Синий Орёл. Сын наёмника (СИ) [Stefanijy Moro] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Квартира была пуста. В раковине на кухне лежала немытая посуда, возле компьютера в спальне ровным рядом выстроились кружки из-под кофе, чая и горячего шоколада. На другом краю стола стояла пустая банка из-под дешёвого пива.

Ничего не изменилось. Всё такой же бардак. Наталья даже не удивилась, увидев в квартире сына полнейший беспорядок. А когда он в последний раз делал уборку? Судя по пыли на полках — давно.

Однако сам Виталик должен быть дома. Может, в магазин ушёл? Наталья нашла в контактах номер телефона Виталика. Протяжная трель раздалась из спальни: мобильник лежал на полке.

А ведь ещё вчера они так спокойно разговаривали по «скайпу», пока Наталья на поезде ехала в этот город. Конечно, он говорил, что она может не успеть, ведь он куда-то собирался — она даже видела на заднем плане стоящий возле дивана набитый брезентовый рюкзак, — но думала, что вечером он ещё будет дома.

Наталья догадывалась, куда мог так спешно уйти Виталик. У них это семейное. Сначала его отец, теперь — он сам… Оставалось лишь надеяться, что он не пошёл по стопам Альберта.

Пройдя в кухню, женщина поставила на плиту чайник и села за стол. В горле неприятно пересохло. Если она права, то сейчас Виталик, ее родной сын, держит путь в Зону. Как когда-то Альберт. Но у последнего была причина, а этот-то что там забыл? Неужели решил найти давно сгинувшего, как думала Наталья, отца?

Быть может, не окажись она тогда не в то время не в том месте, всё сложилось бы совсем иначе. Но в тот вечер она, уложив маленького Виталика в кровать, отправилась в душ. Пройти нужно было мимо кухни, где Альберт обсуждал что-то со своим коллегой. Как оказалось, говорили они о работе — очень тихо, так, чтобы их никто не услышал, но одно слово всё же долетело до женщины: «убить». Бесшумно она подошла чуть ближе и притаилась за дверью. Но они разговаривали не о той работе, про которую говорил ей Альберт, а про другую, незаконную.

Этот странный парень, всегда смотрящий на окружающих волком, был его напарником. Альберт называл его «Астат», но это сейчас, наедине, а при посторонних — просто Миша.

Промышляли эти двое… заказными убийствами. Киллеры, короче. Потрясённая подслушанным Наталья выронила свои вещи. Халат и пижама, которые она держала в руках, тихо соскользнули на пол. Зато металлическая заколка упала на паркет достаточно громко.

Альберт и Астат разом замолчали. Послышались шаги. Наталья, больше не скрываясь, бегом бросилась к комнате сына, собираясь забрать того и бежать. Позади неё распахнулась кухонная дверь, шаги участились. Не оборачиваясь, она подбежала к двери, но Альберт уже был рядом.

— Выслушай меня! — попытался схватить её за руку он.

— Нет! Пусти! — чувствуя, как по щекам сбегают слёзы, Наталья прижалась спиной к двери. Киллер её убьёт? Или всё же нет? — Я слышала всё! Я знаю, кто вы!

— Не хочу вмешиваться в ваши семейные разборки, но давай побыстрее? — подал голос появившийся за спиной Альберта Астат.

— Отвали! — оглянувшись через плечо, рыкнул тот.

— Ты только Виталика не трогай, он ничего не знает… — едва слышно попросила женщина.

— Да плевать! Ты никому не скажешь о том, что слышала, ясно?

Наталья подняла на мужа заплаканные глаза.

— Успокойся, слышишь? — он прижал её к себе. — Всё будет хорошо. Просто забудь об этом. Забудь.

— Прости… — Наталья всхлипнула и замолчала, собираясь с силами, а затем закончила, отстраняясь и твёрдо глядя ему в глаза: —…но мы должны разойтись. Завтра я подаю на развод. Про твою деятельность я ничего никому не скажу, но после этого жить с тобой уже не смогу.

Альберт переменился в лице.

— Как хочешь. Пути назад нет, — с этими словами он обулся, надел куртку и, жестом позвав за собой Астата, вышел из дома. Их силуэты быстро растворились в ночи.

А Наталья осела на пол и разрыдалась, стараясь подавлять всхлипы. Дверь в детскую приоткрылась, и в коридор вышел Виталик.

— Почему ты плачешь, мама? — он сел рядом с ней, обхватив её тонкими руками. — Папа обидел тебя?

— Нет, сынок, что ты… — женщина выдавила улыбку сквозь слёзы, поглаживая ребёнка по голове.

— Тогда где папа?

— Он больше не вернётся.

Эти страшные слова она произнесла совсем тихо. Ей самой было больно, но мальчишка ничего не понимал. Он был слишком мал, чтобы осознать всю трагедию.

Их семья развалилась. Всего за несколько минут, несмотря на все годы, прожитые вместе…

Утром следующего дня Наталья позвонила Альберту. С трудом сдерживая слёзы, она просила его вернуться, простить её и забыть всё, что она говорила, но его ответ был короток и предельно ясен:

— Ты сама сделала выбор.

…Свист закипевшего чайника выдернул женщину из болезненных воспоминаний. Она выключила плиту и заварила чай.

После того случая Альберт домой больше не возвращался. От его матери она узнала, что он сначала начал пить, а потом о чём-то поговорил со своим другом Мишей, собрал вещи и ушёл. С тех пор от него ни слуху, ни духу. А чуть позже свекровь нашла записку, которую показала и Наталье. Из текста следовало, что киллер ушёл в Зону. Наверное, там он продолжил свою преступную деятельность.

Когда Виталик подрос, окончил школу и мог уже трезво оценить ситуацию, Наталья рассказала ему всю правду. Раньше, будучи подростком, он считал, что Альберт нашёл себе другую женщину и потому бросил семью. Но теперь, узнав, как всё было на самом деле, он не ужаснулся, хоть и удивился. И, кажется, стал ещё меньше уважать отца, нежели раньше, и укрепился во мнении, что тот — последняя сволочь.

А теперь, видимо, и он сам ушёл в Зону. Ну, или стал киллером, хотя вряд ли: наверное, Виталик не был на такое способен, ведь Наталья старалась вырастить его добрым и абсолютно не жестоким, умеющим ценить жизнь.

Наталья почувствовала, как на глазах выступили слёзы. Не такой судьбы она хотела сыну, не хотела, чтобы он рисковал своей жизнью. Но несмотря ни на что, она оставила ему право выбора. Жаль, что он воспользовался этим выбором необдуманно.

«Где же ты сейчас, Витя? Что с тобой? Уже в Зоне или нет ещё? Жив ли?» — грустно думала Наталья, глядя на поднимающийся от чая пар. Когда-то она точно так же скучала и боялась за Альберта. И плевать ей стало на правду о нём, когда она окончательно осознала, что он не вернётся. А теперь ещё и сын…

***

За окном автобуса проносились незнакомые деревни, заснеженные поля сменялись лесом, и лишь ясное небо, белый покров и дорога оставались неизменными. Виталик сидел у самого стекла, то и дело протирая его, запотевающее, рукавом. В наушниках он слушал музыку.

Не так давно ему исполнилось восемнадцать, настало время решать: что дальше? В армию идти или в институт, как его друзья? Ни один из этих вариантов не привлекал его… но привлекала другая дорога. Рискованная, страшная, смертельно опасная.

Миф ли, что в Зоне можно поднять большие деньги? Вот это ему и предстояло проверить. Ну, и ещё кое-что влекло его туда: он хотел найти отца. Да, Альберт был киллером и, наверное, в Зону ушёл из-за этого. Если, конечно, ещё не сел. И семью тоже бросил. Сволочь он, короче говоря. Однако со временем люди меняются, так, может, и он изменился?

Виталик не знал наверняка, в Зоне ли Альберт. Но он уже наладил контакт с одним из тех, кто был как-то связан с отцом, и этот человек подсказал ему, где следует искать. Если его не кинули, есть хороший шанс найти Альберта.

Автобус остановился на блокпосту. За шлагбаумом впереди виднелись здания. Вот он, Чернобыль-4, военный городок… В котором, по словам того самого Вербовщика, как он представился, живут и «научные сотрудники». Сталкеры, то есть.

Виталик снял наушники, как только военный вошёл в салон, чтобы проверить документы. Вскоре всех, кроме одного мужика, который вояке чем-то не понравился, пропустили в город. Парень вышел на ближайшей остановке и отправился на поиски бара «Шти».

========== Глава 1. Предложение сталкера ==========

Подумать только… Столько лет ничего не менялось. И всего за полгода, кажется, пролетело десятилетие. Столько всего случилось…

Вражды с «Долгом» больше нет. Воронин ушёл в отставку, а его место занял генерал Калинин, который заключил нейтралитет с Синдикатом, но снова разжёг войну со «Свободой».

Другие группировки тоже не обошли перемены. Лукаш, лидер «Свободы», ушёл куда-то со своим отрядом и пропал без вести. Вместо него клан возглавил Судак. Синдикат тоже не остался прежним: Волкодав погиб в бою, и «Псов» взял под контроль его помощник и один из основателей Синдиката — Дербник. Душмана, разводящего из Мёртвого города, сменил Ригер. Несмотря на мнение Бехрама на этот счёт, он был враждебно настроен по отношению к группе Дербника и путём пропаганды убедил подчинённых в своей точке зрения. Его мотив был неясен никому, кроме самого Ригера и, видимо, его людей.

А бандитов из Тёмной долины выбили «Безликие». Спустя столько времени маленькая группка выживших смогла восстановить свою группировку. И пусть пока они были слабы, сомнений в том, что они станут сильней, не возникало. До поры до времени эти сталкеры ни с кем не ссорились, кроме бандитов, хотя я не сомневалась, что они ещё припомнят нам прошлые грехи. Или будут снова уничтожены, теперь уже — подчистую.

Наверное, будь разводящим всё ещё Волкодав, мне и Штилю пришлось бы туго: тогда, давно, мы фактически провалили своё задание по ликвидации «Безликих», поскольку несколько человек всё же выжили. Их в ту ночь не было в лагере. Однако Дербнику было абсолютно до лампочки, что произошло больше двух лет назад.

Вот только новый разводящий решил, что раз уж мы хорошо работали в отряде, нужно снова этот самый отряд создать. В итоге под моё руководство попал недавно вступивший в Синдикат сталкер-охотник по прозвищу Ефрейтор. Моё нежелание снова собирать группу никого, в общем-то, не волновало.

— Ой, Ржавая, ты не представляешь, какого парня я встретила вчера! — весело щебетала Сольпуга.

Она была забавной девчонкой с обманчиво наивной мордашкой, но совершенно противоположным характером. За её милой внешностью скрывалась настоящая кобра, как и положено наёмнице. В Синдикат её взяли по просьбе отца-генерала, который, узнав, что любимая дочурка сбежала в Зону, наплевав на запрет, связался с Дербником и попросил выслать кого-нибудь за ней на Кордон и взять в группировку. Почему не «Долг»? Да потому, что с Калининым генерал не ладил, а доверять дочку человеку, который тебя терпеть не может (взаимно причём) — явно плохая идея, в то время как другу, то бишь Дербнику, можно верить. Правда, как военный сдружился с наёмником — загадка, но не суть.

Своё прозвище Сольпуга получила за татуировку на плече, изображающую ранееупомянутое паукообразное. По крайней мере, так она сама сказала мне, когда я поинтересовалась. Мы с ней быстро нашли общий язык. Наверное, сыграла свою роль женская солидарность.

— Молодой, красивый, умный, весёлый! — продолжала нахваливать очередного кавалера Сольпуга. — Он, кстати, «свободовец», так что мы даже не враги!

— И как же ты с ним познакомилась? — спросила я, усердно делая вид, что мне это действительно интересно.

— Его снорки чуть не сожрали, я помогла, — поведала она.

— Анархист и наёмница. Вы друг друга нашли, — улыбнулась я.

— Зато необычно! — Сольпуга хохотнула.

Этот «свободовец» был не первым. До него был ещё наёмник. Уже через неделю со дня признания в симпатии девушка грустно рассказывала, что он оказался редкостной сволочью, почти сразу начал качать права и совсем не уважал её. После этого она решила больше не заводить отношений с коллегами: не хотела наступать на те же грабли.

— Кстати, хотела спросить… Помнишь, ты упоминала свой отряд? Что с ними случилось? — задала вопрос Сольпуга.

Эх, разбередила старые раны… Тяжело вспоминать о потере двоих настоящих друзей и предательстве третьего.

— Они погибли, — коротко, но ёмко.

— Прости, не хотела напоминать… — девушка смутилась.

— Забудь. С тех пор полгода прошло, а в Зоне это большой срок.

Наступило неловкое молчание, которое разрядил внезапно появившийся за барной стойкой сын бармена.

— О, Сольпуга! Рад видеть! — завидев наёмницу, обрадовался он.

Этому парню она нравилась. Но вот сама девушка не обращала на него ровным счётом никакого внимания, что бы он ни делал. Он же не знал, как к ней подступиться: всё перепробовал, а она оставалась к нему холодна. Теперь, когда она встретила некого «свободовца», шансов у него стало ещё меньше.

На КПК пришло сообщение от Дербника. Он просил нас с Сольпугой зайти к нему. Наверное, что-то случилось, но почему именно мы в таком случае?

Когда мы вошли в его кабинет, разводящий, не здороваясь, без предисловий сказал:

— По-моему, вы неплохо так сдружились, девчата. Поэтому я и вызвал вас. Знаю, ты не хотела снова собирать отряд, Ржавая, но вы хорошо работали, когда вас было пятеро. Сомневаюсь, что втроём вы будете всё так же полезны, как раньше. Ну так вот, возьмёшь к себе Сольпугу?

Я замешкалась. С одной стороны, подругу действительно стоило бы взять в группу, но с другой — это лишняя ответственность. Можно было бы обойтись даже без третьего члена отряда, не говоря уже о четвёртом.

И всё-таки… Если одного мне навязали, то теперь, видимо, есть право выбора. Поэтому ответ однозначный.

— Нет. Это окончательное решение.

— Объяснишь причину? — Дербник выжидающе смотрел на меня.

— Не хочу повторять ошибки прошлого.

— Знаешь, ты и так это делаешь, — он усмехнулся. — Говоришь, что не хочешь повторять ошибки, и всё равно раз за разом убиваешь людей. Одной ошибкой больше, одной меньше — какая разница?

— Я всё сказала, — я собралась было выйти из его кабинета.

— Стоять! — хорошее настроение Дербника мгновенно улетучилось. — Волкодава больше нет, и ты наглеешь? Так дело не пойдёт. Я приказал взять Сольпугу в отряд, и ты это сделаешь. Мне плевать, нравится тебе это или нет. Ещё будешь спорить — пойдёшь повару помогать. Месяц. За всё прошлое тоже.

А всё-таки он к подчинённым относится чуть лояльнее, чем покойный Волкодав. Но только что он ясно дал понять, что даже малейшее нарушение субординации мне с рук больше не сойдёт. Потому что это не впервые. До этого я уже пару раз дерзила, и в итоге сегодня запас его терпения кончился.

— Я так понимаю, отказ ты не принимаешь, — вздохнула я.

— Правильно понимаешь. Свободны, — сначала Дербник был настроен довольно благодушно, но теперь настроение у него явно испортилось.

Мы вышли в коридор.

— Ты чё творишь?! — прошипела Сольпуга. — Если в том же духе будешь продолжать, тебе уже не наряды по кухне впарят, а из Синдиката попрут! Тогда наёмники будут стрелять без предупреждения, а «долговцы» на тебя охоту объявят! Если, конечно, ты правду говорила обо всём, что делала… и о том, что тебя уже видели как минимум дважды.

В чём-то она была права. Действительно не стоило, как выразился Дербник, «наглеть». Но насчёт «Долга» Сольпуга ошибалась: Воронин, до своего ухода, уже назначил награду за мою голову и головы всей моей группы, не зная, что Керосин, Мент и Сфинкс погибли. Сомнительно, что генерал Калинин эту награду отменил. Уж кому, как не ему, знать о выкраденной прямо с ноутбука Воронина информации и об убийствах его людей. Последнее можно приписать доброй половине наёмников-ветеранов, но если добавить до кучи в список грехов перед «должниками» — сгодится, как ещё одна причина.

И пусть Синдикат и «Долг» больше не враждуют, мне и Штилю в Баре лучше не появляться.

— Нам сейчас в патруль идти. Не знаешь, где Ефрейтор и Штиль? — спросила я.

— В тире они, по-моему, — вспомнила Сольпуга.

Сначала они не ладили. В основном из-за недоверия к Ефрейтору, который свято чтил Кодекс, да и вообще изображал из себя образцового солдата. Солдата удачи. Моральные принципы у него отличались от общепринятых. Как и у подавляющего большинства наёмников, для которых вообще существовало такое понятие, как «мораль». Однако его понты касательно мельчайшего соблюдения всех правил ещё как раздражали.

Кодекс обязаны наизусть знать все. И следовать ему тоже обязаны. Но нет такого мерка, у которого не было за всё время службы ни единого нарушения, даже по мелочи. Ну, не считая новичков: они ещё ничего нарушить не успели.

А потом Штиль и Ефрейтор узнали друг друга получше. Как оказалось, есть кое-что общее: они оба пережили много трудностей. Шутка ли, в свои тридцать с хвостиком Ефрейтор был наполовину седым! Чуть позже они стали закадычными друзьями.

Вот и сейчас мужчины стреляли на спор в тире.

— Хватит патроны зря жечь! Пушки опустили — и шагом марш! — окликнула я.

— Патруль? — уточнил Ефрейтор, перезаряжая и убирая на плечо «лерку».

— Патруль, патруль. Ах, да, Сольпуга теперь с нами.

— Так ты же не хотела кого-то ещё в группу брать, — напомнил Штиль.

— Да разве с разводящим поспоришь? — я пожала плечами. — Дербник — упёртый ба…

— Напомню, что ты должна его уважать, — подал голос Ефрейтор.

—…ран, — закончила я. Сольпуга хихикнула.

По пути зайдя на склад и пополнив запасы патронов, мы поднялись на поверхность и тандемом двинулись по намеченному маршруту. Вокруг стояла гробовая тишина. Только в зданиях тоскливо выл ветер…

Из тумана впереди показался человек в плаще с накинутым кашоном. Я остановилась и жестом приказала союзникам взять незнакомца на прицел. Они рассредоточились позади, направив оружие на него.

— Эй, ты! Назовись! — крикнула, кажется, бандиту.

В ответ — тишина. По коже пробежал неприятный холодок. Всё это время я не отводила взгляд от него, но он так и не пошевелился. Ни разу. А теперь ещё и молчит, хотя точно видит, что в него целятся трое наёмников.

Минула ещё минута ожидания. Бандит так и не шевельнулся, не ответил. Странный какой-то. Мне становилось всё более не по себе.

— Что-то с ним не то… — тихо пробормотал Штиль.

— Больной какой-то, наверное, — неуверенно предположила Сольпуга.

— Слишком много тогда больных развелось! — не согласился Штиль. На прошлой неделе мы уже видели одного странного типа, несущего всякую чушь.

— Может, просто пристрелим его? — предложил Ефрейтор.

— Нет. Надо разобраться, — отрезала я.

В этот момент бандит посмотрел в нашу сторону. В оптический прицел было хорошо видно нижнюю половину его лица. Из приоткрытого рта тянулась кровавая полоса.

Подёргиваясь, к нему подошёл ещё один зомби. Этот держал в руке автомат. Хуже всего, что зомбированных бандитов было не двое. Наверное, под пси-излучение попала вся банда.

— Кто же их зомбировал? Выброс был давно, Янтарь в другой стороне… — задумчиво произнесла Сольпуга, глядя в прицел своего «Винтореза».

— Может, узнаем ещё. Огонь! — скомандовала я.

С зомби было покончено за минуту-две. Это только кажется, что бой длится долго. Да и боем это не назовёшь. Скорее уж добивание.

Подойдя ближе, я увидела рядом с первым бандитом, который раньше стоял неподвижно, записку. А вот это что-то новенькое.

На грязном мятом листке было спешно, судя по почерку, написано: «За бандитов извиняйте. Они напали, я защищался, поэтому не обессудьте. Всегда ваш, ненавидимый вами тёмный контролёр». А юмор у него всё тот же…

Записку я прочитала вслух.

— Уже даже не скрывается, скотина! — процедил Ефрейтор. Разумеется, об этом тёмном сталкере он знал: его тоже уведомили об опасном контролёре в человеческом обличье.

— Он со «Свободой» корешится, если ещё не подался к ним, — вспомнил Штиль.

— Это ничего не меняет. Ну, если он одиночка. Если «свободовец» — придётся смириться, — специально для Ефрейтора заметила Сольпуга.

— Хватит болтать. Главное, что наших не тронул, а на бандюков плевать, — бросила я.

Ещё через пятнадцать минут, когда мы дошли до нужного здания и уже собирались возвращаться, внутри послышался какой-то шум. Доля секунды ушла на понимание того, что это кто-то срывает доски с заколоченных окон.

— Сольпуга, на позицию. Ефрейтор, обойди с другой стороны и следи, чтоб никто не вышел.

Штиль выбил ржавый замок на двери, и мы проникли в первое помещение, заросшее мутировавшими папоротниками. В другом конце комнаты находился дверной проём, ведущий в коридор. А в противоположном конце этого самого коридора ещё одна уцелевшая дверь была распахнута. Именно оттуда доносился шум.

Подобравшись поближе, мы увидели сталкера, упорно срывающего доски с окон. Вот только зачем?

— Мордой в пол, руки за голову! — крикнула я.

Одиночка дёрнулся, как от удара током, но приказ выполнил.

— Какого… кхм… чёрта ты делаешь? — спросил Штиль, упирая дуло винтовки в его затылок.

— Там мутанты! Кровососы! Вы разве не видели?! — сталкер был напуган. Но проблема в том, что снаружи нет никаких мутантов.

— Правду говори!

Видимо, винтовка у затылка была более чем внушительным аргументом, потому что он запаниковал ещё больше.

— Это правда! Я видел кровососов!

— Пристрелить тебя?

— Думаю, он мог попасть под раздачу, когда наш недоконтролёр бандитов зомбировал, только этого зацепило слегка. Это были галлюцинации и паническая атака, наверное, — вполголоса рассуждала я.

— Ладно, предположим, я тебе верю. Но доски-то зачем срываешь? — продолжал допрос наёмник. Как всегда спокойно.

— Я спрятался от них здесь. Хотел выбраться через окно с другой стороны, — переведя дух, сталкер немного успокоился.

— Так, а что ты забыл на Дикой территории?

— Наёмников искал. Мне один сталкер в Баре сказал, что они здесь.

— А он не сказал тебе, что мы убираем всех свидетелей? — ехидно поинтересовалась я. — Больше кому попало верь!

— Не сказал… Не убивайте меня! Пожалуйста! — взмолился сталкер.

— Назови хотя бы одну причину.

Он растерялся, не зная, что сказать. Но быстро нашёл, как ему казалось, оптимальный выход:

— Вы же наёмники, да? Тогда, получается, любите деньги? Я заплачу, если отпустите! И в два раза больше заплачу, если поможете найти отца! — он снова был не на шутку перепуган.

— Откуп за жизнь? Ну уж нет.

Сталкер продолжал умолять отпустить его. И как только этот трусливый щенок дошёл сюда? Его бандиты должны были ещё на Свалке принять, ободрать до нитки и отправить обратно на Кордон.

Может, всё-таки отпустить его? Пусть живёт салага.

Своим нытьём он ослабил бдительность.

Раньше, чем я успела сказать Штилю о своём решении, одиночка, притворявшийся беззащитной жертвой, вдруг рывком вскочил на ноги, выбил винтовку из рук наёмника и направил на нас два пистолета.

— Не хотел отношения портить сразу, но жизнь дороже, — хмыкнул он. — Я уже упоминал своего отца? Так вот, я точно знаю, что он был наёмником, а потом куда-то пропал. Предложение сотрудничества ещё в силе.

— Опусти пушки, тогда и поговорим, — раздался позади голос Сольпуги. Даже не оглядываясь, я знала, что она держит сталкера под прицелом. — Вы задержались, решила проверить.

Вот теперь положение для парня было безвыходным. Он медленно убрал пистолеты, в то время как наёмница опустила «Винторез». Штиль подобрал свою винтовку с пола.

Следом за Сольпугой в дверном проёме появился Ефрейтор.

— И много вас там ещё? — уже без агрессии спросил сталкер.

— Это не имеет значения. Что ты от нас хотел? — спросила я.

— Чтобы вы помогли мне в поисках отца. Если он вправду был наёмником, то вы должны его знать.

— Это не точно. Видишь ли, отдельные группы разбросаны по всей Зоне. Если твой батя был «псом», тогда наверное, кто-нибудь его знает. Но… мы ничего не делаем просто так.

— Плачу артефактами, если найдём его, добавлю сверху пятьдесят штук.

— Идёт. Попробуй его описать.

— Хорошо, постраюсь вспомнить… — задумался сталкер. — Высокий, подтянутый. Нос с горбинкой, глаза карие, волосы тёмные. По крайней мере, таким я его запомнил. Помню ещё, взгляд у него был такой пронзительный, что аж до мурашек противных… И улыбался он всегда как-то странно, скорее ухмылялся.

— А зовут его как?

— Альберт.

Исходя из описания, данного сталкером, я мысленно нарисовала портрет этого человека. Появилось ощущение, что где-то он мне уже встречался, только какой-то маленькой детали не хватало.

— Постой, ты собираешься просто уйти? А разве Кодекс не?.. — начал было читать лекции Ефрейтор.

— Заткнись, пожалуйста. Задолбал, — с этими словами я разблокировала экран КПК и быстро напечатала Дербнику: «Появилась возможность подзаработать. Вернёмся не скоро. Ржавая». И посмотрела на Ефрейтора: — Теперь доволен?

— Эй, сталкер, а тебя как звать? — спросила Сольпуга.

— Вчера Гепардом прозвали. А так Витя.

Кто знает, может, и не стоило ввязываться в это дело. Но, как известно, когда надеешься на два-три спокойных денька, приключения находят тебя сами.

========== Глава 2. База «Безликих» ==========

— Куда мы идём? — спросил Гепард.

— А тебе не всё равно? — вопрос был риторическим.

Держа сталкера в центре строя, чтобы всё время хотя бы двое за ним наблюдали, мы шли вдоль железной дороги в сторону Бара. Только выйдя из здания, где нашёлся Гепард, я созвонилась со Снегирём и попросила его выяснить, где искать одного из информаторов Синдиката и, по совместительству, моего старого друга.

Информатор находился в Тёмной долине. А конкретнее — на базе «Безликих». Видимо, к сталкерам они остались по-прежнему нейтральны. Как бы только нам не досталось от них… Иначе это снова война. С нелучшим для них исходом, потому как Синдикат намного многочисленнее.

Однако теперь обходить Бар, как было раньше, не придётся. Достаточно просто спрятать лица за противогазами. «Долгари» придраться не должны: многие наёмники проходят через Бар, не показывая лиц, поскольку там можно встретить своих врагов, а проблемы с Калининым из-за убийства на нейтральной территории никому не нужны.

Верно говорят, что в Зоне нет безопасной короткой дороги. Этот шаг был очень рискованным, потому как никогда не знаешь, что может случиться и кто будет на посту. Может, пропустят без проблем, а может, устроят фейсконтроль. Когда им что-то не нравится, могут запретить проход, а если встретится криминальная рожа, насолившая группировке, — и повязать. Хорошо хоть, ввиду нейтралитета не расстреливают всех подряд. Но рискнуть стоит, чтобы не терять зря время, которого и без того не очень-то много.

На подходах к дырявому забору, отделяющему Дикую территорию от Бара, стала слышна стрельба.

— Интересно, что у них там происходит? — пробормотала Сольпуга.

Ей никто не ответил. Мы ускорили шаг, надеясь проскочить под шумок. Стоило пролезть через забор, как сразу стало ясно, что на базу «Долга» кто-то напал. На посту никого не было, из-за угла тянулся дым от шашек.

Из этого дыма вышел сталкер.

— У вас там как, спокойно? Пропускаете на Янтарь? — он остановился рядом с нами.

— Пропускаем, если достаточно заплатишь. Поговори с человеком в галерее, снайперы сегодня не стреляют в кого попало, — кивнула я.

— Да, вы туда не лезьте лучше, там вояки на «должников» наезжают… Еле ноги унёс, — с этими словами сталкер резво пролез через забор на Дикую территорию. Ну да, идёт туда, куда военные не сунутся.

— Разве «Долг» и армия — не союзники? — засомневался Ефрейтор.

— Неделю назад я с папой разговаривала, всё хорошо было! — поддержала его Сольпуга.

— С этого дня, видимо, нет, — Штиль нахмурился.

Сложившаяся ситуация удивляла. Я никогда не вникала в сотрудничество «Долга» и военных, но что надо сделать, чтобы одни захотели перебить других?

— Нужно помочь им, — решила я, хоть сомневалась, что это хорошая идея.

— Кому? «Должникам» или солдатикам? — уточнил Гепард.

— А сам как думаешь?

Если выбирать между «Долгом» и военными, лучше уж первый вариант. Для многих вояк, кроме отца Сольпуги, не чурающегося работать с наёмниками, мы все — нарушители, которых нужно истреблять, в то время как с «долговцами» надо бы налаживать отношения.

Надев противогазы, мы побежали по улочкам Бара в сторону, откуда доносились звуки боя. По пути нам встретилось ещё несколько уходящих на Дикую территорию и Милитари одиночек. Это были те, кто вовремя смекнул, что дело пахнет жареным.

Из задымленного ангара, кашляя и зажимая рукой рану, вывалился «долговец». Это был Унтер.

— Сольпуга, ты говорила, что была медиком в армии? — спросила я.

— Фельдшером, — поправила она.

— Не важно. Помоги ему. Потом осмотри здесь всё, нужно найти других пострадавших. Военных сразу добивай. Гепард, останься с ней, там от тебя толку не будет, а здесь Сольпугу прикроешь.

На ходу расстёгивая медицинскую сумку с красным крестом, девушка подбежала к раненому и присела рядом с ним. Гепард подошёл к ним.

Уже втроём мы побежали на выручку к «долговцам» и оставшимся в Баре сталкерам. Наверное, нужно было просто пройти через «Росток», не отвлекаясь, но решение принято.

Силы были неравны. Часть военных стреляла из-за укрытий на земле. Над полем боя кружила, поливая находящихся внизу людей пулемётным огнём, вертушка. Они теснили «долговцев» и сталкеров плотным огнём. Но как-то мало было последних. Видимо, вояки подгадали момент, когда половина бойцов куда-то ушла. Ну, конечно, у них же война со «Свободой» в самом разгаре!

На крыше Арены появился «долговец» в экзоскелете, держащий РПГ-7. Несколько секунд он прицеливался, затем выстрелил. Граната с шипением устремилась прямо к вертолёту. Пилот попытался увести его в сторону, но не успел. Взрыв оторвал хвост, и винтокрылая машина, ярко полыхая, устремилась к земле. Она рухнула где-то за пределами «Ростка».

Теперь, когда угрозы с воздуха не было, мы подобрались поближе и ударили военным в тыл, чего они явно не ожидали, считая, что сзади всё зачищено. О зачистке свидетельствовали лежащие то тут, то там трупы.

Из зданий стали выходить «долговцы», до того прятавшиеся от вертолёта. После потери поддержки с воздуха военные могли рассчитывать только на себя, но их осталось не так уж много. Десяток бойцов заняли небольшую постройку и стреляли через окна.

Я пряталась за стопкой бетонных плит, выжидая момент. Как только появилась возможность, выглянула и выстрелила из подствольника. Расстояние было метров сто, но явно не больше ста двадцати, поэтому граната влетела точно в окно. В одной из комнат военных не осталось.

Тех, которые попытались выбраться через «чёрный ход», встретили Ефрейтор и Штиль. С остальными вояками разделались «долговцы».

«Благодарю за помощь. Придёт время — сочтёмся. А пока вы можете оставаться здесь, сколько захотите. Генерал “Долга” Калинин», — пришло сообщение на наладонник.

К нам подошли Гепард и Сольпуга.

— Тех раненых, кого нашла, сдала в руки их медику. Остальных ещё ищут, — отчиталась она.

— Думаю, твоя своевременная помощь спасла хотя бы несколько жизней, — негромко заметила я. — Молодец. Продолжай в том же духе.

Видеть Бар в таком состоянии было непривычно. Во многих местах дым уже рассеялся. Там, где что-то горело, пламя уже потушили. На дорогах валялись трупы военных, «долговцев» и одиночек. Среди них то и дело находили ещё живых, а мертвецов стаскивали в одно место, чтобы позже сжечь.

Сегодня все они понесли потери.

Надолго задерживаться здесь мы не стали. Вместо этого вышли на дорогу с другой стороны и двинулись в сторону Свалки. Скоро в Баре всё будет по-прежнему: как только последние следы боя будут убраны, страсти улягутся и яркие события выцветут в памяти людей. Вот только семьи погибших прежними больше не будут.

Солнце за тучами спустилось к горизонту, когда впереди стала видна застава «Долга». Наступали холодные сумерки, скрывающие унылые пейзажи под покровом размытого полумрака. Деревья без листвы, увядшая и высохшая трава, вечные свинцовые тучи.

Мы шли настолько быстро, насколько это вообще возможно в условиях Зоны, где на каждом шагу может находиться аномалия.

— Где заночуем? — спросил Штиль.

— На Барахолке. Она, вроде как, сейчас пустует, — подумав, решила я.

— А может, с «долговцами» безопаснее? — Гепард поёжился. Наверное, от холода.

— Без них обойдёмся. Ты, если хочешь, можешь оставаться, но тогда тебе придётся утром искать нас самостоятельно.

Больше он не высказывался.

