Платиновый [Май Мальцев May Maltsev] (fb2) читать онлайн

Серия: Тот самый человек

Платиновый

Марк для окружающих всегда был чем-то странным и непонятным. Созданием из параллельной реальности или сказочным эльфом, милым или квиром. Его удивительная внешность восхищала одних, при этом других скривляла в гримасе уродливого отвращения. Откуда это «белое существо»? «Белое приведение» - часто слышал он обидные слова, брошенные кем-то в спину. Белый…

- Ты не белый! – говорил ему Саша, подходя со спины и разворачивая голову Марка к зеркалу, бережно придерживая за подбородок.

-А како-ой?- с обреченным вздохом тянул парень, - Волосы белые, ресницы белые, даже кожа белая, как у благородной кхм…- процедил он, запнувшись на девице, - Ненавижу себя.

- Глупый. Ты драгоценный, ты дорогой, ты особенный, - Саша нежно провел по марковым волосам. - Снежная королева… - добавил еле слышно и сверкнул голодными глазами, уже рисуя в своем воображении, как будет обладать этим холодным сокровищем. Как завтра будет хвастаться, что не такая уж и неприступная «Снежная королева»…

Насупленная мордашка Марка немного разгладилась, а разноцветные глаза с облегчением и все же с каким-то неверием взглянули на друга, поймав в отражении зеркала его улыбку и, откинул голову на подставленное плечо.

- Спасибо. Ты меня всегда поддерживаешь и знаешь как успокоить.

Саша хмыкнул и зашептал в маленькое ушко, обдавая его горячим дыханием.

- Не хочу тебя успокаивать, наоборот… - прижал его худое тело к себе плотнее, по-хозяйски устроив руку на бедре…

Не помню когда он переехал и стал жить по соседству со мной, кажется еще в прошлой жизни. Удивительный персонаж. Спокойный, даже какой-то меланхоличный, задумчивый и вечно летающий в облаках, обдумывающий вселенскую мысль. Его движения всегда плавные не лишенные ленивого изящества всегда завораживали меня. На приятном лице постоянная маска «покер-фейс». Глаза почти всегда опущены и прикрыты ворохом пушистых ресниц. Мне всегда хотелось поднять это непробиваемое лицо и заставить взглянуть на себя. Я отчаянно хотел увидеть эту красоту, которая, я не сомневаюсь, скрывалась за этим безразличным фасадом. Мечтал заглянуть в невероятные разные глаза, такие холодные, но с искрой надежды на что-то хорошее. Я очень хотел верить и тоже надеялся в тайне ото всех, даже от самого себя, на свое собственное маленькое счастье.

Наша встреча была самой обычной. Ни каких феерических падений с лестницы или смешных ситуаций. Все банально и просто.

«Привет» - «Привет». Он взглянул на меня и быстро отвернулся, занавесившись платиновыми волосами, как ширмой. Какой же он все-таки! Вот я, например, самый обычный. Глядя на это чудо, мимо воли начинаю сравнивать свою внешность с его… У меня волосы короткие, черные, кожа смуглая, а нос… Нос как нос. Такой себе носообразный. А что? Единственным моим достоинством был высокий рост. Удобно. Пригодилось в борьбе на соревнованиях… и, наверное, ярко-голубые глаза. Спасибо бабке по материнской линии, наградила. Вот и все, кажется.

Виделись мы редко, хоть и жили на одной лестничной площадке. А еще реже мне удавалось слышать его голос. Такой тягучий с ленцой, мурлыкающий, уютный и домашний. А он… Он просто кивал при встрече и скрывался за дверью квартиры.

Раньше я часто был в разъездах. Не помню, чтобы хоть на месяц оставался в городе. Позже я перестал мотаться по соревнованиям и осел, не получился из меня спортивный кочевник. Иногда, конечно, участвую в местных показательных мастер-классах для тонуса, а так… в прошлом это. У меня самые приземленные желания. Хочу домашнего любви, уюта и тепла. С теплом хоть как-то помогают ребятишки в секции, которых я тренирую, а вот с любовью и уютом не свезло. Сейчас после тренировок я приползаю в свою холостяцкую квартиру и, отрубаюсь до следующего дня, иногда ни разу не пошевелившись за ночь.

