Альбом снимков из жизни русских пленных в Германии и Австрии [М. П. Базилевич] (epub) читать постранично, страница - 2

Они рѣшили однимъ могучимъ ударомъ смести съ лица земли Францію, пока Россія успѣетъ стянуть свои войска къ границѣ, свозя ихъ изъ отдаленныхъ уголковъ своей необъятной земли. Было два выбора для исполненія этого плана. Или бросится на рядъ первокласныхъ французскихъ крѣпостей, или пройти черезъ маленькую беззащитную Бельгію. Конечно, Вильгельмъ предпочелъ, послѣднее, и правительство Гогенцолерновъ при общемъ молчаливомъ согласіи германскаго народа предложило беззащитнымъ бельгійцамъ или смерть, пожары, голодъ и разореніе, или свою дружбу, но зато свободный пропускъ войскъ. Но пропустить войска черезъ свою землю для вторженія въ союзную Францію,—значило нарушить международный договоръ, нарушить данное слово, обезчестить себя. И маленькій беззащитный народъ предпочелъ смерть, пожары и разореніе, чѣмъ безчестіе, чѣмъ позорное нарушеніе даннаго имъ слова.

И онъ погибъ въ неравной борьбѣ, но, погибая, онъ грудью отстаивалъ свою честь и каждую пядь родной земли, и тѣмъ задержалъ врага, затоптавшаго въ грязь и залившаго кровью права и договоры народовъ, подъ которыми онъ самъ подписался.

Пока велась зта безпощадная, неравная борьба, Россія успѣла свезти свои войска и начала борьбу съ Германіей.

Опять появились газетныя статьи, отдѣльныя брошюры, но уже о нѣмецкихъ звѣрствахъ, правда, на этотъ разъ главнымъ образомъ на фронтѣ. Мы читали ихъ и улыбались про себя—стары, молъ, штуки, не проведешь! Читали мы объ этомъ и про японца, а вонъ каковъ онъ оказался! ну, а нѣмца мы сами хорошо знаемъ. Чего ему тамъ звѣрствовать— колбаснику. Захотѣлось, видно, подраться, вотъ и лѣзетъ. Нужно, значитъ, пообмять ему бока немного, чтобы впредь неповадно было, да и заживемъ опять по сосѣдски. Мало ли чего не бываетъ между добрыми сосѣдями—такъ думали многіе.

Не мнѣ вамъ разсказывать, какъ посылали насъ въ бой безъ патроновъ, безъ снарядовъ и часто безъ ружей, какъ честно исполняя свой долгъ передъ родиной и передъ союзниками, гибли десятками тысячъ беззавѣтные герои, и окружаемые полчищами враговъ, вооруженныхъ всей мощью современной техники, десятки тысячъ нашихъ братьевъ попадали въ плѣнъ къ врагу.

Оплакивая погибшихъ, нѣкоторыя семьи тайкомъ благодарили судьбу, если узнавали, что родной, дорогой имъ человѣкъ попалъ въ плѣнъ.— «Ну что-жъ, судьба, хотъ живъ будетъ! Если въ Японіи въ плѣну такъ жилось, то каково же должно житься въ плѣну въ Германіи среди народа, который на весь міръ прокричалъ о своей культурѣ»,—такъ думали многіе. Сознаюсь, почти такъ думалъ и я. Не хотѣлось вѣрить, чтобы культурные люди могли дойти до такого одичанія, до такой безсмысленно тупой жестокости, о которой приходилось намъ читать въ газетныхъ статьяхъ и брошюрахъ, будучи на фронтѣ. Мы утѣшали себя мыслью, что статьи эти, хотя и содержатъ въ себѣ долю правды, но умышленно преувеличены, чтобы вліятъ въ извѣстномъ направленіи на солдатъ. Конечно, мы допускали возможность отдѣльныхъ случаевъ звѣрствъ,—вѣдь на эту страшную войну призвано почти все мужское населеніе, а мало ли среди него и въ мирное время было жестокихъ людей, и мы понимали, что для такихъ отдѣльныхъ личностей война являлась удобнымъ случаемъ проявить свою жестокость, свои звѣрскія наклонности. Мы не хотѣли вѣрить всѣмъ ужасамъ, о которыхъ намъ приходилось читать, настолько это было чуждо нашему сердцу, нашему духу. Безжалостная судьба заставила насъ самихъ пережить нѣчто еще болѣе ужасное, передъ чѣмъ блѣднѣло все прочитанное нами въ статьяхъ и брошюрахъ. Мы сами стали плѣнными, и мы должны были повѣрить, ибо видѣли эти ужасы своими глазами, переживали ихъ своими нервами, а многіе изъ насъ принесли имъ въ жертву свою жизнь.

Звѣрства нѣмцевъ были такъ часты, проводились такъ строго обдуманно и такъ систематично, что говорить о какой нибудь случайности, о какихъ либо единичныхъ проявленіяхъ жестокости совершенно не приходится.

Это подтверждается всѣми вернувшимися изъ плѣна инвалидами, какъ солдатами, такъ и офицерами, всѣми бѣжавшими изъ плѣна и всѣми вернувшимися изъ плѣна русскими врачами, членомъ бюро которыхъ и состоитъ авторъ этихъ строкъ и этого альбома.

Въ Петроградѣ учреждена особая Чрезвычайная слѣдственная Комиссія подъ предсѣдательствомъ Николая Платоновича Карабчевскаго, которая и занимается точнымъ и подробнымъ разслѣдованіемъ нѣмецкихъ звѣрствъ. Ею собранъ по этому вопросу колоссальный матеріалъ и громадный музей фотографическихъ карточекъ и вещественныхъ доказательствъ этихъ звѣрствъ.

Съ любезнаго разрѣшенія Николая Платоновича я и воспользовался нѣкоторыми карточками музея Комиссіи для изданія этого альбома, чтобы ознакомить русское общество съ ужаснымъ положеніемъ нашихъ братьевъ, честныхъ борцовъ за благо родины, заброшенныхъ судьбой или злой волей въ тяжелое рабство нѣмецкаго жандарма, такъ какъ тамъ въ плѣну, въ этомъ ужасномъ рабствѣ, отъ голода, эпидемій, истязаній и непосильнаго труда уже погибло ихъ не менѣе,