«Должники» на заставе пропустили нас без вопросов. Придерживаясь выбранного маршрута, мы прошли по дороге и в нужном месте повернули к мрачной безлюдной Барахолке. Когда-то эта точка была подконтрольна сталкерам, потом бандитам, потом снова сталкерам… И в итоге она совсем опустела.

Расположились на втором этаже, куда вела бетонная лестница. От всего здания остались только руины, но главное — с крышей над головой и стена закрывает от ветра, а всё остальное не важно. Насобирав хвороста, мы развели костёр и поужинали.

— Дежурим по двое, по четыре часа. Гепард, ты дежурить не будешь: не хочется, чтоб ты нас всех вырезал во сне. А вы сами решайте, кто с кем в смене, — разрешила я.

— Хэй, Ефрейтор, не против, если я с тобой посижу? — поинтересовалась Сольпуга, хотя его согласие было ей не нужно.

— Не против, конечно, — пожал плечами тот.

— Хорошо, тогда ложитесь спать, через четыре часа разбудим. Подъём в шесть утра, — сказала я, подбрасывая ещё хвороста в огонь.

Вскоре мимо пролетело что-то белое. А вот и первый снег. Ну, первый в Зоне.

— Не знаю, как всё сложится, — нарушила затянувшееся молчание я, но так тихо, чтобы не разбудить спящих в обнимку с оружием сталкера и наёмников. — Может быть, мирно разойтись с «Безликими» не выйдет. Так готов ли ты убивать их? Они ведь были твоими союзниками.

— Это в прошлом, — жёстко отрезал Штиль. Помолчав, он уже спокойнее добавил: — Нам однажды уже пришлось уничтожить их клан. И знаешь… Я до сих пор корю себя за это. Тогда я не помнил всего, что пережил вместе с ними, но теперь всё иначе. И если придётся драться с ними, выбора всё равно не будет.

— Не вини себя за уничтожение этой группировки той ночью, — я прижалась к нему. Штиль приобнял меня и принялся поглаживать по волосам. — Они сами пошли против Синдиката и такой исход был неизбежен. Иначе было нельзя. Надеюсь, что хоть сейчас они не будут повторять этот необдуманный шаг.

— «Безликие» не простят Синдикату столько смертей их ребят. Лондон возродил группировку, но это ничего не изменит.

— Время покажет. То, что было в прошлом, не должно влиять на настоящее. Вон, сколько с «Долгом» враждовали, а теперь перемирие. Сегодня против военных вместе встали.

— Не сравнивай. Это две разные ситуации. «Долг» мы никогда не пытались уничтожить, только отбивались и отдельные группы постреливали. А «Безликим» есть, за что объявить нам войну.

Что ни говори, он был прав. Сейчас Синдикат и «Безликие» балансируют на грани войны, и один неверный шаг может привести к непоправимым последствиям. Надо быть осторожнее.

Снова наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием костра. В темноте кружились, падая на землю, снежные хлопья, а порывы ветра бросали их в разные стороны.

— Зимой хоть не так уныло, как осенью, — улыбнулся уголками губ Штиль.

— Пока снег лежит — да, — согласилась я.

— Послушай, ты собираешься когда-нибудь уйти из Зоны? Навсегда, я имею ввиду.

— Может быть. Это как судьба сложится. Но точно не скоро. А ты?

— Было бы неплохо, в будущем, но… Я-то знаю, что слишком привык к такой жизни. Снова освоиться среди нормальных людей без криминального прошлого, от которых можно не ждать пули в спину, будет непросто. Особенно, если рядом не будет близкого человека. Так может, вместе и уйдём?

— Когда-нибудь, Штиль. Когда-нибудь… — казалось бы, всего лишь слова, но уже обещание.

***

На рассвете мы выдвинулись в сторону Тёмной долины. Вокруг стояла мёртвая тишина — ни скрипа, ни шороха. Снег укрывал землю, кружился там, где находились гравитационные аномалии. В небе висели грозовые тучи. Наверное, скоро будет буря.

Синие комбезы выделялись на общем белом фоне, но возвращаться на базу за зимним снаряжением было поздно. Может, на обратном пути удастся заглянуть в Х12.

Ночью ударил мороз. Хорошо, что к зиме уже сменили лёгкую осеннюю одежду на тёплую зимнюю. Только замёрзнуть и заболеть не хватало, чтоб полностью прочувствовать на себе зиму в Зоне. И без того трое бойцов уже в медпункте лежат, а ведь это только середина декабря.

Один из плюсов зимы — аномалии легче заметить, когда лежит снег. Второй плюс — унылая серость становится белой. Хоть какое-то разнообразие, хотя менее угрюмыми от этого пейзажи Зоны всё равно не станут. Нет такого явления, которое способно что-то здесь изменить в лучшую сторону.

— Почему Тёмную долину так назвали? — неожиданно полюбопытствовал Гепард.

— Потому, что там ещё более мрачно, чем здесь, — ответила я.

— Куда уж мрачнее…

— Ты ещё Припять не видел, — ухмыльнулся Штиль.

— И надеюсь, что не придётся.

— Может, и не придётся. Но что-то мне подсказывает, что на окраинах Зоны мы твоего папаню не найдём, — заметила я.

Гепард вздохнул, но промолчал. Понятное дело, рисковать своей шкурой с весьма малым шансом найти отца, отправляясь в самую глубь, он не хотел, это было видно. Так что тогда его держит? Расплатился бы за лишнюю беготню и ушёл на все четыре. Но нет, от своей идеи не отказывается.

— Давай левее. В том овраге обычно собаки обитают, — подсказал Ефрейтор.

Пришлось сойти с тропы, протоптанной за ночь, судя по следам, теми самыми собаками, в глубокие сугробы. Скорость продвижения сразу же замедлилась: не так-то просто идти, когда ноги утопают в снегу почти до верху берц.

Несмотря на относительно близко находящихся мутантов, до Тёмной долины дошли без проблем. Стоило нам выйти из-за поворота, как с блокпоста раздалась команда:

— А ну, стоять! Кто та… Наёмники! — предупредил товарищей говоривший.

— Сегодня не по ваши души, — сообщила им я. — Мы ищем одного человека, вольного сталкера, который, предположительно, может быть на вашей базе.

— А где гарантии?

— Гарантий нет. Но вы же сами понимаете, что если не получится по-хорошему, будет по-плохому? Пока можно просто договориться, не вставайте на пути.

— Хорошо…

— Разумное решение, — пробормотала Сольпуга.

—…только учтите: любое, даже малейшее проявление агрессии с вашей стороны — и вы трупы. Можете проходить, только пушки опустите.

Штиль выдохнул с облегчением. Ну да, понятно, что он не хочет портить пока ещё более-менее нейтральные отношения с бывшими товарищами. Впрочем… Из тех товарищей только Лондон, нынешний лидер «Безликих», и, возможно, остатки его группы выжили.

Наёмник никогда не рассказывал, что было в прошлом, когда он служил в этом клане. Но исходя из его терзаний совести, те, кого он убивал по приказу, когда-то были его друзьями.

Столько людей полегло той ночью… А ведь они, наверное, тоже исполняли приказ, как и мы. И у каждого из них были какие-то планы на жизнь, свои цели, мечты, своё прошлое… Они могли бы жить дальше, но выбрали неверную тропу. Жаль, что всё так повернулось.

База «Безликих» находилась на северном краю Тёмной долины. Снайперские вышки было видно с холмов.

Надо отдать должное, с их приходом Тёмная долина преобразилась. Раньше завод и фабрика недалеко от него были заняты бандюками, а на ферму рядом с дорогой в Тёмную лощину то и дело приходили нейтралы. Понятное дело, охранялись только база и перевалочный пункт, но если бандиты встречали сталкеров — требовали плату за проход; обдирали до нитки, короче. Теперь же на всех путях со Свалки и из Лощины в Долину расставили блокпосты, периметр охраняемой территории регулярно патрулировали, популяцию мутантов контролировали.

«Безликие», наученные горьким опытом, основательно заботились о своей безопасности. Теперь незаметно попасть в Тёмную долину нельзя. Ну, стандартеыми путями нельзя, а вот по подземельям, наверное, всё же можно. Канализация ведь под всеми промышленными объектами проходит. Хотя кто сказал, что её не контролируют?

У ворот завода стояли двое «безликих»,ещё один, снайпер, засел на вышке. Нас они заметили ещё издалека, но не стреляли.

— Вы по какому делу? — с подозрением спросил один из них.

— Ищем одного сталкера.

— Одиночку?

— Да.

— Ладно, можете пройти. Но оружие разрядите и уберите подальше. Кто схватится за пушку — пристрелят.

Недалеко от входа, в ангаре, находился бар «Чернобылец». То ли жителей Чернобыля имели ввиду, то ли чернобыльского пса — непонятно. За столами на скамьях сидели отдыхающие одиночки и «безликие», среди которых затесался «свободовец». Из радио, стоящего на ящиках позади бармена, доносилась негромкая музыка.

Мы подошли к барной стойке.

— Сталкер по прозвищу Жаворонок здесь? — спросила я.

— Был. Час назад ушёл, — ответил бармен.

— Куда, не знаешь?

— Вроде слышал, что он в Х18 собирался. Что ему там надо — не знаю, но думаю, что не вернётся он оттуда.

Просто ждать его возвращения нельзя. Вариант остаётся один: идти за информатором, пока он ещё может быть жив.

========== Глава 3. Подземелья ==========

Безжизненная фабрика возвышалась впереди. Одна створка ворот была распахнута. На бывшем перевалочном пункте бандитов ни души. С крыши свисали сосульки, подъёмный кран рядом со зданием обледенел.

Мы стояли перед воротами цеха, вглядываясь во тьму.

— Зачем сюда-то пришли? Это и есть Х18? — спросил Гепард.

— Нет. Х18 под нами, — сказала Сольпуга, зачем-то указав винтовкой вниз.

— Может, кто-нибудь мне вообще пояснит, что такое эта ваша Х18?

— Подземная лаборатория. Как-то раз приходилось там одну тварь выслеживать, библиотекарь* называется, — вспомнил Ефрейтор.

— Заброшенная подземная лаборатория… Чёрт… Может, подождём этого сталкера наверху, а?

— Там не так всё страшно, как ты думаешь. Мы в передряге похуже были. Вот скажи, ты когда-нибудь блуждал по катакомбам под Янтарём, Х16, на самом нижнем уровне? Нет? И не надо. Там мы потеряли одного бойца. А Х18… Оттуда мало кто возвращался, но надо просто знать, зачем туда идёшь и не задерживаться надолго. Ну, и ещё там мутанты и аномалии, — поведала я, чтобы хоть немного успокоить сталкера.

— Для вас, может, лазить по всяким подземкам — обычное дело, но я бы предпочёл всё-таки подождать наверху.

— Слушай, Гепард, мы туда идём в любом случае, с тобой или без тебя. Но если вдруг Выброс, сам ты вход вряд ли найдёшь. А ещё перед Выбросом гон…

Как чувствовала. Не прошло и минуты. На КПК пришли сообщения о приближении Выброса.

— За мной, — скомандовала я и вошла в здание.

Мы быстро продвигались вглубь цеха, освещая путь посредством налобных фонарей. До нужной комнаты, в которой находился один из входов в Х18, оставалось совсем немного, насколько можно было понять в темноте.

Но фабрика оказалась не такой пустой, какой выглядела. Сначала я услышала сопение, а потом показался кровосос. Напал он внезапно, однако ранить или убить кого-то не успел: эффект неожиданности сыграл против него. Едва заметив его, мы, не сговариваясь, открыли огонь. Пули изрешетили мутанта, но он был всё ещё жив. Ненадолго. Сольпуга уложила его точным выстрелом в голову. Не зря она снайпер, не зря…

В просторное помещение, где находился спуск в подвал, вела высокая квадратная арка. Когда-то здесь были двери, но не теперь. Всё отлично просматривалось. Никакой опасности, кроме «Жарки» в углу.

Спустившись по лестнице и попетляв по подвалу, мы оказались перед дверью в служебные помещения, как гласила табличка на ней. Хотя на самом деле там находилась лестница вниз.

Несколько пролётов привели нас в саму лабораторию. Точнее, на её первый уровень. Теперь расслабляться нельзя ни на секунду. Никогда не знаешь, чего ожидать от подземелий, в которых пропадают люди.

Чем-то все лаборатории с индексом Х похожи. Возможно, интерьером, а может, ещё чем-то. Но в отличие от благоустроенной Х12, в которой в какой-то степени даже комфортно, в остальных комплексах опасность может нагрянуть в любое мгновение.

Пахло сыростью, затхлостью и плесенью. Я принюхалась, пытаясь различить, нет ли запахов озона, гари, неизвестной химии или мертвечины. Химией как раз попахивало, но слабо. Значит, «Холодец» на достаточном расстоянии.

Земля содрогнулась. С потолка посыпались остатки штукатурки. Судя по всему, Выброс начался.

В Х18 было немного теплее, чем на поверхности, но всё равно холодно. В конце коридора за дверным проёмом обнаружилась ещё одна каморка, ведущая в небольшое помещение со шкафчиками, скелетом у стены и открытым лифтом, в котором лежала высохшая мумия. Помня прошлый опыт, заходить в кабину я не стала: троссы здесь, скорее всего, уже не такие прочные, чтобы выдержать лишние несколько десятков килограмм, а падать, наверное, можно долго, поскольку неизвестно, на какую глубину на самом деле уходит лаборатория.

Это помещение было освещено мигающей лампой. В другом его конце находился выход на лестничную площадку.

— Этот труп… — Гепард кивнул на мумию в лифте. — Кто убил его? Или это время сделало его таким?

— Кровосос, — мрачно ответил ему Штиль. — Чёртовы уроды из ещё живого человека всю жидкость высасывают.

— И если есть труп, значит, где-то рядом кровосос, — добавила я.

Хорошо бы, это оказался тот самый мутант, которого мы убили наверху…

***

Начиналась буря. Небо краснело. Для сталкера, идущего через Затон, ближайшим укрытием мог стать лагерь его бывших коллег, находящийся неподалёку, но там ему появляться было нельзя: они его наверняка убьют, и сам он в бою не выстоит. Даром, что теперь он одиночка, прошлое наёмника не забывается. После его дезертирства от всех, кроме, наверное, одного небольшого отряда, ему светит разве что пуля.

Поэтому сталкер бросился в сторону сгоревшего хутора, под которым находились пещеры с аномалиями. Однажды он уже прятался там от Выброса и едва не угодил в «Газировку». Лазить по аномалиям — явно не для него. Он готов был рискнуть только при наличии заказа на артефакты.

В Центре его никто не знал. Точнее, никто не знал его таким, каким он был в прошлом, не считая других наёмников и, может быть, ещё пары-тройки человек. Здесь он был для всех Сервалом, как он сам представился, впервые придя на «Скадовск», будучи одиночкой.

Сервал предпочитал работать один и никогда не водил попутчиков. Если бы он и взял напарника, то только того, кому можно верить, а таких в ближайших окрестностях не водилось. Был лишь один человек, которому он когда-то мог безоговорочно доверять… Но не сейчас. Если они пересекутся в Зоне, то разойдутся мирно, но поддерживать контакт с наёмниками однозначно не стоит.

Раньше ему доводилось работать с одной сталкершей, которой было вообще без разницы, с какой группировкой сотрудничать, лишь бы платили вовремя. Однако она давно ушла из Зоны.

Уже находясь возле входа в пещеру, Сервал поскользнулся на льду и скатился в тоннель, набив несколько синяков, ударившись головой и расцарапав руки до крови. Но теперь он хотя бы оказался в безопасности, не считая шипящих где-то поблизости химических аномалий.

В пещерах было холодно. Намного комфортнее сейчас было бы у костра в схроне или на «Скадовске». Но выбора нет.

Сидя возле стены, Сервал прикрыл глаза и попытался не обращать внимания на головную боль и тошноту. Вместо этого он отвлёкся на планирование дальнейших действий. Привычка составлять план перед ходкой осталась у него ещё со времён службы в Синдикате, хоть он и знал, что вряд ли этот самый план ему как-то поможет в Зоне. Всё же так спокойнее.

***

Не знаю, как глубоко мы спустились, но идти вниз по лестнице пришлось долго. На некоторых пролётах ещё светили лампы.

Мы вышли в первый же попавшийся проход с лестницы в небольшое помещение с лифтовой шахтой по центру и четырьмя проходами в разные стороны. Жаворонок мог быть где угодно. Терять время зря нельзя, поэтому решение одно, хоть и не самое разумное — пройденный этап, но…

— Разделимся. По одному человеку в каждый тоннель, — распорядилась я.

— Не уверен, что стоит делать это снова… В прошлый раз один из нас погиб в Х16, — тихо возразил Штиль.

— Согласно Кодексу, мы обязаны выполнить любой приказ вышестоящего. Нам за это платят, — напомнил Ефрейтор.

— Да иди ты со своим Кодексом! На базе перед начальством выпендриваться будешь! — прорычала Сольпуга. Видно, ей в край надоел образ «образцового солдатика». — Будь проще, мэн, и жизнь станет легче.

— А теперь разошлись, — приказала я.

— А мне что делать? — спросил Гепард.

— Жди здесь. Если увидишь сталкера, попробуй с ним поговорить.

В коридоре было темно. Несмотря на свет от фонаря, темнота эта казалась осязаемой. А ещё со всех сторон постоянно доносились звуки — от абсолютно нормальных до необъяснимых. Шуршали и скреблись крысы, гуляли по разгромленным помещениям сквозняки, капала с труб грязная вода, что-то скрежетало в глубине Х18, а ещё… едва различимые шаги или нечто, на них похожее. В Зоне много явлений, которые трудно или вовсе невозможно объяснить. Может быть, эти шаги — звук из прошлого, когда здесь ещё работали учёные?

Или всё-таки из настоящего…

Легенды Зоны живут не только на земле, но и под ней. И далеко не все они нематериальны. Я знала, кто бродит по Х18. И будет бродить, пока существует Зона, потому что Призраки Зоны не умирают. Ну, все, кроме Семецкого.

Вскоре появился отвратительный запах. Кто-то сдох. Кто именно, очень скоро выяснилось: за очередным поворотом лежал завёрнутый в грязное тряпьё труп бюрера, возле которого копошилось нечто. Свет фонаря выхватил из темноты человекоподобное существо в оборванном противогазе, рваной солдатской одежде и с покорёженным автоматом, ремень которого крепко обмотался вокруг тела снорка.

Реакция была молниеносной. Мутант прыгнул в темноту, разворачиваясь, а в следующую секунду вылетел оттуда в затяжном прыжке. Дальше прыгает только химера. Я встретила тварь длинной очередью, не экономя патроны. Если что, можно потом на базе «Безликих» закупиться, а сейчас нужно защищаться.

Пули сбили снорка с траектории, и он пролетел мимо, заскользив руками и ногами по кафельному полу. Я развернулась и выстрелила, как казалось, ему в затылок, однако промахнулась. Снорк оттолкнулся от стены и за долю секунды оказался рядом. Он не достал меня только потому, что я пригнулась. Матёрый мутант способен мгновенно порвать человека в клочья, так что рукопашный бой с этой тварью в любом случае будет иметь летальный для меня исход. Значит, надо завалить его, пока ещё получается уклоняться.

Я в упор расстреляла в него остатки патронов и, снова увернувшись, сменила магазин. Снорк прыгнул в очередной раз. Уйти в сторону я не успевала, зато успела выстрелить. Очередь швырнула снорка на пол. На то, чтобы подняться, ему нужна была пара секунд, однако времени у него не было: последний выстрел в голову оборвал его жизнь.

Переведя дух, я двинулась дальше, бросая перед собой болты. В Х18 было полно «Жарок», «Газировок», «Холодцов» и «Воронок». Ко всему прочему, над «Газировками» всегда висит «Кислотный туман», обжигающий не только кожу и глаза, но и дыхательные пути. Так что без противогаза там не пройти.

С каждым пройденный метром звуки впереди становились всё отчётливее. Идущий навстречу незнакомец даже не пытался скрываться — топал берцами, периодически заходился хриплым кашлем и бессвязно бормотал что-то вроде:

— Твари эти… Чёрт, темно как… Время проходит… Найти выход…

За очередным поворотом пятно света упало на бледное измождённое лицо. Заметив, как человек вскидывает автомат, я отскочила обратно за стену. Последовали три выстрела, пули срикошетили от противоположной стены. Вопреки ожиданиям, стрелять снова Заблудившийся Сталкер не стал — вместо этого он побежал прочь и быстро скрылся в темноте.

Говорят, встреча с этим Призраком Зоны — хорошая примета. Ну, не считая того, что он может как убежать, так и начать стрелять с шансом попасть в цель. Повезло, что в этот раз он не попал. Не хотелось бы пополнить ряды местных зомби или трупов, которые всё равно сожрут крысы и мутанты.

В сталкерские приметы я верила. Как показывает практика, очень часто они оказываются правдивы. Может, на Большой Земле многие приметы — бред, но в Зоне они обретают силу. После стольких странностей не верить в наблюдения сталкеров глупо.

Дождавшись, пока топот Заблудившегося Сталкера стихнет, я продолжила путь, больше не принюхиваясь возле каждого угла: там, где бродит этот Призрак Зоны, никогда не бывает бюреров. Откуда тогда тот труп? Хороший вопрос, который останется без ответа.

Но к другим мутантам это не относится, так что всё ещё нужно слушать звуки Х18. Каждый раз, проверяя попадающиеся на пути помещения, я ожидала нападения, но не встречала ни монстров, ни Жаворонка.

Наконец, путь вперёд оказался преграждён обвалом. Неудивительно, учитывая, сколько лет лаборатории. Внимательно осмотревшись вокруг, я села на кусок бетона. Передохнуть пару минут не помешает, а потом — пойду обратно.

***

Сольпуга оказалась в Х18 впервые, и место это оказалось очень неуютным. Нет, она догадывалась, что заброшенная лаборатория будет сырой, холодной, страшной и очень опасной, но не настолько же! Она ни в какое сравнение не шла с Х12, которая тоже сначала создавала не лучшее впечатление. К освещённым катакомбам, в которых живёт много людей, быстро привыкаешь. Пусть компания там и не самая приятная, лучше уж среди наёмников, чем наедине с темнотой и мутантами.

Девушка не хотела признаваться даже самой себе, что боялась до мурашек. Она тщательно скрывала свой страх в компании товарищей и сталкера, да и рядом с ними было спокойней. Сейчас же, оказавшись в одиночестве, она заставляла себя идти вперёд, подгоняемая странными звуками, что доносились со всех сторон.

Очередная мигающая лампа, добавляющая жути, и распахнутые двери по всему коридору, насколько хватает света фонаря. Сольпуга неуверенно переступила с ноги на ногу, решая, стоит ли проверять каждый кабинет или достаточно подходить и слушать.

Второй вариант был привлекательнее, но первый скорее принесёт результат. «Трясёшься, как котёнок перед собакой. Волю в кулак — и за дело», — мысленно приказала себе Сольпуга.

За первой же дверью оказался ужасающий сюрприз. Среди разбросанных по полу выцветших бумаг лежали два относительно свежих трупа в форме «Безликих». Их одежда была запачкана кровью, оружие валялось рядом.

Видимо, эти «безликие» пытались исследовать лабораторию. Но что же их убило? Мутанты? Тогда они могут быть всё ещё здесь. Сольпуга вышла в коридор и продолжила проверять помещение за помещением, видя одну и ту же картину: разгромленные кабинеты.

Когда она вошла в очередную комнату, в коридоре послышалось бессмысленное бормотание. Этот странный голос не мог принадлежать человеку. Сольпуга резко развернулась и увидела горилоподобного мутанта со светящимися глазами.

Испуг не помешал ей мгновенно направить «Винторез» на тварь и нажать на курок. Десяток пуль продырявил живот и грудную клетку библиотекаря, но это не смертельно для него. Тот с жутким рёвом ринулся к предполагаемой жертве, однако Сольпуга метнулась в сторону и выбежала из кабинета в освободившийся проход. Она собиралась бежать обратно, но коридор с дверьми не вывел её в холл. Наоборот, девушка всё углублялась в недра лаборатории. Позади раздавался топот. Библиотекарь, весивший намного больше и значительно превосходящий наёмницу габаритами, не мог её догнать, пока она бежала, не сбавляя скорости. И всё бы ничего, но сил ей надолго не хватит.

Коридор, до этого момента только петлявший, расходился в три стороны. Впереди и справа появились ещё двое библиотекарей. Сольпуга чуть притормозила, свернула налево и снова побежала со спринтерской скоростью, понимая, что очень скоро ей всё равно придётся остановиться. Сколько бы она не тренировалась, ей не под силу долго бежать без перерыва.

Поэтому, увидев в стене дыру прямо над полом, Сольпуга без раздумий нырнула в проём, выставив перед собой руки. Повезло, что она привыкла всегда цеплять на снайперку ремень: остаться без оружия в Х18 равносильно смерти. Судя по земляным стенкам узкого тоннеля, это была снорочья нора. Достаточно просторная для человека, но слишком узкая для библиотекаря.

Короткий крутой спуск вывел в небольшую комнатушку, явно принадлежащую к минус третьему уровню Х18. Тут дыра находилась не возле самого пола, а примерно на середине стены, и Сольпуга ощутимо ударилась о пол. Хорошо, что не головой. А ещё хорошо, что винтовка не пострадала.

Не успела девушка прийти в себя, как из угла комнаты выпрыгнул снорк. Схватить «Винторез» или откатиться в сторону она не успевала. Этот миг стал бы для неё последним, если бы не несколько выстрелов, сбившие мутанта.

— Эй, ты там живой? — на Сольпугу навели фонарь. Спаситель усмехнулся: — То есть «живая»…

Он подошёл к девушке, протянул ей руку. Та от помощи отказалась и самостоятельно поднялась на ноги.

— Одна сюда полезла, наёмница?

— Есть разница? Постой… — Сольпугу посетила догадка. — Ты Жаворонок?

— Он самый, — сталкер отступил на несколько шагов и положил палец на курок «Сайги».

— Вот ты нам и нужен! — обрадовалась девушка. — Идём. Ответишь на пару вопросов — и гуляй. Ты ведь информатор, да? Расслабься, тебе ничего не угрожает с нашей стороны.

***

Я вышла из коридора в помещение с лифтом. Гепард кругами бродил вдоль стен и проходов, не зная, чем себя занять. На вопрос: «Никого не видел?» — он ответил, что никого. Вскоре пришли Ефрейтор и Штиль с интервалом в несколько минут.

— Только твари, — отчитался охотник.

— То же самое, — доложил Штиль.

— Если Сольпуга его не найдёт, спускаемся ниже, — вздохнула я.

Ждать пришлось недолго: минут через двадцать с лестничной площадки показались Сольпуга и Жаворонок.

— Ржавая? Ну, здравствуй, — он обвёл взглядом остальных, но того, кого искал, не увидел. — А где Оцелота потеряла?

— Погиб в аномалии, — солгала я. Да, давно это было… И до сих пор никто, кроме меня, Штиля и Хмари, не знает, что он жив. По крайней мере, был, когда мы уходили. Видимо, не знал и информатор.

— Жаль, жаль… — протянул Жаворонок. — Так что узнать хотели?

— Гепард, подойди, — позвала я. Как только парень приблизился, обратилась к сталкеру: — Мы ищем его отца. Никого похожего не видел?

— Насколько похожего?

Гепард снова описал внешность своего папаши. А ведь, правда, если верить словесному портрету, Гепард был на него очень похож, но однозначно намного моложе.

— Видел такого человека. Только давно это было и мельком. Прозвища не знаю, имени — тем более. И вроде он мне знаком… не могу вспомнить. В общем, вам на Милитари. Можете обратиться к «свободовскому» тёмному, он легко выудит из головы Гепарда нужный образ. Может, подскажет точнее.

Ну, что ж, Милитари так Милитари. Только как бы этот контролёр нам всем мозги не выжег в качестве расплаты за всё хорошее, чем он нам обязан…

Комментарий к Глава 3. Подземелья

*Мутант, присутствующий в модах. В «Nature Winter» в Х18 водятся библиотекари.

========== Глава 4. Конфликт с «Безликими» ==========

Холодный ветер бросал снег в лицо, заставляя щуриться и прикрывать глаза рукой. Небо было тёмным от туч. Повезло же нам выбраться из Х18 прямо в разгар бури.

Не было видно ничего дальше, чем на полметра. Что уж говорить об аномалиях — оставалось полагаться только на показания приборов и интуицию. Да я даже свою группу не видела, оглядываясь назад! Только силуэты в белой пелене.

Идти было тяжело: протоптанные тропы замело, но оно и к лучшему. Там сейчас наверняка новые аномалии. Ноги постоянно тонули в снегу. Хорошо, что берцы высокие, хотя бы снег в них не попадёт.

Обычно Тёмная долина кишела мутантами. Но во время метели даже им, похоже, хватало ума не высовываться из своих нор. Зато люди готовы повылезать в любую погоду. КПК засёк троих человек в радиусе ста метров, не считая моих спутников.

— Это одиночка и двое «безликих», — просмотрев контакты, сообщила я команде, умолчав об одном знакомом прозвище.

И тут же на все наши КПК пришёл сигнал SOS от того самого одиночки. Нехорошее у меня предчувствие… Что-то здесь не то, если он просит о помощи на общем канале связи, не боясь мародёров. Значит, всё действительно серьёзно.

— Мы ведь не пойдём туда, верно? — скорее уточнил, чем спросил Штиль, подойдя ближе. Так, чтобы слышала только я.

— Если кому-то нужна помощь, с этого можно получить свою выгоду… — заметила я.

— Не стоит вмешиваться. Это не наши разборки, — а вот это услышали и остальные.

— Предлагаешь бросить человека в беде? — выгнула бровь Сольпуга.

— Так нельзя! — поддержал её Гепард.

Ефрейтор молчал. Он сделает так, как прикажут.

— Думаю, эти «безликие»… — попытался выдвинуть предположение Штиль, но я перебила:

— …Грабят сталкера. Что ты на это скажешь?

— Они не бандиты!

— Перестань их защищать! Среди них нет твоих старых друзей! Те люди мертвы! — понимая, что на пререкания уходит драгоценное время, я решила сделать по-другому: — Ладно, с меня хватит. Вы идёте вперёд, а у меня ещё есть незаконченное дело. Ефрейтор, ты за главного.

Не дожидаясь ответа, я зашагала туда, где на карте отмечались три жёлтые точки.

— Ржавая, стой! Ты настроишь против нас всех «Безликих»! — Штиль схватил меня за предплечье, но я стряхнула его руку, холодно отчеканив:

— Соблюдай. Субординацию.

— Оставь её. Она знает, что делает. Идём, — позвал наёмника Ефрейтор.

Уходя, я услышала реплику Сольпуги:

— Нужен совет? Когда она злится, не лезь.

Надо бы поработать над дисциплиной в группе. Расслабились слишком. Это же невыполнение прямого приказа! Сказано: «идти дальше», — значит, выполнять без лишних слов! Если бы все наёмники игнорировали приказ старшего по званию, Синдикат давно развалился бы.

Через несколько минут я услышала голоса и тут же выключила наладонник.

— Говори! — требовал первый, видимо, уже не первый раз.

— Ты от меня ничего не добьёшься, тварюга… — с ненавистью цедил сквозь зубы второй. Последовал звук удара, спустя некоторое время — болезненный тяжёлый вздох. Наверное, удар пришёлся в солнечное сплетение.

— Заканчивай уже с ним, — буркнул кто-то третий.

Как оказалось, «Безликие» не грабили сталкера, а допрашивали. Одно другого не лучше.

Что бы там ни было, это явно беспредел. Иначе почему допрос проводят не на базе?

— Эй, Захватчик, а ты у него ПДА забрал? — вдруг спохватился первый.

— А у него есть? Я что-то ПДА у него не нашёл, — засомневался тот, кого назвали Захватчиком.

— Чёрт! Он же SOS пошлёт!

— Уже должен был это сделать. Кончай его — и сваливаем.

Но прежде, чем «безликий» успел убить сталкера, его самого свалила пуля. Глушитель скрыл шум. Пока они разговаривали, я сумела незаметно подобраться на достаточное для прицельной стрельбы расстояние. Красться по снегу — дело трудное, но выполнимое, если есть звуки, которые заглушат шаги.

Второй боец залёг. Я тоже ждала хоть каких-то действий с его стороны. И дождалась.

Он встал в полный рост вместе с ещё одним человеком.

— Выходи с поднятыми руками, иначе я перережу ему горло! — потребовал он.

Я знала, что он выстрелит сразу, как только увидит силуэт, потому аккуратно перебралась на другую позицию и подползла поближе, чтобы видеть, кто из них — «безликий».

Прицел на врага.

Выстрел.

Один человек упал в снег, второй поднял его автомат и спросил:

— Эй, кто здесь?

— Спокойно, Бомж, спокойно! Пушку опусти, — отозвалась я.

— Сначала скажи, кто ты.

— Ржавая. Помнишь, пересекались несколько раз?

— Наёмница? Да, припоминаю. Но вы же ничего не делаете просто так. Зачем спасла?

— Ну, знаешь, почему бы не выручить старого знакомого? — я подошла на пару метров ближе, чтобы видеть собеседника.

Бомж, похоже, завязал с криминалом. Раньше он был бандитом из бригады на Дикой территории, теперь же стал самым обычным сталкером.

— Так за что они тебя взяли? — полюбопытствовала я.

— Недавно мне пришлось работать с одним человеком… Столкнулись с группой «безликих», или как там они себя называют. Нескольких положили, но тут оказалось, что патронов нам не хватит. Пришлось отступать и разделиться. Я из долины выбраться не смог: везде эти уроды! Но знаю, куда ушёл мой напарник. Вот он им и нужен был. Я б его выдал, но видел, как он с предателями расправляется, маньяк чёртов…

— Попробуй уйти через канализацию. А мне пора. Потом рассчитаешься.