Мы были замечательными соседями. Он не мешал мне, я – ему, пока платинового, так про себя я стал называть это невероятное чудо, не привезли на такси и он не нажал кнопку моего звонка.

Открываю дверь. Взъерошенный ото сна, час ночи как ни как. Стоит. Пока еще стоит на своих двух и, значит, улыбается. Мне. Надо же. Улыбается! Рассматриваю впервые его открытое лицо, не веря своему счастью.

- Ты что, носишь линзы? – Серьезно? Это я такое сморозил? Сам себе удивляюсь. Это нахрена мне сдались знания о его линзах в час ночи? Не-е-е. Все же сдались. Он такой… В моей жизни точно больше не встретится такой платиновый экземпляр.

- Не-ет… - растягивая гласные и шатаясь мурлычит он – полная гетерохромия обоих глаз, - и тут же, теряя улыбку и переходя на шепот, - я страшный?

Вот это финт! А сам стоит с такой моськой печальной.

- Ты пьяный, - говорю я и беру его за руку, затягивая к себе. Не хочу искать ключи, не хочу, помогать открывать дверь в его квартиру. Не хочу отпускать от себя.

- Пойдем в душ, а потом спать.

- Опа! Вот так сра-азу?

Смотрю не него. Ну и что ему сказать-то? Ненавижу пьяных.

После смерти моих расчудесных родителей у меня стойкое неприятие запаха алкогольного перегара.

Начинаю стаскивать с него одежду. Ты посмотри, даже не сопротивляется. Тело тонкое, но жилистое, прокаченное. Наверное, в зал ходит, подкачивается. Запихиваю его в душевую и включаю холодную воду. А чего с ним церемониться? Пьянь платиновая. - Тебя как зовут-то, алкаш?

Это чудо надулось, напыжилось, прям вылитый воробушек. Смотрит волченком – разобиделся на меня, пыхтит! Вот милота! Чувствую, что все мои системы, начинают сбоить при нем. Вот хватай и трахай!

- Ма-арк, - вновь тянет,- и я не алкаш. Я вообще не пью. У меня режим!

- Марк… повторяю имя, перекатываю на языке, пробую. – Ну да… режим… Спортсмен что ли?

-Угу,- кивает он уже дружелюбнее, укладывается в мою постель, будто это самое обычное укладывание он проворачивает каждый вечер, точно у себя дома. Сворачивается в клубочек, как кот и, уже сквозь сон, тянет на себя одеяло. Вздыхаю, с трагической обреченностью качаю головой «ай-яй-яй», будто ему есть до этого дело. Привстаю с края постели, освобождая место для его длинных ног. Мои тоже длинные… Ну не буду же я залипать на свои ноги! А вот его – совсем другое дело. Он сразу вытягивается в свой не маленький рост и расплывается в сонной довольной улыбке. Вот же нахалюшка. Вроде бы и разозлиться надо, но совсем не хочется.

- Ты это, - замялся он на кухонном пороге, - прости, что так ввалился и… спасибо, что не выгнал. А еще, спасибо, что следующие пару дней разрешишь пожить у себя, я кажется ключи прое… потерял.

- Дела… конечно оставайся. Ты в курсе, что во сне говоришь? Начальник – сволочь блудливая, Ия – боится, а еще ты всю ночь тихим словом вспоминал, цитирую: «ублюдка Сашку». Кажется, ничего не забыл.

Он покраснел и отвернулся. Вот это да! Весь пунцовый! Лицо, шея… и даже руки стали розовые! Очаровательно. Я залип.

-Чего пялишься? – снова напыжился, смотрит из под густых ресниц.

- Впервые такое чудо вижу – честно признаюсь, и, кажется, этим выбешиваю его окончательно.

Марк вскидывает голову, от чего волосы в хаосе рассыпаются по плечам, сверкает на меня красным глазом и зло шипит мне:

- Я тебе не редкая зверушка в коллекцию!

Четко. Каждое слово. Кажется, когда он злиться слова становятся резкими и утрачивают свою игривую растянутость.

