится.

Мгновение спустя, они уже стояли у угасающего рипаранского портала. Всё прошло гладко. Только зеленый гель, которым был покрыт северянин, кажется, начал закипать.

Сонный стражник встрепенулся и зачем-то отдал честь. Вместо тысячи слов он просто всхрапнул и руками указал направление к выходу. Слишком уж хорош был сон, что он видел, чтобы отвлекаться на какие-то там удивления.

На улице воин поспешно начал сдирать с себя обжигающую массу, напоминавшую морскую тину. По крайней мере, она не воняла. Но плащ, похоже, отстирать не выйдет.

– Найдем гостиницу, – предложил Ксандар. – Утро вечера мудренее.

– Верная мысль, – согласился северянин, – но не здесь. Это богатая половина города. Тут нас ограбят еще сильнее, чем в бедной.

– Тогда вперед, – отозвался магус и зашагал вниз по улице.

Яхонт не слишком за ним спешил. Колдун недоуменно повернулся.

– Что-то не так?

– Ты знаешь, я хотел спросить, – неловко начал воин, – ты уверен, что при переходе через портал, обмазавшись этой слизью, ничего не будет?

Ксандар засомневался.

– Ну, эта жидкость является чрезвычайно мощным проводником магии, – неуверенно проговорил он, – но, в принципе, ничего страшного случиться не должно. Ну потеряешь ты лишних пять лет жизни, жалко тебе, что ли?

Северянин махнул рукой и последовал за чародеем.

– Лучше бы я не спрашивал…

***

Почти настоящее время

Близился полдень. За столом, прямо посреди улицы, сидел заросший щетиной мужчина неопределенного возраста. Глаза закрывали черные спутанные волосы, а треснувшие губы то и дело трогала усмешка, оголявшая ровные ряды желтоватых зубов. Наряд его мог показаться прохожим странноватым, но, наверное, не в Рипаране: ничего кроме плотных рабочих штанов, да старых сапог на нем не было. Голый торс, местами рассеченный шрамами, по какой-то причине был тут и там обмотан стальными цепями, но они отнюдь не связывали его. Меж цепей было закреплено несколько ножей и кинжалов, в боковых ножнах покоились клинки: прямой с зазубринами и короткий серповидный. Почти такие же крепились и за спиной, судя по всему, запасные.

Вооруженность до зубов с первого взгляда выдавала в нем наемника. Но в этом, как уже было сказано, не было ничего особенного. Здесь каждый второй разгуливал с мечом наперевес. Взять хотя бы того здорового детину, что проходил недалеко отсюда, тащившего за собой клинок, больше чем он сам, да еще и бабу на цепи. В Рипаране редко удивлялись.

Ведь удивляться – означало привлекать внимание.

Сейчас мужчина лениво ковырял кривой столик ножом. Он словно ждал чего-то, то и дело поглядывая на лежавшие рядом часы с кукушкой, которые буквально кричали о том, что их недавно сняли со стены в какой-нибудь таверне. Стол также занимала небольшая вывеска, которая гласила – “Требуются высококвалифицированные ассассины. Достойная плата. Пенсия”. Посетителей было, почему-то, не слишком много. Возможно, они опасались гнева дежурного стражника, чья будка находилась совсем рядом. Но мужчина этого как раз таки не боялся. Он бы просто предложил стражу порядка работу. Как и всем, кто к нему подходил.

– Каковы ваши навыки обращения с ядами? – спрашивал наемник у ранее подходивших. – Умеете ли вы сливаться с местностью?

В ста процентах случаев кандидаты оказывались полнейшими кретинами, а мужчина лишь смеялся им вслед. Смеяться он любил, но улыбка его была крайне хищной и вызывала некоторое отторжение у окружающих. Он и так казался всем вокруг странноватым, несмотря на то, что фриков среди рипаранского сброда водилось достаточно. Но не то чтобы мужчина здесь часто бывал. Он просто был – то тут, то там. Незнакомец для всего мира, лишь в определенных кругах его знали под подобием имени. И звали его – Лезвие.

Лезвие потянулся. Часы продолжали тикать, а необходимое время приближалось. Валять дурака оставалось совсем немного. Дальше в планах значилось профессиональное валяние дурака.

Внезапно к столику подбежал невероятно мелкий мальчуган, кепка которого, в связи с размером, казалась боевым шлемом.

– Вы ищете ашассинов, да? – малец был просто заряжен стремлением.

– Ага. Ашассинов, – бессовестно передразнил мужчина.

– Тогда я готов!

Лезвие сделал вид, что оценивающе смотрит на него.

– Что о ядах знаешь?

Вид ребенка был очень важным.

– Ну… однажды я плюнул Тиму в кашу, так он потом весь день…

– Иди отсюда, – лениво отмахнулся Лезвие и закинул ногу на ногу.

Мальчишка со смехом унесся прочь. И чем они только думают? А если бы он оказался работорговцем или жрецом? Куда смотрят родители?

Причем в наличии родителей мужчина не сомневался. Улица быстро учит бездомных, что опасно делать, а что нет. Таких ошибок они не совершают. А если и совершают – те обычно оказываются последними в их короткой и мучительной жизни.

Лезвие потянулся и встал. Часы показывали ровно полдень. Пора было выдвигаться. Пожитки он решил не забирать – всё равно ничего из этого не принадлежало ему. Разве что надпись на объявлении. Чужими чернилами.

Шел он неспеша, наслаждаясь отсутствием живописных видов и грязью города наемников. В мутных окнах харчевни, мимо которой он проходил, разглядеть нельзя было совершенно ничего. Правильно – зачем их мыть. А может быть, это было удачным маркетинговым ходом? Чтобы узнать, что внутри, нужно было непосредственно зайти внутрь. Человеческая лень творит чудеса.

Прогулка продолжалась даже после пересечения границы с богатым городом, живописными видами и чистотой которого Лезвие также активно наслаждался. Остановился он у роскошной бани, где, по слухам, собиралось множество богатых столичных шишек. Отворив калитку, он последовал во внутренний дворик, где его взору предстали два огромных стражника, охранявших двери от незваных гостей. Последние наведывались сюда отнюдь нечасто, если не наведывались совсем. Негласный уговор между наемниками и богачами держался куда крепче утопающего, хватающегося за соломинку.

– Стоять! – немедленно выкрикнул один.

– Забыл своё место? Проваливай отсюда! – добавил другой.

Лезвие задумчиво почесал подбородок.

– А разве можно проваливать стоя?

Стражник слева начал сильно хмуриться.

– Послушай, клоун…

– Да, да! Я именно он самый! – радостно провозгласил гость. – Мне так жаль видеть, как вы скучаете на столь унылой работе! Позвольте рассказать вам шутку.

– Я тебя сейчас на пику насажу! – гневно пригрозил тот же страж.

Внезапно стражник справа придержал товарища за плечо.

– Да ладно тебе, и вправду скучно. Пускай расскажет.

Лезвие благодарно поклонился.

– Ты умрешь быстрой смертью, – тихо пробормотал наемник.

– Чего ты там сказал?..

– Неважно! – быстро воскликнул он. – Так вот, слушайте! Однажды я гулял по лесу…

***

Настоящее время

Тейн сидел на кровати, а рядом, свесив ноги, жалобно вздыхала Этессия. Вид у обоих был задумчивый – они оба не знали, как им поступить относительно друг друга.

Воин понимал, что не сможет бесконечно таскать за собой девчонку – и дело было отнюдь не в тяжести. Это ему банально надоест. Но, к своему сожалению, что с ней делать – он так и не решил. Был вариант, при котором воин благосклонно её отпускал, деньги ведь появились. Но Тейн считал, что это будет весьма несправедливо относительно морального и экономического ущерба, который она ему нанесла. Был также другой вариант, который включал работорговлю и прочие интересные рыночные отношения. Почти сразу он был откинут мечником, поскольку заниматься этими делами ему было банально лень. Присутствовал и третий, финальный вариант, который гласил, что можно оставить всё как есть и просто терпеть девчонку у себя на цепи, только и всего. Больше неудобств это доставляло в любом случае ей, а не ему. В конце концов, он найдет, куда её пристроить. Выбор был очевиден.

Этессия не менее искусно прикидывала варианты. Около трех включали способы внезапных убийств человека, который держит тебя в плену, когда четвертый, учитывая характер Тейна, относился к тем видам планов, которые можно было приравнять к безделью. Он заключался в том, чтобы словами добиться от воина желаемого. Ну не глупость ли?

– Слушай, – внезапно сказала она, – там, в той забегаловке… Как ты смог поднять этот громадный меч одной рукой? Он выглядит на тонну.

Тейн недовольно цокнул языком. Кажется, ему уже не в первый раз задавали этот вопрос.

– Отжимался каждый день, – угрюмо буркнул он, – по пятьсот раз.

Тесс прикинула что-то в голове.

– Враньё, – с видом эксперта выдала она.

Мужчина ничего не ответил. Он лишь сверлил взглядом стену, периодически переводя его на колчан, стоявший в углу комнаты.

– А его ты у кого украла? – бескомпромиссно спросил воин.

Тесс невероятно захотелось дать бойцу по его довольной роже.

– Он мой. Единственное, что осталось из вещей помимо одежды.

– А остальное? Пропила что ли? – не унимался Тейн.

– Не увлекаюсь этим, – сухо ответила девушка.

Воцарилось неловкое молчание. Либо воин пытался придумать что-то еще более едкое, либо успокоился. А у Этессии желание разговаривать как-то пропало.

– Я в туалет хочу, – заявила она с видом человека, который только что сделал весьма важное объявление.

– Держи в курсе, – проворчал Тейн. – Иди, если надо.

Девушка многозначительно потрясла цепью.

– Ох.

Мужчина наверняка понимал, что это чрезвычайно глупо, стоять у прикрытой двери в уборную с натянутой на руку цепью. Мысли начали склоняться к первому варианту.

– Я не дотягиваюсь!

Воин заскрежетал зубами подобно скрипучей двери.

– И что мне теперь, с тобой заходить?

– Только попробуй!

Вопли Этессии его уже порядочно заколебали, еще толком не начавшись. К слову о дверях – кто-то начал в них усердно стучать. И явно не уборщицы. Входную дверь словно безуспешно старались выломать.

– Знаешь, я тут так подумала, – начала очередную тираду девушка, – те деньги, которые мы сейчас имеем, мы получили благодаря мне! Я тебе больше ничего не должна!

В дверь задолбили сильнее.

– С какой такой стати? – возмутился Тейн.

– А с такой, что если бы тот тип на меня не запал, то хрен бы он об тебя убился! – еще громче завопила колдунья.

– Да кто на тебя запасть то может? – фыркнул воин. – Это ж насколько он извращенцем был…

– Заткнись и отпусти меня! Мне очень надо!

Стук перерастал в грохот. Дверь скоро не выдержит.

– Бездна с тобой, – схватив цепь двумя руками, он почти без усилий оборвал её.

Дверь уборную счастливо захлопнулась. Тейн хмуро подошел ко входной.

– ЧЕ НАДО?!

Его громогласный крик прозвучал на весь этаж. Грохот смолк. Некто за дверью неловко шаркнул ногой.

– Готовься к смегти, пгидурок! – картаво завыл кто-то.

– Ты заплатишь за убийство Венши Быстрого Клинка! – добавил кто-то еще.

Тейн крайне недовольно сложил руки на груди.

– Кого?

– Того мужика, которого ты распополамил в харчевне, – вежливо пояснил кто-то третий.

– Так что сложи огужие и твоя смегть будет быстгой!

– Вы хотите, чтобы я сдох от смеха или что? – громко поинтересовался воин.

Стоявшие за дверью ненадолго погрузились в раздумья.

– Я газогву тебе глотку так, что оттуда начнет хлестать кг.. гк… гко…

Дожидаться окончания угрозы боец не стал. Он поступил просто – выбил дверь с ноги. И, кажется, кого-то ей придавил.

– Ну что? – Тейн оглядел присутствующих. – Кого резать будем?

Воин не думал, что люди способны бегать с такой скоростью. Один не стал заморачиваться даже с лестницей – он просто выпрыгнул из окна. По крайней мере, второй этаж – это не так высоко. Да и лестница была занята кубарем катящимся по ней сомнительной личностью номер два. Мечник вышел в коридор осмотреться.

– ПОПАЛСЯ! – завопил кто-то, выпрыгивая из-за угла.

Увидев Тейна и не найдя остальных, сомнительная личность номер три отвел взгляд и бочком проследовал в соседнюю комнату, которая, по счастливому для него стечению обстоятельств, оказалась открыта. Воин услышал, как щелкает по меньшей мере три замка.

– Кто это был? – поинтересовалась сделавшая свои дела Этессия.

– Завтрак в постель, – отмахнулся боец, хватая свой меч. – Я отказался.

Чудовищно большое оружие готово блеснуло. Металлический морской змей, то ли выгравированный на клинке, то ли и вовсе влитый в него, будто не спускал глаз с девушки. Странным было то, что водяной монстр являлся не совсем рисунком – скорее, миниатюрной статуей внутри меча. Веса он, должно быть, прибавлял немалого.

– И я ухожу на свой бой, – прибавил Тейн, – удачи.

Тесс недовольно уперла руки в бока.

– А это я как снимать буду? – недовольно поинтересовалась она, указывая на обвивавший запястье наручник.

Воин молча подошел к ней и, ухватив железку с двух разных концов, разорвал пополам.

– А ты сильный, – пораженно протянула девушка.

– Я знаю.

Он уже был у лестницы, когда Тесс, с колчаном стрел на бедре, догнала его.

– Я решила, что я с тобой!

– Неправильное решение, – пробурчал боец. – Что, опять хочешь меня ограбить?

– Хочу посмотреть, как ты начистишь морду кому-нибудь еще.

Глядя на эту улыбку до ушей, Тейн был не в состоянии хоть что-то сказать. Он устало махнул рукой и принял это как должное. Зачем он только прицеплял девчонку к себе?

Внизу, у самого выхода, им встретились еще куда более странные личности в масках. А маскарадом никаким и не пахло. Мужчины, а судя по голосам, это были они, что-то неторопливо обсуждали, не особо обращая внимание на воина и воровку.

– Слушай, а все-таки, тот дядька в харчевне в чем-то прав, – вдруг заговорила Этессия, – гоняться за Аламидом – очень глупо. Скорее всего, тебя убьют. И закопают где-нибудь.

– Тебе виднее, – сквозь зубы произнес Тейн, заметив то, как внезапно ими заинтересовались персоны в масках.

– Нет, правда, – даже на улице она не унималась, – чего тебе свою жизнь гнобить? С такой силищей ты мог бы…

Воин шикнул на неё.

– Видишь тех клоунов сзади? – едва заметно кивнул он. – Они преследуют нас от гостиницы.

– Один из них, похоже, маг, – с тревогой произнесла девушка. – Я здесь магов вообще не видела.

– Изменим маршрут, бой подождет, – поглядывая назад, проговорил Тейн. – Второй обед еще никому не мешал.

***

– А потом он мне и говорит – “ты чего расклеился”, – Лезвие залился смехом, поправляя ножи в глазницах у стражника.

Голове второго стражника, валявшейся на траве, шутка, кажется, понравилась.

– Лезвие, – тяжело произнес кто-то у него за спиной.

Наемник обернулся. Высокая фигура закрывала собой солнце и бросала на мужчину неровную тень.

– А, босс, – облегченно сказал Лезвие, – я всё думал, где ты пропадаешь.

Выглядела возникшая персона несколько старомодно – рыцарь, полностью запакованный в отливающие синим доспехи, которые местами покрывала изморозь. На броне никаких изысков не наблюдалось – лишь сталь, ничего лишнего, за исключением, пожалуй, своеобразных крыльев на шлеме, образовывавших корону-нимб. Шлему стоило отдать должное – тот был ровным, без лишних углов: подобно ткани он словно стекал вниз и сливался с броней, будто врастая в неё. Никаких отверстий, кроме глазных, не наблюдалось, да и те были объединены в одну черную полосу. Доспехи выглядели массивными, с ярко выраженной мускулатурой, особенно на руках. Нагрудник и набедренная часть их были раздельными, а завершался корпус широким металлическим поясом. Повсюду наблюдались полукруглые накладки, самые заметные на плечах – дополнительные слои брони.

Меч, находившийся в кольцевых ножнах на боку, не слишком отличался от доспехов. Средней длины, он являлся утяжеленной версией обычного одноручника. Привычная для рыцарских мечей прямая крестовина здесь оказалась изогнутой диагонально вниз. Как и броня – клинок был частично изукрашен изморозью.

Рыцарь прошествовал к двери.

– Следи за входом, – не оборачиваясь, приказал он, – лишние трупы нам не нужны.

– Будет сделано, босс.

Убедившись, что рыцарь скрылся в бане, Лезвие огляделся.

– Возможно, здесь есть чем поживиться… – задумчиво произнес наемник, – не сидеть же мне двери пасти.

Аламид захлопнул за собой дверь. Если его цели всё еще здесь – то здесь они и останутся.

Стражники, сбежавшиеся на стук, вопросов задавать не стали. Этого посетителя явно не было в списке гостей. А обнаженный меч намекал на то, что пришел он сюда не помыться. Воины моментально ринулись в атаку, реализуя численное преимущество.

Как же они заблуждались в существовании этого преимущества.

Рыцарь стоял подобно статуе, даже не предпринимая попыток к уклонению или поиску укрытия. Одно движение руки – и клинок отражает, казалось, смертельный удар. Шаг вперед, выпад – стражник болтается на клинке, словно бабочка на булавке. Воины подлетели с трех разных сторон, но Аламид по-прежнему продолжал выполнять по движению в секунду. Короткий бросок влево для тарана плечом – и противник вмят в стену. Взмах клинка, настолько мощный, что выбивает меч из рук другого стражника. Провернув оружие в ладони, наемник отвел удар переднего противника.

Постепенно Аламид ускорялся. Вернувшись в исходное положение, наемник рассек горло обезоруженному противнику, когда меч второго остановил рукой, словно тот был ни капли не острый. Вырвав его из рук пораженного оппонента, рыцарь почти сразу щедро вернул тот обратно – путем вонзания в грудь. Переступая через труп, он твердым шагом направился прямо по коридору. Конечный зал – конечная цель. Нужно всего лишь было пройти по длинному красному ковру из бархата.

Замахи из-за угла Аламид не приветствовал – удар кулаком наотмашь лишил напавшего нескольких зубов. Клинок довершил дело, обезглавливая стражника. Последний, однако, явился сюда не один. Коридор заполоняли вооруженные люди в форме. Но это ничего не меняло. Крови на красном бархате никто не увидит. Как будто её и не было.

Понимая, что он не успевает перевести клинок в нужное положение, дабы отразить очередной неизбежный удар, Аламид с усилием приложил левую руку к стене. По ней, словно змея, понеслась вперед ярко-белая изморозь и, достигнув ближайшего противника, взорвалась градом ледяных осколков и лишила кого-то, по всей видимости, глаз.

Стражники не растерялись – они видели всякое, в том числе и магию. Словно репетировав это всю жизнь, воины как один достали из-за спин арбалеты с отравленными болтами и приготовились открыть огонь. Схватив клинок в обе руки, Аламид скорой поступью направился вперед, не обращая внимания на треск заряжающихся механизмов. Залп – волна стрел попросту отскочила от брони наемника, словно жалкая морская галька. Полностью положившись на стрелковую мощь, стражники потеряли драгоценные секунды. Занеся меч над головой, рыцарь с неистовством обрушил его на замешкавшегося воина.

Отбросив бесполезные арбалеты, стражи обнажили мечи и бросились в лобовую атаку. Восходящее движение клинка – и самый ярый из них повалился на своих товарищей. Перехватив инициативу, Аламид метнулся вперед, боковым взмахом меча буквально вколачивая оппонента в стену, в то же время хватая его соседа за голову. Лицо бедолаги насквозь промерзало, пока не остекленели глаза. Встретившись с полом, голова разлетелась вдребезги.

Аламид знал, что перед ним – искомое ложе, но путь преграждала стена. Обходить не было времени – вероятность еще сильнее увязнуть в трупах казалась слишком высока. Наемник быстро принял решение.

Страшный грохот накрыл четверых мужчин, что-то обсуждавших в теплом бассейне. В стене зияла дыра почти что в форме Аламида, который, недолго думая, просто пробил её телом.

– Господа, – учтиво поздоровался он, подходя к бассейну.

Не произнося больше ни слова, он погрузил свой клинок в воду. Та начала заметно холодеть.

– Кто ты такой? Кто тебя нанял? – панически закричал один из них.

Вода обращалась в лед, оставляя мужчин в морозной ловушке, не способных выбраться из неё.

Клинок начал погружаться в тела. Последний из живых отчаянно старался сломать окружавший его ледяной плен.

– Я могу заплатить тебе вдвое, втрое больше! – в отчаянии завопил он. – Я перекупаю тебя!

– Не продается, – холодно прошелестел Аламид.

Меч вошел жертве в спину.

***

Этессия усердно пыталась поймать сосиску вилкой, но та, подобно речной рыбе, попадать на неё не желала. В какой-то момент девушке показалось, что тарелка расколется раньше, чем пища попадет к ней в рот. Неловко поглядев по сторонам, она аккуратно взяла её рукой и попробовала, едва не сломав зуб. Причина её неуловимости раскрылась сразу – сосиска была жесткой, как кремень.

Тейн же размышлял о преследователях. Вполне возможно, что Аламид прознал про него и подослал убийц. Тактика труса. Должно быть, у него, лидера “Восхода”, не было против него ни единого шанса, раз он прибег к таким мерам! Хотя, могло оказаться и так, что они с Тесс наткнулись на приспешников Аламида, а упомянув его имя, вынудили к преследованию.

И последние не заставили себя ждать. Тихо войдя в харчевню и бегло осмотревшись, они моментально приметили бойца. Случайно или специально – подошли они с двух сторон.

– Прошу прошения, – произнес некто в черном плаще, – мне показалось, что вы упомянули имя Аламида?

Воин напряженно молчал.

– Ваши интересы пересекаются с нашими, – тихо добавил мечник.

– Да… – понимающе протянул Тейн, – я понимаю.

Выброшенный кулак попал прямо в грудь колдуну, заставив того, кувыркаясь, отлететь к стене с винными бочками и натурально в них утонуть. Второй преследователь, незамедлительно обнажив меч, нанес резкий нисходящий удар по бойцу. Какого было его удивление, когда он обнаружил свой клинок зажатым в латной перчатке последнего.

– Милый ножик, – отметил Тейн и оттолкнул северянина от себя.

Этессия ткнула его в плечо.

– Может, ты всё не так понял? Они еще даже ничего не сказали!

– Но он напал наменя! – вспыхнул воин.

– Вообще-то, ты был первый, – фыркнула девушка.

Из-под винных бочек раздался стон.

– Мы ищем кого-нибудь из “Восхода”, как и ты, – прохрипел Ксандар, – Аламид тоже сойдет.

– О нет, нет, нет, – с усмешкой покачал головой Тейн, – я лаврами делиться не собираюсь. Аламид – мой!

Тесс снова ткнула его. Уже локтем.

– Я не уверена, что в одиночку ты сможешь его победить, – с ярко выраженным сомнением сказала она.

– Вместе нам будет куда легче уничтожить “Восход”, – обнадеживающе проговорил Яхонт.

– Да срал я на ваш “Восход”, – возмущенно произнес Тейн. – Какое мне дело до них?

Спор этот наверняка продолжался бы вечность, если бы в харчевню с воплями не ворвался какой-то потрепанный больше, чем обычно, зевака.

– Там! Того! Какие-то придурки ворвались в бани в Верхнем городе, – тяжело дыша, выдал он. – А там сейчас несколько членов Совета, говорят!

Обитатели харчевни удостоили его вниманием ровно на три секунды. А затем забыли, словно его и не было. Отсутствие реакции зеваке не понравилось.

– Там! Это! Горы трупов! – повторно завыл он. – А еще, говорят, это всё Аламид устроил, вот!

Четыре человека встрепенулись как один. Не говоря ни слова, Тейн выскочил из трактира с мечом наперевес и устремился за довольным зевакой. Этессия с Яхонтом помчались следом.

– Подождите… меня!

Ксандар то и дело вновь падал в винную лужу, не в силах подняться. Колдун напрочь вымок в вине и, похоже, отбил себе спину. Отогнув край маски, он попробовал виноградное пойло.

– Ну и дрянь.

***

Лезвие, посвистывая, дочищал карманы убитых им стражников, когда мимо него пронеслась какая-то серая комета, едва не сбив наемника с ног.

– Эй! Аккуратнее! – недовольно окликнул он.

Мгновение спустя до него дошло, что он только что впустил кого-то внутрь.

– Ну и ладно. Один – не два, правильно?

Взгляд зацепился за несущуюся на него со скоростью ветра каштановую особу. Кажется, ей тоже не терпелось туда, куда не следовало.

– Что это у нас тут, – вальяжной походкой Лезвие направился вперед. – Сегодня нерабочий день, милашка. Шла бы ты отсюда.

– Или что? – хватаясь за колчан, усмехнулась Этессия.

Он вынул короткие клинки из ножен.

– Или будет худо, – часть цепей опустились вниз, волочась за ним.

Выстрел вышел внезапным. Ловко уклонившись от стрелы, наемник покачал головой. Магия.

– О, раз так… – он достал метательный нож. – Потанцуем!

Металл соприкоснулся с металлом. Северянин вырос, словно из-под земли, отражая катаной летящий клинок.

– Уходи, – сказал он, обращаясь к Тесс, – тебе здесь не место.

– Но я могу помочь!

Широко взмахнув руками, она резко направила их на Лезвие. К её удивлению – ничего не произошло.

– Я не понимаю, – недоуменно пробормотала Этессия.

– Вот видишь, – развел руками наемник, – она все-таки хочет со мной станцевать!

– Иди! – приказал северянин девушке.

Тесс попятилась и пустилась прочь. Наверное, позвать каких-нибудь стражников было не такой уж и плохой идеей.

Яхонт взял меч двойным хватом.

– Станцуй со мной! – воскликнул он, прыгая вперед.

Сложив клинки крест-накрест, Лезвие успешно отразил удар северянина и моментально перешел в наступление. Зазубренные клинки витали в воздухе, то и дело вот-вот соприкасаясь с шеей Яхонта. Кувыркнувшись вперед, наемник выставил оба коротких меча перед собой с неприкрытым мотивом пронзить ими оппонента. С хирургической точностью взмахнув клинком, северянин отразил двойной удар и отпрыгнул назад. Из внутреннего двора сражавшиеся постепенно перебирались на улицу.

Лезвие не давал противнику разрывать дистанцию. Молниеносные выпады, один за другим, заставляли воина продолжать пятиться. За мгновение убрав один из зазубренных клинков обратно в ножны, наемник тут же вытащил серповидный – возжелав реализовать преимущество ближнего боя. Ловкие попытки захвата пока еще ни к чему не привели, несмотря на усердие мародера. Вниз, вверх, вниз, вверх – последний замах едва ли не зацепил воина в маске за подбородок. Смешивая колкие выпады и взмахи серпа, Лезвие пытался как смертельно ранить противника, так и банально изувечить, лишив, например, кисти, увеличивая свои шансы на победу. Да, он гнался за двумя зайцами одновременно, но пока что – весьма успешно.

– Не стесняйся, показывай всё, что умеешь! – наемника искренне веселил протекающий бой.

Яхонт продолжал искать бреши в обороне врага – повсюду мелькающие мечи оппонента этому не способствовали. Движениями противник напоминал смерч из стали, настолько быстро он атаковал. Заставив себя сконцентрироваться на руках мародера, северянин нет-нет, да заметил некий повторяющийся узор в его движениях, пусть хаотичных и резких. Его соперник был отнюдь не идеален. Воин в маске сместил центр тяжести так, чтобы в любой момент иметь возможность податься вперед. Что он и сделал – двумя руками буквально вставив клинок в этот дьявольский рассекающий всё и вся механизм. И угадал.

Темп Лезвия сбился – от внезапного и весьма неудобного соприкосновения с мечом Яхонта он потерял зазубренный клинок. Довершающий начатое удар северянина выбил из застывшей руки и серповидный, отправляя тот на каменный тротуар. Резкий прыжок назад – и Яхонт едва ли не оказался насмерть разрублен взлетевшими в воздух цепями, подобно птицам, взмывающим в небо. Только сейчас воин в маске обратил внимание на то, что на концах цепей тоже покачивались изогнутые клинки. Эти металлические змеи своими движениями едва ли не завораживали – каким-то чудом они удерживались в воздухе неприлично долго, а то, с какой скоростью они перемещались, было просто невероятно.

– Давай без грубостей, – насмешливо пригрозил северянину наемник.

Теперь Лезвие желал держать дистанцию. Стальные бестии не подпускали северянина к нему от слова совсем, давая мародеру несказанное преимущество. Вот они порхнули, словно огромные ножницы, чуть не лишая оппонента ног. Мгновение – и они, натянутые как струны, обрушиваются на воина в маске сверху, одна за другой, несчетное количество раз, подобно когтям гигантского зверя. Замах за замахом, Лезвие заставлял Яхонта танцевать для него, танцевать вместе с ним.

Каждый раз, когда северянин пытался сократить расстояние между ним и наемником у него не выходило абсолютно ничего. Отражать небесные атаки своей катаной воин в маске сильно опасался – уж очень ненадежной казалась эта затея. От того, он был вынужден уклоняться от всех выпадов Лезвия, каждый раз лишаясь возможности приблизиться к противнику. Что-то хрустнуло у Яхонта за спиной – фонарный столб! Секунда – и он рухнул ровно на то место, где только что стоял северянин. Под грохот упавшего фонаря воин рванулся вперед, сделав вид, что отчаявшись, идет на таран.

Лезвие проглотил наживку: цепи подтянулись, готовясь разорвать северянина на куски. Но этого воин и хотел – повалившись на спину, Яхонт взмахнул катаной перед собой, обрубая обе и лишая их висящих клинков. Отреагировать наемник не успел, и потому по инерции отправил одну из металлических змей в атаку в очередной раз – о чем сильно пожалел. Приняв замах на меч, воин в маске крепко ухватился за конец цепи и лихо дернул на себя. Потерявший равновесие мародер подался вперед, но успел-таки вытянуть запасную пару своих клинков, оборонительно выставляя их вперед. Руки дрогнули от мощного удара.

Тем временем, вокруг них уже собралась большая толпа зрителей. По закону жанра никто не вмешивался – в конце концов, для окруживших бойцов зевак всё это было, скажем так, очередным традиционным боем. Почему бы не насладиться зрелищем? Пусть и сильно мешая стражникам пройти…

Теперь уже настал черед Лезвия отступать обратно к баням – то и дело оказываясь в миллиметре от кромки клинка Яхонта. Атака за атакой, взмах за взмахом – наемник уже сбился со счету, сколько ударов он отразил. Попытка нанести ответный удар успехом не увенчалась – северянин ловко кувыркнулся назад и, почему-то, продолжал медленно отступать в том же направлении. Занеся катану на уровне головы, он стал разгоняться вперед.

– Да кто, матерь Бездны, ты такой!? – завопил Лезвие, метая в воина три кинжала, один за другим.

Не замедляя бега, Яхонт отбил два клинка мечом, но третий, к величайшей радости наемника, принял лицом. Радость резко сменилась ужасом, когда он обнаружил, что северянин не останавливается даже с кинжалом, торчащим из его маски.

– Я БАГРОВЫЙ ОЛЕНЬ, СУКИН ТЫ СЫН!

***

Будучи на крыше, Аламид, припав на одно колено, всматривался вдаль. Окровавленный меч мирно покоился в ножнах. Предводитель “Восхода” пытался определить наиболее доступный путь отступления. И северные и южные ворота в Верхнем городе были уже, скорее всего, перекрыты. Выбираться придется через город наемников, где ворота только одни. Времени было в обрез.

Снизу доносились звуки боя – вполне вероятно, что Лезвие сцепился со стражей. Пора бы…

– А вот и ты.

Аламид поднялся и медленно обернулся. Вслед за ним на крышу поднялся еще кто-то. Кто-то ему неизвестный.

– Мы знакомы? – обнажая клинок, спросил он.

– Нет, – мотнул головой Тейн, – но это и не требуется.

Разбежавшись, он замахнулся гигантским мечом. Звон – даже не утруждаясь взять своё оружие двумя руками, Аламид преспокойно принял удар. Пара шагов вперед, два резких выпада и взмах – меч наемника неистово бился о клинок воина, выставленный подобно щиту. Внезапно разогнувшись и выпрямившись во весь рост, Тейн вознес меч к небу и яростно обрушил его на противника сверху. Лидер “Восхода” присел, но отразил многотонный удар. Повторный замах – и его короткий клинок отправился вниз, теряясь где-то между зданий.

Не давая противнику опомниться, боец сделал короткий шаг назад и тут же вогнал огромный меч прямо в грудь рыцарю.

– И это всё? – разочарованно протянул Тейн, глядя на дрогнувшего Аламида.

– И это всё? – тем же тоном произнес наемник.

Резко подтянув в себя клинок еще сильнее, вместе с противником, который не желал отпускать рукоять, предводитель “Восхода” нанес тому сокрушительный удар головой, оставляя заметную трещину на шлеме и заставляя мужчину повалиться наземь. С усилием вытащив из корпуса громадный меч и представив миру зияющую там сквозную дыру, Аламид, не забыв наступить на неожиданного оппонента, подошел к противоположному краю крыши. То, что он там увидел, по нраву ему не пришлось.

Лезвие тихо хрипел и изо всех сил держался за руки Яхонта, дабы тот не возвел вонзенный ему в живот клинок.

– Теперь я вспомнил, – затрудняясь, проговорил наемник, – убийца в маске, это ты пригрозил смертью всему “Восходу”…

– Мертвые не разговаривают, – с ненавистью сказал северянин, пытаясь довершить начатое.

– Зная, кто ты… я не могу позволить себе… умереть…

Яростно вскрикнув, Яхонт наконец взмахнул клинком. Или нет.

Аламид возник откуда-то сверху, оставив вокруг себя волну инея. Рука, закованная в сталь, схватила воткнутый в Лезвие меч. Рана начала замерзать, а холод пополз и по рукам воина в маске. Не желая лишиться конечностей, Яхонт поспешил выдернуть клинок из тела противника и тут же замахнулся вновь – катана отбилась от свободной руки Аламида. Вспышка инея, сорвавшаяся с кончиков его пальцев, заставила воина отпрянуть, когда рыцарь, пользуясь моментом, запрыгнул на явившегося буквально из ниоткуда коня с пылающими синими глазами. Затащив на спину жеребца и Лезвие, предводитель “Восхода” пустился прочь, сбивая вставших у него на пути стражников и зевак, словно кегли.

В какой-то момент взгляд Аламида зацепился за странного запыхавшегося колдуна в черной мантии, с которой постоянно капало что-то фиолетовое – он, кажется, тоже искал злополучные бани. Не придав увиденному совершенно никакого значения, ледяной рыцарь устремился к открытым и кричащим о свободе вратам Нижнего города.

Дело было сделано.

========== 9. Наемники ==========

Комментарий к 9. Наемники

Начало короткой арки наемников.

Около года назад

Острие кинжала сверкнуло в лучах полуденного солнца, что пробивались сквозь высокие окна. Неспешно вращаясь, клинок изящно приземлился прямиком в ладонь, скрытую за потертой черной перчаткой. Владелец кинжала что-то мурлыкал себе под нос. Приятно было вновь оказаться Дома.

Он не бывал в усадьбе Восхода уже около месяца, если не больше, занимаясь налаживанием связей в указанных ему городах, а также вербовкой новых членов их небольшой организации. Тарийка, приведенная им в сюда, подавала большие надежды. Очередной полезный инструмент для коллекции.

Тарийцы, по большому счету, являлись редкостью для земель Сигнии. Тяжело стало бы вообще назвать такое место, где их народ редкостью не был. Эта раса синекожих человекоподобных существ была созвучна полуострову Тар, но родом возникла явно не оттуда. Те пустынные земли не населял никто уже многие века, а живущие ныне тарийцы вовсе отрицали всякое наличие родины. Редкие небольшие группы их собратьев можно было встретить где угодно – или так и не встретить ни одного из них за всю жизнь.

И это говорило о многом. Тарийцы значимо выделялись на фоне людей или тех же эльфов – хвостатые, с какими-то неуловимыми звериными чертами, вроде крепких когтей на стопах. Их лица отличались от человеческих преимущественно остротой, где-то даже резкостью, особенно в области губ. Последние казались чем-то вроде хитиновых пластин у насекомых, но никак не мягкими тканями.

– Так её сегодня не будет? – поинтересовался развалившийся в бархатном кресле лохматый некто. Этот некто походил на заключенного даже без стальной решетки поблизости. Неухоженный, небритый, обмотанный скрипучими цепями – откуда его только приволокли?

– Нет, – Аутвейл подбросил очередной кинжал. – Занята в Киптаге. Васкез поставил весьма прямолинейные условия сотрудничества.

Лезвие, а это был он и никто другой, вальяжно закинул ногу на ногу, однако, скоро осознав неудобство такого положения, попросту перекинул обе ноги через край кресла.

– Ну и из кого наша синяя подруга выбивает дурь? – с деланным интересом уточнил он.

– Понятия не имею, – Аутвейл облокотился на стену у камина. – Кому-то точно не поздоровится. Я только знаю, что сегодня её голос все равно бы ничего не значил.

Его товарищ только лишь улыбнулся. Судя по тому, что он в тарийке видел, та бы изначально ничего не сказала. Да и действительность была такова, что последние месяцы все они просто брали и делали то, что велено. Задавать вопросы было некогда и не имело смысла. Обсуждаемые задачи резко превратились в прямые приказы, а сами дела стали носить куда более… мистический характер. Было ли это связано с их текущим нанимателем, пообещавшим им гигантскую кучу золота? Чего греха таить, конечно было.

Вся соль ситуации крылась в том, кем на самом деле этот наниматель был, и почему “Восход” вдруг стал работать за обещания. Аламид обычно не заключал таких сделок, а если подобное имело место быть, значит, на то была веская причина.

Из дверного проема показалась сияющая лысиной голова. Голова выглядела весьма довольной.

– Там уже почти все собрались за большим столом, – рука посетителя качнулась куда-то в сторону, едва не выплескивая содержимое бокала, который та отпускать не явно не желала.

– Снова балуешься с винцом, Игнат? – невинно спросил Аутвейл.

Вошедший наемник блаженно закрыл глаза.

– Круто быть богатым.

– Весьма с тобой солидарен, – кинжал обернулся в ладони, – и местный казначей, думаю, согласится. Именно поэтому он и предупредил меня, что мы едва сводим концы с концами.

Игнат, не слишком прислушиваясь, сделал глубокий глоток.

– Ну а я-то тут причем? – он пожал оголенными плечами.

– Никто не пьет столько, сколько ты, – раздраженно отозвался Аутвейл, – и на ценники ты не особо смотришь. Пора бы уже принять к сведению, что мы на мели.

Игнат возмущенно поперхнулся, стараясь не расплескать ни одной лишней капли.

– Ценники? Какие к черту ценники? – гримаса глубокого оскорбления чумой поразила его лицо. – В этом поместье этого добра просто завались! Да еще какого…

Метатель ножей изобразил милую улыбку психопата, только что хладнокровно прикончившего чью-то семью.

– Славно, что ты не сверлишь очередную дыру в нашем бюджете, – неспеша проговорил Аутвейл, – и раз так, то не забудь сегодня рассказать хозяйке поместья, что ты воспользовался её скромным запасом.

Смысл сказанного беспощадно обрушился на сознание Игната куда быстрее, чем вино.

– Да не такие уж… высокие там… ценники, – он нервно сглотнул и отвел взгляд. – Вас ждут, идите быстрее!

Посетитель поспешил убраться прочь. Лезвие залился довольным смехом.

– Ха-ха! Как ты его, а?

– Узнает – три шкуры с него спустит, – хмыкнул Аутвейл.

Лязгнули цепи. Лезвие рывком спрыгнул с кресла.

– Ну не знаю, – протянул он, – падать с третьего этажа оказалось не так больно.

– Но теперь там сквозит по ночам, потому что окно так никто и не заделал.

– Восемнадцать двоих не ждут! – заорал кто-то с другого конца поместья.

Никогда не знаешь, куда смотрит Аламид. Бездонная тьма широкой прорези в шлеме недвусмысленно намекала на отсутствие глаз как таковых. Однако сейчас, как полагал Аутвейл, он глядел именно на них. Приходить после босса не полагалось. Босс всегда появлялся последним, и только с ним начинались все важные обсуждения их маленького братства.

Коротко поклонившись, метатель кинжалов поспешил присесть. Его товарищ, судя по всему, волновался не сильно – коротко зевнув, он грохнулся за стол и откинулся на спинку стула, закидывая руки за голову. Аутвейл покосился на Аламида: недовольство босса всегда было молчаливым – ты просто знал, что он недоволен. Приходилось натягивать шерстяные носки и в срочном порядке шить кафтан потеплее.

Аутвейл расслабился. Ничего особенного, похоже, не произошло. За столом стоял обычный для таких собраний гул, и каждый, пока что, занимался своим делом. Тринадцать зеркальных рыцарей о чем-то скрежетали между собой; заваленный книгами и смятыми листками рунолог по имени Джошуа продолжал неистово вычерчивать свои каракули; Игнат, который успел куда-то подевать полный вина бокал, лениво ковырял ногтем стол, не найдя себе занятия получше.

Рунолог, к слову, находился не за общим столом – небольшой письменный столик неподалеку ломился под тяжестью взгроможденных на него книг и рукописей. Это отнюдь не было неуважением или какой-то формой бойкота, в конце концов, они с Аламидом сами к этому пришли. Джошуа, у которого со зрением было весьма худо, часто высмеивал длину общего стола, рассматривая лидера Восхода в миниатюрный бинокль. Однажды ледяной рыцарь всё же оценил шутку и посадил мага по левую руку от себя, совсем рядом. После жалоб на простуду и боли в спине оппоненты сошлись на том, что Джошуа просто продолжит заниматься своим делом там, где ему удобно. В особенности учитывая, насколько важной была роль рунолога в их долгосрочном плане…

Аутвейл в очередной раз обвел взглядом комнату. Ах да. Еще одно новоприобретение для Восхода, от которого, правда, метатель ножей был совсем не в восторге. Саав. Любому мерзавцу в округе было чему у него поучиться. По рассказам Лезвия, который откуда-то знал его грязное прошлое, этот человек не боялся ходить по самому дну. Когда-то он руководил собственной шайкой головорезов. Грабежи, погромы, налеты – они скитались от места к месту, выбирая цели, что не смогут дать сдачи, и прибирая к рукам всё, что плохо или хорошо лежало. К сожалению для шайки, в жизни их лидера наступил такой момент, когда он потерял голову от, казалось, любви, повстречав одинокую даму знатных кровей с не менее знатным приданым. Саав умел быть обаятельным и вполне себе обычным человеком тогда, когда ему это требовалось. Вскоре, её сердце стало принадлежать вору, и была сыграна тихая свадьба, а шайка, чья судьба ныне неизвестна, осталась где-то позади. Прямо как в сказке.

Но только концом этой сказки для знатной дамы стал момент, где Саав раскраивал ей череп подсвечником, купаясь в её золоте. Естественно, его нашли. Он ведь даже не скрывался. Словно безумец, он продолжал упиваться богатством дома, единоличным хозяином которого стал. Публичная виселица была ему обеспечена. И здесь его нашел Аламид. Неясно, зачем и почему, но он сделал вору самое выгодное предложение в его жизни, учитывая, что последняя готова была оборваться поутру. Что-то лидер Восхода увидел в этом человеке, что-то такое, что могло бы принести их кругу пользу. Но пока… пока Аутвейл не видел в нем, кроме гипертрофированной жадности, ничего особенного. Возможно, он был неплохим мечником, даже славно справлялся с парными клинками, но не более того. Быть хорошим в чем-то не означало быть лучшим из лучших. Однако метатель кинжалов не сильно обольщался на этот счет.

Обычно, человек, что может практически навечно становиться невидимым, призывать по щелчку пальцев конец света или способен одним взмахом клинка перерубить гору, не кричит об этом на каждом шагу. Аутвейл покосился на высокую худую фигуру, сидевшую по правую руку от Аламида. О да, встречаешь по одежке, а провожают тебя вперед ногами.

Когда ледяной рыцарь привез Саава в поместье, у всех создалось впечатление, что он завербовал целую армию – настолько огромной была повозка. Как оказалось, то был багаж новичка: всевозможные артефакты, реликвии, ценности, редкости, а также просто всякий хлам. И самое главное – как минимум половина из них действительно обладала какой-то силой. Ими оказался занят целый зал, когда Саав поселился по соседству – он чрезмерно переживал за сохранность своих вещей. Паранойя не знала пределов, и вор поставил на двери не меньше семи лишних замков. Впрочем, последние не слишком мешали нуждавшимся утаскивать оттуда полезные безделушки, нужно было лишь знать, где поднажать на двери.

Так, компактный многозарядный арбалет, кажется, прибрала к рукам тарийка Веспер, отправленная в Киптаг. В разрешении Саава она не нуждалась – всем, кроме него, стало давно понятно, что эти вещички принадлежат общей кассе.

Молчание затягивалось. Аламид приступал к разговору медленнее, чем обычно. Будь всё стандартно, он бы начал еще пять минут назад.

Лидер Восхода приподнялся. Все замерли.

– Мы едем на императорский бал.

И вновь тишина. Взгляды пересекались как скорые клинки.

– Я – за, – выдал Игнат, не отрывая лица от стола.

– Он что, опять пьян? – Джошуа воззрился на сидящих поверх очков-половинок.

Лезвие закачался на стуле.

– Он всегда пьян, – отмахнулся один из зеркальных рыцарей, – важнее иное. Зачем этот бал?

– Веселиться? – почти невинно отозвался Лезвие.

– Еще выпить? – хмыкнул другой рыцарь, но тут же умолк под молчаливым укором собратьев.

– Гости будут очень богаты… – задумчиво пробормотал Саав.

Руки Аламида легли на стол. Ледяной рыцарь подался вперед.

– Мы убьем императора.

С грохотом Лезвие наконец свалился со стула. Саав присвистнул. Воз и маленькая тележка недоуменных взглядов воззрилась на лидера.

– Это не будет просто, босс, – осторожно сказал Аутвейл.

– Проникнуть внутрь императорского замка, – Джошуа словно взвешивал каждое слово. – Нет, не выйдет. Вся столица нам преграда.

– Общий план уже разработан, – спокойно пояснил Аламид. – Мы лишь должны четко ему следовать. Наша группа попадет внутрь под видом гостей. Бал запланирован в форме маскарада – воспользуемся этим фактом как преимуществом.

Лезвие, чем-то чересчур довольный, хитро посмотрел на фигуру рядом с Ледяным рыцарем.

– Что ж, на одной маске можно сэкономить.

Фигура дернулась. Огромная костяная лапа в мгновение превратила ножки стула в щепки. Падать для Лезвия стало входить в привычку. Потирая ушибленный бок, он пришел к выводу, что стоять неудобно, и разлегся посреди стола.

– Ты закрываешь босса, – тихо зашипел Аутвейл.

Частица логики в словах Лезвия всё же присутствовала – хозяйка поместья действительно не нуждалась в маске. Её имя давным-давно осталось где-то в прошлом, ныне все знали таинственную леди под прозвищем Могильщик. Лицо у неё отсутствовало как таковое – там, где должна была находиться голова, устрашающе покоился металлический череп, отливавший какой-то неизведанной синевой.

– Все нужные связи уже налажены, и всё необходимое будет нам доступно: приглашения, костюмы, расписание, план дворца. На подготовку мы имеем ровно месяц, – из-под забрала рыцаря вышло облако пара, – и нам нельзя терять время. Джошуа отправится в леса под столицей. Он обеспечит нам путь домой, исследовав местность и установив портал. Лекс прибудет в столицу задолго до нас, чтобы оценить обстановку. В последствии, проникнув в замок, он убедится, что нас не ждут и что дворец не станет для нас ловушкой. Он займется и бумагами, которые необходимо подменить.

– Выходит, остальные будут принимать участие изнутри? – уточнил Аутвейл, смотря поверх Лезвия.

– В целях конспирации, мы не можем допустить большого количества несуществующих гостей, – доспехи лидера немелодично заскрипели. – Поэтому я принял решение – отправимся лишь я, Могильщик и Саав.

Игнат встрепенулся.

– В каком смысле?!

– Он? – тихо переспросил Аутвейл, даже не глядя на вора.

Саав повернулся к нему.

– Я владею клинками из стали, которую ничем не обнаружить, – оскалился вор. – Да и потом, из меня выйдет отличный аристократ.

– Самонадеянно, – бросил Лекс.

– Так и будет.

Аламид постучал по столу, привлекая внимание.

– Не забывай о том, Аутвейл, что туда нам не пронести всё барахло, которым вы обычно увешаны, – вкрадчиво проговорил ледяной рыцарь, обводя рукой сидящих перед ним наемников. – Скажи мне, ты действительно считаешь, что император может пасть от обычного ножа?

Аутвейл молча водил языком по зубам, сверля взглядом каждую трещинку в столе.

– Всё начинается с ножа, им и заканчивается, – наконец произнес он, – статус не делает императора чем-то большим, чем просто человек.

Лидер Восхода вновь сложил руки на поверхности стола.

– Люди, которые окружают его, не позволят этому случиться, – сурово отрезал он.

Лезвие перевернулся на спину и уставился в потолок.

– Это аргумент, Вейл, – наемник покачал головой, на миг закрыв глаза, – мы всего лишь люди. А Саав? Боссу видней.

– В императорскую стражу набирают только лучших из лучших, – заметил самый дальний зеркальный рыцарь. – Даже если всё пойдет по плану, наши шансы не слишком велики.

– Мы могли бы попытаться убить императора еще до бала, – рассуждал Лекс, – исключив таким образом любые риски.

