Любовные игры (СИ) [Габриэлла Мартин] (fb2) читать онлайн

Неожиданно сердце Василисы ускорило ритм. Что такое?..

Девушка увидела милую своей мечты. Она сидела в кресле, а вокруг неё вилась белым туманом опасность, стараясь кругом зажать её в тиски. Василиса хотела заорать, закрыть её своим телом, но не было сил шевельнуться. Как быть?.. Что?.. Ох!.. Милая же в мечте.

≪Я зайду в неё и так огорожу её от гибели≫.

Но почему Василиса ощущает её, раз она лишь мечта?.. Выходит, она есть в жизни и где-то ей угрожает опасность. Сердце забилось ритмичнее… Она есть!.. Она есть!..

Она есть!.. Василиса ощущает её своим сердцем, своей душой. Она вышла на балкон и уставилась вдаль, опираясь ладонями о перегородку. По небу проплывали облака, закрывая солнце, не давая солнечным лучам выйти из-за облаков и коснуться Василисы.

Ох!.. Долгожданный луч солнца всё-таки просветил сквозь облака и проник в её сердце, таясь в душе миловидной. Облик всплыл перед глазами, не человеческий облик, а нескончаемый облик!.. Её глаза, грустные и глубокие, её форма носа и губ, высокий лоб и сияние, разгоравшееся пламенем в сердце Василисы. Она есть, как и облик, и её нет. Она прячется в сердце или Василиса её прикрыла своим телом. Мрачная тень летала в небе, стараясь отыскать её милую в душе, но то пламя, бегущее внутри, появляющее на грани человеческих эмоций, её эмоций, опаляли тень беспощадно, и та убегала в боязни.

Василиса в душе заорала:

— Я люблю тебя, обещаю уберегать тебя от бед!.. Ты всегда и везде будешь со мной!..

***

Приближалось 8 вечера, рабочий день заканчивался. Елена подводила итоги, передала все данные диспетчеру и полностью освободилась, домой минут через тридцать, как только смена явится.

Сегодня выспится от души. Не хотела она думать ни о чём, хотя Мария не покидала её голову. Не объявилась за целый день, хотя обязана была явиться подмести вагон. Она являлась не всегда в дневное время, могла и к вечеру прийти, часам к 9-ти приблизительно… Елена не могла дождаться её, сердце кололо, ощущала непонятную вину… Она подумала, что она могла бы появиться, чтобы Елена знала, что с ней происходит. Как её?..

Елена понимала, что всё отлично, но стресса не избежать, по любому ей необходимо переступить себя…

И по любому сердце не на месте, даже дрожит от переживаний, что было ей не свойственно. На рабочем месте она была одна. Хотя на станции стояла электричка и команда ожидала пересмену.

Внезапно на рабочее место явилась супруга Марии. Выглядела она недовольно, но Елена обрадовалась тому, что теперь она будет в курсе всех дел и сможет сама принять решение в любой миг по положению вещей. Мария сообщила, что она способна прибить… И это является выходом, а не неведеньем того, что творится.

Стало тоскливо, когда Елена вспомнила, сколько раз её хотели прибить, но постоянно мешало то одно, то другое, хотя Елена, как ей казалось, вовсе не старалась защитить себя. Елена молчала, ожидая конкретных слов с действиями. Ожидание было недолгим.

— Ты что, я смотрю, уродина такая, к Марии подкатываешь, да?

— Она сама сообщила?

— Дурой не притворяйся… Я тебя сейчас прикончу.

— Такая, как ты без причины не прикончит, тебе необходима показуха. Тебе нужен ужас во взгляде и жестах беззащитной жертвы…потому ты и выбираешь слабую жертву либо из-под тишка. Я похожа, да?

Елена становилась с каждым мгновением спокойнее. Она сама соображала, почему так происходит и трусить не нужно, но все её чувства, словно растворились. Помещение заполнялось напряжением, что всякие мысли с эмоциями немедленно затухали. Вот и Виктория, супруга Марии, скатилась, она не могла придержать свои мысли, те затухали, растворялись, не успев проявиться вновь. Её движения с действиями стали неосознанными.

Она наклонилась и вынула из обуви складной ножик, крутанула в ладони, словно меч, не соображая, что творит, запихнула нож назад и внезапно резко изменилась.

— Ты молодая лесби!.. Для чего тебе гадить мне?..

Елена молчала, не понимая, как так можно ощущать свои страдания и волочить их около себя, жить, вредить, никого не видеть.

Виктория снова наклонилась и вынула нож, стараясь напугать Елену, когда неожиданно ей пришла мысль:

— Тебе не страшна смерть!.. Ну, в таком случае я и родню твою всю покромсаю.