Глянь-ка, какой ершистый. Вот это экземпляр! Еще мой тренер говорил, что человека можно узнать в бою, я тоже так считаю, да и кто я такой опровергать слова учителя? Сейчас проверим какой ты… платиновое чудо. Подхожу и хватаю его за горло. Мы одного роста – два телеграфных столба. В кухне мало места для нормального махача. Начинается легкая потасовка. Он пытается уйти от захвата, я сжимаю шею сильнее. Марк выворачивается, нажимает на запястье и наносит удар под ребра. Бьет не сильно, но только по болевым точкам. Точно чудо!

- Все-все! – поднимаю руки в примиряющем жесте, а сам подхожу вплотную. Он настороженно пятится, пока не упирается спиной в стену. – Ты чего такой взвинченный? Я не хотел тебя обидеть. Просто… засмотрелся. Вспыльчивый какой. Если покормлю, успокоишься? – он опять заливается краской, казалось, куда уж сильнее краснеть… невероятный парень!

- Жаль, что раньше тебя не рассмотрел. Ты невероятный, - повторяю вслух свои мысли. – Где ты так научился драться? – Меняю тему, чтобы не смущать Марка еще больше.

- Я еще со школы не борьбу ходил, а это… ушу, в основном. – Опять краснеет. Ну, что ты будешь делать?! Такой милаха. Опять отводит взгляд, пряча цветные глаза.

- Ты чего? Я опять что-то не так сказал? Давай завтракать, позже договорим.

Он кивает и снова заливается краской, когда желудок оповещает о готовности принимать и переваривать еду.

Сегодня я понял кое-что. Марк жутко стесняется своей внешности. Он такой красивый и очаровательно милый и, все же, собрал в себе огромное количество всевозможных комплексов. А может, ему в этом помогли окружающие.

«На второй татами приглашается Антон Малышев и Глеб Григорьев. Готовятся…»

Судья объявлял фамилии и приглашал спортсменов занять соответствующие места. В зале стоял галдеж, иногда нарушаемый овациями и криками поддержки в особенно удачных моментах. Мои орлы еще не отборолись.

«А теперь вашему вниманию чемпион…» - боже! Зачем перечислять все мои титулы? Мирового там все равно нет, ха-ха!

Ладно, пора. Оглядываюсь на зрительские трибуны. Он там. Мой платиновый дракон, мое чудо. Машет мне, поддерживает.

Не могу вспомнить, когда я начал считать его своим. Возможно, еще при самой первой встрече. Ни как не могу себя отпустить. Он сильный, ловкий. И эта неповторимая грация при четких стремительных ударах поражает и восхищает меня.

Знаю, навредить Марку никогда не смогу, а он после выступления на кухне отказывался показывать на мне свои приемы, как бы я не просил.

Меня клинит на нем, замыкает. Не могу налюбоваться, не могу насмотреться.

- Гор, давай перекусим, я жрать хочу – умираю. Заодно и победу твоих отметим, не хочешь?

Наконец-то он не убегает от меня, не прячется за волосами и не отворачивает лицо. Очень горжусь собой! Знали бы вы, каких усилий мне это стоило! Марк, может, и сбежал бы от меня, да только не получится. Я не отпущу. Мне так повезло, что в моей жизни есть он. Такое везение – чудо! Мое чудо – это он. Ни кто не вызывал во мне такого трепета, до дрожи в коленках, до головокружения.

Все! Не могу. Тянусь к нему… Беру в ладони его лицо, такое теплое. Хочется вдыхать его запах, хочется целовать его губы. Нежно ласкаю в еле заметном касании. Мое наваждение, мое чудо платиновое.

Он смотрит на меня сквозь прикрытые ресницы не верящим взглядом, от удивления приоткрыв губы. Прижимаю его к себе и проскальзываю во влажную глубину языком. Наконец! Во мне буря эмоций, все чувства взбудоражены, а дикое ликование накатывает волнами. Я так долго об этом мечтал. Теперь хозяйничаю в его рту, делаю все, чего так хотел целый месяц. Расслабленное тело в какой-то момент напрягается, группируется… Да лучше получить под дых, чем отпустить и я сжимаю Марка еще сильнее. Он упирается руками в мои плечи, разрывает поцелуй с влажным чмоком. Вижу ниточку слюны, тянущуюся от него, соединяющую нас… Его, теперь влажные, чуть припухшие губы сносят последние шлюзы в моей голове, где набатом бьется: «Мой! Это мой человек». Марк долго смотрит на меня, а потом разворачивается, чтобы уйти. Догоняю его. В паху давно ноет, бегать со стояком так себе развлечение. Терплю.

