Небо остается нашим [Марина Павловна Чечнева] (fb2) читать постранично, страница - 2

тайно мечтала «быть, как Чкалов».

Семья наша жила на Хорошевском шоссе — вблизи Центрального аэродрома. Здесь никогда не стихал гул моторов, в воздухе мелькали машины, поднимались в небо аэростаты, вспыхивали в синеве белые купола парашютов. Вместе с подружками мы подолгу простаивали у ограды летного поля.

Мне еще не было пятнадцати, когда произошло незабываемое событие — меня приняли в комсомол.

Осенью того же 1937 года я, образно выражаясь, сделала первую попытку оторваться от земли: пошла в районный аэроклуб.

— Рано… — сказали мне. — Ты маленькая. Еще пионерский галстук носишь. Подожди. Подумай.

Зайдя вторично, я обратилась к начальнику аэроклуба.

— Подрастешь, тогда и приходи. Посмотрим, как учишься. С плохими отметками не возьмем.

Промчался год. Теперь я отправилась в аэроклуб, имея рекомендацию районного комитета комсомола. Теперь уже не просила — настаивала. В виде исключения меня зачислили на теоретический курс отделения пилотов.

Поделилась своей радостью с отцом.

— Сына я хотел иметь, да нет его… Одна ты у меня, дочка, а характер, вижу, твердый.

Мама придерживалась другого мнения:

— Не девичье это занятие. Выбирай любое дело по душе, только не летай.

— Это решено, мама. Отступать поздно!

…Сколько было в аэроклубе замечательных людей! Скажем, та же Валерия Хомякова. Впервые я встретилась с ней в конце декабря 1938 года в здании на Мантулинской улице, где размещалась учебная часть аэроклуба. В ту пору она была известным летчиком-инструктором. Помню сияние морозного дня за окошками, длинный коридор, прорезанный солнечными лучами, в которых плясали пылинки. По коридору шла статная молодая женщина. Светлые блики то ложились на ее красивое лицо, то исчезали, и тогда серые глаза женщины становились еще глубже, загадочнее. Обняв за плечи подругу летчицу Ольгу Шахову, Валерия увлеченно разговаривала с ней. Увидев учлетов, Хомякова подошла к нам, познакомилась, стала расспрашивать об учебе. Держалась она просто, по-дружески, и беседа наша сразу стала непринужденной, откровенной.

Для учлетов часто устраивали в аэроклубе встречи с опытными летчиками. После знакомства с Хомяковой мы попросили ее прийти. Она согласилась. В тот вечер мы услышали рассказ о ее жизни.

Валерия родилась в августе 1914 года. Детство провела в Колпино, под Ленинградом. От отца, инженера-химика, унаследовала любовь к химии. Увлекалась литературой. А мечтала… Мечтала о полетах, о небе…

После семилетки закончила техникум, поступила в Московский химико-технологический институт имени Менделеева. Одновременно занималась в аэроклубе.

Вместе с дипломом девушка получила назначение на Дорогомиловский завод. Отработав смену, мчалась в аэроклуб Ленинградского района столицы. Валерия одинаково любила и планер и самолет. Но летчик, кроме всего, должен быть хорошим спортсменом. Помня об этом, девушка ходила на лыжах по заснеженному лесу, каталась на коньках, много играла в волейбол, плавала, тренировалась в прыжках с парашютом. А однажды почувствовала: авиация предъявляет монопольные права на человека. И сделала выбор, стала профессиональным летчиком.

Небесный почерк Хомяковой был захватывающе красив. Зачарованно смотрели мы, как на воздушном параде в День авиации она виртуозно выполняла виражи, бочки, спирали, петли Нестерова. Будучи летчицей высокого класса, она в совершенстве освоила все спортивные самолеты довоенного времени и безукоризненно летала на них.

В августе 1940 года Валерию наградили почетным знаком Осоавиахима. Такой знак отличия в то время имели немногие пилоты.

* * *

Теоретические занятия в клубе с первых дней захватили меня. Не беда, что не высыпалась, что ноги порой подкашивались от усталости. Поколение наше — да не обидятся на меня люди других возрастов — было воистину одержимым и в своей вере, и в своем стремлении всегда находиться на передовой военных и мирных фронтов.

Характеры моих сверстников формировались в годы первых пятилеток, овеянных романтикой и героизмом. Именно тогда страна оделась в леса новостроек. Именно тогда начали расти новые заводы, фабрики, шахты, электростанции, строились железные дороги, клубы, школы, стадионы. На моих глазах Москва-река вскипела первой волной волжской воды. Тридцатые годы были отмечены не только небывалыми трудовыми свершениями. Наши летчики, аэронавты, парашютисты, планеристы утверждали славу Страны Советов как первоклассной авиационной державы. С уст не сходили имена героев-летчиков Чкалова, Байдукова, Белякова, Громова, Каманина, Ляпидевского. Порою нам даже казалось, что мы вместе с летчиками спасали челюскинцев, совершали дальние перелеты, прокладывали первые воздушные трассы над Арктикой.

«Коммунисты штурмуют небо!» — писала об этих годах Ольга Берггольц.

Мы жили напряженно, радостно, трудно. Утро начиналось звонком будильника. И потом — ни одной свободной минуты: школа, аэроклуб, комсомольские