Замороженное солнце (СИ) [Podnebesye99] (fb2) читать онлайн

====== Глава 1. Новый мир, или Какого Биджу я теперь девчонка?! ======

Я никогда не отличался особым умом. Что в детстве, что в юности. Но война меняет людей. Особенно беспросветных идиотов, вроде прежнего меня.

Невозможно остаться тем комочком упрямства и света, когда на твоих глазах убили тихую, скромную девушку — еще совсем юную. Сразу после смерти ее брата, последним желанием которого было то, чтобы я защищал ту самую девочку, так глупо влюбленную в меня. И я не смог. Тогда я впервые не сдержал обещание. Сложно быть дураком, когда на тебя ведет охоту богиня и её приспешник-мухоловка, а кучка преступников хочет погрузить мир в Бесконечное Цукуёми. Тут хочешь не хочешь, а поумнеть придется. Хотя бы ради выживания. И нереально доверять всем, когда тебя предает твоя первая любовь, сдав тебя и твоего лучшего друга с потрохами старику Данзо, что трахает ее каждый день. Да, от Сакуры я такого не ожидал. Все же я был наивным, доверчивым идиотом. А Харуно этот ублюдок, все же косвенно, но убил. Он не мог не знать о том, что сил нас убить у нее не хватит. Данзо не имел за собой привычки подолгу сохранять жизнь очередной медовой куноичи, будь она хоть трижды ирьенином и ученицей Цунаде. Но обо всем по порядку. Сразу после завершения Войны и победы над Кагуей, я был признан Героем, равно как и Саске. Сакура, под предлогом помощи с миссией, по приказу Данзо попыталась нас убить. Но Курама тогда и так был на взводе из-за какой-то мелочи, и… в общем, от девчонки не осталось даже пыли. Данзо тоже жил недолго. Саске все же умудрился влюбиться в эту стерву и вспомнил былые времена. О, старика он держал в Цукиёми долго. Позже он мне рассказал о связи Сакуры со старым извращенцем, но это было после того как Данзо скончался прямо в иллюзии от разрыва сердца. Что с ним там вытворял разъяренный собственник Учиха я даже знать не хочу. В его мастерстве пыток я не сомневался, так как я был одним из трех человек, что были в курсе его обучения у Морино Ибики прямо во время Войны, а об Орочимару я вообще молчу. Медики, каковым по сути и являлся Змеиный санин, жуткие люди. Они способны как излечить, так и одним касанием сломать все кости в теле. А Саске у этого монстра учился годами. Даже Цунаде до него далеко, ведь она лишь лечила, а этот змей изучал все. Кстати, Орочимару, с которым я чудом умудрился сдружиться, по моему настоянию сымитировал свою смерть. А через неделю после этого в Конохе появился подозрительно похожий на него шиноби из Тумана. Впрочем, я за него поручился, и Цунаде пришлось смириться. И шаринган Саске тут совершенно ни при чем, да. А совсем скоро мы случайно встретились с духом Рикудо во сне. Он много чего говорил, но свелось все к тому, что мы его потомки, а потому избраны для какой-то высшей цели. Кстати, цели по сути то и не было, просто собрать всех Биджу и осколки их душ (оказалось, их души раскололись, и год мы с Учихой потратили на увлекательную головоломку «Собери пазл из душ Биджу»). А после этого Рикудо с радостной улыбочкой вырвал глаза Саске и убил меня. Пусть и во сне, но... в общем, положительных эмоций по отношению к нему практически не осталось. Проснулись мы живыми и здоровыми в своих кроватках, но у Учихи появился риннеган, а я… даже не знаю, что со мной случилось. Не изменилось совершенно ничего, Даже Курама и все Биджу разводят конечностями. Да. Они все после «сборки» обжили мою бедную тушку. Как — сам не знаю, но им и без печатей не хотелось вырываться и уничтожать мир. Их вполне устраивала спокойная жизнь в моем подсознании, и покидать его они не спешили. А меня настойчиво попросили не рассказывать о таком «соседстве». Что самое странное — их не засекли даже лучшие сенсоры Страны Огня. Пропажа Биджу волновала всех почти три года, за которые я успел побыть Хокаге (И что я нашел в этом?! Эти бумажки мне до сих пор в кошмарах снятся!), стать Капитаном АНБУ и здорово сдружиться с Саске. Тот даже был рад моему взрослению и сам подался в АНБУ, едва отойдя от предательства Сакуры. Учихи всегда считались однолюбами и если они любили — то навсегда. Редко когда им везло и они влюблялись во второй раз, это считалось чудом. Потому то они и не жаловали чужаков. Боялись влюбиться в того, в чьей преданности не были уверены.

Война убивает людей. Я не могу спать без кошмаров. Каждую ночь я вижу их лица. Их стеклянные глаза, крики, шепот и обвинения. Я ведь смог бы их спасти, не будь таким непрошибаемым идиотом. И это не самобичевание, это правда. Саске тоже почти лишен сна. Сакура оказалась для него последней каплей. Подозреваю, что не сошли с ума мы лишь потому, что удерживали друг друга. Намного легче сохранять рассудок выговорившись. Мы просто вываливали друг на друга все что было на душе, а потом шли и пили. Напивались в хлам так, что даже Цунаде было завидно. Зато хоть пить научились и не пьянели с первой же чарки саке. А ещё я стал завидным холостяком. Ещё бы не стал. Герой Пяти Наций, Победитель Кагуи, Капитан АНБУ, седьмой Хокаге, пусть и в отставке, завидная партия. Но мне было плевать на них. После войны я стал тем ещё параноиком, и кроме проверенных людей никому не доверял. В их число входили Саске, Цунаде, Гаара и ещё пара человек. Маловато, но это недоверие не раз спасало мне жизнь. Эта моя холодность с чужаками не нравилась бабуле Цунаде и пришлось преобразовать это в маску вежливости. Она просто невероятно злилась от моего ледяного тона, и вежливая улыбочка стала моим спасением. Помимо этого всего я буквально носом рыл землю, разыскивая печати Узумаки. Не удивительно, ведь это было у меня в крови. Много найти не удалось, но и этого хватило для разработки новых. Я, Гаара и Саске создали новые печати, о которых знали лишь мы трое, что также не раз спасало нам жизни. Хоть наш красноволосый друг и жил в Суне, печати поддерживали связь, а после изобретения печати телепортации — совершенного Полета Бога Грома — мы виделись каждый день. С этой печатью можно было переместиться в любую точку мира, в которой мы были, и никакие маячки не были нам нужны. Мгновенное перемещение, идеальный побег, наша гордость. И все было бы хорошо, если бы мы втроем не взяли ту чертову миссию.

Я проверял местность, Саске сканировал свитки своим ринненганом, а Гаара собирал отсканированные в печать, как я заметил какую-то дымку среди деревьев, как от скрывающего гендзюцу. Никто не успел и моргнуть. Последнее, что я помню — истошный трехэтажный мат всех демонов, кровавая пелена перед глазами и тьма.

Первым, что я почувствовал, была боль. Нет, не так. БОЛЬ. Она пронзала живот, причем так, будто его проткнули насквозь катаной. Открыв глаза я с мрачным весельем понял, что так оно и было. Из моего подозрительно детского и худого живота торчала обычная катана, а неподалеку стояли пять шиноби, о чем-то шушукаясь. Видимо, незадачливые убийцы. Курама в подсознании тихо о чем-то выл на одной ноте, остальных пока слышно не было, видимо, спали. То, что я как бы должен быть мертв с такой-то раной я и сам понимал, но спокойствие для шиноби, а уж тем более АНБУ — главное. Коротко оглядевшись, понял, что эти идиоты помимо оружия у меня в животе рядом бросили кунаи и мысленно с усмешкой покачав головой, тихо подобрал железки. Боль здорово мешала сосредоточиться, но и я был не сопливым генином, а потому, абстрагировавшись от нее, осторожно вынул катану из живота. Не знаю почему — возможно, это были либо совсем ещё новички, либо идиоты, но меня заметили лишь когда один из кунаев по рукоятку влетел в шею одного из них, раламывая позвонки. Тот кулем опал на землю, а оставшиеся четверо резко обернулись ко мне. С легким весельем я разглядел в их глазах неверие, шок и страх, прежде чем один из них бросился на меня. Кровь из живота уже текла не так активно, благодаря Кураме, а потому я быстро увернулся от удара, и катана, непривычно огромная, отрубила парню голову. Оставшиеся трое были легкой добычей. Даже чуунины для меня были мелкими сошками, несмотря на такую рану и то, что я не использовал чакру, а потому уже через пару минут рядом валялись пять трупов. Рана тем временем почти затянулась, и уже через пару секунд полностью исчезла, оставив лишь едва-едва заметный шрам, который Лис позже залечит. Сам же Курама затих, и я услышал, как открывается дверь из помещения. И вот тут я конкретно подвис, даже с моим опытом сдерживания эмоций. Потому что когда в помещение входит живой, здоровый и молодой Учиха Итачи невозможно остаться невозмутимым. А Итачи тем временем тоже явно растерялся, заметив окровавленную катану у меня в руках и трупы. Только сейчас я понял, что тело все же не похудевшее, а реально детское. Причем женское, судя по пустоте кое-где.  — Наруто? Это ты их так? — мысленно я усмехнулся на этот детский вопрос и кивнул. Позже разберусь. И тут опять все потемнело. Перед глазами проносились эпизоды из совершенно чужой жизни. Я видел жизнь маленькой Наруто Узумаки-Намикадзе и она мне совершенно не нравилась. Здесь Минато и Кушина были живы, а у девочки был старший брат, Нагато. Вот только отношения в семье были ни к черту. И причина меня просто убила. Из-за смерти сестры близняшки Наруто, Наруко. Та погибла в раннем детстве, играя с предыдущей владелицей тела, а потом та отчего-то пришла в ярость и Кьюби, который здесь тоже был запечатан во мне, ненадолго пробудился. Выброс ядовитой чакры убил малышку мгновенно, оставив лишь изуродованный труп. Минато тогда первым отдалился от дочери, считая, что ей нужно справиться со всем самой. Вот только девочка ошибочно приняла это за ненависть. Кушина, следуя совету мужа, также отдалилась от ребенка, а Нагато откровенно сторонился ее. Сторонился, потому что видел, как умирала Наруко. И Наруто замкнулась в себе. Слабая девочка пошатнулась психикой, оставшись наедине с кошмарами, где фигурировала смерть сестры. Она все реже выходила на улицу, училась в школе отвратительно, в практике была откровенно слаба и первым в ней, опять же, разочаровался отец. Презрение и холод — вот все, что видела девочка в глазах отца и матери. А Нагато… Нагато просто стал гордостью семьи. АНБУ, гений, лучший ученик, красавчик — в общем, прямо точная копия Итачи. Итачи, как и все Учихи, относился к Наруто нейтрально, а вот в деревне ситуация с ненавистью повторилась. Девочка вообще ни с кем не общалась, она не произнесла ни слова за последние два года и ее уже всерьез считали немой. А психика все сильнее расшатывалась и в девичьей головке зрел план по высвобождению Кьюби для уничтожения Конохи. И здесь сдерживающего фактора в виде чакры матери, как у меня, не было. Все чаще случались молчаливые истерики, нередко в порывах ярости она ломала обо что-то ногти. Часто посуда и камни летели в окружающих или в стены. Из-за этого появилась кличка «Бешеная», а вместе с ней и насмешки, страх. Безумцев опасаются все. А вчера ее похитили шиноби из вражеской деревни для ослабления военной мощи Конохагакуре-но-Сато. Девочка не прожила и часа. Вот тогда-то и появился я. Бывший Лис этого мира даже умереть не успел — мой Курама его мгновенно поглотил. Эта его версия была куда слабее, ведь мой Кьюби столько лет не просто сидел в подсознании, а развивался. К тому же мой Ку “собранный”, а местные Биджу все лишь “осколки”. Весело, что сказать. Я в теле слабой, никчемной, безумной девчонки, не умеющей ничего. Зато от меня ничего не ожидают. В смысле, вообще ничего, я как бы тень, каждый день ненадолго являющая себя народу и бьющая посуду. А в остальное время меня не существует. Не так плохо, как могло бы быть.

А в следующий миг я очнулся в знакомой уже палате больницы.

Комментарий к Глава 1. Новый мир, или Какого Биджу я теперь девчонка?! Прим. Гаммы: Бечено, я знаю что не Бета и это не моя робота, но, святые Люциферы, мне эти запятые перед «и», Цукиеми и просто логика, в кошмарах снится будут. Зато теперь точно знаю когда «ещё», а когда «еще ». И да блять, это оказывается разные вещи! (04:38 утра, весёлой-весёло)

П. А. НЕ НАДО МЕНЯТЬ УЗУМАКИ-НАМИКАДЗЕ НА НАМИКАДЗЕ. ЭТО ДВА ГРЕБАНЫХ РАЗНЫХ КЛАНА, КУШИНА ХИМЕ ОДНОГО ИЗ НИХ, МИНАТО ГЛАВА КЛАНА И ХОКАГЕ. Они просто, черт возьми, не имеют права менять фамилии. Станут Намикадзе – поднимется кипиш среди Узумаки, ибо с хера ли их принцесса стала какой то жалкой Намикадзе?! Аналогичная ситуация с Минато, но он Глава Клана Намикадзе, он просто обязан носить фамилию Клана. Хз, есть ли такой Клан вообще, но это АУ, тут я царь и Бог, так что не надо тут отсебятины.

====== Глава 2. Старая не добрая Коноха... ======

Очнулся я в до боли знакомой больничной палате. Белый цвет стен резал глаза, а из окна лился мягкий солнечный свет.

В детстве это место было моим домом. Причем в прямом смысле: я здесь спал каждую ночь и порой оставался на день. Мое единственное убежище и приют относительного спокойствия. Ненавижу это место. Вот и известная женская логика. — хохотнул Курама, но я сейчас был не в настроении, а потому просто вырубил канал ментальной связи. Тело уже почти не болело, спасибо блохастому коврику, а потому я быстро нашел взглядом порванную и окровавленную одежду на спинке стула, и оделся. Непривычно. По поводу женского тела… ну, паника все равно ничего не изменит, зачем портить нервы? Тем более, что-то мне подсказывает, что скоро я много их попорчу. С такой то семейкой. Родителями я признавать их на данный момент отказываюсь. Биологическими — да, но до уровня семьи доросли только Саске и Гаара. И круг этот я расширять не планирую. Кстати, интересно, Саске тоже здесь, или он остался там, в нашем мире? Окно открылось легко, и я, подав в тело немного чакры, спрыгнул. Чакроканалы слегка напряглись, а значит, что Биджу уже начали с ними работать. Ага, демоны могут и расширять СЦЧ, а если учесть, что Наруто чакру почти не использовала, состояние их весьма плачевное. Тело очень слабое. Даже я так слаб не был в ее годы. Что ж, будем исправлять. Панику я разводить не планировал. Подумаешь, другой мир. Тут меня хотя бы Богиня убить не хочет, а с Биджу я вообще в любой жопе выживу. К тому же, эмоции я сейчас привык сдерживать, и эта буря чувств уже потихоньку стихала. Коноха почти не изменилась. Все те же лавочки, презрительные взгляды, бегающие и кричащие дети. Что-то дернулось, когда я заметил патруль из Учих. В моем мире они одни были ко мне добры в детстве. Я и сейчас причин не понимаю, но все же не одному Саске тогда было больно. Учихи лениво мазнули по мне взглядами и отправились дальше, а я, полагаясь на память Наруто, направился домой. Насколько мне известно, окно она перед уходом никогда не закрывала, а значит я последую привычке Какаши сенсея, то бишь залезу в него. Окно и впрямь было открыто, и я мягко приземлился на пол. Комната была… удивительно удобной. Классика, но удобно. Все выдержано в черно-серо-белых тонах, но при этом психологически сильно не давило. Просто и со вкусом, но вот всю гармонию нарушали кровавые следы на сером шкафчике. Почти незаметные, но все же… На полу валялись листочки, карандаши и ручки — Наруто сопротивлялась при похищении, но что могла сделать шиноби слабая девчонка?.. Дома никого не было, и я со спокойной душой быстро всё прибрал, а затем и переоделся. Гардероб у девочки был тоже мрачным, и пришлось надеть черные штаны с серой футболкой. Ну что сказать… Наруто была весьма симпатична. А если бы выросла не сумасшедшей, то была бы той еще сердцеедкой. Что ж, я не прихотливый, был завидным холостяком — стану шикарной женщиной. Хотя даже для меня странна такая легкость в принятии изменения пола… Биджу точно ничего не знают? Это подарок от Рикудо. — пояснила Мататаби в подсознании. — Ты не знаешь, но в перерыве между мирами мы встретились с ним. Он посмеялся и сообщил, что облегчит тебе эту стадию. Собственно, только это он и сказал, так что больше ничего не знаю. А, ну теперь ясно. Старый мудила. Все то он распланировал. Я вновь вырубил связь, и перевел взгляд на зеркало. Оттуда на меня смотрела девочка лет десяти, хотя Наруто было уже двенадцать. Все это из-за худобы и какой-то внешней хрупкости. Она казалась какой-то куклой в нормальной одежде. Обычно Наруто носила мешковатые костюмы, за которыми не было видно ее фигуры, а волосы собирала в пучок. Ела она мало, отсюда и такой эффект. Сейчас же я распустил этот пучок, и волосы густой бордово-фиолетово-алой волной спали до пояса. Темные, шелковистые, напоминающие кровь и выгоревшие на солнце — впервые вижу подобное, и, честно говоря, не понимаю, почему она все это прятала. Я уж точно не планирую. Талия тонкая, осиная, что вкупе с тонкими ногами смотрелось… внушительно. Вот вырасту, и буду эпатировать публику. Нет, прятать это я решительно не собираюсь, хотя волосы слегка мешают. Ладно, потом решу, что с ними делать. Полосочки на щеках — мои, родные — и ни грамма детской округлости. Тонкие черты лица, — и Намикадзе, и Узумаки, и кого-то еще, — и алебастровая кожа, на которой припухлые губы кажутся алыми. Необычно, но, черт побери, красиво. Это я как мужчина говорю. Решено, буду расти... хотя куда я денусь? И глаза. Огромные, с длинными, пушистыми ресницами и тонкими бровями. Насыщенно-фиолетовые, ближе к зрачку сменяющиеся чистейшим сапфиром. Обычно девочка прятала их солнцезащитными очками, и причин я опять же не вижу. Похоже, ее загнобили дети до такой степени, что она считала себя уродиной, есть что-то такое в ее памяти. Эх... Правда, взгляд слишком… мой. Холодный, равнодушный и безразличный. Слишком мой. Это не есть хорошо, но скрыть это можно. Выход — актерская игра. Благо, этому я научился. Миг — и глаза наивно распахнулись, невинно хлопая ресничками. Так гораздо лучше. Воистину, я гениальный актер... сам себя не похвалишь — никто не похвалит. Дверь внизу хлопнула, оповещая о возвращении кого-то домой, и я поспешно собрал волосы в пучок, скрыл глаза очками и накинул мешковатую толстовку. Зачем я все спрятал? Хочу посмотреть на их шокированные лица, но позже, когда приведу это тело в порядок. Стоило мне совершить это нехитрое действо, как дверь распахнулись, и в комнату вошла Кушина. — Наруто? — натянуто улыбнулась она. — Спускайся обедать. Что ж... жди, Минато. Уж я точно не стану терпеть твое презрение, ублюдок... Комментарий к Глава 2. Старая не добрая Коноха... Сумбурненько, но от первого лица я писать пока только учусь. Простите...

====== Глава 3. Родственнички и Академия ======

Сказать по правде, во мне еще не до конца умер тот жизнерадостный ребенок, коим я являлся до Войны. И видимо где-то во мне все еще теплился огонек надежды, что все не так плохо, как запомнила Наруто. Что ж.

Смело заявляю, что все не так плохо. Все ещё хуже. Наруто в силу возраста просто не понимала и не замечала всей картины. А вот я, даже ни черта не смыслящий в отношениях, понял многое. Спустился вниз я почти сразу, и кухня нашлась довольно быстро. Светло, тепло и уютно — вот что я могу сказать об общей обстановке. Но стоило появиться мне, как вся теплота пропала. Светлый блондин, чем-то похожий на меня раньше, но какой-то более… мягкий, что ли, одетый в форму Хокаге. Видимо, только вырвался с работы. Сам я всего год продержался на этой должности, потому чисто по человечески могу ему лишь посочувствовать. Минато, а это был именно он, смерил меня ледяным, безразличным взглядом светло-синих глаз, и этот взгляд говорил обо всем сильнее слов. Он давно во мне разочарован и не считает достойным внимания. Я для него не более чем грязь под ногами. Больно вместо гордости и тепла видеть… это. Даже от холода Кушины было не так хреново на душе. Кушина была именно такой, какой я ее помнил. Кроваво-алые волосы, темные глаза с фиолетовым отливом, зеленое домашнее платье. Разве что холод в глазах, но за ним я разглядел вину и волнение. А она отличная актриса. Хотя приятно знать, что хоть она относится ко мне положительно. Нагато был чем-то похож на того Нагато, которого знал я еще в прошлой жизни, и плевать, что это совершенно разные люди. Такие же, разве что более светлые волосы до плеч рыжевато-карамельного оттенка, такой же разрез светлых глаз — этакий сиреневый цвет оттенка почти как у ринненгана, но без спиралей и с более ярко выраженным голубым цветом радужки. Высокий, светлый и какой-то тонкий. Видимо, телосложением он пошел в Минато, тот такой же хрупкий был в шестнадцать. Нагато бросил на меня короткий нечитаемый взгляд, и я сел. Ну, холода и презрения там точно не было, но вот прочитать этот коктейль невозможно. Быть может, даже когда-нибудь мы сможем наладить отношения. И тишина. Напряженная, тяжелая тишина. Я понимал, что это из-за меня, а потому, в кои-то веки ощутив неловкость, я наскоро пообедал и поднялся в комнату. Быстрый сбор вещей в Академию и сменной одежды в сумку — и вот я выпрыгиваю в окно. Насколько я знаю, Наруто часто не ночевала дома, а потому в моем распоряжении остаток дня и вся ночь. Вот и потрачу их на физические тренировки.

До утра четвертый полигон, который обычно пустовал из-за своего номера*, был занят мной. Черт, это тело было ужасно. Если бы не помощь Биджу, я бы уже умер. Слабое, никчемное, хрупкое... я несколько костей сломал на тренировке! С КЛОНАМИ!!! Кошмар. Если бы не демоны, я бы уж точно лежал тряпочкой в уголке, а так Курама меня лечил и восстанавливал мою прежнюю физическую форму, а другие Хвостатые к рассвету закончили работу с чакроканалами и я с упоением выместил злость на мою слабую фем-версию на деревьях. Расенганами с невольно выпущенной от ярости чакрой Кьюби. Несложно догадаться, что собой после этого представлял полигон, а потому осташееся время я потратил на его восстановление. Устал, не выспался, проголодался, но был доволен. Тело более менее способно дотянуть до сильного генина, значит, на тренировке в Академии не сдохну. По крайней мере, не сразу. Вздохнув, еще немного посмотрел на поднимающееся солнце. Мне больше по душе закат, но и это... каждый раз будто впервые вижу. Курама в подсознании что-то тихо проворчал, засыпая. Другие Биджу давно уже заснули, лишь этот упрямый лис до последнего держался непонятно зачем. Кажется, я решил эпатировать публику. Значит, сейчас меня ждет шопинг — как раз магазины открылись. Ну реально, как девчонка.

Сегодня в классе было шумно, впрочем, как и всегда. Но, стоило мне зайти, как разговоры быстро стихли, а я с садистским удовольствием наблюдал, как челюсти детей стремительно отпадают. Легким шагом проследовав к своей парте, я приземлился... приземлилась на скамью, молча наблюдая, как дети начинают шептаться, косясь на меня. Еще бы. Сейчас я вообще ничем не напоминаю ту замухрышку, каким... какой был раньше.** Волосы я распустил...а, одел..ась нормально, сняла те очки... А вот в класс и зашел тот, кого я ждал...а. Саске Учиха собственной персоной вошел в класс, оглядел всех презрительным взглядом... взглядом моего ручного Учихи. — Теме! — улыбнулся... улыбнулась ему я, и тот замер возле моей парты. — Добе? — недоверчиво. Я фыркнул...а, сгребая того в охапку, и усадил...а рядом. Тот сначала ошалел от такой наглости, а затем, оглядев меня, прыснул. Так, как умел лишь он — неслышно, с едва дернувшимися в подобии улыбки уголками губ, что в его исполнении считалось практически громогласным ржачем. Я возмущенно ударил его локтем, и он, все еще улыбаясь, посочувствовал: — Не повезло тебе. А у тво...

Но договорить ему было не суждено: к нашей небольшой компании присоединился еще один человек.

Высокий, симпатичный брюнет с яркими разноцветными глазами: один ярко-зеленый, другой почти красный — и знаком Клана... Джуго. В моем мире он считался практически вымершим, а потому его появление меня... неприятно удивило. Сталкивался я с его представителем... не лучший собеседник. К тому же, что он делает в Конохе? Минато совсем тронулся? Саске, тоже заметив знак его Клана, напрягся, хоть для остальных это и не было заметно. Заметить это могли лишь два человека, знакомых с ним достаточно долго — Гаара и я. Джуго же обаятельно улыбнулся мне, ненавязчиво коснувшись моего локтя. Я, помня об их “замечательной” способности выкачивать чакру, также ненавязчиво и с милой улыбочкой отодвинулся в сторону Саске. — Я Юу. — не огорчился он. Напротив, Джуго лишь ярче улыбнулся.— Могу я узнать ваше имя, миледи? Я фыркнул. Черт, а вот о таком быстром появлении “кавалеров” я не подумал... Зато Курама это предвидел, и уже ржал с моей растерянности. Нет, это реально странно. Раньше ко мне клеились только девушки... Саске тоже явно развеселился, толкая меня в бок с чертятами в глазах. Кажется, у меня левое веко дернулось. — Прошу прощения, милорд Джуго, но миледи не желает находиться в обществе столь... неспокойных личностей, как ваше превосходительство. — все с той же милой улыбочкой ответил я и теперь глаз дернулся уже у Юу. Ну... до аристократии еще далеко, но успехи огромны... — прохрипел Курама, просмеявшись. — Спешу вас заверить в моем благоразумии и уравновешенности, миледи?.. — С намеком на то, что я должен назвать свое имя закончил он, улыбнувшись еще обаятельнее. — Акума Шито.*** Юу немного подвис, а плечи Саске подозрительно подрагивали. Что смешного? — Это имя вам совершенно не подхо... Благо, он не договорил: в класс вошел Ирука, и все быстро расселись по местам. Комментарий к Глава 3. Родственнички и Академия Сумбурно, наигранно, неумело, но сойдет. Критикуйте меня всю.

Число четыре в Японии созвучно со словом “Смерть”.

Демон Листа

**Кхм... это немного не то, это вообще Кушина, но считайте, что это Наруто.

https://images-wixmp-ed30a86b8c4ca887773594c2.wixmp.com/f/63e32519-fa16-4679-ba5f-65ba45adbc43/d95256l-0fbe8929-9cd9-49f8-ad20-740311c02c54.jpg/v1/fill/w_1024,h_1265,q_75,strp/uzumaki_kushina_by_athanatosora-d95256l.jpg?token=eyJ0eXAiOiJKV1QiLCJhbGciOiJIUzI1NiJ9.eyJpc3MiOiJ1cm46YXBwOjdlMGQxODg5ODIyNjQzNzNhNWYwZDQxNWVhMGQyNmUwIiwic3ViIjoidXJuOmFwcDo3ZTBkMTg4OTgyMjY0MzczYTVmMGQ0MTVlYTBkMjZlMCIsImF1ZCI6WyJ1cm46c2VydmljZTppbWFnZS5vcGVyYXRpb25zIl0sIm9iaiI6W1t7InBhdGgiOiIvZi82M2UzMjUxOS1mYTE2LTQ2NzktYmE1Zi02NWJhNDVhZGJjNDMvZDk1MjU2bC0wZmJlODkyOS05Y2Q5LTQ5ZjgtYWQyMC03NDAzMTFjMDJjNTQuanBnIiwid2lkdGgiOiI8PTEwMjQiLCJoZWlnaHQiOiI8PTEyNjUifV1dfQ.4u89u-bTyshaoOcSYkQSDWEa10×9nkCZ8XNizZowvqc

Насчет такой одержимости Наруто силой. На Войне было реально сложно и тяжело, а потому такие бзики для него естественны. Он уверен, что за каждым углом его ждет враг, а потому попросту не способен спокойно жить, не умея то, что умел при бое с Кагуей. Он и спать не сможет, не будучи уверенным в своих рефлексах и чутком сне, а это нужно развивать в новом теле. Он параноик, всегда готовый к атаке.

Прим. Гаммы: Бечено и это должен был исправлять Бета.

====== Глава 4. Джуго ======

Джуго Юу родился в немногочисленном Клане, состоящем всего из пяти десятков человек. В Клане, полном безумцев. Джуго уже тогда выделялся, будучи сыном Главы Клана. Отец был таким же психом, как и все остальные, но... в нем был садизм. Несложно понять, что детство у мальчика было не лучшим. Клан Джуго славился неуравновешенностью своих людей. Вспышки безумия, бешенства, ярости, паники, отчаяния или же почти болезненного обожания были у всех Джуго обычным делом. Тут то Юу и выделился, пусть и неосознанно. С детства он был тихим и спокойным, и даже когда подрос, не закатывал истерик. Возможно оттого, что его мать не являлась по крови Джуго, и потому безумие играло в нем не так сильно. Отец считал его слабой, безвольной тряпкой. Мать... отец забил ее до смерти во время одного из приступов бешенства, а потому ее Юу совсем не знал. В Клане к нему относились нормально, но считали слишком, даже слишком спокойным. Кто-то считал, что он умственно отсталый, кто-то — что он вообще приемный, раз проклятие Джуго не задело его, кто-то — что он благословлен Рикудо. Но правы были те, кто сравнивал его с вулканом. Злость, ярость, гнев, боль, отчаяние, страх, ненависть — все это копилось в нем годами, собираясь в настоящую эмоциональную взрыв-печать. И когда мальчику было семь, эта печать взорвалась. Джуго славились безумием, но было кое-что еще. Вытягивание чакры. И не только природной, но вообще любой. В ту ночь отец избил его настолько сильно, что мальчик не мог двигаться. Сломанные кости, отбитые органы, многочисленные раны на теле и гематомы — лишь немногое, что он тогда получил. Юу не помнил, что тогда ему сказал отец, но ярость — та самая, бурлящая, безумная ярость, от которой перед глазами появляется кровавая пелена — затопила ребенка с головой. А дальше... дальше тьма. Следующим, что он увидел, была гора иссушенных трупов. Вся их чакра, вся их жизнь была поглощена худым, избитым мальчишкой меньше чем за час. Выжила лишь часть Клана, всего два десятка человек, не считая детей, и дядя Юу. Он-то и занял место Главы Клана до момента совершеннолетия мальчика. В отличие от отца, дядя искренне гордился тем, что Наследник Клана такой... такой. Но жизнь мальчика от его гордости не улучшилась. Дядя оказался еще большим садистом, чем отец. И пусть он избивал Юу под предлогом тренировок, тело от этого меньше не болело. Впрочем, тренировки даром не прошли, и вскоре мальчик уже спокойно мог контролировать чакру и собственное тело. Причем не так, как другие члены его Клана, нет. Мальчик мог менять внешность, мог отращивать новые конечности... его мать точно была не бесклановой, как считал отец. Было как-то подозрение, что она являлась изгнанницей Клана Кагуя... А еще он пробудил редкий дар Джуго. Эмпатия. Он мог ощущать чужие эмоции, но из-за этого у него вечно болела голова. Постоянное изучение всего и сразу, головные боли, этикет, приемы... Объем чакры мальчика также был воистину огромен — возможно, с ним могли бы посоперничать лишь Узумаки, да то не факт. Одна Узумаки-полукровка училась с ним в одном классе Академии Шиноби, но она была до того слаба, никчемна и бесполезна, что у мальчика не вызывала даже презрения. Есть и есть. Пока она не нападает — все в порядке, тем более что от нее несло безумием за километр. Сам Джуго в классе был популярен, но это внимание его лишь раздражало. Эти пищащие девчонки, эти их обожающие, пожирающие взгляды, от которых становится реально страшно... и завистливые от мальчишек, из-за чего друзей у него не было. А еще в классе учился точно такой же, как и Наруто, отброс Клана Учиха. Саске Учиха. В Клане он был слабаком, глупым и... неспособным пробудить Шаринган. Да, такие генетические ошибки в Клане Учиха были, но очень, очень редко. А Саске, казалось, это совершенно не волновало. Он оглядывал всех презрительным взглядом, а затем проигрывал в спарринге бесклановым девчонкам. Никчемная дочь Хокаге и глупый брат Гения Учиха. Джуго ни за что не обратил бы на этого слабака внимания, если бы однажды в класс не вошла воистину совершенная девушка. Джуго впервые видел подобное. Ее волосы были словно кровавый водопад, а глаза сочетали в себе его самые любимые цвета — насыщенно-фиолетовый и сапфирово-голубой. Тонкая, хрупкая, с длинными пальчиками, обманчиво-беззащитная. Но Джуго, не раз видевший убийц и сильных шиноби, прекрасно видел, что она на несколько голов превосходит любого в этом классе, почти догнав его самого. Она же даже не глянула в его сторону, спокойно сев за парту, и она явно была довольна произведенным своим появлением эффектом — все разговоры стихли, а на нее с открытыми ртами пялились не только будущие шиноби, но и куноичи. И стоило наконец Джуго прийти в себя, как к ней подошел тот самый никчемный Учиха. И он явно был другим. Взгляд, походка, движения — все изменилось, и все инстинкты Джуго кричали, что этот тип сейчас раздражен, что он убьет человека, не моргнув и глазом. Что он вырастет монстром посильнее любого Каге, если того пожелает. А она... она улыбнулась этому чудовищу и сгребла его в охапку, явно радуясь встрече. Учиха тихо что-то спросил, и всю его опасность как ветром сдуло. Саске Учиха, входя в класс, был почти в ярости, а сейчас... сейчас был практически счастлив. И при этом на его лице не дернулся ни один мускул. Идеальная маска безэмоциональности. А она толкнула Учиха локотком в бок, будто они были лучшими друзьями. Тот что-то прохрипел — удар у девушки явно был силен — и Джуго наконец подошел к ним. Его маленькую игру в дворянство она приняла, но имя сообщать почему то не желала. Да, до аристократии из сказок ей было далеко, но выходило у нее неплохо. Лишь спустя минуту Джуго удалось узнать ее имя, и оно повергло его в самую настоящую растерянность, которой он давно уже не ощущал. Акума Шито. Совершенно неподходящее ей, такой... такой... уникальной, имя. Но сообщить об этом он ей не успел. В класс вошел учитель, и Джуго пришлось вернуться на место. — Узумаки-Намикадзе Наруто. Лишь в миг, когда откликнулись она, Джуго понял всю иронию ее “имени”. — Здесь. Акума Шито. Демон Листа. Узумаки-Намикадзе Наруто. Комментарий к Глава 4. Джуго Нет, Джуго еще не влюбился. Скорее просто визуально наслаждается. Но, черт, ПОМОГИТЕ! СТОИТ ГЕТ ДЕЛАТЬ ИЛИ НЕТ???

Да-да, пиздить персонажей плохо, за это можно и в фикрайтерский ад угодить, но... разве Джуго не милаха? Я в него влюбилась в тот миг, когда впервые увидела. Обожаю его. К тому же честно спиздила я только внешность и пару талантов, а не характер... ну он же охеренен! Простите, не удержалась... аниме Намбака, если кто не знает.

Как только увидела в списке Кланов Наруто Клан с названием, как имя Джуго, сразу решила, что это точно будет Джуго, и идите в жопу все, кому что то не нравится. За Джуго порву!

https://pbs.twimg.com/media/DhDOaqSWsAEDYhg.jpg:large

https://i.pinimg.com/originals/61/6a/0d/616a0dbc666680990e2b348e27ada1f0.jpg

https://www.pinterest.ca/pin/791859546952659331/

Если у кого то не прогрузилась прошлая ссылка на Наруто-Кушину.

https://www.pinterest.ru/pin/70157706672715273/

====== Глава 5. Учиха Саске, или Какого Мадары?! ======

Я сам не знаю, что дернуло меня тогда к Узумаки. И знать как-то не хочется, если учесть почти панический ужас при осознании, что он мертв. Вот так просто, сильнейший шиноби в мире умер.