– Исключено, – холодно отозвался Аламид. – Вы подвергнете риску всю операцию, если что-то пойдет не так. К тому же, у нас есть вполне ясная установка на публичность и ясность заявления.

Джошуа заинтересованно оторвался от рукописей.

– Можно ли поподробнее с этого момента? Что значит «ясность заявления» в данном контексте?

– Сейчас это не имеет значения, – отказал ледяной рыцарь. – Когда Лекс получит бумаги для своей работы, вопросы отпадут у него сами собой.

Рунолог неловко пожал плечами и снова погрузился в записи.

– К тому же, Аутвейл, у меня имеется для тебя задание, куда более привлекательное, чем император, – продолжил Аламид. – Оно тебя устроит.

Деревянный планшет всего с двумя листками бумаги, прокатился через весь стол прямо в руки адресата. Лезвию для этого, правда, пришлось выполнить некое подобие мостика.

Уловив раздражение в голосе босса, метатель кинжалов поспешил рассмотреть бумаги. Добродушная улыбка стремительно мутировала в хищный оскал.

– Один из наших информаторов нажил себе врагов, которые смогли раскошелиться, – довольствуясь реакцией наемника, произнес Аламид. – Сделай так, чтобы их вложения оказались напрасны.

Аутвейл коротко поклонился.

– “Занавес” пожалеет, что бросил жребий по его поводу.

Образовавшийся вакуум тишины вдребезги разрушил Игнат:

– А нам-то чё делать?

– Если в течение месяца я обнаружу, что ты не сделал ничего полезного, то разжалую тебя в слуги.

Инструкция звучала весьма доступно. Пиромант захлопал ртом, как рыба, выброшенная на берег. Возможно, быть слугой не так уж и плохо – местные одевались куда богаче него самого – но мысль о том, что все слуги подчинялись своей госпоже, не вызывала ничего, кроме головной боли. Госпожа тут слыла одна единственная. При становлении её прислугой тихое расхищение погреба резко окажется невозможным.

– Мы закончили, – провозгласил Аламид, жестом давая понять, что желает освобождения зала.

Лезвие, как замыкающий, наконец захлопнул за собой тяжелые дубовые двери.

– И что же? – Прозвучал женский голос опустошенной комнате.

За всё совещание она не произнесла ни слова. Могильщик волновали иные вопросы, отнюдь не те, которые касались большинства.

– Ты обещал мне, Аламид.

Ледяной рыцарь не шевелился, будто обветшалая статуя.

– Я знаю.

– Я получила письмо две недели назад. Я не имею права больше ждать.

– Обстоятельства не позволяют мне тебя отпустить, – проговорил Аламид, тяжело ворочая слова. – Дорога слишком длинна. Тебе не успеть вернуться.

– Ты давал мне слово.

Металл скреб по дереву.

– И оно остается за мной. Но ты знаешь, что возникли слова поважнее моих, – в голосе зазвучала усталость. – После текущего дела, ты получишь свой отпуск.

Молчание. Могильщик отвернулась к окну. Вид на сады открывался воистину шикарный.

– Я действительно так там нужна?

– Полагаю, что только ты и сможешь всё сделать, – рассудил ледяной рыцарь.

Вздох. Нечасто от неё такое услышишь.

– Значит, так тому и быть.

***

В неосвещенном холле оставались двое.

– Убить императора, – протянул Лезвие, пихая Аутвейла локтем, – каково, а?

– Мы никогда не узнаем, – буркнул тот и вытер носок сапога о ковер.

Лезвие насмешливо развел руками, обходя его.

– Не веди себя как обиженный мальчишка, Вейл, – посерьезнел наемник, – эти вещи – не игра.

– Может и игра, – понизив голос, ответил метатель кинжалов, – если есть и приз. И забирать награду он выбрал почему-то его. Но почему?

Собеседник рассмеялся и хлопнул его по плечу.

– Из того, что ты рассказал мне о себе, Вейл, я могу только вывести, что как был ты вспыльчивым юнцом, так им и остался, – лицо Лезвия внезапно окаменело. – Аламид знает, что это за шаг. Он не хочет впутывать нас, потому что не желает неисправимо марать наши руки.

Аутвейл покачал головой и зашагал прочь по коридору.

– Мои руки и так по локоть в крови, мне нечего бояться, – на ходу бросил он.

– Спустя годы ты еще поблагодаришь богов, что не отправился с Аламидом, – пробормотал Лезвие ему вслед. – Даже если у него всё получится.

Цепи глухо забренчали, выражая своё искреннее сомнение словам хозяина.

========== 10. Танцующие Мертвецы ==========

Аккуратные белые перья едва ли не срывало со шляпы кучера. Вечер выдался не из теплых – холодный ветер беспощадно хлестал по лицу, особенно ездока, мчавшего через Императорский проспект на роскошной, обитой золотом карете. Посудина была явно не из местных, как про себя отмечал он сам. Нечасто увидишь подобные резко-угловатые формы и пурпурный цвет. Это, впрочем, нисколько не мешало кучеру гордиться тем, что именно ему выпала честь сопроводить во дворец этих почетных гостей издалека.

Несмотря на позднее время суток, зрителей у императорского дворца собралось, на языке стражников, “на два с половиной бунта”. Последним это, как ни странно, сыграло только на руку – столичной страже не пришлось блокировать и половины нужных улиц – всё образовалось само собой. Натуральный затор, созданный толпами зевак, действовал не менее эффективно, чем вооруженное перекрытие.

По одному, по двое, целыми коллегиями и группами гости постепенно просачивались в замок. Вечер для высшей прослойки общества обещал выйти поистине грандиозным. Молодой император принимал не меньше пяти сотен гостей – гарантия того, что всё пройдет на высшем уровне. Канцелярия, прислуга, стража, повара – все они, как и многие другие, шли к этому целый год. Бал обязан был пройти так, чтобы гости оказались счастливы поздравить юного императора с его восшествием на престол.

Фигуры продолжали пафосно скользить по обвитому набухшими розами мосту. Гости съезжались отовсюду, пусть и имперской аристократии хватило бы с лихвой. Тут и там мелькали лица глав столичных гильдий: вот троица лидеров гильдий наемников, отчаянно делающих вид, что знать не знают друг друга; вот плывет в экзотическом платье лидер гильдии колдовства, оставляя за собой снопы искр; а вот и радостно, с улыбкой на лице, бодро вышагивает седовласый предводитель гильдии гробовщиков. Развевались плащи, блестели в лунном свете мундиры, вздымались пышные платья – публика высоких сортов оказалась весьма разношерстной.

Нельзя не упомянуть и о форме бала, в которой он проходил – маскарад. Маски на любой вкус и цвет пестрили на гостях, лишь дополняя костюмы. Не сказать, что они помогали скрыть личину, ведь цель была, скорее, в придаче событию духа чего-то особенного. В конце концов, человек – это не только его лицо. Жесты, движения, фигура, голос – существует столько путей распознать кого-либо. Быть может, в натуру маскарада заложена манера людей притворяться. Лицемерие овеществлено.

Воздух над толпой случайных и не слишком зрителей застыл в очередной раз. Новые гости – алая карета с золотым ободом ловко примостилась у дорожки к мосту. Кучер откланялся страже и, поспешно спрыгнув, торжественно раскрыл двери. Появившаяся оттуда фигура заскрежетала железом – доспехи. Алые, под стать карете, части брони смотрелись немного вычурно, но довольно модно по нынешним меркам. Дополняемые золотыми узорами и черным полотном, диагонально обитым вокруг торса, они представляли ладную фигуру мужчины только в лучшем свете. Черная позолоченная маска была весьма необычно надета поверх рыцарского шлема. Понять, куда смотрит пришелец, представлялось попросту невозможным – прорези для глаз отдавали лишь мраком, в котором проще было утонуть, чем пытаться что-то разглядеть.

Гость прибыл не в одиночку, хоть и казалось, что такого пафосного появления было бы достаточно и с него одного. Протянув руку к карете, рыцарь аккуратно подхватил тонкую, обитую шелковой перчаткой кисть. Его спутница грациозно покинула карету, не отпуская хватки. Длинное алое платье стелилось по тротуару, лишь подчеркивая худобу фигуры. Как и полагалось на маскараде, маска на ней также присутствовала – изысканная, мягкая, из ткани, лишь визуально напоминавшей металл. Голова, обернутая несколькими черными платками, не спеша поворачивалась из стороны в сторону, с любопытством рассматривая окружение. Стоит ли говорить, с каким интересом толпа глядела в ответ?

Рука об руку, пара без промедлений добралась до моста, где их, как и любого гостя, ожидала императорская стража. Не успел смотровой произнести и слова, как ножны с огромным двуручным мечом рухнули ему на руки.

– Это всё, что есть, капитан, – отрывисто произнес рыцарь, глядя на него сверху вниз.

Пресловутый капитан оценивающе взглянул на пришельца. Закалки гость был точно военной, но такой формы он не видел никогда. Да и в целом – заявиться на бал в броне…

– Ваши доспехи, мессир…

– Я дал клятву защищать свою госпожу, – оборвал его Аламид. – Эта броня – символ моего обета и верности ей и её семье.

Капитана стражников речь совсем не впечатлила. Таких рыцарей пруд пруди – за пафосными фразами зачастую не скрывалось ничего ценного.

– Где может быть безопаснее, чем во дворце у великого императора? – возмущение вышло совсем фальшиво.

– Жизнь научила меня тому, что безопасно не может быть нигде, – отрезал гость, – ни крепость, ни родной дом, ни компания соратников не дают уверенности в сохранности.

Капитан понимающе кивнул. Почти как по учебнику. Неужели их военная дисциплина так схожа с той, что за тридевять земель отсюда? Воинская честь и слава везде одинакова.

– Что же, – протянул стражник, оглядывая образовавшуюся за гостями очередь, – приятного вечера вам и вашей госпоже.

Всё, чем удостоила его “госпожа” был короткий молчаливый кивок. Затянувшийся эпизод со стражником начинал порядочно раздражать Могильщик.

– Странная проверка, – вполголоса произнес Аламид, – они доверились мне на слово.

– Они знают, что ты чист, – еще тише произнесла колдунья. – Под мостом в камуфляже маги – они проверяют проходящих по настоящему.

Ледяной рыцарь осторожно лавировал между гостями.

– Особое заклинание?

– Да. Весьма специфическое, – Могильщик неопределенно повела свободной рукой, – но уязвимое. Они могут определить наличие лишь по конкретной форме или чему-то похожему. Если же кто-то принесет нечто новенькое и необычное – их система даст сбой.

Аламид повернулся к своей спутнице.

– Если определяется форма, то тогда наш друг…

– Не бери в голову, – сухо отозвалась Могильщик, – наш друг зачастую не понимает, о чем говорит.

До нужного зала добрались быстро, благо потеряться из-за потоков сотен гостей представлялось невозможным. Убранство волшебницу совсем не интересовало: она бывала здесь в детстве; оно не впечатлило её ни тогда, ни сейчас. Могильщик не видела красоты в золоте или драгоценных камнях, окружавших их повсюду. Золото – лишь металл, материал, такой же, как и все остальные. Люди возвели его значимость в абсолют, люди стали ровнять золото с властью, могуществом и силой… но на деле это совершенно не так. Единственная сила, что крылась по её мнению в золоте, это сила смущать и без того слабые умы людей, не способных отказаться от проклятого металла.

Истинная власть идет не от богатства, а от силы. А богатство приходит само собой вместе с ней. Невозможно купить талант. Невозможно торговать истинным знанием. Неужели только редкость определяет золоту такую роль? Глядя вокруг, его таковым и язык не поворачивался назвать. Столько золота не было и в нескольких имперских городах вместе взятых. Стоило ли оно того?

Они с Аламидом сели рядом с одним из небольших мраморных фонтанов в виде рыцарей, из доспехов которых отовсюду лилась кристально чистая вода. Множество огромных канделябров, украшенных тысячами крохотных магических кристаллов, создавали впечатление дня посреди ночи – настолько было светло. Помогал этому образу и ослепительно чистый пол, отражавший гостей не хуже зеркала.

Живая музыка не умолкала ни на секунду, мелодичным потоком разливаясь по залу. Одни инструменты затихали, другие подключались – лишь скрипка звучала всегда. Её владелец, он же, по совместительству, дирижер, по какой-то причине не носил маски и выглядел молодо, даже слишком. Черный плащ и широкая шляпа с полями добавляли к его образу еще больше вопросов.

Могильщик покачала головой. Никто из присутствующих не интересовал её, кроме императора. Наследник престола должен был появиться с минуты на минуту на одном из балконов. Если информаторы не солгали, то с ним будет и придворный маг.

Пока ей лишь оставалось довольствоваться зрелищем счастливо танцующей, улыбающейся и смеющейся знати. До чего же противно. Её, к тому же, на танец так никто и не пригласил. Казалось, что вот-вот, разодетый богатый некто приближается к её таинственной и элегантной персоне, но в последний момент всё всегда обрывалось. То ли они боялись грозной фигуры в алых доспехах, стеной расположившейся неподалеку от незнакомки, то ли испытывали странное чувство тревоги и страха от сближения с ней самой. Было в этом алом платье, в этой шитой маске что-то такое, что словно маяк сияло словом “смерть”. Так было всю жизнь.

– Ты расстроена? – учтиво спросил Аламид.

Она знала, что он абсолютно искренен. После смерти пропадают причины лгать и притворяться.

– Нет, – на выдохе произнесла колдунья. – Мне никто не нужен.

Аламид всё также учтиво промолчал, и Могильщик была ему за это благодарна. Они оба знали, что на её слова можно было ответить. Нужда произносить это вслухотсутствовала.

К ансамблю подключились фагот и кастаньеты – атмосфера заиграла новыми красками.

– Все эти люди, все эти танцующие мертвецы, пустые внутри, – с презрением произнесла Могильщик, – они здесь явно не для того, чтобы поздравить императора. Такие, как они, появляются, как стервятники, чтобы урвать при случае кусок побольше. Им не нужен новый император. Им нужна марионетка, которой легко управлять. Когда всё начнется, хоть кто-то из них встанет на его защиту? Нет, конечно нет. Они побегут прочь. Жалкие трусы без веры, убеждений, чести.

Бокал шампанского в её руках дрогнул.

– Нам это только на руку, – усмехнулась она, разглядывая своё отражение на полу, – меньше мороки.

– Они не действуют, лишь отдают приказы, – подал голос Аламид. – Им никогда не встать у нас на пути.

Взгляд ледяного рыцаря пробежал среди гостей. Будь у него лицо, он бы наверняка улыбнулся. Акцент стоял на “наверняка”.

– А вот и наш знакомый.

Могильщик следом всмотрелась в поток людей.

– Лицемерие – его стихия, – пробормотала она, глядя, как Саав счастливо здоровается со всеми подряд, а с кем-то даже по-дружески обнимается.

– Подлецу всё к лицу, – отозвался лидер “Восхода”, – он уже успел свиснуть пару колец и одну подвеску.

– Боюсь, что это далеко не предел.

Могильщик и не заметила, как рыцарь протянул ей руку. Колдунья подняла взгляд, полный столь не присущей ей растерянности. Аламид приглашал её на танец.

Он и был тем, кто смерти не боялся.

***

Где-то тремя этажами выше

– Всё чисто. Поторопись.

Ветер едва не вырвал кусок пергамента из рук Лекса. Даже несмотря на то, что работу он уже заканчивал, такого зеркальный рыцарь допустить не мог. Пусть и требовалось только скопировать рисунок Джошуа, задачей это оказалось не из легких. Запомнить все мельчайшие детали не представлялось возможным. Приходилось бесконечно сверять копию и оригинал.

– Время на исходе.

– Да знаю я, – отмахнулся Лекс от соратника, караулившего стражу.

Два завитка здесь, очертить под прямым углом тут, спираль, круг, вплетенный в квадрат одного из краев… как рунолог вообще до такого додумался?

Сверив картинку в очередной раз, зеркальный рыцарь с облегчением вздохнул.

– Наконец готово. Что с бумагами?

Отражение неловко разминало руки.

– Дело сделано но…

– Тебе не понравится то, что мы там нашли, – произнесло соседнее.

– В чем-то Аламид был прав… – задумчиво добавило третье.

– Когда решил, что лучше нам не задавать вопросов, – закончило четвертое.

Лекс нетерпеливо забарабанил пальцами по доспехам.

– Что вы нашли?

Неловкая паузы затягивалась. Крепкий ветер продолжал истошно завывать.

– Мы не просто убиваем императора…

– Мы развязываем войну.

***

– А вот и молодой император, – кивком указал Аламид, не прекращая вальсировать.

Как они и предполагали, наследник вместе со своим наставником в лице придворного мага появились на балкончике как раз напротив них. Маски здесь играли весьма незначительную роль – каждому было очевидно, что молодой человек в мундире, наблюдавший за ними сверху – будущий император. Юноша, которому было лет семнадцать от силы, держался крайне гордо и уверенно – лишь напряженные скулы и стиснутые зубы выдавали его напряжение и волнение. Как предстоящий император, он обязан был в скором времени поприветствовать гостей и дать речь. Юноша не знал практически никого из этих людей. Нельзя и сказать, что он был готов к престолу – внезапная смерть отца требовала срочных мер, и молодой человек, в глазах всего руководства империи и её знати, таковой являлся.

Седовласый колдун, державший руки за спиной, стоял к нему максимально близко. Изредка можно было заметить, как он коротко что-то описывает молодому императору. Впрочем, ничего примечательного придворный маг собой не представлял. Да и не должен был. Важно было лишь то, как сильно разверзнется земля, или вспыхнет небо, стоит ему произнести лишь слово.

А музыка всё не умолкала. Скрипач с воодушевлением вел главную партию, переходя к кульминации.

– Почему он еще играет? – озабоченно спросила Могильщик. – По плану уже должна быть речь.

Музыкант сошел с пьедестала и двигался среди групп гостей, наигрывая свою мелодию.

– Он движется в сторону… Саава? – пробормотал Аламид, наблюдая за его перемещением.

А Саава, в свою очередь, ничего не беспокоило. Карманы были туго набиты отличными безделушками невнимательных гостей, а он, выпивший достаточно вкусного вина, наслаждался вечером. Поправив яркий желтый платок у шеи, он стал хищно осматриваться в поисках новой жертвы. Какое-то мгновение спустя, он почувствовал, что что-то не так. Музыка смолкла.

Саав медленно обернулся.

– Не подержите? – протягивая ему скрипку и смычок, любезно попросил музыкант.

Вор пожал плечами и протянул руки. Стоило пальцам коснуться инструмента, как он почувствовал у горла лезвие. Рапира.

Скрипач оказался весьма ловок, если за считанные мгновения, как только у него освободились руки, вынул оружие из ножен. Оружие… откуда у него здесь оружие?

– Что происходит? – простейший вопрос излишне гулко прозвучал в полном тишины и шепота зале. Казалось, что каждый гость сейчас смотрит на них.

Ладонь музыканта обвела присутствующих, в той числе и императора.

– Этот человек, дамы и господа, совсем не тот за кого себя выдает!

Мерзкий холодок пробежал по спине Саава.

– Я требую, чтобы вы объяснили…

– Ты не вправе ничего требовать у меня! – спокойствие на лице скрипача резко обратилось в гнев. – Ты – кто угодно, но не тот, кем представляешься. Думаешь, после нескольких лет я тебя не узнаю?

В толпе зашептались сильнее. Слышались слова “паранойя”, “спятил” и “выделывается”. Тревога, казалось, отразилась лишь на лице императора.

– Ну и кто же ты на этот раз, Саав? – с издевкой спросил музыкант. – Граф Северский? Может быть, барон Энцлое?

Лицо вора выпрямилось и похолодело. Всё можно вернуть в свои руки.

– Моё имя – Рикард Авимос, и я представитель гильдии строителей из Муревеста, – громко и уверенно ответил он. – А теперь немедленно объясните мне, что здесь происходит!

Скрипач приблизился к нему, приставляя клинок вплотную к коже.

– Муревестская гильдия строителей расформирована уже как год назад, – прошипел он, глядя на вора из-под широкой шляпы. – Что ты на это скажешь, подонок?

Саав чувствовал, как обильно потеет. Он не мог допустить такой ошибки. Он никогда так не ошибался.

– Я… я…

Взгляд зацепился за леди в алом, многозначительно накренившую свой бокал с шампанским. Еще чуть-чуть и он упадет, разбиваясь вдребезги.

– Вот ты и попался…

Скрипач обманул его. Поймал на неуверенности. Музыкант солгал ему самому.

– Может, ты и не узнаешь меня, – свободная рука потянулась к затылку, – но что ты скажешь на это?!

Бокал летел к полу чрезвычайно медленно. На лице музыканта оказалась железная улыбающаяся маска, темная, грязная, почти ржавая. Один взгляд на неё заставил Саава вспомнить внезапного незнакомца. Прошлое преследовало его. И самое глупое – вор сам его нашел.

Звон стекла показался оглушительным. Он выиграл Сааву целую секунду. Прямоугольные клинки с механической точностью выскочили на ладони, разрывая камзол. Раздался женский вопль.

Понимая, что действовать необходимо стремительно, Могильщик со скоростью, которую ей позволяло развить платье, ринулась в сторону императорского балкона. Аламид не отставал, понимая, что стража, увидев магию, мгновенно предпримет попытку остановить колдунью.

Высоко воздев руки, Могильщик резко раздвинула их, формируя в воздухе своё оружие. Длинная коса с широким лезвием, объятая фиолетовым пламенем, набирая скорость, летела прямиком на императора. Вспышка – как она и боялась, вмешался придворный маг. Его барьер гигантской стеной закрывал их балкон от любых снарядов и магии в том числе. Но кто сказал, что его нельзя пробить?

– Ваше Величество, отступайте вглубь… – лязг мечей из коридора прервал речь мага, удерживавшего завесу одной рукой. – Проклятье!

Причиной шума послужили как минимум шестеро рыцарей в зеркальных доспехах, медленно, но верно теснившие стражу. Император растерянно прижался к стене. Лезвие косы раз за разом приближалось и отступало, оставляя крупные трещины в волшебном поле придворного мага.

Аламид закрывал сосредоточенную Могильщик самим собой. Не имея оружия, он работал руками, корпусом и головой, только лишь отражая удары и изредка, при удачной возможности обездвиживая противников холодом.

Сражаться императорская стража умела. В их глазах не было ни страха, ни тени сомнения. Им было абсолютно наплевать на то, что ледяной рыцарь не желает умирать от пяти пропущенных уколов, или что он испускает холодный пар. Колдунья должна быть остановлена.

Уворачиваясь от выпада бердыша, Аламид воспользовался отсутствием у стражника шлема и нанес ему ошеломительный удар локтем в висок. Последний рухнул как подкошенный, позволяя ледяному рыцарю воспользоваться его оружием. Можно было бы отметить, что ситуация налаживалась, если бы не факт того, что число стражников в зале росло едва ли не по геометрической прогрессии. Казалось, что с минуты на минуту здесь окажется вся имперская армия, в том числе и боевые маги.

Мы должны выбраться отсюда живыми.

От неожиданного наличия оружия у оппонента скрипач едва не расстался с головой. Сбрасывая плащ как отвлекающую завесу, музыкант в железной маске ловко отпрыгнул назад и встал в стойку.

– Меня зовут Синяя Роза, – насмешливо кланяясь, заявил он. Вор тут же обратил внимание на предмет, который изначально принял за драгоценный камень: из жилета скрипача сверкала цветущая роза, необыкновенно облаченная в синий. – Я ведь так и не представился тебе в прошлый раз!

Два шага, наскок вперед – железная маска оказалась совсем близко.

– Стаккато!

Серия точечных ударов изрешетила и без того порванный камзол вора, оставляя неглубокие царапины на торсе – благо, тот догадался отступить, а не блокировать. Ответ не заставил себя ждать – синхронные диагональные замахи клинков Саава заставили Розу сменить позицию. Смещаясь влево, он двигался отнюдь не лицом к лицу с противником, а как-то странно, боком. Обхватив свободной ладонью лопатку, Синяя Роза возложил рапиру себе на плечо, словно смычок ложился на скрипку.

Выпад, еще один! Тонкое лезвие проскальзывало между прямоугольными мечами как иголка с ниткой. Укол в руку, в ногу, в торс… Попытка укола в шею успехом не увенчалась – провернув клинки, Саав сработал ими как ножницами, разрубая невидимые “нити” скрипача и заставляя того вновь отступать.

Отпрыгнув на соседний стол, Синяя Роза обрушился на своего врага сверху.

– Деташе!

Отрывистые уколы переходили в разрезы один за другим, снова и снова. Саав только и успевал, что отводить клинок скрипача – принять удар на прямоугольное лезвие хотелось, но не представлялось возможным. Подобный блок с легкостью бы вывел оппонента из равновесия, изменив ход боя.

Вор работал клинками под прямым углом, желая покрыть ими как можно большую область. Попытка провести мечи по ногам – Роза прыгнул, перегруппировавшись в воздухе, и оказался за спиной у наемника. Широкий разрубающий удар меча сработал превентивно – Саав знал, что должен играть на опережение.

Взяв инициативу в свои руки, вор пошел в наступление, используя второй клинок как регулятор движения противника. Вертикальные замахи смешивались с диагональными и горизонтальными, образуя смертоносную клетку из двух прямоугольных мечей, постепенно отрезающих пути к отступлению. Позади музыканта еще напирала паникующая толпа, смешавшаяся со стражей.

Последние, не зная устали, практически едва ли не зажимали Аламида в угол, отрезая его от колдуньи. Решив, что у него нет другого выхода, ледяной рыцарь, не обращая внимание на град ударов, помчался вперед с бердышом наперевес, желая прорвать блокаду стражей.

Могильщик с неистовой яростью вонзала косу в барьер. Отдав оружию четкую команду, она вновь развела руки в стороны, с силой сжимая кулаки. Стены дрогнули – нечто не из этого мира приближалось к балкону императора.

Разрывая грани реальности, две гигантские лапы из черной кости материализовались у платформы и ухватили её с двух сторон. Когти размером с мечи стражников входили в камень, как нож в масло. Балкон задрожал.

Колдовской барьер изнывал под напором вращающейся косы. Придворный маг, еще не потеряв веры, мельком оглядел чудовищные черные кости, отливавшие металлом.

– Подпрыгните по моей команде, Ваше Величество! – сквозь грохот падающих где-то у них за спиной тел прокричал он. – СЕЙЧАС!

Ослепительные молнии соскочили с пальцев мага, заставляя пропитаться электричеством даже не проводящий его камень. Когтистые лапы отбросило прочь шоковым разрядом.

– Легато! – шагая назад, воскликнул Синяя Роза.

Рапира плавно очерчивала дуги вокруг Саава, словно рисовала какую-то неведомую картину. В определенный момент изящная тянущаяся линия прервалась, давая место очередному выпаду. Наклон шеи – наемник в очередной раз спасся, сам не веря в скорость своей реакции.

Скрипач отбросил шляпу прочь. Длинные волосы стелились по плечам.

– Полагаю, что её ты тоже помнишь? – переводя дыхание, произнес он и прикоснулся к цветку на жилете.

Сбоку от него возник синий фантом – точная копия самого музыканта. Но Сааву даже не понадобилось приглядываться, чтобы понять, что это не он. Вор слишком хорошо помнил эту историю, чтобы не знать, кто перед ним.

– Месть Марии уже близко, Саав! – закричал Синяя Роза, вновь бросаясь в атаку. Фантом, полностью повторявший его движения, отправился вместе с ним.

Радости Саава о том, что ему хватило проницательности принести с собой два меча, не было предела. Но всё же, это не отменяло того, что бой стал ровно в два раза сложнее. Бесконечные замахи обеими руками и без того изматывали.

Несмотря на синхронные атаки, двигались его оппоненты в противоположные стороны. Вор оказался в весьма невыгодной позиции – наемник был вынужден сражаться боком с Синей Розой и его иллюзией.

Взмах, очередной взмах, укол – и внезапный переход в разрезающий удар. Саав не сумел удержать клинок в левой руке – и оказался безоружен против синего фантома. Выход был только один.

Развернувшись корпусом к скрипачу, он неожиданно, но прицельно ударил того ногой в живот, заставляя потерять равновесие. Притянув музыканта за ворот жилета, наемник нанес сокрушительный удар по лицу, разбивая собственные костяшки в кровь о железную маску. Синяя Роза кубарем прокатился по полу и уткнулся спиной в стол. Фантом в этот момент куда-то исчез.

Не желая продолжать затянувшийся поединок, Саав решил прикончить оппонента раз и навсегда. С мечом наперевес, ему оставались считанные шаги.

– Адажио… – захрипел скрипач, увидев подходившего наемника.

Вору на мгновение показалось, что музыкант собирается дальше драться с ним, но быстро откинул эту мысль – тот был даже не в состоянии поднять рапиру, которая так и дрожала у него в руке! Занося меч над головой, он ухмыльнулся. Удача всегда была на его…

– …маркато!

Клинок Синей Розы со свистом вонзился в ногу Саава. Последний, подкосившись, промахнулся своим ударом – на голову музыканта обрушилась лишь гарда меча, оставив того без сознания.

Наемник зашипел от боли, бросая косые взгляды по сторонам. Кажется, стража наконец заинтересовалась и им. Пора было присоединиться к Аламиду и остальным.

Лидеру “Восхода” ничего не оставалось, как использовать свои массивные доспехи, дабы закрыть Могильщик хоть еще ненадолго. Какие-то пласты алой брони уже давно отвалились, открывая истинное, покрытое изморозью, тело лидера “Восхода”.

Императорская стража вокруг него неожиданно начала валиться с ног. Хаос в зале усилился еще больше – даже в рядах подкреплений раздались крики, и началась паника. С зеркального пола на ледяного рыцаря почему-то смотрел не он сам. Лекс отсалютовал ему и куда-то исчез. Секунда – и иллюзионист уже стоял у предводителя наемников за спиной.

– Всё по плану, босс?

– Нет, – отозвался Аламид, отрубая кому-то руку бердышом.

– Понял, – кивнул зеркальный рыцарь, – нам нужно уходить в любом случае.

Клинки возникали прямо из пола, лишая большинство их противников возможностей перемещаться, или, по крайней мере, делать это быстро.

– Всего полторы минуты до портала, босс, – с тревогой произнес Лекс, – потом мы трупы.

Аламид молча продолжал сражаться, словно и не замечая, что говорил ему соратник.

– Босс! Мы должны отступать!

Отступать… Он ненавидел это слово. Им была запятнана его история. Его жизнь.

Его смерть.

– Подхватывай вора и бегом по лестнице, – наконец ответил ледяной рыцарь. – Прикроешь наш отход.

Вопли, крики, стоны, звон и ругань – всё сливалось в единую какофонию, мешающую сохранять равновесие. Могильщик без устали наносила удар за ударом, но колдун оказался крепче, чем она предполагала. Впрочем, чародейка уже отметила брешь в его защите, если только нанести туда резкий удар, прямо сейчас, сию секунду…

– Идемте, матушка, – вдруг услышала она откуда-то из толпы, – у нас очень мало времени!

Очень мало времени?..

Промедление едва ли не стоило Могильщик жизни – придворный маг решил резко изменить тактику и перейти в контратаку. Мощнейший разряд молнии, пусть и смягченный её защитным барьером Бездны, попал колдунье прямо в плечо. Дикая боль пронзила руку, а затем – она перестала чувствовать ей хоть что-нибудь. Кисть обвисла, не подчиняясь ни единому приказу тела. Она не сможет довершить начатое с одной лишь рукой, слишком слабо, слишком медленно.

– Это наш шанс, ваше Величество!

Очертив в воздухе круг, колдун словно втолкнул нечто невидимое в проход у них за спиной. Пальцы выстрелили искрами – прогремел взрыв. Отовсюду посыпались зеркальные осколки. В дыму и пыли придворный маг вместе со своим подопечным, отчего-то сильно хромавшим, сбежали с балкона, едва не ставшего их могилой.

Судорожно сжимая и разжимая пальцы на целой руке, Могильщик беспомощно смотрела вслед ускользающей цели. Ступор, шок – она не знала, как назвать своё состояние в этот момент. Всё было в её руках, и теперь – она всё потеряла.

– Мы всё еще можем… – дрожащим голосом начала она.

Аламид, не мешкая, притянул её к себе.

– Мы уходим.

Лестницы заполнялись трупами быстрее, чем кошель торговца наполнялся монетами. Двенадцать зеркальных рыцарей обеспечивали прикрытие как на отходе, так и впереди. Не будь их здесь – наемников бы взяли как минимум количеством.

Аламид старался не думать о том, почему имперская стража еще не подключила боевых магов. Об этом можно поразмыслить и после. Пока его волновало лишь то, что Саав слишком сильно отставал от основной группы. Даже под защитой зеркальных рыцарей, он двигался чрезвычайно медленно из-за раненой ноги.

Ледяной рыцарь, равно как и Могильщик с Лексом, уже заняли позицию на внешнем балконе, где была очерчена руна телепортации Джошуа.

– Пятнадцать секунд, босс.

– Нам придется его бросить, Аламид, – без сожаления, но с какой-то странной примесью досады произнесла колдунья.

Молчание, длившееся от силы пару секунд, растягивалось на длину целых воспоминаний.

Голова ледяного рыцаря со скрежетом повернулась к ней. В глазах, как и прежде, нельзя было разглядеть ровным счетом ничего.

– Мы никого здесь не бросим.

– Десять секунд, босс!

– Ты уничтожишь балкон.

– 5 секунд, босс!

– Прямо сейчас.

Костяные когти обрушились на край балкона откуда-то сверху, обламывая его у основания. Камень под ними треснул, заставляя руну разойтись на части. Громада булыжников, перил и людей рухнула прямиком в мутный пруд. Сверху к ним сбросился и удерживаемый зеркальным рыцарем Саав.

Позорная кончина встречала ледяного рыцаря своими издевательскими объятиями. Вновь.

– Теперь… что теперь? – отплевываясь от воды, осведомился вор.

– Выбираемся, – вода вокруг Аламида леденела, – отсюда до крайней улицы, оттуда – через водостоки в лес. Джошуа ждет нас там.

Они бежали как могли – изо всех оставшихся у них сил. Мостовая, дома, случайные прохожие – всё проносилось мимо со скоростью жизни. Стража ничуть не отставала от них, даже наоборот. Их ряды наконец пополнились колдунами, пускавшими наемникам вслед разного рода бедствия. Лекс уже не мог сдерживать войска так хорошо, как в зале – часть рыцарей была уничтожена, а на их повторный призыв уйдет немало времени. К тому же, здесь не было почти ничего, что так хорошо отражает. Этому не помогала и темнота.

Могильщик, держась за онемевшее плечо, перешла с бега на шаг. Пропустив остальных вперед, она остановилась.

– Я задержу их, – бросила она вслед.

Аламид сбавил шаг, оборачиваясь.

– Я тебя здесь не оставлю, – отрезал ледяной рыцарь, подходя ближе.

– Я сама остаюсь, – маска сверкнула в лунном свете. – Ты обещал мне.

Предводитель наемников не шевелился. В застывшей позе читалось непонимание.

– Иди же! – закричала Могильщик, махая на отдаляющихся союзников.

Аламид взметнул кулак к темному небу. Мгновение – и конь с пылающими синими глазами уже уносил его прочь. Вдаль, к остальным беглецам из императорского замка.

Тяжелое платье намокшей грудой тянуло женщину к земле. Без сожаления, колдунья оборвала его по колено, а затем, ухватившись за маску покрепче, сорвала с платками и её.

Отливавший синевой череп моргнул в свете ночных фонарей.

– Нежить, нежить! – завопил кто-то из зевак.

Откуда-то из толпы прилетел камень – прямиком в голову. Могильщик пошатнулась. Боль. Это боль приводила её в чувство. Глядя на приближающихся стражей и боевых колдунов, она мысленно улыбнулась.

Очередной камень так и не был выпущен в цель – зеваки, заливая кровью тротуар, разлетелись по сторонам, усеивая мостовую. В дрожащую руку Могильщик вернулась окровавленная фиолетовая коса.

На фоне круглой луны проявлялись дурные очертания чего-то зловещего. Ветер, воющий как стая голодных волков, без устали трепал платье колдуньи. Коса подрагивала. Все звуки, коими до недавнего момента была наполнена улица, стали незаметно исчезать.

– Помоги мне… – выпрямившись, куда-то в пустоту пробормотала Могильщик. – Время – это всё, что мне нужно.

Взмах косы обозначил крупный разрез в ночном воздухе – словно кто-то рассек само пространство. Объятый фиолетовым пламенем, он ширился до тех пор, пока не достиг объемов ближайшего дома. Что-то таилось в этой дыре пространства и времени, что-то, готовое в скором времени вырваться на свободу. Пустота откликнулась на зов хозяйки.

Раздался оглушительный рев, который никому из живых никогда не было суждено услышать.

Улицу заполонил непроглядный черный туман.

***

– Я уже было думал, что вы трупы, – встревоженно произнес Джошуа, наблюдая за наемниками, появившимися из кустов.

– Мы и сейчас без пяти минут покойники, – огрызнулся Саав, – запускай, давай, свою шарманку.

– Это ты ему будешь говорить? – ни на что не намекая, сказал Лекс.

– Что вообще произошло? – рунолог зажигал необходимые руны. – И где Могильщик?

Никто не отвечал. Все просто молча вставали в круг. Аламид выпустил пар:

– Она осталась.

Остатки отряда зеркальных рыцарей как один обратились к своему предводителю.

– Мы должны её вернуть, – голос нескольких фигур резонировал между собой.

– Она выберется сама, – бесстрастно произнес Аламид. – Она… вернется.

Колебавшийся рунолог с тревогой воззрился на лидера “Восхода”.

– Значит, мы уходим без неё, – Джошуа с досадой очертил в воздухе финальный символ.

Декорации сменились со скоростью света. Зелень обернулась темным интерьером особняка, как и клекот и шелест превратились в тишину и поскрипывание дверей в зале совещаний.

– Что же я ему скажу…

Впервые за всё время работы с ним, наемники услышали в голосе Аламида растерянность.

Из угла раздались медленные хлопки черных перчаток друг о друга. Фигура, скрывавшаяся в тени, наконец дала о себе знать.

– Всё, Аламид, – вкрадчиво произнесла фигура, – ты расскажешь мне всё.

========== 11. Ветер Перемен ==========

Очередной козырь лег на дубовый столик. Последние надежды на победу, грустно посмотрев вокруг, поспешно капитулировали. Ладонь Игната намертво уперлась в лоб, глаза то и дело нервно подрагивали. Некая сущность в его голове, именуемая мозгом, тихонько подвывала о том, что играть с Саавом в карты, наверное, не стоило.

Закончилась уже пятая партия, и Игнат расстался с последними схороненными грошами. На противоположный конец стола отправилась даже бутылка с вином, которую не так давно пиромант потягивал. Не то чтобы угрозы о пойле прошли даром, совсем нет. Лысый наемник прекрасно уяснил, что при хозяйке здесь вообще лучше ничего не трогать. Но сейчас госпожа была в отъезде, так почему бы и нет?

Саав довольно перетасовывал колоду, насвистывая какой-то незнакомый мотив. Лезвие, развалившийся неподалеку, набитым глазом наблюдал за карточным противостоянием уже около часа, однако по-прежнему не соизволил намекнуть Игнату о том, что рукава рыцаря-вора как-то подозрительно оттопырены. В конце концов, то были проблемы невнимательного дурачка. Пиромант наотрез отказывался замечать бессовестное шулерство со стороны Саава, гарантируя себе поражение за поражением.

Глупо было не ждать от Вора чего-нибудь эдакого.

Перевернувшись на бок, Лезвие лениво сдул с лица имперскую газету.

– Все только и говорят о покушении, – удовлетворенно произнес он.

– Это было ожидаемо, – отозвался Саав, – шума мы наделали много.

– Слишком уж много внимания к деталям, – процедил Лезвие, – лёд, магия бездны… здесь так и написано. Если в столичной верхушке сидят не совсем кретины, они быстро поймут что к чему. Особенно потому что у них под боком гильдия наемников. Те сдадут Аламида с потрохами сразу же.

Перемешанные карты зашелестели в руках самозваного крупье.

– А нам что с этого? Значение имеет только наниматель, – самодовольная ухмылка исказила лицо Вора, – мы никак не при делах. Руками Лекса всё было сложено так, что мы якобы передавали привет от Республики.

Даже за спутанными волосами Лезвия можно было разглядеть его сомневающуюся гримасу. Говорить наемник, впрочем, ничего не стал. Некоторые мысли озвучивать не стоило, особенно связанные с определенными опасениями за сохранность их конторы. Подобные вещи затрагивали категорию будущего – крайне мутную и неблагодарную.

– Да и потом, пацана мы так и не грохнули, – кисло продолжил Саав. – Опрокинули пару-тройку столов, повозились со стражниками – ну разве это беда? Их же там как грязи, никто и не заметит недостачи.

Постепенно отходивший от шока Игнат уже было открыл рот, чтобы уточнить, имеет в виду рыцарь-вор мебель или стражу, но почему-то передумал.

– Вот и надейся на этих колдунов, – не столько с разочарованием, сколько с презрением протянул Саав, – а толку нихрена. Примазаться к Аламиду не забыла, а как работать забыла. Если Безносая вообще хоть что-то умеет.

Острая боль мимолетно пронзила переносицу Лезвия, напоминая о том, что не стоило называть колдунью по прозвищу в непосредственной от неё близости. Любопытному наемнику костлявая лапа чуть нос с лицом не оторвала.

– Но ведь это она призвала дракона, не? – наконец заговорил Игнат. – Все уже и забыть позабыли, что они существовали.

– Вот именно, что их все забыли, – прозвучало с дивана.

– Заткнись и ходи уже, – раздраженно отмахнулся Саав, кивая на стопочку карт, чудесным образом возникшую перед пиромантом.

Пока Игнат тщательно изучал полученное, Вор, не особо раздумывая, попробовал не слишком честно заработанное вино.

– Вот если она из себя вся такая сильная, – каждый слог так и сочился недовольством, – что же мы дело-то не сделали? Дураку понятно, что ведьма облажалась.

– Неужели ты хотел, чтобы зал рухнул вам на головы? – рассудительно раздалось у рыцаря-вора за спиной.

Искренне выражая своё крайнее неудовольствие, Саав соизволил обернуться. Придерживая одной рукой переполненную пергаментами папку, а другой поправляя очки, перед ним обозначился Джошуа. Рунолог имел привычку настолько тихо ходить, что иногда Лезвие поговаривал, будто идея заслать ученого к “Занавесу” на стажировку звучит совсем неплохо. Смеялись все, кроме Аутвейла, который наотрез такие шутки отказывался понимать.

– Знаешь, как называют тех, кто со спины подкрадывается? – лицо Вора окислилось, словно постаревший металл.

– У Могильщик были связаны руки, – невозмутимо продолжил Джошуа. – Существо с той стороны таких размеров погубило бы вас всех. В рамках ситуации она сделала всё возможное. Во всяком случае – такой силы от придворного мага никто не ожидал.

– Теперь-то у неё связана только одна рука, – подчеркнул диванный аналитик.

– А колдун таки сдох, – хмыкнул Игнат, – в газетах написали вчера. Мол, травмы излечению не подлежат.

Лезвие постиг приступ заразительного хохота.

– Похоже, они просто списали старика в утиль!

Джошуа тоже позволил себе улыбнуться.

– Видимо, имперская медицина не так хороша, как о ней говорят.

Отмахнувшись, Саав вернулся к карточной игре. Слова рунолога не особо повлияли на его мнение. Точнее – совсем никак не повлияли.

– Толку от этого? – козырь неприметно вылетел из рукава в руку рыцаря-вора. – Вы сами всё слышали. Теперь мы “кретины”, которые “не способны даже убить несовершеннолетнего юнца и в нужной степени донести послание” и… а, плевать. Я и позабыл уже, чего нам успели наговорить.

– Ты не вспомнил и семидесяти процентов сказанного, – дотошно заметил Джошуа.

– А это со словами Аламида или без? – поинтересовался Игнат.

Лезвие приподнялся со своего лежбища.

– Да он ничего особо и не говорил, – лениво протянул он, – ну, кроме “насколько же криворуким болваном нужно быть, что тебя отделал какой-то жалкий музыкант”.

В комнате воцарилось гробовое молчание, вот-вот готовое разразиться грохотом пресловутого гроба.

– Хотя нет, это я сам только что сказал, да… – Лезвие погрузился в матрас, вовсе не прячась за стенкой дивана.

Замечание Сааву не понравилось.

– Нарываешься?

– Не то что бы, – слова звучали приглушенно, как будто развалившийся на диване мародер пытался проглотить подушку. – Просто меня на мгновение посетила мысль, что, возможно, ваш провал – твоя вина, а не Безносой.

– Я слышал, как она бесновалась перед балом, – на всякий случай поглядывая по сторонам, произнес Игнат, – и кажется, твоё присутствие там ей… ммм… сразу не вкатило.

От услышанного у Саава из рук начали сыпаться карты. В том числе и те, которых у него и быть не должно.

– Это посмешище посмело открыть свой рот после всего, что было? – Вор едва не задыхался от наглости. – Ах да, у неё же он не открывается…

– Вообще-то открывается… – поспешил поправить его рунолог.

– ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ УЖЕ!

Прогноз погоды не предвещал урагана из игральных карт. Саав оказался на ногах куда быстрее, чем кто-либо мог ожидать. Кроме, пожалуй, Джошуа.

Руна уже была начертана у рыцаря-вора под ногами. Не успев брызнуть слюной, он оказался отброшен аж до стены, сотрясая последнюю до того, что на него рухнула висевшая там картина.

– Вы в курсе сколько стоит эта штука?! – в ужасе завопил Игнат.

Джошуа по-простому покачал головой, когда Лезвие с видом эксперта делал вид, что оценивает ситуацию.

– Полагаю, здесь по меньшей мере сломанный нос и пара переломанных пальцев, – многозначительно заявил он после паузы. – В худшем случае – бросок в окно.

Рунолог стряхнул с плеча червового валета.

– Игнат, будь добр, позови слуг, – в очередной раз поправляя очки, попросил ученый. – Здесь и вино разлилось.

Лезвие наконец поднялся с дивана, кутаясь в цепи, словно в одеяло.

– Ты знаешь, Саав, я придумал не всё, – острый взгляд уткнулся в рыцаря-вора через плечо, – Аламид вызвал тебя к себе. Босс покажет тебе, как сделать результат менее… удручающим.

Вор лишь пробормотал что-то нецензурное. Ведь действительно – сколько же это полотно могло стоить? Он так надеялся загнать его на черном рынке.

С другой стороны, назвать дело артхаусом никогда не поздно.

***

Кабинет босса показался Сааву чрезвычайно скучным. Взглядом зацепиться было попросту не за что – минимализм подчеркивался во всём, даже в мелочах, которые, по большому счету, отсутствовали. Ни тебе драгоценностей, ни украшений, ни картин – даже медалей и наград, которыми подобные кабинеты зачастую оказывались увешаны.

И Вору приходилось бывать в таких. Ненавистные ему чиновники, начальники стражи, управляющие – все их обиталища были как на подбор. Попадаясь на своих сомнительных промыслах, Саав оказывался вынужден выслушивать тирады об ущербе, нанесенном их городам, гражданам и любой уличной собаке. Впрочем, рыцарь-вор никогда не вникал в подробности, ведь в глубине души был совершенно уверен, что всё всегда упиралось в кошелек пресловутых управленцев.

Но это отнюдь не помешало этим душным, тесным кабинетам оставить свой след в памяти Саава. Он помнил всё: и два сверлящих взгляда, исходящих от чиновника и его портрета прямиком позади, и специальную полку, выделенную под одни лишь “заслуженные тяжелым и кропотливым трудом” награды за “добросовестное выполнение своих обязанностей”, и много чего еще.

Рыцарь-вор даже немного любил такие кабинеты. Ведь пару-тройку медалей он всё-таки спер.

Именно поэтому комната, где восседал Аламид, вызывала у Саава несколько противоречивые чувства. Из-за отсутствия большинства стандартных атрибутов крохотное помещение, в некотором роде напоминавшее чулан, не казалось тесным, а духота не оставила здесь и следа, даже несмотря на недостаток окон. Возможно, на последнем сказывался дефицит дыхания хозяина. Вор до сих пор не был до конца уверен, дышал Аламид или нет.

Прохлада кабинета встречала осторожно, не заставляя мерзнуть. К удивлению Саава, даже изморозь и иней отсутствовали как таковые – босс очень строго относился к порче чужой мебели. К самому лидеру наемников это, впрочем, не относилось. Массивные доспехи, отражающие синевой, были испещрены морозными следами. Рыцарь-вор находил это зрелище несколько комичным – фигура, закованная в огромные латы, сидела и аккуратно заполняла бумаги одну за другой, доведенным до автоматизма движением расчерчивая строки и предложения. Говорить об этом боссу наемник, ни при каких обстоятельствах, конечно же, не стал бы.

– Вы ждали? – без прелюдий бросил Саав, едва заметно поморщившись.

“Вы” и прочие проявления уважения оставляли у него во рту неприятный кислотный привкус. Вор не жаловал никаких смещений статуса хозяина собственной жизни. Ведь, как и любая другая драгоценность, его жизнь должна была принадлежать лишь ему.

Аламид, словно по команде, оставил своё занятие, отодвигая бумаги в сторону. Забрало шлема воззрилось на посетителя.

– Да, – лидер “Восхода” поднялся со стула, замерев, как манекен. – Я хотел извиниться.

С первого раза обработать реплику босса Саав не смог. Перед ним никогда и никто не извинялся. Вполне возможно, что это был первый раз в его жизни. Впрочем, особого восторга по этому поводу рыцарь-вор не испытывал.

– Я правильно понял, босс?..

– Мне не следовало назначать тебя на последнее задание. Я подставил тебя перед лицом заказчика и несправедливо запятнал твою честь.

Саав задумался, не запятнана ли его честь. Кажется, нет. Иногда он сомневался, что таковая у него есть вообще.

