Десант в безвестность: Документальная повесть [Юрий Дмитриевич Дрыгин] (fb2) читать постранично, страница - 5

сидел, подперев кулаками усталое лицо.

— Вы молчите, и я молчу, — проговорил тот, потом добавил — За вас, наверно, взводный переживает.

— Ничего, на первой же остановке переберусь в свой вагон.

Но остановок не было. Эшелон мчался в предутренней заре. Лишь однажды он резко затормозил и некоторое время двигался тихо. Невысокий лейтенант, видимо комвзвода автоматчиков, отодвинул дверь, чтобы посмотреть в чем дело, и неожиданно присвистнул:

— Мать честная, состав раскореженный под откосом лежит! Наверно, под бомбежку попал!

Все, кто был рядом с дверью, повскакивали со своих мест. Мочихин тоже приподнялся. И хотя ему было плохо видно, он все же разглядел опрокинутые на откосе железнодорожного полотна скелеты полуобгорелых теплушек и исковерканные полуторки, мимо которых медленно, чтобы не сойти с рельс, пробирался их эшелон. «Вот она, картинка войны!»— подумал Мочихин. Потом поезд снова набрал скорость и колеса теплушки привычно застучали: «Скоро приедем, скоро приедем…»

Часа через два, когда холодное майское солнце уже стало заглядывать сквозь щель двери к ним в теплушку, эшелон вдруг остановился. Первым это почувствовал лейтенант. Он поднялся, прислушался, соображая в чем дело. Но тут кто-то ударил два раза прикладом автомата в дверь: «Раз-з-груж-жайсь, прибыли!» И все сразу зашевелились.

Мочихин нащупал в соломе свой котелок, отряхнулся и заторопился к двери. Когда лейтенант ее отодвинул, в теплушку ворвался холодный утренний воздух.

— Кочкома какая-то! — объявил лейтенант. — На станцию Кочкома прибыли!

Было уже светло, и первое что бросилось Мочихину в глаза — это приземистые склады, огороженные колючей проволокой, и рядом с ними какое-то заброшенное кирпичное здание. Дальше виднелись землянки, черные нити траншей.

— Раз-згруж-жайсь! Прибыли! — понеслось вдоль эшелона. — Раз-згруж-жайсь!..

Мочихин попрощался с Выборновым, спрыгнул на откос и поспешил к своему вагону.

Ребята уже разбирали оружие, ящики с патронами, другое нехитрое матросское имущество. Увидев Мочихина, они радостно загалдели, а ротный Афанасьев сделал вид, что ничего такого не произошло и, как только Мочихин подошел, приказал:

— Старшина, пока эшелон вытряхивается, сбегай подыщи жилье получше.

Мочихин хотел было уже идти, но пока прикидывал, куда направиться, кто-то рядом крикнул:

— Смирно!

К их теплушке подходила группа командиров во главе с подполковником Литвиновым.

— Торопитесь, ребятки, а то, не дай бог, фашисты еще прищучат нас на открытом месте, — подполковник остановился. Затем со всей своей свитой направился дальше вдоль эшелона.

У теплушек разведроты задержался только комиссар бригады Девяшин.

— Простоим здесь недолго. Прибудет третий батальон с артдивизионом и направимся дальше, на новый участок фронта, — сказал он. — А пока постарайтесь подыскать жилье здесь, на станции.

Афанасьеву стало все ясно: если их опередят другие с эшелона, квартировать разведчикам придется в палатках. Он махнул рукой Мочихину: иди. Вместе со старшиной Костенко Мочихин пошел искать жилье сначала в направлении заброшенного кирпичного здания, которое видел из вагона. Когда они подошли к нему, Костенко сказал Мочихину:

— Ты пошукай здесь, а я там, — показал он на возвышающиеся у леса холмики землянок. — Вдруг есть свободные.

Мочихин обошел здание вокруг, нашел дверь. Помещение, в котором он очутился, напоминало что-то вроде подсобки. В углу валялись тормозные колодки, промасленная обтирочная ветошь и большая куча желтого песка. Как бывший железнодорожник, Мочихин определил, что раньше здесь была или пескосушилка или пункт технического осмотра вагонов. Старшина огляделся, оценил достоинства и недостатки помещения и пришел к выводу, что полроты здесь вполне можно разместить, если поставить пару буржуек. Затем он пошел к складам — посмотреть, что там. Но метров за сто до них его остановил часовой.

— Сюда нельзя, — держа наизготовку трехлинейку, заявил он. Часовой понял, что матрос с эшелона и подыскивает жилье. — Ты, друг, иди вон к тем баракам, — показал он в сторону леса. — Туда ваши уже пошли.

Мочихин ухмыльнулся: конечно, пошли, не один же он такой ушлый! Костенко, наверное, тоже уже там побывал. «Черт возьми, завезли неизвестно куда, и мерзни здесь как суслик!»— подумал со злостью он, а вслух сказал:

— У вас всех так встречают? Ни оркестра, ни угла…

— Всех, матрос, всех, — невозмутимо ответил часовой. — Вашего брата везут сюда и везут. Второй эшелон уже прибывает — и все матросы. Может, с географией напутали? Моря-то тут нет, одни болота. А что касается музыки, то финны тебе ее могут устроить!

— Неужели передовая так близко? — удивился старшина.

— Передовая-то далеко, а они нет-нет да наведываются.

— Так всыпать им надо покрепче, а то ведь никакого житья не будет!

— Вот тебя, матрос, и привезли для этого. Посмотрим, как ты им всыпешь. В штаны не наложишь?

— Иди ты, знаешь