То, что он сильнейший, я понимал всегда. Даже будучи тем сопляком, мечтающим лишь о мести брату, я подсознательно знал, что Наруто сильнее меня. Я видел отношение окружающих к нему, понимал, что я на его месте давно бы сломался, но отрицал это. Не хотел верить. Я так глупо лелеял ненависть к Итачи, что сломал себе жизнь. А этот упрямый баран пытался все вернуть. Даже когда все уже поверили, что я не вернусь, что я окончательно утонул во тьме, этот… Узумаки все равно находил меня, вечно что-то кричал… вдыхал в меня жизнь. Все чаще мне казалось, что я мертв. Эмоций не было вообще. Лишь этот холод и равнодушие. Я делал все на автомате, и даже жажда мести потухла, тлея где-то в глубине. И лишь этот монстр мог заставить меня снова жить. Настоящее чудовище в обличье человека. Он снова и снова вызывал во мне ярость, вдыхал азарт битвы, пробуждал раздражение и принуждал улыбаться. Он заставлял меня чувствовать. Этот недалекий идиот, каким его все считали, понимал меня лучше, чем кто-либо другой. Он — монстр. Я его ненавижу. Один лишь его вид заставляет меня сдерживать ярость. Но вместе с тем я от него зависим. Не представляю, что было бы со мной, сдайся он тогда. Кем бы я был. А он… он привычно-устало улыбается и смотрит. Смотрит так отвратительно-понимающе, что аж зубы сводит. Смотрит и улыбается-улыбается-улыбается. Но это уже не та яркая, светлая, наивная улыбка во все тридцать два. Это усталая, печальная улыбка человека, потерявшего все и не обретшего ничего. Усталая, до боли знакомая улыбка. Улыбка, от которой в груди что-то каждый раз обрывается. Итачи улыбался также. И от осознания этого становится еще более тошно. Узумаки Наруто — монстр. Он убил меня. Убил, лишь чтобы собрать заново — так, как нужно ему. Он чудовище. Но ненавидеть его я уже не могу. Просто не способен ненавидеть того, кто меня спас. Не способен ненавидеть того, кто не стал вытягивать меня из ледяной тьмы на ослепительно-горячий свет, а просто протянул руку. Протянул руку. Не позволил, не дал утонуть, увязнуть в этом мраке еще сильнее, но и не стал тянуть на смертельный отныне для меня свет. Просто протянул чертову руку. Я его ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Но почему кажется, что мир разбился вдребезги в тот самый миг, когда у него пропал пульс? Почему все такое… Гаара был не в лучшем состоянии. У меня сейчас также руки трясутся и это в глазах? И темнота. Отныне она вечный мой спутник, ведь того, кто все это время меня держал, больше нет. Нет. Он мертв. Мертв. Но почему так больно? Так хреново мне не было даже когда я узнал правду о Сакуре. Холодно…

Тихо. Без особого интереса оглядел обшарпанный сарайчик, ощутил, что руки связаны. Причем весьма неумело. Меня что, похитили? Пхах. Против воли издал тихий смешок. Как давно меня похищали в последний раз? Кажется, тогда я еще был генином… ах да. Я до сих пор генин. Как и весь наш выпуск. Гребаная Война. Гребаный старый-добрый Узумаки с его вечной тягой к приключениям. Послышались шаги, и ко мне подошел огромный мужик в маске, чем-то напоминающей маску АНБУ. Оскалился. Скучно. Ничтожный мусор считает, что я повержен. Наивно. Видимо, что-то такое отразилось в моих глазах, так как боль пронзила щеку.  — Щенок! Бесполезный! Тупой! Даже как заложник не сгодился! — кажется, у меня глаз дернулся. Но это расценили по своему. — Боишься? Трус! Слабак!  — А вот это ты зря. Никто. Никто не смеет называть меня слабаком. Я второй по силе в мире. И что-то мне подсказывает, что этот мусор не Узумаки Наруто. Уж то, что я не должен сносить оскорбления, этот монстр мне внушил. Вечный Мангеке легко активировался, и я с легким удивлением ощутил боль в глазах, будто впервые активировал Шаринган. Странно. Чувства притупились. Скучно. Холодно. Одиноко.

Нет, так нельзя. Оторвался от разрезания плоти глупца, с легким сожалением отметив, что он уже не жилец. Эх. А я ведь даже суток с ним здесь не провел. Здесь — это в Цукиеми.

В реальности не прошло и секунды, и, стоило мне прервать технику, этот идиот упал вниз лицом, пуская слюни. Абсолютно сошел с ума. Правда, почему-то эффект такой, будто я выжег ему мозг. Хотя… ах да, точно. Я же именно это и сделал. И тут наступила боль. Я уже начинаю привыкать.

Вся жизнь Учиха Саске, позора Клана, пронеслась перед глазами, которые уже давно и безнадежно дергались. Пиздец. Это пиздец!

Впрочем, эмоций надолго не хватило. Ну вот. Уже возвращаюсь к давно забытому состоянию живого трупа. Хотя то, что Учиха живы, сильно бьет по психике. На шум упавшего тела прибежало еще восемь человек. Не став дожидаться, пока они оправятся от шока, создал в руке Чидори, с легкой ностальгией вспоминая, как раньше разбрасывался этой техникой направо и налево. Сейчас, насколько я понимаю, моих чакроканалов на большее и не хватит. Печально. Они и пикнуть не успели. Чидори буквально разорвал голову одного из них. Подобранный кунай перерезал горло еще пятерым, Чидори — контрольный. Хруст. Минус еще один — свернута шея. Последний просто вырубился от страха. Слабак. Кунай перерезал горло и ему. Я шиноби. Убийства для меня не более чем рутина. Вновь огляделся. Бедно, скудно, видимо, они остановились здесь ненадолго. Подобрал подсумок с кунаями, сюрикенами и сенбонами. Неплохо, но маловато. Проверил другие комнаты. Из-за угла выпрыгнул еще один. Привычным движением метнул в него сюрикен. Маленькая звездочка вошла в его голову, как нож в масло. Слишком просто. Подобрал брошенный кем-то плед. Холодно. Все равно холодно. Будто в страну Снега пришел. Плед ни черта не греет, хотя телу явно уже жарко. Дверь резко распахнулась, и в комнату влетел… Итачи. Странно. Что-то в груди кольнуло, но не более. Поздравляю себя. Я снова труп. С другой стороны, так даже лучше. Сберегу нервы. Итачи, вслед за ним влетел Шисуи, затем еще пара Учих. И все как один замерли, заметив меня. Как кролики перед удавом. Но отдаю должное Итачи — первым в себя пришел именно он.  — Кай! — логично, но мне не нравится такое недоверие. Ах да. Тут же я слабак. — Вы опоздали. — равнодушно произнес я, кутаясь в плед еще сильнее. Не помогает. Знаю. Проходили. Только тогда рядом был монстр, откликающийся на имя Узумаки. — Отото? — тихий голос Итачи вновь что-то дернул в груди, но холод... — Ками, ты ранен? Я отстраненно отметил кровь на футболке и отошел от подлетевшего ко мне брата. — Кровь не моя. И только сейчас шиноби заметили кучку трупов, живописно разбросанных по комнате. Шиноби. Сама внимательность... Комментарий к Глава 5. Учиха Саске, или Какого Мадары?! Учиха пустой, ибо Нару по его мнению мертв. А он единственный, кто держал его в состоянии чувствовать. Тут он не более, чем машина.

Пока гета нет, но в голосовании побеждает его добавление.

====== Глава 6. Учиха Саске, или Какого Мадары?! (ч. 2) ======

Практически сразу меня осмотрели Шаринганом, проверяя на наличие ран, игнорируя мой ледяной раздраженный взгляд. Второй наследник клана, как никак, даже если «не имею» додзюцу.

Затем Итачи подхватил меня на руки, вызвав короткое удивление с раздражением, и понес в сторону квартала Учих. Я же анализировал все, что узнал из воспоминаний Саске. Это точно не гендзюцу, отчего-то я в этом уверен. Да и я не идиот, проверил это еще когда очнулся. Все это время мы молчали. Я — потому что думал, Учихи — потому что… а, Мадара их знает. Да и это неважно. Итак, я в новом мире. Здесь я — слабый, никчёмный, глупый и напыщенный идиот без додзюцу, но с неплохим объемом чакры. Отец, Фугаку, меня не замечает, Микото смотрит с жалостью. Отвратительно. Квартал Учиха совсем не изменился. Точно те же самые здания, те же дороги, улицы. Вот только теперь здесь непривычно оживленно. За годы я отвык от того, что здесь я не один. Холодно. Ничего. Скоро я снова привыкну. А пока мне нужен огонь. Много, очень много огня. Теплого, яркого огня. Прямо как… Учихи тут же разошлись по домам, а я перевел взгляд на Итачи. Тот отчего-то поежился, вопросительно глянув на меня.  — Опусти меня на землю. — тот послушно выполнил просьбу-приказ, и я оглядел дом. В ту ночь Микото не успела выключить плиту, и этот дом сгорел дотла. Я уже и забыл, как он выглядел. Итачи же, не замечая моей задумчивости, вошёл в дом, крикнув режущее слух «Я дома». Непривычно. Я вошел вслед за ним, и в коридор вылетела Микото. Заметив меня, она замерла, а затем, подозрительно всхлипнув, разрыдалась, бросившись мне на шею. Я стоически терпел эту пятидесятикиллограмовую тушу на хрупкой детской и к сожалению отныне моей шее, бормочущую что-то неразборчивое. Итачи пребывал врастерянности, явно не зная, что делать. Когда мое плечо уже насквозь промокло от малоприятной смеси ее слез и соплей, в коридор степенно вышел Фугаку. Состояние жены явно его покоробило, и он, нахмурившись, подошел к нам. Ледяной взгляд я встретил с равнодушием, отчего Фугаку на миг растерялся. Раньше Саске от такого его взгляда сжимался, боясь чего-то, а тут я вылез, как Орочимару из-под кровати.  — Микото, встань. — коротко произнес он, и женщина наконец поднялась, вытирая лицо и смущенно-взволнованно глядя на меня. — За мной. Уже меньше чем через минуту мы вчетвером сидели на кухне, а Микото, что-то напевая, раскладывала по тарелкам завтрак.  — Итачи, что с похитителями? — нарушил идиллию отец, и на брата посмотрела и Микото.  — Мертвы. — коротко отчитался Итачи. — Они из одной группы с теми, кто похитил Наруто.  — Наруто? — в груди что-то встрепенулось, и я перевел взгляд на брата.  — Ах да, ты же не знаешь… Наруто похитили, как и тебя, люди из одной группы. Когда мы нашли джинчурики, повсюду валялись трупы. Я нашел тебя только потому, что один из них находился на улице. — меня не волнуют трупы и как ты их нашел. Не волнуют. — Она сама их убила. Фугаку на миг удивленно замер.  — Это никчемное существо кого-то убило? — Фугаку… ты ходишь по лезвию ножа… если это мой монстр, подобного его оскорбления я не прощу…  — Скажу даже больше. Саске тоже убил своих. Наступила тишина. Фугаку глянул на невозмутимого внешне Итачи недоверчиво, а я закипал:  — Это что, шутка? Как это… это, — он с отвращением глянул на меня, — Могло кого-то убить? Все. Это конец моего терпения. В таком тоне я не позволял со мной говорить даже Наруто. Впрочем, он и не рвался. Я смерил Фугаку презрительным взглядом и встал из-за стола. На миг я потерял контроль, и во все стороны хлынула яки. Все замерли.  — Будь ты хоть Рикудо, подобных оскорблений я не буду терпеть ни от кого, Учиха Фугаку. — процедил я, подавляя закипающую ярость. — В следующий раз я отрежу тебе язык, мусор. И пока Фугаку краснел от ярости, я вновь ощутил отрезвляющий холод, и, здраво рассудив, что сейчас лучше ни с кем не конфликтовать, удалился в комнату. … Я прыгал по крышам, направляясь в Академию. Пробегающие мимо шиноби косились с интересом, но молчали. Впервые видят такого сопляка, бегающего наравне с ними. И только сейчас, стоя перед воротами Академии, я понял, куда вернулся. Дети. Десятки, сотни детей. Шумящих, кричащих, плачущих, смеющихся и тупых детей. Твою мать. Уже перед дверями в класс я ощутил, как меня толкнули к стене. Ну, и кто этот смертник? И тут захотелось выругаться. Причем так громко, от души. Потому что к стене меня прижимал высокий, крепкий парень. С зелеными глазами. И розовыми волосами. О том, что у него был воистину огромный лоб, говорить не нужно. Сакура, вернее, его мужская версия, оскалился, встряхнув меня сильнее. Стоящая позади него Ино хихикнула, а Тен-Тен презрительно фыркнула, с обожанием пожирая мужскую версию Сакуры глазами. У меня дернулся глаз.  — Ну что, недоучишонок, принес деньги? — зря он… оно так самоуверенно ухмыляется. Ох, зря. Ярость на мгновение согрела, и я одним лишь яки прижал мусор к земле. Сакура… Сакурай в ужасе смотрел на меня, а девочки уже упали на пол, рыдая. Кто-то из них не сдержал сфинктер, судя по запаху, от которого я поморщился.  — Отныне я для вас Саске-сама, ясно? — судорожные кивки, и я, убрав яки, вхожу в класс. Гомон толпы детей отошел на второй план, когда я услышал такое знакомое «Теме». За партой сидела аловолосая Узумаки, ловящая на себе восхищенные и завистливые взгляды. Настоящая бестия, судя по ухмылке на тонких губах. Ухмылке моего личного монстра.  — Добе? — все еще недоверчиво. Та же радостно оскалилась, бесцеремонно сгребая меня в охапку и усаживая рядом. Поначалу я оторопел от такой наглости, а затем, заметив радостную улыбку моего монстра, невольно улыбнулся сам, только сейчас осознавая, что это теперь… монстрина? Монструха? Моструто? Мда... Наруто возмущенно толкнула меня в бок, причем весьма болезненно, но злости это не вызвало. Все ушло как-то на второй план, стоило понять, что мое чудовище живо. Пусть оно теперь и женщина. Узумаки что-то тихо прошипела, но я не расслышал. Она улыбнулась, снова что-то говоря, а я… я просто млел. Странно, но мне нравится. Это такое теплое чувство, что становится жарко. Наруто подвинулся… подвинулась в мою сторону, и только тут я заметил, что к нам подсел странный парень со знаком… Твою мать! Это чертов Джуго! Джуго был настроен довольно дружелюбно, даже немного романтично по отношению к Узумаки, но Наруто все равно не спешил…а строить с ним семью. Мой монстр. Все такой же недоверчивый и подозрительный. Не удивлюсь, если однажды он все же вылезет из-под чьей то кровати, как чудовище из детской страшилки.  — Акума Шито. Названное монстром имя позабавило. Самое интересное, что это правда в какой-то степени его имя, которое Узумаки Наруто получил, став Героем Мировой Войны. Забавно. Стоило Джуго уйти, подчиняясь прозвеневшему звонку, как мой монстр тихо выдохнул.  — Раздражает. Хотя при желании он сможет достичь уровня Каге и даже выше,— пояснил он на мой вопросительный взгляд. Из уст чудовища это звучало как похвала. Хотя это ей и являлось. И пусть для нас с исчадием Каге не более, чем дети.  — Учиха Саске. — лениво поднял руку, и Ирука слегка удивленно поднял бровь. Учиха раньше сидел на задних партах, в одиночестве, а тут я, еще и с Узумаки. — Узумаки-Намикадзе Наруто.  — Здесь. Не думал, что это ее слово вызовет шок и тишину. Забавно. Комментарий к Глава 6. Учиха Саске, или Какого Мадары?! (ч. 2) Кхм. Хуевенько, корявенько, косенько, бессмысленно, но похуй.

Настроение: Учиха Саске из седьмого абзаца.

====== Глава 7. Лучше... ======

— Узумаки Наруто.

Реакция старых-новых одноклассников позабавила, и я не сдержал тихий смешок. Слишком отчетливы были шок и недоверие на лицах окружающих. Да что уж там, даже Ирука явно ушел в астрал. Саске рядом неслышно фыркнул. Что-то он подозрительно веселый… Узумаки, не тупи. Он считал, что ты мертв. А теперь вспомни, что вы двое пережили, и вспомни, с кем помимо тебя после всего этого близко общался Учиха. — сонно проворчал в подсознании Курама, и я на миг задумался. Вот именно, ни с кем. Ты единственный близкий для него человек. Он так не привязан даже к Гааре. А ты умер на его глазах, глупый джинчурики. Впрочем, подумать мне не позволили. Спиной я ощутил прожигающий, полный ненависти взгляд, и невольно обернулся, чтобы вздрогнуть и замереть. Позади меня сидела Хината. Вот только здесь она… другая. Коротко подстриженные черные волосы, половина из которых покрашена в дикий ядовито-розовый и зеленый. Рваные штаны с цепями. Короткая куртка-кожанка. Жвачка во рту. И ледяной, полный ненависти взгляд сейчас даже жутких белых глаз-бьякуганов. Черт побери. Это точно та Хината? Хотя чему я удивляюсь? Тут Джуго недалеко сидит. Член одного из самых опасных Кланов. И похуй, что он немногочисленнен. Эти твари очень опасны даже по одиночке, даже необученные, а этот явно занимается с профессиональными учителями. Я отвернулся, невольно слегка поежившись. Это реально жутко. Непривычно и дико видеть Хинату… такой. Тем временем рядом поежился Саске, тоже обернувшись к Хинате, и тут же как-то напрягся.  — Тоже жутко, да? — тихо спросил я его, и он кивнул, дернув плечом.  — Вот уж не думал, что даже у никчёмный версии меня есть поклонники… — буркнул он, и я моргнул. Обернулся к Хинате. Заметил ее полный обожания взгляд, направленный в спину Учихи. Моргнул. И едва сдержал даже не смех — дикий ржач. Саске надулся, и я поспешил натянуть на лицо невозмутимое выражение. Получилось не очень, судя по все же отвернувшемуся Саске. Уголки губ неудержимо подрагивали.  — Хорош ржать, Наруто-тян. — ехидненько так пропел этот… этот гад, вновь повернувшись ко мне. — Ты… Но договорить ему не было суждено. Точно в лоб Учихе прилетел кусочек мела, отчего тот на миг растерянно замер. Возмущенный Ирука подбрасывал в руке еще один кусочек, с прищуром глядя на потирающего лоб Саске.  — Разговорчики на уроке!

Я сидел на земле, медитируя и пока безуспешно пытаясь войти в Режим Отшельника. Рядом наворачивал круги Саске, восстанавливая прежнюю форму, а Мататаби, вернее, ее мини-версия из чакры, работала с СЦЧ Учихи. Да, я научился создавать мини-Биджу, и сейчас один из них делал с каналами Саске то, что не так давно делали со мной все Биджу. Все же не одному же мне быть сильным. Тем более, что я привык сражаться спина к спине с Учихой, а для этого нужна хотя бы часть его прежней силы. Сразу после Академии мы пришли сюда, на четвертый полигон, где я занимался еще утром. Клоны страдали рядом, изучая историю этого мира. Одна их часть спала, а другая училась и тренировалась — так я могу практически свести на нет усталость после их рассеивания. Саске тоже создал клонов, пусть и не так много, как у меня, и они тоже страдали, читая все, что не касалось истории — в основном непонятно когда спертые у Учих свитки с клановыми техниками, которые в прошлой жизни Саске не смог изучить по причине того, что все украл и сжег Данзо. Тихо и скучно. Так мы и просидели до поздней ночи. О том, что нас будут искать, никто не волновался. Мы оба изгои, а потому на нас никто не станет тратить время и нервы.  — До завтра. — Учиха лишь кивнул, направляясь в сторону квартала Учих, а я побежал к себе. Пустынные ночные улицы Конохи будили ностальгию. Когда-то в детстве я любил ходить по спящей деревне. Любил смотреть на ночное небо, любил эту тишину, прохладу и одиночество. Теперь, кажется, даже звезды светят иначе. Тихо и темно. Окно открыто. Я шмыгнул в комнату, и резко загорелся свет. Я замер, разглядывая стоящих в дверях Кушину и Минато. Смотрим. Молчим.  — Где ты была? — наконец спросила Кушина. Я моргнул.  — Гуляла. — черт. Нужно привыкать обращаться к себе в женском роде. Кушина прищурилась.  — До трех утра? — я глянул…а на часы. И вправду, три часа. Минато молча разглядывал мою потрепанную одежду, извалянную в грязи, спутавшиеся волосы и грязь на лице. Кушина, видимо, тоже это заметила.  — Где. Ты. Была? — тихо, угрожающе спросила Кушина, и волосы ее дернулись, разделяясь на девять прядок. Это почему-то взбесило меня, и я даже не заметила, что у меня волосы точно также разделились на девять прядей, взлетая.  — Раньше вас это не волновало. — тихий, холодный тон. Я давно не рычу от ярости. Нет. Вот такой тон — верный признак того, что я готов…а рвать и метать. Кушина вздрогнула. — Не лезьте в мою жизнь, и я не буду лезть в вашу.  — Забываешься, дочь. — сталь в голосе Минато вместо полузабытого тепла лишь привела в еще большую ярость, которую я не без труда подавил…а. Волосы опали на спину, и Хокаге ухмыльнулся. Думает, что осадил меня? Наивный. Я позор семьи Хокаге, так?  — Дочь? А с чего ты взял, что она у тебя есть? — тихий, равнодушный голос, от которого оба родителя вздрогнули. — Я позор Хокаге. Я «Бешеная». Но я что-то не припомню, чтобы кто-то называл меня дочерью. — Кушина дернулась, как от пощечины. Да. Больно. Знаю. — Скажите честно… вы взяли меня из приюта, да? Взяли, потому что я — джинчуурики, да? Идеальное оружие деревни? Тут дернулся уже Минато, пораженно смотря на меня. А я так и смотрел в пол, скрывая челкой глаза. Они хотят видеть покорную дочку? Черта с два. Лучше сделаю вид, будто я уверена, что приемная. Это лучшее объяснение их отношения, которое только мог придумать ребенок.  — Лучше бы я умерла, чем жила в такой семье, Хокаге-сама. Комментарий к Глава 7. Лучше... Кхм... Я просто не знала, что написать. Трижды переписывала, мучаюсь с восьми утра. Такую истерику объясняет то, что постепенно приходит осознание того, что они в другом мире. Ну не может такое пройти бесследно, да и эмоции приходят. А вообще это что то вроде переходной главы. Не могу же я устроить сразу экзамен на генина? Это будет в следующей главе. Да, эта глава откровенно слабая. Жду тапки.

Сакурай

https://in.pinterest.com/pin/847732329843674401/

Нагато

https://in.pinterest.com/pin/796644621557518618/

====== Глава 8. Узумаки-Намикадзе Нагато ======

— Лучше бы я умерла, чем жила в такой семье, Хокаге-сама. Из рук Нагато выпал стакан с водой. Он только минуту назад проснулся и вышел из комнаты. Что произошло за это время, Биджу всех подери?! Тихий, непривычно холодный голос младшей сестры отчего-то вызвал мурашки по коже. Когда его маленькая сестренка стала такой пугающей? Его маленькая сестра была необычной, сколько он себя помнил. Тихая, спокойная, мягкая и открытая, она казалась ему чем-то хрупким, что можно сломать даже неосторожным вздохом. Наруко же была ее полной противоположностью. Яркая, шумная, обжигающе-горячая, упрямая — как маленькое солнце. И такая же опасная. Вопреки мнению родителей, боялся всегда Нагато именно ее. Наруко вызывала в нем липкий, иррациональный ужас, а вот Наруто была какой-то... уютной. Теплой, но не горячей. Когда на его глазах Наруко была заживо растворена, страха это не вызвало. Нагато был еще слишком мал, чтобы осознать произошедшее. А потом... потом отец, его любимый папочка, возненавидел драгоценную сестру. И Нагато охладел к отцу. Между его солнцем и вечно отсутствующим отцом малыш Нагато без сомнений выбирал сестру. И Наруто обратилась к маме. Но и мама покинула девочку. Так из списка дорогих ему людей была вычеркнута и мать. Нагато искренне хотел помочь Наруто, но что-то не позволяло. Что-то в нем даже при одной мысли о помощи сестре буквально вопило, что подходить нельзя, что она этого не позволит. И он не подходил. А когда решился, когда преодолел это, его дорогая сестра, его солнышко, потухла. Просто... раз — и она не греет, как раньше. Наруто больше не улыбалась. Нагато не понимал. Нагато хотел снова увидеть ее теплую, мягкую, светлую улыбку, но она... не улыбалась. Совсем. Нагато плакал. Отчего-то казалось, что смерть его солнышка — его вина. Нагато не знал, но он чувствовал состояние души каждого человека, к которому был привязан. И он чувствовал, что сестре очень плохо, что она погибла, что в ней убили все светлое, но сделать ничего не мог. Нагато кричал. Нагато было едва ли менее больно, чем умирающей на его глазах душе, но сделать он ничего не мог. Нагато рыдал. Нагато подсознательно, невольно отдавал собственную энергию сестре, неосознанно отдавал свои годы жизни ей, отсрочивал ее смерть. Нагато умирал. Нагато... жил. И от этого было еще омерзительнее. И тогда Нагато решил стать сильнее. Все, чтобы спасти свое солнце. И Нагато перерыл все свитки, в которых хотя бы упоминалось о смерти души, прочел все, что мог, выучил все языки, на которых были написаны эти самые свитки, отыскал даже затерянную библиотеку Узумаки... но ничего не нашел. А солнце уже давно стало луной. От нее несло чем-то холодным, чем-то мрачным, чем то абсолютно диким, необузданным, безумным. И Нагато сам сходил с ума от бессилия. Все напрасно, зачем, зачем он потратил все свое время на поиски того, чего нет? Почему он не провел это время с ней? Почему не дал надежду? А Наруто совсем замолчала. И каждую ночь он до крови прокусывал губу, сдерживал слезы, слыша ее сдавленные рыдания в соседней комнате. Каждая такая ночь, каждый всхлип за стеной, каждая ее пролитая слеза будто вырывала кусок уже его души. А родители... родители ничего не замечали. Им было плевать. Плевать на красные от слез глаза его солнышка, на его собственные — от очередной бессонной ночи. Родители уже давно были для Нагато не более, чем знакомые. Последним, что спасало его от чего-то страшного, ожидающего его за каждым углом — была сестра. Его маленькая сестренка, умирающая по его вине. В одной из библиотек Нагато и встретился с Учихой Итачи, который стал тем, кто мог выслушать все, что накопилось на душе старшего сына Хокаге. Итачи стал его первым другом. Итачи не знал даже сотой части того, что испытывал и знал Нагато, но даже так... даже так на душе было легче. Хотя бы от того, что кто-то может выслушать его спутанные сожаления и дать подзатыльник, заставляя жить дальше, жить ради жизни, жить ради надежды, что однажды он сможет спасти любимую сестру... Втайне Нагато всегда ее охранял. Он всегда был рядом, если имел возможность. Он со злостью смотрел, как его солнце дразнили, а потом с болью наблюдал, как его солнце избивает тех, кто причинил ей боль. Как она умирает, как гниет изнутри. Он умолял всех Богов, демонов и даже Шинигами, чтобы она стала прежней. Чтобы она вновь тепло ему улыбнулась, чтобы вновь беззаботно пожала плечами и мягко потрепала его по волосам, будто старшая сестра тут она. Умолял, чтобы она вновь стала солнышком, его ярким, не обжигающим, сильным солнцем. Но на его мольбы всем было плевать. И Нагато понял, что надеяться можно лишь на себя. И Нагато с новой силой зарылся в свитки других стран. И Нагато, не жалея себя, тренировался, игнорируя боль во всем теле и мелькающие точки перед глазами. Когда его сестенку похитили, Нагато первым бросился на ее поиски. Он корил себя за то, что тогда был на миссии, корил себя за то, что его не было рядом, и искал ее везде. Но первым ее нашел Итачи. А затем она появилась на обеде. И Нагато едва сдержал неверящий, счастливый крик. Его солнце снова горело. Она сияла ярко, светло и непоколебимо. Она излучала почти осязаемое тепло, но при этом сама тепла не принимала. Она будто была покрыта льдом, но даже через него умудрялась так светить. Стоило Наруто уйти, как он спешно собрал вещи и направился к Итачи, который, как оказалось, буквально час назад нашел своего также похищенного брата. Итачи опять же его понял, несмотря на запутанность и эмоциональность. Он мягко улыбнулся и порадовался за друга. А Нагато... Нагато сиял. Невозможно описать ту бурю чувств, что сейчас в нем бушевала. Он был по меньшей мере счастлив. И плевать, что ночью сестры дома не было — он ощущал, что с ней все хорошо. Хотелось взлететь, как воздушный шарик, и закричать. Хотелось закричать, ведь мир, оказывается, такой прекрасный. И небо такое синее, и трава такая мягкая... Весь следующий день Нагато глупо улыбался, втайне наблюдая за сестрой. Та преобразилась. Оделась, расплелась, закупилась — и когда успела? Она ловила на себе восхищенные и завистливые взгляды, она расцвела, и Нагато расцвел вместе с ней. А то, что она подружились с братом Итачи, сделало Нагато еще счастливее. Ведь теперь у его солнца была чистая луна. И Нагато ощущал, что эта Луна никогда не предаст. А сейчас... сейчас... это.

За одно только то, что родители довели его солнце до такого состояния, хотелось их растерзать, перегрызть им глотки...

— О... о чем ты, Наруто? — дрожащий голос Кушины вывел его из ступора, и Нагато прислушался. — Вот только не притворяйтесь, что не знаете, Кушина-сан. — прозвучал все тот же непривычно холодный голос сестры. — Не волнуйтесь, я больше не причиню вам неудобств... — у Нагато перехватило дыхание. Нет, нет, она же не собирается умирать? Только не сейчас, только не она... —...я буду здесь лишь ночевать, и мы больше не встретимся. — Нагато выдохнул. — Как только я достигну совершеннолетия — избавлюсь от фамилии Хокаге, и больше не буду вас позорить. И... — Не смей так говорить! — вскрикнула неожиданно Кушина. — Я... — Подожди, Кушина. — оборвал ее Минато. — Пусть делает, что хочет. Мы не будем мешать тебе, Наруто. Думай и делай что хочешь, если это... — Не опозорит имя Хокаге? — встрял голос Наруто. —...не причинит тебе вреда. — все также невозмутимо закончил Хокаге. — Деньги мы будем оставлять на тумбочке в коридоре. И Минато ушел в спальню, не слушая больше ничего. Кушина, постояла с минуту возле двери в комнату Наруто, скомканно пробормотала что-то вроде “спокойной ночи” и последовала за супругом. Свет в комнате Наруто потух, и в доме воцарилась тишина. А Нагато... Нагато вновь обрел родителей. Комментарий к Глава 8. Узумаки-Намикадзе Нагато Да. Это фигня, говнецо, нет обещанного распределения, но... оно само написалось.

Ну... не знаю, получилось ли передать чувства Нагато, но я честно пыталась. Навеяно грустными песенками, пролито озеро слез во время написания. Ну вам хоть грустненько то стало?..

====== Глава 9. Экзамен и Распределение ======

В ту ночь Минато и Кушина действительно меня выбесили. Эмоции... я давно не испытывал подобное. После Войны все чувства притупились, и я как-то... отвык. Отвык от этой ярости, от такого яркого раздражения и... обиды? Курама сказал, что это остаточное воздействие поглощенной души девчонки, и я в это верю. Потому что это совершенно мне несвойственно, так взрываться эмоциями. Тогда я выключил свет и ушел. Полигон не пережил моей злости, и Академию я благополучно прогулял, восстанавливая уничтоженное. Благо хоть теневого клона догадался отправить к этим детям. Почему дети? Я не могу даже сравнивать этих сопляков с теми, кто сражался со мной спина к спине. Просто не могу. Эти дети так наивны, что мне их даже жаль. Они еще не видели смерти, не убивали, не мстили и не знают ненависти... Саске, придя после уроков, просто молча сел рядом, как всегда понимая, что именно лучше всего сделать. Порой я поражаюсь этой его проницательности, если учесть, с кем он провел большую часть своей жизни. Вряд ли Орочимару так хорошо понимал людей. А потом он заговорил. Оказалось, пиздец с родными не только у меня.

Пришел домой Саске поздно ночью. Даже слишком, по мнению всех Учих, которых подняла среди ночи взволнованная пропажей сына Микото. Внезапно проснувшийся в ней материнский инстинкт никого не удивлял — не впервые Учихи начинают заботиться о детях лишь пережив что-то ужасное. У жены Главы Клана этим ужасным стало похищение младшего сына. А вот то, что Второй Наследник Клана влетел в комнату через окно, причем настолько бесшумно, что никто его не услышал, удивило обладателей Шарингана так, как если бы Данзо и Хирузен объявили о своей помолвке посреди главной площади. То есть, очень сильно. Заметили возвращение “пропажи” лишь когда она спокойненько, игнорируя направленные на нее ошарашенные взгляды, спустилась вниз за водой. В тот миг у Фугаку дернулся глаз. Всех Учих наконец отпустили, а сына посадили на диванчик и устроили форменный допрос. Хотя допрос был каким то односторонним. Через полчаса однообразных ответов на уровне “да”, “нет”, “пф” у Фугаку сдали нервы. А еще через пять минут воплей Главы Клана терпение иссякло и у причины этого небольшого срыва. Причем иссякло оно в тот миг, когда Фугаку зачем-то то вспомнил недобрым словом Наруто Узумаки-Намикадзе. Нет, Саске не заявил об уходе из дома, как когда-то об уходе из Конохи и не прибег к технике той же Наруто, высказывая мысль об усыновлении. Нет, у Саске все было куда проще и больнее. Чидори в живот и кунай к горлу — вот и весь разговор. Фугаку даже удивиться не успел — напитывание тела стихией Молнии у Второго Наследника Клана давно на уровне инстинктов. — Только попробуй еще хоть что-то о ней сказать, и простой угрозой не отделаешься. — тихо, спокойно произнес он в самое ухо отца, но почему-то именно от этого обманчивого спокойствия мурашки побежали по спинам всех троих Учих. Фугаку попытался высвободиться из захвата младшего сына, но то, что ему это не удастся, было понятно и Итачи, и Микото. Кунай лишь задел чужую шею, и капелька крови расцвела на белой коже. Итачи и Микото не знали, как реагировать. С одной стороны, нужно помочь Фугаку и наказать ребенка, но... Саске очень изменился. Не было больше того наивного самоуверенного мальчишки, каким он был раньше. В непривычно взрослых глазах появилась жесткость, холод и уверенность. Не самоуверенность, а именно уверенность сильного человека, способного если не на все, то на очень и очень многое. Возникало сомнение, Саске ли это вообще, но сенсоры подтвердили, что это он, а сенсоров, обладающих Шаринганом, обмануть невозможно. Этот Саске Учиха вовсе не нуждался в опеке и заботе, и это было вовсе не подростковым бунтом — это просто ощущалось почти на физическом уровне. Этот Саске Учиха даже не испытывал мук совести от первого убийства, будто он убивал каждый день по десятку человек. Этот Саске Учиха был кем угодно, но не тем глупым слабаком, что раньше, и сейчас он это доказал. Он еще не закончил Академию, а уже смог создать полноценный Чидори, не говоря уж о том, что Фугаку, один из сильнейших шиноби Клана Учиха, попросту не успел на это отреагировать. Конечно, можно списать это на неожиданность или еще на что-то, но даже Итачи с трудом разглядел движение брата — а ведь даже без Шарингана Итачи видел практически все движения шиноби. Фугаку пришлось поклясться, что он никогда больше не скажет ничего плохого о Наруто Узумаки-Намикадзе, чтобы его отпустили неожиданно сильные руки сына. Итачи мог по праву гордиться братом. Даже не обладая Шаринганом, он смог задеть отца. Саске наконец взялся за ум, хотя то, что он уже способен использовать стихийные техники, слегка напрягало. Возможно, младший брат даже гениальнее старшего, а если это выяснится... они же жить спокойно ему не дадут. Уж Итачи не понаслышке знает об обратной стороне гениальности. А Микото... Микото, как любая женщина и мать, вычленила лишь главное. Сынок защищал девушку. Возможно, он уже влюбился, и она, как хорошая мать, просто обязана помочь сыну добиться сердца девочки. И то, что она давно мечтает о внуках, тут совершенно ни при чем. Стоило Фугаку поклясться, как Саске отпустил его, как ни в чем не бывало направившись в комнату. Будто это не он только что угрожал отцу расправой и не он применил технику, которую не каждый чунин способен освоить.