– Так значит, жалеете, что назначили меня, Босс? – на лице Вора отразился оскал. – Так вы говорите, что Я провалил…

– Ты провалил задание, – оборвал его Аламид, – Ты показал себя слабым и некомпетентным.

Рыцарь-вор прикусил губу. Этот разговор начинал напоминать ему скачку без седла.

– Никто не мог знать, что этот скрипач будет там, – недовольно отозвался Саав.

– Важно то, что он едва тебя не убил, изменив тем самым ход всего задания.

– Но если задание было так важно, зачем отклоняться от курса? – усмехнулся Вор.

Вязкая тишина заполнила каждый уголок кабинета, словно только и ждала этого момента. От доспехов отделилась снежинка и полетела к столу.

– Будь задание превыше всего – тебя бы в живых уже не было, – взмах руки расчертил невидимую границу. – Я никого не оставляю позади.

Аламид замер, больше не шевелясь. Могильщик, так и не вернувшаяся в поместье, мелькнула перед отсутствующими глазами.

– Так или иначе, мы должны двигаться дальше, не допуская предыдущих ошибок, – продолжил лидер “Восхода”, – для чего мне важно понять несколько вещей.

– Замечательно, разбирайтесь, – Саав потер руки, – а я пойду.

– Ты ответишь на мой вопрос.

Вору на секунду показалось, что дверь обрастает льдом. Только показалось.

– Почему этот музыкант так сильно желал отомстить тебе?

– А это уже не ваше дело, – ощетинился Саав, исподлобья разглядывая босса.

Не отвечая, Аламид медленно сел обратно за стол. Жалостливо заскрипело кресло – оно едва выдерживало массивную груду металла. Руки ледяного рыцаря легли на поверхность стола, в привычную ему позу. От пальцев по деревянному покрытию начинал расползаться незаурядный инеевый узор.

– Ты ведь еще не забыл простой выбор, который я позволил тебе сделать? – голос лидера “Восхода” ни на йоту не изменился.

– Я сам его сделал, – раздраженно отозвался Вор.

– Верно, потому что это был достаточно простой выбор, – рассудительно отметил Аламид. – Выбор без пяти минут висельника.

Лицо Саава застыло, будто скованное холодом. Только изредка подергивался глаз.

– Ты же понимаешь, что никакого выбора на самом деле не было, – слова били в уши, словно беспощадная зимняя вьюга. – Ты живешь по моей воле.

Взгляд Вора скосился куда-то вбок. Прямо сейчас он исследовал небольшую трещину на заставленной книгами полке.

– Всё получилось не так, как всегда выходит, – наконец проговорил наемник. – Началось по-простому, как бывает у мужиков. Не так посмотрел, не то сказал… слово за слово.

Глаза скользнули по разукрашенному холодом столу.

– Но ведь столица! Прищучить сопляка на месте, где он жалко выпытывал у прохожих гроши, никак нельзя, – источая яд, процедил Саав. – От того и вызов на дуэль, бой за задетую гордость. Я ждал с большим нетерпением. Даже скверная погода, этот мерзкий промозглый дождь – ничто не могло испортить предвкушения.

Зрачки Вора дернулись, как будто всматриваясь в прошлое, чтобы прочесть картинку.

– И вот он, вышагивает мне на встречу со своей заржавелой рапирой, весь при параде, – голова качнулась из стороны в сторону, словно Саав переживал неповторимое возмущение в очередной раз. – Шляпа, плащ, эта уродливая железная маска – она так и напрашивалась окунуться грязь.

Иней кружился по столу, формируя картины одну причудливее другой.

– Мы набросились друг на друга как животные, без приветствий, забыв о пресловутых столичных манерах, – темп речи всё ускорялся. – Его оказалось легко обезоружить. Пара ударов, туда-сюда, и он уже на грязной мостовой, где и положено. В душе я ликовал, празднуя победу и умиляясь тому, как этот слабак закрывался руками.

Саав прервался, издав какой-то скомканный смешок. В какой-то момент, в каком-то блике света он даже отразился растерянным.

– Прижав его сапогом, я занес меч, готовясь закончить начатое, – напряженно задрожала челюсть, – и я пронзил его несколько раз, с такой силой, с какой только мог. Ужеуходил, но что-то заставило меня поднять глаза от трупа и посмотреть вдаль.

Вор уставился на замершего Аламида подобно потерявшемуся ребенку. В отчаянии.

– Прежде чем развернуться, я увидел его, – голос Саава дрогнул. – Я решил, что тронулся умом… пока не заметил, что с трупа сползает маска. На женское лицо сползли длинные волосы. Баба. Это была баба, одетая как он.

– Мне показалось, такое чувство… – Вор не мог найти подходящих слов. – Я просто ушел и даже не обернулся. Думая об этом сейчас… я ничуть не жалею, что прикончил эту суку.

Искаженное подобие улыбки тронуло уголок его рта.

Стол окончательно побелел. Металлические пальцы заскрипели по льду. Из сочленений сочилась полупрозрачная дымка.

– Будучи бандитом, ты всю свою жизнь только и делал, что убивал слабых, – Аламид оставался на своей волне даже после рассказа Саава, – но столкнувшись с врагом, превосходящим тебя в мастерстве, проиграл.

Пальцы впивались в изморозь, обившую стол.

– Столкнувшись с тем, кто больше мотивирован, у кого есть цель – ты оказался бессилен, – лидер “Восхода” грузно осел в стонущем кресле и замер. – Теперь я понимаю. Ты свободен.

Саав поспешил уйти, не задавая лишних вопросов. Странное поведение босса ему совсем не понравилось. Ожидания слишком сильно разошлись с реальностью.

Аламид еще долго восседал за промерзшим столом, не подавая никаких признаков жизни. Как никогда раньше он напоминал огромную сломанную куклу. Неаккуратно посаженный игрушечный солдатик.

Что бы его ни тревожило – вьющихся холодных мыслей ледяного рыцаря так никто и не узнал.

***

Настоящее время

Тейн отказывался понимать, почему в его номере сейчас находилось целых четыре человека, включая его самого. Не способствовал и звон в голове, который проходить не спешил. Боец подозревал, что к этому как-то причастна каштановая бестия.

Последняя, как ни в чем не бывало, мило улыбалась, очевидно стараясь в очередной раз вывести Тейна из себя. Атмосфера вообще слабо походила на дружественную. Сидевший на полу северянин и насупившийся колдун, приютившийся на кровати, этому не способствовали.

– И че вам тут надо? – беспардонно оборвал тишину временный хозяин комнаты, едва оторвав от лица желтоватое полотенце.

– А я тебя предупреждала, – самодовольно ткнула в него пальцем Тесс. – Не надо было лезть на Аламида.

Тейн поморщился и сделал вид, что не услышал сказанного.

– И чем воняет? – он оглядел комнату в поисках виновника, но сделать конкретный выбор так и не смог.

– Мог бы и извиниться, – угрюмо отозвался Ксандар. – Я весь в вине из-за тебя.

Боец прыснул, разведя руками.

– Еще я извинялся перед какими-то дохлыми колдунишками.

– Ты хоть понимаешь, кому ты это говоришь? – негодующе качая головой, проговорил Яхонт.

Тейн оценивающе посмотрел на Ксандара и усмехнулся.

– Очередному закутанному в плащ дедуле, который своим колдовством только всё испортит?

– Но мне всего пятьдесят один! – негодующе воскликнул маг.

– Охренеть ты старый.

Ксандар чувствовал, что задыхается от хамства.

– Вообще-то по колдовским меркам – это очень и очень молодо!

– По меркам нормальных людей ты уже обеими в гробу, дедуля, – невозмутимо провозгласил Тейн.

– У него даже нет бороды, болван, – подала голос Этессия с лицом человека, который сожалеет о своих жизненных решениях.

Зачинщик с сомнительным видом пожал плечами и повесил полотенце на крючок.

– Так она под маской, – не затрудняясь с ответом, выдал он.

Гневно задергавшись, Ксандар стянул с себя зеленоглазое прикрытие и швырнул на кровать.

– Вот! Я даже моложе тебя выгляжу, – последнее прозвучало с ноткой некой гордости.

– Вы своим колдовством чего только не воротите, ты уже тут всё песком засыпал, дедуля.

Волшебник слишком поздно осознал, что его доводят до белого каления одним из самых дешевых способов из возможных. Перестать скрежетать зубами он, впрочем, не перестал.

– Если вы не забыли, у нас есть одно очень важное и неотложное дело, – строго прозвучало от северянина, которому происходящий цирк порядком надоел.

Тейн сложил руки на груди и уставился на сидевшего на полу.

– Каких таких “нас”? Я уже без вас справился и дальше справлюсь, – самодовольно хмыкнул боец. – Видали, какая в нем осталась дыра?

– Каким это образом ты справился? – раздраженно заговорил Ксандар. – Аламид ускакал отсюда прочь, и мы понятия не имеем куда.

– Винно-водочных не спрашивали, – даже не глядя на него, буркнул Тейн.

Тесс постепенно сползала по стенке на пол, пока там и не обосновалась, обхватив руками колени.

– Сколько раз тебе говорить, что Аламида нельзя убить? – стонущим тоном протянула она.

– Петух и с отрубленной головой бегает, – многозначительно заявил Тейн, – что же теперь – и его нельзя убить?

Комната какое-то время обрабатывала информацию. Ксандар от безнадеги махнул рукой и рухнул лицом в подушку.

– В любом случае, мы обязаны догнать и покончить с ним, – не принимающим альтернатив голосом обозначил Яхонт.

– Да не убьете вы его, оленья ты башка! – не выдерживая, завопила Этессия.

– Помолчи, пока умные люди разговаривают, – отмахнулся Тейн, кажется, заинтересовавшийся словами воина.

– Куда бы они не направились, их могут ожидать сообщники, – продолжал Яхонт, – поэтому нам и стоит работать всем вместе.

Боец закатил глаза.

– Так и скажи, что ты просто боишься идти один, – вальяжно заметил он.

– Я ничего не боюсь.

Прозвучало это куда серьезнее, чем следовало. Желание разговаривать начало куда-то улетучиваться.

– Честно, Тейн, мы бы и сами с радостью отправились без тебя, – раздалось с кровати, – но нам банально по пути. Смысла разделяться и терять время я не вижу.

Колдун рывком поднялся с кровати и оглядел обоих воинов.

– Мне все равно, кто конкретно заберет лавры победителя. Меня волнует только итог – покончим мы с “Восходом” или нет. У них, видишь ли, работы моего отца, которые будут использованы явно не в благих целях. Такого я себе позволить не могу. Ты понимаешь?

Тейн молчал. Оглянувшись, он бросил взгляд на стоявший в углу огромный меч. Глаза змея сияли от солнечных бликов.

– Отца говоришь… – задумчиво пробормотал он и вздохнул. – Лады. Разберемся с Аламидом, и вы катитесь на все четыре стороны, идет?

– Так уж и быть, – фыркнул колдун. – Только вот как мы узнаем, куда он направился?

– Стража наверняка отправила кого-то в погоню, – рассудил Яхонт, – но нам не угнаться и за ними – прошло не меньше часа. Город закрыли наглухо, из того, что я видел – никакого не впускают и не выпускают.

– Ну, ты понял, что делать? – внезапно заговорила Тесс.

Яхонт недоуменно повернулся к ней.

– Что?

– Что бы вы без меня делали, – хитро сказала девушка, вставая и распахивая окно. – Ветер! Найди их!

– Я её на улице подобрал, а у неё с головой проблемы, – пояснил Тейн остальным.

Шквал ветра обрушился на комнату и заставил покачнуться даже шутника.

– Да… а что приметного с ними было? Что-то, что могло оставить след в воздухе? – задумчиво пробормотала Этессия.

– Один истекал кровью, – отметил Яхонт. – Это подойдет?

– От Аламида здорово несло холодом, если мне не показалось, – вспомнил Тейн.

Девушка улыбнулась ясному небу.

– Найди их для меня.

Уличные прохожие начали с подозрением поглядывать на их окно.

– Так ты колдунья? – удивился Ксандар. – Где ты училась?

– Нигде, – развела руками Тесс, – что с того?

– По тебе видно, – ехидно вставил Тейн.

Этессия демонстративно отвернулась, уставившись в окно.

– Ветер говорит… – вдруг забормотала она, – они скачут в городок с каким-то дурацким названием. Мар… мур…

– Неужели Марадрат? – удивился Яхонт. – Что может спасти их в Марадрате?

– Город, на месте которого изначально планировалась Башня, – отдавшись собственным мыслям, произнес Ксандар.

Тейн почесал затылок, что-то мыча.

– Теперь точно не догоним? – его вопрос скорее был риторическим.

Отчего-то повеселевший колдун поднялся с кровати и взял в руки маску.

– Ну почему же, – взгляд тонул в изумрудных камнях, – телепортацию никто не отменял.

***

– Честно, магус, я не уверен, что нас допустят к телепорту, – сомневаясь, проговорил северянин.

Разношерстная группа лавировала среди потоков прохожих и стражников. Последние усердно искали зацепки по всему городу. Кажется, подозреваемых с каждой минутой оказывалось всё больше. Находиться в Рипаране становилось неуютнее обычного.

Ксандар продолжал уверенно шагать, опираясь на посох.

– Всегда можно договориться, – отозвался волшебник, – а иного нам не дано.

– Знаете, со стороны мы должны быть очень похожи на какую-нибудь банду, – брякнула Тесс, стараясь не отставать от спешащего мага.

Комментировать это высказывание никто не стал. Но девушка не унималась.

– Забавно, учитывая, что мы друг друга по именам-то и не знаем, – поспешила добавить она.

– Как-то я запамятовал об этом, – виновато признался магус. – Меня зовут Ксандар, а это мой компаньон Яхонт. И вы?..

– Я Тесс, а он Тейн! Похоже, да?

– Я уже обо всем жалею, – убито забурчал владелец гигантского меча.

Некогда храпящий стражник новым посетителям рад определенно не был. Управление Рипарана, похоже, сильно экономило на персонале, от чего этот самый смотритель по совместительству являлся и ответственным за запуск порталов. Смена у него отсутствовала как таковая, а напарники, обязанные придавать точке расположения портала должную защиту, по каким-то причинам отсутствовали. Возможно, это было как-то связано с массовой мобилизацией с целью поиска “подозреваемых”. Последних оставалось только пожалеть.

– Ты, колдун, утверждаешь, что у тебя всё по работе и устроено по правилам, – раздувая пышные усы, говорил стражник, – но документики не показываешь? Непорядок!

– Их забрали твои же товарищи, – невозмутимо продолжал врать Ксандар, – нас задержали на улице в связи с этим убийством.

– Чего вас так многото, а, колдун? – не успокаивался дозорный. – Ох, не нравятся мне их рожи, магус, ох не нравятся.

Тейн вырос за спиной Ксандара как монолитная скала.

– Я тебе сейчас сам по роже съезжу, пес усатый!

– А за угрозы можно и штраф выписать, – не колеблясь ни секунды, парировал страж.

Действие затягивалось. Особой спешки не было – чтобы добраться до Марадрата обычной дорогой, требовалось от шести до восьми часов. Но неподдающийся стражник начинал раздражать. Всегда существовал риск, что вернутся его друзья. И тогда разговор станет куда сложнее.

– Послушай, дело очень важное, – Ксандар примирительно возвел руки, – но мы можем легко всё уладить. Ты похож на человека с семьей. Так ведь и есть, верно? Жена, дети? Их нужно кормить, а тут платят не ахти…

– Я взяток не беру, – гордо уперся стражник.

– Что ты, это не взятка совсем, – магус отсчитал десять золотых монет. – Это твои деньги, которыми ты покроешь штраф за то, что тебя не было на рабочем месте.

– Но ведь я был на рабочем месте…

– Нет, тебя здесь сейчас не будет, – колдун задумался, подсчитывая что-то в уме, – примерно пятнадцать минут. А к панели тебе и прикасаться не придется – я сам умею ей оперировать.

Усы стража подрагивали от усердного пыхтения. Он был простым человеком. Настолько простым, что понимал, что от денег этих будет вреда больше, чем пользы. Здесь скорее говорил опыт возраста и работы – краем глаза мужчина видел, как обмотанный в алое ссутулившийся товарищ магуса держался за рукоять клинка. Кормить двух детей могло стать попросту некому.

Стражник поспешил забрать монеты из рук колдуна и, не оглядываясь, покинуть залу. Оставалось лишь надеяться, что прочий персонал не собирался подтягиваться прямо в этот момент.

– Никто даже не узнает, что порталом пользовались, или куда он был направлен, – довольно отметил Ксандар, вводя необходимые координаты. – Я об этом позабочусь. Не бойтесь, запрыгивайте, я за вами следом.

– Никогда в таких штуках не бывал, – хмыкнул Тейн, делая шаг в энергетический поток.

– Я уже пять лет жизни потерял, – протянул Яхонт, следуя за ним.

– Что?.. Какие пять ле…

Но оба уже оказались на другой стороне. Тесс, однако, заходить не спешила.

– Послушай, Ксандар, – в голосе слышалась непривычная для девушки тревога, – неужели даже ты мне не веришь?

– Даже если ты говоришь правду насчет Аламида, – продолжая выводить символы, отозвался колдун, – это ничего не меняет.

– В каком таком смысле ничего не меняет? – не поверила своим ушам Этессия.

Глаза-изумруды сфокусировались на ней.

– Это не имеет значения, – просто сказал магус. – Я должен остановить “Восход”. А к деталям придется адаптироваться.

– Вы все поставили себе невыполнимую цель, – приближаясь к порталу, пробормотала девушка. – Вы и понятия не имеете, кто он такой.

Тесс окунулась в портал. Ксандар, в свою очередь, заканчивал с набором шифра. По выставленным настройкам, врата закроются через десять секунд.

– Как будто у меня есть выбор, – почти про себя произнес волшебник.

И синий поток поглотил его.

========== 12. Метель ==========

К удивлению Ксандара, встречали в Марадрате хорошо. Возможно, местная таможня казалась куда гостеприимней в свете последних событий. Магус и вспоминать не желал то, как с ним обошлись в Киптаге.

В кои-то веки и наследственность колдуна пришлась к слову – город до сих пор чтил услугу, которую когда-то оказал им Адрион.

Отец Ксандара, задумав построить Башню, всё никак не мог определиться с подходящим местом. Изначально волшебник предполагал, что вполне логичным станет уместить крепость анти-магического патруля неподалеку от столицы, сделав Башню неким пригородом, как например Рипаран.

Позднее, великий маг передумал, и на то было несколько причин. После длительных размышлений, когда старт проекту уже был дан, Адрион понял, что две реки, проходящие крест-накрест почти прямиком через крепость, могут стать её слабым местом. Конечно, иссушить их или построить плотины было одной из опций, однако отец Ксандара идти наперекор природе не желал.

Существовала и куда более глубинная причина смены локации проекта – политическая обстановка. Адрион предположил, что при формировании Башни так близко к столице, да и в виде её своеобразного придатка, она рано или поздно потеряет свою независимость. По мнению колдуна, его проект был обязан стоять особняком от любых правителей и правительств. Вызывающий замысел. И многообещающий.

Параллельно с Башней строилась и новая фамильная усадьба Адриона. Отец Ксандара желал находиться в непосредственной близости к Башне, так как подчинялись зеркальные стражи, в конечном счете, только ему. Строительство завершилось куда быстрее, чем великий маг осознал необходимость переноса проекта. Как итог – колдун поселился в новой усадьбе, а Башня возводилась в ином месте.

Но на фундаменте того, что когда-то должно было стать крепостью зеркальных стражей, со временем возник город под названием Марадрат. Без помощи Адриона, находившегося по соседству, здесь не обошлось.

Странно, ведь по первому взгляду и не скажешь. Ничего сверхъестественного или запредельно амбициозного городок предложить не мог. Возможно, в этом и была задумка архитекторов – создать нечто простое и уютное. Место, где чувство покоя и безопасности превалировало над всеми бедами мира.

Особенно когда величайший колдун своего времени живет по соседству.

Чего у Марадрата было не отнять, так это прелестных видов. Несмотря на определенную тесноту и плотность застройки, город был достаточно зеленым. Поднимаясь на возвышенности, любой мог преспокойно рассмотреть, как две реки – Мар и Дарата – рассекают ландшафт, приходя прямиком в объятия местных каналов. Воды переплетались, плескались, пульсировали – словно артерии на теле молодого города.

Молодость, конечно, понятие относительное. Марадрат казался куда старше, чем был на самом деле. Но то лишь придавало необходимый шарм. Некий налет несуществующих воспоминаний, истории, которой никогда не было. Гостям зачастую могло показаться, что они здесь уже бывали. Этот город шел рука об руку с ностальгией по чему-то, чего нас обычно лишает жизнь. Тихий, мирный Марадрат.

Город, столь близкий к столице, но столь далекий от её проблем.

Дощатый настил местного мшистого сада поскрипывал под ногами так, будто по нему прошлись не меньше ста тысяч сапог. Так скрипели только доски богатых торговых пристаней – многообещающе и мерно. Где-то под ними плескалась вода, лихо омывая камни.

– Выходит, ты уже встречалась с Аламидом?

Локти магуса опирались в потертую деревянную перекладину. Он лениво всматривался в воду, не то в надежде увидеть рыбу, не то от обыкновенной скуки.

– Можно сказать и так, – отозвалась Тесс, стоя рядом. – Своеобразное было… знакомство.

– И обстоятельства? – уточнил колдун.

– Я не слишком хочу об этом говорить, – протянула Этессия, покосившись на маячившие впереди фигуры Тейна и Яхонта. – В мои истории здесь никто не верит.

Она прижалась спиной к перегородке, даже не испугавшись подозрительно хруста. На надежную эта конструкция походила мало.

– Могу только сказать, что эта груда железа – достаточно противоречивая личность, – хмыкнула девушка, качая головой. – Понять не могу, на что он всем так сдался.

Её взгляд встретился с изумрудными окулярами Ксандара. Тесс изобразила лицом недовольство.

– Что? Я всё еще не выкупаю вашу коллективную одержимость, – пожала плечами Этессия. – Ладно ты. У тебя он, как оказывается, что-то спер. Правда, относительно Аламида, я бы назвала это – забрал. Вломился и взял, что надо. Он, вроде как, воровством не промышляет.

– Это дело чести, – сурово отозвался магус. – Я не смею позволять кому-то использовать труды отца ради чего-то… грязного.

– А, так ты из “этих”, – колдунья произнесла это так, как будто говорила со слабоумным ребенком. – Знаешь, как мне знакомая говорила? “Пока ты думаешь о чести, кто-то думает, как вогнать нож тебе в задницу”. А у неё была нормальная такая…

– Какой смысл имеет то, что ты сейчас сказала? – с нажимом высказал Ксандар.

Тесс развела руками, словно это было нечто само собой разумеющееся.

– Нужно быть проще и думать своей головой, а не опираться на выстроенные общественностью принципы, – как по учебнику продиктовала девушка, приняв наставительный вид. – Но это твоё личное дело.

Волшебница-самоучка заметно повеселела и, недолго думая, перемахнула через перекладину, усаживаясь на самый край мостков. Её сапоги едва касались воды, которая так и норовила плеснуть на обувь.

– А что с твоим другом? – вновь заговорила Тесс, поглядев на колдуна. – Он какой-то слишком серьезный, как на него не посмотри.

– Честно говоря, мы познакомились совсем недавно, – ответил Ксандар, понимая, что речь идет о Яхонте. – Я еще не очень хорошо его узнал. Всё, что я за это время понял – он ненавидит “Восход”.

– Наверняка у него кого-то убили, – по-простому сказала Этессия, будто разговор зашел о погоде. – Но это было бы странно. Такой одежды я в жизни никогда не видела. Он, наверное, издалека. Сомневаюсь, что наемники станут залезать в какие-нибудь отдаленные королевства.

Слова девушки заставили магуса призадуматься. Ведь действительно: из того, что колдун слышал о “Восходе”, становилась очевидна одна простая истина – оперируют они не дальше Республики с Империей. Другое дело, что могли существовать связанные агентства и тогда…

Я несу справедливость.

Месть всегда была одной из самых банальных причин. Вероятно, мотивы багрового воина были куда глубже, чем Ксандар предполагал. Не то чтобы он слишком об этом беспокоился. Колдун был крайне рад отыскать в неприветливом мире союзника, готового с таким рвением следовать той же цели, что и он.

…Но той же ли?

От нескончаемого потока мыслей магуса вновь оторвала Этессия.

– …а я и понять не могу, на что ему пустые ножны на спине?

– Ты продолжаешь расспрашивать меня о наших причинах, – проигнорировав последний вопрос колдуньи, проговорил Ксандар, – но сама их так и не назвала. Что толку тебе идти с нами, если Аламида нам не победить?

Тесс задумчиво замычала, разглядывая плывущие по небу крупные облака.

– Интерес, – наконец выдала она, улыбнувшись. – Ну и хочется ткнуть Тейна в нос пальцем, сказав “ну, что я говорила?”.

– Это не ответ, – хмуро отозвался Ксандар.

– Почему нет? Я всего лишь хочу увидеть мир, магус, – девушка широко потянулась, едва не грохнувшись в воду. – Я и городов-то толком не видала. Всё это – хорошая возможность наверстать.

Вода наконец умудрилась попасть в сапог. Этессия поморщилась, но предпринимать ничего не стала.

– Да и заняться мне больше нечем, чего уж таить, – призналась девушка, вздыхая. – Я всё ищу что-то, сама не знаю что, но никак найти не могу.

– Зачастую люди так и живут – бесцельно, – пробормотал колдун.

– Это ты со своей колокольни судишь, – мотнула головой Тесс. – Так получается, что не все той самой “цели” достигают. Но, как по мне, путь к ней куда интереснее.

Девушка аккуратно поднялась и ловко перелезла через перекладину, шлепая мокрым сапогом по деревянным мосткам.

– Удовольствие от исполненной мечты кратковременно, – она улыбалась с куда меньшей охотой, чем прежде. – Долгим будет разочарование. Уж поверь мне.

– Так значит, у тебя была цель? – черный посох стукнул о деревянный настил.

– Да, что-то вроде того… – протянула Тесс, отводя взгляд. – Я искала существо, убившее мою мать. Ради мести.

Ксандар, потеряв зрительный контакт, предпочел отвернуться к водной глади, усеянной благоухающими кувшинками. Зашелестел ониксовый плащ.

– Разочарование, говоришь?

Этессия вгляделась вперед, где оба их компаньона по какой-то причине остановились. Возможно, те наконец решили дождаться не спешащих чародеев.

– Оно самое, магус, – сухо отозвалась она, без намека на улыбку. – Пошли уже.

Тейн пребывал в состоянии некоего недовольства. Мало того, что он должен был часами ждать прибытия этого трусливого Аламида, так еще и застрял здесь с этими навязавшимися “товарищами”. Старый неудачник, бесполезная девчонка и человек, которого развести на разговор было сложнее, чем заколоть медведя зубочисткой. Невозможным последнее утверждение, впрочем, никто не называл.

Воин, сощурившись, уставился на верхушку фонарного столба, возвышающегося рядом. Мелкий паук величественно восседал на вершине, как минимум одним из восьми глаз разглядывая владельца гигантского меча. Тейну показалось, что если бы паук владел даром речи, то непременно высказал бы ему что-нибудь гадкое.

– Я отделюсь и осмотрю город, – тихий голос Яхонта отвлек воина от зрительной баталии с членистоногим. – Нужно найти место для засады.

– А, так у тебя всё таки рот открывается? – с усмешкой спросил Тейн.

– Я предпочитаю не говорить, если говорить не о чем, – пускаясь прочь, отозвался Багровый Олень.

Массивный клинок заскрипел, вонзившись в доски.

– Надеюсь, хоть ножиком ты орудуешь быстрее, чем языком, – буркнул вслед Тейн.

Он выдернул меч из мостков и закинул на плечо.

– Ну, где вы там застряли? – недовольно окликнул воин, оборачиваясь к колдунам.

Черный посох указал куда-то в сторону.

– Присядем там, под навесом, – предложил Ксандар, проходя мимо. – Неплохая забегаловка.

Троица деловито примостилась за одним из столиков. Недолго думая, чародей взял всем троим кофе. Время в кои-то веки оказалось ресурсом, которого у него было в избытке. Пусть то и были жалкие несколько часов.

– Нормальный кофе, – хмыкнул Тейн, глядя в опустошенную за секунду чашку. – Обычно я такое не пью, но пока что сойдет. Праздновать будем после.

– Если будет что праздновать, – пробулькала Тесс, не прерывая питья.

Ксандар к своей чашке пока и не прикоснулся. Его взгляд зацепился за листовку на тротуаре, прямиком у стола, изображавшую знакомую оленью маску. Колдун поспешил протолкнуть её ногой под свисающую скатерть.

– Да, если память меня не подводит, сюда много чего завозят из столицы, – он отхлебнул остывающий напиток, – мелкими партиями.

– В твоем возрасте не грех на память жаловаться, – хохотнул Тейн.

Кофе едва не полился на ониксовый плащ.

– В любом случае, – невозмутимо заговорил чародей, – мы должны быть готовы к столкновению в любой момент. Ты ведь не можешь отследить их конкретное местоположение, ведь так, Тесс?

Привычка колдуна перескакивать с темы на тему начинала порядком раздражать девушку.

– Так и есть, магус, – кивнула самоучка. – У ветра нет глаз. Он лишь говорит мне, что к городу близится метель.

– Метель? – Тейн сложил руки на груди. – В такую-то жару? Сама подумай, что говоришь!

«Оставляя за собой холодный след, Аламид показывает девчонке свою траекторию движения, но при этом сбивает с толку, – задумался Ксандар. – Если вдруг существует какой-то альтернативный вход в город, то наемники смогут попасть сюда совершенно внезапно, поскольку их местоположение отлично от настоящего за этим облаком холода».

Волшебник мельком поглядел на девушку. Не похоже, чтобы та беспокоилась хоть о чем-то.

«Нужно быть настороже».

– Стражу предупредить не хотите? – внезапно с нажимом спросила Тесс.

– Мы и так всё узнаем по их воплям, к чему лишняя морока? – пожал плечами Тейн.

Руки колдуна легли на стол.

– Полагаю, что они уже в курсе, – Ксандар кивнул на бегущих вдалеке стражников, руки которых были полны каких-то коробок и досок. – Баррикадируются.

– Связь здесь получше, чем я думала, – признала Этессия.

– Определенно, – согласился чародей. – Правда, возникает вопрос, где пропадает зеркальная стража.

– Они же по твоей части, чего им тут делать? – вполне логично отметил Тейн, откидываясь на спинку стула.

Ксандар тихо выдохнул, задумываясь о предстоящем суде. Как бы зеркальники действительно не оказались по “его части”.

– Ты прав, но боюсь, что ситуация стала критической, – с тревогой пояснил колдун. – Из того, что мы слышали на улицах Рипарана – среди убитых числятся несколько членов совета Сигнии. Остается надеяться, что в столице трезво оценили ситуацию.

– Честно говоря, они выглядят так, будто кого-то ищут, – задумчиво проговорила Тесс, показывая на запакованных в кольчугу стражей порядка.

– Надеюсь, они ищут причину слинять, – вальяжно отозвался воин. – Мне лишние помехи не нужны.

– Ты просто невыносим…

Время за разговорами летело. Люди вокруг, словно нарисованные на древней картине, сменяли друг друга в непрерывном потоке. Устав высиживать за столом, троица отправилась дальше бродить по городу. Ксандар готов был поклясться, что вокруг похолодало, но не решался делать это замечание вслух. В конце концов, наступал вечер, да и Марадрат стоял на двух реках. Цепкие когти паранойи постепенно впивались чародею в плечи.

Исходив всё вокруг вдоль и поперёк, группа закономерно вышла на центральную площадь. Дома разной высоты и ширины практически полностью взяли её в плотное кольцо, создавая впечатление своеобразного дикого, поросшего мхом амфитеатра. Это место Ксандар помнил достаточно хорошо, и на то существовала веская причина – памятник его отцу.

Статуя Адриона высилась над крышами зданий и выступала своеобразным маяком, если смотреть на город издали. Главное, что из общей структуры она никак не выбивалась, а скорее дополняла происходящие внутри каменные пассажи.

Вытянутая тень представила троице ненадолго оставившего их товарища. Яхонт глядел ввысь, разглядывая, кажется, скипетр, которым был вооружен рукотворный Адрион.

– Город чист от присутствия “Восхода”, – коротко кивнул северянин подошедшей группе. – Так мне показалось.

Ксандар вошел в тень и встал рядом с ним, подальше от солнца, бившего в глаза.

– Это определенно хорошие новости, – облегченно заметил чародей, фокусируя изумрудные окуляры на ногах Яхонта. – Слушай, у тебя к ноге что-то прилипло.

Свободной ногой воин отодрал от себя какую-то небольшую листовку, и та полетела по ветру прочь.

– Наткнулся в переулке на чудака с портфелем, все его бумаги разлетелись, – угрюмо пояснил северянин. – Растяпа. Очки поправил и всё извинялся мне вслед.

– А как…

– Так это и есть твой папаша? – беспардонно вклинилась Тесс.

– Статуя “моего папаши”, – без особого энтузиазма отозвался Ксандар. – Странный вопрос. Я думал, все знают, как он выглядел.

Этессия широко развела руками.

– Я книжек не читала, извиняйте.

Вместо ожидаемого комментария по поводу умственных способностей девушки, Тейн почему-то решил бросить камень в огород колдуна.

– Ты же в курсе, что одеваться, как он, не означает быть им? – оглядывая Ксандара с ног до головы, произнес он.

– Я не вижу в этом ничего плохого, – волшебник раздраженно обвел рукой памятник. – Слышал что-нибудь о ноше ожиданий? Люди хотят чувствовать себя в безопасности. Как раньше.

– Уж я-то слышал достаточно, – фыркнул Тейн. – Моего отца казнили за бунт, и давным-давно он спит с рыбами. От меня ожидали следования его примеру, но я что-то расхотел тупейшим образом подыхать. Смекаешь?

– “Здесь высится грандиозный чародей, исполин колдовских ремесел и величайший защитник мира – Адрион. Помни его имя с гордостью и храни всё то, что создано им, вечность”, – громко зачитал мемориальную надпись Ксандар. – Как, будучи его сыном, не оглядываться на такое?

В волшебника уткнулся палец Тейна.

– Оглядывайся, сколько влезет, – отрезал воин, – но учти, что подражать – не означает идти по стопам. Что же люди в случае чего скажут? Мне бы не понравилось, что меня водят за нос.

Боец отступил и вскинул голову к небу.

– Так что, как там пишется – помни имя и храни всё остальное, – Тейн вдруг осекся и пристально посмотрел на колдуна. – Ах да. Ты же даже сохранить то, что он создал, не в состоянии. Поэтому ты здесь и стоишь, а, магус?

Ксандар не шевелился. Лишь локоть руки, удерживавшей посох крепче обычного, изредка подрагивал в такт вьющемуся плащу. Окуляры сомкнулись и маска, прежде окрашенная тусклым зеленоватым светом, погрузилась в тень.

– Если бы ты действительно уважал своего отца и хотел идти за ним следом, то не позволил бы Аламиду натворить, чего бы он там не натворил.

– Заткнись, Тейн! – пихнула его локтем Этессия.

Одно изумрудное око вспыхнуло вновь и воззрилось на воина.

– Я сожалею о смерти твоего отца, Тейн. Я не знаю, за что он сражался или почему был приговорен, но в одном уверен точно – ты его незаконченное дело просто так не оставишь, что бы ни говорил.

Колдун выпрямился, опираясь на посох.

– Но знаешь, Адрион своей цели тоже не добился. Он покинул нас, так и не достигнув вечного мира и порядка. Утопии, – чародей с усмешкой процедил последнее слово. – И я всего лишь продолжаю, пытаюсь закончить начатое, как бы меня отец не отговаривал следовать его стопам. Потому что всё вокруг напоминает мне о нем. Потому что все помнят его и помнят то, что он начал.

Волшебник обвел руками площадь, показывая во все стороны.

– Даже этот город был возведен с ним у основания, – Ксандар медленно покачал головой. – И я тоже – след, который Адрион оставил в нашем мире. Это я для себя решил, что стану идти по намеченному им пути. И неважно, если я не превзойду его – важна надежда, которую это даёт людям вокруг. И ты сейчас, стоя передо мной, утверждаешь, насколько тебе плевать на начатый путь?

– Ты не знаешь…

– Тогда твой отец отдал свою жизнь зря, – чародей выступил из тени, открывая половину лица солнечным лучам. – Разве выходит не так?

Не говоря больше ни слова, он резко развернулся и зашагал в перекошенную лавку – одну из многих, державших площадь в кольце. Потертая вывеска гласила: “Настойки и отвары у Руфии”.

– Людям нужно что угодно, – почти закричал колдуну вслед Тейн, – но не какая-то бесполезная надежда!

Остальные же ввалились в лавку следом за Ксандаром. Последнему иногда казалось, что он бывал в подобных местах сотни тысяч раз, что, естественно, было неправдой. Чародей уже попросту игнорировал гигантские колонны из колб и склянок, кваканье жабы, которую нигде не было видно, но которая полагалась в данных заведениях, словно по законодательству, и протискивался сквозь груды пыльного хлама полного, вполне возможно, колдовских артефактов, прямиком к торговке.

– Магус, неужели вы? Такая честь! – защебетала полная женщина в запачканном фартуке.

– А вы, я полагаю – Руфия?

Алхимик замахала руками, словно участвовала в гребле наперегонки.

– Что вы, то имя моей бабушки, – пояснила она с улыбкой. – Она еще вашего отца встречала, так много мне рассказывала!

Ксандар почему-то ни на йоту не сомневался, что её бабка была способна из обычного похода Адриона в магазин вывернуть катастрофических масштабов баталию с ордами чудовищ.

– Так чем я могу вам помочь, магус? – не дожидаясь реакции колдуна, спросила торговка.

– Мне бы что-нибудь от головы…

– Сию секунду! Обезболивающего у меня полно…

К чародею подтянулись Тесс с Яхонтом.

– Ксандар, ты это, – начала Этессия, ворочая какую-то банку с жуками, – не расстраивайся. Все же уже поняли, что Тейн – кретин.

– Это далеко не самое худшее, что я в своей жизни слышал, – сердечно заверил её колдун.

– Знаете, магус, сегодня непривычно много посетителей жалует, – вернулась алхимик с охапкой пахучих трав.

– Неужели? – устало изобразил удивление волшебник.

Торговка с прищуром взвешивала каждый ингредиент.

– Ну конечно! Сейчас вы, а до того всё утро в клиентах, – она сдула прядь волос со лба. – Буквально перед вами заходил такой очаровательный джентльмен, настолько вежливых в жизни не встречала. Я, конечно, сразу поняла, что он знатный рыцарь какой-нибудь – и доспехи, и манеры…

Ксандар почувствовал, как начинает зябнуть даже будучи закутанным в плащ.

– Он мне так понравился, что я даже позволила ему взять пару зелий и мазь в долг, – продолжала причитать хозяйка лавки, – с его другом что-то стряслось. Честью клялся всё вернуть. Сомневаюсь я, конечно, что он вернется – не видала я его здесь раньше.

Скрипнула входная дверь. Посетители, все как один, повернулись на источник звука.

– Миледи, как я и обещал… – в дверном проеме показались массивные, покрытые изморозью доспехи.

Время остановилось. В накрывшей лавку леденящей тишине не было слышно даже стука сердец. Четыре пары глаз, замерев, исследовали пришельца. Замешательство торговки, однако, оказалось недолгим.

– Что-то не так? – спросила женщина, не понимая ступора окружающих.

Этессия широко размахнулась руками – мощный воздушный поток с треском захлопнул дверь, едва не срывая её с петель. Аламид остался с другой стороны.

– Как долго они уже в городе?! – Яхонт обнажил клинок и принял оборонительную стойку.

– Тесс, найди второго, он ранен и где-то прячется, – скороговоркой попросил Ксандар, зажигая зеленый огонек на посохе. – Мы разберемся здесь.

Закатив глаза, девушка с неохотой кивнула и, не став лишний раз спорить, метнулась прямиком в открытое окно. Колдун с мечником поспешили выбежать из лавки, не обращая внимания на вопли торговки.

Открывшаяся их глазам картина явилась неожиданностью – над городом уже вовсю валил снег. Вопреки прочим ожиданиям, Аламид не поджидал их у самого входа. На площади, судя по всему, собралась вся стража Марадрата, массой теснившая ледяного рыцаря к центру. Тейна колдун не видел, но отчетливо слышал его громкую брань в споре, завязавшимся со стражей.

– Какой я вам гражданский, вы мой меч видели вообще, нет?!

– Похоже, что они и сами справятся? – пробормотал Ксандар своему напарнику.

– Сомневаюсь, – процедил Яхонт, ловко огибая толпящихся стражников.

Аламид неспешно обнажил меч и прижал его к груди – жест, о котором ныне читали только в книгах. Старомодный, канувший в бездну вместе с войском народа, из военной доктрины которого родился. Смерть ждала всякого, кто явился сюда с оружием в руках. Никакой пощады.

Стража совершенно не была настроена на переговоры. Подняв круглые щиты и выставив короткие мечи, они по сигналу капитана зашагали вперед с уверенностью, присущей только тем, кто нападает втридцатером на одного. Свободная рука ледяного рыцаря потянулась к бинтам, стягивающим его металлический корпус.

Тряпки полетели к земле, обнажая зияющую дыру в его теле. Кого-то из солдат это напугало.

– Нежить? – забормотали в строю.

– Что это такое?

Снегопад лишь усиливался. Затянутое тяжелыми серыми тучами небо жалеть город не желало. Заледеневший кулак предводителя “Восхода” устремился вверх, как отчетливый, но никому не ясный сигнал. Окружившая его стража ощутила легкий толчок из-под земли. Не давая им времени на раздумья, в толпе, проламывая мощеный камень, возник синеглазый скакун Аламида.

Ледяной рыцарь, пользуясь расползающейся паникой, грузно устремился навстречу стражникам. Даже выставленный щит не спас первую жертву от проломленного черепа – меч лидера наемников беспрепятственно прошел сквозь деревянную защиту. Короткий замах на опережение позволил ему отразить удар сбоку, едва не выбивая оружие из рук противника. Не останавливаясь на начатом, Аламид завершил поворот корпуса и перенес центр тяжести вперед, нанизывая стражника на клинок, будто вдевая нитку в иглу.

Густой снегопад вместе с боевым конем ледяного рыцаря, безудержно рассекавшим строй солдат, обеспечивали хозяину безупречную защиту. Численное преимущество стражи мгновенно обратилось в пустоту, давая место раздробленности, панике и потере координации.

– Подкрепления, где они? Нам обещали подкрепление! – заорал кто-то в толпе.

Движения Аламида были сравнимы с чем-то неотвратимым, как стихийное бедствие. Клинок обрушивался на дезориентированных в снежном плену воинов подобно лавине, разрывая их до костей и не оставляя ни единого шанса на выживание.

Выпад плечом и удар мечом с разворота – туловище и таз поверженного капитана разъезжаются в разные стороны. Снег вокруг розовел от пролитой крови, потоки которой было уже не остановить.

Ледяной рыцарь рванулся в нападение с невиданной доселе скоростью. Его прыжок оказался неожиданностью для предположившего прямое столкновение стражника. Клинок вошел в него сверху вниз – пронзая грудную клетку и уходя глубоко внутрь. Интуиция или реакция, Аламид поспешил резко выдернуть меч из противника, упираясь в его плечо металлической рукой. Скрип выпавшего снега выдал почти идеальную скрытную атаку – Яхонт выскочил прямиком из-за убитой фигуры, со свистом рассекая воздух.

Клинки соприкоснулись. Начиная движение еще до столкновения, северянин сместился вбок, проводя короткие, но быстрые удары. Два свежих следа на доспехах стали доказательством того, что прыткость Яхонта стала ключом бреши защиты Аламида.

Для Багрового Оленя снег был чем-то родным и никак не помехой. Маневрируя из стороны в сторону, Яхонт не позволял ледяному рыцарю проводить прямые атаки, а значит – не давал тому действовать в полную силу. К сожалению северянина, царапающие разрезы его катаны не наносили почти никакого вреда массивным доспехам Аламида. И доставать последнего клинком получалось всё реже.

Предводитель наемников адаптировался с ошеломляющей скоростью. Всего несколько пропущенных ударов, и его меч витает из стороны в сторону, защищая владельца лучше всякого щита.

СтражаМарадрата уже не обращала внимания, что в бой вклинилась третья сторона – они были рады любой помощи. Несмотря на крушащего всё вокруг призрачного скакуна, некоторые из них по-прежнему прорывались к Аламиду в надежде покончить с ним раз и навсегда.

Яхонт усердно пытался выжать из ситуации максимум – подступающие стражники выглядели хорошим отвлекающим маневром. Кувыркнувшись ледяному рыцарю за спину, он попытался разрубить ему ноги. Наемник присел, дугообразно взмахнув мечом, чтобы отогнать противника. Последний, рассчитывавший на подобное поведение, уже летел к фронтальной стороне, дабы воспользоваться неустойчивостью позиции Аламида. Ледяной рыцарь его ждал.

Северянин едва не приземлился на выставленный клинок, но отскочил от него, поспешно замахнувшись под себя. Не желая упускать жертву, лидер “Восхода” выскочил, словно пружина, из приседа, орудуя мечом как копьем. С трудом успевая сосредоточиться, Яхонт выставил катану вертикально, отводя тем самым выпад Аламида в сторону.

Но атака ледяного рыцаря так и не завершилась – высвободившаяся рука наемника стальной хваткой зацепилась за запястье северянина, грозя растереть то в порошок. Именно тогда и напомнила о себе стража – их клинки пронзили Аламида по бокам так, что наконечники коротких мечей виднелись в уже проделанной дыре в груди.

Рука, вынужденная отцепиться от Яхонта, незамедлительно полетела в нападавшего справа. Мужчина упал замертво от столь резкого удара в висок. Не обращая внимания на застрявшие в теле лезвия, предводитель наемников подался назад, наотмашь ударяя мечом по левому противнику, одновременно блокируя свистящую катану Яхонта одной лишь тыльной стороной руки.

Лидер “Восхода” промахнулся – солдату повезло избежать его гнева путем простого прыжка. Притворившись в принятии оборонительной стойки, Аламид внезапно рванулся в атаку, активно выставляя колено вперед. Огромный острый нарост льда устремился ввысь из-под его стопы, пронзая горло бедолаге, оказавшемуся позади Яхонта. Последний успел уклониться, перекатившись на фланг и продолжая тщетные попытки избавить ледяного рыцаря хотя бы от одной конечности.

– Мы с тобой еще не закончили!

Тейн, наконец растолкавший запаниковавших стражников, мчался к сражающимся на всех парах. Не прекращая бежать, он замахнулся своим чудовищным мечом слева направо в надежде, что Аламид не выстоит от силы удара. Ледяному рыцарю этот маневр стоил одного шага усилий – клинок так и не достиг цели, когда Яхонту пришлось едва ли не падать в снег, дабы избежать неминуемой смерти.

Останавливаться Тейн был не намерен – приземлившееся в снег оружие тут же взметнулось к небу. Меч рухнул, дробя камень, совсем рядом с Аламидом. Последующего диагонального перехода ледяной рыцарь не мог избежать физически, что заставило его перейти к экстренным мерам. Отпустив собственный меч, предводитель наемников ладонями оттолкнул от себя приближающуюся громаду, не успевшую набрать скорость, заставляя Тейна потерять равновесие.

Попутно принимая телом рубящий удар от Яхонта, Аламид резко перехватил свой клинок из снега и рассек грудь стражнику, подобравшемуся слишком близко. Отправив его труп под ноги северянину, он уже собирался нанести тому удар в голову, когда в очередной раз вмешался Тейн, наглейшим образом ударивший наемника кулаком.

Пальцы бойца крепко сцепились на глазном прорезе шлема Аламида, чуть ли не залезая внутрь. Полагаясь на свою нечеловеческую силу, Тейн попытался свалить ледяного рыцаря с ног, но последний оказался объектом воистину не сдвигаемым. В следующее же мгновение владельца гигантского меча протаранил синеглазый конь, утаскивая его куда-то за собой и едва не ломая зацепившуюся за хозяина руку.

Яхонт успел перегруппироваться, занимая позицию прямо перед Аламидом. Рассматривая поведение противника в течение всего боя, северянин пришел к выводу, что ледяной рыцарь все же попался на его уловки. Наемник недооценивал мощь его оружия, возможно полагая, что оно неспособно нанести серьезный ущерб его броне.

Отводя катану подальше за спину, Багровый Олень повел клинок в восходящую атаку, что вынудило Аламида перевести свой меч в положение ниже. Но ледяной рыцарь не ощутил столкновения – лезвие благополучно испарилось, оставляя в руках Яхонта лишь рукоять, круговым движением стремящуюся к ножнам на спине.

Ножны на бедре – вот где оказался клинок северянина. Только сейчас лидер наемников обратил внимание, что по всему краю их задней стенки виднеется вертикальное отверстие. Переводя клинок мимо ножен, Яхонт оставил лезвие в них, каким-то образом отсоединив рукоять.

Запоздало распознавая обман, Аламид попытался атаковать на опережение, но из-за спины Багрового Оленя уже выходила катана длиннее, чем прежде, с лезвием, отливавшим чем-то багровым. Другой материал.

Меч соприкоснулся с пальцами ледяного рыцаря с тыльной стороны – отрубая и рассыпая их по снегу. Короткий скачок назад и сиюсекундный рывок прямиком на врага – клинок уже не остановить. Аламид покачнулся.

Коронованный литой шлем с треском прокатился по заснеженному камню.

***

Тесс порхала по крышам подобно непоседливой птице. Напарник Аламида мог скрываться где угодно, хоть под кроватью любого встречного дома. Но Этессию не покидало чувство, что он даже не прячется, нагло ворочаясь где-то у неё под носом. От идеи заглядывать во все окна девушка быстро отказалась: странных взглядов жильцов было достаточно, чтобы понять, что они к делу причастны не были.