- Ты куда? Подожди! Давай поговорим. Марк! – оборачивается, смотрит на меня с сожалением, а потом… Потом его лицо бледнеет, взгляд уплывает за мою спину и загорается бешенством.

Что там? Поворачиваюсь, чтобы увидеть, узнать. Брюнет в кимоно быстрым шагом проходит мимо, направляясь в большой зал, где до сих пор идут соревнования.

«Ты мне очень-очень нравишься, не убегай» - хотелось сказать не только это, но когда я повернулся к нему, передо мной был только пустой длинный коридор спортивного комплекса.

Мы не виделись с ним несколько долгих дней. Я пытался отследить его возвращения домой, но фиг мне! Ходил на его работу. Там, стреляя глазками и без конца поправляя локоны с раздражающими ужимками женщина, сообщила мне, что Марк взял отгул. Вот она… черная полоса. Меня одолевало гнетущее ощущение, преследовавшее днем и ночью, что я чего-то не доглядел, что-то недопонял или не сказал. И это ужасно раздражало.

Итак, что я о нем знаю, кроме того, что он потрясающий и моя крыша давно поехала вслед за ним? Пора, Гордей, включать мужскую логику, вел я внутренний монолог сам с собой. Хм… Так и в дурку можно… Ну?! Директор. Он как-то упоминал о директоре, а еще о девушке. Может у него проблемы на работе, от сюда и отгул? Очень хотелось верить, что проблемой на личном фронте был только я. Еще, в пьяном угаре он вспоминал некоего Сашку. Сердце сжалось, тревожно издав какое-то «тудум».

Я ужасно скучал. Засыпая одинокими вечерами, думал о своем платиновом чуде. Марк –совершенство. Он совсем не похож на изнеженную девицу, хоть кожа у него очень нежная. Скорее это чуткий и изящный зверь. Атаки его точны и стремительны. Мне ни когда не нравились парни-одуванчики, я не понимал в чем их очарование. Марк совершенно не такой. Мне нравится его сила. Он – мужчина. И все в нем говорит о своенравии и опасности: не предсказуемый микс качеств. А еще меня накрывает эта его удивительная способность смущаться от любого комплимента или личного замечания, а потом нападать – это вообще нечто.

Днем я надолго мог зависнуть от прикосновения чему-то мягкому. В моей памяти просыплись воспоминая о его улыбке, я помнил мягкие платиновые волосы, ровные, будто выпрямленные, они всегда рассыпаются тяжелыми струями по его ровной спине. Трогать их, наверное, одно удовольствие. Вести рукой, зарывшись в этот платиновый шелк, мимоходом погладить нежное местечко на шее и, чуть поднявшись, обхватить голову, пропуская пряди сквозь пальцы.

Звонок в дверь резко выдернул меня из фантазий, и я поплелся к двери, натягивая растянутую футболку. На пороге стояла не высокая девушка. Ее светлые волосы были собраны в причудливую прическу, а глаза легко подведены. Симпатичная конечно, но девчонка. Она переминалась с ноги на ногу и теребила, зажатый в руке авто-брелок от форда.

- Это ты Гор – бог неба и солнца? – произносит она и начинает меня пристально рассматривать.

- Что, прости? – нифига се!

- Пойдем, бог, - хмыкает она, - заберешь своего адепта, а то он мне за неделю ой как надоел.

- Да постой, ты кто вообще такая?

Она смерила меня снисходительным взглядом, мол, прощаю тебя, юродивый и продолжила говорить, чуть мягче.

- Я – Ия. Марк всю неделю рассказывал мне о соседе, который ну прям бог! А я не сказать, чтобы была марковским фанатом, но знаешь… дам тебе совет, пока бесплатный. Марк, он не одноразовый. Если тебе хочется его в свою коллекцию, то проходи мимо и не морочь человеку голову. Ну, а если серьезно, тогда ветра в паруса. А теперь пойдем. Заберешь его.