С того дня прошел почти месяц, и наступила пора сдачи экзамена на генина. К тому времени почти все уже привыкли к моей внешности и к тому, что я спелась с неожиданно изменившимся Учихой, а тому, что мы пришли вместе никто не удивился. До сих пор в Академию вместо нас ходили клоны, но сегодня мы все же решили лично навестить родную школу в последний раз. Впрочем, зря. Тут же по ушам ударил гомон, шум, крики и смех, отчего мы с Саске, привыкшие к тишине, поморщились. Даже домой мы посылали клонов, которые на любой шум реагировали абсолютно индифферентно. Сами же мы практически жили в Лесу Смерти. Полигон был лишь местом развития на первую пару дней, и мы, немного подумав, направились именно туда. Довольно весело было поначалу убегать от мутантов-переростков, а потом бегать за ними, при этом скрываясь от периодически патрулирующих Лес АНБУ — хоть проверять, чтобы никто из мутантов не сбежал, они додумались. Джуго подходил еще несколько раз, профессионально-ненавязчиво втираясь в круг доверия, что вызывало еще бóльшие подозрения. Ну вот что он ко мне привязался?! Хотя с другой стороны, я же решила стать самой завидной девушкой, а таких навязчиво-ненавязчивых будет еще много, так что лучше привыкать... А еще я наконец приняла, что теперь девушка, и даже в мыслях научилась обращаться к себе в женском роде. Да, сложно, но зато точно не проколюсь в случае чего. Курама ржал, но кто же будет слушать блохастые коврики? — Я вообще-то все слышу! — возмущенно рыкнул в подсознании вышеупомянутый пылесборник, и я отключила связь с возмущающимся Биджу. На экзамене ничего нового не было. Точно такой же письменный тест, который мы с Учихой не заморачиваясь написали на пятьдесят баллов, и точно такой же тест на легкие техники. Саске выпал Каварими, а мне пресловутые иллюзорные клоны, которые даже сейчас не давались мне вообще никак. Впрочем, мы опять же не стали изобретать взрыв-печать, и просто выполнили все так, как нужно — за исключением того, что вместо иллюзорных клонов я создала кривеньких теневых. Да, мы до сих пор создавали о себе впечатление средних учеников, хотя это мало кого волновало с моей-то внешностью и поведением Саске. То, что мы постепенно стали обычными учениками, выбившись из конца, привлекло внимание детишек, жаждущих драки, но спарринги мы проводили только друг с другом — во избежание травм. Возмущения нашей самоуверенностью и вопросы о травмах отпали, когда я применила технику Сакуры, одним ударом разломав камень. Саске тогда поморщился, а вот Сакурай — мужская и раздражаще-влюбленная в меня версия Сакуры — загорелся, и почти неделю выпрашивал у меня информацию о том, как я это сделала. После долгих раздумий я все же постановила, что этот добродушный парень даже отдаленно не напоминает вспыльчивую Сакуру, имеющую склонность к садизму со второй личностью, и все же рассказала Сакураю о том, как это делать. Тот был счастлив — причем непонятно, от изучения новой техники или от общения со мной. Теперь я даже понимаю Сакуру. Если я был таким же, я бы не просто по голове била — я бы ночью тихо прирезала навязчивого фаната. Саске не очень понравилось это мое решение, но ему все же пришлось смириться. Куда бы он делся. Да и на Сакурая он реагировал как-то то вяло. Может, из-за смены пола, может прошла любовь, но факт в том, что мой ручной Учиха не спешил перегрызать горло глупому парнишке. Ну и хорошо. —...команда номер шесть, Кóнеки* Ецуки, Кокоро** Курама, Хина*** Ринха, наставник Анко Митараши... — Анко учитель?! Саске рядом тоже поперхнулся воздухом, и мы переглянулись. — Команда номер семь, Узумаки-Намикадзе Наруто, Учиха Саске, Джуго Юу... Что?.. Я ослышалась? — ... наставники Учиха Шисуи и Учиха Итачи...

Стоп. Два наставника?! Они считают, что все настолько плохо?!

Саске рядом превратился в каменную статую. Это очень, очень плохо. Это значит, что он в таком шоке, что спасти его смогут лишь помидоры... Комментарий к Глава 9. Экзамен и Распределение Три Клана. Ецуки славятся своей верностью, Курама офигенные менталисты, а Ринха — ирьенины.

Кóнеки* — Атака

Кокоро** — Разум

Хина*** — Целитель

...мдя... оригинальность сотый левел...

Ню... Я ВЕРНУЛАСЬ!!! И У МЕНЯ КАНИКУЛЫ!!! УРРРАААА!!!

====== Глава 10. Первое впечатление... все не так плохо. ======

Саске замер после того, как в класс вошел Итачи. А вот Шисуи видно не было, зато мы с Саске легко ощутили его присутствие в углу класса. Прячется. Похоже, проверяет наши способности.

Итачи здесь был немного другим. Не было тех раздражающих морщин у глаз, делающих его внешне намного старше, а спина была слегка ссутулена, будто он был сейчас расслаблен. Не было той вечной усталости, боли и сожаления, что раньше всегда была вечным спутником этого человека. Даже двигался он легче, будто избавившись от тяжелого груза на плечах. Этот Итачи не убивал отца, мать, родных, близких... Честно говоря, раньше я никогда не замечала за собой такого приступа доброты и благородства, но сейчас... сейчас вновь захотелось спасти его. Да, еще будучи сопливым мальчишкой, впервые его увидев, я захотел хоть как-то облегчить его участь. Вот и сейчас меня вновь посетило это чувство. Итачи был очень, очень похож на Саске. Возможно, подсознательно я вижу в нем моего Учиху, а потому хочу заставить жить нормально. Итачи, войдя в класс, приветливо кивнул нам, на что мы совершенно синхронно смерили его ледяными взглядами. Только Джуго довольно доброжелательно ему улыбнулся. Гений Клана от такого “приветливого” приема на миг поник. Почти незаметно, но после Саске — ледышки даже по меркам Учих — его эмоции не были для меня секретом. — Привет, Саске, Наруто. — тишина. Итачи явно все еще не привык к холодности брата. — Ты... изменилась, Наруто. — предпринял еще одну попытку завязать разговор Учиха, и я все же сжалилась над парнем. — Нельзя остаться прежней после того, что произошло. Но я все же смею надеяться, что изменения пошли в лучшую сторону? — тонко улыбнулась я, приподняв бровь, и Саске перевел на меня удивленный взгляд. Обычно первым на контакт с людьми выходил именно он, прощупывая почву и решая, опасен ли собеседник. Порой мне казалось, что он так меня незаметно защищает, но эти мысли быстро улетучивались. Кому, как не Саске, знать о том, что я могу за себя постоять. Итачи же дернул уголком губ в незаметной улыбке, кивая на мои слова. Джуго же подозрительно прищурился. Во влюбленность и ревность как то не верится. Итачи чем-то ему не угодил? Хм... — Определенно, в самую лучшую. — он как то устало вздохнул, прикрыв глаза. — Ну и что мне с вами делать? — тихо пробормотал он, и из угла донесся неслышный смешок. — Можно познакомиться. — решила я пойти по проведенному Какаши пути. Кстати, где он? — Ну там имя, мечта, цель, что любим и не любим. — пояснила я на заинтересованный взгляд Учихи. Саске рядом фыркнул. — Хорошо. Хм... Учиха Итачи. Люблю Клан и отото. — Саске тихо хмыкнул. — Не люблю предателей и нукенинов. — тут уже тихо прыснула я, присоединяясь к улыбающемуся Саске. — Мечтаю стать сильным шиноби. Цель... стать достойным Главой Клана. В общем, ничего нового. Хотя про нукенинов и предателей было смешно. Получается. У нас он стал воплощением того, что ненавидел. Ирония судьбы, не иначе. Джуго огляделся, и, поняв, что мы с Саске будем молчать, вздохнул. — Джуго Юу. Люблю, много чего. Не люблю еще больше. Мечта... вас это не касается. Цель на данный момент — развести Наруто на эмоции. — Я поперхнулась воздухом от такой наглости, и Джуго просиял. — Поправочка: цель выполнена, значит на данный момент цели не имею. — так мы все ему и поверили. Цель имеют все шиноби, а он все придуривается. — Саске Учиха. Что я люблю? Те, кому нужно, знают. То, что не люблю — аналогично. Мечты не имею. Цель... это только мое дело. — как всегда, минимум информации и максимум льда в голосе. От такого Шисуи в углу практически неслышно поперхнулся воздухом, но мы с Саске все же услышали — он благодаря каким-то своим особенностям, я — потому что во мне целый зверинец сидит, а значит и слух у меня хороший. Итачи тихо вздохнул и перевел взгляд на меня. — Узумаки Наруто. — брови Итачи поднялись вверх, когда я проигнорировала вторую фамилию. — Люблю... секрет. Не люблю ложь, глупость, предательство, слабость, трусость и многое другое. Мечтаю... Не ваших любопытных ушей дело. — Итачи сдержал смешок, как и Саске. — Цель — устроить восстание в Стране Огня и свергнуть нынешнюю власть, в особенности нынешнего бесполезного Хокаге и Дайме, допустившего его до этого поста. Все. Клиентов можно выносить. Шисуи затих в ступоре, Итачи завис, Джуго прыснул, поняв, что я шучу. Саске... Саске все такая же статуя имени Саске Учихи. — Кхм... ясно. Ну, раз все представились... — А Шисуи-сенсей уже за человека не считается. — констатировала я, прервав Гения Клана. Тот усмехнулся, будто только и ожидая, когда мы спросим. — И в чем я прокололся? — тяжко вздохнул Шисуи, выходя из угла, будто из тени. — Насколько я помню, углы не смеются... — Учиха вздохнул. Он тоже был немного не таким, каким был в нашем мире. У этого Шисуи были длинные волосы, собранные в небольшой хвост на спине, и более усталый взгляд. Чем-то он неуловимо напоминал Итачи, но все же отличался. — Ладно... Учиха Шисуи. Люблю... секрет. — скопировал он меня. — Не люблю многое. Мечта дожить до старости. Цель... пожалуй, ее я тоже утаю. Ну вот. Команда анонимных параноиков, скрывающих даже то, что любят. Не так уж все и плохо. — Это засада!!! Учихи везде!!! — вопил в подсознании великий Кьюби но Йоко... Комментарий к Глава 10. Первое впечатление... все не так плохо. Итак. Я подсчитала все комментарии по поводу пейринга, и вот итоги:

Отредактировано в соответствии с результатами 03.20.20, 15:23

1.Итачи/Наруто: девять голосов

2.Джуго/Наруто: три голоса

3.Саске/Наруто: двадцать один голос

4.Шисуи/Наруто: три голоса

5.Итачи/Шисуи/Наруто: восемь голосов

6.Гаара/Наруто: один голос

7. Саске/Гаара/Наруто: два голоса

Голосование все еще открыто, гета пока не будет вплоть до экзамена на чунина. Только там уже появится что то однозначное, но мне нужно еще хотя бы немного продумать линию развития отношений, потому лучше определиться как можно быстрее. Комментарии открыты.

Итачи Учиха:

https://www.pinterest.ru/pin/816277501191630027/

Шисуи Учиха:

https://www.pinterest.ru/pin/650136896180580263/

Слабовата глава, но сойдет.

====== Глава 11. Надколот лик лунный, также, как сердце... ======

Итачи и Шисуи еще с минуту постояли, оглядели нас, сообщили, что завтра нужно быть на полигоне в семь утра и свалили шуншином. Гады. Мы с Саске переглянулись и совершенно синхронно повернули головы к сглотнувшему Джуго. Команда номер семь была, есть и будет сильнейшей. Балласт нам не нужен...

— Я больше не могу — пробормотал Джуго из последних сил, и, обливаясь потом, упал на землю. Такую прохладную, удобную землю... Саске рядом презрительно фыркнул, глянув на этот недотруп. Впрочем, я далеко не ушла — мы еще даже разминку не закончили, а он уже выдохся. Я, вздохнув, подошла к телу нового сокомандника, и перевернув хрипящую тушу на спину, взяла немного чакры одного из Биджу. Руки засветились мягкой золотистой чакрой, и Джуго от такого чуда даже перестал притворятся трупом, с интересом разглядывая мои руки. Под золотистой чакрой ссадины исчезали, и, хоть этого не было видно, укреплялись и восстанавливались мышцы, отчего Джуго сейчас должен ощутить прилив сил и энергии. Джуго действительно ощутил этот самый прилив — еще бы не ощутил, будучи под завязку наполненным чакрой Демона — и подскочил, с новыми силами наматывая круги по полигону. Для его тренировок пришлось вернуться из Леса Смерти сюда, так как там он бы наверняка уже был мертв. Да и мутанты уже разбегаются, едва ощутив чакру кого-то из нас, приходится их ловить по всему Лесу. Команде номер семь балласт не нужен. А значит, нужно от него избавиться, превратив хотя бы в подобие шиноби. Хорошо, что Цунаде научила меня своим техникам, из-за которых я могу претендовать на ирьёнина ранга В, а с чакрой Биджу до уровня джонина Джуго дойдет уже через пару месяцев. Это нас с Саске развивают Биджу, а он еще не вошел в круг доверенных лиц, и даже псевдодемона я ему не дам. — Так, ладно. — вздохнула я еще пять таких исцелений-улучшений спустя. Джуго тут же остановился, как и Саске. — Перейдем к чакре. Покажи мне все, что умеешь. Джуго, до сих пор разрывающийся от интереса по поводу моей золотой чакры, тоскливо вздохнул, понимая, что ему никто не ответит, и прошел по дереву. Затем под нашими с Учихой взглядами создал шарик со стихией Молнии, напоминающий Чидори, и легко разнес в щепки дерево. Еще несколько техник Молнии спустя он под нашими удивленными взглядами создал водяные копья, а еще спустя пару техник Воды спустя создал довольно мощную режущую волну воздуха. У меня челюсть не отпала только потому, что я привыкла сдерживать эмоции. Судя по взгляду Саске — он тоже. Либо Джуго гений почище Итачи, либо кто-то очень, очень серьезно его тренирует. Его арсенал техник очень широк... для генина. А уж о владении тремя стихиями, пусть и на грубом, посредственном уровне, и говорить нечего. Такой потенциал, такой талант, неограненный алмаз... Мы с Саске снова переглянулись и вновь совершенно одинаково оскалились. Джуго судорожно сглотнул, поняв, что ничего хорошего его не ждет...

Итачи и Шисуи пришли вовремя, секунда в секунду, и узрели нас с Саске, мирно посапывающих под деревом, и пытавшегося создать Расенган с помощью водного шарика Джуго, уже начавшего психовать от количества неудачных попыток. С виду мы были расслаблены, но на деле сканировали чакрой все двигающиеся и не двигающееся в радиусе полукилометра. Потому и появление Учих для нас сюрпризом не стало, а вот Джуго вздрогнул, когда со спины к нему подошли два брюнета. Мы с Саске нехорошо прищурились. Нужно научить его и сканировать местность... — Что ты делаешь, Юу? — с интересом спросил Шисуи, и именно в этот миг шарик лопнул. Джуго просиял, переведя взгляд на меня, ведь именно я решила начать с Расенгана. Я невозмутимо указала взглядом на куски шариков, и Джуго вздохнул. — Зовите меня Джуго. Не люблю это имя. — поморщился мальчик, взяв второй шарик. — Наруто решила научить меня создавать Расенган. От такой новости оба Учихи поперхнулись воздухом, уставившись на меня. Шарик в руке Джуго лопнул, и тот взял следующий. Тот снова лопнул. Он выжидающе посмотрел на меня. Чертов гений, чтоб его. Такими темпами он переплюнет меня по скорости обучения этой технике. — Теперь резиновые. — Саске усмехнулся, уловив в моем голосе издевательски нотки, и Джуго обреченно простонал, беря у меня десяток резиновых шариков. Итачи наконец отмер: — Наруто, ты не думаешь что Расенган слишком... — Опасен? Сложен? Непредсказуем? Способен превратить руку в фарш при малейшей ошибке? — Я хмыкнула, когда Джуго при последнем ощутимо напрягся. — Конечно, знаю. Проходила. Не волнуйся, у Джуго лучший учитель. — Ты так уверена в своем учительской таланте? — выгнул бровь севший рядом с нами Шисуи. — С чего это? — С того, что сама я училась этой технике по свиткам, и последствия каждой возможной ошибки мне известны не по наслышке, а значит, уберечь от них Джуго я уж точно способна. — тут уже напрягся Саске. Явно таких подробностей он не знал. Точно потом устроит допрос. А вот Итачи и Шисуи сбледнули, явно зная о нескольких самых известных ошибках при создании Расенгана, но промолчали. — Надеюсь, мои знания и умения останутся в секрете? — повернулась я к Учихам. Те с минуту молчали, разглядывая меня, но все же кивнули. — Хорошо. Но с чего такая секретность? — все же спросил Шисуи. — Умный шиноби скроет от друзей пятьдесят процентов умений, от приятелей укроет семьдесят пять, а от врага — девяносто девять. Итачи усмехнулся, поняв, о чем я говорю. Шисуи же только понятливо кивнул. — Тогда может проведем спарринг, пока Джуго учится? Заодно и узнаем ваш уровень. — предложил Итачи, и мы кивнули.

Мир сам по себе жесток. Даже мир без шиноби очень грязен и безжалостен, как я думаю. А мир шиноби? Мир шиноби — это центр. Самый центр сильнейшей боли, глупых смертей, беспричинной жесткости, равнодушного молчания и бессмысленных войн. Мир шиноби жесток втройне. Я уже не раз в этом убеждалась. Этот мир раз за разом безжалостно ломал меня и Саске. Убивал в нас свет и добро. Заставлял изменять себе раз за разом, выворачивать душу наизнанку и плевал в нее. Это очередной плевок в уже и без того истерзанную душу. Помним. Любим. Скорбим. НохараРин, Учиха Обито, Хатаке Какаши.

====== Глава 12. Цена каждой жизни — несколько секунд. ======

Это было... больно. Можно, конечно, убеждать себя, что это не тот Какаши, которого я знаю, что это не он, что... Этих самых “что” очень много, но боль от них не исчезнет. Я знаю, я не раз убеждала себя в этом еще в прошлой жизни. Только увидев эту проклятую надпись на могильной плите я наконец осознала, что я в другом мире. Нет, понимала я это и раньше, но осознание пришло лишь сейчас. До этого все вокруг воспринималась как шутка, как какая-то игра, сон. Но сейчас... Не бывают игры такими. От снов не кажется, что душу вновь разрывают на куски, грубо, без обезболивающего. От шуток люди смеются, но не истерически-отчаянно. Осознание... это как если бы я снова сняла розовые очки. Это больно. Знаете... розовые очки можно носить долго, даже постоянно, но рано или поздно они сломаются. Сломаются, если их не снять самим, и сломаются они стеклами внутрь. Розовые очки состоят из лука, как я думаю. Без них больно, но в них еще больнее. И сейчас этот чертов лук впился в мои глаза второй раз в жизни. Какаши... он был мне дорог, не так, как Гаара, Саске или Шикамару, но дорог. Мой учитель. Я давно научилась ценить то, что имею, ведь все это могло пропасть в любой момент. И сейчас перед глазами мелькали воспоминания. Как Какаши-сенсей чесал затылок, улыбаясь одним глазом. Как он постоянно опаздывал, и мы всей командой его гоняли по полигону. Как он читал свои пошлые книжки, порой хихикая, как Джирайя. Как он защищал нас от Забузы и как мы потом его выхаживали — не мог бой с одним из Семи Мечников Тумана пройти так легко. У него все внутренности были отбиты, а он улыбался нам, успокаивал, говоря, что и не из такого выбирался... Как он, не жалея себя, спасал нас троих, молнией носясь по полю боя на Войне и таскал наши полуживые тушки Цунаде. Как он потом все также улыбался одним глазом — Шаринган ему выкололи во время одного из таких “спасений”. А он все улыбался, почитывая свои книжки и тайком пялясь на грудь бабули Цунаде, будто не он только что лишился ноги. Мы ведь тогда с Саске и Гаарой год потратили на то, чтобы изобрести печать для него. Чтобы он вновь смог ходить, бегать, продолжить карьеру шиноби... Цунаде тогда сказала, что мы гении. А Какаши... Какаши отвернулся, скрывая лицо. Вряд ли он плакал — скорее всего опять улыбался. Послышался шелест, и рядом сел Итачи. Я бросила на него безразличный взгляд, и он сделал вид, что попал сюда случайно. — Я не буду спрашивать, почему дочь Хокаге сейчас сидит на кладбище перед могилой учеников отца. И никому не скажу. — тихо произнес он. Мы помолчали. Я закрыла глаза, уже не слушая тихого ворчания Курамы, скорее показного, чем недовольного моей слабостью, и Учиха вздохнул. — Тебе стоит выговориться. — Когда это ты психологом заделался? — горько усмехнулась я. Учиха пришел сюда явно не с плохими намерениями, и на миг в мою голову закралась мысль. А может дать ему шанс? — Когда увидел свою новоявленную ученицу, сидящую на голой земле с таким видом, будто сейчас повесится? — Уходи. — тихо произнесла я. Он удивленно выгнал бровь, и я уже громче прошипела:— Уходи. Просто оставь меня одну. — Не могу. Ты наделаешь глупостей. — хотелось расквасить ему рожу, врезать так, чтобы вылетели все зубы... — Тогда позови Саске. Он точно поймет. — Учиха поджал губы, но все же кивнул, исчезая в Шуншине. — Весьма глупо с его стороны было так прямо заявить о том, что он считает тебя слабой. — ухмыльнулся в подсознании Курама, пытаясь меня подбодрить. Впрочем, весьма неудачно. Хотя он же демон, до сих пор не разобрался в человеческих чувствах. Подул ветер, и на землю упали первые капли холодного дождя. Небо затянули тяжелые тучи, и стало темнее. Это реальность. И здесь я могу умереть также, как и там. И Саске тоже. Этот мир кишит убийцами и маньяками. На их стороне целая толпа, на моей же лишь Биджу, второй по силе человек прошлого мира и... все. Нас всего одиннадцать. Их — тысячи. Но они — ни на что не способный мусор. А мы... мы монстры. Наконец то ты перестала изображать из себя слабую девчонку. Мы ждали этого с самого твоего попадания сюда. Давай, Узумаки Наруто. Покажи им, как они ошибались. — с предвкушением рыкнул Курама, и я не заметила, как на моих губах растянулся точно такой же оскал. Вставший рядом Саске усмехнулся, заметив это. Героиня я Войны или так, за хлебушком вышла? — Покажем им глубину их глупости, Курама. Комментарий к Глава 12. Цена каждой жизни — несколько секунд. Минутка самопиара, пхех. Короче, дня три назад влюбилась в две заявки, мысленно их скрестила, и родилось это. Фф по Темному дворецкому и Гарри Поттеру, трепетно мною любимым. Суть такая: Алоис Транси после всего произошедшего умер, а затем как то вырвался из всего этого дерьма, то бишь “желудка” демона, и переродился в младенце. Вернее, его душа. Без воспоминаний, без умений, только со смутными предчувствиями. Мальчика зовут Алекс, у него есть младший брат, живут они... ну, короче, Алекс повторяет судьбу Алоиса, но с поправочкой на время, магию и тушку Гарри Поттера, в которой он и переродился, хотя это уже спойлер... с другой стороны это и так очевидно... Короче, сейчас я на третьей главе, и пока что Алекс еще даже из деревни не выбрался. Сегодня буду писать эту самую третью главу, в ней сожгу деревню и отдам душу братика какому то демону. Если заинтересовала — вот ссылка. Сразу скажу, судьба почти повторяется, вплоть до момента договора с Клодом. Клода не будет по понятным причинам, потому контракт будет с другим сверхъестественным гадом, будет Слэш с каким нибудь графом, и, возможно, с этим самым гадом. Граф скорее всего будет Транси, нефиг велосипед изобретать. Самозванец или реально родственник...Я предупреждала, хоть слэша и будет немного.

https://ficbook.net/readfic/9187380/23533008

Ну... эта глава хоть нормальная?..

====== Глава 13. Несерьезная ======

— Что-то мне страшно сегодня идти на полигон. — сознался Шисуи, опасливо покосившись в сторону места, где должны находиться их ученики. Итачи выгнул бровь, одним ее движением выразив вопрос, удивление, интерес и насмешку. Шисуи всегда завидовал этому его умению — у него так совсем не получалось. — В первую нашу встречу дочь Хокаге сказала, что ее мечта устроить восстание и свергнуть нынешнюю власть. — Итачи ухмыльнулся, вспомнив собственный шок при словах девчонки. — Во вторую она обучала Джуго, потенциального психа с умением выкачивать чакру, убившего половину Клана, Расенгану. Технике Футона. Ранга А, если не S. Еще и созналась, что училась ее применению сама. По свиткам. Без надзора. И никто не знал. Хокаге бы предупредил об этом ее умении. Либо она гениальна, либо... либо еще гениальнее тебя, Ворон. — ухмыльнулся Шисуи, глядя на прикрывшего глаза Итачи. — Она умна. Даже очень. А еще она многое скрывает. — Шисуи вопросительно склонил голову вбок, требуя пояснений. — Вчера я встретил ее на кладбище. Перед могилой учеников Хокаге, которых она просто не могла знать. — А с чего ты взял, что она не просто гуляла по кладбищу? Согласен, странный выбор для прогулок, но это же дочь Кровавой Хабанеро, а та раньше сама такие кладбища могла создавать. Оба поежились, вспомнив, как эта с виду хрупкая женщина вырезала около сотни Шиноби, не получив даже царапины. Воистину, Кровавая Хабанеро... — Взгляд. — Итачи необычайно серьезно посмотрел на друга. — Такой взгляд невозможно подделать. Она смотрела... дети так не смотрят. Герои Войны — но не дети. Они помолчали, думая каждый о своем. По синему небу медленно бежали облака, солнце светило в глаза, на соседней крыше дремал какой-то Нара. — Ладно. — преувеличенно бодро произнес Шисуи, вставая. — Пошли. Уже хочу узнать, что сегодня устроит эта... лиса.

— ... — ... —... я, конечно, ко многому был готов. Вплоть до призыва демона... — ... А самое простое в наши головы не пришло. — покивал Итачи, смотря, как все трое наматывают круги. Вокруг деревни. В стиле Майто Гая. И сам Зеленый Зверь Конохи вместе со своим учеником, Роком Ли, крича что то о Силе Юности, бегает наперегонки с детьми. И явно не выигрывает. У обоих Учих явственно дернулись глаза. Такими темпами они заработают нервный тик... — О, учителя пожаловали! — заметил их Джуго, и с явным облегчением остановился, подходя к ним. Воровато огляделся. — Спасите... они чудовища... — с такой мольбой посмотрел он на них, и тут же вздрогнул, когда на его спине Повисла легкая Наруто, сияя ласковой улыбкой. — Жалуешься, никчемный ученик? Еще тридцать кругов! — все также ласково произнесла она. Глаза ее лучились теплом и человеколюбием, но Джуго почему-то сглотнул и без возражений побежал. И дело точно не во внезапно материализовавшейся в тонкой девичьей ручке сковороде. Точно не в ней. И не в том, что волосы ее разделились на девять равных частей, делающих ее до жути похожей на мать в гневе. Это тут совершенно ни при чем. Стоило брюнету скрыться, и все исчезло, а девочка перевела теплый взгляд сине-фиолетовых глаз на резко сбледнувших Учих. — Вы опоздали на тринадцать минут, пятьдесят секунд и три миллисекунды. В перебежавшую дорогу черную кошку, дорогу жизни и бабушку с пакетами я не поверю. — впервые гении Клана Учиха ощутили такой ужас...

А Наруто... а что Наруто. У нее просто было ужасное настроение. Она не выспалась, настроение дерьмо, выяснилось, что дорогой человек мертв, еще и месячные начались. Курама долго ржал. И помог точно не из-за появившейся в подсознании разьяренной джинчуурики, держащей в руке что-то смутно напоминающее катану. Так что у Узумаки сейчас были дикие перепады настроения. А между неуравновешенными Узумаки и хаосом стоит знак равенства. Короче, Наруто веселилась и тонко троллила всех вокруг. Кроме Саске. Тот совершенно флегматично пожимал плечами и выполнял все ее прихоти. Видимо, тоже не выспался, вот и тормозит. У ее ручного Учихи всегда такая фигня от недосыпа. С Майто Гаем они столкнулись случайно, когда Джуго безрезультатно пыхтел над новым шариком, Учиха бессовестно спал, а Узумаки варила что-то жуткое в честно спиз... позаимствованной у старика Теучи кастрюле. Вообще, изначально ей внезапно захотелось рамена, но это же перепады настроения у Узумаки. А потому варка лапши плавно перетекла в сеанс оккультизма и создания ядов, прикрываемого варкой “зелья”. Зачем она так заморочилась, не знал даже Кьюби. При желании Наруто могла взять эмоции под контроль... но ей было лень. Да и веселье прерывать не хотелось. Она слишком давно не позволяла себе даже лишний раз улыбнуться, не то что дурачиться... В общем, Гай сразу понял, кто тут главный, и с радостью помог в варке “зелья”, а затем они решили побегать. Размяться, так сказать. И вот Зеленые Звери Конохи, монстр и ручной Учиха, подхватив под белы рученьки Наследника Клана Джуго, устроили забег, за которым их и застали на свое горе опоздавшие учителя. Опоздания учителя достали Узумаки еще в прошлой жизни, и просто так спускать это с рук она не собиралась. А потому гении Клана Учиха были наказаны. Вернее, привлечены к общественным работам. Или, если выражаться точнее, пахали на миссии ранга D вместо занявшихся своими делами детей. Джуго вернулся к ненавистному резиновому шарику, Саске задремал на веточеке дерева, Наруто... Наруто доставала уже готовых выть Биджу. Те уже предвкушали тотальный пиздец для Конохи в лице Наруто, но все было обломано так внезапно наступившим кошмаром каждой девушки. Так что кары небесные откладывались еще на несколько дней. И эти несколько дней обещали превратиться для двух учителей и одного ученика команды номер семь в Ад... Комментарий к Глава 13. Несерьезная Не знаю. Оно само выходит слишком легким и полным несмешных шуток. Сейчас пойду искать мрачную музыку для нужного серьезного настроя.

====== Глава 14. Они сжимались... ======

Итак, вот уже хуеву тучу времени мы с Саске и Джуго гнием на миссиях ранга D. Это раздражает даже меня. Курама, к слезам счастья измученных учителей и Джуго, быстро приноровился контролировать мои эмоции, и их пытки в виде месячных Узумаки были прекращены. Я серьезно. Даже Учихи тайком облегченно улыбнулись. Мы с моим ручным Учихой уже отсчитывали дни до момента, когда в нашем мире мы получили миссию по сопровождению старика Тадзуны в Страну Волн. Оставалось лишь молиться Ками о том, чтобы и здесь это было так весело. И все же этот день настал. *** После почти точь-в-точь повторенного мной концерта на тему “дайте нам нормальную миссию” Минато, тяжело вздохнув, все же выдал нам ту самую миссию. И когда в кабинет ввалился пьяный в хлам Тадзуна, испускающий такой запах, что впору было бы задыхаться, я действительно готова была его расцеловать. Я, конечно, Герой Пяти Наций, Капитан АНБУ и все такое, но я же не железный! Или железная. Разницы вообще никакой. Саске тоже на миг позволил себе довольно сверкнуть обычно холодным взглядом. Джуго же, как и учителя, скривился. Кстати о Джуго. Он все же изучил Расенган, и я решила обучить его теневым клонам, вызвав дерганье глаз у сенсеев. Эта техника была и здесь запрещена, но договориться с Учихами удалось. Джуго был... способным учеником. А его резерв был действительно велик — он спокойно создавал пятьдесят четыре клона и даже не сваливался в обморок от истощения. Это впечатляло. Действительно впечатляло. А еще заставляло задуматься, каким же монстром он способен вырасти. А еще... этот гад скрывал от нас с Саске свою способность, чем-то похожая на умения членов Клана Кагуя! Он умел отращивать новые конечности, умел создавать оружие из собственных костей... сволочь. За сокрытие подобной информации он стал первым в этим мире, на ком я испытала Тысячелетие Боли. Короче, кара настигла хитрого жучару. В тот раз ржали все, даже Учихи фыркнули. Даже мой Учиха едва заметно усмехнулся. Минато... Минато был не так глуп, как я думала. Он был еще тупее, чем я предполагала. До сих пор он не в курсе, что мы с Саске друзья, что Джуго наш... подопечный, наверное. Он не в курсе, что мы с Итачи и Шисуи видимся все чаще, а дома вместо меня ночует клон. Ага. Мы с... сенсеями, можно сказать, друзья. Каждый вечер всей командой мы топаем... не, не в кафе и даже не в Ичираку. Мы дружненькой толпой топаем на полигон, полночи тренируемся, а затем также дружненько падаем на травку в состоянии “скорее жив, чем мертв”. Насчет моей золотистой медчакры пока никто ничего не говорит, но взгляды становятся все более заинтересованными и любопытными. Итачи... он все же извинился за то, что сказал тоже на кладбище. Смысла злиться я не видела, а потому проступок гения Клана был прощен. Но не забыт. Нет, я не злопамятная. У меня просто память хорошая, особенно на зло. А его оскорбление задело мою душу аж до самых Биджу — те тоже пылали праведным гневом. Они-то демоны, те могут злиться и вечность. *** — ... а рассвету не рады люди-и-и!.. — безбожно фальшивя, горланил Тадзуна, и мы дружно кривились. В прошлый раз это не было настолько отвратительно... Шел третий день сопровождения старого алкаша под палящим солнцем, и единственным, что спасало Тадзуну от смерти, был мой и Саске взгляды на Джуго. А нас, в свою очередь, от смертоубийства сдерживала выдержка АНБУ и убитый в подкорку девиз. “Выполнение миссии превыше всего.” Если будет нужно, мы уничтожим все вокруг, пожертвуем жизнями сокомандника и сенсеев, но не позволим миссии сорваться. Нет, если у меня будет выбор выполнить миссию или спасти Саске, я, несомненно, выберу второе, и плевать мне будет на Хокаге и репутацию деревни, но, боюсь, Учиха сам убьет кого угодно. Так что о нем можно не волноваться. Джуго... признаться честно, он тоже очень силен. Уже сейчас ему смело можно давать чунина, а еще через пару месяцев он дотянет и до джонина. А его умение управлять собственным телом... это просто невероятный простор для воображения. Жаль, Орочимару не переместился с нами. Он бы сейчас бился в экстазе от открывшихся перспектив. В теории мальчик даже может стать бессмертным. Достаточно лишь научиться управлять телом на клеточном уровне. Но Змея здесь нет, здесь он мирный шиноби, а его место безумного ученого вакантно... — Даже не думай!!! Я еще жить хочу!!! — взвыл Курама, и я, усмехнувшись, оборвала связь. И вовремя. На горизонте появилась знакомая такая лужа, а если учесть, что дождя не было уже неделю... — Лужа! — взвизгнул я, с радостным визгом прыгая в воду. Из лужи быстро вылезла рука одного из близнецов в надежде сбежать, но я слегка ускорилась и придавила обоих своей ж... женской ручкой, да. Женской ручкой. Именно ей. Шисуи ударил себя ладонью по лбу, глядя, как близнецы пытаются выползти из-под меня, задыхаясь под водой. Наивные. Еще не поняли, что я увеличиваю собственный вес чакрой. “Нихрена себе ты жрешь...” — подумали трое, глядя, как треснула от удара земля. Саске же усмехнулся, и, поигрывая кунаем, подошел к близнецам. Я достала из печати на запястье поблескивающий холодной сталью на солнце стилет. Мы, конечно, и так все знаем, но конспирация... — Расскажете все по-хорошему или мы сразу перейдем к той части, где вы умоляете вас убить? — кровожадно оскалилась, нежно коснувшись острия стилета я, прекрасно зная, что побледнели сейчас не только близнецы. Видела как-то раз этот свой оскал в зеркале... Парни перевели взгляд на Саске, смотрящего на них с интересом ученого, увидевшего на столе интересный образец; на безумно хихикающего Джуго (это хихиканье он долго пытался повторить за нами)... — По-хорошему.

