Их строптивые метки (СИ) [Takaashi] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

В магическом мире все было одновременно просто и невероятно сложно. Гарри часто думал об этом, когда попал в школу. В его жизни все было очень сложно с самого начала — никому не нужно дитя, которого преследует и пытается прикончить единственный маг, именем которого пугают не только детишек, но и взрослых. И, если различные сказочные создания не могли навредить тебе (пока ты не пытаешься зайти на их территорию или случайно не проваливаешься к ним в вольер), то Лорд был вполне реальной угрозой.

В голове Поттера часто было слишком много вопросов и теорий, фактов и опровержений, именно поэтому на уроках могло казаться, что он втыкает, просто в его мыслях было гораздо интересней, чем на многих лекциях. Назвал бы Гарри себя мечтателем? Наверное, но его мечты рассыпались при единственном взгляде на собственные кисти.

В них не было ничего особенного — короткие, едва заметно погрызенные ногти, жесткая кожа от частых полетов на метле без перчаток, несколько шрамов, один из которых он заработал на зельеварении, упорно нарезая против волокон один из самых резкопахнущих корней. И его уникальная метка, которая и являлась источником его постоянной грусти.

Поттер злился на нее, на себя, на того, к кому эта метка его привязывала, на то, что судьба так распорядилась, а еще на то, что истинность, которой его одарила судьба, не вынуждает его партнера быть ближе. Таким честным Гарри мог быть только с собой, Рону он так и не смог признаться, кому посвящена его метка, а Гермиона догадалась сама и была единственной поддержкой в этом вопросе.

И, если первые несколько лет она пыталась убедить товарища предпринять какие-то меры, то после просто стала его островком покоя и безопасности.

Гарри помнил их первую встречу тогда, когда не подал руки белобрысому хорьку, помнил цвет его глаз и мог сосчитать сколько вдохов сделал маленький Малфой, прежде, чем уйти. Он помнил их первую драку, помнил свою злость и непонимание, а еще то, как собственная магия бунтовала против такого поведения, будто жила собственной жизнью, отрицая весь негатив в сторону Драко Малфоя.

Его кулаки ныли, но по телу разливалось блаженное тепло, смешанное с болью, чего нельзя отрицать, ведь Драко был таким же яростным противником, как и сам Поттер. Именно этого тепла Гарри не хватало, поэтому он нарывался, иногда самыми нелепыми образами, на стычку, на еще одну драку с платиновым принцем Слизерина. В детстве Гарри не слишком анализировал свои поступки, не пытался найти им причин — ему хотелось, и он старался сделать все, чтобы получить желаемое.

Однако причина этому нашлась сама. Лекции про метки и истинные пары проходили каждый год в разных форматах, соответствующих возрасту учеников, но третья лекция запомнилась Гарри сильнее всего. Он начал мечтать о том, как встретит свою пару, и они вместе создадут прекрасную семью, заведут собак и будут летать с детьми на метлах по вечерам, а по ночам обниматься и шептать нежности.

Но удар под дых пришел откуда не ждали — Малфой часто писал ему обидные записки и, обычно, Гарри не открывал их, сжигая еще на подлете, но в этот раз, истосковавшись по хорошей драке, Поттер развернул бумагу и замер, немедленно теряя весь былой запал.

Первая заглавная буква, по привычке, выведенная идеально, почти каллиграфически, с добавлением нескольких завитушек, которые, видимо, тоже вошли в привычку, идеально повторяла изящную «Д», расположенную на его безымянном пальце. Долгие несколько минут Гарри не мог совладать с собой, чтобы даже посмотреть в сторону Драко, чтобы вновь увидеть его, уже совсем другим — своей истинной парой.

Однако ничего не поменялось, в записке были написаны очередные колкости по поводу интеллекта гриффиндорца, а Малфой все так же нагло ухмылялся, перешептываясь со своими друзьями. Только теперь Гарри знал, чувствовал, что ему не показалось и вся его агрессия, желание быть ближе (пускай и для драки, но все равно ближе), а еще он понимал, что все поменялось только с его стороны — Малфой либо собирался вечность делать вид, что они не пара, либо еще не понял этого.

Оставшийся семестр Гарри избегал встреч с Драко как мог, а ближе к каникулам и Малфой стал его сторониться, то ли надумав себе чего-то, то ли найдя занятие поинтереснее. Поттер, может и хотел бы выдохнуть облегченно, но вся его магия, все его нутро тянулись в совершенно неправильном для мозга направлении.

Следующие года были наполнены таким количеством событий, что даже подростковая гибкая психика едва ли справлялась, поэтому мысли о собственном истинном Гарри отложил в самый дальний и темный ящик. Одно событие было для Поттера особенно травмирующим, когда он следовал за Драко по коридорам школы, чувству тревогу и страх, злость и то неповторимое сочетание эмоций, которое может испытать только преданный кем-то близким человек — неописуемый, горький коктейль. Он знал, что не должен испытывать этого, они с Драко были друг другу чужими, пускай судьба и пометила их, определив друг другу.

Едва с его палочки сорвалось проклятье, он пожалел о своем решении — плачущий, несчастный Драко явно не заслуживал того, чтобы спустя несколько секунд лежать на полу в растекающейся алой луже собственной крови, она казалась настолько густой и красной, что Гарри было по-настоящему страшно за своего истинного. Кровь не смывали даже потоки воды, что были под корчащимся от боли Драко.

Он слышал вой и сам не понимал, что эти звуки исходят из его пересохшей от страха глотки. Его магия беленилась, хлестала его изнутри, наказывая за такой поступок, рвалась к Драко, будто стараясь приласкаться к нему. Но все это закончилось быстро, пускай Гарри казалось, что он просидел на коленях рядом с раненным Драко вечность. Снейп успел вовремя, унося Малфоя и смиряя непутевого подростка уничтожительным взглядом. Взглядом, который заставил Гарри засомневаться, что знает только Гермиона.

Наверное, еще одно событие стоило бы включить в историю их несостоявшейся пары, однако Гарри всегда сомневался, что имеет к выбору Драко какое-то отношение, так как в те минуты, когда решение было принято, он считался погибшим, что казалось правдой, судя по ощущениям. Драко не двинулся с места, оставаясь в рядах однокурсников и учителей, даже когда родители покинули поле назревающей битвы. А его отчаянный вопль, полный не то радости, не то облегчения — единственный раз, когда наследник знатного рода назвал Гарри по имени, до сих пор снился Поттеру.

Сны эти не всегда были страшными, иногда вопль менял тональность, настроение и становился гораздо более желанным, чем Гарри хотел бы признавать.

Поттер не слишком любил вспоминать о периоде после войны, тогда ему хотелось бежать, и он бежал, казалось, что он остался совсем один в этом мире, хотя это было не так. Он вел себя эгоистично, пускай и впервые в жизни, но он оставил своих друзей, которые явно нуждались в помощи, и отправился в полном одиночестве в абсолютную неизвестность. Теперь он думал, что, возможно таким образом пытался доказать себе, что он действительно один. Гермиона нашла его спустя полгода и была совершенно не рада тому, что увидела — Гарри начинал свое утро с едко пахнущей сигареты, полной явно не табаком, а к вечеру дрожь в его руках не унималась без небольшого количества белого порошка. Поттер похудел и вообще был не похож на себя, он впервые сопротивлялся помощи со стороны Гермионы, однако недостаточно сильно, чтобы ей не хватило сил забрать его домой.

Поттеру было стыдно и, после лечения и реабилитации он еще долго извинялся перед друзьями, пытаясь загладить вину ежедневными встречами и всевозможной помощью им и их семьям. Единственное, что омрачало его радость от возвращения в норму — к нему вернулась ясность ума и он снова мог видеть свою метку, снова мог думать о том, что пара, выбранная ему судьбой, отвергла даже мысль о том, что они могли бы быть вместе.

Гермиона с Роном знали, что они не предназначены друг другу, поэтому, пускай не без легкой грусти, они расстались, едва Рон встретил свою судьбу. Грейнджер скрывала свою метку на запястье от всех, чего Гарри не понимал — чаще всего метки были внятными и очевидными только для самих истинных и, возможно, для самых близких им людям. Он видел карманные часы на обратной стороне ее руки, но так и не понял к кому они привязывали лучшую подругу, а она говорила, что это абсолютно неважно, потому что предназначенный для нее человек — это глупая и почти невозможная ошибка судьбы. Несмотря на такое отношение к собственной метке, Гермиона отказывалась признавать, что над Гарри судьба тоже знатно подшутила. В один из самых горячих споров за всю их дружбу подруга выкрикнула что-то вроде «Твоя метка — не ошибка, ошибка то, что ты так ни разу и не попытался заполучить свое счастье. Ты просто бездействуешь!»

Тогда Гарри хотел ответить подруге что-то такое же жестокое, но слезы, застывшие в уголках ее глаз, уже готовые сорваться и пролиться солеными каплями по ее щекам, остановили его. Ее истинный — единственная тема, на которую было запрещено заговаривать в их отношениях. Поттер искренне пытался создать для подруги комфортную зону, чтобы она могла открыться, но его старания не увенчались успехом, а любопытство так никогда и не было удовлетворено.

Возможно у Поттера получилось бы создать какие-то воспоминания с его суженным, если бы Драко вернулся на обучение на последний курс в Хогвартс, как сделали многие. Но наследник древнего рода уехал доучиваться во Францию, судя по слухам. Сказать, что Гарри тосковал по нему, было бы сказать ничего — у Поттера было ощущение потери, пустоты, вакуума, когда он осматривал коридоры в школе и знал, что не увидит Драко. В такие моменты он начинал ненавидеть себя, а все его самоуничижение сводилось к единственной мысли: «От любви до ненависти один взгляд, а от героя до романтичного сопляка одна метка». Поттер ненавидел свою слабость, которая изводила его весь учебный год, она почти стала частью его натуры.

Но эта грусть ушла на фон, когда он встретил своего однокурсника Йонатана — тот был действительно хорошим другом и неплохим любовником. Его запястье было девственно чисто, как и все пальцы на руках — он был из смешанной семьи, а люди гораздо реже получали свои метки, чем маги. И Поттер считал, что это настоящее счастье — выбирать самому, не зацикливаться только на одном человеке и делать счастливым себя самого. Эти мысли Йон парировал легко: «Зато ты не сомневаешься, когда встречаешь своего истинного, а точно ли это он? А вдруг я не понравлюсь ему, а вдруг в мире есть кто-то, с кем мы подходим друг другу лучше?» Гарри понимал, о чем говорил его парень (ох, как непросто Поттеру было свыкнуться с этим словом, но он справился и справлялся целых полтора года учебы), но собственная история истинности не добавляла этим словам ни романтики, ни желания разобраться — Гарри хотел бы освободиться, отвязать намертво прикипевшую к Малфою магию, и почувствовать себя полноценным, хоть на миг.

С Йонатаном они расстались так же легко и непринужденно, как сошлись — легкий на подъем и крайне заботливый, он перевелся в Америку, чтобы доучиться там и иметь возможность заботиться о своей бабушке, оставив после себя цитрусовый аромат на постельном белье и светлые воспоминания.

За полтора года газеты успели переполниться и перегореть со всеми сплетнями, связанными с личной жизнью Гарри, так что Поттер мог спокойно выдохнуть и продолжить обучение.

Драко Малфой вернулся в страну также неожиданно, как покинул ее — на последний курс обучения колдомедицине, по слухам он был одним из самых успешных студентов в каком-то европейском университете, имя которого Гарри бы не запомнил, даже если было бы желание. Знание, что теперь он может наткнуться на Драко в любой момент волновало его, заставляло магию вытягиваться в струну и ждать, когда это, наконец, произойдет.

До окончания учебного года они так ни разу и не встретились, а волнение в Гарри успело улечься ровно настолько, чтобы он смог получить возможность и пройти отбор в авроры, а еще быть хорошим другом для Гермионы, когда это понадобилось ей больше всего.

Подруга пришла к нему вечером с бутылкой огневиски, что было по-настоящему странно, ведь Грейнджер относилась к алкоголю пренебрежительно и предпочитала вовсе не пить, только иногда позволяя себе бокал вина или шампанского. Гарри не стал задавать вопросов и впустил ее, забирая алкоголь из рук подруги и разливая его по двум бокалам.

Заговорила Гермиона не сразу, она опрокинула в себя первый бокал, выпивая крепкий огневиски залпом и только после второго осмелилась рассказать, почему решила затуманить свой разум хотя бы не на долго.

— Ты знаешь, что я не люблю говорить о своей метке. И мне всегда было неловко перед тобой, что я знаю твой секрет, а свой скрываю. Но мне просто больше не с кем поделиться и, я думаю, что только ты сможешь меня понять. Прости, Гарри, что не была с тобой откровенна.

Гермиона всхлипнула, делая очередной глоток и позволяя Гарри обнять себя за плечи, устраиваясь на диване в его объятиях. Сам Поттер сделал пару глотков и кивнул:

— Не извиняйся, ты не обязана была мне рассказывать, делай так, как тебе комфортно.

— Спасибо, Гарри. Просто… На всех наших лекциях всегда говорится о паре, а пара — это двое, но, в редких случаях, судьба решает, что двоих недостаточно.

Поттер старался держать себя в руках, он лишь крепче прижал девушку к себе, поглаживая по плечу.

— И это все звучит настолько странно и неправильно, что я до последнего не хотела верить, что я из тех, кому «повезло» обрести двух истинных. Но, вопреки всем доводам разума, моя магия знает, что именно они созданы для меня, ты сам знаешь это ощущение тоски и одиночества, которое всегда остается с тобой, когда ты не находишь дороги к своему партнеру.

Гарри только кивнул, теперь и сам допивая виски залпом, вновь наливая напиток по бокалам и не собираясь прерывать историю подруги.

— Я поняла, кто они, когда мы еще учились в школе. Кажется, я признала обе метки еще на пятом курсе, буквально в одну неделю. Самым ужасным для меня было то, что они уже были вместе, вся школа знала, что вот они истинные, все знали, что они поженятся сразу после выпуска. И мне там было совсем не место. Но… Ты же знаешь, как сильно я не люблю секреты и неизвестность. Поэтому я пригласила их обоих на обед и вывалила все, как есть. Я готова была к любым предложениям, к любой реакции, но я была абсолютно не готова к тому, что они посмеются надо мной. Будто это какой-то розыгрыш.

