Тайная дружба (СИ) [Silpha] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1. ==========

Маленькая одиннадцатилетняя девочка шла по платформе 9 3/4 по направлению к стоявшему паровому поезду. Ее лицо озаряла мечтательная улыбка, а душа была полна воодушевления: сегодня она впервые попадет в школу чародейства и волшебства, о которой узнала всего месяц назад, но уже так горела желанием туда попасть, ведь оказалось, что она, благодаря необычным способностям, принадлежала другому миру. Неизвестному и такому манящему.

Попрощавшись с родителями на углу девятой и десятой колонны, девочка самостоятельно прошла через барьер и попала, на первый взгляд, все в тот же мир, только по другую сторону того, такого привычного.

Подойдя к ближайшему вагону, девочка встала в очередь на вход, продвигая свой чемодан следом за собой. Когда подошла ее очередь, она обхватила двумя руками ручку неподъемной поклажи и попыталась его поднять, но ей даже не удалось оторвать ее от перрона. В недоумении, она попыталась еще раз, но у нее так и не вышло.

Прямо за ней стоял мальчик с гладко прилизанными белыми, почти платиновыми волосами, наблюдавший за ее тщетными попытками, и видимо устав ждать, подошел к ней.

- Давай сюда, - с повелительными нотками в голосе произнес мальчик, и, также взяв двумя руками ее чемодан, и затащил его в вагон через ступеньки.

- Большое спасибо, - благодарно улыбнулась Гермиона, быстро взбегая по лесенкам в вагон, но, поскользнувшись на последней ступеньке, чуть было не полетела вниз, если бы мальчишка не ухватил ее за руку, привлекая к себе. Будучи чуть испуганной, она ахнула, но увидев и почувствовав, что крепко держится, выдохнула и шире улыбнулась своему спасителю.

- Как можно быть такой неуклюжей? – усмехаясь, явно не со злости, сказал мальчик.

Гермиона вместе с ним усмехнулась, и, встретившись с ним глазами, засмущалась. Отойдя от мальчика, она взяла свой чемодан, поставила на него клетку с рыжим котом, которую держала в руках и обернулась.

Что ж, начало ее приключения было вполне даже многообещающим. Она сильно переживала и боялась неизвестности. Ведь она была магглорожденная, и, как она читала в книгах, некоторые волшебники недолюбливали таких. Но этот мальчик вроде не из таких. Решив не упускать возможность, Гермиона, представилась:

- Я Гермиона Грейнджер, - также мило, открыто улыбаясь и вздернув носик, протянула руку она мальчику.

Мальчик смерил ее взглядом, чуть прищурившись, затем протянул руку в ответ:

- Драко Малфой. Не слышал о тебе.

Гермиона удивленно вскинула брови. Откуда бы он мог о ней слышать? Ведь они все первый раз едут в школу, им только предстоит познакомиться.

- Я о тебе тоже, - решив, что это шутка, подыграла ему девочка.

- Эй, Драко! - позвал его высокий для своего возраста, крупный мальчик, стоявший за спиной Гермионы в трех купе от них. - Мы с Крэббом тебя уже заждались, пойдем!

- Иду, - отозвался Драко, взглянув на девочку, и, обойдя ее, прошел к другу, - Ну пока. - кинул он ей.

Гермиона оглянулась ему вслед, немного почувствовав себя неуютно, что у него уже, оказывается, есть друзья, но постаралась отогнать от себя неловкое чувство и прошла дальше в поисках свободного купе. Еще было много свободных мест, она заблаговременно приехала, девочка не любила опаздывать. Да и вообще, во всем предпочитала порядок и своевременность.

Найдя свободное купе, она расположилась в нем, но ее одиночество было недолго. Спустя время, к ней подсел темноволосый пухлый мальчик с жабой на руках и девочка с длинными белыми волосами и со странными цветными очками.

Познакомившись с ребятами, Гермиона узнала, что их зовут Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд. Они были милыми и доброжелательными. Невилл и подавно не мог скрыть своего волнения и растерянности, и, смотря на него, Грейнджер чувствовала, что по степени возбуждения она была близка к Невиллу. Ребята разговорились, Невилл сообщил, как зовут его жабу, что провожала его бабушка, а Луна рассказывала о каких-то мозгошмырах, которых ни Гермиона, ни Невилл не знали, но тактично промолчали. Мальчик возился со своей жабой, пытаясь чем-то занять руки, но неожиданно жаба Невилла соскочила с его рук прямиком из купе в открытые двери. Мальчик тут же кинулся за ней, но та успела ускакать в неизвестном направлении.

Гермиона почувствовала зов прийти на помощь и, встав со своего места, намеревалась помочь найти жабу:

- Не переживай, Невилл, мы найдем Тревора, - мягко сказала девочка, мельком погладив его по плечу и вышла из купе, намереваясь пройтись по вагону и поспрашивать у всех.

Пройдясь по нескольким купе и не найдя жабу, девочка приблизилась к двери, за которой сидел самый первый ее знакомый в этом волшебном мире. Ей хотелось с ним продолжить общение и узнать почему у него такое странное имя и у многих ли такие имена в этом волшебном мире. Открыв дверь, Гермиона увидела, что Драко сидит один:

- Привет еще раз, - улыбнулась девочка, - а где твои друзья?

Драко сидел у окна, лениво развалившись на кресле и смотрел в окно. Услышав голос, он сел чуть прямее и развернулся к Гермионе:

- А, ушли на поиски сладостей. Они не могут и часа прожить без этой фигни, - усмехнулся Драко, а вслед за ним и Гермиона.

- Им стоит сказать, что много сладостей вредит зубам, скоро станут черными и их придется вырывать, - ответила Гермиона, улыбаясь, - мои родители дантисты, уж я то знаю не понаслышке, какие проблемы могут быть.

Драко в удивлении приподнял одну бровь, будто она не что-то сказала, а неожиданно начала превращаться в тролля.

- Ты говоришь будто на другом языке, что такое дантисты? Ты что, грязнокровка? - чуть нахмурившись и скривив верхнюю губу как будто в недоумении, произнес мальчик.

Гермиона в изумлении открыла рот и замерла. Такого слова она не встречала в книге, но смысл сразу дошел до нее. Естественно, вряд ли что-то содержащее слово “грязь” и обращённое к человеку может быть хорошим. Улыбка сошла с ее лица так же быстро, как появилась, а разочарование разлилось в груди как лава из вулкана, обжигая внутренности, вызывая щемящее, связывающее в узел чувство. Ей понравился этот светловолосый мальчик, так по-джентельменски помогший затащить чемодан. Она быстро заморгала, будто пытаясь что-то стряхнуть со своих ресниц, и Драко показалось, что это было проявление непонимания его реплики, вовсе не расстройство. Ее теплая улыбка, которую она так щедро ему дарила, резко пропала с ее лица и ему вдруг захотелось пояснить, что он имел в виду, но она резко развернулась и вышла из купе.

Драко неосознанно дернулся вслед за ней, но лишь увидел, как она скрылась в соседнем купе. Он хотел сказать, что она неправильно его поняла, что он имел в виду не оскорбление, а лишь принадлежность к другому миру, что он не хотел ее обижать. Расстроенный, недоуменный, он направился к тому купе, будучи твердо настроенным пояснить ей, что она не права.

Он уже держался за ручку двери, когда увидел Крэбба и Гойла, подходивших к нему и что-то находу жующих и переговаривающихся между собой.

- Ну наконец-то нашли, что искали, - недовольно произнес Драко.

- Ты не поверишь, Драко! Говорят, с нами в поезде едет сам Гарри Поттер! - с полным набитым ртом пробубнел Гойл.

Драко обернулся, красноречиво поднимая бровь.

- Да, говорят, у него вот такущий шрам на лбу и он сидит как раз в этом купе! - показал Крэбб свою ладонь немалых размеров.

- Как у него может быть такой шрам, Крэбб, у нормальных людей лоб меньше одного твоего большого пальца, придурок, - закатил глаза Драко на тупость своего друга. Он привык, что Крэбб и Гойл не отличались умом и эрудицией, но в такие моменты они все равно его бесили.

Блондин недовольно скривил губы. Впрочем, его сейчас интересовал не какой-то мальчик, который выжил, а девочка, которая так неожиданно убежала, что оставшееся недопонимание грызло его изнутри и он хотел с ним разобраться.

Он дернул ручку двери, намереваясь встретиться с этой пышноволосой девочкой, и встретился. Прям лицом к лицу и взглядом. Она резко отошла в сторону, и Драко, увидел темноволосого мальчика, которого уже ранее встречал в Косом переулке, и вдруг осознал, что он подходит по описание этого самого известного выжившего. Затем перевел взгляд и увидел другого, рыжего, который сразу вызвал у него неприязнь, в первую очередь за счет того, что понял, кто перед ним. Частые рассказы отца о нищей семье, которые плодятся как кролики, не имея возможности что-то дать своим детям, хорошо запечатлелись у мальчика в памяти. Отец говорил, что это недостойно, нерационально иметь столько детей без возможности дать им как минимум достойные условия жизни, не говоря об образовании, воспитании и статусе. И Драко был с ним согласен, укрепляя в себе неприязнь к бедности. Да и эти рыжие волосы в принципе смотрелись безвкусно, дешево и не статусно. Драко скривился.

- Так это правда? Все в поезде говорят, что в этом купе едет сам Гарри Поттер, - лениво протянул блондин, невзначай кинув быстрый взгляд на хмурую девочку.

-Да, - коротко ответил Гарри, смотря на Крэбба и Гойла за спиной мальчика, которые выглядели больше не как друзья, а телохранители.

Увидев, куда смотрит Поттер, Драко обернулся:

- О, это Крэбб и Гойл. А я Драко Малфой, —гордо произнес Драко.

Рыжий мальчик с крысой на руках прыснул в кулак, что не скрылось от внимания блондина и он, нахмурившись и скривившись в презрительном выражении лица, сказал:

- Думаешь мое имя звучит смешно, не так ли? - Драко сделал паузу, демонстративно осматривая с головы до ног рыжего мальчика. - Нет необходимости спрашивать твое имя: рыжие волосы, веснушки, поношенные шмотки и большая свора детей; больше, чем они могут себе позволить - Уизли, - почти выплюнув как грязь, закончил Драко.

- Да как ты смеешь, - покраснел Рон, вставая с сиденья, а Крэбб вышел из-за спины Малфоя.

- Крэбб, - остановил его Малфой рукой, - пошли, учитывая антисанитарию, в которой живет этот рыжий, не хочу подхватить заразу.

Он стрельнул мимолетным взглядом на Гермиону, и ей даже показалось, что в них было сожаление, хотя все лицо выражало высшую степень презрения и недовольства. Они вышли из купе, а Гермиона, задумавшись, смотрела в захлопнувшуюся дверь, растерянно думая зачем же он пошел следом за ней. Или не за ней?

- Мы можем тебе чем-то помочь? - спросил Рон, смотря на задумавшуюся девочку у двери, которая только зашла к ним, но не успела ничего им сказать.

- Да, я вообще зашла спросить, вы не видели жабу? Мальчик по имени Невилл потерял своего любимца.

========== Глава 2. ==========

1 курс.

— Слизерин! — выкрикнула распределительная шляпа, едва коснувшись головы Драко. Он самодовольно улыбнулся, ни капли не сомневаясь в том, что именно на этот факультет он и попадет. Единственный достойный.

Пройдя теперь уже к своему столу, он отыскал глазами Гермиону Грейнджер, девочку, которая завлекла его своей открытой улыбкой и которую он так легко оттолкнул. В принципе, он всегда говорил что хотел, но практически никогда не чувствовал себя так, как почувствовал в ситуации с ней. Паршиво. Но почему он так себя чувствовал, объяснить себе не мог, но и не сильно задавался вопросом, в силу возраста. Просто он чувствовал то, что чувствовал.

Она стояла в толпе первокурсников, ожидая своей очереди. Он гадал, куда она попадет? Что попадет она в Слизерин он сразу отмел, очень вряд ли, практически невозможно, она не выглядела его породы. Она была другая. И как не странно, именно открытой, а не жеманной улыбкой она его, самоуверенного уже в свои одиннадцать, смутила. И это вызвало какие-то ранее неизвестные ему ощущения.

Он больше не собирался к ней подходить, нет. Он вообще планировал больше не думать об этой девочке. А то, что неосознанно отыскал взглядом — это ничего не значит.

Вот она села на стул и Макгонагалл надела ей шляпу на голову. Долго думает эта шляпа, неужели так тяжело распределить?

— Гриффиндор!

Внутри Драко как будто что-то упало и осталось лежать там, на полу, но ни один мускул не дрогнул на его лице — маска чистокровного, как всегда делал отец. Нет, конечно, он не надеялся, что она попадет в Слизерин, но Гриффиндор — это точный провал. Драко проводил взглядом радостную девочку, бегущую к гриффиндорскому столу, и скривил губы. В своей обычной манере, как делал всегда: чуть презрительно, высокомерно, как отец. И никто даже не заметил, что за мысли и чувства одолели маленького аристократа.

***

Шла вторая неделя обучения в Хогвартсе, и у Гриффиндора со Слизерином часто выпадали совместные пары. Несколько раз Гермиона и Драко пересекались взглядами, но резко отводили глаза, будто боясь, чтобы никто из них не заметил, будто это было какое-то соревнование, а выиграет тот, кто первее отведет взгляд, чтобы не увидеть глаза другого. Девочка всегда ходила одна, а он - с толпой друзей. Гермиона постоянно отвечала на вопросы профессоров, была очень яркой и не заметить ее присутствие было нереальным. Что немного раздражало Драко, потому что думать о ней он не хотел.

— Так, студенты, — проговорил профессор Флитвик на третьем уроке по чарам, — сегодня мы будем проходить основы легких заклинаний восстановления и вы будете работать в парах. Для укрепления межфакультетских отношений, и чтобы вы получше познакомились друг с другом, было принято решение объединять в пары учеников с разных факультетов, — строго сказал профессор.

По кабинету прошелся вздох разочарования и возмущения, но большая часть исходила лишь от некоторых, особо «привилегированных» особ с зеленого факультета. Флитвик сделал вид, что ничего не слышал:

— Паркинсон-Финниган; Уизли-Гринграсс; Малфой-Грейнджер, Поттер-Гойл…

Услышав свои фамилии, Драко с Гермионой переглянулись. Она немного насупилась, свела брови, а он скривился в недовольстве, приподнимая верхнюю губу в своей презрительной манере. Ведь он не мог показать, как вдруг заволновался, в ожидании, что она будет рядом, что им все же придется общаться.

— Рассаживайтесь, открывайте книгу на 35 странице и, изучив материал, приступайте тренироваться, — скомандовал профессор.

Драко сидел, не сдвинувшись с места, даже не смотря на девочку, взял в руку перо и демонстративно открыл книгу. Гермиона же, чуть скривив губы, вздохнула и собрала свои вещи, собираясь пересесть на то место, что только освободил Гойл.

— Привет, — сказала Гермиона и разложила письменные принадлежности на стол.

— Ну привет, — ответил Драко, даже не сдвинувшись с места, только теребя в руках перо.

— Нам нужно изучить материал и потренироваться, — повторила за профессором Гермиона.

— Я слышал, — также сухо ответил Драко, но внутри он волновался, и эта маска безразличия — единственный способ, помогавший сохранять аристократическое спокойствие. — Так ты не в обиде? — он даже не понял, почему это произнес, как эта фраза вырвалась. Он не мог даже самому себе признаться, что его это волновало.

Гермиона повернулась к нему:

— Неведение иногда лучше знания, но я, к сожалению, не самая тупая, поэтому в целом, понимаю, что произошло и о чем ты спрашиваешь. И раз тебя это волнует, то нет, я не в обиде, — чуть поджав губы твердо, но мягким голосом сказала девочка. Она сильно расстроилась тогда, в Хогвартс-экспрессе, и хотела делать вид, что даже не знает этого мальчика, но всего одной репликой он изменил ее решение. Он не извинился, не попросил прощения, даже не объяснился, но она чувствовала, что все это он вложил в одну скупую реплику. И она это оценила.

Драко сдержанно улыбнулся ей в ответ, и почувствовал как что-то теплое разливается в его груди, заставляя расслабиться, снять маску.

— Ну что, приступим? — сказала Гермиона, затем, бегло пробежав глазами по тексту, стала пояснять, — здесь нужно взмахивать палочкой вот та-а-к, — она изобразила фигуру руками, — и произнести…

Драко с тайным удовольствием наблюдал, как она плавными движениями вычерчивает в воздухе руну. Она была такой нежной, почти воздушной, и рядом с ней он чувствовал необъяснимое воодушевление. Ему захотелось присоединиться. Он взял палочку в руку и они вместе начали тренироваться.

— Произносить нужно вот так, — и Драко вложил особую интонацию в заклинание, так, что у него сразу получилось. Прислушавшись к нему, Гермиона повторила и у нее также вышло.

Ребята довольно улыбнулись друг другу, чувствуя, что между ними появилась тонкая нить взаимопонимания и симпатии, такая же, что в самую первую встречу. Отвлекшись от темы занятий, Гермиона расспрашивала Драко о других заклинаниях, какие он уже пробовал, тренировался ли он, а она рассказала какие уже получаются у нее. Она спросила о его семье, Драко с гордостью рассказывал о своем известном в этом мире роде чистокровных. Ему даже было интересно кому-то вот так рассказать о себе, потому что практически все остальные знали его и его семью и не задавали вопросов.

Идиллию его самоощущения портил лишь тихий голос подсознания, твердивший тоном его отца, что он что-то делает неправильно, но Драко твердо игнорировал его, повинуясь зову желания.

Гермиона понимала, что они из разных миров, и ей был интересен его мир, а не просто чистокровных.

А когда девочка хотела что-то записать и нечаянно толкнула чернильницу, Драко беззлобно ей сказал:

— Скажи, Гермиона, это наверно у всех детей магглов в крови, да? Неуклюжесть, — ухмылялся он. Но девочку это не задело, она лишь игриво прищурилась и в ответ сказала:

— А кривая ухмылка — это тоже по крови передается? Чистокровной, — подначила его Гермиона с таким выражением лица, что оставалось только рожу скорчить.

— Конечно нет, это моя фирменная, — лениво протянул мальчик, на что Гермиона в голос засмеялась, и профессор Флитвик тут же стрельнул на них укоряющим взглядом.

Девочка покраснела и закрыла рот рукой, чтобы сдержать рвущийся смех, ведь ей стало и стыдно, и смешно, что профессор сделал замечание. А Драко это ни разу не смутило, он лишь ухмылялся, смотря на смешанные эмоции, которые так ярко проявляла Гермиона и которые будто заполняют его самого, создавая радость и умиротворение.

***

— Зачем ты общаешься с этими недоносками? — раздраженно спросил Драко, все чаще замечая ее в компании Поттера и Уизли.

Они стояли в укромном месте под лестницей, ведущей в астрономическую башню, рядом было ажурное окно с широким подоконником, через которое открывался красивый вид на озеро и запретный лес. Был вечер после ужина, и Драко привел Гермиону в свое любимое место. Он нашел его в первую неделю в Хогвартсе, привыкший иметь «свои» места везде, где обитает. Таким местом в Мэноре была потайная комната на втором этаже, за гобеленом, изображающим победу над завоеванными землями Англии Вильгельмом Завоевателем, а рядом на белом коне восседал его предок Арманд Малфой.

Драко переполняло возмущение и раздражение, он злился, что она путается с этими. Когда слизеринец увидел входящую Гермиону в Большой зал в окружении этого шрамоголового и рыжего, Драко чуть не перевернул кубок с тыквенным соком. Что вообще она могла в них найти и как подружилась, они же тупые как пробки.

— Не называй их так! — воскликнула Гермиона, нахмурившись. — Они спасли меня от тролля, они смелые и отважные, — скрестила руки на груди девочка, — они, между прочим, ненавидят тебя не меньше, чем ты их.

Драко самодовольно ухмыльнулся:

— Еще бы, кто как не я отправил их шастать ночью в поисках дуэли со мной, — зло засмеялся Драко.

— Зачем ты это сделал? — спросила Гермиона. — Они же ничего тебе не сделали. Мы тогда чуть не попались!

— Ты была с ними? — резко перестав ухмыляться, переспросил мальчик. А в его глазах читалось будто… Волнение?

— Пыталась их остановить!

— Лучше держись от них подальше, Герм, — предупреждающе сказал Драко.

Гермиона лишь нахмурилась, сев на подоконник. Малфой отвернулся к окну.

— Я не говорила им, что дружу с тобой, — тихо сказала она.

— Я своим тоже, — не отрываясь от окна, ответил мальчик. Воцарилось молчание.

Они оба понимали, почему держали в секрете, что между ними возникла эта непонятная, необъяснимая дружба, симпатия; они были будто два полюса, северный и южный, связанные невидимым меридианом.

И никто из них не хотел от него отказываться, хотя Гермиона не одобряла его поведения, а Драко не одобрял ее друзей.

***

Они встречались в “их” месте почти каждый день, болтая обо всем на свете: об уроках, магии, веселых моментах прошлого. Конечно, она много говорила о магии, это была самая интересная тема для нее, а Драко, оказывается, был кладезем информации, ведь он жил в этом мире с пеленок. Он рассказал ей о протеевых чарах, что собирается их освоить как только выдастся возможность, об оборотном зелье, как однажды украл у отца в закромах флакон и превратился в него, как потом от него же отхватил, но он вспоминает об этом как о веселом приключении.

Гермиона заливисто смеялась, и рассказывала свои смешные истории из жизни.

Это были беззаботные, радостные часы времяпровождения. Им было хорошо вместе. И ради таких моментов можно было и соврать друзьям, что пропадаешь в библиотеке.

***

2 курс.

