Твои герои, Ленинград [Сократ Сетович Кара-Дэмур] (fb2) читать постранично, страница - 4

дырки наверху палатки падали на лицо легкие дождевые капли.

Огляделся. Поднял одеяло, увидел чистую белую рубашку на себе, она была надета только на правую руку. Плечо было крепко забинтовано. Левая рука лежала на груди.

— Где моя гимнастёрка?

— Зачем она тебе? Вся в крови! — ответила санитарка.

— Там мой партбилет… в левом кармане.

— Партбилет под подушкой. Придётся тебе менять его. Испачкан кровью.

— Моей кровью! — сказал Демченко слишком твердым для ослабшего человека голосом: — Не буду…

Санитарка не поняла — как много смысла было вложено в эти скупые, отрывистые слова.

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЕЙ РЕКОМЕНДАЦИИ

Мы с капитаном Кучеренко сидели в воронке, скрываясь не столько от осколков вражеских снарядов, сколько от пронзительного холодного ветра. Рассказывал Кучеренко.

— Придётся отложить ваше дело, — сказал секретарь парткомиссии Козлов лейтенанту Никулину. — Третью рекомендацию дал вам Савосин, а вы сами говорите, что он вас мало знает. И в бою вы с ним не были. Тут, конечно, вашей вины нет, но… придётся вам подождать несколько дней, другую рекомендацию оформить.

Я видел, как огорчился Викулин. Его молодое, весёлое, круглое лицо сразу как-то поблёкло…

— Завтра иду в разведку, — сказал он, — серьёзная разведка, с боем… Хотел, значит, коммунистом… Да! Ну, что ж?

Викулин поднялся, чтобы уйти.

В серых глазах Викулина была печаль, и секретарь парткомиссии решил не отпускать его в таком настроении.

— Где были ранены? — спросил он, заметив на груди Никулина нашивки.

— Под деревней К., в боях против белофиннов.

— Когда ж это вы были там?

— Осенью прошлого года. Я прибыл в деревню К. по делам. Там наши тылы помещались. А финны как раз атаковали эту деревню.

— Так вы служили в Н-ском полку? — Козлов назвал номер полка.

— Точно так!

— И дело было в октябре?

— В октябре.

— Интересно… А ну, садитесь, рассказывайте дальше.

Викулин сел.

Я отложил дела и стал слушать.

— А дальше что ж? Собрал я бойцов — всех, кого мог. Там авторемонтная база стояла, оружейники, трофейная команда, несколько легко раненных — человек пятьдесят набралось. Ну, и заняли оборону на берегу пруда, перед деревней. Отбили лахтарей. Они откатились и давай обстреливать нас из минометов. Тут и получил я ранение. Потом пришла подмога. Старшин лейтенант, командовавший резервом полка, передал мне благодарность от командира части и сказал: «Идите, товарищ, в медсанбат…» Я пошёл… Вышел из деревни и вижу: стоит на дороге разбитая машина. Шофер — убит. И какой-то командир, кажется майор, раненный лежит на обочине дороги.

— Где же это было? У красного камня, под высохшей берёзой?

— Как раз у красного камня. Он там торчит, плоский, как памятник на могиле… А вы откуда знаете?

— Бывал В этих местах… А дальше?

— А дальше меня удивило, что вместо того, чтобы просить о помощи, раненый начал меня расспрашивать, что под деревней делается. Ну, я доложил ему в полной форме. Потом говорю: «Давайте помогу вам до медсанбата доползти». Медсанбат был недалеко в лесу. Помог я ему встать, и мы заковыляли. А финны, оказывается, пристрелялись к дороге. Стукнул снаряд неподалёку от нас. Я упал и дальше ничего не помню. Очнулся только в медсанбате…

— А кто тебя дотащил до медсанбата?

— Не знаю. Спрашивал — не добился!

— Это я тебя, товарищ Викулин, доставил в медсанбат. Сначала ты помогал мне, а потом я тебя тащил.

— Вот это встреча! — сказал я.

Но они не слышали моих слов. Они слишком были заняты друг другом, своей неожиданной встречей.

— Только ты тогда старшиной был? — продолжал Козлов.

— Старшиной… — ответил растерянно Викулин.

— А я тебя не узнал. Вижу, лейтенант, взрослый человек! А тогда совсем мальчиком выглядел…

— А у вас, товарищ майор, тогда всё лицо было в саже. От горевшей машины. Вот я и не узнал вас теперь.

Козлов был взволнован этой встречей. Он встал, прошёлся по землянке, потом остановился около Викулина и положил ему руку на плечо.

— Ты правильно решил. В разведку надо итти коммунистом. А третью рекомендацию я тебе дам! И знаю я тебя давно и в бою был с тобой…

— И то верно! — сказал я.

СЛИШКОМ СВЕТЛОЙ НОЧЬЮ

Что странного в том, что в течение одного и того же месяца на Ленинградском фронте произошли два случая одинаковых по обстоятельствам и исходу. После того, как были написаны эти строки об Ане Вороновой, мне рассказали историю сандружннницы Тамары Кононовой и её брата.

Волна горячего воздуха сбила Аню Воронову с ног. Комки мёрзлой земли засыпали её. Снежная пыль, поднятая разрывом снаряда, долго поблёскивала под лунным светом.

Аня Воронова стряхнула с себя землю и поползла дальше.

Где-то тут, как ей сказали, лежит раненый боец. Связисты, проходившие здесь, слышали протяжный стон из канавы у поваленного телеграфного столба.