От монстра к монстру (СИ) [Девочка с именем счастья] (fb2) читать постранично, страница - 3

дверь этого дома он молился чтобы ему не открыла мать Романа, принеприятнейшая женщина. Возможно, какие-то боги его все-таки услышали: дверь открылась и за ней показалась массивная фигура Шелли. Питер облегченно выдохнул и улыбнулся девочке:

― Привет. Брат твой дома?

Шелли кивнула и отошла, пропуская его внутрь. Роман действительно был дома, лежа одетым на не заправленной кровати и читаю книгу. Питер хмыкнул, чем привлек к себе внимание:

― Надо же, ты читаешь.

― Очень смешно. ― кинул Годфри, возвращая свое внимание к книге. ― Если ты не хочешь сказать ничего интересного, то…

― Попал сегодня в нелепую ситуацию.

― Уверен, это было ужасно, но на вряд ли интересно.

Когда Годфри все-таки начинал читать какую-то книгу, то мог буквально заглатывать ее сутки напролёт, не слушая восклицания матери о том, что тот прогуливает школу. И отвлекать его от чтения было себе дороже, но Питер внезапно развеселила вся эта ситуация. Роман понятия не имел, что сейчас будет происходить.

― На самом деле, тебе просили кое-что передать.

Роман устало закатил глаза:

― Если это была какая-то девчонка, то выкинь послание в коробку, которая стоит на столе. ― Руманчек посмотрел в указанную сторону. На столе стояла большая коробка из-под стереосистемы, которая была забита письмами, украшенными сердечками и поцелуями. Оборотень внезапно почувствовал себя глупо: вдруг Талия Лавр была лишь очередной поклонницей, которая сумела запудрить ему мозги. Но что-то… что-то неуловимое в этой девушке говорило об обратном. Питер вытащил из кармана сумки послание загадочной мисс Лавр и не спеша направился к коробке.

― Чтож, ладно. ― парень поднял руку, собираясь опустить письмо к горе таких же. И все же одно отличие было: письма были написаны на цветной бумаге, с тысячью «поцелуйчиками», да и по сгибам было ясно, что их складывали в формы. Тут же ― простой белый лист с одним единственным отпечатком губ, и все же Руманчек попытал удачу в последний раз: ― Жаль, что Талия непременно расстроится, узнав, что…

Он больше физически почувствовал, как мгновенно Роман напрягся и сел на кровати, чем услышал. Шквал эмоций, которые сейчас раздирали Годфри буквально заполнили комнату, смешавшись с воздухом и сделав его тяжёлым. Питер так и замер, не опуская письмо в коробку и не шевелясь. Впервые он чувствовал себя жертвой, когда за твоей спиной движется хищник. А Роман сейчас конечно занимал ведущую позицию хищника, стоило имени этой девушки произнестись в этой комнате.

― Что ты сказал? ― выделяя слова, спросил Роман. Питер развернулся, держа письмо в руке. Бешенный и злой взгляд упыря остановился на этом светлом пятне. Роман, кажется, был в ярости: об этом свидетельствовали напрягшиеся мышцы, которые майка скрывала плохо, раздувающиеся ноздри и расширившиеся зрачки. Однако Питера это не испугало, скорее поразило, но он должен был добросовестно выполнить свои «обязанности», как его в конце ланча попросила Талия. Поэтому в тон Роману от процедил:

― Я сказал, что Талия Лавр расстроится, если ты не прочтешь ее послание. Она была так воодушевлена, когда отдавала его.

― Ее не может быть здесь.

― Может. Она угостила меня наггетсами и просила передать, что ты все еще должен повесить ей полку для игрушек из Хэппи Мила.

Питер понимал, каким бредом звучат его слова, но просто повторял то, что говорила ему Лавр. У девчонки были вообще странные способы что-то рассказывать, когда она могла внезапно прерваться и кинуть совершенно несвязанную с темой фразу. Но Руманчек усердно цеплялся за слова «Роман» и «Годфри», поэтому думал, что все должно получится.

Сердце Романа гулко застучало, отзываясь на знакомое имя. Эта аристократическая осанка. Этот высокомерный взгляд. Эта сталь в глазах. Многие говорят про него, что Роман Годфри бесчувственный, жестокий, эгоистичный. Но чувства у этого парня были. Он до глубины души любил своих сестер: и Литу, и Шелли. Эти чувство не могло ничего разорвать. Они в огонь и воду друг за друга пойдут. И кажется, только кажется, он любил Талию. Узнав о предательстве и последующем побеге Талии, он, конечно принял этот факт, но долго не мог с этим смирится. По его молодой душе хорошенько резанули. В самую глубь, разрывая на куски, оставляя глубокие порезы. Он хотел бы клясться себе, что никогда ее не простит, но такая клятва так и не сорвалась с его губ. Роман Годфри не забыл.

Теперь же, у Питера в руках есть что-то от Талии. Что-то, что она хотела ему передать, причем с большим рвением, воодушевлённо. Весточка от последней стервы и хорошего друга Талии Лавр. Роман подошёл к Питеру и молча вытащил письмо из его рук. Аккуратно, но дрожащими от гнева руками, он развернул листок.

«Привет

Здравствуй, Роман