— Моя родня на половину посёлка… Как отбирать будешь? Вразноброс или по порядку?

Елена ощущала, что нечто в ней произошло… Игра стала увлекательные, добавляя в себя всё больше участников… Елена вспомнила, что следующим утром либо сегодня ночью приедет мать и значит, сегодняшний день не завершится. Внезапно зазвонил мобильный, что обе женщины вздрогнули…

— Алло? — ответила Елена.

— Ленка! Привет!

— О, привет, Наташа!

— Как дела?

— Нормально.

— А у меня… — и начала на ночь глядя базарить бесперерывно.

Елена сконфузилась, поняв, что если Наташа позвонила, когда ей вздумается, особенно в конце рабочего дня, то её трудно заткнуть… К тому же, из окошечка она увидела идущую ночную смену поездной электростанции.

— Э-э, Наташа. Я сейчас не могу тебя выслушать, мне уже домой пора.

— Кстати, Танюшка спрашивала о тебе… Прикинь?

— О!.. А для чего?..

— Сама и узнай.

— И узнаю, — Елена высунулась в окно, завидев Таньку.

***

Танька постучала и приоткрыла дверь. Часто она навещала Елену для обычной беседы. Она была не глупой, обожала читать и являлась интересной девушкой и уже года два состояла в разводе с женой, что та уехала. Причина не ясна и нужно ли ей про это знать?..

Важным являлось то, Танюша понемногу была лишь свободнее.

Теперь она ярко светилась, отчего подчёркивалось её женское очарование.

≪Наверняка, в городе бы у неё от мужчин отбоя не было, так в нашем посёлке мужиков очень мало и вымирают часто, что и приходится, в итоге с женщинами мутить… Как это примитивно…≫, — подумала Елена.

— Здравствуй!.. — поздоровалась тихо Таня и приблизилась к столу, за которым сидела Елена. Присев сама на край стола, она не стала продолжать диалог, демонстрируя Виктории, что та тут лишняя. Увидев ножик, торчавший из её сапога, изумилась. — Ты что, охотиться собралась?.. — Виктория стояла, как пингвин на месте, ни черта не соображая. Таня глубоко вдохнула и выдохнула, такая прекрасная, щёки порозовели, с милой улыбкой на губах и, не став ждать, когда третья отчалит, пошла штурмовать крепость: — Сегодня тебя ждать? — спросила Елену.

— В шахматы сыграть? — Елена улыбнулась ей.

— Я могу и в шахматы…но, знаешь, мы найдём дела поинтересней всего прочего.

— Хорошо, — кивнула Елена, — дойду сначала до дома, покушаю и к тебе.

— Думаешь, я тебя накормить не сумею?.. Мне подождать, когда тебя сменят?..

— Можешь подождать, — согласилась Елена.

Танька посмотрела на Викторию:

— А ты то что тут стоишь? Бери ноги в руки и шуруй к Марии. Она у меня дома зависла и скоро на работу пойдёт.

Виктория попятилась к двери и ушла.

— Я серьёзная с тобой, Лена, — произнесла Танька.

— Я тоже.

— Ответь тогда, что ты замуж не выходишь?.. Приключения отыскиваешь?.. Может, пришло время сделать выбор?..

— Какая-то ты сегодня яркая, светишься чем-то инородным, что произошло?.. — постаралась сменить тему Елена.

— Произошло!.. У тебя и Марии, — Таня поднялась и вытянула к ней руки. — Иди ко мне.

Елена встала и, подойдя, бережно и нежно взяла ладонями её голову и нежно и слегка поцеловала:

— Вот потому я и не выхожу замуж, ведь мне супруга необходима, а не мать или нянька.

— Разве я похожа на мать?

— По ночам, скорее, нет, но в остальное время?..

— Тогда я везучая, как и ты…

— Почему?

— Наступает ночь, накормлю тебя, как мать и стану колдуньей для тебя, — Танька слегка улыбнулась, — а так, нужно переговорить, — она отодвинулась от неё, — вон смена шурует. Я подожду тебя на улице.

Елена не узнавала Таню, что-то переменилось, Таня, словно ангел вся сияла. Елена не знала, как светятся ангелы, но так желала думать. Много человек втягиваются в жизнь Елены, которую она создаёт или не она?.. А жизнь с ней? Она передала смену Кате и вышла… Таня ждала её, глядя вдаль. Елена глянула в то же направление и увидела Машу с женой, идущих домой.

— Вот они и помирились… — произнесла Танька.

— Рада за них?

— А ты разве не рада?.. Наворотила дел, а дальше как, понятия не имеешь.

— Понимаю. А она тебе не сказала?

Таня не ответила, обвила её руку и потащила за собой.

— Ладно, что не жената и взрослая.