Включив КПК и убедившись, что в некрологах не указано, кто именно убил этих двоих «безликих», я быстро направилась в обратном направлении, избегая своих следов: никогда нельзя возвращаться той же тропой, по которой только что прошёл.

Свою группу я догнала недалеко от КПП на краю Тёмной долины и Свалки. Первым делом спросила у Ефрейтора:

— В моё отсутствие всё было нормально?

— Как обычно, — пожал плечами тот.

— Ты не пострадала? — Штиль подошёл ко мне.

— Нет. А что, о «безликих» не беспокоишься? — я изобразила удивление.

— Это не те люди, с которыми я через столькое прошёл… — тихо, но с горечью и, кажется, даже болью вздохнул Штиль. — Тех мы собственноручно убивали.

— Извини, не надо было об этом напоминать… — я виновато отвела взгляд.

— Ничего. Всё равно придётся забыть, выбора нет. К сожалению, ушедших навсегда уже не вернуть. Но можно не отнимать лишние жизни.

— Я всего лишь спасла знакомого сталкера! Хотя, наверное, ты прав. Две жизни не стоят одной… Но что сделано, то сделано.

Спокойно уйти из Тёмной долины не удалось: на блокпосту нас встретили далеко не радушно. И не с недоверием, как в прошлый раз, а с открытой агрессией. Мы оказались под прицелами нескольких автоматов.

— Мы знаем, что это вы убили двоих наших ребят, — с ходу прорычал командир блокпоста, заметив нас.

— С чего вы взяли? В некрологах не указано, кто именно это сделал, — попыталась доказать я, но всё было бесполезно.

— Бросайте оружие. Вам придётся пойти с нами на базу, Лондон решит, что с вами делать.

— У вас нет доказательств! — возмущённо воскликнула Сольпуга.

— А никто больше против нашего клана не пойдёт, проблемы одиночкам не нужны, представителей других группировок здесь нет. Только вы.

— И что, убьёте нас из-за своих предположений? Хотите войны? — вмешался Ефрейтор.

Штиль молчал, осуждающе косясь на меня. Уже не в первый раз мои необдуманные действия привели всю группу к нежелательным последствиям.

— Кэп, этот мерк прав… — негромко, но отчётливо сказал командиру второй «безликий». — Если сейчас избавимся от этих, другие уничтожат нас!

— Трусость непростительна.

— Лучше струсить, чем сдохнуть ни за что!

— Выполняй приказ! — разозлился командир.

— А то что? — дерзко поинтересовался боец, за что тут же получил кулаком в челюсть. Жёстко, но действенно.

Я успела заметить, как в сторону «Безликих» полетело что-то небольшое и тёмное, а потом раздался крик Гепарда:

— Ложись!

Сталкеры уже бросились врассыпную, а мы дружно упали в снег, накрыв головы руками. Понятно: Гепард воспользовался тем, что его в центре строя не видно, да ещё эти двое «безликих» отвлеклись. Вот только теперь КПК у всех нас были включены, так что в некрологе будет написано, что этих людей убили наёмники и одиночка.

Граната взорвалась. Пришли некрологи на двоих погибших: «Груша, “Безликие”, Тёмная долина, убит вольным сталкером», «Очкарик, “Безликие”, Тёмная долина, убит вольным сталкером».

Пока «безликие» не успели опомниться, мы поднялись из снега — кто на колено, кто просто пригнулся, — и открыли огонь. Первыми попали под обстрел те, что всё ещё держались на ногах, за ними — способные стрелять. Единственным выжившим остался контуженный небоеспособный сталкер.

Собрав с трупов патроны, мы двинулись дальше. Ефрейтор хотел было добить лежащего в снегу оглушённого «безликого», однако Штиль остановил его:

— Оставь. Может, ему повезёт.

Я развернулась, чтобы возразить, но передумала. Какая разница, есть ли свидетель, если в остальных некрологах уже написано, что всё это — дело рук наёмников? У этого паренька ещё вся жизнь впереди.

Многим из нас чуждо милосердие. Когда часто убиваешь, что-то переклинивает и о жалости да сострадании как-то забываешь. Можно сказать, что любой, кому привычно убийство — психически нездоров. А тем более, в Зоне. Даже если человек не ведёт себя, как отпетый психопат, слова «сталкер» и «наёмник» говорят сами за себя.

Но всё же иногда бывают моменты, когда приходится решать: отнять или сохранить жизнь. И тогда важно принять верное решение, учитывая, что об этом человеке не знаешь ровным счётом ничего и вообще впервые его видишь. Порой почему-то становится не плевать на чужую судьбу, хотя обычно всё сводится к беспокойству только о себе, своих ближайших товарищах и, возможно, старых знакомых.

Как бы там ни было, наёмник — тоже человек. Хоть и ожесточённый, но способный испытывать эмоции. Прогнившая душа, каменное сердце… Говорить можно долго, но это всего лишь пустые метафоры. Каждый способен чувствовать — и зверь, и тёмный сталкер, и, тем более, человек.

Я никогда не любила убивать, но считала это просто необходимостью. Не отказалась идти с Оцелотом, когда могла. Хотя неизвестно, как всё повернулось бы в противном случае. Может, меня всё равно занесло бы в Синдикат, а может, я пошла бы по иному пути. Тогда вся моя жизнь приняла бы совсем другой оборот. Впрочем, жалеть уже поздно, поэтому придётся просто продолжать жить жизнью наёмницы. Кто знает, может, когда-нибудь я решусь и уйду из Синдиката — или на Большую Землю, или как некоторые другие, решившие изменить свою судьбу и просто дезертировавшие… Потому что просто так этот клан не покинуть.

========== Глава 5. Подстава ==========

Бандиты на Свалке часто работали с Синдикатом, но некоторые бригады постоянного нейтралитета не признавали. Одна из таких бригад и встретила нас на выходе из Тёмной долины. Эти бандиты были не из тех, кто боится наёмников.

— Та-а-ак, кто тут у нас?.. — вперёд вышел, похоже, пахан. — А, мерки. Очень рад встрече! С вас всегда есть, что взять, не то, что новички… А ну-ка, пукалки свои сложили, и быренько, быренько давайте!

Нас держали под прицелами остальные бандиты. Но несмотря на это, я не позволяла никому бросать оружие.

Ехидная рожа пахана показалась мне знакомой. Где же виделись?.. Ах, да, точно! Снова этот урод, однажды получивший по морде в «Радиации» и встретившийся нам в Тёмной долине во время похода за «Изумрудом». Поднялся, создал свою бригаду, осмелел…

— Разойдёмся по-хорошему? — заранее зная ответ, для порядка предложила я.

— Не в этот раз. Поступим так: вы сбрасываете всё ценное, что у вас есть, а я даю вам шанс выжить, пройдя через поле аномалий. Ты же сталкерша, да, Ржавая? Вот и посмотрим, так ли на самом деле. А если нет… Не завидую тем, кто выживет, — бандит омерзительно ухмыльнулся.

«Вызов принят. Ты сам напросился. И своих дружков подставил».

— Знаешь, всё могло бы повернуться иначе, но… Встретишься со своими братками на том свете, — эта фраза стала командой.

Вскинув винтовки, мы открыли неприцельный огонь по бандитам. Те ответить не успели. Несколько человек оказались ранены, остальные убиты. «Трёхсотых» пришлось добивать. Лучше так, чем оставить их на растерзание тварям, пусть это и отморозки.

Подходя к блокпосту, я не заметила ни одного «долговца». Обычно они стояли возле баррикад, но не теперь. Как выяснилось минутой позже, оба дежуривших квада — восемь человек! — были мертвы. Судя по пулевым отверстиям, убили их люди, но самих убийц и след простыл. Кто же мог рассправиться с таким количеством хорошо обыченных солдат без потерь?

Впрочем, потери со стороны нападавших тоже нашлись. По асфальту к «Воронке» тянулся кровавый след — кто-то тащил труп в аномалию…

Рация одного из «долговцев» захрипела помехами, после чего раздался голос:

— Капитан Захаров, приём! Говорит лейтенант Иванов! — короткая пауза. — Товарищ капитан, доложите обстановку! Ответьте!

Я взяла рацию. Не стоило бы этого делать, но…

— Все мертвы. Никаких следов нападавших.

— Кто говорит? — насторожился лейтенант.

— Это не имеет значения.

Положив рацию на ящик под навесом, мы двинулись в сторону Бара. Меня не повидал вопрос: кому и зачем понадобилось убивать «долговцев» на заставе? Оружие и патроны не взяли, медикаменты и припасы тоже. Тогда в чём смысл?..

Убедившись, что наёмники ушли дальше по дороге, сталкер вышел из кустов и, взяв с ящика рацию, связался с «Долгом».

— Я нахожусь на вашей заставе. Здесь одни трупы. Видел наёмников, идут в Бар, — он рассчитывал, что этих «синих» повяжут «долговцы». С Синдикатом у него старые счёты, так что лишний раз испортить жизнь меркам не помешает.

Он был уверен, что именно они убили «долговцев» на заставе. Так что пусть хоть эти поплатятся за свои грехи.

***

«Долговцев» на КПП было больше обычного. Я замедлила шаг, решая, свернуть ли с дороги. Интуиция просто кричала, что тут что-то не то. Однако нас уже заметили — сизые комбезы выделялись на фоне снега.

— Эй, мерки, есть дело! Подойдите сюда, — вполне миролюбиво окликнул стоящий возле мешков с песком боец.

А надо ли подходить? Шестое чувство подсказывало, что лучше поскорее убраться восвояси, но ведь через Бар пройти будет быстрее. Вот только что могло понадобиться от нас рядовым «долговцам»? О работе с Синдикатом обычно договаривается генерал, а большинству простых бойцов это не по карману.

Кроме того, меня насторожило то, как стояли «долговцы» — полукругом. Чтобы замкнуть круг, когда потребуется? Похоже на то.

— Долго ещё ждать? Или дальше тормозить будете? — подал голос всё тот же солдат.

— Осторожнее, — оглянувшись, сказала я товарищам.

Приведя оружие в боевую готовность, мы медленно, ожидая любой подлянки, подошли к «долговцам». Интуиция никогда меня не обманывала.

Нужно было идти другой дорогой.

Стоило нам приблизиться, как круг замкнулся. Как я и предполагала. Чёрт… Так глупо попались! Да ещё и весь отряд, навязанный мне Дербником, подставила.

— Во-первых, оружие на землю и руки поднять. Дёрнулся — пуля. Во-вторых, даже не пытайтесь сбежать: в ДОТе пулемётчик, вас держит снайпер.

— Это из-за тех убитых «должничков», — у командира, который, в отличие от остальных, был без маски, заиграли желваки, — на заставе? — с подчёркнутой наглостью поинтересовалась Сольпуга.

— Значит, вы подтверждаете, что это ваших рук дело?

— Никто ничего не подтверждал, — отрезала я. — Когда мы пришли, они были уже мертвы. Не знаю, кто их убил.

— Не знаешь? А я знаю. Вы. Можешь не отмазываться, не поможет. Руки за спину.

Приказ пришлось выполнить. Нам связали руки, обыскали и повели к Арене — обычно именно там в клетках держат пленников.

Уважение к «долговцам» рухнуло. Вот так просто, без доказательств, они сделали крайними нас! Зря сообщила им по рации о проблеме на заставе…

— Вы отдаёте себе отчёт о своих действиях? Убьёте нас — начнётся война. Синдикат ничего не прощает, — констатировал факт Штиль. Интересно, как ему удаётся оставаться каменно спокойным в любой ситуации?

— Эй, вы чё, офонарели?! Они не убивали ваших, а я просто сталкер, мне это нафиг не нужно! — зло прорычал Гепард.

— Вот так всегда… Сначала вместе охотились, а теперь… — вздохнул Ефрейтор, взглянув на командира. Наверное, старый знакомый.

— Молчать! На нервы действуете… — буркнул ведущий.

— Дайте нам ножи, и от вас останется только гора трупов! Уроды! Ненавижу! Что б вас всех, всю вашу чёртову группировку, Зона сожрала! Ублюдки! — чуть ли не кричала Сольпуга. Поняв, что проклятья и оскорбления не действуют, она принялась крыть их матом. Чего она добивалась?

У ведущего её «долговца» кончилось терпение. Он врезал ей так, что девушка упала на расчищенный от снега асфальт. Хорошо, что головой не ударилась. Но всё равно больно и унизительно.

— Эй, полегче! Мог бы просто не обращать внимания. Пусть выпендривается, сколько хочет, ей это всё равно не поможет, — сделал замечание командир. Видимо, принципы.

Сольпуга поднялась на ноги и зашагала дальше. Теперь уже молча. На её скуле наливался синяк.

Нас заперли в свободной клетке, так и не развязав руки. В другом конце помещения сидел связанный «монолитовец», остальные клетки пустовали.

— Ты зачем это сделала? — как только «долговцы» ушли, спросила я у Сольпуги.

— Ну, надо же как-то выбираться… — она вытащила из-под ремня острый камень и принялась пилить им верёвку на руках.

— Умно, умно… — прокомментировал Гепард.

Спустя некоторое время Сольпуга скинула на пол верёвку, развязала мне руки и мы вместе освободили остальных. Всё-таки не зря она устроила весь этот цирк с «долговцами». Вот только совсем другой вопрос: как теперь выбраться из камеры и из Бара? А ведь ещё надо своё оружие забрать, иначе Дербник с нас шкуры спустит. Если, конечно, мы до базы дойдём без огнестрела.

Время растянулось, как резина. Делать было абсолютно нечего. Ефрейтор лежал на жёсткой скамье, лишь отдалённо похожей на койку, отвернувшись к стене. Не знаю, спал ли он. Сольпуга сначала просто сидела, обхватив колени руками, потом начала бродить по камере, выцарапывая что-то на стенах всё тем же камнем. Закончив материть и оскорблять «Долг» всеми возможными словами, девушка крупнее остальных надписей дописала: «Свободу всем даром!» Ну да, больше «Свободы» сохатые ненавидят только Зону.

Штиль как сидел, так и остался сидеть. Только иногда позу немного менял, когда конечности затекали в одном положении. Я прислушивалась к бормотанию «монолитовца» в другой камере.

— Слава… Слава Монолиту… Смерть неверным… Монолит? Я не слышу тебя, Монолит… Где же ты, Монолит?.. Не оставляй детей своих…

— Эй, парень! — не рассчитывая на ответ, окликнула я. Однако «монолитовец» поднял голову. Глаза у него были полностью белые… Жуткое зрелище.

— Чего тебе, неверная? — спросил фанатик. Нет, это прозвучало совсем не грубо. В его голосе звучала только безысходность.

— Расскажешь, как сюда попал?

«Монолитовец» задумался, соглашаться или нет. Помолчав, кивнул и заговорил:

— Монолит больше не ведёт нас… Одни ещё верят и ждут, другие уже нет… Я и мои братья патрулировали территорию, когда на нас напали неверные… Я один выжил, но был оглушён. Потом меня ударил по голове один из неверных, я потерял сознание. Очнулся уже здесь, связанный.

— Ты сказал, что Монолит больше не ведёт вас?

— Он оставил нас! Я… Я не верю в это! Этого не может быть… Мы так долго служили ему, а теперь я больше не слышу его голос. Братья и сёстры тоже не слышат. Некоторые уходят к неверным, но мы остаёмся верны Монолиту. Хотя… Знаешь, вас всё равно скоро убьют, как и меня. Думаю, тебе можно сказать. Я сомневаюсь. Почему Монолит оставил нас? Он не мог бросить нас… Значит ли это, что Монолита на самом деле нет? Вдруг это просто иллюзия? Тогда я всё это время верил в иллюзию… Это… Так страшно и… Больно? Я верил в ложь, которую нам кто-то навязал… Но это может быть испытание Монолита. Я не знаю.

— Больной он… Нет же никакого Монолита… — тихо пробормотал Гепард, но «монолитовец» услышал. Задумался на время.

— Больной? — спустя минут тридцать хохотнул он. — Нет, я не больной… Нездоровы вы, неверные. Вы живёте во лжи и не видите правды! Монолит открывает нам глаза, мы видим то, чего не можете видеть вы!

Совсем крыша поехала у бедолаги. Оно и понятно — столько времени под пси-излучением провёл, что даже теперь верит в Монолит. Хотя… А может, действительно есть кристалл, исполняющий желания? Иначе как объяснить существование Чёрного Сталкера, Юры Семецкого и остальных призраков тех, кто дошёл до Монолита и загадал желание?

Но что же такое Монолит на самом деле? Выдумка, какое-то устройство или огромный артефакт? Может быть, призраков, о которых часто говорят сталкеры, создала сама Зона? Ответа на этивопросы, пожалуй, не знает никто.

Сидеть в камере, слушая бредни «монолитовца», пришлось долго. Повозившись, он сумел сесть на колени. Он то шептал что-то, раскачиваясь, как полоумный, то пытался проповедовать, то снова ударялся в сомнения, то взывал к Монолиту вголос. В итоге пришёл «долговец» с улицы и заклеил ему рот — он достал не только нас.

Постепенно стемнело. Бар затих. Нас всё ещё не расстреляли, но и отпускать не собирались. Сбежать отсюда, как выяснилось, без посторонней помощи было невозможно.

На улице послышалась какая-то возня и хрип. Что у них там происходит? «Монолитовец» легко вывел руки из-за спины, сбросив на пол перерезанную верёвку, и сорвал с лица скотч. В одной руке он держал раскладной нож. Интересно, куда он его спрятал так, чтоб и «долговцы» не нашли, и можно было со связанными руками достать?

— Неверный мёртв, — злорадно ухмыльнулся фанатик.

— Откуда знаешь? — спросила я.

— А разве это не понятно?

Дверь распахнулась, и в здание осторожно прокрался человек в «Ветре Свободы» и с окровавленным ножом в руке.

— Вот вы где… Нашёл всё-таки, — «свободовец» достал из кармана разгрузки ключ, который, видимо, был у убитого им охранника, и отпер нашу камеру.

Сольпуга бросилась к нему, практически повисла у него на шее, что-то негромко приговаривая — наверное, благодарность. Единственное, что удалось разобрать — это его прозвище. Меркайр.* Интересно, за что его так назвали?

Похоже, это именно тот «свободовец», о котором она говорила. Кто бы мог подумать, что он придёт за ней, даже когда она окажется в плену у «Долга».

— Надо уходить. Ваше оружие на складе, здесь недалеко, — сказал Меркайр.

— Хорошо. Двинулись! — скомандовала я.

Выпустив заодно «монолитовца», который тут же скрылся в неизвестном направлении, мы вышли из здания Арены, посматривая по сторонам, скрываясь во мраке, и направились к складу. На пути не встретилось ни одного «долговца». Впрочем, те, кто охранял территорию на пути следования «свободовца» (а чтобы выйти из Бара на дорогу, придётся пройти рядом со складом), вскоре обнаружились: в укромных местах лежали трупы.

— Зачем ты их убивал? Вырубать не мог? — Гепард с отвращением взглянул на Меркайра.

— Они мои враги, — бесстрастно ответил тот. — А теперь и ваши.

— Заткнулись оба! — шикнул Штиль. Все говорили шёпотом, но это не значит, что случайно проходящий поблизости сталкер не услышит.

На склад пробрались через парадный вход. За столом возле двери сидел «долговец» с газетой. Он не успел ничего сообразить, когда Меркайр, подкравшись, несколько раз ударил ножом.

На складе было полно разнообразного снаряжения, но своё нашли быстро: винтовки стояли «конусом» скраю, всё остальное лежало в зелёных ящиках рядом. Минута ушла на подготовку, после чего мы вышли со склада.

Видимо, кто-то зашёл в помещение, где нас держали раньше, увидел труп «долговца» и пустую камеру, потому что Бар ожил. Теперь по территории сновали «долговцы» с фонариками, заглядывая за каждый угол, в каждое здание. К тому времени, как один из них добрался до склада, мы успели скрыться в другом цеху.

Сзади послышался крик:

— Здесь мёртвый! Они где-то рядом!

И тут же:

— Вижу их!

— Огонь!

Застрекотали автоматы. Не дожидаясь окончания фразы, мы рванули ко второму выходу из цеха. Как раз вовремя: о пол стукнулась «лимонка».

«Три… Две… Одна…» — мысленно посчитала я. Граната взорвалась.

Ненадолго притормозив возле выхода, Меркайр бросил назад дымовую шашку. Вот только теперь нас будут искать в этом районе. Надо убираться отсюда как можно быстрее.

Ещё минута, кажущаяся невероятно долгой, — и мы добрались до блокпоста. Нас ждали.

«Долговцы» начали стрелять почти сразу. Но нескольких секунд промедления хватило, чтобы упасть на снег и откатиться за ящики, которых тут хватало в избытке — видимо, со времён работы «Ростка» сохранились.

Только вот ящики — так себе укрытие от пуль. Чуть приподнявшись, чтобы высунуть руку с винтовкой и стрелять «по-сомалийски», Сольпуга вскрикнула и упала, выронив оружие.

Меркайр, находящийся неподалёку от девушки, подполз к ней и принялся искать в рюкзаке аптечку. Сольпуга оставалась в сознании.

Не поднимаясь с земли, я вытащила из подсумка гранату, выдернула чеку и бросила «долговцам». Четыре секунды. Взрыв. Стрельба прекратилась.

С этого места убежать они не могли: некуда. Единственной дорогой оставалось отступить назад, но и там не было никаких укрытий.

— Скоро здесь будут остальные. Меркайр, сможешь донести её? — прикинув примерный вес Сольпуги и сопоставив с телосложением «свободовца», с сомнением спросила я. — Схрон не далеко.

Меркайр молча кивнул и аккуратно поднял девушку. Та едва держалась на грани сознания и беспамятства, но главное — она была жива. Пока что.

Схрон находился в сторожке на окраине заболоченного леса, находящегося со стороны Милитари. Нужно было только пройти через поле и болотце на опушке, а там уже и обветшалый домик. До болотца добрались минут за пятнадцать: через поле пришлось бежать рысцой. На открытой местности лучше не задерживаться.

Вокруг болота росли кусты, камыш и чахлые деревья. Прогнивший деревянный мостик служил переправой.

— На хлипкие доски не наступайте, вода радиактивная, — проинструктировала я.

Один за другим мы перешли на противоположный берег, где всё равно пришлось пробираться через колючие заросли мутировавшего шиповника. Чуть дальше на деревьях и на крыше сторожки висели космы «Жгучего пуха».

Подойдя к двери, я обезвредила растяжку и вошла в дом. Следом прошли и остальные. Мебели внутри почти не было — только старый шкаф, выцветшие, изъеденные молью шторы на пыльных окнах, да керосинка на подоконнике. Ну, и ещё обрезанная бочка и топор в углу.

Меркайр положил Сольпугу на деревянный пол, не имея лучшего варианта, и принялся за обработку раны. Стоило спирту коснуться её, как девушка закричала от боли. «Свободовец» зажал ей рот, оставляя возможность только мычать: на крик придут мутанты.

— Рана серьёзная… — мрачно сказал он. — Нужны артефакты, иначе она не дотянет до утра.

— Артефакты есть, — я открыла шкаф, на полках которого стояли контейнеры, и принялась искать нужные. — Заночуем здесь. Штиль, Ефрейтор, наколите дров и разведите костёр.

В шкафу нашлись необходимые артефакты — «Рубин», останавливающий кровотечение и лечащий раны, но радиактивный, и «Сапфир», нейтрализующий радиацию.

Оба артефакта бинтами примотали к ране.

— Откуда это? — спросил Меркайр.

— Слышал что-нибудь об архианомалии «Рудник», что находится в Центре Зоны? Вот оттуда, — честно ответила я.

— Разве «Рудник» существует? — удивился он.

— Ещё как. Только добраться до него трудно. Не знаю, стоило ли оно того…

— Чего?

— Не важно.

Сольпуге дали снотворное. Пусть поспит, не мучаясь от постоянной боли. Не факт, что артефакты помогут, но боль они не снимают точно.

Вскоре вернулись наёмники с дровами, развели костёр в бочке. Опасно, конечно, делать это в доме, но на улице ещё опасней. Да и холодно там, зима всё-таки.

Начался снегопад. После ужина мы грелись чаем, накинув на плечи спальные мешки и сидя на карематах. Сольпуга ворочалась в спальнике.

С улицы доносились привычные звуки леса. Леса в Зоне. Где-то в его глубине рыкнула химера. Завыл чернобыльский пёс. А недалеко от дома подвывал и мычал зомби. Но эти звуки были привычны.

Вдруг раздадись шаги. Хруст снега прямо за стеной, остановившийся возле двери. Неизвестный трижды ударил в дверь кулаком с одинаковыми интервалом.

Комментарий к Глава 5. Подстава

*Mearcair — название Меркурия на ирландском языке.

========== Глава 6. Предатели по ошибке ==========

Разговоры сменились гробовой тишиной. Все смотрели на дверь, положив пальцы на спусковые крючки винтовок. Стук повторился.

— Эй, открывайте! Я знаю, что вы здесь, — раздался голос снаружи.

— Ты кто такой? — громко спросила я.

— Сталкер. Просто сталкер из «Сбоводы». Вы, надеюсь, не «долгари»? — смешок.

— Век бы их не видеть… — пробурчал Ефрейтор.

— Голос знакомый. Вспомнить бы, кто это… — протянул Меркайр.

— Вы можете думать побыстрее? Тут, вообще-то, холод собачий!

— Разрешаешь его впустить? — Гепард встал и подошёл к двери. Я кивнула. Он отодвинул засов и, не выходя из-за стены, чтобы не оказаться на линии огня, толкнул дверь носком берца.

В дом ввалился бледный сталкер с покрасневшими от холода носом и щеками, облачённый в зимний «свободовский» комбез. Гепард задвинул за ним засов. Меркайр вздохнул с облегчением и отложил оружие.

Взглянув на нас, сталкер замер, видимо, решая, что делать дальше. Хватило нескольких секунд, чтобы его узнать.

— Вот так встреча… — в наступившей тишине проронил вновьприбывший.

— Это он? — холодно спросил Ефрейтор.

— Не стреляй без приказа, — отрезала я.

— Давайте не будем ссориться! Это ни для кого ничем хорошим не закончится, — «свободовец» осторожно положил G36 на пол.

Я опустила оружие, давая понять товарищам, что сегодня стрелять в него никто не будет. Ефрейтор помедлил немного, но тоже положил винтовку на колени.

Понятно, что мутант может в один миг избавиться от нас, и стрелять ему для этого не понадобится. Но зачем провоцировать тёмного сталкера, учитывая, что нам винтовки, скорее всего, тоже не помогут: он может взять под контроль быстрее.

Тёмный сел на свой каремат чуть поодаль от нас. Он выглядел измотанным. Ещё более бледный, чем обычно, с мешками под глазами и усталым взглядом.

— Почему пришёл? Знаешь же, что любой наёмник должен тебя замочить на месте. Разве не чувствовал, кто здесь? — с явным недоверием спросил Штиль.

— Нет. Я не всесилен. Мне пришлось бороться с несколькими тварями на ментальном уровне, — качнул головой тот. — От этого быстро теряёшь силы.

— А просто отогнать их не мог? Ты же контролёр, Астат! Что-то не договариваешь? — настороженно поинтересовалась я.

— Я был ранен и слаб. Эти уроды чувствуют запах крови. Кровосос — бывший человек, он ментально сильнее многих других мутантов, не считая химеры и контролёра, но их было несколько. К настоящему контролёру они бы не сунулись, но я всё ещё человек… Наполовину…

Гепард с удивлением и непониманием смотрел на сталкера.

— Так ты… полумутант? — уточнил он.

— Да. Могу прямо сейчас покопаться у тебя в мозгах.

— Вот об этом я и собиралась тебя попросить! — вспомнила я. — Мы ищем его отца. Сможешь найти нужные воспоминания?

— Смогу. Это будет трудно, но, думаю, сил мне хватит. Даже самому интересно… — «свободовец» пристально посмотрел в глаза Гепарду.

Тот сначала сидел спокойно, потом схватился за голову и закричал от боли, корчась на полу. В тот же миг контролёр оборвал ментальную связь.

— Нашёл. Сейчас этого человека зовут Сервал. Знаете, я и сам не прочь найти его, но увы, не знаю, где искать. Если встретимся, он мне за всё ответит…

— Ты знаешь моего отца? — оправившись от первого в жизни контакта с псиоником, спросил Гепард. — Не напомнишь, кто ты?

— Астат… Виталик? Это ты? — в голосе тёмного не было ни капли радости. Только изумление. — Сынок киллера… Наверно, такой же урод, как твой папаша, — удивление прошло, но осталась неприязнь.

Гепард подскочил и едва не набросился на Астата с кулаками, но его вовремя схватил и усадил обратно Штиль. Контролёр не шелохнулся.

— Он тебя провоцирует, дурень! — рыкнул наёмник.

Гепард сжал зубы, чтобы не нагрубить ему: знал, что тогда точно огребёт, и, видимо, догадывался, что рука у Штиля тяжёлая.

— Слушай дядю, малыш, — язвительным тоном сказал Астат, обращаясь к Гепарду. — А то ментальный барьер твоего папочки я уже на прочность проверил. Интересно, сколько продержишься ты?

— Ты уже мне в голову влез!

— О, это было ещё ничего!.. Даже не вполсилы. Я могу убить тебя меньше, чем за минуту, или зомбировать. Жаль только, что Альберт этого видеть не будет…

— За что ты его так ненавидишь?

— А это не твоё дело, пацан. Так, кое-что из прошлого…

— Пацан? Я уже не… Хотя… Для тебя, наверное, всё-таки пацан. Если ты работал с моим отцом, то тебе лет сорок.

— Просчитался. Намного меньше.

Наступило молчание. Подумав, Астат предложил:

— Я мог бы помочь вам с поисками… Сервала. Не просто так, конечно. У меня с ним старые счёты. Но, скажу честно, я не думаю, что он ещё жив. Синдикат должен был давно его закопать.

С одной стороны, предложение выглядело заманчиво. Кто, как не контролёр, быстро разузнает всё необходимое и найдёт короткие тропы? Однако нет гарантии, что он нас всех не перебьёт. Неизвестно, что на уме у тёмного сталкера. Да и нестыковка выходит: почему он всё ещё не нашёл этого Сервала, если так хочет с ним поквитаться?

— Что думаете? — тихо спросила я, повернувшись к наёмникам.

— У нас приказ убить его неспроста. Можем взять с собой и застрелить изподтишка, — так, чтобы Астат, Меркайр и Гепард не услышали, сказал Ефрейтор.

— Он слишком опасен. Нельзя так рисковать, — выдвинул здравую мысль Штиль.

Решение оставалось за мной. Убивать тёмного, несмотря на приказ непосредственного начальства, я не собиралась. Ни к чему портить отношения со «Свободой». Но и позволить ему идти с нами… Нет уж.

— Не в этот раз, Астат. Сам понимаешь, доверять друг другу мы не сможем. Да ещё если нас заметят с тобой — припишут сотрудничество с предателем. Это никому не нужно, — вынесла вердикт я.

— Не нужен псионик в команде — как хотите, — пожал плечами Астат.

— Так, отбой через пятнадцать минут. Дежурить будем по-одному.

Но лечь спать никто не успел. Едва все допили чай, стали распределять дежурства и готовиться ко сну, как тёмный сталкер резко вскинул голову и вполголоса сказал:

— Мы не одни. Сюда идут мутанты. Не могу понять, какие… Их ведёт псионик. Слабый, но умный и хитрый. Договориться не выйдет: они голодные.

— Будем держать оборону? — осведомился Ефрейтор.

— А у нас есть выбор? — усмехнулась я, взглянув на раненую Сольпугу.

— Этих тварей много? — спросил у Астата Штиль.

— Да. Не знаю точно, сколько. Мне этот чернобылец мешает. Теперь я уверен, что это собаки.

— Чернобылец? — переспросил Гепард.

— Чернобыльский пёс. Скоро увидишь, — «обнадёжил» Ефрейтор.

— Собаки в ста метрах от нас, — сообщил Астат.

— Проверяйте оружие. Готовность — десять секунд, — скомандовала я.

Заняв позиции у окон, мы затаились в ожидании атаки. Не прошло и пяти минут, как из зарослей выскочили собаки. Первые несколько псин ворвались в дом, выбив оконные стёкла своими телами.

Их встретили прицельным огнём.

Проснувшаяся от шума Сольпуга встрепенулась, схватила свой «Винторез». И разбудили её не тихие хлопки винтовок с глушителями, а стрёкот G36 Меркайра и пистолетные выстрелы. Надо будет Гепарда вооружить нормально, а то он дальше Милитари не уйдёт.

Астат стоял в центре помещения, закрыв глаза. Наверное, пытался воздействовать на собак ментально. И правда, они часто прыгали мимо окон или, если проникали в сторожку, не успевали уйти из-под обстрела.

Псевдособак, казалось, не становилось меньше. Один ли там чернобыльский пёс? Или не пёс вовсе, а кто посильнее? Впрочем, не имеет значения. В бою думать некогда.

Стараниями Астата, мутанты подставлялись под пули, но нескольких попаданий недостаточно, чтобы убить монстра.

Патроны в магазине «лерки» закончились. Я попыталась перезарядить её, видя, будто в замедленной съёмке, как с улицы в окно прыгает псевдособака.

Не успела.

За долю секунды до неизбежного столкновения я отклонилась в сторону, избегая встречи с клыками твари. Но она всё равно задела меня, завалив на пол. Удар головой о пол… Вспышка боли, «звёздочки» перед глазами… Собака упала на пол недалеко. Её подстрелили.

Кто-то бросил гранату на улицу. Видимо, неудачно, потому что после взрыва только сильнее разболелась голова, да ещё все звуки пропали, сменившись звоном. Даром, что взрыв произошёл за стеной. Контузило.

Пытаясь подняться с пола, я видела, как через окна ещё три собаки попали в дом. Астат уже стрелял. Сольпуга остервенело била подобравшуюся к ней собаку ножом. Ефрейтор и Штиль стояли спиной к спине. Гепард вжался в угол и оттуда стрелял.

