Йохан и бабай (СИ) [Сергей Васильевич Панарин] (fb2) читать постранично

Йохан и бабай

(Трагифарс на руинах фэнтези)

<p>

 </p>

Портоглиома была возглая и обоевогнутая.

Герцог зажмурился от чувства безысходности. Безусловно, всё пропало.

Он, конечно, спешился и разогнал пинками жавшихся друг к другу оборотней-егерей, произнёс разные проклятия в адрес Портоглиомы и небес, сплюнул на пашню... Но что толку?

Досадливо пнув ком земли, он поковылял к замку. Конь, всё это время тревожно косившийся на Портоглиому и нервически трясший боками, пошёл за хозяином.

Человек и конь скрылись в леске, и Портоглиома осталась на поле в одиночестве.

Агнесс встречала мужа на мосту.

- Сколько нам осталось?.. - в её карих глазах метались искры тревоги.

- День... Два... Не знаю, - ответил герцог и хлопнул железной крагой о древесный настил. - Проклятый книжник! Вечно уходит перед бедой! Чувствует, что ли?

- Возьми себя в руки, муж мой, - мягко сказала Агнесс. - Премудрый Саотун вернулся и ждёт тебя в тронном зале.

- Хоть что-то хорошее, - буркнул герцог, смягчившись.

За двадцать лет замужества Агнесс научилась смирять гнев супруга.

Когда герцог поравнялся с ней, Агнесс коснулась его запястья:

- Какая она?.. - герцогиня почти шептала, тщась отыскать надежду в чёрных зрачках мужа.

Он мотнул головой, пряча глаза.

- Возглая...

- И?..

- Обоевогнутая, Агнесс, обоевогнутая.

Руки герцогини метнулись к лицу.

- Это конец, - выдохнула она.

А герцог уже отдавал распоряжения начальнику стражи:

- Пусть все бегут. Никаких шмоток, чалой скотины и долгих сборов. Срочно бегите!

- Светлейший Йохан, твой скромный слуга приветствует тебя, - замер в низком поклоне Саотун.

- Привет, Саотун! Брось кланяться, - отмахнулся герцог, проходя к креслу и плюхаясь на любимую алую подушку.

За годы дружбы восточный человек так и не отучился бить поклоны, хотя его связывали с герцогом отнюдь не вассальские отношения. Что ж, дружбе не мешает даже глупый этикет.

Мудрец был раскос и низкоросл. Его седая голова едва доставала до плеча герцога. Серые одежды Саотуна отличались простотой и удобством. Просторные штаны, куртка с широкими рукавами, широкий пояс, на котором висели коробочка для письменных принадлежностей и меч с широким лезвием.

- Портоглиома, - герцог Йохан был краток.

- Я был в горах и видел знаки грядущей беды, - сказал книжник. - Поэтому сразу же поспешил вернуться к тебе, мой сюзерен.

- Какой я, к чёрту, сюзерен? Через пару дней всё кончится.

- Ты не ошибаешься? Оплот Упадка возгл и обоевогнут?

- Да, да, да! - заорал Йохан, растирая виски. - Эта дьявольская штуковина именно такова! Я уже замучался это всем повторять!.. И сдаётся мне, мы пропали.

Мудрец долго молчал. Герцог не может покинуть эти земли. Во время очередного соседского набега именно здесь Йохан был смертельно ранен, и только мастерство восточного многознатца сохранило ему жизнь.

Но какой ценой! Саотун, рискуя собой, призвал демонов четырёх стихий, которые смогли заточить дух герцога в подвалах замка. Йохан лишился винного погреба, зато вернулся в наш мир. Мудрец закрыл подвалы магическими печатями. Пока были целы печати, герцог был неуязвим. А, следовательно, непобедим, в чём не раз убеждались жадные до чужих угодий соседи.

Наконец, книжник заговорил:

- Мой сюзерен, я сражался за твою жизнь в семи планах бытия, как некогда ты за мою бился в этом, самом вульгарном слое сущего. Не отступлюсь и ныне...

Со двора донеслись хриплые вопли и пронзительный визг. Герцог метнулся к окну.

Пьяный стражник, пятясь, тащил за волосы крестьянку. Та упиралась и лупила его по защищённому кирасой пузу.

- Не сметь! - взревел Йохан.

Стражник выпустил добычу и убежал, вжимая голову в плечи, как нашкодивший ребёнок.

Крестьянка осталась сидеть в пыли и теперь беззвучно рыдала.

- Да, влияние Оплота Упадка уже проявляется, - грустно сказал Саотун. - Праздные умом сильнее подвержены Его