Что? И почему он сам не может подняться? Неужели опять надрался? Мысли метались в голове одна лучше другой.

Форд встретил нас белым глянцевым сиянием и стоном, доносившимся из глубины салона.

- Ну, че встал столбом? Забирай своего… - и указала пальцем на приоткрытую дверцу.

Я склонился будто в поклоне перед могущественным монархом, на заднем сидении цвета слоновой кости лежал мой платиновый мальчик. Сбившиеся в комки волосы с кровавыми разводами, успевшими подсохнуть, содранная кожа на руках тоже покрылась тонкой суховатой корочкой. Я осмотрел лицо – чистое, без рассечений, только синяя гемотома цвела на левой заостренной скуле. Исхудавший с этими ранами он напоминал дворового побитого котенка, свернувшегося калачиком и переживающего боль в сонном мареве.

- У меня автобус через час, а он еще и сегодня ночью где-то лазил. Марк вообще-то не пьет, но сегодня, видимо аншлаг всех пороков. Короче, тебе разбираться. Мне пора. Удачи.

Волосы разметались по подушке, бусины пота частыми каплями покрыли упрямый лоб. Я пыхчу над ним, как наседка с градусником и пузырьком жаропонижающего. В груди поселилась щемящая нежность. Хочется бессовестно наброситься на него. Обнять до хруста в ребрах, пока он лежит такой беспомощный, сказать, как сильно скучал, тосковал. Хочется рассказать, как закрывал глаза в надежде забыть и не думать о нем. Как упрямо продолжал лежать покинутый даже сном, продолжал говорить себе «спи»!

Несколько раз я собирался набрать скорую, но сдерживался в последний момент и, температура, будто испугавшись моих порывов, медленно ползла вниз. Я обтер его тело, смыв кровавые подтеки, устроился рядом, вскакивая через каждый час и мониторя его состояние, даже не заметил, как провалился в беспокойный сон.

Теплые подушечки пальцев прошлись по переносице, очертили скулы, пошли гулять по лбу, зарылись в волосы… Я замер испуганным кроликом, боясь пошевелиться, обнаружить, что давно проснулся и просто лежу с закрытыми глазами.

- У тебя гладкая кожа, - казалось, что Марк обратился ко мне. Только я хотел открыть рот для ответа, как во время прикусил язык и услышал, - а волосы жесткие, мне нравится твоя стрижка. А еще, мне нравится, как ты на меня смотришь. С тобой тепло.

Я мигом подмял его под себя, теплого со сна и, еще слабого после ночной лихорадки. Он как всегда покраснел, поняв, что я все слышал и отвернулся.

- Сейчас мы встаем, - сглатываю, - идем в душ, - немного отстраняюсь, ибо его запах кружит голову, - завтракаем, опять ложимся в постель, и ты мне все рассказываешь, - говорю четко, безаппеляционно. Чтоб не вздумал отнекаться.

Душ. Первая по плану остановка. Стоим, сверлим друг друга глазами. Я даже не моргаю, боюсь проявить малодушие и сбежать. Эта пытка. Тяну вверх футболку, на нем она смотрится по-другому, Марк подчиняется моим движениям и эта покорность сводит с ума. Пробую нащупать резинку треников и провожу ладонями по бокам, он вздрагивает, но упрямо не отводит взгляд. Куда делась его природная стеснительность? Тяну вниз. Он полностью обнажен. Я, как зачарованный, захожу за ним в душевую, включаю воду. И тут понимаю, что сам не разделся… Вылетаю из ванны, Марк ржет, аж хрюкает.

Теперь завтрак. На кухне должно быть легче, верно? Ставлю перед ним тарелку с аладушками, вишневое варенье и чай. Смотрит вопросительно, одна бровь приподнята. Что интересно кто готовил? Да я же. Ночью. Когда боялся уснуть и проспать температурный скачек. Он улыбается и ест с таким аппетитом, что я не сдерживаюсь, расплываюсь в ответной улыбке.

- Хух, - облизывается, - спасибо. Давно не ел чего-то подобного. Домашнего. – Он гладит живот и вздыхает. – Ну, что-о, теперь будишь припарировать?