— Почему?

— Так ревновать некому и волосы никто не выдерит, могу и обнять тебя без опасений.

Елена чувствовала себя необычно с мгновения, как на её работу заявилась Танька, сил не было ни на что и ей хотелось спокойствия, тишины, молчания, и слушать её голос, льющийся ручейком из её горла.

— У тебя что-то произошло?

— Не знаю толком, Лен, мне отчего-то спокойно на душе. Мчалась тебя спасать, думала, сердце выскочит, а стоило зайти к тебе, словно произошло что!..

— А меня от чего спасать неслась?

— Ну как же?.. Тебя же прикончить Вика хотела. Она у нас лесбиянка-собственница.

— Хотеть не вредно. Сама пораскинь мозгами, если бы я намерилась кого бы то ни было прикончить, то сказала бы об этом?

— Она не говорила.

— Откуда тогда в курсе?.. Сообщить можно по разному.

— Не знаю, у меня отродясь подобных желаний не наблюдалось.

— Тань, такие люди могут лишь слабого кокнуть, им только надо в человеке увидеть испуг, хоть и предсмертный, словно из-под тишка, а я, умирая, улыбаться стану.

— С улыбкой?.. Жутко как-то.

— Отчего же?.. В последние секунды своей жизни я вспомню твою улыбку, твой журчащий голос, которым ты меня награждаешь… — Елена взяла Таню за талию и прижала к себе.

— А ты и вправду наглая, — ответила Таня, не упрекая. — Лучше дойти для начала до моего дома и там договорить об этом. Возможно, я сгожусь, чтобы создать тебя улыбку.

— Ещё как!.. Я не опозорюсь, поверь, хотя устала за сегодня…

Им наперерез шагала другая женщина, баба Мария, с улыбкой на лице:

— Эх, а я тревожилась.

Танька едва смутилась, усмехнувшись.

— А что тревожились?.. — спросила Елена.

— За тебя тревожилась.

— Напрасно, баба Мария. Я сама не знаю, что произойдёт дальше.

— Вот ты какая, угомониться бы надо уже, а ты не можешь. Танюш, ты хотя бы держи её, угомони, а то пропадёт она. Девушка нормальная, но себя вообще не жалеет.

Елена очаровательно улыбнулась, глянула на Таню:

— Что не отвечаешь?.. Держи меня, угомони, либо пропаду тогда. Меня засосала опасная трясина…

Пришли к Тане домой, Елена ощутила полную усталость. Она решила, что это от того, что не выспалась…

≪Поспать бы сейчас минут тридцать хотя бы≫, — подумала она.

Танька склонилась и стала снимать с её ног туфли на небольшом каблуке, но Елена остановила её.

Наклонившись к Тане, она произнесла:

— Не нужно, я сама сниму, а так я бы лучше сейчас прилегла ненадолго, что-то утомилась за сегодня.

— А поесть?

— Позже. Я капельку подремлю на том кресле.

— Что ты, зачем в кресле, иди на кровать ляг, а я твои сны покараулю, — Таня поглядела вызывающим взглядом, — и даже не перечь, сама сказала, чтобы держала и угомонила тебя.

Елена сняла обувь и легла на кровать. Голова кружилась, наверное, от перенагрузки, теперь она расслабилась и поплыла.

— А про что ты поболтать хотела?

— Позже, — Таня дотронулась до Елены. — О! Тебя трясёт?..

Таня всё смекнула. До неё дошло, что Елена была весь день на нервах и кончился день не сладко.

Все события выбили её из привычной колеи.

— Подожди чуток, сейчас за водкой сгоняю, ты хлебнёшь каплю, уснёшь, и станет лучше, — но Елена уже не слышала её.

***

Спустя пару часов Елена проснулась, ощущая себя чуть виноватой. Раскрыв глаза, она увидела Таньку, сидевшую около неё и смотрящую на неё. Увидев, что Елена проснулась, Таня слегка улыбнулась.

— Что?.. — спросила её Елена.

— Ничего, просто гляжу на тебя.

Елена притянула Таню к себе, та не противилась, а прижалась к ней всей фигурой.

— Есть будешь?

— Есть, есть?.. Что докопалась?.. Больше делать нечего, да?

— А что ещё?..

— Ты же сказала, что нам есть, что делать у тебя, исключая еду и шахматы.

— Я думала, ты первая предложишь, что делать. Ты ведь гостья, а желание гостей для меня всегда закон.

— Любого гостя?

— Только ты. Ты особая у меня сегодня.

— Особая? Почему?

— Причин множество, но главная, это та, что ты желанная.

— И ещё скажи пару причин.

— Первая: ты не замужняя, вторая: почти ровесница, третья: не навязчивая, после нежная, чуть смазливая и тоскливая.