Сдерживать позиции было невозможно. Пора уходить.

Двинув прикладом нападающей собаке и добавив тяжёлым ботинком, я, наконец, сумела подняться. К счастью, контузило не сильно, как казалось сначала.

— Отступаем! — крикнула я. Меня услышали.

Меркайр помог Сольпуге встать и закинул её руку себе на плечо, другой держа пистолет и отстреливаясь. Астат сдвинул засов на двери.

— Куда?! — у Гепарда сдали нервы. — Там эти твари! Выхода нет!

Хлёсткая пощёчина привела его в чувство.

— Я сказала: валим!

Повторять снова не пришлось. Все высыпали на улицу и, отстреливаясь, рванули к заводу «Росток». А если точнее — на Дикую территорию.

Из леса зазвучал вой, проникающий в сознание сотнями игл. Перед глазами всё поплыло, смазалось. Ноги стали ватными. Вся группа остановилась, но не для стрельбы, а просто прислушиваясь к этому вою. Я попыталась навести винтовку на стремительно приближающихся псевдособак, но руки отказывались повиноваться.

Вдруг по телу пробежала волна холода, возвращая в реальность онемевшее сознание. Астат, на которого вой чернобыльца не оказал никакого влияния, спас нас от неминуемой гибели, перебив парализующее воздействие воя галлюцинацией. Мы заняли круговую оборону.

Псевдособаки уже не обращали внимания ни на вгрызающиеся в их плоть пули, ни на смерть сородичей. Их заставлял идти в атаку обезумевший от ярости чернобыльский пёс. И пусть мутантов было уже не так много, как вначале, но нам долго не продержаться. Скоро они сомнут напором.

— Надо найти чернобыльца! — крикнул кто-то.

— Вижу! — почти сразу отозвалась Сольпуга, не отрываясь от прицела.

Тихий выстрел её снайперки потонул в рычании и лае мутантов и стрёкоте винтовок Меркайра и Астата. Псевдособаки не отступили, но натиск поубавился. Лишившись ментального контроля, они ещё не успели сориентироваться, однако эти твари почти всегда дерутся до конца.

Патроны наисходе.

Астат снова перестал стрелять. Вместо этого он выровнял дыхание и сосредоточился на псевдособаках. Мутанты как-то неуверенно замерли, повернув головы к нему, а затем, заскулив, бросились прочь. Если бы не тёмный сталкер, мы бы все здесь полегли.

Но согласиться идти вместе — ни за что.

До «Ростка» оставалось совсем немного. Надо только вернуться в сторожку за брошенными в спешке вещами, а потом — на базу: пополнить запасы провизии и боезапас, отдохнуть пару часов, сменить снаряжение… Времени, конечно, не так уж много, но это действительно важно.

— Вот и всё. Дальше я с вами не пойду. Я же… предатель. Так что мне пора! — Астат в шутку козырнул на прощание и двинулся прочь.

Несмотря на усталость и желание, наконец, оказаться в безопасном месте, пришлось вернуться. Псевдособак поблизости не было: наверное, Астат далеко их отогнал. Рюкзаки и спальники лежали на прежних местах, но были перепачканы кровью мутантов. Придётся чистить, когда до Х12 доберёмся.

— Куда дальше? — когда сборы были окончены, спросил Гепард.

— На нашу базу, — лаконично пояснила я.

Путь до «Ростка» дался нелегко. По снегу, в метель, идти было тяжело. Но нам повезло выйти прямо к блокпосту наёмников, находящемуся недалеко от одного из входов в Х12.

— Свои! — не высовываясь из-за угла, чтоб в темноте не подстрелили ненароком, сообщила я. — С нами фримен и сталкер.

— Понял. Можете выходить, — откликнулись с блокпоста.

Метель мешала нормальному обзору, но по мере приближения стало понятно, что нас держит под прицелом пулемётчик.

— А теперь — стоять, — ехидно скомандовал командир блокпоста. — Пароль?

Но как раз-таки пароля никто из нас не знал. И с каких это пор часовые ещё и пароль спрашивают? Раньше по КПК смотрели принадлежность к группировке. Похоже, в наше отсутствие Дербник изменил устоявшийся порядок.

— Я их знаю, — протянул кто-то.

— Проходите. Но в следующий раз…

Стоило нам спуститься в лабораторию, как меня вызвал Дербник. Ничего хорошего ждать не приходится, но и проигнорировать начальство — нельзя.

Разводящий был в ярости. Таким я его ещё не видела. Казалось, ещё мгновение — и разразится буря.

— «Долговцы» на заставе убиты. Ваша работа? — прорычал Дербник сквозь зубы.

— Нет, — честно ответила я, зная, что он всё равно не поверит.

— Нет? Нет?! — это была последняя капля. Разводящий вскочил со стула и заорал: — «Долг» снова против Синдиката! Мы опять на грани войны! Какого… ты творишь?!

— Я тебе уже сказала: эти «долговцы» были мертвы, когда мы пришли! Не знаю, с чего «Долг» решил обвинить нас! — я говорила на повышенных тонах, но на крик не переходила, несмотря на клокотавшую внутри злость.

— Кроме вас в этом районе других групп не было!

— И что дальше? Выпрешь из клана? Давай!

— Нет. Из-за вас может начаться война. Это считается за измену и карается смертью, — он связался с кем-то по рации и приказал: — Группу Ржавой брать живыми. Запереть.

— Сталкера и фримена тоже? — отозвался голос из рации.

— Сталкера — да. Фримена выпроводить с Дикой территории.

Моё оружие осталось у охранника, дежурившего возле кабинета Дербника. Так что сопротивляться бесполезно. Можно только сдаться или глупо погибнуть.

— Я не хочу этого делать, но вы сами виноваты, — бросил разводящий уже спокойнее.

Горькая обида сдавила горло. Неужели мне пришлось бежать в Зону, пройти через столькое, неоднократно переступить через себя — зря? Получается, всё это было сделано, просто чтобы меня расстреляли свои же?

От товарищей по оружию они такого не ожидали, потому и дать отпор не успели. Штиля и Ефрейтора скрутили раньше, чем они поняли, что происходит. Когда запястья стянуты ремнями, предпринимать что-либо поздно. Меркайра просто выволокли на улицу и заставили уйти.

Гепард попытался сбежать, однако в дверях его уже ждали. Сольпугу взяли последней — когда она вернулась в казармы. Она кричала, вырывалась, лягалась, но наёмник, державший её, оказался намного сильнее. У них просто не было выхода.

***

Нас заперли в пустом помещении с одной лишь тусклой лампочкой по центру. Из лаборатории не выбраться: слишком много наёмников. Это безвыходная ситуация.

В тяжёлом молчании чувство безысходности ещё сильнее давило на нервы. Все знали, что ждёт впереди. Теперь это не изменить. Но в переломный момент, когда шли на «Росток», можно было повернуть на Янтарь. Жаль, что человек не может видеть будущее и знать свою судьбу наперёд, чтобы попробовать хоть что-то поменять.

— Что они с нами сделают? — решил уточнить Гепард. — Понятно, что убьют, но хочется знать точно.

— Расстреляют, — бесцветным тоном сообщил Штиль.

— Скорее всего, утром, когда на поверхности станет безопаснее, — добавила Сольпуга.

Да, вот так это всё и закончится. Лучше бы это сделала Зона. Не важно, как — аномалии, мутанты или ещё что-то. Главное, чтоб как можно быстрее.

До рокового момента оставалось всё меньше времени.

Комментарий к Глава 6. Предатели по ошибке

Иллюстрации: https://fanart.info/art/art-view/69760, https://fanart.info/art/art-view/69759.

========== Глава 7. Воспоминания ==========

Настоящую обречённость чувствуешь, отсчитывая часы до смерти в холодной комнатушке, когда возможности выбраться нет. Если даже наёмники сидят тихонько и ничего не предпринимают, то Гепарду, простому парню, пусть и обладающему некоторыми полезными навыками, нечего даже пытаться выбраться.

Вот будь здесь Пашка — он бы что-нибудь придумал. Однажды этот человек уже помог Гепарду выкарабкаться из передряги, правда, так и не сказал, откуда он столько умеет. Что бы он делал без друга? Наверное, гнил бы сейчас, закопанный где-нибудь в лесу.

Этим вечером Пашка, живущий в другом городе, опоздал на последний автобус и остался ночевать у Виталика. А тот и не был против. Мать уехала на дачу, потому как что-то ей там забрать понадобилось, так что квартира оказалась свободна.

Парни сидели на кухне, попивая пиво, за которым пришлось идти Пашке: Виталику восемнадцати ещё не было. Из телевизора доносилось приглушённое бормотание.

— Ты как опоздать-то умудрился? — поинтересовался Виталик.

— У меня после института ещё футбол. Вот там и задержался. Потом на остановку выхожу — а мой автобус только отъехал. Последний рейс.

— С каких это пор ты на футбол ходишь? — удивился Виталик. Раньше Пашке данный вид спорта был неинтересен.

— Да так, недавно заинтересовало… — замялся Пашка.

— Ну, и как успехи?

— М-м-м… Не очень пока… — он тщательно подбирал слова, словно что-то недоговаривал. Ладно, не хочет говорить — это его право.

Ещё минут двадцать друзья обсуждали последние новости, после чего Виталик принёс Пашке тёплое одеяло и подушку из родительский спальни.

— Не против, если я тут диван займу? — просто для галочки спросил тот, зная, что возражений не последует.

— Да, конечно. Я спать пойду. Вот, если надо, — хозяин положил на стол пульт от телевизора и удалился в свою комнату.

Засыпая, он слышал приглушённое бормотание, иногда сменяющееся резкими звуками и криками: это Пашка смотрел фильм ужасов. Стены в старых домах «картонные», но Виталик привык к звукам телевизора по вечерам, ведь его мать часто засиживалась допоздна.

Мысли, в полудрёме ставшие тягучими, словно смола, лезли неприятные. Почему-то вспомнилась депрессия матери после ухода отца, да и смутный образ самого киллера тоже всплыл из памяти. Впрочем, вскоре насмену плохим воспоминаниям пришли более приятные. Виталик вспомнил, как в детстве Альберт показывал ему, как обращаться с метательными ножами, хоть и не позволял пока полноценно учиться этому искусству. Став старше, во время очередной уборки Виталик нашёл среди прочего барахла чёрную обитую кожей коробочку, в которой обнаружил несколько ножей и записку: «Если ты нашёл это без моей помощи, значит, что-то произошло. Ты должен знать правду. Я киллер, и потому вы с матерью можете оказаться в опасности. Пока ещё есть время, научись пользоваться ножами, но используй их только в крайнем случае».

Эта записка до сих пор хранилась в ящике стола как напоминание о прошлом. Об отце, какой бы сволочью он ни был. Виталик порой незаметно для матери брал ножи, оставленные ему Альбертом, и выходил в лес, чтобы потренироваться в метании без лишних глаз. Однако все его боевые навыки ограничивались только этим метанием и рукопашным боем…

С такими мыслями он и провалился в сон.

Но разбудил его совсем не будильник.

— Просыпайся же ты… Ёпрст… Витёк! Подъём! — очень тихо шептал Пашка, тормоша не желающего возвращаться в реальность из мира сновидений друга.

— Чё те надо? — Виталик всё же смог продрать глаза.

В ответ Пашка приложил палец к губам и указал на дверь, мотнув головой, мол, «тихо, не шуми и не вздумай выходить». Затем провёл рукой по горлу, намекая то ли на убийц, то ли на оружие. Снова вспомнилась записка Альберта.

Виталик похолодел. Неужели за ним пришли?! Хорошо, что мать на даче!.. Хотя… Кто знает, что сейчас с ней?!

Из оцепенения его вывел друг, снова потормошив за плечо. В коридоре скрипнула доска: кто-то приближался. Скорее всего, киллер. А что, если он не один?

Вытащив из-под кровати коробочку и ещё один нож из-под подушки, Виталик взял себе несколько штук, а остальное передал Пашке. Они бесшумно проскользнули к двери, встали с двух сторон от неё.

Дверь очень тихо и медленно открылась, и в комнату осторожно шагнул человек в чёрной форме неизвестной организации, вооружённый каким-то автоматом с глушителем. Виталик замер, не решаясь ударить первым. Всё же, одно дело — бить морду обнаглевшему сверстнику, и совсем другое — убить человека.

Однако, надо отдать должное, Пашка без промедления вогнал нож под закрытый только маской подбородок убийцы за секунду до того, как тот успел бы крикнуть своим. Более того, парень подхватил тело и, оттащив его от прохода, аккуратно уложил на пол.

— Умеешь обращаться с такой? — спросил Виталик, кивком указав на винтовку мертвеца.

Пашка кивнул и подобрал оружие. Со знанием дела проверил магазин, передёрнул затвор. Виталик был очень удивлён его навыкам владения оружием, но не время для вопросов.

Они вышли в коридор. В тот же миг из соседней спальни выскочил ещё один боец, мастерски выбил винтовку из рук Пашки и несколькими точными ударами, лишь два из которых парень успел парировать, уложил на пол. Он мог бы добить первого противника и переключиться на второго, казалось бы, безоружного, но тот чуть расслабил хватку на засунутом в рукав ноже, заставляя его выскользнуть, и метнул в голову киллера.

Ещё двое вышли с разных сторон, но к этому времени Пашка подхватил обронённую винтовку и полоснул очередью. Одного, судя по вскрику, задел. Другой успел укрыться в кухне.

Виталик мог бы тоже подобрать автомат, но на то, чтобы разобраться с ним, потребуется время, которого нет. Он скользнул вдоль стены и, резко выглянув, метнул нож в раненого киллера.

Пашка тем временем резко заскочил в кухню. Послышались приглушённые выстрелы. Два тела упали на пол.

— Попрощайся с жизнью, козёл! — сказал чей-то незнакомый голос.

Виталик заглянул в кухню. Киллер готов был добить его раненого друга. В последний миг парень метнул в убийцу нож. Насмерть.

Ещё один труп лежал у стены.

Последний наёмник подкрался со спины, что стало ясно, когда Пашка, превозмогая боль, выстрелил за спину Виталика.

— Откуда ты умеешь убивать? — присев рядом с другом, спросил Виталик.

— Жизнь научила, — ухмыльнулся Пашка. — Но у меня к тебе встречный вопрос: как этому научился ты?

— Отец в этом был профессионалом…

— Так, ладно. Времени мало. Вытащи пулю, останови кровь и зашей рану.

Виталик, несмотря на сомнения, сходил в комнату за щипцами, медикаментами и коробочкой с хирургическими принадлежностями, оставленной ему Альбертом, как и ножи. Вытаскивать пулю было противно, но сделать это пришлось. Во время процедуры Пашка закусил тряпку, чтобы не орать вголос.

Обработав рану и остановив кровь, Виталик принялся зашивать рану хирургической нитью. Пашка выплюнул тряпку и просто сжал зубы.

Как только с медицинскими процедурами было покончено, парни под покровом ночи загрузили трупы в машину, отчего Виталика замутило, и поехали в лес — избавляться от следов. Всё же, теперь им тоже грозит срок, если кто-то узнает. В этой стране их никто не оправдает.

***

Сольпуга сидела у стены, прикрыв глаза, но всё же не дремала, как могло показаться. Невозможно спать, зная, что утром тебя расстреляют.

Она погрузилась в воспоминания о прошлом. О жизни на Большой Земле. Всё же, зря она пошла в Зону: ведь там, за Периметром, было лучше. Но теперь поздно возвращаться.

Снег, кружась вальсом, падал с небес, пеленой накрывал землю. На ветвях голых деревьев в парке перемигивались разными цветами гирлянды. На витринах магазинов появилась праздничная атрибутика.

Марина с нетерпением ждала Нового года. Мать, Дарья, на кухне готовила торжественный ужин, отчего по первому этажу дома распространялись аппетитные запахи. В гостиной стояла пышная украшенная ель.

Грядущий праздник девятилетняя Марина любила за неповторимую атмосферу уюта и волшебства. Ну и, конечно, за возможность вкусно покушать и получить подарки.

Её отец, Вадим, вернулся поздно. И вернулся не один.

Выбежав встречать его, Марина заметила, что он что-то бережно прижимает к груди под курткой. С кухни показалась Дарья.

— Знакомьтесь, девочки мои, — по-доброму улыбнулся Вадим, сажая на пол щенка хаски.

Марина не смогла сдержать восторженного визга и принялась тискать собаку, с интересом осматривавшую прихожую. Молодые родители с умилением наблюдали сию картину.

Этот Новый год стал для Марины самым лучшим в жизни, ведь именно этим вечером она получила лучшего друга на всю жизнь, который впоследствии защитил её, когда это потребовалось. Жаль только, что в Зону взять она его не смогла: не хотела подвергать любимую собаку опасности.

***

Штиль оставался самым спокойным среди присутствующих. Ржавая, хоть раньше и не прикасалась к сигаретам, нервно курила. Ефрейтор и Сольпуга скрывали гнетущие эмоции за маской безразличной задумчивости. Гепард то и дело вскакивал и ходил туда-сюда по камере, кусая губы.

Синеглазый наёмник не боялся смерти. Он давно понял, что этот страх не имеет смысла, ведь смерть неизбежна. А в Зоне она может настать в любой момент.

Но делать было всё равно нечего, потому из памяти всплывали образы из прошлого.

Для своих родителей Вениамин был одной большой проблемой. Их частенько вызывали в школу: то он грубил особо наглым преподавателям, то просто выдавал весьма дурацкие поступки, свойственные всем пацанам, а в старших классах мог и набить кому-нибудь морду. Стоит ли говорить об их реакции, когда они узнали, что их сын связался с плохой компанией? Собственно, узнали они об этом, случайно увидев его на улице вместе с гопниками.

Когда контакты с прежними друзьями, — гопотой, то есть, — были утеряны, Вениамин выкинул новый номер. Покрасил волосы в тёмно-синий, в цвет глазам, поставил ирокез и покорешился с панками. Его родным это, разумеется, не понравилось, особенно учитывая частые мордобои, ведь компания Вениамина была весьма агрессивной.

В отличие от сестры, он не поддавался воспитанию и, покивав, всё равно делал по-своему. В итоге он, как говорила его мать, «образумился», но не прошло и полугода, как молодой человек пошёл служить по контракту.

Именно это решение изменило его судьбу…

Череда картин из прошлого сменилась ярким солнечным светом, проникающим сквозь плотно сомкнутые веки. В нос ударил резкий запах нашатыря. Штиль, — так его прозвали сослуживцы, — пришёл в себя. Голова всё ещё болела.

Над ним склонился человек в точно такой же форме. Несколько секунд парень просто смотрел на него, после чего хрипло спросил:

— Командир? Мы что, мертвы?

Он точно помнил взрыв. Кажется, граната из РПГ.

— Нет, боец. Мы живы. Пора убираться.

Командир рывком поставил Штиля на ноги. Они находились в полуразрушенном здании. Солнечный свет пробивался через окна, в которых отсутствовали стёкла.

— Что со мной произошло? — спросил солдат.

— Взрывом оглушило, — бросил командир.

— Что с остальными?

Помедлив, он глухо сообщил:

— Погибли…

***

Ефрейтор с трудом сдерживал рвущийся наружу гнев. Его приводил в ярость тот факт, что погибнуть предстоит от рук своих же товарищей. Бывших товарищей.

Раньше он был сталкером. Точнее — охотником. На этом деле можно хорошо заработать. Но всё же наёмником быть выгоднее: платят больше намного, а в Зону он пришёл как раз за деньгами.

Но охотился он не один…

Ветряк был весёлым и добрым человеком. Чёрный Сталкер знает, как его вообще занесло в Зону. На Большой Земле он не охотился: животных жалел. Но в Зоне, стоило ему увидеть, как псевдособаки рвут человека, он понял, что этих тварей, мутантов, нельзя оставлять в живых. И стал охотником.

По крайней мере, это то, что он рассказал Ефрейтору, уговаривая более опытного сталкера взять его с собой в среднюю Зону. Ефрейтор отмычек никогда не нанимал, поскольку не хотел никого подставлять, но позволил Ветряку идти с ним в качестве напарника.

Они отлично сработались и… сдружились. И, может быть, сейчас Ефрейтор не был бы наёмником, если бы не потерял друга и не завязал с охотой.

…Они крались по ночному лесу, прислушиваясь к таким привычным, но оттого не менее жутким звукам Зоны. Осенний ветер выл среди верхушек деревьев, перебирал остатки жёлто-красной листвы. Да ещё в округе постоянно разносилось эхо холодящих кровь криков какого-то мутанта. Рыжий лес — место вообще загадочное и смертельно опасное. Тут и днём-то можно встретить тварей, которых вне заповедника не найти, а уж ночью…

Сегодня целью охотников был таран* — более сильный и уродливый подвид кабана. Какой-то мажор с Большой Земли заказал клык этого мутанта, предложив кругленькую сумму. Сам на сафари ехать, видимо, побоялся.

Первым, что услышали сталкеры, стал треск кустов и молодых тонких деревьев.

— В стороны! — крикнул Ефрейтор, уходя с линии движения разогнавшейся махины. Ветряк кинулся в противоположном направлении.

Таран вылетел из кустов и звтормозил, поняв, что не задел людей, которых заметил раньше, чем они — его. Ефрейтор открыл огонь. Ветряк поддержал его, высунувшись из канавы, в которую скатился, чтобы пропустить мутанта над собой. Вспышки выстрелов прорезали ночной мрак, грохот двух карабинов разорвал тишину.

Тварь попыталась развернуться и атаковать, но ноги подкосились, и она упала на землю. Впрочем, Ветряк всё равно находился слишком близко. Здоровенный мутант пронзил неуспевшего отскочить парня ужасными клыками и, мотнув головой, отшвырнул прочь. Ещё несколько выстрелов со стороны Ефрейтора добили его.

Охотник подбежал к напарнику, присел рядом с ним. Ветряк захлёбывался собственной кровью, даже не пытаясь достать аптечку: с такой раной всё равно не выживет.

Лицо Ефрейтора перекосилось от злости. Эти деньги того не стоят! Его единственный друг умирает, а он даже помочь ничем не может!.. И от этого ещё паршивее на душе…

Заказ он сдал. Но после этого навсегда оставил охоту в прошлом.

***

Человеку свойственно бояться. И не всегда причиной страха становится что-то действительно пугающее. Иногда это может быть самая обычная, привычная вещь.

Ржавая уже не первый год боялась лифтов, из-за чего всегда предпочитала использовать исключительно лестницу. И дело было не в падении грузового лифта в Х16, хотя это только усилило фобию.

Девичник по случаю выхода подруги замуж удался. Однако сидеть с девчонками до конца Яра не могла: утром ей на учёбу ехать.

— Нат, мне правда пора. Извини, что так рано, но не могу остаться, — она принялась надевать куртку и обуваться.

— Да ладно, я ж пониманию! — пожала плечами Ната. Она была совершенно необидчивой, благодаря чему с ней было приятно общаться.

— Ну, может, ещё немного? — попросила Рита, выглянув в коридор.

— Если надумаешь вернуться — ещё шампусика захвати! — донеслось из комнаты. Маша уже была пьяна. Ей всегда хватало двух-трёх бокалов, чтобы захмелеть.

— Непременно, — улыбнулась Яра. — Ну, до встречи, девчата!

Обнявшись на прощание с подругами, девушка вышла в тёмный подъезд. Лампочки здесь не меняли уже принципиально: их всё равно выкручивали.

Ната жила на седьмом этаже пятнадцатиэтажки. Спускаться в темноте по лестнице было рискованно: телефон сел и выключился, а свет падал только из узких окон высоко над полом. Поэтому Яра поехала вниз на лифте.

Поездка продолжалась недолго. Раздался звук лопающегося тросса, затем скрежет… и лифт понёсся вниз, набирая скорость. Яра закричала. Сердце ухнуло в пятки.

Лифт остановился. Схватиться было не за что, поэтому девушка не удержала равновесие и упала на пол: туфли на тонкой неустойчивой шпильке сделали своё дело.

Слёзы скатывались по раскрасневшемуся лицу. Дрожь всё ещё пробирала всё тело. Яра просто сидела на полу, ожидая, когда её вытащат. Разжать двери самостоятельно ей сил не хватит, да и лифт, возможно, застрял в шахте.

Подумать только, она оказалась так близко к смерти. Холодок от осознания этой истины пробежал по коже.

Её спасли только тормоза лифта.

Комментарий к Глава 7. Воспоминания

*Таран — мутант из модов.

Иллюстрация:https://fanart.info/art/art-view/69927

========== Глава 8. Беглецы ==========

Как и предполагал Штиль, утром за нами пришли. Было бы у нас оружие — это мог бы быть последний шанс сбежать. Но наёмник знает, где искать хорошо спрятанное оружие у другого наёмника.

Говорят, нельзя просто ждать своей участи, сложа руки. Но иногда другого выхода банально не остаётся. Как сейчас.

Нас вывели на улицу, заставили выстроиться у стены.

— Чёрт… Никак… — пробубнил Ефрейтор, пытаясь освободить связанные руки.

— Готовьсь! — приказал командир.

Несколько наёмников вскинули оружие.

Безвыходная ситуация.

— О… Ог… А-а-а-а… Какого чёрта?! — команда произнесена так и не была: командир схватился за голову. Бойцы стояли, не шевелясь и глядя пустыми глазами в никуда.

Пора действовать.

Я сделала шаг вперёд и на всякий случай ударом ноги выбила винтовки из рук двоих наёмников. Те никак не отреагировали. Найти у одного из них нож оказалось несложно.

Срезав ремни с запястий, я освободила остальных.

— Что происходит? Почему они, как… зомби? — удивлённо спросил Гепард.

— А это контролёр! — победно ухмыльнулась Сольпуга.

— Вот только зачем ему нам помогать? — резонно полюбопытствовал Штиль.

— Он же говорил, что хочет найти Сервала… — осенило Ефрейтора.

— Хватит болтать. Берите оружие — и валим, — скомандовала я.

Вооружившись винтовками попавших под влияние псионика наёмников, мы побежали в узкий проход между цехами. В этой части «Ростка», принадлежащей бандитам, находился всего один блокпост наёмников, который, зная тайную тропу, можно обойти.

Идти в ближайший схрон, о котором известно Дербнику или кому-то ещё из бывших товарищей, нельзя.

— Уходим на Милитари, — распорядилась я.

***

Астат отпустил сознания наёмников, как только группа Ржавой скрылась среди зданий. Он бы не спасал их, но они нужны были ему живыми: кто, как не старая знакомая, найдёт Сервала? Если уж он умудрился так замести следы, что Астат не нашёл его вовремя, а теперь где-то прячется…

Не высовываясь, тёмный сталкер двинулся вслед за беглыми наёмниками. Он-то знал, кто убил «долговцев» на блокпосту, в отличие от руководящего расстрелом бойца, в голове которого успел покопаться. Но ему Дербник всё равно не поверит. Да и не стал бы Астат предупреждать Синдикат о грядущей войне.

Он собирался следовать за «предателями», оставаясь вне поля зрения, но при этом помогая им при необходимости. Вот когда со своей задачей справятся — можно будет или просто тихо расправиться с Сервалом и уйти, или перебить их всех. Ведь даже если наёмники не обратятся к товарищу по несчастью за помощью, Гепард всё равно продолжит поиски.

***

На Милитари находился схрон, о котором никто из наёмников не знал. Именно туда мы и направились. Если это место всё ещё не разграбили — можно считать, повезло.

КПК у нас уже отобрали, так что не засекут. Но, с другой стороны, нас могут принять за мародёров те же «свободовцы», через территорию которых неизбежно придётся пройти.

Добраться до схрона оказалось нетрудно. К счастью, по пути нам встретились только слепые псы, но они находились далеко.

Зато возле самого входа в заброшенные катакомбы разлеглось стадо кабанов. Здоровенные ободранные звери с торчащими из пасти клыками.

— О чёрт… — одними губами прошептала я. Один лишний звук — и стая проснётся.

Если б у нас была хоть одна граната… Что делать с кабанами, если у каждого всего по одному магазину патронов? Матёрому мутанту тридцати пуль мало, а их тут целое стадо.

Время шло, а решение не находилось. Стрелять слишком опасно — всех перебьём, только если удача снова улыбнётся. Но и идти куда-то без снаряжения нельзя.

Выбора нет.

Вход в схрон находился в небольшом овраге, и мы находились на краю его пологого склона. Поэтому решено было окружить и перестрелять кабанов одновременно: их уязвимое место, помимо боков и ног, — затылок.

Наёмники, как и положено профессионалам, разошлись на позиции бесшумно. Я только подползла ближе к краю. Всё шло гладко, но…

Хруст.

Гепард наступил на ветку.

Кабаны, похрапывая, поднимались с земли. Счёт шёл на секунды. Мы открыли огонь, однако было слишком поздно. Лишь Сольпуга сумела точно попасть в затылок мутанта.

Остальные твари ринулись к нам. Ефрейтор завалил одного из них несколькими выстрелами в голову: в магазине оказались бронебойные патроны. Другими толстый череп не пробить.

Я вскочила, бросилась в сторону, спасаясь от копыт кабана, и, оступившись, скатилась в овраг, уже покинутый взбешёнными мутантами. Именно это спасло меня от ещё одного зверя. С другого края спрыгнули Штиль и Ефрейтор. Сольпуга спустилась с бóльшим трудом, таща за собой Гепарда.

Кабаны появились на склонах и снова бросились в атаку, но мы успели скрыться в катакомбах и закрыть дверь до того, как они настигли нас. Повезло.

Схрон был небольшим отрезком коридора, ограниченного обвалом. Плесень и мох покрывали стены. В воздухе витал отвратительный запах сырости.

В железных ящиках, расставленных вдоль стен, лежало всё, необходимое для выживания: боеприпасы, медикаменты, провизия. Ну и, конечно, артефакты из рейда к «Руднику». Какой сталкер просто так пройдёт мимо хабара?

Однако мы только что чуть не погибли. Из-за Гепарда.

Самообладание покинуло меня. Не замахиваясь, я врезала ему поддых. Сталкер согнулся, кашляя и пытаясь вдохнуть. Оцелот когда-то научил правильно бить.

— Ты нас чуть не угробил, урод! — прошипела я.

Гепард, наконец, смог восстановить дыхание.

— Ржавая, блин! Какого чёрта?! — хрипло выдавил он.

— Под ноги смотреть научись! Если это повторится — оставлю тебя с тварями!

Парень отошёл подальше, ничего не ответив. Только злобно на меня косился. Но свою ошибку наверняка понял.

Набрав гранат и НАТОвских патронов, мы стали было готовиться дать бой кабанам, но вдруг землю тряхнуло. С потолка посыпалась бетонная крошка. Снаружи зарокотал гром. На все КПК пришло сообщение о приближающемся Выбросе.

Я не знала, сможем ли мы пережить Выброс так близко к выходу, хоть и закрытому. И от этого становилось страшнее. К аномальной стихии привыкаешь, но страх перед ней никуда не уходит. Выброс для меня — само собой разумеющееся явление, но даже теперь, после более чем двух лет в Зоне, что-то в животе неприятно сжимается.

Мы просто расселись на ящиках, прислушиваясь к грозе снаружи. Ещё несколько раз содрогнулась земля.

И Выброс начался.

Голова разрывалась от боли, перед глазами плавали кровавые круги. В ушах стучал пульс, перекрывая все прочие звуки. Если такое происходит под землёй рядом с выходом из катакомб, страшно представить, что же чувствуют те, кому не посчастливилось оказаться на поверхности. Выброс буквально сжигает сознание и опаляет плоть, превращая человека в зомби, а может, и в мутанта. Мало кому удаётся выжить и остаться в здравом уме, но и в этих редких случаях получаются полумутанты — тёмные сталкеры.

Гепард сидел, глядя в одну точку. Затем он поднялся с ящика и, пошатываясь, направился к двери. Выброс неизбежно влечёт за собой пси-всплеск. И просто головной боли, кровотечения из носа и голосов в голове недостаточно, чтобы прочувствовать на себе всю его мощь. Обычно человеку хватает сил сопротивляться, но не в случае с Гепардом — сказался слабый ментальный барьер.

Ефрейтор, оказавшийся ближе всех, легко уложил неадекватного парня на лопатки и коленом прижал к полу. Гепард вяло пытался вырваться, что-то бормоча. Впрочем, продолжалось это недолго: наёмник просто связал его по рукам и ногам.

Постепенно боль стала отступать, а бормотание голосов поутихло. Выброс заканчивался. Все мы вздохнули с облегчением, а Гепард пришёл в себя, о чём свидетельствовал прояснившийся взгляд.

— Что произошло? Почему я связан и лежу на полу? — первым делом спросил он.

— Тебя накрыло, — таким тоном, будто говорил о чём-то обыденном, сообщил ему Штиль.

Как только Гепард окончательно оклемался, мы выбрались из схрона и двинулись в сторону Барьера. Очень скоро наёмники прочешут всю местность влоть до Радара, так что единственный шанс — это уйти на Север во время отключения Выжигателя Мозгов.

Подумать только, столько времени служили вместе, сражались, можно сказать, плечом к плечу… А теперь бывшие товарищи едва нас не убили и наверняка попытаются найти. Что ж… Наёмники есть наёмники.

И всё же это очень неприятно и, наверное, даже противно — осознавать, что так называемое «товарищество» — пустой звук. Хотя можно было понять это раньше и не доверять так ни всем «Псам» в целом, ни конкретно Дербнику. Жаль, я не видела истину раньше.

А теперь мы в бегах.

После Выброса аномалий стало больше. Некоторые из них переместились. Так что идти приходилось очень медленно и осторожно, ведь единственным способом проверки дороги служили старые-добрые болты.

До Барьера мы дошли относительно спокойно, однако там ни одной живой души не оказалось. Только зомбированные «свободовцы», бродящие туда-обратно и бессвязно мычащие. Можно было подумать, что они попали под Выброс, если бы не одно «но» — некто в рваном тряпье, стоящий на холме. Судя по буграм на голове — контролёр.