Гермиона замолчала, роняя непрошенные слезы, даже не пытаясь стереть их, видимо она плакала за сегодня уже не в первый раз, а Гарри хотелось только одного — найти этих придурков и рассказать им, насколько тупые они оба, раз не приняли Гермиону всерьез.

— Но почему ты решила рассказать сейчас?

Грейнджер вздохнула тяжело, переводя дыхание и прикрыла глаза, ложась Гарри на грудь и снова всхлипывая, а Поттеру ничего не оставалось, кроме как гладить ее по плечам и спине, надеясь успокоить.

— Они пришли ко мне сегодня, прямо на работу, хорошо, что я успела доварить все заказанные зелья… Они сказали, что знают, что мы предназначены друг другу втроем, но не хотят огласки. Поэтому предложили мне… иногда встречаться в каком-нибудь отеле. Будто я проститутка какая-то, понимаешь?

Поттер сглотнул, стараясь не прижимать Гермиону к себе слишком сильно, чаша его злости и терпения понемногу переполнялась, он еще не услышал имен, но уже был готов сорваться с места и устроить кровавое побоище в любом из знатных домов магической Британии за то, что с его подругой так обошлись.

— Они предложили мне иногда трахаться втроем, чтобы их тоска не мешала их семейной жизни, понимаешь?

Гермиона больше не могла держать эту горечь в себе, она зарылась лицом в мягкую домашнюю рубашку Поттера и лила горькие слезы, крупно дрожа в руках лучшего друга.

— А что я? Я что не заслуживаю семьи? Неужели я навсегда останусь с этим вакуумом, который ничем не заполнить? — Девушка старалась выполнить какое-то дыхательное упражнение, чтобы успокоиться, но ей было слишком больно и горько, чтобы сосредоточиться на нем. — Прости, что так раскисла… просто…

— Не извиняйся, ты всегда можешь прийти ко мне, я хочу, чтобы ты знала.

— Спасибо, Гарри! — Гермионе было трудно говорить, ее слова тянулись и прерывались судорожными всхлипами, поэтому она решила сказать последнее. — Но самое страшное, Гарри, что сейчас… Сейчас… Я жалею, что не согласилась.

Подруга взвыла, снова утыкаясь в него носом и дрожа, а Гарри поднял ее лицо за подбородок и влил в нее остатки виски, а после заставил выпить еще пару бокалов. Истерика понемногу отступала, а опьянение сказывалось на организме сильной усталостью, поэтому, довольно быстро Гарри поднялся и отвел подругу в спальню.

— Не уходи. Не хочу быть одна.

Едва ли внятно прошептала Гермиона, сворачиваясь клубочком под одеялом, а Гарри слишком сильно ее любил, чтобы отказать в такой маленькой прихоти.

========== Часть 2 ==========

Имена истинных уродов Гермионы Гарри узнал наутро. Он убедил ее, что она не должна соглашаться на то, что ее оскорбляет, даже если это предложили ее суженные, а после, когда подруга ушла на работу, задумался о том, насколько же она была права, когда сказала, что он просто ноет, хотя ничего не сделал для собственного счастья. Не то, чтобы Поттер сомневался в том, что подруга лучше его во всем, но это было прямое доказательство, насколько она смелее и честнее его самого. Гермиона предложила своим партнерам быть вместе и была отвергнута, а он просто отвернулся от судьбы, считая свою метку очередной насмешкой над его попытками построить обычную жизнь.

Гермиона запретила Поттеру вмешиваться в ее отношения с истинными, но они оба знали, что геройское призвание вряд ли позволит ему удержаться. Поэтому подруга попросила не делать им больно — ее силе Гарри не переставал удивляться, сила ее любви была просто невероятной, настолько, что самому магу становилось не по себе.

И Гарри не стал держать себя в руках — он отправился в дом Забини, как только его короткий рабочий день, как стажера при старшем авроре, закончился. Блейз открыл дверь сам и кивнул, отступая и пропуская героя в дом, ему не нужно было задавать вопросов, чтобы знать, зачем Гарри явился в его дом.

Супруг Блейза вышел из гостиной, спокойно смерив гостя серыми, почти прозрачными глазами, от взгляда которых уж больно чесалась метка, хотелось увидеть в глазах напротив больше цвета, больше эмоций и снисходительности, хотелось видеть платиновую челку, прикрывающую глаза, услышать, как дышит тот, кто стал причиной уже привычного одиночества. Но сегодня Гарри заклял себя не сосредотачиваться на лишнем — важна была только Гермиона.

— Дуэль? Драка?

Первым заговорил Блейз, становясь перед мужем и закрывая Уилла плечом, он пропустил все этапы вежливости, переходя к сути и Гарри был ему за это даже благодарен. Он не был готов соблюдать хоть какие-то приличия. Однако он собирался следовать данному слову и не причинять боль истинным лучшей подруги.

— Разговор. Хотя я предпочел бы разбить вам обоим ваши наглые лица.

Забини усмехнулся и кивнул, приглашая гостя пройти в гостиную. Поттер последовал за хозяевами дома, отказываясь сесть, но буквально взглядом убеждая сесть супругов. Такие эмоции и горячая волна желания добиться справедливости поднималась в нем только на допросах, в которых он участвовал в течение учебы и теперь, как помощник. Однако сейчас нужно было выбирать слова.

— Вы же знаете насколько херово вы поступили?

— Мы не предложили ничего предосудительного, почти все истинные получают огромное удовольствие от секса с друг другом, может тебе тоже стоило бы попробовать?

Не успел Блейз договорить, как Гарри развернулся к нему и выхватил палочку из чехла почти инстинктивным движением, отмечая про себя, что Уилл сжал руку Забини, в молчаливой просьбе выбирать слова.

— Я пришел не говорить о своей личной жизни, я пришел сказать вам обоим, чтобы вы не смели приближаться к ней, даже пытаться говорить, писать или связываться хоть как-то. Вы не стоите и ее взгляда, и судьба просто ошиблась, привязав ее к таким трусливым и ничтожным магам, как вы.

Хозяин дома уже вдохнул, чтобы что-то ответить, но его опередил Уилл:

— Ты прав, никто из нас не достоин того, чтобы быть ее партнером, возможно поэтому нас двое и наши минусы были бы не так заметны. Но… Именно из-за того, что мы оба не идеальны, мы пытаемся оттолкнуть ее еще дальше, чтобы она могла отпустить судьбу и позволить себе найти кого-то. Гарри, жить неполноценной жизнью — самое худшее, что можно пожелать себе или своему истинному, но мы уже есть друг у друга и мы надеялись хоть немного дать ей сил, пока ее не станет воротить от нас. Тогда, возможно, метка может измениться или исчезнуть. Мы никогда не хотели обидеть ее, но все равно так вышло. Возможно, только возможно, что так будет лучше.

Поттер видел, что Уилл не врет, видел отражение ужаса в глазах Блейза, который видимо не был готов раскрыть столько правды.

— Я устал врать и говорить родителям, да и всем вокруг, что я достаточно счастлив с частью своей души. Без Блейза я бы уже сошел с ума, но я бы не хотел позорить Гермиону и делать ее жизнь хуже.

Забини сжал челюсти, смотря зло на Гарри и сжимая ладонь мужа крепко, наверняка слишком крепко для тонких изящных пальцев, но Уилл не был против и не пытался вырваться.

— Вы сами не дали себе и шанса. Вы трусы…

— И не мы одни, Поттер, не мы одни.

Хозяин дома вновь заговорил, заглядывая в самую глубь души, заставляя дыхание Гарри сбиться с ритма. Поттер фыркнул, небрежно, пытаясь скрыть за ширмой непонимания свои истинные эмоции, но никак не мог понять, по реакции, сработал ли его отвлекающий маневр.

— Как я и сказал, я пришел говорить о своей подруге. И еще, я должен предупредить, что, если вы посмеете нарушить мои условия, я приложу все усилия и найду способ выбить из министерства магический запрет на приближение.

Уилл сглотнул и кивнул, отводя взгляд и утыкаясь лбом в плечо мужа, он явно не мог сдержать эмоций, а Гарри, может, и хотел бы посочувствовать, но те, кто обижал его близких не вызывали таких глубоких эмоций.

— Мы постараемся сдержать слово, Гарри.

— Вот и славно. Рад, что мы друг друга поняли.

Поттер уложил палочку, которую все еще держал в руках, обратно в чехол и развернулся к выходу, успевая услышать только бессильный всхлип, который скорее всего принадлежал Уиллу.

Несколько недель тишины закончились окончанием испытательного срока и назначением на должность полевого аврора, поэтому скучать Гарри Поттеру было некогда. Он провел в поле больше времени, чем дома и уже начал забывать, как выглядит его домовой эльф, когда им попался выживший из ума маг, который, может, и не был так силен, но, благодаря магии, обладал властью над маглами, которых у него была целая коллекция, как он сам их и называл. Выживший из ума мужчина изрядно потрепал команде нервы, однако был пойман, а его извращенные произведения искусства из человеческой кожи отправились в аврорат, где их должны были описать, что с ними должно было случиться дальше Гарри не знал, даже не хотел знать, похоронят ли остатки или отправят родственникам для захоронения.

Однако эта миссия оставила на Гарри след — на одной из жертв он увидел метку, которая заботливо повторяла орнаменты на клетке, в которой ее держали. Жертва была относительно цела, но психологически ей помочь могло только забвение. Однако даже Обливиейт не мог избавить ее от ощущения потери истинного. Это было жутко и неправильно, но такое случалось. Эта метка никак не шла из головы героя магической Британии — ее истинный пал жертвой кровожадного маньяка, и она забудет об этом потому что таковы правила, касающиеся маглов, но почувствует ли она потерю или до конца жизни будет надеяться на встречу?

Гарри чувствовал, что частица тьмы, которой было пропитано убежище преступника, осталась в нем, заданий больше не поступало, поэтому он всегда чувствовал эту тьму и грусть на фоне всего, что делал. Он даже не сразу понял смысл записки, что ему прислала Гермиона. Это было настолько не в ее стиле — звать его на обед, но приглашение было в руках героя. Поттер пожал плечами и направился в указанное кафе ближе к обеду. Он успел заказать себе только кофе, как к столику подошла Гермиона. Она была бледной и явно мало спала в последнее время, если вообще спала, весь ее вид вопил об усталости и грусти, от этого у Гарри защемило сердце — ему хотелось обезопасить ее, сделать все, чтобы она была счастливой. Его подруга была именно тем человеком, который больше всех заслуживал счастья.

— Я думаю согласиться на их предложение, Гарри.

Вместо приветствия, едва слышно проговорила Гермиона, пряча глаза и смотря в землю, стыдясь собственной слабости. Такая догадка совершенно не порадовала Гарри, поэтому он обхватил ее кисти и прижал их к своему сердцу, заставляя подругу потянуться через стол.

— Я не осуждаю тебя, ты должна делать так, как подсказывает тебе сердце, я всегда буду рядом, главное — не навреди себе еще больше, ладно?

Гермиона, наконец-то, подняла глаза, слабо улыбаясь и кивая, возможно ей хотелось заплакать, но и на это у нее вряд ли хватало сил.

— Я слышала о твоем задании, как ты?

Подруга резко сменила тему, решив, что вопрос с ее истинными закрыт, а Гарри не был против, главное, что он сказал ей, что думал.

— Если честно, я сам не знаю. Это было, как в фильме ужасов, я о таком в жизни подумать не мог. Еще эта метка на женщине, с клеткой, в которой ее держат. Мало приятного, в общем.

— Полумна говорит, что видела тебя пару дней назад, говорит, что за тобой следует тьма. Она, конечно, иногда преувеличивает свои видения и делает спешные выводы, но… Может расскажешь поподробней?

— Мне страшно. Причем это не страх смерти, я боюсь потерять то, чего у меня нет, как та девушка. Боюсь быть один. Боюсь сойти с ума, если все пойдет не так, если с ним что-то случится. И эти мысли по кругу усугубляются и… я не знаю, это чушь, но я не могу объяснить иначе.

— Я думаю, что тебе нужно навестить колдо-психолога, чтобы тебе помогли избавиться от этого. Возможно у тебя посттравматическое расстройство.

— А разве я не должен получить травму, чтобы это так называть?

— Травмы бывают и психологические, вспомни себя после войны.

— Давай не об этом?

— Так вот, если бы тогда ты получил квалифицированную помощь, то ничего бы не случилось, так что попроси определить тебе психолога и пройди курс. Это не навредит тебе, я обещаю.

Гермиона улыбнулась, сжав его ладонь и переводя взгляд на заказанную еду. Кажется, забота о других немного оживляла ее, Гарри показалось, что на щеках подруги заиграл здоровый румянец.

Они распрощались уже в дверях аврората, пообещав друг другу иногда устраивать такие вылазки, а сам Гарри решил обдумать слова подруги о том, что, возможно, ему нужен психолог, чтобы избавиться от дурных мыслей.

Офицера их отряда не было на месте, а разрешение на получение помощи необходимо было получить у нее, поэтому Гарри решил подождать несколько дней до ее возвращения, заодно давая себе время, возможно, прийти в себя самостоятельно.

Ровно в тот день, когда Гарри уже решился дать запрос офицеру, еще до начала рабочего времени, в дверях их отделения появилась Гермиона и то, как зло блестели ее глаза не предвещало ничего хорошего, даже лучшему другу.

— Можно тебя на пару минут, Гарри?

Она говорил спокойно, но каждый аврор, уже успевший устроиться за столом, был готов благодарить Мерлина и Моргану, что их имя не «Гарри». Первым инстинктом аврора было спросить у охраны, как вообще Гермиону пустили к ним, но их офис не был запретной территорией, и вся магическая Британия знала, что Грейнджер его лучшая подруга. Поттер вышел из кабинета, готовый принять всю мощь гнева на себя, так как знал, что нарушил обещание, данное подруге — никак не взаимодействовать с истинными Гермионы.