— А тоска причём?

Таня склонилась ближе и чмокнула её в рот.

— В твоих глазах, глубоко, много тоски… Почему?.. Что стряслось у тебя, что ты утаиваешь свою тоску, прячешь её за наглостью, вульгарностью и распущенностью, но всё это маска твоего лица. Стоит тебе расслабиться и она проявляется.

— Стоп, Тань, я не знаю, и это не твои слова, а кого-то другого. Ты милая, красивая, прекрасная девушка и ты не можешь знать меня настолько глубоко.

— Не желаю делать ≪стоп≫, если даже ты сейчас уйдёшь к себе. Но ты должна знать, что сегодня со мной случилось нечто, словно весь мир явился ко мне и облюбил меня!.. Почему ты?..

— Потому, что это мой мир, мой!.. Ясно?.. — Елена испугалась не на шутку. — Кстати, как ты смотришь на такой подарок?

— Не похоже на подарок.

— Не подарок, да, готова ли принять такой дар?

— Дар?.. — Таньке захотелось разрыдаться, не понимая причину этих слёз.

— Слушай, я скажу тебе сейчас, а завтра ты позабудешь… Ладно?

— Почему?

— Чтобы ты не считала меня чокнутой.

— Скажи. Но поднимайся по любому.

— Нетушки, мне и так комфортно. Ты сегодня…не понимаю, почему, сильно перепугалась за мою персону…

— Несомненно. А тебе откуда известно?

— Не прерывай. Ты была испугана настолько, что готова была отдать свою жизнь или даже больше. С детства меня оберегает некто. И это некто имеет женский образ, и это лишь облик, а сама суть облика — бескрайность. Я считаю, что этот облик я сама создала, впитала в себя с молоком мамы, необъятный облик и женский жизненный облик через мать. Не имеет значения, затем образ всегда дополнялся, когда я взрослела.

— Мне ясно!.. Она явилась к тебе через меня помочь.

— Конечно. Ведь девушка сумела вместиться, но долго это не продлится.

— А после что?

— Печаль!.. Что же ещё?

— Ты всё сказала?

— Нет. Но пока этого хватит, Танюша.

— Мне ясно, любимая, но я не Танюша, я сегодня являюсь тем самым — твоим миром…

— Который даёт мне силы со спокойствием?..

— Не прерывай. — Таня ладонью прикрыла губы Елены. — Лучше овладей мной — ей. Я люблю твою игру, как Танюша.

— Нетушки, не овладею. Будь обычной девушкой, наглой и вульгарной.

— Хорошо, — хихикнула Танька и встала, начав снимать одежду.

Она расстегнула пуговицы на халатике и обнажила грудь…снова прикрыла.

— Почему?.. — глаза Елены засияли. — Дразнишь, да?

— Что ты. Пошли, у меня припасено белое вино с водочкой. Что хочешь?

— Ни того, ни другого. Знаешь…пошли, но разденься для начала.

— Нет уж, твой взгляд и так, словно насквозь блуждает по мне. Я чувствую себя одетой, но кажется, что голая перед тобой стою.

— Это правда. Не боишься?.. Ты же меня не знаешь и способности мои тебе неизвестны.

— Ты права, но хочется узнать.

— Сегодня?..

— Сейчас.

— Прямо сейчас?.. Спешишь?

— Обязательно. Ты появилась и растворишься, заберёшь Машку и с ней будешь.

— А вдруг нет?.. Почему ты так думаешь?

— Ты ведь пообещала и не нарушишь своё обещание. — Таня тоскливо поглядела на неё. — Так будет правильно, видимо, или я перестану уважать тебя. Ты хорошая, справедливая, добрая…и пусть будет так, как мне видится.

— Заберу и возвращусь.

— После мне уже без надобности, так мне не хочется. — Таня с трудом удерживала слёзы.

— А сейчас?.. Не так, что ли?

— Сейчас я не Танька, сама ведь сказала.

— Играешь?.. Играть можно до самой смерти и любовницу, и супругу, и скромницу, и распущенность с очарованием, и кокетство с красотой, и после это всё можно поменять местами, как фразы в книгах. И в жизни можно играть, например какую-либо мать Терезу или Клеопатру, множество героев, персонажей и обликов, жизни не хватит, и самой создавать то, как я создала себя.

— А без денег как играть?..

— Можно нищей стать либо бомжихой.

— А если темнота вокруг, ничего не видно?

— Тогда можно играть крота либо охотницу за ними.

— А коли я в пустыне, тогда как?

— Тогда сыграть суслика либо путника, который гибнет от нехватки воды.

— И кто ты сегодня?