Ветер помогал слабо – раны наемника, должно быть, уже не кровоточили как прежде. Так или иначе, круг поиска сужался примерно до площади и прилегающих закоулков. Предположение Тесс строилось скорее на том, что Аламид не стал бы разделяться и далеко уходить от товарища, поскольку пересечение города, пусть и скрытно, уже вызвало полный комплект стражников.

В любом случае, логики в поведении ледяного рыцаря колдунья не наблюдала. И как они вообще оказались в городе так рано?

В воздушном потоке пролетел бумажный лист, прилипая к плечу девушки. Последняя задумчиво на него воззрилась, трогая на ощупь.

– Бумага? – протирая глаза от падающего снега, удивилась Тесс. – К чему ты клонишь?

Вместо ответа, ветер задул с новой силой. Откуда-то с востока по воздуху понеслась еще пара листков. Самоучка поморщилась: в ноздри ударил запах какой-то травы. Чем-то похожим несло в лавке, из которой она только ушла.

Лезвие, прислонившись к обшарпанной стене, лениво наблюдал за тем, как Джошуа расчерчивает символы один за другим. Весь торс был наспех перемотан чем попало, а из под тряпок невыносимо жгло. Раненый наемник находился в состоянии полудремы, ожидая возвращения босса.

– Ты быстрее рисовать не умеешь, да?

– Мы всё равно никуда не уйдем, пока Аламид не вернется, – отозвался рунолог, вырисовывая очередной символ.

– Но нарисовать-то можно побыстрее?

Сосредоточенный Джошуа стер пот со лба.

– Мы бы уже были дома, если бы ты не решил прыгнуть на чью-то железку, – сравнивая символы на бумаге, отметил маг.

– Значит, не можешь.

Настолько приунывшим рунолог товарища еще не видел. Что-то в этих лекарствах определенно было.

– Ну и что мне с вами делать? – донесся голос откуда-то сверху.

Примостившись на краю крыши и свесив ноги, их обоих разглядывала Этессия.

– Опять эта бестия, – проворчал Лезвие, с трудом отталкиваясь от стены.

Тесс ловко спрыгнула, аккуратно приземляясь и закрывая выход из переулка.

– Вас здесь не должно быть двое, – скрестив руки на груди, заявила девушка. – Что за очкарик?

Джошуа от комментария воздержался. Лезвие хрустнул шеей и устало спустил цепи с рук. Вся его утомленность начинала казаться театральным блефом.

– Будет очень неловко видеть слезы на таком милом личике, – озаботившись нацепить на лицо ухмылку, заметил он.

– Бестии не плачут, – заявила Этессия и опустила руки, словно пародируя наемника.

– Я ничем не смогу тебе помочь, пока заканчиваю портал, – окликнул Джошуа Лезвие.

Клинки коснулись земли.

– Да я уж как-нибудь сам.

Будто шипящие змеи, цепи заскрежетали по стенам, на огромной скорости мчась к девушке с обеих сторон. Едва достигнув уровня её торса, клинки-жвала сомкнулись, но ухватили лишь воздух.

Тесс, подгоняемая ветром, неслась вперед как снаряд, выпущенный из пращи. Похоже, усталость Лезвия оказалась не совсем театральной – реакция того была куда медленнее, чем во время боя с Яхонтом. Оторопев от такой прыти, он резко одернул цепи, заставляя возвращаться обратно к хозяину. Изогнутые клинки пронеслись прямо над головой девушки, но не срезали оттуда даже волоска.

Подскакивая к наемнику, Этессия незамедлительно сработала локтем по корпусу, вызывая у Лезвия защитную реакцию. Вытащенный им запасной кинжал для ближнего боя совсем не помог – в руках у колдуньи уже красовалась стрела из колчана, тут же вонзившаяся мужчине в кисть, вынуждая выронить оружие.

Шнурованный сапог Тесс приземлился прямиком в бок противнику, едва ли не заставляя ребра завибрировать. Кулак вошел в раненый живот – Лезвие согнулся, и сразу же получил в подбородок коленом. Он еще пытался по инерции зацепить девушку цепью, но тщетно. Этессия метнулась к противоположной стене и занесла руки над головой.

– Скверно танцуешь!

Мощнейший порыв ветра впечатал наемника в стену, производя впечатление, будто он разлегся на ней, как на полу. Останавливаться колдунья не стала – она уже мчалась к его напарнику, который трясущимися руками что-то дорисовывал.

Правый глаз чуть прищурился – на стене рядом что-то на мгновение сверкнуло. Художник перестал казаться напуганным или торопящимся, скорее наоборот, он медленно и горделиво выпрямлялся.

– Глупая девчонка.

Оглушительный взрыв отправил Этессию в полет к параллельной стене – прямиком в запотевшее окно, разбивая оное вдребезги. Джошуа поправил очки, прослеживая взглядом траекторию полета.

– Неужели ты поверила мне на слово?

Лезвие отлип от стены и медленно сполз на тротуар.

– Терпеливый же ты сукин сын, – тяжело выдохнув, протянул он. – Что если бы она меня убила?

Джошуа вернулся к порталу.

– Сомневаюсь, – коротко выдал он, погружаясь в работу.

Лезвие, пошатываясь, заглянул за окровавленный оконный обод.

– Теперь точно не заплачет.

***

… Аламид покачнулся.

Все присутствующие, в том числе и успевшая набраться толкучка зевак, замерли, как один. Послышался вздох облегчения со стороны солдат. Тейн, освободившись от исчезнувшего коня, сидел на снегу и матерился. Яхонт, в свою очередь, молчал – как и прежде. Он убрал клинок в ножны отошел на пару шагов от груды металла, которая вот-вот должна была повалиться наземь.

А потом раздался смех.

Люди заозирались – но тревога так и не покинула чьего-либо лица. Ни тени улыбки не наблюдалось ни у кого вокруг. Смех исходил из места, ожидаемого менее всего прочего. Из обезглавленных доспехов.

Над площадью стоял искренний громогласный хохот. Стражники повсюду начали ронять оружие и падать к земле, не в состоянии даже обхватить себя руками – температура резко падала.

Яхонт среагировал первым – клинок из наспинных ножен взметнулся над лидером наемников в очередной раз, но теперь встретил жесточайшее сопротивление. Удар вышел смазанным, у северянина начали коченеть руки, а сам клинок был пойман Аламидом. Дергая Багрового Оленя к себе, предводитель “Восхода” ударил его покрытым изморозью кулаком прямо в грудь, сбивая дыхание. Яхонт отпрянул, оставляя катану в руках противника.

Звон поставил точку смеху – звон переломленного пополам меча.

Отбросив куски оружия в стороны, ледяной рыцарь зашагал прямиком на северянина, который, не мешкая, отступал так быстро, как только ему позволяли замерзающие ноги. Вокруг Аламида начинала бесноваться самая настоящая метель.

Яркое нечто засияло у снежного барьера лидера “Восхода”, но почти сразу погасло. Огненная вспышка. Поворачиваться на источник света Аламид не стал, без головы в этом не было нужды. Он лишь замер.

За десятками припавших к земле тел, живых и мертвых, стояла черно-зеленая фигура, отчетливо различимая даже за белой пеленой.

– Вот кто, выходит, за этим стоит… – прошелестел наемник, встав смирно.

Ксандар.

Ксандар не находил себя весь бой. Сомнение было частью его природы, но в этот раз дело было не столько в нём. Магия, тонкая и своеобразная натура, была одинаково смертоносна для всех без разбору. Как для врагов колдуна, так и для его друзей.

Даже исключая из расчета прямых союзников в лице Яхонта и Тейна, на площади находились и бились десятки стражников. Эта теснота и явилась одной из причин, почему Ксандар сам с неохотой желал подключать стражу. Но всё случилось как случилось, и руки чародея оказались связаны.

Когда Аламид остался обезглавлен, в сердце волшебника затлела надежда, что всё обошлось без его личного вмешательства, пусть и ценой людских жизней, в которых виноват никто иной, как сам маг. Но опасения подтвердились, девчонка оказалась права. Но не сам ли Ксандар сказал ей, что будет вынужден превозмочь это? Не сам ли Ксандар утвердил, что это не имеет значения?

В конце концов, ледяной рыцарь самостоятельно расчистил площадку для колдовского выступления. С чародея повсюду капал зеленый гель – доведенный почти до кипения, он покрывал всего Ксандара и обеспечивал своеобразную защиту от аномального холода.

– …Стоит у всех за спиной! – презрительно зашипели доспехи.

Эмоция. Какая драгоценность.

– Что бы сказал твой отец, сын Адриона? – вся площадь была взята в снежный плен.

Туман за спиной Аламида чуть расступился – величественная статуя возвышалась за ледяным рыцарем, смотря прямо на Ксандара.

Внезапно чародей осознал, что все, кто были еще в сознании, смотрят на него. Взгляды всех этих людей, с оружием и без, говорили яснее любого существующего слова. Они молили о помощи осколок, оставшийся от их величайшего спасителя и героя. И этим осколком был Ксандар.

Аламид, выставив меч вперед, неудержимо двигался колдуну навстречу. Бушевавшая метель норовила сбить волшебника с ног. Но последний, не обращая на стихию внимания, отправился прямиком в бой.

Ксандар выпустил посох из рук, позволив тому упасть в снег. Он выставил руки, как оппозицию мечу.

Оружие, разбросанное по всей площади, задрожало. Все клинки, выроненные на этом поле боя, начали подниматься в воздух. Один за другим, мечи подобно стрелам полетели в Аламида.

Предводитель наемников даже не утруждался отражать их – лезвия по нему банально не попадали.

– Вьюга ослепила тебя, магус, – победоносно провозгласил ледяной рыцарь.

– Скорее потеря головы – тебя.

Аламида накрыла гигантская тень. Мечи не были нацелены в лидера “Восхода”, совсем нет. Они летели к памятнику, стачивая его у основания.

Конь возник за мгновение до падения, выталкивая хозяина из-под громады.

Статуя с грохотом рухнула, вызывая высокую снежную волну. Аламид покоился на земле, лишенный ног ниже колена. После недолгой заминки, он вновь зашевелился, стараясь приподняться с помощью меча.

Из соседнего переулка раздался странный дребезг. Звук, знакомый магусу до боли, отпечатавшийся в памяти еще с магистрата. Инстинктивно повернув голову на шум, колдун упустил момент, как искалеченные доспехи оказались на коне.

Не произнося больше ни слова, Аламид поскакал в сторону грохота, по пути подхватывая шлем.

– Стой! – крик Ксандара поглотила вьюга.

Выбросив руки вперед, он отделил от ладоней их жидкие зеленые копии, запуская на затвердевающих нитях вперед. Псевдо-руки цепко ухватились за седло призрачного коня и потащили колдуна следом за Аламидом. Чародей скользил по снегу на вымазанных гелем ногах вплоть до поворота в переулок, где волшебника по инерции занесло.

В поворот Ксандар вписался не слишком удачно – кубарем прокатившись мимо необходимого места высадки, он заставил себя вскочить на ноги и помчался за наемником.

Но переулок оказался абсолютно пуст. От Аламида и его вьюги не осталось и следа – ледяной рыцарь словно испарился.

Лишь из проломленного окна торчал грязный, запачканный кровью сапог.

========== 13. Нарисованные Кровью ==========

Тормун, один из трех великих магистров, пребывал в крайне раздраженном состоянии. В какой-то степени – ничего нового, за исключением того, что в данном случае злиться колдуну действительно полагалось. Ведь он ненавидел, когда что-то шло не по плану.

Злобу подогревал и беспорядок, окруживший волшебника со всех сторон, пока тот спускался в старую алхимическую мастерскую. За двести сорок семь лет жизни он так и не смог привыкнуть к отвратительному, как ему казалось, смраду, стоявшему здесь плотной пахучей стеной. Ступени винтовой лестницы, вившейся глубоко под землю, не желали прощаться ни с каким из гостей – вязкой слизью заставляя оных едва ли не расставаться с обувью.

По мшистому камню стены, равно как и по лестничной опоре, тянулись целые грибные колонии, уверенно стремящиеся рано или поздно поглотить мастерскую своей ордой. Некоторые, особо воинственные, рьяно выпускали в загустелый воздух светящиеся споры. Неудивительно, что хозяин мастерской не стал тратиться на освещение.

Проклятые ступени всё не заканчивались, и Тормуну начинало казаться, что кто-то играет с ним шутку весьма дурного характера. Так и оказалось – но заорать было не на кого, кроме как на самого себя. Колдуна подвела его собственная память. Существование простого и довольно безобидного защитного заклинания совсем вылетело у него из головы. Ступени были бесконечными ровно до тех пор, пока спускавшийся не “сходил” с верной в саму мастерскую. Для этого, конечно, требовалось знание этой самой ступени. В крайнем случае – упрямый метод проб и ошибок еще никого не подводил.

Чрезвычайно грязно ругаясь для своих почтенных лет, Тормун со всей силы стукнул по внешней стене, которая, как посчитал магистр, подходила по всем параметрам. Кирпичная кладка в своеобразной манере дала сдачи и с будоражащим сознание хлюпающим звуком затянула старика куда-то в камень.

Яркий свет от колдовских кристаллов ударил по глазам. Зажмурившись, волшебник закашлялся, спеша освободить легкие от едкой вони лестничной площадки. Приоткрыв один глаз, Тормун недовольно воззрился на некого человека в фартуке столь грязном, что его с легкостью можно было бы выдать за полезное ископаемое. В левой руке красовался кривоватый молоток, а в правой покоилась колба с бултыхавшейся в ней неведомой жидкостью. Половину лица алхимика закрывал специальный увеличительный прибор, который даже человек не сведущий определил бы как сломанный.

– Вы рановато, – по-простому произнес хозяин мастерской.

– Мне виднее, – словно стараясь раздавить каждое слово, проговорил Тормун.

Сухая фигура старика сгорбилась, складываясь почти пополам. Пристальный колкий взгляд оранжевых глаз обратился к полу. Мириады исписанных клочков бумаги, кусочков металла, осколков разбитых колб и прочего мусора мозаикой выстраивались на камне, создавая впечатление порядка во всеобщем хаосе.

– Я скоро закончу, – беззлобно продолжил алхимик, – вас ведь результат интересует?

– Результат, – отозвался Тормун, приближаясь. – Вот именно!

Восклицаний магистра мастер не понял. Не очень-то и хотелось. Излишняя экспрессия всегда оставалась для алхимика загадкой. Ну зачем же было тратить энергию на всякие вопли?

– Меня не интересует, что именно ты сделаешь, – потрескавшийся, как окружавшая колдунов каменная кладка, палец уткнулся в хозяина мастерской. – Мне нужен магус. Живой или мертвый.

– Полагаю, что скорее живой, потому что…

– Мои слова не обсуждаются, – сквозь зубы прошипел Тормун.

Алхимик молча кивнул и вернулся к работе. Молоток ударил по возвышавшимся над ним доспехам.

– И почему пришли вы вместо Синцеруса?

Глаз магистра оказался настолько близко, что мастеру показалось, будто его сейчас затянет в огненную бездну.

– Что ты сказал?

– Где Синцерус, говорю, – пояснил алхимик, решив, что у старика плоховато со слухом. – Мой проект обещает быть прорывом. Големам Города Ночей такого и не снилось.

Тормун закипал, как чугунный чайник.

– А тебе какое дело? Давай работай, – приказал магистр, гневно втягивая воздух длинным и узким, как флотский флагман, носом. – Остальные уже отправились – идиот никогда не догадается, как именно мы его выследили. Синцерус отлично контролирует ситуацию.

– И как же магистр Синцерус следит за магусом? – поинтересовался алхимик, вкручивая колбу в доспехи.

– Это тебя не касается, – лицо Тормуна походило на мятый лист бумаги. – Лучше напомни мне, кто выдавал тебе лицензию на постройку этого… убожества.

Хозяин мастерской неопределенно повел крупными плечами.

– Что-то не припомню.

– Так вспомни, – ядовито бросил магистр, – иначе я решу, что у тебя её никогда не было.

– Воля ваша, – покорно отозвался мастер, вкручивая очередной болтик.

Пафосно развернувшись на каблуках, Тормун отправился вон из донельзя противной ему мастерской.

– А что насчет Фьюшера?

Чародей едва не споткнулся у самого выхода. Через плечо он раздраженно покосился обратно.

– Мне казалось, я понятно объяснил значение фразы “никаких следов”, – гневно процедил магистр.

– То есть он нам больше не нужен?

– Он и не был нам нужен! – глаза Тормуна задрожали. – Никогда!

Алхимик задумался, облизывая языком зубы.

– После кислоты будет тяжело распознать тело.

Иногда магистру казалось, будто все существующие божества поочередно посылали ему самых отборных кретинов, испытывая его терпение.

– Никаких. Следов.

***

Ксандара била крупная дрожь. Голова сразу поняла, что перед ним, но тело отказывалось что-либо предпринимать. Вероятней всего девушка была уже мертва, так, по крайней мере, колдуну говорила его логичная сторона. Сторона иная, полная вины, толкала вперед изо всех сил. Толкала исправлять свою собственную ошибку.

«Как такое может быть?»

Подходя к окну на подкосившихся ногах, Ксандар нагнулся и аккуратно принялся вытаскивать тело, стараясь не задеть кромок разбитого стекла. В окулярах маски чародея сверкнул проблеск надежды – пульс еще был. Волшебник поспешно снял плащ и, расстелив его на холодном тротуаре, осторожно положил на него девушку.

Первое, что становилось очевидным – с правым глазом Тесс придется распрощаться. Никакая магия не поможет его вернуть. Из глазницы виднелся крохотный осколок булыжника, который требовалось немедленно удалить.

Всё лицо покрывал слой песка и каменной кромки, перекрывая царапины и ссадины. Кто-то бы даже сказал, что девушке повезло – ожидаемой каши из зубов во рту не наблюдалось. Похоже, что колдунью спасли потоки ветра, в целом защитив лицо, пусть и не полностью.

Напряженными до предела руками Ксандар смахнул с запачканного в крови лица девушки её волосы. Ладони, укрытые черными перчатками, легли на скулы бессознательной Тесс. Волшебник не слыл экспертом в подобном, но проведя руками по голове мог смело сказать, что не почувствовал в черепе никаких травм.

С кончиков пальцев начала сочиться зеленая жидкость. Гель заструился по переносице и начал затекать в пробитую глазницу. Вытаскивать осколок без дополнительных мер предосторожности Ксандар так и не решился – состояние девушки по-прежнему являлось критическим.

Чародей не стал отвлекаться на громкие шаги позади.

– Колдун? Где Аламид? – тишина рухнула от голоса Тейна.

Последний огляделся и, зацепившись взглядом за тело, над которым сосредоточенно склонился Ксандар, непроизвольно шагнул вперед.

– Что здесь происходит? Ты…

– Иди за помощью. У нас нет времени на разговоры, – отрезал волшебник, не отрывая взгляда от лица Тесс.

– Это она? – мечник на секунду показался растерянным. – Так чего ты ждешь? Ты же маг – вылечи её!

– Я не целитель! – закричал Ксандар, оборачиваясь. – Найди помощь, немедленно!

Тейн хотел было что-то ответить, но передумал и, гневно выругавшись о “бесполезных колдунах”, стремительно зашагал прочь из переулка.

Ксандар занес дрожащие руки над лицом девушки. Кисти медленно, едва заметно, поднимались выше. Пальцы колдуна всё больше подтягивались к ладоням. Он словно за что-то зацепился и теперь аккуратно тянул, в надежде не сделать еще хуже. Зеленоватые пузырьки потянулись к небу, а вслед за ними – и каменная крошка.

Осколок, обволакиваемый густой жидкостью вперемешку с кровью, всё четче проявлялся снаружи. Наконец, он покинул глазницу вместе с остатками зеленого геля, кровавыми ниточками продолжая цепляться за лицо.

Пот проступил у чародея сквозь маску. Сфокусированные изумруды окуляров чуть расслабились. Ксандар догадывался, что послужило причиной этих травм. След на противоположной от окна стене и разбросанные повсюду разрисованные листки – всё это недвусмысленно намекало на виновника. И звук – взрыв, эхом прошедший по площади, волшебник не мог спутать ни с чем. Он отпечатался у него в голове еще с Магистрата.

«Чего же добивается “Восход”?»

– Давайте, шевелитесь, отрабатывайте зарплату!

– Но там, на площади, еще столько раненых, мы не можем…

– Я привел лекарей, колдун, – сухо оповестил Ксандара воин.

Целители воззрились на чародея, сидевшего рядом с телом девушки.

– О боги, магус, а здесь что случилось?

– Вот и я бы хотел знать, – хмуро буркнул Тейн.

Волшебник поспешил подняться с мокрого тротуара.

– Судя по всему, здесь был не только раненый в Рипаране наемник, – тихо проговорил он, обращаясь скорее к мечнику.

Чародей перевел взгляд на пришедших лекарей.

– Она еще жива, помогите ей всем, чем сможете.

– Мы доставим её в госпиталь к остальным, магус, – кивнул один из целителей.

Ксандар молча смотрел, как завернутую в его плащ Тесс второпях уносят. Отсыревший воздух будто промочил сознание, не давая собраться с мыслями. Магус стоял, засунув руки в карманы черных брюк. Носок сапога бесцельно ковырял тающий полужидкий снег.

– Как я и говорил – толку от вас никакого, – Тейн шлепнулся спиной на уцелевший участок стены. – Аламид просто испарился, а следопыта у нас больше нет.

– Не говори так, – сквозь зубы процедил волшебник, – Тесс еще может выжить.

Воин угрюмо молчал. Шмыгнув носом, он тяжело посмотрел на мага.

– Значит, от первого ты не отказываешься?

Уверенность звучала фальшиво – создавалось впечатление, что изначально Тейн хотел сказать совсем не это. Как бы он ни стеснялся признавать – на девчонку наплевать ему почему-то не было.

Воин оглянулся на видевшуюся из переулка площадь, усеянную людьми. Раненые, мертвые, их семьи, лекари, зеваки… постепенно там собирался весь городок. Аламид – он устроил всё это.

– Ты вообще ничего не сделал, Тейн. Абсолютно ничего, – раздраженно отчеканил Ксандар.

Чародей принялся собирать разбросанные по земле бумаги.

– Я отправлюсь в поместье. Нужно решить несколько вопросов.

– Решил слинять? – исподлобья взглянул на него Тейн.

– У меня есть книга, расшифровав которую, мы сможем выйти на “Восход”, – отозвался Ксандар. – Без неё мы Аламида никогда не поймаем. Чтобы заняться ей – я должен попасть в дом отца.

Волшебник очевидно лукавил – он не мог знать наверняка, что находится в книге рунолога, учинившего взрывы в Магистрате и, как оказалось, здесь. Колдун лишь сложил два и два, предположив, что тот является членом Восхода. Вероятность ошибки оставалась довольно высокой. Всё сказанное выступало скорее как некая отговорка для посещения старого поместья Адриона.

В конце концов, еще Калеб советовал ему навестить могилу отца.

– И ты, Тейн, уходишь, верно? – не церемонясь, спросил Ксандар. – В Рипаране мы сошлись на этом.

Воин молча втягивал прохладный воздух, глядя на кучные тучи.

– Деваться некуда, коль эта сволочь опять сбежала, – с неохотой сказал Тейн. – Если ты сможешь найти Аламида – то я пойду за тобой следом. Но нас осталось только двое. Яхонта и след простыл – хмырь под шумок попросту смылся.

– Ожидаемо, – протянул Ксандар, вспоминая листовку у стола, – но он вернется. Это я тебе гарантирую.

– Значит, мы лишились только девчонки? – с оттенком сожаления процедил воин. – Как же по-дрянному всё вышло.

Широкий меч лег на плечо.

– Что так, что эдак – проку от неё никакого толком не было, – тише прибавил он.

Ксандар устало посмотрел на мужчину. Ему так хотелось сказать ему, признаться – но колдун не находил в себе сил. Его сковывали растерянность и страх потерять очередного союзника. В глубине души чародей понимал, что случившееся – его вина.

Как же он оправдается перед самим собой на этот раз?

***

Игнат как ошпаренный пронесся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Усадьба «Восхода» вновь ожила, но в таком плачевном состоянии её обитателей пиромант еще никогда не видел. Собрание, что Аламид, вернее то, что от него осталось, устраивал сейчас – было чрезвычайным. Нервно потирая лысину, наемник поспешил к самой большой спальне в усадьбе – покоям Могильщик. Хорошие манеры были вторым именем Игната, поэтому он, успешно проигнорировав необходимость стука в дверь, с размаху распахнул её перед собой.

Слова застряли у пироманта посреди глотки, поскольку первым, что предстало перед его глазами, оказалась полностью обнаженная фигура Могильщик. Рассмотреть ничего своим жадным взором он, однако, не успел – массивное костяное существо плотно прижалось к колдунье, обнимая одной рукой её грудь, а другой прикрывая более приватные регионы. Жуткий насекомоподобный череп повернулся к Игнату и угрожающе щелкнул жвалами.

– ВЫМЕТАЙСЯ ОТСЮДА ВОН! – дрожащий от гнева перст Могильщик уткнулся в сторону Игната.

Пиромант почувствовал, как от её крика у него за спиной треснуло некогда разбитое и вновь вставленное окно. Работая чисто на инстинкте самосохранения, наемник повторил все свои движения, но в обратном порядке, плотно захлопнув дверь.

– Там Аламид вернулся! – раздался из коридора его отдаляющийся голос.

Не успела Могильщик выдохнуть, как вновь услышала приближающиеся шаги.

– По частям! – зачем-то прибавил Игнат и побежал прочь, будто марафонец.

Картина, вырисовывающаяся в большом зале, в действительности выглядела плачевной. Пыжащийся и покрасневший Джошуа вместе с подоспевшим на помощь Саавом водружали беспомощного Аламида на полагающееся ему место во главе стола. Лезвие даже не дошел до своего стула и, перехватив руками перебинтованный живот, сидел на полу у самой двери. Зеркальные рыцари, тоже вернувшиеся со своего задания, выглядели покореженными, а шлемы некоторых уродовали извивающиеся трещины. Атмосфера становилась всё угрюмее.

Мимо вытаращившегося на происходящее Игната прошли Аутвейл с Веспер, еле волоча ноги. Оба фактически рухнули на свои места, не говоря ни слова. Пара наемников выглядела крайне устало и потрепанно. Синее лицо тарийки украшал разбитый лоб, а плечо было забинтовано. Метатель ножей, похоже, отделался куда легче – следов боя на нем не замечалось, в каком бы бою он не поучаствовал.

– Я желаю услышать всё – от каждого из вас, – гулкий голос из безногих и безголовых доспехов заставил Игната в два прыжка очутиться за столом.

К некоторой неожиданности присутствующих, Аламид начал без Могильщик. Обычно лидер «Восхода» дожидался всех и каждого. Но сегодняшний вечер обычным отнюдь не казался.

– Может, вы расскажете, что стряслось в Рипаране, босс? – робко попросил Игнат.

Лишенная пальцев рука обвела присутствующих.

– Сперва мы выслушаем остальных, – тон Ледяного рыцаря давал понять, что его слова не обсуждаются.

Не затягивая молчания, первым заговорил Лекс:

– В операцию вмешались посторонние. Колдун и мечник в маске.

– Ты забрал документы? – задал простой вопрос Аламид.

Зеркальные рыцари, как один, кивнули.

– Да. В этом плане нареканий нет. Но им удалось оставить меня без сознания. Понятия не имею, почему меня не убили.

Дежурность произнесенных слов в какой-то степени даже поражала.

– Задать вопросы, потыкать тебя чем-то острым, получить ответы – самое банальное? – ухмыльнулся Саав.

– Кому понадобится задавать вопросы о «Восходе»? Откуда им вообще было знать, что Лекс будет в форпосте в это время? – Игнат непонимающе скосил взгляд на вора.

– Я забыл упомянуть, босс, – присутствующим показалось, что голос Лекса трещал, как раздавленное стекло, – Спаций туда тоже явился. Взял меня под стражу.

Аламид положил уцелевшую руку на шлем, покоившийся перед ним на столе.

– Как вижу – тебя отпустили.

Зеркальные рыцари начали переглядываться между собой. Лекс склонил голову набок.

– С трудом, – зло процедил он. – Некто убил всех зеркальных стражей в форпосте, еще до нашего прибытия. Спаций решил, что это были мы.

– С чего Спацию так решить? У него нет причин не доверять нам, – сконфуженно заявил Игнат, покачиваясь на стуле.

– У нас есть мотивация, – глухо отозвался один из зеркальных рыцарей, сидевший вдалеке. – Личные счеты.

Джошуа скрестил руки на груди, всматриваясь в пол. Он усердно о чем-то думал.

– Те двое – опиши их, – потребовал Аламид.

– Черный плащ, глаза-изумруды, оленья маска, – нестройно зазвучали рыцари один за другим.

Рунолог медленно снял очки-половинки и принялся тереть переносицу.

– Значит, ошибки быть не может, верно, Джошуа? – обратился к колдуну предводитель наемников.

– Да, – кивнул тот в ответ. – Это был Ксандар. Думаю, есть смысл огласить для всех незнающих, что он повстречался и мне.

Чародей рассказал всё о его стычке с Ксандаром еще по пути до усадьбы. Стоило лишь отметить, что про инцидент с заветной книгой рунолог не произнес ни слова. Боссу знать о ней было ни к чему.

– Я один не в курсе, что за «Ксандар»? – толкая Саава локтем, тихо произнес Игнат.

Вор лишь пожал плечами. Имя было для него пустым звуком.

– Всё сказанное означает лишь одно, – огласил на весь зал Аламид, – по нашему следу идет сын Адриона.

– О, – только и смог выдать пиромант, оставаясь в абсолютном неведении.

Зеркальные рыцари о чем-то заскрежетали между собой. Судя по звукам – их мнения разделились.

– Зачем сыну Адриона выискивать нас? Мешать нашим планам? – наконец спросил Лекс.

– Может, потому что мы грабанули дом его папаши? – хмыкнул Лезвие, приподняв взгляд на остальных.

Саав хохотнул от услышанного и сложил руки за головой, раздвинув локти.

– Так вот значит, что случилось в Рипаране, так ведь, Босс? Это он вас так? – вор перекинулся полным сомнения взглядом с сидящими за столом наемниками.

– Там был убийца в маске, упомянутый Лексом, и двое других – какой-то остолоп и девчонка из Лирасса, – последние слова Аламид произнес с ощутимой неохотой.

Игнат почувствовал жгучую боль в переносице.

– Босс, вы ведь не хотите сказать, что Люция…

– Другая. Следопыт, – оборвал его Ледяной рыцарь. – Должно быть, с ней они нас и выследили. Сам колдун вступил в бой только в Марадрате.

– И что им всем от нас надо? – не проронивший ни слова за весь разговор Аутвейл наконец устало заговорил.

Лезвие засмеялся. Нечто, понятное только ему одному, смешило мужчину и не давало ему покоя. Ирония жизни, открытая лишь ему.

– Разве это не очевидно, Вейл? – он провел рукой по окровавленным бинтам. – Я вполне понял, чего этот психопат в маске хочет.

– Который из них? – брякнул один из зеркальных рыцарей, которого тут же заткнули посуровевшие собратья.

– Подождите, подождите, – насмешливо поднял руки Саав. – Вы хотите сказать, что на вас на всех за такое короткое время успела напасть группа каких-то клоунов?

Обрубленные пальцы лидера «Восхода» впились в стол.

– Он опасен, Саав.

– Для меня, впрочем, остается загадкой его вовлеченность, – рассудительно заметил Джошуа. – Подумайте сами – зачем Ксандару, пропадающему в бесполезных экспедициях целыми годами, влезать в наши дела? С каких пор, игнорирующий внешний мир магус станет нанимать банду головорезов и выходить по наши души?

– С тех самых, как в это оказался вовлечен его отец, я полагаю, – неспешно ответил Аламид.

– Я считаю, это не более чем попытка выслужиться перед Магистратом, – цинично продолжил рунолог. – Вы знаете, если читали свежего «Вестника».

Игнат прыснул и показательно закатил глаза.

– Сейчас бы ваши колдовские бредни почитать, – пренебрежительно усмехнулся он.

Взглядом Джошуа можно было осушить море.

– Для тех, кому чтение дается с трудом, я поясню – буквально завтра магуса судят. Обвинение в убийстве. Вся колдовская общественность постепенно ополчается у него за спиной.

– Магус имеет все средства, чтобы от них откупиться, – отрезал Аламид.

– Соверши магус это убийство – он бы уже откупился, – подался вперед рунолог. – Я почти уверен, что под него кто-то копает. Наверняка сын Адриона чем-то Магистрату мешает.

Аутвейл сделал невнятный жест рукой, не поднимая взгляда смыкающихся глаз.

– Каким образом это касается нас? – поинтересовался он у колдуна.

– Это означает, что Ксандар нам не помеха, Магистрат разберется с ним, – уверенно заявил Джошуа.

Зал погрузился в тишину. Раздавалось лишь бестолковое комариное жужжание, подкрепляемое шелестом за окном. Переливалась от ветра трава в саду, которую давно пора было обработать.

– Впрочем, назвать магуса предсказуемым человеком я бы не смог, – вспомнив о своей книге, покачал головой Джошуа.

– И убийца в маске?.. – в тоне Аламида ощущалось определенное беспокойство.

– Он не успокоится, пока не убьет нас всех, – подал голос Лезвие, уже без капли усмешки.

– Или пока сам не погибнет.

В дверном проеме показалась Могильщик. Взгляд хозяйки усадьбы в первую очередь был обращен на Ледяного рыцаря. Его состояние заставило колдунью непроизвольно сжать кулак.

– Я уничтожу любого, кто встанет у нас на пути.

Заявление показалось Лезвию весьма сомнительным. Язвить в непосредственной близости от Могильщик он, однако, не решился.

– Нет, мы должны довести дело до конца, – беспрекословно объявил Аламид. – А им… им никогда нас не найти. И я бы точно не отправил тебя одну.

Джошуа покосился на лидера «Восхода» и неловко заерзал на стуле. Кажется, что-то сильно его обеспокоило.

Аламид протянул целую ладонь к Аутвейлу.

– Я прошу прощения, что заставил вас с Веспер ждать.

Вейл встрепенулся, понимая, что босс дал своеобразную команду говорить.

– Новости из Киптага, верно…

Наемник бросил короткий взгляд на тарийку, давая понять, что вещать будет он.

– Сотрудничество с Васкезом прошло по большому счету успешно, во многом благодаря Веспер, – Аутвейл коротко кивнул, в качестве знака внимания. – Город больше ничего собой не представляет. Васкез разграбил и скоррумпировал всё, что только мог.

Метатель ножей снял шляпу и положил перед собой на стол.

– Проблема в том, что он не заплатил нам ни гроша.

Аламид дернулся на кресле, вероятно желая встать на отсутствующих ногах.

– Что произошло? – последовал его немедленный вопрос.

– Ублюдок посмел нанять «Занавес», чтобы убрать Веспер на последнем её задании.

Они с тарийкой безрадостно переглянулись.

– Стоит ли говорить, что без меня её бы сейчас здесь не было, – сухо отметил Вейл. – Мы вместе отправились на встречу, где должна была состояться оплата. К этим контрабандистам, которые двух слов связать не могут.

Обычно Аутвейл весьма четко и быстро излагал ситуацию или мысли, но сейчас, по каким-то причинам, казался необыкновеннорастерянным. Взгляд то и дело бродил по столу, словно в поисках внезапной помощи.

– Я такого месива в жизни не видел, босс, – он, не моргая, уставился на Аламида. – Все мертвы, все до одного. Даже этот их «Король». Натурально гора трупов. Васкеза мы там, правда, не нашли.

Весь зал молчал, напряженно слушая метателя ножей.

– Нашли мы его уже в офисе – кусками, – Аутвейл поморщился, давая волю нежеланным воспоминаниям. – Кто-то хорошо с ним поработал, босс. Очень хорошо. Газеты почему-то приплели его смерть к тем, что были в доме мэра, где орудовала Веспер. Как итог – с Киптага за год мы ничего не поимели.

Руки Ледяного рыцаря сцепились в невскрываемый замок. Из доспехов тянулись струйки пара. После нескольких серьезных ошибок, Аламид как никогда нуждался в совете.

Потому что некто подписал «Восходу» смертный приговор.

***

Следом за снегом полил промозглый дождь. Колкий, резкий, бьющий со всей силы поток воды обрушивался на землю, словно та в чем-то перед ним провинилась. Скверная погода… для скверного дня.

Вымокший до нитки Ксандар, затаив дыхание, стоял у облезших дверей. Сколько лет прошло с тех пор, как он последний раз здесь бывал? Что ж, магус и не помнил. Колдун лишь понимал, что не хотел возвращаться сюда уже никогда. Только не после смерти отца.

Ведь со смертью Адриона погибла душа дома. Так, по крайней мере, казалось самому Ксандару, или так он желал думать. Всё в стенах усадьбы напоминало ему об отце. И как бы чародей этой памятью не дорожил – он предпочел отказаться от неё, дабы не вспоминать об утрате.

Но сегодня Ксандар был обязан вновь открыть эти двери. Ради своего же блага. Ради попытки ответить на множество скопившихся вопросов.

Ладони в ониксовых перчатках легли на потертую древесину. Маг не чувствовал ничего – никаких колдовских токов от дверей или из-за них не исходило. Собравшись с силами, волшебник медленно, заставляя себя толкать вперед, распахнул тяжелые врата в прошлое.

Ксандар сощурился – в глаза ударил свет солнца одного из самых ярких летних дней. В его лучах купались величественные серебряные доспехи, подаренные магистром Синцерусом на свадьбу отца и матери. Дивные картины усеивали стены, образуя целую мозаику из событий давно минувших лет, или событий, никогда не случавшихся. Богатый расчесанный ковер, стелившийся у ног, изображал башни и огни Магистрата. Краски переливались на свету, завораживая зрителя великолепием изображения.

Колдовская вешалка парила неподалеку, собрав на себе несколько разноцветных плащей и мантий. Над ней, на небольшой полке, покоился секатор в зеленой стружке. А еще там почему-то лежал зимний шарф.

Повсюду благоухали цветы – лилии, розы, хризантемы. Вазы, кувшины, даже стены – всё украшала ухоженная зелень. Растения настигли и книжные шкафы и тумбы, начинавшиеся уже с просторной прихожей. Десятки, сотни томов авторов со всего мира… всё было прочитано им и не раз.

В ноздри проникал дивный аромат свежеиспеченного хлеба, и, кажется, мясного рагу, доносившийся из гостиной. Звон счастливых голосов переливался с фортепиано на втором этаже, только лишь начавшим своё выступление со старательных арпеджио. Эти звуки…

Дождя, пытающегося пробиться сквозь крышу.

… Потолок создавал непередаваемый образ ясного и чистого неба, усеянного…

Трещинами, зияющими, словно сама бездна.

… и боги, сколько же здесь было книг, украшавших…

Пол, грязный и усеянный осколками.

Ксандар покачнулся. Мрак покалеченной каким-то бедствием прихожей открывал чудовищный вид. Стертый в небытие ковер стал прибежищем для обломков соседствующих дверей и осколков ваз. Цветы, за которыми никто не ухаживал годами, погибли, не оставив ни тени надежды на спасение. Книги, порванные и стоптанные, были где угодно, но не на своем месте. Серебряные доспехи попросту исчезли. Много чего исчезло, на первый взгляд. И то была лишь прихожая.

Магус прошел вперед, на ходу снимая маску. Усеивающая всё вокруг пыль так и норовила попасть в глаза и ноздри. Хаос и разруха – так он мог охарактеризовать увиденное. Ксандар ожидал упадка, ожидал заброшенности, чего угодно, но только не руин. И именно на них изнутри походила усадьба.

Ноги сами несли чародея в кабинет отца. Он не знал почему, просто шел именно туда, словно надеясь открыть заветную дверь и спросить…

Спросить, почему ты ушел.

Ксандар больше не ощущал поддержки в этих стенах. Этот дом стал призраком окончательно.

Колдун брел по коридору, стараясь не смотреть вокруг, пока его внимание не привлекла одна из многих, выкинутых прочь книг. Привлекла своим названием и именем, что оно содержало. «Очерк об Адрионе и художнике, погубившем сотни жизней».

Магус склонился, поднимая запачканное в саже издание. Чародей открыл его на случайной странице. Таковой оказалась страница под номером сто двадцать четыре.

«… Он повторял стук за стуком, однако и его запас вежливости мог иссякнуть, как я полагал. В конце концов, назначить встречу и не ждать при этом гостей – признаки дурного тона налицо. Я был уверен, что он остановится и уйдет, решив, что сообщение не стоит его драгоценного времени, но я в очередной раз ошибся в Адрионе. Он расплавил замок и прошествовал внутрь, словно хозяин, словно бывал здесь каждый день…»

«… Стоны раздавались с кухни, где нашим глазам открылась пренеприятная, даже страшная картина – девушка, что связалась с нами, пыталась перерезать себе горло ножом. Адрион не терял ни секунды – одной только силой мысли он извлек нож из побелевших девичьих рук и отбросил на стол. Он повернулся ко мне и сказал быть настороже. Он предположил, что с домом что-то не в порядке, что, должно быть, нечто изнутри сводит жертву с ума…»

«… Мы ничего не успели сделать – подобной ярости, ненависти, гнева, безумия! Боги, я в жизни не видел ничего подобного по отношению к себе ни у кого из людей. Бедняжка перерезала себе глотку. Адрион долго исследовал тело, молчал куда больше, чем было положено, буду с вами честен. Наконец, его запачканные кровью очередной жертвы перчатки оторвались от трупа. Поднявшись, мой спутник произнес только одно лишь слово. Немо».

Ксандар прекрасно знал эту историю еще с детства, когда ему и довелось, к своему несчастью, её прочесть. Магус, тогда еще совсем мальчишка, неделю боялся поднимать глаза на любую из картин в коридоре, в ужасе бегая по усадьбе, уставившись в пол. А всё потому что знал концовку очерка, и, следовательно, и его развязку.

Колдун вгляделся в ближайшее из уцелевших настенных изображений. Большинство из картин без следа исчезло, а оставшиеся едва держались, чтобы не сорваться. Ксандар увидел широкое зеленое поле и багровый закат. Солнце торопливо садилось, желая скорее уступить бразды правления луне. Простоватый, но действенный стиль, полностью погружающий в атмосферу…

«Я не помню этой картины».

Ксандар резко развернулся, но был вынужден закрыть глаза рукой. Уходящее, но по-прежнему яркое и жгучее солнце счастливо закатывалось на багровом небе. Сапоги зашелестели о ярко-зеленую влажную траву. Колдун попятился, но спина не встретила стены дома – позади него простиралось нескончаемое поле.

– Меня предупредили о твоем любопытстве и внимательности, магус, – раздался отовсюду вкрадчивый высокий голос. – Но, как мне кажется, ты оказался просто глуп.

Угрожающе подняв посох, Ксандар с опаской оглянулся по сторонам. Ловушка?..

– Твои усилия тщетны. Магия здесь не работает.

Не слушая неведомый голос, чародей попытался выпустить из кончиков пальцев шаровую молнию. Ничего не произошло. Как бы он ни выбрасывал кисть вперед, добился он только боли в локтевом суставе.

– Для упрощения нашего с тобой общения, я полагаю, что мне стоит представиться, – насмешливо заявил голос. – Мендаций, так меня зовут. Я с соболезнованиями из Магистрата, магус.

– Суд только завтра. У вас нет никаких прав…

– Оставь права для суда, – пренебрежительно перебил его Мендаций. – Ты уже мой.

Ксандар сел на траву, посматривая на небо.

– Так что это за магия? Не расскажешь? – решил поинтересоваться колдун.

– Я знаю тебя, магус, Тормун рассказал мне абсолютно всё, – пленитель зацокал языком. – Я не дам тебе ни капли информации о том, как работает моё заклинание. Всё, что я скажу – вдохновение пришло от работ Немо.

– Мне следовало догадаться, – покачал головой Ксандар. – Картины, конечно же. Весьма недурно для канцелярской крысы из Магистрата.

Отовсюду раздалась усмешка.

– Это не сработает, магус. Тебе не вывести меня из себя, – заявил Мендаций. – Тормун предупредил меня…

– Я просто поражен, что этот старый хрыч хоть что-то про меня знает, – проигнорировал голос Ксандар. – Я всю жизнь бегал от него как от огня, а он, выходит, знает меня лучше всех!

Он раскинул руки в стороны, словно сгребая некую материю к себе.

– Посмотрим, так ли магистр проницателен…

Со всех сторон раздался шорох, а затем, после мимолетной паузы, гулкий стук. Голос это никак не комментировал.

– Как ты это сделал? – наконец произнес Мендаций.

– Я уронил картину, не правда ли замечательно? – Ксандар казался весьма довольным. – Ты ведь сказал, что я не могу использовать колдовство внутри…

Магус успел лишь единожды моргнуть, как осознал, что больше он на поле не один.

– Приказ был доставить тебя живым или мертвым. Последнее – куда проще, разве нет?

Взору Ксандара предстал рослый мужчина с невероятными длинными волосами, стелющимися по спине и закрывающими правый глаз. Плечи бордового пальто украшал узор, подобный картинным рамам. С пояса на цепочке свисала золотая кисть.

– И как же ты собираешься меня убить, посланник Магистрата?

Мендаций развел руками в манере человека, открывающего очевидные истины.

– Я же волшебник, магус. Мне ничего и не нужно кроме магии.

Лицо Ксандара ожесточилось, теряя былое разговорное дружелюбие.

– У тебя отлично вышло заставить меня думать о картинах, я отдам тебе должное, – он уставился на него исподлобья. – Но ты совершил огромную ошибку, когда установил единственное правило.

– Что ты…

Ксандар развернулся от оппонента на сорок пять градусов и выбросил руку вперед, будто дотягиваясь до чего-то.

– Потому что правила распространяются на всех!

Магус ощутил, как определенное нечто с силой уткнулось ему в ладонь. Колдун сделал шаг вперед и замахнулся.

Секатор с треском вошел в плоть противника, заставляя того закричать от боли. Оттолкнув потерявшего концентрацию Мендация к стене, Ксандар вырвал инструмент у него из-под ребер и вонзил в незакрытый прической глаз. Магистратовский убийца медленно заскользил к полу.

– Некомпетентный сукин сын, – на выдохе произнес магус. – Если магия запрещена, то никто не может ей пользоваться.

«Всего лишь гипноз».

Ксандар почувствовал острую необходимость в свежем воздухе. Пошатываясь, он поплелся на задний двор. Дождь перестал быть помехой. Магус уже почти его и не чувствовал, пусть и лило как из ведра.

Тропа к небольшому холму выглядела затоптанной, даже под размывающим её дождем. Они были и здесь – «Восход» исходил всё вдоль и поперек.

Не отдавая себе отчета в том, куда идет, колдун шагал по лужам и грязи всё дальше и дальше к холму. Когда-то, давным-давно, там стояла литая скамья, на которой Адрион порой располагался после тяжелого дня или рано утром. Это место и стало его могилой. Местом, где все думали, что он похоронен. И думают до сих пор.

«– Сколько не летят годы, я замечаю, что всё чаще и чаще смотрю на небо, Ксандар. Дни перестают в недели, недели в месяцы, а те в годы… и я всё смотрю. Что я такого в нем нахожу? Я не знаю… Это одна из немногих загадок, ответа на которую я не ведаю. Быть может, я всё больше нуждаюсь в свободе от этого мира?»

Ксандар стоял на коленях у обрыва в наспех раскопанную могильную яму. Глаза намокли совсем не от бушевавшего ливня. Магус видел сгущающуюся грязь и распахнутый гроб. Теперь сын Адриона знал наверняка, что наемники здесь искали.

Скипетр его отца.

========== 14. Бессонница ==========

Комментарий к 14. Бессонница

Временное оживление после длительного перерыва. Очередное.

Кажется, это самая большая глава в тексте на данный момент.

Ксандар и не заметил, как кто-то, громко топая по грязи, подошел к нему. Некто настойчиво сопел, пока, наконец, не устал ждать и попросту не пихнул поникшего магуса в плечо.

– Труп, я надеюсь, не был частью интерьера? – в бесцеремонном тоне определенно угадывался Тейн. – Я вышвырнул его в кусты, а то еще завоняет.

Чародей, вымокший под холодным дождем, начал медленно подниматься. Неожиданное присутствие воина в какой-то мере отрезвило его – пора было браться за работу. Да и потом, еще раз заболеть, насквозь промокнув, Ксандару совсем не улыбалось.

– Яму ты раскопал? Кого хороним? – Тейн склонился над вырытой могилой, разглядывая размытое водой месиво.

– Никого, – тихо ответил магус. – Там никого нет, и никогда не было. Отец покоится не здесь.

Мечник прикусил губу. Ему следовало догадаться, зная чье это поместье.

– Это был «Восход», верно? Зачем они его искали? – опираясь на меч, спросил Тейн.

Ксандар отвернулся от могилы и, хлюпая по лужам, устремился к дому.

– Скорее не его, а скипетр, что он создал, – пробормотал колдун, – но и того здесь никогда не лежало.

– Знаешь, где он? – подался за ним воин, имея в виду оружие Адриона.

– Нет, – солгал магус, угрюмо распахивая двери.

Чародей не доверял Тейну в полной мере – их союз держался лишь на общем противнике и был, в лучшем случае, временным. К тому же – мечник колдуну отнюдь не импонировал. Заносчивость и бахвальство еще никогда не красили человека.

– Располагайся в гостиной, – Ксандар неопределенно махнул рукой в сторону, – и чувствуй себя как дома.

Последние слова колдун произнес, почти стиснув зубы. Уж для кого, а для него самого это место давно перестало быть родным.

Поспешно выбросив мысли о госте из головы, Ксандар отправился наверх – в спальню. Нет, сон его совсем не интересовал. Эту ночь магус будет вынужден полностью посвятить незадачливой книге, явившейся единственной зацепкой за «Восход». За те дни, что колдун уже успел на неё потратить, будучи больным, прогресса толком и не случилось.