Подобраться к этой твари незаметно практически невозможно. Снять издалека — единственный вариант, но для этого нужна снайперская винтовка. Так что придётся что-то решать.

Обойти Барьер не выйдет при всём желании из-за довольно высоких отвесных скал. Изображать альпинистов, рискуя свалиться прямиком в аномалии, никто не будет. «Свободовцы» ведь специально выбрали место для блокпоста так, чтобы «Монолит» не мог пройти незаметно. Это единственный путь на Радар, не считая Рыжего леса. Но и в Лес лезть под самым носом у наёмников из Мёртвого города — так себе идея.

Придётся выбирать из двух зол меньшее: бывшие товарищи, вооружённые до зубов и готовые стрелять во всё, что движется, или матёрый контролёр и его свита. Любой из этих вариантов вряд ли приведёт к благополучному исходу — только, если очень повезёт. Но и оставаться на месте, когда нас ищут, как и возвращаться, нельзя. Может, всё-таки попробовать найти другой путь?..

— Наёмники, шесть человек, — вдруг доложила Сольпуга.

Легки на помине, Чёрный Сталкер их побери…

— Рискнём, — мгновенно приняла решение я. — Попробуем проползти. Но перед этим дадим им знать, где мы. Из-за холма они не увидят контролёра. Так что отходите, я догоню позже.

— Звучит так, будто ты на самом деле на выживание не рассчитываешь, — в отличие от Сольпуги, Ефрейтора и Гепарда, которые подчинились, Штиль не двинулся с места.

Я не стала отрицать и только честно сказала:

— Всякое возможно. Чего ждёшь? Иди с ними.

— Нет. Я тебя здесь не брошу.

— Это приказ. Выполняй, — потребовала я.

— Плевать на приказ, Ржавая. Я остаюсь с тобой — и точка, — решительно отрезал Штиль.

— Тогда займи позицию, — отговаривать, похоже, бессмысленно.

Мы разошлись в разные стороны. Пробираться по скользкому склону холма было очень неудобно. В один момент руки соскользнули. Не удержав равновесие, я покатилась вниз по склону, в последний момент успев заметить прозрачную пульсирующую сферу «Пространственного пузыря».

Полыхнула ослепляющая вспышка, перед глазами побежали разноцветные круги…

Комментарий к Глава 8. Беглецы

Арт: https://fanart.info/art/art-view/70368.

========== Глава 9. Аномалия ==========

Холод пробрался под кожу, вырывая сознание из липкого мрака. Я открыла глаза, щурясь на солнечный свет.

Туч в лазурном небе не было. Уже негреющее солнце озаряло заснеженные окрестности, заставляя белый ковёр блестеть. На ветвях деревьев висели сосульки.

Я поднялась из сугроба, в который мне «повезло» упасть. Снег попал за воротник, в рукава и под куртку. Волосы выбились из резинки.

Судя по всему, мне не посчастливилось попасть в «Пространственный пузырь», который я заметила за мгновение до этого. Как отсюда выбираться? Это вопрос, конечно, хороший, но второстепенный. А для начала надо бы найти укрытие, просушить верхнюю одежду, почистить оружие… Да и перекусить не помешает. Кроме того, в спокойной обстановке легче спланировать дальнейшие действия.

Отряхнувшись от снега, я, наконец, полноценно осмотрелась. И ничего нового не увидела. Голые деревья, снег чуть ли не по колено, кусты. Куда идти — непонятно.

Проверив винтовку, я зашагала куда глаза глядят. Лучшего варианта всё равно нет. Найти бы «Компас»…

Очень скоро снег попал в берцы. И без того холодно, так ещё это!

«Просто класс! — подумала я. — Промокла, замёрзла, ещё и ноги промочила…»

По пути наломав более-менее сухого хвороста, я вышла к окружённым гнилым забором прохудившимся постройкам. Наверное, раньше это была ферма.

Парадный вход оказался перекрыт: обрушилась стена одного из зданий. В итоге получился такой завал, что чёрт ногу сломит.

Я аккуратно заглянула в оконный проём крайнего здания, к которому и примыкал старый забор. На полу валялся мусор; стены покрывала омерзительного вида плесень; в потолке и в шиферной крыше над ним зияла дыра, с краёв которой свисали сосульки.

Ничего опасного не наблюдалось, поэтому я аккуратно забралась в здание. Под ногами хрустнули осколки стекла. Этот звук не укрылся от местной живности. Уродливая вытянутая морда с огромными ушами заглянула внутрь. Увидев меня, тушкан противно заверещал, и в коридоре зацокали коготки.

Похоже, твари голодны.

В коридор полетела РГД-5. Тушканы — мелкие, но опасные. Как и чернобыльские крысы, в большом количестве эти уродцы человека сожрать могут.

Визг мутантов потонул во взрыве. С потолка посыпалась бетонная крошка. Выжившие тушканы больше нападать не собирались. Вместо этого они оперативно попрятались.

Выход из здания во внутренний двор находился недалеко. Находящаяся рядом постройка пребывала в аварийном состоянии из-за аномалий, медленно разрушающих её. В административном здании, на втором этаже, не оказалось ни крыс, ни тушканов. Опасной могла бы быть разве что притаившаяся в углу одного из кабинетов «Жарка», но размещаться рядом с ней я не стала.

Костёр развела в соседней комнате. Хвороста было мало, но чтобы согреться и высушить одежду — хватит и этого.

***

Время неумолимо приближалось к вечеру. Связь в «Пузыре» отсутствовала. Обыск ближайших окрестностей результата не принёс: «Компаса» здесь не было. Остаётся только бродить, пытаясь выбраться, пока не закончатся провизия и боезапас. Ну, или до Выброса, ведь спрятаться здесь абсолютно негде.

Костёр давно догорел. На улице наступали сумерки, и идти за хворостом в полумраке, да ещё в метель — плохая идея. Хорошо, что тёплая одежда успела высохнуть.

Сидя в углу на свёрнутом каремате, закутавшись поверх куртки в спальник, я прислушивалась к завыванию ветра снаружи. Глаза невольно закрывались, подступала дрёма. И даже понимание того, что можно уже не проснуться, не поможет с ней бороться.

На грани сна и реальности послышался какой-то шум с первого этажа. Мгновенно проснувшись, я схватила винтовку и вскочила.

«Мутант? Человек? Или показалось?»

Теперь уже на лестнице раздались шаги. Определённо человек. Судя по походке — не зомби. Знать бы ещё, кто это…

Я выглянула из комнаты в длинный коридор со множеством дверей. На лестничной клетке появился силуэт.

— Стоять, — прицелившись, холодно приказала я. — Руки покажи.

На пол упал автомат, следом — пистолет.

— Не стреляй! Это всё, я безоружен.

— Группировка? Только честно, иначе пристрелю.

— Оди… ай, да что там уже… Бандит я.

Опускать оружие я не спешила. Бандиты — народ крайне непредсказуемый. Здесь, в «Пузыре», нейтралитет между Синдикатом и мародёрами может ничего не значить. Особенно учитывая, что меня теперь считают предательницей.

— Ты одиночка? — на всякий случай спросил бандит.

— Нет. Тебе повезло. Я из Синдиката наёмников. Можешь взять своё оружие. Разряди — и дуй сюда.

Вскоре мы сидели в комнате уже вместе. Саня, как представился бандит, был рослым крепко сложенным парнем с нездоровым цветом кожи и мешками под глазами. Он курил сигарету за сигаретой, нервно поглядывая то в дверной проём, то в окно. Я не понимала причину его беспокойства, но спрашивать не стала.

— Слушай, Ржавая… — докурив очередную сигарету, начал Саня. — В этой чёртовой аномалии мы — единственные люди. В одном котле варимся. И если есть желание выбраться отсюда живьём, надо объединить усилия.

С одной стороны, его предложение звучало здраво, а с другой — бандиту доверять нельзя. Согласившись или отказавшись, можно допустить роковую ошибку. Шансы пятьдесят на пятьдесят.

— В чём-то ты прав, — кивнула я. — Но у меня нет ни малейшего повода верить тебе.

— Знал, что ты в первую очередь об этом подумаешь. Но у нас, увы, нет выбора. Либо сдохнуть здесь, либо выбираться. Хотя, надо признать, компания теперь куда приятнее… — Саня усмехнулся.

— Не могу сказать того же.

Снова наступило молчание. Слышно было только звуки Зоны. Саня, наконец, перестал курить. Но навонять сигаретами уже успел.

— Как тебя сюда занесло? — вдруг спросил бандит.

Я ненадолго задумалась, говорить ли правду, но решила не лгать. Почти.

— Столкнулись с вражеским отрядом. Поскользнулась и скатилась прямо в «Пузырь».

— А меня братва сюда бросила… Мол, предатель и всё такое… Хотя они правы. Я их реально предал. Можно считать, заслужил.

«Так ты тоже, значит, своих предал, — подумала я, но вслух ничего не сказала. — Очень похожие ситуации, не считая того, что нас подставили».

— Думаю, ты понимаешь, — продолжал бандит. — Все мы — и братва, и вы, мерки, — из одной среды. Нет чести, нет морали, нет совести.

— Думаешь, все мы подходим под это описание? Многие — да, но далеко не все. Я знала и знаю много хороших ребят из Синдиката. Ну, хороших по меркам Зоны. Хотя, надо признать, со временем их всё меньше и меньше.

— Хороший наёмник… Так не бывает. Убийца не может быть хорошим.

— Может, в чём-то ты и прав. Не знаю. Надо просто помнить, что идеальных людей нет. У всех свои недостатки и хорошие стороны. Каждый человек сам решает, кем он будет — моральным уродом или человеком честным и справедливым, и никто не вправе пытаться изменить его, если он того не хочет.

Только теперь, произнеся это вслух, сформулировав, наконец, то, что так долго вертелось в голове мутным пятном, я поняла, что держит меня в Зоне. Только здесь, в условиях, близких к апокалипсису, человек может быть тем, кем хочет. Никто не станет критиковать — или просто плюнет, или попытается убить.

Но только ли это не позволяет мне вернуться к нормальной жизни? Нет, наверное. У всех, кто пробыл в Зоне больше полугода, случается «сдвиг по фазе». Привыкаешь, что за каждым углом притаилась опасность, и даже шагу нельзя ступить, не проверив пространство перед собой. Здесь нет уверенности в завтрашнем дне. Сначала это страшно, но со временем понимаешь: это и есть настоящая жизнь.

От самокопания меня отвлёк Саня.

— Ты слышала? — у самого уха прошептал он. Похоже, я настолько расслабилась, что даже не заметила его приближения. Плохо, очень плохо: нельзя ослаблять бдительность. Однако сказывалась усталость.

— Что? — тихо уточнила я.

— Да нет, ничего… Показалось, наверно, — парень стушевался.

Но его слова меня напрягли. Может, ему действительно просто послышалось, а может, мы здесь не одни.

Бандит всё ещё сидел рядом, всматриваясь в темноту. Слишком близко: на такую дистанцию нельзя подпускать того, кому не доверяешь.

— Отодвинуться не хочешь? — чуть раздражённо напомнила я.

— Ах, да, прости, — он отсел на полметра, но в этот раз не смутился. Да и извинился, вероятно, для галочки.

Становилось всё холоднее. Тёплая одежда уже не спасала. Саня достал из рюкзака водку, разлил по алюминиевым кружками так же, как если бы это были рюмки. Выпили.

Я пила крепкий алкоголь редко, поэтому мне хватило, чтобы слегка захмелеть. Но до совершенно невменяемого состояния было ещё далеко.

— Знаешь, Ржавая, никогда не думал, что придётся провести ночь в «Пространственном пузыре», зимой, в компании наёмницы, — признался Саня.

— Я тоже не думала, что буду пить водяру с бандитом, сидя в аномалии… Ваша братия иногда подсаживалась к костру, когда мы с группой дежурили, но редко.

— Так у тебя своя команда есть? — удивился бандит.

— Да. Раньше было пятеро. Жаль только, что состав группы почти полностью поменялся… — я грустно вздохнула, вспомнив старых друзей.

— Что с ними стало?

— Один застрелился. Другого убили «долговцы», а ведь у него семья на Большой Земле осталась… Третий предал нас.

— Ну, а с четвёртым что?

— Надеюсь, жив и здоров.

Саня налил ещё водки.

— За упокой погибших… — проронил он.

В этот раз чокаться не стали.

Водка помогла согреться на некоторое время. Но, как следствие, стало клонить в сон. Контролировать обстановку вокруг становилось всё труднее. Впрочем, пока некритично.

Спустя минут тридцать холод снова напомнил о себе. Пришлось выпить ещё. Саня заметно расслабился.

— Я тут байку одну вспомнил, как-то пацаны рассказывали… — помолчав, начал он. — Говорят, под Зоной есть сеть лабораторий, в которых люди пропадают бесследно. А может, и не совсем бесследно. Просто покажи мне фраера, который полезет в подземелье, чтобы узнать, что там происходит. Так вот, неспроста ведь там смерть… Должна быть причина. Слышал, там какое-то зло обитает, и если оно вырвется наружу — всем в Зоне, а может, и за её пределами — кирдык…

Я не удержалась от смеха. Чего только не придумают, чтобы выпендриться, мол, был там-то и там-то, видел что-то, что объяснить нельзя.

— В этих лабораториях нет никакого непобедимого зла. Необъяснимые явления — да, есть, но не более, — поведала я.

— А ты откуда знаешь?

— Бывала там. Страшно, опасно, темно, выжить трудно, но вот прям чего-то невообразимого не видела… Всякие редкие твари водятся, разве что.

Ответить Саня не успел: из коридора донеслось сиплое дыхание.

***

Трое бандитов остановились у входа в старый КБО.

— Короче, сейчас будет сделка. Если что-то пойдёт не так — мочим всех и валим отсюда, — проинструктировал подчинённых командир, прежде чем зайти в здание.

На втором этаже горел костёр, свет от которого был виден в окнах снаружи. Именно туда направились новоприбывшие бандиты, не обратив внимания на неестественную тишину.

Тишину, причина которой вскоре выяснилась.

Открыв незапертую дверь, командир грязно выругался. Вокруг костра на залитом кровью полу лежали только трупы. Все они были убиты холодным оружием, о чём свидетельствовали колотые и резаные раны, но самих ножей — или того, чем их убили, — не оказалось. Убийца предусмотрительно забрал оружие.

Но кто способен так профессионально перебить пять человек, оставшись невредимым, одними только ножами? Не считая отдельных кадров из разных кланов, только наёмники или «Безликие». Ну, или тёмный-контролёр, что маловероятно.

Два тихих хлопка — выстрелы из оружия с глушителем. Две пули прошили головы бандитов. Их командир метнулся на лестничную клетку. Он знал только одного человека, желающего его смерти… Но разве этого сталкера не сожрали псведособаки?

На лестницу выкатилась светошумовая граната. Среагировать бандит не успел. Оглушительный взрыв, яркая вспышка…

В себя он пришёл связанным. Недалеко от него стоял человек, чьё лицо скрывал противогаз.

— Расскажи всё по порядку. Ты попытался скормить меня мутантам, потому что тебя наняли? — перебрасывая метательный нож из одной руки в другую и обратно, спросил сталкер. — Да, кстати, лгать не советую. Одно неправильное слово — и я брошу первый нож. Затем второй, третий… В Синдикате допрашивать умеют.

Бандит нервно сглотнул. Он знал, с кем имеет дело. Как знал, что бывший наёмник не запугивает и не шутит.

— Ты прав. Мне пообещали нехилую сумму, так что я не смог отказаться, — честно ответил он на поставленный вопрос.

— А кто тебя нанял?

— Один из твоих врагов. Не знаю, как зовут.

— Точно? — сталкер недвусмысленно перехватил нож для броска.

— Точно!

— Где ты видел его в последний раз? — нож так и остался в руке одиночки.

— На «Скадовске».

Бандит надеялся, что старый знакомый не станет его убивать, хоть вероятность благополучного для него исхода и была крайне мала. Наёмник же решил иначе. Нож всё-таки полетел в цель. С однозначно летальным исходом.

***

Штиль занял позицию на холме так, чтобы сугробы скрывали его от глаз наёмников. Отсюда он отлично видел и дорогу, и Барьер, и ближайшие окрестности.

С той стороны, куда ушла Ржавая, сверкнула белая вспышка. Сигнал её КПК пропал, и некролог не пришёл. Не то чтобы это как-то успокоило наёмника, но всё же лучше надежда, чем чёткое сообщение о смерти любимой девушки в аномалии.

Отодвинувшись от края склона, Штиль попробовал выйти на нужную частоту и связаться с напарницей.

— Ржавая, приём! Что у тебя происходит? — ответом ему стали лишь помехи. Подождав немного, он уже напряжённее спросил: — Как слышно? Ржавая? Ответь… Чёрт…

Штиль ещё раз взглянул на дорогу. Наёмники, видимо, уже заметили контролёра и зомбированных «свободовцев», но решили не связываться: они двинулись к Радару обходным путём.

Дезертир переключил частоту.

— Ефрейтор, приём! Говорит Штиль. К вам идут наёмники. Уходите через Радар в Припять, срочно!

— Не можем, — откликнулся Ефрейтор. — Выжигатель снова включён. Если б не эта задержка, нам всем прожарило бы мозги. Мы отходим в Рыжий лес.

— Понял тебя, конец связи.

Дождавшись, пока наёмники уйдут дальше, Штиль принялся обшаривать окрестности. Единственное, что он выяснил — «Электры», как могло показаться, там, где он видел вспышку, не было. Как и трупа. Остались только внезапно обрывающиеся следы на снегу.

Комментарий к Глава 9. Аномалия

Арт: https://fanart.info/art/art-view/70835

========== Глава 10. Лаборатория ==========

Луна, благодаря чьему свету темнота казалась синей, осторожно выглядывала из-за туч. Её отражение колыхалось на неспокойной воде, волнами накатывающей на крутой берег. Возле реки, раскинув руки, лежал абсолютно белый человеческий скелет, а рядом с ним — нереалистично чистый, новенький автомат, нетронутый ни временем, ни кислотными осадками. Явный признак какой-то аномалии, так и заманивающей охочих поживиться мародёров в ловушку.

На другом же берегу копошилась мутировавшая кошка, поедающая мёртвую крысу. Вдруг что-то заставило её навострить уши, оторваться от еды. Сверкнули в лунном свете изумрудные глаза, в которых отразился силуэт приближающегося со стороны Лиманска человека. Не издав ни звука, тварь юркнула под мост.

Сталкер в зимнем камуфляже перешёл реку по скользкому мосту и остановился возле входа в небольшую постройку на берегу. Прикрывая рукой огонёк сигареты, он закурил.

Ждать долго не пришлось. Постоянно оглядываясь в ожидании подвоха, из Рыжего леса вышел наёмник. Заметив сталкера, он всё так же осторожно приблизился. Похоже, он опасался засады.

— Итак… Ты когда-то работал с нами, — начал сталкер, не спрашивая, но утверждая. — А потом ваши перебили нас. Я помню ту ночь. Один из немногих, кому удалось уйти в силу удачной снайперской позиции.

— Ближе к делу, — холодно потребовал наёмник. — Ты сам просил встретиться, и точно не для того, чтобы повидать старого друга. Чего ты хочешь?

— Предложить сделку. Ты знаешь, что мы готовимся к войне с Синдикатом. Они не должны остаться безнаказанными после того, как едва не уничтожили нас… Сколько хороших ребят там полегло… — последнее мужчина сказал особенно глухо. — Ты был наёмником до одного… хм… недоразумения. Значит, знаешь достаточно.

— Да, но с какой стати мне тебе помогать? Где моя выгода?

— Когда тебе и твоим друзьям понадобится помощь с Синдикатом или любым другим враждебным нам кланом, а это рано или поздно случится, — можете рассчитывать на поддержку со стороны нашей группировки. Вам пригодятся сильные союзники. Если информация, предоставленная тобой, действительно окажется полезна, вас даже могут принять в наши ряды. Впятером противостоять наёмникам, когда вас найдут, вы не сможете. Побеждает не только опыт, ум, хитрость и профессионализм, но и количество.

Наёмник ненадолго замешкался с ответом, не зная, стоит ли соглашаться. Его терзали сомнения. Как бы не оказаться меж двух огней…

— Я бы сказал, что аргумент слабоват, но ты, чёрт возьми, прав, — он принял предложение неохотно.

— Тогда ответь мне на несколько вопросов: где основная база «Псов»? Сколько всего групп? Где искать остальные? Каковы слабые места Синдиката?..

***

Саня, кажется, ещё больше побледнел. Боясь издать хоть один лишний звук, он медленно поднял руку и пошевелил растопыренными пальцами, изображая шевелящиеся щупальца.

Ещё раз прислушавшись к дыханию мутанта, я поняла, что он находится на одном этаже с нами. Холодок пробежал вдоль позвоночника. Ночь — время мутантов. В темноте они видят намного лучше человека, к тому же, нельзя забывать об остром слухе и чутком нюхе.

Не сговариваясь, мы привели оружие в боевую готовность и навели на проход.

В темноте возникли две светящиеся янтарные точки — глаза. Ориентируясь на них, я выстрелила. Пуля попала в стену позади прозрачной твари. Саня открыл огонь длинными очередями. Несколько пуль достигли цели, и прозрачный силуэт покрылся пятнами крови.

Кровосос вышел из стелс-режима и атаковал. Бандит не успевал перезарядить автомат. Я присела и, не целясь, веером расстреляла половину магазина. Едва ли кровосос словил хотя бы треть пуль, но эти две-три, попавшие в него, сделали своё дело, ведь стреляла я на уровне коленных суставов мутанта. Бронебойными.

Противник по инерции сделал ещё несколько шагов и упал. Он пытался подняться, но регенерация не настолько быстрая. Саня направил автомат в голову кровососу и дважды нажал на спусковой крючок.

— Отсюда надо выбираться, пока нас тут не сожрали, — решительно сказала я. — Дождёмся утра и обыщем местность. Идёт?

— Идёт, — согласился Саня.

Утро выдалось пасмурным и промозглым. Зимой светает поздно, поэтому поиски «Компаса» или выхода из аномалии начали ещё затемно, даже не в сумерках. Для более быстрого результата, если таковой вообще будет, пришлось разделиться.

Первым, на что я наткнулась, осматривая «свой» сектор, стала небольшая кирпичная будка, частично покрытая потрескавшейся штукатуркой. Всего один пустой оконный проём и прогнившая дверь.

Открыть её не удалось — то ли присохла, то ли примёрзла. Однако осмотреть это место всё же стоило. Несмотря на риск получить травмы, я отошла на несколько метров, разбежалась и, подпрыгнув, ударила в дверь ногой. Гнилая древесина не выдержала удара и сломалась.

Внутри постройки ничего не было, кроме уходящей в темноту бетонной лестницы. Может быть, это спуск в какой-то бункер?

Идти вниз очень не хотелось. При одной лишь мысли о том, что может обитать в давно покинутом подземелье, кожа покрывалась неприятными мурашками. Никогда не знаешь, с чем можно столкнуться в Зоне — неизученной, непредсказуемой, коварной…

Ещё раз оглянувшись через плечо и проверив магазин винтовки, я начала спуск в подземелье. Чем дальше — тем сильнее пахло сыростью и плесенью. Становилось холоднее.

Интуиция протестовала. Ещё не поздно было повернуть назад, но пока явной опасности не наблюдалось. А значит, можно не торопиться и осмотреться. Вдруг повезёт?

Под землю уходили несколько лестничных пролётов. Свет налобного фонаря скользил по ступеням и окрашенным в белый и зелёный стенам.

«Как-будто тёмный подъезд в ещё советском доме».

Это сравнение заставило меня слегка улыбнуться собственным мыслям. Что только не лезет в голову, когда нервы на пределе.

Лестница привела к железной двери, едва держащейся на петлях. И, что самое странное и вместе с тем настораживающее, — открытой. Кому понадобилось взламывать её? Поработал человек: никому, кроме псевдогиганта, не под силу просто выломать бронированную дверь; но псевдогигант так аккуратно этого не сделает.

Лабиринт коридоров терялся в темноте, сквозь которую пробивалось слабое зеленоватое свечение луж «Холодца». Изъеденные ржавчиной трубы тянулись вдоль стен, выложенных потрескавшейся грязно-жёлтой плиткой. Плесень покрывала всё, до чего смогла добраться. Холодный воздух вонял сыростью.

Шанс найти «Компас» в этих катакомбах — единственное, что заставляло меня идти туда. Подземелья Зоны опасны, но инстинкт самосохранения у любого, кто добровольно полез за Периметр, атрофирован.

Нервно сглотнув, я осторожно двинулась по коридору. Мёртвую тишину нарушали лишь шаги. Обычно в подземельях обитают крысы, но здесь их не было. Плохой знак: где нет крыс, есть что-то более опасное; что-то, чего боятся даже они.

Коридор впереди раздваивался. Один тоннель был окутан странной голубоватой мглой, во втором же мигала единственная горящая лампа — частый феномен в Зоне. Туман мог быть признаком аномалии. Да и неоткуда ему взяться в катакомбах. Поэтому оставался только один разумный вариант.

Я свернула во второй коридор. По одной стене — всё те же трубы; с другой стороны — сгнившие деревянные двери и пустые дверные проёмы. В помещениях стояла аппаратура неизвестного назначения, похожая на ту, что мне довелось видеть в других лабораториях.

В очередном кабинете, освещённом лампой дневного света, валялись на полу медицинские инструменты, шприцы, стояли хирургический стол и кресло, напоминающее стоматологическое, но с обездвиживающими металлическими обручами. И клетки, много клеток…

Что творили эти учёные?! Если судить по человеческому скелету, всё ещё прикованному к креслу, — ставили эксперименты на людях. Для них ведь чужая жизнь ничего не значит…

На маленьком столике рядом с креслом лежала папка с пометкой: «Х5». Я перелистнула выцветшие страницы, сохранившиеся среди обрывков.

«15.08.2005

Объект 14 скончался на третьей стадии эксперимента. Ему ввели сыворотку, которая, вероятно, послужила причиной смерти. Сыворотку А2 необходимо доработать.

06.10.2005

Объект 27 дожил до конца эксперимента. За ним велось наблюдение в течение сорока восьми часов. ДНК объекта 27 претерпела значительные изменения. Нанесён существенные урон нервной системе. Принято решение ликвидировать объект 27.

19.01.2006

Объект 30 выдержал все стадии эксперимента. ДНК почти не пострадала, однако поведение объекта 30 изменилось. Проявляет признаки агрессии, предпринимает попытки нападения на персонал. Подопытный объект 31, оставленный наедине с объектом 30, был подвержен атаке со стороны объекта 30. На данный момент объект 31 мёртв.

24.03.2006

Объект 33 скончался на пятой стадии эксперимента. Причина смерти — разрыв сердца. Программу необходимо изменить, т.к. большинство объектов не выживают.

12.04.2006

Эксперимент вышел из-под контроля. Условия содержания объектов 11, 18 и 34 нарушены. Объявлена эвакуация. Принято решение об окончании экспериментов. Все объекты будут…»

Запись обрывалась. Похоже, эвакуировать персонал не успели. Может, оно и к лучшему: учёные, ставившие бесчеловечные эксперименты на людях, не заслуживают жить.

Я вышла в коридор и продолжила проверять кабинеты. Ничего не менялось: всё те же лаборатории различного назначения. Перед выходом на лестничный пролёт в конце тоннеля находилась запертая дверь с табличкой: «Адмiнiстрацiя».

Выбив испорченный временем замок, я аккуратно вошла в комнату. От ударившей в нос вони закружилась голова. За столом, положив на него голову и руки, сидел полуразложившийся труп в рваном белом халате. В застывших пальцах он сжимал рукоять пистолета.

Мертвец шевельнулся. Я вскинула винтовку и замерла. «Нервы, что ли, шалят?» — мелькнула мысль. Но расслабляться, как оказалось, было рано.

Зомби рывком перевалился через стол, потеряв ещё часть сгнившей плоти, и бросился на меня. Я встретила его ударом прикладом в грудь. Монстр повалился на пол, перебирая конечностями в попытках встать. Два выстрела разнесли ему голову раньше, чем он смог подняться.

Наверное, когда подопытные вырвались из клеток, этот учёный пытался спрятаться в кабинете. И у него получилось укрыться от мутантов, но не от смерти. А смерть в Зоне часто не окончательная: человек восстаёт как зомби.

Снова прислушавшись к тишине, я вышла на лестничную клетку. Бетонные ступени уходили вниз, скрываясь во мраке. Нижние уровни лабораторий с индексом Х находятся так глубоко, что можно в качестве бомбоубежища использовать.

Несколько пролётов привели к круговому коридору. Тьму разрывал свет красных аварийных ламп. Тишина сменилась мерным скрежетом где-то в глубине Х5. Крыс по-прежнему не было.

Шаг. Ещё шаг.

Этот звук не вписывался в представления о заброшенных подземельях. Кто-то быстро приближался.

Я вернулась на лестницу и прижалась к стене, осторожно заглядывая в коридор. Судя по звуку, идущего уже должно быть видно.

Никого.

В горле пересохло, кожа покрылась мурашками.

Шаги прозвучали совсем близко и стали удаляться. Не было в этой чёртовой лаборатории никого, кто мог быть источником звука. Ещё одно необъяснимое явление: звуки, которых просто не должно быть. И сколько Зону не топчи — привыкнуть невозможно.

«С меня хватит!»

Стараясь не шуметь, я начала подниматься по лестнице. Не шаги стали причиной внезапного иррационального страха. Что-то давящее, но не такое, как толща земли, а другое…

Но выбраться тем же путём не получилось. В дверном проёме, выходящем в коридор на минус первом уровне, мелькнул силуэт какого-то крупного мутанта. В одиночку с ним связываться не стоит, да и кто знает, хватит ли патронов?

Очень медленно, не издавая звуков, я спустилась на минус второй уровень. Из кругового тоннеля расходились боковые ответвления. С потолка свисали клочья паутины. Под ногами хрустели куски штукатурки.

Недолго думая, я свернула в первый же коридор. Метров через двадцать свет блестнул на огромной паучьей сети, перекрывающей проход. Сколько же здесь пауков, что они смогли такую сплести?

Я попыталась убрать паутину рукой, но почти сразу поняла, что прилипла. Попытка порвать тончайшие, но невероятно прочные нити не принесла результатов. Тихо ругаясь себе под нос, я принялась резать ножом каждую нить так, чтобы лезвие не запуталось, иначе — пиши пропало.

Освободившись, я обернулась. Из-за угла выполз огромный чёрно-жёлтый паук.* Похоже, это в его паутину я вляпалась.

Бежать некуда. С одной стороны — сверхпрочная паутина, с другой — мутант. Единственный плюс: паук занимает почти весь проход, так что быстро повернуться он не сможет.

Тварь атаковала первой. Я перекатилась вперёд и оказалась под брюхом паука. Без раздумий спустила курок. Тридцать пуль в упор не свалили монстра. Он метнулся дальше по коридору, порвав собственную паутину, и развернулся для новой атаки.

Я перекатилась в сторону. Тонкая заострённая нога ударила в пол чуть левее. Паук занёс конечность для ещё одного удара. Кувырок назад.

Мимо.

Сменив магазин, я снова открыла огонь. Пули срикошетили от хитина, только больше разозлив мутанта. Он пошёл на сближение. Я взяла гранату, вытащила чеку.

— Ну давай, ближе…

Словно поняв, что «лимонка» опаснее пуль, паук остановился. Впрочем, ненадолго: спустя несколько секунд он скользнул вперёд. В то же мгновение граната покатилась к нему. Я отскочила за угол и зажала уши руками, открыв рот. От взрыва посыпались осколки плитки, штукатурка.

Я осторожно выглянула из-за угла. Паук оказался ранен, но всё ещё жив: вяло перебирая ногами, он отползал. Пол и стены были забрызганы состоящей из гемолимфы голубой кровью. Добивать мутанта смысла не имело, поскольку он уже был небоеспособен и в ближайшие несколько часов не оклемается.

Я вернулась в круговой коридор и направилась во второй проход. Здесь был уже не просто ведущий в неизвестность тоннель, а технический сектор. Из основного коридора в комнаты вели многочисленные двери, за каждой из которых находились давно неработающие приборы.

Этот коридор оказался относительно коротким в сравнении с остальными. Оканчивался он… а неизвестно, чем он оканчивался, потому как его перегораживала «Электра», но в дальней стене отчётливо видна была решётка, от прутьев которой отражались вспышки тончайших молний.

Вновь пришлось возвращаться назад. Третий тоннель, уходящий вниз, оказался затоплен. И всё бы ничего, но вода радиактивная и холодная. Кроме того, шанс найти там «Компас» очень мал, а вот замёрзнуть и утонуть, когда конечности сведёт судорога, или просто захлебнуться, если некуда будет всплыть, — очень вероятный исход.

В чёртвётом коридоре что-то слабо мерцало. Из-за поворота было непонятно, артефакт это или аномалия. Я осторожно заглянула за угол. Около двух метров коридора занимала огромная булькающая лужа «Холодца». Первый известный мне случай, когда эта аномалия имеет действительно большие размеры. Ни обойти, ни перепрыгнуть.

А за непреодолимой на первый взгляд преградой мерцал «Компас».

— Чёрт… Вот так всегда! — пробормотала я, прикидывая, как перебраться через «Холодец».

На глаза попалась вентиляционная решётка в потолке. В этом коридоре их было несколько — в начале, над аномалией и в конце. Так просто не допрыгнуть, но ничто не мешает подыскать опору… Трубы?

Прикладом LR-300 выбив сгнившую решётку в начале тоннеля и убедившись, что прикреплённая к стене труба, если на неё опереться, не проломится, я оттолкнулась от последней и ухватилась за край отверстия в потолке. Затем подтянулась на руках и забралась в достаточно широкую для человека вентиляцию.