- Зачем ты вызвал змею?! - восклицала Гермиона, бросая учебную сумку на подоконник. - Это же так опасно!

- Не опаснее, чем теперь твой дружок. Ты же в курсе, кто может быть змееустом? - прищурился Драко, запрыгивая на подоконник.

Каждый раз встречаясь здесь, их разговор начинался с перепалки: она возмущалась, что Драко слишком жесток к ее друзьям, а он ругал ее за дружбу с ними вообще. Но ссора быстро заканчивалась, потому что за два года они уже поняли и смирились с тем, что в этом споре они не найдут компромисса. По крайней мере Гермиона допускала, что ее симпатия, практически не подкрепленная доводами, держала ее рядом с Драко и заставляла мириться с некоторыми моментами. Впрочем, видимо, как и его.

- В очередной раз говорю, держись от них подальше, - сказал Драко.

- Этого не будет, Малфой, - нахмурившись, сказала Гермиона. Она впервые назвала его по фамилии в их месте, а это говорило о том, что она зла, - Они мои друзья и я буду с ними до конца.

Он постоянно говорил ей бросить Поттера и Уизли. Но как она могла? Они уже столько вместе пережили. Они близки не меньше, чем с Драко.

- А со мной? - вдруг резко спросил Драко. Он не успел подумать над репликой, она будто произнеслась сама, от души, от его внутренних переживаний, которые он так тщательно скрывал.

Гермиона удивленно вскинула брови, так неожиданно Драко задал вопрос, такой личный, почти интимный, такой откровенный… В его взгляде читались смешанные чувства: раздражение, волнение… Надежда?

***

3 курс.

Как она радостно смеется в окружении этих недоумков, теребит кончик пышного локона и что-то также смеясь отвечает в ответ. Вот же ш блять. Драко жуть как бесило смотреть на эту картину. Он смотрел и раздражался, готовый сорваться и схватить за грудки этого шрамоголового, который никак не заткнется.

- Так, дети! Все встаньте во-о-т туда, да, скучкуйтесь, стойте спокойно, - скомандовал Хагрид, махая руками и формируя из учеников фигуру полукругом. - Сейчас я вам кое-кого представлю, - воодушевленно, с радостными нотками в голосе прогрохотал Хагрид.

- Гиппогриф. Да ладно. Этот полувеликан совсем сдурел такое преподавать, - скривился в презрительной усмешке Драко, обращаясь как будто ни к кому, но почти вся свора слизеринцев зашлась такими же презрительными смешками.

- Гарри, хочешь попробовать познакомиться с ним первым?

Брови Поттера тут же взлетели вверх чуть ли не до орбиты, отразился вселенский испуг и он рьяно замотал головой. Но Гермиона, стоя сзади, что-то ему сказала и он, как скот на забой, медленно поплелся навстречу своей судьбе.

Гребанный трус, подумал Драко:

- Не ссы в штанишки, Поттер, это всего лишь жалкое животное, я сам все сделаю, - расхохорился Драко, желая предстать храбрым и сильным только перед одним единственным, важным ему человеком.

- Малфой, нет! …

***

Был уже десятый час и скоро должен был прозвучать отбой, поэтому, стараясь как можно тише стучать каблучками, Гермиона кралась к больничному крылу. Осмотревшись по сторонам, она приоткрыла дверь и прямо с краю, ближе всего к двери, она увидела его. Какая удача. Войдя и также тихо прикрыв дверь, она приблизилась к кровати. Он не спал.

- Зачем пришла? - грубовато спросил он. В последнее время он все чаще говорил таким голосом и интонацией. У него уже сильно ломался голос, в отличие от Гарри и Рона, и Гермиона делала скидку на это его состояние. Но также он был чем-то недоволен.

- Проведать тебя, - улыбнулась она, - ты зачем, дурачок, полез к гиппогрифу?

- Твое ли это дело, ты только о Поттере и печешься, - отвернулся Драко, с нотками обиды и … Ревности?

- Неправда, - посерьезнела Гермиона, присев на край кровати, - я переживала за тебя, и знаешь, не такие уж вы и разные с Гарри: по-моему вы оба безбашенные на голову, - усмехнулась она.

В нем кипело раздражение. Он не хотел, чтобы его, Драко Малфоя, смешивали в одном котле с этим шрамоголовым. Но это говорила она, а ей он почему-то прощал многое. Она склонилась над ним и протянула руку к его волосам.

- Тебе так намного лучше, чем два курса раньше, - тихо сказала Гермиона, проводя ладонью по волосам от макушки до затылка, - прилизанные прям не твое.

Он перехватил ее руку здоровой рукой и прижался к ней щекой:

- Тебе почему-то это не помешало, - закрыв глаза, почти прошептал Драко. Ее прикосновения умиротворяли, принося душевное спокойствие, даря тепло, и в то же время, будоражили его. Но не помешало чему? Что он хотел сказать?

Ее щечки зарделись румянцем, она смущенно высвободила руку и спросила:

- Когда тебя выписывают?

- Завтра уже увидишь меня на парах, - лениво протянул он, - не успеешь соскучиться, - улыбнулся он своей малфоевской фирменной улыбкой, уже быстро сменив расположение. Она могла как опустить его настроение по шкале до минуса ада, так и поднять до плюса небес.

***

- Ты бы мог перестать называть меня грязнокровкой при всех, Малфой, - сказала Гермиона, бросив сумку рядом и увидев, что он уже был на их месте, ожидая ее. Она была раздражена, и сейчас готова была произойти очередная стычка, ничем, как обычно, не заканчивающаяся.

- Нет, тогда пропадет вся суть перепалок. Но ты неплохо отвечаешь, - ответил тот. Он слез с подоконника и, держа за талию, посадил девушку на свое место. Она немного засмущалась его поступка, в последнее время он все чаще прикасался к ней и находился ближе, чем обычно. Гермиона не знала как реагировать и как себя вести, и румянец смущения скрывать не умела. А он, будто делал это уже сто раз, выглядел вполне уверенно.

Посадив ее, он не убрал руки, а лишь опустил их на гладкую деревянную поверхность подоконника по обе стороны от Гермионы. Она почувствовала легкий запах мяты и одеколона. С каких пор он пользуется одеколоном? Этот запах ее волновал. Девушка подняла глаза и встретилась взглядом с парнем:

- Игра не должна быть в одни ворота, - попыталась пошутить она, но Драко за мгновение приблизился к ней почти вплотную и улыбка, так мимолетно появившаяся на ее лице, резко исчезла.

На прошлой неделе, там, в больничном крыле, он почувствовал, что безумно хочет ее прикосновений, ее кожи, дыхания, близости как можно теснее. Но они виделись только на парах, пока Драко невзначай не подкинул ей записку о встрече сегодня вечером.

Наверно это было какое-то помешательство, всплеск гормонов, обострение чувств, но Драко четко для себя решил перейти эту черту в общении между ними. Он не был настроен на словесную перепалку, внутри у него все дрожало, но взгляд оставался холодным и прищуренным.

Гермиона в изумлении, в ожидании чего-то приоткрыла губы и замерла, будто загипнотизированная этими серыми затуманенными глазами. Драко наклонился и припал к ее губам. Это был как первый глоток алкоголя: сначала обжигающий, потом резко сносящий крышу, мгновенно изменяя сознание, обжигая внутренности, разливая жгучее тепло по груди.

Драко обнял ее за талию и притянул к себе, заставляя девушку раздвинуть ноги по обе стороны от него, другой рукой притягивая голову девушки, углубляя поцелуй. Гермиона задохнулась от неожиданных, уверенных, немного грубых действий парня. Такого Драко она еще не знала и он даже немного пугал ее.

Ее первый поцелуй. Такой обжигающий, будоражащий, заставляющий терять себя и растворяться в ощущениях. Она вся задрожала в его руках, но ответила на поцелуй. Он продолжал гладить ее по спине, зарываясь другой рукой в ее пышные волосы, вдыхая ее сладкий аромат и не мог насытиться.

Вдруг Гермиона резко отстранилась от него, напуганная, с затуманенными глазами, посмотрела на парня:

- Что… Что ты делаешь? - тяжело дыша, сказала девушка. Ее сердце готово было выскочить из груди от волнения. Или возбуждения?.. Этого она не понимала.

- Целую тебя, - его взгляд был прищуренным, а лицо выражало холодную безэмоциональную маску, и лишь глаза выдавали его внутреннее возбуждение.

- Ты… нам нельзя! - воскликнула девушка.

Он удивленно приподнял бровь:

- Это почему же? Я Малфой, делаю, что хочу, - лениво протянул он, играя с ее локоном.

- Вот именно, Малфой, ты чистокровный, я нет. Я не хочу, чтобы наше общение, наша дружба перешла эту границу и я потом страдала, - резко высказала девушка.

- Это всего лишь поцелуй, Грейнджер, - скривился Драко. Он ожидал любой другой реакции, но только не этой. Она, оказывается, уже думала о них в будущем? Он - нет, он жил настоящим. - Перестань греться и выносить себе и мне мозг.

Гермиона удивленно открыла рот, будто что-то осознала для себя, что оказалось для нее открытием. Что Малфой, не думал о них, а делал лишь то, что в моменте ему хотелось. Как далеко бы он зашел?

- Если для тебя это всего лишь поцелуй, займись Панси или любой другой слизеринкой. Уверена, ни одна из них не станет выносить тебе мозг, - последние слова она быстро протараторила и, чуть оттолкнув его в грудь, спрыгнула с подоконника, собираясь убежать.

- Давай, Грейнджер, беги! И попроси кого-нибудь из твоих инвалидов научить тебя целоваться, а то я уже пожалел, что рискнул, - он выплевывал слова как гниль, переполнявшую его нутро. Он был так зол на нее: за то, что оттолкнула, за то, что дала понять, что ничего не может быть, за то, что отрезвила его, за то, что была такой горячей, его мирком спокойствия и возбуждения. Пошатнула и разбила.

Убежала. Снова, как тогда в Хогвартс-экспрессе. Интересно, она помнит?..

***

- Гребанный гиппогриф, так ему и надо, наконец эта неадекватная чертова птица сдохнет и получит по заслугам, - зло выплюнул Драко, смотря вниз на то, как палач точит огромный топор в огороде Хагрида среди тыкв. - О, Поттер, ты только не плачь, ладно, утешишь своего полоумного дружка, уверен, он найдет новую игрушку, соразмерную его габаритам.

Драко нарывался. Он видел ее лишь мельком уже целый месяц, она игнорировала его везде и всегда, даже на парах не поворачивала голову, будто геометрически высчитывая угол собственного зрения, чтоб он не дай бог не попался. Его это бесило, он был зол, срывался постоянно на своих и чужих. И вот они, святая троица, прям здесь, будто собственным появлением требуя представления.

Гермиона обернулась и зло посмотрела на него. Он встретился с ней взглядом, впервые за месяц, увидев помимо злости явно выраженную обиду в глазах. Она так сильно обиделась? Поттер что-то порывался в его сторону, но она остановила его и сама подошла к Драко, что-то крича прямо в лицо, и вдруг резкой болью отозвалась левая скула. Парень опешил, схватившись за щеку.

Она ударила его. Со злости, от обиды, от сдержанных чувств и неоправданных ожиданий. Всего несколько секунд и контакт глазами разорван. Она резко развернулась и ушла, практически убежала… А за ней и ее дружки. Оставляя Драко с разбитой скулой и замешательством во взгляде. Но на самом деле, он все хорошо понял.

========== Глава 3. ==========

Настенные факелы кидали причудливые силуэты теней на гладкий, обработанный камень Хогвартса. Над черным озером недавно взошла ущербная луна, кидая кривую белую дорожку на поверхность воды и, лишь частично просачиваясь сквозь ажурные окна, практически не давала света внутри здания.

Был уже вечер и через час должен начаться пир по поводу окончания третьего курса. В коридоре было тихо: все разбрелись по гостиным готовиться к празднику.

Гермиона шла по направлению к гриффиндорской башне из библиотеки. Она в последний день сдавала все книги, что собрала у себя за год. Девушка шла, смотря себе под ноги, и будто находилась в другой реальности: вся в своих мыслях. Последние пару месяцев она часто такой была. Несмотря на то, что им удалось спасти Сириуса и гиппогрифа, кое-что тревожило Гермиону не меньше, чем эти события. Драко.

Она воспроизводила в голове свой первый поцелуй и злилась на Малфоя, что он навсегда испортил этот момент в ее памяти. Она никогда не будет как любая другая девочка вспоминать его с трепетом, у нее первый поцелуй оставил послевкусие разочарования.

Он всегда так делал: был милым, нежным, родным, а потом бывал грубым, злым и чужим. С годами его двойственность проявлялась только сильнее. И Гермиона даже научилась читать в его глазах истинные чувства, настроение, эмоции, но то, что он ей показывал - злило.

Почему вообще он ее поцеловал? Что он хотел этим доказать или наоборот, сказать? “Это всего лишь поцелуй, Грейнджер”. Неужели она для него одна из сотен тех, кто за ним бегает? Девушка видела, сколько девчонок по нему сохнут, но не позволяла себе посмотреть на него с другой стороны, не дружбы. А потом эти злые слова… Конечно, это было сказано исключительно, чтобы ранить, она поняла. Но пропустить мимо не смогла.

После той ссоры больше не было тайных записок в ее сумке или кармане мантии, хотя она, не признаваясь самой себе, тайно ждала и даже иногда обыскивала сумку, вдруг запало на дно. Ее злость прошла, осталось лишь тягостное, щемящее чувство в груди. Скучала. Украдкой, она бросала на него взгляды, и как на первом курсе спешила отвести глаза, пока он не увидел. Неужели это все?..

***

Слизеринец стоял в углублении арки широкого коридора, здесь полностью были потушены огни, а естественные сумерки позволяли слиться с обработанным рельефом каменной стены, только белые, почти платиновые волосы выделялись на фоне. Он припал спиной к поверхности и ждал. Его достало заниматься самоедством, сколько бы он себе не говорил, что ему плевать и думать он не хочет о Грейнджер, ложь самому себе не помогала. За всё время их взаимного игнора он прошел эволюцию эмоций от злости, отрицания, якобы самонадеянного безразличия, до осознания абсолютно нетерпимой нужды. Она нужна была ему, он просто не мог так все оставить на три месяца. Ему необходимо было расставить точки над “i” и исключительно в том варианте, как надо ему: либо друзья, либо… никак иначе.

Он уже целовал девчонок и был почти уверен, что всем нравилось. Целоваться начал он еще на первом курсе, хотя правильнее сказать - это Панси первая его поцеловала. И к лучшему, благодаря ее постоянному вниманию и других девочек, он чувствовал себя уверенно. Его била внутренняя дрожь только с Грейнджер. И неужели ей не понравился поцелуй? Зачем оттолкнула? Зачем завела этот совершенно неуместный разговор? Драко считал, они оба понимали, что особенные друг для друга. Есть вещи, которые он не мог произносить вслух, просто слова не складывались в звуки, это как если инструмент не настроен. А то, что он сказал “всего лишь поцелуй”… А что он должен был сказать? Он не знал.

В этот день Драко пришло письмо от отца. Люциус поздравлял сына с окончанием третьего курса и с гордостью сообщал, что с этого года летом его начнут обучать одним из самых необходимых наук: окклюменции и легилименции. А письмо он слал, поскольку к сожалению, в день приезда сына в родной дом - его не будет.

Малфоя-младшего бросило в жар. Он просто не мог допустить, чтобы о его тайной привязанности узнал отец. А Люциус обязательно бы проверил сам успехи сына. Или спросил у преподавателей. Драко даже не хотел думать, что будет, если об этом узнают. Только не отец. План созрел в голове парня: сначала подкупить учителей для того, чтобы все увиденное ими осталось в секрете на период обучения, а потом и дополнительная страховка в качестве стирания памяти.

От раздумий его отвлек звонкий стук каблучков, хозяйка которых быстро шла по направлению в сторону Драко. Парень ее ждал. Проследив за ней, дождался, пока Грейнджер закончит свои дела в библиотеке и, какая же она предсказуемая, пойдет в гостиную Гриффиндора.

Девушка смотрела себе под ноги, и даже не заметила, как мальчишеская рука схватила ее за запястье, потянув на себя, в темную арку. Девушка вскрикнула от неожиданности, прямиком навалившись на Драко.

- Малфой! - ей даже не нужно было спрашивать, кто это. Этот запах одеколона… Да и кто еще позволит себе быть таким дерзким с ней?

Гермиона отстранилась и в изумлении широко открыла глаза, хотела как обычно поругать, что напугал ее, но горький узел в груди - что был наглухо спутан из чувств тоски, надежды, смирения, отрицания - будто ослаб и дал выход эмоциям. Через слезы. Обвила его шею руками и уткнулась, неслышно всхлипнув.

Необъяснимое чувство облегчения и спокойствия овладело Драко. Он переживал за ее реакцию: как отнесется, оттолкнет ли снова, накричит, убежит..? Парень обнял ее в ответ и молча гладил по волосам. Он собирался что-то сказать, готовил речь, и нужно было что-то выяснить, и было что-то важное, что собирался сообщить… Но это подождет. Все подождет. Пока она здесь, рядом, в его объятиях, маленькая и беззащитная. Он скажет обо всем позже. Ведь она тоже скучала и это главное.

***

Следующая их встреча произошла только спустя два месяца, на международном кубке по Квиддичу. Драко увидел ее, как обычно, в окружении этих двух недоумков и остальной своры. Их взгляды пересеклись и будто целый разговор произошел между ними за этот миг.

В ту встречу, в темном коридоре после библиотеки, они много говорили, оставаясь в тени той самой арки. Гермиона говорила, как она сожалеет, что тогда ударила, корила себя, скучала, пожурила его, что долго не подходил, она уже даже решила, что все. Сказала, что они спасли гиппогрифа. Но насчет Сириуса промолчала - хранила тайны, что были между нею, Гарри и Роном. Точно, как и между ней и Драко.

Драко же почти ничего не говорил. Сказал лишь, чтобы она не надумывала себе глупости, и что не оставит ее ни в коем случае – пусть даже не надеется. А то, что не подходил… Так был просто в раздумьях. Тему поцелуя больше не затрагивали.

Драко знал, какое представление ожидается в конце игры. Более того, Люциус решил, что сын уже достаточно взрослый, чтобы вводить его в курс дела их глобального замысла, тем более что темный Лорд вернулся, и скоро настанет их время. Малфой-младший воспринимал это с опаской. Не будь у него Гермионы, Драко не раздумывая всасывал все нравоучения отца как губка и следовал им, становясь гордостью отца. Но у сына было то, что он хотел оставить только при себе. И слава Мерлину, Люциусу еще не пришло в голову проверить навыки Драко в окклюменции, потому что парень старался изо всех сил освоить эту науку, выжимал из себя все силы, и у него были хорошие успехи. Но недостаточно хорошие для проверки. Ну а сумма, вдвое больше предложенная за молчание преподавателю вполне того устроила, и Драко оставался пока в безопасности.

Главное, нужно было создать как можно больше ложных, липовых воспоминаний, чтобы выборочно показывать, не вызывая подозрений.

- Я споткнулся о корень дерева, - раздраженно сказал Рон, поднимаясь на ноги.

- С таким-то размером лапы, не удивительно, - лениво произнес Драко, прислонившись к дереву и сунув руки в карманы. Вокруг была паника, люди бежали кто куда, кричали дети, он выглядел чертовски спокойным. Он нашел ее.

Уизли что-то ответил ему в своей манере, Драко лишь зло сверкнул глазами:

- Следи за языком Уизли, и лучше вам поторопиться свалить отсюда. Если вы, конечно, не хотите, чтобы ее заметили, - Драко взглянул на Гермиону и задержал взгляд чуть дольше, чем нужно было бы.

- Что ты имеешь в виду? – спросила Гермиона.

- Грейнджер, они здесь за магглами, - сказал Драко серьезно. – Хочешь висеть вверх ногами в воздухе? Тогда задержитесь, они как раз идут в эту сторону, - грубо, дерзко, но Гермиона поняла, о чем он и на ее лице отразился страх.

- Гермиона волшебница, - зарычал Гарри.

- Называй это как хочешь, - ехидно ответил Драко, - если ты думаешь, они не разберутся, где здесь грязнокровки, стой, где стоишь.

Малфой понимал, что вся эта перепалка лишь лирика, главное он сделал – предупредил.

- Следи за своим языком, Малфой! – крикнул Рон, как делал всегда наслово «грязнокровка».

- Не обращай внимания, Рон, - останавливая парня, сказала девушка, который уже двинулся в сторону Драко.

- Легко всех распугали, не правда ли? – лениво протянул Малфой, оглядываясь по сторонам, где царила паника и хаос. – А где твой папашка, Уизел? Сказал вам спрятаться, а сам пытается спасти магглов?

- А где твои родители, Малфой? – спросил Гарри, - В гуще толпы под масками?

- Ну, если они там, я вряд ли бы тебе об этом сказал, не так ли? – продолжая нагло улыбаться произнёс Драко. Ему ничего не грозило в этой суматохе, он только думал, как долго эти инвалиды еще будут его раздражать, и не уведут наконец Гермиону. Либо они делают уже это сейчас, либо он сам ее схватит за локоть и уведет.

- Хватит уже, - сказала Гермиона, - идемте найдем остальных.

- Держи свою лохматую головку ниже, Грейнджер, - уже тише произнес Драко, и в его глазах она увидела волнение, резко исчезнувшее за маской презрительной усмешки.

***

- Что происходит, Малфой? – закидывая сумку на подоконник в их месте, взволновано спрашивает Гермиона.

Был второй день по приезду в Хогвартс, и они не успели увидеться вчера, да и как друзьям объяснишь, что тебе в первый же день срочно надо в библиотеку. Малфой подкинул ей в сумку записку о времени встречи аккурат на выходе из Большого зала прошлым днем.