— Зависит от тебя. Раз ты сегодня мир, тогда я необъятный космос, если ты проститутка, я твоя ночная клиентка, если ты обожаемая супруга, тогда я твоя воительница, возлюбленная, единственная избранница.

— Вау!.. Замечательная жизненная идея. Получается, ты создала игру, а я, словно овечка, втянулась?..

— Как мой мир!.. Имя давай.

— Какое? Из сказки и длинное?.. — спросила Таня, вспоминая известные сказки. Подумав, сказала: — Василиса!.. — она зааплодировала самой себе. — Отлично!.. Зови меня сегодня этим именем!..

— Василиса!.. — произнесла, раздумывая, Елена, пробуя имя на языке… — Но такое имя охватывает все края Земли.

Танька покумекала мозгами, поднялась и настороженно глянула на Елену:

— Ты опасна… любого можешь убить, затянув в свою игру. Ты раздаёшь роли!..

— Сама ты затянулась. Здесь так, я сообразила это, когда определила себе, что игра началась и вертится сама. Мне нужно лишь в подходящий миг декорации сделать для целого сюжета и роль для актрисы подобрать, с какой справится.

— Это как?

— Можешь ли ты Василисой стать, всей такой необъятной?

— Когда неслась до твоей работы, то могла, но сейчас боюсь как-то. Твоя перспектива чересчур огромная, лучше что полегче на ночь.

— Тогда пусть в этой игре Василиса станет египетской царицей. Клеопатра необъятна и всё ей можно.

— Игра в игре, — заулыбалась ≪Василиса≫. — Ладно. Буду Клеопатрой.

Елена сползла с кровати на пол и встала на колени, протягивая руки к ней:

— Отдам жизнь свою за одну ночь с тобой, великая царица Египта. Подари одну ночь верной прислужнице своей.

Танька дёрнулась, после засмеялась:

— Елена!.. Напугала…дурачка.

— Каково твоё решение, Клеопатра?..

Танька посерьезнела и подключилась к игре.

— Ладно!.. Лишь жизнь твою оставляю тебе. — Она заулыбалась. — Возможно, жизнь твоя понадобится кому-либо.

— Кому же?.. Неужели не ясно, что прислужница не может жить без царицы своей и поэтому жизнью своей не дорожит.

— Ну, Василиса, которая сама необъятна!.. Ты отвлеклась, Лен.

Словно встрепенулась Елена, встала с колен и стала царицу Египта обнажать, наслаждаясь каждым мигом, смотря в её глаза блудным и наглым лесбийским взором.

— Елена, ты смущаешь меня.

— Вообрази чувства прислужницы, которая оголяет Клеопатру, зная, что та сопротивляться не станет… Вообрази себя Клеопатрой, что на всю ночь над служанкой своей властвовать не может. И та может делать с царицей всё, что угодно.

— И что служанка сегодня намерена делать?

Елена сняла с Тани халатик и кинула на пол, под ним Таня была голой. Таня прикрыла свою грудь, а щёки покраснели. Елена отошла, словно оценивая её и подошла снова, беря её за запястье.

— А что сама не оголяешься? — шёпотом спросила ≪царица≫.

— Скоро, очень скоро, — шепнула Елена, утаскивая обнажённую девушку к столу.

Там стояла наполовину полная бутылка водки и белое вино в стеклянном прозрачном графине, на тарелочке лежали закусончики.

— Что хочет царица?

— Винца-а-а…но сейчас водочки, — Таня дрожала, непонятно отчего.

Елена видела это, но специально не реагировала.

— Мне холодно, Лен, сжалься над Клеопатрой, обогрей быстрее.

— Сейчас. Томить не стану, — улыбнулась Елена, притягивая Таню в свои объятия и целуя…

— Лучше бы ты разделась!..

— Ночь только настала, успею, — Елена налила Тане водочки и себе чуток.

Они глотнули. Таня смутилась сильнее, но дрожать прекратила.

Она обвила руками Елену:

— Какая ты жестокая к Клеопатре, а твердишь, что любишь.

— Любовь бывает разная, — Елена стянула Таню со стола и потащила к постели, но словно споткнулась и толкнула Таню на кровать, сама упав рядом с ней, довольная.

Танька поглядела на неё… или египетская царица… или Василиса, её глаза искрились счастьем и сиянием.

— Обогрела?.. — спросила Елена Таню.

— Обогрела. Умеешь согревать, благодарю. — Таня склонилась и стала целовать её…

— Сожрала бы тебя хоть сейчас, Лен!.. Переполнена.

Елена зашептала в ухо:

— Ещё не конец, не расслабляйся пока что.

— Я и так, ночь ещё впереди, — дала Танька ответ.

— А что тогда обнажилась?

Танька оторопела.