— Зачем ты к ним пошел?

— Потому что они тебя обидели.

— Я ведь не просила. Да, сперва их предложение меня оскорбило, но у меня была возможности передумать, а теперь они… они не готовы ни к чему. Разве что видеться пару раз в неделю, пить кофе.

— А чего ты хотела?

По выразительному взгляду Гермионы стало понятно, чего ей хотелось от своих истинных и это были далеко не чаепития и интересные беседы. И Гарри, как никто, понимал ее желание, но ничего не мог вернуть назад.

— Прости, я… я не хотел лишить тебя возможности, я просто хотел тебя защитить, дать им понять, что они два остолопа и теряют лучшее, что могло бы произойти в их жизни.

— Я знаю, Гарри, просто больше не влезай. Я разберусь.

Поттер кивнул и обнял подругу на прощание, снова углубляясь в работу и почти забывая о том, что, вообще-то собирался подать запрос на имя офицера. Герой и не вспомнил бы об этом сам даже ближе к окончанию рабочей смены, когда голова уже стала противно болеть от количества информации, что ему пришлось прочесть и вписать в очередной отчет.

— Поттер, зайдите ко мне.

Голос, разносимый заклинанием по кабинету, заставил Гарри вздрогнуть — не часто офицер использовала такой способ вызова сотрудников.

— Мисс Грейнджер сказала, что вы можете забыть или не захотеть сделать запрос на психологическую помощь, так что я решила спросить у вас, нуждаетесь ли вы в ней.

— Думаю, что да, мэм.

— После вашего задания с похищением маглов?

— Да, мэм.

— Вам нечего смущаться, некоторые из отряда уже подали запрос, так что вы не одиноки в этом. Такие страшные вещи выбивают из колеи. Я оформлю запрос в Мунго, завтра у вас на столе будет лежать направление к психологу.

— Спасибо, мэм.

— Не за что, Гарри, я здесь не только для того, чтобы раздавать приказы, но еще и, чтобы заботиться о моем отряде — мы же должны оставаться лучшими.

Офицер мягко улыбнулась, и Гарри почувствовал приятное тепло, которое даже без приема у психолога отгоняло темноту подальше.

========== Часть 3 ==========

Следующим утром, и правда, на его столе лежала карточка с временем и местом встречи с врачом — прием был назначен на следующий день, сразу после окончания рабочего времени. Поттер чувствовал волнение и страх — а вдруг его проблема надумана и не важна, а он займет место мага, которому действительно нужна помощь. Но отказываться было поздно — на карточке не было никакой информации для обратной связи с врачом.

Часы до приема проходили в постоянном напряжении — аврорат требовал пожизненного заключения в Азкабане для преступника, а адвокат пытался стребовать с суда возможность поместить мага в психиатрическую лечебницу. Поэтому их отдел писал прошения и отчеты, выверяя каждое слово, чтобы добиться справедливого наказания. Подходя к указанному в карточке кабинету, Гарри все еще чувствовал давление и желание продолжить работу, чтобы упечь мага за решетку. Однако все это отступило, когда герой увидел имя на двери кабинета. Та самая «Д», повторяющая его метку и убийственное продолжение рядом — «Д. Малфой колдо-психолог».

Не в правилах Гарри было убегать, но это единственное, что сейчас хотелось сделать — его страхи напрямую касались Драко и собственного одиночества, по крайней мере большая их часть, но как он станет говорить об этом с самим Малфоем было неясно.

Поттер открыл дверь и заглянул внутрь, — кабинет был обставлен минималистично: аккуратный стол с офисным креслом в углу и несколько удобных кресел посередине, вдоль стен книжные полки и несколько дипломов и аттестатов. Никаких кушеток и ковров, никаких пафосных картин или отсылок к тесту Роршарха, ничего.

— Проходите, давайте обсудим, что вас волнует.

Голос Малфоя вывел Гарри из ступора, а вот сам Драко на секунду замер, увидев, кто появился из-за двери. Но он быстро сориентировался и встал, проходя и устраиваясь в одном из мягких кресел.

— Проходите, устраивайтесь поудобней.

Гарри прошел к креслу и сел в него, стараясь не смотреть на врача вовсе — ему было некомфортно, он хотел провалиться сквозь землю и просто перестать существовать — все было лучше, чем рассказать Драко о своих проблемах.

— Что вас волнует, мистер Поттер?

Драко оставался профессионалом и даже это бесило Гарри — то, как тот с легкостью держал себя в руках, когда сам Поттер едва ли мог вести или чувствовать себя нормально.

— Я… Не думаю, что хорошая идея мне рассказывать это вам, мистер Малфой.

— Вы хотите сменить специалиста?

Малфой склонил голову набок, смотря прямо на посетителя и приподнимая бровь так скептично, что Гарри тут же захотелось не то повторить жест, не то проехаться кулаком по этой брови.

— Именно так.

— Но вы же понимаете, вас ко мне уже приписали?

То, как двусмысленно прозвучала фраза, заставило Гарри возмущенно вдохнуть и поднять взгляд на Малфоя, который ничуть не изменился со школы, разве что раздался в плечах и немного возмужал.

— Да уж, я понимаю.

Драко на секунду сморщился, будто ему напомнили что-то неприятное, но также быстро он взял себя в руки и вздохнул. А Гарри чувствовал, как начинает злиться еще больше.

— Тогда вы должны понимать, что в отчете и мне и вам своему начальству придется указать причину нашей несовместимости.

Малфой больше не смотрел на Гарри, он кажется и вовсе пытался не существовать в одной реальности с Поттером — он рассматривал книги, будто не происходило ничего интересного. Гарри же сгорал изнутри, раздираемый противоречивыми желаниями — схватить и прижать к себе или избить до потери сознания этого упрямого, невозможного и высокомерного истинного.

— То есть вы готовы работать со мной, лишь бы не писать отчет начальству?

— Именно так, мистер Поттер. Авроры — это наш щит от всех опасностей и каждому из нас важно, чтобы вы были в своей лучшей форме. — На это Гарри кивнул, но хмуриться не перестал. — Так что я предлагаю попытаться, а если не получится, то я направлю вас к другому специалисту.

Аврор слышал в каждой фразе врача двусмысленность и не мог избавиться от раздражения, но понимал, что не хочет компрометировать себя ложью в отчете, а правду рассказывать он был не готов.

— Я был на задании. Маг похищал магглов и делал из их тел аксессуары для дома, он использовал магию, чтобы заставить их ранить себя и друг друга, возможно он их ел.

Драко в мгновение стал серьезным и кивнул, более никак не выдавая ни внимания, ни заинтересованности жуткой историей.

— Мы насчитали минимум четырнадцать жертв, трое еще были живы, остальные нет.

— Что вас волнует больше всего?

— Я… Видел женщину, она выжила, но не могла прекратить плакать — на ее запястье я увидел метку, которая точно повторяла вензеля на клетке, в которой ее держали. Я узнал, что ее истинного не стало в тот день — мы не успели его спасти. Опоздали на несколько часов.

Драко сглотнул, а Гарри прикрыл глаза, пальцами потирая виски, не зная, стоит ли говорить что-то еще.

— Что вы чувствуете сейчас?

— Я боюсь.

И, если бы Гарри не закрыл глаза, а смотрел прямо на Драко, он бы увидел, как меняется лицо вечно сдержанного аристократа. Однако, когда он снова поднял взгляд, Драко уже вернул себе самообладание.

— Вы думаете ваш страх оправдан?

— Возможно и нет, я… со школы не был один. — И все же Гарри стоило быть внимательней — Драко сжал карандаш, которым делал заметки так, что еще немного и смог бы сломать его. — Теперь же у меня есть друзья и мой отряд, так что я не должен был бы чувствовать это, но чувствую.

— Вы боитесь одиночества или потери?

— Я думаю, что и того и другого. Смешно, правда? Как я могу потерять то, чего никогда не было?

Малфой вновь отвел взгляд, смотря в сторону своего стола и сглатывая, а после возвращаясь к базовым вопросам.

— Как вы спите?

— В моей тумбочке целый ряд «Сна без сновидений».

— Думаю, что вам нужны сновидения, Гарри, так ваш мозг может переварить информацию быстрее.

— Не думаю, что эти сны мне чем-то помогут.

— Попытайтесь без зелья. Я дам вам небольшую настойку, которая просто улучшает сон, но дает мозгу подбрасывать вам картинки. А в следующий раз вы расскажете то, что посчитаете важным в снах.

— И сколько может занять мое лечение?

— Не думаю, что долго, мистер Поттер, вашей психике просто нужна небольшая помощь, чтобы прийти в себя.

— Хорошо, спасибо.

Они встали с кресел одновременно, Драко направился к столу, чтобы достать с одной из полочек пузырек:

— Три капли в любой напиток, желательно не алкогольный, каждый день.

Гарри кивнул и взял из рук врача склянку, едва удерживаясь, чтобы не вздрогнуть от мимолетного прикосновения к прохладным пальцам Малфоя.

— Жду вас завтра в то же время, мистер Поттер.

Гарри кивнул и поспешил удалиться из кабинета, так и не увидев, как Малфой тяжело вздыхает и зарывается пальцами в волосы. Драко действительно считали хорошим психологом, он помогал многим во Франции и по всей Европе, но вернулся в Британию, едва ему предложили место в Мунго. И здесь было непросто — он мог быть лучшим в своем деле, но некоторые особо предвзятые маги и авроры отказывались от приемов, едва завидев его имя на табличке. Так что спекуляция на тему отчетов начальству была нечестной, но необходимой, главное, что это была правда и она никому не наносила вреда. А присутствие истинного было ни с чем не сравнимым удовольствием, разливаясь по телу теплом и радостью встречи, но Драко не хотел думать, что приложил усилия, чтобы остаться психологом героя из эгоистичных побуждений — он правда хотел помочь.

Собственная метка открылась Драко достаточно поздно, когда он мог быть точно уверен, что Гарри обо всем знает, но даже не собирается ничего предпринимать. Весной, еще до войны, выдался крайне теплый денек и все студенты, едва завершив все лекции и игнорируя домашние задания, вырвались на воздух, наслаждаясь запахами цветов и распускающих почки деревьев. Именно тогда метка и открылась Драко — пока он лежал на траве и наблюдал за размеренным движением листьев. Если бы он не присмотрелся тогда, то не увидел бы на одной из самых плотных веток дерева над ним, самого Гарри Поттера. Тот опирался ногой о соседнюю ветку, а на его брюках, подвластная движениям палочки, видоизменялась и расцветала лоза, какими-то совершенно фантастическими цветами. У Гарри явно было мало представления о существующей флоре, но была хорошая фантазия, так как ничего похожего на собственную метку, браслетом замкнувшуюся на запястье, Драко не нашел ни в одном из справочников.

Гарри пытался понять, что чувствует, едва притронувшись к еде дома, однако слишком противоречиво и слишком много всего было в его голове. И он бы сидел за столом дальше, если бы не вспыхнул камин в гостиной. Гермиона встретила его в коридоре на полпути к гостиной и улыбнулась мягко.

— Мы пили кофе втроем сегодня.

— О-о-о, я поздравляю, и как прошло?

— Знаешь… Это было странно, сперва, но потом мы заговорили о чем-то первом, потом втором и спорили несколько часов, будто миллион лет знакомы и это прекрасно… Правда, я думаю, что, возможно, мне будет этого достаточно и я смогу создать семью с кем-то другим, а с ними просто иногда видеться и хорошо проводить время?

— Это возможно, Гермиона, но не торопись с выводами, просто наслаждайся моментом, пока он есть.

Ради подруги хотелось выглядеть радостным, но, судя по выражению лица Грейнджер, не слишком у него получилось обрадоваться.

— А с тобой что?

— А я тоже был у своего истинного, — еще до того, как Гермиона начнет восторженно хлопать в ладоши или поздравлять, Гарри продолжил. — На приеме.

— Оу, он твой… психолог?

— Да, я хотел поменять врача, но Драко напомнил мне, что тогда придется написать причину в отчете, а я не думаю, что в праве разглашать правду, а врать не хочется

.

— Ну… с одной стороны он прав и, возможно, его присутствие скажется на тебе благотворно?

— Возможно.

Гермиона осталась на чай, рассказывая в подробностях о встрече с истинными и улыбаясь той самой мечтательно-нежной улыбкой, которую Гарри не видел с самой школы. Тему Малфоя они старались огибать, чтобы не вызывать у Гарри еще больше страхов и сомнений.

========== Часть 4 ==========

К следующему приему Гарри готовился морально, будто собирался снова сдавать экзамены на аврора, но нервничал он в разы больше, когда ему приходилось изливать душу истинному, который не приемлет мысли о том, что они, на самом деле, предназначены друг другу судьбой.

— Доброго дня, мистер Поттер. Как вы сегодня?

— Может мы перейдем на «ты»? Мне не очень комфортно выкать, когда я рассказываю такие вещи.

— Как скажешь, я не против. Как тебеспалось сегодня?

Поттер немедленно пожалел о своем предложении сменить формат общения — это звучало почти заботливо, а его магия зашлась, почти срываясь в хаотичное движение предметов по комнате. Этот вопрос звучал заботливо, но Гарри нельзя было забываться — он здесь на приеме у врача, а не на свидании с истинным.

— Мне снилась темнота, я слышал голос, который я не узнавал, но знал, что он важен, но я никак не мог найти его источник. А после я остался один в тишине и пустоте.

— А ощущение одиночества осталось с тобой, после пробуждения?

— Да, но прошло почти полностью, когда я пришел в отдел.

— Хорошо. Значит окружающие помогают тебе чувствовать, что ты не один. И это правда, главное донести этот свет до твоего подсознания.

— Легче сказать.

— Именно поэтому я здесь, чтобы помочь тебе это сделать.

— А еще, я не сказал в прошлый раз, что я чувствую, будто моя грусть всегда на фоне, даже если я окружен людьми, и мы хорошо проводим время.