За окном сгущались сумерки, но было еще достаточно светло и тепло. Гермиона была в школьной плиссированной юбке, белой рубашке с коротким рукавом и мантии. Драко в неизменной классике, только без галстука.

- И я рад тебя видеть, Грейнджер, - улыбнулся Драко. Он действительно рад. И последнее, что он хотел бы сейчас обсуждать, это стычку на всемирном чемпионате по Квиддичу. Как минимум потому, что не собирался ей ничего рассказывать. Чем меньше она знает, тем больше в безопасности, считал он.

- И я рада, - чуть смягчилась она, а затем обняла его за шею и отстранилась, улыбнувшись, - но я так напугана. Что происходит? Чего нам ожидать? Что ты об этом знаешь? – она выжидающе посмотрела на Драко. Интуиция подсказывала ей, что он знает больше чем она. Но поделится ли с ней?

- Я? С чего ты взяла, что я что-то знаю? – вскинул бровь Драко.

- Ты был слишком спокоен в той среде хаоса и паники, - сложила руки на груди Гермиона.

- Лучше расскажи, как прошло твое лето. Как сильно скучала по мне? – самодовольно улыбаясь произнес Драко, смотря прямо ей в глаза. Он хотел притянуть ее за талию, обнять, прижать к себе, почувствовать тепло и мягкость ее тела, но не знал, как она отреагирует. Единственная девушка, с которой он чертову сотню раз подумает, прежде чем что-то сделать.

Гермиона засмущалась. Даже несмотря на то, что тему того злосчастного поцелуя они не поднимали, девушка больше не могла смотреть на Драко только как на друга. Он сломал барьер и обратно пути нет. По крайней мере, в ее чувствах точно.

- Малфой, это действительно очень важно! Для меня! – воскликнула Гермиона, игнорируя его вопрос.

- А я вот скучал, - продолжил Драко, не прерывая зрительного контакта. – А когда увидел тебя на кубке, думал шеи этим двоим переломаю, за то, что ты с ними, а не со мной.

Гермиона опешила, он никогда так прямолинейно не говорил. Ее щечки залились еще большим румянцем.

- Малфой! – укоризненно произнесла она. Драко довольно, прищурено улыбался. Ну вот и удалось ее сбить с этой глупой мысли о допросе.

- Ладно-ладно, - поднимая руки в оборонительном жесте произнес Драко. – Так как провела лето? Была у родителей?

- Да, была, - ответила Гермиона, отдавшись воспоминаниям, - но только первый месяц. Остаток каникул я провела с Гарри и Роном. Как твое лето? Ты не прислал ни одной совы мне. Я не стала ничего слать… Ты говорил, это может быть опасно.

- Именно, и умница, что ничего не слала. Отец нанял учителей по окклюменции и легилименции, - ответил Драко и увидел, как на лице Гермионы отразилось удивление. – Да-да, вместо того, чтобы прохлаждаться на берегу моря в Италии, я ежедневно прохлаждался в бежевом зале Мэнора в попытках закрыть свой разум и проникнуть в чужой.

- Вау, хотела бы я сказать, что сочувствую, но даже немного завидую. Я бы тоже хотела обучиться, - сказала Гермиона с присущей ей страстью к учебе. – Я читала, это очень тяжело!

- По правде сказать, заебался, - Гермиона скривилась и Драко усмехнулся. Она никак не привыкнет к тому, что он позволял себе материться даже при ней. – Но выхода у меня нет. Есть вещи, которые должны быть скрыты. И я выжимал из себя максимум.

Понимание и волнение озарило Гермиону. Осознала, что об их общении очень легко могут узнать другие. И что тогда будет?

- А кто тебя тренирует?

- Слава Мерлину, не отец, - между ними было такое понимание, что многие вещи можно было не озвучивать: они читали между строк.

Гермиона задумчиво посмотрела на Драко:

- Если Люциус узнает…

- Я сделаю все, чтобы не узнал. Кстати. Мне нужна твоя помощь в освоении одного заклинания. Потренируешься со мной?

- Конечно! Что за заклинание?

- Обливиэйт.

***

- Малфой, зачем ты нацепил этот значок, ну детский сад, честное слово! - возмущенно произнесла Гермиона, когда Драко подошел. Девушка пришла раньше и читала книгу.

Гарри Поттер ходил сам не свой все последние дни: лучший друг с ним не разговаривает, все вокруг гнобят, что он обманным путем кинул свое имя в кубок, и Малфой их возглавляет. Гермиона очень устала находится между трех огней.

- Потому что он меня бесит, - лениво пожал плечами блондин. Ему было плевать, на самом ли деле Поттер бросил свое имя в кубок или его подставили. Просто если эти никчемные значки создавали ему еще больший дискомфорт - отлично.

Гермиона скрестила руки на груди. Драко картинно закатил глаза. Ну вот опять. Их встреча началась со стычки из-за двух друзей Гермионы. И оба поняли, что продолжать ни к чему.

Они часто тренировались в их месте. Гермиона спрашивала зачем ему понадобилось это заклинание, на что он в шутку отвечал:

- Чтобы править миром иногда необходимы кардинальные меры.

Она смеялась, но иногда все же снова задавала этот вопрос, также не получая ответа. Впрочем, у Драко тоже были вопросы, оставленные ею без ответа.

- С кем ты идешь на бал?

- Увидишь, - уклончиво ответила та, отводя взгляд. Ей не хотелось никому говорить, что Крам пригласил и она согласилась. Рон бы обсмеял ее, а Драко… Она сама себе не могла объяснить почему не сказала. Их общение оставалось в дружеском ключе. Только иногда долгие взгляды и взаимное молчание давали понять, что между ними что-то большее.

- Надеюсь это будет Поттер, а не Уизел. Скажи, что он, иначе ты разобьешь мне сердце, - шутливо сказал Драко. Хотя на самом деле, он не хотел, чтобы вообще кто-то сопровождал ее на бал. Само собой, они понимали, о них двоих и речи быть не может, но в Драко жил гребанный собственник, который все чаще давал о себе знать жгучей ревностью, выливающейся в постоянные стычки с Поттером и Уизли.

- Твое сердце намного крепче, чем ты постоянно о нем говоришь, - усмехнулась Гермиона, заправляя волосы за ухо и перелистывая книгу на нужную страницу.

- У меня для тебя кое-что есть, - произнес Драко, доставая из кармана мантии тонкое, изящное белое перо с красной вставкой. - Я кое-чему тренировался на досуге, и у меня получилось.

Гермиона с интересом протянула руку и взяла перо:

- Очень красивое, для чего оно?

- Помнишь, я как-то говорил о протеевых чарах на первом курсе? - самодовольно улыбаясь спросил Драко.

- Не может быть! - Гермиона в изумлении открыла глаза и стала рассматривать его вблизи. - И как, работает?

Малфою польстила реакция Гермионы. Она была той единственной, кто по достоинству оценивал его способности в магии и он купался в ее эмоциях похвалы, как в оазисе. Тем более, она единственная была способна по-настоящему поддержать и искренне порадоваться его успехам. Для других он создавал вид, будто ничем не занимается, лениво отшиваясь в гостиной Слизерина и как будто делая одолжение, посещает пары.

- У меня будет такое же, только с зеленой вставкой, - сказал парень, - Когда кто-то из нас что-то напишет этим пером, другое завибрирует. Останется лишь взять его в руку и поставить на пергамент. И перо само напишет послание. Хочешь попробовать?

- Конечно! - восторженно воскликнула Гермиона.

***

Наступил Святочный бал. Естественно, Драко шел с Панси Паркинсон. Она прожужжала ему все уши по поводу того, что они обязательно должны надеть костюмы в одной цветовой гамме. Она будет в голубом платье, значит ему нужно надеть рубашку, или хотя бы галстук, в цвет. Драко ожидаемо проигнорировал и надел стандартную классику. Но настроение она ему подпортила знатно.

Малфой стоял у стола с пуншем, а Панси, вися у него на локте что-то беспрестанно щебетала. Он слушал ее в полуха, выискивая по сторонам ту, что ожидал больше всех. Как ни странно, Поттер и Уизел уже спустились и стояли тут, потерянные и смущенные. Драко усмехнулся. Но где же Гермиона?..

И он увидел ее. В длинном, струящемся, сиреневом платье, что так изящно облегало ее точенную фигурку. Собранные волосы в высокую прическу и невысокий каблучок. Она спускалась по лестнице, кому-то смущенно улыбаясь… Драко перевел взгляд вниз и увидел стоящего у подножия лестницы Виктора Крама.

Крам?! У Драко чуть челюсть не упала от изумления, резко сменившееся на жгучую ревность. На его белом лице проступил багровый румянец, свидетельствующий, о том, что его аристократическая выдержка дала сбой. Он не мог отвести от нее глаз. Она была такая нежная, воздушная. Но не с ним.

Драко залпом выпил стакан пунша, стряхнул с руки Паркинсон и вылетел из Большого зала. Главное, чтобы свое перо она также носила в сумочке.

Гермиона чувствовала на себе ошеломленные взгляды и сильно стеснялась. Она старалась не смотреть по сторонам, потому что переживала, что может, не дай Мерлин, споткнуться или вообще упасть, поэтому, взяв под локоть Виктора, она не сводила с него глаз, пытаясь отстраниться от окружающих.

В середине танца она вдруг почувствовала вибрацию в сумочке. Гермиона оглянулась по сторонам, но Драко нигде поблизости не увидела. Решив по окончанию танца пойти в уборную и посмотреть на сообщение, что отправил ей Малфой, она продолжила танец.

“Сегодня в 23:00”

Интересно, к чему спешка? И где он вообще сам? На протяжении всего бала она лишь раз увидела его в танце с Паркинсон, но он даже не взглянул на нее. Будто Гермионы не существовало.

И Рон, почему-то обозлился на нее, говорил какие-то несусветные вещи про предательство и общение с врагом. Какие глупые эти мальчишки! Так хорошо начинался вечер и надо же было им все испортить! Было почти одиннадцать, и Гермиона, сославшись на то, что устала и хочет спать, попрощалась с Крамом и отправилась навстречу к Малфою. Он уже был там.

- Как прошел вечер? - холодно поинтересовался Малфой, стоя спиной к ней.

Гермиона не поняла, с чего такой тон в голосе и отстранённость. Где-то глубоко подсознание подсказывало, что, возможно, это как-то связано с Крамом, но связать воедино не получалось. Что не так? Она свободная девушка, может встречаться с кем пожелает, если вообще бал можно назвать встречей, ничего лишнего себе не позволяла. Да и вообще, почему она оправдывается?

- Прекрасно, - ответила Гермиона несколько подозрительно, - я тебя почти не видела. Где пропадал?

Драко повернулся к ней и, подойдя ближе, схватил ее за талию и усадил на подоконник, подойдя вплотную. От него пахло знакомым одеколоном и… чем-то терпким, крепким… алкоголем?

- Тео притащил кое-что поинтереснее пунша в гостиную Слизерина. Развлекался, - его серые глаза были хмельные, немного затуманенные, а голос дерзкий и… непредсказуемый. - Так значит, хорошо развлеклась, говоришь?

- Малфой, ты пьян, - скривившись, произнесла Гермиона, попытавшись отстраниться, но Драко взял ее за подбородок и развернул к себе.

- Он тебе нравится? Уже целовались? - продолжал допрашивать Драко.

- Что?.. Что ты несешь..?

- И как? Он целуется лучше меня? Не убежала от него также, как тогда от меня? - тихим, почти злым шепотом говорил Малфой. Весь вечер его поедала злость и ревность, он выпил алкоголя больше, чем обычно себе позволял, и мыслями накалился настолько, что не мог дождаться встречи с ней, чтобы высказать, вывалить на нее эти жгучие изнутри эмоции, поедающие нутро. Он уже представлял, как Крам зажимает Гермиону в углу и лапает ее своими руками, впиваясь в рот. У Драко уже чесались кулаки в отношении дурмстрангского чемпиона.

- Я ни с кем не целовалась, Малфой! Что вообще ты себе позволяешь!

- Ты так смотрела на него, улыбалась ему, обнимала, - продолжал Драко тихим шепотом, опустив одну руку ей за спину и, схватив за ягодицу, подвинул ближе к себе, задирая подол, прижимаясь телом, заставляя расставить ноги. Другой рукой парень гладил ее по щеке, опускаясь большим пальцем к губам.

Гермиону охватил страх, Малфой был не в себе и причиной того стала она, не понимая даже как. На протяжении всех их встреч она постоянно ждала, она жаждала его прикосновений, чтобы он снова поцеловал ее как тогда, и она бы ответила ему уже осознанно. Сейчас он пугал ее… и все равно возбуждал. Драко был чертовски красив, а сильные руки, прижимающие к себе, не давали выбора решать. Он не спрашивал, он брал, что хотел, а хотел он ее. Гермиона замерла, по позвоночнику, вслед за его рукой, пробежали мурашки, вызывая внутренний озноб.

- Но меня ты обнимешь по другому, - прошипел Драко, тесно прижимая ее к себе, запуская руку в волосы на затылке и грубо впиваясь в ее рот. Гермиона лишь успела сделать вдох и перестала дышать, сильное чувство возбуждения и удовольствия охватили ее. Она обняла Малфоя за шею и притянула ближе к себе, растворяясь в его объятиях, в грубом, долгожданном поцелуе, пропустив мимо столь злую, развратную реплику.

Не прерывая поцелуя, Драко задрал выше подол платья Гермионы и жадно впился рукой в бедро девушки, вызывая тихий стон боли и наслаждения. Возможно, останутся синяки. Он гладил ее всю, забираясь под платье, трогая, сминая грудь, рыскал по телу, затрагивая самые сокровенные места девушки, и она позволяла, потому что так долго сама этого ждала. Сама хотела этого, хотела его. Но когда Драко хотел забраться в трусики, Гермиона попыталась сжать ноги, но была слишком близко прижата к нему, она попыталась убрать его руки, но он лишь обхватил их и завел за спину, продолжая целовать. Но руку все же переместил на грудь. Гермиона расслабилась, отдаваясь ощущениям.

Отстранившись от девушки, Драко взял ее подбородок и посмотрел прямо в глаза. Он что-то необъяснимое ощущал к ней, патологическую тягу, патологическое желание, чтобы была только его, ни с кем, никак, нигде. Перед глазами снова проплывали картины, будто она с Крамом зажимается. Драко сжал челюсти, желваки на скулах дернулись.

Ее взгляд был затуманен, красные от поцелуев губы были приоткрыты, будто призывая продолжить поцелуй, но Драко все еще грызла жгучая ревность и он не смог сдержаться:

- Перед ним ты также ноги успела раздвинуть перед тем, как прийти ко мне? - будто выплюнул гниль, сказал Драко.

Казалось, на Гермиону вылили ведро ледяной воды, сердце замерло и перестало биться. Она широко открыла глаза и, высвободив руку, размахнулась для пощёчины, но Драко был готов и перехватил руку. Гермиона начала вырываться, лягаться ногами, но была крепко зажата.

- Отпусти меня, ублюдок, - прошипела она в отчаянии. Как он мог? Вознести ее до такого состояния, а потом ударить об пол с высоты таких чувств. Откуда у него вообще такие мысли?! Как он смеет их озвучивать? Как он смеет ее оскорблять?

Малфой задумчиво смотрел на нее, все еще крепко держа. В его глазах читалось возбуждение, злость, помутнение. Как такой спектр эмоций уживался в одном человеке в один момент? Она пыталась вырваться, дергаясь в его руках, и он вдруг сам ослабил хватку. Гермиона соскочила с подоконника и убежала, на ходу смахивая слезы разочарования. Снова. Мерлин, неужели Малфой может приносить удовольствие только вместе с разочарованием?

***

С растрепанной прической, распухшими губами от поцелуев вернулась Гермиона в гостиную Гриффиндора. Она была сама не своя, пребывала в прострации от произошедшего с Малфоем под лестницей. Он был такой грубый, нежный, властный, уверенный… И злой. Гермиона не знала, сколько простояла под душем, приходя в себя. Она чувствовала себя разбитой и несчастной. Этот вечер принес ей столько боли, что лучше бы его не было.

Был уже второй час, когда она зашла в спальню девочек, мысленно радуясь, что в этот вечер все втихаря пили алкоголь и уснули крепким сном.

========== Глава 4. ==========

Темные облака, переходящие в тучи, все чаще собирались над замком, повествуя о затянувшейся осенней хандре. Ученики кутались в теплые свитера и мантии, а ветер, пронизывающий до костей, заставлял без надобности не выходить из школы, а проводить свободное время отсиживаясь в гостиных факультетов.

Казалось, хандра поздней осени поселилась не только в замке, но и в душе Гермионы: она редко улыбалась, а синяки под глазами от бессонных ночей прятала под заклинаниями гламура. Благо она была способной ученицей.

После злополучного Святочного бала прошел почти месяц. На следующий день ее зачарованное перо, подаренное Малфоем, вибрировало не переставая весь день и успокоилось только поздно ночью. Гермиона сначала спрятала его в сумку, но каждый раз оно напоминало о глубокой обиде, нанесенной подарившим, поэтому она спрятала его в чемодан, и закинула под кровать. Совсем выкинуть не решилась… Пока не могла.

Как и видеть Малфоя. На следующий день даже хотела пропустить завтрак, но Гарри не позволил ей, настояв, мол, ссора с другом не повод пренебрегать едой. Конечно он имел в виду Рона, который с ней не разговаривал. Гермиона переживала насчет него тоже, но Рон часто обижался то на Гарри, то на нее, и быстро отходил - тут все было понятно и предсказуемо.

Как не было с истинной причиной ее плохого настроения, сидящей за слизеринским столом. Ее одолевали противоречивые чувства: глубокая обида за такое оскорбление, что он посмел выставить ее шлюхой; пренебрежение ее чувствами к нему, ведь она только с ним позволила себе такое поведение; и злость, что он такой… такой Малфой. Она бы и хотела думать, что он всегда был к ней добр, а по злому относился только к чужим, но это был бы самообман. Он часто ее обижал, просто не в таких масштабах. Мог сказать что-то необдуманно, и она ему прощала, спускала с рук, думая, что он не со зла. Теперь же она отчасти винила и себя, что допустила такое отношение.

Но больше она такого не позволит. Их дружбе конец, ее чувства должны умереть прямо здесь и сейчас после вчерашнего инцидента, обещала она себе. Сердце разрывалось, но точку она решила поставить жирную.

Она избегала его, старалась все время находиться с кем-то, зная, что он не подойдет в присутствии других, специально ходила другими коридорами…

В душе надеясь, чтобы произошло чудо.

***

После бала Драко проснулся с сильнейшей головной болью. Казалось, минотавр ударил по черепу секирой, и она теперь раскалывалась пополам. Он потер переносицу и вдруг резко открыл глаза: вспомнил все, что вчера вечером было. Волна сожаления и злости накрыла его. Вчера он явно перебрал огневиски. С его нравом необходимо ограничивать алкоголь, он уже замечал за собой вспышки агрессии после алкоголя, поэтому на вечеринках всегда контролировал себя. Но вчера все вышло из-под контроля.

Он аккуратно поднялся на кровати.

- Тео! – позвал Драко, - твою мать, придурок, очнись! – уже громче крикнул злой Малфой. Злость, граничащая с ненавистью охватила его, но больше на себя.

- Чего тебе? – вяло отозвался однокурсник. Был выходной, и он планировал нормально выспаться.

- Где похмельное зелье? – обычно Драко не нуждался в таких вещах, но точно знал, что у любителя выпить всегда подобное зелье имеется. Ему нужно срочно исправить, что натворил вчера. Хотя он сильно сомневался, что это будет легко…

Тео потянулся к прикроватной тумбочке, достал из ящика бутылек и поставил сверху.

- Акцио! – флакон прямиком в руку упал Малфою и он, быстро его открыв, выпил. На вкус как протухший тыквенный сок, впрочем, как и любое зелье. Драко потянулся к зачарованному перу и сразу же стал писать… Но ответа не было. Как и не было прочитано то, что он отправлял.

Настроение Драко с каждой минутой того дня становилось все хуже. Она не читала его сообщения, его это злило и заставляло волноваться. Он помнил, что позволил себе слишком многое: они так страстно целовались, как он давно мечтал, но черт его за язык дернул ляпнуть… То, что ляпнул. Драко почти убивался. Почти, потому что внешне он был дико зол и срывался на своих и чужих. Крэббу и Гойлу сильно досталось за их тупые шутки, а Панси даже отодвинулась к Дафне, чувствуя, что Малфой сегодня не в себе.

Весь день Драко пытался передать сообщение Гермионе через зачарованное перо, но она так ничего и не прочитала. В большом зале специально села спиной к слизеринскому столу. К вечеру, он уже ее винил во всем и убеждал себя, что немного перебрал, со всеми бывает, а она - нетерпимая эгоистка и если бы ей действительно были дороги их отношения – прочитала бы послание. К ночи Драко снова налег на огневиски, зажав Панси в темном углу слизеринской гостиной.

***

Весь месяц Драко кидал на Гермиону взгляды, которые она могла не видеть, но всегда чувствовала. Между ними оставалась тонкая нить необъяснимого притяжения, позволявшая ощущать присутствие друг друга рядом, даже находясь в огромном Большом зале. А совместные пары проходили для Гермионы просто ужасно: ее все время бросало в жар от волнения. Девушка собирала волосы в высокий пучок, чтобы хоть как-то облегчить самоощущение, но будто делала хуже - Драко впивался взглядом в ее открытую шею, в голове воспроизводя как он ее ласкал и, казалось, это же возбуждение передавалось ей.

