Йохан и бабай (СИ) [Сергей Васильевич Панарин] (fb2) читать постранично, страница - 3

мой. Когда мы отправимся к Портоглиоме?

- Дай мне полчаса. И не думай, не думай о ней!!! У тебя дом горит, туши!

Герцог покинул покои Агнесс.

Книжник осмотрел герцогиню. Попробовал заставить её встать. Она, вроде бы, очнулась, но, посмотрев на портрет, заметалась, вырвалась. Мудрец успел оттащить её от окна, отобрать ножницы, но она оттолкнула его, и он ударился виском об угол стола. Удар был несильным, но кто мог поручиться, что и следующий не удастся?

Герцогиня была действительно сильной женщиной, потому и помешательство было буйным. Саотун прижал её к полу, навалившись всем весом.

На теле человека есть мириады точек, приложив небольшое умелое усилие к которым...

Агнесс и мёртвой была прекрасна.

Сын и дочь герцога отправились к дяде в сопровождении самых преданных людей Саотуна - умных, неленивых людей, способных продержаться несколько часов. Если будет угодно Небу, не пропадут...

Только зачем брату Йохана сумасшедшие племянники?

Герцог, чёрный от гари, сидел напротив Саотуна спиной к Портоглиоме.

Мудрец и его сюзерен пировали, играя в шахматы.

Перед взором герцога Йохана всё ещё пылал укрощённый им пожар, тряслась вдалеке карета, в которой книжник отправил семью, бродили умалишённые подданные. Он так и не успел проводить родных, занятый борьбой с огнём.

Потому и яства с вином, и игра не радовали.

Саотун был словоохотлив и даже весел, но в его речах всё чаще проскакивали досадные оговорки, порой мудрец сбивался и долго не мог припомнить, что, собственно, хотел сказать. Сделав очередной глупый ход, Саотун задел пальцем своего ферзя. Ферзь покатился и сбил пару пешек.

- Ой, надо же! - всплеснул руками книжник, рискуя разметать широкими рукавами остальные фигуры. - Моя неуклюжесть напомнила мне игру, названную в честь древнего героя и полководца Чай Пая. Одержав множество блестящих побед, Чай Пай всё же потерпел поражение. Его спавшее воинство, атакованное белыми дьяволами, было рассеяно. Он сам, раненный, в сопровождении верного ученика и женщины-телохранителя, умевшей метать дротики с нечеловеческой быстротой, пытался укрыться на противоположном берегу Жёлтой реки. Но предательская стрела всё же настигла Чай Пая...

Книжник поставил фигуры на их места.

- Видит Небо, мой сюзерен, ты сейчас похож на этого славного героя. Армия твоя повержена, остались только мы на растерзание... - и Саотун запел какую-то заунывную песню о том, что всё течёт, и надо лишь позволить течению подхватить тебя, раз уж границы остались без присмотра.

- Она тебя разрушает, - заметил герцог.

Мудрец прервал пение:

- Кто?

- Та штука, о которой нельзя думать.

- А, она-то, - ухмыльнулся Саотун, и его взгляд ненадолго вновь просветлел. - Я знаю.

- Почему ты остался, друг? - спросил герцог.

- Ты только что ответил.

- Они потеряны? Дети, Агнесс...

- Сожалею... - книжник встрепенулся, скользнул взглядом по искажённому прозрачной Портоглиомой пейзажу за спиной Йохана. - Нет, нет, они уехали, всё будет хорошо!.. Прости. Прости.

Герцог сгорбился и надолго замолк...

- А я? Почему эта гадость не действует на меня?

- Думаю, это связано с природой твоего нахождения в текущем плане. Впору все души загнать в магические подвалы, - Саотун рассмеялся.

Смех получился каким-то жалобно-скрипучим.

- Ты покидаешь меня?

- Да. Вот ведь несправедливость! Я знаю многое, я умею ходить по песку, не оставляя следов, я лечу и умерщвляю прикосновением, но бессилен перед Потро... Прото... Перед Оплотом, - мудрец покачал головой. - И я хочу уйти, сохранив хоть какие-то крупицы рассудка. Прощай, ты был замечательный друг и сюзерен.

Правой рукой книжник обхватил свой подбородок, левую наложил на темя.

Закрывший глаза Йохан услышал хруст.

Здесь, возле Портоглиомы, делать было нечего.

Йохан вернулся в замок, спустился в подвал и взломал печати.