— Сама меня раздела, а мне сопротивляться запрещено. Я сгорала от стыдобы такой.

Елена, словно не расслышала её:

— Оголилась, красуешься, а мне себя не предлагаешь. Какая недоступная лесбиянка.

— Наглючка ты, — Таня снова покраснела и усмехнулась. — Оголись сама либо я тебя оголю и налечу, словно львица.

Елена противилась, но с каждым натиском ослабевала и сдалась, в конце концов:

— Устала противиться и сдаюсь, забирай меня, — и Елена раскинула руки.

***

Следующим утром Танька открыла глаза рано и ощутила, что проголодалась. Сильно хотелось похамать и она не понимала, откуда взялся этот голод. Елена крепко спала и улыбалась, словно маленькая девочка. Ясно… Дрыхли несколько часов, но чему удивляться? Елена, словно маленький ребёнок, увлекла Таню в некую детсадовскую игру, но так, что реальность была потеряна.

Таня была не только египетской царицей, но и чуточку Василисой и блудной девицей, даже королевой, побыли и марсианами, увлекла Таню в пустыню, где она гибла от недостатка воды, бросила в клетку мрачную и подземную и пришла к ней освободительницей, кинула в бездну, где Таня горела в пламени ада, поднимала в небо…и теперь Таня в себе переживала эти любовные игры!.. Надев халат, она подошла к столу и съела то, что было на тарелке. Кушая, изредка поглядывала на Елену краем глаза.

— Есть захотела?

Танька дёрнулась.

— Напугала… — она развернулась к Елене и начала оправдываться, — кушать захотела, не знаю, что такой жор напал, что спать не в силах.

— Утомилась, значит, — подначила Елена её.

— Неа, странно это… Ты необычная, такая большая, нераскрытая, и раскрыть тебя, похоже, не выйдет. Ты себя саму хоть знаешь?

— Неа.

— Принести чего поесть, попить?

— Винца.

— Может водочки, ведь не допили же, а я готовилась, считала, ты напьёшься, а ты и не стала…

— В доску бухая лесби… Ха! Нет уж, лучше винца мне, вечером на работу, я и без алкоголя себя пьяной чувствую, утомила ты меня… — Елена улыбнулась.

— Наглючка ты, даже сказать нечего, стебёшься и хоть бы покраснела, тоже ведь женщина, беззащитное создание.

— Я беззащитная?.. Что-то не замечала за собой этого по дурости своей…

— Елена!.. Ты до сих пор в игре?..

— Вся жизнь — игра и все мы в ней актрисы.

Таня плеснула вина в стакан, зажала между пальцами кусочки колбасы и приблизилась к кровати, сев. Елена опустошила стакан, закусила, снова опустила голову на подушку. Таня уволокла стакан обратно и возвратилась. Внешне выглядела радостной, что насытилась едой.

— Ответь, я тебя знаю давно, как ты приехала сюда, уже три года скоро…

— Ну и что?.. Ты же с женой была…

— Не про это я. Года два я из себя не выходила и стеснялась с тобой завести беседу и неожиданно!.. Оп-ля! Словно мигом изменилась?

— Я изменилась, Тань?.. Такой давно была…

— В курсе, помню. Весь посёлок лишь про тебя и базарил, кто плохо, кто хорошо, но затем по другому.

— Не догоняю, к чему ведёшь?

— Это я не догоняю, как ты можешь настолько меняться?

— А ты этой ночью сколько раз менялась?.. И сейчас!.. Создаёшь не пойми, что.

— Неа, — Таня немного отодвинулась, настороженно смотря на Елену, — не смей, Тань, я сейчас…

Елена хохотнула:

— Не заморачивайся, Танька, я такая, какая есть, и, похоже, имеется на то причина. Ответь, тебе не было хорошо?

— Было!.. Чересчур хорошо, но теперь страшно как-то.

— От чего это?

— Дальше жить. Мне такие игры никто больше и не предложит, а ты и в небо подняла, и в бездну кинула, что голова так и вертится ещё от радости и тело ноет от чего-то. Может, останешься?.. — Таня кинула на Елену умоляющий взгляд. — Можем вдвоём уехать. Мне работу в городе предлагали, я же модельерством занимаюсь.

— Желаю я с тобой болтать часами. Я жажду обласкать тебя руками, любить и окружать тебя цветами… Обычное опьянение, затем приходит похмелье. Сломаешься ли ты иль нет… Ясно?.. Возьми частичку ты мою, и эта часть превратится в море.

— И как мне тебя назвать?.. Развратной… Больше никак.

— Обещала я, Тань. Я хоть как собиралась покинуть посёлок после отпуска.

— Куда отправишься?