Малфой стал чаще замечать ее в компании Крама. Правда, они совсем не делали того, что он себе надумывал. Гермиона обычно делала уроки, а он сидел рядом и смотрел. Интересно, они вообще разговаривают? Но Драко все равно грелся. Никто не должен был быть рядом с ней. Он смирился с инвалидами в лице Поттера и Уизела - они ему не ровня. Но в дурмстрангском чемпионе он видел соперника. Но что он мог сделать?..

***

- Ты не можешь бегать от меня вечно, Грейнджер.

Сердце Гермионы екнуло, а затем забилось в ускоренном ритме, отбивая сто сорок ударов в минуту. Она уже почти поднялась на последнюю лестницу, ведущую к портрету Полной дамы, за которым находилась гостиная Гриффиндора. Был поздний вечер, засиделась в библиотеке, доделывая рефераты на будущую неделю. Гермиона сильно загружала себя уроками, и ей это помогало справляться. По крайней мере, так казалось до настоящего момента.

Малфой стоял прямо у подножия лестницы в мантии с накинутым капюшоном. Пусть его лицо скрывала одежда, но фигура, стоящая прямо у гостиной факультета могла вызвать подозрения.

За этот бесконечно долгий месяц Гермиона уже успела сто раз остыть, уже практически не держала зла, снова в мыслях оправдывая его поведение алкоголем и присущей ему вспыльчивостью, но самой подойти ей не позволяла гордость. Как ни крути, виноват был он. А волновалась она сейчас, потому что он, как обычно, все делал непредсказуемо. И что он хотел сейчас сказать или сделать – она не знала. И опасалась. Малфой был непредсказуем как в словах, так и в действиях.

- Чего тебе? – она постаралась придать своему голосу твердость, но ее девичий, тонкий голосок все равно звучал мягко и нежно. Гермиона нахмурилась и сложила руки на груди, не двигаясь с места.

- Иди сюда, поговорить надо, - ответил Малфой, протягивая руку. Обычно он хватал ее и тянул на себя, но сейчас спрашивал.

- Я достаточно от тебя уже выслушала, - даже не дернувшись, ответила гриффиндорка. Она и не хотела накалять обстановку, но ничего не могла с собой поделать – обида вновь ожила в ее душе при взгляде на него. Гермиона чувствовала, как соскучилась по нему, по его голосу, обращенному к ней, по его особой манере говорить: не насмешливой и презрительной, как обычно при всех, а только с ней. Только с ней он использовал особенные чары разговора. Но… просто этого было недостаточно. Недостаточно, чтобы обида рассеялась.

Драко тяжело вздохнул. Он понимал, что будет сложно. Все же месяц она копила обиду, наверняка увеличивая ее в размерах, но все это время он сам «отходил» от ссоры, не мог прийти к решению, чего же он хочет, и правда ли считает ее виноватой не меньше, чем сам. Он признавал за собой вину, но она не позволила ему даже высказаться на следующий день, и Драко это сильно оскорбило – он не привык к такому. Верно, как и она к тому, что он ей наговорил. В очередной раз страдая от самоедства он отрицал свою тягу к ней, пытался даже ненавидеть ее за то, что не позволила высказаться; за то, что общалась с Крамом; за то, что так легко его вычеркнула из своей жизни… Пытался смириться, что больше нет его тайной связи с его гриффиндоркой… И не смог.

Драко пристрастился к алкоголю. Почти каждый вечер он с Тео употреблял, но спустя время заметил, что на душе становилось только хуже, усугубляя и без того паршивое состояние. И решил, что будь что будет, но встретиться они должны. Он караулил ее обычные маршруты по коридорам, часто бывал в их месте, но она нигде не появлялась. Оставался один вариант – поймать только у ее собственной гостиной. И слава Мерлину, что она до последнего задерживалась в библиотеке и никого не оказалось сейчас рядом.

Но как ее уговорить пойти на контакт? Она закрылась и хмуро смотрела на него. Но… не уходила. Драко был достаточно проницательным, чтобы отметить этот факт.

- Послушаешь то, чего никогда не слышала, - криво усмехнувшись сказал Малфой и все же схватив ее за руку дернул на себя. Гермиона ахнула и упала прямо в его объятия, а он, быстро ее окольцевав, прижал к себе. Но она и не вырывалась. Родные объятья будто опьянили ее, она вдруг уткнулась носом ему в грудь, держа руки перед собой и просто дышала родным запахом.

- Ну и, - спустя некоторое время подала голос Гермиона. Она пыталась собраться с духом, чтобы совсем не растаять и все-таки хоть что-то услышать, что подлатает ее раненную гордость и душу.

- Я сожалею, - сказал Малфой. Как тяжело ему давались слова о чувствах! Он так много ощущал, казалось, целый космос эмоций и чувств. Он сожалел? Ему было чертовски стыдно, больно, обидно, тяжело, в конце концов. Чертов рот не выговаривал все эти слова, будто был сломан или не настроен на частоту откровенности.

Гермиона чуть отстранилась от него, в изумлении округлила глаза:

- И это все? Ты просто сожалеешь? – ее голос окреп, она снова начинала злиться, ее возмущение придавало ей сил. Она оттолкнулась от него, сложив руки на груди.

Драко провел рукой по волосам, собираясь с духом:

- Гермиона, ты знаешь меня, мне тяжело даются такие слова. Ты же всегда понимала меня и без слов!

- Да, только оскорбления тебе всегда даются легко, а как просить за них прощения – видите ли ты и так поймешь! – на эмоциях она сильно повысила голос, еще чуть и их бы услышали. – Нет уж, будь любезен, соизволь нормально попросить прощения!

Воцарилось молчание. Драко напряженно поджал губы и тяжело дышал. Ее настойчивость также выводила его из себя. Неужели мало того, что он здесь, пришел, несмотря на весь ее игнор? Переступил через себя, сказал, что сожалеет, чего она еще хочет?!

Гермиона сверлила его возмущенным взглядом, ожидая нормальных извинений. Она готова была его простить, снова все забыть вопреки собственным обещаниям, просто скажи “прости меня”.

- Есть вещи, Малфой, которые должны быть произнесены и услышаны, - тихо сказала девушка и, резко развернувшись, ушла вверх по лестнице.

Грубо чертыхнувшись Драко накинул капюшон и быстрым шагом ушел в гостиную. Злой, разочарованный, поникший…

***

Зайдя в гостиную, Гермиона прямиком направилась к графину с водой – от волнения горло пересохло, а язык прилип к нёбу. Своим появлением он вдруг снова нарушил ее душевное равновесие. Да, она сильно переживала, была разочарована, обижена на него, но уже понемногу свыклась с мыслью, что между ними всё, а сейчас - снова, всё заново, все переживания, непонимание… Когда и почему зародился между ними росток раздора?..

- Гермиона, ты в порядке? - спросил Гарри, увидев зашедшую девушку.

- Да, все отлично. Пойду отдыхать, - как можно более ровным голосом постаралась ответить Гермиона.

Сбросив сумку на свою кровать и сняв мантию, она достала чемодан и отыскала зачарованное перо. Она крутила его в руках, будто вспоминая, как оно ощущается, как это – держать его в руке, какие мысли оно вызывает…

Гермиона была на грани срыва, почти как в вечер Святочного бала. Он пришел, она так ждала этого момента, ее душа ликовала, но чертова память не позволяла стереть его гнусные, обжигающие как яд слова. Что стоило просто сказать “прости”? Единственный раз пойти на уступки? Она готова была, хотела его простить. Самовлюбленный эгоист!

И вдруг перо завибрировало. В волнении, Гермиона закусила нижнюю губу, ее всю охватила дрожь как будто она на экзамене и боится, что ей не хватит времени дать ответ. Она металась, не могла решиться прочитать послание от Малфоя или нет. Что он написал? Извинения в письменной форме? Решил снова все сделать по своему?

Она быстро достала пергамент из сумки, поставила перо, и будь что будет.

«Я скучаю»

И всё… Как обычно. Скупо и ёмко.

Почему от него такие короткие фразы вмещали целую вселенную?

========== Глава 5. ==========

- Гермиона!

Гриффиндорка стояла на улице у входа в бар «Три метлы» в Хогсмиде. Была суббота и они с друзьями как обычно пошли проветриться, но в баре Гарри с Роном снова начали спорить о чем-то по Квиддичу и она, не желая слушать их перепалку, вышла на улицу, кинув им, что подождет снаружи. Ее порядком достали их перепалки, не сказать, что они были конфликтны сами по себе, но Рон слишком часто обижался, а Гарри и так был слишком накручен происходящими событиями - тем более что близилось третье задание - чтобы пытаться сгладить. Ох уж эта гриффиндорская вспыльчивая натура.

На улице уже было темно - зимняя ночь рано накрывала своим мрачным одеялом местность. Девушка обернулась на голос, позвавший ее по имени, и удивленно вскинула брови. Это был маленький мальчик, перво-или второкурсник, которого Гермиона даже не знала, но судя по желтому шарфу, из Хаффлпаффа.

- Да? – отозвалась она.

- Профессор Макгонагалл передала, чтобы ты срочно к ней пришла, есть важное дело, - пролепетал мальчик, затем улыбнулся, и не дожидаясь ответа, зашел в кафе.

Гермиона нахмурилась, совсем не ожидая, что ее выходной могут так прервать. В раздумьях, она поджала губы, не зная ждать друзей или поспешить в замок. Решив, что мальчики поймут, что она их не дождалась и пошла в школу, Гермиона поспешила.

Погода весь день стояла пасмурная, и сейчас темные тучи, усугубляя темноту безлунной ночи, вот-вот норовили разразиться осадками - а температура оставляла загадку – дождем или снегом. Девушка куталась в теплую мантию и шерстяной шарф желто-красного цвета, смотря себе под ноги. Уже почти дойдя до Хогвартса, Гермиона услышала тот-самый-голос:

- Бежишь так, словно за тобой толпа дементоров гонится, - лениво, с ухмылкой.

Гермиона от неожиданности вскинула брови, остановилась, а затем улыбнулась:

- А ты, видимо, совершенно случайно тут поджидаешь с патронусом наготове?

В тот злополучный вечер, когда он пришел к ней на лестнице у гостиной, и у них не сложился разговор, Гермиона не смогла больше оставаться холодной. Она ответила ему зачарованным пером, что тоже скучает… И понеслось. Они переписывались всю ночь. Лаванда и сестры Патил заметили что-то неладное в ее поведении той ночи: она смущенно хихикала, хотя старалась держаться, не спала практически всю ночь, непонятно чем занимаясь ночью и создавая какие-то шумы. Гермиона, конечно, потом наложила оглушающее заклинание на кровать, но спрятать люмос под одеялом сильно не получалось. И так однокурсницы поняли, что у нее есть поклонник, она влюблена. Правда, закономерно решили, что это был Крам.

После их примирения, Гермиона общалась с Виктором, но крайне редко, признаваясь себе, что Драко был очень ревнив, а поскольку дорог ей – провоцировать скандалы снова не хотелось, ведь Гермиона не была дурой, и осознавая его чувства к ней, сложила пазл из событий Святочного бала и его поведения. Нет, они не определили между собой стадию отношений. Они не были парнем и девушкой, и Драко не предъявлял на нее права, как и она на него… Просто оба понимали, что это какая-то чертова тяга между ними - не имеющая фундамента, причин, оснований - взяла над ними верх и связала толстым канатом морским узлом.

Гермиона старалась гнать от себя мысли о будущем, понимая, что ничего радужного ее не ждет. Но каждую встречу в их месте, окутанная кольцом его объятий, она была счастлива. Их неустанные разговоры, многозначительное молчание, совместные тренировки заклинаний, просто нахождение рядом - заставляло ее душу порхать. Драко же максимально контролировал свою речь находясь рядом с ней, больше не испытывая судьбу.

- Конечно, ты же знаешь, - подходя к ней, сказал Малфой. Его раздражало, что в Хогсмид, ровно, как и везде в школе, она ходила со своими недоумками. Он, конечно, тоже везде был со своими друзьями, но ему чертовски не хватало ее каждый день, и он старался не начинать встречи перепалкой, таким образом вымещая ревность.

- Мне сейчас некогда, меня ждет Макгонагалл, - произнесла Гермиона немного разочарованным голосом.

- Так она тебя уже дождалась, - хитро улыбаясь, произнес Драко.

Глаза девушки округлились в недоумении, а затем сузились в подозрительном прищуре, когда до нее дошло, что он имел в виду:

- Не может быть, Малфой! Ты сам подошел к хаффлпаффцу?! А если он кому-то расскажет, что из уст Малфоя звучало послание для Грейнджер?

- Это вряд ли, он не помнит, кто ему это сказал, - отмахнулся Драко, увлекая ее за руку в сторону моста подальше от главного входа.

- Не может быть, Малфой, - укоризненно повторила Гермиона, не веря собственным догадкам, - что ты сделал?! – она никогда не одобряла его методы, и была бы ее воля, наверно перевоспитала… Но он был не из тех, кто бы это позволил.

- Я же тебе говорил, иногда требуются кардинальные меры, - самодовольно произнес Драко. Он не чурался любых методов воздействия и манипулирования, считая, что люди делятся на два типа: те, кто манипулирует, и те, кем манипулируют, предпочитая быть в группе первых. И знал, Гермиона давно приняла его натуру, пусть и не переставала пытаться донести до него всю неправильность его поступков, его это только умиляло.

- Обливиэйт?

Они зашли на мост, устроившись в углублении дальней колонны, он распахнул мантию, и девушка прижалась к его теплому телу, обхватив за талию.

- Это ужасное заклинание. Не представляю, как это – когда с тобой что-то происходило и не помнить об этом. Я хотела бы помнить любую мелочь, произошедшую со мной в жизни, - тихо прошептала она, размышляя.

- Это звучит ужасно, только если ты знаешь об этом. И иногда это нужно, ради безопасности. Себя или других, - ответил парень.

***

Трагичные события четвертого курса лишили Драко и Гермиону прощальных встреч, последний раз они виделись до третьего задания, таинственного лабиринта и портала на кладбище.

Люциус Малфой вызвал Драко раньше отправления Хогвартс-Экспресса, поэтому начеркав прощальные строки Гермионе, он вышел из Большого зала, даже не посмотрев на нее, чтобы не привлекать внимание. Да и она была сама не своя от случившегося. Драко сильно тянуло к Гермионе, но общаться становилось с каждым разом всё сложнее… Он многое знал, будучи по другую сторону баррикады, но не мог себе позволить что-либо рассказать ей, понимая, что может подставить семью. Его тяга, зависимость превращалась в настоящий наркотик, отравляющий жизнь. Но отказываться он от этого не собирался.

***

Первый месяц лета после четвертого курса Гермиона провела у родителей, а затем уехала в Нору. Там ее радушно встретила вся семья, она чувствовала себя в безопасности, дома, среди своих и со дня на день они планировали операцию по вызволению Поттера из семьи Дурслей.

Но вот почти два месяца уже от Малфоя не было известий. Каждый день по нескольку раз она проверяла зачарованное перо, но оно молчало. Снова, как в прошлое лето. Он уезжал домой и пропадал, а Гермиона сильно переживала, беспокоилась, последние строки от него были крайне скупы, якобы он желает ей хороших каникул и свяжется с ней сам. Она ждала, накручивая себя. Как будто дом его был не родной обителью, а наоборот, опасным местом, где нужно быть начеку. И Гермиона даже представить себе не могла насколько ее догадки были близки к истине.

Когда Драко вернулся домой, его встретила беспокойная мать с лицом, бледнее, чем, казалось, быть уже не может. Темный Лорд вернулся и поселился в Мэноре. Драко позволили находится в другой части замка и пока не попадаться на глаза Темному Лорду. Его занятия окклюменцией и легилименцией продолжились и Малфой отдавал этому все силы, понимая, что от этого может зависеть жизнь, и не только его.

***

5 курс

Малфой пришел в их место за час до встречи, желая впервые за почти пять лет обучения побыть одному здесь. Все обдумать. Он бросил учебную сумку на подоконник и сам залез на него, опираясь спиной к стене и сложив руки на колени. Перед отправлением в школу отец сказал ему, что в этом году все изменится, и чтобы Драко был готов к его указаниям. Люциус всегда говорил загадками, и несмотря на то, что сын задавал наводящие вопросы, никогда не раскрывал карты полноценно. Он просто сказал, что они семья и должны держаться вместе до конца, что бы не происходило. А это значило, у каждого свои роли, какие они должны играть, и обязанности, которые должны выполнять. Драко крепко задумался. Его вообще не прельщала мысль, что придется играть какую-то роль, но понимал, что он будет это делать, его так воспитали, семейные ценности прививались с молоком матери, они у него в крови.

И в первый день Малфой понял, о чем говорил отец, узнав в Амбридж в ее блевотно-розовом костюме женщину, не так давно посетившую Мэнор на званном ужине. В этот же вечер после пира она вызвала его к себе, якобы под предлогом дел старосты Слизерина, но на самом деле поручила ему следить за самой неугомонной троицей Хогвартса… Общаясь с ней, Драко активировал свои навыки окклюменции, не то чтобы переживая, что она хороший легилимент, но он приучал себя к сокрытию своего разума на постоянной основе. Драко сыграл свою роль идеально: с идеальной безэмоциональной маской на лице, лишь презрительно дёрнувшаяся верхняя губа при упоминании о Поттере.

- Драко! – отвлек его от размышлений радостный голос девушки. Она бросила сумку рядом и поспешила обнять его за шею.

Внезапно холод, поселившийся в его душе еще с начала каникул, начал рассеиваться, будто весеннее солнце грело затвердевшую землю, растапливая зимний, залежавшийся снег. Он поспешил спуститься и заключил ее в объятия. Молча, уткнувшись в ее макушку. Его охватило смятение, он не знал, как вести себя теперь. Вот она, стояла перед ним такая живая, теплая, как целое солнце его собственной, холодной без нее, вселенной. Он хотел бы стоять вот так, зарывшись в ее волосы и вдыхая сладко-фруктовый аромат, вечно… Но жизнь уготовила ему совершенно другую роль.

- Что происходило летом в Мэноре, Драко? – отстранившись от него, спросила Гермиона, - ты не написал ни одного сообщения!

- Я же говорил тебе, меня обучают окклюменции и легилименции, не хотел, чтобы просочились свежие воспоминания, - сказал Драко лишь отчасти правду, - я там круглосуточно под прицелом отца.

Гермиона нахмурилась.

- На Гарри было совершено два нападения этим летом, - попыталась начать девушка. Она чувствовала, Малфой знает многое. И если раньше их отношения оставались в стороне от происходящих событий, то сейчас Гермиона непосредственно сама столкнулась с Пожирателями и не сомневалась, что отец Драко был одним из них. Она переживала за Драко, переживала за Гарри, за себя, за весь мир. Ей хотелось, чтобы они были вместе, рука об руку, помогая друг другу пережить эти моменты.

- Опять ты про своего Поттера, - скривился Драко, делая вид, что не понял, о чем она и притянул за талию к себе. Он так соскучился по ней, по запаху, нежной коже. Драко посадил ее на подоконник, их лица были примерно на одном уровне, провел большим пальцем по щеке и, запустив руку в волосы на затылке, припал к ее губам. Такие сладкие, желанные, долгожданные…

Гермиона ответила на поцелуй, но быстро отстранилась.

- Я была там, Драко! На нас напали, когда мы помогали Гарри уехать издома!

Малфой тяжело вздохнул. Лицо его не выдало никаких эмоций, только прищурившись смотрел на нее.

- Я говорил тебе держаться от Поттера подальше.

- Я говорила тебе, что этого не будет, - насупившись, ответила Гермиона. Ее переполняло беспокойство, не дающее расслабиться даже в его объятиях. Особенно в его объятиях, она осознавала, что он душой с ней, но… Не с ней в этом мире.

- Гермиона, - произнес Драко, будто раздумывая, - В этом году все будет по-другому, - он решился сказать ей, хоть что-то, что мог себе позволить… Она поймет. – И я тоже буду другой. Но держи всегда у себя в голове: я настоящий здесь, с тобой… Твой.

Гермиона изумленно широко открыла глаза, не зная, как реагировать, как понимать его. Они никогда не произносили такие сильные слова вслух друг другу, осознавая, что их чувства больше и выше обычных, обыденных фраз. И поэтому его фраза звучала так… Фатально.

- Прости меня за все, что может случиться, - тихо добавил Малфой, продолжая гладить ее по щеке, и взглядом следя за своими пальцами, не смотря ей глаза.

- Что ты имеешь в виду? – она хотела, чтобы он объяснил, не понимала и боялась каким он может стать. Зная его темную сторону, его возможности и взгляды, ей вдруг по-настоящему стало страшно. Что должно произойти, что заставило Малфоя… Просить прощения?

- Ты увидишь.

Гермиона собиралась что-то еще спросить, уже открыла рот, но Драко не позволил словам появиться на свет, накрыв ее губы своими. Он прижал ее за талию ближе к себе, углубляя поцелуй, нежно обнимая, лаская руками, забираясь рукой под школьную юбку, сжимая бедро. У Гермионы вырвался тихий стон, от которого Драко распалился сильнее и поцелуй из нежного перешел в страстный, напористый, почти грубый. Гермиона гладила его по плечам, неосознанно вытаскивая рубашку из-за пояса штанов и проникая под ткань. Она нежно провела ладошками по его торсу, чуть впиваясь ноготками, от чего Драко тихо застонал ей в рот. Их ласки становились все более страстными, откровенными, и Драко, шире раздвинув девушке ноги, забрался под юбку и аккуратно, нежно, стал поглаживать ее через мягкую ткань трусиков. От новых ощущений Гермиона застонала чуть громче, отстранившись от губ Драко; он тут же припал к ее шее, нежно лаская, покусывая, зализывая укусы. Драко осторожно отодвинул край трусиков и дотронулся до голой кожи, нежно поглаживая, позволяя привыкнуть к своим прикосновениям, продолжая ласкать шею. Гермиона ахнула и, обхватив его за плечи, притянула к себе для поцелуя. Гермиону никто там еще не трогал. Она изучала свое тело, поглаживала себя сама оставаясь одна в душе или перед сном, но уверенные, мужские руки не шли ни в какое сравнение. Внутренняя агония охватила девушку, ей хотелось чего-то большего, что сможет погасить этот огонь, заставляющий извиваться, хотеть… чего?.. Она знала, как это происходит, но плохо представляла, лишь продолжала целовать Драко, доводя себя и его до исступления.