Единогласно было решено продолжить миссию, отчего Тадзуна облегченно выдохнул. Ну-ну. Наивный. Я делаю это все только потому что все же хочу размяться и узнать, какого пола Хаку. Саске просто идет за мной. Впрочем, к нему я уже привыкла. После попадания сюда он оберегает меня раз в пять сильнее. Даже знать не хочу, сколько покушений на мою жизнь он сорвал — а до этого на Наруто покушались минимум раз в неделю. А Джуго... у него просто выбора нет. К тому же он хочет испытать свои силы в реальном бою. За это его даже можно похвалить. Он умен, даже очень. Возможно, даже морально близок к нам с Саске. Слаб он лишь физически, и то по моим меркам, а по ним слаб любой, кто не достиг уровня Каге. Шисуи все еще усмехался. Моя “победа” над демонами Тумана была... необычной. До самой лодки все было тихо. Даже кролик не появлялся, и на миг закралась мысль, что Забузы не будет. Но нет. Чужой очаг чакры ощущался точно в той стороне, откуда в нашу сторону полетел меч, стоило включиться мотору лодки. — Вниз! — послышался приказ Итачи, и мы, решив пока не встревать, послушно легли на землю, провожая взглядами качающуюся на волнах лодочку. Ну, мужик, тебе не жить. Комментарий к Глава 14. Они сжимались... Ну... писала через силу, годной музыки нет, жизнь говно, ибо все самое интересное прочитано... сука... жизнь говно... Кхм. Короче, вот. Знаю. Глава слабая. Но на большее меня просто не хватило.

====== Глава 15. К рассвету, в изгнание, на смерть — я всегда пойду за тобой. ======

Если честно, я думала, что у Забузы нет шансов. Это в том мире противник был один, пусть и он был Копирующим ниндзя. Но даже я не могу знать всего.

Здесь Забуза был другим. Не было тех разговоров, что в прошлом мире. Не было того пафоса и хвастовства. Зато был холодный, жесткий взгляд почти черных глаз, отточенные, быстрые движения и почти ощутимая мощь чакры. Забуза здесь был настоящим чудовищем. И дело не в этом… даже демоны ощутили что-то звериное в его движениях, взгляде, технике боя, даже в чакре. Это уже был не человек. Это было что то, что сломали, что сделали просто машиной для убийств. Зверем, имеющим только исполнять приказы и убивать. И это пугало. С нашим нынешним уровнем сил ни я, ни Саске ничего противопоставить ему не сможем. Риненган и Шаринган являть свету нельзя, это главный козырь, и Учиха это понимает. А я… чакра Биджу, даже в маленьких дозировках, сейчас может меня убить. И убить не мгновенно, нет. Умирать я буду долго, от медленно выжигаемых ядовитой чакрой чакроканалов, очага чакры, а после и плоти. Изнутри. До сих пор я использовала их чакру вполне нормально, но дернул меня черт почти два часа назад провести один “безопасный” экперимент… Орочимару, блять, нашелся. Я не знала, что выжгу себе эти самые каналы, и ближайший час вообще не смогу использовать чакру, пока демоны, матерясь, все это исправляют. Получается, боеспособен сейчас только Джуго и Саске. Саске… он может многое, но и он понимает, что Забуза оказался сильнее, чем ожидалось, раз в пять, и он сейчас просто размажет моего ручного Учиху по земле кровавой лужицей. Джуго… он еще не так силен. Ситуация такая, что он тоже от Саске по силе недалеко ушел. Как бы мы ни тренировались, сейчас мы на уровне средненького Джонина, а вот Забуза… Забуза вполне способен сравниться по силе с Каге. И это реально заставляет напрячься. Что такого произошло, что он… такой?.. Что могло сломать того сильного не только физически человека? И какого Мадары он так силен?! Итачи и Шисуи, даже вдвоем, со своими Шаринганами, не могли его задеть. Он был слишком силен и быстр. Все их техники просто пролетали мимо. КИ появилось резко, и стало тяжело даже дышать. Такое чувство, будто мы снова те сопляки, впервые столкнувшиеся с Орочимару. На миг я даже ощутила желание сдаться, но…

… но Забуза, неожиданно-быстро заключив Гениев Клана в Водную тюрьму, полетел на Джуго. И никто не успел ничего сделать.

Даже я.

Джуго просто полетел. Нас же обдул ветер от силы удара.

Как в замедленной съемке мальчишка летел назад, согнувшись пополам. Судя по тихому всхрипу при ударе — не имея возможности даже дышать. Кажущиеся сейчас пугающе тонким тело с оглушащим хрустом ломающихся костей проломить дерево и влетело в камень, оставляя за собой темный кровавый след. И опало, не подавая признаков жизни.  — Отдайте мне мостостроителя, и я вас пощажу. — равнодушный, жесткий голос прозвучал в тишине просто оглушительно громко. Мы с Саске — Герои Четвертой и Пятой Мировой Войны Шиноби. Мы не раз теряли дорогих нам людей. Мы сами не раз бывали почти за Гранью, слышали дыхание Шинигами. Но сейчас мы оба вновь ощутили себя теми глупыми детьми, что так наивно считали, что могут победить кого угодно. И вновь мне открыли глаза на реальность. Мы здесь никто и ничто. Мы не сможем победить. Мы здесь лишь слабые дети. Тадзуна с хлюпом упал на землю, и это вывели нас из ступора.

Черта с два я, Капитан АНБУ, позволю себе провалить миссию.

Ничто не сможет испортить мой идеальный послужной список. И уж точно не этот мусор. Курама нервно хохотнул в подсознании, точно зная, что шансов нет вообще. Другие Биджу взвыли дурниной, пытаясь меня вразумить, но когда я слушала свои глюки? — Отсоси у Мадары, ублюдок. — рыкнула я, и в руке мгновенно появился кунай. Забуза легко увернулся, и тут же в руке Саске сформировался Чидори. В этот же миг из Тюрьмы вырвались Итачи с Шисуи, а я метнула в ушлепка сюрикен. Чидори, как и ожидалось, не смог задеть Момочи, но и того мгновения, что он потратил на уклонение, хватило Гениям Клана для того, чтобы вновь прийти в состояние, подходящее для боя, а Итачи наконец обнажить катану. Забуза чертыхнулся, блокируя выпад Учихи Кубикирибичо, умудряясь при этом уклониться от Огненного Шара Шисуи. Шаринган горел в глазах обоих, но даже с ним они были почти бессильны. Момочи мастерски избегал их взглядов, а Сусаноо и Аматерасу слишком чакрозатраные техники, Учихи уже слишком измотаны. — Стихия Льда: Купол Ледяной Скалы Величественного Небытия! Твою мать.

В эту секунду я вспомнила, что такое страх.

Мы с Саске попятились, точно зная, что Итачи и Шисуи просто не успеют разрушить Купол. Забуза убьет нас раньше. Только... какого Данзо у него стихия Льда?! Это же Кеккей Генкай Хаку!.. — Последний шанс. Отдайте мостостроителя. — стало ясно, что он не шутит. Гордость Шиноби или жизнь. Выбор очевиден. — Катись к Джуби.

И в воздухе сформировалось ледяное копье.

Мы знали, на что идем. И мы были готовы к смерти. Но мы точно не были готовы видеть смерть друг друга. Мой просчет.

В тот миг, когда копье пронзило Саске, мир замер.

Он падал на землю с ледяным копьем в груди, из которой уже сочилась кровь, и, казалось, в моей груди расползалась рана гораздо большая по размеру, чем у него.

====== Глава 16. Memento mori — помни о смерти. ======

В тот миг, когда копье пронзило Саске, мир замер.

Он падал на землю с ледяным копьем в груди, из которой уже сочилась кровь, и, казалось, в моей груди расползалась рана гораздо большая по размеру, чем у него. Знаете... я давно заметила, что все самое дорогое для человека быстро портится, приходит в негодность или уничтожается. Это самый удачный и одновременно прекрасный закон всех миров. Я даже привыкла терять дорогие вещи, привыкла, что умирают на моих глазах самые любимые мною люди, привыкла к постоянной боли на душе. Привыкла. Я привыкла видеть кровь на своих и чужих руках, привыкла, что сама порой истекаю кровью, привыкла видеть, как вместе с этой самой кровью, с железным запахом, из моих друзей вытекает жизнь. Привыкла. А еще я привыкла, что всегда, кому угодно, когда угодно могу дать отпор. Убийства были для меня рутиной, не более, чем ежедневной обязанностью, как сходить на гору Хокаге, навестить Долину Завершения и, тихо напевая под нос одну и ту же песню, пройтись по берегу реки. Кровь давно не вызывала во мне ничего, даже отвращения. И я к этому привыкла. А еще я привыкла к тому, что эту самую кровь с моего лица всегда стирал Саске. Привыкла, что он всегда рядом, что он всегда готов прикрыть мне спину, что он всегда мягко улыбается, пока я его лечу, что я сама, вечно вздыхая, вытирала кровь с его щеки — почему то кровь всегда была только на ней, никогда не на одежде, не в волосах, только на щеке. Привыкла, что он моя вечная тень. Привыкла, что он никогда не получает серьезных ранений. Привыкла не волноваться о его жизни, ведь он мог все. Казалось, мир замер, когда он с тихим шелестом травы упал на землю. Ледяное копье тут же исчезло, но Саске даже не дернулся. Мир замер. Замер, будто в ожидании.

А вместе с ним замерла и я, смотря на такого тонкого сейчас Учиху.

Замер и Итачи, и Шисуи за Ледяным Куполом, замер Забуза, замер даже ветер.

Слышен был лишь гулкий стук сердца. Тук-тук. Тук-тук. Тук...

Даже в эмоциях наступило затишье. Разум, все еще не осознавший произошедшее, не знал, как реагировать. Замерли даже Биджу. А затем... затем все вернулось на круги своя. И ветер, и мир, и закричавший Итачи... но не я. Не я. Я, все также, замерев, смотрела на безвольное тело, и никак не могла двинуться. И все вернулось также резко, как и исчезло. В глазах потемнело, и ветер усилился. Медленно, словно в тумане я поняла, что обернулась к Забузе. Тот отшатнулся, а я, все также в тумане, сделала шаг вперед. Разум топила ярость, ненависть, боль, отчаяние, жажда крови — все это накопилось также резко, неожиданно, как и лед Забузы. Точно зная, что нужно делать, я вытянула руку вперед, и лед поглотила черная воронка из чистейшей чакры Ян. Будто я сама стала Биджу, какими они были до сборки — сгустком ненависти, ярости, жажды убийства, таким сильным, что в глазах темнело. Забуза настороженно смотрел на меня, а я сделала еще шаг вперед. Шаг. Шаг. Шаг.

Убить.

Уничтожить.

Разорвать на куски.

Расчленить, сжечь, содрать кожу, загнать под ногти раскаленные иглы, облить кислотой, сожрать, порвать на куски, разрезать, вырвать глаза, уничтожить, уничтожить, уничтожить... Кровавая пелена застилала все вокруг. До сознания доносились лишь смутные, размытые разрозненные эпизоды.

Вот эта тварь посылает в меня ветряные лезвия.

Вот в меня летят Ледяные Шипы.

Вот я одним ударом разбиваю Ледяной Купол.

Вот этот мусор безуспешно пытается убежать, и я его валю на землю с удовлетворением отмечая животный ужас в его глазах.

Вот лицо расскажет глубокая царапина, задевшая глаз, и тот, истошно крича, закрывает его, пытается сбросить меня, но следующий удар вырвал ему половину щеки... сильнее, разорвать, уничтожить, содрать ко...

— Нару... то...

И все прояснилось.

Я осознала, что сижу на Забузе, скорее мертвом, чем живом. Все его лицо в крови, вытекший глаз стекает в рот через дыру в щеке, половина лица разъедена чакрой Кьюби, полруки оторвано и валяется в десятке метров от нас, его грудь расцарапана так, что видно раздробленные на осколки ребра, впивающиеся в легкие... Но не это привело меня в себя. Не это. Не этот кусок мяса, не способный даже дышать без боли. Не он. Мгновения хватило за глаза, чтобы я подлетела к полубессознательному Саске. Тот через силу открыл глаза, и, заметив меня, слабо улыбнулся. Слезы не давали видеть, ком в горле не позволял дышать, но я упрямо размазывала соленые капли по лицу окровавленными руками, не замечая, что теперь все лицо вымазано в этой смеси слез и крови того ублюдка. Саске через боль усмехнулся, поднимая дрожащую руку, и слабо провел по моей щеке, стряхивая с нее кусок плоти Забузы. — И что... ты устро... ла?.. — прохрипел он с трудом, закашлявшись кровью. — Не смей... плакать... Я улыбнулась дрожащими губами, вновь стирая проклятые слезы, и он усмехнулся. Из груди толчком вытолкнулся сгусток крови, и я тяжело сглотнула. Нет, нет, нет... только не он, только не сейчас... он же мой ручной Учиха... он же не может умереть... не раньше меня, нет... — Узумаки, блять!!! Ты ирьенин или за хлебушком вышла?!! — голос разума, то есть Курамы, дошел не сразу. Зато когда дошел... — Мне... не нравится этот... огонь в тво...их гла...зах... Когда ждать апо...калипсиса?..— просипел на грани слышимости Учиха, прикрывая глаза, и я ухмыльнулась, подавая в руки чистую, концентрированную чакру Биджу, отчего они засияли ярким синим огнем. — Завались, теме! Комментарий к Глава 16. Memento mori — помни о смерти. Кхм... я сама не знаю, что это. Стыдно. Если все совсем плохо, скажите, я перепишу...

Синий — это оттого, что чакра концентрированная и не только Кьюби, но и вообще всех Биджу. Почему синий? Потому что если тысяча съест кота будет синий.

====== Глава 17. И лишь ее ты слышал, лишь ее искал, лишь ее оберегал... ======

— Мне... не нравится этот... огонь в тво...их гла...зах... Когда ждать апо...калипсиса?..— просипел на грани слышимости Учиха, прикрывая глаза, и я ухмыльнулась, подавая в руки чистую, концентрированную чакру Биджу, отчего они засияли ярким синим огнем. — Завались, теме! Под моими руками дыра в животе, сквозь которую было даже видно пропитанную кровью землю, начала затягиваться. Было видно, как дыра, слабо сияющая моей голубой чакрой, начала изнутри затягивается. Было видно, как появлялись новые волокна, как восстанавливались нервы — и также видно было, как стремительно худел Саске. Откуда-то ведь организму нужно брать “стройматериал”? Итачи и Шисуи абсолютно круглыми глазами смотрели на это, — Купол пал практически в тот же миг, когда я пришла в себя. Видимо, Забуза подсознательно поддерживал его чакрой, а когда я ушла, опомнился и прекратил, экономя энергию. Сейчас он “незаметно” пытался уползти, но успехи были так себе. Сложно сбегать, когда у тебя неестественно вывернуты обе ноги и раздроблена рука, а в легкие при малейшем движении может попасть земля. Наверное. Я никогда не пробовала. Через несколько минут от удачной дыры не осталось и следа, зато я наконец окончательно пришла в себя. Всплеск энергии, на которой я почти убила тот кусок мяса, сошел на нет, и все тело пробила боль. Нет, не так. ЁБАНАЯ, ЧТОБ ЕЕ ХИРУЗЕН ДРЮЧИЛ, БОЛЬ. Неудивительно. У меня сейчас СЦЧ раздроблена не хуже, чем кости Забузы. В смысле, в крошку и при любом движении причиняет боль. Ну вот. Теперь три часа без чакры продлевается до суток. Зато Биджу укрепят каналы... вернее, создадут новые, так как я сейчас даже очага не имею. А создать заново проще, чем исправить то, что было. В глазах потемнело от болевого шока, и последним, что я увидела, прежде чем позорно свалиться в бессознанку, было неверяще-испуганное лицо моего ручного Учихи. Жив...

Саске сидел перед кроватью и почти не дышал, не желая тревожить ее сон. Вот уже третий день Наруто лежала на этой самой кровати, не просыпаясь, и Учиха бы начал волноваться...

...если бы не видел, что происходит в ее организме.

О том, что она жива, свидетельствовало лишь тихое дыхание и слабый, почти неощутимый пульс. И Саске, втайне даже от себя, постоянно прислушивался к этому неслышному дыханию, постоянно ожидая, что вот-вот оно прекратится, что пульс совсем затихнет, и она... Дверь с тихим скрипом открылась, и в комнату заглянул Итачи. Оглядел все также сидящего брата, задернутые шторы, поправленное покрывало, девочку... Сейчас Наруто казалась еще более хрупкой, чем обычно. Вот только если раньше Итачи знал, что за внешней беззащитностью скрывается настоящий монстр, и это сейчас не о Кьюби, то сейчас... Сейчас от нее не ощущалось чакры вообще. Будто она была мертва. Сейчас ее кроваво-алые пряди были разбросаны по белой подушке, и на фоне этих самых потускневших волос лицо ее казалось еще более тонким, неестественно-бледным, невыразительно-мертвым. — Саске, поешь. Ты не выходить отсюда уже третий день. — младший Учиха метнул в брата убийственный взгляд воспаленных от недосыпа глаз, тихо шикнув, и Итачи послушно заткнулся. — И оставить ее здесь одну? — на грани слышимости произнес Саске, настороженно глядя на Гения Клана. Тот безнадежно вздохнул, прикрывая дверь и уходя. Вот уже три дня, с самого момента прибытия сюда, его отото казался совсем не его отото. Саске будто стал параноиком. В каждой тени он видел что-то опасное, и если бы это касалось его жизни, Итачи бы одобрил, но... Саске даже двигался осторожнее, держа в руках эту девочку. Его отото стал еще жестче, еще холоднее, не доверял Узумаки-Намикадзе ни Итачи, ни Шисуи даже сторожить, будто ожидая, что кто-то из них тут же перережет ей горло. Такая ситуация даже пугала. Саске не спал четыре дня, не отвечал на вопросы, все предложения помочь пресекались на корню одним его ледяным, полным затаенной угрозы взглядом. И если семья Тадзуны странностей не заметила — подумаешь, волнуется о сокомандниках, лежащих в одним помещении — то Гении Клана просто не могли ничего не заметить. Его поведение было ненавязчиво, и прямо он ни разу не сказал, что против помощи — это было видно, это ощущали лишь Учихи. Только они и те, кому они верят, кто знает их достаточно хорошо. И Саске волновался точно не о лежащем на соседней постели Джуго, почти все кости которого были сломаны. Казалось, на Джуго Саске было вообще плевать. И Итачи это серьезно пугало. Что такого могло произойти между этими двумя, что одна выжигает себе СЦЧ, а другой без нее напоминает очень опасного психа?..

Первым, что я увидела, придя в себя, был потолок. Знакомый такой потолочек, под ним мы лечили когда-то Какаши... Рядом послышались копошение, и я перевела взгляд на помятого Учиху, смотрящего на меня нечитаемым взглядом. Да и его помятость была видна лишь мне, вряд ли кто-то другой заметил что то... Стоп. — Ты что, с-с-скотина, с-сдохнуть раньш-ше меня реш-шил?.. — тихий, вкрадчивый, хриплый со сна голос, чем то напоминающий шипение Орочимару, вывел гада из ступора. И только сейчас я заметила, что все еще хуже, чем казалось на первый взгляд. Мешки под красными явно не от Шарингана глазами, еще бóльшая, чем было, худоба, подрагивающие от истощения и недосыпа пальцы... Так, скандал отменяется. Не слушая возражений, усилила руки чакрой, (спасибо Биджу, все восстановили/укрепили!) и затянула остолбеневшего Учиху на кровать, тут же скрывая одеялом и его. От недосыпа его реакция ухудшилась, эмоции притупились, а тело стало непозволительно для шиноби расслабленным, даже будучи усиленным чакрой. — Только попробуй. — шикнула я, когда он попытался вырваться, и Учиха тут же обмяк, видимо, уловив что-то такое в моем голосе. — Сейчас ты будешь спать, а потом отъедаться, и это не обсуждается. — пресекла я все вялые возражения, подоткнув под него одеяло. С минуту Саске пытался не спать, но усталость взяла свое, и он закрыл глаза. Я тоже зевнула, и, бросив взгляд на бессознательного Джуго, послала в него яркий голубой шарик. Как же хорошо когда от таких объемов чакры каналы не трескаются... Шарик быстро впитался в его тело, и тишину нарушил хруст костей, собирающихся буквально из крошки, тихое хлюпанье восстанавливающихся мышц, разорванных осколками костей и тихий хрип при встающих на место легких. А я-то волновалась, что он тогда умер... Глаза закрылись после этого сами собой, и я, уснув, уже не ощутила, как меня осторожно обнимают за талию, притягивая к груди, и как чужое сердце билось быстрее, чем обычно... Комментарий к Глава 17. И лишь ее ты слышал, лишь ее искал, лишь ее оберегал... Кхм... не знаю, сойдет ли, но обнимашки и намек на гет есть. Нормально?

====== Глава 18. Итачи и Шисуи. ======

Итачи и Шисуи хмуро переглянулись, сидя за столом на кухне семьи Тадзуны. Вот уже пять минут между ними висела напряженная тишина, прерываемая лишь тихим пением птиц за окном и топотом маленького Инари. — Может, его вырубить? — наконец предложил Шисуи, ловя хмурый взгляд друга. — Он нас потом вообще возненавидит. — вздохнул Итачи, потирая переносицу. — Не знал бы, что они общаются только месяц, решил бы, что они живут вместе всю жизнь длиной лет так в тридцать и пережили вдвоем как минимум Войну... — прикрыл глаза Шисуи. — Или что твой брат ее любит. Уже не влюблен, а именно любит, принимая все недостатки и достоинства... Итачи от такого предположения поперхнулся воздухом и зло уставился на второго Гения Клана. — Они еще дети! — прошипел он не хуже змеи, и Шисуи вздохнул. — Дети не превращают нукенинов S ранга в фарш! — оба невольно прикрыли глаза, вспомнив, как выглядела с виду милая девочка, разрывая Момочи Забузу. — Дети не встают побывав на том свете, и уж точно не запечатывают в свитки полутрупы нукенинов с таким лицом, будто они это каждый день делают!

Когда Саске обзавелся незапланированной дыркой в теле замерли все. Впрочем, ненадолго. От Наруто, прежде неподвижно стоящей на месте, вдруг полыхнуло такой жаждой крови, что холодным пóтом покрылся даже Забуза. Дальнейшие действия дочери Хокаге заставили уже было оживившихся шиноби вновь улететь в прострацию. Она с легкостью уничтожила лед Забузы Ян чакрой, — почему раньше никто не догадался, что этой чакрой можно разрушать?..— не напрягаясь разбила созданный над ней Ледяной Купол, над которым два АНБУ Корня в отставке билась уже сколько времени, и за секунды догнала убегающего Момочи. А вот дальше... Пылающие яростью, потемневшие до фиолетового оттенка глаза. Ненависть, звериная ненависть, в сравнении с искрами которой в глазах девочки меркла даже ненависть Кьюби. Желание уничтожить все, что движется. КИ, достигшая такой плотности, что была видна невооруженным взглядом и заставляла подгибаться ноги даже на таком расстоянии, на котором находились Учиха. И безумная, весело-яростная, совершенно сумасшедшая ухмылка на тонких губах, окропленных брызнувшей из тела нукенина кровью. Эта картина будто отпечаталась на внутренней стороне век Гениев Клана, видевших многое. Но это... это вызывало дрожь даже у них. Слишком... слишком много ненависти, ярости и безумия. Слишком мало крови для такого липкого, крадущегося по спинам ужаса. Слишком, слишком слишком... Но резко все прекратилось. И девочка с уже совершенно нормальным взглядом подлетела к Саске. Прошла лишь от силы минута, и Саске тихо сказал что-то неразборчивое, а Узумаки... это Узумаки, какая бы не была ее вторая фамилия. Когда-то Итачи слышал о невероятном упрямстве, верности и силе Красноволосых Дьяволов. И сейчас он убедился в справедливости этого утверждения. Девочка, с виду такая хрупкая и слабая, смогла сделать невозможное. Биджу с ним, с меняющимся цветом медчакры. Главное то что меньше чем за минуту она излечила такую рану. Даже не излечила, а, по сути, создала новые легкие и все, что было задето. Так не смогла бы даже Цунаде, одна из Тройки Великих Саннинов. О том, как Саске вообще мог говорить и дышать без куска легких и такими травмами Итачи и Шисуи старались не думать. Стоило девочке лишь пошатнуться, как Саске, только что находящийся при смерти, тут же подскочил и поймал ее до того, как тело Химе Клана коснулось земли. Затем окинул взглядом хрипящего нукенина, и, все также держа бессознательную Узумаки на руках... приложил к его лбу тыльную сторону руки. На миг проявилась ранее невидимая запечатывающая фуин, сверкнув черным, и Момочи Забуза исчез. Саске молча выгнул бровь, смотря на замерших Гениев Клана, и те поняли, что вопросы сейчас задавать бессмысленно. А потому Шисуи быстро зафиксировал тело бессознательного Джуго и взвалил его на плечи. Поморщившемуся же Итачи досталась не менее бессознательная тушка Тадзуны, упавшего в обморок еще при появлении Забузы. И трое, не считая бессознатетельных тел, молча направились в сторону пункта назначения. *** Тишину нарушил тихий, подозрительно похожий на звук ломающихся костей, хруст в комнате, где сейчас находилась команда номер семь в полном составе. Учиха, не сговариваясь, бросились в сторону комнаты и резко открыли дверь, уже ожидая нападения кого угодно, но, видимо, Тадзуна пока не был никому нужен. Только Саске не было на месте. В том, что он ушел, они очень сомневались. До сих пор он не покинул эту комнату ни разу.

Впрочем, пропажа быстро нашлась, и лучшие друзья с нечитаемыми выражениями на лицах уставились на кровать, где мирно спала Наруто Узумаки-Намикадзе. А позади, мягко обнимая ее за талию, также мирно спал Саске, впервые за долгое время выглядя если не умиротворенным, то хотя бы миролюбивым.

Алые пряди живописно раскинулись по подушке, но Учиху это не очень-то и волновало. Он даже не морщился во сне, напротив. Казалось, он даже в спящем состоянии успокаивался, ощущая ее присутствие, и дыхание его было тихим и размеренным, а сам он уткнулся носом в макушку дочери Хокаге. На миг показалосьчто здесь спят вовсе не дети. Лишь на миг, на одно крошечное мгновение оба Учиха увидели высокого, взрослого, красивого даже по меркам Учиха брюнета и тонкую, хрупкую, словно фея, девушку... но видение быстро рассеялось, вновь показав темную комнату и тихо посапывающих детей. И ни один из этих двоих ни за что не признается даже самому себе, что ощутил злость, увидев эту картину. Никогда. Комментарий к Глава 18. Итачи и Шисуи. Кхем... ну, я еще не решила, какой будет пейринг, вот и готовлю почву для всех возможных. Не знаю пока, длились они от ревности или еще от чего то, но подготовить все попробую. Напомню результаты голосования на данный момент:

1.Итачи/Наруто: 18

2.Джуго/Наруто: 4

3.Саске/Наруто: 33

4. Шисуи/Наруто: 17

5.Итачи/Шисуи/Наруто: 17

6.Гаара/Наруто: 5

7. Саске/Гаара/Наруто: 6

8. Саске/Итачи/Наруто: 9

Голосование еще открыто. Скажу сразу, гет для меня новинка, так что позязя, укажите где тут жопа. Я знаю, где то она точно притаилась, не может все быть так хорошо!..

Вначале они обсуждали, как заставить Саске уснуть.

====== Глава 19. Наедине с Дьяволом. ======

Забуза Момочи, Демон Скрытого Тумана, один из Семи Мечников... Сейчас, находясь запечатанным в печати, он осознавал все. Создатель печати, определенно, был гением, ведь все процессы в теле останавливались, и единственным, чем мог заниматься заключенный, было размышление. Он бросил обреченный взгляд единственного глаза на разорванную грудную клетку, и невольно погрузился в воспоминания... *** В тот день все было как обычно. Рядом шел Хаку, его оружие, хотя в том, что мальчик был его оружием, Забуза уже сомневался. Слишком он привязался к обладателю Стихии Льда. Все было как обычно. Абсолютно все.

Ровно до тех пор, пока в глазах не потемнело.

Очнулся Забуза уже в каком то подвале за решеткой, и на миг в голове задержалась мысль о тюрьме. Впрочем, надолго она не задержалась. Рядом, в соседней клетке, лежал бессознательный Хаку, и Момочи невольно сглотнул, поняв, что сейчас он настолько уязвим, насколько это вообще возможно. Что в любой момент посетители могут сделать с Хаку что угодно, и нукенин ничего не сможет сделать. Дверь со скрежетом открылась, и Забуза оглядел вошедшего человека. Это был невысокий, даже хрупкий внешне парень в плаще, скрывающем все тело, кроме головы. Его иссиня-черные волосы с белоснежными прядями спускались до узких плеч, а насыщенно-синие, словно море, глаза смотрели с детским интересом, любопытством и какой-то странной задумчивостью. Внешне он был безобиден, но... что то кричало о том,том что он опасен, что нужно бежать от него как можно дальше... Парень приветливо улыбнулся настороженному Забузе, и его инстинкты буквально взвыли об опасности. — Привет. Я Итоми Канаку*. А ты Момочи Забуза, да? Впрочем, что ж я спрашиваю, это и так очевидно. — он хихикнул, и нукенин ощутил противоестественный страх. Этот Итоми явно был не милым добрым парнем, пусть и слабым. Да, чакры в нем почти не было, но один его характер, его намерения ощущалось на истинктивном уровне, и это пугало. Очень пугало. — Молчишь... даже не поздороваешься? Какие нынче невоспитанные нукенины... — он звонко, с оттенком безумия рассмеялся высоким голосом, вероятно, считая это смешным, но уже через минуту резко замолк, хмуро глядя на Забузу. — Почему ты не смеешься? Это же так весело. Смейся! Момочи нахмурился, и Канаку подошел к Хаку. — Смейся! — приказал он напрягшемуся нукенину, и тот натянуто хохотнул. Но это не понравилось Итоми. Он тяжко вздохнул, доставая из-за пазухи что то отдаленно напоминающее нож, и одним точным движением отрезал Хаку руку. Тот даже не дернулся, и впервые Забуза эгоистично порадовался тому, что его всегда очень сложно привести в сознание. Кровь быстро вытекала из обрубка руки, и Мечнику Тумана почти физически больно было смотреть на это. — Смейся! Иначе я перережу ему горло! — повторил приказ Канаку. И Забуза смеялся. Он еще не знал, что будет должен смеяться еще кучу раз, смотря, как Хаку уродуют, как он кричит и с мольбой смотрит на бессильного перед этим парнем Момочи Забузу... *** Забуза не знал, почему не мог даже двинуться в присутствии этого Итоми Канаку. Вероятно, это была какая то парализующая печать. Он не хотел смотреть, но Канаку раз за разом поворачивая его голову в сторону Хаку, снова и снова открывал ему веки... И Забуза смотрел, как Хаку пытают. Как над единственным дорогим ему человеком проводят какие то опыты, отчего тот истошно кричал, выгибался, ломая себе позвоночник... и смеялся. Смеялся-смеялся-смеялся.

Потому что иначе этот псих перешел бы к тому, что называл “тяжелой артиллерией”. Один раз он показал Мечнику эту самую “артиллерию” на еще одном подопытном.

И даже вспоминать, что происходило с жертвой ученого, не хотелось, а именно ученым и был Итоми Канаку. Несмотря на садизм, безумие и внешнюю молодость — а он выглядел от силы на шестнадцать лет — он был настоящим знатоком своего дела. Именно он, казалось, знал в области науки больше, чем легендарный Змеиный Санин Орочимару — но сам Итоми так не думал. Он считал, что до Змеиного Саннина ему еще расти и расти. О том, почему до сих пор над ним не провели ни одного опыта, Забуза старался не думать. Старался. Пока в один из слившихся в один дней не нашел Хаку, вернее, то, что от него осталось, в соседней камере. А затем пришел Итоми и с безумной ухмылкой рассказал о том, что теперь с Хаку. Он убил его. Итоми Канаку убил Хаку и пересадил его ген, отвечающий за Кеккей Генкай Забузе. Убил.

Потому над Момочи и не ставили экспериментов. Был нужен чистый лист.

Невозможно описать, что он тогда испытывал. Злость, отчаяние, боль, бессилие... но сильнее всего была ненависть. Та самая,же от которой сводит зубы, а глаза застилала кроваво алая пелена. Хаку. Его оружие. Его маленькое, хрупкое с виду оружие, что столько времени сводили с ума лишь ради того, чтобы в его теле произошла какая то научая фигня и можно было извлечь ген целиком. О том, как можно извлечь ген не целиком, Забуза до сих пор не хотел даже думать. Итоми рассчитано все. Он держал Мечника Тумана в блокирующих чакру браслетах, под парализующей печатью... но он не учел, что внедренная, еще не прижившаяся Стихия будет нестабильна и ей будет плевать на сдерживание чакры. В тот день лаборатория Итоми Канаку была уничтожена, а самого ученого Забуза так и не смог найти, искренне надеясь, что он мертв. В тот день он твердо решил стать сильнее настолько, насколько это вообще возможно. В тот день он понял, что часть Хаку всегда будет рядом. В его венах, крови, теле. С того дня Забуза стал почти одержим тренировками. Он и сам не знал, зачем ему сила, но упорно продолжал изнурять себя, мучить организм и СЦЧ. И все казалось, что Хаку, мягко улыбаясь, стоит в тени дерева...

Резко он ощутил, что его сжимают, и уже через мгновение тело вновь пронзила боль, а он понял, что находится в подвале. Не в том, что был у Итоми, но все же... А из тени ему безумно, одновременно нежно и ненавидяще улыбалась девушка с алыми, как кровь, волосами. И нукенина SSS++ ранга от этой улыбки бросили в холодный пот. — Я надеюсь, ты не думал, что Демон Листа простит тебе попытку убийства своего верного пса?.. Комментарий к Глава 19. Наедине с Дьяволом. * Итоми Канаку — 痛みの科学 — Наука Боли. Не придумала ничего оригинальнее, уж простите. Но как звучит мне почему то нравится. Итоми Канаку... Итак... я думаю, стоит ли знакомить Итоми Канаку с Наруто (в положительном ключе, может даже друзьями станут) и стоит ли вообще оставлять Канаку, или убить его как нибудь бесславно по тихому? Просто мне Канаку нравится... я вообще психов люблю... он вообще на психа то похож? Это моя первая попытка сделать сумасшедшего... Я не нашла то, что искала, но вот все, что мне понравилось. Более менее. Выбирайте любого и считайте, что это Канаку.

https://www.pinterest.ru/podnebesye99/%D0%B8%D1%82%D0%BE%D0%BC%D0%B8-%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D0%BA%D1%83/

Скажу сразу, это Наруто, да. В Конохе, то есть спустя кучу времени. Это по сути небольшое путешествие во времени, Наруто сейчас у Тадзуны, а этот эпизод происходит уже по возвращении в Лист.

