Рассказы [Виктор Романович Саморский] (fb2) читать постранично, страница - 3

стало, наоборот, одним из первых протоптал тропинку от автомастерской сам хозяин.

— Петрович, миленький, выручай. Пригнали нам аудюху на ремонт. Новую совсем. Не заводится зараза. А мои ребята отдуплить не могут, какого черта ей надо? Ну, давай съездим, посмотришь.

Делать нечего, покряхтел дед, погладил бороду, послушал жалобы ауди, а потом открыл капот, поковырялся там пару минут. И вот чудо, завелась родимая! А директор мастерской, от радости чуть до потолка не прыгает, охламонам своим затрещины раздает, деда благодарит, деньги сует и в глазки заглядывает. Мало ли, вдруг еще обратится, придется. Вот так и жили по соседству. У Петровича свои клиенты, у автомастерской — свои. И вроде бы и рядом, а все же не конкуренты, а коллеги. А коллегам дружить промеж собой положено.

Один недостаток был у Василия Петровича, выпивал он сильно. Да оно и понятно, издревле на Руси спаивали хороших мастеров. Денег за работу Петрович никогда не требовал, сами давали. Сунут, бывало трешник, а то и пятеру в карман. А много ли одинокому человеку, на старости лет нужно? Хлебушка купить, чаю, сахару, яиц, да пачку пельменей. Но в основном старались задобрить водкой. Ну а как не взять, если положено механика благодарить? Вот и брал Петрович. Водкой расплачиваются, значит, ее и брал. В благодарность за помощь. А коли продукт стоит в холодильнике, так что же ему пропадать? Негоже так, с добром, обращаться! Все в дело нужно употреблять. Вот и выпивал.

А как наберется сверх меры, так и начинает свою песенку.

— Поймите, мужики, техника, она ведь живая внутри. Она так же чувствует, думает, обижается и радуется, любит, страдает и грустит. Ты к ней по-хорошему, и она тебе верой и правдой служить будет. А коли ты ее по приборной панели кулаком лупить станешь, так она и два дня не проездит — сломается. Если с плохим настроением в машину садишься, не заведется. Вот вам истинный крест, чует настроение хозяина. Смеетесь. А зря…

Или вот, например, ни с того, ни с сего, взяла посередь трассы и заглохла. А вы, к примеру, на самолет опаздываете. Не торопитесь ругать последними словами, шины ногами пинать, а потом такси вызывать. Не судьба вам на этом самолете лететь! Потому как самолет упасть должон, а тачка вас любит. И не может она допустить, чтобы с вами что-то нехорошее стряслось. Уберечь она вас от беды хочет! Смеетесь? Думаете, что дед пургу несет? А зря…

Годы шли, дед ремонтировал чужие машины, а старая эмка все так же сверкала на солнце лакированными боками и сияющим радиатором. И казалось, что с каждым годом она все новее и новее становится. Кто-то из великих сказал про Египетские пирамиды, что их само время боится. А здесь заурядный автомобиль, коих несколько десятков тысяч выпустил советский автопром, вдруг вздумал законы природы опровергать.

А посему, все чаще и чаще начали на машину завистливые глазки поглядывать, слухи разные пошли, сплетни поплелись. И очень быстро докатились до градопрестольной. И начали оттуда коллекционеры подтягиваться, сначала, по одному, да по два. А однажды сразу трое прикатили. Двое наших, а с ними иностранец. Важный такой, в сиреневом костюме с бабочкой и переводчицей, лет двадцати в придачу. Вышел из лимузина, вокруг эмки обошел кругом, поцокал языком и кивнул переводчице. Торгуйся мол. Только ничего не вышло. Погнал их Василий Петрович в три шеи, вместе с переводчицей и лимузином. Так накрыл отборным исконно русским матом, что невольные зрители сразу зауважали старика.

— Молодец дед! Так их, немчуру поганую. Били в сорок пятом, если понадобится, то и еще раз побьем.

А спустя пару лет, приехал один известный кинорежиссер. То есть, это он теперь известный, тогда он был просто молодой и перспективный. А у молодых да талантливых, на съемки обычно денег нет. Вот он и приехал к деду. Долго уговаривал, чуть не на коленях ползал.

— Выручай дед, ну никак мы в бюджет не укладываемся. У меня на площадке только полуторка, да дрянной немецкий мочиклет R75. Мне бы хотя бы одну легковушку. Вот эмка была бы в самый раз. А издалека, с минимальным гримом, ее и за форд выдать можно. Частично загородим шеренгой солдат, вполне сойдет и для сцен с фашистами. Но без эмки мне никак. Я же полковника не посажу в полуторку, а оберштурмбанфюрера на мотоцикл. Ну, спасай дед! Выручай отечественный кинематограф. На три — четыре дня всего. Ну, максимум на пять.

Вздохнул дед. Сердце сжалось от тоски. Но уступил. Уж очень убедительным показался режиссер. Не в деньгах дело, что там денег этих? Так, курям на смех. Выдал ключи. Заурчала эмка ровно и деловито. Плавно укатила в сторону Москвы. Спустя две недели ее притащили назад на жесткой сцепке. Правая дверь вмята внутрь, крыла вообще нет. Даже крыша помята. Про остальное и говорить нечего. Вся грязная, ободранная, лобовое стекло в трещинах.

— Укатали Сивку крутые горки — простонал дед, глядя на свою Ласточку. Но делать нечего, загнал в гараж и вскрыл пузырь…

День прошел, другой, третий. Не видно Петровича. Гараж на замке. Видно дела у