Ползти по-пластунски, то и дело задевая потолок рюкзаком да толкая перед собой винтовку, было очень неудобно. Скорость продвижения к цели соответствовала. Как говорится, медленно, но верно…

Перепачкавшись и надышавшись пыли, я всё-таки добралась до решётки над «Холодцом». Достаточно сильное нажатие на неё рукой в целях проверки на прочность вызвало натужный скрип. Вниз, заставив кислоту шипеть и пузыриться пуще прежнего, посыпалась ржавая труха. Других путей не было, как и возможности вернуться назад, так что пришлось лезть.

Решётка не выдержала и с хрустом проломилась. Брызнула кислота. Я сорвалась. Дыхание перехватило…

…Но смертельного падения не произошло.

Тактический ремень на винтовке за что-то зацепился. От «Холодца» меня отделяло полметра — ноги едва успела поджать. Однако висеть так долго нельзя: пальцы, сжимающие ремень, начали затекать, да и он сам долго не выдержит.

При взгляде вниз бросило в холодный пот. Одно неверное движение — и падение в кислоту неизбежно. Держась за ремень одной рукой, второй я ухватилась за уцелевший обломок решётки и рывком забралась в вентиляцию. Как оказалось, труба впереди была повреждена, и ремень зацепился за изогнутый кусок металла.

Страшные секунды, показавшиеся минутами, остались позади, и пришла пульсирующая боль. Я провела рукой по щеке. На ладони осталась кровь. Наверное, расцарапала лицо об остатки прутьев. Хорошо, что не глубоко.

Оставшиеся метры вентиляционной трубы я преодолела так легко, словно и не устала вовсе. Спрыгнув на пол через третье отверстие, убрала «Компас» в контейнер. Осталось только найти обратную дорогу и выбраться из «Пузыря».

Саня вернулся на условленное место вечером. Выглядел он подавленным.

— Ничего. Только ненужный хлам — обычные артефакты, — безнадёжно сообщил парень.

— Мы отсюда всё равно выберемся, — я открыла контейнер, показав «Компас».

— Ты умеешь им пользоваться?

— Не пробовала, но видела, как это делать. Так что справлюсь. Ещё кое-что, Саня… Ты выйдешь отсюда живым только при условии, что будешь молчать о нашей встрече. То есть никому ни слова.

— Да это понятно, конспирация, вся фигня.

— Вот и славно.

Я активировала «Компас» несколькими простыми движениями, как любой другой артефакт. Замерцав ярче, он потянулся куда-то к окраине «Пузыря», будто норовя вырваться из рук.

Мы двинулись туда, куда указывал артефакт. Несколько раз пришлось сменить направление, следуя по невидимой тропе. Но стена тумана не вывела обратно.

За туманом оказалась заснеженная улица Лиманска. Оглянувшись, никакой мглы я не увидела.

— Выбрались?.. — всё ещё не веря глазам, проронил Саня. — Чёрт возьми, выбрались! — и засмеялся: нервы требовали эмоциональной разрядки.

— Всё, удачи, брат, — дружески хлопнув бандита по плечу, я побрела по дороге к мосту.

***

Пламя трепетало на сквозняке из глубины заброшенных шахт. Гротескные тени плясали на стенах, будто какие-то неведомые монстры.

В шахтах, где раньше жили ренегаты, было холодно, но снаружи — ещё холоднее: началась метель. Снег метался из стороны в сторону, гонимый порывами пронизывающего ветра.

Возле костра сидела четвёрка сталкеров. Ефрейтор от скуки изучал карту Зоны, хоть и знал её, как свои пять пальцев. Сольпуга вертела в руках нож, наблюдая, как сверкают причудливые отблески огня на стали.

— Сколько мы ещё здесь сидеть будем? — не выдержал Гепард. — Что-то мне подсказывает, что Ржавая просто свалила. Штиль ещё не вернулся, так что, видимо, тоже струсил. Или погиб. Тебе так не кажется, а, Ефрейтор?

— Нет. Я их хорошо знаю. Никто из них отряд не бросит, — он говорил уверенно, но в душе всё же сомневался: наёмник есть наёмник.

— А мне вот кажется, что ждать бессмысленно, — сказала Сольпуга.

Эхо принесло звук шагов. Вновьприбывший даже не пытался скрываться, но наёмники и сталкер направили оружие на проход.

Из темноты вышел Штиль. Однако менее напряжённой ситуация не стала.

— Где ты так долго пропадал? — настороженно спросил Ефрейтор.

— Нужно было кое-что проверить, — как ни в чём не бывало, пожал плечами Штиль.

От Ефрейтора не укрылось его показное спокойствие. Неестественное в свете последних событий.

— Лжёшь.

Штиль резко обернулся, срывая с плеча винтовку, и перекатом ушёл за перевёрнутую вагонетку. Остальные тоже заняли позиции, без слов поняв, что происходит.

Из основного тоннеля выкатилась граната. Взрыв. Следом ворвались наёмники, сразу же начавшие стрелять. Беглецы ответили им огнём из-за укрытий, заставив отступить, и перебежками стали продвигаться к выходу.

Пули свистели вокруг, рикошетили от стен. В суматохе уже неясно было, кто свой, а кто — враг…

Трое сталкеров, отстреливаясь, выбрались на прогалину перед шахтами.

— Где Ефрейтор? — взглянув на товарищей, спросил Штиль.

— Погиб, — мрачно сообщила Сольпуга.

— Ты это видела?

Она кивнула.

— Твою ж… — в тоннеле мелькнул человеческий силуэт. — Нельзя задерживаться. Уходим.

— Остальных упустили, — отчитался командиру один из наёмников. — Этого добить?

Командир ненадолго задумался, глядя на раненого и оглушённого предателя.

— Нет. Возьмём с собой. Возможно, Дербник захочет допросить его. Возвращаемся на базу.

Несмотря на ранение, бойца поставили на ноги и, связав руки за спиной, повели вслед за уходящим отрядом.

У Ефрейтора не было сил сопротивляться. Он шёл, с трудом переставляя подкашивающиеся ноги и едва не теряя сознание. Шансов на выживание в плену у наёмников было мало, и ему стало плевать, что станет причиной смерти: пуля или кровопотеря.

***

Тропа, по которой шли сталкер без опозноватальных знаков на одежде и адский пёс**, петляла между деревьями и колючими зарослями. Воздух едва не трещал от пронизывающей его злости. И сталкер это чувствовал, но продолжал идти к источнику пси-энергии.

Пёс следовал за хозяином, подобравшись, как перед атакой. Он тоже чувствовал присутствие второго контролёра, но не мог уйти далеко от сталкера, удерживающего его ментально.

Тропа вывела их на опушку, где, не скрываясь, стоял ещё один человек. Неподалёку лежала мёртвая псевдоплоть, на которой, видимо, тёмный выместил ярость.

— Ну, здравствуй. Не думал, что снова свидимся, — сталкер обернулся.

— И тебе не хворать, Астат. Ты говорил, тебе нужна помощь. Подробнее, — парень с псом остановился на некотором расстоянии от собеседника.

— Мне необходимо проследить за наёмниками. Беглыми наёмниками, если быть точным. Я потерял их след. Если я заплачу, поможешь? Уверен, твой Коршун легко возьмёт след.

— Да, для него это нетрудно, но… — сталкер ненадолго замолчал. — Я предпочитаю не связываться с наёмниками.

— Среди них только двое ветеранов. А мы с тобой — контролёры. Да и в бой вступать с ними не придётся. По крайней мере, тебе. Плачу хорошо, подумай.

Сталкер задумался. Астат умел убеждать.

— Ладно. Надеюсь, действительно что-то важное и мы не зря теряем время.

Комментарий к Глава 10. Лаборатория

* Паук — мутант из модов.

** Адский пёс — ещё один мутант из модов.

Арты: https://fanart.info/art/art-view/71295, https://fanart.info/art/art-view/71294.

========== Глава 11. Правда ==========

Поздний рассвет беглецы встретили уже на «Скадовске». Большинство сталкеров к этому времени покинули судно, так что в баре почти никого не было — только двое одиночек и бандит, не считая сидящего за стойкой Бороды.

Троица расположилась за столом возле двери, чтобы при необходимости быстро покинуть «Скадовск».

— Всё безнадёжно. Нас найдут и перебьют. Без вариантов, — глядя на собственное отражение в кружке с чаем, едва слышно сказала Сольпуга.

— Не нагнетай. И так хреново, — Штиль в очередной раз отхлебнул из фляги.

В то время как Сольпуга и Гепард лишь помянули усопших, — а в гибели друзей уже никто не сомневался, — он нажрался в хлам.

— Вы как хотите, а я ухожу. Одиночке скрыться проще. Прощайте, парни, — Сольпуга поднялась из-за стола и направилась к Лоцману.

Гепард дёрнулся было за ней, но передумал.

— Штиль, вопрос к тебе есть. Что ты будешь делать дальше?

— Я не уверен до конца… Если решу, скажу. Думаю, они будут не против, — неразборчиво пробормотал тот.

— Кто «они»?

— Может, узнаешь потом. Не время.

Гепард оплатил койку и поднялся по лестнице на вторую палубу, успев заметить, как Сольпуга и Лоцман уходят — скорее всего, на «Янов». Ну да, к «Свободе»…

***

Ефрейтор думал, что не дойдёт. Даже не так. Он надеялся, что истечёт кровью раньше, чем его доведут до «Ростка», потому как неизвестно, какой приём приготовил для него Дербник. Однако командир группы, Линзанг, тоже понимал, что пленник умрёт слишком рано, и приказал своим подчинённым оказать первую медицинскую помощь.

Как итог — его доставили живым. Проведя обезоруженного и обессиленного Ефрейтора в кабинет Дербника, Линзанг резким толчком поставил его на колени и направил в затылок пистолет.

— Этого взяли живым. Когда пришли, их было четверо. Троим удалось уйти, — отчитался наёмник.

— Плохо. Их нужно найти. Но сначала разберёмся с этим, — Дербник перевёл взгляд на пленника. Позывной?

— Ефрейтор, — нехотя представился тот.

— Значит так, Ефрейтор… Смотри, как мы с тобой поступим. Либо ты соглашаешься на добровольное сотрудничество, либо мы тебя заставим.

Ефрейтор знал, что его убьют при любом раскладе. Синдикат никогда не оставляет предателей.

— С тобой, гнида, я «сотрудничать» не буду никогда! — прошипел пленник.

— Хочешь по-плохому? Хорошо.

— Мне допросить его? — Линзанг кровожадно ухмыльнулся.

— Нет. Твои навыки могли бы впечатлить Волкодава, но я предпочту обойтись менее жёстким способом, — Дербник указал подчинённому на дверь.

Он вышел из-за стола и подошёл к Ефрейтору.

— Зря ты не захотел просто ответить на вопросы, — с сожалением покачал головой разводящий.

Удар. Ефрейтор упал на бок, согнувшись в три погибели в попытках вдохнуть.

— Какова конечная цель группы?

Ефрейтор промолчал. Наёмник нанёс ещё несколько ударов ногами.

— Отвечай! — потребовал он.

— Ты напрасно всё это делаешь. Мы не… — пленник закашлялся, —…не убивали тех «должников». Что тебе не позволяет признать свою неправоту? ЧСВ? Или ты просто о своём имидже печёшься, урод? Боишься потерять авторитет?

— Заткнись…

— Что, в точку? Человеческая жизнь для тебя ничего не значит. Только бабки и власть. Сволочь.

Дербник присел на край стола.

— Да, Зона всех нас изменила… — невесело сказал он. — Но в одном ты не прав. Синдикат на грани войны с «Долгом». С тыла поджимает группа Ригера. «Безликие» могут в любой момент нанести удар. А вы виноваты в том, что Синдикат оказался втянут в начинающуюся войну. Если все наши враги атакуют вместе или один за другим, не оставив времени на восстановление сил, что они наверняка и сделают, очень много людей погибнет. Весь или почти весь клан будет уничтожен. Как думаешь, нужна нам дополнительная угроза со стороны предателей, когда единственный наш достаточно сильный союзник — «Свобода»?

— Вот оно что… — Ефрейтор ненадолго замешкался, переваривая информацию. Он только что узнал Дербника с другой стороны. — Это всё равно не оправдывает всех твоих поступков.

— Каждый из нас грешен, — хмыкнул разводящий. — И всё-таки, просто скажи, куда ушли остальные. Тогда умрёшь быстро.

Собравшись с силами, Ефрейтор прямо взглянул в глаза Дербника и без страха отрезал:

— Ни за что.

***

Затон выглядел ещё более неприветливо, чем обычно. Снег смешивался с грязью. Лёд лишь возле берегов покрывал огромные глубокие лужи. Заболоченную местность даже зима не скрасит.

«Скадовск» возвышался над болотом одинокой громадиной. Некогда начищенный до блеска металл теперь, спустя несколько десятилетий с момента первой аварии на ЧАЭС, был изъеден коррозией.

Я спустилась по скользкому склону холма и, обходя лужи, двинулась к сухогрузу.

«А если они не дошли? — уже в который раз вернулась неприятная мысль. — В лесу ночью стреляли… Лишь бы ребята были живы…»

Первым, кого я заметила, войдя в бар, оказался невыспавшийся Гепард.

— Ржавая? Ты жива? — то ли удивился, то ли обрадовался он.

— Как видишь. Остальные где?

— Штиль покурить отошёл, Сольпуга ушла, а Ефрейтор… — сталкер помрачнел. — Он погиб. В последний раз мы его видели в шахтах в Рыжем лесу.

— Что?! — только и смогла выдавить я.

— Он был вашим другом, да? Соболезную…

Позади хлопнула дверь. Я обернулась и встретилась взглядом со Штилем. Он на мгновение застыл, будто не веря глазам, а затем одним быстрым движением сократил дистанцию и ласково поцеловал меня.

— Чёрт… Я думал, больше не увижу тебя… — прошептал наёмник, чуть сдвинув голову в сторону.

Его действия не вызвали прежнего отклика в душе. Уже давно чувства стали угасать, но я не заметила, когда от этого внутреннего огня осталась лишь зола.

Если верить исходящему от него запаху крепкого алкоголя, Штиль был пьян. Быть может, именно поэтому он не обратил внимания, что в ответ на свой порыв получил лишь холод.

Уходить со «Скадовска», куда вскоре могли нагрянуть наёмники, мы собирались вечером, чтобы отдохнуть после трудного перехода. Но планы изменились.

Наёмники пришли раньше, чем ожидалось. Вот только цель их была нескольколь другой.

Я замерла за стеной возле лестницы, осторожно заглядывая в бар. Наёмники заняли позиции так, чтобы держать под прицелом всё помещение, а их командир подошёл к Бороде.

— Руки покажи! — приказал он. — Так, хорошо… У Ригера к тебе предложение. Ты будешь работать на нас, а «Скадовск» — стратегически важную точку, — возьмут наши бойцы. В противном случае все, находящиеся в этом помещении, будут убиты.

— Это место должно оставаться нейтральным и открытым для всех. Сколько ваших здесь Выброс пережидало? Вот то-то, — Борода сделал едва заметное, будто случайное движение. В тот же миг несколько сталкеров, опрокинув столы и присев за ними, хоть и так себе укрытие, открыли огонь. Сам Борода тоже не стоял на месте. Он отскочил в подсобку и появился вновь уже с дробовиком.

Наёмники ответили беспорядочной стрельбой. Завязалась перестрелка. В дверях появился одиночка в балаклаве, оказавшийся в тылу у «синих».

Командир группы высунулся совсем ненадолго, но тут же ему в глаз вонзился метко брошенный кем-то нож. Знакомый почерк.

Потеряв лидера и двоих товарищей, бойцы Синдиката отступили. В том, что они вернутся, собравшись с силами, сомнений не возникало. Один из сталкеров вытащил свой нож из глазницы трупа и, вытерев лезвие от крови, зашагал к двери. Уходя, он оглянулся через плечо и коротко бросил:

— Они не остановятся. Будьте осторожны.

Этот голос я уже где-то слышала. Скорее всего, довольно давно. Пересекались где мельком с этим человеком? Вполне возможно. Разглядеть лицо не позволила балаклава.

На нижнюю палубу спустились Штиль и Гепард.

— За нами приходили? — спросил сталкер.

— Нет. Их послал Ригер.

Штиль совсем не выглядел удивлённым, будто знал о планах Ригера. Или просто догадывался?

— Они вернутся с подкреплением, и тогда «Скадовск» не выстоит. Уйдём сейчас — может, успеем покинуть Затон, — сказал он.

— Но зачем им перевалочный пункт здесь? Ему и другие группы мешают?

— Возможно.

— Выходим через две минуты.

Гепард подошёл к барной стойке.

— Слушай, вопрос есть. Здесь сталкер по прозвищу Сервал не появлялся? — спросил он у Бороды.

— Вроде это он только что ушёл. Если поспешишь — ещё успеешь догнать.

— А куда он идёт, не знаешь?

— Не уверен, но может идти в Припять.

— Откуда инфа?

— Он приходит нечасто и всегда с хабаром — только редкие и дорогие артефакты, которые ближе окраин Припяти и ЧАЭС очень сложно найти.

Поблагодарив Бороду за подсказку, Гепард обратился ко мне:

— У вас своя дорога или вместе держаться будем? Мне нужно найти отца, вам — замести следы и скрыться там, где найти вас будет максимально трудно. В Припяти людей почти нет. Я видел на карте точки — ДК, порт и кинотеатр, но они помечены, как заброшенные.

— Нет, они принадлежат «Монолиту». Но в том, что в Припяти можно скрыться на некоторое время, ты прав.

— Не хотелось бы лезть к фанатикам, но более недоступна только ЧАЭС, — вздохнул Штиль.

Как и собирались, мы вышли через пару минут. На снегу остались следы уходящего к станции переработки отходов человека. Хоть и были сомнения насчёт личности оставившего их сталкера, других вариантов, кроме как идти за ним, не осталось: в контактах КПК он не отображался, самого Сервала видно не было.

Не так давно на станции находился лагерь группы Крюка, однако наёмников оттуда выбила волна мутантов, после чего те обосновались, вроде бы, в подземельях под «Железным лесом». Так что теперь возле станции можно спокойно пройти, если не заходить на территорию, где есть вероятность встречи с мутантами.

Незаметно подбирались сумерки: я пришла на «Скадовск» часам к трём, ещё около полутора-двух часов мы провели на сухогрузе, — зимой темнеет рано, да ещё эти вечные тучи…

С наступлением темноты звуков прибавилось. Со стороны земснаряда донёсся рёв, за которым последовала стрельба. Кто-то в отдалении протяжно то ли охнул, то ли зарычал.

По одну сторону от нас возвышалось молчаливое лесничество. По другую — уходил к заросшему камышом болоту пологий склон. Именно с болота ветер принёс многоголосый собачий вой.

— Слепые псы? — уточнил Гепард.

— Нет. Они не такие звуки издают, — я прислушалась к уже слышанному когда-то вою, и холодок пробежал по коже. — Чёрные собаки. На возвышенность, быстро!

Мутанты завыли ещё раз. Охота началась.

Мы бросились на территорию комплекса, в центральное здание. Внутри было темно и сыро, почти ничего не видно, но лестница на второй этаж находилась недалеко от одного из входов.

— Гепард, прикрывай с тыла. Штиль, к окнам! — скомандовала я, занимая позицию.

Чёрные собаки волной ворвались в лесничество через главные ворота, следуя по запаху. Мы открыли огонь. Можно было даже не целиться: почти все пули находили свою цель. Несколько собак отвлеклись на трупы и раненых сородичей, ещё часть мутантов заметалась под обстрелом, остальные же пробрались в здание.

Я подбежала к лестничному проёму, чтобы помочь Гепарду: в одиночку сдержать натиск оголодавших мутантов было почти невозможно.

— Граната пошла! — предупредил сталкер, бросая вниз «лимонку».

Взрыв раскидал собак, но ненадолго. Новые твари ринулись к лестнице. Мы встретили их беспорядочной стрельбой, но одной зверюге, хоть и раненой, удалось прорваться. Гепард пинком отшвырнул её на пару метров и добил выстрелом в голову.

Чёрные собаки никогда не отступают. Точнее, почти никогда. Заставить их бежать во время охоты может только что-то куда более опасное — Выброс или некоторые ночные мутанты.

На улице взвизгнула собака. Штиль отпрянул от окна и прижался спиной к стене.

— Химера, — сообщил он.

Я взмахом руки приказала товарищам следовать за мной и спустилась вниз. Осторожно выглянула из-за угла. Химера чёрной тенью скользила среди мечущихся собак, оставляя за собой только растерзанные трупы.

Зверь никогда не убивает просто так, но этот мутант создавался для военных целей. Умное, можно сказать, разумное, но ещё более жестокое, чем человек, не знающее жалости существо. Что ж, человек сам создал тварей и теперь расплачивается за это.

На стене висел выцветший план здания со всеми выходами. На противоположной стороне цеха находилась дверь. Именно туда мы и направились, пока химера рассправлялась с чёрными собаками.

Помимо ворот, с лесничества были ещё пути отхода — через проломы в кирпичном заборе. Один из таких проломов выводил на дорогу рядом с мостом имени Преображенского.

Аномалий на мосту не было. Наверное, после последнего Выброса исчезли. Обломки труб и проржавевшие военные джипы и БТРы, оставшиеся ещё со времён одной неудавшейся операции вояк, до сих пор служили немым напоминанием об осторожности: в Зоне может произойти всё, что угодно, и когда угодно.

Уже окончательно стемнело. На фоне пасмурного неба возвышалась впереди заброшенная станция переработки отходов. К бетонной ограде тянулся глубокий разлом, над которым пространство рябило и подрагивало и из которого виднелось бледно-голубое свечение «Электр». На расстоянии нескольких десятков метров от «Рубца» начинала болеть голова — последствия приближения к пси-полю.

***

Коршун уверенно шёл на Затон в обход Долины шорохов. Уже смеркалось, но он безошибочно определял тропу между аномалиями. Сталкер и «свободовец» следовали за псом на некотором расстоянии.

—…Так ты наёмником был, а теперь — фримен? Не боишься, что когда-нибудь люди поймут, насколько ты для них опасен? — спросил тёмный.

— Они знают, — Астат усмехнулся в ответ. — Некоторые даже сталкивались с контролёрами.

— То есть ты даже не пытаешься скрывать свою сущность? — сталкер удивился. — А сам-то понимаешь, какая сила дана тебе Зоной?

— Понимаю, не сомневайся. Лёд, что ты вообще привязался?

— Просто интересно, почему ты не присоединился к братьям и сёстрам.

— Ты сам-то давно это сделал?

— Нет, но я просто не знал всей правды… Дальше, чем километров на десять, мне от Зоны не уйти. Всю жизнь в деревне у Периметра провёл. Попробовал год назад уехать в Киев. Сначала всё вроде неплохо было, пока не начал быстро терять силы. И это я сейчас не о способностях, хотя и они ослабли. Просто недели не прошло, как чуть ли не на зомби стал похож. Вот знаешь, есть такое состояние, когда понимаешь, что если не предпринять что-нибудь, просто сдохнешь со дня на день. Пришлось вернуться.

— Смирись, брат. Никому из нас нет пути из Зоны, — Астат помолчал и продолжил: — Так это правда, что где-то в Центре Зоны есть база тёмных сталкеров? А как же «Монолит»?

— Ты многого не понимаешь, Астат, — покачал головой Лёд. — Мы — часть Зоны, она даровала нам сверхъестественные, по меркам человека, силы. «Монолит» тоже связан с ней. Как — не знаю.

Впереди показался «Скадовск». Коршун остановился, прижав уши к голове, и утробно зарычал.

«Он почуял опасность», — мысленно пояснил Астату Лёд.

Подойдя ближе, оба ощутили угрозу, исходящую от сухогруза. Угрозу и смерть. Лёд перебежками подобрался на опасно близкую дистанцию, оставаясь едва ли не на грани тени и тусклого света от лампы у входа. Возле двери дежурил наёмник.

Астат не пытался остановить товарища. Если хочет рискнуть невесть зачем — его право, его же проблемы.

Наёмник повернулся лицом к присевшему в темноте сталкеру. Он не мог не заметить светящиеся глаза, но хватило всего одного взгляда, чтобы контролёр пробрался в сознание и подчинил себе волю человека.

— Что ж вы, уроды, натворили? — тихо, но с проступающей злостью проронил Лёд, наткнувшись на нужные воспоминания в голове наёмника.

— Что ты видишь? — спросил Астат.

— Остатки отряда… Подкрепление из Мёртвого города… Атака на «Скадовск»… Численный перевес на стороне наёмников, но сталкеры защищаются… Бандиты бьют с тыла… Они надеятся, что смогут договориться с «союзниками», но их убивают… Постой… Это не наёмники.

***

Ночная Зона смертельно опасна. Это известно всем. И именно поэтому, как только стемнело, раненого Ефрейтора вышвырнули с базы. Ему не дали ни оружия, ни КПК. Шансов добраться хотя бы до Милитари у бывшего наёмника не было, не говоря уже о том, чтобы попытаться дойти до Периметра.

До утра ему не протянуть: мутанты найдут его раньше, чем придёт рассвет. Дербник знал, как избавиться от человека без лишних следов.

Ефрейтора привязали к железной трубе в заброшенном цеху. Уходя, один из наёмников выстрелил ему в живот, чтобы запах свежей крови привлёк обитающих неподалёку снорков.

Мутанты ещё не появились, но сталкер уже начал терять сознание от боли. Он то проваливался во тьму, то вновь приходил в себя и прислушивался к окружающим звукам, доносящимся будто издалека.

В очередной раз очнувшись, Ефрейтор заметил у входа в цех силуэт стоящего на четвереньках человекоподобного существа в противогазе. Вслед за первым снорком показались ещё несколько.

«Простите, мои хорошие… Не вернусь я к вам из треклятой Зоны», — мысленно попрощался с семьёй сталкер, глядя на приближающихся мутантов.

Вожак стаи прыгнул…

…Но его сбила снайперская пуля.

Остальные снорки выскочили на улицу, пытаясь найти нового врага, однако тот продолжал отстреливать их, не показываясь. Вероятно, снайпер залёг где-нибудь на крыше или вышке.

Жизнь полна сюрпризов. Она может как оборваться в самый неподходящий момент, так и подарить второй шанс. Дать надежду на спасение, когда кажется, что выхода нет.

Последний снорк упал замертво. Спустя минуту в цех осторожно вошёл человек. Свет его фонаря резанул по глазам, заставив Ефрейтора зажмуриться.

— Наёмник? Вот уж кого не ожидал увидеть в таком положении… Это тебя свои здесь привязали? — сталкер отвёл луч света в сторону, но направил на Ефрейтора КСВК.

Бывший наёмник смог разглядеть форму Синдиката. «Вот чёрт…»

— Да. Это ошибка. Можешь разрезать верёвки?

— Ты безоружен? Тогда могу, — незнакомец освободил пленника. — Да ты ранен! Ладно, сейчас тебя подлатаем, а там уже и к медику надо будет…

— Зачем ты мне помогаешь? — Ефрейтор не понимал мотивации этого странного наёмника. Он для Синдиката — предатель, а этот ведёт себя, как ни в чём не бывало.

— А почему нет? Нам нужны профессиональные бойцы.

— Кто ты вообще такой?!

— Тебе всё скажет Ригер. Я не буду разглашать эту информацию. Не факт, что ты захочешь присоединиться, и тогда тебе лучше не знать — живее будешь.

Больше вопросов Ефрейтор не задавал. Странный снайпер закончил перевязывать раны и, закинув его руку себе на плечо, повёл окраинными тропами в Мёртвый город.

***

Часов через пять заросшая дорога вывела к первым постройкам Припяти. Город будто вымер — вокруг стояла гробовая тишина. На Дикой территории ночь полна звуков, и неизвестно, что страшнее: постоянные стуки, вой, шорохи и скрипы, из-за которых кажется, что кто-то подкрадывается со спины, или вот такая неестественная тишина, отзывающаяся звоном в ушах.

Погода была абсолютно безветренная, так что даже привычного завывания и сквозняков не было слышно. Казалось, что каждый удар сердца, каждый лёгкий шаг слышен на огромном расстоянии. Неприятное ощущение.

Местом для ночлега выбрали квартиру на верхнем, пятом, этаже высотного дома. Обломки старой деревянной мебели послужили топливом для костра.

Гепард устало опустился на свой спальный мешок, подвесил над костром пузатый алюминиевый чайник.

— Последи за костром, — попросил сталкера Штиль. — Ржавая, на пару слов.

Мы отошли в соседнюю комнату, и он продолжил:

— Думаю, пора всё тебе рассказать. «Безликие» готовят нападение на наёмников. Я встретился с одним из них. Ему нужна была информация о слабых местах, местоположении баз и перевалочных пунктов. Эта война будет быстрой и жестокой. У наёмников нет шансов, ведь первая атака произойдёт внезапно.

— «Долговцы» на блокпосту — тоже дело рук «Безликих»? Они хотели настроить «Долг» против Синдиката? — из мелких деталей начала вырисовываться полная картина происходящего.

— Да. Я сам узнал об этом недавно.

— А Ригер, выходит…

— Верно. Подсадная утка. Он — агент «Безликих», при помощи пропаганды настроивший группу из Мёртвого города против «Псов»: их больше всего, нужно убрать первыми.

— И ты, зная правду, молчал?! — доверие, выстроенное месяцами совместной службы, дружбы и любви, рухнуло мгновенно. А когда пришло осознание последствий его действий, я мгновенно вышла из себя. — Ты подставил всю группировку ради личной выгоды?! Ну и козёл же ты… Просто продажная скотина!

— Напомнить, как они пытались нас убить? Напомнить, из-за кого погиб Ефрейтор и из-за кого ты попала в «Пространственный пузырь», из которого просто по воле случая выбралась?! — прорычал мужчина, в миг потеряв обычное хладнокровие.

— Чёрт, да даже не все «Псы» виноваты, не говоря уже о других группах! Ты просто подставил людей, которые лично тебе ничего не сделали!

— То есть, по-твоему, убивать тех, кто кому-то помешал, за деньги — это нормально, а избавиться от своих врагов — нет?! Мне никогда не понять женскую логику…

— «Женская логика»? — я усмехнулась. — Может, и так. Плевать. Если хочешь перебежать к своим дружкам — вперёд, тебя никто не держит.

— Ты меня не поняла… — сокрушённо вздохнул Штиль. — Тебя рано или поздно всё равно найдут. Вечно прятаться ты не сможешь. Так почему не пойдёшь со мной? Какие убеждения удерживают тебя, наёмницу, от того, чтобы принять наиболее выгодное решение?

— Наёмники не одинаковы. Не равняй всех по себе. Тебе плевать на жизни бывших товарищей, а я скорее уж предупрежу Дербника о готовящемся нападении.

— Но почему? Тебя могут убить как «Безликие», если ты примешь не ту сторону, так и сами наёмники!

— Наёмники сюда не полезут, особенно, когда им все силы на базе понадобятся — раз. Это возможность очистить свою репутацию — два.

— Значит, ты выбрала сторону?.. — в его голосе больше не было ни капли злости: только непонимание и боль. — Твоё право, но… я думал, мои чувства взаимны. Прощай.

Он ушёл, не задерживаясь больше ни минуты. Я молча села у костра. С одной стороны, проблема решена: больше никаких ставших ненужными отношений — разлюбила. С другой — в чём-то Штиль прав. Как бы моё решение не оказалось ошибкой.

Я достала КПК и отправила Дербнику сообщение без подписи: «Тех «должников» убили «безликие». Ригер — один из них. Готовьтесь к атаке».

Когда тьма слегка рассеялась, мы вышли из здания на окутанную предрассветными сумерками улицу. Из-за ночной метели снега стало больше, и теперь пришлось идти, проваливаясь в него едва ли не по колено. Но не это самое плохое: во-первых, на снегу остаются следы; во-вторых, он громко хрустит при каждом шаге.

Куда идти дальше? Непонятно. Припять — это конечная точка, впереди только ЧАЭС. Придётся хотя бы до вечера выждать: неизвестно, когда Дербник увидит сообщение и отзовёт поисковые отряды.

— Мне нужно найти отца, если он здесь, — напомнил Гепард. — Ты со мной?

— Предлагаешь прочесать Припять? — насмешливо спросила я. — Флаг тебе в руки.

— Есть другие варианты?

— Да. В прачечную иногда приходят сталкеры. Если повезёт, застанем их там.

— Далеко это?

— Достаточно.

Сидеть на месте не менее бессмысленно, чем бесцельно бродить. Именно поэтому я пошла с Гепардом. Кроме того, прачечная, даже если людей там сейчас нет, — самое безопасное место в Припяти.

Минут десять мы шли, обходя аномалии, подозрительные места, замеченных издали мутантов и блокпосты «Монолита». Но слишком спокойно было… Может, всё-таки просто удача? Не всегда ведь за тишиной приходит буря.

Без проблем дойти до прачечной не вышло. Рявкнула снайперская винтовка. Метром впереди от асфальта срикошетила пуля. Предупреждающий выстрел.

— Руки подняли! — скомандовали позади.

Нас наверняка держали на мушке, так что пришлось подчиниться.

— Назовите свою группировку и число бойцов в Припяти.

— Ну, сталкеры. Всего двое. Но зачем тебе эта информация? — полюбопытствовала я.

— Не задавай вопросов, неверная. Покоритесь воле Монолита или умрите! — всего одна фраза — и всё встало на свои места. Сильно потрёпанный во время последнего рейда спецназа в Центр Зоны клан, очевидно, нуждался в пополнении, и фанатики не придумали ничего лучше, чем отлавливать и зомбировать людей.

Сектант ждал ответа. Я молчала, судорожно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, но получалось, что выход только один — или принять предложение, или распрощаться с жизнью. Без посторонней помощи не справиться.

С крыши дома упала снайперская винтовка, а следом за ней полетел труп в городском камуфляже. Мы кинулись в разные стороны, уходя с линии огня фанатиков. Не целясь, я выпустила очередь в сторону одного из двух оставшихся «монолитовцев».