====== Глава 20. Только тронь ее, и я устрою здесь кровавое месиво. ======

У Наруто душа нараспашку и глаза, голубые-голубые, совсем как небо, смотрят только вперед, а на его губах всегда сверкает улыбка…

Наруто олицетворение самой жизни и ассоциируется с солнечным светом, который своими лучами разгоняет мрак и топит лёд в сердце. Наруто невероятно сильный — это Саске знает, как никто другой, и не из-за своей силы. Просто он спас потерянную душу, тонущую во мраке. А еще Наруто никогда не сдается. Никогда. Это Саске тоже знает, как никто другой. Наруто улыбается ярко, светло, одной только улыбкой прогоняя тьму, внушая надежду и веру в лучшее. Этот свет, словно наркотик, манит и одновременно отталкивает детей тьмы, боящихся обжечься об это маленькое солнце. И Саске еще даже не осознает, что уже давно зависим от этого наркотика. Он огрызается, прожигает ненавидящим, полным скрытого даже от него самого страха светлого мальчишку, еще не зная, что никогда не сможет убить этого человека. А Наруто, будто и не замечая страха Учихи, все также ярко, тепло улыбается, звонко, заразительно хохочет и не замечает невольной, незаметной ответной улыбки на чужих тонких губах. И Саске сбегает уходит из деревни, лишь бы не видеть этой улыбки, не слышать этого смеха, от которого приятный холод тьмы пропадает и становится тепло. Для ребенка, забывшего, что такое тепло, этот свет кажется нестерпимым. Он слепит глаза, прогоняет тьму, выжигает на сердце свой след. А Наруто, несмотря на угрозы, злость, пренебрежение, презрение Учихи, упорно идет за ним. Он будто не замечает, что рука его сломана, что сам он весь в крови — слуги Орочимару были вовсе не милыми ребятками — и упрямо, с ярким огнем в глазах идет за ним, останавливаясь лишь когда, Таюе надоел громкий мальчишка, и она его вырубает. Саске даже себе бы не признался, что тогда испугался, боясь за его жизнь. Слишком сильным был удар девушки... Именно тогда Саске и понял, что Узумаки Наруто — настоящий монстр, чудовище, похуже запечатанного в нем Кьюби. Кьюби был предсказуем, было понятно, чего он хотел, он сам состоял из тьмы. Наруто же... А Наруто уже не так ярко улыбался. Появилась серьезность, стало меньше яркости и слепящего света. Зато глаза его сияли все также ярче солнца. И Саске ненавидел его за это. Мальчишка все также искал его. Прошло много времени, все уже забыли о нем, но не упрямый Узумаки. Он все также бегал по всей Стране Огня, он даже нашел все лаборатории Орочимару, чего до него не смог сделать никто. Саске убил брата, достиг своей цели, но от этого почему-то на сердце стало еще тяжелее, а глаза щипало. И тут опять как черт из табакерки выскочил Наруто, врываясь ураганом в его мирную, размеренную жизнь далеко не безобидного нукенина и уничтожая, рассеивая, развеивая к Биджу его тьму, игнорируя возражения, нежелание самого Учихи менять уютную бездну на горячий свет. И улыбался. Улыбался все также ярко, светло, тепло, но уже ни черта не всепрощающе. И все также смотрел. Смотрел все также открыто, наивно хлопая ресницами, и, казалось, эти небесные глаза отражали весь свет в мире. А потом началась Война. Кровь. Убийства. Боль. Страх. Нет, не страх. Животный ужас, от которого подгибались колени и в глазах темнело. Предательства сплошь и рядом. Дышащая в спину тень ухмыляющегося Шинигами, только и ждущего, когда им всадят кунай в спину. Это дыхание смерти, ее присутствие, ее запах навеки въелся в память Саске, во взгляд и улыбку Наруто. Этом металлический, с оттенком ржавчины запах крови давно стал вечным спутником яркого блондина — лишь по этому запаху Саске мог найти его в толпе. А Наруто улыбался. Уже не так ярко, не так невинно, совершенно недоверчиво и по прежнему тепло. А Наруто смотрел. Уже не так открыто, наивно, не так светло. Смотрел, и в этом взгляде, где-то в самой глубине, притаился лед. Скрылась ненависть, скрылась внутренняя сила, мощь и вечное упрямство. Скрылась, притаилась пронзительность и совершенно недетская жесткость, а порой и жестокость. Затаилась, подобно дикому зверю, выжидая момент, когда жертва станет наиболее уязвима. А Война закончилась разгромным поражением Мадары, Джуби, Кагуи и яркой, наивной, слепяще-светлой, насквозь фальшивой улыбкой Наруто Узумаки, Героя Четвертой Мировой Войны Шиноби. Сопротивляться Саске уже не мог. Только не этой теплой, усталой, слишком взрослой улыбке и мягкости в потемневших синих глазах. Только не этому теплу, по которому, как оказалось, скучал. Только не этой безмолвной поддержке, после вечного одиночества кажущейся чем-то нереальным. И он вернулся в Коноху. С тех пор Учиха Саске стал вечной тенью монстра по имени Узумаки Наруто.

Он сопровождал Капитана АНБУ везде, всегда, куда угодно, боясь потерять это тепло, этот свет, эту родную усталость в глазах напротив и едва заметную, редкую искреннюю улыбку.

Свет — наркотик, а его дети — посредники, дилеры.

Вот только Наруто не был ребенком. Он и был этим Светом. А Саске был неисправимым наркоманом, подсевшим на это самый свет.

Саске стал тем, кем боялся больше всего на свете. Он стал человеком. Стал тем, кто имеет свои слабости, страхи и испытывает боль. Стал тем, кто привязан к людям. Вновь научился доверять. Научился испытывать эмоции, улыбаться. Никто не знал, даже он сам, что Сакура была предателем. Боль от ее измен, предательства, казалось, разрывала его изнутри, но он держался. Держался ради последнего дорогого ему человека, ради бледного, еще сильнее отдалившегося от людей Наруто, ради его в первый и в последний раз дрогнувших рук, честнее всего показавших, насколько ему, Учихе Саске, доверяют, показывая минутную слабость. Ему. Предателю, бывшему нукенину, ученику Змеиного Санина, бывшему Акацуки, заносчивому, наглому, высокомерному ублюдку, стольким людям разрушившему жизнь.

Ему. Тому, кто давно стал верным сторожевым псом самого демона. Тому, кто готов уничтожить целый мир, если он пойдет против этого уже совсем не улыбчивого блондина. Тому, кто вновь готов убить брата, если он посмеет причнить ей вред.

Тому, что уже давно готов устроить кровавый карнавал семье Хокаге и ждущему лишь

ее разрешения.

Комментарий к Глава 20. Только тронь ее, и я устрою здесь кровавое месиво. Ну... накатило что то... оно само, я не виновата!

Первые четыре абзаца взяты из описания одного фика, просто сразу предупреждаю. Ну запали мне в душу эти строчки.

Это просто доп.глава, не влияющая на сюжет. Быть может, это лучше раскрывает Саске, но вряд ли. Это просто общеизвестные факты, но вот захотелось написать. Слэш... не знаю, вроде бы и есть, но вроде бы и нет... я если честно не хотела здесь слэш писать...

====== Глава 21. Привет... хвостатый?! ======

О том, как я откармливала бледного Учиху, помогая медчакрой, рассказывать не стоит. Он даже не сопротивлялся, только смотрел так устало и немного грустно, что я засовывала ему в рот очередную ложку, чтобы поскорее вернулась привычная пофигистичная ледышка.

Мост строился быстро, особенно с учетом моих, Саске и Джуго клонов, и вскоре мы уже отбыли обратно в Коноху. Вы спросите: а что с Гато, какого черта его нет?

Ответ на это прост. Саске, ставший подозрительным вообще ко всему вокруг, прирезал его по тихому еще в первый день моего пробуждения, причем даже не лично, отправив теневого клона. Конечно же Учиха не стал глупить, а потому после небольшой… беседы с клоном Саске Гато переписал все свое имущество на меня.

На вопрос «а нахрена?» Учиха посмотрел на меня с улыбкой.  — Не будешь же ты вечно притворяться, что живешь у Минато. В отличие от меня Саске Хокаге Минато не признавал, для него Хокаге была Цунаде, Какаши, я — но не Намикадзе. Порой мне казалось, что он прямо-таки жаждет его убить, но я знала, что без моего на то разрешения он не шевельнет и пальцем, а потому и не волновалась. Итачи и Шисуи, как ни странно, вопросов не задавали, но, как сказал Саске, они почему-то решили сохранить все это в секрете. Была мыслишка, что это мой ручной Учиха их попросил-приказал, но мне он лгать не стал бы. А значит, эти двое решили меня шантажировать.

Ну-ну. Пусть только попробуют. С укрепленными каналами я хоть и не смогу выдать Биджудаму, но уж на Расенган с ядовитой чакрой Кьюби меня точно хватит.

О, как матерились Биджу, все девять, когда я наконец пришла в сознание… Оказалось, я не просто СЦЧ уничтожила, но еще и каким то образом создала искуственный интеллект, схожий по свойствам с Биджуу. Именно он и взял контроль над моим телом в тот миг, когда я… растерялась, глядя на Саске с дыркой в груди. Если честно, всех Демонов удивило не столько само его создание, сколько сам факт того что он отдал мне мое тело сразу же, как я пришла в себя и немного оправилась от шока, то есть катализатором стало то, что Саске был жив. Если бы он все же был мертв, ИИ держал бы контроль до тех пор, пока я не была бы способна хотя бы думать. ИИ оказался маленьким, совсем крошечным клубочком мягкого пуха. Когда его впервые увидела — подумала, что это шутка. Но нет. У него даже хвостики были, правда, он их скрывал так, что сосчитать я не могла. Маленький, тепленький клубочек абсолютно черного цвета. Порой даже казалось, что он поглощает свет, вокруг него было будто темнее. Пара-тройка пушистых, мягких хвостиков всегда мелькали с какой-то из сторон, и где его лицо я понимала только благодаря двум крохотным, скрытым под мехом глазкам такого насыщенного синего оттенка, что казалось, будто они немного сияют в темноте. Этот клубочек с легкостью помещался на моей ладони, настолько он был крошечным. А еще легким, но внешностью никто из нас не обманывался. У него было минимум три хвоста, а значит, он реально довольно силен. В голову закрадывалась мыслишка по поводу того, что это Рикудо так шутит, но нет. Биджу подтвердили, что этот клубочек целиком и полностью состоит из моей чакры. Из моей чакры Ян. Из моей злой, ненавидящей все живое, черной и разрушительной чакры Ян. И чакры всех Биджу, которую я тогда случайно набрала и впихнула в этот комочек пуха. И это, честно говоря, напрягало. Ян чакра опасна сама по себе, а у меня она из-за Биджу и вовсе концентрированная. А этот мех содержит в себе столько чакры Хвостатых, сколько не использовалось для возрождения Джуби. С научным интересом косился на комочек Шукаку, до этого как-то спевшийся с Орочимару. Настороженно смотрел на мех Курама. Мататаби было пофиг, хотя она же кошка… Других же Биджу лихорадило. Создание Хвостатого — долгий и кропотливый процесс, а тут вышло само, случайно и вообще непонятно как. Даже Ичиби и вышел из своей нирваны, довольно активно для него споря, опасен ли этот черный пух с кучей хвостов. А я… а что я? Я придумала ему имя. Куро*. Просто, ясно, неоригинально, но зато сразу понятно, почему его так зовут. Куро, даже несмотря на свой состав (чистая Ян чакра) оказался похож на ребенка. Курама лишь фыркнул, сказав, что в детстве и они такими же были. Милыми, мягкими и пищащими комочками разных цветов. Ну, мягкими были не все, но пищащими уж точно. Куро был слишком... не пищащим. Он пищал тихонько так, как мяукающий котенок, и очень редко. Только смотрел своими синими-синими глазами грустно, когда я покидала подсознание. Саске, разумеется, узнал о Куро первым, и сразу же появился в моей голове. Не разум, а проходной двор! После пары часов осмотра Ринненганом Куро со всех сторон и тихого шипящего мата со стороны затихарившегося в уголке Курамы — я поклялась сделать из него шапку, если подерется с Саске —Учиха с выдохом сообщил, что это точно моя и Биджу чакра, и что он по разуму совсем еще младенец. А еще посмотрел на меня так восхищенно-задумчиво, что возникла мысля, что с Куро что-то не чисто. А Куро... Куро было пофиг на все, кроме меня. Ржущий Курама сообщил, что этот мех считает меня мамочкой, и с этого дня в подсознание я больше не спускалась, обходясь мыслесвязью с Ку. Не хватало мне еще Биджу в детях. Комментарий к Глава 21. Привет... хвостатый?! Если кто не знает, Куро на японском значит “Черный”. Сорри за этот поток бесполезной информации, но Куро в числе тех, кто повлияет на сюжет. Считайте это проходной главой перед встречей с Джирайей, Цунаде, Орочимару, Итоми, Гаарой и Чунин Шикеном. Мдя. Чет многовато событий, ну да похуй. Да. Итоми все же быть. Но я сделаю его мягче. Одного только не пойму, когда это Орочимару был белым и пушистым? Он хуйню и похуже Канаку вытворял... короче, в ком то веки я решила забить на ваше мнение и поступить так, как я хочу. Пора уже перестать прогибаться под незнакомцев. Извините, если обидела, но мне реально пора уже перестать быть тряпкой и дать пизды всем, кто меня критикует ни за что. Угодить всем нельзя, так что те, кому я не угодила, смело можете идти на хуй. Сорян за грубость.

Фууух... давно пора было так написать. С хера ли я вообще так ищу чужого одобрения?..

Ооо, а еще я сегодня узнала, что у меня депрессия и я склонна к шизофрении. Весело, правда? О, а еще я “эгоистичная, порой жестокая диктаторша, лживая и наглая, готовая на многое ради своего уюта”. Короче, охуенный у меня психологический портрет. Не знаю, зачем я это написала. Захотелось.

====== Глава 22. Когда ты убьешь меня, я испытаю счастье... ======

— Я дома… — через силу выдавила я, войдя в дом Хокаге.

Не знаю, почему я пришла сегодня сюда. У меня теперь полно денег, спасибо Саске, и я могла хоть собственный замок построить, но… В этом доме я могла бы жить, сложись все иначе. Сложись все хоть немного не так, я бы была веселой и улыбчивой, я бы знала, что такое семья. В этом доме жила Наруто. И здесь же она умирала день за днем. Возможно, я пришла сюда ради нее. Какой бы слабой, никчемной и глупой она ни была, она была мной. Она была личностью. Она всю жизнь жила в условиях, не сильно то и отличающихся от моих. Ее ломали, но сходила с ума она медленно, сопротивляясь изо всех сил. А еще она знала, каков мир на самом деле. Она разбила свои розовые очки раньше, чем я, причем сама. Добровольно. И это заставляло задуматься, насколько же сильной она была морально. Жаль, что поняла я ее силу лишь недавно. А может, я пришла сюда из-за своего эгоизма и неуверенности. Каким бы Героем и Капитаном АНБУ я ни была, половина моей души принадлежала ребенку, и часть эмоций тоже принадлежали маленькой девочке. Возможно, я просто хотела убедиться, что здесь мне не место. Что это не мой дом. Что у меня вообще нет дома. Нет места, где я бы могла расслабиться.

Даже мой клон, живущий здесь практически все время с того самого разговора с Минато и Кушиной, всегда был напряжен, ожидая нападения. Подсознательно.

 — Спасибо за еду. — пробормотала я, и поймала удивленный взгляд Хокаге. Ну да. До этого мой клон вообще молчал. Нагато с каким-то болезненным интересом смотрел на меня, и на миг мне показалось, что он чему-то обрадовался. — Ой ду-у-ура… — простонал глухо Курама. — Нагато видит души. И вот тут я сбледнула. До сих пор с Видящим я сталкивалась лишь один раз, и это был не лучший опыт. Тот Видящий, Кохеку Сейро, был абсолютным психом. Нет, не как Орочимару. Этот был психом почти безобидным по моим меркам. Кохеку же мог в одну секунду смеяться, а в другую приставить к горлу кунай. Совершенно непредсказуем и безумен, хотя и миролюбив. Почти. Убивал он нечасто, но все же… Уж не знаю, что во мне нашел Кохеку, но он загорелся идеей вырвать мою душу из тела и… сожрать. Понятия не имею, как, но эта тварь находила меня везде. Он реально помешался на моей душе и преследовал меня повсюду, уговаривая отдать ее ему. Он не был идиотом и понимал, что силой забрать желаемое получится, а потому везде следовал за мной. Ровно до тех пор, пока не встретил Саске. Не знаю, даже не представляю, что было на уме у сумасшедшего Видящего, но он отвязался от меня и прилип к Учихе. Лицо Саске тогда было неподражаемо… короче, кончилось все тем, что старикашка нас как-то отравил и проснулись мы на ритуальном столе. Выжили только благодаря вовремя подоспевшему Гааре, этот мелкий псих уже заносил кинжал над моим животом. Так что впечатления о Видящих были не лучшими… с другой же стороны, Нагато вроде не был заинтересован во мне. А вот то, что он все это время видел, что вместо меня здесь обитает клон… не очень хорошо. И пока я предавалась размышлениям, убить или не убить, Минато быстро доел и удалился из кухни. Кушина постояла, неловко помолчала, закусила губу, и… все же сбежала. Нагато опустил взгляд, смотря в тарелку. Странно. Это очень странно. Что-то в памяти Наруто он никогда так себя не вел. Все же нужно его убить. Чертов нестабильный Видящий… —Как… как дела? — тихо, почти неслышно спросил он, и мои брови поползли вверх. В семье Хокаге все считали, что дочерей никаких у них нет, а потому услышать хоть слово от обычно отстраненного Нагато… чудо, не иначе. Я хмыкнула, отвернувшись. Хочет общаться? Хорошо. Так проще будет за ним следить и контролировать.  — Неплохо. — Нагато странно дернулся, будто не ожидая ответа, и бросил на меня нечитаемый взгляд. Все хуже и хуже. Что, черт возьми, творится в его безумной маковке?..  — Не все Видящие психи. — послышался голос Мататаби. — Тот… Кохеку был скорее исключением. Возможно, твой брат вполне разумен, так что не спеши паниковать. Ну вообще теперь зашибись. Я еще и не знаю, псих ли он.  — Ты… как прошла миссия? — уже смелее спросил он, и я прищурилась. Это странно, но он ничуть не похож на сумасшедшего. Психов я видела достаточно, и он на них не похож…  — Было… необычно. — решила я все же рискнуть и сказать правду. Действительно необычно было осознавать, что нас чуть не убил какой-то нукенин. — Что вам нужно, Нагато-сан? — вздохнула я, отмечая, как он почти незаметно дрогнул. — Ни за что не поверю в заботу о сестре, с которой вы не общались годы. Нагато опустил, а затем резко перевел взгляд на меня, смотря как-то странно-решительно и серьезно.  — А если и так? Если я хочу знать все о своей сестре? Если я хочу… — под моим недоуменным взглядом он сник, отвернувшись. Сейчас он выглядел совсем как Саске в первые дни после возвращения в Коноху. Такой же нерешительный и странно-нечитаемый. Он точно также отворачивался и отворачивался под моим взглядом. Потом это исправилось, но все же…  — Хочешь все знать? — я неожиданно даже для себя усмехнулась. — Хорошо. Спроси Итачи, Шисуи или Джуго. Они тебе все-все расскажут. Я встала из-за стола и не оборачиваясь прошла в свою комнату, зная, что это подлый прием. Показать, что о сестре знают больше, чем ты, совершенно чужие люди. «Жестоко, — подумал Нагато, глядя вслед удаляющейся фигурке. — Зато заслуженно.»

Знаете… бывает в жизни момент, когда что-то в голове щелкает, и становится так легко-легко, будто ты летишь. У меня такой момент сейчас. Только легкости нет и в помине. На сердце словно лежит камень, не позволяя дышать, думать, жить. Ненавижу эти камни. Я знаю, зачем сюда пришла.

Попрощаться.

Попрощаться с той Наруто, что знали люди, раз и навсегда. Забыть о том, что была она и жить так, как жила я. Забыть, чтобы вспомнить, кем был Узумаки Наруто, Герой Пяти Наций, Капитан АНБУ, победитель Богини. Вот стол из светлого дерева. В углу сброшены кисти, карандаши, ручки. Рядом валяются исписанные еще ее рукой свитки. Вот мягкая кровать. Смятое покрывало, царапины на высоком шкафу, пятно краски в углу. Картина на стене. Распахнутое окно, через которое в комнату проникает золотистый свет. Вот висит в рамке фотография, где она еще маленькая. Еще такая счастливая, яркая и сияющая, как когда-то я. Где еще улыбаются Минато и Кушина, гладя двоих детей по головам. Где Нагато еще наивный ребенок, улыбающийся тепло и светло. Где все кажется таким мягким, насыщенным, ярким и светлым. Где мир в глазах девочки еще такой прекрасный. Где нет зла, где есть лишь любящая мама и сильный папа. Где есть любимый брат и дорогая сестра. Где еще нет той тени, в которую ее превратило все, что запечатлено на фотографии. Где мир еще такой добрый… Все это я запомню до последней детали, лучше, чем любой Шаринган, и буду помнить всегда, как место смерти той Наруто, что улыбается на фото. Я так и не замечу полупрозрачного силуэта маленькой красноволосой девочки, что искренне смеясь, растворится в воздухе, как не замечу и более взрослой ее версии, в последний раз искренне улыбнувшейся мне в спину. Комментарий к Глава 22. Когда ты убьешь меня, я испытаю счастье... Не знаю, что это... простите... Изначально я вообще хотела помирить Наруто с Минато, но мозг сказал иначе. Гаара будет завтра.

====== Глава 23. Я тебя ненавижу. Ненавижу за тепло, за нежность, за силу. Ненавижу... и при этом поклоняюсь тебе. ======

— Привет. — кивнула я сидящему на ветке Саске. Тот приподнял бровь. — У Хокаге была. — ответила на безмолвный вопрос о том, где я была сегодня ночью. Обычно мы с Учихой создавали клонов и отправляли их спать, а сами тренировались. Конечно, Саске знал, что сегодня я не приду, но вот куда я иду, он точно не знал, хотя и догадывался. Я прыгнула на соседнюю ветку, замечая краем глаза приближающегося Джуго. Тот оглядел нашу композицию “Какаши без книги” и, немного подумав, устроился рядом. — Вы знали, что скоро экзамен на чуунина? — мы с Саске переглянулись, кивая. Честно говоря, за всем этим мы уже забыли об этом. Однако... если Гаара тоже здесь... нужно его найти. Почему мы не попытались связаться с ним . Еще в самом начале? Техника связи несколько... несовершенна. Нужно точно знать, с кем связываешься, знать его в лицо и хотя бы раз встретиться. А здесь... здесь не выполнено два из трех условий. С кем связаться-то мы знаем. А вот в лицо... мы знаем Гаару взрослым, таким, каким знали его уже после Войны. И здесь мы еще ни разу не встречались. Связь наладить просто невозможно, мы пытались. К тому же не факт, что наш Гаара тоже здесь. Размышления прервали появившиеся на еще одной ветке Итачи и Шисуи. Нет, мы точно все маленькие копии Какаши... — Раз уж вы знаете о Чуунин Шикене, вы знаете и о том, что на него должна согласиться вся команда. — усмехнулся Шисуи. — Вы согласитесь? Это опасно. Многие участники умирают. Это очень сложно и... — Я согласен. — оборвал его Джуго, и мы с Саске синхронно кивнули. На экзамене не должно быть серьезных противников, но все же стоит оставаться настороже. Тот же Забуза чуть не убил Саске, а на что способен Гаара, если он тот же псих, мы знаем не понаслышке. К тому же стоит ожидать сюрпризов вроде какого-то безумного ученого, вместо Орочимару... —... неожиданно. — выдал наконец Шисуи, и Итачи молча согласился. — Хорошо, мы вас поняли. Сегодня миссий нет, вы свободны. Мы трое переглянулись, и на губах Джуго расцвела не предвещающая ничего хорошего ухмылка. Мы также оскалились, и наши учителя сбледнули. — Вы думаете о том же, о чем и я? — прищурился Юу. — Давайте сделаем нечто рискованное. — выдала я. Гении Клана сглотнули, с опаской поежившись на нашу компанию. — Устроим налет на кафе, будем листать “Приди, приди, рай” и ляжем спать в девять вечера? — О ДАААААА!!!

—... пустите!.. — мы трое переглянулись, услышав знакомый голос, и заглянули за угол. Картина в точности повторяет увиденную когда то давно. Канкуро прижимает к стене Конохамару, Темари стоит рядом с безразличным лицом, Конохамару вырывается. Все как тогда. — Может, отпустите его? — предложил спокойно Джуго, склоноив голову вбок. Отрастить ему волосы, и будут путать с девочкой. Такое детское любопытство и наивность точно умилили бы всех, кроме нас с Саске. Мы-то знаем, что Джуго просто великолепный актер... Канкуро грозно нахмурил брови, зло смотря на нас. — И что вы сделаете? — вызывающе усмехнулся он. — Мы пришли из Суны на экзамен, а какой-то малявка нас оскорбляет... Джуго отстраненно-мягко улыбнулся, показательно задумавшись. — Ну, не знаю... мы можем все, если “Какой то малявка” является внуком Третьего Хокаге. — И так мило-восторженно улыбнулся побледневшим Канкуро и Темари, безмолвно показывая, что рад будет их выпотрошить. Обожаю Юу только за это. Он одной улыбкой, одним движением может показать, что хочет сделать. А самое хорошее — он прирожденный политик. Шпион. Актер. А еще очень одарен в области стихийных техник и... кимамдзюцу*. Он сам создал этот раздел. Кимамдзюцу по сути своей является иллюзиями, но... материальными. Как иллюзорные клоны, но в его арсенале было все, на что способно гендзюцу, и все это он мог воплотить в реальность. Джуго мог создать даже человека, и он будет иметь кровь, органы, кости и все остальное. По сути, это его личный Шаринган, но действует он не на разум человека, а на сам мир. Эти иллюзии материальны, люди имеют разум а животные инстинкты, и видят их все. Будто Джуго создает жизнь из ничего, но её саму он может развеять в любой момент. Сам Юу даже не знает, как это делает. Просто однажды решил научиться гендзюцу, а получилось... это. Но и у кимамдзюцу были ограничения. Чакра. Ее тратилось очень много, как на три теневых клона. А потому Джуго сейчас усердно качал свой резерв не без моей помощи. На данный момент его пределом было как раз создание человека, после которого он сваливался с истощением. Но мы отвлеклись. Канкуро резко побледнел, поняв, что напал на внука бывшего Главы Деревни, и тут же отпустил Конохамару. Мальчишка, убегая, смерил нас задумчивым взглядом. Темари напряглась. Джуго все также мило-восторженно улыбался, но уже с оттенком угрозы. — Пойдем, Канкуро. — цыкнула Темари, и потянула его за локоть. Гаары не было, что могло значить слишком многое.

— Команда номер шесть принимает участие в экзамене на Чуунина. — чуть не надулась от гордости Анко Митараши, сенсей шестой команды. — Команда номер восемь... — Стоп. — оборвал Атсуши Юхи Итачи, и все обернулось к ним. — А о нас забыли? — ответом ему послужила недоуменная тишина, и парень тяжело вздохнул. — Команда номер семь принимает участие в экзамене на Чуунина.

И все замолчали. Хокаге изумленно распахнул глаза.

— Вся команда? Все члены команды номер семь? — уточнил он, и Шисуи потер переносицу. — Если вы намекаете на Наруто, Хокаге-сама, и сомневаетесь в ней, то мне вас жаль. — В каком смысле? — недоуменно-раздраженно нахмурился Намикадзе Минато. Гении Клана с незаметными усмешками переглянулись. — Увидите, Хокаге-сама. Увидите. Комментарий к Глава 23. Я тебя ненавижу. Ненавижу за тепло, за нежность, за силу. Ненавижу... и при этом поклоняюсь тебе. Дзюцу Кимам — Техника обмана

Да, глава слабая, совсем ничего не изменилось и ничего нового нет, знаю. Если есть опечатки или ошибки — потом отбечу, у меня гребаный Т9 меняет слова, которые не знает. Да да, нет обещанного Гаары, он будет завтра. Так что нее надо ругаться, я сама не знала, что и здесь он не появится.

Уииииииии!!! Это переквалифицировалось в Макси! Мой первый Максик! Уиииии!

Изначально думала, что даже до пятидесяти страниц не дотяну, поэтому такой восторг. Уиииииииииии!..

====== Глава 24. Видящие ======

— Не расскажешь, почему твой брат сегодня подходил к нам и спрашивал о тебе? — как бы невзначай спросил расслабленный Шисуи. Не так давно у нас пятерых — меня, Саске, Джуго, Итачи и Шисуи — появилась привычка после миссий собираться на нашем полигоне, тренироваться, а потом залезать на деревья и отдыхать. Вот и сейчас мы все расползлись по своим обычным веткам, занимаясь своими делами. Я читала свиток, честно спизженный у Хокаге, (а? Его библиотека охраняется? Не смешите меня! Мне двенадцать было, когда я грабанул его библиотеку!) Саске дремал рядом, при каждом шорохе просыпаясь, Джуго последовал его примеру. Итачи тоже что-то читал, а Шисуи... Шисуи смотрел на облака. Причем так долго, что в голове появились подозрения, что он Нара под Хенге, которые развеялись, стоило в очередной раз проснувшемуся Саске незаметно просканировать его своими глазками. — Он реально пошел спрашивать? — невольно удивилась я. Не ожидала, не ожидала. Может, он действительно просто вспомнил о том, что у него есть сестра?.. Шисуи прищурился, Итачи оторвался от книги. — Да так... просто он вчера со мной заговорил. — И что в этом такого? — не понял Шисуи. А вот Итачи, судя по незаметной усмешке, понял. — Это был первый раз за пять лет, когда ко мне обратился этот носитель фамилии Намикадзе. А вот тут поперхнулся воздухом даже скупой внешне на эмоции Итачи. Саске открыл глаза, смотря на меня, и я ему улыбнулась. Мой ручной Учиха снова оглядел окружение и закрыл глаза. — Нагато, конечно говорил, что все плохо... но чтоб настолько... — пробормотал Итачи, бросив странный взгляд на Шисуи. Тот вскинул бровь. — Он мне уже лет шесть плачется по поводу того, что его дорогая сестренка совсем закрылась от мира. А вот это уже напрягает. Недавно я все же выжала из Биджу информацию о Видящих, и услышанное заставляло насторожиться. Начнем с того, что Видящие имеют очень крепкую психику, в основном из-за того, что невольно укрепляют свое сознание энергией жизни — праной. Они буквально накачивают свой разум Жизнью, причем о пране я узнала как раз вчера. Чертовы Биджу, никогда ничего не расскажут без конкретного вопроса. В общем, от этой самой праны “стенки” самой Души укрепляются, чтобы не позволить энергии других Душ коснуться себя. Вообще, Видящие сами того не осознают, но постоянно соприкасается с Душой Мира — да, и такая хрень существует — масса души и она сама постоянно воздействует на Видящего, по сути ничего не делая. Это как... как если муравей под вашими ногами бежит — внимания не обратите, а муравей испугается. Вот и Видящие подсознательно боятся и укрепляют сами себя. Вреда это укрепление не наносит, напротив, менталистам с каждым годом все сложнее попасть в разум Видящего. Вот из-за этого укрепления безумие почти не касается Видящих. Исключение существует лишь одно. Якорь. Каждый Видящий имеет свой Якорь, по сути, его смысл жизни. Этот самый Якорь одновременно и источник силы, и главная слабость. Якорем может оказаться что угодно, даже старый порванный носок, но Якорь каждый Видящий выбирает невольно. То, что для него на данный момент дорого, и станет Якорем во время Инициации. Инициация — момент пробуждения силы Видящего. Происходит она обычно незаметно и безболезненно, в любой момент жизни, и, разумеется, лишь однажды. И Якорем станет то, что на момент Инициации вызывает сильнейшие положительные эмоции. Тот же носок. Видящий потерял носок, искал его, нашел. Обрадовался. А в этот момент произошла Инициация, и ради этого носка Видящий сделает все. Жутко, нелогично, странно, совершенно бредово, но Курама именно так и рассказал. Якорь... если ему что-то угрожает, Видящий сделает все возможное и невозможное для его сохранения. Даже умрет. Даже уничтожит мир. В этом его сила. И одновременно если Якорь будет уничтожен, Видящий сойдет с ума. Совершенно. Мир потеряет для него смысл, и это в лучшем случае. В худшем же... лучше об этом не думать, как сказал мрачный Курама. Скорее всего мир ждет что-то очень плохое. Видящих довольно мало. Так мало, что они среди тысячи шиноби, только один будет видящим. А с учетом того что когда была четвёртая мировая, в войсках было восемьдесят тысяч, добавим где-то две тысячи что остались в деревнях, или были нукининами. И получим что среди всех шиноби восемьдесят два видящих. Это те что в этом признались. Сколько тех кто это скрыл, или тех что это не осознаёт мы не знаем. Мой ручной зоопарк рассказал что отличить видящего, от не видящего практически не возможно для обычных людей. Только другие видящие, или биджу могут это сделать, и то только когда он вступает в прямой контакт со джинчурики, или другим видящим, или точнее с их душой, что они делают только вполне осознано, или с довольно близкими людьми непроизвольно. Только тогда можно понять что он видящий. Кстати о Биджу... Куро не рос. Вообще. По словам Демонов, он должен был хотя бы немного подрасти, но почему то этого не происходило. Было подозрение, что это я что-то намудрила и он бракованный, но почему-то этот комочек все же вызвал во мне умиление. А потому от уничтожения он был спасен. Почему сразу уничтожение? Ну... Тануки уж очень сдружился с Орочимару, и пылал желанием изучить мою живую поделку. Но я все же спустились в подсознание, и комочек пуха сразу наткнулся на меня с тихим истошным писком. Комочек успокаивался у меня на руках, а Однохвостый громко матерился, убегая от созданного мной в подсознании, причем совершенно случайно, монстра. Дикая помесь лиса, чего-то синего, ядовито-зеленого с кислотно-розовыми ушами, радужным рогом, растущим почему то из колена-лапы-копыта, я так и не поняла, с фиолетовыми, красными, золотыми, рыжими и покрытыми серебристой крапинкой щупальцами из живота, с пустой белой маской на морде... короче, от своего творения первой шарахнулась я. Это реально было ужасно. От обилия ярких цветов рябило в глазах, а от дикости и нелепости созданного монстрика, постоянно двигающегося туда-сюда, я, кажется, не получила полноценный припадок световой эпилепсии только потому что это как бы подсознание и физических ограничений здесь нет. Но кровавые слезы кажется все же потекли. Вот как-то так я все же и приняла то, что теперь я Создатель Биджу, а значит нужно соответствовать. То бишь защищать его пушистую жопку от посягательств всяких там Шукаку и разных Демонов. А теперь еще и от Хоны*, как я назвала монстрика. Но что-то я отвлеклась. Возвращаясь к Видящим... короче, Нагато сильно меня пугает. Что-то с ним не так. Что то совсем не так. Он смотрит, как... Твою мать. Как смотрел Саске, вернувшись в Коноху. Твою же ебаную во все дыры мать. — Согласен, на роль Якоря ты совсем не подходишь...

— Хоне означает кость (Гамма не уверена)

Комментарий к Глава 24. Видящие Простите за три дня отсутствия. У меня просто ебанутая бабка кажется с ума сошла, злость на пыль вымещает. На собаке. Ну и немного пол удар попадаю, так что предпочитаю сидеть под одеялом тише мыши. К тому же голова уже второй день раскалывается, руки болятот этой самой собаки, считающей, что у меня просто офигенные косточки, короче, жопа. Жирная такая, огромная жопа. Одно хорошо, дистанционное обучение у нас не работает, потому все, что мы делаем, это пара заданий в день, а я вообще не делаю ничего. Ибо лень. Короче, сижу, читаю извращенские фф и тихонько матерюсь, когда эта ебанутая ходит и лимит себе под нос о том, как она нас всех ненавидит. Единственная отрада, в этом месяце она в гости к какой то старой сучке сьебется, и минимум неделька спокойствия мне обеспечена. Надежда на то, что к матери меня на эту недельку не отправят, и буду жить одна все эти дни. Я, ночь, Интернет, фикбук и аниме, жареная картошечка, которую она ненавидит и никаких криков, блаженство. Если так оно и будет, скорее всего, я даже главы буду выкладывать чаще, раз-два в день. Но до этого еще дожить надо. Блять. Ненавижу ждать. Но надежда на спокойствие греет мою подленькую душу.

Световая эпилепсия, сама в душе не ебу, что это, но приблизительно не на всех действует, но дезориентация, головная боль и небольшой шок обеспечен даже самым непроницаемым. Для шиноби такая хрень смерти подобна, враг за эти секунды успеет горло кучу раз перерезать.

