cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Инга и Полина поняли сразу.
В «Венере» все дружили. Господин генеральный директор никогда не появлялся в редакции, к нему на ковер ходила регулярно Инга, предлагал ценные идеи он тоже через Ингу, поэтому для рядовых сотрудников генеральный директор был фигурой абстрактной. Собирательным образом жадного и злого существа. Инга числилась главным редактором, но никого не «строила», не требовала подтверждений своей власти, исправно прикрывала отдел от гнева генерального директора, крайне разумно делегировала полномочия - и совершенно искренне считалась «своей».
Подчиненных у Инги было всего восемь. Редакторы, Анечка и Кристина, которые вели почти по половине журнала (остальное забрала Инга, чтобы им помочь) - обе молоденькие и очень старательные девочки. Бильд и она же фотограф, Полина, живущая рядом с издательским домом. Верстальщица Галя, девушка со сложным характером и способностями к дизайну. Корреспондент Лена, в лице которой руководство обрело вожделенную даму без прописки. Корректор Анна Фридриховна, работавшая еще в «Правде», полная и веселая женщина, старейший сотрудник «Глубинки» (текучка кадров составляла более восьмидесяти процентов, работавший два года считался старожилом). Машинистка Вера Ивановна, тоже пришедшая из «Правды». И Марина, занимавшаяся всем понемногу - и сайтом, и статьями, и пиаром, и частично секретарскими обязанностями. Рекламный отдел Инге не подчинялся. Так вот, Инга и ее восемь подчиненных абсолютно искренне дружили. Не было стукачества и ябедничества, сплетен, склок и прочих «радостей» традиционного женского коллектива, никто никого не подсиживал и не пытался выставить в черном свете. Инге не нужно было запугивать и требовать - она просила, и девочки охотно делали, переделывали, исправляли ошибки и даже работали сверхурочно. Одалживали друг другу деньги при возможности, дарили хорошие подарки на праздники, устраивали чаепития и даже курить ходили все вместе. Практически все перебывали друг у друга в гостях - коллегу можно было попросить посидеть с ребенком, пригласить на день рождения или просто заехать при случае. В общем, далеко не каждому повезет попасть в подобный коллектив - а Инга и ее сотрудницы создали себе свой рай самостоятельно.
- Уйду! - повторила Полина. - Буду плакать, буду выть и кусать локти, но уйду.
А Инга вспомнила про листочек, оставшийся на ее столе. Буквы-букашки складывались на нем в слова: «Прошу уволить меня по собственному желанию»…
Она быстро вышла и закрылась в отдельной кабинке - как ни старалась сдержаться, слезы покатились по щекам.
Глава 2
Инга очень рано стала журналистом - получилось это случайно. Ее родители не относились к той амбициозной породе мам и пап, которые старательно пристраивают детей во все кружки и секции, толкают на олимпиады и конкурсы и засовывают в гимназии и лицеи. Ингу природа тоже лишила пробивной силы - девочка несколько раз посылала стихи и рассказы в «Мурзилку» и «Трамвай», но не пыталась узнать об их судьбе, принимая отсутствие ответа как отсутствие таланта.
Слово «графоман», произнесенное в любом контексте, с раннего детства заставляло ее внутренне съеживаться, будто от ушата холодной воды, - ведь Инга не могла не писать, но ее никто не печатал - значит, диагноз ясен. Чем старше становилась девочка, тем реже она показывала кому-либо свои произведения - и, наверное, в итоге стала бы очередным несчастным инженером или бухгалтером, в котором погиб творец, но в шестом классе к ним пришла новая учительница литературы, Ольга Викторовна. Ольга Викторовна, совсем молоденькая, только закончившая институт, была амбициозна, обидчива до крайности, обожала свой предмет и боялась за собственный педагогический авторитет. С учениками она спорила едва ли не на равных, азартно и до победы, панически страшилась ошибиться и уронить достоинство, но при этом умела заинтересовать детей классикой - столько в ней бурлило энергии.
За первое же сочинение по Лермонтову «Белеет парус одинокий» она влепила отличнице Инге четверку с комментарием: «Прекрасное эссе, далекое от темы». После второго сочинения поинтересовалась, не пишет ли Инга стихи или рассказы, и попросила дать ей почитать при случае (Инга каждый день приносила в школу тетрадку, но так и не отдала - ей казалось, что она провалится сквозь пол от стыда, и лучше умереть, чем показать). А после третьего сочинения написала Ингиной маме пространную записку, которую читали вслух на семейном совете с большим удивлением:
«Уважаемая Ирина Сергеевна!
У Вашей дочери отличные литературные способности - чувство слова, узнаваемый выпуклый язык, богатая фантазия. Я считаю, что алмазы следует гранить - тогда из них получаются бриллианты. Вы никогда не бываете в школе, видимо, считаете, что если ребенок учится на пятерки, то и нечего беспокоиться и тратить время, но школьных уроков для Вашей девочки недостаточно. По субботам в Центральном доме журналиста проходят занятия
Последние комментарии
7 часов 9 минут назад
8 часов 41 минут назад
12 часов 35 минут назад
12 часов 39 минут назад
18 часов 21 секунд назад
2 дней 5 часов назад