Надежда, правда, так и не пропала. У Ксандара еще оставались задумки, на которые банально не хватило времени тогда. Забавно, но и теперь его оставалось в обрез. Изо дня в день загадочный план «Восхода» близился к исполнению, которое, наверняка, не сулило никому ничего хорошего.

В спальне царил страшный бардак, чего и следовало ожидать. Кровать была сдвинута, занавески сорваны, а пол устилало совсем не белоснежное белье. Из всех тумб и шкафчиков были выдернуты полки, а некогда покоившиеся на подоконнике цветы мрачно гнили на ложе из простыней.

Цепко схватившись за перевернутый стол, Ксандар с усилием поставил тот на место. Чернила, давно разлитые по столешнице застыли на древесине мрачным черным пятном. Вся плоскость стола была испещрена непонятными рытвинами – должно быть, кто-то пытался найти в нем несуществующее второе дно.

Ксандар, еле стянувший с себя намокшие жакет и рубашку, не долго думая, бросил их на кровать. Подтянув к себе уцелевший после погрома наемников табурет, колдун сел за стол и вынул из кармана брюк предмет своего исследования. Потертый, ничем не примечательный дневник. Единственное, что у чародея было.

Книга хлопнулась на стол. Пальцы магуса зацепились за страницы, открывая случайную. Ничего не изменилось – всё те же руны уныло покрывали бумагу своим головокружительным узором. Никакие заклинания, которые Ксандар пытался применить на злосчастный ежедневник, не сработали тогда, а значит, и сейчас не сработают. Двигаться требовалось в ином направлении, но в каком именно?

Ксандар оперся на локоть, сгребая ладонью волосы. Перелистываемые страницы летели одна за другой, но различия между ними если и были – то минимальные. Большинство символов встречалось повсеместно, даже не изменяя порядка появления. За редким исключением автором вводились особые значки, обозначающие, возможно, нечто более важное.

Калейдоскоп рун в действительности вызывал у чародея головокружение. Не помогала и головная боль, на которую магус до поры до времени старался не обращать внимания. Встреча с Аламидом вынудила его позабыть о лекарствах. Теперь придется терпеть.

Ксандар боялся смотреть на часы, которых, к его счастью, в комнате и не было. Он не хотел обнаружить, что прошли целые часы за бессмысленным разглядыванием шифра неизвестного ему человека.

Неизвестного… Кто же он такой?

Чародей приоткрыл слипающиеся глаза. За это нужно цепляться. Попытка не пытка, ведь так?

– Чтобы понять «кто», важно понять «где», – пробормотал себе под нос Ксандар, продолжая листать дневник.

Он все чаще проводил оголенным от перчатки пальцем по поверхности бумаги. Чем наемник рисовал эти символы? Это совсем не чернила. Выглядит похоже на…

Чародей устремил взгляд на подстольную полку, в дальнем углу которой виднелся некий объект. Дотянуться не составило труда, и через мгновение в руках магуса оказалась колдовская ручка. Вытянутый металлический предмет состоял из внешней оболочки и кристального, отлично проводящего магию стержня. Из подобных кристаллов создавались и колдовские лампы, реагирующие на токи волшебства.

Этот вид пишущего средства мог использоваться лишь колдунами, поскольку только они были способны пускать по нему магическую энергию, необходимую для своеобразного выжигания по бумаге. Преимуществом выступало то, что подобная ручка никогда не пачкала и не текла. Идеальная точность написания, зависящая лишь от прямоты ваших рук.

Ксандар аккуратно подтянул к себе дневник и, найдя клочок пустого места на бумаге, аккуратно провел устройством черту параллельно одной из рун. Предположение подтвердилось – линия и знак выглядели идентично.

Чародей задумчиво почесал затылок. Если остановиться в рамках Республики, то вариантов, кроме Магистрата, и не оставалось. Кристаллы быстро стачивались, а при частом использовании и вовсе переставали проводить магию. Следовательно, если большая часть записей сделана подобным устройством, у автора их было в достатке. И именно в Магистрате данные вещицы можно было достать. Если ты на Магистрат работал.

Открывался новый вопрос – когда?

Продолжая изучать страницу за страницей, Ксандар достиг последней. Колдун сощурился, обнаружив нечто, что раньше не замечал. В уголке, на полях, расположились какие-то каракули, изображающие двух человечков. Треугольник на одном из них, должно быть, был платьем, а непонятная линия на голове другого – усами. Чародей аккуратно поскреб ногтем увиденное. Карандаш.

Детский рисунок?

– Должно быть, это ребенок, – прошептал Ксандар, всматриваясь в странное изображение. – Если у наемника была семья, то сомнений быть не может – он жил в Магистрате.

Чародей встал из-за стола и, роняя табурет, метнулся к подвинутой кровати. Толстая связка старых газет по-прежнему была на месте – наемников они ни разу не заинтересовали. Более ста выпусков беспросветной чепухи. Магистратовский «Вестник».

Не без труда разорвав ленту, Ксандар начал перебирать печатные издания одно за другим. Перед его глазами летели годы, имена и события – и ничего того, что могло бы пригодиться. Как далеко магусу придется нырнуть во времени? Год? Может быть пять или десять? Он не знал, когда наемник «Восхода» начал вести этот дневник. Все попытки колдуна могли оказаться тщетными в любой момент.

Внезапно волшебник мертвой хваткой вцепился в одну из газет. Даже от усталых глаз не смогло убежать заветное ключевое слово – руны. Им была посвящена небольшая колонка на предпоследней странице, теряющаяся посреди множества относительно известных имен и новостей поважнее. Суть статейки состояла в том, что некто Лабелус, он же тогдашний председатель Комиссии по регистрации и патентованию новых заклинаний, заявил о возможном развитии рунной магии в будущем. Подкреплялось суждение словами о том, что исследования идут полным ходом, и Комиссия всячески им способствует.

«Лабелус. Это имя уже где-то мелькало».

Издав тихий стон, Ксандар стал разгребать разбросанные вокруг выпуски – те, что он уже успел просмотреть и отложить, как бесполезные. Зацепившая его статья была двенадцатилетней давности. Нечто по этому проекту должно быть и в изданиях свежее.

«Нашел».

В руках оказалась газета, центральным жирным заголовком которой значилось: «Трагедия в офисах Комиссии по патентованию заклинании. Председатель Лабелус мертв». Ксандар вздрогнул: в статье описывался страшный пожар, в результате которого рухнуло здание. Все, кто там находились – сгорели заживо или погибли под обломками. На месте происшествия был замечен неизвестный, личность которого на тот момент установлена не была. Позднее, при попытке задержания, незнакомец сумел скрыться от зеркальных стражей. Некоторые свидетели узнали в нем некого Джошуа – безработного затворника, крайне редко показывавшегося кому-то на глаза. Данная газета вышла четыре года назад.

– Исследования начаты так давно, – Ксандар пытался собрать прочитанное воедино, – и судя по подчерку, Джошуа – это он. Будучи членом «Восхода» сейчас, означает ли это, что его семья была с ним до убийства комиссии?

Чародей прошел к столу и оперся на него ладонями, даже не утруждаясь сесть. Книга была прямо перед глазами. Если тот, кто работал с комиссией рука об руку по поводу рун, и есть Джошуа, то выводы напрашивались сами. В дневнике были представлены не руны в том смысле, в котором Ксандар ожидал. Это отнюдь не были зажатые в магическую формулу заклинания, разворачиваемые наемником крайне быстро. Совсем не то, что он использовал в недавнем теракте в Магистрате.

Символы в дневнике – были просто шифром. Начало исследований тогда, двенадцать лет назад, говорит лишь о том, что Джошуа, скорее всего, еще не мог использовать руны. Это всего лишь маскировка, которую можно раскрыть специфичным способом. Последний обязан быть связан с этими витиеватыми рисунками, но можно ли обмануть его?

С указательного пальца колдуна капнул зеленый гель. Осторожно макнув в него металлическую ручку, Ксандар занес её над покоившейся книгой.

– Что если, – инструмент заскользил по одному из символов, повторяя его контуры в обратном порядке, – ты засунул в руны слова, неспособный использовать заклинания? Что если, я «разверну» твои символы на бумаге?

«… моего труда не прошли… Комиссия заинтересовалась… шанс».

Магус судорожно выдохнул. Получилось. Секреты Джошуа оказались скрыты у него под носом.

«… всей моей жизни… Корнея должна… рада».

Полетели страницы. Ксандар избирательно расшифровывал лишь некоторые символы, понимая, что на обработку всего дневника может уйти куда больше одной ночи. Картина начинала вырисовываться.

«… хочет… нашел нормальную работу… сказала… едва… прокормить дочерей».

«… Корнея слегла… болезнью. Мне срочно… деньги, чтобы… помощь».

«… Лабелус обещал… по завершению проекта. У Корнеи… времени».

«… продавать… вещи… деньги… для дочерей».

«… слава, известность и… имя… в историю… Лабелус уладит… гарантирует».

«… принес проект… Комиссия… лишили… владение будут… они… заставили… неразглашение… иначе… Башня. Лабелус упомянул моих… Катрин и…»

«Корнеи больше нет».

Ксандар уже не замечал, как за уходящими страницами исчезали годы чьей-то жизни. Он продолжал искать.

«… забрали их… забрали Катрин и Марию… один».

«Не… жить».

«… петля не выдержала… ушиб…»

«… ничего нет».

Холодок пробежал по спине магуса – кажется, он добрался до событий четырехлетней давности.

«Я убью его».

«… всех».

Мотнув головой, Ксандар перелистнул сразу несколько страниц. Беспокойство овладевало колдуном всё больше. Дневник всё никак не выдавал расположение «Восхода».

«Я… Аламиду за всё… сделал, но… разочаровал. Возможно… покинуть…»

Чародей сосредоточился – похоже, что теперь придется переводить символ за символом.

«Но затем мы встретили его. Этот план заработает нам место в мире, как Аламид всегда и хотел. Не могу поверить, что * увидел во мне потенциал и предложил работать над порталом вместе. Он даже сказал, что не сможет осуществить разработку без меня! Заслуженное признание.

Сама идея, настолько абсурдная, но гениальная, могла прийти в голову только *. План проработан до мелочей – стравить Республику с Империей войной, ослепив их окончательно. Они никогда не поймут, что их ударило, ведь никто не ждет, что беда придет из порталов.

Глупцов, сделавших нас изгоями этого мира, унесет взрывом.

Мы станем монументом этому миру. И всё благодаря ему».

– Кто же вас нанял? – в отчаянии бормотал Ксандар, не в состоянии раскрыть руну с именем. – Кто?

«Аламид подвел его – император всё еще жив. * по секрету сказал мне, что его это устраивает. Он словно знал, что Аламид не справится, на то и рассчитывая. Проницательность * не знает границ».

«Лексу осталось совсем немного. С последними чертежами, мы с * закончим постройку портала. До этого момента * продолжит искать союзников. Скоро мы сможем играть в открытую.

Я по-прежнему не до конца понимаю принцип работы нового портала, но вероятней всего – реакция будет глобальной и необратимой. Вне зависимости от локальных настроек. Когда включенный портал окажется в любом из других – энергии будет достаточно, чтобы обрушить города».

Ксандар с дребезгом уронил колдовскую ручку. Растерянно посмотрев ей вслед, магус проследовал к окну, обороняющемуся от напора дождя. Мысли куда-то подевались, полностью уступая место пульсирующей головной боли.

Конфликт неожиданно приобрел глобальный оборот. И последствия его звучали катастрофически.

***

Тихих шагов Джошуа никто не слышал. Скрипящие половицы спящей усадьбы не желали выдавать обеспокоенного рунолога. Мужчина не мог уснуть по вполне понятной причине – его мучил страх. В разговоре с Аламидом спокойствие удалось сохранить, но после услышанного от других наемников Джошуа захотелось скоропостижно провалиться сквозь землю.

Дело принимало дурной оборот, потому что Ксандар со своими головорезами зашел слишком далеко. Или, вернее будет сказать – подобрался слишком близко. Еще ближе к ним рунолог подпустить магуса не мог. Потеря дневника, сперва казавшаяся досадным инцидентом, стала причиной ночных кошмаров Джошуа. Даже такой посредственный волшебник как Ксандар мог извлечь хоть какую-то информацию из его книги, что было опасно для всего плана. И для самого рунолога.

Необходимо было извлечь дневник из загребущих лап сына Адриона. Но делать это одному представлялось слишком рискованным – колдун сражался отнюдь не в одиночку, в чем «Восход» уже убедился. Джошуа, в свою очередь, пойти было абсолютно не к кому. Лезвие отходил от травм, у Аутвейла появились какие-то новые дела, а тарийку он и вовсе толком не знал. Про Игната и говорить было нечего – тот еще проболтается по пьяни об их деле кому-нибудь, кому не следовало. Аламиду, например, про которого и речи идти не могло, как и про Могильщик, что была его правой рукой.

Оставался лишь один вариант. И адекватным его у Джошуа язык не поворачивался назвать.

Рунолог обнаружил Саава в коридоре – прямо напротив хранилища вора. В конечном счете, наемник постепенно начал обнаруживать пропажи некоторых своих побрякушек, в результате чего психанул и притащил диван прямиком к ним. Следующим по глупости шагом было бы поселиться где-то в этой пыльной кладовке.

Короткий нож уткнулся подошедшему к дивану Джошуа в бедро.

– Что, поживиться вздумал? – сипло рявкнул Саав.

Джошуа в очередной раз убедился, что у этого параноика были не все дома. Он спал с открытыми глазами!

– Мне нужна твоя помощь, – спокойно ответил рунолог, стараясь отодвинуться от ножа как можно дальше.

– А по морде ты не хочешь, сволочь очкастая? – огрызнулся вор.

– В деле много вещиц, которые могут пополнить твою коллекцию, – зашел с козырей Джошуа. – Но дело это строго между нами.

Саав резко сел и уставился на колдуна снизу вверх.

– Какой расклад? Какая моя доля? – задал вор самый насущный вопрос из существующих.

– Всё твоё, – заявил Джошуа, проводя рукой черту. – Я лишь заберу свою книгу с окоченевшего тела Ксандара.

Вор поднялся с дивана и положил руку волшебнику на плечо. Жест был отнюдь не дружеским – рунологу показалось, что его тянет вниз многотонный якорь.

– Совсем сбрендил? Какую еще книгу?

– Когда я повстречал сына Адриона в Магистрате, ему удалось украсть мой дневник.

Саав молча стоял, переваривая информацию.

– Ты же не писал там, где находится наша усадьба, идиот? – чуть не заорал наемник.

– Тише будь, – шикнул на него колдун. – Конечно нет, я не же не последняя бестолочь. Но там могут быть записи, которые заставят его разнюхивать дальше. Опасное дело. Ксандара нужно убить, а книгу забрать. Всё с тела колдуна и его дружков – твоё. Договорились?

– Его дружки и есть причина, почему ты меня в это тащишь? Я с колдунами редко вожусь, – оскалился Саав.

Джошуа сдернул руку вора со своего плеча.

– С ним я разберусь сам. Мне лишь нужна подстраховка, – уверенно пояснил маг. – Ты согласен или нет?

Вместо ответа, Саав прошел мимо волшебника и схватился за разболтанный замок дверей хранилища. Нажав там, где надо, он без труда отворил дверь, даже не воспользовавшись ни одним из трех необходимых ключей. На новый механизм вор попросту скупился.

Джошуа видел это место лишь мельком, но смотря на него сейчас, он застыл в благоговейном молчании. Количество оружия, доспехов, амулетов, картин, свитков, драгоценностей – и чего еще только здесь не было – просто зашкаливало. Колоссальный музей, умещенный в обычную, чуть расширенную кладовую.

– Ничего не трогай, пока я не разрешу, – приказал Саав, ныряя где-то между полок.

– Как угодно, – пожал плечами рунолог, разглядывая какое-то старинное знамя.

Знамя было рваным и потрепанным, но даже в таком виде продолжало выглядеть внушительно. На золотом полотне кроваво-красным проистекало смотрящее вверх око. Если приглядеться – то глаз с каждой секундой словно становилось всё больше.

– И не смотри на знамя Пробужденного полка, – словно зная, чем занят Джошуа, выкрикнул Саав из-за груды хлама. – Ты же не хочешь ослепнуть?

Рунолог поспешно отвел взгляд. В магические артефакты он верил. Правда, после таких вот комнат, перестаешь верить в их редкость.

Мимо колдуна прошествовал вор, обвешанный амулетами, кольцами и сразу несколькими мечами. В руках он то и дело взвешивал небольшой пузырек с водой. Дойдя до небольшого стола, он смахнул с него всё лишнее и водрузил туда части скорострельного арбалета. В руках незаметно возникла отвертка.

– Было три штуки, а стало ведь две, сволочи, – сквозь зубы прошипел он.

Над столом, на вытянутой деревянной полке, покоилась коллекция игрушечных солдатиков в самом разном обмундировании. Смотрели они на хозяина склада с какой-то горькой укоризной. Никакую из этих армий Джошуа назвать бы не смог. Всё, что ему удалось понять – большинство из них явно были издалека.

– И надолго это всё, нет? – поинтересовался Саав, продолжая собирать арбалеты.

– Если всё пойдет плану – завтра днем мы уже будем дома.

Саав недоверчиво усмехнулся.

– Ты, должно быть, упустил всю длительность поездки да поиски этого твоего Ксандара.

– Я позаботился обо всем, оставив запасной портал в Марадрате, – заявил Джошуа, скрещивая руки на груди. – Ксандар должен еще быть там.

Вор обернулся и посмотрел на колдуна, как на недоумка.

– Вот только зачем было будить меня посреди ночи? – недовольно спросил он. – Минута туда, минута обратно – делов…

– Мы отправляемся сейчас, – отрезал рунолог.

– И что ты собрался делать в Марадрате всю ночь напролет?

Губы рунолога тронула легкая улыбка.

– Хочу разукрасить город.

***

День едва подступал к полудню. Редкие солнечные лучи, то и дело просачивающиеся сквозь наважденное облаками небо, падали на развевающийся по ветру черный плащ. Очередной, прямиком из гардероба, он укрывал плечи ни кого иного, как Ксандара. В его усталых, скрытых маской глазах не было ни капли сна. Но шаг колдуна был твердым, увереннее, чем обычно.

То, что он прочел в дневнике Джошуа, могло грозить миру глобальной катастрофой. Катаклизмом, причиненным инструментами его отца. Сын Адриона нуждался в срочной помощи – связь оказалась как никогда важна. В Марадрате необходимо было найти курьера, а лучше – несколько. В конце концов, отправить сообщение требовалось как Эребусу, так и Спацию, а помимо того – совету Республики. Дело о наемниках резко приняло дурной оборот.

– Эй, магус! Вы ли это? – кто-то внезапно окликнул Ксандара.

Изумрудные окуляры маски сфокусировались на дверях какой-то забегаловки, в которых стоял молодой мужчина. На голове нелепо сидела широкая кепка, отбрасывающая на лицо крупную тень.

– Какими судьбами вы у нас в городе? – дружелюбно поинтересовался он. – Может, пройдете в «Чародейский уклад», выпьете с нами? Мы с товарищами сейчас в отпуске.

Забегаловка для колдунов. Вот оно что. И говоривший был, судя по всему, магом.

– Воздержусь, – скупо отказался Ксандар. – Мне бы лучше найти курьера – дело срочное.

Незнакомый чародей снял свою громоздкую кепку и почесал затылок.

– Ну, могу только еще раз предложить заглянуть к нам, – он весело развел руками. – С почтой в Марадрате туго. Может быть, мои товарищи вам помогут? Смотря, конечно, куда вам надо, но Моур собирался в столицу – оттуда отправить легче легкого.

Ксандар покачал головой и без особого энтузиазма последовал за волшебником. «Чародейский уклад» представлял собой достаточно уютное помещение на несколько столиков и стойку для напитков. Круглые столы покрывали гладкие однотонные скатерти под стать древесному оттенку стен. Всё вокруг тепло освещали кристаллы.

Незнакомец, впрочем, проводил магуса вниз – в подвал. Прохлада нижней комнаты приятно расслабляла, а от тусклого света даже немного клонило в сон. Единственным его источником здесь выступало узкое прямоугольное окно на улицу. Впрочем, ничего особо подозрительного в этом подвале Ксандар не нашел – столы на основном этаже были заняты, да и шум бы неприятно помешал разговору.

Садясь за покосившийся стол, магус бросил взгляд на пол.

– Красивый узор, – похвалил он, откидываясь на спинку кресла.

Незнакомец только хмыкнул, не зная, что и ответить.

– Я извиняюсь, что не представился раньше, – чуть поклонился незнакомец, – меня зовут Сулий. А это мои старые друзья – Моур и Р’гит.

Последние, как один, махнули Ксандару рукой. Ничего примечательно сказать о них нельзя было – обычные клерки из Магистрата, выбравшиеся на относительно свежий воздух. С виду совершенно безобидные.

– Р’гит? Не хочу показаться невежливым, но откуда такое странное имя? – поинтересовался магус.

– Он полукровка, а у эльфов сами знаете, какие имена бывают, – в нос заговорил Моур. – Упрямый, менять-то отказался.

Он в шутку пихнул соседа локтем. Р’гит что-то угрюмо пробурчал, но отрицать не стал.

– Вы согласны сыграть с нами партейку в карты? Параллельно можно и поговорить, мы просто как раз собирались играть, – с надеждой в голосе спросил Сулий.

Одним из главных и неоспоримых преимуществ маски магуса было то, что его эмоций она никому не открывала. Всегда единый и непоколебимый лик.

– Конечно, почему бы и нет, – простодушно отозвался он, разминая пальцы. – Во что будем играть?

– Семь, – прогнусавил Моур. – Вы знаете правила?

– Само собой, – кивнул Ксандар, – играл в студенчестве. Игроки берут карты один за другим. Первый раунд выигрывает тот, кто собирает сумму, кратную семи, второй – кратную четырнадцати, а третий – двадцати одному. Оставшийся игрок – проигравший. Быстрая проверка чьей-то удачи.

Сулий ухмыльнулся.

– Считать тоже очень важно, магус.

– Разумеется, как и в любой карточной игре, – Ксандар склонил голову на бок. – Раздадите?

Карты полетели по столу, за которым устроилось четверо мужчин. Колода – в центре, по карте на игрока. Каждый колдун воззрился на свою, естественно, в закрытую.

– Забавно, дурацкое совпадение, – сконфуженно произнес Сулий и показал семерку червей. – Выбыл при первой же раздаче. Тасуем и следующий раунд?

– «Рулетка» – очень опасное заклинание, – неожиданно произнес Ксандар. – Лучше бы вы с ним не игрались.

Над столом повисла неловкая тишина.

– Магус, я не понимаю…

– Перестаньте кривляться, – повел рукой сын Адриона. – До конца игры никто из нас не сможет встать из-за стола, ведь так?

Сулий, выбывший из игры, счастливо улыбнулся.

– Так и есть, магус.

– Вы даже нарисовали знаки на столе и решили, что их так легко спрятать под скатертью, – Ксандар явно не был впечатлен. – Магия Бездны запрещена, не боитесь угодить за такое в Башню?

Моур усмехнулся, снова тыкая локтем соседа.

– Но ведь никто ничего не узнает, потому что вы, магус, отсюда никуда не уйдете.

– Конечно, конечно, – беззлобно отозвался Ксандар. – Продолжаем?

Перемешанная колода вновь легла в центр стола. Игроков осталось трое – у каждого по две карты на руках. Победителя среди них не было. Сулий раздал еще по одной.

Тройка, семерка, туз. Двадцать четыре очка у магуса. Не хватало совсем чуть-чуть.

Раздача повторилась. К набору карт прибавилась пятерка. Сумма – двадцать девять. Единственный выход – копить сорок два. Но каковы были шансы найти короля? Риск был слишком велик.

Ксандар перевел взгляд на Моура, а точнее – на рукав его рубашки. Сын Адриона улыбнулся под маской – они ведь даже не пытаются…

Что-то заставило Моура резко дернуть рукой – пол оказался усыпан картами отнюдь не из его ладони. Магус громко зацокал языком.

– Не прикасайтесь, я сам всё приберу, – приказал Сулий, нагибаясь к полу и сгребая карты к себе.

Одну, впрочем, он упустил. Ту, что незаметно проскользнула под подошву ботинка Ксандара.

Моур обильно вспотел – умирать здесь никому не хотелось. Р’гит в свою очередь, выглядел крайне довольным и, как и ожидалось – поднял руку с двумя десятками и двумя четверками.

Следующий раунд – двум оставшимся прилетает уже по пятой карте.

Моур сильно задрожал – кажется, ему не повезло. Магус задумчиво молчал, разглядывая свои карты.

– Ну что? Почему молчишь? – нетерпеливо спросил у него Сулий.

Ксандар торжественно раскрыл карты, разложив их на столе – тройка, семерка, туз, пятерка и немного пыльный, будто с пола, король. Сорок два очка, кратные двадцати одному.

– Не может быть… – Сулий не мог поверить своим глазам.

– Вы знаете, мне однажды пришлось играть в эту игру на большую, по тогдашним меркам, ставку, – расслаблено заговорил Ксандар. – Мы играли с преподавателем, речь шла об «отличном» экзамене. Хотите узнать, как я обыграл всех там присутствующих?

– Ублюдок! На короле насечка, он мой! – закричал Моур. – Ты сжульничал! Где настоящая пятая карта!?

Магус не спеша снял плащ и, повесив тот на спинку кресла, мечтательно на неё откинулся.

– Я произвел впечатление человека, – голос Ксандара заметно ожесточился, – который играет по правилам.

– Сукин ты сын! – Моур попытался встать, но его кисти были будто прикованы к креслу незримыми цепями.

– Вы когда-нибудь видели, как работает «Рулетка»? Когда проигравшего, ожидающего своей участи, сковывает паралич, – продолжал разглагольствовать магус. – Само время словно замедляется, всё вокруг темнеет, а где-то в Бездне эхом слышен выстрел столь сильный, что разрывает пространство. И когда померкнет каждый звук…

– Сделайте же что-нибудь!

– Жертву сотрет с лица этого мира, – однимигубами произнес Ксандар в абсолютной тишине.

Человеческий глаз не способен уследить за подобной скоростью. Моур был рядом с ними, и в то же время – его никогда там не было. Его обугленное, разорванное тело ошметками порочило стену, в которую вонзилась стрела человеческого роста, объятая фиолетовым пламенем.

Он проиграл в «Рулетку».

Заклинания Бездны никогда не разбирались, кто прав, а кто виноват. Доподлинно известно было лишь одно – смерти, что несли эти заклинания, были мучительны и ужасны.

– Вы не печальтесь – тело вскоре дезинтегрирует, как и стрела. От них не останется и следа, – успокоил шокированных колдунов Ксандар.

– Ты сжульничал…

– Вовсе нет, – невозмутимо заявил магус. – Может быть, скажете, что здесь слишком темно, и я мог вытворить что-то с картами?

– Он сказал, что твоя магия не будет работать…

Сын Адриона снял перчатку и силой мысли метнул её к окну. Ладонь распласталась по стеклу, размазывая по нему зеленый гель.

– Сейчас протру, будет посветлее, – обнадеживающе заметил Ксандар, погружая комнату во мрак.

– Что ты творишь, магус? – в панике завопил Сулий, выплескивая содержимое своего стакана на окно.

– Знаете, что он вам не сказал? Что вы покойники.

Пиво достигло стекла, размывая гель. Солнечные лучи вновь проникли в подвал.

Ксандар, отчего-то сгорбившись, сидел прямиком напротив Сулия, но голос, что колдун услышал, шел словно из-за спины, как будто…

На улице кто-то щелкнул пальцами.

Ревущее бушующее пламя на мгновение охватило комнату – взрыв, пусть и точечный, был колоссальной силы. Обвалилась даже одна из стен в переулок по соседству, оголяя вид на обугленные руины забегаловки.

Осторожно ступая на вскипающий пол, в подвал прошел Джошуа. Цепкий взгляд окинул помещение и убедился, что с целью было покончено – обгоревший плащ Ксандара, да покрытая пеплом маска были всем, что от него осталось. Впрочем, один выживший всё же имелся.

В дальнем углу сидел мужчина – его голову закрывала нелепая кепка, откидывая широкую тень на лицо. Кажется, его оглушило взрывом – он ни на что не обращал внимания. Должно быть – шок.

– Вот мы его и поймали, – повеселев, протянул рунный маг. – Тебя в Магистрате должны повысить за такое.

Стараясь не наступить на разбитое стекло, Джошуа пробрался к пролому в стене, довольно насвистывая.

– А тебя в Магистрате должны повесить.

Рунолог не успел повернуться к сидящему. Неведомая сила, застав его врасплох, жестко прижала наемника «Восхода» к горячей стене.

Кепка упала с головы Ксандара. Свободной рукой он притянул к себе сперва маску, а затем и испорченный плащ. Изумрудные окуляры презрительно уставились на Джошуа.

– Мог бы для разнообразия на потолке нарисовать, – собрав наемником со стены сажу, магус вышвырнул его на улицу.

Рунный маг кубарем прокатился по лужам и со звучным ударом уткнулся в кирпичную кладку.

– Ты не мог выжить… не мог, – сквозь зубы застонал Джошуа, пытаясь подняться на ноги.

Его любезно остановил удар сапогом в живот.

– Ты взорвал лишь стул, который в темноте я замаскировал под себя, – на рунолога приземлилась капля вскипающего зеленого геля. – В суде ты расскажешь Магистрату абсолютно всё. Я об этом позабочусь.

Кто-то очень громко кричал и матерился на главной улице, в которую переулок выходил. Выглянуть и посмотреть – рукой подать, всего пара шагов. Крики дополнялись скрежетом и грохотом. Несколько разных голосов позвали на помощь.

– Да что же там…

Не успел Ксандар сделать двух шагов, как по улице мимо него пролетел Тейн, отчаянно цепляясь за свой гигантский клинок. Изумленно взглянув в сторону, откуда взялся мечник, магус не поверил своим глазам – доспехи из его поместья расхаживали своей жизнью. И настроены они были отнюдь не мирно.

Обернувшись, чтобы обездвижить Джошуа, Ксандар подвергся шоку номер два – рунолога и след простыл.

– Проклятье!

Он осторожно вышел на центральную улицу, огибая бегущих в панике людей. Всего в доме от колдуна высились сияющие серебром доспехи, столько лет спокойно проспавшие у него в усадьбе.

В какой-то степени, они выглядели даже массивнее и страшнее Аламида – объемные пологие наплечники визуально расширяли корпус, а когти перчаток и стоп создавали облик некоего металлического чудовища. На броне тут и там прослеживалась ярко выраженная мускулатура, будто доспехи были живыми. Что-то заставило их преобразоваться…

– Так ты еще не сдох! – глухой скрежет раздавался откуда-то изнутри брони.

Новый носитель.

– Я не знаю, кто ты такой, – медленно зашагал металлическому зверю навстречу Ксандар, – но если тебе хватило ума заявиться ко мне в том, что ты у меня украл…

Стальная ладонь оказалась у шлема.

– Чего? Что ты там бормочешь? – с издевкой захохотал новый хозяин.

– … то совершаешь большую ошибку, – магус принял боевую стойку.

Мускулистые руки чудовища с дребезгом уперлись в бока.

– Даже такой клоун как ты должен знать, что они неуязвимы для магии! – очередная насмешка раздалась на всю улицу. – Ты ведь их бывший владелец, кретин.

– Вполне может быть, – резко вздернул правую руку Ксандар.

Плита тротуара, на которой покоилась одна из ступней доспехов, сильно подпрыгнула вверх.

– Сын шлюхи! – завопил голос, с грохотом заваливаясь на спину.

За пару секунд оценив стоявший рядом дом под снос, Ксандар ментально зацепился за полуразрушенный дымоход и до предела напряг руки. Раздался треск – кирпичная кладка поддалась и повалилась на уложенные на лопатки доспехи. Удовлетворительный грохот и облако пыли известили об успешном завале брони слоем старого камня.

– Тейн! Проследи, чтобы…

Земля неподалеку вспыхнула неестественным светом – на ней загорелись руны. Ксандар интуитивно отпрыгнул в сторону, закрываясь плащом. Ледяная ловушка послала острые осколки льда во все стороны, разрубая что и кого попало.

Резко поднявшись на ноги, Ксандар воззрился на противоположный конец улицы. Ну конечно.

Рунолог уже занял позицию, ожидая атаки магуса. Сколько еще “запасных” рун он оставил в городе? Неужели его паника была лишь притворством, а готовился наемник к худшему?

Тейн, укрывшийся за полосатым навесом, сорванным на землю, почему-то продолжал смотреть в сторону доспехов. Как оказалось, не зря. Металлический кулак дробил кирпич за кирпичом, освобождаясь от каменных пут. Кажется, наемники зажимали их с двух сторон.

– Будь осторожен, Тейн, – предостерег Ксандар, – у этой брони могут быть какие-то скрытые возможности. Отец запрещал её даже трогать. Она однозначно зачарована.

Воин нервно сплюнул на тротуар.

– Ничего, у меня тоже скрытых возможностей полно.

Он рванулся вперед, желая нанести удар до того, как металлический зверь поднимется. Меч-змей уже горизонтально рассекал воздух, когда из рук доспехов вытянулись широкие клинки. Звон – орудия соприкоснулись. Воспользовавшись замешательством воина, броня метнулась вверх – обратно на украшенные мощными когтями ноги.

Металлическое чудовище возвышалось даже над Тейном…

Ксандар и Джошуа молча смотрели друг на друга. Обоюдная ненависть легко читалась что в подрагивающих стеклах очков-половинок, что изумрудных окулярах ониксовой маски. Так порой сверлили взглядом один другого дворовые псы – в момент перед тем, как один перегрызет другому глотку.

– Ты заслужил это, сын Адриона, – ядовито заговорил рунный маг. – Сперва ты украл у меня, а теперь это к тебе вернулось! Это справедливо.

Ладонь Ксандара легла тыльной стороной на лоб.

– О справедливости вещает человек, на личном счету которого десятки невинных жизней, – презрительно отозвался магус.

– Я в действительности ничего не знаю о справедливости, – развел руками Джошуа. – И ты понимаешь почему, если заглядывал в мой дневник.

– О да, ничего более посредственного я в жизни не читал, – Ксандар показательно сделал вид, что зевает. – Это не дает тебе прав убивать всех вокруг.

Тонкие пальцы поправили очки-половинки.

– В данном случае умрет столько, сколько должно умереть, чтобы ты наконец замолчал, – мрачно процедил рунолог.

Изогнув руку в локте, магус устремил свой перст в противника.

– Ты самый обычный террорист!

– Я не спал всю ночь, готовя этот город к твоему визиту, – гордо заявил Джошуа, – и я готов похоронить тебя в его руинах!

– Я еще неделю не усну после твоего опуса! – огрызнулся Ксандар в ответ…

Пронзить броню никак не получалось. Клинок постоянно проходил вскользь, никоим образом не раня врага. Колдун не обманывал Тейна, когда говорил, что доспехи могут преподнести сюрпризы – еще какие! Ощущая, что шквала ручных клинков становится недостаточно, чтобы сломить воина, новый хозяин брони пустил в ход еще больше трюков.

Из запястий металлического монстра показались короткие трубки, сочащиеся мутно-серым дымом. Следующий же замах ручным клинком, пусть и промахнулся, но ранил Тейна по-иному – мощный поток испарений затруднял видимость, а что-то в его составе обжигало глаза и заставляло обливаться слезами.

Держась из последних сил, чтобы не сомкнуть веки, Тейн притворился, что закрыл лицо локтем, одновременно поднимая меч. Пользуясь низкой гибкостью зачарованной брони, воин увернулся от выпада и обрушил всю мощь клинка-змеи на правое плечо противника. В кои-то веки, это оставило на нем хоть какие-то повреждения – вмятина была заметной, но разрезом там и не пахло. Пахло лишь слезоточивым газом, просачивающимся даже сквозь забрало бойца.

Нагрудник доспехов внезапно распахнулся подобно дверце, заставляя воина отпрянуть, опасаясь новой атаки. Стальные руки на мгновение нырнули в грудину, доставая оттуда два сверкающих изогнутых клинка. Сабли не просто заблестели – одну объяло пламя, а другую покрыла корка льда.

Струи холода и жара одновременно стеганули Тейна по животу, с легкостью разрывая защитный слой костюма. Сам воин пока что отделался лишь легким ожогом.

Металлический зверь гордо ударил себя кулаком по груди.

– Можешь поблагодарить своего колдуна за такой подарок! – гулкий смех заскрежетал из нутра брони.

Тейн медленно отступал, стараясь найти как можно менее уязвимую позицию.

– Он всегда всё портит, тут ничего нового, – отозвался боец сквозь забрало.

Серебряный исполин бросился в бой, крест-накрест рассекая воздух новоприобретенными мечами. Стихийная атака затрудняла Тейну дыхание, но тот вместо того, чтобы защищаться, готовился вновь нанести удар.

Диагональный замах – и массивный двуручник ломает комбинированное перекрестие двух лезвий, подвигая металлического зверя на шаг. Клинок даже коснулся его ребер, оставляя еще одну заметную вмятину.

Но нагрудник откинулся вновь, внезапным напором едва не заставляя Тейна расстаться со своим единственным оружием. Из черной бездны туловища показался наконечник какого-то копья.

Инстинкты не подвели воина, заставив пригнуться, выставив клинок, как защиту. Копьё непонятным образом выстрелило вперед, вонзаясь в покрытую мхом стену. Тейн бы поверил, что это была баллиста, не выстрели она из больших, но человеческих доспехов. Подняв взгляд, боец обнаружил, что из тела металлического монстра вплоть до стены теперь тянется странная веревка.

Это была лебедка.

Тело серебряного исполина рвануло вперед, а вместе с ним и Тейна, которого цепко схватила за забрало когтистая рука…

– Я заставлю тебя уснуть навсегда! – вопль Джошуа сопроводила вспышка.

Ксандар почувствовал, что по какой-то причине не может стоять на ногах и рухнул на колени. Его рука с размаху ударилась о тротуар, разбивая костяшки пальцев в кровь. Магус заметил, как усердно его тянет к земле бляха от ремня, норовя приложить о камень.

– Какие только заклинания не закладываются в руны, – насмешливо заметил рунолог, – даже магнетизм.

Тучи начинали рассеиваться – полуденное солнце засияло над городом в полную силу. Сыну Адриона показалось, что оно зависло прямо над ним.

Нечто с гулким стуком дало о себе знать поблизости от Ксандара. Его книга заклинаний покинула поврежденное кольцо, зачарованное пятым измерением. Это могло означать только одно – с хрупким артефактом было покончено. Магус притянул книгу к себе.

– Так ты вернулся за дневником? Ну, забирай же его!

Он швырнул свой ежедневник прямо в руки Джошуа.

– Одной книги мне уже недостаточно, сын Адриона, – распахивая дневник, отозвался рунный маг.

Но на страницах не было ни одной руны – лишь какие-то формулы, записи, заклинания и рисунки… это не его книга! Увы, слишком поздно – пальцы уже залило зеленым гелем, склеивая из до безнадежного состояния.

Джошуа тут же поднял взгляд и обнаружил, что освободившийся от ремня с кольцом Ксандар мчится прямо на него. Брови наемника яростно сомкнулись.

– Не думай, что это может помешать мне! – закричал он бегущему магусу, рисуя что-то на земле ногой.

Ботинок активировал защиту – морозная руна кристаллизировала воздух вокруг рунолога, образуя острейшие ледяные стрелы, градом обрушившиеся на Ксандара. Последний только ускорился, закрываясь от холодных снарядов плащом.

– Попался! – завопил Джошуа.

Мощная огненная руна разорвалась прямо у магуса под ногами. Из черного дыма по ветру вылетел плащ, но его хозяина нигде не было видно.

Реальность для Ксандара перевернулась вверх дном. Он шагал будто по водной глади – город и его противник были у него под ногами. Шаг за шагом – колдун близился к расплате с рунным магом, который ни о чем пока не подозревал.

– Ты не мог просто исчезнуть! Где ты прячешься? – заозирался Джошуа, наконец разрывая путы зеленого геля на руках. – Покажись!

Плащ продолжал как ни в чем не бывало лететь ему навстречу. Даже нашпигованный осколками льда он не замедлялся, а лишь неуклонно приближался к неявной для рунолога цели. Последний собрался с мыслями и замер. Взгляд поверх очков-половинок упал на витрину брошенной впопыхах посудной лавки, на которой отражался идущий к нему Ксандар.

– Всего лишь иллюзия, – с усмешкой процедил наемник. – Ты труп!

Щелчок пальцев – и под плащом подорвалась очередная руна, затем еще и еще одна! Земля содрогнулась от тройного взрыва, повсюду летели обломки каменной кладки и песка. Огромное облако сажи и дыма развернулось над городом, но из него всё также гордо вылетел колдовской плащ.

Джошуа судорожно повернулся к витрине. За долю секунды он осознал, что Ксандар в ней не отражался, он был…

– За ней!

Силовая волна выбила все стекла разом, раздробив их на множество острых частей. Осколки витрины как рой оскорбленных пчел полетели в рунолога, направленные телекинезом. Джошуа едва успел закрыть лицо руками – причиняя невероятную боль, разбитое стекло вонзалось по всему телу, заливая наемника кровью.

Прямиком за осколками спешил и магус – надевая летящий плащ на ходу, он устремил свой кулак прямо в голову противника, неслабым ударом валя того на тротуар.

– Я заставил тебя думать, что сотворил иллюзию, – на выдохе произнес Ксандар обезвреженному наемнику. – Кто же из нас теперь труп?

Глаза за треснутыми стеклами очков-половинок воззрились в солнечное небо.

– Ты.

Со стороны Тейна и серебряных доспехов задрожала земля – невозмутимая масса металла, почуяв неладное и оставив воина ненадолго в покое, на всех парах неслась на магуса, обнажив стихийные клинки. Чародей развернулся всего за несколько секунд до столкновения, параллельно смазывая руки от плеч колдовским гелем.

Тень чудовищной груды брони уже было накрыла его, когда вдруг за её спиной замаячило забрало Тейна – тот, даже несмотря на отрыв, сумел догнать тяжелые доспехи. И самое главное – он замахнулся мечом.

Самая вершина лезвия на скорости влетела в затылок металлического монстра, сминая шлем и разворачивая тот на девяносто градусов. Серебряные доспехи повело в сторону, но они всё еще продолжали двигаться, не обращая внимания на свернутую шею. Ксандар увернулся от неловкого двойного удара саблями, отступив всего на шаг. Когти одной из рук доспехов хотели было зацепиться за запястье магуса, но безуспешно соскользнули, лишь немного сдирая кожу.

Серебряное чудовище занесло в искалеченную лавку, производя дикий дребезг и грохот. Тейн, однако, едва остановившись и переведя дух, зачем-то начал вращать свой исполинский меч вокруг себя, чуть не задевая Ксандара. Последнему показалось, что тот дурачится, но затем воин отпустил рукоять, отправляя оружие в полет.

Неубиваемые доспехи, только успевшие показаться на ногах внутри разгромленной лавки, оказались насквозь прорезаны клинком и прибиты его весом к полу.

– Если он встанет после этого, – тяжело дыша, произнес Тейн, – то я собственноручно постригусь в монашки в том гребаном лесу, про который твердила Тесс.

Ксандар хрустнул уставшими пальцами.

– А теперь…

Магус к своему крайнему неудовлетворению обнаружил, что попался на одну и ту же удочку дважды. Истекающий кровью Джошуа уносил ноги прочь, давая фору даже Тейну. Сам Ксандар, готовый бежать следом, едва не споткнулся – сапоги оказались приморожены. Времени на отогрев не было – нанеся на ноги немного геля, чародей практически выпрыгнул из обуви и ринулся в погоню.

Тейн вразвалочку направился к разбитой витрине, похлопывая себя по бокам. Заглянув вглубь лавки, воин поперхнулся и поспешил забраться внутрь.

– Твою же мать.

Он наблюдал за тем, как металлическая громада, прижатая к полу, схватившись за огромный меч двумя руками, безуспешно пытается его выдернуть. Ни сломанная шея, ни широчайшая дыра в груди эту броню не останавливали.

– Я надеюсь, ты не как Аламид – какой-нибудь бессмертный сукин сын? – с надеждой спросил у неё Тейн.

Голос из нутра доспехов продолжал натужно кряхтеть, не в силах освободиться от проткнувшего туловище клинка.

– Да… нельзя меня убить, – как-то скомканно ответил новый хозяин брони. – Сейчас только… встану, и тебе мало не покажется…

– Ага, да, – фыркнул Тейн, хватая с пола стихийные мечи.

Покрутив их в руках, воин прицелился и, не без удовольствия, вонзил каждый между коленных пластин брони на ногах чудовища. Огненный клинок расплавил металл изнутри, а ледяной заморозил сгибающий механизм.

Некто в доспехах тяжело вздохнул.

– Ну и мразь же ты, – с обидой произнес некто.

– Взаимно, – ответил Тейн, опираясь ногой о корпус и вытаскивая свой меч. – Давай, вылезай.

– Ладно, ладно, – из медленно распахнувшейся крышки показалась чья-то опухшая грязная рожа с поднятыми руками, – я сдаюсь.

Воин встретил пилота чудовищных доспехов апперкотом в челюсть. Замолкнувшее тело со стуком повалилось на броню. Во время удара Тейна посетила странного рода мысль. Кем незнакомец ни был – он отнюдь не походил на того, кто этой штукой управлял. Чувство чего-то…

Край взгляда зацепился за показывающийся из мрака доспехов носик арбалета.

Неправильного.

Не будь на руке Тейна латной перчатки, ему бы никакая реакция не помогла – первый выстрел, пусть и с болью, но ударился вхолостую о металл. К сожалению для воина, оружие оказалось многозарядным – второй болт добил брешь и пронзил его ладонь насквозь.

Тейн, не жалея сил, бросился за одну из полок с дешевой посудой. В спину последовала достаточно скорая очередь из небольших и тонких арбалетных болтов, раздробивших керамические вазы прямо над воином.

Отталкивая в сторону человека без сознания, на поверхность выбрался бандитской внешности тип, с ног до головы увешанный амулетами и кольцами неясного назначения. В руках подрагивали два скорострельных арбалета.

– Ну что, выходи, сволочь, – яростно потрясая оружием, приказал Саав.

Тейн, обняв окровавленную кисть, призадумался.

– Не, не выйду, – наконец выдал он, не показываясь из укрытия.

Саав неловко посмотрел в пол, а затем и по сторонам. Что-то тут не сходилось.

– Выходи давай! – повторил он, для уверенности выпуская по полке вторую очередь.

– Да не пойду я, мне и тут хорошо!

– Я же просто обойду эту полку с другой стороны, – раздраженно произнес наемник. – Хватит время тянуть.

– Ну давай, обходи, я в это время тоже обойду.

Саав злобно стиснул зубы, понимая, что над ним просто издеваются. Звук взведенных арбалетов щелчком отозвался по всей комнате.

– Как скажешь.

***

Ксандар бежал со всех ног, умоляя фортуну не подбрасывать по дороге ничего острого. Расстояние между магусом и рунологом постепенно сокращалось, несмотря на отчаянные попытки наемника вилять по переулкам. Как бы то ни было – спина рунного мага маячила перед глазами чародея практически на постоянной основе. Сблизиться мешали вспыхивающие тут и там ловушки рунолога, благополучно сводящие число пригодных для жилья мест в городе к минимуму.

Ксандара больше поражал сам факт того, что израненный и изнеможенный применением заклинаний Джошуа двигался с прытью человека, повсеместно опаздывающего на работу. К тому же наемник выглядел куда старше его самого.

Наемник решил в очередной раз срезать – внезапный поворот направо едва не сбил Ксандара с толку. Следуя за беглецом, магус обнаружил не что иное, как тупик. Абсолютно пустой тупик.

Воспоминание мгновенно проплыло перед глазами – дождь, Магистрат и одна непослушная стена. Даже не сбавляя хода, Ксандар влетел в иллюзорный барьер, проходя его насквозь и оказываясь крайне близко к базару.

Становилось всё более людно, но изувеченного Джошуа это ни на миг не взволновало. Расталкивая прохожих, он продолжал бежать, казалось бы, бесцельно. Едва заметно обернувшись, он приметил вновь севшего на хвост Ксандара.

Раздался очередной мощный взрыв совсем рядом с магусом – ярко загорелась чья-то палатка. По ветру повеяло гарью, началась давка. Воспользовавшись суматохой, замедлившей противника, рунный маг попросту исчез из виду посреди очередного двора.

Чудом не спотыкаясь обо всё и всех подряд, Ксандар продолжал двигаться дальше, выискивая наемника взглядом. Должно быть, в панике, тот и не предполагал, что многократное кровотечение выдает его с потрохами. Алый след без труда отмечался как на земле с травой, так и на камне.

Кровавые пятна подозрительным образом обрывались у криво сколоченной стремянки, приставленной к старой деревянной хижине. Не размышляя о возможной невероятно глупой смерти, Ксандар поспешил забраться на крышу. С опаской оглянувшись, следов рунолога колдун не обнаружил. Должно быть, наемник куда-то спрыгнул…

Подойдя к краю, магус принялся изучать двор, высматривая беглеца. Древесина крыши неподалеку от чародея зашевелилась и тихо отделилась от коричневатой поверхности, принимая форму человеческого силуэта. Рука силуэта была наготове – в ней, сверкая на солнце, покоился окровавленный осколок стекла.

Джошуа выбрал неудачный момент для атаки – слишком обеспокоенный тишиной своих движений, он мешкал крайне долго и замахнулся тогда, когда магус решил обернуться. Обломок витрины вонзился в плечо Ксандара, а сам наемник навалился на чародея всем весом.

Едва не рухнув с крыши на землю, сын Адриона не нашел решения лучше, чем попытаться развернуть противника к краю. Удар по ноге и неловкий бросок – ослабленный Джошуа полетел вниз, падая на спину. Еще в воздухе он потерял камуфляж – теперь на лице читалась перехватившая дыхание боль.

– Больше тебе некуда бежать, – на выдохе произнес магус, не без усилия выдергивая осколок из плоти.