Прим. Гамма: я внесла некоторые изменения, удачи

====== Отдельный миник, не относящийся к фф. Тренировка по гету, эксперимент. ======

Ты совершенно безумна. Твои насыщенно синие, отливающие фиолетовым глаза всегда так ярко сияют, ты так светло улыбаешься, что у него перехватывает дыхание при мимолетном взгляде на твою радостную улыбку. Ты постоянно смотришь ей в спину и в который раз уже усмехаешься, прекрасно зная, что никогда тебе не достичь ее уровня. Ты видишь, как она сходит с ума, видишь, как она затухает, но ничего не можешь сделать. Не хочешь, не желаешь, не пытаешься. Ты так глуп. Так наивен. Совсем еще ребенок. Ты убиваешь на его глазах человека, и краем глаза замечаешь, как он сглотнул при виде крови на твоих руках. Мрачно, безумно ухмыляешься, прекрасно зная, что его мир, где ты — хрупкое солнце, разрушен. Ты видишь почти что садистское наслаждение в ее потемневших глазах, и понимаешь, что та девочка, которую ты когда то знал, мертва. Что она никогда больше тебе не улыбнется, не рассмеется звонком голосом, не скажет тебе ни слова. И боль сжимает тиски на твоем сердце. Ты смеешься. Смеешься, видя его боль и отчаяние, видя его страх и болезненное любопытство, и думаешь, что это будет интересно. Ты нежно проводишь окровавленным пальчиком по его щеке и заходишься безумным смехом, полным веселья и предвкушения. Ты видишь ее удовольствие, ее хищные повадки. Ты слышишь ее смех. Ты видишь ее безумие, и ненавидишь ее за это. Ненавидишь за то, что она убила ту солнечную, теплую девочку, занявшую твое сердце. Она ухмыляется, она знает, что ты испытываешь, и со смехом уклоняется от сюрикена, весело сверкая глазами, принадлежащими не ей. Это чудовище не та, которую ты когда то полюбил. Не она. Ты хохочешь, кроша на куски того глупца, посмевшего ударить твою любимую игрушку. Ты наслаждаешься вкусом крови ублюдка на языке, смакуешь его боль и невольно начинаешь сомневаться. А просто ли он для тебя игрушка? Ты и сам не замечаешь, когда издаешь смешок, глядя, как она пытает очередного незнакомца. Она совершенно безумна, ты ее ненавидишь... и тем не менее готов уничтожить ту сучку, что открыла свой поганый рот на нее, что осмелилась назвать ее истеричкой. Ты не знаешь, что это за чувство, но избавляться от него не хочешь. Оно такое теплое и обжигающее, ледяное и колющее сердце... Ты не замечаешь, когда за свою игрушку стала готова убить даже Бога. Не замечаешь, заходясь безумным хохотом, отрывая кусок за куском зубами плоть Шинигами, попытавшегося забрать игрушку у тебя. И хохочешь, хохочешь, хохочешь... Ты ощущаешь это. Ощущаешь, как тонешь во тьме, как опускаешься на самое дно Бездны, как сходишь с ума... но ради этих губ ты готов на все. Ради ее поцелуев, от которых сносит крышу, от которых прокушены губы и кровь — и твоя, и ее — смешивается на языках. Ты ощущаешь эту кровь, ее железный привкус, ощущаешь, как тонешь в сумасшествии, ощущаешь, что нужно остановиться, но... тот огонек света, что когда то горел в твоей темной душе, она потушила. Потушила, подсыпав тебе в чай крысиный яд, всадив нож в твой живот, а после поцеловав, чуть не прокусив тебе шею. Потушила, излечивая раны обоих, при этом безумно хохоча, слизывая с пальцев твою кровь. Вот же сумасшедшая. Впрочем, ты уже ушел недалеко от нее. Ты смеешься, снова и снова нанося колотые ножевые — то себе, то ему — и млеешь от того, что ваша кровь смешивается. Ты испытываешь экстаз, облизывая окровавленный нож, и не видишь в его глазах ужаса, какой был бы раньше. Лишь точно такой же безумный восторг и тьму, которую вы разделили на двоих. Ты смотришь на нее, смотришь, как она превращает людей вокруг в кровавую кашу, смотришь... и не можешь оторвать глаз. Она прекрасна. Почему раньше ты считал, что кровь на ее нежной коже пугает? Это же так прекрасно... Ты улыбаешься. Нежно, безумно, мрачно и одновременно любяще. Улыбаешься, когда он снова и снова берет тебя прямо на этой самой земле, где еще пару минут назад ты убила кучу человек, на земле, пропитавшейся чужой кровью. Тебе плевать, что вы оба измазаны в крови, что лежите на оторванных ею чужих конечностях, усыпавших всю поляну. Ты смеешься. Безумно, мрачно, весело, превкушающе. И твой смех подхватывает она, зная, что теперь тебе никуда не деться. Что ты уже на дне. Что вы оба на дне. Единственные в этой Бездне безумия, в этой тьме, нашедшие смысл лишь друг в друге. Комментарий к Отдельный миник, не относящийся к фф. Тренировка по гету, эксперимент. Кхм... вообще означать я хотела написать флафф, но... видимо не стоило читать ангст и тот извращенский яойный фик... И тот другой тоже... Ну, короче, вот. Немного ненормально, немного бесталанно, но это лишь тренировка... у Наруто не так будет, не кипишуйте. А вообще... это мой первый гетный мини-драббл. Ну хоть читабельно? Ах да, это такой форматик... ну запал он мне в душу когда то, вот и решила попробовать. Каждый абзац рассказывает о них по очереди.

====== Глава 25. В тот миг, когда я встретил тебя, все мосты моей жизни покончили с собой. ======

— Наруто, тебя вызывает Хокаге. — мы с вскинувшимся Саске переглянулись и уставились на Итачи, ожидая пояснений. — Сам ничего не знаю. Я вздохнула, уже приблизительно представляя, о чем будет разговор. Саске посмотрел на меня, и я слабо усмехнулась, кивая. — Почему мне порой кажется, что вы понимаете друг друга без слов? — задумчиво протянул Джуго, закидывая голову на руки и смотря в небо. — Понятия не имею. — синхронно выдали мы, и, не дожидаясь реакции, рванули в сторону Башни Хокаге. Шуншин пока что не стоило демонстрировать, как и нашу печать телепортации... и технику Бога Грома... и... — Все, хватит перечислять свои возможности, — фырнул Курама, — Твой демоненок тут совсем с ума сходит... АААА!!! ОТЦЕПИСЬ ОТ МОЕГО ПРЕКРАСНОГО МЕХА, ЧУДОВИЩЕ!!! СПАСИТЕ!!! ДА ХОРОШ РЖАТЬ!.. Весело там у них, — подумала я, с чистой совестью вырубая мыслесвязь. Пусть меховой коврик помучается... — Вызывали, Хокаге-сама? — я запрыгнула в окно, оглядев краем глаза влетевшего следом Саске и совсем не изменившийся интерьер кабинета. Минато к его чести даже не поежился под ледяным взглядом Учихи, лишь недовольно прищурился, кинув на меня взгляд. Я, игнорируя практически прямой намек на то, что Учихи тут быть не должно, по старой привычке прошла на ковер. Совсем ничего не изменилось... — Вон отсюда. — холодно бросил Минато в сторону Саске, не отрывая от меня задумчивого взгляда. Я же, услышав это, подобралась. Саске лишь вскинул бровь, окинув Хокаге презрительным взглядом. — Я неясно выразился? Это личная беседа только для членов семьи. — Познакомьтесь, Хокаге-сама, это моя семья. — Минато недоуменно посмотрел на меня. — Учиха Саске. — Жениха подобрала? — брезгливо поморщился Намикадзе. У меня дернулся глаз. Минато заметив это, по доброму усмехнулся. — Не так? Тогда кто он для тебя? — Мой ручной Учиха. Последний член моей семьи. — с ничего не выражающим лицом произнесла я, ловя нечитаемый взгляд Саске. Минато как-то странно поморщился, окинув Учиху оценивающим взглядом. Как же он меня бесит. Судя по мрачному взгляду Саске, он тоже не в восторге от моего биологического папочки. — А ты? Кто она для тебя? Саске прикрыл глаза. — Мой ночной кошмар. — коротко и ясно. Невольно я усмехнулась, прекрасно зная, что эта фраза даже вполовину не отражает того, кем он меня считает. О том, что я в его глазах чудовище, я знала также хорошо, как и он знал о том, что он для меня ручной Учиха. Мы слишком хорошо друг друга знаем. Слишком. Минато усмехнулся, прикрывал глаза, и неожиданно посерьезнел. — Вам ведь известно о том, что скоро начнется экзамен на Чуунина? — синхронный кивок. — Хорошо. Наруто, не опо... Договорить ему не было суждено. Дверь открылась, и в кабинет вошел знакомый силуэт. — Песок? — недоверчиво спросила я, и Гаара, наш Гаара, также тихо, неверяще спросил: — Солнце? Я совсем несвойственно себе радостно взвизгнула, сама удивившись этому непривычному звуку, и бросилась к Собаку но. Гаара, тот самый, наш Гаара, едва заметно улыбнулся, подхватывая меня прямо в полете и закружив в воздухе. Рядом встал Саске, тоже улыбаясь краем губ. В его исполнении это была даже более яркая реакция, чем у меня. Возможно, не все поймут мою радость, но... Гаара — часть моего, часть нашего мира. Часть моей жизни. Часть моей души, как и Саске. Гаара — еще одно подтверждение существования Узумаки Наруто, Героя Пяти Наций. Гаара — часть меня. Гаара — один из двух человек, ради которых я уничтожу кого угодно. Умру ли я за них?

Нет. Ни за что. Слишком хорошо я знаю, насколько мы дороги друг другу.

Умру ли я за них?

Я за них убью. И это куда красноречивее и честнее, чем то наивное “да” всяких идиотов, не знающих, что такое смерть друзей. Я бы умерла, но... они же пойдут следом. Пойдут, даже не дрогнут, всаживая себе в сердца кунаи. Точно также поступила бы и я. А я... я хочу, чтобы они жили. Умирать было бы слишком эгоистично. Слишком жестоко было бы оставлять их в этом мире одних, даже не умеющих готовить и делать элементарные перевязки. Они же помрут на первой же серьезной битве...

Умру ли я за них?

Никогда. Уже слишком поздно. Мы уже слишком сильно привязаны друг к другу. Слишком многое прошли. Слишком многих убили вместе. Слишком много раз сражались на грани смерти плечом к плечу.

Я за них убью. И этим все сказано. Комментарий к Глава 25. В тот миг, когда я встретил тебя, все мосты моей жизни покончили с собой. Не знаю, что это... простите.... писала второпях, планшет залагал, был тот ко час на написание главы. Телефон перестал работать после того, как два месяца полежал на полочке без зарядки. Сука. Это уже второй телефон. И почему они дохнут если их долго не заряжать и не включать?..

Ну...Гаара же есть, так что сильно не бейте, позя...

====== Глава 26. Эти раны нельзя залечить, но можно спрятать. ======

— Гаара? — послышался из дверного проема голос Казекаге, и мы трое синхронно вернули лицам равнодушие и отошли друг от друга на полметра. От такой слаженности Каге переглянулись. Хмыкнули. Уставились на нас.

 — Вы знакомы? — задал чисто риторический вопрос Минато. Я сделала шаг вперед. — Рассказывай.  — Хай, Хокаге-сама. — по привычке выдала я. — Я, Учиха Саске и Собаку но Гаара встретились недавно на полигоне. Атмосфера была напряженной, и Учиха Саске устроил спарринг с Собаку но Гаарой. Бой закончился ничьей, после чего Собаку но Гаара удалился с полигона.  — Вербуешь в АНБУ детей? — хмыкнул Раса, садясь на диванчик в углу.  — Это моя дочь. — Гаара усмехнулся.  — Считаешь, что родственники не предадут АНБУ? Минато как-то странно разглядывал нас троих, стоящих с совершенно одинаковыми безразличным лицами, и о чем-то размышлял.  — Наруто генин. Быть АНБУ ее не обучали. Раса удивленно вскинул брови, оглядев меня оценивающим взглядом, и по видимому остался доволен увиденным.  — Тогда может поведаете нам, юная леди, откуда у вас выучка АНБУ? — предложил он, и я бросила на эту пародию на Казекаге ледяной взгляд, от которого он рассмеялся.  — Хай, Казекаге-сама. Сенсеями команды номер семь, членом которой я и числюсь, являются АНБУ. Мы настояли на том, чтобы они обучили нас сверх программы всему, что знают, включая в обучение и программу воспитания АНБУ. И ведь нигде не соврала. Итачи с Шисуи действительно понемногу, но входили в наш круг доверия. Саске даже однажды расслабился в их присутствии, что было просто невероятно для его паранойи. По нашей просьбе Гении Клана и стали проводить тренировки чаще и больше, обучая нас всему подряд. И плевать, что многое из этого мы и так уже давно знаем, повторение всегда полезно…  — Интересно… — пробормотал едва слышно Минато. Оглядел нас троих. — Не опозорь имя Хокаге на Экзамене, дочь. На губах сама собой расцвела мрачная, многообещающая, холодная ухмылка, от которой оба Каге дернулись.  — Хай, Хокаге-сама.

Стоило нам покинуть Башню Хокаге, как я улыбнулась. Гаара и Саске отчего-то замерли, как-то странно меня разглядывая, но я не обратила внимания.  — Ну, рассказывай. — потребовала я, едва мы зашли в привычный уже Лес Смерти, к которому мы с Саске за эти месяцы уже привыкли как к родному дому. Гаара лишь хмыкнул на такой выбор места, но ничего не сказал. Лишь молча улегся на мои колени, как ложится когда-то. Саске, недолго думая, пристроился рядом, и я с усмешкой зарылась пальцами в волосы обоих.

Когда мы упали на землю, Гаара лишь краем глаза заметил почти незаметную черную дымку вокруг. Только сейчас он заметил, что они находятся в центре аномалии. Гаара гулко сглотнул, смотря пустыми глазами на два тела. Два тела самых дорогих для него людей. Он медленно подошел к ним на негнущихся ногах, наплевав на аномалию, и упал на колени. Ни Наруто, ни Саске не шевелились. Пульса не было. Они не дышали. Они были мертвы. Гаара не мог испытывать полный спектр чувств и эмоций с самого детства. В каком-то смысле мальчик был эмоциональным инвалидом из-за жажды крови Шукаку… Но сейчас… сейчас Собаку но Гаара впервые ощутил что-то настолько сильное. Что-то такое… что-то такое, отчего в груди становилось холодно, отчего в горле вставал ком, а перед глазами все расплывалось. Он сидел на земле и смотрел на два тела очень долго. Просто сидел и смотрел, будто не замечая холодного ветра, голода и дождя. Не замечал времени, мокрой насквозь одежды, как не замечал и собственных посиневших от переохлаждения пальцев. Что такое холод? Что такое холод, если перед ним лежат безжизненные, пустые оболочки, которые он когда-то в детстве обожал? Что такое холод в сравнении с пустотой на душе и глухим отчаянием? Что, черт побери, такое, этот холод? Гаару нашли лишь спустя два дня, сидящего неподвижно перед двумя уже начавшими разлагаться телами. Цунаде, обеспокоенная долгим отсутствием Саске, Наруто и Гаары, послала за ними поисковый отряд. Еще почти год ушел у Гаары на принятие. На принятие их смерти, на адаптацию, на привыкание к постоянному одиночеству. Не раз он был на самой грани. Его пытались убить, и он даже не сопротивлялся. Он хотел смерти. Хотел к ним. Они ушли. И вместе с ними, казалось, ушли и остатки эмоций. Хоть они и были ограниченными, искалеченными и скупыми, но о их чувствовал. Но теперь... они ушли. Совсем. Гаара принял. Принял то, что они мертвы. Принял. Но не смирился. Никогда. А потому единственным его выходом стали поиски. Он как одержимый искал все об аномалиях, но информации было катастрофически мало. Вернее, совсем не было. Все, что удалось узнать — это уникальное и редкое явление, изучить которое не представляется возможным. Коноха... Конохагакуре но Сато совсем не изменилась без них. Все также выполнялись задания, все также шиноби куда-то спешили, все также шумели Генины. Будто и не было Узумаки Наруто и Саске Учихи. Конечно, им поставили памятники, напечатали в учебниках их историю, но... это совсем ничего не значило. Всем было будто плевать. Лишь Цунаде ушла в глубокий запой почти на месяц, скинув всю работу на секретаря. Но и она взяла себя в руки, поняла, что не время расклеиваться. Цунаде продолжала жить. Цунаде хотела жить. И Цунаде жила. Пятая Хокаге умерла спустя три года после их смерти от сердечного приступа прямо на их могилах. Да, она легко могла выжить,и вновь запустить свое сердце, но... в тот момент Гаара ей даже завидовал. Она наконец-то рядом с теми, кто для него значил все. Буквально. Но покончить с собой он не мог. Просто не мог, пока в груди еще теплился огонек надежды. Огонек неприятия, огонек веры в то, что все это жестокая затянувшаяся шутка, и вот вот эти двое выпрыгнут из за дерева и рассмеются над растерявшимся Гаарой. Но шли месяцы, а они так и не появились. Так и не рассмеялись. Так и не... Гаара не знал, как умер. Просто в один миг ощутил холод, а в следующее мгновение проснулся в телеге на пути в Коноху, а рядом сидели, дрожа, его мертвые родственники.

— Ну, рассказывай. — поторопила закрывшего глаза Гаару Наруто. Он посмотрел на нее, на лежащего рядом Учиху... — А нечего рассказывать. Шел, умер, Очнулся почти сутки назад здесь. Лучше расскажите, что случилось с вами... Собаку но Гаара наконец-то дома. Комментарий к Глава 26. Эти раны нельзя залечить, но можно спрятать. Гаара умер от той же аномалии. Просто она странствующая. Я решила не создавать всяких недозлодеев, а потому решила просто добавить вот такую хрень. Больше об аномалиях упоминаний не будет, честно. Это просто обоснуй смерти всех троих и их перемещения в другой мир. Вряд ли такое может сделать простой шиноби, а вот необъяснимая неуловимая хрень — вполне. Гаара не рассказывал свою историю, это коротко о его истории. Очень, очень коротко и спутанно.

====== Глава 27. Первый этап Чуунин Шикена ======

...я уклонилась от летящего прямо в лицо куная, и в руке сформировался огненный шар — здесь Огонь был одной из моих стихий благодаря Кураме и пробужденному гену Узумаки. По виску скатилась капля крови, сбитые в кровь колени и обожженные непривычной стихией ладони ныли, саднили, но это не вызывало злости. Напротив. Как же, черт побери, я скучала по этому стилю боя!.. Песок под ногами всколыхнулся, поднимаясь в воздух и тут же растворяясь под напором чакры Кьюби. Пламенный шар стремительно полетел вперед, бессильно растекаясь по материализовавшейся песчаной стене, которая под такой температурой “потекла”. Земля под ногами поплыла волнами, и я быстро отпрыгнула назад. Вовремя, потому что из недр земли, прямо из того места, где только что стояла я, вырвались десятки, если не сотни песчаных игл, кончики которых были покрыты недавно расплавленным огнем грязным стеклом, отражающим ночное небо. Я замерла, не успев создать фуин барьер, и меня снесла с ног песчаная лавина, впрочем тут же развеянная во все стороны потоком ветра. Клон в доме Хокаге развеялся, передавая мне пакет информации за последние сутки. Что самое отвратительное — клон развеялся во время ужина, уронив на ногу вилку. Плохо, но не смертельно. Придется обьясняться перед недосемейкой по этому поводу. Гаара увернулся от брошенного мной сюрикена... чтобы ощутить на коже холодную сталь прижимаемого к шее куная. — Ты проиграл. — шепнула я с ухмылкой, и отстранилась от расслабившегося Казекаге. Сидящий на дереве Саске вяло похлопал, привлекая внимание, и поднял пакет, из которого тянуло умопомрачительным запахом еды. Саске отлично нас знает...

А с рассветом мы трое направились в сторону Академии, по пути ловя откровенно удивлённые взгляды тех, кто знал о сдаче сына “Казекаге”. Я, конечно, понимаю, что отец Гаары достойный Глава Деревни, но... нет, для меня Гаара всегда был, есть и будет единственным Казекаге, равно как и Хокаге — Цунаде. Гаара скрывал что-то важное, но мы с Саске решили пока его не торопить. Он сам расскажет, когда придет время, а пока мы можем и подождать. Мы уже привыкли ждать. Возле Академии уже собралась довольно крупная толпа, в которой порой можно было найти знакомые лица. Вон вдалеке смеется над шутками Ино Чоджи, жующий чипсы. Недалеко дремлет Шикамару. Киба тихо что-то говорит Акамару, ласково улыбаясь. Дико, все равно дико видеть их такими... детьми. Я помню их всех взрослыми, состоявшимися Шиноби. Такими взрослыми, пережившими Войну и множество смертей, бед, Шиноби, которым едва исполнилось семнадцать. Да, они росли, но их взгляды почти не менялись. Так что для меня они навсегда остались именно такими. Детьми со взглядами бывалых убийц. Детьми со взглядами стариков. Шедший рядом Саске легонько толкнул меня в плечо, выводя из раздумий, и я коротко благодарно кивнула, получив в ответ уже привычную незаметную улыбку. Слишком понимающую и немного печальную улыбку. Он знал, что я чувствую, потому что сам испытывал точно то же самое, но он, в отличии от меня, держался. И я просто не имею права раскисать. Точно также,так как и в прошлый раз, на втором этаже собралась толпа, и точно также перед дверью стояли, распугивая малышню, Изуми и Котецу. Хоть что-то не меняется... Спокойно, незаметно прошли через толпу идиотов и поднялись на третий этаж, быстро находя нужную аудиторию. Дверь лишь тихо скрипнула, но на нас тут же перевели взгляды все, кто находился в помещении. Было бы неловко и жутко под таким вниманием, но мы трое уже привыкли к такому. Герои Войны и Казекаге всегда были в центре внимания, особенно если слишком часто находились вместе. Из-за угла вышел Джуго, и расслабленно, будто не замечая уже ставших откровенно враждебними взглядов, подошел к нам со своей извечной ухмылкой на губах. Из противоположного угла на нас с Гаарой оторопело уставились Темари и Канкуро. Саске прожигала обожающим взглядом Хината. Не менее обожающим взглядом пожирала Джуго добрая половина зала. Меня пожирал глазами Сакурай. Идиллия, мать ее. — Я думал, вы придете раньше. — бросил цепкий, оценивающий взгляд на напрягшегося Гаару Джуго. — А это?.. — Друг. — коротко признесла я, и Юу вновь расслабился. — Собаку но Гаара, Казекаге... в будущем.

Статусу Гаары он не удивился и не бросился убегать в ужасе, хоть и знал о славе сына Казекаге. Нашим с Саске словам он привык доверять, и прекрасно знал, что мы оба недоверчивые параноики. Пусть это и незаметно, но мы постоянно сканируем местность на предмет слежки, всегда ставим не пропускающие звук изнутри фуин барьеры и гоняем по телу чакру, чтобы не попасть под гендзюцу.

— Джуго Юу, лучше просто Джуго. — Гаара кивнул, вопросительно посмотрев на меня. — Наш сокомандник. Вот за что я люблю Гаару — его очень сложно вывести из равновесия. Вот и сейчас он просто кивнул, принимая к сведению, а не устраивал истерику и не смотрел шокированно, как поступил бы кто то другой на его месте. Более чем уверена, он уже сделал себе в голове пометку узнать у нас о Джуго все, что возможно. В этот раз все обошлось без драк и угроз, и вошедший Морино Ибики застал почти идиллию. Все сверлили всех взглядами, вокруг висела давящая атмосфера, а мы четверо... а что мы четверо? Мы мирно пили чаек. Зеленый. В прошлой мире мы с Ибики вполне неплохо общались, и я действительно сожалела, когда и его убили — Морино Ибики не дожил до конца Войны всего три дня. Саске и вовсе какое то время был его учеником, пусть и обучался он... В полевых условиях. Без теории, только голая практика и лекции по психологии во время вырывания ногтей очередного шпиона. В общем, весело, если учесть, что и я в этом участвовала. Должен же был кто-то не дать сдохнуть очередной неудачной попытке Саске. Ибики лишь усмехнулся, заметив наше расслабление состояние. Ставлю что угодно на то, что он сейчас решил, что мы психологически устойчивые и вообще интересные образцы. Морино в какой то степени тоже был ученым, специализирующимся на психологии и анатомии — нужно же знать, куда и как наиболее эффективно бить и для какого эффекта. — За мной.

В аудитории висела напряженная атмосфера. Ибики оглядывал напряженных детей, судорожно скрипящих по бумаге карандашами и пытающихся понять хотя бы часть из написанного. А я... Что такое чакра? Серьезно? Сколько человек находится в этом помещении? Ноль. Здесь только Шиноби, Куноичи и толпа АНБУ на потолке сидит. Сколько кунаев вы успеете бросить во врага за пять секунд, если вам мешает пожирающий вашу ногу медведь, которому тринадцать лет? Кто вообще составлял эти вопросы? Кто такой Рикудо Сеннин? Мудак. Никем иным он быть не может, пофиг, что Бог. Вопросы на самом то деле были легкими, причем практически все отличались от заданных в прошлый раз. Какие то были легкими, как эти, какие то напротив, сложными настолько, что даже я всерьез задумалась. И вопросов было куда больше девяти, хотя условия были прежними. К концу данного нам времени я уже закончила рисовать схему класса с помеченными спрятавшимися АНБУ и сидящими на дереве за окном АНБУ Корня. Вот сюрприз будет Хокаге, эту работу ему точно покажут. Судя по всему, о присутствии корневиков тут знает только Ибики, и тот сейчас немного удивлен. — Настало время последнего вопроса. — АНБУ быстро разобрали листочки у прифигевших детишек, и Морино смерил всех тяжелым взглядом, под которым многие гулко сглотнули. — Те, кто не сможет ответить на него, будут лишены права на звание Чуунина вообще. Второй попытки не будет. — Ооо! Ибики решил действовать жестче! Это уже интереснее! — Все, кто не готов рисковать, могут покинуть аудиторию. Еще не поздно. — пару секунд висела тишина, а потом несколько человек встали и молча удалились из класса. Атмосфера накалялась. Взгляд Морино тяжелел. АНБУ для большего эффекта, видимо, по его безмолвному приказу, испускали немного, самую каплю яки, делая атмосферу еще тяжелее и мрачнее. Еще три человека вышли, не выдержав давления. В напряженной тишине хлюпающий звук с задних парт заставил всех вздрогнуть и обернуться. Джуго под множеством злых и испуганных взглядов лишь очаровательно улыбнулся, вновь сёрбая трубочкой из пакетика сока. — Вы продолжайте-продолжайте, я слушаю. Что там про право на звание?.. Комментарий к Глава 27. Первый этап Чуунин Шикена Джуго немного прихренел. Ага. Сразу скажу, Юу за такое ничего не будет, так, на всякий случай уточняю. В начале они просто провели спарринг. Да. По поводу клона Наруто объяснять не планирую, по сути, эти люди ей чужие, хоть и биологические родственники. Для нее родители умерли в день рождения, а затем после развеивания Эдо Тенсей. Да.

Примечание беты: Побольше конструктивной критики в комментах.

====== Глава 27. Почему ты все еще ждешь меня?.. ======

— Вы продолжайте-продолжайте, я слушаю. Что там про право на звание? Ибики не успел даже отреагировать, как послышался звон ломаемого стекла, и в аудиторию влетела Митараши Анко, как всегда, эффектно. После этого она оглядела недовольным взглядом оставшуюся толпу. — Что-то в этот раз многовато. Стареешь, Ибики. — хмыкнула она, предвкушающе оскалившись. — Ничего, после моего этапа не останется и половины от этой толпы.

— Подпишите эти договора. — она раздала нам бумажки с отказом от ответственности в случае смерти, отчего при прочтении многие побледнели. В этот раз Анко даже говорит немного иначе. Скорее всего, это связано с тем, что она все это время учила детишек. Первым свою размашистую подпись поставил Саске. Затем карандаш перекочевал ко мне, и я быстро провела рисующей стороной по бумаге, оставляя подпись с парой завитушек — Цунаде не успокоилась, пока мой почерк не стал по ее мнению “приемлемым”. Затем карандаш заполучил Джуго, оставляя небрежную каракулю. Последним подписался Гаара, оставив идеальную, выверенную до мелочей завитушку. Никто, кстати, так и не понял, что она значит. Еще несколько минут ожидания, и наконец-то нам вручили долгожданные свитки. Наша команда получила Небо, Гаара под боязненными взглядами Канкуро и Темари также стал обладателем Неба. Стоило лишь Анко дать отмашку, как все тут же рванули в Лес Смерти. А мы... а что мы? Лес Смерти для нас почти дом, здесь мы знаем каждый кустик... хе-хе, судя по громкому воплю и мату под одним из этих самых кустиков кто то обнаружил ловушку, чем то напоминающую капкан. Под немного недоуменным взглядом Митараши мы четверо спокойно направились в сторону ловушки. Недалеко послышался еще один вопль — кто то залез в озеро и напоролся на плотоядных рыбок, которых мы с Саске целенаправленно разводили довольно долгое время. Еще крик — кто то решил помочь бедняге в озере, и сам же стал жертвой наших питомцев. Я не сдержала веселый смешок. При этих троих можно не скрываться, даже Джуго уже достиг того уровня доверия, когда я перестаю скрывать эмоции. Настоящие, а не ложные, имеется ввиду. Позади, с опаской косясь на спокойного Гаару, плелись Темари и Канкуро. Саске чуть сдвинул куст, открывая чудесный вид на незнакомого генина, попавшего в наш недокапкан несколько... необычным способом. Гаара устало прикрыл глаза, я недоверчиво-насмешливо усмехнулась. Джуго вздохнул, привыкший с нами к крови — в Лес он уже ходил несколько раз, а потому привык к неожиданным трупам в ловушках, а к крови он вообще давно равнодушен... Саске фыркнул. Заглянувшие следом за нами молчаливые Темари и Канкуро побледнели, пытаясь не расстаться с завтраком. Дело в том, что незадачливый генин оказался довольно неуклюж, и, судя по всему, упал прямо в куст. А в кустике прятался наш капкан. Парнишка уже тихо подвывал на одной ноте от боли, стараясь не двигаться. Впрочем, вряд ли он сможет двигаться еще когда нибудь — зубчики недокапкана разорвали позвонки, теперь ниже плеч мальчик просто напросто парализован. Он лишь открыл глаза, заметив нас, безмолвно умоляя о помощи. Саске, не обращая на это внимания, быстро оглядел его одежду и вытянул свиток Земли. — Умоляю... — прошептал мальчишка сорванным от крика голосом, и все веселье как ветром сдуло. Что-то я не поняла. С каких это пор меня веселят чужие мучения? Саске, судя по взгляду, задался тем же вопросом, задумчиво уставившись на рвано дышащего парнишку. Гааре было все равно, хотя это понятно. Темари чуть ли не рыдала. Канкуро крепился, но стал еще бледнее обычного. Я вздохнула, подходя к мальчику, и подала немного чакры Кьюби в руку, прикасаясь к холодной стали. Та под моей рукой с тихим шипением начала плавиться, но до кожи мальчика не дотекала — воистину филигранный контроль над чакрой Ку позволял уничтожать металл в паре миллиметров от покрытой кровью чужой кожи. Темари и Канкуро даже забыли об ужасе при виде изувеченного тела — сейчас куда сильнее их волновала непонятная красноватая чакра, разъедающая сталь так легко, будто ей это ничего не стоит. Даже Ян чакра не была столь разрушительна... Мальчик был почти счастлив, глядя на меня и освободившийся от капкана бок. А вот мне стало даже стыдно, когда он попытался встать... и понял, что может двигать только руками и головой. “В какой то степени в этом виновна я... ” — отстраненно глядела я на медленно появляющееся отчаяние в глазах... ребенка. Дествительно. Это ребенок. Ребенок. Такой же, какими были все мы. Ребенок, не причинивший нам вреда и даже не попытавшийся напасть, едва освободившись. Так какого дьявола я еще и думаю? Ядовитая чакра Ку сменилась золотым свечением медчакры, и под моей рукой раны быстро начали зарастать. Мальчик с восторгом и одновременно затаенным страхом наблюдал — быть может, у нее не удастся излечить такое? Что, если он навсегда лишен возможности не то что быть шиноби — ходить? Все это я прекрасно видела в его глазах, в то время как золотистое свечение сменилось голубоватым, и кости с громким хрустом встали на место. Легкий удар по темечку — и мальчишка падает без сознания, ибо боль от регенерации костей по настоящему адская. Еще пара минут лечения, и Саске без лишних слов забросил ребенка в сторону дерева, легко скрыв в корнях. Еще пара секунд — и к руке мальчишки прикреплена небольшая печать. По сути, она ничего не умеет, кроме как вырабатывать чакру и выпускать понемногу при приближении кого-либо живого. Местные звери уже запомнили нашу чакру и от нее шарахаются, а значит мальчик в относительной безопасности, пока не снимет печать. Кстати, нужно будь потом разобраться с этими приступами кровожадности. В озере на поверхности воды мирно плавали два тела, и у одного из них как раз нашелся второй свиток Земли. Нам сегодня очень везет, но нахрена нам сейчас идти на место назначения? До конца этапа еще пять дней, а значит, у нас есть целых пять дней на тренировки. Комментарий к Глава 27. Почему ты все еще ждешь меня?.. Кхм... видимо, зря я не поставила в отметках автора... это НЕСЕРЬЕЗНОЕ произведение. Попытка написать хоть что то по Наруто, первый завершенный миди, переросшие в макси. Я не буду устраивать здесь политические бои, не буду делать макси на тысячу страниц — вряд ли я дотяну даже до сотни — и я не планирую тут устраивать супер-интриги или строить охуенные, один другого круче, планы по захвату мира. Концовка скорее всего будет открытая, но точно ничего не скажу. Это не что охеренное — ау, народ, это по сути второй мой фф, не считая прошлый попыток в 17-20 страниц, вы о чем? Я еще нихрена не умею, не ожидаете от меня шедевров навроде Сталкера (кто не знал, все 80 с небольшим книг по Сталкера это по сути фанфики), я всего лишь пытаюсь выбиться из лиги Йашек и дойти хотя бы до Любителя. Ничего великого и крутого от меня не ждите, я даже сюжета не имею. Каждая глава — чистая, мать ее, импровизация. Я тупая, не ждите от меня ебаных шедевров! Я и так пытаюсь написать хоть что то более менее напоминающее связный текст. Не ждите многого, разочаруетесь.

Прим. Беты: Вычитал, но мог кое-что пропустить. И не стесняйтесь писать конструктивную критику, но помягче, ибо, как видно, автор уже на пределе.

Прим. Гаммы: Ребятки! Скоро сюжет подъедет!

====== Глава 29. Вокруг столько суеты... ======

— До конца этапа осталось полчаса, — просветила нас вышедшая из-за кустов Темари, несущая в руках самодельную травяную корзину, полную ягод. За эти дни Темари и Канкуро немного привыкли к спокойному Гааре, но все остальные ещё косились с опаской — здесь он был еще более жестоким, чем у нас, и такая резкая смена поведения все еще пугала детей. Им всё казалось, что вот-вот Гаара вновь сойдет с ума и попытается убить их песком. Все четыре с небольшим дня мы потратили на тренировки. Конечно, к ним допускался только один Собаку из трех, и не нужно говорить, какой именно. Оставшихся двух мы просветили о том, “какие ягодки-грибочки кушать можно, а какие тут бяка.” Джуго порой психовал от подобного вегетарианского питания, и примерно раз в день бросал всё и срывался в центр Леса на охоту. Совсем мы тут одичали. Безразличный взгляд Джуго мазнул по смутившейся Темари, чтобы остановиться на мне. Ухмылка расцвела на его губах, отчего я подозрительно прищурилась. — Лис, как думаешь, те трое на дереве знают, что над ними сидит Кумохасиру*? — ну теперь понятно. Опять нас пытаются атаковать. Наивные. Трое на дереве с воплями упали на землю, и я расхохоталась. Кумохасиру я давно уже не видела, они одними из первых стали от нас убегать. Кумохасиру — это огромные пауки, обитающие в Лесу Смерти. Вроде там даже некоторые говорить умеют, но на контакт они как-то не спешат идти, а мы не очень то хотим. Что до обращения “Лис”, то Саске у нас Ястреб, Джуго — Паук, а Гаара — Енот. Мы решили не заморачиваться и просто взять свои предыдущие позывные, придумывать пришлось только Джуго. Саске, до этого дремлющий на ветку выше упавшей троицы усмехнулся, и попытавшиеся убежать Генины получили в спины по парализующей печати. Гаара молча забрал очередной свиток. — Небо. — коротко произнес он, небрежно бросив очередной свиток к горке таких же. За эти дни на нас нападали довольно часто. Песок легко подхватил парализованных Генинов, унося куда-то в дебри Леса, а я вздохнула, собирая в печать принесенные Темари ягоды, недавно пожаренное мясо, трофеи Канкуро в виде костей (он был почти счастлив, я толком ничего не поняла, только что-то о костяных куклах) и собранные Юу ядовитые иглы местных цветочков. — Все, закончились выходные. — потянулся Джуго как сытый кот, зевая. Темари с Канкуро явно не были согласны с “выходными” — именно они все эти дни убегали от мутантов, стоило нам отойти от них хоть немного. Хотя они смогли убить несколько монстриков, так что не настолько они слабые, как я думала. Саске спрыгнул с ветки, собрал в печать все свитки и встал возле меня, ожидая, пока соберутся остальные. — Паук, хватит спать, пошли. — устало потерла я переносицу, и Джуго тут же с улыбкой появился рядом, ненавязчиво забирая у меня из рук печати. Ему было совершенно плевать, что они совсем не тяжелые — при любом случае он забирал все из моих рук и нес сам, будь это теми же печатями или хворостом для костра. Я уже почти привыкла. Саске рядом неслышно фыркнул, смерив Джуго нечитаемым взглядом. Темари тоскливо вздохнула, незаметно косясь на Юу. Гаара тихо веселился. Я молчала. Канкуро с нежностью косился на печати, гадая, в какой из них лежат его прекрасные кости. Джуго расслабленно улыбался, идя вровень со мной. Идиллия, мать ее. Стоило нам дойти до Башни, как Саске бросил вытащеные из печати свитки на землю, на месте которых внезапно появилось облачко дыма. Появившийся из него Ирука оглядел нашу компанию и вздохнул. — Поздравляю, вы прошли второй этап буквально в последний момент. Есть вопросы? Мы четверо синхронно помахали головами, и Ирука кивнул чему-то своему. — Присоединяйтесь к остальным прошедшим второй этап.