Второго врага уложил метким выстрелом сталкер на крыше. На КПК пришло сообщение: «Не стреляйте. Я спускаюсь».

========== Глава 12. Начало войны ==========

Мрак рассеивал только свет ноутбука, стоящего на столе. В ночной тишине мерное тиканье настенных часов было единственным звуком. Стрелки показывали почти одиннадцать часов ночи. Дербник ещё не спал: работы было много.

Пиликнул КПК. Отхлебнув из кружки растворимого кофе, разводящий прочитал: «Тех «дол­жни­ков» уби­ли «без­ли­кие». Ри­гер — один из них. Го­товь­тесь к ата­ке». Сначала он даже не понял, о чём идёт речь. Затем вспомнил о «долговцах» на блокпосту, из-за смерти которых Синдикат потерял сильного союзника.

Он не мог поверить вот так легко, без доказательств. Но на заметку взял. Лучше подготовиться, чтобы отразить атаку, если отправивший сообщение человек не лжёт.

Дербник догадывался, кто отправил ему это сообщение — или Ржавая, или кто-то из её группы. Потому что больше никому это не нужно.

***

Я не стала направлять винтовку на выход из подъезда, но держала её так, чтобы при необходимости мгновенно наставить на противника. Из дверного проёма показался край шлема, но, убедившись, что стрелять никто не будет, вышел сталкер.

Это мог быть тот же человек, что на «Скадовске» мастерски метнул нож в наёмника.

— Сервал? — спросила я.

— Оцелот, — поправил сталкер.

Вот уж кого точно не ожидала встретить! Тесен мир, не иначе.

— Жив ещё, старый вояка!

— А ты сомневалась? — хмыкнул сталкер.

Мы дружески обнялись.

Эта встреча принесла только радость, хотя во время нашей совместной работы не всё было гладко. Оцелота трудно назвать хорошим человеком. Скорее уж он — та ещё скотина, как и большинство наёмников. Но несмотря на это, запомнились ярче всего только позитивные моменты.

— А это кто — стажёр? — спросил Оцелот про Гепарда.

— Нет. Сталкер. Долго объяснять. В общем, он тут по семейным обстоятельствам.

— Если кого-то ищешь, можешь спросить в баре «Сталкер». Только про них ни слова, — бывший наёмник кивнул на мёртвых «монолитовцев» и пояснил: — Бар принадлежит тёмным, но крышует его «Монолит».

— Хорошо. Дорогу покажешь? — уточнил Гепард.

— Покажу. Мне туда же. А ты, Ржавая, куда?

— С вами. Мне всё равно больше идти некуда, — недолго подумав, пожала плечами я.

Бар располагался в глубине Припяти. Не зная дорогу, найти его было бы непросто. Хорошее место тёмные выбрали: и добраться трудно, и база «Монолита» недалеко.

Вход находился в неприметной серой постройке с выцветшей и частично облезшей надписью: «Сталкер». Так просто и не обратишь внимания. Сразу за дверью начиналась крутая лестница, сворачивающая за угол и выводящая к двери. Вход преграждал широкоплечий охранник.

— Свои, — предупредил Оцелот.

— Кто с тобой? — неприветливо спросил тот.

— Я же сказал: свои. Оба одиночки. Этого достаточно? — последний вопрос был риторическим.

Охранник отошёл в сторону, пропуская нас в бар. Взгляду открылось просторное помещение с бетонными стенами, небольшими столами с прибитыми к ним скамьями и барной стойкой. Под потолком висела лампочка без абажура.

За стойкой стоял высокий поджарый парень неопределённого возраста, сразу вызывающий неприязнь. Одной лишь ехидной улыбочки было достаточно, чтобы понять: не самый приятный человек… Если вообще человек.

Бармен узнал Оцелота, и его улыбка стала ещё шире.

— Сделал, что я просил? — поинтересовался он.

— Не успел. Возникли… проблемы.

— Сроки ограничены. У тебя сутки. Не успеешь — пеняй на себя. И постарайся больше не цеплять наших. После того, как ты убил Бориса, пришлось постараться, чтобы тебя не прикончили за это. Только по дружбе.

— Борис атаковал первым. Не моя вина, что у него крыша съехала, — поморщился Оцелот. — Короче, закрыли тему, Кинжал. Лучше приготовь нам всем чего-нибудь пожрать и налей выпить.

Мы заняли свободный стол подальше от входа. Оцелот снял маску. Он ничуть не изменился с момента нашей последней встречи, разве что седых волос стало чуть больше.

Гепард на мгновение застыл, присматриваясь к бывшему наёмнику.

— Папа?.. — неуверенно проронил он.

— Что? — удивился Оцелот. — Нет, ты, наверно, меня с кем-то путаешь. Сомневаюсь, что мой сын полез бы в Зону.

Они были очень похожи. Родство на лицо.

— Я уверен, что это ты. Твоё настоящее имя — Альберт. Ты был киллером и твоего бывшего напарника зовут Астат. Ты бросил нас с мамой, когда она узнала правду. А ещё ты всегда питал пристрастие к метательному оружию.

Оцелот не мог вымолвить ни слова. Он просто в шоке смотрел на Гепарда, осознав, наконец, что перед ним — его родной сын. А парень продолжал:

— Тебя совесть за эти годы не заела, нет? Ты просто позорно сбежал, побоявшись последствий своих же действий. Знаешь, как нам было тяжело? Нет, конечно, откуда ж тебе знать… — злость в его тоне сменилась грустью.

Оцелот не просил прощения, не огрызался и не оправдывался. Молчал. То ли не знал, что сказать, то ли не считал нужным отвечать.

— Может, вернёшься? — неожиданно спросил Гепард. — Мама тебя долго ждала… А ты не пришёл.

— Я бы вернулся, но мне не место на Большой Земле, — справившись с эмоциями, тяжело сказал Оцелот.

— Это ты так решил?! — Гепард окончательно вышел из себя и уже едва не кричал. Несколько тёмных, сидящих в зале, обернулись, и он понизил тон: — Здесь для человека всё чужое и опасное! Это здесь тебе не место! Ты не хочешьвозвращаться, потому что тебе плевать на нас, да? Так бы и сказал, тварь! Да если б ты не был моим отцом, я бы тебе морду начистил…

Парень вскочил из-за стола и направился к выходу. Оцелот проводил его взглядом, но промолчал.

— Знаешь, а он прав, — тихо проронила я. — Ты поступил и продолжаешь поступать по-скотски. К чему это всё? Почему не исправить ошибки прошлого, когда есть такая возможность?

Наставник вздохнул.

— Пойми, я не хочу ничего исправлять. Это всё позади. Да, мне дорог сын, но есть то, что я не буду делать ни под каким предлогом.

— Дорог? Что-то незаметно. Он может погибнуть, а ты тупо сидишь здесь и не пытаешься хоть что-то сделать.

— Так рассуждаешь, как будто сама стремишься предпринять что-нибудь, — Оцелот невесело усмехнулся.

— Он мне никто, для тебя — сын, — возразила я. — В Припяти опасно, а его опытным сталкером назвать нельзя, хоть после всего пережитого он уже и не новичок. И ведь он сюда за тобой полез, значит, из-за тебя и сгинет. Неужели тебе вообще всё равно, что с ним станет?

Мужчина задумался. Я видела, как тяжело ему принять решение. Казалось бы, всё однозначно: нужно срочно найти Гепарда. Но это лишь моё мнение. Оцелот же совсем другой.

Он всё-таки поднялся из-за стола и, ничего не сказав, направился к выходу. Правильный выбор.

***

Гепард поверить не мог, что проделал весь этот путь, рискуя своей жизнью, зря. После всего пережитого он никак не ожидал, что всё повернётся так. Он знал, что Альберт — сволочь, но всё равно подогревал глупую надежду, что он исправился. Некоторые никогда не меняются.

Он просто шёл по городу, не зная направления. Ему уже не было страшно. В душе поселились одиночество и пустота. Так тяжело было понимать, что родному отцу нет дела до собственной семьи!

Из омута мыслей Гепарда вырвал рёв, от которого всё тело покрылось мурашками. Следом раздалась беспорядочная стрельба. Определив, откуда идёт звук, парень опрометью бросился в противоположную сторону. Он не запоминал дорогу. Впрочем, всё равно не знал, где находится.

Так он добрался до большого П-образного здания, через скрипучие ворота вбежал во двор…

И замер.

В грудь ему смотрел ствол автомата.

— Командир, тут сталкер. Чё с ним делать будем? — не отводя взгляда от Гепарда, громко спросил стоящий перед ним человек.

Одиночка не сразу обратил внимание на шевроны. А когда заметил — сердце пропустило удар.

Наёмники.

Из здания вышли ещё несколько бойцов в такой же форме. Тот, что шёл впереди, обратился к Гепарду:

— Ты какими судьбами тут оказался?

— Да я вот… Убегал, — в горле пересохло. Слова давались с трудом.

— От кого?

— Мутанта слышал.

— Братан, ты что вообще в Припяти забыл? Здесь таким салагам, как ты, не место, — командир как-то странно переглянулся с бойцом, что держал Гепарда под прицелом.

— Да с отрядом пришёл… — парень замешкался на секунду, но вспомнил слова Альберта и нашёлся с ответом: — Я стажёр. Отстал от своих и заблудился.

Наёмники заржали в голос, но, кажется, в историю поверили, как бы странно это ни звучало. Наверное, были уже подобные случаи.

— Можешь у нас пока посидеть. Твои товарищи тебя найдут, — разрешил командир.

Гепард знал, что отказ будет выглядеть подозрительно, но всё же соглашаться точно не стоит.

— Нет, спасибо. Я лучше сам поищу их.

— Я не спрашивал, что ты собираешься делать, — наёмник переменился в лице. — Если за тобой придут и твои слова подтвердятся — отпустим.

— Хорошо, понял тебя.

Гепард вместе со всеми вошёл в здание, оказавшееся школой, и подсел к разведённому на втором этаже костру в бочке. Только разводящий и его помощник-снайпер задержались.

— Попытается сбежать — вали его.

***

Я ждала возвращения Оцелота на том же месте, негромко переговариваясь с Кинжалом на отвлечённые темы. Не то чтобы он был приятным собеседником, просто заняться было больше нечем.

Но раньше заявился совсем другой знакомый. Точнее, их было двое, не считая адского пса, — Астат и бледнолицый парень с пронзительными светло-голубыми глазами. На них никто не обратил внимания, будто здоровенный пёс-мутант на базе — обычное дело для местных. Хотя, может, так оно и есть.

Астат бегло оглядел посетителей и подсел ко мне.

— Здоровó, подруга. Как добрались? Где остальные? — издалека начал он.

— Давай начистоту. Что тебе надо? — «в лоб» спросила я.

— Меня интересует, не видела ли ты здесь Оцелота? Знаю, что он жив. Давно его найти не могу, но ты-то хорошо с ним знакома…

— Я не стану тебе помогать ни под каким предлогом.

— Что ж вы, мерки, упёртые такие… Может, деньги? Ты ведь любишь деньги, не так ли?

— Принципы важнее. Я друзей не предаю. Хочешь найти Оцелота — давай, но без меня.

Я смотрела в стол, помня о способностях Астата, но он осторожно взял меня за подбородок и заставил прямо посмотреть ему в глаза. Голову пронзила боль.

— Ах ты мразь!..

— Подождём здесь, — сказал напарнику Астат. — Вот так сюрприз будет.

Оцелот вернулся один. Какого же было его удивление, когда он увидел рядом со мной двоих контролёров. Если бы не Астат, я могла бы втихаря написать другу сообщение, предупредить, но тёмный не позволял даже пошевелиться лишний раз. Как беззащитен перед мутантом обычный человек!

— Ну, рад снова видеть тебя, — расплывшись в театральной улыбке, сказал Астат.

— А я бы тебя замочил при случае, — ответил любезностью на любезность Оцелот.

— Такой возможности тебе не представится. Скажи «спасибо» Ржавой.

Бывший наёмник окинул нас полным злости взглядом.

— Поджидали, уроды… А от тебя, — это адресовалось уже мне, — не ожидал. Всё-таки изменил тебя Синдикат.

Очень хотелось сказать правду, но контролёр не позволил и рта раскрыть.

— Прими суровую правду жизни: ты не можешь знать, какой человек внутри. Зря доверился девчонке. А теперь — на колени.

Оцелот повиновался против собственной воли. Астат подошёл к нему, глядя в самую душу.

— Настало время поплатиться за всё, наёмник, — злорадно заметил он.

— Может, перенесёте разборки на улицу? — предложил Кинжал, но на него никто не обратил внимания. Посетители наблюдали разворачивающуюся сцену.

Астат не шевелился, прожигая Оцелота взглядом. Тот держался, но недолго: очень скоро он покатился по полу, держась за голову и не в силах даже кричать от нестерпимой боли. Напарник контролёра ничего не предпринимал.

— Астат, ты бы послушал бармена, — напомнил он. — Здесь убивать нельзя.

Однако Астату было плевать.

Кинжал взглянул на охранника. Тот понял без слов и, во мгновение ока оказавшись рядом с Астатом, врезал тому в челюсть. Контролёр отшатнулся, выпустив из виду Оцелота и ослабив ментальное воздействие на меня. Я подхватила и зарядила винтовку, но адский пёс грозно зарычал.

— Положи ствол. Они разберутся сами, — спокойно посоветовал его хозяин.

Охранник ещё раз ударил контролёра и выволок за дверь. Я подскочила к Оцелоту, уже сидящему у стены.

— Ты в порядке?

Но он посчитал беспокойство поддельным.

— Как быстро сменила знамя… Вали за Астатом, дрянь, — в голосе наёмника не было злости. Только усталость. Тёмный совершенно лишил его сил, причём не только физических, но и моральных.

Я не стала доказывать, что не помогала Астату — всё равно бесполезно. Доверие строится долго, а рушится за секунды. Понятно, зачем контролёру понадобилась эта ложь: он знал, что если Оцелот выживет, что и произошло, мы можем объединиться против него. Теперь же, когда он вернётся по душу наёмника, последний будет один или только с Гепардом, если тот жив и сможет простить отца.

По-прежнему сидящий на месте товарищ Астата, не дожидаясь вопроса, сказал:

— Иди. Ты его как жертва не интересуешь.

Взяв свой рюкзак, я покинула бар «Сталкер». Куда идти и что делать дальше, не знала. Возвращаться некуда. Пополнить ряды вольных или податься к бандитам?

В первую очередь надо добраться до Затона, а там уже выбрать сторону. Дальше — как сложится.

Я прикинула в уме примерный маршрут к «Скадовску» и побрела в нужном направлении — туда, откуда пришла.

***

Вечерело. Солнце почти село за горизонт, а на смену дню пришли угрюмые сумерки.

Гепард знал, что за ним не придут. Во-первых, никто не знал, где его искать. Во-вторых, ни Альберт, ни Ржавая к наёмникам не сунутся. Значит, остаётся действовать самостоятельно.

«Синие» были заняты своими делами. Лишь снайпер, рядом с которым оставили сидеть Гепарда, приглядывал за ним. Убрать его было бы легко, если бы они остались одни, но вокруг было слишком много людей. Всего один неверный шаг — и его нашпигуют свинцом.

— Давно ты в Зоне? — как бы невзначай спросил Гепард.

— Пятый год, — ответил снайпер, и ответ этот был неутешителен.

— Ветеран, значит. А на какую дистанцию винтовка бьёт?

— Полтора километра.

— Метко стреляешь?

— Тебе-то какая разница? Отвали уже! — не выдержал наёмник, явно не желающий языком чесать.

Однако всё, что хотел, Гепард уже выяснил. Теперь оставалось только незаметно сбежать.

— Отойти можно?

— Две минуты. И не вздумай из здания выходить.

Гепард вошёл в один из кабинетов. Парты и стулья, покрытые пылью, стояли в том же положении, в каком их оставили много лет назад. На стене висела потемневшая от времени доска, на учительском столе беспорядочно лежали пожелтевшие тетради и классный журнал.

Сталкер выглянул в окно. Расстояние до земли приличное, а там, под снегом, асфальт. Более того, полчаса назад началась метель, значительно ограничивающая видимость, но это может сыграть ему на руку.

Единственным вариантом казался прыжок, но приземление на асфальт может кончиться переломом. Если б только какая-нибудь покатая крыша… Но нет.

Время стремительно уходило, а Гепард всё не мог что-нибудь придумать. Он уже жалел, что не остался в баре. Теперь придётся рискнуть.

За неимением других вариантов Гепард встал у двери. Оружия у него не было: на всякий случай его забрали. Но при обыске не нашли нож — один из тех, что оставил Альберт.

Дверь открылась, и в комнату заглянул снайпер со словами:

— Я сказал: две ми… — договорить он не успел, поскольку Гепард всадил ему нож в горло.

Хрип наёмника услышали остальные. Гепард втащил умирающего в помещение и взял его «Barrett M82» и пару запасных магазинов. По коридору осторожно двинулся второй мерк.

Сглотнув, Гепард прицелился. Руки нервно дрожали. Тяжело убить человека, тем более зная, что промах обречёт его на мучительную смерть: винтовка крупнокалиберная, дистанция очень мала.

Да, он уже убивал раньше, и тогда тоже защищался. Но сейчас ему всё равно было страшно нажать на спуск. Голова подбирающегося к нему наёмника попала в перекрестье прицела, палец лёг на спусковой крючок.

Противник достал гранату, выдернул чеку, но бросить не успел: сталкер выстрелил. Во все стороны брызнула кровь. «Лимонка» выпала из ослабевших пальцев.

Гепард скрылся за стеной и зажал уши руками. Граната взорвалась. От взрыва стало двоиться в глазах, а все звуки сменились противным звоном. Парень был оглушён, но, несмотря на это, нашёл в себе силы поднять оружие и высунуться в проход. Враг тоже выглянул в этот момент, целясь в сталкера. Они выстрелили почти одновременно, но Гепарду повезло больше, чем наёмнику: тому крупнокалиберная пуля попала в грудь, в то время как сталкера всего лишь слегка задела по плечу автоматная пуля.

Но держать тяжёлое оружие он уже не мог. Пользуясь моментом, Гепард бросил винтовку и рванул к лестнице. На первом этаже его наверняка ждали, поэтому он не пошёл к выходу, а сразу свернул в кабинет и через окно выбрался на задний двор. Позади раздались выстрелы, но метель мешала точно прицелиться.

Лишь чудом избежав ещё одного попадания, сталкер упал в снег, тут же окрасившийся в алый, и пополз прочь. Его, несомненно, будут искать.

Добравшись до ведущей во двор арки, Гепард вскочил и побежал. Усталость забылась на некоторое время: так быстро он давно не бегал.

Остановился парень уже возле КБО «Юбилейный». Ему очень повезло не вляпаться в аномалию по пути…

…Но и здесь его поджидал сюрприз.

Головная боль всё нарастала, ноги уже не слушались. Гепард сполз по стене в снег. Всё тело будто налилось свинцом. К горлу подступила тошнота. Мир утратил цвета, став серым, как на старых фото.

Что-то странное, такое непривычное и пугающее, зародилось внутри. Гепард будто получил ментальный приказ, хотя ничего не слышал, как могло бы быть с контролёром. Он с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, двинулся вглубь здания.

Навстречу ему вышел человек, сразу пробудивший в душе тёплые чувства, будто близкий родственник.

— Добро пожаловать, брат, — сказал незнакомец и указал на комнату, где находились ещё несколько людей в таком же сером камуфляже. — Сюда.

Они вместе вошли в просторную комнату, в центре которой возвышалось необычное сооружение из мусора. Словно всегда знал, что делать, Гепард опустился на колени перед сооружением.

— Услышь меня, Монолит…

***

— Нас атакуют! — в кабинет разводящего ввалился не на шутку встревоженный помощник.

— Кто?

— С востока — «Безликие», с запада — группа Ригера.

— Твою… Поднимай всех. Пусть занимают вторую линию обороны. И доложи Бехраму.

— Есть! — наёмник скрылся в недрах Х12.

Дербник меньше, чем за минуту, переоделся в стандартную синюю форму Синдиката, затем быстро экипировался и вооружился.

Информация подтвердилась. И как бы в глубине души наёмник ни надеялся на лучший исход, настало время взглянуть правде в глаза: шансов мало. Впрочем, если бы не предупреждение, их застали бы врасплох.

В лаборатории поднялась тревога. Освещение автоматически перешло в аварийный режим. По коридорам побежали к выходам на поверхность боевые пятёрки. Дербник примкнул к одной из групп.

Наёмники расходились по позициям, готовясь отражать атаку. С окраин Дикой территории ещё доносилась стрельба.

Дербник скрылся в ближайшем здании так, чтобы можно было стрелять через окна. Он прислушивался к отдалённой канонаде. Первой в этой войне, но далеко не последней.

Разводящий полностью отдавал себе отчёт о происходящем и возможных последствиях, и от осознания того, что шансов победить в этой войне очень мало, становилось одновременно жутко и горько. За что им бороться, кроме как за собственные жизни? Для наёмника нет морали, так что многие из выживших сегодня наверняка дезертируют позже.

Вскоре стрельба на западе стихла. Дербник посмотрел некрологи, прежде чем отключил КПК, и понял: первая линия обороны прорвана.

Звуки с востока приближались — наёмники вынуждены были отступать под гнётом врага. Понимая, что очень скоро завяжется новый бой, Дербник ещё раз проверил оружие.

Со стороны стройки появились люди в такой же одежде, как и все наёмники. Бойцы Ригера не зря не стали переодеваться: в суматохе и так трудно отличить своего от противника. Они продвигались небольшими группами, перемещаясь от укрытия к укрытию.

Дербник открыл огонь первым. Посчитав это командой, остальные наёмники тоже начали стрелять. «Безликие» огрызались, особо не высовываясь: видимо, ожидали основные силы.

С востока подошли отстреливающиеся товарищи по оружию. Действовали они слаженно, так, как их учили, но подготовка и опыт уже ничего не решали: противник превосходил числом. Наёмники понесли значительным потери.

«Безликие» оказались с двух сторон, отрезая все пути отступления и постепенно сужая кольцо. Мерки оборонялись, как могли, но все понимали, что эта схватка может стать последней, если удача не окажется на их стороне.

В этот раз им повезло.

В спину «Безликим» ударили бандиты. Дербник и не рассчитывал на их помощь. Выходит, слишком плохо о них думал.

Группа, пришедшая с Бара, оказалась меж двух огней. Очень скоро на этом фланге остались только трупы врагов и нескольких бандитов. Выживший отряд «Безликих» начал отходить. Наёмники стреляли им вслед.

Они выиграли эту стычку, но не войну. Эта победа далась им слишком большой ценой.

Комментарий к Глава 12. Начало войны

Арт: https://fanart.info/art/art-view/72405

========== Глава 13. Ловушка ==========

Подступало утро, но до рассвета было ещё далеко: зимой поздно светает. Снаружи, за бортами «Скадовска», разбушевалась непогода. Ветер гнул деревья, заставляя их скрипеть, бросал снег то в одну, то в другую сторону. Крупные белые хлопья сплошным потоком летели с мрачного неба.

Я стояла на верхней палубе с первой за последние несколько лет сигаретой. Вроде и бросила, но, как оказалось, не навсегда. С такой жизнью, как в Зоне, трудно не сорваться. Особенно когда судьба выкатывает ушат проблем.

Докурив, затушила и выбросила окурок, но уходить не спешила: хотелось просто так постоять, глядя на падающий снег и вспоминая всё пережитое. Прошлым жить нельзя, но иногда нет никакого желания что-то делать ради будущего, просто теряется всякий смысл.

А был ли он раньше? Ведь всё, что приходилось делать — это выживать, убивать за деньги, убивать в целях самозащиты. Кругом только смерть. Да и у меня самой столько чужой крови на руках… И самое страшное, что уже давно я перестала испытывать отвращение к себе за все свои поступки.

Прав был Оцелот, говоря: «Синдикат тебя изменил». Действительно изменил, и не в лучшую сторону.

Из тягостных мыслей меня вырвал внезапно возникший рядом парень в белом плаще.

— О, наёмница! Не ожидал здесь увидеть, — обрадовался он. Это был Саня.

— Взаимно, — коротко ответила я. Настроения болтать не было.

— А что это тут больше ваших не видно?

— Конфиденциальная информация.

Поняв, что разговор не клеится, бандит стушевался. Помедлив, он предположил:

— Ты дезертировала, так?

— Откуда знаешь?

— Если вспомнить, что ты говорила в «Пузыре», и сравнить с тем, что я сам вижу сейчас, получаются нестыковки. Вот и всё.

«Догадливый».

Наконец, Саня выдал причину, по которой подошёл:

— Слушай, мне нужны бойцы в бригаду. Давай к нам, а? Легкие деньги, авторитет, всё такое…

— Когда ты успел собрать бригаду? — удивилась я.

— Уметь надо. Так что?

Вариант, в общем-то, неплохой. Но чем хуже, например, сталкерство? Такие решения спонтанно не принимают, время есть.

— Я подумаю.

— Ладно. Если что — ищи меня в баре, — Саня ушёл на нижнюю палубу.

На КПК поступило новое сообщение. «Надеюсь, ты это прочитаешь и поймёшь. Прости. Я ошибался. И в том, что не вы убили «долговцев» на блокпосту, и в тебе. Не ждал, что после всего произошедшего ты останешься верна Синдикату и предупредишь. Этой ночью началась война с «Безликими». Много людей погибло, осталось слишком мало ветеранов, способных дать достойный отпор. Знаю, вряд ли ты или кто-то из твоей группы захотите вернуться, но вас всегда готовы принять обратно. Нам нужны опытные солдаты, как никогда. Дербник».

Я не стала отвечать и сообщать, что отряд распался: сам всё увидит. Конечно, это может быть западня, но после того, что рассказал Штиль, появились основания поверить. И всё же стоит быть осторожнее — доверяй, но проверяй.

Только среди таких же киллеров, отказавшихся от многих моральных принципов и живущих по своим правилам и нормам, я чувствовала себя в своей тарелке. Однажды найдя своё место, на другой путь ступить уже не захочешь, даже если будет такая возможность.

Глупый, необдуманный поступок. Это я понимала. Чего стоит Дербнику солгать? Да ничего, в сущности. С другой стороны, если он сказал правду, то действительно стоит вернуться. Риск велик, и разумнее было бы не реагировать на сообщение разводящего, но иногда первый порыв — самый верный.

В этот раз я готова была неоправданно рискнуть.

Буря улеглась часам к восьми утра. Уже рассвело, но солнечный свет едва пробивался сквозь тучи. С болот поднялся утренний туман, и снег начал таять, превращаясь в мерзкую слякоть.

Не сказать, что было холодно, как ночью, но зябко — да. В такую погоду вообще не хочется никуда идти, а только сидеть на базе и не высовываться. Но надо.

Я вышла со «Скадовска» вместе с ранними сталкерами, идущими в Лиманск через Рыжий лес, перед выходом договорившись, что, раз нам по пути, пройдусь с ними. Их было трое — мужчина лет сорока, с обветренным лицом и уставшим взглядом, и двое отмычек, о своей роли пока что не подозревающих: сталкеры редко объясняют новичкам, в чём конкретно заключается их работа, а если и объясняют, то чаще всего лгут.

Шли спокойно, в тишине. Звуков было мало, да и те доносились издали. Ночные твари уже попрятались в свои норы, в то время как дневные в большинстве своём ещё не вышли на охоту.

Пройдя через затонские болота, мы углубились в редкий лес. В неподвижном воздухе отчётливо воняло гарью. Кто-то поблизости что-то жёг? Свет костра виден не был, несмотря на то, что среди голых деревьев и кустов ничего не скроешь.

Источник запаха обнаружился очень скоро. На поляне, куда вывела тропа, осталось кострище. Я присела возле него, прикоснулась к головёшкам и золе. Ещё тёплые.

— Кто-то был здесь недавно, — сообщила сталкерам.

Гремучник сам на всякий случай осмотрел стоянку. Что он искал — неизвестно, но, видимо, не нашёл.

— Пошли. Но будьте начеку, — приказал он отмычкам.

Они выстроились цепью и побрели дальше. Я пристроилась в «хвосте» колонны и шла, чуть отстав, чтобы при необходимости можно было незаметно уйти. Те, кто затемно жёг костёр в лесу, когда рядом находится безопасный «Скадовск», могли пребывать поблизости.

Идущий впереди отмычка упал замертво.

— Не двигаться, — из зарослей вышли несколько «безликих».

— Кто вы и что вам нужно? — напряжённо спросил Гремучник.

— Стволы на землю. Руки показали, и побыстрее, — вместо ответа последовала команда.

Нас держали под прицелом, поэтому пришлось подчиниться. Даром, что шла на некотором расстоянии от одиночек — где-то здесь снайпер. Стоит только дёрнуться лишний раз, и он выстрелит.

«Безликие» начали было обыск, но внезапно Гремучник сделал резкое движение, блеснула сталь, и противник обмяк. В тот же миг сталкер, прикрывшись от града пуль трупом, нырнул в заросли.

За мгновение до того, как «Безликие» начали стрелять, я успела перекатиться в другую сторону. За кустами оказался овраг с крутыми склонами, на дне которого находилось небольшое болото. Набив несколько синяков, я скатилась в грязную воду. Счётчик Гейгера затрещал.

— Брать живьём! — приказал кто-то наверху, и его тон ничего хорошего не предвещал.

Я вскочила и бросилась бежать. Ноги скользили по грязи, в берцах хлюпала вода. Овраг тянулся достаточно далеко, никуда не сворачивая, но шёл на подъём.

Судьба сталкеров меня не волновала. Что с ними будет — исключительно их забота. Впрочем, вряд ли отмычка успел уйти из-под обстрела, так что Гремучнику, если не сбежит, придётся нелегко.

В конце овраг становился совсем мелким — едва-едва его склоны дотягивали до двух метров и становились более пологими. Выбравшись из оврага, я осмотрелась.

Местность была незнакомая. Редкие деревья, в некоторых местах посадки, кусты и высокая трава. В отдалении виднелось невысокое плато.

Впереди возвышались постройки. Назад возвращаться нельзя, идти неизвестно куда — тоже не вариант, так что путь остаётся один. Достав пистолет, я направилась к зданиям.

***

Дербник молча смотрел на список погибших наёмников.

— Столько потерь за одну ночь не было с 2011, — глухо проронил Снегирь. — Сейчас каждый боец на счету.

— Помимо двухсотых, у нас трое тяжелораненых у медика лежат. Двое дезертировали, — доложил помощник разводящего, Порох.

Большинство «Псов» погибло под натиском врага. Теперь оставалось или прятаться и собирать силы для ответного удара, или бросить всё и разбежаться. Но второй вариант Дербник отмёл сразу: с врагом нужно сражаться, а не бежать, как трусливая шавка. Это был единственный непоколебимый принцип, который он обозначил для себя. Многие бойцы его поддерживали, однако, всё же, не все.

Сейчас, когда группа ослабла и началась война, Дербник пришёл в отчание. Он собирался сделать всё ради победы или хотя бы выживания, и потому был готов принять обратно даже дезертиров, которых не смогли найти и убрать. По этой причине он написал немногим бывшим наёмникам, которым посчастливилось не попасться Синдикату.

Но никто не откликнулся. То ли опасались, то ли просто не хотели возвращаться. Хотя он и сам, оказавшись на их месте, не стал бы рисковать.

КПК завибрировал. Разводящий прочитал новое сообщение: «А не пошёл бы ты…? Сначала пытаетесь завалить, потом просите помощи? Я вот сию минуту побегу по первому требованию после всего? Сейчас, угу. Астат».

Вероятно, остальные тоже пошлют его на три буквы. Запросить помощь у «Свободы»? Пока «Долг» не нападёт, они не вмешаются, но лично встретиться и договориться с Судаком не помешает.

— Выслушаешь предложение? — спросил для вида Порох и сразу продолжил: — Нужно набирать новобранцев.

— Нет времени на подготовку, — возразил Снегирь.

— Большинство из идущих в Синдикат уже воевали. Выдержат. Остальным — смерть.

— Вот тут ты прав, Порох, — вздохнул Дербник. — Выбора нет. Найди человека, который может встретить новобранцев.

Вербовщики на Большой Земле постоянно искали новых бойцов, собирали в группы и назначали дату выхода, когда они должны были ждать в Чернобыле-4. Открыв электронную почту, Дербник написал вербовщику с просьбой поторопиться.

***

По периметру лагерь, состоящий из двух зданий — большого двухэтажного дома и постройки поменьше, со входом в подвал, — был обнесён хлипким забором, дыры в котором кое-как залатали ключей проволокой.

У единственного входа стоял часовой в «Заре» без опознавательных знаков. Одиночка, значит.

Убрав «Walther P99» в кобуру и подняв руки, я вышла на просёлочную дорогу, что вела к лагерю. Сталкер поднял автомат.

— Стой! Группировка? — спросил он.

— Одиночка.

— А шевроны мерков?

— Я дезертировала.

Часовой задумался, стоит ли верить. Не поверил.

— Чем докажешь?

— Доказательств нет, — не дожидаясь, скажет ли сталкер убираться или всё же пропустит, спросила: — Что это за место?

— Долина шорохов.

Мне доводилось достаточно слышать об этом месте и от тех, кто здесь побывал, и от любителей рассказывать байки. Впрочем, все эти рассказы могут быть правдивы, а рассказчики говорили о множестве мутантов и аномалий. Ни тех, ни других в большом скоплении пока не наблюдалось. Лишь одинокая «Воронка» неподалёку.

— Отсюда можно попасть куда-то ещё, кроме Затона, или нет троп? — задала следующий вопрос я.

— Нет. Только на Затон.

— Так. Хорошо. А помимо вас здесь кто-то ещё есть?

— «Свобода», бандиты. Слышал, мерка мёртвого видели. Может, и они здесь.

— Спасибо за информацию.