Парень вдруг убрал руку от Гермионы, от чего она почувствовала даже разочарование, и обхватив ее за ягодицы, плотно прижал к себе, так, что она почувствовала его степень возбуждения.

- Если сейчас не остановишь, потом я уже не смогу, - хрипло, низким шепотом произнес Драко, смотря в ее томные глаза, раскрасневшиеся губы от поцелуев и укусов. Он был возбужден до предела, безумно хотел ее, но не был уверен, что она готова к этому сейчас.

Гермиона молчала, пытаясь собраться с мыслями, ощущая опьянение без алкоголя. Она сделала глубокий вздох, потом еще один и прикрыла глаза.

- Ты прав, - произнесла она, наконец, когда дошло до нее что могло здесь произойти, - Я… Я, пожалуй, пойду.

Ей вдруг стало стыдно за то, чем они тут занимались, и где побывали его руки. Эта сторона жизни ей была неизвестна, в отличие от Драко, уже имевшего опыт близкого общения с женщинами, благодаря предусмотрительному отцу.

Гермиона соскользнула с подоконника и, опустив взгляд, схватила сумку, намереваясь убежать, но Драко схватил ее за руку и резко развернув, снова прижал к себе, страстно поцеловал и, будто с трудом, нехотя, отпустил.

***

Собрания «Отряда Дамблдора» проходили регулярно в «Выручай-комнате». Гермиона по подобию зачарованного пера создала фальшивые галлеоны для связи всех участников. В тот день, когда Драко подарил его, девушка дотошно изучила работу протеевых чар, а Малфой помог в идеале их освоить. Благодаря их тренировкам, для Гермионы не составило труда зачаровать подобным образом эти безделушки. Только все удивлялись и восхищались способностями Грейнджер, закономерно кивая, мол, не зря проводила много времени в библиотеке.

Спустя время, участники стали замечать, что за ними следил Филч с миссис Норрис и Инспекционная дружина. Гермиона стала слишком часто замечать Малфоя и остальных слизеринцев рядом, будто они специально отшивались рядом.

С Драко они стали видеться редко – у обоих было слишком много дел, как по старостату, так и личных, о которых они друг от друга умалчивали. Эта пропасть недосказанности разрасталась в геометрической прогрессии. И вот уже совместное молчание, приносившее раньше умиротворение, стало приносить дискомфорт. Застывшие в воздухе, не озвученные вопросы накаляли обстановку до состояния плотного желе, и лишь поцелуи разряжали их состояние. Малфой больше не заходил так далеко, ограничиваясь безобидными ласками, а Гермиона была слишком стеснительна, чтобы озвучить свои желания. Она все также млела под ним и таяла, как мороженое на солнце.

- Драко, зачем ты вступил в эту глупую дружину? – возмущалась Гермиона, не понимая его мотивов, - тебе ведь претит за кем-то следить, ты сам говорил, тебе на всех них плевать!

- Ты как-то говорила, что есть слова, которые должны быть произнесены и услышаны, - уклончиво отвечал Драко, - но также есть вещи, которые просто должны быть выполнены.

Он не мог сказать ей, что от его поведения сильно зависит благосклонность к его семье того, против кого выступает она и ее близкие друзья. Это произнесенное, озвученное враз сделает их врагами. Малфой этого не хотел. Его беспокоило, что они ходят на грани, каждая встреча – недосказанность – пропасть. И он не знал, как вернуть что было между ними, казалось, уже невозможно. Ровно, как и Гермиона.

***

Драко шел по направлению от слизеринской гостиной в сторону Большого зала, патрулируя школу в вечернее время, погрузившись в свои мысли. Этим утром отец прислал ему письмо, что Драко необходимо также раньше Хогвартс-Экспресса вернуться домой, буквально на днях, не дожидаясь окончания праздничного пира, его ждут дома и намечается что-то очень для него важное. Это известие заставило перебирать варианты, что его может там ожидать, и к сожалению, он понимал, что в связи с совершеннолетием его, скорее всего, примут в круг приспешников Темного Лорда. И эта ситуация парню виделась фатальной.

- Драко! – возбужденный голос Крэбба вывел Малфоя из задумчивости, - Быстрее, идем! Там Амбридж накрыла шрамоголового с кучкой последователей, на третьем этаже, около доспехов, они ломают стену!

Казалось, сердце Драко упало на пол и осталось лежать там, он от волнения не чувствовал собственного сердцебиения. Хуже быть уже просто не могло, не придумаешь.

- Я забыл палочку в гостиной, иди, я сейчас догоню, - отозвался Малфой, ни малейшим движением не выдав собственные эмоции. Он бегом рванул в гостиную за зачарованным пером. Он должен был успеть ее предупредить… Но черт побери, будет ли от этого толк? Попытаться нужно… Драко не помнил, как настиг собственной кровати и быстро достав из тумбочки перо, написал Гермионе, что надо уходить. Тут же развернувшись, он бегом полетел на третий этаж…

Драко подоспел аккурат к моменту, когда Амбридж сломала стену и он, ошарашенный не меньше тех, кто находился внутри, стоял позади всех участников инспекционной дружины, и казалось, он вместе со всеми участвовал в крушении стены… Амбридж с мерзкой, самодовольной ухмылкой вошла в Выручай-комнату, ведя перед собой Чжоу Чанг, все остальные вошли следом.

Драко вошел последний и, отыскав глазами Гермиону, увидел, как она смотрела прямо на него. В ее глазах сквозило отчаяние, разочарование, неверие в то, что сейчас произошло и чувствовал, что все эти эмоции относились к нему. Она была уверена, что он в этом участвовал. Драко накрыло чувство безысходности, он не мог ей ничего сейчас объяснить, но и обида охватила его – как она могла сразу на него так подумать?..

Малфой надел непроницаемую безэмоциональную маску.

- Схватить их всех! – скомандовала Амбридж.

Милисента тут же двинулась к Гермионе, и скрутила ей руки за спиной…

Драко стрельнул взглядом на Гарри. Чертов Поттер. В данную секунду Драко люто возненавидел его за то, что из-за него Гермиона постоянно попадала в опасные ситуации, из-за него постоянно происходили тупые, никому ненужные стычки, обстоятельства, как будто весь мир крутился вокруг этого сраного Поттера, и даже Темному Лорду нужен Поттер!

Драко скривился в злобном оскале. Злость – это то, что он позволил себе показать им всем. Драко схватил Поттера и повел вместе со всеми в кабинет Амбридж. Пусть нахрен из него выбьют всю дурь и оставшиеся мозги, потому что Драко хотелось просто заавадить его и чтоб никогда его не было.

К сожалению, действие отправленного сообщения через зачарованное перо длилось всего два часа, и Гермиона не успела прочитать то, что отправил ей Малфой. Выпутавшись из всей суматохи с Амбридж, Отделом Тайн и оказавшись в спокойной обстановке в Норе, Гермиона не смогла не попытаться связаться с ним. Игнорируя все предостережения Малфоя о том, чтобы она ему не писала, когда он находился в Мэноре, она все же написала…

***

- Это обязательно? – непроницаемая маска полностью отсутствующих эмоций прочно засела на лице Драко с момента, как он переступил порог отчего дома. Он не узнавал Мэнор: повсюду шастали неизвестные ему люди, замок превратился почти в балаган, и он больше не чувствовал, что это родное место. Чужое место.

- Это честь для вашей семьи, мальчик, - холодно, высокомерно ответил ему Снейп. Люциус сидел в Азкабане, но как он знал, это было ненадолго. Вот только за промашку отца в Отделе Тайн расплачиваться придется сыну. И в первую очередь, нанесением метки.

У Драко на мгновение дернулась верхняя губа: прорвалось отвращение к происходящему. Он не отключал окклюменцию ни на секунду, чувствуя себя под прицелом в стане врагов. Он сидел на кресле в малом зале Мэнора, а крестный медленной походкой вышагивал по периметру комнаты. Защита разума сильно высасывала силы, но Драко не мог позволить себе расслабиться. Если кто-то узнает…

В тот вечер собралась большая часть ближайшего окружения Темного Лорда, главный Обеденный зал был переполнен и в рядах новобранцев, среди которых стоял Драко, прибыло человек двадцать. Его счастье, что людей было много и Волдеморт не слишком вникая, наградил всех меткой, солдаты приняли пожизненную присягу. На Драко, все же, задержался, красноречиво выделив промашку отца и надежду, что он оправдает его ожидания.

Малфой был подавлен. Все летело к чертям со скоростью трансгрессии, намереваясь расщепиться и не достигнуть пункта назначения.

Буквально спустя какие-то пару недель освобожденные из Азкабана Пожиратели вернулись в Мэнор, в их числе и Люциус. Подавленный, поникший, оказавшийся в опале у Темного Лорда, он хотел выслужиться, понимая, что от благосклонности Волдеморта зависит благосостояние его семьи. Но Темный Лорд практически полностью его игнорировал и теперь общался в основном с Драко. Люциус же видел в сыне надежду.

Драко сидел у себя в комнате, читая книгу, когда вошел отец. Но Малфой-младший только делал вид, что читает. Находясь в одиночестве и давая себе расслабиться на считанные минуты, он позволял себе думать о Грейнджер. Он не писал ей, но безумно переживал как она, что думает о нем, как пройдет их встреча в Хогвартсе на шестом курсе и захочет ли она вообще с ним разговаривать. В глубине души он понимал, все зашло настолько далеко, что им лучше вообще не общаться, но как можно просто взять и вырвать из груди ноющее сердце? Холодное без нее и оживающее рядом с ней, помнящее это горячее чувство жизни и душевной теплоты. Он крутил в руках зачарованное перо – единственное, что связывало его с ней. Казалось, даже просто держа его он чувствует частичку ее рядом.

- Драко, - окликнул его Люциус, проходя в комнату и присаживаясь на другое свободное кресло.

- Отец, - отложил перо на журнальный столик, будучи уверенным, что оно выглядит совершенно обыкновенным, будто Драко просто делал пометки в книге.

- Ты уже знаешь о своем главное задании в Хогвартсе? – осторожно спросил Люциус.

Лица обоих мужчин выглядели одинаково безэмоционально – как похожи были их манеры. Вот только глаза Драко выражали усталость, а Люциуса – волнение.

- Откуда бы, пешкам говорят все в самую последнюю очередь, - ответил Драко, прекрасно понимая, как опасны подобные речи в их доме, но позволил себе сказать это хотя бы отцу.

Люциус собирался уже что-то сказать как вдруг зачарованное перо встало на журнальном столике и завибрировало.

Глаза Драко расширились от изумления, Люциус в недоумении смотрел на перо, не понимая, что происходит.

- Что это такое?

- Ничего, - Драко резко схватил перо и засунул в карман.

Люциус выпрямился в кресле и чуть подался вперед, высокомерно прищурившись:

- Как ты со мной разговариваешь, Драко. Я задал тебе вопрос, что это такое?

Драко переживал. Он попытался скрыть эмоции под маской, но волнение, возбуждение, чувство опасности не давали ему привести мысли в порядок. Его разум переключился исключительно на Грейнджер. Он был в предвкушении узнать, что она написала, но и безумно опасался, что Люциус может сейчас узнать лишнее, что он так много лет скрывал и так глупо попасться на пере он позволить себе не мог.

- Просто волшебное перо, ты ему диктуешь – оно пишет. Я подсмотрел идею у одной журналюги, вот решил подобное сделать, - врал Драко на ходу, понимая, что обычным «ничего особенного» тут не обойдешься.

Люциус продолжал пристально вглядываться в Драко, но спустя мгновение, откинулся на спинку стула. Помолчав с полминуты, будто собираясь с мыслями, он ровным, бесцветным тоном произнес:

- Тебе поручили убить Дамблдора.

***

Драко снилась первая встреча с Гермионой… Они маленькие, но уже тогда он был выше ее, а она – миниатюрная, с живой мимикой и солнечной улыбкой… Вот они встретились под лестницей Астрономической башни… Тренируют заклинания, общаются, смеются… Драко дарит ей волшебное перо с красной вставкой… Вот он видит ее, красивую, спускающуюся с лестницы на Святочном балу… Страстно целуются… Они стоят на мосту… Снова под лестницей в Астрономической башне…

- Не может быть! – издалека услышал Драко ошарашенный голос отца. У него был чуткий сон, и Драко резко проснулся от громкой реплики. Парень подорвался и сел на кровати.

Люциус стоял над ним с люмосом в руке и в его глазах читалось неверие, паника, отвращение…

- Ты… Ты сошелся с грязнокровкой! – Люциус шипел злым голосом, стараясь делать это тихо, чтобы их не услышали, но впервые в жизни Драко видел, как отец еле сдерживал свои эмоции. – Ты хоть понимаешь, к чему это может привести?! Это просто невероятное везение, что Темный Лорд еще не проверял твой разум досконально, как делал это со всеми нами!

- Какого черта ты залез мне в голову, когда сплю?! – Драко был в ярости, отец обманным путем посмотрел его воспоминания, как он вообще посмел?!

- Ты вообще осознаешь, чем твои грязные увлечения могут обойтись нашей семье?! Он нас всех Нагайне скормит!

Драко подорвался с кровати, желваки на лице дергались, губы скривились в гримасе злости и отчаяния. Он стал ходить по комнате, чтобы хоть как-то успокоиться. Он все понимал и раньше, но из уст Люциуса все звучало в разы опаснее и безнадежнее, чем в его голове. Люциус глубоко вздохнул, его накрыло разочарование в сыне и беспокойство за и так неизвестное, шаткое будущее их семьи. Он подошел к сыну, и крепко взяв его за плечи, отыскал его взгляд:

- Драко, есть только один выход защититься и спасти семью!

Драко молча поднял на него глаза, смотрел зло, в том же отчаянии, исподлобья.

- Нужно стереть эти воспоминания. Пока не поздно.

========== Глава 6. ==========

- Гермиона, ты идешь? – позвала Джинни подругу, которая долго возилась со своим чемоданом и клеткой с Живоглотом. Уизли уже запрыгнула в гудящий поезд, сигнал которого говорил о скором отбытии.

- Да-да, - отозвалась та, пытаясь закинуть чемодан.

Как обычно чуть ли не опаздывая на поезд Джинни, Рон, Гарри и Гермиона прибыли на Кингс-Кросс. Это была какая-то особая магия привычки: иметь способы моментального перемещения и везде опаздывать. И Гермиона, видимо, переняла ее. Не зря говорят, с кем поведешься.

- Давай я помогу, - подошел Рон и отобрал у нее чемодан. Девушка благодарно улыбнулась и следом за ним с клеткой Живоглота забралась в поезд. Рон в последнее время вообще часто ей помогал, что было не очень на него похоже. Но она рассматривала такую смену поведения с точки зрения обыкновенного взросления. Они не были уже детьми, Рон возмужал и, видимо, на внутреннем состоянии парня это тоже сказалось. Гермиона поощряла такое поведение.

Свободных купе уже не оказалось, поэтому они подсели к двум ребятам из Когтеврана, а поскольку ни о чем личном поговорить не могли, каждый занялся своим делом: Гарри и Рон играли в плюй-камни, Джинни листала газету, а Гермиона уткнулась в книгу, делая вид, что читает.

Но мысли ее были отнюдь не о «Высшем курсе по Трансфигурации». Она думала о том, кто занимал ее мысли большую часть времени. Гермиона даже усмехнулась про себя, осознав, что можно было смело сказать «большую часть жизни».

Этим летом, прогуливаясь по Косому переулку, друзья забрели в Лютый и увидели там Малфоя, выходящего из лавки «Горбин и Беркс». Сердце Гермионы тогда быстро застучало, ладошки увлажнились, и она с трудом скрыла от друзей тремор, охвативший ее, но глаза выдали. Они решили, что сама необычная ситуация поразила ее. Безусловно, это тоже, что Драко делал в этой лавке, имеющей такую дурную славу?

Почти в середине лета она решилась ему написать. И вот они уже едут снова в школу, перед началом сентября, а ответа так и не было. Их последняя встреча была ужасной, там, в Выручай-комнате, когда ворвалась Амбридж…

- Ты как-то говорила, что есть слова, которые должны быть произнесены и услышаны, но есть вещи, которые просто должны быть выполнены.

Гулким эхом тогда отозвались его накануне произнесенные слова в голове и она, накрутив себя, решила, что он участвовал во взломе Выручай-комнаты. И не могла простить, злилась, почти даже ненавидела… Но Гермиона была быстро отходчивой натурой: зажигалась как спичка, а потом, успокоившись, сама себе приводила веские доводы, что всё, возможно, не так, как показалось на первый взгляд.

И она решилась написать. Да, он предупреждал ее, что может быть опасно, но она не могла больше ждать, ее томила неизвестность произошедшего. Ей нужно было знать правду.

Теперь она задавалась вопросом: он специально игнорировал ее? А может, просто не увидел сообщение? Или решил прекратить общение? Между ними давно образовалась необъяснимая, неосязаемая пропасть, но никто не хотел озвучивать этот факт. А может, что-то случилось? Не дай Мерлин, чтобы она стала тому причиной…

Этими вопросами Гермиона задавалась весь остаток лета, и хоть научилась уже более или менее не показывать свои переживания, все равно часто предпочитала оставаться одна, потому что шумные разговоры друзей утомляли. Как произошло и сейчас, спустя примерно два часа пути.

- Пойду спрошу у водителя сколько нам еще ехать, - захлопнув книгу, сообщила она друзьям.

Рон удивленно вскинул брови:

- Гермиона, ты же знаешь, поезд всегда едет ориентировочно 5-6 часов, зачем ты каждый раз спрашиваешь? – спросил он.

- Вот именно, Рон, пять или шесть, - ответила Гермиона. На самом деле просто желая побыть со своими мыслями наедине.

- Хочешь, я схожу с тобой? – Рон все чаще старался проводить с ней время наедине. Ничего особенного, Гермиона даже этого не замечала, в отличии от Гарри Поттера. Мысли девушки занимал совершенно другой парень.

- Ээ… Нет, спасибо, я сама прогуляюсь.

Она вышла в тамбур, облокотившись на перила и уставившись в окно: перед глазами мелькали красивейшие пейзажи зеленых лугов, сменяющихся хвойным лесом и даже виднелось озеро. Почти релакс-картина, если бы не горечь, сидевшая внутри.

Неожиданно дверь в тамбур открылась. Сердце Гермионы перестало биться, в изумлении она открыла рот и выпрямилась, теряясь, как себя вести. Щемящее чувство в груди, почти жалящее, то самое, что заставляет генерировать слезы, охватило ее и она уже сделала шаг навстречу Драко, повинуясь порыву броситься на шею, как увидела за его спиной Крэбба и Гойла.

Его взгляд был непроницаемым, в отличие от ее – живого, ожидающего, почти просящего.

- Что уставилась, грязнокровка?

Даже не вникая в фразу, она пристально вгляделась в его глаза, как будто пытаясь узнать его, найти того-самого-Драко. И впервые она была в смятении.

Другой, чужой взгляд.

Драко прошел в тамбур и достал из кармана черных штанов пачку сигарет, вытянул три сигареты и раздал парням, затем палочкой создал огонек на конце древка и прикурил.

- Ты, может, уже свалишь, или ждешь, что я и тебе предложу? – затягиваясь, грубо сказал Малфой.

Гермиона почувствовала себя сраной размазней, она растаяла, увидев его и не была готова к стычке в обычной их манере при людях. Они всегда практиковали словесные перепалки со взаимными оскорблениями, но это все был фарс, мишура, игра на публику. Не найдя в себе сил на мозговой штурм, она решила выдать дежурную фразу:

- Пошел ты, Малфой, - и резко развернувшись, вышла из тамбура.

Ее сердце отбивало ударов двести в минуту, будто стремилось выскочить из груди и прыгать дальше, как мячик, по коридору вагона, оставив чертову дыру в груди хозяйки.

Она увидела его. Такого родного, и почему-то такого чужого. По сути, он повел себя типично, как вел всегда при других. Но что-то было не так. И она не могла понять.

Гермиона направилась в свое купе.

- Ну что, сколько еще? – спросил Гарри.

- А? – недоуменно переспросила Гермиона.

- Ехать сколько еще? – подняв на нее взгляд спросил друг.

- А… Ээ… Еще пару часов, - пролепетала Гермиона, растерявшись от вопроса. Она быстро схватила сумочку и стрелой вылетела из купе, направившись в туалет, пока не последовали дальнейшие расспросы.

Закрыла дверь и судорожно достала пергамент с пером. Всего одно слово.

Драко?

Она ждала, не отводя глаз от пера минут двадцать. Затем положила его в карман, на случай, чтобы сразу почувствовать вибрацию. Но вибрации так и не было.

***

В первый же день, наплевав на условности, Гермиона сказала, что ей срочно уже нужно в библиотеку и после ужина отправилась в их место, решила дожидаться его здесь, пока он не появится. Неважно сколько понадобилось бы дней: она будет приходить сюда ежедневно.

Им нужно поговорить.

Но так долго ей ждать и не пришлось. Он пришел в первый же вечер.

Сняв мантию и оставшись в одной юбке и школьной блузке, она сидела на подоконнике, открыв ту же самую книгу по трансфигурации, сложив ноги в позе лотоса и упершись спиной к стенке. Он подошел тихо, Гермиона услышала лишь шуршание одежды, а когда повернулась к нему, не успела даже осознать, как оказалась стянута с подоконника, охвачена в кольцо его рук и прижата к телу.