Распластавшийся внизу рунолог слабо дернулся – похоже, спина уцелела. В конце концов, падать было достаточно низко.

– Нет, магус… – из последних сил прохрипел Джошуа. – Мы находимся… как раз там… где я и… хотел.

Едва слышимый щелчок пальцев накрыло ревом пламенной волны. Крышу под ногами Ксандара распотрошило в щепки – и он рухнул прямиком в огненную бездну воспламенившейся хижины. Хлипкий деревянный дом почти сразу начал разрушаться, складываясь, будто карточный.

Джошуа, добравшись до канализационного люка и из последних сил открыв его, с облегчением нырнул внутрь. В абсолютном мраке был слышен только плеск воды, да редкий крысиный писк. Нужно было отдышаться и прийти в себя. По крайней мере, с проклятым магусом было покончено…

Что-то гулко ударило по стене поблизости. Рунолог попятился в узком тоннеле, тревожно прощупывая кладку. Второй удар с грохотом рассыпал кирпич по темному коридору и озарил его сиянием ярко-оранжевого пламени. Хромая, за камнем последовал и магус, оказавшийся непосредственно напротив наемника.

Вид у пришельца был такой, словно он вернулся с того света – и далеко не с радужной его стороны. Вся одежда колдуна представляла лохмотья – плащ и вовсе еще догорал. Даже гель не смог спасти Ксандара от множества пузырящих кожу ожогов. Языки пламени не пощадили и маску – шея, как и нижняя часть у рта, были повреждены огнем.

– Там пол обвалился, – любезно пояснил магус, показывая обратно в пламенный котел.

Он направился навстречу Джошуа, опираясь рукой на стену. Наемник продолжал пятиться и надеяться, что не сошел с ума.

– Здесь ты точно никаких ловушек не оставил, – мотнул головой Ксандар. – Ты о себе не настолько низкого мнения, разве нет?

Перед наемником показался на скорую руку возведенный рунный барьер.

– Ты выдохся, и даже без посоха, – покашливая, проговорил Джошуа, – у тебя нет никаких шансов достать меня магией.

Ярко-зеленые окуляры взглянули на рунолога со снисхождением.

– Она уже тебя достала.

Рунный маг вгляделся в темноту – зеленый гель стекал чуть ли ни к его ногам.

– Изумрудный город! – прокатилось эхо по всему тоннелю.

Волна быстрорастущих кристаллов практически сбила Джошуа с ног и оттолкнула его к тупиковой стене. Со всех сторон к нему подбирались прозрачные зеленые массы, отдаленно напоминавшие драгоценный изумруд. В мгновение ока наемник оказался прикован к кирпичу наросшими кристаллами. Из-под массива торчала только голова.

– Я должен был погибнуть от взрыва в первый же раз, – Ксандар подошел к противнику вплотную, – но уже давно понял, как твои руны работают. Тебе ведь нужен всего лишь зрительный контакт?

Сухой смешок выдался из оголенных и обожженных уст магуса.

– Это ведь ты забрал у девчонки глаз…

Джошуа приподнял брови.

– Так она еще жива?

– Я на это надеюсь, – он присел, выравнивая их взгляды на уровне друг друга. – Уверен, что она будет весьма рада забрать твои.

– Боюсь, что этого не случится, магус, – сухо отозвался рунолог.

Ксандар с трудом выпрямился.

– Отчего же?

Рунный маг зловеще ухмыльнулся.

– Ты переоценил меня.

Ослепительное сияние залило канализационный тоннель. Всё вокруг словно начало сужаться и смазываться, перед глазами Ксандара вмиг пронеслась неадекватная каша из цветов и звуков. На мгновение магус увидел звезды, но так, будто они были внутри его глаз, а не снаружи. Всё прекратилось так быстро, как и началось – и вот сын Адриона почувствовал своими свежими ранами холодный ветер, раздувающий плащ и обрывки рубахи. По какой-то причине колдун падал с небес на землю – в прямом смысле. Он нёсся на огромной скорости параллельно некой необъятной усадьбе, на крыльце которой стояла незнакомка в капюшоне.

Тело не слушалось, а смерть от гравитации слыла всё ближе. Ксандар сморгнул слезящимися глазами – ему показалось, или из-под капюшона на него воззрился синеватый череп?..

Какофония цветов и звуков случилась также резко, как и началась, но теперь вместо звездного неба в глаза магуса ударили грязные канализационные плиты. Он распластался на полу, втягивая носом смрадный запах грязной воды.

Шевелиться не хотелось. Ксандару казалось, что его вот-вот вырвет. Калейдоскоп ощущений оказался не из приятных. Судя по всему, Джошуа попытался телепортировать магуса вместе с собой, но задержаться последнему что-то помешало.

«Нет, ну вы только задумайтесь – этот психопат заготовил телепорт в канализации!»

Уму непостижимо.

***

Постепенно, Саав всё же выкурил Тейна из разгромленной посудной лавки заградительным огнем. Шустрые арбалетные болты даже пару раз зацепили воина – пусть и вскользь. Теперь рипаранскому уличному бойцу не оставалось ничего, кроме отступления в неизвестном направлении. Естественно, прикрываясь широким мечом, подобно щиту.

– Давай же, попробуй прикоснуться! – дразнил наемник своего противника. – От стольких оберегов тебе сразу все мозги вышибет, если там, конечно, есть чего вышибать.

– Да я как-нибудь воздержусь, – протянул из-за забрала Тейн. – Сам подойди, отстрелял всё уже давно.

Саав покрутил пальцем у виска.

– Зачем мне-то подходить? Я просто тебя застрелю, – загоготал член «Восхода».

– Да нет, отстрелял ты всё, – затянул прежнюю волынку воин.

Большой палец наемника уткнулся в самого себя.

– Уж мне-то виднее!

Кто-то из них определенно блефовал.

Под ногой у Саава что-то задергалось. Продолжая посматривать за Тейном, он мельком бросил взгляд вниз. Наемник и не заметил, как наступил на крышку канализационного люка. Из-под неё будто кто-то… стучал?

Подцепив металлический круг носком ботинка, Саав откинул его в сторону и устремил в черноту люка один из арбалетов. Но оттуда, на опережение, свистя, вылетел грязный кирпич, конкретно впечатываясь в нос наемника. Кровь хлестанула во все стороны, да так, что головорез выронил пресловутое оружие.

– Бдяздые звидни! – схватившись за нос, гнусаво завопил Саав.

Из люка показался Ксандар, согнув руку за затылком. Попадание вышло весьма точным – к несказанному удовлетворению магуса. От внешнего вида последнего Тейн присел прямо на дороге.

– Ксандар? – не говоря ничего лишнего, спросил воин.

– Тейн? – в вопросительной интонации отозвался колдун.

Их взгляды сошлись на грубо и очень непонятно ругающемся наемнике.

– Кажется, я предупреждал, что воровать из моего дома – большая ошибка, – пригрозил ему пальцем магус.

– Здоложь! Гуда ты деб Ожуа? – Саава явно трясло от гнева.

– Скажем так, – лениво протянул Ксандар, – твой товарищ отчалил без тебя.

Стоило отдать наемнику должное – растерянным он не выглядел от слова совсем. Вместо лишних слов, он выдернул красный платок из воротника и зажал им, вероятнее всего сломанный, нос.

– Тейн? – подал голос магус, видя, что Саав собирается бежать.

Воин был уже наготове – в три коротких прыжка он почти настиг неловко побежавшего головореза. Окровавленная рука в латной перчатке потянулась за плечом наемника, но тот зачем-то сам на ходу развернулся к Тейну, широко замахиваясь рукой. Воин прикрылся от ожидаемого удара, но его так и не случилось – кулак, сжимающий странную склянку, устремился к земле.

Треск стекла сменился гулом прибоя. Земля уплыла у мечника из-под ног – её сменила жидкость. Необъятная масса морской воды под несоизмеримым давлением вырвалась из малюсенькой колбы на свободу. Саава унесло вперед течением, когда Тейна натурально смыло прочь.

Уровень воды по всему Марадрату поднялся выше окон меньше, чем за минуту.

Ксандар, не ожидавший молниеносного водного вихря, оказался погребен под толщей соленой воды с головой. Плавал он всегда неважно, а вкупе с полученными ранами – и вовсе не мог. Колдун чувствовал, как слабеет его тело. Непроглядное море из бутылки поглотило его и не желало отпускать. В глазах магуса почернело.

Что-то твердо вцепилось за Ксандара и потащило за собой. Сопротивляющийся стихии Тейн упорно тянул тело чародея к скосившемуся от давления фонарному столбу. Сказать, что зацепиться за металлическую балку стоило ему нечеловеческих усилий – означало не сказать ничего: схватившись за фонарь локтем, он вцепился одной рукой в необъятный меч, а другой удерживал на плаву тонущего бессознательного магуса.

– В этом я тоже виню тебя, – отплевываясь от воды, заявил Тейн. – Не смог его даже нормально вырубить этим кирпичом…

Но Ксандар не слушал. Он грезил о чем-то своем, купаясь в лучах полуденного солнца.

========== 15. Прощенный По Имени ==========

Кристальные двери медленно расступились перед парой закутанных в роскошные мантии фигур. Служебный лифт колдовского суда радушно принял своих гостей. Магистры – прозрачный розоватый пол под их стопами открывал вид на чернеющую, словно бездна, пропасть.

Врата кабины поспешно заросли сияющим и переливающимся камнем. Незаметно для присутствующих лифт метнулся ввысь, заставляя подпольное пространство размываться от скорости.

Скрип зубов Тормуна был сопоставим со скрипом подъемного механизма.

– Ничего не хочешь мне рассказать, Эребус? – фальшивое спокойствие в его тоне распознавалось сразу.

– Сегодня я видел славных полосатых бабочек на Портальном Кольце, – невинно разглаживая седую бороду, ответил сосед.

Тормун оказался совсем рядом. Полыхающий непроглядным пламенем глаз почти соприкасался с головой собеседника.

– Почему по приходу в суд я узнаю, что каждый из судей взял внезапный отпуск?

– Это всё погода, – хрипло хихикнул Эребус, – простудиться нынче весьма легко.

– Я не знаю, что ты решил провернуть, но плану нашему мешать не смей, – голос Тормуна трещал подобно пламени костра. – Особенно, когда являешься его частью. Мы все в одной лодке.

Седовласый магистр позволил себе легонько оттолкнуть партнера.

– Ничего не изменилось, Тормун, – спокойно отозвался он. – Я лишь принял меры, которые ты, ввиду своей одержимости, принимать никогда бы не стал.

– О чем ты говоришь? – раздраженно спросил собеседник.

– Та работа, что я дал магусу – он в состоянии её завершить. «Восход» по-прежнему представляет угрозу. Мы не можем взять и закрыть на это глаза!

Тормун отвернулся, хватаясь рукой за голову.

– «Восход» – не проблема, – с нажимом заявил магистр. – Тебя должно волновать совсем иное, друг. Мы на пороге войны, а магус продолжает делать вид, что всё просто прекрасно! Почему мы обязаны принимать ответственность за его решение не трогать скипетр Адриона? Почему мы оставлены выжидать несметное число лет, пока охранные заклятия не спадут сами собой?

– Но ведь именно поэтому вы и решили убрать магуса…

– Естественно! – заорал Тормун. – А ты всё больше продлеваешь его жалкую жизнь. Время стоит очень дорого, особенно когда не знаешь, что придет в голову малолетнему Императору. Нам нужен этот скипетр как можно скорее!

Эребус бросил взгляд на кристальный пол. Лифт продолжал нестись, смазывая окутанные мраком стены шахты. Кажется, в точку назначения им никогда не прибыть. До конца этого разговора уж точно.

– Ты слишком уверен в гибели магуса, – осторожно проговорил он. – Он уже давно не один, и все последние попытки увенчались провалом.

– Смерть Ксандара – вопрос времени, которого у нас нет, – отмахнулся Тормун. – Магус не сможет защищаться вечно. Наших агентов много, Эребус, ты это и сам прекрасно знаешь. К тому же, как отмечал Синцерус, теперь и наемники «Восхода» желают забрать его жизнь.

Худощавый волшебник сложил руки в замок и пристально уставился на собеседника.

– Не говоря уже о том, что в игру давным-давно обязан был вступить Спаций, – брезгливо произнес он, – чего по личным причинам не сделал. А теперь и ты, со своими детскими выходками, даешь Башне больше поводов сидеть, сложа руки.

Седобородый магистр не отвечал – волю вновь начинала испытывать головная боль. Усиливающаяся пульсация в области лба сильно отвлекала. Лекарств с собой не было – все они покоились в личном кабинете колдуна, а туда ему, пока что, отправиться не светило.

– Но не переживай, друг, ведь я на тебя зла не держу, – снова припал к собеседнику Тормун, натянув жалостливую гримасу. – Оступиться дано каждому из нас. Да и шут с ним, с этим судом, правда?

– К чему ты? – сквозь зубы процедил Эребус, которому смена тональности разыгравшейся пьесы по вкусу совсем не пришлась.

Лифт неожиданно остановился. Кристальные ворота расползлись по сторонам, открывая вид на неприлично длинный коридор, полный колонн свежих свечей в старинных жирандолях. Повсюду в серебристых узких рамах нависали зеркала, чередой отражений создавая иллюзию существования целого комплекса путей. Последние, так или иначе, вели в одно единственное место – зал суда, скрытый за непроглядно-черной дверью.

Тормун продолжать диалог не спешил – лишь широко шагал, не оглядываясь на товарища. Эребус почти не отставал, несмотря на усиливающийся в голове звон. Колдун изредка косился на обоюдные вездесущие зеркала и едва сдерживался от презрительного смешка. Если долго смотреть в эти отражения, то можно было разглядеть шпионящего за тобой зеркального стража. Их подавляющее присутствие ощущалось волшебниками всем телом. То не был страх, скорее некий раздражающий дискомфорт. Применение магии в суде не слишком поощрялось.

– Неважно, что публике подают и где – они сметут всё, что на столе, – заявил наконец Тормун, касаясь походящей на мрачную пустоту двери. – С судом или без – подходящая нам мысль о магусе уже запущена в массы. Распространение этого вируса ничем не остановить, в особенности пока мы подливаем масла в огонь раз за разом. К слову, – продолжая что-то нащупывать на темной поверхности, бросил магистр, – о кристальном порошке из квартиры Ксандара уже весь Верунн знает!

– Наркотики? Ты серьезно? – держась рукой за лоб, выдохнул Эребус.

– Всё, что нашим душам угодно, друг, – развернулся к нему Тормун, раскидывая руки в стороны. – Напомнить о страхе перед Адрионом здесь, приукрасить старый проступок тут, зачерпнуть привлекательной, пусть и не очень правдивой, грязи… Людям, в которых магус с таким неистовством верит, нужно что-то ментально потреблять. Они без этого жить не смогут. И когда критическая масса гнева и ненависти достаточно набухнет, Ксандара настигнет репутационная кончина. Жизнь изгоя распахнет свои объятия перед ним, а благодарен он сможет быть только себе, да толпе вокруг.

Худощавый магистр будто расцвел от счастья – глаза сияли энергией человека, нашедшего своё истинное призвание в жизни. Широко улыбаясь, он внезапно замахнулся ногой по угольной двери, распахивая её настежь.

– Боги храни демократию, – торжественно провозгласил он, вступая в зал суда.

***

Голых участков под пижамой магуса по большому счету не было – колдун чувствовал себя самой настоящей мумией от количества наложенных на него бинтов. К сожалению, нос ему обматывать не стали, что спасло бы морщащегося Ксандара от чудовищной лекарственной вони, чуть ли не плотным облаком нависшей над его постелью.

Волшебник лежал в местном госпитале, чему по пробуждению нисколько не удивился. Ни боль, ни жжение по всему телу, как ни странно, не располагали его к почиванию на больничной койке. Желание вновь уснуть отбивали и дурные сновидения, смутно напоминавшие то самое видение, с которым колдун посещал Калеба. Возможно, что непонятный сон повторился от ночи в поместье – навеянный горькими воспоминаниями о канувшем в бездну прошлом. Будь то нервы или усталость – запомнить чародей толком ничего и не запомнил. Перед глазами стояло лишь изображение шахматной доски, на которой один из игроков готовился к неожиданной рокировке.

Аккуратно присаживаясь на край поскрипывающей кровати, Ксандар наконец увидел сидящего напротив Тейна. Даже из-под забрала шлема, который воин не удосужился в помещении снять, можно было разглядеть его скептический взгляд. Колдуну начинало казаться разумным добавить в список всех вечных вещей мира недовольство мечника.

– Значит, мы упустили обоих, – хрипло произнес Ксандар, глядя воину прямо в глаза.

– Тише будь, – кивнул куда-то в сторону Тейн. – Разбудишь.

Чародей оглянулся – на койке позади него тихо спала Этессия. Лицо опоясывала устрашающего вида повязка. Один из множества камней на душе магуса дрогнул и скатился по склону куда-то в небытие.

Жива.

– И не«мы», а ты, – воин сложил руки за головой. – Я со своей задачей весом в тонну справился. А ты даже кирпич нормально швырнуть не смог, пенсионер.

– Я боялся убить его, – развел забинтованными руками колдун.

– Они зато не боялись, – пробурчал Тейн. – «Восход» приходил нас прикончить. Наемники вернутся.

Ксандар нервно застучал пяткой по полу.

– Вот почему я считаю, что мы должны покинуть город как можно скорее, – с беспокойством произнес магус. – Сколько я уже в госпитале?

– Почти сутки, – отозвался воин, – а твоего Яхонта всё так и нет.

Колдун с сожалением вздохнул. Неужели северянин их просто бросил? Вот так – без лишних слов?

– Придется идти без него, и… – с сомнением протянул Ксандар, мельком оглядываясь на койку девушки, – Этессию взять с собой, чтобы её не использовали против нас.

– Ты хотел сказать, чтобы «Восход» не убил Тесс, когда мы её бросим?

Взгляды мужчин пересеклись. Обычный разговор прервался напряженным молчанием. В комнате стало как-то душнее.

– Да, – спокойно ответил магус, не сводя глаз с мечника, – это я и имел в виду.

Пару дней назад Тейн лично нарек её «бесполезной» и бесконечно вопрошал, зачем она за ними таскается – зачем всё усложнять сейчас? Что изменилось?

– Так ты знаешь, куда идти? – наконец произнес воин, возвращаясь к делам насущным.

– Я узнал из дневника рунолога достаточно, – солгал Ксандар, делая вид, что осматривает палату. – Их логово находится где-то на территории Империи.

У него не было выбора – терять очередного драгоценного союзника не улыбалось, а приоритеты колдуна заметно сместились: войну необходимо было попытаться предотвратить или, хотя бы, отсрочить. Аламид подождет, в особенности, когда никто не знает, где искать.

Тейн от услышанного в неописуемый восторг не пришел. Он, скорее, поднялся по лестнице недовольства жизнью на ступеньку выше. А может и все две.

– Нам никак не пересечь границу. Только не таким составом и не в такое время, – бескомпромиссно отрезал воин.

– Порталы никто не отменял, – с легкостью парировал Ксандар.

– И здесь возникает загвоздка, старик, – тихо процедил мечник. – Вчера, когда весь город ненадолго затопило, порталу здорово досталось. Так мне сказали в ратуше. Он не заработает минимум неделю, если его вообще смогут починить.

– Рипаран? – озвучил второй вариант магус.

Тейн угрюмо покачал головой.

– Ты же помнишь, что там было. Ни входа, ни выхода после нападения «Восхода».

За спиной у Ксандара кто-то глухо закашлялся.

– Столица – очевидно же? – хмуро вклинилась Тесс, поддерживая голову локтем.

– И давно ты проснулась? – усмехнулся мечник, складывая руки на груди.

– Исключено, – быстро ответил колдунье магус.

Ксандар рисковал остаться в столице очень и очень надолго при его следующем визите. Суд он уже пропустил. Со дня на день его могли признать официально виновным, а тогда…

– Ситуация аналогична Рипарану, – продолжил он, пытаясь найти логику. – Там должно быть не спокойно и наверняка к нам возникнут вопросы…

– Какие еще вопросы? – нетерпеливо перебил его Тейн.

– Почему я не явился в суд по обвинению в убийстве, например, – раздраженно выпалил Ксандар.

Мечник посмотрел на колдуна, как на самого большого в мире идиота.

– Не знаю, за кого ты меня держишь, но газеты-то я читаю, – обозначил воин. – Так бы сразу и сказал.

– За убийство судят? – усомнилась Этессия. – Это кого надо грохнуть, чтобы тебя за убийство судили?

– Никого я не убивал, – бросил магус. – Меня подставили.

Тесс шлепнулась обратно головой на подушку.

– Кто подставил?

– Нашла у кого спросить, – огрызнулся Ксандар, смотря в пол. – Лучше придумайте, как нам без проблем пересечь границу.

Было не похоже, что колдунью с воином особо интересовали личные дела магуса. В конце концов, чародей уже успел забыть о том, что Тейн зарабатывал на жизнь, будучи наемником. А девчонку, кажется, удивить было практически невозможно.

Возможно, оно и к лучшему.

– Лунные мосты, – многозначительно заявила Этессия, сверля взглядом потолок.

Воин с магусом переглянулись. Мысли их, впрочем, не совпадали.

– Опять сочиняешь? – насмешливо фыркнул Тейн.

– Ты что-то о них знаешь? – озадаченно спросил у девушки колдун.

Мечник с недоверием вытаращился на Ксандара.

– Так это не брехня?

– Лунные мосты – это достаточно редкое явление, – по привычке принялся объяснять чародей. – Некие пространственные разрывы, находящиеся где-то между нашим миром и Бездной. Своеобразный план угасающих воспоминаний. В целом, довольно нестабильный инструмент быстрого перемещения. Мне не доводилось пользоваться самому.

– Я пробегалась пару-тройку раз, – беспечно заметила Тесс тоном, которым говорят о летней уличной прогулке, – ничего особенного там нет. Тут неподалеку есть один – где-то вблизи какой-то деревушки на возвышенности среди холмов.

– Никто не понимает, как и где их искать, – заметил Ксандар. – Откуда ты знаешь?

Этессия неопределенно повела плечом:

– Я карту видала.

– Карту? – едва не поперхнулся колдун. – Да астрологи Магистрата бы матерей продали за такое сокровище!

– Врёт, как дышит, – закатил глаза Тейн.

– Вот и нет! – уязвленно воскликнула Тесс. – Это было давно, но я запомнила некоторые из мостов.

Ксандар с неохотой примирительно поднял ладони:

– Пусть так. Остальные вопросы подождут, – проворачивая в голове варианты развития событий, медленно проговорил магус. – Пока что я не вижу других выходов из этой ситуации. Этим вечером мы покинем Марадрат.

***

Трибуны слушателей походили на необъятный пчелиный улей – ими были усеяны все стены вплоть до потолка. Располагались их места куда выше оных для судьи и подсудимого. Вершитель суда, однако, не разделял ни с коим из виновных одного единственного кресла посреди всего зала. Судья наблюдал за потенциальным преступником сверху вниз, восседая на четко обозначенном пьедестале.

Так было, когда суды проводили.

Сейчас, пока зал пустовал, давящая его серость, громоздкость и головокружительная бесконечность действовали на нервы даже сильнее, чем во время заседаний. Впрочем, сказать, что в зале суда никого не было, стало бы неуважением к третьему и последнему из магистров.

Синцерус не постеснялся занять место судьи, встречая вошедших товарищей ленивым взором. Коллеги никогда и ничем его особо не интересовали. Будучи самым молодым из трех управителей Магистрата, колдун отличался от коллег как умом, так и внешностью. Сферы интересов сходились слабо, а исследованиями ни Эребус, ни Тормун уже почти не занимались.

В отличие от нескрывающих свои лета стариков, Синцерус куда больше следил за собой. Возраст в нем выдавала лишь щетина на скулах, вместе со скупыми бакенбардами расчерчивающая на лице квадрат.

– Я ведь даже парадно нарядился, Эребус, – с насмешливым сожалением заметил Синцерус, – а ты всё отменил. Жаль.

Седобородый магистр предпочел промолчать. Парадный вид его коллеги заканчивался белой рубашкой и отсутствием защитной спецодежды.

– Я обо всем позаботился, Тормун, – обратился Синцерус к другому колдуну. – Не знаю, планирует магус покидать Марадрат или нет, но останутся они там надолго.

– Что ты пообещал ему? – раздалось в ответ.

– Вычеркнуть имя из книги виновных, – волосы, сплетенные в тугой хвост, слегка дернулись. – Остальные желания вытекали бы из этого.

– И как же его зовут? – кисло осведомился Тормун.

Молодой магистр искренне захохотал:

– Я понятия не имею.

Эребус тихо хмыкнул, стараясь не обращать внимания на головную боль.

– Насколько отчаявшимся нужно быть, чтобы поверить вот так – на слово? – задумчиво произнес он.

– Настолько, что его уже целый месяц всё не могли казнить, – сухо отметил Синцерус. – И не понадобись он нам – Бездна знает, сколько еще не смогли бы.

Ноги Эребуса подкашивались от болевых волн. Колдун поспешил сесть на единственное поблизости кресло – предназначенное для обвиняемого.

– Я полагаю, что ты полностью солидарен с Тормуном насчет магуса? – без всякой надежды в голосе произнес он.

– Тебе отлично известна моя позиция, Эребус. Я уважаю Ксандара за то, что он пытается играть и жить по своим правилам. Но нашему миру эти правила сейчас совершенно не подходят, – с расстановкой проговорил Синцерус, – Есть лишь одно правило выжившего – адаптируйся или умри. Ксандар подстраиваться отказался.

– И что по поводу Спация? – вклинился Тормун.

– У нас по-прежнему не хватает бюджета на две цели? – поинтересовался Эребус, не отрывая ладони ото лба.

Молодой магистр неоднозначно повел бровями:

– Ну конечно, – помрачнел Синцерус. – Ведь кому-то приспичило вставить золотые рамы на все окна Магистрата.

Тормун предпочел сделать вид, что его не существует. Возможно, первый раз за всю жизнь.

– Так или иначе сегодня вечером меня ждут переговоры с «Занавесом». Там всё и решится, – обозначил молодой магистр. – Кстати говоря, который час?

Эребус устало поднял руку с часами на запястье.

– Половина пятого.

Еще никогда колдун не видел человека, настолько удовлетворенного текущим временем суток.

***

Несмотря на события суточной давности, Тейн решил оставить громоздкий меч в палате у своих «временных соратников». И без того хватало косых взглядов на, по мнению толпы, виновника вчерашнего торжества. Или, по крайней мере, одного из его участников.

Не то чтобы воину не было наплевать – мнение большинства частенько рознилось с собственным. Другое дело, что давящее чувство дискомфорта от бесконечного наблюдения и недоверия в определенной степени мешало жить. Безоружный вид внушал куда меньше угрозы, особенно когда в ней мечник и не нуждался.

В повсеместном ношении клинка не было ничего зазорного, скорее наоборот – подобный атрибут зачастую подчеркивал профиль работы, или, в крайнем случае, давал подозрительным личностям из подворотен знать, что с дел с ними иметь никто не хочет. Проблема возникала из-за габаритов клинка Тейна. Ножны для подобного «орудия труда» отсутствовали как понятие, а размеры привлекали чересчур много внимания.

Да и иногда эту громаду было банально не протащить в дверной проем.

Тейн отдавал себе отчет в том, что подвергается некой опасности, оставаясь безоружным. Но также воин понимал, что любой замысливший недоброе остолоп, посчитавший, что мужчина безоружен, тоже подвергается опасности. Значительно более высокой.

При желании, боец мог смять кулаками сталь. Иногда он даже задумывался – зачем же было тащить с собой эту гигантскую «железку»? Кто бы что ни говорил, компенсировать ему было нечего. Так считал сам Тейн.

Рассуждения о мече навевали недобрые воспоминания о доме. Не помогала и атмосфера пережившего затопление города. Море из бутылки пусть и испарилось крайне быстро, будто по волшебству, но оставило за собой массу повреждений, не говоря уже о заполонивших улицы лужах разнящейся глубины да острого, почти невыносимого запаха соли и водорослей.

Как пояснил Тейну колдун, кто-то умудрился запихать искусственное море в маленькую склянку. Дальнейшие разъяснения о «пятых измерениях» и этих ваших «подпространствах» воина не интересовали от слова совсем. На вопрос «как» столько воды смогли вместить в жалкий бутылек – они всё равно не отвечали.

Настроения бродить по Марадрату не было: сапоги поить, да и только. Желание магуса отчалить как можно скорее Тейн вполне разделял, но за одним лишь исключением. Запасаться провиантом оказалось сложнее, чем воин себе представлял: рынок смыло в реку. Ненадежные палатки и хрупки лотки не выдержали водяного напора.

Мечник оказался вынужден бродить по наводненным улицам в поисках чего-то съестного среди уцелевших лавок. И Тейн был не из тех, кто жался бы к стенам, в надежде оставить ноги сухими. Он, как и всегда, шел напролом, невзирая на всё больше намокающую обувь.

Получайте, лужи!

Запахло копченостями. Решив, что его наконец постигла удача, Тейн вгляделся куда-то вверх по улице. У дверей в мясную лавку угрюмого вида старуха в белом фартуке что-то настойчиво кому-то поясняла. Крепко сложенные, широкоплечие мужчины в доспехах оживленно показывали ей что-то жестами.

Тейн узнал их. Ошибки быть не могло: развивающиеся темно-синие плащи, броня, отлитая под стать чешуе, да наплечники с плавниками. Подобного обмундирования не носил никто, кроме Ангвийских рыцарей.

Не задумываясь ни на секунду, воин резко свернул в один из соседних магазинчиков. Открывая дверь, он мимолетно взглянул на другой конец улицы. Мечнику показалось, что старуха посмотрела прямо на него.

Дверь захлопнулась, а вместе с ней умолк и входной колокольчик. Посудная лавка. Знаем, проходили.

Тейн проследовал глубже внутрь и принялся с деланным интересом разглядывать расписные вазы и кувшины. Аккуратно примостившись между стеллажами, воин присел, чтобы оценить нижний ряд. От одного только вида керамики голову заполнили хруст, треск и скрежет разбивающихся вдребезги стекла и глины. Вчерашний день был что надо.

– Могу что-то подсказать? – поинтересовался вероятный хозяин лавки откуда-то из глубины. – Может быть – где выход?

Тейн приподнялся – из-за стеллажа стала виднеться пара его хмурых глаз. Он готов был поклясться, что голова торгаша тоже походила на вазу.

– Опять пришел всё громить? Выметайся! – тонкие, как спички, руки хозяина уперлись в бока.

Воин прокрутил в голове пару реплик.

– Так та лавка была тоже твоей? А я причем?

– Драку там устроил ты, – гневно заявил торговец. – А теперь выметайся, я сказал!

Звякнул дверной колокольчик.

– А вдруг я пришел что-нибудь купить? – хмыкнул Тейн.

– Значит, покупай или проваливай, – строго обозначил хозяин лавки.

Воин лишь махнул на него рукой и отвернулся к соседнему стеллажу. Но там ему не посчастливилось повстречаться с ударом в живот. Согнувшись от неожиданной боли, мечник почувствовал, что кто-то позади скручивает ему руки. Тейн поднял взгляд – над ним уже высились рыцари в синих плащах.

– Где подсобка? – бесцеремонно вминая вырывающегося воина в стену, проговорил один из них, обращаясь явно к торговцу.

Последний, дрожащим взглядом осматривающий расставленный тут и там товар, молча указал на дверь позади него. Повтора вчерашних событий хозяину явно не хотелось.

Тейна буквально вбросили в залитую мраком комнату. Раздался грохот падающих инструментов и папок с бумагой. Зашелестели листы – кто-то из рыцарей, не теряя времени даром, лихо смел всё с одинокого стола. За него воина и посадили.

– Где меч? – не поднимая забрала шлема, рявкнул первый.

– Не знаю.

Лицо Тейна с размаху приземлилось на стол. Носом побежала кровь, заливая губы.

– Ты опозорил нашу честь и кодекс, вор, – пробасил второй. – Куда ты спрятал меч?

– А все те утопленники вашу честь не позорят? – огрызнулся воин.

Взвесив кулак в металлической перчатке, первый рыцарь стремительно замахнулся по челюсти пленника. Тейну повезло – удар прошел вскользь. От боли это, впрочем, не избавило.

– Мы тебе все кости переломаем, если ты не расскажешь, – зло процедил ударявший Ангвийский рыцарь. – Без силы меча ты ничего не сможешь нам сделать.

– Самонадеянно, – сплюнул кровь воин.

Ногами оттолкнув от себя стол в стоящего напротив рыцаря, Тейн подскочил и ринулся вбок, тараня его товарища к стене. Пользуясь всеобщим замешательством, воин нанес сокрушительный удар в голову, не щадя костяшек о металл. Оставив начавшего оседать Ангвийского рыцаря, боец развернулся, чудом успевая зажать короткий клинок промеж ладоней. Толчок в ту и другую стороны – и ему удалось вырвать оружие, отбрасывая то на пол.

Внимательно следя за противником, Тейн позволил себя на мгновение отвлечься и прицельно обрушить сапог на лицо упавшего рыцаря. Его боевой товарищ стремительно подскочил к воину, хватая того за плечи и стараясь повалить с ног. Подавшись вперед, Тейн оттолкнул нападавшего прочь к соседней стене.

– Его сила теперь со мной, – проговорил воин, хватаясь за край стола.

Предмет мебели с размаху влетел в Ангвийского рыцаря, трескаясь. Как и ребра жертвы.

Где-то за дверью часы почти подобрались к «пяти».

***

Вечер в Магистрате омрачился неожиданным визитом грозовых туч, окрасивших бескрайнее небо в черный. Созерцание потемневших небес вызывало у Синцеруса устойчивое желание вернуться в теплый и светлый кабинет, пока не начался ливень. Но Магистр не мог уйти – таково было назначенное место его встречи с представителем «Занавеса». Один из немногих широких балконов, размещенный на второй по высоте башне Магистрата.

Руки мужчины были спрятаны в карманах строгой, почти бесцветной мантии. Его гость задерживался, что несколько не соответствовало репутации последнего. Смерть обычно весьма пунктуальна.

За очередным взрывом грома наконец последовали первые холодные капли. Синцерус поморщился: никакого навеса и в помине не было. Согнув руку в локте, колдун вытянул ладонь вверх. Плотно сжатые пальцы срастались, образуя короткий металлический стержень. Над чародеем распустился вполне себе реальный зонт.

Вслушиваясь, как над головой барабанит дождь, Синцерус обратил внимание, что уже какое-то время на углу перил совсем рядом с ним восседает ворон. Черный, как смоль, глаз, деловито изучал волшебника, пока сама птица оставалась неподвижна.

– Я ожидал, что встреча будет личной, – легкий смешок тронул губы магистра, пока он взирал на бездонное око.

Крылатое создание моргнуло и резко устремилось ввысь, пропадая из виду в разрастающемся ливне. Синцерус, почувствовав присутствие за спиной, не спеша обернулся. На балконе возникла фигура помимо него.

Убийца скрывался за плотным плащом, хоть изредка и открывался, поблескивая, его черный нагрудник, будто сотканный из перьев. Лицо разглядеть было невозможно: там, где мрака капюшона не хватало, дело заканчивал металлический клюв, должно быть, шлема.

Кто-то очень любил птиц.

– Ваше желание в силе?

Голос резанул по ушам – будто речь давалась говорившему с большим трудом.

– Разумеется, – кивнул Синцерус. – Осталось лишь обсудить детали. Видите ли – дело весьма деликатное. Нам нужны лучшие из лучших.

Сгорбленная фигура совсем немного подалась вперед. Палец в когтистой перчатке покачался из стороны в сторону.

– Среди нас нет лучших, – спокойно произнес убийца. – Жребий определит того, кому суждено выполнить вашу волю.

– Вы доверите столь важную сделку воле случая?

– Все клинки «Занавеса» равны, – не меняя тона, изрек гость. – Так было всегда. Ни один не справится лучше другого.

Синцерус едва удержался, чтобы не закатить глаза.

– Даже вы? – с едкой усмешкой уточнил он.

Убийца молчал, намокая под разбушевавшимся ливнем. Сверкнула молния.

– Я – Ворон, – наконец произнес гость, – но наша иерархия сейчас значения не имеет.

В его руках возник ровный кусок пергамента. Вытащив из нагрудника перо, убийца быстро расчертил на нём определенное нечто. Надпись оказалась развернута к колдуну, зажатая между когтистыми пальцами.

– Стоимость.

– Да вы с ума сошли, – прыснул Синцерус. – На такие деньги можно треть Верунна выкупить.

– Торгов не будет, – сухо обозначил Ворон. – Такова наша цена. Что перевесит: ваши желания или ваши сомнения?

Магистр нервно одернул зонт.

– Мне нужны гарантии, – настойчиво процедил он.

– В случае, если цель не погибнет в течение назначенного срока, – монотонно промолвил убийца, – все средства будут возвращены, а убытки погашены. Но этого не случится. Подобный инцидент имел место быть лишь однажды, за всю историю существования «Занавеса».

Ворон выпрямился. Теперь он казался едва ли не на голову выше, чем чародей. Последний, смотря на убийцу, отчего-то сильно засомневался в том, что такой, как он, тихо подкрадывается со спины. Этот человек скорее уж сбрасывает жертву с крыши голыми руками.

Да и человек ли?

– Адрион оказался слишком великодушен, чтобы развязывать ответную войну, – почтительно произнес Ворон, подняв взгляд к небу. – Так или иначе, мы будем ожидать вашего ответа.

Очередная взъерошенная и намокшая птица начала нагло скакать у ног магистра. Поблескивающие бусины глаз изучали колдуна как в первый раз.

– И платы вместе с ним, – прохрипел убийца, что можно было расценить, как своеобразный смех.

Но подняв взгляд, Синцерус не обнаружил на балконе абсолютно никого.

***

Колдун в обгоревшем и рваном плаще плелся через переулок. Плелся с большой буквы и с высоко поднятой головой. Он ни о чем не грустил – лишь только устал. Очень.

Тяжесть нахлынула внезапно, но закономерно. Показное рвение Ксандара действовать оставалось всего лишь словами. Словами человека, который отказывался сдаваться после очередного падения. Да, бой с Джошуа закончился ничьей. Да, оба колдуна еще живы и смотрят вперед, надеясь углядеть там завтрашний день. Но такой расклад едва ли устраивал магуса.

Вчера его пытались испепелить, взорвать, разрезать, сжечь, утащить за собой в неизвестность… Но ничего не вышло. Бесплодная попытка лишь причинила боль и отняла время. И, глядя вокруг, волшебник понимал, что на стенах и жителях города эта боль отразилась куда сильнее. «Восход» нес за собой разрушения, где бы ни появлялся. И теперь… теперь он возникал у колдуна за спиной.

Ксандар предпочитал не вдаваться в детали своего текущего жизненного положения. Сойти с ума пугающе легко, когда начинаешь задавать внутреннему «я» правильные вопросы. И вопрос «почему все пытаются меня убить?» выступал самым невинным из них.

Оставаясь один на один с собой и своими мыслями, магус продолжал лукавить, прекрасно отдавая себе в этом отчет. Всё чаще чародей убеждался, что позитивное мышление – тщета, когда сверху давит железная логика. Скоро ничего не кончится, слушать его никто не станет, поимки похитителей трудов Адриона никто не гарантирует. Но Ксандар и не спорил. Колдун упрямо шагал, выбрав направление – одну из тех немногих вещей, что еще были под его контролем.

Пока жизнь не начала диктовать ему путь, по которому идти, пока у волшебника еще был выбор – надежда на счастливый исход оставалась. Его группа владела необходимыми навыками и силой, дело было за малым: толикой удачи и щепоткой понимания.

Вот только фортуна уже успела вытереть о плащ магуса ноги, да так, что гарью пахло до сих пор.

Ксандар прислонился к поросшей мхом стене. Плечо свело – рана будет зарастать еще долго. Колдун покачал головой, понимая, что нужно идти. Его, как-никак, ждали.

Тейн передал магусу искреннее желание «городского головы» повстречаться с ним лично. Отказывать стало бы крайне грубо, особенно после событий пары минувших дней. Неудивительно, что у мэра, или кем бы он ни был, возникли вопросы. Таков был закономерный ход вещей.

Выходя на центральную улицу, Ксандару пришлось сильно сощуриться – солнце нещадно слепило. Кажется, солнцезащитные окуляры его опаленной маски переставали справляться с одной из своих функций. Открытые ветры губы скривились в горькой усмешке: и на кого он вообще был похож?

Магус продолжал упрямо шагать к ратуше, преодолевая редкие и короткие ступени тротуара. Колдун предпочел не смотреть по сторонам – он прекрасно всё понимал. Люди сторонились его, обходя стороной, будто косяк пугливых рыбешек на мелководье. Они огибали его, как вода огибает любое препятствие на своем пути. Утекая всё дальше…

Чародей принимал это как данность. Так было даже лучше, если люди осознавали опасность, исходящую от него. Растущую вокруг него. Именно поэтому магус должен был покинуть город.

Во что же я на самом деле ввязался, Эребус?

Ноша отца казалась не по плечу. Ведь рядом с ним каждый наоборот – ощущал спокойствие и безопасность. Вблизи Адриона ты грезил о будущем, не думая о настоящем.

Всё изменилось.

Впереди трещала, пожираемая пламенем, городская ратуша. Здание рушилось, складываясь, как карточный домик. Ксандар мотнул головой, отгоняя наваждение. Безумная идея, описанная в дневнике Джошуа, заставляла грезить о кошмарах наяву.

Колдун расположился на вычищенной до блеска лавке. Рядом сидел человек, усердно стиравший со лба пот платком. Его усталое морщинистое лицо выражало какое-то недоумение, будто он не знал, с чего начать. Он посмотрел на чародея и неловко протянул ему руку:

– Я рад, что вы пришли, Ксандар.

– Вы хотите, чтобы я покинул город, – тихо проговорили обожженные губы.

Рука одернулась и медленно сцепилась в замок. Мэр вздохнул:

– Вы крайне сообразительный молодой человек, магус.

Ксандар оглядел его с ног до головы. Вполне возможно, что они были даже одногодками. Разница состояла лишь в том, что одному благоволила магия, а другого ждала короткая человеческая жизнь.

Быть может, она уже подходила к своему концу.

– Я надеюсь, что вы всё правильно понимаете, Ксандар, – вновь заговорил мужчина, пытаясь подобрать верные слова. – Это не моя прихоть. Это нужда города и всех живущих здесь людей.

– Я понимаю, – колдун отстраненно кивнул. – Мы уйдем вечером. Если вы не возражаете.

– Нет, нет, конечно, – поспешил ответить собеседник, – время в вашем распоряжении.

Старинные часы над дверями в ратушу готовились отзванивать «пять».

***

С крыши свесилась пара болтающихся ног. Этессия сонно разглядывала переживший потоп город, стараясь подавить нахлынувшую тошноту. Морщась, она держалась за голову и пыталась выискать глазами хоть что-нибудь, на что можно было бы отвлечься. Увы – ничего интересного.

Марадрат нельзя было назвать городом, в котором кипит жизнь. Здесь она едва булькала, никуда не торопясь. Не помогло и наводнение, оставившее некоторые улицы совершенно безлюдными. Парк и вовсе превратился в болото – в полном смысле этого слова.

Пошатываясь, девушка поднялась на ноги. Ей уже приходилось лазить по крышам, и чувствовала она себя в порядке. Теперь же, стоило ей посмотреть на далекую мостовую, у Тесс мутнело в уцелевшем глазу, а голова решала, что самое время начать кружиться в вальсе.

Травма не прошла бесследно. Колдунья никогда бы не подумала, что от подъема на обычную, для неё, высоту ей может стать так плохо. Потеря глаза лишила девушку уверенности и чувства баланса. Даже идя по улице, она умудрилась хлопнуться в лужу, не заметив подвернувшегося под ногу булыжника.

Бывало и хуже. Хотя, кого она пытается обмануть? Конечности ей не отрывали, а «чуть» не разорванная в прошлом глотка была цела целехонька. Тесс была еще жива. Хуже могло стать только впереди.

Подтянувшись на карнизе вытянутого шпиля, колдунья огляделась вновь. Вдалеке Тейн зачем-то завалился в посудную лавку. Разве он не должен был заняться провизией

Кто из них еще бесполезный…

Этессия закряхтела: в её состоянии головой приходилось вертеть куда больше из-за новообразованной «мертвой зоны» на лице. Взгляд уцелевшего глаза с интересом зацепился за проплывающие по парку зачарованные доспехи. Кажется, изломанную броню уносило прямиком в реку.

Неподалеку, по центральной улице ковылял Ксандар, закрываясь рукой от солнца. Кстати о нем.

Именно по его странной просьбе Тесс и скакала по крышам, заставляя Ветер прочесывать город вдоль и поперек. Чародей попросил девушку разузнать, есть ли здесь кто-то, прибывший недавно. Неместный, чужой, гость – как и они сами.

Конечно, Ветер не мог знать ответов на этот вопрос наверняка. Что дух мог сделать, так это сравнить тот же запах любого человека, с запахом города. Если гость прибыл недавно или издалека, то воздушный след выдаст их с потрохами.

Но поиски разочаровывали куда больше, чем следовало. Проведя всё свободное время над городом, Тесс так и не узнала от Ветра ничего полезного. За исключением пары рыцарей в синем, ошивавшихся неподалеку от мясной лавки, дух не нашел никого. Похоже, Марадрат популярностью у туристов не пользовался.

Сейчас, девушка дожидалась товарища, пока он обыскивал последнюю часть города поблизости. Спрыгнув обратно на кровлю, Тесс выглянула с другой стороны здания. Забегаловка открылась всего несколько минут назад, задержав открытие из-за потопа, но из неё уже выходил первый посетитель. Довольно усевшись за круглый столик, он принялся с лицом счастливейшего в мире человека поедать клубничное мороженое.

С целью получше рассмотреть забегаловку, находившуюся прямо под ней, Этессия решила перелезть на дом, стоявший по соседству. Расстояние было небольшим, да и между крышами был зачем-то натянут плотный трос. Прирожденная акробатка считала, что ей сами боги велели по таким ходить. Не впервой.

Аккуратный шаг положил трюку уверенное начало. Жаль только, что на втором девушка оступилась и сорвалась. Ухватиться за трос ей не удалось, и Тесс понеслась вниз, ведомая силой тяжести. Голова кружилась, а руки отказывались слушаться.

Внезапно уши заложило от мощного воздушного потока – на помощь подоспел Ветер, образуя импровизированную подушку безопасности. Падение замедлилось, и столкновение с землей прошло относительно безопасно. Хоть и болезненно. Удар спиной выбил из легких весь воздух.

Этессия так и лежала, согнувшись и хлопая ртом, пока что-то не заслонило солнце.

– Ты в порядке? – спросил кто-то, поддерживая её за шею. – Ты зачем спрыгнула?

Бледное лицо, синяки под глазами – ах да, пожиратель мороженого.

– Куда-а?.. – ошалело спросила Тесс, щурясь от обдувающего её ветра.

– У тебя был плохой день? – голос едва ли не троился в голове у колдуньи. – Самоубийство – не выход.

Он принял её… за смертницу?!

Этессия легонько отпихнула мужчину и, скуля про себя от боли, поспешила встать, будто ничего не случилось. Ветер продолжал назойливо взъерошивать волосы. Девушка скосила единственный глаз на незнакомца.

– Ты уверен? – тихо спросила она.

– В чем? – недоумевая, произнес незнакомец.

Колдунья развернулась к мужчине лицом.

– Скажите, откуда вы?

Любитель мороженого растерянно провел руками по шинели.

– Я родился и вырос здесь – в Марадрате.

– Неужели? – Тесс приблизилась на шаг. – Не подскажите тогда, как пройти к госпиталю?

– Госпиталь? – голос незнакомца дрогнул. – Конечно, конечно…

Он потянулся в нагрудный карман и выудил оттуда расписные карманные часы. Цепочка покачнулась на ветру. Откинув крышку, мужчина с удовлетворением кивнул.

– Приятно было познакомиться.

С крыши свесилась пара болтающихся ног. Этессия сонно разглядывала переживший потоп город, стараясь подавить нахлынувшую тошноту. Морщась, она держалась за голову и пыталась выискать глазами хоть что-нибудь, на что можно было бы отвлечься. Увы – ничего интересного.

Пошатываясь, девушка поднялась на ноги и, подтянувшись на карнизе вытянутого шпиля, огляделась вновь. Вдалеке, Тейн завалился в посудную лавку. Разве он не должен был заняться провизией?

Этессия закряхтела: взгляд уцелевшего глаза с интересом зацепился за проплывающие по парку зачарованные доспехи. Кажется, изломанную броню уносило прямиком в реку.

Неподалеку, по центральной улице ковылял Ксандар, закрываясь рукой от солнца.

Спрыгнув обратно на кровлю, Тесс выглянула с другой стороны здания. Забегаловка открылась всего несколько минут назад, задержав открытие из-за потопа, но из неё уже выходил первый посетитель. Довольно усевшись за круглый столик, он принялся с лицом счастливейшего в мире человека поедать клубничное мороженое.

С целью получше рассмотреть забегаловку, находившуюся прямо под ней, Этессия решила перелезть на дом, стоявший по соседству. Расстояние было небольшим, да и между крышами был зачем-то натянут плотный трос. Прирожденная акробатка считала, что ей сами боги велели по таким ходить. Не впервой.

Шаг не позволил сделать Ветер, внезапно возникший откуда-то снизу. Дунув плотной стеной, он заставил девушку покачнуться и завалиться на спину. Тесс сердито запыхтела:

– Дурацкие у тебя шутки!

Колдунья поднялась, потирая отбитый бок.

– У меня бы всё получилось, – она обиженно сложила руки на груди. – Что я – тросов не видала?

Этессия проследовала к изначальной точке обзора и всмотрелась вдаль. Синие плащи рыцарей вновь замаячили на виду. И чем так всем по нраву эта посудная лавка?