Я ушла подальше от лагеря, чтобы не напрягать сталкеров своим присутствием — наёмников не жалуют. Сев на поваленное дерево, открыла карту в КПК. Назад возвращаться нельзя, ведь «безликие» могут всё ещё находиться в том районе, а встреча с ними плохо кончится. Остаётся только наведаться к «свободовцам», но знать бы, где их искать…

Мест, где они могли находиться, было три — скопления построек, и все они располагались на приличном расстоянии друг от друга. Методом тыка выбирать, куда идти — плохая идея, но разве есть другие варианты?

Позади чавкнул снег. Я резко развернулась, направив пистолет на приближающегося. Однако первым, что увидела, оказалось дуло «Винтореза», направленное мне в голову.

— Ты?! — девушка опустила оружие.

Я последовала её примеру.

— Но… Мы все считали тебя мёртвой, — Сольпуга всё ещё была немало удивлена такой встрече.

Я в ответ лишь усмехнулась.

Сольпуга была не одна: метрах в десяти от неё стояли ещё двое фрименов.

— Пойдёшь с нами? — предложила подруга.

— Как раз собиралась заглянуть на огонёк.

Эхом донёсся стрёкот автоматов.

— Это наши… — пробормотала Сольпуга.

Бегать по Зоне чревато, но сейчас выбора не осталось. Мы мчались к лагерю фрименов так быстро, как только могли. Разумеется, я могла бы не вмешиваться, но терять потенциальных союзников в Долине шорохов не стоит.

Но по прибытию на место выяснилось, что уже поздно.

Большинство «свободовцев» были мертвы. Ещё двоих Сольпуга заметила через окно, о чём и сообщила. Однако эти двое были связаны.

Добивая раненых, среди трупов ходили «долговцы».

Лицо Корня, командира группы, исказила ярость, но он не мог ничего предпринять: противник превосходил числом.

— Чёрт… Когда они успели сюда прийти?.. И как мы с ними разминулись?.. — потерянно прошептал второй «свободовец», чьего прозвища я не знала.

Справившись с эмоциями, командир приказал:

— Уходим. Сейчас мы бессильны.

— Ты готов вот так просто уйти?! — не выдержала Сольпуга. — Эти ублюдки должны сдохнуть!

— Послушай, мне тоже неприятно оставлять их безнаказанными, но это же самоубийство! Подумай хорошо. Если хочешь остаться — запрещать не буду, но уверена ли ты в этом?

Девушка молчала, не зная, что ответить. Она тоже понимала, что сама не справится. Против такого количества «должников» даже четверых человек мало будет. Если только скрытно… Но прятаться там негде, а до ночи ещё далеко.

— Но ведь… Нельзя оставить всё как есть… Они продолжат убивать наших товарищей, а мы будем бездействовать? — Сольпуга уже почти сдалась.

— Нет. Судак это так не оставит. Каким бы миролюбивым он ни был, это война. «Долг» поплатится за всё.

«Свободовка» вздохнула. Как ни крути, Корень прав. И поступил тоже правильно: вместо того, чтобы просто уйти, оставив её одну против большого отряда «Долга», переубедил.

Мы осторожно отступили. Корень возглавил отряд и повёл к ближайшему плато. Он знал, где лучше всего разбить лагерь.

Для этого была выбрана небольшая пещера. Когда-то здесь уже останавливались: на полу осталось кострище, вокруг которого стояли ящики, заменяющие сидения. Именно здесь мы расположились.

Корень пытался по рации связаться с Судаком. Тот всё не отвечал.

— Может, на них тоже напали? — беспокойно предположил другой «свободовец».

— Ты ещё накаркай, Манул! — буркнула Сольпуга.

Однако Судак всё же ответил.

— Говорит Корень. Мы в Долине шорохов. Сохатые убили всех, кто находился в лагере. Двое в плену, — доложил командир группы.

— Кто-то ещё выжил? — донеслось из рации.

— Да. Манул и Сольпуга.

— Ждите. Локи вышлет подкрепление. Когда отряд подойдёт — разберитесь с «должниками».

— Принято, — Корень выключил рацию.

Я осталась со «свободовцами»: лучше уж в их компании, чем идти неизвестно куда, — хоть не собиралась участвовать в штурме. Всё-таки не стоит лезть, тем более, пока нет нормального оружия.

Время тянулось, словно резиновое. Было только десять часов, если верить времени сети, и сколько ещё предстоит ждать — неизвестно.

Снег уже полностью растаял, осталась только грязь. Туман рассеялся. Тучи совсем разошлись, что в Зоне бывало крайне редко, и в лужах заплясали отблески солнечного света. В целом, погода наладилась, но именно это настораживало. Как бы не Выброс.

Я вышла на улицу. В воздухе пахло свежестью и… озоном. Либо где-то рядом «Электра», либо приближается гроза. Но такая резкая смена погоды уже наверняка предшевствует Выбросу, так что лучше убираться. Оставаться здесь или искать укрытие — выбор фрименов, а мне однозначно пора.

— Скоро может быть Выброс, — обернувшись, предупредила я. — Так что до встречи.

И побрела в направлении Затона. Вряд ли «безликие» всё ещё там, где находились несколько часов назад, но следует быть осторожнее. Как бы не пришлось или рискнуть и пробираться ползком по кустам, или вернуться в Долину шорохов.

Вскоре я подошла к опушке леса. Прислушалась.

Вроде тихо.

Стараясь производить как можно меньше шума, двинулась по тропе. Прежде, чем зайти под сень деревьев, бросила взгляд на небо.

Чёрные тучи снова затмили солнце. Где-то в их тёмной толще то и дело вспыхивали молнии. Озоном запахло сильнее. Резко похолодало. Начал накрапывать дождь, всё набирая обороты.

На КПК пришло сообщение: «До Выброса пятнадцать минут. Всем срочно найти укрытие».

И снова я перешла на бег. О тихом перемещении теперь не могло быть и речи: слишком велик шанс не успеть добраться хотя бы до «Скадовска» или какой-нибудь пещеры, благо их на Затоне хватает.

Так и не встретив «безликих», я выбежала из леса. Ближе всего оказался сгоревший хутор, под которым должны быть пещеры. В их наличии возникали сомнения, но время поджимало.

Едва переведя дух, бросилась к сгоревшим постройкам впереди. Лёгкие уже жгло, однако нельзя останавливаться. Промедление — и всё, баста. Накроет.

Небо над ЧАЭС уже краснело, будто алое северное сияние. Красивое зрелище.

Возле хутора пришлось притормозить: на бегу сложно успевать реагировать на писк детектора и огибать аномалии. Сгорело ведь всё это не просто так, а благодаря скоплению «Жарок». И скопление это находилось здесь до сих пор.

Миновав опасное место, я спустилась по склону чуть ниже. Один из входов в пещеры находился рядом. До Выброса оставалось плюс-минус пару минут.

Юркнув в узкий лаз, пробралась в более просторную часть пещеры. В нос ударил едкий запах химикатов. Стоило включить фонарь, как свет потерялся в зеленоватом тумане. Надев противогаз, я села на холодный камень: дальше идти не рискнула, потому как такой туман всегда висит над «Газировкой».

Земля содрогнулась. С потолка посыпалась каменная крошка.

После Выброса прошло около часа. Только тогда я решилась выбраться из укрытия. Снова было по-зимнему холодно и серо. Тучи менее тёмными не стали, свет с трудом пробивался сквозь них, из-за чего казалось, что уже вечер.

На земле лежали всё ещё не растаявшие крупные градины.

Бросая перед собой болты с яркими лентами, я направилась в сторону Рыжего леса. Аномалий после Выброса стало больше.

Очередная «Птичья Карусель» была очерчена кровавой окружностью: кто-то не заметил коварную ловушку. Что ж, в Зоне всё решает случай, и никогда не знаешь, повезёт ли в следующей ходке, вернёшься ли живым…

Далеко от сгоревшего хутора мне уйти без проблем не удалось. На дорогу вышел тарк. Я заметила его первой, но стрелять не стала, хотя метко пущенная пуля могла уложить тварь. Эти мутанты никогда не ходят по-одиночке.

Наплевав на риск попасть в аномалию, я рванула обратно. Позади раздались рёв и топот копыт: меня заметили. Единственным моим преимуществом перед быстрыми существами осталось расстояние.

Добежав до хутора, я перешла на шаг. Тарки были уже близко, но вляпаться в «Жарку» не хотелось. На проверку пути болтами времени не было, поэтому пришлось довериться детектору.

Ориентируясь на писк, я добралась до кирпичной постройки с проломленной крышей и полуразвалившимися стенами и начала карабкаться на остатки крыши, опираясь на подоконник и край частично обвалившейся стены. Кирпич оказался тёплым, а в некоторых местах даже горячим из-за близкого расположения «Жарок».

Забравшись на крышу, я обернулась. Первый тарк, скачущий впереди всего стада, бесстрашно вбежал на хутор. Полыхнуло пламя. Мутант истошно закричал, встал на дыбы и, объятый огнём, понёсся сквозь аномалии, активируя одну за другой.

До края аномального фронта он так и не добежал: упал между «Жарками», ещё больше изуродованный страшными ожогами. Его дыхание превратилось в натужный хрип.

Оставшиеся шесть тарков топтались у края аномалий, не рискуя повторять опыт сородича. Говорят, эти твари безумны. Может, оно и так, но даже таким жутким и агрессивным порождениям Зоны не чуждо чувство самосохранения. Иначе они давно вымерли бы.

Вдруг один тарк набросился на другого. Началась драка. Видимо, голодный мутант решил отобедать своим собратом. Самое обычное явление среди них.

Нападавший повалил противника на землю и впился передними клыками в горло. Одним монстром меньше. Но остальные пока не атаковали друг друга.

Без нормального оружия с ними не справиться. Тут нужен дробовик, пулемёт или крупнокалиберная снайперка. Да даже автомат был бы очень кстати, хотя тогда патронов всё равно не хватило бы.

Ещё один тарк рискнул попробовать пройти среди «Жарок». В отличие от первой твари, он не торопился, уверенно идя к цели. Вряд ли его роста хватит, чтобы достать меня, но это ещё не факт.

Сбежать возможности не было, а пистолетные пули мутантов только разозлят. Я сама загнала себя в ловушку.

Оставалось лишь послать на открытой частоте сигнал SOS, зная, что откликнуться может кто угодно…

========== Глава 14. Калибр ==========

Тарки окружили дом, держась у самой кромки аномалий. Самый крупный из них сунулся ближе, но обжог уродливую морду и отскочил.

Прошло от силы минут пятнадцать, но создавалось стойкой ощущение, что несколько часов. Тягостное ожидание того момента, когда твари найдут способ подобраться к зданию, было невыносимо.

Маловероятно, что кто-нибудь придёт на помощь, так что самый реалистичный вариант — смерть. Помимо пистолета, нашлась одна РГД-5, но бросать гранату среди аномалий стоит, только когда иного выхода не остаётся. Пока тарки не подходят слишком близко, можно не рисковать понапрасну.

Прозвучал одиночный выстрел. Голову трёхметрового тарка навылет пробила пуля. Явно крупнокалиберная снайперская винтовка.

Труп упал прямо в аномалии, запустив цепную реакцию. Вскоре все находящиеся поблизости «Жарки» полыхали. Потянулся едкий дым, перекрывающий обзор. Я надела противогаз и отползла от края крыши.

На связь вышел некто под прозвищем Калибр.

— Ты их видишь? — спросил он.

— Плохо, но вижу, — с крыши видны были мечущиеся в дыму мутанты.

— Тогда поможешь как наводчик.

— Ты запомнил расположение объектов?

— Приблизительно.

— Хорошо… Один у края забора.

Снайпер выстрелил вслепую. Пуля попала в забор.

— Правее и выше.

Ещё один выстрел.

Раненый тарк бросился в сторону, выскочив из дыма. Вторая пуля попала уже ему в череп.

Ещё один мутант оказался в зоне видимости Калибра. Снова рявкнула его винтовка.

Мимо. Тварь ринулась на звук, намереваясь разделаться с опасным противником.

— Он тебя заметил! — сообщила я.

— Меняю позицию.

Тарк почти добрался до подлеска, когда ещё раз громыхнул выстрел.

— Готов, — хмыкнул Калибр. — Где ещё двое?

Я окинула взглядом местность. Один мутант обошёл дом, второй просто скрылся из виду.

Копыта стукнули по кирпичам. С той стороны лежали остатки разрушенной стены, но детектор показывал, что тропы нет. Техника барахлит?!

Над краем крыши появилась голова мутанта. Он вытянул шею, щёлкая челюстями в попытках меня достать. Расстояние было слишком мало. Ещё немного — и мне конец.

Я открыла огонь. Все шестнадцать пуль легли в цель, но монстру эти раны вреда не причинили.

Тарк, разозлившись ещё больше, смог забраться чуть выше.

— В сторону! — крикнул Калибр.

В последний момент я уклонилась. Мутант схватил клыками лишь воздух. А второго шанса ему не дал снайпер, выстрелив точно в раскрытую пасть. Меня обрызгало кровью.

«Мерзость…»

Труп упал на землю, оставив за собой на крыше алую полосу.

— Где последний? — спросил Калибр.

— Не знаю. Не вижу его.

— Так, стоп… Вот он! — ещё один выстрел. —Спускайся и выходи с хутора. Всё чисто.

Я осторожно, чтобы не задеть «Жарки», спустилась на землю и той же тропой, что прошла к постройке, вернулась на дорогу. Отошла от хутора.

Снайпер появился из подлеска и, не спускаясь в болото, направился ко мне. Одет он был в сизый комбез. Вот так «повезло»…

При ближайшем рассмотрении оказалось, что внешность у него весьма интересная: видно, что кто-то из родителей — азиат, кто-то — европеец. Не считая незначительных черт, выдавали его, в основном, чуть вытянутые глаза, зачем-то подведённые чёрным, и оттого кажущиеся более выразительными.

Вооружён он был M200 «Intervention». Мощная винтовка. Самое то, чтобы валить крупных мутантов… и людей.

Наёмник протянул руку и на всякий случай представился:

— Калибр.

— Ржавая, — я не без опаски ответила на рукопожатие. — За мной должок.

— Само собой. Ты из какой группы?

— «Псы».

— Не видел здесь ваших. Мои тоже не докладывали. Не «безликих» ищешь? — Калибр прищурился.

— Ты видел их на Затоне?

— Было дело. Вынюхивали здесь что-то. И ещё… Это не они ваших зажали на «Ростке»? Слышал, там и Ригер замешан.

Я кивнула, подтверждая:

— Он сам — агент «Безликих», и наёмников из Мёртвого города заставил предать Синдикат.

— Вот же гадёныш! И как только Бехрам не знал о предательстве? Он должен был проследить, кого Душман после себя оставляет…

— Ригер втёрся в доверие. О его связях с врагом мог не знать даже Бехрам.

— И то верно, — согласился наёмник. Подумав, он спросил: — Если вашего разводящего интересует информация об отрядах «Безликих», могу кое-чем помочь. Но придётся вернуться на базу.

— А тебе какая выгода? — насторожилась я.

— Чем больше шансов дать отпор — тем более возможно выживание Синдиката. Помнишь Кодекс? Мы работаем отдельно, пока не появляется угроза всему клану.

Кодекс чтили даже самые отъявленные головорезы. Именно это всегда помогало столь разрозненной группировке держаться на плаву. Не будь Кодекса, кто знает, не перебили бы наёмники друг друга ради личной выгоды?

Товарищи Калибра перебрались на лесопилку совсем недавно, выбив оттуда зомбированных и обитавшего там контролёра, о чём и рассказал наёмник. К слову, по ходу беседы выяснилось, что он был разводящим.

Возможно, «Безликие» не атаковали эту группу только благодаря малой численности. Их было человек восемь-десять, не считая Калибра. Сами по себе они особой угрозы более многочисленной группировке не представляли. А может, просто ещё не дошло дело.

Лесопилка уже виднелась впереди. Оставалось только перейти мост. Но среди кустов мелькнул силуэт в коричневом камуфляже.

Не сговариваясь, мы залегли. Калибр метким выстрелом снял «безликого». Поняв, что их раскрыли, сталкеры пошли в открытое наступление. Выстрелы слева от меня звучали один за другим, стоило Калибру кого-нибудь заметить, но, торопясь, попадал он далеко не всегда. Компенсировалось это тем, что любое попадание даже в тело из М200 может нанести очень и очень серьёзные раны, часто несовместимые с жизнью.

Я с такой дистанции стрелять из пистолета не могла, поэтому решила подобраться поближе. Мост простреливался. Ползком добравшись до склона, ведущего к неглубокому болоту, я съехала вниз: всё равно уже с ног до головы перепачкалась, хорошо, что сменить форму на белую зимнюю не успела.

Поднявшись по склону с другой стороны, снова легла на землю и по-пластунски поползла к сетке-рабице, огораживающей территорию лесопилки. На P99 — глушитель, кроме того, есть нож. Можно работать скрытно.

«Безликие» проделали в ограде дыру и теперь находились в крайнем доме. Наёмники же отстреливались с возвышенности.

На КПК пришёл всего один некролог.

Я бесшумно скользнула в дом через дыру в стене. У дверного проёма, стреляя короткими очередями, присел «безликий». Ещё двое расположились где-то на этаже, ещё один стрелял с чердака.

К первому сталкеру удалось подобраться незаметно. Зажав ему рот, я полоснула ножом по его горлу и оттащила труп от прохода. У мертвеца оказались 6С1 «Канарейка» и два полных магазина к ней. Неплохо, неплохо…

Двое «безликих» находились в другой комнате, сидели у окон. Подкравшись, я навела автомат на ближайшего врага. Сначала убрать его, затем — второго.

Предательски заскрипел под ногами деревянный пол. Сталкеры обернулись. За секунду до того, как оба открыли огонь, я отскочила за стену.

Не зря приберегла гранату.

Выдернув чеку, бросила РГДшку в комнату и выскочила из дома. Граната взорвалась. Донёсся глухой стон раненого человека.

Я вернулась в здание. Один «безликий» был мёртв, второй лежал в углу, истекая кровью. Его посекло осколками, но не убило сразу. Пуля в голову прекратила страдания бедолаги.

Оставался последний противник в доме. С теми, что на улице, должны были разобраться Калибр и остальные наёмники. Я начала подниматься по скрипучей лестнице. Опасно, учитывая, что «безликий» наверняка всё отлично слышит. Но игра стоит свеч.

Прежде, чем забираться на чердак, я высунула руку с пистолетом и произвела несколько выстрелов в разные стороны. Ни звука.

Тяжёлый удар заставил меня сорваться с лестницы. Короткое падение окончилось жёстким приземлением. Перед глазами плавали разноцветные круги. Любое движение отдавалось болью, а уж поднять голову было просто невозможно. Хорошо упала, ничего не скажешь.

Из люка спустился «безликий».

— Какие люди! — съехидничал он. До чего же знакомый голос… Который теперь вызывает лишь ненависть. — А ты на ошибках не учишься. Снова связалась с говнюками-мерками.

— Кто бы говорил, — процедила я, приподнимаясь на локте.

Боль несколько отступила, притупилась. Рябь в глазах прошла. И попытаться бы быстро выхватить пистолет, но это будет равно самоубийству: медлить «безликий» не станет.

— В отличие от тебя, дуры, я сделал правильный выбор, — Штиль был спокоен, как всегда. Именно это почему-то выводило из себя.

— Да как ты можешь говорить о «правильности»?! Как был мерком, так и остался! Сменив клан, ты сам не изменишься! Мы все здесь — моральные уроды, и ты не исключение, да ещё в придачу кретин с огромным самомнением! Думаешь, предательство — правильный выбор? Ни черта! Это тебе чести не делает! Как ты не понимаешь?..

— Не понимаешь ты. Твой дружок приказал нас расстрелять! Этого не достаточно? Вот ты считаешь, что эти наёмники тебя не пришьют, когда узнают всю правду?

Объяснять ему обстоятельства я не собиралась, и потому ничего не ответила. Со вздохом Штиль продолжил:

— Ты совершаешь ошибку, хоть сама этого и не признаёшь. Но ещё не поздно всё изменить. Я могу договориться с начальством, если ты… перейдёшь на нашу сторону.

— Никогда!

— Тогда мне жаль, но мы останемся врагами, — он направил винтовку мне в голову, но почему-то не стрелял.

Секунды бежали одна за другой. Стрельба на улице улеглась.

— Чёрт… Не могу… — Штиль опустил оружие.

В комнате с проломом в стене раздались шаги. «Безликий» прицелился в проход.

Со своего ракурса я видела Калибра. Он замер возле дверного проёма, собираясь быстро высунуться и выстрелить. Но стоит только показаться, как он тут же словит пулю.

Воспользовавшись тем, что Штиль отвлёкся, я вытащила из кобуры пистолет, прицелилась.

— Вали отсюда, пока цел.

Чувство самосохранения у него всё же присутствовало. Зная, что деваться некуда, «безликий» выбрался из дома через окно и с заднего двора рванул вслед за отступившими союзниками.

Калибр вошёл в комнату.

— Зачем ты его отпустила? — удивился он. — Твой знакомый?

— Считай, да.

— Не так давно началась война. Теперь любые связи с врагом больше не играют роли. Убивай или убьют тебя.

Я отлично понимала, что он прав. Врагов отпускать живыми нельзя. И в следующий раз пощады не будет.

Поднявшись с пола, я вслед за Калибром вышла из здания. На улице собрались наёмники.

— Двоих потеряли. Одного сразу застрелили, другой истёк кровью, — отчитался помощник разводящего.

— Надо убрать трупы. Займи людей, — Калибр раскрыл карту, показал мне несколько точек. — Здесь наша разведка засекла вражеские группы. Небольшие, но общее число солдат внушительно… В общем, отметь себе в ПДА и передай информацию Дербнику.

Вдруг его кто-то вызвал. Разводящий ответил.

— Калибр на связи.

— Привет, это Порох, — донеслось из наладонника. — Скажу честно, нам нужна помощь. Группа Ригера откололась от Синдиката. Они атаковали нас вместе с «Безликими». Потери… значительные. К нам ведут десяток новобранцев, но опытных наёмников не хватает. Если готов помочь, все детали обговори с Дербником. Он будет на Милитари завтра в полдень.

— А почему он сам не связался? — насторожился Калибр, подозревая неладное.

— У всех сейчас много дел. Я налаживаю контакт с потенциальными союзниками. Предупредить Дербника, что ты придёшь?

— Да, предупреди. Вашего бойца привести или без посторонних?

— Ты о ком? Мы никого не посылали.

Калибр переменился в лице.

— То есть как не посылали? Она здесь, рядом стоит. Сказала, что из вашей группы.

— Так, значит, веди на эту сходку. Дербник разберётся.

— Принято.

Он сбросил вызов.

— Не хочешь правду сказать? — спросил снайпер.

— Вышло недоразумение. Долго объяснять.

— Ладно, без разницы. Что бы у вас, «Псов», ни происходило, расхлёбывать не мне. Выдвигаемся через десять минут.

Мы шли в Рыжий лес по болоту, давно свернув с дороги: аномалий здесь было меньше. Метрах в ста впереди начинался крутой подъём — это была окраина Затона, с которой совсем чуть-чуть оставалось пройти до лесополосы. По крайней мере, такой маршрут я прикинула, а уж как пойдём, зависит от аномалий.

Поднявшись на склон, я остановилась перед аномальным фронтом.

— Прикрой, — попросила снайпера.

Тот отошёл и лёг в траву, оперев винтовку на землю. Он мог бы поставить её на сошки, но не стал тратить время.

Детектор показывал узкую тропу между аномалиями. Я бросила болт в голубоватый туман, и «Электра» с треском разрядилась пучком молний. Рядом с фронтом пахло озоном, и воздух был наэлектризован настолько, что, казалось, ещё немного — и волосы встанут дыбом.

Второй болт активировал ещё одну аномалию, которая зацепила соседнюю, а та — следующую… Весь аномальный фронт занимал много места. Обходить придётся большим крюком, но соваться прямо в «Электры» слишком опасно.

Позвав Калибра, я двинулась в обход ловушек. Торопиться сейчас не стоило: любой неверный шаг закончится смертью.

Калибр выстрелил.

Оглянувшись, я увидела приближающихся снорков. Один из них, обезглавленный крупнокалиберной пулей, уже лежал на земле. Но мутантов оставалось ещё предостаточно.

Вовремя поняв, что всё бесполезно, снайпер больше не стрелял. Несмотря на риск задеть «Электры», мы перешли на бег. Патронов перебить тварей не хватит.

Обогнув аномальный фронт, углубились в лес. Из-за зарослей не было видно мутантов, так что неизвестно, когда они доберутся сюда. Нюх снорков не подведёт, так что след они не потеряют. Если только покинуть их территорию…

***

— Они выжили?! — Ригер вскочил из-за стола, заставив заместителя отпрянуть к двери. Здесь его боялись и уважали.

— Бойцы делают всё, что могут, но уничтожить Синдикат так быстро не под силу никому. Если бы все наёмники находились в одном месте — это было бы теоретически возможно, но группировка разрозненная, небольшие отряды разбросаны по всей Зоне… — оправдывался «безликий».

— Заткнись! — рявкнул разводящий. — Если не убрать их сейчас, они объединятся в полноценный клан. Тогда нам нечего будет им противопоставить. У тебя трое суток.

— Есть! — заместитель спешно покинул кабинет.

Одного Ригер уже застрелил и оставил гнить на площади в назидание остальным. Более того, чуть ранее им и его верными подчинёнными были убиты все, кто пробовал выступить против него, ведь нашлись наёмники, не желающие подчиняться «безликому». За свою верность Синдикату они поплатились жизнями.

И Ригер готов был убивать дальше. Он всю жизнь шёл к цели по головам, проливая реки крови. Для него не существовало морали — вообще никакой. У многих наёмников были свои принципы, не признаваемые обществом, часто противоречащие общепринятым понятиям чести и правильности. Но только не у него.

Ригера часто называли психом. В своё время он едва не сел за многочисленные убийства. Как таковой причины у него не было: просто переклинило, и он взялся за оружие. Впрочем, было и несколько случаев, когда ему платили. Единственным, что спасло его от тюрьмы, стала Зона.

***

До Рыжего леса мы добрались к вечеру. Чтобы попасть на Милитари, придётся пройти через него, и лучше подождать до утра. Там и днём опасно, не то, что ночью… Но оставаться на дороге всё же не стоит: местность просматривается со всех сторон.

Одна створка ворот покачивалась, как могло показаться, на ветру. Однако ветра не было от слова «совсем». Может, аномалия какая, а может, чертовщина — распространённое явление в Зоне. По понятным причинам мы не стали подходить к воротам, а вместо этого прошли через дыру в заборе.

— Хворост насобирай, если сухой найдёшь, — попросил Калибр, разворачивая свёрнутую в рулон палатку и колышки.

Пятно света от налобного фонаря выхватывало из мрака голые деревья и кусты. Дальше, чем на пару метров, видно не было практически ничего.

Наломав более-менее сухих веток, я вернулась к наёмнику. Тот уже поставил палатку и сложил кострище из камней.

Разложив хворост, разожгли костёр и разогрели тушёнку.

Вокруг постоянно что-то шуршало и трещало. Кривые ветви деревьев тянулись к затянутому тучами небу, покачиваясь над головой. Из глубины Рыжего леса порой доносились звуки, заставляющие поёжиться, — это выбрались на охоту ночные мутанты.

Но уютный свет костра дарил обманчивое чувство безопасности. Так уж сложилось, что у огня чувствуешь себя безопаснее, чем в темноте, хотя ничего, по сути, не меняется.

— Давно ты наёмником стал? — от скуки спросила я.

— Да, в Зону ведь пришёл, когда меня завербовали в Синдикат… — Калибр задумался, вспоминая. — Лет семь назад, кажется.

— А знал, что тебя ждёт?

— Имеешь в виду условия Зоны? Догадывался, но мне плевать тогда было. Молодость, глупость… А теперь поздно что-то менять. И не потому, что многого добился, а потому, что вне Зоны мне нормальной жизни не будет. Если уйду — всё равно ведь киллером стану или в частную военную компанию подамся.

— Ты убивал до Зоны?

— Нет. Когда б я успел? В институте учился — не доучился. Жизнь под откос пошла. Я видел впереди светлое будущее, а оказалось, что отец какие-то дела с преступниками вёл. Его посадили, а матери пришлось вкалывать на двух работах. Работал, где придётся, пока не встретил вербовщика. Синдикат мне позволил начать всё с чистого листа. А тебя как сюда занесло?

— Вкратце: человека убила, защищаясь. Если б не это, никогда бы в Зону не полезла… Не знаю, можно ли такое стечение обстоятельств считать везением, но сейчас меня всё устраивает. Родители наёмниками были, оба причём. Они меня и пристроили к Волкодаву в группу.

— Но ты могла бы уйти за Периметр, сделать липовые документы, так? Почему не ушла?

— Зона… Зона не отпускает, — нисколько не сомневаясь, ответила я.

Калибр усмехнулся:

— В этом мы похожи…

В полдень мы прибыли на перекрёсток на Милитари, где должна была состояться встреча. На сухой траве уже сидел «свободовец» лет двадцати пяти на вид. Выглядел он так, будто ночами не спал: синяки под глазами, да и сам как-то осунулся. Нелегко быть лидером крупного сталкерского клана.

— Приветствую… Дербник, верно? — уточнил Судак.

— Калибр, — поправил наёмник. — Дербник — разводящий другой бригады.

— И скоро он явится? У меня дел полно.

— Хотел бы я знать.

Долго ждать не пришлось. Дербник появился очень скоро.

— Моё почтение, — поздоровался он. — У меня нерадостные новости. Думаю, каждый из вас знает о Войне группировок, произошедшей в 2011 году. Так вот… Уверен, вы, как и я, думали, что до этого не дойдёт во второй раз, но, увы, не всегда человек учится на своих ошибках и ошибках своих предшественников. Синдикат втянут в войну усилиями «Безликих», объединивших силы с «Долгом» и предателем в рядах наёмников. Первое нападение уже было совершено, исходя из чего можно с уверенностью сказать, что война началась.

— На мою группу тоже напали. Вчера. К счастью, мы отделались малой кровью, — сообщил Калибр.

— Я не хотел войны… — вздохнул Судак. — Но «Долг», с которым до этого происходили лишь мелкие стычки, нанёс более серьёзный удар в Долине шорохов. После смерти стольких братьев по оружию не ответить скотам нельзя. Это решение далось мне нелегко, однако… Я готов заключить полноценный союз, — не нейтралитет, а именно союз, — с Синдикатом.

— Хорошо. Обратись по этому поводу к Бехраму, он должен знать. А ты, Калибр, что собираешься делать? — спросил Дербник.

— Если ты не против, мы временно переберёмся к вам в Х12, чтобы объединиться. Чем больше людей, тем сложнее врагу.

— Отлично. Всё решено или остались вопросы?

Вопросов ни у кого не было.

Теперь, когда «Псы» заручились поддержкой «Свободы» и ещё одной группы наёмников, шансов стало несколько больше. «Безликие» ответят за свою дерзость. Синдикат тоже умеет показывать зубы!

Комментарий к Глава 14. Калибр

Арт к главе: https://fanart.info/art/art-view/72655

========== Эпилог ==========

Недавно закончился снегопад. Белый ковёр устилал асфальт. Набрасываясь резкими порывами, гудел среди брошенных зданий и вагонов разъярённый ветер.

Под навесом возле снайперской вышки горел костёр, около которого ютилась человеческая фигурка. «Безликий» в прицел видел рыжеволосую девушку с СВД, то и дело вглядывающуюся в темноту.

Ему дали приказ устранить наёмницу. Лондон объяснил это тем, что она спутала карты их группировке, предупредив врагов о готовящемся нападении. Кто слил лидеру эту информацию, снайпер не знал, да и не интересовался.

Он навёл перекрестье прицела точно на голову девушки и собирался выстрелить, но его отвлёк лай. По лестнице поднимались чёрные собаки. Снайпер достал пистолет с глушителем и замер, поджидая мутантов: бежать было некуда.

Оглянувшись, он обнаружил, что цель пропала.

Хруст снега.

Вскинув винтовку, Ржавая обернулась, но никого не увидела. Вслушиваясь в звуки ночной Зоны, она осторожно двинулась к вышке. Хруст повторился вновь у неё за спиной.

Обернуться девушка не успела: на плечо легли длинные когтистые пальцы. Второй рукой тёмный обхватил её за пояс.

— Времени мало, — шепнул он и оттащил наёмницу во тьму.

— Какого чёрта?! — она попыталась вырваться, но контролёр был намного сильнее.

— Не дёргайся. На крыше снайпер.

Ржавая оставила попытки освободиться. Астат убрал руки и отошёл на пару шагов.

— Где он? — спросила наёмница.

Тёмный сталкер молча указал на одно из зданий. С крыши упала собака. Показался отбивающийся от тварей человек.

— Сейчас разберёмся… — «безликий» попал в прицел.

Выстрел.

«Долговец» упал. Кровь пролилась на дорогу, а «свободовец» убрал нож. На основную базу нападать ещё рано, но с этим отрядом они разберутся.

В здании поднялась стрельба: фримены атаковали «должников». До последнего Янов оставался островком мира, но этой ночью всё изменилось.

Через «чёрный» ход Меркайр проник на станцию. В основном зале уже не было людей. Все сталкеры стреляли, выглядывая в арки, а те одиночки, которые не смогли вовремя уйти, прятались куда придётся, лишь бы не попасть под обстрел.

Война переворачивает жизнь с ног на голову. Мир и спокойствие остаются в прошлом, сменяясь чередой страшных событий. Смерть, страх и ненависть — постоянные атрибуты войны.

Одни считают, что это кровопролитное время нужно просто пережить, другие — что нужно бороться, третьи же сами развязывают вражду. И эта ошибка будет повторяться раз за разом, пусть через разные промежутки времени, иногда довольно большие.

Это замкнутый цикл, из которого никогда не удастся вырваться.