— Планирую к озеру Байкалу. А давай…ты месяцок подождёшь?.. Пока покумекай, приглядись, не спеша. Мне верность не нужна. Ты свободная. Ты права, когда сказала, что я большая, нескрытая, а тебе многое ясно, поэтому и нелегко придётся, но другой я не стану. Мне одной ночи на половину жизни достаточно…

— Нетушки.

— Какая ненасытная!.. — Елена притянула Таню к своему телу. — Иди ко мне.

Таньке словно что пришло на ум:

— Неа, ты долго ни с одной не проживёшь, а будешь отыскивать свою ≪Василису≫, которую ты впитала с материнским молоком.

— Точнее, создала. Пойду отыскивать!.. либо создам её, напитав силой, любовью и счастьем, мне же нужно, чтобы любимая могла весь мир в себя поместить. Ты можешь, а?..

— Беспонятия, но соображаю, про что ты.

— Вот, петришь, однако. Необходима мне ≪Василиса≫, — глубоко вздохнула Елена, — чтобы смотреть на неё и понимать, что она та недостающая часть меня, которой всю жизнь не хватало. Понятно?..

— Мне понятно, Лена. Я поняла сегодня, что ты необъятная, нераскрытая и сдерживаешь раскрытие, что сегодня страшилась за меня. Ты себя хотя бы знаешь?

— Неа, но от себя трудно сбежать. Я бегу, а удрать так и не вышло. Нести мне это до самой смерти. Ты красивая и рвение твоё чисто…

— Ты вернёшься?

— Позовёшь, то да, вернусь. Пока я работаю.

— Будь осторожна.

— Ой, Тань, не надо тут сейчас про это. Тебе на работу не пора?

— Неа. Я с десяти, но не явка не обязательна. Хочу с тобой побыть ещё немного. Такое чувство, что не увижу тебя больше.

— Не увидишь?.. — Елена задумалась над этим. — Было у меня так однажды… — Она привлекла её снова, — тогда пора спешить, раз не завершили всё.

— Нетушки!.. Угомонись, лучше так посидим.

— Хорошо, — согласилась Елена. — Ну…наливай тогда стаканы…

— Мала ты совсем, пусть и взрослая.

— Давай тогда мне грудь свою, пососу, — не растерялась Елена.

Танька легла около неё и обнажила груди:

— Бери, малышка… Я люблю тебя, моя милая Елена!.. — снова вошла в любовную игру Танька.

— И я люблю…твою грудь, из которой можно не только молоком напиться, но и напитать меня этим жизненным нектаром.

— Кто ты?

— Новорожденная, родная, но и славная твоя рабыня и твоя королева, вся вселенная, прильнувшая к материнской груди и дьяволица, выводящая в искушение…

— Хватит, не надо больше…

***

Танька своим участием в любовных играх и с осознанием задела Елену за живое. Елена всегда знала свои поступки, но тут растерялась и испугалась. Боялась она не чувств Тани, а испугалась саму себя и того, что тревожило её взгляд. Таня словно распахнула что-то невидимое, выпустила некую силу из клетки, не имеющую пределов. Таня себя открыла ей, а ей её саму, либо Елена сама чересчур заигралась и раскрыла в себе дверь…ту дверь, под запретом, а Таня была лишь ключом. Елена дотронулась и устрашилась глубины…

≪ Где мне отыскать единственную, которая сумеет навести хоть какой-то порядок в моём мире≫?

— Ты необъятна!.. Неисчерпаема!.. Тебя не измерить ни бесконечностью, ни вечностью!..

— Что такое?.. — задала вопрос Танька.

Уже приближался обед, две женщины наигрались, и теперь Таня делала уборку, радостная, весёлая и счастливая.

— Ничего, — ответила Елена, не демонстрируя, что боль заполняет сердце.

Она хотела извиниться перед Таней, но та соображала… Елена сама ни черта не соображала.

— Дай водочки глотнуть, — прохрипела Елена, — от похмелья дурно.

— Ты же не пила… — но Таня ливанула немного.

Елена одним махом выпила.

Танька заметила в ней перемену:

— Что такое, Лен?.. Всё нормально.

Елена заулыбалась, утаивая свою боль и притянула её к своему телу.

— Ладно, Тань, пора отчаливать мне. Либо нет?

— Без разницы. Завтра явишься.

— Явлюсь, но дожить надо, — тоскливо произнесла Елена, смотря в окно и увидела Марию, качнув головой: — Вот Машка, случайно, не к тебе?

Танька высунулась и, увидев Марию, неожиданно стала суетиться:

— Мария!.. Скорее, ко мне прётся. Спрячься лучше.

— Для чего?.. — не сообразила Елена.