— Это влияние высокого стресса, я думаю, что тебе нужно несколько выходных и провести их с твоими друзьями, чтобы восстановить силы. Завтра суббота, думаю, что это подходящий день, чтобы увидеться с близкими.

— Хорошо, я понял. Пока я… думаю мне больше не о чем поделиться с тобой.

— Если чувствуешь, что не готов, не стоит, я дам тебе свечу, ты можешь зажигать ее, когда остаешься один. Теплый свет успокаивает и помогает расслабиться, а раз тебя преследует что-то темное, то ты можешь думать, что свеча разгоняет эту тьму, даже когда ты наедине с собой.

Драко поднялся с кресла, вновь подходя к столу и доставая небольшую свечу с одной из многочисленных полочек у стены.

— Офицер попросила узнать, по твоей оценке, могу ли я продолжать полевую работу?

— Безусловно да, ты пришел вовремя, и ты достаточно здоров, чтобы продолжать быть аврором.

— Спасибо.

Гарри забрал свечу и зажег ее, едва переступил порог дома. Близость к истинному заставляла темноту исчезать, но та возвращалась с новой силой, едва он выходил из кабинета Драко. Теплый свет и правда привлекал к себе внимание и успокаивал, а легкий, едва уловимый травяной аромат успокаивал. Карточка с временем следующей встречи гласила, что его ждут в кабинете врача во вторник, так как на понедельник была запланирована небольшая вылазка в неблагополучные магические районы, а там можно было задержаться до самого утра, разгребая магические конфликты соседей.

Поттер связался с Гермионой, предложив ей провести субботу вместе, но она сказала, что утром ей нужно заскочить на работу, а обед она проводит со своими истинными, но что насторожило аврора больше, так это то, что вечером у подруги намечалось свидание. Он не был против, но боялся, что Гермиона слишком спешит, однако он не решился этого ей сказать, слишком счастливой она казалась.

В итоге было решено провести вместе воскресенье, а на субботу Гарри договорился пообедать в гостях у Рона, которого не видел уже несколько недель — тот с головой ушел в подготовку к соревнованиям своей команды.

Гарри было сложно признать, что Драко оказался прав, не потому что ему хотелось все время спорить с доктором, но потому что он слабо верил в то, что темнота, которая сгустилась, после сложного задания, может так просто отступить. Рон и его супруга Джина были одновременно лучшей и худшей компанией — они окружили Гарри заботой, но все еще оказывались примером того, как у истинных может все получиться.

Он одновременно восхищался и завидовал им, однако та безусловная любовь, которой они одаривали друг друга и самого Гарри, заставляла гостя одновременно светиться от счастья и грустить от того, насколько сильно он завидует. Поттер ушел из дома Уизли затемно, отказавшись от возможности остаться на ночь, так как не любил ночевать вне дома. Чего он не ожидал увидеть в своей гостиной, так это Гермиону, улыбающуюся и буквально светящуюся от счастья.

— Гарри, я не думала, что все может быть так замечательно.

Аврор сам подошел к ней, усаживаясь на диван рядом с девушкой, обнял ее в ответ и улыбнулся, все еще не до конца понимая, что послужило причиной такого хорошего настроения подруги.

— А теперь поподробнее, для непросвещенных?

— Я же говорила тебе о том, что мне назначил свидание коллега и я согласилась, но мы все не могли договориться о том, когда же мы встретимся.

Поттер рассеянно кивнул, все еще стараясь держать свое мнение, по поводу такого скорого свидания с новым человеком, при себе. Он старался показать, Гермионе, что искренне рад за нее, но был достаточно утомлен общением с парой истинных друзей, чтобы выдавить из себя что-то, кроме улыбки.

— А еще мы обедали с Уиллом и Блейзом сегодня.

— В смысле?

— Они зашли за мной на работу, и мы провели час вместе, спорили о зельеварении и всячески общались.

— А вечером ты пошла на свидание?

— Да, а что, в этом есть какая-то проблема?

— Нет, что ты, я просто не совсем понял сперва. И как прошло свидание?

— Было приятно чувствовать себя красивой, у него хорошие манеры, а еще он позволил мне оплатить свою часть счета.

— Значит и свидание с коллегой прошло отлично?

— Именно поэтому я здесь — чтобы поделиться с тобой своим счастьем.

Гарри улыбнулся шире, продолжая поглаживать подругу по плечам и спине. Она обнимала его, пока у нее, видимо, не свело плечо — такое часто случалось с ней, из-за постоянной работы с зельями — работа с ингредиентами и постоянное помешивание жидкости в котлах сказывались на мышцах.

— А как твоя работа с психологом?

Аврор вздохнул, чувствуя безмерную благодарность к подруге за то, что она приучилась не использовать его имя, но сейчас это было бесполезно — отстраненный образ Малфоя всплывал в голове, хотелось этого герою или нет.

— Он и сказал мне провести выходные с друзьями, говорит, что это поможет мне отвлечься.

— Ты рассказываешь ему все?

— Все, что могу доверять своему истинному, который бывший враг, потерять которого я боюсь больше всего в жизни, которому на все это плевать с астрономической башни.

— Как показывает мой опыт — истинным не может быть абсолютно все равно на тебя.

— Возможно он просто умеет лучше справляться, чем мы с тобой или Забини с Гритсом.

— Может ты и прав, но я в это мало верю, дорогой.

Гарри пожал плечами. С одной стороны, он был согласен с подругой — невозможно было не чувствовать эту магическую струну, которая будто тянула сердце куда-то в неизвестном направлении, но с ней можно было жить. С другой стороны, в истории было достаточно примеров того, как маги и маглы справлялись без своих истинных в течение всей своей жизни. Некоторые даже умудрялись враждовать. На этой мысли Гарри предпочел остановиться, чтобы не продолжать эти угрюмые мысли дальше. Он предложил подруге остаться с ночевкой и провел воскресенье с ней. Они умудрились попасть на последний день ярмарки шоколада на одной из живописных улиц Лондона, а после сыграли в шахматы в парке, согреваемые только чарами. Гермиона будто витала в облаках, так что Гарри удалось выиграть несколько раз, но не то, чтобы кто-то из них считал победы. Поужинать было решено дома у Гермионы — за своей длительной дневной прогулкой они не заметили, как ушли так далеко от дома Поттера, что ближе было дойти до многоквартирного дома Грейнджер.

Там подругу и ждала записка примерно такого содержания:

«Доброго дня, Гермиона.

Возможно, это невежливо, но я не мог сдерживаться положенные несколько дней. Поэтому, если тебя не оскорбит мое предложение, может мы смогли бы встретиться и сегодня ближе к восьми в том же кафе, где мы ужинали вчера.

Колин.»

Девушка прочла письмо и подняла взгляд на Гарри, будто ей необходимо было разрешение на то, чтобы оставить его одного в своей квартире. Он только кивнул и пожелал ей удачи, сам намереваясь основательно опустошить ее холодильник, раз выдалась такая возможность. Гарри обожал оладьи, которые готовила подруга и надеялся, что они дожидаются его в холодильнике, а кленовый сироп, который Гермиона заказывала прямиком из Канады, был идеальной добавкой к ним.

Его надежды были не напрасны, поэтому, уже через пять минут, после ухода подруги, он сидел за столом и с аппетитом уплетал оладьи, обмакивая их в идеальный соус. Впервые за выходные он остался в одиночестве и только сейчас почувствовал, что темнота больше не захватывает все его мысли, едва он остается один. Впервые, после того задания, Гарри мог сказать, что на фоне осталась только привычная грусть, пускай усиленная страхами и одиночеством, но больше почти не омрачающая его повседневность.

Гарри уже собирался уходить, когда в окно квартиры постучалась сова, он приоткрыл окошко, пуская небольшую, спокойную птицу и наблюдал за тем, как аккуратно она планирует на стол, не роняя с него ни декоративные салфетки, ни цветы в вазе, как она оставляет послание прямо посреди стола, а после вылетает обратно, едва коснувшись его руки крылом.

Поттер отчетливо увидел герб Забини на сургучной печати письма и едва удержался от соблазна вскрыть его. Но такого вмешательства в личную жизнь подруги он не мог себе позволить, поэтому он оставил рядом с письмом свою записку:

«Надеюсь, что свидание прошло хорошо. А это письмо не омрачит твоего дня. Обнимаю.»

Аврор вышел из квартиры подруги, вздохнув — все же эти приключения с истинными были наказанием, а не благословением — слишком сложно было строить отношения с людьми, а быть привязанным к кому-то и не иметь возможности наладить хотя бы сносное общение с тем, к кому привязан было, мягко говоря, неприятно.

Понедельник начался с раската грома, а едва Гарри открыл глаза, небо расчертила молния, которая, судя по всему, не предвещала ему ничего хорошего сегодня. Аврор встал с постели, не имея привычки подолгу валяться, направился в душ и только там, чувствуя, как капли горячей воды смывают сонливость, вспомнил, какой сон прервала гроза.

***

Сперва была темнота и Гарри чувствовал себя совершенно потерянным и одиноким, он брел, постоянно спотыкаясь и пытаясь найти хотя бы тусклый источник света. Палочки с собой не было, а страх постепенно сковывал его движения, пока он не увидел Люмос на конце чьей-то палочки.

— Ну вот я тебя и нашел. Пойдем.

Знакомый до боли голос, который одновременно хотелось слышать постоянно или забыть навсегда, чтобы он не бередил раны сердца. Крепкая рука обняла Гарри за плечи, а сам он положил голову на плечо Драко, чувству, как кончики светлых волос щекочут нос. Драко пах травами, зельями и чем-то еще, неповторимо Малфоевским, что Поттеру хотелось назвать морозной холодностью, но мороз не пах, в отличии от Малфоя.

— Идем домой, герой.

Голос звучал так тепло, а насмешка вовсе не была острой и это «домой» звучало так, что Гарри без сомнений пошел бы в логово пауков, если бы оно было их общим домом. В следующее мгновение они оказались в огромной спальне, в которой горел камин, а теплый свет его не так привлекал к себе взгляд, как Драко, расслабленно сидящий в кресле напротив. Поттер нехотя оторвал взгляд, обводя отдаленно знакомую спальню взглядом: зеленый, бордовый, серебро и дерево плавно переливались в интерьере комнаты, создавая свою гармонию, а не заправленная постель, с двумя прикроватными тумбочками, согрела Гарри больше, чем-то мог сделать огонь в камине. Он снова посмотрел на сидящего напротив Драко и не смог не улыбнуться в ответ — тот медленно встал, плавно подходя ближе и продолжая смотреть в глаза.

— Все закончилось Гарри, теперь темноты не будет. Я рядом.

Его голос звучал глубоко, задевая что-то в самой глубине души Гарри, а сам Поттер ничего не мог сделать с собой — он обхватил протянутую ладонь и позволил Драко увести себя к постели. Малфой развернул Гарри спиной к ней и усадил на край, сам присаживаясь и целуя его сперва в скулу, после опускаясь мелкими поцелуями к его губам. Будто нерешительно, щемяще нежно, он прижался губами к губам и, только спустя тягучие минуты, Гарри почувствовал его язык, в момент отмирая и отвечая на поцелуй. Чувствуя болезненный огонь возбуждения, накатывающего на него волной, смывающего все на своем пути.

Драко провел своими восхитительными, тонкими пальцами по щекам Гарри, опускаясь руками к его плечам и аккуратно разминая их, расстегивая его рубашку и оглаживая грудь. Поттер же чувствовал острую необходимость прижаться кожей к коже, поэтому он позволил невербальной магии отправить обе их рубашки в полет, наслаждаясь тихим смешком Малфоя.

— Нетерпеливый.

Гарри молча кивнул, ложась под забирающегося на его бедра Драко и выдыхая, не сдерживая довольного стона, когда тот прижался всем телом и вновь поцеловал его, выбивая остатки мыслей из головы героя, нежностью.

***

Гарри едва дышал, пока картинки оборвавшегося сна появлялись в его голове, неистово хотелось вернуться туда и продолжить то, что они с Драко начали. Но еще больше хотелось забыть обо всем приснившемся, ведь Поттер был уверен, что мысли об этом сне будут преследовать его и во время рейда и на завтрашнем приеме у Малфоя.

========== Часть 5 ==========

Рейд был, ожидаемо, тяжелым: бытовые конфликты, в которых жертвы пытались защитить нападавших, незаконные зелья и артефакты и постоянное сопротивление жителей неблагополучного района выматывали.

Отряд обошел уже все дома по всем заявкам за последние две недели, все направились к точке аппарации, когда им вслед полетели несколько проклятий и завязался короткая и никому не нужная дуэль, с очевидным исходом. Авроры повязали двоих волшебников, но нескольких они успели ранить, в их числе был и сам Гарри, который кинулся наперерез брошенному заклятью, чтобы перехватить его прежде, чем оно попадет в уже раненного товарища. Их обоих доставили в медицинский блок, обследовали и наложили шины с лечебными мазями. Можно было продолжить лечение заклинаниями, но оба колдомедика, которые были способны срастить перелом коллеги и вправить локоть Гарри на место, были заняты с другим отрядом, которому повезло значительно меньше во время их рейда.

Именно поэтому Поттер появился на приеме у своего психолога все еще в повязке. Драко окинул его нечитаемым взглядом, аврору почудилось там беспокойство, но оно сменилось недовольством с такой скоростью, что Гарри решил, что ему почудилось.

— Доброго дня, Поттер, вижу ваш рейд был не слишком удачным?

— Можно сказать, что нам еще повезло, несколько ребят из другого отряда все еще в Мунго.

— Я могу залечить, если позволишь, чтобы даже мелочи не отвлекали тебя от нашей беседы.

— Эм-м-м, я не думал, что это входит в твою компетенцию.

— И все же, я изучал медицину, в том числе залечивающие заклятья. Так что я могу помочь.