Казалось, так сильно, что кости хрустнут.

Она обвила его шею руками и уткнулась в ключицу. Вдыхая его запах, такой родной, его вкусный одеколон… Ощущая сильное, теплое, мужское тело, так крепко, но нежно прижимающее к себе… Снова это щемящее чувство в груди, но уже не сдерживалась, дала волю эмоциям, рвано всхлипнув. Она столько пережила за это лето: злость, обиду, тоску, разочарование, неверие, надежду…

Он снова гладил ее по голове, как делал всегда после долгих ссор, но эта была особенно долгая. Без возможности общения, без взглядов, без присутствия рядом… Полная неизвестность. Она истязала сильнее определенности отрицательных чувств. Проще знать, что ты не нужен, чем теряться в догадках – нужен ты или нет.

Спустя продолжительное время Драко отстранился от Гермионы и усадил на подоконник, подойдя к ней вплотную. Он поднял на нее взгляд, и она увидела все: его нежность, теплоту, тоску, боль…

- Почему ты не отвечал? – задала она самый важный, мучающий ее вопрос. Произошедшее в Выручай-комнате ушло на второй план, она потом задаст этот вопрос. Главное - что произошло с ним.

- Я такое натворил, Гермиона, - тихим, севшим голосом произнес Драко, будто в отчаянии опустив голову.

Она взяла его лицо в руки и нахмурившись, отыскала его взгляд:

- Расскажи мне.

Мгновение Малфой молчал.

- Он узнал.

У Гермионы захватило дух, она ахнула, боясь представить, чем это ему обернулось. И Драко рассказал ей почти всё…

***

- Драко, есть только один выход защититься и спасти семью!

Драко молча поднял на него глаза, смотрел зло, в том же отчаянии, исподлобья.

- Нужно стереть эти воспоминания. Пока не поздно.

Драко стоял неподвижно, пытаясь собраться с мыслями, утихомирить гнев, который охватил все его существо за такой низкий поступок собственного отца. Прийти ночью, как самый жалкий вор и украсть воспоминания собственного сына. Злость не давала ясно мыслить, он был в шаге от того, чтобы наброситься на отца по-маггловски с кулаками, потому что изнутри рвался раненный зверь, не готовый мириться, не готовый мыслить стратегически.

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Развернувшись, он пошел к столику, на котором стоял графин с водой. Стараясь все делать не спеша, Драко налил воды в стакан и высушив залпом весь, налил другой. Медленно, не спеша, делая глоток за глотком, Драко приводил свое внутреннее состояние в равновесие.

- Ты слышал, что я сказал? – поджав губы, спросил Люциус. Он впивался злым взглядом в сына, готовый испепелить. Он вдруг перевел взгляд на прикроватную тумбу и увидел зачарованное перо. Резко дернувшись, он схватил его и разломал на двое, бросив под ноги сыну. Люциус плохо себя контролировал, его голос сквозил злостью, почти ненавистью, а также страхом и паникой. Он безумно боялся.

Драко почувствовал это и даже позволил себе усмехнуться.

- Тебе смешно? Ты о чем думал, когда с грязнокровкой начал общаться, щенок?! Ты позор семьи, ты ставишь под удар весь наш род! Ты подумал о матери?! – почти плевался Люциус.

Драко уже понимал, что сделает, он старался не слушать отца, потому что любое слово глубоко проникало в сыновью душу, ранило еще сильнее, глубже, в ту же самую рану, что оставил поступок отца. Ведь Люциус не был для него пустым местом, хоть Драко полностью и не придерживался его взглядов, он его уважал, прислушивался, ценил.

Драко со стаканом в руке направился к кровати и пока Люциус выливал на него весь свой гнев, он незаметно засунул руку под подушку и достал палочку… А затем резко направил на отца и выкрикнул:

- Остолбеней!

Люциус, не ожидавший нападения от собственного сына, в середине своей гневной тирады упал на пол, с широко открытыми глазами, не в состоянии больше ничего сказать. Драко поднялся с кровати и подошел к отцу, присев на корточки, держа в руке стакан с водой. Он снова владел собой, нацепив маску полного отсутствия эмоций. Наставив палочку прямо в лицо отцу, Драко произнес:

- Отключись. Обливиэйт…

Драко подтер ему воспоминания того вечера: о внезапно завибрировавшем пере, о том, что Люциус пришел к нему в спальню… Заменив воспоминания на то, что якобы тот уснул у себя в кабинете, выпивая огневиски. Что, к счастью, иногда случалось. И добавил еще идею о том, что Драко необходимо отправить в Лондон, готовиться к заданию, потому что ему нельзя было больше находиться подле Лорда. Было слишком опасно.

Малфой через балкон левитировал отца в кабинет, благо тот находился прямо под его комнатой этажом ниже, и оставил, чтобы действие заклинания отпустило само. Он не сомневался, что сделал все четко. Его несколько лет тренировали лучшие преподаватели и он даже иронично усмехнулся: благими намерениями отца… Против него же и использовано.

Следующим днем Драко уехал в Лондон, в квартиру, находившуюся в элитном волшебном районе, откуда удобно было добираться до Косого и Лютого переулков. В целом, он и занимался подготовкой к самому главному делу в Хогвартсе. Несмотря ни на что он собирался выполнить поручение Лорда, а то, что узнал Люциус – просто было лишнее, опасное… И дико ранящее предательство отца.

***

Гермиона слушала, прикрыв рот рукой. Она не могла поверить, что подставила его, жгучее чувство вины легло на плечи девушки от осознания того, что произошедшее с Драко было из-за нее. Ведь он просил не писать.

- Это все из-за меня, - обреченно тихо произнесла девушка, опустив голову.

- Тш… Гермиона, - Драко приподнял ее лицо за подбородок, смотря прямо в глаза, - Я сделал это в первую очередь из-за себя.

Она недоуменно нахмурилась.

- Безусловно, перо сыграло свою роль, - он вдруг отошел от нее и присел рядом на подоконник, упершись спиной на окно, закинул ногу на гладкую поверхность, притягивая Гермиону к себе и обнимая за плечи, - и его решение я давно рассматривал… Но он поступил слишком мерзко по отношению ко мне, своему сыну, - жестким голосом сказал Драко, - я не прощу ему этого. Он мог сделать это с кем угодно, но не со мной, со своей семьей, единственным сыном и наследником.

- Не спорю, залезть во сне в голову – это слишком низко, - подтвердила Гермиона. Она сочувствовала ему. Да, считала его поступок чудовищным, стереть память собственному отцу это ужасно, но и поступок Люциуса выходил за рамки морали. И снова ощутила сильное чувство вины, что из-за нее у него такие проблемы…

Но несмотря на это, сейчас, находясь с ним в их месте, чувствуя тепло его тела, она ощутила себя в безопасности, какой не ощущала уже очень давно, еще с тех самых пор, когда пропасть между ними начала образовываться. Драко чуть выпрямился и уткнулся носом в ее макушку. Ему всегда нравился аромат ее волос: сладко-фруктовый. Но не тот, приторный, карамельно-ванильный, от которого тошно, а свежий, как фрукт, как сладкое, спелое наливное яблоко или сочный персик.

Он вдруг почувствовал прилив возбуждения. Чуть выпрямившись, он развернул ее боком к себе и усадил на коленки, а она обняла его за шею. Не было вопросов “что она подумает, как отреагирует”, он просто наклонился и медленно прикоснулся к ее губам, чувственно, не спеша, проводя языком по губам, очертив нижнюю, прикусив и немного оттянув.

Гермиона прерывисто вздохнула, боясь пошевелиться. Драко криво усмехнулся прямо ей в рот: его всегда заводило ее сбивчивое дыхание – и он настойчивее припал к губам, сминая их, терзая, проникая языком, соединяясь с ее. Она крепче обхватила его за плечи и прижалась всем телом. Как она мечтала о его поцелуях, ласках, объятиях… растворялась в ощущениях.

Драко вытащил из юбки блузку и уверенно забрался под одежду, сразу под лиф, сминая девственную девичью грудь, пропуская сосок между пальцами, сжимая его, очерчивая ореолу. Но ему было мало просто прикосновений.

Он хотел видеть ее. Ласкать губами, языком.

Неизвестно, что именно так сильно изменило Драко: летние происшествия или Гермиона вела себя по-другому - но он больше не переживал, как она может расценить его действия, не боялся засмущать ее.

Он видел, как она льнула к нему, поэтому вытащил руку из-под одежды и стал расстёгивать блузку, не спрашивая. Она поддалась, чтобы стянуть ее с себя, а затем, когда Драко потянулся к застежке лифчика, чуть замешкалась, но Драко притянул ее к себе и увлек поцелуем, не позволяя думать, одной рукой расстегнул лиф, бросив туда же, к блузке.

Вот она, желанная.

Небольшая, аккуратная, но уже полностью сформированная. Он приподнял ее за талию и усадил на себя, заставив расставить ноги, сесть шире и плотнее, так, что ее грудь оказалась точно пред его ртом. Гермиона почувствовала промежностью его твердый, эрегированный член и это осознание испугало ее, но парень снова не дал ей задуматься об этом, втянув сосок в рот, чуть прикусывая.

Новые ощущения языка на груди для Гермионы расходились молниями по всему телу, особенно концентрируясь внизу живота. Осознав этот зуд, она вдруг дернулась, и ахнула от ощущения стимуляции киски через трусики его твердым членом. Поняв принцип, она стала не спеша двигать тазом, ерзая на Драко, закидывая голову назад, предоставляя полный доступ к ее груди. Парень, обхватил ее за талию и сильно прижал к себе, стараясь плотнее насадить. Грубо, страстно сминал грудь девушки, чувствуя уже почти невыносимое возбуждение от ее движений.

Он переместил руку с талии ей под юбку, проведя пальцами по внутренней стороне бедра перешел к трусикам, сразу отодвинул их и дотронулся до влагалища. Она была такая мокрая. Зарычав, Драко оторвался от груди и обхватив за затылок, заставил ее наклониться, впился в рот жестким поцелуем, проникая языком. Аккуратно намочив средний палец в ее соках увлажнил клитор и стал большим пальцем поглаживать нежными круговыми движениями . Гермиона застонала в голос.

Он уже представлял, какая она узкая внутри, истекающая, вот она, его Гермиона.

Драко стал водить пальцами вдоль половых губ, доходя до самого влагалища, возвращаясь обратно к клитору. Она стонала в голос, ему в рот, потому что Драко не позволял ей отодвинуться. Наращивая темп, он теребил набухший бугорок, попеременно аккуратно проникая во влагалище одним пальцем, подготавливая. Потому что сегодня он больше не хотел давать ей выбора.

Она сидела на нем без блузки, лифа, с задранной юбкой, растрепавшимися волосами, полузакрытыми глазами и терлась о член, точно развратная школьница, но он знал, что она развратная только для него, здесь, сейчас, и чувство собственника ликовало в нем, заставляя хотеть ее еще сильнее.

Чувствуя, что сам уже долго не выдержит, он ускорил движения рукой, доводя ее до исступления, желая, чтобы она кончила, потому что дальнейшее будет больше для него.

Гермиона оторвалась от его губ, обхватила плечи руками и будто замерла, чувствуя подступающий взрыв внутри всего ее существа. Накаленное возбуждение расходилось по телу электрическими молниями и вдруг, она в голос вскрикнула, пытаясь сжать бедра. Обхватила его шею и уткнулась в плечо.

Драко ослабил движения, мягко поглаживая по клитору, а потом и вдоль половых губ, успокаивая, позволяя прийти в себя. Но много времени он давать ей не собирался, желая не упустить ее оргазмическое состояние…

Левой рукой он обнимал Гермиону за талию, а правой дотянулся до мантии и расстелил рядом на гладкой поверхности подоконника. Аккуратно обхватив девушку, он уложил ее, а сам спрыгнул с подоконника, разворачивая к себе, позволяя ей обхватить себя ногами. Он наклонился к ней, взял руками за подбородок: Гермиона смотрела на него из-под опущенных ресниц, с затуманенным взглядом, как раз то состояние, что ему нужно.Нежно поцеловав, он поддел трусики, и она сама приподняла таз, помогая снять с себя вещь.

Драко смотрел ей прямо в глаза, безмолвно взглядом давая понять, что сейчас произойдет, а она, не двигаясь, также безмолвно отвечала ему согласием.

Он расстегнул ремень, следом ширинку и, приспустив штаны, приставил колом стоящий член ко входу. Внутри Гермионы все сжалось от вида того, что должно было сейчас проникнуть в нее, это показалось ей невозможным, что такое может поместиться там. В глазах отразился страх, и она неосознанно попыталась сдвинуть ноги, но Драко не позволил - положил руки на живот и, проведя до самой груди, к шее, нежно ее обхватив, поцеловал.

Внезапный толчок и сорвавшийся стон боли утонул в сплетенных губах. Гермиона застыла, зажмурилась от внезапной боли. Драко остановился, давая время привыкнуть к ощущениям, затем медленными толчками начал двигаться.

Между ног все саднило. Казалось, разрывало на части, раздвигало стенки, заставляя ощущать давление и напор, но недавно пережитый оргазм скрашивал эту боль. Все внутри отозвалось на фрикции возобновившимся возбуждением и Гермиона, расслабившись, обняла Драко за плечи, притягивая к себе…

***

Первая половина дня уже подходила к концу, и все ученики устремились в Большой зал на обед. Гермиона шла в окружении Гарри, Рона и Джинни, ребята о чем-то переговаривались, а девушка молчала, уйдя в свои мысли.

После той ночи они не виделись почти месяц, у Драко появились какие-то неотложные дела, и он сказал, что сам напишет ей, когда они встретятся.

Гермиону это задело. Ее первый раз изменил самоощущение девушки, ей даже казалось, что все знают о том, что она уже не девственница. Абсурд, она это понимала, но ничего не могла с собой поделать. Малфой стал ее первым, пока единственным мужчиной, и привязанность к нему только возросла. После той ночи Гермиона порхала, будто заново влюбившись в Драко. Она думала о нем на парах, она возбуждалась от воспоминаний их близости, где бы она не находилась: в Большом зале, в библиотеке, с друзьями в гостиной – ее мысли были только о нем.

Но Драко был занят. Шестым чувством она ощущала что-то неладное: часто не появлялся на парах, через раз бывал в Большом зале. Они также обменивались незаметными взглядами, ничего не значащими для них перепалками, но ей лично ничего не говорил. Гермиона боялась подозревать худшее, но именно оно, как назло, лезло в голову, учитывая увиденное. Она не успела его расспросить в их первую встречу, намереваясь сделать это после. Тогда она облегченно выдохнула, что с ним хоть и не все в порядке, но он все также с ней.

- А ты что думаешь, Гермиона? – две пары глаз выжидающе уставились на нее.

Губы девушки сложились в тонкую полоску:

- Ээ… Я задумалась немного. О чем речь?

- Как ты думаешь, тренировку по Квиддичу отменят из-за такого ливня? – повторил Гарри.

- Там даже град идет, - добавил Рон, всматриваясь в большое окно.

Они дошли до гриффиндорского стола и, бросив сумки, сели рядом. Гермиона села лицом к слизеринскому столу, быстро отыскав белую макушку. Он даже не смотрел на нее, общаясь с рядом сидящими Панси и Ноттом.

- Ну тренировки никогда не отменяли из-за дождя, - пожала плечами девушка, все чаще бросая взгляды на Малфоя.

Заметив ее взгляд, Рон обернулся.

- Главное, чтоб градом не убило, - сказал Рон, а затем понизив голос, добавил, - что думаешь? – обратился он к Гермионе.

Девушка резко отвела взгляд, будто переживая, что ее мысли могут прочитать. Ведь они ожидали бы совершенно не то, что роилось у нее в голове.

- Вспомнила его в Лютном переулке и строю догадки, - ответила девушка, поежившись от прохлады и уткнувшись в свою тарелку с омлетом, немного покраснев. От одного взгляда на него ее накрыло воспоминаниями о том, чем они занимались в первый вечер в их месте, - но ничего не приходит в голову.

За окном было темно, несмотря на середину дня, а в Большом зале из-за дождя создавалось ощущение сырости, хоть повсюду пылали камины. Девушка поежилась в своей школьной форме.

Уже выходя из Большого зала, Гермиона специально выронила стопку пергаментов, увидев, что Драко тоже собирался выходить. Ей нужно, чтобы он оказался рядом, она ждала записку или пару слов о будущей встрече.

- О, идите, а то опоздаете, я сейчас все соберу и вас догоню, Снейп снимет с троих очков больше, чем с одной, - громко сказала Гермиона друзьям, которые шли чуть впереди, увлекаемые толпой учеников. Обычно все спешили на Зелья, и этот раз не исключение, и Гарри с Джинни направились каждый на свою пару, но Рон почему-то задержался.

- Я тебе помогу, - сказал он и стал собирать свитки вместе с ней.

Гермиона, не ожидая такого поведения, открыла рот что-то сказать, но не могла ничего стоящего придумать, а обернувшись, увидела, что Малфой уже подходит к ним, не отводя холодных глаз от Гермионы. Он посмотрел на Рона, его глаза сузились в злобном прищуре и он, подойдя почти вплотную, пнул ногой один свиток, который собирался подобрать Рон.

- Что, Уизел, в каблуки записался? – презрительно, лениво растягивая слова сказал Драко.

Он понял, что этот момент специально для него, но увидев Уизела рядом, прикасающегося к ней руками, обнявший ее за плечи и помогающий встать – просто вывел из себя, как спусковой крючок, по щелчку слетевший с катушек.

- Тебе какое дело, придурок, - Рон был почти одного роста с Малфоем и они, будто два огня, стали друг напротив друга, готовые сцепиться. Казалось, ситуация не стоила свеч, но исходившая от них ненавистьдруг к другу была почти осязаемая. Гермиона встала между ними, спиной к Рону, смотря прямо в глаза Драко. Она специально искала зрительного контакта с ним, зная, что сможет его утихомирить, чтобы он не провоцировал Рона сильнее, потому что тот готов был пустить кулаки в дело при любой выдавшейся возможности, особенно если это Малфой.

- Иди куда шел, Малфой, - сдержанно сказала Гермиона, но в глазах стояла просьба. Просьба не продолжать этот глупый спор, расстраивая ее, заставляя стоять между двумя дорогими ей людьми.

- Я и шел, грязнокровка, только у кого-то руки из жопы и этот кто-то перекрыл проход, - гневно выплюнул Драко. Он реально был зол. И Гермиона даже опешила от чего такая злость. Обычно это было наигранно, либо насмешливо, но никогда так искренне зло.

Рон взял Гермиону за талию и отодвинул в сторону, становясь напротив Малфоя:

- Она не грязнокровка, придурок! – Рон заводился с полуоборота.

- Рон, нет! – уже обратившись к нему, воскликнула Гермиона. Она была в смятении, откуда такая сильная злость в Драко, как будто на нее, - пожалуйста, давай соберем уже свитки и поспешим, не обращай на него внимания, он этого не стоит.

Рон посмотрел на нее и кивнул, присел собрать последние свитки, а Гермиона обернулась посмотреть на Драко. Он двинулся мимо нее, но будто специально задел, незаметно сунув в руку записку. Гриффиндорка тут же ее спрятала в карман мантии и наклонилась за пергаментами, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок.

***

- Тебя сегодня не было на парах. Где ты все время пропадаешь? – нахмурившись, спросила Гермиона, сидя у Драко на коленях, а он – на подоконнике, - и что это сегодня было там, в Большом зале? Почему ты был так зол?!

- Были кое-какие дела, вот и пропадал, - уклончиво ответил на первый ее вопрос Драко, по-хозяйски забираясь Гермионе под юбку, сминая бедро. После их секса он чувствовал себя завоевателем. Будто он поставил флаг на земле обетованной. С улыбкой чеширского кота он припал к ее шее, вдыхая аромат, наслаждаясь оазисом спокойствия, который она приносила в его сложную и ставшую опасной жизнь, - скажи Уизелу, пусть не прикасается к тебе, иначе я его убью, - прошептал Драко Гермионе на ухо.

Гермиона опешила.

- В смысле? – отстранившись от него, переспросила девушка, - Драко, Рон мой близкий друг, он моя семья…

- Он тебя трахнуть хочет, Гермиона, - жестко сказал Драко.

- Что за абсурд! Твоя необоснованная ревность начинает выводить меня из себя! - пытаясь сдерживаться сказала девушка, хотя внутри она уже достаточно сильно накалилась. Он смеет ей еще что-то приказывать, когда сам остается при своих мыслях и не делится тем, что у него на уме.

- А ты не злись, просто прими, что я сказал, - уже тише прошептал Драко, целуя ее в шею.

- А может ты, наконец, примешь мои вопросы во внимание и ответишь? Почему я должна к тебе прислушиваться, а ты ко мне – нет? Чем ты занимаешься постоянно, что тебя часто нет, где пропадаешь?

Драко недовольно поджал губы. Он был занят поиском ядов и темных артефактов, которые способны помочь в его задании. Часто уходил в Хогсмид, трансгрессировал в Лютый переулок, пытался починить этот чертов исчезательный шкаф… Он был практически постоянно на взводе, но внешне спокоен как обычно, только улыбался в разы реже. И замечала это только Гермиона, задалбывая своими допросами.

Ему претило то, что он собирался сделать, но даже мысли не допускал не делать. У него просто не было выбора. Его больше беспокоил момент, когда придется отчитываться о продвижении задания, потому что это сулило проблемы и необходимость принятия мер.