Беру его за руку и тяну в спальню. Укладываю в кровать и подтыкаю по краю одеяло.

- Знаешь, Гор, обо мне так ни кто не заботился уже очень-очень давно, - он сразу как-то сник, повернул голову и задумался.

- Эй! Марк! – не выдержал я длинной паузы, - может, все же расскажешь?

- Нечего рассказывать. Был один человек, который меня защищал, утешал и вроде бы любил. Обнимал, после того, как я, в очередной раз приходил к нему в синяках и ссадинах, после дворовых драк. Я, как ты понимаешь, внешне сильно отличаюсь от других, за что и получал. Для них я был белым, приведением. И только для него я был особенным. Он не смотрел на меня с отвращением. Тогда я не знал, что может быть по-другому, и верил в нашу дружбу.

Он снова замолчал. Я боялся вздохнуть, чтоб не спугнуть его, собирающего в своей памяти болезненные осколки воспоминаний.

- А потом он трахнул меня и сказал, что давно хотел такую диковинку в свою коллекцию королев. Тогда он так мне и шептал «Снежная королева». А это, - он провел в воздухе рукой, очерчивая свежие гемотомы, - это я получил за свою не внимательность. Во время твоих соревнований я встретил Сашку… Как понимаешь, разговор был так себе. А недавно… вчера, мы пересеклись снова, он мне много чего наговорил. Ну, вот результаты. Могу поспорить, что он выглядит в разы хуже! – Марк довольно оскалился и сверкнул красным глазом. – А тут еще простуда эта…

- Не знаю, что он тебе наговорил, но, пойми, я не он. Ты для меня очень дорог.

- Я думал, что не нужен тебе… - прошептал совсем тихо, - только так… ну… И испугался.

Я честно держался. Клянусь вам! Но когда он надул губы и покосился на меня, выглядывая из-за шторки прямых волос, кутаясь в натянутое до подбородка одеяло, последние шлюзы рухнули и я схватил его, притянул к себе и обнял.

- Знаешь, - зашептал часто-часто ему в маленькое розовое ушко, - я эту неделю еле пережил, чуть не сдох без тебя. Пообещал себе, что если явишься, больше не отпущу, никогда. Так что теперь ты попал, теперь ты ни куда от меня не убежишь. Я хочу, чтобы ты раз и навсегда себе уяснил одну важную деталь. Я гей. Я люблю тебя, и если бы мне нужна была королева, тогда я был бы кем-то другим. Не передать тебе как мне нравится, что ты мужик, а между твоих ног имеется член! Теперь ты мой. И я тебя ни куда не опущу. Буду кормить тебя оладушками и любить.

Его руки поднялись и, с какой-то обреченностью, опустились на мои плечи.

- От такого напора или беги или сразу соглашайся, - прохрипел он, вовлекая меня в поцелуй, желанный, тягучий и головокружительный.

Какой он! Я сразу утонул в самом сладком прикосновении. В паху ощутимо потяжелело, а по спине прошла приятная теплая волна. Я перехватил инициативу, углубляя поцелуй и, наконец, превращая все свои фантазии в реальность. Сильнее сжимаю свое обретенное чудо в объятиях и не верю в свалившееся за что-то на меня счастье.

- Ты мой, мой! Самый-самый. И только мой. Счастье мое!

Мы сходили с ума, растворялись друг в друге и были, может, впервые счастливы, разделяя его на двоих.

Утро следующего дня мне уже не казалось таким волшебным, хотя, не могу не согласиться, некая удовлетворенность укоренилась у душе, свернулась мягким комочком и уютно устроилась где-то глубоко в сердце. Наконец-то. Во мне все так и пело. Вставая с разворошенной постели, я лишний раз убедился, что скакать от радости – увы, не мой удел. Этот стервец, все-таки, отлюбил мою задницу и с непривычки я двигался как пингвин. Марк все хлопотал вокруг меня с заживляющей мазью. Какое-то время я отмахивался, но в итоге сдался. Шипя и брыкаясь, был уложен на подушки, тщательнейшим образом смазан, а потом снова залюблен.