Поттер уселся в кресло и поднял руку, подавая ее Малфою, который максимально осторожно снял с нее бинты, продолжая придерживать за локоть своими тонкими, прохладными пальцами, один вид которых вызывал в Гарри толпу мурашек, спускающуюся вдоль спины к копчику. А в голове была блаженная пустота, в которой мелькали только картинки из недавнего сна. И Гарри не смог отказать себе в удовольствии — он позволил себе представить, что Драко и правда заботится о нем, что вот сейчас он залечит руку, а после поцелует его локоть там, где были надорваны связки и выведен из строя сустав, а после посмотрит своими полупрозрачными глазами прямо в глаза. Гарри уже был готов погрузиться в фантазии о том, как Малфой медленно и нежно целует его губы, когда объект его фантазий заговорил.

— Не больно?

Гарри сглотнул, отрицательно качая головой, не то, чтобы он мог сейчас точно сказать, болит ли у него рука — слишком увлекся он своей несбыточной фантазией, чтобы так быстро вернуться в реальность. Но Драко разогнул его руку, провел пальцами вдоль руки с легким нажимом, а аврор едва удержался от судорожного вдоха — настолько желанными были прикосновения Малфоя.

— Значит начнем, мне кажется, что все хорошо, но я советую тебе, все равно, зайти утром к вашему врачу.

— Спасибо, доктор.

Аврор постарался чтобы голос звучал хотя бы немного насмешливо, но получилось с каким-то придыханием, за что Поттер готов был сам себя проклясть. Он сглотнул, наблюдая за тем, как медленно Драко отходит к своему креслу и усаживается в него, но он успел взять себя в руки и сделать как можно более отстраненный вид. Гарри не хотел даже взглядом выдать своих настоящих эмоций, поэтому он просто отвернулся, смотря на диплом Малфоя и глубоко вдыхая, прежде, чем начать разговор.

— Как ты провел выходные?

— Ты был прав, компания друзей действительно помогла мне отвлечься, мне даже не снились темные сны, скорее даже мне снилось кое-что гораздо более светлое и жизнеутверждающее.

— Хочешь поделиться?

— Не думаю, что я хочу это обсуждать.

Драко кивнул, принимая такой ответ и задал еще несколько вопросов, наводя Гарри на какие-то достаточно правильные мысли. Но Поттер знал — расскажи он своему психологу о том, что на самом деле ему снится и Драко самолично напишет письмо в аврорат о том, чтобы их больше не допускали друг к другу. С Малфоем они распрощались, договорившись провести еще одну или две беседы, чтобы убедиться, что Гарри больше не провалится в темноту своих страхов, а после их встречи можно будет прекратить.

Аврор вышел из кабинета психолога со смешанными чувствами: с одной стороны темные мысли и правда отступили, благодаря нехитрым приемам и коротким беседам, однако Гарри было очевидно, что немаловажным элементом такого быстрого выздоровления была близость к истинному. С другой стороны, хотелось продолжить эти встречи, чтобы иметь возможность видеться с Драко хотя бы так, но любая ложь могла сказаться на его репутации, как аврора.

Они отложили следующий визит на конец недели, чтобы у Гарри была возможность понаблюдать за своим состоянием, вне их почти ежедневных встреч, да и работы в аврорате накопилось достаточно, чтобы Гарри мог ее игнорировать.

Как и попросил Малфой, аврор навестил их штатного врача и позволил долечить свой локоть, а после принялся за составление отчетов о рейде. Оторвался от бумажной работы он только, когда рядом появилась записка от Гермионы — подруга предлагала загладить свою вину за побег ужином и Поттер не собирался ей отказывать.

Поэтому, старательно приведя себя в порядок, после рабочего дня, Гарри направился в один из небольших итальянских ресторанчиков, где его уже должна была ждать подруга. Особенным был этот ресторан только потому, что все его столики будто парили над одной из центральных улиц Лондона, благодаря совершенно прозрачному полу и впечатляющей магической архитектуре веранды. Ночной Лондон был невообразимо хорош, а кухня радовала классическими итальянскими блюдами, так что отбоя от посетителей у «Спагетти в Лондоне» не было.

Гермиона уже ждала его за одним из крайних столиков, которые буквально висели над пешеходной улицей, настроение у нее было задумчивым, судя по тому, что она заметила присутствие Гарри только, когда он сел напротив.

— Привет, Гарри, прости, я сегодня немного рассеянная.

— Расскажешь почему?

Девушка кивнула и обещала рассказать, но сперва предложила перекусить. Она начала свой рассказ, едва официант принял их заказ.

— Как ты знаешь, я ушла в воскресенье на свидание с Колином, — она посмотрела на Гарри, дожидаясь кивка.

— А еще ты видел записку от моих истинных.

На это Гарри тоже кивнул и посмотрел на нее выжидающе.

— Они мне сообщили, что рады, что я налаживаю свою личную жизнь.

— Чего и следовало ожидать, разве нет?

— Не знаю, чего я ждала, наверное, ты прав, они же должны быть рады за меня.

— Но?

— Да нет, никаких «но», я провела ночь у Колина и все отлично, на самом деле, просто я немного растеряна, впервые у меня все хорошо с истинными и даже личная жизнь наладилась. Извиняюсь за подробности, но больше мне не с кем поделиться, Гарри, секс был хорош!

Гарри улыбнулся тому, как Гермиона протянула с удовольствием «о» и сжал ее руку на столе:

— Все хорошо, ты можешь делиться со мной, я не против.

— Знаешь, возможно метки — это не такой страшный приговор, как я думала.

Гермиона вновь заговорила, когда им принесли их блюда, а Гарри только сейчас увидел в отражении одной из колонн знакомую белоснежную макушку. И он готов был сам себя проклинать от того, как его сердце пропустило удар. Однако он удержался от соблазна оглянуться, стараясь сделать заинтересованный вид, чтобы подруга не подумала, что ему скучно.

— Может мы действительно можем дружить с избранными, а искать любовь где-то вне пересечения этих линий.

Кто-то резко проехался ножом по тарелке и это привлекло внимание к столику Малфоя. Уилл и Блейз сидели напротив него, спиной к Гарри и Гермионе, но им пришлось обернуться, так как Драко вежливо кивнул Поттеру и Грейнджер в знак приветствия.

Они обменялись необходимыми тактичными кивками и вернулись каждый к своей трапезе, только вот у Гермионы резко пропало настроение откровенничать. Гарри прекрасно ее понимал — близость истинных стирала иллюзию того, что можно быть цельным и полностью, безоговорочно счастливым, если ты не с теми, кого выбрала для тебя судьба.

Если бы только они родились без метки!

Поттер пришел утром в аврорат полный решимости получить новые знания. Он сделал всю работу, которую планировал растянуть до конца недели за первые несколько часов, а к обеду проверил все. И, только когда все было сделано, он постучал в кабинет офицера.

— Да, мистер Поттер?

— Я хотел доложить, что отлучусь в библиотеку аврората.

— Странное место, для того, чтобы проводить в нем свободные от работы часы, но это ваше право. Если будет вызов, я с вами свяжусь, мистер Поттер.

— Спасибо, мэм.

Гарри сам не понимал, что старается найти, не знал, что конкретно ему нужно прочесть, чтобы зуд под его кожей прекратил его мучить. Он решительно вчитывался в книги о метках и их природе, настойчиво игнорировал усталость и остановился только когда дошел до чего-то интересного.

«Снятие метки» — так называлась глава, в которой было сказано, что снятие метки почти невозможно. И это «почти» дарило Поттеру, привыкшему совершать невозможное, надежду. Ехидным голосом Драко Малфоя школьных времен в голове прозвучало «Конечно, ведь больше вероятности свести метку, чем получить взаимность, да Потти?».

Гарри отмахнулся от дурацкой мысли и стал вчитываться в написанное. Из написанного следовало, что несколько веков назад маг был связан с маглом, который был настолько религиозен, что посвятил свое тело и душу богу и отказывался от всего мирского. И тогда маг придумал это заклятье очищения, чтобы освободить своего истинного от бремени, которое его тяготило на пути к цели. Заклинание не звучало слишком мудрено, а приготовления не были такими уж дорогостоящими. И Гарри уже успел задаться вопросом, почему об этом заклятии никому не известно, почему его не практикуют, для избавления от меток, как прочел первое примечание.

«1. Оба связанных должны искренне и без сомнений хотеть избавиться от связи.» — С этим у Гарри уж точно были проблемы, точнее Малфой, скорее всего, искренне и без сомнений отказался бы от своей судьбы, но на счет себя Поттер сильно сомневался.

«2. Метки должны быть перенесены на идеально подходящих носителей, у которых еще нет меток.» — звучало просто, однако, как, без этих самых меток, было понять, что двое идеально подходят друг другу?

«3. Выброс магии, если что-то пойдет не так может убить обоих носителей»

— Спасибо тебе большое, книга…

Бесполезно.

Гарри откинул фолиант, роняя голову на скрещенные руки и не сдерживая разочарованного стона. Он призвал бумагу и перо, написал и отправил Гермионе небольшую записку и только потом вернулся на свое рабочее место. Настроение стремилось к нулю, хотя еще вчера он не знал, что есть возможность избавиться от своей судьбы. Почему же он был так разочарован?

Именно этот вопрос он задал Гермионе, когда появился у нее на пороге.

— Ну, в тебе зародили надежду, что ты можешь освободиться, а потом почти под чистую разрушили ее, есть от чего расстроиться. А возможно тебе просто грустно, что вообще пришлось искать такие пути, вместо того, с которым повезло большинству истинных.

— Я в этой лодке не один, что радует.

— И в здравии, и в превратностях судьбы вместе.

Гермиона улыбнулась товарищу, разливая по чашкам ароматный травяной чай, а после открывая окно для подлетевшей совы.

— А ты сама популярность, в последнее время.

— К этому можно и привыкнуть.

Подруга мягко рассмеялась, распечатывая конверт и пробегая по написанному глазами, она хмыкнула и кивнула каким-то своим мыслям.

— Кажется завтра я обедаю со своими истинными, так скоро я прекращу платить за свои обеды вовсе.

— Главное — получай удовольствие.

— Спасибо, Гарри.

Поттер кивнул и пожал плечами, он действительно радовался за подругу, у которой, казалось, удалось построить подобие отношений с истинными, и личную жизнь отдельно от всего этого судьбоносного клубка страстей.

Друзья провели вечер вместе, и Гарри покинул подругу в гораздо лучшем расположении духа, чем пришел к ней. Он все еще чувствовал смятение и сомнения, у него был миллион вопросов, поэтому он пренебрег восьмичасовым сном и отправился в библиотеку дома.

Пускай его коллекция уступала большинству библиотек знатных домов, но и Гарри не так любил читать, чтобы искать уникальные фолианты для покупки. Однако интересные книжки в его распоряжении, все же, были. Он нашел дневник одного из предыдущих хозяев поместья, который тот вел примерло лет двести назад. Сперва Поттер даже не понял, почему заклинание поиска привело его к этим записям, но после вопросов не осталось.

Автор, также, как сам Гарри отчаялся сыскать взаимности своей истинной и начал искать возможность снять их метки. Он был так зол на судьбу, что в нем не оставалось никаких сомнений. Он нашел все необходимое и его обряд был почти завершен, но что-то пошло не так, едва его истинная посмотрела на него. Она засомневалась. «Наша удача, что волна ударила вверх. Спустя несколько мгновений я держал ее в своих объятиях.» Гарри закатил глаза, вываливая язык, зная, абсолютно точно, что он кривляется в пустоту, но он ничего не мог с собой поделать.

Но автор не завершил исследование — он был достаточно интересующимся человеком, чтобы изучить вопрос наверняка. И то, что он написал дальше было одновременно шокирующе, романтично и совершенно неэтично для современного магического мира.

Судя по записям, средневековый маг, который изобрел заклятье разлуки, создал два тела-вместилища душ и, когда ритуал разлуки и переноса был завершен он и его истинный оказались в новых телах, помеченные друг для друга. Таким образом его возлюбленный и правда оставил свое тело чистым и непорочным, как требовала того его религия, а в новой жизни он смог, наконец-то стать счастливым.

— Сукин ты сын, конечно вы не сомневались.

Гарри отправил дневник на полку, откинув его заклятьем и простонал, потирая виски. Голова раскалывалась, а глаза слезились, часы показывали неприлично позднее время, поэтому аврор сдался и направился в спальню.

Гарри проснулся бодрым и выспавшимся, что было крайне удивительно, но он был готов поклясться, что, если бы такие сны снились ему все время, он бы всегда просыпался в хорошем расположении духа. Правда, до тех пор, пока не вспоминал бы, что это только сны. Остатки неги и счастья из сна оставили Гарри еще под струями воды в душе, поэтому в аврорат он попал уже скорее раздраженный, чем бодрый.

Работа сливалась в непрерывные часы безделья и общения, кофе, отчетов и докладов, а Гарри сам не мог понять в каком моменте живет. Он замер только к вечеру, при мысли о том, что скоро ему нужно будет посетить своего психолога и рассказать ему что-то, в том числе о снах. И вот Малфою уж точно не стоило бы знать, что именно Гарри позволял себе в этих снах.

Больше Поттера смущали даже не пошлые и откровенные части его видений, а интимные — когда Драко смотрит ему в глаза и говорит «Я рядом, Гарри», когда целует и крепко держит руку, создавая ощущение поддержки и забирая ощущение неуместности и одиночества.

«Придется врать», — решил про себя Гарри и с той же твердой уверенностью он вошел на свой предположительно последний сеанс к Малфою.

========== Часть 6 ==========

— Доброго дня, Поттер.

— Привет, ну что, последний прием?

— Посмотрим на то, что ты сегодня мне принес.

Малфой выглядел иначе, Гарри не мог понять, что изменилось, та же собранная поза, те же слова, но что-то явно ускользало от его внимания.

— Да, собственно, ничего особенного, все хорошо.

— Уверен? Навязчивые сны, мысли, твоя темнота? Все прошло?

— Что же, у меня была одна навязчивая мысль последние пару дней, но она уже отпускает.

— Поделишься?

— Ничего особенного, рабочие моменты.

— Ладно. Как скажешь. Сны?

— Что случилось, Драко?

Гарри одновременно пытался избавиться от необходимости врать в ответ на смущающий вопрос и узнать, что же изменилось в Малфое сегодня.

— Ничего, Поттер, все в порядке, а что?