- Что за дела, Драко? – прикосновения слизеринца отвлекали ее, но в этот вечер она задалась целью добиться ответов, потому что внутреннее состояние не было в покое. Она волновалась за него, не верила ни единому слову о том, что это мелочи. Она чувствовала, что это связано с Темным Лордом. Ей хотелось помочь, хотелось, чтобы остался с ней, был с ней.

- Тебя это никак не касается, - несколько резко ответил Драко, добираясь до трусиков, но Гермиона придержала его руку и посмотрела прямо в глаза.

- Я вижу, с тобой что-то происходит, зачем ты строишь между нами эту стену, окруженную пропастью еще больше? – на взводе произнесла гриффиндорка. Ее волновало, что он менялся. В начале года она встретила его уже другим и за этот месяц он еще сильнее изменился: стал скрытным, общался жестче даже с ней, не говоря уже о других, и практически не улыбался.

- Гермиона, - предупреждающе сказал Драко, взяв ее пальцами за подбородок и развернув к себе, припал к губам, пытаясь заткнуть ее подобным способом, но ее это только больше подогрело. Она вырвалась из его рук и спрыгнула с подоконника.

- Что «Гермиона», Малфой? – снова, вместо имени фамилия, она разозлилась, - ты думаешь, я не вижу, что происходит? Твоя семья поддерживает Темного Лорда, твой отец провалил задание, он в опале, ты чем-то занимаешься. Думаешь, так сложно собрать пазлы воедино и догадаться, что у тебя задание от Волдеморта? – повысив голос эмоционально высказала Гермиона. Эти догадки роились в ее голове слишком давно, и она больше не могла сдерживать их в себе.

Лицо Драко сделалось жестким, а взгляд колючим. Он достал из кармана пачку сигарет и прикурил от палочки одну.

- Ты даже курить начал с этого года. Неужто такая приятная привычка? – ехидно спросила Гермиона.

Затянувшись, Драко смотрел на нее исподлобья, почти безучастно, в глазах – усталость и твердость. Гермиона чувствовала его состояние, но ей хотелось ударить его за то, что скрывал от нее это.

- Драко, - подойдя к нему, она положила ему руки на плечи, - скажи, что происходит, может я смогу помочь, Гарри…

- Прекрати, - жестко, повелительно.

Гермиона резко замолчала, недоуменно нахмурившись. Он затянулся снова, выдыхая дым в другую от нее сторону.

- Дай мне сигарету, - сказала Гермиона, сама беря пачку с подоконника, но он перехватил ее руку, вырывая сигареты и засовывая в карман.

- Нет, - снова жестко, повелительно. Он не мог допустить и мысли, чтобы его нежная, так вкусно пахнущая фруктовым ароматом Гермиона курила эту гадость.

Не должна была.

Не разрешает он.

Почему-то именно так он воспринимал ее: как свою маленькую девочку, которую только он защищал, оберегал, трахал и воспитывал. Несмотря на ее смелый характер он знал, что с ним она всегда такая: мягкая и податливая.

- А ты ничего не попутал, Малфой? – рассержено воскликнула девушка.

- Не нужно тебе это, - уже мягче сказал он, затушив сигарету и кинув окурок в стоящую рядом специально для этого банку, а затем притянул Гермиону к себе.

- С каким это пор ты решаешь, что мне нужно, а что нет, - тоже уже тише отозвалась девушка. Его близость и мягкий голос всегда ее успокаивали. Она прильнула к нему и положила голову на грудь.

Разговора снова не вышло. Как обычно. Но он и не собирался продолжать спорить, а она – уже растаяла, снова откладывая волнующие вопросы.

- Иди ко мне, - Драко поднял ее за талию и посадил на колени спиной к себе, прямиком забираясь одной рукой под юбку, а другой – блузку…

***

Близились Рождественские каникулы, а это значит, что скоро все ученики поедут по домам на две недели. И чем ближе были каникулы, тем Драко становился нервознее. Этим утром сова принесла письмо из дома, в котором говорилось, что отец безумно соскучился по сыну и непременно ждет его возвращения в первые же дни каникул. Люциус Малфой никогда не писал таких сентиментальных текстов. А это значит, что кое-кто другой его очень ждет.

Драко почти потерял сон и забывался только в объятиях Гермионы, осознавая, что и это скоро должно было закончиться. Его затея с ожерельем и вином провалилась, исчезательный шкаф никак не поддавался починке, он не продвинулся в своем задание ни на толику. И как бы Драко не гордился своими способностями в окклюменции, он не был уверен, что выдержит гнев недовольного Темного Лорда, когда тот будет рыскать в его мозгах о причинах такой медлительности. Поэтому пришло время принять меры защиты, о которых он давно думал, но все откладывал, не решаясь лишить себя, наверно, самого значимого в жизни.

Малфой назначил встречу Гермионе на опушке леса за черным озером вечером, после ужина. Стоял декабрь, и хоть погода была достаточно теплая, снег шел не переставая, создавая сугробы и обволакивая деревья в зимнюю белоснежную шубу.

Он стоял у высокого дерева, уперевшись спиной на ствол.

- К чему такое странно место, Драко? Не май месяц прохлаждаться, - подошла Гермиона с улыбкой на лице и тут же встала на носочки, подставляя губы для поцелуя.

Драко сгреб ее в охапку и припал к ее рту.

- Нужно кое-что сделать, Гермиона, и я хочу тебя об этом попросить, - отстранившись, но не выпуская ее из объятий, сказал Драко. Взгляд его был задумчивый, усталый и, почему-то сожалеющий.

- Хорошо, слушаю, - нахмурилась девушка. Она готова была ради него на многое, но он ни разу не просил ее о какой-нибудь хоть сколько-то стоящей помощи.

Драко не хотел озвучивать то, о чем она и так знала: Темный Лорд поселился в Мэноре и слизеринец выполняет его поручение. Он просто не мог заставить себя сказать такие слова: не поворачивался язык, не произносились звуки – так это было противоестественно с ней.

Но иначе она просто не поймет, почему он должен забыть о ней.

- Для начала ты должна кое-что увидеть. У тебя получится. Я сам покажу, - сказал Драко, - через легилименцию.

Гермиона удивленно округлила глаза, чувствуя что-то ужасное, что ей лучше не видеть, лучше отказаться и вообще уйти сейчас, чтобы он пришел в себя, убрал эту хренову обреченность во взгляде и встретился с ней ее Драко.

- Что там? – подозрительно спросила она.

- Ты знаешь меня…, - криво усмехнулся Драко, - я не все могу заставить себя сказать. Смотри.

- Я не хочу, - с широко открытыми глазами сказала она, отходя на шаг назад.

Это ирония ситуации: настойчиво пытаться узнать от него почти полгода происходящую ситуацию, а когда он сам готов показать – испугаться. Почему-то сейчас она чувствовала, что это ей не просто не понравится, это будет фатально.

- Гермиона, - жестче произнес Драко, вглядываясь в ее лицо, - да.

Она поджала губы, застыв в неуверенности, теряясь, боясь увидеть… Обдумывала, как она отреагирует на то, что увидит, готова ли будет смириться, и что будет с ними после того, как она узнает?.. Не найдя ответов, Гермиона поняла, она должна знать. Тем более, он просил. Для него было важно.

Она достала палочку из кармана и, собравшись с мыслями глубоко вздохнула.

- Легилименс.

И увидела Мэнор, Пожирателей в нем, Темного Лорда, отдельные сцены убийств в комнатах…

Гермиона ахнула. Она подозревала, нет, она знала, что Пожиратели обитают в Мэноре, но чтобы это была их полноценная Штаб-квартира… Ей вдруг стало сильно жаль Драко. Он потерял свой дом. Жил в постоянной опасности и страхе. Она поняла, что заставило его стать таким. Ожесточиться.

Малфой показал лишь общую картину, скрыв свое задание.

- Меня там ждут, - тихо сказал он, смотря на нее, - догадываешься, о чем попрошу? – чуть усмехнулся Малфой.

- Нет, - Гермиона нахмурилась, не веря в то, что пришло ей в голову. Но также адекватно понимала, что это единственный выход.

Драко смотрел на нее, чуть склонив голову на бок, ожидая, пока она созреет. Он точно знал, она сделает это. Просто потому что был ей дорог. Он взял ее руку, в которой она держала палочку, и наставил себе в лицо:

- Начинай.

Гермиона прикрыла рот рукой, не решаясь, но осознавая, она должна его спасти.

Воцарилось молчание, взгляд глаза в глаза, прощание без слов…

- Я верну тебя, - всхлипнув, но твердым голосом произнесла Гермиона, - Обливиэйт.

========== Глава 7. ==========

Этот день выдался промозглым, снежным и зябким. Собиралась типичная для этого времени года предрождественская метель, с завыванием ветра сквозь окна и каменные стены. Гермиона шла по холодному коридору в библиотеку, кутаясь в теплую мантию и обнимая толстую книгу, будто она могла ее сильнее согреть. Ей нужна была информация. После случившегося вчера она проплакала полночи, наложив Силенцио на свою кровать, чтобы никто не услышал. А сегодня пыталась собраться с мыслями и обдумать произошедшее.

То, что разделило ее жизнь на до и после.

К сожалению, даже осознание того, что он полностью на другой стороне не отвернуло ее. Она знала, жизнь вынудила его стать последователем Темного Лорда, врагом Гарри Поттера, Дамблдора и… как оказалось, ее самой. В памяти всплыли все моменты, когда он просил ее держаться подальше от Поттера и Уизли, как будто знал, что однажды им будет не по пути… Гермиона задумалась: не будь у нее Гарри и Рона, могла бы она примкнуть к Драко? Принять сторону Темного Лорда, чтобы быть с ним?.. Покачала головой своим мыслям. В этом и смысла не было. Ей, грязнокровке, не место в его кругу. И даже если бы случилось невероятное, она бы скорее его переманила на свою сторону, чем пошла против своей натуры.

Но сейчас Гермиона рассуждала, что Драко действительно безопаснее «не знать» ее. Вернее, знать, но только как грязнокровку, подругу Гарри Поттера, раздражающую зубрилу. Но когда наступит момент, что можно вернуть ему память? И главный вопрос – как это сделать?

Именно за этим она шла в библиотеку.

***

Открыв глаза утром, Драко почувствовал давящую боль в районе грудины: будто кто-то положил на него булыжник с неотесанными, острыми краями, впивающимися в мясо, режущими внутренности. Он резко сел на кровати и в панике стал трогать грудь. От резкого подъема затрещала голова, в глазах потемнело и, схватившись за лоб, он прилег обратно на подушку.

Он лежа ощупал свой торс, в недоумении, не находя признаков порезов, ран или гематом, как будто болело изнутри. Может, у него внутреннее кровоизлияние? От чего? Что случилось? На тренировке он не падал, травм не получал. Он нахмурился. Аккуратно потянулся за чемоданом под кроватью и выудил оттуда небольшой пузырек обезболивающего. Раньше ему не приходилось им пользоваться, но он был чертовски рад, что минимальный набор зелий в чемодане всегда лежал.

Обезболивающее успокоило голову, но не боль в груди. Давящее, раздирающее будто когтями чувство не прошло. Оно давило, заставляя на мгновения терять ориентацию в пространстве. Драко лихорадочно обдумывал, что на него могло так подействовать. Его отравили? Заколдовали? Мысли о предстоящем отъезде домой волновали, в состоянии смятения он все больше думал, возможно на него как-то влияет метка.

Он шел в Большой Зал на ужин, как внезапно ощутил сильное жжение левого предплечья. Его тело охватила агония боли и паники. Резко свернув с главного коридора, он направился в заброшенный туалет Миртл. Ослабил галстук, расстегнул рубашку, склонился над раковиной, смятенный собственными ощущениями потерянности.

Он в очередной раз осознал, что за половину учебного года ему нечего предоставить Темному Лорду, что оказался бесполезен, несмотря на свои попытки. В голове вспыли картины недавних убийств в Мэноре, жестокая расправа Нагайны над неугодными и провинившимися Пожирателями… Воображение нарисовало Нарциссу и его самого в качестве жертв…

- Он нас всех убьет, - в отчаянии, широко открытыми глазами Драко смотрел в свое отражение. Он провел мокрой рукой по волосам, в глазах отчаяние, снова склонил голову.

— Ну не надо… — раздался из кабинки проникновенный голосок Миртл. — Не надо… Расскажи мне, что тебя мучает… Я тебе помогу…

— Никто мне не поможет, — ответил, содрогаясь всем телом, Малфой. — Я не могу этого сделать… не могу… не получается… А если не сделаю поскорее, он сказал, что убьет меня.

Драко поднял голову и увидел в отражении зеркала Поттера. Его охватила злость, ненависть на мальчишку, из-за которого Люциус провалил задание, из-за которого сейчас он в Азкабане, а Драко дали практически невыполнимое задание. В наказание за проступок отца. Фатальное задание, которое если он не выполнит – погибнет вся его семья.

Непрекращающаяся боль в грудине и охватившая его ненависть вылились лишь в одно слово, которое Драко хотел ему сказать:

- Круци…

- Сектусемпра! – выкрикнул Поттер и Драко упал, чувствуя густую, вязкую жидкость во рту и по всему лицу, телу, груди, рукам. Явная режущая боль затмила внутреннее давление в грудине, так измотавшее его за целый день и он, захлебываясь кровью, задыхаясь от металлического запаха, стих…

***

Гермиона сидела в библиотеке, когда услышала громкие разговоры толпы девочек с младших курсов, о том, что произошло в туалете плаксы Миртл. Малфой сейчас находился в Больничном крыле, потеряв много крови. Сердце пропустило стук. Затем еще один. Казалось, оно вообще остановилось, а время потеряло счет, потому что Гермиона пребывала в шоке. Придя в себя, резко собрала все книги и бегом направилась в Больничное крыло.

Забежав в основной зал, девушка тут же огляделась, увидев склонившуюся над Малфоем медсестру. Она уже обработала ему раны и сейчас накладывала повязки, пропитанные заживляющим зельем. Приблизившись максимально, насколько позволяла обстановка, она издалека видела, что он без сознания. Но главное, дышит… Ее сердце сжалось от тоски и сожаления. Не прошло и суток с их прощания, а она уже безумно по нему соскучилась. И сколько еще ей придется быть без него?..

- О, мисс Грейнджер, - удивленно повернулась к ней медсестра, - чем могут помочь?

- Мадам Помфри, - обратилась Гермиона, все еще восстанавливая сбившееся дыхание, - у меня так сильно разболелась голова, вы не могли бы дать мне обезболивающее зелье, пожалуйста?

***

- Я не устану повторять, «А что я тебе говорила»! – недовольно воскликнула Гермиона, услышав рассказ Гарри, хотя все она уже и так знала, как и все в замке. Она была чертовски зла. Его безалаберность, безответственность вылились в то, что он использовал неизвестное ему по силе действия заклинание. А если бы оно было аналогом «Авады Кедавры»?! А если бы он убил Драко?! Она не смогла бы ему этого простить.

- Перестань Гермиона, - сердито сказал Рон.

— Говорила я тебе, что-то с твоим Принцем неладно, — упрямо продолжала Гермиона, не в силах остановиться. Боль за Драко не отпускала ее, заставляя говорить все более жесткие вещи. — И была права, не так ли?

— Нет, не так, — возразил Гарри.

—Как ты можешь по-прежнему защищать его книгу, когда это заклинание…

— Да отцепись ты от книги! — выпалил Гарри. — Ну, занес Принц в нее заклинание, ну и все! Он же не рекомендовал его использовать! Откуда мы знаем, может, он просто отметил то, что использовали против него!

— Я в это не верю, — покачала головой Гермиона, высказывая свою догадку. — Ты просто оправдываешь…

— Я не оправдываю того, что сделал! — мгновенно откликнулся Гарри. — Я жалею, что сделал это и не из-за одной только дюжины отсидок. Ты прекрасно знаешь, я не воспользовался бы таким заклинанием даже против Малфоя, но и Принца винить не в чем, он же не написал: «Попробуйте, отличная штука» — он просто делал заметки для себя, не для кого-нибудь другого…

Глаза Гермионы в недоумении расширились, она не могла поверить в то, что до нее только что дошло:

— Ты хочешь сказать, что собираешься вернуться назад и…

— И забрать книгу? Да, собираюсь, — с силой ответил Гарри. — Послушай, без Принца я никогда не получил бы «Феликс Фелицис». Не узнал бы, как спасти Рона от яда. Не смог бы…

— Обзавестись репутацией блестящего мастера зельеваренья, которой ты не заслужил, — ядовито добавила Гермиона. Ее терпению пришел конец. Она резко подорвалась и вышла из гостиной, не желая больше вести беседу.

***

В голове одно за другим мелькали воспоминания безуспешных попыток убийства директора Хогвартса. Разговор с мистером Горбином в магазине, угрозы, проклятое ожерелье… Отравленное вино… Старания в починке Исчезательного шкафа…

Темный Лорд рыскал в его голове как в платяному шкафу, небрежно выкидывая непонравившиеся вещи, некоторые из них комкая и разрывая. Голова трещала по швам от напора боли, как если бы ее зажали в тиски между молотом и наковальней, пытаясь раздавить, расплющить, вытащить содержимое.

И не было возможности сопротивляться.

Нет, не сил.

Было нельзя.

Драко покорно позволял травмировать свой мозг, натыкаясь то на одно, то на другое. Лорд ощущал безысходность и отчаяние в голове Драко и удовлетворенно отмечал, что такое состояние своих подданых ему по вкусу. Но не в ситуации с порученным им заданием.

- Так-так, - протянул Волдеморт, увидев все, что ему требовалось.

Драко отшатнулся и схватился за голову, немного теряя равновесие.

- Значит, пока все безуспешно, - он не спрашивал, а констатировал, - и что же ты на это скажешь, Драко? – он ждал оправданий, мольбы, унижения…

- У меня еще есть время, мой Лорд, - Драко не поднял на него глаз, но старался сделать свой голос максимально твердым, - я найду способ, как починить Исчезательный шкаф и пустить Пожирателей в Хогвартс…

- Что-то я не увидел твоих идей как его починить.

- Мне нужно испробовать некоторые варианты, - ответил Драко.

Молчание. Лорд обошел парня по кругу, нагнетая обстановку, давя тишиной и наигранным спокойствием.

- Может, тебе нужен стимул, - задумчиво предположил Волдеморт, остановившись перед парнем, покручивая палочку в руке.

Драко в недоумении поднял на него взгляд, но не успел увидеть лицо Лорда, как его накрыла волна безумной боли, поглощая в пучину адских ощущений. Он чувствовал, как кости одна за другой ломались и тут же срастались, как рвались мышечные волокна в тканях, лопались сосуды, разливая кровь под кожей, как тысячи мелких иголок впивались в сердце, в глазницы, под ногти, выворачивались пальцы на руках и ногах.

Не хватало кислорода, будто он тонул, затем резко хватал ртом воздух и снова задыхался, заходясь в крике боли и немоте ужаса. Неизвестно, сколько времени это продолжалось. Казалось, вечность.

Все резко прекратилось. Также, как и началось.

Драко лежал на каменном полу в главном зале Мэнора в неестественной позе, чувствуя боль каждой частичкой своего тела. Одна сплошная гематома.

Он ощутил себя в невесомости, кто-то левитацией поднял его в воздух и задрал голову, заставляя открыть глаза. Лорд Волдеморт недовольно смотрел на него:

- Я жду от тебя лучших результатов, мальчик… Иначе ты бесполезен.

***

Драко приоткрыл веки, над ним стояла…

Грязнокровка? Грязнокровка Грейнджер? Он широко открыл глаза и попятился назад. Хотел что-то сказать, но слова не складывались.

- Ты зачем, дурачок, полез к гиппогрифу? – она улыбнулась… Драко недоуменно смотрел на нее.

- Я переживала за тебя… - она протянула руку и погладила его по голове, и это прикосновение ощущалось как успокаивающий бальзам, приносящий умиротворение и душевное спокойствие…

Драко упал в беспамятство, и внезапно осознал себя стоящим в углублении школьной каменной арки. Он нежно обнимал девушку с длинными, волнистыми, каштановыми волосами и гладил по голове, наслаждаясь ее фруктовым запахом…

Что?.. Кто?..

Галлюцинации сменяли друг друга с бешеной скоростью, Драко не успевал осознавать, где реальность, а где фантазии его израненного, тревожного мозга. Он метался по простыням, а чья-то рука нежно гладила его по лбу. Он видел лицо Нарциссы, внезапно сменявшееся на лицо грязнокровки. Какого?..

Он держал в руках письменное перо с зеленой вставкой, крутил в руке, лежа на собственной кровати. Внезапно вставка на нем из зеленой превратилась в ярко-красную, и он передал это перо в руки Грейнджер, которая восхищенно смотрела и радостно улыбалась… Ему.

Кто-то приподнял голову Драко и заставил выпить вязкую, как болото, жидкость, и он снова впал в беспамятство.

Вокруг было темно, безлунная ночь, мост, на котором он стоял, обнимал девушку, скрыв ее своей мантией, был покрыт мраком…

- … Я хотела бы помнить любую мелочь, произошедшую со мной в жизни… - произнесла она. Драко не видел лица, но узнал голос…

В холодном поту, капельки которого выступили на лбу, метался Драко на кровати. Концентрированные восстанавливающие зелья давали быстрый эффект регенерации, но воздействуя на мозг вызывали сильнейшие галлюцинации. Драко не приходил в себя сутки, и за это время он увидел много абсурдных, противоречивых, не вписывающихся в его картину мира ситуаций… В которых было так много грязнокровки.

Он очнулся в полном смятении. Широко открыл глаза и резко сел на кровати, от чего боль голове отозвалась усиленным эхом.

- Драко! Мальчик мой! – воскликнула сидящая в кресле у его кровати Нарцисса. Она была бледна, темные круги под глазами, не скрытые чарами гламура, выдавали переживаемый стресс и бессонные ночи, - ты очнулся! – подошла к нему и заглянула в глаза. – Драко, как ты себя чувствуешь?

