Бессонница (СИ) [Борис Иванович Сотников] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Бывает же так... Ходит, ходит человек мимо знакомого дерева и видит только старый, почерневший ствол на уровне глаз. Кора - потрескалась, шершавая: ничего примечательного. Оглянуться, посмотреть на дерево издалека, в перспективе - нет времени.
И вот... дерево спилено. Человек поднимает голову и вдруг обнаруживает: да это же была старая акация. Припоминаются белые и пахучие цветы в мае, пышная крона. Дерево приносило радость. Так было много лет. И вот нет его. Кто же это сделал, зачем? Становится грустно и, хотя акации уже нет, один пенёк только торчит, но видится она полностью, от шершавого ствола и до самой макушки. Теперь видится. Оказывается, у неё была макушка, красивая, с цветами...
Так и от прожитых лет. Отодвинется человек на приличное расстояние - и события прошлого встают в ином свете. А ведь тогда всё казалось обычным. Удивительно, но простые и понятные вещи доходят порой через многие годы. И делается обидно, что жил до этого как-то не так, куда-то спешил и что прожитого уже не воротишь. Человек задумывается о серьёзных вещах: о человеческой теплоте, благодарности. Он понял что-то большое. Жаль, когда случается это в немолодые, уже зрелые годы.
В тёплый октябрьский вечер на городскую скамью присел высокий, средних лет лётчик. Вытащил из кармана распечатанное и вероятно уже прочитанное письмо, закурил и долго и неподвижно смотрел на строчки.
Прохожих почти не было. Плавно кружась, опадали с деревьев листья. Их переворачивал и гнал по аллее лёгкий ветер. Зажглись фонари, погасла папироса, а лётчик всё сидел, не меняя позы.
Из городского репродуктора раздался чёткий женский голос:
- Чайковский! Сентиментальный вальс!
Транслировался концерт. Лётчик сунул письмо в карман, чиркнул спичкой и снова раскурил папиросу. Откинувшись на спинку скамьи, слушал. Спокойная, грустная музыка напоминала об осени, утраченных надеждах, о том, что добрая половина пути уже пройдена, о чем-то ещё, что мучило все эти дни и не давало покоя.
Месяц назад у инструктора Теплова вылетел в первый самостоятельный полёт маленький, рыжий курсант. Слетал, как все летают, ничего нового, необычного в том не было. Запомнилось другое - странное поведение самого Теплова. Он обнимал своего рыжего и неказистого курсанта, заглядывал ему в глаза и, казалось, не хотел расставаться. Потом к Теплову подошёл майор Ребров и не просто, как вот он, Гранитов, пожал товарищу руку, а обнял и поднёс букетик аэродромных цветов (когда нарвать только успел!).
- Ну вот, Геннадий Петрович, дождались и вы своего первенца... Поздравляю! На всю жизнь запомнится теперь вам этот рыженький! Другие, может, и способнее будут, а этот - всё ж таки первый!..
- Да я - что... Понимаю... - словно оправдывался счастливый Теплов. - Это уж точно! Как у писателя первая книжка... "Вылетные" - угощайтесь! - протягивал он коробку с папиросами.
- "Казбек"? - заглянул в коробку подошедший командир эскадрильи. Поздравил Теплова, взял папиросу: - Замечательный это обычай - дарить "вылетные" инструктору! Цените, Теплов, коробочку, не выбрасывайте. Я вот таких... - повертел коробку в руках, - 112 штук храню. За каждым "Казбеком", "Беломором", "Пушкой" - наученный тобой летчик. Один - махорку даже подарил! Омельченко. Туго с куревом было... Погиб в эту войну.
Командир эскадрильи нахмурился, посмотрел, как поздравляют вылетевшего курсанта его товарищи, загрустил, пошёл на своё место - руководитель полётами.
Напряжение разрядил Ребров:
- А я вот опять от своего "первого" письмо получил! - соврал он, затягиваясь дымком. Письмо Ребров получил полгода назад. - Представьте себе - полковник! Дивизию принял... А что, теперь и до генерала недалеко! - Ребров усмехнулся: - Никогда не забуду, как вылетал он у меня... Помню, выпустил его - не волновался даже - хороший курсант был, крепкий - а он шасси на посадке сломал. Ну, не поздравляли меня, конечно... Только пошутил кто-то: "Не расстраивайся, мол, Ребров: первый блин всегда комом!" Ничего себе - ком! Командир дивизии! Всё в гости зовёт. Женился, дети пошли...
Дома Гранитов опять вспомнил утренний эпизод и не мог долго уснуть. Вставал несколько раз, пил воду, подходил к окну. С досадой гасил о подоконник окурки и ложился снова, чем-то обеспокоенный и угнетённый. Сон не шёл.
- Только этого ещё не хватало! - вслух подумал Гранитов. "Завтра полёты, а я неврастению тут развожу!" - договорил он уже про себя.
А через минуту думал опять:
"Чёрт знает что! Ну - Теплов. Ну - курсант этот рыжий с первым полётом своим. Ну, так что с того? Почему я-то не сплю?"
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Последние комментарии
15 часов 46 минут назад
16 часов 21 минут назад
17 часов 14 минут назад
17 часов 19 минут назад
17 часов 30 минут назад
17 часов 43 минут назад