- А знаешь, я могу привыкнуть к такому поклонению, - я помог подняться с колен Марку, благодарно чмокнув его в подставленные натруженные губы, - он вздернул бровь и ухмыльнулся.

- С чего э-это? –протянул ехидно.

- Ну, знаешь… Бог солнца и неба… - он замер и покраснел, помидорка моя.

- Ия сдала? – и помолчав добавил, - Я и так на тебя молюсь как на идола.

Обнимаю своего платинового и любимого. Теперь не выпущу до утра.

- И ты каждую неделю ходишь сюда? Почему раньше мне ничего не говорил? – Марк в ответ хмыкнул, улыбнувшись уголком рта.

Я бесился. Мое раздражение переросло в панику, паника – в удивление и понимание. Вот откуда синяки и кровоподтеки. Марк решил показать место, которое я предпочитал бы не видеть, но ему я этого не скажу. Мои соревнования по дзюдо тоже не бальные танцы, но там есть правила и переживанию о серьезных травмах я места не вижу. Но это! За давно заброшенным и разрушенным зданием аэропорта, в кольце криков и подначек, на импровизированной арене мой Марк боролся с мужиком устрашающего вида. Он казался хрупкой мраморной статуэткой на фоне этой горы тестостерона. Марк двигался как тень: сейчас тут, через мгновение – там. Волосы, собранные на макушке в произвольный пучок, открывали длинную белоснежную шею и маленькие, так горячо любимые мной, розовые ушки. Удары сыпались непрерывным потоком, направленные на болевые точки. Я залюбовался его слитыми плавными движениями. Марк комбинировал и соединял в связки разные приемы, совершенно не похожих стилей. Конечно, как же тут без этого… Уличные бои без правил требуют смешанных техник, иначе ни как.

Соперник Марка, тем временем, извернувшись, нанес удар в ключицу, от чего его чуть повело, но он плавно перенес тяжесть тела на правую ногу и отклонился, чтобы резко подпрыгнуть и при этом нанести серию ударов. Огромный парень начал злиться. Я увидел, как Марк, воспользовавшись моментом, поднырнул под руку здоровяка и нанес удар в область колена. Болевой и тут не изменил ему, завершая бой. Только теперь я выдохнул.

Марк вышел из круга с поздравлениями и дружескими хлопками по взмыленной спине. Подошел ко мне, взял бутылку с водой и направился к белому форду, припаркованному тут же.

Махнул мне головой, - Нам пора. – открыл крышечку и присосался к горлышку.

Смотрю на него: вода течет по коже, смешивается с потом и стекает за резинку спортивных бриджей. Грудная клетка вздымается от частых вздохов, впалый живот подрагивает. Такой красивый, разморенный. Ни дать ни взять – дракон у ручья!

- Дракон, вот твой выигрыш. – Мальчишка, худенький как тростиночка сунул Марку пачку денег, - Ну, бывай. Увидемся.

- Почему Дракон? – не удержался я, выводя машину на трассу.

Марк устроился рядом, разложив кресло и уже, почти засыпая, тронул плечо.

- Бля-я… Сильный удар у Мишки… пропустил. Нельзя мне тебя с собой брать, Гор. Приглядывать не успеваю. Он как ты нашему мальцу приглянулся…

Ревнует, что ли?..

- Так почему Дракон? – не унимался я. Сижу тут за баранкой, улыбаюсь как идиот, вспомнив, что так же про себя назвал Марка драконом.

- Первое, что мне понравилось в кунг-фу, был стиль Дракона. Ребята знают, вот и прицепилось, - он пожал плечами.

Я лежал на диване и лениво перещелкивал каналы на телевизоре. В голове укоренилась мысль: это и есть мое счастье. Поворачиваюсь, привлеченный сонным фырканьем. Марк вытянулся между моих ног и уткнулся мне в живот. От влажного дыхания чувствую, как волоски на теле приходят в движение. Его губы приоткрыты, а волосы собраны в низкий свободный хвост. Стягиваю болтающуюся резинку и запускаю руку в этот платиновый шелк. Он только крепче обнимает меня за талию и шепчет, что очень любит.

- Тш-ш-ш. Спи, родной. Я тоже тебя люблю.

Май Мальцев

Февраль 2020г