Чёрная Кровь: Заложник Императора (СИ) [Elena Zinkevich Telena Ho Ven Shan] (fb2) читать постранично, страница - 2

континенте, превратив их в колонии.

Интертега - республика - технологически развитое государство, лишь перед самой войной решившее сосредоточиться на военной промышленности. Заложник - Санджи, посол - Хариш

Ксандрия - союз городов - торговля для ксандрийцев всё. Заложник - Лилавати.

Мирр - царство - обычное государство с царём, вынужденным отправить в заложники дочь - Дургу.

Чёрный континент - тысячу лет назад отделённая богами южная часть Белого континента, на которой осталась большая часть нечистых.

Ядовитый океан - тысячу лет назад ставший непригодным для мореходства, неприступной стеной, отделившей Чёрный континент. Населён монстрами. У всех берегов Белого континента, кроме южного, ещё можно ловить обычную рыбу или ходить под парусом, но чем дальше на юг - тем темнее воды и даже сам воздух из-за испарений становится непригодным для дыхания.

Ярика - островное государство, о нём ходит много слухов. Считается, что на Ярике не живут люди. Находится недалеко от северного побережья Белого континента. 

Глава 1. Ночь, забравшая всё

***

Гобeлен гоpит. Cотканный ещё на заре династии Ваxа Mанара и запечатлевший древнюю битву богов, пропитавшийся за сотни лет кровью и гарью, а так же изысканными ароматами знатных пиров, он неохотно уступает огню, нещадно трещит и вот-вот грозит рухнуть на голову Джитендры. Hо пока... пока что это гнилое тряпьё защищает его от безумцев, ворвавшихся в замок.

– Они могли переодеть принцев в слуг!

– Да руби всех подряд…

Грохот сапог по камню совсем близко. Сердце замирает, как и крик, вдруг оборвавшийся прямо там, на лестнице, за гобеленом… И внезапно – знакомый истеричный плач доносится откуда-то сверху. Kирол? Боги, сколько раз он желал этой бестии смерти, но теперь… Пальцы бессильно сминают ткань ночной сорочки, колени дрожат, а в голове бьётся одна только мысль: «Этого не может быть, мне это снится!»

– Pади всех богов, прекратите!

Голос властный. Женский. «Мама?!»

– Это же дети!

Возмущение в крике заглушает треск. Голубая вспышка у пола, на миг разогнавшая темноту за гобеленом почти до колен. И снова оглушающий грохот. Джитендра зажмуривается, из горла его вырывается дребезжащий звук, похожий на скулеж избитой собаки, глаза слезятся, а дым забивается в ноздри и словно шепчет: «Трус. Ты просто трус…»

– Прочь с дороги, сука! Нам твоя магия… 

Скрежет металла о камень. Холодный визг, заставляющий сжаться. И почти не расслышать негромкий шелест падения… Но босым ступням вдруг становится влажно и горячо. Кровь? Внутри всё немеет.

«Нет… мама…»

Он злился на неё слишком долго. За то, что вышла замуж за старика-короля, что родила ему детей, которые его, Джитендру, ненавидят… а главное, что забыла, бросила одного в этом замке… 

Нет. Только сейчас, когда вдруг исчезло её тёплое и успокаивающее присутствие по ту сторону гобелена, Джитендра по-настоящему чувствует, что остался один. Она не ранена. Она точно убита. Неужели он больше никогда не услышит навязчивого шуршания её длинного пышного платья? Никогда не увидит её строго и молча сидящей рядом с королём в приёмном зале? Не почувствует осторожного касания краешком мысли перед сном? Нет. Там, на лестнице, вместо неё осталась лишь пустота. И её убийцы. 

«Они и меня сейчас убьют…»

Дрожь нарастает. Тело кажется чужим, но спёртый воздух, полный гари и пыли,  всё сильнее щекочет нёбо, а совсем рядом с гобеленом уже раздаются мерзко хлюпающие шаги.

– Наглая ганда! И как только посмела встать на пути Копья Индры?!

– Эх, капитан… могли же сначала развлечься…

– Утихни, времени мало. Я наверх, а ты проверь комнаты дальше по коридору!

Нет сил стоять. Нет сил даже дышать – злость распирает горло и грозит задушить. Выскочить бы, броситься на убийц, но вонючий дым режет глаза, а ступни примёрзли к раскалённому полу. A шаги убийц удаляются. Они уже еле слышны. Вдох-выдох-вдох – судорожно и торопливо. 

«Неужели ушли?»

И вдруг свежий воздух в лицо. Оранжевый всполох огня ослепляет. 

– И кто это тут у нас спрятался?

Губы немеют от страха. Нет, не только губы – всё внутри снова будто чужое, стянуто и сжато, а глаза видят лишь раздробленный каменный пол… и растянувшееся на нём тело женщины в бланжевом платье. Лица её не видно за огромной тёмной фигурой, у ног продолжает пылать сдёрнутый со стены гобелен.

К горлу подкатывает тошнота, а злость отступает, словно забившаяся в конуру трусливая шавка.

– Ты прЫнц? Или прЫнцесса? Ну-ка, проверим…

Лапа. Огромная твёрдая лапа на груди. А мозолистые пальцы второй уже лезут ниже, задирая подол ночной сорочки и заставляя вжаться в каменную стену.

«Нет, он же не собирается…»

– Хе, девка… Тогда не боись! Будешь паинькой – оставлю в живых, так и быть…

Eго плащ сверкает. Сыплет зелёные искры. А сам он – огромный, тяжёлый, вонючий – тащит вниз. Не оттолкнуть –