Он повернулся к ней и нахмурился в недоумении:

- Мама, что произошло? – он не понимал, в голове все смешалось. Последнее, что он помнил, это как он стоял перед Лордом, круцио, и множество галлюцинации…

- Темный Лорд… - она запнулась, подбирая правильные слова, - преподал урок мотивации, - она снова запнулась, борясь с собственными эмоциями, захлестнувшими ее, - но твой мозг оказался слишком слаб после воздействия легилименцией и ты потерял сознание. Тебя приводили в чувства больше суток. Я так переживала, что ты можешь не поправиться! – почти всхлипнула она, обнимая сына. Наверно, если бы она не имела идеально платиновые волосы, то ее голову давно бы украсили множество седых прядей.

- Потерял сознание?.. – Драко скривился. Он не мог поверить, что, оказывается, имел такой слабый организм.

- Драко, как твоя… голова? – отстраняясь, спросила мать, - я переживала, что подобные воспитательные меры могут повлиять на твой мозг и распорядилась о сильнодействующих исцеляющих зельях, - она закусила нижнюю губу.

- Я в порядке, мама, не беспокойся, - постарался ответить Драко твердым голосом. Но понимал, что на самом деле ни черта он не в порядке, и мозг повредился действительно сильно, раз выдал ему такую порцию искрометных глюков.

***

Учебные дни в Хогвартсе летели с бешеной скоростью, и это не придавало воодушевления Драко. Он также много времени проводил в библиотеке и в Выручай-комнате. Перечитал почти половину секции про магические предметы, телепортацию, ремонт и обслуживание таковых. И были даже успехи, что немного вселяло в него надежду.

Довольно быстро он реабилитировался после мощнейшей легилименции Лорда и круциатуса, но последствия остались: периодически болела голова, когда было очень шумно; боль в грудине стихла, превратившись в тупую, и Драко научился ее не замечать. И в целом, это были мелочи.

Только одно его беспокоило – сны.

Это не были кошмары – это были абсурдные галлюцинации, продолжившиеся после тех зелий, так он думал. Ему часто снилась Грейнджер в самых нелепых, немыслимых ситуациях… Вплоть до того, что он трахал ее во сне и наслаждался этим.

Невероятно.

Из-за таких снов Малфой стал замечать ее присутствие. Еще удивительнее было, что иногда ему казалось она тоже смотрела на него, а потом резко отводила взгляд.

Вздор.

Собственные мысли и сны о ней стали его раздражать и это выливалось в более злостное противостояние Поттеру и, само собой, грязнокровке. Обычно она не отвечала, либо уходила от стычки, сдерживая дружков. Но парадокс – ему как никогда ранее хотелось взаимодействия именно с ней.

Сидя в Большом зале, иногда он чувствовал покалывание в затылке, а когда оборачивался, всегда замечал, что Грейнджер обязательно сидела лицом к слизеринскому столу.

Иногда он оставался в библиотеке и замечал ее там же. Но никогда не смотрел. Он, твою мать, чувствовал ее. Смятение с раздражением выливалось в злость, но, когда она была одна Драко не решался сказать ей ни слова – он чувствовал себя неуверенно, не понимая, что происходит с ним. Брал книги и уходил в свое, собственно единственное безопасное место – под лестницей Астрономической башни.

Но однажды случилось не по плану. Драко держал в одной руке книгу и уже потянул на себя ручку двери, чтобы выйти из библиотеки, как кто-то с той стороны почти с разбегу впечатался в его грудь. Его даже отшатнуло, и он выронил фолиант, а когда, подняв его, выпрямился и увидел виновницу, ошалел.

Но не с того, что это была грязнокровка. А с ее взгляда.

В ее глазах был такой спектр эмоций и чувств, что любой даже при особом желании не смог бы назвать это ненавистью, презрением или испугом… Это было…

Это была боль. Тоска. Сожаление.

Щемящее чувство в груди вновь усилилось в тысячи раз, превращаясь в первоначальное то, что он почувствовал накануне рождественских каникул.

Она стояла в катастрофической близости, не двигаясь, просто подняв взгляд, и смотрела прямо на него своими огромными карими глазами, излучающими боль, в ожидании. Тремор во всем теле накрыл его, стало тяжело дышать, и вдруг произошла вспышка флешбэка.

Он сидит на подоконнике в своем месте, на его коленях грязнокровка

- Дай мне сигарету.

- Нет.

Она спрыгивает, начинает ругаться…

- Иди ко мне.

И вот она уже больше не вырывается, отдаваясь его ласкам

Драко с ужасом смотрел на замершую перед ним грязнокровку, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Он резко открыл шире дверь и быстрым шагом, почти убегая, направился подальше из библиотеки. В ту ночь он не спал, боясь проклятых снов, путающих его сознание.

Зато у него получилось починить Исчезательный шкаф.

***

Гермиона, в свою очередь, так и не нашла действенного заклинания по отмене Обливиэйт или восстановлению памяти. Все заклятия, что были придуманы, имели побочные эффекты в 70% случаях, такие как травматизация разума, дезориентация в пространстве, потеря основополагающих навыков самообслуживания… Вплоть до того, что испытуемый мог стать овощем. Все зависело от здоровья организма испытуемого… Она не могла так рисковать.

Но она не отчаивалась. Понимала, что ближайшее время и не будет возможности вернуть его, но хотела быть готовой, когда такой вариант появится.

Она наблюдала за ним. Почти везде, издалека. Даже стала ходить на тренировки по Квиддичу, чтобы видеть его чаще. Казалось, плотность воздуха менялась, когда он находился в одном помещении с ней… Ведь для нее ничего не изменилось. Ее поддерживало только осознание того, что это не навсегда. И чем быстрее будет повержен Волдеморт, тем скорее можно будет помочь Драко. Поэтому, будучи натурой рациональной, она ставила первостепенной целью помочь Гарри уничтожить Лорда.

В душе лелея надежду на возвращение ее Драко.

***

Он бежал с несчастной Астрономической башни как проклятый. В принципе, так он себя и ощущал.

Проклятым, опустошенным, потерявшим себя…

Окружающий мир Драко рухнул давно, но там, наверху, только что, разрушился его внутренний мир. Еще после травматичной легилименции и круциатуса Лорда к нему в голову закрались мысли, что все как-то неправильно. Он был чистокровным магом, выходцем из известной, влиятельной семьи, а повредился разумом под пытками недочеловека, которого даже не выбирал себе в повелители. Будто был рабом.

Опасные мысли он держал при себе, пользуясь самыми мощными техниками окклюменции. Но часто задавался вопросом, а что было, если бы ему было что скрывать?.. И почему он не имел права что-то скрыть или поступать по собственной воле? Почему ему угрожал полукровка убить его, если он не убьет другого?.. Почему вообще чистокровные подчиняются полукровке? Сама суть происходящего ломала годами выстраиваемые его же отцом стереотипы в голове Драко. Нет, у него не было отвращения к настоящим грязнокровкам или магглам, это всегда было на уровне традиций. Которые сам же отец и сломал, подчинившись полукровке…

И у Драко дрогнула рука, руководствуясь противоречиями моральных терзаний.

Теперь он не знал, как придется расплачиваться за промашку: жизнью или выслуживанием.

***

Гермиона стояла в гостиной собственного дома, рассматривая семейные фотографии. У нее была прекрасная семья: любящие отец и мать, вырастившие ее в любви и заботе. Они гордились ею. И, наверно, если бы знали, что уготовила им дочь, категорически отказались.

Но она не поставила их в известность. Безопасность сейчас была в приоритете. А она с мальчиками отправлялась в долгое, непредсказуемое путешествие по поиску и уничтожению крестражей.

Крепче сжав палочку в руке, она вдруг подумала, что это поистине проклятие – собственными руками лишать самых дорогих людей воспоминаний о себе без возможности возврата…

***

Драко шел по Выручай-комнате, ощущая обреченность и безысходность происходящих событий. Не сказать, что он особенно любил Хогвартс, но он любил свободу, которую стал ценить, только потеряв ее. Крэбб и Гойл следовали за ним в поисках Поттера. Драко помнил, как все семь лет ненавидел этого парня, но сейчас он за семью печатями прятал собственное желание, чтобы этот чертов Поттер как-то победил Волдеморта. Хотя он в это мало верил…

***

Все было кончено. Гарри победил Волдеморта. Гермиона стояла в толпе защитников Хогвартса и радовалась вместе со всеми их победе.

Она взглядом быстро отыскала три платиновые макушки, обладатели которых выглядели далеко не типично для себя: потрепанная одежда, грязь на лице, усталость в глазах. Гермиона смотрела на Драко и, сдерживая слезы, не отводила от него взгляда…

Она знала, он должен был почувствовать. Драко о чем-то беседовал с Люциусом, а потом вдруг повернул голову в ее сторону, и сердце Гермионы замерло. Он также быстро отвернулся, сделав вид, будто даже не на нее смотрел.

Вот он. Момент.

Гермиона прямиком направилась к ним. Малфои заметили ее приближение еще издалека и напряглись, прервав разговор. Она шла, смотря прямо в глаза Драко, и увидела недоумение во взгляде.

- Мисс Грейнджер? – напряженно произнес Люциус Малфой.

- Я… - Гермиона не успела ничего сказать, как неожиданно подошли авроры и всех, кто был на стороне Волдеморта, схватили. Малфои не сопротивлялись. Драко наложили волшебные путы на руки, и пока его связывали, он все это время смотрел ей в глаза, будто задавая немой вопрос…

***

Прошел месяц.

Пока длились слушания по делу бывших Пожирателей, никому не разрешали видеться ни с одним из обвиняемых. Но главная проблема была в том, что ей и нечего было сказать. И сделать. Гермиона так и не нашла способа вернуть воспоминания, а рисковать возможной травматизацией его разума она не могла – слишком большая вероятность…

Она присутствовала на последнем слушании, давая показания в пользу сотрудничества Малфоев с Гарри Поттером и защитниками Хогвартса. И вот под финальный молоток судьи с Драко сняли заколдованные наручники и выпустили. Все два часа, что длился процесс, Гермиону не покидала внутренняя дрожь от волнения. Она не знала какой будет исход, но переживала не меньше и о другом.

Сегодня, несмотря на результат, освободят его или посадят в Азкабан – она решилась подойти к нему.

Бросив друзьям, что она на минутку отлучится, выбежала в коридор, ожидая, пока он выйдет. Стояла у двери, нервно теребя кончик розовой кофты, подбирая слова, с чего начнет говорить, о чем скажет, а о чем промолчит…

Он показался из-за двери и Гермиону стало колошматить сильнее. Что она могла вообще ему сказать? Как вообще можно было озвучить то, что было между ними почти полтора года назад? Для нее это время было ничто, почти как вчера… Ведь она жила в ожидании момента, когда он снова посмотрит на нее тем самым взглядом, скажет ей не говорить глупостей тем самым голосом…

- Грейнджер, - взгляд уставших глаз пронзил ее насквозь. Он не прошел мимо, остановился, понимая по ее лицу, что она ждала его. Как вообще он мог понять?..

- Малфой, - голос дрогнул, она глубоко вздохнула. Была какая-то заготовленная речь, отдельные фразы или предложения, но все улетучилось в момент.

- Спасибо, что дала показания в мою пользу, - он засунул руки в карманы черных брюк, склонив голову на бок. В голосе ни капли насмешки, искренняя благодарность, но не та искренность.

- Ты помнишь? – в ее глазах волнение, переживание, почти отчаяние… И это привело его в недоумение.

Он нахмурился, прищурившись:

- Помню что?

Мерлин, какая же она дура! Как она могла подумать просто по такому взгляду, что он мог что-то помнить? Она опустила глаза на свои руки, теребя пальцы, кусая губы. Чувствовала себя первокурсницей…

И вдруг ее осенило.

- Мне нужно тебе кое-что показать, - она подняла на него взгляд, полный воодушевления. Будто идея, охватившая ее, требовала срочного выхода.

Драко скривился и поджал губы:

- Грейнджер, от того, что ты свидетельствовала в мою пользу не делает нас друзьями, - он уже поворачивался, чтобы уйти без прощания, как она его перебила.

- Легилименцией, Драко.

Ее твердый голос, произнесший его имя, заставил замереть и развернуться на месте:

- А с чего ты взяла, что я ею владею? – он подозрительно прищурился.

- Ты сам мне говорил, - дрожь во всем теле только усиливалась от его пристального, недоверчивого взгляда, ноги подкашивались, от волнения начало немного мутить.

- Что ты несешь? – Драко был уверен, между ними не было обмена какой-либо информацией, кроме взаимных издёвок и оскорблений. Не считая его галлюцинаций…

- Посмотри и сам увидишь, - она кусала губу, надеясь, что он это сделает. Она не могла смотреть на него как на врага. И пусть он был более сдержан, чем ранее, он все равно еще был чужой. Ее Драко был скрыт под толстым слоем мишуры неискренних воспоминаний.

Он снова прищурился. Молча изучал ее полыхавшее от волнения лицо. Внезапно боль, что постоянно тупо ныла в грудине, вдруг начала пульсировать. Это ощущение дискомфорта отозвалось отрицанием и неприятием происходящего в данный момент в Драко.

- Вряд ли что-то в твоей голове мне может быть интересно, - он резко развернулся и быстрым шагом направился в сторону выхода.

А вместе с ним ее сердце.

Ее неисполненное обещание вернуть его.

Ее последняя надежда на его возвращение.

***

Гермиона вернулась в стены Хогвартса, чтобы полноценно, спокойно закончить школу, сдать экзамены и начать карьеру в Министерстве. Прошло без малого два месяца с момента, как ее сердце было окончательно разбито на мелкие кусочки. Она больше не делала попыток заговорить или связаться с Драко, с трудом собрала себя после той встречи. Казалось, она сама разбилась на мелкие кусочки, а в процессе собирания некоторые из них затерялись, уже перестав составлять полноценную картину Гермионы Грейнджер.

Пытаясь максимально сосредоточиться на учебе, она прилагала немалые усилия, чтобы отгонять от себя мысли о Драко. Аппетит пропал, сильно похудела, объясняя это пережитым стрессом от войны.

Она сидела в Большом зале на завтраке, ковыряясь вилкой в омлете, в первый учебный день. Уставившись в тарелку, она не видела, как появился в огромных дверях он, она почувствовала.

Он шел с Панси Паркинсон, Теодором Ноттом и Грегори Гойлом, о чем-то беззаботно общаясь. Он был сдержан. На его лице уже не играла ядовитая ухмылка, что сопровождала его постоянно везде, кроме их места.

Война изменила их всех.

Все ее существо охватила дрожь. Щемящее чувство в груди заставило глазницы жечь от невыплаканных слез. Она отвела взгляд, уставившись в тарелку, но это не помогло. Чтобы не разразиться градом слез Гермиона резко подорвалась, схватила сумку и выбежала из Большого зала. И оказаться ей хотелось сейчас только в одном месте. Почувствовать его присутствие, выплакаться, облегчить душу…

Прибежав под лестницу астрономической башни, она бросила сумку и забралась на подоконник с ногами. Отдавшись чувствам, тихо всхлипывала, уткнувшись в руки, сложенные на коленях. Неизвестно сколько времени прошло, но Гермиона уже понимала, что на первую пару не попадет. Просто была не в состоянии. Если так пойдет дальше, что от одного его вида она будет так плакать, никакой учебы не получится… Интересно, а можно ли наложить Обливиэйт на себя?

- Грейнджер.

Голос. Его голос. Гермиона приподняла голову и заплаканными глазами в удивлении воззрилась на Драко. Он стоял напротив, засунув руки в карманы, недоуменно смотря на нее.

- Думаю, мнедействительно нужно что-то знать, раз ты какого-то хрена находишься в моем месте.

Она сглотнула. Быстрыми движениями стала вытирать мокрые от слез щеки. Ее распущенные волосы, доходившие до середины спины, упали на лицо, и она пятерней зачесала их назад, лихорадочно думая, что ответить. Он кинул сумку на подоконник и встал рядом с ней. Так близко, как не стоял уже почти полтора года…

После той встречи после суда у Драко стали чаще появляться галлюцинации с Грейнджер. Было так много сцен, особенно интимных, что это было похоже на наваждение. Драко даже пытался удовлетворять свое нереализованное желание с Паркинсон. Но все было не то.

Какого-то черта глюки с Грейнджер повторялись, не прекращаясь. Вплоть до годов, когда он был маленький. Будто та ситуация прорвала плотину и усугубила состояние Драко. Этого не могло быть, он не верил. Но грязнокровка так смотрела на него… Чего-то ждала. Каждый раз рядом с ней боль в груди начинала пульсировать, приводя в смятение. Что его могло связывать с ней? Почему она так действовала на него?

Устав от вопросов, он решил, что должен знать, что она хотела ему показать.

Войдя в Большой зал, он быстрым взглядом отыскал ее макушку за гриффиндорским столом. Она стала для него наваждением. Острым желанием. Сев за слизеринский стол, он увидел, как она выбежала, и он тут же, сославшись, что забыл учебник, быстрым шагом последовал за ней. И чем дальше она шла, тем больше он пребывал в недоумении – она направлялась прямо в его место. О котором никто не знал.

Драко смотрел на нее… Она не казалась ему противной или мерзкой… В тайне, признаваясь только себе, стала ему желанной.

Она преследовала его. Во снах и наяву.

Драко достал палочку, направив на нее:

- Твое предложение еще в силе?

Она кротко кивнула, смотря прямо ему в глаза.

- Легилименс…

«- Как можно быть такой неуклюжей?..

— Так ты не в обиде?..

— Зачем ты общаешься с этими недоносками?..

- Завтра уже увидишь меня на парах, не успеешь соскучиться…

- Ты бы мог перестать называть меня грязнокровкой при всех, Малфой!

- Нет, тогда пропадет вся суть перепалок. Но ты неплохо отвечаешь…

Драко обнимает ее за талию и притягивает к себе, углубляя поцелуй…

- Малфой!

Он обнимает ее в углублении каменой арки, чувствуя облегчение и спокойствие…

- Малфой, это действительно очень важно! Для меня!

- А я вот скучал. А когда увидел тебя на кубке, думал шеи этим двоим переломаю, за то, что ты с ними, а не со мной…

- С кем ты идешь на бал?

- Увидишь…

- Я ни с кем не целовалась, Малфой! Что вообще ты себе позволяешь!

- Ты так смотрела на него, улыбалась ему, обнимала…

- Мне сейчас некогда, меня ждет Макгонагалл.

- Так она тебя уже дождалась…

- Это ужасное заклинание. Не представляю, как это – когда с тобой что-то происходило и не помнить об этом. Я хотела бы помнить любую мелочь, произошедшую со мной в жизни.

- Это звучит ужасно, только если ты знаешь об этом. И иногда это нужно, ради безопасности…

- Почему ты не отвечал?

- Я такое натворил, Гермиона…

Она сидела на нем без блузки, лифа, с задранной юбкой, растрепавшимися волосами, полузакрытыми глазами…

- Скажи Уизелу, пусть не прикасается к тебе, иначе я его убью…

- Меня там ждут… Начинай.

- Обливиэйт…

Драко выбросило из ее воспоминаний, и он пошатнулся от нахлынувших чувств. Нет, он ничего не вспомнил, он увидел все это с ее стороны, но пазлы в голове сошлись в цельную картину, и пытаться выдавать галлюцинации лишь за галлюцинации, а не воспоминания – было глупостью.

- Обливиэйт?.. – он скривился в изумлении, широко открыл глаза, сведя брови на переносице. Гримаса неверия отразилась на его лице, он смотрел прямо на нее, ожидая объяснений и она не заставила себя ждать.

- Тебя ожидал Волдеморт на рождественских каникулах, мы не могли рисковать, он бы убил тебя, если бы увидел, что ты со мной, с грязнокровкой, - она в волнении теребила руки, вместе с ним она прожила их совместные моменты, с щемящими в груди чувствами и эмоциями. Глубокими, изначальными, мощными, - все произошло так неожиданно, ты позвал меня на встречу около Запретного леса и настоял… - она опустила голову, всхлипнув, - я пообещала, что верну тебя, но все это время, все полтора года, я искала способ, заклинания, зелья – ничего не подходило, все с ужасно опасными побочными эффектами, я не могла рисковать, - она тараторила так быстро, что еле успевала переводить дыхание…

Значит, у него не повредился разум… Волдеморт своим воздействием практически прорвал плотину обливиэйта, наложенного Гермионой. И логически, это не было удивительным: ведь Темный Лорд был сильнейшим волшебником своего времени, а мощный круциатус сильно воздействовал на мозг, при определенных умениях доводя людей до сумасшествия.

Он поднял руку и потянулся к ней, приподнимая за подбородок. Смотрел на нее, не в силах что-либо произнести. Захлестнувшие чувства не складывались в слова, хотя, казалось, он многое хотел бы сказать.

Он осознал, что узел тупой боли в груди неожиданно ослаб, распускаясь по ниточкам, превращаясь в легкое, теплое чувство, разлившееся по всему его существу. Ничего толком не помня, лишь имея отрывки воспоминаний, он не знал, как это было с его стороны. Но знал, что чувствовал.

Она застыла в ожидании, не отводила от него взгляда. Драко гладил большим пальцем её по щеке, осматривая опухшее от слез лицо, и несмотря на это она оставалась… Красивой.

Он припал к ее губам. Электрический ток пронзил все его существо, распространяясь по всему телу, захватывая в пучину чувств. Гермиона, пропустила вздох, обхватила его за плечи, притягивая к себе, пытаясь прижаться всем телом. Растворилась в этих долгожданных объятиях, родных губах, в нем всем…

Не веря в то, что у нее получилось.