— В тебе что-то поменялось, но я не могу понять, что.

— Возможно это потому, что у меня до тебя был новый пациент, достаточно сложный, я после него, возможно, более напряжен.

— Ладно.

Поттер понимал, что Драко, скорее всего, лжет, но и требовать правдивого ответа не имел никакого права, зато он дал себе хотя бы мизерную, но отсрочку и успел только глубоко вдохнуть, прежде, чем Драко напомнил свой вопрос про сны.

— Мне снятся добрые сны, жизнеутверждающие, гораздо более веселые, чем моя повседневность.

— Абстрактное описание, но, как знаешь. Но больше меня волнует навязчивая идея, не хочешь рассказать про нее подробней?

— Ты же не отстанешь, Малфой? — Тот только отрицательно покачал головой. — И устроишь еще с десяток приемов, чтобы узнать, если сейчас не скажу? — Снова кивок.

— Мерлин и Моргана, я знал, что это хреновая идея.

— И все же, Поттер, может проще поделиться со своим врачом тем, что было так важно на этой неделе? Знай, что я не осужу тебя — просто не имею на это никакого права, потому что я профессионал.

— А что, если я скажу, что эта идея напрямую связана с тобой?

Драко замер, поднимая удивленный взгляд на Гарри, а Поттер лишь усмехнулся, откидываясь в кресле и закрывая глаза. Он знал, что не пришло время делиться, знал, что не имеет права так манипулировать своим истинным, чувствовал, что это нарушит призрачный покой в их отношениях, покачнет стабильность, которая давала им возможность видеться. Малфой молчал, ожидая продолжения, а аврор снова тяжело вдохнул и, наконец, посмотрел на него в ответ.

— Ты не готов услышать это, просто поверь. А идея… она не увенчалась никаким успехом, поэтому я забуду ее.

— Я назначаю тебе еще один прием, просто потому что я хочу быть уверен, что ты в порядке. А до него подумай хорошенько, насколько твои страхи важнее твоего равновесия. Я бы хотел помочь тебе, Гарри.

Малфой смело смотрел, прямо в глаза своему собеседнику, и Поттер не выдержал этого взгляда долго. Ему остро хотелось слышать эти слова, видеть серые глаза напротив, чувствовать дыхание истинного кожей, знать, что они не просто так созданы друг для друга, а что у этого есть причина, которая сделает их счастливыми вместе.

— Я обдумаю это, Малфой, но и ты подумай, где та грань в беседе со мной, та, которую ты не готов пересечь.

Доктор отвел взгляд, а Гарри показалось, что в нем было что-то новое, неизведанное — испуг или интерес? Любопытство? Может забота? Поттеру хотелось, чтобы хоть что-то из этого их беседы вызывали в Малфое, но он настолько сомневался в своей способности вызвать даже минимальную взаимность у истинного, что давно бросил даже надеяться на то, что они смогут быть вместе.

— Что-то еще мы можем обсудить сегодня? На что тебе не нужно решаться?

— Нет, думаю, что сегодня мы можем закончить пораньше, а ты отдохнешь после своего сложного клиента, раз не хочешь говорить, что случилось.

— Значит до следующей встречи, Поттер.

Драко проигнорировал подколку, а значит, и правда, что-то поменялось, что-то важное, чего Гарри не знал, догадки, о чем строились и нервировали его так сильно, что к вечеру он весь извелся. Он все еще сомневался, стоит ли писать Гермионе в таком встревоженном состоянии, когда подруга сама появилась на пороге.

— Гарри, это какой-то форменный ад.

Она заговорила первой, входя в открытую Поттером дверь и направляясь в гостиную, уверенная в том, что Гарри последует за ней. Что аврор и сделал, чтобы увидеть, как Грейнджер наливает виски в два бокала, а после устраивается в кресле у камина.

— Что случилось?

Собственная тревога отступила в мгновение ока, когда Гарри понял, что в нем и его поддержке сейчас нуждаются больше, чем в очередной тревоге, которая, по сути, не стоила и выеденного яйца, ведь у него никогда не было шанса построить отношения с Драко.

— Они… Мерлин, они просто невозможные.

Гермиона приложилась к бокалу, делая небольшой глоток, а после тяжело вздыхая.

— Может расскажешь подробней или просто помолчим?

— Они, будто нарочно, делают вид, что ухаживают за мной и заинтересованы во мне не только как в подруге. Только я же понимаю, что это все не просто так. Почему бы им прямо не сказать мне, не попытаться обсудить со мной. Они ревнуют? Боятся, что я перестану с ними видеться? Что не так с моей жизнью, вообще?

— Я знал, что все не будет так просто, Гермиона. А ты чего бы хотела?

— Честно? Чтобы ты нашел способ убрать эти гребаные метки… Но, раз это невозможно, то я бы хотела, чтобы моя личная жизнь не была такой очевидной для моих истинных, потому что я… Я же реагирую на них, понимаешь? Они у меня в приоритете, просто потому что они мои истинные и я чувствую, что им не нравится, что у меня кто-то есть. Но я взрослая, у меня есть потребность в любви, в заботе, в сексе. А от этого всего они отказались много лет назад, так почему мы снова возвращаемся на этот адский круг?

Гарри вздохнул, отпивая из своего бокала и думая невесело о том, что, с такими успехами, они с подругой скоро сопьются.

— Ну, у них к тебе есть хотя бы симпатия, а я со своим истинным время провожу только на его работе.

— Может мы, все же, сумасшедшие? Может мне не стоит отступать? Они, к чертовой матери, мои истинные, может мне нужно на них надавить и получить от них то, что я хочу?

— Ты не давишь на людей, Гермиона, это не в твоей натуре, ты доносишь свою мысль, подтверждая ее доводами, так что даже предположение абсурдно.

Подруга усмехнулась, пожав плечами и потерла лоб, прежде, чем допить свою порцию виски. Она посмотрела на Гарри и снова вздохнула глубоко.

— Ты прав. Как-то же некоторые люди живут с меткой, но без истинных, значит и я, когда-нибудь, научусь на них реагировать не так остро. Тем более выходные я провожу у Колина, так что, возможно, мне станет легче.

— Надеюсь.

— А ты? Как твои приемы у Малфоя?

— Он хочет узнать, что за идея преследовала меня на этой неделе, а еще хочет, чтобы я рассказывал ему сны. И я более, чем уверен, что ему не понравится ни первое, ни второе.

— Дай угадаю, но он не освободит тебя, пока ты не расскажешь ему что-то мало-мальски похожее на правду?

— Именно так.

— Могу пожелать только удачи. Но, вообще, как своему врачу, ты можешь рассказать ему правду, — Гермиона рассмеялась, но как-то не слишком весело, видимо понимая, сколько волнения эти мысли вызывали в Гарри. — Или отказаться от его услуг и сменить врача.

— Поздно менять врача, я просто придумаю какую-нибудь сказку за выходные. В понедельник расскажу ему, что мне снятся единороги и щенки, а я навязчиво думал о том, чтобы завести себе кого-то из них. Не поверит — пусть хоть отпустит дальше работать, как нормальному аврору, а не шарахаться по Мунго после работы.

Гермиона выпила с Гарри еще по бокалу и только потом аппарировала домой, а Поттер улегся на диване в гостиной и поморщился — очередные выходные в одиночестве вступали в свои права, поэтому радоваться особенно было нечему. Поттер еще повздыхал, пытаясь придумать, чем заняться, а после решился — раз одиночество крадется, пора воспользоваться выходными и погулять по миру маглов. Далеко порт-ключ он так быстро сделать не мог, поэтому написал записку одному из знакомых, с просьбой подготовить один в центральную часть Лондона.

На удивление, получив утром ключ, Гарри не почувствовал ничего, кроме воодушевления. По прибытии, он немедленно снял себе комнату в небольшой, уютной гостинице, а после направился гулять по улицам любимого города. Поддавшись соблазну, Поттер купил билет в какой-то современный театр, а перед выступлением заглянул в кафе, чтобы насладиться кофе и небольшим завтраком.

Чего Гарри не ожидал, так это того, что к нему подсядет юноша с широкой, открытой улыбкой. Темно-русые волосы парня были заплетены в аккуратную косу, а несколько прядей выбивались из прически, обрамляя лицо, на его глазах были цветные тени, а губы блестели, а взгляд его был настолько заинтересованным, что Гарри мгновенно смутился.

— Разрешите составить вам компанию?

Поттер промолчал, смущаясь собственной неловкости, сглотнул и кивнул, давая незнакомцу разрешение остаться, тот хмыкнул коротко и дотянулся до своей чашки, ставя ее на столик Гарри.

— Меня зовут Тим, а вас?

— Гарри.

Аврор сам удивился тому, насколько его голос охрип в волнении, однако новый знакомец только улыбнулся коротко, прежде, чем отпить глоток.

— Приятно познакомиться, Гарри.

Парень обвел кафе взглядом, а Поттер повторил за ним, будто впервые видя небольшие, аккуратные клумбы с мелкими цветами, витые столы и стулья им под стать, как-то по-новому ощутил вкус выпитого уже кофе и только потом снова посмотрел снова на собеседника.

— Взаимно.

— Вы новенький в городе? Турист?

— Можно сказать, что турист, я бывал в Лондоне всего пару раз, решил наверстать упущенное в выходные.

— Живете в пригороде?

— Да, работаю там же, так что особо не выбираюсь в город.

— Это зря, может Лондону не хватает вашей улыбки, чтобы разошлись тучи и выглянуло солнце.

Парень улыбнулся снова, а Поттер не сдержал ответной смущенной улыбки, спеша спрятать ее в чашке сладкого латте.

— У вас очень красивая улыбка, я знал.

Тим был уверенным, открытым и приятным собеседником, заводя разговор сам и увлекая в него Гарри, так чутко и аккуратно, что Поттер потерял счет времени и опомнился, только когда понял, что за окном уже почти стемнело.

— Тим, прости меня, — в течение беседы они договорились перейти на «ты», поэтому Гарри позволил себе такую фамильярность. — У меня билет в театр, и я чуть не забыл, что мне нужно там быть.

— Свидание? Гарри, я уже начинаю ревновать.

Парень положил руку на кисть аврора, легко сжимая ее, а Гарри только отрицательно покачал головой:

— Нет, я бы не посмел, в Лондоне на свидания теперь только с тобой.

— Отрадно слышать, так может назначим одно на завтра? Я покажу тебе город, ты поцелуешь меня, когда я заболтаюсь, чтобы я замолчал.

Гарри сглотнул, за прошедшие несколько часов все мысли о Драко отступили, и он смог расслабиться, но это свидание иррационально ощущалось, как предательство.

— Можем не целоваться, главное не замирай так.

— Нет-нет, все хорошо, просто… Я миллион лет не ходил на свидания.

— Значит пора исправлять. Скажи мне, где ты остановился, а я заеду за тобой часам к одиннадцати утра.

Поттер вдохнул глубоко и кивнул, решаясь на это — в конце концов он имел право хотя бы на один день счастья. Тим поднял ладонь Гарри к губам и оставил поцелуй на костяшках, отпуская аврора в театр.

Добрую половину постановки кисть Гарри горела там, где ее касались пальцы и губы Тима, он был взволнован и вдохновлен грядущим свиданием настолько, что терял нить сюжета, выдумывая свой.

Ночь выдалась жаркой, не потому что в гостинице сбоило отопление, а потому что Поттер видел сны. Они увлекали, дарили тепло и покой, в них Драко целовал ладонь Гарри, звал на свидание и делал комплименты, говорил тихо, вкрадчиво, шепча в самое ухо что-то откровенное и возбуждающее. Пробуждение было не из легких — из сладкой дремы выбираться нехотелось совсем, было одно желание — остаться в ней навсегда и иметь доступ к своему истинному постоянно. Но Гарри заставил себя вспомнить о том, что совсем скоро его будет ждать совершенно очаровательный парень, который, ко всему прочему, был искренне заинтересован в нем — Гарри Поттере. И тут ни при чем была его истинность, героизм или известное имя — Тиму был интересен сам Гарри.

Поэтому, еще до наступления назначенного времени, аврор стоял у порога гостиницы и оглядывался по сторонам, зная, что ведет себя, как юнец, но он и чувствовал себя взволнованным школьником перед первым свиданием. Тим появился раньше минут на десять и, увидев Гарри, тепло улыбнулся, предлагая тому локоть, чтобы идти под руку.

Новый знакомый рассказывал истории о городе, легенды и интересные факты, часть которых Гарри уже когда-то читал или знал, но слушать Тима было определенно приятно, и он не перебивал.

— Мы добрались до места нашего первого поцелуя.

— У тебя все спланировано?

— Конечно, завтра ты исчезнешь, а я тебя не поцелую? Нет, такому не бывать.

Парень остановился у здания, на фасаде которого виднелись сказочные существа и распускались каменные розы, сам притянул Гарри к себе и прижался всем телом, щедро делясь теплом, а после привстал на носочки и коснулся губами рта Поттера. Аврор не привык отступать, поэтому обнял Тима в ответ и скользнул языком по его губам, с удовлетворением ловя короткий взволнованный выдох ртом.

— М-м-м, может не пойдем до места второго поцелуя и продолжим?

Гарри оставалось только согласиться, что он и сделал, продолжая целовать податливого парня, зная, что дальше поцелуев он, все равно, не собирается заходить сегодня. Но и этого было достаточно.

Они целовались в переулке до тех пор, пока с неба не упали первые капли дождя, после, держась за руки, парни двинулись в кофейню, где решили перекусить, впервые за день. Тим смотрел лукаво, все время облизывая губы и вызывая мурашки по коже у самого Гарри.

— Было бы это наше третье свидание, я бы пригласил тебя в свою мастерскую и убедил приезжать в город почаще.

Аврор едва не подавился от такого заявления, а после покачал головой, смотря в сияющие глаза напротив, отгоняя от себя все иглы сожалений от того, что это не глаза Драко напротив. Он старался наслаждаться каждым моментом их свидания и не омрачать их своими страданиями по истинному.

— Я не уверен, что у меня получится, но я был бы рад с тобой увидеться снова.