Дальше все шло точно также, как я и помнила с прошлого раза. Точно также объявили о начале отборочных, точно также стоял, держа во рту сенбон, Гекко Хаяте. Нас провели на трибуны, и я... уснула. — Наруто, вставай, твой бой. — я сонно оглядела сидящего рядом Саске, на чьем плече я похоже и уснула. — Твой бой. — повторил он. — И сделай уже что-нибудь с собой, который раз ты уже засыпаешь днем? Я наморщила лоб, припоминая. Действительно, уже третий день я бесконтрольно засыпаю. Саске мягко усмехнулся, подталкивая меня к лестнице. — Мой бой уже был. — мои брови взлетели вверх. — Какой-то Генин из Звука. Саске что-то непривычно добрый и многословный, впрочем, какое мне до этого дело? Гекко окинул нас скучающим взглядом. — Сайко Тора из деревни Скрытого Песка Узумаки-Намикадзе Наруто из деревни Скрытого Листа. Начали! Сайко тут же принял боевую стойку, напряженно меня разглядывая. Я скептически посмотрела на него. Миг — и в меня летит сюрикен со взрыв-печатью.

...и Сайко Тора, парализованный, падает на землю. Трибуны затихли — самый короткий и непонятный бой за весь экзамен — и непонимающе нахмурился даже Хокаге. Нагато, сидящий возле Минато, улыбнулся мне, отчего я напряглась. Слишком опасно.

— Кхм... победитель — Узумаки-Намикадзе Наруто из деревни Скрытого Листа. Это был очень простой прием. Я просто ударила уплотненным воздухом по его шее, для такого трюка даже печати на требуются. Саске улыбнулся мне, когда я села рядом, Джуго явно был заинтересован. — Как ты это сделала? — подался он вперед, и я усмехнулась. — Воздух. — Джуго кивнул — привык, что я говорю только самое основное, а до остального он должен додуматься сам. Нам с Саске не нужна послушная кукла, Джуго должен уметь думать. Тут табло показало имя Джуго, и тот встал. — Джуго Юу из деревни Скрытого Листа против Инузука Кибы из деревни Скрытого Листа. Киба напротив Юу напрягся — против Джуго, лучшего ученика нашего выпуска — мало кто мог выстоять. Стоило Гекко дать отмашку, как оба отпрыгнули друг от друга в разные концы арены. Притих даже Акамару. Секунда, другая. Оба напряженно молчат, но я-то знаю, что Джуго легко может победить, лишь зачем-то опять играет на публику. Порой мне кажется, что он считает весь мир театром, а себя — актером. Хотя должна признать, актер из него отменный. Собачник резко рванул вперед, и кисти рук Джуго мгновенно превратились в острые когти, полоснувшие по лицу Инузуки так, будто разрезали воздух. Мальчик взвыл, Акамару, отброшенный Кибой в сторону от удара Юу, зарычал. Джуго усмехнулся. Киба просто не успел уклониться, ослепленный болью. Юу схватил его за плечи, и уже через несколько секунд Киба лежал без сознания, а сбоку заходится лаем Акамару. Вот и знаменитое усовершенствованное поглощение чакры. А я наконец задумалась о призыве. Комментарий к Глава 29. Вокруг столько суеты... *Кумохасиру — сначала хотела переименовать на Кумо (паук), но поняла что звучит не круто. Теперь у нас Кумохасиру (паукбеги). Примечание Гаммы и Беты.

Простите... экшен это вообще не мое, лучше бы вообще не писала...

Кхм... кто-то просил меня выложить результаты голосования за пейринг... 36 за Саске/Наруто, остальные просто дико отстают. Мне просто лень третий раз писать результаты, так что просто напишу лидирующий пейринг.

Прим. Гаммы: Саске теперь ястреб. И у Гаммы есть один вопрос, чем вам не нравятся жабы? Ведь они самый логичный вариант. Да и режим отшельника полезная штука. К тому же, разве это не повод ввести Джираю?

Прим. Беты: не стесняемся критиковать.

====== Глава 30. Танцы с Дьяволом ======

Я бегу. Бегу, падаю, сбивая в кровь колени, бегу сквозь взрывы и пламя. Бегу по пропитавшейся кровью земле, слышу, как грязь вперемешку с кровью противно хлюпает под ногами, но бегу. Дыхание давно сбилось, что просто неподобающе для Шиноби, но я бегу, упорно бегу, стараясь абстрагироваться от боли в боку, от черных точек перед глазами и нехватки воздуха, от горящих пламенем легких и опаляющего жара Катона вокруг. Война — это не просто пара строчек в книге. Теперь я это понимаю. Война — это запах горелой плоти, забивающий нос, это липкий, ледяной ужас, от которого подгибаются колени, это боль и запах смерти, впитавшийся в каждую клеточку тела. Это кровь, это тропа, состоящая из трупов, это запах разлагающихся тел твоих друзей и врагов. Зачем я бегу? Не знаю... не знаю, но почему-то я уверена, что бегу туда, где я сейчас очень, очень сильно нужна. Зачем? К кому? Как долго? Не знаю. — Наруто! — вскрик Хинаты больно резанул по ушам, и я медленно обернулся...лась? Кто я? — Наруто! Точно. Я Наруто. А... кто такой Наруто? Наруто... это такие спиральки в рамене. — Почему ты позволил мне умереть, Наруто? — Я? Что я сделал? Что... кто эта девушка? Почему она плачет? — За что? Почему ты убил меня, Наруто? А... кто такой Наруто? Это спиральки в рамене. Рамен... что это такое? Это... это лапша... кажется. — Для меня мир без тебя был бессмысленен. — продолжала девушка, и за ее спиной появились новые силуэты, которые я так и не могу вспомнить. — А ты? Что для тебя мир без нас? Где в нем смысл? Смысл? Смысл... что это такое? Что-то знакомое, что-то вертится на языке, что-то... бессмысленное. Не понимаю. Кто все эти люди? Почему они плачут? Почему они смотрят на меня? И... кто я? — Бессмысленно. Этот мир пуст и бессмысленен, так зачем же ты живешь? — девушка — или это парень? — печально посмотрела на небо, и все также подняли головы. И я поднимаю... Небо сочится черной кровью. Первые ее капли с шипением падают на землю, разъедая ее, будто кислота. В ноздри бьет приторный запах сладких, подгнивших яблок и крови. И я кричу. Кричу, срывая голос, но не смею оторвать взгляд от огромного, ничего не выражающего, растянувшего губы в безэмоциональной, натянутой, насквозь фальшивой улыбке лица, смотрящего на меня пустыми глазами, омываемого черной кровью, будто водой. А те люди улыбаются... — ...руто... Н...р..то... — относился до меня будто из-под воды смутно знакомый голос. Кого он зовет? Кто это “он”? — Наруто, черт побери! — неожиданно четко донесся до меня крик, полный каких-то странных ноток... точно. Это эмоции. Так. Эмоции. Какие именно? Прости, не мог бы ты повторить, я хочу разобрать твои эмоции?.. Из интереса я открыла глаза, и первым, что увидела, было бледное, перепуганное, неуловимо-знакомое лицо. Лицо облегченно улыбнулось, расслабляясь, и уткнулось лбом мне куда-то в район груди. Кто это? Ответ пришел сам. Саске. Кто такой Саске? Видимо, вот это перепуганное лицо. А почему лицо моего ручного Учихи перепуганное? Стоп. Ручной Учиха? Точно. Это перепуганное лицо, вернее, Саске. — Очнулась. — протянул чей-то голос сбоку, и я повернула тяжелую, будто налитую свинцом голову в сторону говорившего. Им оказался высокий, черноволосый парень с красными на кончиках волосами и разноцветными глазами — один был кроваво-красным, другой — изумрудно-зеленым. Джуго Юу, лучше просто Джуго — вспомнила я. Парень внешне был невозмутим, но я откуда-то знала, что он сейчас взволнован и испуган не меньше перепуганного лица, точнее, Саске. Рядом с Саске сидел бледный, какой-то потерянный мальчик с красными волосами и по-детски растерянными светло-зелеными глазами. На лбу его красовался красный кандзи “Любовь”, за спиной висела “тыква” с песком. Кто он? Кажется, Сабоку Горра... нет, Собаку но... Собаку но Гаара, точно! Что-то не так. Почему я ничего не помню? Что-то не так. Что-то совсем не так, и мне это не нравится. Где, черт побери, мои воспоминания?! Стоило мне об этом подумать, как все вернулось. Безболезненно, незаметно, но ощутимо. Тут же по мозгам ударил бешеный вопль всех Биджу сразу — впрочем, все стихли, услышав мой “ласковый” вопрос по поводу шума. Курама подозрительно облегченно выдохнул. Та-а-ак, чего я еще не знаю о своем подсознании? Саске так и не отстранился, напротив, незаметно сильнее сжал на моих плечах едва дрожащие пальцы, и медленно выдохнул, успокаиваясь. Готова поклясться, во время выдоха он сжал зубы и закрыл глаза. Я на автомате провела рукой по его волосам, боясь поднять взгляд на ночное небо. Боясь увидеть это грёбаное невыразительное лицо в черной крови-кислоте. Гаара осторожно подполз ко мне, осторожно ложась на колени и косясь на меня так, будто я сейчас сделаю что-то ужасное, и я слабо улыбнувшись, занялась пальцами и в его волосы. Джуго фыркнул, и я, усмехнувшись прекрасной актерской игре, кивнула и ему. Он понял, что это своеобразное приглашение, но просто сел рядом. Боялся, что его оттолкнут — а может, считал себя четвертым лишним. Я задержала дыхание, будто перед прыжком в воду, и резко подняла взгляд вверх, на небо. На совершенно чистое, обычное ночное небо с сотнями, тысячами ярких звездочек, небо. Невольно выдохнула. Это был лишь сон, не стоит так волноваться из-за кошмара, пусть и несколько необычного. Умершие мне и раньше снились. И плевать, что до этого я никогда ничего не забывала и не видела лицо. Плевать. Это. Просто. Гребаный. Сон. Не более. Тем не менее на душе скреблись Мататаби. Комментарий к Глава 30. Танцы с Дьяволом Ну... Я не знаю, что это. Впрочем, как и всегда. И нет, я еще не придумала, что за хрень произошла, но есть пока два варианта. В любом случае, озвучивания их будет спойлером, так что я “таинственно” промолчу. Ага. Сцука, я в конец уже ебанулась такое писать... и да, бета, тут ОЧЕНЬ много троеточий. Это вы еще моего классрука не видели, он... пишет... как-то так... ага...

Прим. Беты: Вычитал. Не стесняйтесь критиковать и предлагать идеи.

====== Глава 31. Посмотри в глаза — в них горят грехи ======

— Саске, ты уже можешь меня отпустить. — вместо этого его пальцы лишь сильнее сжали мои плечи, и я тяжело вздохнула. Это плохо. Гаара, поймав мой взгляд, поднялся с моих колен, и, подхватив Джуго, направился в сторону Конохи. Сейчас мы вновь ночевали в Лесу Смерти. Второй этап и отборочные закончились вчера, а сегодня мы уже вернулись в Лес. Саске даже не дернулся, когда я запустила руку в его волосы. До сих пор я видела его в таком состоянии только однажды, когда выяснилось правда о Сакуре. И это, честно говоря, пугало, ведь что делать, я совершенно не знала. В тот раз он сам отошел, но... скажем так, пара заброшенных деревенек этого не пережила. Боюсь, тут ему слишком опасно отпускать все, что накипело... — Ну и какого Мадары ты тут истеришь, Учиха? — он дернулся, и я мысленно выдохнула. — Где тот хладнокровный ублюдок, которого я знаю? Он слегка ослабил хватку, но на то, что он поведется на такую простую провокацию, я и не надеялась. Мы помолчали. Он все также неподвижно сидел, уткнувшись макушкой мне в подбородок, я все также на автомате перебирала его волосы. — Учиха Саске. — он вновь дернулся, но не отпустил. — Либо ты сейчас возвращаешься в наш бренный мир, либо я ухожу. Вздрогнул. Медленно, очень медленно разжал пальцы, но так и не отстранился. Ну надо же, это сработало. — Рассказывай,что случилось? — он медленно покачал головой. — Тогда я ухожу. Я дернулась, собираясь встать, но он вновь вцепился мне в плечо. Я села обратно, скрывая то, что сама на нервах. Этот чертов сон был слишком реалистичен. Что-то с ним было не так, и вопящие благим матом Биджу были прямым тому подтверждением. Еще и Саске... такой реакции у него не было очень давно. И если честно это его молчаливое бездействие пугало сильнее, чем если бы он рвал и метал, как я в тот раз. Это его молчание... — Ты... не дышала. Совсем. У тебя не было пульса. — тихо, хрипло произнес он, и я невольно прикрыла глаза, поняв, что с ним случилось. После смерти Сакуры Саске очень резко реагирует на любую опасность, грозящую Гааре или мне. Хотя раньше такого ступора у него не было. — Мы все проснулись от твоего крика. Ты кричала, а затем резко затихла. Шесть минут и восемнадцать секунд ты была... Я кивнула, когда он замялся, давая знак, что я поняла, что он не захотел говорить. Смерть близких для него — больная тема. Впрочем, как и для меня с Гаарой. Его реакцию я понимала. Своеобразная защита разума. Хотя того, что он отреагирует так, я не ожидала от слов совсем. — Бессмысленные боги... Саске, неужели ты думал, что я так просто умру? — он медленно поднял голову, и я с облегчением отметила привычное уже безразличное выражение на лице. — Саске... если будет нужно, я убью Шинигами, но вернусь. Узумаки — живучие твари, забыл? Он едва заметно кивнул, а затем внезапно протянул руку и коснулся моего лица. От холода по коже побежали мурашки — его пальцы были совершенно ледяными. — Что ты делаешь? — Убеждаю себя, что ты жива.

Ни Гаара, ни Джуго благоразумно не стали задавать вопросов, вернувшись утром, и за это я была им благодарна. А с рассветом, когда все встали, я торжественно объявила: — Пришло время призыва. — Саске ностальгически усмехнулся на моих словах. Этот Учиха никому никогда не покажет, насколько ему хреново. Самое страшное, что именно его молчание его однажды убьет. Нельзя держать все в себе, иначе эта боль сожрет его изнутри, но это не мое дело. Когда все станет совсем плохо, он придет ко мне с бутылкой саке. Всегда приходил. А не придет — приду я. Джуго, как примерный ученик Академии, подпрыгнул, поднимая руку, а в глазах его плясали черти. Как всегда придуривается. — А где мы возьмем свитки призыва? — У призывных животных, разумеется. — Гаара тоже заинтересованно вскинулся, и я не сдержала усмешки, подавив зевок. По понятным причинам, я сегодня не выспалась. — Запоминайте печати. Когда попадете в мир призыва старайтесь не шуметь и... короче, там вы как в тылу врага. Неизвестно, куда вас забросит и кто будет там обитать, потому в случае опасности вам нужно будет всего лишь прожить один час, по истечении этого времени вы вернетесь обратно. Я легко сложила несколько печатей, не подавая чакру в руки, и проследила, чтобы Джуго и Гаара повторили их в точности, как я. В Саске я не сомневалась, он мгновенно запоминал абсолютно все, даже без активированного Шарингана, так что ему повторение не требовалось. — А если нас выбросит где-то высоко в воздухе? — поинтересовался Джуго, и Гаара хмыкнул. — Ты владеешь Фуутоном, Паук. Я — песком смогу смягчить себе падение или подхватить себя прямо в воздухе. Еще вопросы есть? — я усмехнулась, глядя на вздохнувшего наигранно-грустно Юу. — Джуго глупый. Джуго рад, что Гаара-семпай все ему объяснил. Мы трое вздрогнули, услышав слишком знакомую манеру речи, и уставились на замолчавшего под нашими взглядами Джуго. — Никогда. Запомни, Джуго Юу, никогда не говори так при нас. Ума не спрашивать об этом у него хватило, и он решил ретироваться, сложив печати. Миг — и он растворится в облачке дыма. Его примеру молча последовал Саске. Гаара нахмурился. — Что тебе снилось? Я посмотрела на него пустым взглядом, от которого он вздрогнул. — Тебе лучше не знать. И исчезла в облаке дыма. А Собаку но Гаара был готов поклясться, что видел в таких знакомо-незнакомых темных глазах отражение замерзшего Ада. Комментарий к Глава 31. Посмотри в глаза — в них горят грехи Кхм... объяснение жопы из прошлой главы будет завтра. По итогам голосования лидируют с разницей в два голоса демоны и Куро. Выбирайте, комбинировать это или взять что-то одно.

Прим. Беты: Вычитал. Не стесняйтесь критиковать и трогать публичную бету.

Прим. Гаммы: Первое, попрошу давать мне прочитать перед тем как выкладывать. Второе, глава средняя, пустая. Третье, (это уже и к читателям) ваша Гамма художник, с руками из жопы, но художник. Вы не против того что у фанфика появиться обложка? Повторять за Бетой не буду, ждите следующей главы. Удачи.

====== Глава 32. Vite ======

Семья Узумаки-Намикадзе. Что возникает в вашей голове при этих словах?

Каждый житель Конохи знает, что это счастливая семья. Узумаки-Намикадзе знают, что счастьем здесь и не пахло. Каждый житель Конохи знает, что эта семья дружная, что друг за друга они порвут любого. Узумаки-Намикадзе знают, что теплотой в отношениях они похвастаться никогда не смогут. Узумаки-Намикадзе знают, что в их семье нет места девочке по имени Наруто. Эта девочка не вписывается в их картину мира. Эта девочка слабая, глупая, никчемная, истерящая и совершенно непонятная. Эта девочка презираема даже жителями деревни, пусть в основном и из-за запечатанного в ней Кьюби. Её ненавидят все. Минато Намикадзе всегда был добрым человеком. Очень добрым. Но доброту в мире Шиноби всегда убивают. И Минато тоже убили. Сломали, вырвали доброту и мягкость вместе с куском души, вылепили то, что было нужно им. Хокаге был странным человеком. Он легко мог отдать приказ об уничтожении целых деревень, спокойно перерезать горло младенцу и пытать женщину, но ради семьи он был готов на все. У него была прекрасная семья: любящая, красивая жена, сильная Куноичи, бывшая Джинчуурики Кьюби, Кровавая Хабанеро. У него был идеальный старший сын, имеющий огромный потенциал, обещающий вырасти настоящим гением и сердцеедом. У него были две очаровательные дочери-близняшки, которых он любил больше жизни. Минато понимал, что нужно в равной степени любить всех детей, но близняшки… близняшки были его светом. Даже Кушина в свое время не вызывала в нем такое ощущение радости, щемящей нежности и почти что одержимости, зависимости. Наруко была яркой, очень яркой. Как солнце, она опаляла своим жаром, освещала все вокруг яркой, солнечной улыбкой и мечтала стать Хокаге, чтобы защищать семью. Она была активной, всегда что-то делала, где-то бегала, что-то напевала под нос… Наруко всегда была чем-то занята, и это не могло не вызывать в бесчувственном для всех Хокаге умиление. Наруко всегда сияла, она любила весь мир и жаждала увидеть его целиком своими глазами. Наруто же… Она была полной противоположностью сестры. Девочка была тихой, спокойной, теплой. Она улыбалась не так часто, но каждая ее улыбка захватывала дух. Такая теплая, необъяснимо-печальная, нежная и совершенно неповторимая. Рядом с Наруто всегда было просто уютно помолчать, отдохнуть, уснуть, слыша размеренное дыхание рядом. Ничто в мире не вызывало в нем таких чувств. Хотелось защищать, оберегать, сделать все, чтобы они жили счастливо, чтобы ни в чем не нуждались, чтобы они выросли и нашли себе достойных мужей. Большего отцу и не было нужно. Весь его мир, внезапно оказавшийся таким хрупким, был разбит на осколки в тот миг, когда он увидел разъеденное ядовитой чакрой тело Наруко. А Наруто сидела рядом и надрывно, на одной ноте выла. Не рыдала, не кричала, а просто выла, как собака, потерявшая хозяина. И столько боли и отчаяния было в этом вое, что Минато забыл о погибшей Наруко. Все его существо, сама его суть рвались подойти, помочь, утешить, сказать, что все в порядке, что… Но на глаза попалось тело Наруко. И огромным усилием воли он затолкнул поглубже все порывы, желания и страхи. Наруто должна справиться сама, должна быть сильной, иначе в этом мире ее просто убьют. Уничтожат, причинят боль, какую причинили ему, вырвут душу, как вырвали ему. Боль, безнадежность, отчаяние, неверие — все это смешалось в Минато Намикадзе в момент, когда его дочь, его Наруко, — вернее, ее останки, — опускали в гроб. Но Шиноби, Хокаге, должен быть сильным. И Минато вновь запихнул боль куда подальше. Он понял, что переборщил с воспитанием Наруто лишь когда она впервые крикнула, что ненавидит их. Он стоял в ступоре и видел искреннюю ненависть, чистое безумие и дикую боль в таких родных потемневших глазах. Стоял и понимал, что сам, своими руками уничтожил свое счастье. Уничтожил, убил, стер в порошок последнюю из двух сестер, из двух человек, что дарили ему счастье, что дарили ему нежность и заботу. Сам. Наруто сходила с ума, а вслед за ней уходил, отдалялся от них, прыгал за ней в бездну безумия Нагато. Прыгал в эту чертову бездну, тонул во тьме, тщетно пытаясь спасти сестру, и Минато ничего не мог поделать. Просто не умел, не знал, что он может сделать. Он не умел выражать эмоции. Он потерял эту способность ещё на Войне. Как же Минато сейчас об этом сожалел!.. Сожалел, что не мог поддержать Кушину, мечущуюся между сходящими с ума детьми и любимым мужем, сожалел, что не мог сделать ничего. Минато видел, что одним своим присутствием причиняет своей семье боль, и он сделал единственное, что мог. Он отдалился еще сильнее, надеялся, что они справятся, что без него они смогут жить спокойно, верил, что он портил все. Но не помогло. Кушина не переставала плакать по ночам, Нагато не перестал изнурять себя тренировками, Наруто не перестала падать в эту гребаную бездну. Не помогло, лишь навредило еще сильнее. Минато не разбирался в человеческих чувствах, не понимал эмоций, не знал, что нужно человеку, и сам это прекрасно понимал. Он боялся, что может все усугубить, боялся окончательно уничтожить те остатки света, что у него остались, боялся убить само знание о том, что они в порядке, что они живы и здоровы. Без Наруко семья Узумаки-Намикадзе казалась инвалидом. Минато это понимал. Минато решил не вмешиваться, лишь бы не навредить еще сильнее. И однажды все изменилось. Просто в один ужасный, как и все предыдущие день, в кухню спустилась Наруто. Не та полубезумная, жалкая тень, не молчаливая истеричка, а Наруто. Та самая, светлая, тихая, спокойная, постоянно печальная и уютная Наруто, которую Минато когда-то сам же и убил. Вот только эта Наруто все же отличалась. В ее глазах постоянно проскальзывали льдинки, некоторое презрение и еще что-то странное, будто... сожаление? Боль? Надежда? Это было совершенно нечитаемое чувство. А еще спустя пару часов Минато узнал, что сутки назад его дочь была похищена. Узнал не от АНБУ, узнал не в первые же минуты, а спустя сутки. Из письма. Из гребаного письма, лежащего на краю стола под горой документов, оставленного АНБУ. Барс, что в тот день дежурил, немедленно был доставлен к Ибики, но ничего не сказал. Лишь безумно скалился, сплевывал кровь и смеялся, хрипло крича, что так этому демону и надо. Минато был в ярости, но при этом испытывал гордость. Наруто убила сильных Шиноби, не получив ни единого ранения, и это внушало, заставляло задуматься, как много еще скрывает его дочь. Он понимал, что просто не имел права общаться с ней, не после всего, что натворил, но чертово сердце рвалось на части при каждом взгляде на резко повзрослевшую дочь. Успехи Наруто в учебе выросли до среднего уровня. По докладам АНБУ она сдружилась с отбросом Клана Учиха, Саске, но это его не волновало, напротив, радовало. У его дочери появился первый друг спустя столько времени. А потом... потом миссия по сопровождению мостостроителя в страну Волн и доклад двух Учиха.

Скупые фразы, из которых можно было лишь понять, что Наруто помогла победить самого Момочи Забузу.

Минато до сих пор помнит, как Фугаку открывал и закрывал рот, узнав, что Саске не подпускал к бессознательной девочке ни Итачи, ни Шисуи, причем успешно, что заставляло гордиться. Его дочь в столь раннем возрасте заполучила доверие Наследника Клана Учиха. И не просто доверие, а преданность Учиха, о которой уже можно было слагать легенды. А затем внезапно наступил экзамен на Чуунина. Неожиданно-официальное поведение Наруто больно резало по сердцу, но недаром Минато некоторое время учился актерскому актерству. Молчаливая готовность атаковать даже Хокаге, со стороны мальчика Учиха вызвала умиление и уважение. Мальчик знал, что против Хокаге не выстоит и минуты, но все равно был готов вступить в бой, ещё и смотрел так... без ненависти, словно на букашку, что вдруг заговорила. Первый этап, Минато был впечатлен. Идеальные ответы на все вопросы, что у мальчика Учиха, что у Наруто. Минато до сих пор с теплотой вспоминал лица экзаменаторов и АНБУ, каждого из которых зарисовала его дочь на обратной стороне листка. Хотя присутствие на рисунке людей Корня заставило напрячься и задуматься, как она вообще вычислила кого-то из этих элитных ниндзя. Второй этап был скучен. Наруто, Саске и неожиданно присоединившийся к их компании Собаку но Гаара просто жили в Лесу Смерти, так спокойно и невозмутимо, словно это был их родной дом. А вот отборочные... лишь на них Минато понял, что имели ввиду Итачи и Шисуи, говоря, что Наруто всех еще удивит. Мальчишка против нее не выстоял и минуты. Саске тоже удивил. Лишь пара движений, и он вырубил противника. Тот мальчик, Джуго Юу, просто разорвал лицо Кибы. Это были даже не бои. Это было самое настоящее избиение. Было видно что эти трое принадлежат к совершенно иной лиге, как и спеленавший в песок Рока Ли Гаара. И Минато с азартом ждал третьего этапа, желая увидеть, что на это раз покажет дочь. Комментарий к Глава 32. Vite Ну... я пыталась.

Прим. Беты: Вычитал. Не бойтесь критиковать, предлагать идеи и трогать публичную бету.

Прим. Гаммы: Обложке быть! Хотя думаю что всем на это плевать. Глава понравилась! Гамме. Очень. Надеюсь что завтра (или уже сегодня?) поговорим. И вы реально использовали ту информацию про то что наследником был Саске в оригинальной АУ? Серьезно? Я думала что вы меня не слушаете. И я немного подправила текст (Очень даже много)

====== Глава 33. Итачи ======

Итачи и Шисуи были рядом сколько себя помнили. Два гения, два лучших друга, гордость Клана и родителей. Итачи Учиха очень, очень любил своего брата. Он видел, что Саске очень тяжело, что его презирают и не считают Учихой в полной мере из-за его врожденной проблемы, но тем дороже было то, что его драгоценный младший брат не сломался под всем этим. Тем ценнее была каждая его скупая, редкая улыбка, кривая, будто он разучился улыбаться, но искренне. Итачи был готов на все, чтобы помочь брату. Втайне ото всех, даже от родителей, он тренировал своего отото. Даже без Шарингана Саске имел большой резерв чакры и неплохие данные. У младшего брата Гения Клана было все, чтобы стать великим Шиноби, и Итачи старался сделать так, чтобы он стал этим самым великим. Итачи очень, очень сильно любил своего младшего брата и презирал всех, кто считал Саске никчемным самоуверенным идиотом. Когда Саске похитили, Итачи сорвался на его поиски одним из первых. И он испытал настоящую гордость, увидев, что это именно его отото так легко, не получив ни единой серьезной раны, убил тех ублюдков. Саске очень изменился. В обычно теплых глазах появились льдинки. Он смотрел на мир слишком взрослыми, слишком понимающими глазами человека, повидавшего очень и очень многое. Его любимый, глупый младший брат повзрослел в одно мгновение, Итачи не знал, нравились ему такие изменения, но он однозначно был рад от того, что отото теперь мог за себя постоять. Как-то Итачи заговорил с Нагато. Старший сын Хокаге, брат Наруто. Итачи помнил эту девочку еще той мягкой, теплой и спокойной, любящей мир и всегда готовой помочь. Нагато... Нагато сходил с ума. Нагато помешался на сохранении жизни сестры. Нагато жил Наруто Узумаки-Намикадзе, лишь ради нее и для нее. Итачи было немного печально видеть, как настоящий гений, один из умнейших людей, которых он когда-либо встречал, сходил с ума. Как тот, кто мог продвинуть вперед мир шиноби, медленно скатывается на самое дно. Но Итачи был умным человеком, он понимал, что это не его дело, и он не вмешивался. Лишь выслушивал все, что накипело у его красноволосого друга и пытался облегчить его участь. А еще был Шисуи. Единственный, кто по настоящему понимал все, что чувствовал Итачи, ведь испытывал точно то же самое — Саске был как брат и для него. Когда их двоих назначили сенсеями команды номер семь, они... удивились. Это если мягко. Команда была необычной, это точно. Два никчемных отброса общества и лучший ученик класса, склонный к безумию. И что самое удивительное, ни Наруто, ни Саске не соответствовали своим психологическим портретам. Они были другими. Это ощущалось почти на физическом уровне. Казалось, что разница в уровнях между ними слишком велика, и отнюдь не в сторону Гениев Клана Учиха. Это было бы даже смешно. Два сильнейших Шиноби из Клана Учиха опасались генинов. Это было бы даже смешно, если бы не было так жутко. Дети не смотрят так, как смотрят эти двое. Не смотрят как ветераны войны, не двигаются, как профессиональные убийцы, не умеют создавать гребаный Расенган. О, шок Итачи был неподдельным, когда он увидел крутящуюся в руке Джуго Юу голубую сферу чакры. И его обучила этому та, кого все в деревне считают тупой слабачкой. Вот уж воистину, не стоит недоценивать противника, даже если он друг. Итачи и Шисуи негласно решили не вмешиваться. Стать сторонними наблюдателями, не мешать детям и лишь смотреть. Смотреть, чтобы вовремя помочь и подстраховать. Но шли дни, недели, помощь так никому не потребовалась, а Гении начали подозревать, что сенсеи тут не они, а дети, от которых они за это время узнали довольно многое. Саске и Наруто понимали друг друга идеально. Не было никаких полувздохов и полувзглядов — эти двое инстинктивно ощущали, кто и что делает. Не просто слаженная, а совершенная боевая двойка, решившая по неизвестным причинам обучать того, кто на их фоне казался балластом. Как то неожиданно, резко появилась в их жизнях эта миссия по сопровождению в страну Волн. То, что девочка так легко поняла, что это не простая лужа, удивило, а способ, каким она обезвредила противников, позабавил. А затем... затем появился один из самых опасных Нукенинов Страны Огня, Момочи Забуза. Он был воистину монстром. Кеккей-Генкай Льда был опасен, а его техники били на поражение. Они, одни из сильнейших Шиноби Клана Учиха, не могли ничего ему противопоставить. Совершенно. Их просто убрали, сдвинуть с поля боя, будто ненужные игрушки, и это сильно било по самолюбию. А еще пугало. Они сейчас заперты в непонятном барьере, не могут выбраться, а этот монстр сейчас там, подходит к беззащитным детям. Итачи не знал, что чувствовал в тот момент, когда увидел дыру в груди любимого отото. Наверное, отчаяние. Боль. Страх. Ненависть к этому уроду, убившему его брата. И отражение своих эмоций Итачи видел в глазах Шисуи. Но ни один, ни другой не успели ничего сделать. Наруто будто озверела. Та спокойная, даже невозмутимая, но при этом мягкая для близких девочка в одно мгновение превратилась в кровожадного монстра. Итачи не был уверен, что даже вырававшийся Кьюби был настолько страшен, как эта хрупкая девочка, одним ударом разрушающая барьер, разрывающая грудную клетку живого человека, пусть и нукенина, только что убившего... о, нет. Эта тварь заслужила такое. Все прекратилось также резко, как и началось. Девочка вернулась в свое обычное состояние и тут же бросилась к Саске. Еще живому,что-то шепчущему Саске. Его дорогому умирающему отото. А затем... затем она... только за то, что она исцелила Саске, он был готов носить ее на руках, боготворить и делать все, что она скажет. Лишь за то, что его драгоценный брат сейчас жил, смотрел на него холодным предупреждающие взглядом и защищал Наруто от всего, даже от брата. Итачи был готов хранить тайну девочки до тех пор, пока она сама не позволит о ней рассказать. Это меньшее, что он мог сделать за то, что она спасла не только Саске, но и его самого — Подумаешь, маленькая просьба. И плевать, что такое не может даже Цунаде-сама, главное, что он, Саске, жив. В какой-то мере Итачи даже начал понимать Нагато. Знать, что самый дорогой тебе человек умирает, и не иметь возможности что-то сделать... Шисуи прекрасно его понимал, это было видно. И за это понимание Итачи был ему бесконечно благодарен. Первый этап экзамена на чунина заставил обоих давиться смехом. Слишком смешными были лица экзаменаторов и АНБУ, которых засекла необученная малолетка. Хотя сам факт таких способностей напрягал. Второй этап... ничего особенного. О том, что дети ночуют в Лесу Смерти знали только они, и Гении Клана не распространялись об этом своем знании. То, что у них в команде появился сын Казекаге, Джинчуурики Однохвостого, не удивлял. Они просто уже устали удивляться с этими маленькими чудовищами. Отборочные вызвали гордость. Все трое справились в противниками меньше, чем за минуту, и взгляды Хокаге с Фугаку приятно грели сердца обоих учителей команды номер семь. Такой смеси шока, неверия и чистейшего изумления они еще никогда не видели. И оба с нетерпением ожидали третьего этапа. Они знали, что их подопечные скрывают еще очень и очень многое.

Итачи сидел на полигоне их команды. Его не волновало то, что он сидел на голой траве, не волновал холод и ветер. Только что на его глазах все четверо, включая Собаку но Гаару, произвели обратный призыв. И он не знал, вернется ли хотя бы кто-то из них. Обратный призыв слишком опасная вещь. Страх... страха не было. Была какая-то пустота, будто он выгорел. Итачи слишком устал. Устал бояться за брата, устал волноваться, устал от... Послышался тихий шорох сзади, знакомые бесшумные шаги. — Что случилось? — Итачи невольно расслабился, ощутив чужое присутствие за спиной. Перевел взгляд на вставшего рядом Шисуи. — Ничего особенного. Просто эти идиоты ушли в свободный призыв. Шисуи усмехнулся, глядя на расслабленного Наследника Клана Учиха. Сел рядом, точно также, на голую траву. — Хватит уже беспокоиться, Итачи. Эти трое — теперь четверо, да, — постоянно творят какую-то херню. И всегда выбираются из нее живыми. Просто... доверься их удаче и расслабься. Нервные клетки не восстанавливаются. Итачи глухо усмехнулся, прикрыв глаза, и выдохнул, глядя на постепенно светлеющее небо. Может, и правда стоит поверить?.. Комментарий к Глава 33. Итачи Не бечено

Прим. Гаммы: Ля какой Итачи. Скажу честно что от вас этого не ожидала Автор-сан. И спасибо что прислушались к моей просьбе. Удачи!

Прим. Беты: Твою мать! Я не соглашался бетить такое! В общем, первую половину отбетил, а вторую ну нафиг.

Прим. Гаммы: Ахахахахахахахаха

Прим. Автора: Ладно, вторую часть удалю нахрен. Но ссылочку оставлю.

Это, скорее всего, вбоквелл. Изначально планировалось просто написать немного слэша, но в итоге вышло... это. Да, это Слэш. Шисуи/Итачи, если точнее. Мы с Гаммой чертовы слэшеры... считайте это полной версией главы. В будущем это фигурировать не будет и эти двое будут просто друзьями. По сути это просто плод фантазии больных головушек Автора и Гаммы.

https://ficbook.net/readfic/9177937

====== Глава 34. Что такое жизнь и на кой хрен она нам сдалась?.. ======

Облачко дыма на мгновение закрыло обзор, а в следующее мгновение Собаку но Гаара открыл глаза где угодно, но не в Листе. Сухой, знакомый воздух, грубо режущий легкие. Родная жара, палящее солнце, горячий, мягкий, податливый мелкий песок под ногами. Песчаные барханы, плывущий от жары воздух, обжигающий ветер и пронзительно-синее небо с ярким золотым пятном-солнцем. Гаара слегка недоуменно оглядел пустыню, в которой не видно было даже кактусов и верблюжьих колючек. Совсем ничего, кроме песка. Бывший Казекаге сделал шаг вперед, и в то же мгновение понял, что проваливается вниз. Прямо в зыбучие пески.

— Что это? Гаара медленно открыл глаза. Он жив? Последним, что он помнил, были зыбучие пески... Казалось, песок забрался везде. Во рту между зубов с хрустом перекатывались эти крохотные камешки, казалось, они даже пытались забраться под кожу, чтобы попасть в вены, смешаться с кровью. Собаку но медленно, осторожно открыл глаза, помотал головой, сбросив этим пару песчинок с век и оглядел растерянным взглядом светлых глаз небольшое собрание... скорпионов. Вокруг него собралась небольшая армия этих ядовитых паукообразных самых разных размеров. Некоторые из них достигали размеров в несколько метров, некоторые едва ли могли достичь пары сантиметров. Здесь были самые разные виды, большинство из которых не знал даже он, коренной житель пустыни, и что-то ему подсказывало, что не существует скорпионов с жвалами, почти как у пауков, но разительно от них отличающихся даже размерами, и тем более не бывает по три-четыре хвоста, которые он заметил у некоторых. И вся эта толпа собралась вокруг него, разглядывая, клацая твердыми конечностями по песчанику, некоторые даже сидели на песчаном потолке и стенах. От такого внимания становилось не по себе, но Гааре не привыкать к недоброжелательным взглядам. Он в ответ смерил плотоядно клацающих подозрительно сочащимися чем-то прозрачным жвалами скорпионов ледяным взглядом, выпуская немного КИ Шукаку. Было довольно трудно усмирить местного безумного, неуправляемого Однохвостого, но Гаара, как один из напарников последней Узумаки, неплохо разбирался в печатях. Переделать и усовершенствовать расшатанную и держущуюся только на честном слове печать не потревожив мечущегося и вопящего енотовидного пса было сложно. Очень сложно, но Гаара не был бы собой, если бы не сумел такой мелочи, так что теперь безумный Шукаку мог лишь бессильно злиться, сидя в черной комнате, внешне не имеющей конца. Зато Гаара мог в любой момент использовать чакру и КИ Однохвостого, которых было предостаточно. Скорпионы единой волной отшатнулись от Гаары, который наконец смог спокойно встать, и из толпы вышел один средний по размерам паукообразный светло-песчаного цвета, смотрящий на бывшего Казекаге всеми шестью черными глазками-бусинками. Тот вскинул тонкую бровь, давая понять, что слушает. Скорпион недовольно дернул усиком, непривычный к такой наглости, но все же заговорил: — Мое имя Омонацу, странный двуногий енот, и я нынешний глава величайшего и благороднейшего Рода Куреетосари. Назови свое имя, необычное создание. — Собаку но Гаара. Человек. — коротко представился Гаара, и скорпионы зашептались на незнакомом языке. Как тогда Омонацу с ним говорил?.. — Назови цель твоего прибытия сюда... человек. — после долгой паузы потребовал Омонацу, что-то для себя решив. Гаара нахмурился, но решил, что сейчас находится не в самом выгодном положении, а потому стерпел приказной тон. Но мысленно запомнил. — Заключение контракта призыва. Наступила абсолютная тишина. Казалось, никто даже не дышал, не шебуршал и не передвигался. Все вокруг замерли, чего-то ожидая. Омонацу покачал хвостом, выдавая непонятную эмоцию. — Ты не шутишь, человек? Ты прибыл сюда, в Годайнособаку, для заключения контракта призыва с нами? Гаара молча кивнул, и все вокруг взорвались гомоном, шумом, шипением и стуком твердых ножек по твердому старому песчанику, протоптанному не одним поколением скорпионов. Среди этого хаоса относительно спокойным остался лишь Омонацу, но и его усики подрагивали в опаске и недоверчивой радости, разрушая весь его серьезный вид, насколько он вообще может быть у скорпиона. — Следуй за мной, Собаку но Гаара, и не отставай. Пришлось немного попетлять между гомонящими и шипящими скорпионами, но в конце концов они все же вырвались в тихий прохладный коридор, также состоявший из песка. Омонацу повернулся в сторону темного коридора, о чем-то думая. — Знаешь, Собаку но Гаара... последний контракт на призыв был заключен нами более трех поколений назад. Люди... никто уже не помнит, какие вы. Человек стал для нас лишь легендой, страшной сказкой, которой пугают детенышей на ночь. Вы, люди,что жестокие и беспринципные эгоисты — так написано в Священной Рукописи. Когда-то восьмой Глава Рода закрыл наш мир от вас, людей, поставив лишь одно ограничение. Одно, но из-за него люди больше к нам не попалали. Знаешь, какое? Конечно, не знаешь... он поставил ограничение на корыстные и плохие намерения. Люди, желающие силы ради силы или мести просто не могли к нам попасть. Ты первый человек, которого я вижу. Надеюсь, ты станешь первым, но не последним, и наши дети, наши внуки однажды увидят те высокие растения с зелеными головами и мягкий живой ковер под ножками вместо песка. И в свитке появилась третья подпись кровью. Комментарий к Глава 34. Что такое жизнь и на кой хрен она нам сдалась?.. Прим. Беты: Вычитал. Не стесняйтесь критиковать и предлагать свои идеи.

====== Глава 35. Я все равно тебя найду... ======

Открыла глаза я в совершенно незнакомом месте, что, честно говоря, не удивительно. Обратный призыв, как-никак.

Вокруг меня был лес. Ярко-зеленая, насыщенная и густая листва, высокие деревья, лианы, частые золотые лучи солнца, пробивающиеся сквозь кроны деревьев. Это джунгли? Интересно… Откуда-то издалека слышался плеск воды, и я вполне здраво рассудила, что, возможно, именно возле воды я и найду свой призыв. По пути я успела несколько раз перепутать змей с лианами, едва избежав укусов, встретить аномально огромных пауков размером с ладонь, зависнуть, увидев зеленую птицу с синими клешнями, как у краба, и, устав уже удивляться, пропустила перед собой огромную ворчащую бабочку размером в полтора метра. Чует моя задница, с этим лесом что-то не так. Еще спустя одного аппетитно хрустящего чипсами(?!) желтого комара размером с меня и трех крошечных большеглазых светло-карамельных оцелотов размером с мой указательный палец (каюсь, не удержалась, взяла одного милаху с собой… ну они же так мило пищали, Ку, не ворчи!) я наконец дошла до места, откуда слышался плеск воды. Это было озеро. Огромное, тёмно-синее, местами светло-бирюзовое озеро, вокруг которого совершенно не было деревьев. Золотой, мягкий песок вокруг, будто пляж. И дерево в центре. Огромное, черное дерево с раскидистыми ветвями и спускающимися вниз, до самой воды, тонкими лианами-ниточками серебряного цвета. И лишь на другом конце озера спокойно сидел маленький леопард ростом примерно мне по колено, с интересом смотрящий на меня своими темными глазами. Я подошла к нему. И вот мы стоим и молча смотрим на дерево. Идиллия.  — Что ты здесь делаешь, голая обезьяна? — Курама в подсознании истерично заржал. Я тоже не сдержала смешка, и кот посмотрел на меня с легким недоумением.  — Я не обезъяна. Я человек. Меня зовут Узумаки Наруто, а тебя? Кот расслабленно прикрыл глаза, ложась на белоснежный песок.  — Я Абиссу, человек. Как ты сюда попал, человек? — я фыркнула, но промолчала. Мало ли, может, он не видел никогда людей?  — Сложила печати обратного призыва и оказалась здесь. Хочу заключить с вами призыв. Это ведь вы здесь доминирующий вид? Абиссу лениво приоткрыл глаз, и я погладила его. Сначала в его глазах читалось недоумение, а потом он замурчал, кажется, неожиданно даже для самого себя.  — Что такое призыв, человек? — промурчал он, вновь закрыв глаза. Странно. Он впервые слышит о призыве?  — Это… я смогу призывать любого из вашего народа в свой мир для помощи. Вы будете помогать мне в битвах, научите режиму Мудреца, а я взамен буду помогать вам, делать то, что не можете вы по тем или иным причинам. Абиссу покивал, не открывая глаз.  — Призыв — это интересно... это весело... это новый мир и новые враги... Мой народ согласен заключить с вами, людьми, призыв. Я растерянно моргнула. Вот так просто? Без проверок и драк? Просто поговорить? Подозрительно просто...  — Хорошо, где ваш свиток призыва?  — А что такое свиток призыва? Ну конечно, расслабилась, решила, что все так просто. Да когда мне легко было? Вот даже призыв не знает о том, что он призыв.  — Свиток призыва... это такой рулончик бумаги или пергамента, в котором человек пишет свое имя кровью. Кот под моей рукой на мгновение задумался, даже перестав мурлыкать, и дернул ухом.  — Да, кажется, было что-то такое. — не успела я обрадоваться, как кот продолжил: — Но этот... свиток у нас похитили волки около трех поколений назад. Ну конечно, почему бы и нет, серьезно? Сраться с волками за свиток призыва кошек... только я так могу.

Вопреки моим ожиданиям Абиссу повел меня вовсе не в поселение своих сородичей, а прямиком в сторону логова волков, как он объяснил, лежа на моей голове. Вот уж воистину, кошки — наглейшие создания. — А почему мы идем сразу туда? — поинтересовалась я у дремлющего леопарда. — Потому что когда ты умрешь при встрече с ними, мой народ не будет печалиться, ибо не знал о твоем существовании. Логично. Вот только почему-то по спине пообещали мурашки, особенно от этого “когда”, будто сомнений в моей смерти не было. Курама, как единственный бодрствующий Биджу (остальные вот уже неделю бессовестно спали без задних конечностей) тихо приказал быть настороже, и я решила последовать его совету. Как выяснилось, не зря. Из-за дерева вылетел волк. Вот только этот был огромным, с черными клыками, сочащимися ядом, и звездой из более светлой шерсти на лбу. Одна только его лапа была примерно с меня размером. И вот это, порыкивая, двинулось на меня. Абиссу даже не напрягся. В руке мгновенно сформировался Расенган, и волк, не ожидавщий странной крутящейся штуки в руке лысой обезьяны, на мгновение замер. Это его и погубило. Расенган по сути своей — сгусток чакры, способный даже в маленьких объемах разорвать к демонам руку. А теперь представьте, что будет, если огромный сгусток дикой энергии со всей дури влетит в живое существо. Ожидаете того, что противник просто отойдёт в сторону? Ну-ну, ожидайте и дальше. Вот и Абиссу ожидал чего угодно, но не кровавого фонтанчика, а потому, истошно заверещав, мгновенно слетел с моей головы. Он кот, ему простительно пугаться кровавой лужицы на месте недавней твари раз в десять больше него самого. Кажется, он и сам смутился своему порыву, а затем с интересом уставился на лужицу, оставшуюся от волка. — Все люди обладают такой силой? — Нет, не все. — покачала я головой. — Многие умеют управлять стихиями, двигаются быстрее и ходят по любым поверхностям даже вверх ногами. Кот заинтересованно качнул кончиком хвоста, блестя глазами. — Многие представители моего народа управляют огнем или же ветром. Мы очень быстрые, ловкие и сильные. Стать доминирующим видом здесь было сложно. Я перевела взгляд на кота, который медленно поднял голову в небо. — О чем ты? Глаза леопарда мрачно блеснули. — О том, что мы уничтожаем все, что представляет для нас опасность. И молниеносно бросился прямо на меня. Так быстро, что я не могла различить его движений. Курама обреченно застонал. Комментарий к Глава 35. Я все равно тебя найду... Интерес к работе пропал, пишу чисто на упрямстве. Напишу еще две-три главы и закончу первую часть. Скорее всего позже начну писать вторую, но на данный момент мне просто не хочется продолжать работу. Не хочу оставлять ее замороженной, потому все же допишу. Можете считать это открытым концом, или же просто первой частью, ибо вторую часть я писать когда нибудь буду. Ссылку оставлю в примечаниях автора, если все же решу продолжать эту историю. Постараюсь закончить за эту неделю. Это не конец, просто они вышли из лиги региона и переходят к чунинам. Проведу третий этап, сделаю их чунинами — и все, адьос. Помогите с призывом для Саске, позя. Гамма упорно игнорирует мои вопросы насчет его призыва, тема открыта уже больше недели. Даже призыв Наруто не могли определить, пришлось самой гадать в последний момент... помогите хотя бы с Учихой. И да. Никаких богомолов, аквариумных рыбок, попугайчиков, хомячков, крысок, зайчиков и т.д. Это было бы конечно неожиданно, но Саске совсем не подойдет...

Прим. Беты: Вычитал. Не стесняйтесь критиковать и предлагать свои идеи.

====== Глава 36. Не все то, чем кажется. Демон окажется святым, а ангел — Королем Ада... ======

Примерно в то же мгновение, как на меняпрыгнул оскаливший клыки Абиссу, перед моими глазами мелькнул знакомый черный комочек меха с кучей хвостов. И вновь исчез.

И леопард пролетел мимо, в паре миллиметров от моего лица. Когда я запоздало обернулась, то увидела лишь Абиссу, черные когти которого резко удлинились и с тихим хлюпом вошли точно в глазницу взвизгнувшего белого волка. Смерть наступила мгновенно. Когти выкололи глаз, повреждая мозг, и волк просто умер. Почти безболезненно, если не считать того мгновения, когда ему выкололи глаза. А Абиссу лениво оглядел монстра, садясь рядом с трупом и со снисходительным весельем глядя на меня. — Мы уничтожаем все, что может представить для нас угрозу, пока оно не стало слишком сильно. — повторил кот, коготком подцепив бегущего мимо муравья и разглядывая его с ленивым интересом. — Тем не менее мы очень любим сильных противников. К сожалению, здесь мы не можем иметь таковых, чтобы они не угрожали нашей популяции по настоящему. Мы бережем детенышей от чужаков. То, что ты называешь свитком, находится в нашем логове. И кот, ехидно сверкнув глазами, прошел мимо меня. Вот же... хотя должна признать, что в какой то мере Абиссу прав. Нельзя приглашать домой незнакомца. А вот незнакомца, способного уничтожить волка-переростка, мирно общающегося с потенциальным врагом и обещающего хороших противников — вполне можно. Кошачья логика — она такая логичная. А вот с Куро нужно разобраться. Почему я внезапно увидела именно его, и как это вообще вышло? К тому же его очень давно не слышно, и это начинает напрягать. Все с твоим пухом нормально. Волнуется, кипиш поднял, решил, что тебя убивают. Я едва успел вернуть его обратно, ты действительно его видела. Этот мелкий идиот вылез из твоего подсознания, порываясь убить этого недокота. — рыкнул Курама, зевая, и я выдохнула. Ну хоть не галлюцинации, и то хорошо. Однако больше тянуть нельзя. Пора уже решить, что делать с Куро. По пути, как это ни странно, мы не встретили никого. Вообще. Не было даже бабочек-мутантов и птицекрабов. Будто все исчезло. Была у меня мыслишка, что все разбежались от Абиссу, но это же глупо, да? Не могут же все ощущать его приближение и бояться настолько. Ведь не могут же? Вокруг было тихо. Только из-за камней изредка выглядывали такие же маленькие леопарды, провожающие нас жесткими, настороженными взглядами. О том, что здесь живет вообще хоть кто-то, догадаться было невозможно. Просто вокруг камни, скалы, трава — вообще ничего, что говорило о жизни здесь. Тем не менее наличие котов говорило об обратном. Либо они живут под землей, либо на деревьях, либо меня наебали и сейчас ведут в ловушку. Если верно последнее, то волноваться не о чем. Это мир животных, так что людей, кроме меня, конечно, здесь нет. А значит, Курама может вылезти из моей головы и наконец растрясти свой мохнатый зад. Однако Абиссу, вопреки моим ожиданиям, привел меня в пещеру. В небольшую, совсем крошечную пещеру с постаментом. Каменным. Выцарапанным когтями. Что-то мне уже не по себе. Нет, серьезно, я даже движения Абиссу не могла различить. А его когти действительно острые, еще и способны удлинняться так, чтобы повредить мозг здоровенного волчары и выцарапывать из камня постамент. Это начинает пугать. — Вот это то, что ты называешь свитком? — я оглядела лежащий на постаменте свиток и молча кивнула. Кот расслабленно лег на камень, прикрыв глаза. — Этот... свиток находится у нас столько, сколько мы себя помним. По легендам его подарил Бог первому из нас, приказав хранить эту вещь так, как мы хранили бы своих детенышей. Теперь понятно, зачем нам нужен этот предмет. Интересно. То есть здесь он не солгал, и они действительно никогда не встеречали людей? Быть то не может. Тем не менее, судя по всему, это было правдой. И в свитке появилось первое имя, написанное кровью.

Я спустилась в подсознание сразу, как смогла, и тут же меня сбил с ног пронзительно пищащий комочек черного меха, смотря на меня ярко сияющими синими глазами, едва заметными под шерстью. Курама глухо хмыкнул. В углу дремали Биджу. — Что скажешь? Ты не мог не изучить его, пока меня не было. И что это была за хрень во сне? — Кьюби оскалился, кивая, пока я пыталась отцепить от себя сопротивляющегося Куро. В итоге я забросила это занятие, и комочек, удовлетворенно пискнув, удобно устроился на моем плече. — Это не совсем Биджу. — я выгнула бровь, давая понять, что случилось дальше. — Он... другой. Просто другой. А вот насчет твоего сна... одновременно с тем, как ты увидела в нем лицо, нас всех посетило одно чувство смутно знакомое, неуловимое. Шукаку считает, что оно чем-то похоже на то, что мы испытывали, глядя на первого жителя этого мира. Когда мы только родились, Рикудо активно общался с неким существом. Оно было очень похоже на человека, однако при этом сильно от вас отличалось... *** Курама с интересом смотрел на подошедшего к ним человека, смотрящего на него своими кроваво-алыми глазами. — Интересные создания, Рик. — вынес вердикт он, склонив голову вбок. Рикудо глухо усмехнулся, кинув взгляд в сторону остальных Биджу. Человек был... странным. Он был высоким — выше Рикудо, но это не казалось несуразным или неправильным. Высокий, стройный, обманчиво-расслабленный, Биджу он казался великаном. Бледная кожа. Длинные, тонкие пальцы. Кроваво-алые, скучающие глаза. Легкая ухмылка на припухлых губах. Тонкие, чуждые черты лица, чем то отличающиеся от всех, кого раньше видел маленький Курама. Его черные волосы, небрежно уложенные на голове, в тенях причудливо отливали кровью, и ни один волосок никогда не выбивался из этого небрежного беспорядка. Безукоризненно-идеально. Одет он был также чуждо, словно прибыл из иного мира. Курама никогда не видел такой одежды. Неизвестный черный материал, длинные штаны, блестящие остроносые туфли. Рубашка была темно-красной, а поверх нее был одет пиджак из точно той же черной ткани, которая безумно ему шла. На тонкой шее был повязан странный кусок ткани черного цвета, который этот человек называл галстуком. Эта странная одежда безумно ему шла, но создавалось такое ощущение, будто... Курама даже не знал, как это описать. Будто он чужой. Этот человек пах кровью. Этот стальной запах, неизменно тянущийся за ним тонким шлейфом Курама помнил также отчетливо, как и Рикудо. Черты лица этого существа оставались в памяти, но лишь по отдельности. Всякий раз, как он пытался вспомнить его лицо целиком, что-то неизменно казалось ему не таким, будто он что-то упускает, будто пытается собрать пазл из неподходящих деталей. А еще Курама помнил, что это человек всегда ухмылялся . Неважно, что происходило и о чем он говорил, на его губах всегда цвела ухмылка. Неважно, что он делал, она была его вечным спутником. Пытал ли он людей или общался ли с Рикудо. Убивал ли он или читал книгу. Он всегда ухмылялся. И эта ухмылка его долго снилась Девятихвостому Демону Лису в кошмарах. Комментарий к Глава 36. Не все то, чем кажется. Демон окажется святым, а ангел — Королем Ада... Хочу поменять ник, но не уверена, что оно того стоит. Я уже привыкла к этому, но знакомая говорит, что этот никуда не годится. Стоит ей верить?

Она считает, что мне лучше взять это. Сомнения грызут до последнего. Такой уж я человек — пока не буду полностью уверена, делать ничего не буду...

✠✞Ђĕтȅлѣŗęṻʓě✞✠

Ну вот и появляются понемногу демоны и “Куро хочет кушать”. Небольшой спойлер: Куро связан с демонами. Самую чутчку, но все же... а все из-за того, что с Наруто сделал Рикудо тогда, еще в самом-самом начале.

Прим. Гамма: Что же... Надеюсь автор заделает перерыв вместо того что бы читать это...

====== Глава 37. Умирая каждый день ======

Джуго ощущал холод.

Было очень, очень холодно. Этот холод пробирал до костей, от него в жилах застывает кровь, и страх тут ни при чем.

Джуго не ощущал ничего. Абсолютное, всепоглощающее спокойствие, равнодушие и безразличие. Ему нравилось это ощущение. Нравилось, когда все вокруг кажется таким пустым, когда не хочется делать ничего, когда кажется, что он всего лишь спит. Туман вокруг ненавязчиво застилал обзор, хотя оглядываться не очень то и хотелось. Запах тумана и росы напомнил о том утре, когда он сидел перед трупом отца, и, что самое прекрасное, ему было плевать на это. Не было боли и того оглушающего чувства вины. Послышался плеск воды, и Джуго с отстраненным недоумением отметил, что он, даже того не осознавая, идет к серебряной реке. Туман немного отступил, и мальчик понял, что находится на пустынной равнине, которую делит на две части та самая странная серебряная река. Берег за рекой был ярким, светлым. Там цвели деревья, там падали медленно листья сакуры. Там сидела женщина, мягко улыбаясь, и на глаза впервые за годы набежали слезы. Женщина была очень красивой. Невысокая, хрупкая, светловолосая. Ее черные глаза смотрели с полузабытой лаской и нежностью, наполненные слезами. Тонкие, длинные пальчики, подрагивая, тянулись к нему, словно пытаясь обнять, схватить... Мама.

Сколько было в этом слове для Джуго Юу...

Он ее совсем не помнил. Лишь этот ласковый взгляд, эти мягкие пальцы, эти светлые волосы и тихий, самый красивый на свете голос. — Юу... иди ко мне, сынок.— прошептала она, светло улыбаясь. Что-то звало мальчика, манило туда, к ней, к свету, теплу и жизни, но... Перед глазами встала совершенно другая светловолосая девочка, смотрящая на него с точно такой же заботой, которую поддерживал за предплечье смутно знакомый черноглазый брюнет. Кто они? Почему он вдруг расхотел идти к маме, почему хочет вернуться туда, где его ждут эти двое?.. — Иди сюда... иди ко мне... Юу... — шепот становился все громче, все резче, все свистяще, и в один момент Джуго резко отшатнулся от самой кромки воды. Та, что выглядела, как его мама, на мгновение превратилась в полусгнивший труп. Пустые черные глаза, облезлая кожа, запекшаяся кровь... это была не его мать. Это было что угодно, но не она. Существо, поняв, что мальчик не пойдет к ней, не пройдет за реку, взревело. Пронзительный визг разнесся по округе. Существо металось по тому берегу, тщетно пытаясь прорваться к Юу, однако река была для него надежной преградой. По какой-то причине оно не могло коснутся этой воды, и Джуго, поняв это, уже спокойнее попытался рассмотреть монстра. Нега и равнодушие разбились осколками, когда его мать внезапно превратилась в это. От облика матери не осталось ничего. Все тот же труп, только уже порой визжащий что-то нечленораздельное, размахивающий резко отросшими когтями и клыками. — Что ты, черт побери, вообще такое? — невольно вырвалось у мальчика, и он резко вздрогнул, когда его плеча коснулись ледяные пальцы. Позади стоял парень. Чем-он неуловимо отличался от всех, кого Джуго видел ранее. Черты лица были иными, разрез глаз, контур губ — все отличалось. Его пронзительно-синие глаза смотрели со снисходительным интересом, будто чего-то ожидая. Темно-каштановые волосы были небрежно взъерошены, что ему очень шло. И ни единого изъяна, нигде, он казался идеальным. Однако страх почему-то сжимал сердце, будто говоря, что этого существа стоит опасаться. — Это Низший. — мальчик тупо моргнул, не понимая, о чем говорит парень. Тот усмехнулся, кивая в сторону беснующейся твари по ту сторону. — Ты спрашивал, кто это. Это Низший. Они принимают облик людей, что тебе дороги, заманивают на ту сторону и сжирают твою душу. Незавидная участь, признаться честно. Ты знаешь, чего хочешь, потому Низший не смог тебя забрать. Они помолчали. — Кто вы? — поднял голову Джуго, слегка прищурившись — из-за вновь поднявшегося тумана было видно очень мало, и лицо человека было видно лишь смутно. — Я Смерть. Шинигами, если по вашему. — любезно пояснил парень, и Джуго резко побледнел. Парень... мужчина... оно лишь мягко рассмеялось на такую реакцию. — Не беспокойся, дитя, ты еще жив. Кажется, ты искал себе призыв. — он оторопело кивнул, медленно моргая. — У тебя очень интересная биография, дитя. Признаться честно, твое появление здесь было удивительно даже для моих... знакомых. Пока тебе рано о них знать, Джуго Юу. Парень усмехнулся, бросив на мгновение ставший ледяным взгляд в сторону твари по ту сторону, и та замолкла, мгновенно скрывшись в ставших сухими и облезлыми деревьях. — Так мой призыв — это... — облизнул губы мальчик, и Смерть кивнул. — Да. Твой призыв — души умерших, включая и Низших. На данный момент ты способен призвать только их, если говорить откровенно. Опыта маловато. Не беспокойся, они будут вынуждены тебе подчиняться при призыве. — прекрасно понял мысли мальчика Шинигами, улыбаясь. — Я не очень рад тому, что мои любимые души будут вынуждены слушать жалкого смертного мальчишку, что не способен даже разорвать оковы системы, однако вряд ли они сами упустят возможность навестить реальность. У Джуго дернулся глаз. Шок постепенно проходил, и привычный прилив наглости останавливало лишь понимание того, кто сейчас стоит перед ним и что оно с ним сделает в случае чего. Наруто будет в восторге. Комментарий к Глава 37. Умирая каждый день Пишу чисто на зачатках силы воли. Поразительно, если учесть, что когда я только начинала писать эту историю, я не могла себя заставить даже встать с дивана, если не хотела. Зато почерпнула из этой работы эти самые зародыши силы воли и некоторый опыт. Спасибо Levi D. Rick, который честно пытался заставить меня писать проду. Без него я бы просто не начала писать эту главу. Прода с Саске будет нескоро. Я хотела написать про Джуго последним, но о призыве Саске я просто ничего не знаю. Не понимаю, что ему дать. Спрашивала совета даже у знакомых из реала, идей нет вообще. Так что сейчас у меня ситуация, в которой говорят “Жопа.” В муху и вдохновение я никогда не верила, да и сейчас не верю, считаю это просто главой отговоркой авторов от долгого безделья, так что отговорки на тему ''муз съебался” вы от меня не дождетесь. Я признаю, что мне лень заканчивать эту работу, нет ни сил, ни желания. Осталось максимум две главы, их допишу и все, адьос, ребятушки.

Насчет призыва Джуго.... Гамма предложил мне хорошую идею-обоснуй того, что такое аномалии, а я превратила эту хорошую идею вот в ЭТО. Сорян. Но эта херня с мертвыми и призраками еще пригодится, поверьте. Не бомбите сильно, это у гг и ко есть супер-плюшки типа опыта и Биджу, у Джуго такой херни нет, вот и сравниваю силы.

====== Глава 38. Спектакль окончен, расходимся... ======

Мы появились на поляне одновременно, все были целы, живы и здоровы. Хоть это радовало.

Джуго как-то странно посмотрел на меня, стряхивая с плеча пыль. А, нет, он смотрит мне за спину. Мне даже оборачиваться не было нужно, чтобы понять, что там никого нет.

Саске усмехнулся, заметив меня.

— У тебя снова жабы? — не успела я ответить, как из кармана послышался мявк. Еще. И еще один. Джуго явно сдерживал хохот, глядя как я достаю из кармана того самого мелкого кота-леопарда, который помещался у меня на ладошке. Он пронзительно мяукал, явно требуя еды. Курама громогласно заржал, когда я, совершенно растерянная, мысленно спросила у него, что едят кошки. — Ой ду-ура... это не кот. Ты хоть понимаешь, что притащила из призывного мира животное, которое не является твоим призывом? — я начала раздражаться, и блохастый коврик, ощутивший скорую расправу, все же сжалился над бедной и несчастной мной: — Призывные животные могут есть что угодно. А вот животные без призыва... они такой роскоши лишены. Так что либо ты вернешь его в его родной мир, ибо местная еда для него ядовита, либо бросишь тут умирать, либо будешь кормить его чакрой. Лис зарычал, когда в моей голове раздались воинственные попискивания Куро, явно не желающегт, чтобы я отдавала свою чакру кому-либо кроме него, и ржач Шукаку. Послышалось шебуршание, отчаянный вопль Курамы “Не трогай мою прекрасную шерсть, чудовище!’’, и связь оборвалась. Я подняла растерянный взгляд на улыбающегося Учиху, затем на усмехающегося Гаару. — Твой призыв — леопарды? — Джуго с интересом разглядывал пищащего зверька на моей ладони. — Не знаю... это не мой призыв. Мои больше похожи на кошек, хищные и... это не мой призыв. Там много разных было, от бабочек-мутантов до... вот этого. Саске вскинул бровь, подходя и разглядывая недокота на моей ладони. — Впервые встречаю такой феномен... — протянул мой ручной Учиха. Еще бы облизнулся, и был бы точной копией Орочимару... — У меня змеи.

Я усмехнулась.

— Ты все же змей до мозга костей. Я в тебе не сомневалась. Джуго все еще рассматривал существо на моей ладони, и я, недолго думая, вручила пищащее чудовище ему. Юу тут же принялся разглядывать монстра, а я перевела взгляд на Гаару. — Скорпионы. — коротко отчитался он, и я перевела взгляд на явно очарованного маленьким порождением Бездны Джуго. В том, что это существо — монстр, я не сомневалась. Там вообще нет мирных и слабых созданий, даже проклятые бабочки — плотоядные, а когда еды не хватает — еще и каннибалы. Спасибо Абиссу, просвятил, пока я убегала от непонятного монстра, напоминающего помесь птицы и муравья. И то, что это маленькое чудовище выжило в безумном мире моего призыва — доказывает, насколько оно опасно. — Если хочешь — забирай. — Джуго поднял на меня сияющий взгляд. — Только будь осторожен, я не знаю, что оно умеет, но, поверь, в мире моих недокотиков нет безобидных лапочек. Может, однажды оно вырастет и захватит мир, так что будь готов ко всему. А лучше вообще прирежь его, пока он мелкий. Мне показалось, или оно посмотрело на меня с ненавистью? По коже пробежал табун мурашек. Судя по подозрительному взгляду Саске — заметила этот взгляд не только я, и теперь мы оба подозрительно таращились на кота. Кот таращился на нас. Искра. Буря... да ну на хер, я еще жить хочу.

Гаара тихо посмеивался с наших гляделок, но тоже подозрительно зыркал на чудовище. Только Джуго, кажется, совершенно им очарованный, не замечал, с какой первозданной ненавистью, кровожадностью и презрением на мир смотрело... оно.

Готова поспорить, однажды эта коварная тварь попытается захватить мир. Надеюсь, к тому времени все мои кунаи будут заточены, а тело сможет выдержать покров Биджу... ...ну а пока я пойду пожалуй покушаю. И дело вовсе не в том, что эта тварь так смотрит, что по спине бежит холодок, ага... мать моя Данзо, зачем я вообще его взяла?!

Гаара просто запеленал своего противника в Песчаный Гроб, и тот мгновенно сдался.

Бой Саске не продлился и пары секунд. Девчонка из Тумана даже пикнуть не успела, как ей в живот прилетел Чидори. Бой завершился мгновенно. С Джуго та же история, только прилетело не в живот, а в лицо, и не Чидори, а... то чудовище. Монстр, которого Юу ласково называл Чита Хора, буквально за мгновение превратил лицо отчаянно вопящего мальчишки в кровавое месиво, и я уже справедливо опасалась Хору, как, впрочем, и Саске, и Гаара. Только Джуго ласково улыбался чудовищу. Мурлыкающему чудовищу. Его мурлыканье было больше похоже на угрожающее рычание, обещающее окружающим все муки ада. Курама только смеялся, но почему-то мне чудились в его смеха нервные и немного истеричные нотки. Интересно, его так Куро доконал, или Хору действительно пугающая даже демонов тварь? На табло высветилось мое имя, и я, коротко улыбнувшись моему ручному Учихе, Джуго и Гааре, спустилась вниз. Мальчишка, стоящий передо мной, явно выделывался перед своими друзьями. Признаться честно, такое меня всегда забавляло, но сейчас его самодовольная рожа отчего-то вызвала клубящееся в груди раздражение. Ну и ладно. ー Бой!

Я нарочито медленно начала формировать на ладони Расенган под ошарашенными взглядоми Минато и Кушины. Нагато, похоже, был в курсе этого моего умения, что вселяло смутные подозрения. Только сталкера-братика мне еще не хватало для полного счастья.

Мальчишка, рассмеявшись, бросил в меня несколько сенбонов, которые легко отбил мой тут же появившийся клон. Мальчик даже увернуться не успел, когда в его грудную клетку влетел весьма объемный Расенган, и он, хрипя, отлетел в сторону. Удовлетворения его бессознательное лицо не принесло, но я невероятным усилием воли подавила порыв перерезать ему глотку, тем более, что к нему уже спешили ирьенины. С перепадами настроения нужно срочно разбираться. Что-то тут не так, голос в голове это подтверждает. ー Сама ты голос в голове!

Минато смотрел на свою дочь, и впервые за годы понимал, что может ей гордиться. Сейчас на арене стояла вовсе не та тень Наруто, которую видела Коноха все это время. Нет. Сейчас там, внизу, стояла над побежденным противником та, которая совершенно точно станет великой. Эта девочка однажды станет величайшей куноичи в истории, а Минато... Минато ей в этом поможет.