Девушка села, опираясь спиной на шпиль. Начинала кружиться голова. Взгляд уцелевшего глаза устремился на небо. Облака проплывали одно за другим, караванами пересекая небесную гладь.

Голова колдуньи уткнулась в колени – спать захотелось неимоверно. Похоже, она рано соскочила с больничной койки. Глаз устало закрылся.

Ветер резко задул прямо в уши. Тесс раздраженно замахала руками.

– Ну чего тебе еще?

Вздохнув, она встала, отряхивая штаны.

– Еще один нездешний, говоришь?

Ведомая воздушным потоком, Этессия воззрилась на поедателя мороженого внизу. Незнакомец почти закончил свою порцию.

– Он? Серьезно? – скептически оценила его колдунья. – Что ж, тогда я спущусь и поговорю с ним.

Ветер предупреждающе хлестанул по груди.

– «Что-то плохое»? Что значит «случится что-то плохое»?

Мужчина достал расписные карманные часы и не спеша откинул крышку. Удовлетворенно кивнув, он отправил в рот последнюю ложку лакомства.

С крыши свесилась пара болтающихся ног. Этессия сонно разглядывала переживший потоп город, стараясь подавить нахлынувшую тошноту. Морщась, она держалась за голову и пыталась выискать глазами хоть что-нибудь, на что можно было бы отвлечься. Увы – ничего интересного.

Пошатываясь, девушка поднялась на ноги и, подтянувшись на карнизе вытянутого шпиля, огляделась вновь. Вдалеке, Тейн завалился в посудную лавку. Разве он не должен был заняться провизией?

Этессия закряхтела: взгляд уцелевшего глаза с интересом зацепился за проплывающие по парку зачарованные доспехи. Кажется, изломанную броню уносило прямиком в реку.

Неподалеку, по центральной улице ковылял Ксандар, закрываясь рукой от солнца.

Спрыгнув обратно на кровлю, Тесс выглянула с другой стороны здания. Забегаловка открылась всего несколько минут назад, задержав открытие из-за потопа, но из неё уже выходил первый посетитель. Довольно усевшись за круглый столик, он принялся с лицом счастливейшего в мире человека поедать клубничное мороженое.

С целью получше рассмотреть забегаловку, находившуюся прямо под ней, Этессия решила перелезть на дом, стоявший по соседству. Расстояние было небольшим, да и между крышами был зачем-то натянут плотный трос. Прирожденная акробатка считала, что ей сами боги велели по таким ходить. Не впервой.

Шаг не позволил сделать Ветер, внезапно возникший откуда-то снизу. Дунув плотной стеной, он заставил девушку покачнуться и завалиться на спину. Тесс сердито запыхтела:

– Дурацкие у тебя шутки!

Колдунья поднялась, потирая отбитый бок. Ветер вился вокруг неё, как ластящийся пёс.

– Выстрелить? Куда выстрелить? Зачем? – Этессия растерянно заозиралась. – В него? Нездешний? И что, мы теперь всех неместных расстреливать начнем?

Ветер начал путаться где-то в волосах.

– Что значит «ты не сможешь»? Вот как ты заговорил? – недовольно сопя, Тесс достала из колчана стрелу. – Не ты ли, помнится, зудел, чтобы я не стреляла в каждого встречного?

С неохотой, девушка прицелилась, аккуратно зажав стрелу между пальцами. Неудобство ощущалось мгновенно – когда половина мира погружена во мрак, прицеливаться не так-то просто. Сосредоточившись на своей цели, колдунья замерла.

А затем отпустила незримую тетиву.

Стрела вонзилась в стол, разбрасывая во все стороны щепки. Тесс застонала – она метила в стоявшую там чашку. Мужчина, глаза которого округлились от ужаса, едва не упал со стула. Рывком поднявшись, он бросился к ближайшей двери и, после нескольких нервных рывков, наконец распахнул её, вваливаясь внутрь.

– Ну вот, напугали мужика, доволен? – осведомилась Тесс, глядя на закрывающуюся за ним дверь.

Ветер завыл у самого уха.

– Слушай, ты в кого угодно выстрели – он побежит, куда глаза глядят. Зачем идти за ним? – не понимая, чего хочет её друг, проговорила колдунья. – Что я ему вообще скажу теперь?

Махнув рукой, Тесс пошла обратно к шпилю.

– Нет, порезвились и хватит.

С целью получше рассмотреть забегаловку, находившуюся прямо под ней, Этессия решила перелезть на дом, стоявший по соседству. Расстояние было небольшим, да и между крышами был зачем-то натянут плотный трос. Прирожденная акробатка считала, что ей сами боги велели по таким ходить. Не впервой.

Шаг не позволил сделать Ветер, внезапно возникший откуда-то снизу. Дунув плотной стеной, он заставил девушку покачнуться и завалиться на спину. Тесс сердито запыхтела:

– Дурацкие у тебя шутки!

Колдунья поднялась, потирая отбитый бок. Ветер вился вокруг неё, как ластящийся пёс.

– Выстрелить? Куда выстрелить? Зачем? – Этессия растерянно заозиралась. – В него? Нездешний? И что, мы теперь всех неместных расстреливать начнем?

Ветер начал путаться где-то в волосах.

– Что значит «ты не сможешь»? Вот как ты заговорил? – недовольно сопя, Тесс достала из колчана стрелу. – Не ты ли, помнится, зудел, чтобы я не стреляла в каждого встречного?

Не успела колдунья прицелиться, как Ветер уже спустил незримую тетиву, отправляя стрелу вниз. Она едва ли вонзилась в стол, чудом застревая у самого края. Этессия застонала:

– Куда ты так спешишь?

Мужчина, глаза которого округлились от ужаса, едва не упал со стула. Рывком поднявшись, он бросился к ближайшей двери и, после нескольких нервных рывков, наконец распахнул её, вваливаясь внутрь.

– Ну вот… – недовольно начала Тесс.

И тут Ветер столкнул её вниз.

Доверься мне.

Девушка летела вниз, отказываясь принимать происходящее за чистую монету. Так нагло Ветер себя еще никогда не вел. Что уж говорить – убить он её до этого явно не пытался. Дух замедлил её падение и чуть-чуть подтолкнул. Колдунья, перегруппировавшись, приземлилась на полотняный навес над забегаловкой и скатилась с него на влажный тротуар.

– Все мозги себе насквозь продул, – закашлялась Этессия, подгоняемая ветром к соседнему дому.

Дверь – вполне логично – оказалась заперта. Что ж, распахнутое окно никто не отменял. Зацепившись за карниз, Тесс нырнула в полумрак комнаты ногами вперед.

Только чтобы встретить лбом что-то железное и очень тяжелое.

Не успела колдунья прицелиться, как Ветер уже спустил незримую тетиву, отправляя стрелу вниз. Она едва ли вонзилась в стол, чудом застревая у самого края. Этессия застонала:

– Куда ты так спешишь?

Мужчина, глаза которого округлились от ужаса, едва не упал со стула. Рывком поднявшись, он бросился к ближайшей двери и, после нескольких нервных рывков, наконец распахнул её, вваливаясь внутрь.

– Ну вот… – недовольно начала Тесс.

И тут Ветер столкнул её вниз.

Отдайся мне.

Девушка летела вниз, отказываясь принимать происходящее за чистую монету. Так нагло Ветер себя еще никогда не вел. Что уж говорить – убить он её до этого явно не пытался. Дух замедлил её падение и чуть-чуть подтолкнул. Колдунья, перегруппировавшись, приземлилась на полотняный навес над забегаловкой и скатилась с него на влажный тротуар.

– Все мозги себе насквозь продул, – закашлялась Этессия, подгоняемая ветром к соседнему дому.

Зацепившись за карниз окна, Тесс нырнула в полумрак комнаты ногами вперед. Мощный порыв ветра заставил её пригнуться к полу. Обшарпанная кочерга пролетела прямо над головой девушки и ударилась о раму. Действуя рефлекторно, колдунья мгновенно извлекла из колчана стрелу и с размаху вонзила вбедро нападающего.

Завопив от боли, незнакомец отпрыгнул и, спотыкаясь, понесся вверх по лестнице. Этессия, гонимая ветром и едва не поскальзывающаяся на скользком полу, помчалась вдогонку. Содержимое комнаты наверху ввело девушку в определенный ступор: мужчина, в которого она стреляла, жался к окну, а в середине комнаты застыли дети, шокированные внезапным появлением двух незнакомцев в доме.

Завидев своего преследователя, мужчина, недолго думая, схватил со стола ножницы и притянул к себе мальчишку, закрывшего свою сестру. Лезвие оказалось у его горла.

– Ты не станешь этого делать, – медленно проговорила колдунья, внимательно следя за руками противника.

Незнакомец дрожал. Взгляд перемещался с ребенка на ножницы, и обратно. Продолжая прижимать мальчика к себе, он потянулся в карман – за часами. Крышка распахнулась. Ножницы выпали из его руки.

– Нет. Не стану.

Не успела колдунья прицелиться, как Ветер уже спустил незримую тетиву, отправляя стрелу вниз. Она едва ли вонзилась в стол, чудом застревая у самого края. Этессия застонала:

– Куда ты так спешишь?

Мужчина, глаза которого округлились от ужаса, едва не упал со стула. Рывком поднявшись, он бросился к ближайшей двери и, после нескольких нервных рывков, наконец распахнул её, вваливаясь внутрь.

– Ну вот… – недовольно начала Тесс.

И тут Ветер столкнул её вниз.

Стань со мной едина.

Девушка летела вниз, отказываясь принимать происходящее за чистую монету. Так нагло Ветер себя еще никогда не вел. Что уж говорить – убить он её до этого явно не пытался. Дух замедлил её падение и чуть-чуть подтолкнул. Колдунья, перегруппировавшись, приземлилась на полотняный навес над забегаловкой и скатилась с него на влажный тротуар.

– Все мозги себе насквозь продул, – закашлялась Этессия, подгоняемая ветром к соседнему дому.

Зацепившись за карниз окна, Тесс нырнула в полумрак комнаты ногами вперед. Мощный порыв ветра заставил её пригнуться к полу. Обшарпанная кочерга пролетела прямо над головой девушки и ударилась о раму. Действуя рефлекторно, колдунья мгновенно извлекла из колчана стрелу и с размаху вонзила в бедро нападающего.

Завопив от боли, незнакомец отпрыгнул и, спотыкаясь, понесся вверх по лестнице. Этессия, гонимая ветром и едва не поскальзывающаяся на скользком полу, помчалась вдогонку. Содержимое комнаты наверху ввело девушку в определенный ступор: мужчина, в которого она стреляла, жался к окну, а в середине комнаты застыли дети, шокированные внезапным появлением двух незнакомцев в доме.

Руки Тесс вскинулись сами собой – чудовищный вихрь, миновав детей, ударился мужчине прямо в грудь. Стекло у него за спиной мгновенно треснуло.

Глубоко под Магистратом, в темнице для провинившихся и неугодных, тускло сияли белые кристаллы, освещая жизнь тем, кто, по большому счету, собирался в последний путь. В одной из дальних камер, потеряв надежду на спасение, в угол жался заключенный. Слезы лились по лицу, но он ничего и никого не стеснялся. То был последний день его жизни. Преступника, который ни крал и ни убивал.

Воздушный взрыв, раскидывая осколки по сторонам, вытолкнул незнакомца из комнаты.

Его угрюмо вели на виселицу за призвание, какое было у многих. Но ему полагалась смерть за шаг в сторону – непослушание табу, установленного Магистратом. Как мог он знать, что дар, преподнесенный богами, приведет его на жертвенный алтарь? Нарушение закона сделало его виновным с рождения.

Ведь магия времени – единственное, в чем он преуспел.

Разбрызгивая кровь от порезов стеклом, он оказался выброшен из окна.

В пять часов виселица примет его в свои узы. В пять часов оборвется короткая и несчастная жизнь преступившего колдовской закон узника. Его время вышло – так распорядился Магистрат.

Путаясь в бельевых веревках, мужчина полетел вниз, навстречу камню тротуара.

Нареченный преступником и обреченный на смерть, он восходил на эшафот в непреодолимом, буйном страхе. Именно тогда от переполняющего горя, от сильнейшего нежелания, чтобы закат жизни узника когда-либо наступил, и родилось это заклинание, обращающее само время вспять.

Пяти часам не суждено было наступить. Никогда.

Тросы опутали его горло, а стены, что их держали, оказались куда прочнее шеи. Он повис, едва касаясь носками сапог тротуара. Разбитые расписные часы лежали поодаль, но их стрелки продолжали идти.

Настало пять часов дня.

И Тесс, не в состоянии понять, что же произошло на самом деле, судорожно дышала, глядя в разбитое окно.

***

Три дня назад

Джошуа упрямо полз к крыльцу. Ноги едва слушались – рукам приходилось выполнять большую часть работы, вытягивая за собой изнеможенное тело рунолога. У него получилось, ему удалось…

Уйти?..

Они приходили совсем не за тем. И ни в чем не преуспели. Магус еще жил, а книга, которую он нагло украл, останется в его воровских лапах. Джошуа подвел «Восход» и Аламида.

Рунолог подвел его.

Мужчина поднял глаза – над ним возвышалась Могильщик, отливающий металлом череп которой замер в вечно присущем ему выражении.

Даже сейчас судьба посылала ему Безносую. Но Джошуа умирать не собирался. Не здесь. Не сегодня.

Не на пороге их дома.

– Помоги, – просипел волшебник, хватая хозяйку поместья за подол платья.

– Где Саав? – не двигаясь, безжалостно произнесла она.

– Я всё объясню, – забормотал Джошуа, пытаясь приподняться. – Дай мне поговорить с Аламидом самому, и я всё объясню.

Развернувшись на полуслове, Могильщик распахнула двери в поместье и решительно отправилась внутрь. Слова рунолога, что-то умоляюще кричавшего ей вслед, совсем не трогали. По коридору гневно застучали каблуки.

Из общего зала, где сейчас должен был располагаться Аламид, доносились голоса – ледяного рыцаря и новый, незнакомый. Шло рьяное обсуждение вопросов, о которых колдунья не ведала.

– Совсем одну? Это плохая тактика, – лидер «Восхода» продолжал стоять на своем.

– Когда не станет отягощающей душу обузы, – зазвучал незнакомый голос, – они лягут у её ног.

– Их слишком много, – отрезал Аламид.

Неизвестный голос усмехнулся, будто придумал удачную шутку.

– Но Бездна бесконечна.

Могильщик толкнула тяжелые дубовые двери. В зал полился солнечный свет. Колдунья застыла, оглядывая комнату.

– С кем ты говорил? – холодно поинтересовалась она, обращаясь к Аламиду.

Рыцарь не ответил. Вместо него, некто заслонил солнце за спиной.

Череп, полный синевы, воззрился в почерневший коридор. Одинокая фигура в плаще загораживала собой естественный источник света.

– Я подарю вам шанс оправдать себя, – щедро взмахнул рукой силуэт. – Сотрите Ксандара и остальных с лица этого бренного мира.

Могильщик молчала, полностью замерев. Фигура засмеялась, протягивая к ней руки.

– Вы согласны, леди Обливия?

Но то, что незнакомец расценил как замешательство, на самом деле было решимостью.

Решимостью, пылающей фиолетовым огнем.

Комментарий к 15. Прощенный По Имени

Далее ревизия и выход на финальную главу тома.

========== 16. Диско Инферно ==========

Заляпанная грязью повозка покачивалась из стороны в сторону. Она то и дело подскакивала на ухабах рыхлой, неровной дороги. Старая кобыла, что тянула повозку, плелась ужасно медленно, но скорее не из осторожности, а от усталости. Путь до села был неблизким, а тут хозяин еще и подцепил пассажира, из-за которого пришлось отклониться от курса.

Попутчик, сгорбившись, сидел посреди перевязанных стогов сена. Закутанный в рваный плащ пассажир невидящим взглядом провожала бесконечно тянущийся горизонт. Глубокий капюшон колыхался на холодном осеннем ветру, заставляя фигуру еще сильнее прижимать к себе руки и ноги. Её согревала лишь мысль о том, что длительный путь подходил к концу. Ведь неподалеку уже показались прутья ворот в имение Пратервейн.

Селянин одернул поводья, с заминкой останавливаясь. Оглядываясь на попутчика, он выжидающе молчал. Пассажир спрыгнул в грязь, разбрызгивая комки сырой земли. Натянув капюшон поглубже, незнакомка устремилась к воротам. Хозяин повозки уже было собирался окликнуть её, но умолк, ловя внезапно подброшенную золотую монету.

– Странный нынче народ пошел, – пробормотал он вслед молчаливому попутчику.

Рваный плащ Могильщик колыхался на ветру, оттягивая хозяйку прочь от имения. Колдунья не обращала внимания. Перед ней возвышалось место, всплывающее в памяти всю жизнь. Имение Пратервейн.

Старинные прутья ворот будто неприветливо жались друг к другу, завидев гостью. Негостеприимно там покоился и замок, надежно охраняющий спокойствие обитателей поместья. Завидев незнакомую фигуру, с другой стороны подоспела немолодая женщина в цветастом фартуке.

– Здесь нищим не подают, уходите!

Могильщик медленно высунула руку из-под шероховатого плаща, доставая потертый конверт и протягивая сквозь прутья.

– Возьми, – приказала она, пытаясь унять задрожавшие пальцы.

Служанка, недоумевая, воззрилась на предмет и отстранилась.

– Ничего я брать у тебя не буду и давать тебе не стану ничего, – раздраженно проговорила женщина.

Колдунья одернула руку, вынимая её из-за прутьев. Сделав шаг назад, она вздернула кисть и обрушила ребром ладони прямо на замок. На мгновение можно было заметить, что руку обхватила костяная конечность кого-то еще.

Зазвенел металл, и замок с хлюпаньем упал в грязь. Могильщик толкнула скрипучие ворота с такой силой, что те распахнулись настежь, едва не задевая ошеломленную служанку. Дожидаться приглашения колдунья Бездны не стала и вступила на выложенную камнем тропу.

– Я позову сторожа! – испуганно попятилась служанка.

К счастью, Могильщик так и не успела придумать как с ней расправиться – из-за кустов сирени в их сторону заковыляла сгорбившаяся старушка. Морщины не оставили на её лице ни единого свободного местечка.

– Нира, Нира! – кряхтя, окликнула она. – Это я отправляла письмо! Это, должно быть, гости…

На лице старухи отразилось горькое недоумение, стоило ей оглядеть Могильщик с ног до головы.

– Но я ожидала Виктора, – пробормотала прислуга, потирая лоб. – Госпожа Пратервейн доживает свои последние дни и я решила…

– В письме значилось «наследнику семейства Пратервейн», – произнесла колдунья, заколачивая фальшивым спокойствием подкрадывающееся всё ближе отчаяние.

– Конечно, конечно, – вновь забормотала старая служанка, – ведь Виктор и есть единственный ребенок семьи. Вы, я полагаю, его жена? Виктор не смог приехать?

Всё тело Могильщик будто сковал паралич. Слова комом застряли в горле, заставляя задыхаться, слушая, как бешено колотится обезумевшее сердце.

– Да, – голос неожиданно надломился, – конечно.

Не говоря больше ни слова, колдунья зашагала к дому.

– Я покажу вам дорогу, – беспокойно спохватилась старуха.

– Не нужно, – отрезала Могильщик, не оборачиваясь. – Я уже здесь была.

Особняк стоял в самом конце аллеи, укутанной в листву пожелтелых яблонь. Наемница упрямо шла, не обращая внимания на нарастающее чувство тревоги. Сердце всё не унималось – колдунья Бездны, словно от холода, обхватила себя руками, сжимая ноющую грудь. Одна рука по-прежнему еле слушалась, ощущаясь, будто не своя.

За деревьями что-то зашуршало, словно кто-то ступал на опавшие листья. Могильщик дернулась, вглядываясь за ровные ряды деревьев. Из груди панически вырвался вздох.

Бледный мальчишка провожал гостью взглядом, полным искренней ненависти.

Колдунья поспешила отвернуться, ускоряя шаг. Ноги начинали заплетаться, теряя былую опору на земле. Могильщик судорожно сглотнула – он её преследовал. Бледный лик мальчика виднелся отовсюду. Нервно кутаясь в рваный плащ, наемница подняла взгляд к небу – солнце, заходящее за поместьем, облачилось в пурпурный, накрывая неестественным фиолетовым светом всю аллею.

Острая боль, как от удара, искрой пронзила плечо. Могильщик, пошатнувшись, прижалась к дереву, почти в истерике озираясь.

Он бросил в меня камнем.

Взгляд зацепился за покатившееся по тропе яблоко. Должно быть, упавший с дерева плод и ударил её по плечу?

Могильщик, спотыкаясь о камни, почти бросилась к дому. Меж яблонь замелькало нечто новое – могилы. Все надгробия были одинаковыми, с одним и тем же именем, высеченным на плите.

Виктор Пратервейн.

Я не хотела.

Земля чернела, а деревья стремительно начинали чахнуть и увядать. Всю аллею засыпало гнилыми яблоками.

Я не хотела!

Колдунья в страхе оглянулась – мальчишка с разорванным горлом, весь залитый кровью, тянул к ней окоченевшие руки.

Я НЕ ХОТЕЛА!

Могильщик захлопнула за собой резные двери.

Холл был погружен в томный свет пылающих свечей. Слуг, некогда переполнявших этот дом, уже давно здесь не стало. Поместье не казалось от этого заброшенным, но ощущение пустоты начинало преследовать любого гостя, вступившего на порог. Чувство угасающей, тлеющей жизни. Истории, подходящей к печальному концу.

Широкая лестница встречала мелодичным скрипом, скрывающим устрашающую старость ступеней, будто готовых вот-вот обвалиться. Утянуть куда-то вниз, в небытие, где не было ничего. Прямиком в Бездну.

Худая кисть скользила по перилам, подрагивая от соприкосновения с охладевшим деревом. Гладкая поверхность приветливо поддавалась, как и когда-то раньше. Колдунье казалось, что кто-то ведет её за руку наверх – уверенно, спокойно, нежно. Как и когда-то раньше.

Могильщик не смотрела по сторонам в уверенности, что ничего и не изменилось. Всё те же портреты предков-основателей, всё те же надменные взгляды и пафосные костюмы. Гостья не желала видеть блики этих проклятых покрытых серебром рам в свете пылающих свечей; не хотела оказаться во власти пренебрежительного укора всех тех, кто давным-давно ушел в мир иной. Она знала, что ей здесь не рады. Никогда не были.

Тишина. Только нервный стук сердца, да и только. Могильщик шествовала в спальню госпожи имения, готовящуюся, по словам служанок, уходить на покой. Желание прислуги донести до хозяйки кусочек счастья перед смертью было похвальным, но обреченным на провал изначально. Впрочем, их нельзя было винить. Смерть Виктора была тщательно скрыта от всякого, кто не являлся членом семьи Пратервейн.

К дробным постукиваниям сердца и шагов прибавились нарастающие девичьи всхлипы. У Могильщик непроизвольно сжались кулаки. На боковой комнате, неподалеку от спальни хозяйки имения, висел тяжелый железный замок. Колдунья, замерев, смотрела на него с ненавистью и болью от пожирающей изнутри пустоты. Плач из неведомой комнаты лишь усиливался, переходя в вой, полный отчаяния.

В порыве гнева Могильщик вцепилась замок, как в горло заклятого врага. Звон металла заставил всхлипы прерваться. Судя по звукам, кто-то в страхе начал забиваться в угол. Колдунья Бездны прислонилась к двери, опираясь на неё ладонью. Злоба куда-то улетучивалась, оставляя место для отравляющей разум апатии.

– Никто тебе отсюда не выпустит, сколько бы ты не ждала, – сухо произнесла Могильщик, бессмысленно глядя в темный конец коридора. – Никто не тебе не поможет, никакие врачи. Но у тебя есть выбор. Стать свободной и стать сильнее или дождаться, пока тебя наконец не заморят голодом. Крепления окон разболтаны, ты с ними справишься. Здесь не высоко – ты выживешь. Свобода – твой единственный шанс обуздать свою силу.

Могильщик резко убрала ладонь и, не произнося больше ни слова, устремилась к покоям госпожи Пратервейн. Шаг твердел, а страх тонул в новообретенном безразличии. Поврежденное плечо возвращало в реальность, как якорь – болью окуная в полумрак коридора.

Приоткрытая дверь открывала на одинокую постель в кромешной темноте. Хозяйка имения скрывалась под копной одеял, всё меньше согревающих хладеющее тело. Она не спала – молча смотрела на пришельца, вторгшегося в её покои. Могильщик натянула капюшон поглубже.

Колдунья не знала, что чувствовать. Встреча эта ей не представлялась совсем, и то, как обернулась в итоге жизнь, лишь заставляло думать об абсурдной иронии происходящего. Могильщик помнила всё.

Но забыла, что же хотела сказать при встрече.

– Здравствуй, мама, – произнесла она растерянно.

Нужные слова терялись в лабиринтах сознания, делая их поиски тщетой.

– Я хотела увидеться, пусть, может, и в последний раз, – дрожащим голосом сказала Могильщик. – Столько лет прошло… но я никогда не забывала вас с отцом, правда.

Голос неожиданно ожесточился, отдавая едва скрываемой ненавистью:

– После всего того, что было.

Могильщик вздохнула, мотая головой и отбрасывая дурные мысли:

– Я сожалею обо всем, что сделала. О том, как заставила вас переживать, о том, сколько бед и страданий принесла нашей семье, – слова буквально выдавливались из груди. – Я сожалею… о Викторе.

Гостья приблизилась к постели, сцепив леденеющие руки.

– После стольких лет скитаний, я наконец поняла и обрела себя, – тихо, будто стыдясь, произнесла колдунья. – Я нашла человека… людей, с которыми я чувствую покой. Чувствую, что я движусь в верном направлении. Вместе мы найдем достойное место в мире.

Не в силах больше смотреть на предсмертное ложе, Могильщик опустила голову, уставившись в пол.

– Мне жаль, что наши пути разошлись, – отстраненно пробормотала колдунья, не понимая даже, искренне ли говорит. – Я хотела бы…

С постели раздался глухой кашель.

– Ничего не понимаю…

Гостья замерла, глядя на еле зашевелившиеся одеяла.

– Кто ты такая? – хриплый женский голос с непониманием разнесся по комнате.

Плечо колдуньи дернулось от очередного болевого приступа.

– Я твоя дочь, – в голосе Могильщик что-то переломилось.

– У меня никогда не было дочери.

– Я твоя дочь Обливия! – едва не срываясь на крик, с мольбой повторила колдунья.

– Я впервые слышу это имя, – с искренностью зазвучали простые слова.

Могильщик казалось, что её сердце кто-то выжимает, как старую грязную тряпку. Она чувствовала, что начинает задыхаться, что от колющей боли в груди могла рухнуть на колени в любой момент.

– Я не знаю, кто ты и на что рассчитываешь, – сурово произнесла госпожа Пратервейн, – но у меня был только один ребенок. Мой маленький Виктор умер так рано…

Из-под капюшона стала проявляться неестественная синева. Могильщик в ужасе попятилась прочь, не в силах издать ни звука.

– Виктор, мой бедный Виктор…

Могильщик бросилась вон, распахивая настежь двери. В ушах стоял чудовищный колокольный звон, эхом разносившийся по черепу. Дребезг, сводящий с ума.

Колдунья вышагнула из закрывающегося лунного моста и упала на покрытую редкой травой землю. Из пустых глазниц лились слезы.

***

– У меня в голове не укладывается, что прошло целых три дня, – озабоченно повторял Ксандар, поднимаясь вверх по склону.

– А кто сказал, что он не выдумывает? – Тейн презрительно фыркнул. – Сперва трусливо сбежать, а потом вернуться и удивляться, что мы в городе слишком долго?

Группа в спешке двигалась прочь от Марадрата в сторону предполагаемого лунного моста. Особого времени на сборы не было – стоило часам пробить ровно «пять», как в город ворвался Яхонт, оповещая Ксандара и остальных, что к ним приближается большая группа зеркальных стражей. Что бы это ни значило, магусу не слишком хотелось вдаваться в причины.

Другое дело, что, по словам северянина, он отсутствовал больше четырех дней, и уже не рассчитывал найти своих союзников в городе на двух реках. Разбираться в сей несусветице никто не стал – группа панически бежала из города путем, найденным Яхонтом. Он понял, как во время побега из Рипарана, Аламид с остальными наемниками проник внутрь – через водостоки. Так выбрались и они.

Времени возвращаться в поместье не оставалось – и некоторые из вещей, к примеру, посох магуса, пришлось оставить позади. Едой было решено запастись в деревеньке впереди, а уже потом обращаться к колдовской аномалии.

Скепсис Тейна вполне можно было понять – Яхонт напрочь отказывался говорить, куда и зачем исчезал. Эта скрытность начинала напрягать воина куда больше простой молчаливости северянина.

– Лунные мосты точно безопасны, Тесс? – Ксандар обеспокоенно посмотрел на девушку.

Этессия на ходу пожала плечами, едва не повалившись с затуманенного склона.

– Уж безопаснее, чем эти!

Группа преодолевала уже не первый навесной мост. Вся окружающая их зона холмов казалась результатом какого-то природного катаклизма, если не их череды. Торчащие во все стороны гранитные глыбы, неровные скалы, изгибистые ущелья… и внизу, конечно же, непроглядные пропасти.

– Что в них может быть опасного? – в ответ спросила Этессия. – Всё, что ты видишь там – обрывки своих воспоминаний. Если ничего прямо страшного не помнишь, то и переживать нечего. И, говорят, чем больше народу, тем лучше. Так ничего конкретного там вырисовываться не будет.

Доски поскрипывали с недобрым намеком. Вообще, вся эта конструкция Тейна отнюдь не вдохновляла. Из-за густого тумана взвешивать приходилось каждый шаг. Кто знает что там – на дне этой пропасти?

– Не напомнишь, почему ты ветром не разогнала эту муть до сих пор? – сердито осведомился воин, обращаясь явно к колдунье.

– Я что, по-твоему, – развела руками Тесс, но, опомнившись, ухватилась за боковой трос, – погоду заказываю?

Ксандара остановился. У него возникло устойчивое желание повернуть назад.

– Отсюда веет магией, – с тревогой протянул он.

– Впереди, – подал голос Яхонт, указывая на незримый противоположный конец моста.

Вдалеке нарисовалась фигура. Кажется, кто-то шел им навстречу.

– В такой тесноте нам не развернуться, – буркнул Тейн.

Нечто, чем-то напоминающее широкую косу, образовалось над головой незнакомца. Даже сквозь плотную пелену тумана была различима кромка лезвия.

– Похоже, нам и не придется, – Ксандар вцепился в бортик, разбрызгивая зеленый гель. – Держитесь!

Свист пронзил тишину над холмами, а последовавший за ним хруст известил группу о кончине противоположного конца моста. Особенно это стало очевидно, когда доски стали уходить из-под ног.

Тесс и Яхонт успели, пусть и с трудом, зацепиться за образовавшиеся щели, удерживаясь на мосту. Не то чтобы это помогло от столкновения со скалой, к которой их отрезок отбросило. Грохот и треск древесины ознаменовали мощный удар. В стороны полетели камни.

Этессия умудрилась рухнуть прямиком на повисшего на тросе Тейна, едва не заставив того потерять хватку. Меч-змей тянул воина вниз, будто якорь, и действовать нужно было быстрее. Яхонту повезло больше – катана вонзилась меж досок, оставляя хозяину рычаг, чтобы удержаться и не разбиться.

На все это дело сверху вниз скептически поглядывал Ксандар, буквально прилипнув к тросу за счет колдовской субстанции.

– Высоко там? – крикнул он едва различимым силуэтам в тумане.

Снизу раздался звонкий стук. Похоже, Тейн решил измерить глубину мечом.

– Мы у самой земли, – откликнулся воин.

С облегчением вздохнув, магус аккуратно заскользил по тросу вниз, оставляя за собой яркий зеленый след. Несмотря на слова мечника, спускаться все равно было боязно: густой, как кисель, туман обманывал зрение, заставляя полагать, что под ногами бездонная пропасть.

Сапоги наконец коснулись земли. Ксандар огляделся: все целы, разве что обломки досок рассыпаны повсюду. Здесь, на дне, туман преобладал не так сильно, позволяя адекватно оценить обстановку. Обломки каменных плит и стен, наполовину погребенные в поросшей травой почве, так и кричали – руины. Но что именно здесь когда-то располагалось, не узнает уже никто. Быть может сторожевой форт или храм? Алтарь или дозорная башня? Безликие камни молчали, давным-давно унеся в прошлое своё предназначение. Лишь четыре обвалившееся, полуразрушенные колонны высились по периметру – единственное, что предпочло остаться над землей.

Яхонт подошел к колдуну с обнаженным клинком.

– На нас напали, – прорезюмировал он, ожидая формирования дальнейшего плана действий.

– Похоже на то, – хмуро отозвался Ксандар. – Но я понятия не имею, кто это. Будьте начеку, возможно, мы имеем дело с магом.

– Смотрите! – закричала Тесс, пытаясь разогнать руками туман.

Приближавшаяся из белой пелены фигура остановилась на почтительном расстоянии. Просторный балахон скрывал абсолютно всё, вероятно и оружие, которым мост был разрушен. Худая кисть, облаченная в вытянутую шелковую перчатку, потянулась к единственной скрепе. Щелчок – и распахнутый балахон оказывается отброшен прочь.

Фигура оказалась женской. Длинное, оголяющее плечи темное платье стелилось до самых стоп. Золотые узоры, которыми оно было расписано, сверкали даже сквозь назойливый туман. Оружия нигде не было видно.

Лишь отливающий синевой череп ужасающе обозначался в бледной пелене.

– Нежить, – процедил Тейн, постукивая пальцем по рукояти клинка.

– Только мертвяков нам еще не хватало, – закатила глаза Этессия. – Откуда им тут вообще взяться, Ксандар? Ксандар?..

Магус не отвечал. Он вообще не шевелился, глядя лишь на представшего перед ними противника.

Металлический череп приближался рывками. Всё ближе и ближе становился ужасающий лик. Пространство вокруг наполнялось синевой, ни неба, ни земли уже давно не стало. Вокруг не было абсолютно никого.

Лишь она, прильнувшая к нему вплотную. Тонкие кисти обвились вокруг его ладони и потянули куда-то за собой. Далеко отсюда – в море нескончаемой синевы.

Ксандар рухнул наземь.

Перед Могильщик материализовалась её чудовищная коса, объятая фиолетовым сиянием. Лезвие уже летело вперед, вращаясь и готовясь разрубить на куски всё, что окажется у него на пути. Какую же оно выберет цель?

– Ксандар! – безуспешно пыталась растормошить чародея Тесс. – Он не открывает глаза!

– Прочь! – проорал Тейн, отталкивая девушку.

Коса промчалась прямо между ними, едва не задевая тело магуса. Этессия, споткнувшись, оглянулась на миновавший их клинок и без раздумий помчалась прочь подгоняемая Ветром. Оружие возвращалось обратно, словно бумеранг, но не к хозяйке, а к убегающей от него колдунье.

Тейна накрыла огромная тень. Подняв взгляд, он обнаружил возникшую посреди тумана гигантскую костяную лапу. Взвалив меч на одно плечо, а колдуна на другое, воин бросился к ближайшему укрытию – обрушенной каменной стене. Чудовищная масса отливающих металлом костей промахнулась, но импульс от жестокого удара подбросил Тейна, заставляя того кувырком покатиться по земле. Тело Ксандара в неестественной позе разлеглось рядом.

– Еще и таскать этого лентяя, – пропыхтел воин, очищая забрало шлема.

Могильщик готовилась провести следующую атаку, но не спешила. Убийца в маске пропал где-то в тумане, наверняка выжидая удачного момента. Рука колдуньи Бездны взметнулась, меняя угол наклона вращающейся косы. Последняя продолжала преследовать убегающую и маневрирующую девчонку. Рано или поздно подруга Ветра устанет – и встретит свою смерть.

Шагов Обливия не услышала – из-за спины раздался звон. Яхонт атаковал в прыжке, надеясь застать обезоруженную ведьму врасплох. Клинок столкнулся с неожиданной преградой – когтистой рукой, без труда отклонившей удар. Позади Могильщик проявилось массивное существо, походившее на скелет человекоподобного насекомого – его мощные челюстные жвала устремились вперед, с целью оторвать нападавшему голову.

Никто наверняка не знает, кто они. Никто не знает, зачем они следуют за колдуньей. Возможно, лишь враги обуздавшей Бездну чародейки постигают эту истину за мгновение до своей гибели. Мучительной смерти в когтях чудовищ из металла и кости.

Северянин прогнулся назад, уходя от укуса. Незамедлительно возвращаясь к начатому, Яхонт обрушил катану на костяного стража. Продолготоватые пальцы со множеством фаланг вновь оказали лезвию жесточайшее сопротивление, реагируя почти мгновенно. Не дожидаясь повторного удара воина, чудовище атаковало на опережение, едва не пронзая горло Яхонта острыми когтями.

Отведя голову в нужный момент, северянин оттолкнул клинком пролетевшую мимо кисть противника и устремился вперед. Он отдавал себе отчет в том, что ближний контакт с подобным врагом был крайне опасен, но полагал, что риск являлся оправданным. В конечном счете, костяной жук вряд ли мог существовать без своей хозяйки, беззаботно продолжавшей стоять к воину спиной. Смерть колдуньи обозначила бы конец начавшегося кошмара.

– Тебе не напугать меня! – в гневе воскликнул северянин, бесстрашно набрасываясь на слугу Бездны.

Яхонт и его жалкие, по её мнению, вопли слабо заботили Могильщик, особенно потому что на горизонте грузно замаячил Тейн. Мечник разгонялся, готовя клинок к сокрушительному удару. Колдунья Бездны возвела руки к стремительно чернеющему небу – пара чудовищных костяных лап возникла посреди плотной туманной стены. Сжавшись в кулаки, они рухнули на землю перед воином, подобно кузнечным молотам.

Тейн закачался, чуть ли не как маятник, но бежать не перестал. Он швырнул меч вперед, чтобы увеличить собственную маневренность, и почти чудом проскочил между беснующихся костяных лап. Когти неистово вгрызались в землю, сотрясая землю. Прикрываясь от летящего во все стороны песка и камня, Тейн увернулся от очередного кулака и бросился к мечу. Едва успели его пальцы оказаться на рукояти, как воин тут же взметнул клинок вверх, наотмашь ударяя по второй костяной лапе, почти его доставшей. Отсеченный коготь заставил наваждение судорожно отпрянуть.

Наваждения Бездны верно служили Могильщик, откликаясь на любой зов. Чудовища выполняли любой приказ, каким бы грязным тот ни оказался. У них не было гордости, чести, достоинства. Монстры не желали ничего, кроме как служить своей ужасающей госпоже.

Ни один удар Яхонта не мог достичь цели. Серия за серией, прыткие взмахи меча продолжали уверенно отражаться ужасным хранителем колдуньи Бездны. Костяной страж реагировал за долю секунды, каждый раз принимая верное решение. Цепкие длинные кисти отклоняли клинок опять и снова.

Северянин не прекращал напор. Уклоняясь от очередного удара ребром ладони, воин взмахнул клинком, стараясь подцепить хоть одну из тонких ног слуги из Бездны. Костяной страж дернулся, закрывая атакованный участок второй ногой. Отразить нападение удалось так же успешно, как и руками – клинок лишь скреб поверхность походивших на металл костей.

Яхонт перекатился назад, спасаясь от выпадов острейших когтей насекомого. Подняв катану над головой, он вновь бросился на противника, не желая сил. Разрубающий удар почти достал до плеча Могильщик, но был с усилием остановлен костяным стражем, сжавшим лезвие между ладонями. Вместо привычной попытки выдернуть зажатый клинок из рук оппонента, слуга Бездны заскользил руками вперед, не распуская хватки. Сложенные ладони проскользнули до гарды в мгновение ока, чтобы затем разойтись и сойтись вновь – уже на голове Яхонта.

Колдунья не ведала об истинных желаниях своих слуг. Однажды чудовища неожиданно ворвались в её жизнь, принося с ветрами Бездны пелену несчастий. Мечтали ли они искупить свою вину? Хотели ли слуги Бездны выслужиться перед хозяйкой за причиненную боль?

Как знать.

Северянин смог защититься только от половины последствий своей ошибки – клинок у него был лишь один. Он успел выставить меч слева, отражая костяную кисть, когда удар справа едва не сбил мужчину с ног. У Яхонта задвоилось в глазах, но он устоял, продолжая оборонительно и аккуратно взмахивать клинком. Воин был всё еще жив, а значит, слуга Бездны миновал его висок.

Отчасти, северянина могла спасти и треснувшая справа оленья маска.

Могильщик предпочитала думать, что чудовища Бездны добрались до реального мира, полагаясь на неё, как на маяк. Сама того не ведая, еще с детства наемница стала их проводником. Обливия не удивилась бы, узнав, что они готовы преследовать её до самой смерти.

– Я тебя обратно закопаю, – сердечно заверил колдунью подобравшийся к ней Тейн, – откуда бы тебя не выкопали.

Тейн замахнулся на Могильщик, казавшуюся совсем беззаботной. Чародейка показательно прикрыла рот рукой, будто насмешливо зевая. Череп, полный синевы, провожал взглядом спотыкающуюся Тесс к одной из колонн, за которой девушка надеялась укрыться. Еще секунда – и меч-змей настигнет колдунью Бездны.

Но за миг до удара её голова повернулась к Тейну.

Массивный клинок столкнулся с косой, материализовавшейся в руках у колдуньи Бездны. Могильщик даже не покачнулась от рухнувшей на неё громады – призванное оружие погасило всю энергию от удара Тейна. Провернув косу в воздухе, наемница «Восхода» начала ответную атаку, не давая воину опомниться. Фиолетовое лезвие ровной полосой рассекло землю прямо у стоп мечника, едва не оставляя того без пальцев.

Колдунья не оставляла Тейну времени для замаха – коса взвинчивалась ввысь, подобно морским волнам, возникая в самых неожиданных местах. Каждый «прилив» оружия Бездны грозил лишить воина головы. Мечнику оставалось только обороняться, прикрываясь широким клинком.

Вдруг в сантиметре от головы Могильщик зависла стрела, пойманная костяной ладонью.

Возможно, когда-нибудь чудовища Бездны проводят колдунью в мир иной так же, как она показывала им дорогу в мир живых. Наваждения всегда будут хранить похоронное молчание, и чем реальность так притягательна для них – не суждено узнать никому.

Тесс, задыхающаяся от гонки со смертью, решила воспользоваться моментом и взобраться на колонну пониже. Коса, преследовавшая её, исчезла очень кстати, позволяя наконец поддержать атаку остальных. Результат, однако, вышел неутешительным – и свидетельствовала этому размолотая в труху стрела, что так и не достигла цели.

Реакция костяного стража была сумасшедшей, если тот сумел защитить хозяйку даже от стрелы, подгоняемой самим Ветром. Последний, впрочем, не витал где-то в сторонке – от Тесс был получен четкий приказ. Воздушные порывы так и норовили сбить равновесие Могильщик, но пока безуспешно. Этессия прекрасно видела, что колдунье Бездны потуги Ветра совершенно нипочем.

Тонкие костяные ноги врезались в почву позади наемницы, образуя необычную опору. Повалить её в таком виде наземь возможным не представлялось. Оставалось лишь только поливать противника градом стрел, пока те не кончатся.

Чем девушка и занималась.

Кто же они? Что же они? Искаженные, изуродованные образы минувших дней? Потерянные души, не нашедшие пути на другую сторону? Забытые и изувеченные духи зла? Или неведомые демоны, в которых простой люд так охотно верит?..

Яхонт усердно выискивал бреши во вражеской обороне, попутно виляя из стороны в стороны, чтобы избежать острых костяных когтей. Резко изменив направление движения, северянин секанул клинком в противоположном направлении, проводя «уходящий» удар. Согнув вытянутую ногу в верхнем суставе, слуга Бездны отбил клинок, защищая корпус. Безо всяких сомнений костяной страж рванулся к Яхонту, сокращая дистанцию и его не называя самого себя на меч противника. Чуть подскочив, монстр ударил северянина узким коленом в печень, вынуждая того срочно занимать оборонительную позицию.

Пользуясь коротким замешательством Яхонта, слуга Бездны впился когтями в его плечи, вытягивая на себя. Но то, что северянин сперва принял за попытку откусить его голову челюстными жвалами, оказалось совсем иным.

– Тебя постигнет судьба Аламида, – зло прошипел Яхонт, пытаясь вырваться из острой хватки.

Могильщик резко развернулась, едва не разрубая северянина пополам.

Кем бы они ни были, сила их не ставилась в сравнение с людской. Их ловкость, скорость, изощренность – были ли то черты, дарованные самой Бездной? Неизвестно. Но хоть немного понимая всегопоглощащую пустоту обратного живому мира… всякий догадывался, что нечто придется отдать взамен.

Тейн, чудом увернувшийся от дугового замаха, оказался неприятно удивлен увидеть перед собой крайне страшную костяную морду. Не позволяя сделать противнику первый шаг, воин направил меч-змей прямиком костяному стражу в грудь. Тейн и не заметил, как взметнулась, изогнувшись, нога слуги Бездны. Мощная стопа обрушилась на клинок сверху, заставляя тот вонзиться в рыхлую почву. Продолжая удерживать таким образом двуручник, монстр изогнулся, выбрасывая вторую ногу в сторону Тейна.

Нежелание выпускать из рук меч стало его большой ошибкой.

Град острых, почти протыкающих пластины куртки ударов с неистовством обрушился на тело мечника. Превозмогая боль, воин всё же сумел выдернуть тяжелый клинок из захвата, но воспользоваться им всё равно не смог. Завершающий замах слуги Бездны оказался направлен прямо в шлем и с силой оттолкнул Тейна.

– Я еще здесь, сволочь! – с одышкой окликнул колдунью мечник, закапывая кровью песок вокруг.

Могильщик небрежно обернулась, мельком оглядывая кровоточащего тут и там воина. Властный взмах руки – всё, чем она его удостоила. Чудовищная костяная лапа пронеслась по площадке, сметая Тейна, как крошки со стола.

Порожденные ли Бездной или затянутые туда иллюзиями о безграничной силе – чудовища из пустоты подчинялись колдунье. Человеку, смертной. Что было в ней, что сподвигало их, опустившихся до инстинктивного, почти животного существования тварей беспрекословно следовать на очередную бессмысленную бойню мира живых?

Что же им указывал маяк пространства – череп, полный синевы?

У лучницы заканчивались стрелы. Отсутствие результата крайне злило. Не помогало и то, что целиться становилось всё сложнее: то ли густел туман, то ли всё чернее становилось небо над головой – разглядеть хоть что-нибудь было уже чрезвычайно сложно. Этессия не находила другого выхода, кроме как подобраться поближе к центру сражения. Затянув шнурки, она на порыве ветра спрыгнула с колонны и помчалась к мутным силуэтам остальных.

Тесс следила как звенели, соприкасаясь, клинки – Могильщик продолжала держать Яхонта на расстоянии. Фиолетовые вспышки косы одна за другой возникали вблизи северянина, создавая впечатление колдовского водоворота. Широкое лезвие полетело диагонально, но воин успел выставить меч, отражая очередной удар. Яхонт попытался отвлечь наемницу ложным замахом сверху, а затем неожиданно направил клинок в сторону живота. Колдунья Бездны отреагировала немедленно, приложив минимум усилий – поворачивая дальнюю часть длинного древка её косы.

Катану свело в сторону, на что Могильщик подалась вперед, замахиваясь свободной рукой. Худой кулак, обхваченный костяной ладонью, врезался в маску Яхонта и беспощадно вмялся вглубь, едва не ломая воину челюсть. Коса сверкнула в тумане над ними и понеслась к голове северянина. Последнему оказалось достаточно одного шага назад, чтобы избежать неминуемой смерти.

Широкое фиолетовое лезвие вонзилось в землю, заставив Могильщик согнуться. Узрев в этом подходящий момент для контратаки, Яхонт приготовился нанести определяющий удар. Костяной страж, вновь возникший за спиной колдуньи, не позволил северянину воспользоваться ценными мгновениями, скорее наоборот – в ловушке оказался сам воин. Слуга Бездны ухватился костяной рукой за голову противника и приподнял над землей.

– Я тебя не боюсь, – Яхонт почти прорычал полные ненависти слова.

Свободная костяная ладонь полетела прямо в грудь мечника, с верной целью вырвать его сердце. Даже корчась от острой боли, Яхонт сумел подгадать момент, когда оппонент окажется в нужной позиции – катана вонзилась в ладонь чудовища сбоку, пробивая ту насквозь. Хватаясь за клинок обеими руками, северянин вывернул его, выламывая столь прочные на вид кости.

Слуга Бездны разжал хватку, отпуская воина на землю, успевшую покрыться яркими пурпурными трещинами от косы. Всю землю на площадке успели усеять фиолетовые эрозии, источающие какой-то едкий дым. Едва ноги северянина коснулись почвы, Могильщик тут же выдернула косу, чуть не оставляя на плоти мужчины свою роспись.

Видели ли чудовища в колдунье проблеск надежды? Быть может, ихтерзала немая, неповеданная никому мечта быть увиденными? Желали ли твари из Бездны, чтобы о них вспомнил хоть кто-то Живой, хоть кто-то, кто верно назовет их истинное имя? Забытые, стертые из этого мира… Готовые на всё ради хозяйки, способной их этому миру показать.

Яхонт замахнулся вхолостую и увильнул вбок, надеясь резануть по открывшейся ноге. Но колдунья оказалась быстрее – переведя косу вниз, наемница взвела её к черному, как смоль, небу, в надежде подцепить воина за ребра. План почти удался – лезвие смогло зацепить лишь ремни на его импровизированной кирасе, оставляя на ребрах жгучий порез. Коса пролетела у Могильщик над головой вместе с северянином, перебрасывая того через колдунью.