— По субботам я всегда завтракаю в том кафе, где мы встретились, так что меня просто найти, мой дорогой, Гарри.

— Учту.

Они успели обменяться еще парой фраз, прежде, чем телефон Тима завибрировал в его кармане. Парень нехотя взял трубку, резко меняясь в лице и говоря коротко, по делу, без ставшей привычной теплоты и улыбки, что было крайне странно для Поттера, но он понимал, что напротив живой человек, со своей жизнью, а не только улыбчивый и красивый экскурсовод для забредшего в город мага.

— Думаю, что мне пора откланяться, семейные дела.

Тим поднялся из-за стола, оставляя несколько купюр, не желая слышать и слова о том, что Поттер хотел заплатить, он, абсолютно никого не стесняясь, поцеловал Гарри снова, склонившись над ним, и только потом ушел.

========== Часть 7 ==========

Возвращаться в свою жизнь было непривычно, аврорат казался каким-то мрачным и обыденным, после изящных улочек Лондона, а коллеги еще более угрюмыми, чем обычно. Хотелось вернуться в Лондон в субботу и снова увидеть мягкую улыбку, прижаться к горячим губам, чтобы хоть на мгновение забыть о Драко, не думать о том, что они могли бы быть вместе, не чувствовать этой связи. Не только погода была туманной, — на душе Поттера все также покрылось беспросветным мраком, выхода из которого было не видно.

Только оказавшись у кабинета Драко, Поттер понял, что чувствует себя виноватым, будто изменил ему, предал. Стараясь отмести от себя эти мысли, Гарри вошел в кабинет и устроился, по обычаю, в кресле.

— Как прошли твои выходные?

— Знаешь… Очень хорошо, на удивление прекрасно, я давно не получал столько удовольствия.

— Ты снова последовал моему совету и провел их с друзьями?

— Нет, я был в магловском Лондоне и завел нового друга.

Малфой никак не выдавал своих эмоций, только его светлая бровь дернулась вверх, прежде, чем вернуться на исходную. Драко отвел взгляд, снова пробегая глазами по своим записям, кивая сам себе на что-то, но не смотря на пациента.

— Отрадно слышать, Гарри. Что еще? Сны? Идеи?

— Знаешь… Я хотел придумать тебе правдоподобную ложь, но… Я думаю, что ты достоин знать правду, как мой врач и…

Гарри замолк, бездумно потирая свой безымянный палец, на котором была метка, связывающая его с тем, кому это было совершенно не нужно. Малфой же замер, наблюдая за этим жестом, но молчал, давая пациенту собраться с мыслями.

— Я хотел снять метку… Это была моя навязчивая идея на прошлой неделе. Я досконально изучил домашнюю библиотеку, аврорат и все, до чего достали мои руки, но так и не нашел способа ни снять метку, ни поменять ее каким-либо образом, чтобы она перешла к другому человеку.

— Мне жаль, что твое исследование тебя не порадовало.

— То есть ты рад, что метку, которая привязала тебя ко мне, нельзя никак снять?

— Я не сказал, что я рад, я сказал, что мне жаль, что ты не получил желаемого. Ты мой пациент и в этом кабинете совершенно не важно, что я думаю, важно — что думаешь и чувствуешь ты.

— А потом у меня было свидание, — если бы Гарри не был так увлечен и взволнован, рассказывая Малфою обо всем случившемся, он бы заметил, как напряглись пальцы, сжимающие карандаш, как побледнел его врач. — Ничего такого, мы просто гуляли и общались, но… я так скучал по этому. Я очень рад, что я выбрался в город, а не остался дома.

— Это замечательно, — Драко дышал отрывисто, смотря куда угодно, лишь бы не на Гарри.

— А сны? Поменялись?

— Нет, Малфой, мои сны никогда не меняются, уже достаточно давно, чтобы я привык к этому, они меняют сюжеты и уровень пошлости, но никогда не меняются.

— То есть твои сны эротического характера?

— Не всегда, иногда мне просто говорят, что меня любят, верят в меня и поддерживают.

— Это важно. Твои друзья не поддерживают тебя должным образом?

— Мне снится один конкретный человек, который никогда не говорил мне ничего, что можно было бы описать этими эпитетами.

— Ты пытался поговорить с этим человеком?

— В этом нет смысла.

— Расскажешь подробнее?

Поттер зло выдохнул, уже ненавидя и самого Драко и свою абсолютно иррациональную привязанность к нему, наверное, только из-за злости, бьющей через край на него и себя, на то, что даже рядом с абсолютно невероятным Тимом, думал о Малфое, Гарри сказал то, что сказал.

— Мне снится мой истинный… Он рядом и поддерживает меня, любит меня несмотря ни на что, а еще мы занимаемся таким горячим, страстным сексом, что утром мне приходится опаздывать на работу, чтобы не позориться там со стояком.

Аврор говорил, грозно смотря за плечо Драко и совершенно не замечая, как зрачки собеседника расширяются, как он делает судорожный, глубокий вдох, будто готовясь к длинной тираде, но потом сдуваясь. В ответ на свои откровения он услышал только короткий вопрос:

— Кто сверху?

— Не важно, мы меняемся.

Только ответив на вопрос, Гарри понял, на что он ответил, кому рассказал о своих снах и страхах, поэтому он замер, страшась поднимать взгляд.

— Прием окончен?

— Хрена с два, Поттер.

Драко поднялся с кресла, двигаясь резко, хищно, завораживая собой, похлеще любой змеи, а Гарри так и остался сидеть, совершенно не зная, чего ожидать. Он инстинктивно вжался в кресло глубже и сглотнул, смотря на приближающегося Малфоя.

— На свидания он, сука, ходит… У Гермионы научился?

— Не впутывай…

Малфой не дал ему закончить, обжигая щеку пощечиной, а Поттер, вопреки всякому здравому смыслу, почувствовал, как возбуждение медленно, но верно накатывает на его тело — он давно не чувствовал прикосновений Драко. Слишком давно не ощущал этого иррационального тепла, которое согревало тело и душу.

— Завали, Поттер.

Лимит терпения Гарри подошел к концу, так что он и сам вскочил, почти сбивая слизеринца с ног, напирая на него, прежде, чем толкнуть.

— Это ты завали, доктор, ты сам хотел откровений, так что тебя не устраивает?

— То, что ты тупое подобие на человека!

Малфой кричал в лицо Поттера, раскрасневшись и дыша тяжело, отвечая на толчки и замахиваясь, чтобы отвесить еще одну пощечину.

— А ты напыщенный кусок магического дерьма, Малфой.

Гарри вовремя поймал занесенную кисть и толкнул Драко к стене, вжимая собственным весом и смотря на него победно — он выиграл очередную драку. Только вот осознание того, в какой позе они находятся сейчас, накатило на него только после того, как Драко хищно улыбнулся и потерся о бедро Поттера.

— Ты прав, я напыщенный… но неужели мы сейчас удержимся в рамках приличий и не переспим? Потому что я очень хочу, даже учитывая, что могу потерять свою лицензию.

— Ты что… Ты с ума сошел?

— Сейчас, Гарри, мы переспим сейчас.

Малфой обнял Гарри за пояс и провел языком вдоль его шеи, прикусывая мочку уха, пользуясь полнейшей растерянностью аврора. Поттер терялся в ощущениях и отказывался верить в происходящее, а тем более прерывать это. Драко, закончив свои нехитрые ласки, поднял лицо аврора на себя и прижался губами к его губам, немедленно углубляя поцелуй, требуя ответа, вынуждая реагировать и дышать глубоко, надрывно.

— Хороший мальчик, а теперь раздевайся, я хочу видеть своего истинного.

Драко помогал непослушным рукам Поттера стягивать одежду, а сам разделся с помощью магии, тут же прижимая Гарри к себе. Кожей к коже, будто оголенные нервы — все это было похоже на самый горячий сон, что снился Гарри когда-либо. Но укусы, которые Драко оставлял на плечах и груди Гарри, подсказывали, что это не сон. Тело Малфоя было идеальным — гладкая кожа, иногда покрытая едва заметными волосками, крепкие мышцы, перекатывающиеся под ней завораживали. И Гарри не стал сдерживать себя — он гладил все, до чего дотягивались руки, подставляясь под поцелуи и ласки.

— Ненавижу тебя, Поттер.

Интимно шепнул на ухо Драко, заставляя вздрогнуть душу и тело от возбуждения и отчаяния, которые были привычным коктейлем чувств для Гарри, но он не ожидал продолжения.

— Каждый раз, когда ты приходил испуганный, замученный, раненый, мне хотелось одновременно позаботиться о тебе и разрушить тебя, уложив под себя и заставив скулить. Обещай, что будешь скулить подо мной от удовольствия сегодня, мне это нужно.

И, даже если бы Гарри хотел что-то ответить на это признание, он не смог бы, потому что горло сдавил стон, который он не стал сдерживать. Драко же улыбнулся, вновь целуя и кусая ключицы истинного, метя его собой еще больше, пока терпение не закончилось.

— Хочу, чтобы ты взял меня в рот.

Грязные разговоры никогда не были коньком Гарри, но то, как это делал Малфой заводило, подливало масла в огонь. Поэтому Гарри только закивал и опустился на колени, проводя языком по телу Драко там, где доставал. Член истинного был прекрасным — обрезанный, с прозрачной капелькой на блестящей, розовой головке, немного загнутый кверху и совершенный всем своим естеством. Малфой обхватил себя у основания и провел головкой по губам Гарри, размазывая каплю, заставляя того облизнуться и открыть рот пошире.

— Надо было натянуть тебя еще в школе.

С этими словами Малфой толкнулся в приоткрытые губы и вплел пальцы в волосы Поттера, давая тому самому решать, в каком ритме и как глубоко его брать. Но Гарри дал буквально минуту, когда просто вылизывал и посасывал аккуратно член истинного, прежде, чем взять его полностью и сжать в горле. Драко задохнулся, прижимая голову Гарри к своему лобку, благодаря Мерлина и Моргану, что позади стена, на которую можно опереться, чтобы не упасть.

— Определенно стоило… Если бы я знал, что ты так сосешь.

Гарри поднял на истинного затуманенный похотью взгляд и продолжил насаживаться на его член жадно, почти не позволяя себе дышать, желая только довести Драко до оргазма, желая попробовать его на вкус. Но план был нарушен, когда истинный был уже почти на грани, он поднял Поттера с колен и подтолкнул к стене, вжимая в нее лицом и заставляя прогнуться в спине.

— С задницей аккуратней, я… давно не практиковал.

Голос звучал хрипло, загнанно, а Драко только хмыкнул позади, призывая какую-то баночку, и провел влажными от смазки пальцами меж ягодиц героя.

— Расслабься, потому что я долго не выдержу.

— Начни с двух.

Малфой рассмеялся нежно, утыкаясь лбом в лопатку Гарри и явно смотря вниз, туда, где его пальцы медленно и аккуратно проникали в геройскую задницу. Поттер прогнулся еще больше, буквально насаживаясь на них до самых костяшек, он поводил бедрами из стороны в сторону и выдохнул: «Еще» на грани слышимости. Зато стон Драко было слышно отлично, тот заговорил на французском что-то откровенно похотливое и только потом вогнал в Гарри еще один палец.

Гарри же старался расслабиться, мечтал только понравиться истинному, поэтому был готов отдаться ему и без всех нежностей, но эта забота и похоть в Малфое просто сводили с ума.

— Давай, Драко, сейчас… Хочу тебя.

Драко выдохнул шумно, сдерживая стон и вытянул пальцы из едва разработанного входа, он смазал себя и успел только направить себя, когда Гарри сам подался назад, насаживаясь на член также решительно, как до этого на пальцы. Он замер, переживая боль, предвкушая дальнейшее удовольствие, задержав дыхание, чтобы не захныкать от концентрации ощущений. А Драко обнял его поперек живота и вжался всем телом, начав медленно, размеренно двигаться, не торопясь, давая привыкнуть.

— Да, пожалуйста.

С губ Гарри слетали мольбы и стоны, когда Драко даже в таком темпе проезжался по простате, он прогибался и закидывал голову назад, смотря на точенный профиль истинного и совершенно теряясь в ощущениях. Малфой же отслеживал каждую реакцию организма Гарри, сосредотачиваясь только на нем, забывая о собственном удовольствии.

— Я не сахарный, Малфой, трахни меня по-нормальному.

Драко усмехнулся, услышав приказ, но последовал ему, сжав бедра Поттера крепче и ускоряясь, заставляя того поднять ногу и держать ее на весу, трахая его жестко и требовательно. Он выбивал из Гарри оргазм своими толчками и пальцами, которые сомкнулись на члене героя и доводили его до пика.

— Да, Драко… Драко, пожалуйста…

Поттер стонал громко, не сдерживаясь, сам толкаясь навстречу движениям Драко, едва успевая дышать между стонами.

— Я… сейчас!

И не успел Гарри договорить, делая последние рывки на члене Малфоя, как с крупной дрожью и немым криком, он излился прямо на пальцы истинного.

— Кончи мне в рот, пожалуйста.

Обессиленная просьба почти подвела самого Драко к оргазму, поэтому ему пришлось пережать себя у основания и выйти из все еще крепко сжимающейся в оргазме задницы героя. Гарри развернулся к нему лицом, являя собой сам секс — раскрасневшийся и совершенно потерянный, вздрагивающий и такой красивый, что щемило сердце. Он встал на колени, едва держась ровно и обхватил Драко за задницу, придвигая к себе и снова обхватывая член губами, чтобы буквально высосать из Малфоя оргазм.

— Гарри… я… кажется мне нужно отменить следующего пациента, потому что я не в силах.

— Мы можем немного полежать?

Поттер выглядел неуверенно, он будто только что понял, что между ними произошло, а Драко вздохнул, помогая ему подняться и доводя до кушетки, ложась рядом с ним и обнимая своего истинного за плечи. Малфой отправил несколько записок своим клиентам, перенося сеансы и прикрыл глаза, когда Гарри нерешительно положил голову ему на грудь.

— Что теперь?

