Disenchantment (СИ) [Miss Alex] (fb2) читать постранично

========== 1. At the beginning ==========

Remember those walls I built

Well baby they’re tumbling down

And they didn’t even put up a fight

They didn’t even make a sound

A found a way to let you in

But I never really had a doubt

Standing in the light of your halo

I got my angel now

Beyonce — Halo.

Тогда.

Мишель вцепляется в руку Валериана, чтобы не упасть, потому что собственные ноги отказываются держать. Она старается сконцентрироваться на чем угодно, лишь бы не думать о рыданиях Мэй Паркер над только что похороненным племянником.

(Господи, пожалуйста, помоги).

Но он не поможет, Мишель это знает, потому что он должен был помочь, когда Танос объявился, но Господь, видимо, решил, что нет ничего плохого в массовом геноциде.

Сегодня понедельник.

Сегодня они хоронят своего одноклассника, друга, настоящего героя и предмет воздыхания Мишель Джонс — Питера Паркера.

Мишель не может смотреть на Мэй Паркер, не может подойти и сказать ей, что ей жаль, потому что знает — легче не станет. Мэй потеряла мужа, сейчас ещё и племянника, и теперь осталась совершенно одна.

Стуком её сердца можно забивать гвозди в крышки гробов.

Валериан с Кристал берут Мишель за руки и начинают тянуть её за собой, чтобы увести отсюда (и от Питера), как её окликают. Мишель поворачивается и сталкивается взглядом с Пеппер Поттс — невестой Тони Старка, почти женой, но уже вдовой. Пеппер прекрасна даже в горе: чёрное узкое платье, белоснежный платок в руке и горящие голубые глаза. Она стоит с идеально прямой спиной и не сводит глаз с Мишель.

— Мисс Джонс? — голос, однако, подводит Пеппер, и говорит она хрипло. Мишель отпускает руки Валериана и Кристал, говорит, чтобы они подождали её в машине и направляется к Поттс.

— Да, это я.

— Я прибиралась в мастерской Тони, и там была стопка вещей Питера, — начинает Пеппер, открывая свою сумочку. — В ней я нашла вот это, — она достаёт конверт и демонстрирует его Мишель. — На нём написано, что это нужно отдать Вам в случае…

Она не заканчивает фразу, но Мишель прекрасно знает, что за «случай». Она не кивает и не говорит что-либо Пеппер — просто ждёт, пока ей отдадут конверт. А Пеппер, тем временем, продолжает:

— …Я надеялась, что этого мне делать не придётся, но… — Пеппер замолкает и протягивает найденное Мишель. Джонс забирает его, сжимая пальцами бумагу конверта. — Мне жаль.

— Мне тоже, — эхом отзывается она вслед уходящей Пеппер. «Для Мишель, если я не вернусь», — написано витиеватым почерком Питера Паркера в правом углу. Мишель, распечатывая конверт, садится в машину к папе, занимая место на заднем сидении с Вэлом. Кристал с переднего смотрит тревожно.

Она достаёт письмо.

Мишель!

Я надеюсь, что ты не убьёшь меня за это письмо, и у меня будет возможность всё тебе обьяснить. Я, кстати, всё ещё помню твой удар мячом по моей голове, до сих пор шишка.

Знаешь, мне повезло, потому что моя девушка знает, что я — Человек-Паук. Мне не придётся врать тебе, постоянно выкручиваться и надеяться, что ты будешь закрывать глаза на мои внезапные исчезновения и постоянные синяки.

Я не буду врать тебе, Мишель, и сейчас — Земле угрожает опасность. В этот раз всё настолько серьёзно, что невозможно думать о будущем. Я очень надеюсь, что всё обойдётся. У меня, к сожалению, нет никаких для тебя гарантий. Но мне бы так хотелось, чтобы они были…

Я ухожу спасать мир, как бы это пафосно не звучало, и хочу, чтобы ты пообещала мне, что не будешь убиваться по мне, если что-нибудь пойдёт не так. Я хочу, чтобы ты жила дальше, радовалась жизни, разочаровывалась, заводила новые знакомства и занималась тем, чем хотела, а не жила мыслями обо мне.

Прошу, Мишель, двигайся дальше, если я не вернусь.

Прощай.

С любовью,

Питер Паркер.

Мишель всхлипывает и судорожно комкает письмо.

Ей кажется, что её сердце вырвали.

— Мишель?.. — Валериан тут же поворачивается к ней, хватает за руку и заглядывает в глаза. Мистер Джонс останавливает машину и тоже поворачивается к дочери. Кристал тянется к подруге.

— Всё в порядке, я просто… Просто… Разочаровалась.

Она улыбается и начинает рыдать.

Пять лет спустя

— Я же просил тебя больше ничего не покупать!

— Это даже не тебе, Вэл, а малышке в детскую.

— «В детскую»… Как же непривычно прокручивать это в голове, а ещё непривычнее, когда это кто-то произносит.

— Нервничаешь?

— Да.

Мишель широко улыбается, пока Валериан скрывает своё смущение, делая глоток горячего чая. Джонс переминается с ноги на ногу и кутается в тонкий шарфик, наблюдая за тем, как дети носятся