— Ну…

— Ага!.. Игра продолжается?.. Кто я?.. Любовница?.. Нет, вроде. А!.. Любовница, которая прячется от другой любовницы… Да уж. Я без алкоголя такое не потяну. Ты быстро учишься…

— Меня не волнует мнение посёлка. Я не хочу, чтобы ты с ней у меня пересеклась… Умоляю, Лен?..

— Хорошо, — улыбнулась Елена, — передаю сюжет тебе. Любопытно. Действуй!.. Но…иди навстречу, на улице жарко, там и побеседуете.

— Но ты будь лучше в спальне на всякий случай.

Танька пошла на улицу и они не зашли в дом, а сели на скамью у забора. Елена не слышала болтовню, сидя опустошённая, с бодуна после потрясной ночи. Она наполняла водкой стакан и выпивала, но лишь трезвела.

Она не заметила, как Танька вернулась и вздрогнула, когда ощутила её прикосновение, заглянула в её глаза:

— Вот, блин! Что?

— Да ничего, но тебе Маша просила сказать, что боится свою, — Таня подала Елене свёрнутый листок.

— Это что?

— Заявление на отпуск без содержания. Маша сообщила, ты в курсе, что с этим делать.

— Вечером, что ли, отдать никак?.. На работу же явится.

— Страшится, видимо.

Таня тоже села с опустошённым видом, как и Елена. Что-то нужно было сделать, только Лена не соображала…

— Не знаю, Лен.

— Что не знаешь?

— Ты же ищешь и не знаешь, а я тем более, — выдала ответ Танька и встала, поцеловав её нежно. — Приди завтра, разберёмся. Благодарю за всё, моя милая Елена. Возможно, хорошо, что ты не стала для меня женщиной, а так и осталась чем-то огромным — любовью, страхом, пламенем, светом, миражом, явью, чем угодно, пока не преобрела чёткий образ… Не преобретай, будь в сказке!

— Буду… — улыбнулась Елена. — По другому никак, иначе прикончат, не заметив.

— Я притащусь к тебе этой ночью, побеседуем, — зажглась Танька, но Елена поняла, что это она так по матерински проявляет заботу, словно ограждая, прикрывая собой.

— Не надо, будь дома, возможно, я поиграю немного…есть, о чём подумать.

— Я притащусь, чтобы ты ничего не натворила, и весь посёлок о нас судачить будет.

Елена поднялась и пошла к дверям, но остановилась:

— Ты не злись на меня, Тань…

— Ступай давай, а я пойду на работу, гляну, есть, что делать или нет.

Елена понимала, что нужно что бы то ни было предпринять, лишь бы поправить положение дел, а то так и останется в грусти и неизвестности…плохо завершается всё, печально… За заборами, у каждого дома находилась бочка с водой для стока дождевой воды.

Такой водой поливали огород. У Таньки около крылечка находился тазик с водой, около тазика обувь мыли в плохую погоду. Мысль не заставила себя ждать… Елена наступила на тазик и…конечно, упала, обрызгав себя во весь рост.

Шум на весь посёлок. Услышав шум, Танька вылетела из дома и увидела мокрую Елену, лежащую на траве, около перевёрнутый тазик…

— Слепошарая дура, слепошарая дура, куда ж ты наступила то?.. — бубнила Елена сама себе.

Танька не выдержала и заржала, как лошадь.

— Что ржёшь? Весело?.. Мне что-то не весело, а она ржёт, понаставила тут…помоги встать мне!..

— Как можно таз не заметить? — Танька не прерывала ржать, протянув руку Елене.

— Таз?.. Что уж теперь говорить об этом?.. Таз либо дура слепошарая, зато всех птиц распугала…

Елена вдруг тоже заржала, смотря на веселье Таньки.

— Мокрая!..

— И как вчера не влетела?.. — отряхнувшись, Елена вышла через калитку, но, похоже, ещё не всё случилось.

Ей по пути шла баба Мария и увидела Елену, всю мокрую, выходящую от Таньки…

— Видно, ты и тут что учудила, добилась?..

Елена смеялась:

— Говорила я, что пошла в разнос, — про себя подумала про то, что будут болтать в посёлке?..

Прогнала Танька лесбуху одну и впридачу водой окатила…

Танька подошла к калитке:

— Ничего она не учудила, просто наступила в тазик с водой и подскользнулась.

— Тань, кончай оправдываться, прогнала и ко всему водой окатила, — подмигнула Елена, счастливая.

Она шла к своему дому, не обращая ни на кого внимания. Увидела в себе красивый цветок, а в центре его Василису. Была та на любую похожа, с кем хотя бы раз болтала Елена. Василиса, словно стучала в её жизнь из сердца и всё было замечательно, и она знала имя своей возлюбленной.