— Теперь я отдохну, напишу твоему офицеру, что ты справился с твоей проблемой, а на выходных ты поведешь меня на свидание, но прикажи эльфу убрать дома, потому что я собираюсь закончить свидание нормальным сексом, а не… Не кроличьим скорострельным марафоном.

— Но было же хорошо?

— Гарри, это был лучший минет и, наверное, лучший секс в моей жизни.

— Но…

— Потому что он был с тобой. Я устал скрывать, бояться и злиться, я хочу, чтобы мы попытались, окей?

— Я думал, что тебе это не нужно.

— Всем нужен их истинный, что бы они не делали и не говорили. Вопрос только, почему ты ни хрена не сделал еще в школе?

— Потому что… ты делал вид, что не знаешь, избегал меня и я думал, что тебе это не нужно.

— Придурок. — Драко улыбнулся, целуя макушку Поттера. — Но со мной не будет просто, Гарри, ты же понимаешь?

— С тобой никогда не было просто, я не жду, что вдруг станет.

— Вот и хорошо.

— Ты приревновал меня, поэтому сорвался?

— Я испугался, что ты откажешься от меня, как делает это Гермиона, я не пользовался шансом, но боялся его потерять, поэтому вышло то, что вышло.

— А что Гермиона?

Гарри мгновенно напрягся в руках Малфоя и нахмурился, готовый защищать подругу даже от своего истинного — никто не имел права говорить ничего о ней — она была лучшей и Гарри был в этом свято уверен.

— Расслабься, я не осуждаю, просто они втроем были бы прекрасны вместе, если бы не занимались этой чепухой. Блейз и Уиллом с ума сходят, когда она с кем-то другим, даже к тебе ревнуют, но никак не решатся предложить ей что-то большее, чем дружить или просто трахаться.

— То есть они любят ее?

— Как и все истинные любят друг друга.

— То есть… и ты?

— Господи, Поттер, откуда в тебе столько неуверенности в себе? Да, и я… — Драко запнулся, потому что Гарри поднял голову с его груди и заглянул в глаза Малфою, желая увидеть их, когда тот впервые произнесет эти слова вслух.

— Откуда столько неуверенности, Малфой? — Гарри передразнивал его, а после сделался серьезным. — Ты не обязан сейчас.

— Я не против, просто я никогда не говорил этого никому… Я люблю тебя, Гарри, и мне жаль, что мы потеряли так много времени.

— Мне тоже, но самое главное, что мы, наконец-то сделали это.

— Дрочил на меня?

— Часто.

Истинные рассмеялись, снова целуясь и укладываясь на кушетке удобней, пока Драко снова не заговорил.

— Может съедемся? Потому что мне кажется я теперь буду еще больше по тебе скучать.

— Ты сумасшедший, знаешь?

— Это все ты, я не виноват.

— Я согласен.

========== Часть 8 ==========

Выходя из кабинета своего истинного, Гарри чувствовал, что сошел с ума окончательно, что все это ему показалось, но саднящее горло и неудобство, что он испытывал при ходьбе, подсказывали, что все было по-настоящему. Однако возвращаться в реальность было необходимо, поэтому они привели друг друга в порядок на скорую руку и договорились увидеться вечером у Гарри, чтобы провести время вместе. Желательно, уже не сходя с ума от желания завалить друг друга. Верилось в это с трудом, но Поттер дал честное гриффиндорское, что попробует.

Гарри отгонял от себя мысль о том, что необходимо будет сообщить подруге о таких новостях, просто потому что не хотел ее травмировать. Но и скрывать такое большое событие от подруги было бы нечестно. Неожиданностью для Поттера стало то, что Гермиона ждала его в его собственной гостиной. Ее выражение лица подсказывало, что с большими новостями стоит подождать, поэтому Гарри просто подошел к ней и обнял за плечи.

— Эй, ты как?

— Я жду тебя уже полтора часа, где ты был? Ты обычно раньше возвращаешься от Малфоя. Что-то случилось?

— Да, но сейчас для меня важно, чтобы ты рассказала, что случилось с тобой.

— Вчера, когда я была у Колина, мне пришла записка от Уилла.

— Что он хотел?

— Встретиться поговорить, что странно — вдвоем. Блейза не было, а Уилл ждал меня неподалеку в пабе, поэтому я пошла. Не могла не пойти. Кажется, Колин понял, что произойдет раньше меня, поэтому даже не поцеловал меня на прощание.

— И что же произошло?

— Сперва мы просто говорили, пока Уильям не начал тему моих отношений и не признался, что каждый день чувствует, будто я ему изменяю. Он, конечно, говорил более поэтично, но имел это в виду. Я начала с ним спорить, отстаивать свое право на счастье. А потом… Мы аппарировали ко мне, и я стала любовницей своего же истинного.

Поттер задержал дыхание, так как сам не понимал, какая реакция будет более правильной, он беспомощно смотрел на Гермиону, а та, видимо ожидала, что он заговорит, поэтому Гарри не придумал ничего лучше, чем выпалить: «А я переспал с Малфоем». Чего он не ожидал, так это заливистого смеха в ответ — Гермиона смеялась долго, почти истерично, стирая слезы из уголков глаз платком.

— А неделя весело началась, я смотрю.

Аврор улыбнулся неловко и кивнул, все еще чувствуя себя неловко — он редко видел Гермиону такой нестабильной, обычно ее эмоции были понятны.

— Знаешь, что самое страшное? — Гарри поднял брови, смотря на подругу, он понимал, что со стороны все это выглядело не слишком этично, но метки создавали свою этику поведения. — Что я абсолютно ни о чем не жалею. Несмотря на то, что мы с Уиллом оба предали своих партнеров, несмотря на то, что это все может стать большой ошибкой, я бы повторила это снова.

— Что, так хорош?

Поттер подшутил над подругой, а та охнула, соглашаясь с предположением, наконец-то расслабляясь в объятиях лучшего друга.

— Только, я теперь ума не приложу, что мне с этим делать.

— Дай себе время, ты разберешься, я в тебе уверен.

— Ну, раз герой в меня верит, то мне нужно собраться и привести свою жизнь в порядок. — Грейнджер до сих пор посмеивалась, поглаживая Гарри по рукам. — Но я очень рада за тебя, Гарри, ты достоин своего шанса, на счастье.

— Как и ты своего.

— Поживем — увидим.

В окно настойчиво постучал совиный клюв, и друзья поспешили впустить небольшую птицу внутрь. Записка была адресована Гермионе, поэтому Гарри отступил, давая подруге немного больше личного пространства, чтобы она могла прочесть написанное в приватности.

— Все интересней и интересней становится моя жизнь. Уилл пишет, что хочет повторить и навестит меня сегодня, а я, вроде хочу отказаться, но, кажется не могу. По шкале от нуля до десяти, насколько я падшая женщина?

— Примерно на троечку, была бы на семь, если бы просто спала с женатым мужчиной, но снимаю пять за метки и добавляю один за то, что некрасиво повела себя с Колином.

— Что ж, справедливо. Значит пришло время тебя оставить и приготовить что-то поесть… Своему истинному.

Гарри кивнул и покачал головой, не прекращая удивляться тому, как метки умудрялись переворачивать жизнь людей и магов вверх дном, одним своим существованием. Гермиона отправилась домой, оставив Поттера немного растерянным, но однозначно счастливым, он допивал свой кофе, когда в дверь постучали. Эльф порывался открыть ее, но Гарри сам ринулся к порогу, дергая ее на себя, чтобы встретить того, кого он ждал уже слишком долго.

— Заждался?

Малфой поднял бровь саркастично, замирая на пороге и даже не подаваясь навстречу, но только на несколько секунд, которых, впрочем, Поттеру хватило, чтобы почувствовать себя глупым щенком, которого оставили в одиночестве на целый день, а теперь он жалко просит о внимании. Но потом Драко сделал пару спешных шагов навстречу и прижал Гарри к себе крепко, глубоко вдыхая запах его волос и вжимая в себя всем телом.

— Я и сам заждался. И никогда больше не делай такое лицо, будто тебя предали, теперь ты от меня никуда не денешься.

— А ты не шути со мной так, я так долго ждал шанса быть с тобой, что теперь боюсь сделать что-то не так.

— Гарри, ты придурок, я напыщенный аристократ, мы знаем друг о друге достаточно, чтобы понимать, что все будет не так, но я готов приложить максимум усилий, чтобы у нас получилось. Чтобы ни ты, ни я не чувствовали больше этой пустоты внутри. Слышишь?

Поттер кивнул, утыкаясь в мантию истинного носом и тоже вдыхая глубоко, мгновенно успокаиваясь в его объятиях. Они были созданы друг для друга — остальное не имело никакого значения.

— Поужинаем?

Аврор снова кивнул и повел своего суженого в столовую, где эльф уже накрыл стол на двоих, правда на противоположных сторонах длинного обеденного стола. Драко же сам перенес все тарелки на один угол, чтобы сидеть рядом и иметь возможность касаться Гарри постоянно.

— Я… Могу тебе кое-что рассказать? Я не знаю, как ты отреагируешь, но я бы хотел помочь Гермионе объединиться с Блейзом и Уиллом.

— Я внимательно тебя слушаю, Гарри.

Это «р» немного картавое из-за привычки Драко заговаривать на французском, выбивало весь дух из Гарри, но он держал свое слово и не позволял себе лишнего за столом.

— Но обещай ничего не делать без меня.

— Я теперь даже кончать не собираюсь без тебя, Поттер, так что ты будешь знать обо всех моих планах.

Аврор захватил ртом воздух, смотря на истинного возмущенно — они же договорились провести вечер за беседами, а не соблазнять друг друга грязными разговорчиками.

— Ладно, хорошо, я не стану больше ничего такого говорить, пока ты все мне не расскажешь.

— Спасибо, — Гарри снова перевел дыхание и облизнулся, стараясь найти подходящие слова. — Ты сказал, что они оба любят Гермиону? — Дождавшись утвердительного кивка, Поттер продолжил. — А если я скажу тебе, что один из них, в тайне от второго уже вторую ночь проводит с ней?

— Интересные новости ты читаешь, можно и мне подписку?

— Я не шучу, Драко. Просто я ума не приложу, что делать, чтобы они разобрались со всем этим.

— Кто с ней сегодня?

— Уилл.

— Я знал, что он решится первым — тонкая душа, вспыльчивый нрав. Я предлагаю тебе самый слизеринский поступок, который ты когда-либо делал. Пошлем Блейзу анонимку с адресом.

— А если он их обоих возненавидит?

— Когда увидит, как оба его истинных предаются любви? Думаю, что это последнее, о чем он будет думать, а вот присоединиться он захочет.

— Но как?

— Это уже на их усмотрение, как именно они это осуществят.

— Ты змей, — Гарри рассмеялся, переплетая их пальцы и покачал головой. — Ты уверен, что сработает?

— На процентов восемьдесят.

— Тогда… Давай подтолкнем их к объединению.

Гарри и Драко закончили трапезу быстро и отправились писать короткую записку, в которой указали адрес и намек на то, что именно там его супруг «задерживается на работе». Страх все еще обуревал Поттера, ужас от того, что он мог все испортить, но крепкая рука Малфоя, сжимающая его пальцы, не давала паниковать.

Обещание не приставать друг к другу они нарушили безбожно, но Гарри ни о чем не жалел — спать в объятиях истинного было также прекрасно, как заниматься с ним любовью. Теплый, откровенный Драко был в новинку, но Гарри и сам чувствовал себя иначе, вел себя по-другому, когда стена непонимания рухнула. Они слишком устали от одиночества и борьбы с судьбой, а значит у них был шанс построить что-то особенное.

Пробуждение было ранним и неожиданным — в спальне Поттера стояли трое гостей — Гермиона сверлила его гневным взглядом, а парни стояли чуть позади, смотря куда угодно, только не на двоих в постели.

— Гарри Поттер…

И, если бы аврор еще не проснулся, то от этого тона его бы выбросило из любого, даже самого глубокого сна. Малфой открыл глаза и улыбнулся девушке сонно, потягиваясь, совершенно не стесняясь того факта, что его наготу прикрывает только покрывало.

— Я доверилась тебе, а ты… Ты повел себя хлеще всякого слизеринца?

— А что ты имеешь против.?

Блейзу договорить не дала его истинная, затыкая одним взглядом, который немедленно вернула Гарри. Поттер же молчал, не понимая, что говорить и как оправдаться.

— Гермиона, дорогая, но вышло же все прекрасно? Мы просто ускорили процесс для третьего отстающего.

Драко потянулся снова, садясь и выразительно смотря на засосы, которые партнеры, видимо, еще не залечивали, на шее девушки. На это Грейнджер раскраснелась еще больше и постаралась поднять воротник мантии повыше, чтобы скрыть метки страсти.

— Вопрос не в том, что получилось, он предал меня?

— А, по-моему, он о тебе позаботился, как твой самый верный друг.

Гарри не встревал в беседу, понимая, что может сказать что-то не то и Гермиона снова разозлится, а вот Драко, кажется, подбирал необходимые слова идеально.

— Но он раскрыл мой секрет тебе.

— А я раскрыл секрет о том, что эти два идиота тебя любят, ему.

Глаза Гермионы расширились, а парни позади нее вскинули на своего друга растерянные глаза, в них было все, но, в основном, все же, страх.

— Любят?

— Как и ты их, иначе бы не простила ни первый отказ, ни их тупое предложение, а еще не стала бы спать с ними. А вот любовь прощает многое.

Драко провел пальцами по подбородку Гарри, склоняясь и целуя его в висок, проводя носом по виску и почти мурча ему в ухо, пока трое гостей переваривали услышанное.

— А теперь распорядитесь о завтраке на пятерых, а мы с Поттером подойдем минут через десять, может двадцать, как пойдет.

Малфой усмехнулся Гермионе, подмигивая и снова поворачиваясь к своему истинному, чтобы отбросить одеяло, как только за гостями закрылась дверь.

— Кажется я недостаточно пометил тебя этой ночью, нужно исправить.

А Гарри не хотел ни спорить, ни говорить — это было лучшее утро в его жизни и начало одного из множества его счастливых дней.