Вскружившись, орудие Бездны вновь вонзилось в сверкающую трещинами землю. Всю площадку накрыл пурпурный дым, казавшийся чем-то весьма объемным и осязаемым. Могильщик исчезла посреди фиолетовых облаков, будто её никогда здесь и не было.

***

Ксандар устало открыл глаза, потирая лоб ладонью. Колдун обнаружил себя сидящим на деревянной скамье посреди незнакомой ему улицы. Желтые листья, летящие по ветру, выдавали в происходящем типичный осенний день.

Магус встрепенулся, вспоминая, что произошло. Перед глазами всплыл полный синевы череп. Происходящее здесь наверняка было вражеской атакой. Открытым оставался вопрос – а здесь ли все остальные?

Внимание чародея заострилось на одном из прохожих, который будто старался, чтобы его или её не заметили. Длинный серый плащ, обтянутый двумя вьющимися поясами, медленно скользил меж потоков людей и воды. Знакомая синева чуть просвечивала даже сквозь капюшон. Ксандар осторожно поднялся и, огибая торопящийся куда-то народ, последовал за незнакомкой.

Узкие улочки, заволоченные мокрой листвой, казались непроходимыми. Образовавшееся в дождевой воде месиво вынуждало идти очень осторожно, если вы, конечно, не предпочитали путешествовать с мокрыми ногами. Подхватить простуду и помереть в гордом одиночестве никому не улыбалось.

Фигура в плаще на ходу затянула капюшон потуже. Звонкий всплеск, быстро утонувший в окружающей людской суете и вое непогоды – нога всё таки угодила в пробоину на тротуаре, полную воды.

Могильщик устало прислонилась к стене под небольшим навесом, ища спасения от беспощадного дождя. Тряпичный плащ не согревал от слова совсем, и промерзшее тело подрагивало от холода. Девушка мельком взглянула на свое отражение в витрине – камуфляж был в порядке. Платок и шарф хорошо закрывали её ужасающий костяной лик. Не то чтобы у неё было что-то еще.

Отделившись от людского потока, Ксандар заметил, что большинство движется не столько в едином направлении, сколько в единое местоположение. Должно быть, что-то произошло.

В том, что его противником выступает очередной колдун, у магуса не было ни капли сомнений. Но пока в голове не возникло ни единой идеи по поводу того, что же на самом деле могло происходить. Для иллюзии всё ощущалось чрезмерно реальным и слишком… специфическим. К тому же, не похоже, чтобы оппонент пытался убить Ксандара или спрятаться от него. Незнакомка скорее следовала куда-то в общем направлении, будто заинтересовавшись происшествием.

Серый плащ проник в ряды зевак, скопившихся у богато украшенной кареты, где кучер что-то усердно всем объяснял. Не похоже, чтобы возница куда-то спешил, совсем нет – оставив поводья, он полез внутрь, пытаясь вытащить кого-то. Мужчину с мертвецки бледным лицом, походившего на незнакомого Ксандару аристократа.

Незнакомка в сером стояла впереди – застыв и не придавая значения теснящей толпе. Магус протолкнулся в передний ряд, оказываясь с ней совсем рядом. Колдун, стараясь не выдавать себя, осторожно протянул руку и схватил фигуру за плечо. Голова в капюшоне медленно повернулась, открывая перемотанное чем попало лицо.

– Я не та, кого ты ищешь, – с безразличием произнесла незнакомка. – Оставь меня в покое.

Ксандар сконфуженно отпрянул, поглядывая по сторонам. Его усердно пытались обмануть. Девушка, что он поймал, куда-то исчезла, будто испарившись. Магус почувствовал, что кто-то среди всей оставшейся позади толпы настойчиво сверлит взглядом его затылок.

Где-то вдалеке забил пожарный колокол, эхом раздаваясь по улице.

Резко, насколько этому позволяла теснота, обернувшись, чародей в панике вскинул руки, готовясь к атаке. За ним стояла она. В том самом черном платье и с черепом, не скрытым абсолютно ничем. Колдунья вся вымокла под осенним дождем, но значения этому, похоже, не придавала. Струящие по скулам капли отсвечивали неведомой синевой.

– Ты не можешь причинить мне вреда, магус, – произнесла она, не глядя ни на что, кроме Ксандара. – Идем.

И действительно – с пальцев не срывалось ни намека на волшебство. Полагая, что иной выбор у него отсутствует, Ксандар последовал за Могильщик, расталкивая прохожих. Наемница, в свою очередь, этим даже не утруждалась – толпа, сама того не ведая, расступалась перед ней, образуя проход среди людского потока. Публика, казавшаяся до этого магусу вполне реальной, не замечала ужасного черепа, поблескивающего, как тусклый маяк посреди серого неба.

Могильщик расположилась на скамье, с которой начал свой путь Ксандар. Перебросив ногу на ногу, она терпеливо ожидала, пока колдун усядется рядом. Долго ждать себя чародей не заставил, недоверчиво садясь на самый край.

– Что происходит? – спросил он первое, что пришло ему в голову.

– Даже не попросишь представиться? – насмешливо отозвалась колдунья.

– В этом нет необходимости, – сухо бросил Ксандар.

Руки Могильщик легли на спинку скамьи.

– Как грубо, – ровно произнесла она. – Ты пленник моего сознания, магус.

Удивляться у чародея уже не было сил.

– И остальные?

– Умрут, так же как и ты. Но здесь ты один, если речь об этом.

– И почему не закрыть их в сознании, как меня? – с подозрением поинтересовался Ксандар.

Отливающий металлом череп слегка качнулся в его сторону.

– Не каждый ум способен выдержать и одного «гостя», – отозвалась Могильщик. – Я предпочла выключить самого опасного.

– Не лучшее время для лести, – поморщился Ксандар.

– О ней и речи не идет, – протянула колдунья. – Я до сих пор не могу поверить, какой нелепой окажется смерть сына Адриона.

– Но я еще жив, – самоуверенность противника начинала порядком раздражать магуса.

Тонкая кисть смахнула скопившиеся на костяном лбу капли.

– Это дело времени. Сражайся мы один на один, ты бы уже был мертв, не находишь?

Ксандар откинулся на деревянную спинку.

– Но я не один, – возразил он. – И ты, полагаю, явилась не в одиночку?

– Разумеется нет, – благосклонно ответила Могильщик. – У меня есть друзья на другой стороне.

Магус и не заметил, что вместо скамьи восседал на небольшом мягком диванчике, а улица сменилась тускло освещенной комнатой, полной сурового вида людей. Последние что-то внимательно слушали, внимая речи оратора, взошедшего за маленькую трибуну.

– … и прилегающая земля завещаются Виктору Пратервейн – единственному сыну усопшего…

– Я не понимаю, – повернулся к Могильщик Ксандар, – к чему все эти видения? Причем здесь твоё сознание?

Колдунья не отвечала, молча глядя на девушку с закутанным в платки лицом, чудом затесавшуюся на оглашение завещания господина Пратервейн. Продолжалось это недолго – незваную гостью быстро нашли и вывели, несмотря на протесты, из зала.

– Так работает заклинание, магус, – наконец заговорила колдунья Бездны. – Будь на то моя воля – я не показывала бы тебе одно из своих самых сокровенных воспоминаний. Но такова плата.

– Воспоминаний? К чему столько мороки, если можно убить меня, пока я лишен возможности защищаться?

– До тебя действительно долго доходит, магус, – устало проговорила Могильщик. – Ты будешь моим пленником до тех пор, пока не умрет твоё тело. Пока мы здесь – ни ты, ни я не можем причинить друг другу вреда.

Ксандар показательно усмехнулся.

– У меня есть причины тебе доверять?

– Что ложь может мне выиграть? – встретила колдуна ответным вопросом Могильщик. – Ты станешь ждать удара в спину в любом из случаев.

Магус молчал, ворочая усугубляющуюся ситуацию где-то в глубинах мозга.

– Я победила тебя в честном бою, сын Адриона, – заявила колдунья, складывая руки на груди.

Декорации сменились вновь – теперь наблюдатели оказались в засыпанном пожухлой листвой переулке. Дождь, ливший стеной, нещадно барабанил по окнам вокруг. Ксандар обнаружил девушку в сером, прислонившуюся к груде коробок. Худые плечи содрогались – беззвучный плач сопровождался гордым одиночеством.

Пока некто, проходя мимо, не заглянул в грязный городской закуток.

– Вас кто-то обидел, миледи?

Прохожим оказался рыцарь в массивных доспехах, дождевая вода на которых чудесным образом застывала в лёд.

– Почему вы плачете?

– Иди своей дорогой, – всхлипнула Могильщик. – Тебя не касается.

– Я не верю в случайные встречи, миледи, – проскрежетал рыцарь. – А вы? Вы – верите в судьбу?

Колдунья повернула к нему перебинтованное лицо.

– Мы сами управляем своей судьбой, – зло проговорила она, глядя на незнакомца. – Так я считаю.

– В этом наши мнения сходятся, – заметил рыцарь, – но не похоже, чтобы вас устраивала ваша текущая судьба.

– И что с того? – вспылила колдунья, разбрызгивая воду с намокшего плаща.

Из-под забрала синего шлема вышло облако пара.

– Я предлагаю вам взять судьбу в свои руки.

– Ты ничего обо мне не знаешь.

– Но хочу узнать.

Они стояли друг напротив друга, созерцая лиственный ураган, который устроил ворвавшийся в переулок порыв ветра.

– Меня зовут Аламид, – представился рыцарь, – а вас, миледи?

– Обливия, – тихо сказала колдунья.

– Полагаю, нам обоим следует перестать прятаться за этим маскарадом, – Аламид обвел руками свой доспех. – Откроете ли вы своё лицо?

– Исключено, – отрезала Могильщик.

Руки рыцаря ухватились за шлем и, с хрустом, сняли его с головы. Которая отсутствовала.

– Мы куда больше похожи, миледи, чем вы можете подумать.

Могильщик не была напугана, скорее – удивлена. Взгляд держался на покоящемся в руках шлеме достаточно долго. А затем она потянулась к платкам. Ткань соскользнула с такой легкостью, будто её совсем ничего не держало. Полный синевы череп предстал перед обрушившимся на город дождем.

– Мой отец – господин Пратервейн, – произнесла колдунья с дрожью в голосе. – Вот, что случилось.

– Я сожалею о вашей утрате, миледи.

– Дело, в большей степени, не в этом, – дыхание начинало перехватывать. – В наследстве старого безумца ни слова нет обо мне. Ни единой строчки, ни единого упоминания.

– Значит, всё дело в деньгах?

Череп уныло таращился на омываемую дождем стену.

– Нет. Мне нет дела до фамильной земли или драгоценностей. Мой отец, – легкие схватил приступ кашля, – он словно забыл обо мне. Мой собственный отец предпочел сделать вид, что у него нет дочери… да на том собрании меня никто даже и слушать не стал. Меня выбросили прочь, как жалкую нищенку!

– У всего есть цена, леди Обливия, – произнес Аламид, не меняясь в тоне. – Может быть, вы так и не поняли, что это за цена?

Могильщик недоуменно смотрела на рыцаря, повторяя сказанное в голове. Ладони коснулись синеватых скул, наконец принося осознание.

– Он… забыл меня. Как будто меня никогда и не было.

– Я не знаю, миледи, что с вами произошло, и с кем вы заключили сделку, но внешний облик – отнюдь не всё, что вы отдали.

– Бездна не заключает сделок, – хмуро пробормотала Могильщик. – Она забирает то, что считает нужным. И, похоже, Бездна взяла и отцовскую память обо мне.

Аламид погрузил шлем на полагающееся ему место.

– Никто не захочет быть забытым, я понимаю это. То, что я сказал вам о судьбе, напрямую с этим связано, – прошелестел рыцарь. – Я один из тех, кто потерял своё место в мире и место в памяти людей. Я хочу вернуть его. И я ищу тех, кто был отодвинут жизнью на второй план. Людей, которых упорно стараются забыть. Тех, кто не нужен и не имеет цели. Я готов найти им цель и применение. Я готов пойти на всё, чтобы оставить за ними и собой память. Чтобы наконец обрести место или создать его самим.

Могильщик смотрела на этого явившегося из ниоткуда рыцаря с неведомым ей доселе трепетом. Сказанные им слова открыли врата мысли, которая никогда колдунью не посещала.

Теперь она не одна.

Обливия протянула к нему руку, раскрывая ладонь. На ней лежал маленький стальной перстень, искусно вырезанный в виде лунного серпа, который отчасти напоминал коготь.

– Ты – Виктор Пратервейн, и ты явился, чтобы забрать по праву унаследованное, – твердо обозначила Могильщик. – Никто не знает, как выглядел мой брат на самом деле. Никто не знает, что он давно мертв. Отсюда мы начнем наш путь.

Мы берем судьбу в свои руки.

– И к счастью, эти воспоминания уйдут с тобой в могилу, магус, – меланхолично произнесла Могильщик, оглядываясь на своего пленника. – Магус?..

Но колдуна и след простыл.

– Как мироздание могло воспроизвести настолько надоедливое существо? – скрипнув зубами от раздражения, процедила наемница.

Ксандар бы с радостью поспорил с противником на этот счет, но услышать колдунью Бездны, логически, не мог – он был уже далеко. Воспользовавшись вовлеченностью Могильщик, чародей банально сбежал, ничем себя не выдав. Теперь же он несся, не жалея ног, взрывая лужи своими сапогами. У него родилось подобие плана. Абсурдная идея.

Но когда абсурд мешал чему-то работать?

Магус распахивал настежь всякую дверь на своем пути, отнюдь не из интереса заглядывая внутрь, наспех осматривая комнаты, залы и коридоры. Откровенно говоря, на успех колдун рассчитывал слабо – поскольку большая часть домов была заперта. Да и «открывать» волшебник решил не только входные двери: под раздачу попали дверцы шкафов и тумб, крышки сундуков и даже окна.

Благо никто не обращал внимания на сумасшедшего с виду мага, врывающегося ко всем подряд.

Мародерствуя в очередной прихожей, Ксандар обнаружил, что кто-то встал у него за спиной, накрывая вытянутой тенью. Обернувшись, он увидел полный синевы череп, но, не придавая этому совершенно никакого значения, многозначительно махнул рукой и вернулся распахиванию дверец на всем, что было закрыто.

– Твои воспоминания, конечно, очень интересные, но я предпочел бы уйти отсюда, – вальяжно бросил Ксандар, швыряя через себя какой-то увесистый справочник, который, судя по стуку, угодил в ногу Могильщик.

– Отсюда нет выхода, магус.

– В том понимании, в котором его себе представляешь ты – вполне может быть, – заявил чародей, бегом бросаясь на кухню.

Брань Могильщик так и осталась не услышанной, погребенная за бомбардировкой пола посудой. Грохот вскоре стих, как и всякий иной звук в доме – за исключением постукивающего по окнам дождя. Обратно Ксандар не выходил.

– На что ты рассчитываешь, магус? – колдунья Бездны проследовала за пленником, игнорируя рассыпанные повсюду осколки.

Её противник исчез, не попрощавшись. Могильщик оглядела каждый угол на пример всякой возможной уловки – ничего. Взор упал на заволоченный разбитой посудой пол. Взмах ноги смел все обломки в сторону, открывая наспех закрытый люк, ведущий, вероятно, в подвал.

Будь у колдуньи лицо – его бы непременно тронула усмешка.

– Как наивно.

***

Яхонт на дрожащих ногах поднялся из грязи. Воин огляделся: видимость сократилась втрое, а поле боя было попросту не узнать. Аметистовый дым, казалось, постепенно рассеивался, но в то же время принимал формы, заставляющие думать, что ты оказался где-то в совсем другом месте.

Оседая, темно-лиловые облака формировали невероятный образ некой улицы: дома, фонари, дорога, даже люди – всё было соткано из неведомого колдовства. Краем глаза Яхонт отметил тяжело дышавшего Тейна, сгорбившегося неподалеку. Воину здорово досталось – вся одежда вымокла в крови, угрюмо выделяясь багрянцем. На плечо оказался водружен колдун, который так и не спешил просыпаться.

– Что это за хрень? – Тейн тихо обратился к единственному собеседнику. – И куда Тесс делась?

Северянин лишь молча покачал головой в ответ. Он и сам понятия не имел – ни о первом, ни о втором. Яхонт осознавал лишь то, что происходящее – очередная уловка, примененная с одной единственной целью.

Убить их всех.

Человеческие фигуры в слоях густого пурпурного тумана двигались и, похоже, жили своей собственной полноценной жизнью. Среди них были мужчины и женщины, старики и дети. Они говорили, смеялись, гуляли здесь и там – словно эта улица из облаков была совершенно реальна. В домах вокруг горел свет, фигуры собирались за столом, сидели у камина…

Звук. Звук продолжал становиться всё тише.

Яхонт едва мог расслышать хруст или стук собственных сапог. Что-то должно было произойти. Но откуда в столь огромной и правдоподобной иллюзии ждать атаки? Северянин понимал, что удар мог прийти откуда угодно. Нутро подсказывало – они по-прежнему на дне проклятой ямы. Они по-прежнему стоят на сырой и рыхлой земле. Вокруг – руины.

Вот только все органы чувств заявляли обратное – видя, осязая, чувствуя зловещую улицу, возникшую из ниоткуда.

– Следи за спиной, – окликнул Яхонт союзника. – Колдунья еще здесь.

– Будь она поумней – давно бы сбежала, – хмыкнул Тейн, закатывая глаза. – Этот дым только выигрывает ей время.

Северянин принял оборонительную стойку, подняв клинок. Он едва мог расслышать, что воин сказал ему. Глаза внимательно следили за движением дымных фигур. Иллюзии стоило отдать должное – облачные люди передвигались органично, не вызывая особых подозрений. Вот, например, девчушка, играющая с обручем – упустила свой металлический круг. Он так и гналась ним, не в состоянии догнать, пока…

Из обруча вынырнула, подскакивая и вращаясь, аметистовая коса. Круша мостовую, она прыгнула на Яхонта в холодящей жилы тишине. Замах за замахом, северянин отражал натиск орудия Бездны, едва поспевая поднимать забивающиеся руки. Полоснув по широкому лезвию наискось, воин нырнул под косу, минуя её и наблюдая, как та растворяется где-то в тумане.

Оказавшийся рядом прохожий резко развернулся – из его тела показались знакомые костяные жвала. Слуга Бездны замахнулся ладонями, как ножницами, полагая отсечь северянину какие-либо конечности. Яхонт чуть подался назад, перебрасывая клинок из одной руки в другую и сжимая тот обратным хватом. Прежде чем сводящийся удар чудовища успел достичь воина, тот успел врезать противнику навершием катаны прямо по черепу. Меч проскользнул и дальше – оставляя на голове монстра видимый разрез в длину всего клинка.

Вспомните жалких, обреченных тварей. Запомните их – ведь то единственная мечта обреченных на забвение чудовищ.

Костяной страж прервал нападение и, зашатавшись, исчез в пурпурном дыму.

Тейн, почувствовав, что кто-то оказался рядом, на опережение взмахнул мечом, не слишком думая о последствиях. Удар пролетел сквозь безобидные туманные фигуры и врезался во что-то, что в пурпурном дыму выглядело как водосточная труба. С крыши дома над ним в небо взметнулись фиолетовые птицы. Задержавшись в воздухе, они начали стремительно пикировать к мостовой.

Всё что воин успел предпринять – укрыться мечом – помогло ему слабо. Удар был по силе сопоставим с булыжником, а смолянистые вязкие кляксы, на которые наваждения взрывало при столкновении, разъедали одежду и кожу.

Словно издали, до мечника донесся крик Яхонта. Что именно тот хотел сказать, Тейн так и не узнал, но посмотрел, как ему показалось, в нужном направлении. По улице мчалась повозка, запряженная извергающими проклятый дым лошадьми. Воин пытался вглядеться в туман, но тщетно – сколь близко наваждение не приближалось, его вид казался нечетким, даже размытым. Кони внезапно споткнулись, а повозка с размаху перевернулась, раскидывая содержимое во все стороны.

То оказались гробы.

Волна дымных иллюзий накрыла воинов с головой, сбивая с ног Яхонта и прижимая Тейна к стене фиолетового дома напротив. Северянин не мог, и не особо хотел подниматься – из-под крышки накрывшего его саркофага кто-то, возможно и не один, усердно пытался выбраться, бешено барабаня изнутри. Тейн, оказавшись напротив другого гроба, очутился лицом к лицу к костяным стражем Могильщик, возникшим из бездонной пустоты ящика. Цепкие когти слуги Бездны явно метили в магуса, и медлить мечник не мог – в челюсть чудовищу полетел закутанный в железо кулак, в надежде на удачный апперкот.

Идея обернулась отвратительно – мощные жвала насекомого крепко зажали кисть, готовясь перемолоть её в фарш из металла из мяса. Свободная рука Тейна незамедлительно вцепилась в одно из жвал и с невероятным усилием разорвала хватку, напрочь отрывая кусок челюсти противника.

Всё вокруг внезапно вытянулось – дымные фигуры едва удерживали форму под нахлынувшим ураганным ветром. Держались наваждения недолго: аметистовые иллюзии сдувало прочь одну за другой, открывая реальный вид на руины вокруг. С колонны неподалеку ошарашенным воинам помахала Этессия:

– Я немного потерялась, но смогла подняться, – широко улыбаясь заявила Тесс. – Куда кикимора девалась?

Могильщик определенно оставалась где-то поблизости. Фиолетовые наваждения унесло ветром, но туман никуда не делся, да и черное небо не вселяло надежд на скорую победу.

– Нашла у кого спросить, – отмахнулся Тейн, разминая укушенную кисть.

– Выиграть время… – пробормотал Яхонт мельком глядя по сторонам. – Для чего?

Могильщик возникла из-за дальней колонны, широко разведя руки в стороны.

Абсолютно беззвучно земля ушла у героев из-под ног, унесенная взрывом. Из почвы взметнулись гигантские костяные лапы, перемалывая песок и практически переворачивая всё вверх дном. Над лежащими и обезоруженными героями, наполовину погребенными в грязи, высился новый чудовищный, устрашающий облик.

Драконий череп, больше их всех вместе взятых, с шестью пустыми бездонными глазницами. Его пасть, полная гигантских клыков, число которых невозможно было счесть, сочилась черной и вязкой слюной.

Где-то в глубине пасти зарождался тайфун обсидианового пламени.

***

Ксандар захлопнул за собой черную дверь и тихо выдохнул во мрак коридора, еле освещаемого колдовскими кристаллами и свечами. Задумка оказалась рабочей, но способна ли она что-то изменить – другой разговор.

– Очевидно, что когда два сознания соприкасаются в такой манере, они должны существовать параллельно, – вслух пробормотал магус, стягивая с себя намокший плащ. – В местах, о которых воспоминаний быть просто не может, останется «дыра» в соседнее сознание. Лучше, конечно, сказать «мост». Так хотя бы на науку походит.

Чародей умолк, осознав, что находится в темном коридоре не один. Ксандар примерно предполагал, где оказался, учитывая, что пытался сбежать он в сознание именно своё. Но вот когда?

Несколько неловких шагов – и тьма расступилась перед колдуном, открывая вид на отца и сына. Ксандар нервно поперхнулся, искренне желая отвести взгляд.

Он просто не мог.

Мальчишка в помятой пижаме стоял, понуро уронив голову на грудь, у лестницы наверх. На ней, прямо на ступеньках, примостился Адрион, взяв сына за плечо. Старость, пусть и поздно, но резко начинала одолевать мужчину. Короткие волосы побелели от седины, а лоб трогали первые морщины. Магия переставала справляться. Тело, изнеможенное многовековым чудотворством, доходило до этого с большой неохотой.

– Сколько раз ты уже просил меня прогнать чудовищ, Ксандар?

Чародей содрогнулся, услышав голос, похороненный вот уже тридцать лет.

– Ты уже достаточно взрослый, чтобы сделать это сам.

– Но я не могу! Они постоянно смотрят на меня из темноты, – захныкал мальчишка, мотая головой.

– Ксандар, – твердо произнес отец, пытаясь глазами встретить взгляд сына, – ты должен уметь постоять за себя. Пойми – я не всегда смогу быть рядом и защищать тебя. Помни, что у любого существа есть слабость, у всякой идеи – изъян. Найди эти уязвимости, и те, кто заставляют тебя бояться, сами испытают страх.

Ксандар услышал, как позади него скрипнула входная дверь.

– Но знай, – отец ласково потрепал сына по голове, – пока я с тобой – никто не посмеет обидеть тебя. Пока я с тобой – ты будешь знать лишь покой.

Адрион не спеша поднялся со ступенек и направился к концу коридора, где расположился Ксандар.

– Ты надеялся сбежать, магус? – насмешливо поинтересовалась Могильщик, встав у двери.

– Только с тех пор, как ты последовала за мной, – тихо отметил Ксандар, оборачиваясь.

Адрион провел по усеянному сединой лицу ладонью – скрывая то за непроглядной ониксовой маской.

– Мы действительно не можем причинить друг другу вреда, – проконстатировал магус. – Как и в твоей памяти – ничто не могло, потому что ты меня пригласила. Ведь иначе я бы проснулся.

На ладонях Адриона зеленой нитью распускались шелковые перчатки.

– Но ты проследовала за мной без приглашения, – холодно продолжал Ксандар. – Знаешь, что случается с незваными гостями?

Кисть Могильщик потянулась к дверной ручке. Рывок – не поддается. Дверь была плотно вжата в опору, сдавливаемая неведомой силой. С полки неподалеку соскользнул ремень, резко обвивая костяную шею наемницы и подтягивая ту над полом.

Адрион прошел мимо Ксандара, возжигая изумрудным пламенем свои перчатки.

– Прощай, – отвернулся магус, погружаясь во мрак коридора.

Вопль боли и отчаяния утонул в граде ударов и треске пламени.

Далеко позади.

***

Тейн усердно выкапывался из земли, орудуя руками, как лопатами. Жидкое пламя, капавшее из гротескной драконьей пасти, постепенно подступало к обездвиженным, по большому счету, героям. Воин сильно сомневался в том, что очередная призванная колдуньей зверушка решила до смерти закапать их слюной. В глубине бездонно-черного горла усиливался рев, а на площадке от того становилось всё жарче.

Зверь Бездны готовился к последней атаке. Последней – для Тейна и остальных.

Шансы были невелики – оптимизмом мечник никогда не страдал. Безуспешно барахтающийся Яхонт и зажатая где-то под обрушенной колонной Этессия выступали тому ярким подтверждением. Тем не менее, Тейн старался: комья земли так и сыпались во все стороны. Лежа он помирать не станет.

Высвободив одну ногу, воин рывком выдернул из грязевого плена другую и начал отползать подальше от булькающего обсидианового огня. На образовавшемся по соседству бугре развалился бессознательный Ксандар, уткнувшись лицом в песок. Тейн заметил его и, понося всех существующих колдунов на чем свет стоит, рванулся вытаскивать магуса за собой. Дернув чародея за рукав плаща, мечник перевернул союзника на спину.

Ксандар громко закашлялся.

Воин отпрянул от удивления, переводя взгляд на устремляющийся к земле колоссальный череп. Накренившись, драконья голова рухнула в землю, дробя остатки каменных плит. Наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось – растворяясь в тумане. Могильщик, возвышающаяся где-то позади своего падшего зверя Бездны судорожно схватилась руками за голову. Колдунья скорчилась, не в силах в полный рост разогнуться.

– Долго объяснять, – сплюнул песок Ксандар, пытаясь руками разогнать назойливый туман. – Покончим с ней!

Тейн, не понимающий абсолютно ничего, рывком поставил магуса на ноги и подтянул к себе меч.

– Чего так рано встал? – буркнул воин, оценивая расстояние до Могильщик.

– Кошмары, – отозвался Ксандар, оглядывая площадку.

Всё вокруг казалось ему крайне непривычным и чужим. От эффекта проклятого заклинания еще придется долго отходить. Силы были на исходе – действовать требовалось пренепременно.

– Тесс! – закричал колдун, хватая силой мысли обломки колонны. – Ты цела?

Руки напряглись и задрожали – увесистый камень едва поддавался захвату магуса.

– Вроде бы да, – хрипло откликнулась Этессия, высвобождаясь из-под завала. – Но не думаю, что смогу больше бегать в ближайшее время.

Оборачиваясь к Яхонту, Ксандар резко дернул руками вниз, заставляя наслоения земли сползти с северянина, как одеяло. Выбравшийся воин лишь молча кивнул и, не желая терять драгоценного времени, бросился к Могильщик, с прыткой осторожностью минуя воспламененные участки площадки.

– Выиграйте мне время, – сказал магус, обращаясь к медлившему Тейну. – Вместе мы её уничтожим.

– Да, еще щепотку, почему бы и нет, – огрызнулся воин, зашагав навстречу врагу. – Ты же недостаточно провалялся в отключке.

– Я рад, что мы друг друга понимаем, – устало хмыкнул чародей, сосредотачиваясь на разлитом тут и там пламени.

Могильщик сковал приступ чудовищной боли. Мир вокруг треснул – и в образовавшихся осколках замерцали отражения её врагов. Возвращение магуса воодушевило их, подарив надежду на победу.

Они её не получат.

Яхонт оказался совсем близко, лихо занося клинок. Могильщик через силу выпрямилась и взмахнула рукой: костяная лапа смела нападающего, поднимая облако пыли. Или же…

Северянин выскочил из-за чудовищной кисти, ловко её перепрыгивая. Невпечатленная наемница свела ладони вместе, заставляя массивные руки возникнуть по бокам от северянина. Когтистые лапы столкнулись, как у хозяйки, сдавливая противника между собой.

– В точку! – щурясь, воскликнула Тесс.

Скоростная стрела оказалась поймана стражем колдуньи в миллиметре от головы.

Мгновенного отвлечения оказалось достаточно, чтобы пропустить момент, когда Яхонт, взобравшись по костяным лапам, устремился вниз – прямиком на противника. Слуга Бездны тотчас обнял хозяйку и, закрывая её мощной спиной, прижал к земле. Катана обрушилась на костяного стража, кромсая его раз за разом с несметной скоростью – не в силах прорубиться сквозь родную броню.

На площадке становилось всё светлее – Ксандар с какой-то целью переносил разросшееся пламя на вершины уцелевших колонн.

Услышав глухой скрежет под собой, Яхонт поспешил кувыркнуться прочь – и вовремя. Высекая искры, из-под Могильщик выскочила, вращаясь, фиолетовая коса. Поднявшись на ноги, наемница едва успела опомниться, как уже была вынуждена уклоняться от замахов гигантского меча. Тейн метил клинком на уровне плеч, пытаясь обезглавить противника.

Цепкие костяные руки отбили клинок в сторону, практически переходя в контратаку.

– Не в этот раз, – самодовольно гаркнул воин, наученный горьким опытом, спокойно расставаясь с мечом.

В чудовище устремились окованные металлом кулаки. Оба удара оказались остановлены и зажаты когтями слуги Бездны, но мериться силой с ним Тейн не стал. Вместо этого, он выдернул одну из рук из перчатки и нанес сокрушительный удар по синеватому черепу колдуньи, разбивая костяшки в кровь.

– Назад! – неожиданно крикнул Ксандар, предупреждая о чем-то.

Могильщик, едва не рухнувшая от удара на землю, повернулась на звук и в шоке замерла. Ей показалось, что над руинами возникло второе солнце, переливающееся черным пламенем.

– Я сохраню твои воспоминания, – сурово проговорил магус, возводя руки над головой, – но тебя я предпочел бы забыть.

Чудовищного объема огненный шар, зависший в небе посреди уцелевших колонн, начал своё движение. Никто, впрочем, и не заметил, как он пролетел к земле – это заняло лишь миг, жалкое мгновение. Сфера черного пламени буквально вмялась в цель, по инерции прокатываясь с добрый десяток метров и образуя за собой разрастающийся пылающий кратер.

Руки Ксандара устало обмякли, повиснув, едва ли в силах больше творить чудеса.

– С ней покончено, – тихо произнес Яхонт, благодарно салютуя магусу и убирая клинок в ножны.

– Тупая стерва, – Тейн зло сплюнул на треснутые каменные плиты. – Всё бы уже давно кончилось, не развалились ты, старик, в грязи с самого начала.

Колдун кисло усмехнулся:

– Зато теперь ты не можешь сказать, что я бесполезный, правда?

– С другой стороны, мы почти справились сами, – пробурчал Тейн, закатывая глаза.

Тесс потянула магуса за рукав.

– О да, закопавшись в песок, – парировал Ксандар.

Девушка задергала рукав колдуна куда сильнее.

– Ксандар… Ветер говорит мне…

Голос Этессии непривычно для неё дрожал. Мерзкий холодок пробежал по спине чародея.

– Здесь еще кто-то кроме нас есть, Ксандар.

Магус устремил окуляры маски в туман, стараясь сфокусироваться на дальнем конце руин.

– Это невозможно… – сухими губами пробормотал он, вглядываясь вдаль.

Из тумана, перемешанного с дымом, навстречу героям вышагивала она.

Медленно, почти изящно, Могильщик ступала след вслед, зловеще освещая путь синевой своего черепа. Вся одежда оказалась сожжена дотла – женщина была полностью нагой и охвачена жаром. Огонь не причинял ей вреда, стекая по оголенному телу, как вода. Из глазниц и рта полыхало аметистовое пламя.

Тейн глухо присвистнул из-под шлема:

– А она неплохо сохранилась для мертвяка.

– Это не нежить, – сипло отозвался магус. – Она живой человек.

– Почему она не умирает, Ксандар? – в голосе девушки послышались нотки отчаяния.

Чародей не знал, что ответить. Он лишь глядел на всё четче вырисовывающуюся в тумане фигуру. Волшебнику вдруг показалось, что он видит определенные детали чего-то цельного – чего-то, что образовывалось вокруг Могильщик, не выдавая своего присутствия.

После всего случившегося, Ксандар уже привык приходить к разгадке в самый последний момент.

– В стороны! – замахнувшись руками, он оттолкнул от себя союзников силой мысли.

Земля под ним самим расступилась, позволяя колдуну натурально сквозь неё провалиться. Широкая струя обсидианового пламени проревела у него прямо над головой. Когда поток огня прекратился, чародей, потянувшись, высунулся на поверхность, обжигаясь о раскаленную почву.

В тумане над Могильщик теперь различался новый силуэт. Необъятных размеров дракон, прибывший прямиком из Бездны. Невообразимая фигура, будто переплетенная из металлических прутьев, сверкающими когтями врезалась в землю прочнее любой крепости. Отсвечивающие кости полыхали зловещей синевой, одновременно поглощая все цвета вокруг черной бесконечностью своей отсутствующей плоти.

В руки колдуньи Бездны легла её верная коса. Наемница устремилась вперед, не дожидаясь нападения кого-то из группы. Верное ей чудовище, высасывая из окружающей атмосферы звук, неслышно двинулось следом, сотрясая землю.

Страх естественен для жертвы, но никак не для того, кто её преследует. Справедливость не ведает страха – ведь она настигает безнаказанных.

Я – справедливость.

Яхонт сорвался с места, бросаясь навстречу врагу.

– Постой! – закричала Тесс, видя, как северянин бросается на верную смерть.

Она решила попытаться поддержать его обстрелом, взбираясь на более менее прочный холм и готовясь занять стрелковую позицию. Ноги ощущались ватными – как от пережитого удара колонны, так от столь непривычного доселе страха. Она навидалась монстров за свою короткую жизнь, но никогда не видела ничего подобного. Один лишь рост колоссальной твари заставлял её дрожать. Её Ветер бессильно бился о чудовище, не в состоянии даже отвлечь на себя его внимание.

– Ты заплатишь за каждую царапину на его доспехах, – переполняясь гневом, заговорила колдунья Бездны.

Цепко схваченная Могильщик коса рубила в разы яростней прежнего – Яхонт больше не решался принимать удары широкого лезвия на клинок. После столкновения клинков северянин с трудом удерживался на ногах, так что ни о каком парировании не могло идти и речи. Осложняло ситуацию и то, что выходящий за грани сознания дракон мог в любой момент его раздавить.

Ужасающий крылатый змей не был, к счастью группы, слишком расторопен. Но ему эта скорость и не требовалась – поливая площадку смолянистым пламенем, он, как минимум, оставил Ксандара в ловушке: зарытого в земле и забаррикадированного колдовскими барьерами. Почва вокруг чародея стремительно нагревалась – мужчина рисковал свариться в самолично выкопанной могиле.

– Я уже… я почти!.. – Тейн спешил на подмогу Яхонту изо всех сил.

Однако массивная фигура воина оказалась слишком заметна для дракона. Костяной хвост, точно огромный хлыст, неожиданно возник перед ним – заглушенный самой Бездной удар выбил из легких мечника весь воздух, заставив споткнуться и упасть на горячую землю. Широкие когти полетели к нему, готовясь распотрошить на ошметки.

Тейн не придумал ничего лучше, чем вертикально выставить перед собой меч-змей.

Хорошей новостью стало то, что клинок смог повредить лапу чудовища, пусть и незначительно. Плохой – рукоять клинка настолько вдавилась в хозяина, что у того треснуло ребро. На крик у Тейна попросту не хватило воздуха.

Изворачивая длинную шею, дракон с внезапной для воина скоростью направил к нему распахнутую пасть. Голова колоссального чудовища пронеслась вровень у земли, пожирая Тейна в мгновение ока.

– Тейн! – в панике завопила Этессия, продолжая тщетно выпускать стрелу за стрелой.

Руины погрузились в полный мрак – необъятные крылья дракона заволокли небо черной пеленой. Ксандар едва выкарабкался из раскаленной земляной печи, только чтобы обнаружить поток вязкого кислотного дождя, заливающего руины. Набросив сверху плащ, чародей пытался продраться сквозь образовавшиеся вокруг пламенные острова.

Колдун подвел их всех. В чем-то Тейн досадно оказался прав: не поддайся Ксандар уловкам проклятой колдуньи, ничего бы этого не случилось. Ничья бы жизнь не висела на грани, не оборвалась бы… Скольких еще ему суждено было привести в могилу? Чудом спасенная девушка заплатила свою цену. Сколькие готовы заплатить за него?

Неужели с тебя не хватит глупых жертв?

– Ты умрешь! – огласила Могильщик, тесня северянина к стене черного пламени, отрезая прочие маневры для отступления.

У Яхонта забились руки – теперь воин исключительно уклонялся от яростных атак колдуньи. Замахи пурпурной косы посылали вперед энергетические всплески, режущие не хуже самого лезвия. Дугообразные вспышки были слишком широки – и на теле Яхонта они отражались кровавыми разрезами.

Неистовая серия замахов едва не лишила северянина ноги – неконтролируемый гнев колдуньи готовился дать плоды. Пламя подступало к воину всё ближе, неприятно обжигая спину. Коса взметнулась в воздух, метя разорвать маску Яхонта вместе с его лицом. Но сверху, даже сквозь бесконечную тишину, раздался глухой и омерзительный треск: вблизи Могильщик рухнуло массивное ребро, врезаясь в землю. И вслед за ним летел Тейн, объятый пламенем.

«Я не собираюсь здесь подыхать!»

Воин несся к земле, занеся огромный меч так, как несется к шее обреченного гильотина. Мечнику не хватило менее метра – клинок приземлился на остатки камня вблизи колдуньи. Ударная волна оказалась настолько сильной, что даже чуть-чуть подбросила Могильщик над землей.

Ксандар, собирая последние крохи накопившейся в теле магии, сосредоточился на тумане вокруг неожиданно живого союзника. Кулаки мага сжались, старательно выжимая влагу из воздуха рядом с воином. Водный всплеск смог затушить большую часть пламени, охватившую его.

Из последних сил занося меч-змей, Тейн направил дуговой удар прямо в полный синевы череп. Возникший перед хозяйкой слуга Бездны лишь замедлил тяжелое лезвие – его костяные руки оказались раздроблены в пыль. Металл столкнулся с металлом – оглушительный звон, подобный колокольному, разорвал тишину, сковавшую руины.

Могильщик, кувыркаясь, полетела вдаль, приземляясь в грязь после тяжелейшего удара. Голова и шея выдержали, но боль, которая, вибрируя, сковала всё тело…

Коса, еще державшаяся на кончиках пальцев, разломилась надвое. Верный дракон Могильщик, пусть и не сразу, но стал рассеиваться в тумане, чудовищным ревом давая понять, что не желает оставлять хозяйку.

Но она потеряла контроль. Тело больше не могло сражаться. Разум больше не желал думать. Была только боль. Могильщикказалось, что сердце вот-вот откажет. Что лицо расползется по швам, осыпаясь на мелкие осколки.

Они приближались. Они убьют её. И никто больше о ней не вспомнит.

Все забудут её как страшный сон.

Вычеркнут из памяти.

Могильщик закричала. Оголенная ладонь схватилась за лезвие угасающей косы, рассекая собственную плоть. Замахнувшись клинком, как кинжалом, колдунья вонзила его – не в землю, нет, – в незримую ни для кого, кроме неё самой, стену. Кровь выплескивалась из руки, замирая перед наемницей, размазываясь по непостижимому простому сознанию барьеру.

Еще один удар. И еще один. Остервенелой хваткой Могильщик пронзала ткань реальности снова и снова.

В надежде её разорвать.

Ксандар, спотыкаясь, мчался за обессилившими воинами, готовящихся настигнуть их общего врага.

– Тесс! Стреляй же! Стреляй в неё! – заорал он, задыхаясь в дыму и пламени.

У Этессии осталось всего три стрелы. Она успела подобраться поближе к остальным, но успеха это отнюдь не гарантировало. Туман, дым и крайне медленно отступающая темнота сильно сбивали прицел. Сколько бы сейчас колдунья отдала за целый глаз…

Лук, сотканный из воздуха, поднялся на изготовку. Тесс придется пожертвовать стрелой или даже двумя, чтобы пристреляться в таких условиях. Время поджимало – что бы их враг ни задумал, ничего хорошего это предвещать не могло.

Просвистела первая стрела, вонзаясь в плечо Могильщик и едва не опрокидывая ту на спину. Колдунья Бездны почти не обратила на это внимания – лишь взяла лезвие косы в другую руку.

Вторая стрела промчалась совсем близко, секанув по полному синевы черепу.

Этессия выдохнула, полностью концентрируясь на выстреле. Пальцы отпустили воздушную тетиву, отправляя последний снаряд колдуньи в скоростной полет. Наконечник метил прямиком в сердце Могильщик и готов было уже с ним соединиться, когда в последний раз, лишенный рук костяной страж возник перед своей хозяйкой. Он принял удар на себя – стрела раздробила его голову, увязая в костях.

Коса пронзила окровавленную стену в последний раз.

Пространство перед героями разверзлось, открывая непроглядную пустоту. Всё живое вокруг начало стремительно затягивать в чудовищный разрыв реальности.

Врата в Бездну насильно зазывали к себе гостей.

Тейн, почувствовав, что его с нарастающей тягой засасывает в открывшуюся дыру, изо всех сил вцепился в меч, вонзая тот в землю. Это привело лишь к тому, что уже спустя несколько мгновений, воин болтался в воздухе, цепляясь за рукоять своего клинка. Яхонту и Тесс повезло и того меньше: если первый еще как-то цеплялся за резьбу на колонне, то последняя почти сразу полетела прямиком в черный разрыв. Пролетая мимо Тейна, девушка зацепилась за его ногу, стремительно сокращая его шансы удержаться.

– Не впивайся ногтями! – проорал Тейн, стискивая зубы.

Ксандар погрузился по колено в землю, создав надежную, как ему казалось, опору. Но тяговая сила продолжала расти, недвусмысленно намекая магусу на то, что ему следует отменить своё колдовство – иначе оторвет ноги. Выбор, сделанный им за несколько секунд, показался бы любому другому человеку глупым, нелогичным и даже сумасшедшим – но вряд ли бы чародей стал кого-то слушать. Земляная хватка разжалась, отправляя Ксандара в полет в сторону своих товарищей.

Еще пребывая в воздухе, колдун обильно начал выделять зеленый гель, протекающий сквозь перчатки. Магус летел прямиком в Тейна, и не был в состоянии изменить направление своего полета. Видя, как соскользают пальцы Яхонта с колонны, Ксандар прибег к единственной выигрышной идее, к которой сумел прийти.

Изумрудные нити соскользнули с кончиков пальцев колдуна, цепляясь за всех остальных членов группы. Возгласы непонимания уже не имели никакого значения – вслед за кувыркающимся Ксандаром в Бездну затянуло и всех остальных.

Пространственный разрыв захлопнулся. Бездна поглотила своих жертв, не оставив от них и следа.

Могильщик обессилено рухнула на колени. Окровавленные ладони закрывали пустые глазницы. Одинокая струйка крови из-под стрелы в плече медленно, но верно расползалась по всему изнеможенному телу. Ребра звенели – мгновениями они казались колдунье пучков металлических прутьев на разорванной полой груди. Могильщик сморгнула, прогоняя наваждение.

Над руинами в тумане еще долго стоял тихий вой – о невыносимой и мучительной боли.

Она победила.

Комментарий к 16. Диско Инферно

Самая большая глава в “Точке Зрения”, что неожиданность даже для меня.

========== Эпилог ==========

Птицы. Где-то вдалеке клекотали птицы.

Ксандар дернулся. Всё тело, будто онемевшее, отказывалось подчиняться прямым приказам его головы. Впрочем, это не мешало колдуну чувствовать, как намокли ступни. Он лежал на чем-то шершавом и колком, а под ребра что-то упиралось.

Плеск. Что-то плескалось совсем близко.

Мысли медленно, будто стараясь не будить чародея, выстраивались в цельную цепочку. В Бездне никаких птиц нет – в этом колдун был уверен почти полностью. Ксандар ощущал себя вполне тепло – а с виду Бездна совсем не кажется теплой. Может, он просто умер? А отчего тогда ногам намокнуть?

Магус заставил себя продрать глаза. Под ним был самый обыкновенный песок, а в ребро уперлась галька. Разглядеть это он мог и невооруженным взглядом сквозь отчего-то разбитый окуляр маски. Тяжело охнув, магус перевернулся на спину. Яркое заходящее солнце заставило резко сощуриться.

Если Бездна и была такой, то, пожалуй, всё не так уж плохо.

Поблизости лежали разбросанные, будто куклы, его товарищи. Похоже, что все пришли в себя одновременно, начиная шевелиться и извергать ругательства.

– Колдун, – пробасил Тейн, отстегивая и сбрасывая оплавившуюся куртку, – мы живы или нет?

– Или да, – брякнул магус, держась за голову. – Мы были там всего несколько секунд – последствий быть не должно.

– Там – это в Бездне? – потерянно озирался Яхонт, перебирая руками песок.

Ксандар, пошатываясь, встал на ноги. Ненадолго – а затем вновь упал на теплый песок. Прибой снова окатил носки его сапог.

– Да, поверить не могу, что она сумела открыть этот разрыв, – пить колдуну хотелось неимоверно. – В любом случае, она бы не смогла нас там оставить – никому и никогда не хватило бы сил на это. Бездна тут же выбросила нас прочь. И я бы честно хотел узнать, кому сказать спасибо, что мы оказались выкинуты не посреди холодного моря или не куда-то в бездонную яму.

– Я охренеть, как благодарен, – сквозь зубы протянул Тейн, отталкивая от себя сапог Этессии.

Ксандар предпринял очередную попытку встать, но быстро сдался. Бинты на руках размотались, открывая незажившие ожоги.

– О Бездне мне известно немного, – виновато произнес он, глядя на золотистый песок, – но я знаю одно – время там течет не как в нашем мире. Мы не можем с уверенностью утверждать, что здесь также прошло лишь несколько секунд.

– Какая разница? – уныло подала голос Этессия. – Пока мы в этой глуши, беспокоиться о времени нет никакого смысла. Мы должны выбираться – и побыстрее.

– В какой конкретно мы сейчас глуши? – Тейн приподнялся, опираясь на меч.

Колдунья развела руками:

– Я тут не бывала, но по описанию, которое слышала от знакомого – вполне походит на Дикие Земли.

Яхонт медленно обернулся к Ксандару.

– Имперская граница совсем рядом, – заключил северянин, глядя на задумавшегося чародея.

– Кто-то из вас – очень удачливый сукин сын, – Этессия расплылась в привычной для себя улыбке.

Магус решительно затянул бинты.

– Мы пересечем её, – громко заявил Ксандар, вставая, наконец, твердо на ноги. – Во что бы то ни стало.

***

Где-то в поместье «Восхода»

– Интересно… у неё всё получилось, как видите.

Аламид молчал в ответ. Видя угрюмый настрой своего собеседника, черный силуэт лишь вальяжно развел руками, пуская свежую газету по ветру с балкона. Фигура прильнула к стенке, сливаясь с вечерними тенями.

– Ну же, порадуйтесь вместе со мной! Разве не она ваш самый любимый сотрудник? – голос вибрировал в прохладном воздухе. – И кому как не вам знать, что победа не достается бесценно?

В руке силуэта возник бокал вина.

– Эта победа даже прошла проверку временем, что невероятно, – истинный тон собеседника рыцаря было невозможно разгадать. – Уже почти восемь дней о Ксандаре ничего не слышно. Все издательства окрестили его без вести пропавшим, если не мертвым. Успех, я считаю.

Зеленый ноготь медленно провел по маске, рисуя полоску рта.

– Быть может, вам тяжело это признать, потому что вы всё же не знаете, что же такое победа.

Раздался скрежет – ледяной рыцарь обернулся к собеседнику куда быстрее, чем тот предполагал. Впрочем, силуэт не сдвинулся с места, не испытывая никакого страха по отношению к Аламиду.

– Ну, ну – это была всего лишь шутка, – примирительно поднял бокал силуэт.

Маска расползлась в хищной изумрудной ухмылке.

– Прошу прощения, господин Дуэлист, – беззлобно прошелестел лидер «Восхода».

Содержимое бокала отправилось в распахнувшуюся, как рот, маску. Фигура в тени покачала указательным пальцем.

– К чему все эти формальности, ведь я уже говорил, – силуэт подался вперед, расчерчивая на маске два острых глаза. – Называйте меня…

Адрион.

КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА